О чем молчат легенды. Половинки одной судьбы

Пролог

На лесной поляне было тихо. Слишком тихо для мирного летнего вечера. Сюда не доносились ни пение птиц, ни шелест деревьев, даже трава на поляне пригнулась к земле, словно пытаясь скрыться от неведомой угрозы.

На земле валялись три дорожных сумки. Двое путников лежали рядом на траве, вслушиваясь в тишину. Последние солнечные лучи скользили по их лицам.

– Говорят, что в спорах рождается истина, – с усмешкой произнесла рыжеволосая девушка. – А по-моему, истина рождается из тишины. Знаешь, я устала от шума больших городов.

– Хочешь отдохнуть? – поинтересовался её спутник. – С твоими заслугами ты можешь себе это позволить.

– Отдохнуть? – она рассмеялась. – Ты это точно обо мне? Нет, дорогой, на покой меня никогда не тянуло, хочу всколыхнуть какое-нибудь сонное болото. Я уже попросила Грарга отправить нас в маленький городок, где редко происходит что-то запоминающееся.

– Хочешь, чтобы этот городок нас запомнил? – он хмыкнул.

– Почему нет? Я считаю, что орден недооценивает такие места для служения.

Ленивый диалог был нарушен новым голосом – негромким, шипящим:

– Вы уверены, что хотите отправиться в маленький городишко?

Голос звучал из ниоткуда и отовсюду одновременно. Казалось, что говорят земля и небо, трава и камни, деревья и прошедший по поляне ледяной ветер.

При первых звуках этого голоса путники вскочили и застыли, склонив головы.

– Да, повелитель, – на руке девушки блеснуло красным камнем старинное кольцо. – Клянусь, что там мы будем служить тебе так же, как и всегда.

– На сей раз мне нужно от вас особое служение, – шипящий голос зазвучал громче. – Вы никогда не были наставниками. Это упущение пора исправить. Приведите в орден нового человека.

Путники обменялись быстрыми взглядами.

– Сколько у нас времени, великий Грарг? – спросил второй человек, на его руке сиял золотом перстень с чёрным камнем.

– Три полных луны, – холодно произнёс голос. Казалось, что среди буйства зелени летней поляны затрещал лёд. – Если сумеете выполнить мой приказ раньше, оставшееся время можете отдыхать от служения.

– Всё будет сделано в срок, повелитель, – отозвалась девушка. Красный камень в её кольце снова сверкнул, хотя на него не падали солнечные лучи.

Бесшумно разошлась в стороны земля, и у ног путников образовался привычный для обоих ход. Они собирались шагнуть в подземную тьму, когда наступившую тишину нарушило неуместное громкое иканье. Путники обернулись.

Красноносый старик опирался спиной о толстый древесный ствол. В подрагивающей руке тряслось пластмассовое ведёрко. Случайный свидетель посмотрел на подземный ход и снова икнул. Ноша выпала из руки, часть грибов и нож высыпались из ведёрка на траву.

Девушка раздражённо вздохнула.

– Чёрт! – беззлобно ругнулся её спутник. – Спускайся, я догоню.

– Только быстрее! – бросила она.

Дорожные сумки полетели вниз. За ними бесшумно нырнула лёгкая тень.

Старик сделал несколько нетвёрдых шагов в сторону загадочного природного явления. Он потёр глаза и снова икнул, оставшегося на поляне человека окутал ужасающий коктейль запахов. До того, как путник успел затаить дыхание, он унюхал застарелые "ароматы" лука, чеснока, селёдки, дешёвой выпивки и немытого тела. Человек с кольцом невольно поморщился, но от старика не отступил и продолжал загораживать собой подземный ход.

– А эт-та штука откуда взялась? – протянул пьянчужка. – Вчера н-не было... – он с такой силой почесал в затылке, словно надеялся извлечь из головы разумное объяснение непонятной вещи. – Эй, парень, ты чего? Плохо, что ли?

Старик отвлёкся от подземного хода. Человек с чёрным кольцом на пальце повалился на землю и теперь лежал с закрытыми глазами, раскинув руки. Грудь путника мерно приподнималась и опускалась, будто тот крепко спал.

