О, мой принц!

глава 1

Элеонора.

Ну всё, уже край! Вставать и бегом в универ! Быстро, Элечка, быстро!

Пробегая мимо столовки с народным названием "Тошниловка", сквозь огромное пыльное окно вижу своего одногруппника Алиека. Алиек у нас национальный кадр. Дружественное государство послало нашего Алиека учиться инженерной науке, заплатив за обучение оного кругленькую сумму. Взгляды государства и самого Алиека на обучение несколько разнятся, посему на лекцию Алиек не торопится, не спеша наслаждаясь нехитрым завтраком.

Влетаю в аудиторию, оглядываю огромный наклонный как в цирке зал, выхватываю взглядом свободное местечко, молнией несусь, плюхаюсь, выдёргиваю из рюкзачка тетрадку с ручкой. Секунда на расслабон. В аудиторию бодрой походкой входит наш термодинамик, целеустремлённо направляясь к солидной кафедре из тёмного дуба.

Время переклички - моё любимое. Вальяжно откидываюсь на отполированную многими поколениями студентов спинку скамьи и взираю на наш многочисленный поток. На первом ряду наши отличницы - зубрилки. Эти девчонки всегда приходят заранее, минут за пятнадцать до начала, а до этого ещё и успевают в столовку. Это во сколько же они встают, учитывая, что живём мы в одной общаге, на одном этаже нашего третьего курса. Но Анька с Галинкой, правда, и ложатся в детское время, не позже одиннадцати, строго по режиму.

На пятом ряду признанный секс-символ нашей общаги Нелька. Откуда Нелька прибыла в столицу обучаться всё той же инженерной науке, не припомню. Но там, откуда она прибыла, Нелька смогла узнать очень много того, что приличной девочке знать совсем не положено, и вот уже третий год щедро делится этими знаниями со всеми желающими, правда, дозированно, в том смысле, что "до конца" она идет не со всеми.

Это Нелькино выражение, "до конца". Не знаю, что она под этим подразумевает, удивляет всех только одно, как Нелька умудряется не забеременеть и не заболеть. Презервативы она не любит, говорит, что не то, таблетки никакие тоже не пьёт, девчонки бы увидели.

Мы живём кто по четыре человека в комнате, кто по три, кому как повезёт, так что все на виду у всех, все про всех всё знают. Девчонок из Нелькиной комнаты жалеет весь этаж, потому что спокойных ночей у них практически нет.

Почти каждую ночь Нелька, дождавшись, когда девчонки заснут, тихонько запускает к себе старшекурсника Сашку Средова. Затем предсказуемо раздаются стоны и крики Нельки, сопение Сашки, пробуждение девчонок, громкое выдворение Сашки. Раньше Нелька бегала к Средову в комнату, но ребята быстро выперли их и оттуда.

Так что почти каждую ночь, как по расписанию, Нелька с выгнанным Сашкой спускаются куда-то в сторону подвала нашего общежития и там без помех предаются страсти.

Что удивительно, на лекции при этом Нелька не опаздывает и даже успевает позавтракать перед учёбой. Жаль, помыться не успевает, поэтому с ней рядом сидеть не каждый сможет. Меня раз чуть вообще не вырвало от жуткой вони, состоящей из смеси мочи и ещё чего-то отвратительного.

Поэтому девочек рядом с ней не увидеть, а вот ребята, пожалуйста, обоняние у них, что ли, отшибает? Вот и сейчас Нелька в окружении исключительно мальчишек, ещё и разговаривают с ней активно о чём-то.

Лекция начинается. Термодинамик читает хорошо, понятно, для меня, по крайней мере. Все сосредоточенно строчат в своих тетрадках. Широкий пыльный луч солнца неспешно гуляет по аудитории... Мне хорошо, спокойно, привычно...

Пока термодинамик объясняет что-то кому-то по второму разу, я, откинувшись на гладкую спинку длинной скамьи, лениво наблюдаю за причудливым танцем пылинок в вольно гуляющем солнечном луче... Постепенно голос термодинамика затихает... Солнечный луч становится всё шире и шире... У меня начинает слегка кружиться голова... От голода, что ли...

Я встряхиваюсь. Тщетно пытаюсь поймать затихающий голос лектора и рассмотреть формулы на доске, которая, словно в дурном сне, уплывает всё дальше и дальше в плотном клубящемся малиновом тумане.

Туман всё гуще... Голова кружится всё больше... Аудитория, ребята, лектор от меня всё дальше... Меня перекручивает, ломает, дикая боль сжимает виски... Аааа... Мне плохо... Я падаю куда-то, в животе раздирающие спазмы, мелькает мысль, что отравилась всё-таки вчера в "Тошниловке", отравилась... Меня дико тошнит и наконец как апогей рвёт прямо на пол аудитории.