Старик наклонился, протянул руку, но взгляд его тут же стал пустым, невидящим.

Грибник равнодушно отвернулся, почему-то мгновенно позабыв и о лежащем на земле незнакомце, и о подземном ходе. Нетвёрдой походкой он направился к деревьям и, хватаясь за поясницу, принялся подбирать рассыпанные рыжики с выгнутыми шляпками и пузатые подберёзовики.

Человек за его спиной открыл глаза и неслышно скользнул в ожидавший его ход. В тот же миг земля сомкнулась над головой путника. Подземный ход исчез, на его месте осталась лишь примятая трава.

Деревья зашелестели листьями, вдалеке щебетнула птица, радостно зацокала из дупла затаившаяся белка.

Старик, пошатываясь, уходил с поляны. Мимолётная встреча полностью стёрлась из его памяти.

А в темноте под землёй глухо звучали голоса.

– Пожалел? – чуть насмешливо спросила девушка.

– Какой смысл трогать старого пьянчужку? – отмахнулся её спутник. – Заслуга была бы невелика. Пусть доживёт, сколько ему положено.

– Так бы и сказал, что пожалел, – со смешком сказала она. – Ты всё-таки нестандартный чёрный кольценосец, дорогой.

Камни в кольцах путников светились изнутри, их тусклое мерцание освещало тёмный туннель. Пара шла довольно быстро, привычно придерживаясь за неровные земляные стены.

Часть 1. Слишком много запретов. Глава 1. Таня Синица

Сегодня мне снова приснилась бабушка Липа – как раз на годовщину её смерти. Мне нравится беседовать с бабулей, как с живой. Когда я проговорилась о своих снах Вике, она была в ужасе и сказала, что ни за что не хотела бы такого общения. А я наоборот не пожелала бы от него отказаться, бабушка была для меня самым близким человеком. Её больше нет в этом мире, но она всё равно осталась со мной, пусть даже и в снах.

Зазвонил мой мобильник, на экране высветилось «Мама». Неожиданно, обычно она набирает мой номер два раза в месяц, первого и пятнадцатого числа. Как-то я случайно увидела, что мама забила себе «Позвонить Тане» на эти дни в органайзер телефона.

– Привет, мам.

– Привет, ребёнок. Что делаешь? Мы с Петром сейчас на кладбище собрались, поедешь с нами?

Они помнят. Я была уверена, что забудут. Впрочем, может, дата смерти бабушки тоже забита в органайзер?

– Да, мам, я тоже туда собираюсь.

– Тогда выходи через полчаса, мы к тебе подъедем.

Я заметалась по комнате, соображая, в чём поехать. Лёгкие чёрные джинсы и футболка-тельняшка должны выглядеть нормально и на кладбище, и просто на улице, если вдруг мама и дядя Петя не смогут завезти меня домой. По моему опыту, такой «вдруг» очень даже возможен.

Я натянула джинсы и футболку и торопливо начала расчёсываться. Вроде и волосы не слишком длинные, до середины лопаток, но густые, и запутываются так, что каждое утро мучаюсь.

Конечно, было бы лучше, если бы мама предупредила меня вчера, а не за полчаса до выхода, но ничего – успею. Хорошо, что они вообще собрались заехать за мной, а не предложили встретиться у кладбища.

Собрав волосы в хвост, я кинулась на кухню делать чай и бутерброды. Только надкусила хлеб с колбасой, как снова зазвонил мобильник. На этот раз – папа. Звонок предсказуемый, отец всегда звонит в конце месяца.

– Привет, – с набитым ртом попыталась выговорить я.

– Привет! Как дела, ребёнок? Завтракаешь? – жизнерадостно поинтересовался он.

– Ага.

– Какие планы на сегодня?

– Сейчас поеду с мамой и дядей Петей на кладбище, потом свободна.

– Ах да, уже год прошёл, – после долгой паузы вспомнил отец. Его тон стал лирически-печальным – соответственно случаю. – Купи от меня цветы, положи бабушке. Я заеду вечером после работы, привезу тебе деньги.

– Хорошо. Пап, я сейчас спешу, давай поговорим вечером.

– Хорошо, целую.

– Целую. Привет семье.