Аудитории? Блестящий гладкий каменный пол чёрного цвета. Очень холодно. Сейчас же сентябрь, тепло ещё... Я стою на коленках, голова тяжёлая, хочется лечь и закрыть глаза. Может, тогда этот бред пройдёт. Останавливает только то, что прямо перед лицом блестит лужа блевотины.

Это почему-то заботит больше всего, я пытаюсь отползти, но сил нет совсем. С огромным трудом мне всё-таки удаётся немного отдалиться от зловонной лужи. Вот сейчас бы лечь уже, да пол дико холодный, застужусь ещё, к чёртовой матери.

Откуда-то справа веет горячим воздухом. Не знаю, что там, но мне срочно нужно в тепло, холодом от пола несёт просто жутко, прямо как от склепа. Чувствуя себя героиней идиотского фильма ужасов, упорно ползу на вожделенное тепло. Но что это? Огонь... В помещении... Вот прикол, да это же камин! Доползаю, приваливаюсь к райски тёплому камню и мгновенно засыпаю, от всей души надеясь проснуться в родной общаге...

***

13-й век, графство Корнегейское, поселение Деревейко.

-Аааа! - очередной душераздирающий крик разорвал тишину зимней ночи.

-Да когда ж это кончится?! Прости, Создатель, грехи наши... - старый Евлампий накинул потёртый тулуп и, захватив самокрутку, вышел во двор, где, присев на рассохшуюся лавку, с наслаждением закурил вонючую траву, собранную бабкой на болотах прошлым летом.

Всё лучше, чем слушать вопли неведомо откуда свалившейся на них роженицы. Не споткнись о неё вчера вечером бабка, выходя по нужде, спали бы сейчас спокойно и горя не знали. А за ночь намело бы по окна, и нашли бы эту непутёвую лишь по весне, когда бы снег сошёл. А сейчас вон орёт как нанятая, аж в ушах звенит. Сначала-то только стонала тихонько, когда они с бабкой её в избу тащили, а теперь вошла в раж и никакого тебе покоя в своей же избе.

глава 2

Элеонора.

Мне тепло, хорошо. Да, что-то было не то. Бред какой-то был. Ну отравилась, с каждым бывает.

-Вот свиньи, опять наблевали, чтоб вас всех перевернуло да подбросило, - а это кто? Санитарка баб Маня, что ли, из психушки? Голос вроде её, только баб Маня по-другому обычно выражается, покрепче. Так я в психушке, что ли? Сегодня же смена не моя. Поднимаю голову.

Да ёканый бабай! Да что же это?!

Опять всё тот же блестящий каменный пол. Теперь вижу, что я в огроменном зале, в углу мы с камином, в середине большой деревянный стол, при нём длинные скамьи, как у нас в аудиториях. Между мной и столом елозит на коленях бабка с тряпкой. Вытирает, похоже, всё ту же мою блевотину.

Одета бабка странновато. Верх вроде обычный, а вот юбка как будто с кринолином, что ли. Бабка подоткнула ещё эту юбку и смотрится как колобок какой-то. Прижимаюсь поплотнее к тёплой стенке, чтобы колобковая бабка меня не заметила.

Итак, Элеонора, ты всё же высшее образование получаешь, отставить панику и включила мозг. Вариант первый: поехала крыша. Отметаю, я по средам в психушке подрабатываю, так что уж в этом-то понимаю, я как раз в приёмном покое санитаркой тружусь. Санитарочкой. И уж психов повидала. Скорее уж Аллочка Некрасова из нашей группы истинный псих, никак не я. Нет ни одного симптома.

Хорошо, что это может быть тогда... Может, гипноз? Но кому это надо и зачем?

Ладно, обратимся к моим лучшим друзьям, которые всегда со мной. Мои лучшие, преданные и верные друзья это книги, с самого раннего моего счастливого детства. Как только в шесть лет я научилась читать, вот с тех пор моё любимейшее занятие это читать, читать и читать, ничего больше мне по-хорошему и не надо.

Я и в университет-то пошла, чтобы выучиться на научного работника и читать себе в рабочее время, да ещё и зарплату получать.

Может, например, швея-мотористка читать на рабочем месте? Или повар, или продавец? Правильно, никак. А вот моя тётя, которая в НИИ работает, она уже всю подписку фэнтези, например, на работе перечитала. Прочитала и мне подарила. Ко мне все девчонки с нашего этажа за книжками бегают. Я просто так не даю, только в обмен на другую книгу, желательно тоже подписную.