Забавные всё-таки у меня отношения с родителями. Вика мне в этом завидует: делаю, что хочу, никто меня не контролирует, живу отдельно с семнадцати лет. После бабушкиной смерти я так и осталась в её квартире. Официально моими опекунами считаются мама и дядя Петя, но встречаемся мы с ними обычно пару раз в месяц.

Наверное, всю жизнь буду помнить, как после похорон, прямо на поминках, проходивших в этой квартире, родители начали ругаться и выяснять, кто теперь за меня отвечает.

– Официально Таня осталась с тобой, ты ею и занимайся, – всё громче говорил отец. – У меня своих детей трое! Алименты до восемнадцати лет честно доплачу, а остальное – твои проблемы.

– У меня тоже есть семья, – шипела мама. – И Таня, между прочим, не только моя дочь, но и твоя. У нас две комнаты, нам с Петром и Кате. Нам некуда её поселить. А у вас свой дом, где трое детей, там и четверо! И алименты платят, пока ребёнок учится и получает профессию, так что помогать своей дочери тебе придётся ещё долго.

Я тогда впала в полный ступор и слушала всё это так, будто речь шла не обо мне. Викуся тихо выскользнула из кухни, где мы с ней мыли посуду, и убежала, а вернулась уже с Сергеем Сергеевичем, своим отцом. Её родители тогда быстро ушли с поминок и начала скандала не застали.

– Танюш, пойдём пока к нам, нечего тебе здесь сидеть, – решительно сказал он и за руку вытащил меня из кухни. – Твоя мама сменит тебя с посудой. Идите с Викой, я скоро приду.

Викуся ждала меня в коридоре, испепеляя яростным взглядом дверь, за которой набирала обороты ссора. Кто-то из родственников и знакомых бабушки потихоньку уходил, кто-то наоборот задержался и с интересом наблюдал за скандалом. Обуваясь, я услышала ледяной голос Викиного отца:

– Меня ваши склоки и жизненные обстоятельства не интересуют. Если вы оба откажетесь от девочки, я сам оформлю над ней опеку, и добьюсь того, чтобы вы лишились родительских прав. Можете не сомневаться, я смогу это устроить. Кроме того, я прослежу, чтобы Таню не обделили при оформлении наследства.

– Ну, зачем сразу так?.. – примирительно начал мой отчим дядя Петя.

Мы с Викусей вышли за дверь, и со мной впервые в жизни началась истерика. Не помню, как Вика тащила меня через двор, соображать что-то я начала, когда была уже у них дома, и тётя Вера отпаивала меня какими-то успокоительными каплями с резким запахом. Потом пришёл Сергей Сергеевич и сказал, что всё останется, как есть. Я буду жить в бабушкиной квартире, а мои родители – давать деньги на проживание.

Через несколько дней после похорон я впервые увидела бабушку во сне. В это время я ничего не хотела, ни с кем, кроме Вики, старалась не общаться, пила успокоительные таблетки. И вдруг мне приснилась бабушка Липа, но какая-то другая, моложе, чем была на самом деле. Она с мягкой улыбкой сказала:

Глава 2. Вика Караваева

Брр! Ну, какой враг человечества придумал будильник? Веки никак не размыкались, а вредная звонилка верещала всё громче и громче.

Я нашарила на тумбочке мобильник и, не глядя, ткнула пальцем в сенсорный экран.

– Вика, вставай! – стукнул в дверь отец. – Поторопись!

Я потянулась. Ага, так и вскочила! Было бы куда спешить! Сегодня – первый день занятий в музыкальном колледже. Я вздохнула с облегчением, закончив музыкальную школу, но этой весной родители поставили меня перед фактом: готовься, Викуся, к поступлению, там тебе разовьют эстетическое чувство, логику и, главное, ра-бо-то-спо-собность. Отец это слово так и выговорил – по слогам и с удовольствием гурмана-кота, увидевшего бесхозную банку сметаны. И неважно, что я терпеть не могу классическую музыку. Спорить было, как всегда, бесполезно.