Как же в общагу-то хочется! Я бы сейчас даже наш общий коридор мыть согласилась. Обычно-то вместо меня кто-нибудь другой дежурит за домашку. Ну, у нас домашнюю работу по вариантам задают, не спишешь, а некоторым девчонкам легче подежурить за меня раз в три недели, зато я потом весь семестр ей домашку делаю.

Мне нетрудно, науки мне легко даются, элементарно. А полы за всеми мыть не хочу. Так, ну ладно, Элеонора, если ты у нас такая умная, думай давай! А то так и правда с ума сойти недолго. Вообще, в моём любимом фэнтези попасть в другой мир или в другое время обычное дело, там каждая вторая героиня по этим мирам и временам только так носится.

Вопрос: могла ли ты, Элеонора Сергеева, студентка группы двадцать семь, попасть в другой мир? В другое время? Что-то не по себе мне. Сформулируем вопрос по-другому: обладаешь ли ты, Элеонора, необходимой теоретической базой для путешествий по другим мирам - временам? И мой ответ: да! Конечно, обладаю! Да я книг перечитала столько, сколько другим и не снилось. Что же я, дорогу обратно не найду? В общагу мою любимую и родную, к ребятам...

***

13-й век. Графский замок округа Корнегейский.

Молодая графиня мучилась почти сутки, но ребёнок всё не рождался. Старая повитуха до дрожи в коленях боялась выйти к мрачному как ночь хозяину этих земель. Эх, была бы здесь сестра, она бы помогла, вместе справились бы как-никак. Но сестра стара больно, не дойти ей из своего Создателем забытого поселения.

Дверь, скрипя, отворилась. Кухарка, молодая крепкая девка, принесла бадью горячей воды. Да на что эта вода, сестру бы сюда, старую Глафирку...

-Уважаемая лекарь, Вы про сестру Вашу спрашиваете?

-Прости мои грехи, Создатель, я что, уже думаю вслух? - вздрогнула повитуха.

Да и немудрено, сутки почитай на ногах из-за этой несчастной графини. Что за баба такая, родить толком не может. А уж как её выбирали, как выбирали в жены их сиятельству, и на тебе, не выходит дитё и всё, хоть тресни.

А ведь и головы лишиться, если не приведи Создатель, плохо кончится, недолго. Спаси, Создатель, и сохрани рабу твою. Да что ж кухарка эта столбом-то стала, чего надоть-то ей? Чего она про сестру говорила-то? Чего толкует-то там?

-Простите, уважаемая лекарь, -кухарка низко кланялась, с благоговением глядя на повитуху. Старая Марьинила спасла прошлым летом их невестку от верной смерти, когда та не могла разродиться, -простите, но там пришли сестра Ваша с дедом своим, с их сиятельством говорить просятся, да боимся мы к их сиятельству сейчас. Вы спрашивали про сестру...

-Да веди ж ты сюда её, чего стала-то!

Кухарка развернулась, умчалась живенько. Хорошая девка, быстрая.

Скрипнули двери, пропуская старую Глафиру с каким-то кульком. Спросить бы, чего принесло сестру в такую даль, да не до того сейчас. Или обе в живых останутся, или не сносить головы Марьиниле, а теперь и Глафирке заодно. И прошлые заслуги не зачтёт никто, а ведь Марьинила ещё графскую матушку принимала...

глава 3

Элеонора.

Ну что же, Элечка, разберём все возможные варианты и отметём лишние, как говорит наш информатик.

Первое пришедшее в голову, типа квеста, отметаем сразу. Такие фишки для одного человека никто устраивать не будет, а предположить, что весь наш поток в составе ста восьмидесяти человек покинул аудиторию вместе со мной, тоже никак. Последнее, что я видела, это активно строчащие лекцию однокурсники, последние же услышанные мною слова: "Итак, первый закон термодинамики гласит..." Значит, не квест.

Второе: сунуть мне под нос что-то одуряющее и утащить на глазах всё тех же ста восьмидесяти человек и лектора. Даже не смешно.

Остаётся третье: у моей, кстати, любимой 323-й аудитории не всё в порядке, так и хочется сказать, с головой, в смысле, с плотностью пространственного потока. Видимо, как раз в районе скамьи со знаменательной надписью "Алтушкина дура" есть что-то типа искривления пространства, например. Проще сказать, переход. Куда-нибудь.

Кстати, как раз примерно о таких явлениях я много читала не только в фэнтези, но и в фантастике, кажется, у Азимова, или Брэдбери, или Булычева... Сейчас от страха не вспомню у кого, но точно что-то было.