Иногда мне кажется, что мозг моего папани состоит не из извилин, как у обычных людей: он напоминает деловой шкаф с множеством полочек и ящичков. В ящике с табличкой "Вика" у отца собраны планы на всю мою жизнь. В определённый момент очередная мысль извлекается из стерильного бронированного отсека и преподносится как непреложная истина. Не удивлюсь, если через несколько лет отец сообщит, что мне пора замуж, и тут же приведёт подходящего, на его взгляд, жениха.

Кто бы знал, насколько мне всё это надоело! Чувствую себя дома, как в тюрьме: мной постоянно командуют, лезут во все мои дела так, что не могу спокойно вздохнуть. И при этом требуют полного подчинения, мои желания никого не интересуют.

Вот бы изменить судьбу! Иногда я душу за это готова продать. Недёшево, конечно. В книгах и фильмах к герою-страдальцу в таких случаях тут же является покупатель и устраивает всё в лучшем виде. В жизни, к сожалению, так не бывает.

Я тихонько хихикнула, представив, как посреди комнаты прямо из воздуха возникает клыкастое рогатое чудовище. Впрочем, в фильмах те, кто зачем-то покупает души, выглядят вполне симпатично. Им я бы, пожалуй, продала – за свободу и счастливую жизнь. Хотя нет, маловато будет! Есть ещё условие: чтобы рядом всегда был человек, который меня поймёт, поддержит и решит любые проблемы.

Ладно, хоть мою душу покупать никто не спешит, но всё не так уж плохо. Компания у меня в колледже будет – лучше не придумаешь. Туда же поступила моя подруга Таня Синица, причём – бывает же такое – совершенно добровольно. А ещё...

Я снова сладко потянулась и улыбнулась. С каким парнем я вчера познакомилась в ночном клубе! Перед глазами так и стоит высокий кареглазый блондин с длинными, собранными в хвост вьющимися волосами и великолепной фигурой. Имя у него красивое – Герберт. Взгляд глубокий, затягивает, как соломинку в водоворот, сопротивляться нереально, да и не хочется.

Я случайно встретилась с парнем глазами и уже не могла отвести взгляда. Герберт, широко улыбаясь, направился ко мне и пригласил на медленный танец. Никита пытался сказать, что я пришла с ним, но как можно было отказать Герберту! После этого я уже не возвращалась к своей компании. Мы держались отдельно, танцевали и разговаривали до часу ночи. Я так и не поняла, с кем вообще пришёл в клуб новый знакомый. Да это и неважно.

Никогда не встречала таких, как Герберт. Красивый, обаятельный, мужественный, от него словно исходит невероятная сила. А ещё я чувствую себя с этим парнем очень легко, будто мы давно и хорошо знакомы.

Никита, конечно, обиделся, что я ушла с Гербертом. Но бойфренд молодец – лицо держал, обошлось без неприятных сцен. Даже немного обидно: Ник почти тут же познакомился с какой-то страшненькой девицей и весь вечер провёл с ней. На нас с Гербертом, правда, поглядывал, хотя подойти не пытался.

Я неохотно сползла с кровати на мягкий коврик. Когда шлёпала босиком мимо шкафа, взгляд упал на отражение в зеркальной дверце. М-да, лучше бы не смотрела. На голове – кошмар, лицо заспанное, не смытые ночью подводка для глаз и тушь расплылись, и теперь я, классическая синеглазая блондинка, похожа на панду. Сколько раз клялась себе смывать косметику перед сном, как бы ни устала, – и вот опять! Я раздражённо отвернулась от зеркала.

Ничего, сейчас проснусь и приведу себя в порядок, надо только открыть окно.

Свежий воздух сразу помог: глаза наконец-то полностью раскрылись, правда, шевелиться мне всё ещё не хотелось.

– Вика, собирайся быстрее, – вновь донёсся из-за двери голос отца. – Если хочешь, чтобы я тебя подвёз.

И зачем меня торопить? До выхода ещё минут сорок!

На кухне отец в домашних шортах и майке листал ежедневник. Еды на столе почему-то не было.

– Мама ещё не встала? – вяло удивилась я.

– Нет, – ответил отец.

В его голосе звякнули знакомые металлические нотки. Ну вот, хорошо утро начинается! Сейчас-то папаня чем недоволен?

– Сегодня завтраком займёшься ты. И если ещё хоть раз загуляешься без предупреждения до глубокой ночи, утренняя готовка станет твоей постоянной обязанностью.