Фантастикой наполнено всё моё детство. Я бегала тогда в замечательную библиотеку, в которой были длинные - предлинные стеллажи, плотно заставленные томами фантастики. Они все были слегка потрёпанные, с тёмно-синими или тёмно-красными обложками и одуряюще пахли волшебными историями.

Я мысленно перенеслась в небольшой военный городок моего детства с домом офицеров из солнечного жёлтого камня, в котором и была эта волшебная библиотека. Я пропадала там часами, набирала столько книг, сколько могла унести, проглатывала их за несколько дней и мчалась обратно. Помню, там всегда было солнечно и часто я была единственным посетителем. Больше никогда мне не приходилось видеть столько сокровищ, где бы я ни бывала.

Тёплые воспоминания детства приободрили меня, тысячи историй, как добрые друзья, услужливо развернулись передо мной. И да. Не знаю, где я и когда я, но это точно не самый худший вариант. По крайней мере, я не в диком лесу и не в жерле вулкана. Так что всё нормально, Сергеева, не дрейфь.

Тем временем колобковая бабка свалила, оставив после себя зеркально блестящий пол шикарного антрацитового цвета. Я осталась одна...

Огромнейший зал-то какой. Стены тёплого цвета кофе с молоком. Потолки, наверное, метров десять, не меньше. Под потолком, по-моему, витражи. Огромные, красочные. Изображены дикой красоты цветы, птицы типа жар-птиц из наших сказок, даже, кажется, золотые дракончики. Прикольненько так.

Ну что, Элечка, осваиваться здесь потихоньку надо, вот что я тебе скажу. Встаём с тёплого местечка, вытягиваемся в струночку. Осанка всегда должна быть на все сто, мало ли кто на пути попадётся. Отряхиваем юбочку и приступаем к исследованию территории. Кстати! Какое счастье, какое небывалое везение, что именно сегодня я решила выпендриться и надела юбочку в пол! Думаю, джинсы с дырками на коленях были бы здесь не в тему...

Итак, данное помещение имеет, ого, семь выходов! Не хило. Колобковская бабка скрылась в том, над которым витраж с белыми цветами. Ну что ж, думаю, разумнее туда, всё же бабка уже как бы своя.

Ладненько, отрываемся от тёпленькой стеночки и тихонечко идем к выходу с белыми цветочками.

Наша любимейшая кошечка Марыська, когда она у нас появилась котёнком, первые дня два передвигалась невозможно смешно: она вытягивала переднюю лапку параллельно полу и застывала на оставшихся трёх. Стояла так секунд десять, потом осторожно ставила лапку и те же манипуляции проделывала с остальными лапками. И так потихоньку совершала обход своего нового дома.

Я вот сейчас себе чётко напоминаю мою Марыську. Только сейчас я её поняла, кошечку мою. Очень хорошо поняла, да. Правда, дня через три Марыська уже носилась так, что аж лапки сверкали. Что же будет со мной через три дня? И где буду я через эти три денёчка? Ах...

Я потихонечку, медленно-медленно передвигаюсь, я, Элеонора-Марысечка. Ну а что, вдруг сейчас вылетит кто-то из-за угла и что мне делать, что говорить? Словно в ответ, вдали послышались чёткие громкие шаги кого-то, кто торопится, кого-то, кто крайне уверен в себе. Убежать не успею точно, вот ёлки-то-палки, а. Блин.

Ладно, Элеонора, что делает каждая приличная девушка в ситуации, когда она не знает, что делать? Совершенно верно, приличная девушка выпрямляет спинку и с царственным видом распахивает глазки, смотря на мир доверчиво и немного испуганно.

Шаги всё ближе, слышен шелест одежды, из арки с золотым драконом выходит...

Оу! Моя любимая-прелюбимая 323-я аудитория! Я обожаю тебя и твои пространственные сдвиги!

Высокий, с шикарным разворотом плеч, тёмно-русые волосы вьются кольцами! Именно кольцами, а не мелким бесом! Кольцами диаметром так где-то сантиметров семь, не меньше! Прямой нос, скульптурно вылепленные губы! И, как будто всего этого мало, ещё и длинные ресницы! Всё, всё точно так, как я люблю!

В белоснежной рубашке с распахнутым воротом, в чёрном блестящем плаще прекрасный принц из моих грёз стремительно пересекал, почему-то захотелось сказать аудиторию. Но нет, к сожалению, не аудиторию, а неведомый зал из неведомого мира и неведомого времени.

Блеснув зеленью взгляда, он пересёк зал и скрылся с моих глаз как не было.