Теперь понятно. Значит, они всё-таки услышали, когда я пришла. И чего родителям не спится? Я не маленькая, мне вообще-то восемнадцать. Что со мной может произойти?

– Пап, в клуб я ходила не одна, и вообще там полно охранников. Деньги на такси у меня всегда есть, я не пешком возвращаюсь.

– Да, деньги на такси у тебя есть, – противно-ровным голосом заговорил отец. – Но я видел, как во втором часу ночи тебя привёз здоровенный парень, и вы двадцать минут обжимались у подъезда. Тебе рассказать, чем могут закончиться такие вот приключения?

Глава 3. Таня Синица

Знать бы точно, что Викуся никуда не уедет с Гербертом! С неё станется бросить меня с однокурсником за столиком и исчезнуть. Вообще-то я была бы не так уж и против: парень очень симпатичный, хотелось бы пообщаться с ним подольше. Только где потом искать Вику? Если я вернусь домой одна, Викусю будет ждать грандиозный скандал с отцом.

– Может, приведёшь Герберта в кафе? – предложила я.

Мой взгляд в очередной раз остановился на однокурснике.

– Приведу, – радостно согласилась подруга. – Тогда всё получится просто супер! Нас будет четверо, как раз по парам!

Викуся громко ликовала, глядя при этом прямо на нового знакомого. Парень обернулся, по его губам скользнула еле заметная добродушно-насмешливая улыбка.

– Ему же всё слышно! Говори тише! – зашипела я.

– Ну и что? – весело отозвалась Вика, но голос всё же понизила. – Мальчик красивый и наверняка знает об этом. Что это у тебя там? – Викуся заглянула в мой блокнот. – Ух ты ж!

Я досадливо поморщилась. Нарисованный за несколько минут в блокноте рыцарь со шлемом в руке оказался слишком похож на синеглазого однокурсника. Вчера я смотрела фильм о крестовых походах. По идее, рыцарь на рисунке должен был походить на одного из актёров.

– Ему идут доспехи, – одобрила подруга.

– А теперь мы начинаем небольшой концерт в честь Дня знаний! – объявила со сцены завуч.

На сцене рассаживался оркестр колледжа.

Я почти физически ощущала взгляд симпатичного парня. Однокурсник смотрел то на меня, то на раскрытый блокнот в моей руке со странным выражением лица. Новому знакомому как будто было интересно, но при этом в его глазах я уловила тень удивления и, кажется, тревоги. Что привлекло его внимание? Не может же парень разглядеть с такого расстояния рисунок во всех подробностях, даже если чётко видит фигуру в латах. Скорее всего, он просто задумался и уставился в одну точку. Мои художества тут ни при чём.

– Викусь, как думаешь, ему видно лицо рыцаря? – шепнула я.

– Не-а, – в голосе Вики прозвучала уверенность. – Скорее всего, услышал нас и заинтересовался, что ты изобразила. Я бы на твоём месте показала ему портрет. Очень мужественным получился. Интересно, как его зовут? – чуть недовольно протянула Викуся. – Надо же, с собой позвали, а не познакомились.

К счастью, теперь её реплики заглушала ликующая музыка.

Парень задумчиво хмурился. Странный он немного, но какой привлекательный! Так и хотелось сесть рядом, как бы случайно дотронуться до него. Вика наверняка сказала бы, что это банальный приём, но вдруг бы сработал?

После собрания меня ждал приятный сюрприз. Оказывается, наши группы на некоторых занятиях объединялись, и сейчас у нас с Викусей и новым знакомым должна была быть одна и та же пара.

На стенах в классе висели репродукции знаменитых картин. Парты были придвинуты одна к другой, образуя большой прямоугольник с учительским столом во главе. Мы сели напротив картин импрессионистов. Я с удовольствием окинула взглядом размытые в призрачной дымке тумана собор, стог сена, восход солнца над морем.

Викуся помахала рукой новому знакомому и предложила сесть между нами. Вместе с парнем подошёл Саша из моей группы. Поймав его восхищённый взгляд, Викуся стрельнула глазами – по-моему, просто по привычке: Саша совсем не в её вкусе.

Урок уже начался, а привлекательный сосед так и не назвал своего имени. Парень улыбался нам, но почти всё время молчал.

– Меня зовут Лариса Сергеевна, – приветливо сказала преподавательница – полноватая женщина с высокой старомодной прической. – На моих занятиях вам будут нужны только общая тетрадь и ручка.

Я записала имя и отчество педагога. Хорошо, что бумага в блокноте плотная: рыцаря на предыдущей странице почти не видно. Надо будет потом выдрать листик с рисунком. Неудобно получится, если парень случайно увидит свой портрет в доспехах.

– Сейчас мы сделаем перекличку, – продолжала Лариса Сергеевна. – Антонов Михаил… Демченко Светлана... Ежова Наталья…

Наш список закончился, вот и фамилии пианистов. Я внимательно слушала – скоро должно было прозвучать имя симпатичного парня.

– Алёхина Алла…

– Я, – лениво сообщила высокая девушка с короткими красными волосами.

В её ушах болтались по три блестящих серьги-кольца разного размера.

– Боркевич Ольга…

– Здесь, – откликнулась маленькая хрупкая шатенка.

– Караваева Виктория.

– Я, – отозвалась Вика.

Как похожи сейчас выражение лица и манера речи моей подруги и Аллы Алёхиной! Почти уверена, что красноволосая девушка, как и Викуся, поступала в колледж не из любви к музыке.

– Чернов Вадим... Да, вижу, здесь, – Лариса Сергеевна с доброжелательной улыбкой кивнула нашему соседу. – Щеглова Дарья...

Я искоса посмотрела на парня и улыбнулась, встретив ответный взгляд. Вадим отвёл глаза.

– Приятно познакомиться, – шепнула я.

Он промолчал. Может, не расслышал?

Полтора часа пролетели незаметно: Лариса Сергеевна оказалась великолепным рассказчиком.

Глава 4. Кольцо судьи

Ливень выстраивал в ночи неровную водяную стену. Улицы опустели, лишь изредка по дороге проносились машины. Неряшливого вида мужчина с поцарапанной щекой и странным пустым взглядом уверенно шагал без зонта прямо по лужам, черпая ботинками холодную воду.

Вот показались железные прутья ворот центрального парка.

– Закрыто, – с досадой произнёс человек.

Он прошёл немного вдоль забора до раскидистого дерева. Грузный мужчина с мальчишеской легкостью вскарабкался по дереву и перекинул ногу через забор. Руки вцепились в скользкий, проржавевший металл, затем пальцы разжались, и человек со смачным хлюпаньем свалился в грязь по ту сторону забора.

Ладони саднило, на ногу стало больно наступать, но мужчина не обращал внимания на эти пустяки. Он спешил вглубь парка, на самые тёмные аллеи.

Нога запнулась. Человек сморгнул, помотал головой. Его взгляд стал растерянным. Мужчина с удивлением оглядывался, поёживаясь от холода.

От чёрных деревьев отделилась тень. Стена дождя расщепилась так, что вода не попадала на фигуру в чёрных джинсах и ветровке с небрежно накинутым капюшоном – как будто дождь натыкался на невидимый зонт. Даже лужи расступались в стороны там, куда только собирались шагнуть ноги в совершенно сухих светло-серых кроссовках.

– Верни кольцо! – властно произнёс знакомый голос.

Мужчина перевёл дух.

– Это ты? – с нервным смешком сказал он. – Сколько можно повторять: нет у меня твоей безделушки.

– Кольцо в нагрудном кармане, – теперь знакомый голос звучал скучающе-равнодушно.

Расцарапанная рука невольно дёрнулась к карману. Там действительно прощупывалось что-то, похожее на недавнюю удачную добычу. Мистика! Кольца не могло там быть, мужчина хорошо помнил, как положил старинную драгоценность в тайник в подоконнике. На завтра назначена встреча со знакомым ювелиром, тот сильно заинтересовался антикварным перстнем.

– Кто ты? – вырвалось у мужчины.

Его затрясло от накатившего суеверного ужаса. Почему капли дождя продолжают расступаться?

Из-под капюшона послышался смешок.