Что это было? Он меня не увидел. Он прошёл в метре от меня, и он меня не увидел. Невидимка я, что ли? Не может же этого быть. Или может…

Погружённая в воспоминания об ужастике Уэллса, потрясённая недавним происшествием и сознанием того, что это самое недавнее происшествие для меня почему-то важнее событий, которые к этому происшествию привели, упорно продвигаюсь всё же к выходу с беленькими цветами, уже особо по сторонам не глядя.

Как оказалось, зря, потому что, задумавшись о чудесном явлении парня мечты всей моей сознательной жизни, я чуть не стукнулась лбами с плотненькой румяной девчушкой, шустренько куда-то спешащей.

глава 4

Элеонора.

К концу этого бесконечно длинного дня мы наконец-то сидим с Гальянкой в углу огромной чистейшей кухни с кучей каких-то котлов, разного размера каминов, ещё чего-то совершенно непонятного, и наконец-то я могу спокойно поесть.

Гальянка натащила мне кучу всего нереально вкусного. Продукты, кстати, те же, что и у нас, приготовлены только по-другому. Что-то типа тушёной картошки с мясом, котлетки, пирожки с чем-то сладким, вкусный горячий отвар типа компота или, может, это чай у них такой. Я, честно говоря, есть хочу так, что не особо разбираю, что там, мету всё подряд.

Бабуля Глафира с каким-то дедом уже отбыла, бабуля Марьинила несёт вахту у её светлости. Её светлость зовут Нэймэри. Гальянка взахлёб, беспрестанно оглядываясь, выкладывает подробности личной жизни этой самой Нэймэри.

Кошёлка она, оказывается, как я сразу и подумала, ещё та. Чуть что не так, сразу или на конюшню отсылает навоз чистить, или может и руки распустить. Один раз Гальянка ей молоко перегрела, так Нэймэри схватила вазу и приложила Гальянку по лицу так, что у Гальянки до сих пор остался небольшой шрам около уха, который Гальянка мне и продемонстрировала. Шрам почти незаметен, конечно, но сам факт.

Но Создатель, по словам Гальянки, эту Нэймэри наказал, да ещё как. Оказывается, Нэймери жена графа, владельца этого замка, его сиятельства Эдуарда Корнегейского.

Так вот, этот самый граф пропал на границе межмирья аккурат чуть больше восьми месяцев назад. И если бы эта самая Нэймэри вскорости после этого не объявила о своей беременности, то уже давно была бы в обители Скорбящих и шанса выйти оттуда у неё бы не было. Потому как ежели граф и вернулся бы, то забирать её оттуда точно бы не стал, потому как, по слухам, и так собирался её туда отправить незадолго до пропажи.

-Как это можно ни с того ни с сего отправить графиню не пойми куда? - не поняла я.

Оказалось, что, во-первых, как горячим шёпотом поведала мне Гальянка, вовсе не ни с того ни с сего, а очень даже с того, потому как со дня свадьбы прошло, почитай, три года, а графиня-то не беременела! Потому ейный муж имел полнейшее моральное и законное право отправить её куда Макар телят не гонял. А именно в некую обитель Скорбящих. Как я поняла, что-то вроде нашего монастыря.

-Гальян, а что его светлость на границе, гм, межмирья делал-то? - я слегка боялась показывать свою совсем уж неосведомленность в простейших, видимо, вещах, поэтому решила применить отвлекающий маневр, разбавив глупый вопрос шуткой. -От её светлости, что ли, сбежал?

Гальянка зашлась в звонком хохоте. Пять баллов тебе, Сергеева, по социологии, Князьков тобой бы в этой ситуации гордился, вернее, собой как преподавателем.

Дальнейшие полчаса мы с Гальянкой с удовольствием мыли кости как её светлости, так и графу Эдуарду Корнегейскому, его многочисленным любовницам, не менее многочисленным скандалам супружеской четы, причинам и следствиям оных скандалов. В общем всё как любят девочки во всех, как выяснилось, мирах и даже временах.

Также, как оказалось, служивый народ замка, то бишь, многочисленная прислуга, чётко подсчитала сколько дней прошло с момента отъезда графа и через сколько, пардон, дней начались схватки у графини. Также весть о том, что девульки крохотные, слабенькие, успела всколыхнуть народ, и в недрах коллективного разума робко зарождается мысль: а не семимесячные ли младенцы-то?!

-Гальян, а вот граница-то, -я попыталась было натолкнуть Гальянку на интересующую меня тему.

-А чего с границей-то этой? Тама как и всегда, воюют чего-то с измырями, да и всё, -ну вообще не внесла ясность. Ладно, с этим попозже, не всё сразу. Я зевнула, напряжение сегодняшнего дня сказывается, всё же я не железная.

-Ой, Эли, да ты спишь на ходу. Пойдём, сегодня у меня ночуешь, а завтра наша старшая поселит тебя куда-нить.

Мимо носившихся по коридору горничных с вёдрами, белейшими стопками белья, с какими-то флакончиками, с подносами, заставленными чем-то вкусно пахнущим, я на полнейшем автопилоте дошла до Гальянкиной комнатки, маленькой, очень чистенькой, с двумя аккуратно заправленными диванчиками и, свалившись на один из них, уснула мгновенно и без сновидений.

***

Утро в этом замке началось просто сверх рано. Не успела я, что называется, голову к подушке прислонить, как Гальянка меня уже и расталкивает. Я сначала вообще не поняла, что за дела? Кто меня тут будит-то? Не может быть, чтобы на пары так рано. Да и вообще, у нас в общаге никого будить не принято, спит человек, ну и пусть себе дальше спит, его личное дело.

Правда, вскочив послать подальше того, кому жить надоело - мне спать ранним утром не давать, мгновенно вспомнила всё, что было и всё, чего не было. В основном вспомнилось то, чего не было, а именно знакомства с зеленоглазой мечтой всей моей жизни.

Я, честно говоря, после этой нечаянной встречи, причем, встречи, похоже, только с моей стороны, всё время слегка как не совсем в себе. Ну постоянно этот парень, на прекрасного принца похожий, у меня перед глазами стоит. Можно сказать, мысленно мы всё время вместе.

Может, поэтому и свое переселение, или падение, или, может, полёт всё ещё непонятно куда, я перенесла относительно легко, в смысле, крыша у меня не съехала с катушек. Да более того, у меня, честно говоря, до сих пор какое-то ощущение постоянной эйфории, как будто я слегка пьяненькая, хотя я, вообще-то, не пью совсем. Вернее, почти.

Думаю, сохранила я здравый рассудок ещё и потому, что из-за огромного количества прочитанных книг я относительно всяких чудес морально подкована. Меня даже в общаге прозвали книжной принцессой. Хотя принцессой меня прозвали скорее всего за то, что я физический труд не очень-то люблю, вернее, терпеть не могу. Я лучше любую курсовую кому угодно напишу, чем с тряпкой по коридору елозить буду. Ну да, я такая.

Правда, голод не тётка, да и шмотки не помешают, поэтому я, как и многие наши девчонки, подрабатываю. Просчитав немногие возможные варианты, я выбрала самый прикольный и денежный. Я один раз в неделю, но целые сутки, работаю санитаркой в приёмном покое одной из психбольниц нашей столицы. Название, конечно, не такое, всяких умных и не обидных для психов слов понакручено, но суть простая, психушка, она психушка и есть.

глава 5

Элеонора.

Одетая в чистое нарядное платьице, кучу которых натащили мои новоявленные поклонницы, узнав, что весь мой багаж прибудет попозже, гм, может быть; аккуратно и скромно причёсанная, украдкой самую капельку надушенная Диориссимо, я стояла в ряду других работниц, опустив глаза долу.

А её светлость Нэймэри принимала парад, то есть отбирала себе нянек и дополнительных горничных в связи с повышением своего статуса.

Нэймэри выглядела полностью оклемавшейся, что меня поразило безмерно, вполне себе красивой, правду сказать, очень красивой, что мне не понравилось, не знаю почему, и крайне стервозной, особенно когда отругала и отослала одну девчонку вообще ни за что, просто так.

Её светлость ходила перед нашим смиренным строем как генерал перед ротой штрафников. Правда, передо мной она остановилась с видом вполне доброжелательным.

-Помню тебя, отроковица. Ты принята, безусловно.

Чувство благодарности никому не чуждо...

После того, как её светлость придирчиво выбрала семь! нянек, она с величественным видом позвала меня следовать за ней в довольно уютную комнату. Комната, как и предыдущая, очень светлая, в середине вокруг небольшого низкого столика полукругом расположены большие уютные кресла. Множество зелёных насаждений, маленький бассейник с плавающими на поверхности цветущими кувшинками, вазы с крупными белыми и сиреневыми цветами. Уютненько.

-Присядь, отроковица, -изящно повела рукой в сторону одного из кресел её светлость. -Буду с тобой откровенна, отроковица, -немного помолчав, изволила продолжить моя неожиданная работодательница. -Я помню, как ты протянула мне руку за грань и вернула меня в этот мир. Меня и моих детей.

Ну что, можно и так сказать.

-Я была за гранью. Я была во мраке. Я готовилась уйти навсегда, забрав с собой моих детей. Но кто-то взял меня за руку и выдернул из темноты. Это была ты.

Да ёлки, сколько пафоса из-за обычного обморока.