– Для кого как. Для тебя, например, – смерть. Не люблю пафосных выражений, но тут оно к месту. Никто не смеет украсть кольцо судьи великого Грарга. Только что у тебя был последний шанс отдать кольцо и забыть обо всём, но ты этот шанс не использовал.

Сквозь пелену дождя сверкнуло длинное лезвие.

– Помогите! Кто-нибудь!

Обезумевший от страха человек помчался по аллее.

– Ещё и трус, – с презрением прозвучало прямо за спиной.

От внезапной боли мир закачался. Ноги подкосились, и мужчина рухнул лицом в мутную лужу.

Глава 5. Вика Караваева

Мы с Гербертом, держась за руки, вошли в подъезд новой многоэтажки. Не думала, что могу так влюбиться. Мы встречаемся всего две недели, но мне кажется, что я не в состоянии жить без этого парня. Каждый день мы проводим вместе по нескольку часов, и этого всегда оказывается мало. Сегодня Герберт покажет квартиру, которую снял на днях.

В лифте он нажал кнопку "14". Красивый, наверное, оттуда открывается вид. Дом расположен высоко, из окон на последнем этаже должен просматриваться почти весь город.

Мы целовались, пока лифт вёз нас наверх. Я задыхалась от желания. Никогда раньше подобного не чувствовала: как будто смысл жизни заключён в том, чтобы всегда быть с Гербертом. Если честно, я мечтаю об этом с того вечера, как мы познакомились, потому и села ночью к нему в машину.

Как только Герберт ко мне подошёл, я поняла: мы должны быть вместе, парень с завораживающим взглядом создан для меня, а я – для него. Раньше я не воспринимала всерьёз разговоры о двух половинках, людях, которые должны найти друг друга. Оказалось, такие половинки существуют, и мы нашлись. Нам всегда есть о чём поговорить, но приятно и помолчать друг с другом, и хочется всегда быть вместе.

Наверняка нам будет хорошо в постели. Вот сегодня и попробуем. Только стоит ли говорить Герберту, что он будет у меня первым?

Лифт остановился, мы вышли на широкую лестничную площадку. Я мельком оглядела свою одежду. Синяя джинсовая рубашка на кнопках вместо пуговиц, короткая чёрная юбка, телесные колготки и чёрные туфельки на невысоком каблучке. То, что надо, – и снимается почти всё легко, и выглядит прилично. Из украшений – только маленькие синие серёжки в виде цветов, они точно ничем не помешают.

Любимый потянул ручку металлической чёрной двери, и дверь, к моему удивлению, распахнулась.

– Почему здесь открыто?

– Сестра дома, она обычно не закрывается.

Вот это новость! Герберт вообще не говорил, что у него есть сестра. Жаль, что они живут вместе. Может, девушка проявит понимание и уйдёт на пару часиков?

Вообще-то странно, что она не закрывает дверь на замок. В последнее время в нашем тихом Марске постоянно что-то случается: нападения, грабежи, исчезновения людей, несколько убийств. Город гудит, я всё время об этом слышу. А сестре Герберта, похоже, хоть бы что. В квартиру может войти кто угодно, девушки не видно и не слышно. Кажется, она даже не заметила, что мы пришли.

В прихожей просторно, здесь нет мебели, только к стене прибиты аккуратные крючки для пальто и курток и небольшая полочка для шапок. Все двери распахнуты, солнечный свет заливает светло-бежевые крашеные стены и жёлтый паркет. Потолки здесь высокие, метра три, не меньше, и от этого квартира кажется ещё просторнее.

– Лиля! – позвал Герберт.

В квартире стояла тишина. Герберт разулся и показал на симпатичные красные тапочки на каблучке. По размеру они идеально мне подошли.

– Это тапочки твоей сестры?

– Нет, Викуля, твои, – улыбнулся он. – Думаешь, я могу дать любимой девушке ношеные тапки?

Как хорошо, что Герберт не забывает даже о мелочах. Он такой надёжный, умный, и с ним так легко...

Мне часто кажется, что Герберту гораздо больше двадцати двух лет.

– А где же твоя сестра? Может, она ушла и забыла закрыть дверь? – с надеждой спросила я.

Если так, то Лиля ещё большая растяпа, чем я подумала вначале.