-Скажи мне имя твоё.

-Элеонора...

-Красивое имя. Необычное.

Ну, я бы не сказала, что такое уж необычное, но довольно редкое, да.

-Из какого ты рода?

Да ёлки! Что говорить-то? Фамилию? Отчество?

-Ммм... Сергеева... -тихо, очень тихо и слегка дрожащим голоском. Может, что-то не расслышит, что-то додумает...

-Не бойся, Элинор, -ёлки, я теперь Элинор, - говори громче. Да, твой род Сергов беден и незнатен, но я дарю своё доверие тебе. Твой род из западных или восточных Сергов?

-Эм...зюден...эм... -не знаю даже, почему я на немецкий-то перешла. Видимо потому, что манерой речи её светлость вдруг напомнила мне нашу немку. Та примерно также и говорила мне на прошлогоднем зачёте: "Да, Сергеева, знания у тебя слабые, но ты стараешься. Поэтому я дарю тебе своё доверие и надеюсь, что за лето ты выучишь хотя бы стороны света..." Да, как-то так.

-Род Сергов из Заюдценда?

-Эм...Да...

-Весьма красивый город.

Возможно...

прим. Suden - юг (нем.)

***

Наконец-то экзамен по имени Нэймэри успешно завершён. По итогу я назначена главной нянькой, остальные девчонки у меня под началом. Как я поняла, моей главной обязанностью является организация работы этих самых нянек и полный пригляд за ними. Чувствую себя кем-то вроде старосты нашей небольшой группки.

Честно говоря, до сих пор не могу отойти от этой Нэймэри. Уверена, если бы она изначально ко мне не прониклась, как она выразилась, полным доверием, я бы сейчас так спокойно с Гальянкой аналог нашего чайка не попивала.

Вообще, у меня эта Нэймэрка ассоциируется со смесью нашей немки и информатика. С первой по манере говорить, а со вторым всем остальным. В смысле, тем, что наш информатик, пока у тебя самую лёгкую программку примет, всю душу из тебя вынет. "А что у Вас это, Сергеева? А что у Вас то? А давайте переделаем на вот это..."

Прямо как вспомню. У меня самым кошмарным сном было, так это когда мне наш информатик приснился, который меня во сне из университета отчислял. Я тогда аж заорала во сне. Девчонки подумали, что мне ужастик приснился. Так оно и было, все согласились, у кого наш информатик семинары вел.

В целом с Нэймэри, вроде, пронесло. И я остаюсь в этом прикольном замке ждать своего принца на белом коне!

Правда, остался осадок, якобы мой здешний род какой-то захудалый. Неприятно это как-то. При том, что мой настоящий род ведётся от некой польской княжны и по описаниям, дошедшим до нашего времени, больше всех на неё похожа именно я. Кстати, о принце на белом коне.

-Слушай, Гальян, а что, в замке только её светлость Нэймэри живёт? Ну, из господ?

-Нет, что ты, Эли, конечно, нет. Ещё наш господин, его сиятельство Ратмир, младший брат его сиятельства Эдуарда. Теперь он господин наших земель.

Ратмир... Ах, какое имя!

-Эм, а что-то, кроме её светлости, я тут никого не видела.

-Конечно, не видела, Эли, это же замок его сиятельства Эдуарда был. Его сиятельство Ратмир в своём жил. А теперь здеся будет, это же родовой замок их сиятельств.

-Её светлость Нэймэри, -наклонившись ко мне поближе, зашептала Гальянка, -здеся только из-за деток останется, но уже не хозяйкой.

-А хозяйкой кто будет? Жена э... его сиятельства Ратмира? -хоть бы нет, нет, нет!

-Создатель с тобой, Эли, его сиятельство не женат ещё. Хозяйкой их матушка будет, её сиятельство Рогнеда. Уж мы ждем, так ждем! -не женат! Слава Создателю!

-Почему, Гальян?

-Ну как почему-то! Это же настоящая хозяйка-то, она тута всегда и жила. Только когда его светлость Эдуард женился, тогда вскорости её сиятельство Рогнеда и съехала.

-Подожди, да зачем она съезжала-то из своего дома, от своего сына?

-Потому что хозяйкой её светлость Нэймэри считаться стала, вот её сиятельство и съехала.

Понятненько. Весело здесь будет. Вскорости.

-Слушай, Гальян, а э... этот, как ты сказала, его сиятельство Ратмир, он сильно старый?

-Да как ты слушаешь, Эли! Как же он старый может быть? Он же младший брат-то. Его сиятельству Эдуарду в прошлое лето двадцать девятый годок пошёл, а его сиятельство Ратмир на четыре годочка младше. Какой же он старый, скажешь тоже.