– Это вряд ли. Она нас ждала.

Герберт заглянул в первую комнату, я шла за ним, с интересом оглядывая квартиру. На стене напротив широкого коричневого дивана висит большой телевизор. У окна уместился длинный компьютерный стол из натурального дерева. На нём стоят огромный монитор и колонки. К столу приставлено удобное компьютерное кресло на колёсиках. У меня в комнате такое же, только сам столик в два раза меньше и втиснут в угол. Напротив окна, рядом с дверью – высокий деревянный шкаф, сбоку от телевизора – коричневое кресло в пару к дивану, на нём валяются бежевая футболка и светлые носки. Герберт быстро сгрёб вещи и запихнул в шкаф.

Вместо люстры на потолке – светлый плафон, а рядом с диваном, ближе к окну, пристроился высокий торшер.

Надо же, я сама устроила бы всё так же. Это комната моей мечты! Так и представляю Герберта на диване перед телеком, а рядом – вон тот стеклянный столик на колёсиках с какими-нибудь вкусностями. Кресло наверняка постоянно завалено вещами. Пожалуй, тут не хватает только коврика, чтобы ходить без тапочек. Хотя нет, ковер как раз не нужен, его надо было бы часто пылесосить, а Герберт вряд ли стал бы этим заниматься. Почти уверена, что он – не любитель уборки.

Войти я не успела: Герберт вернулся в коридор и заглянул в другую комнату. Там, раскинувшись на двуспальной кровати прямо поверх покрывала, крепко спала красивая рыжеволосая девушка в коротких джинсовых шортах и обтягивающей белой маечке. Стройная точёная фигурка, длинные густые вьющиеся волосы, при этом полное отсутствие веснушек, правильные черты лица… Я не смогла найти в её внешности ни одного недостатка. Даже горбинка на носу ей идёт.

– Пошли ко мне, – сказал Герберт. – Когда Лиля проснётся – присоединится к нам.

– Она всегда так крепко спит?

– Да.

Глава 6. Решение принято

Электрический чайник шипел всё громче. С его шипением слился раздражённый полушёпот:

– Ну и зачем тебе эта девица? Мы должны поскорее выполнить задание Грарга. Я никак не могу найти подходящего человека, а ты занят чёрт знает чем! На студенческую романтику потянуло?

– Одно другому не мешает.

– Вот даже как? Раз не мешает, значит, у тебя уже есть на примете тот, кого можно посвятить великому Граргу? – даже в шёпоте прозвучала ирония.

– Её и посвящу.

– Очень неудачная шутка.

– Я не шучу. Разве Грарг говорил, что мы должны найти мужчину? Воинов у нас и так хватает.

Чайник отключился. Два пристальных взгляда скрестились.

– Ты настолько ею увлёкся? Нет, девочка, конечно, славная, не спорю, – Лили задумчиво выстукивала на столе неровный ритм. – Если у тебя это всерьёз, можно и попробовать.

– Серьёзнее не бывает. Я в любом случае приготовлю её посвящение, другой возможности быть вместе у нас нет.

– Ты жениться, что ли, собрался? – от неожиданности недоверчивый голос зазвучал громче.

Сидящий напротив парень кивнул.

– С ума сойти! Казанова влюбился!

– Тише ты! Да, всё всерьёз. Дальше что?

– В кои-то веки тебе удалось меня удивить! Раз такое дело, будем посвящать твою красавицу. Для Грарга особой пользы она не принесёт, но, с другой стороны, разговора о полезности новичка действительно не было.

– Я в состоянии служить и за неё, и за себя, если потребуется. Главное, не торопи события и ни во что не вмешивайся.

Стоявший под окнами парень отделился от стены. По тёмному двору к одной из многочисленных машин скользнула длинная тень. Чуть слышно хлопнула дверца.

Как же он устал! Эти двое не нуждаются в отдыхе, а он уже на пределе. Не успел помешать убийству в парке… Всего на несколько секунд опоздал, когда какая-то студентка прыгнула с моста, потащив за собой подругу… И сейчас он не сможет сломать их планы. Главное, чтобы не тронули ту, вторую девушку. Душу первой вряд ли удастся спасти.