глава 6

Элеонора.

Двадцать пять годочков, значит. Прекрасный возраст, прекрасный. Я сладко потянулась. Слаааденько так. Всё же быть молодой и относительно красивой очень и очень неплохо, да. Но вот что не до конца мне понятно...

-Слышишь, Гальяна, а как же, её светлость всё же на грани была, чтобы в грани не уйти, а, мм, ближайшие как бы родственники где же в это время были? - особенно один из них. - Разве в таких случаях вся семья не молится рядом гм… Создателю о гм… благополучном разрешении родов-то? Тем более первый всё же раз, не десятый...

-Его сиятельство Ратмир был, конечно, как не быть. Но он сколько мог, магии её светлости передал. А дальше всё одно, помочь уже нечем, а слушать, как роженица кричит, ни один мужчина не захочет. Вот и отбыл, видать. Это ведь законный муж может сколько хочешь магии при родах передавать. Некоторые роженицы из знатных и боль-то могут не ощутить вовсе. А посторонний-то, скажи спасибо, что хоть чуть передаст, роженице уже полегче.

Наш-то граф, его сиятельство Ратмир, чуть не весь свой резерв опустошил, говорят. Ещё, конечно, было бы всё ладно, и матушка ихняя прибыла бы, куды бы делася. Да больно нелады у ей с её светлостью Нэймэри, говорят, бывали, ещё когда его светлость Эдуард здеся жил, -как всегда при обсуждении пикантных подробностей перешла на жаркий шёпоток Гальяна.

-В смысле, ихняя? Чья матушка конкретно, его сиятельства Эдуарда или её светлости Нэймэри?

-Его сиятельства Эдуарда, конечно. Что ты, Эли, матушке её светлости сюды хода нету...

-???

-Ну как же, -Гальянка перешла на совсем еле слышный шёпот, -её светлость Нэймэри знатностью-то пониже наших господ будут, и матушка наших супротив была свадьбы-то. А его сиятельство Эдуард упёрся. На ентой девице, говорит, женюсь и ни на какой другой.

Ну, делать нечего, стали свадьбу-то играть, а её сиятельство Рогнеда, матушка графов наших, возьми да и скажи матушке её светлости Нэймэри, что, мол, ваш-то род гордиться должон таперича, что с графами породнились.

Ну а матушка её светлости Нэймэри так отчесала её сиятельство Рогнеду-то, да при всех гостях-то, всё припомнила, чего было и чего не было, начиная с времен давних, когда обе они ещё в девицах ходили. Но это я повторять не стану, Эли, и не проси.

Да только с того времени матушке её светлости Нэймэри в наш замок ходу-то и нету, потому как сам его сиятельство Эдуард запретил. Сказал, что ему, мол, свадьбы вполне хватило.

-Да, гм, у нас, Гальян, аналогичный случай в родне был. Тётка моя сына женила. Я уж не помню сейчас, кто кому там что на свадьбе ляпнул, да только по итогу они так сцепились с матерью невесты-то, что чуть, в натуре, не подрались. Ой, мой брат со своей невестой их еле разняли, чтобы совсем свадьбу не испортили.

-И потом твой брат тоже матушку жены в свой дворец допуска лишил?

-Ха-ха, Гальян, скажешь тоже, как же он её допуска-то лишил бы, если кварти... дворец-то, ну в смысле, первое время они во дворце жены пожили. Немного, несколько ле... дней, ну а потом, да, гм, конечно.

Да уж. Везде одно и тоже. А его сиятельство Эдуард, как я посмотрю, не промах, избавился от тёщи, так сказать, на берегу.

***

13-й век, город Центград

Ничего не ладилось с утра у господина Бажена Подникольского. И солнце светило не так, и недавно выпавший снег замёл дороги слишком сильно, хотя на дороге от дома господина Бажена можно гостей привечать да за стол сажать, так чисто да гладко катится эта дорога прямиком до столицы, славного города Мариенграда, за богатство и процветание которого каждый житель великой империи воздаёт молитву Создателю при всяком посещении храма, наперёд воздав молитву за здоровье и благополучие императора всея империи Славена Мариенградского и всей его семьи и всех его домочадцев.

Но не радовала сегодня господина Бажена дорога, к ровности и гладкости которой он лично прикладывает немалые усилия каждый год, не жалея на это благое дело ни средств из казны города Центграда, коя императорской милостью в полнейшем его распоряжении, ни личного внимания и участия.

Не радовал сегодня господина Бажена и великий дом его, на дворец схожий, полный добра всякого, не перечтёшь которое. Не радовал изысканный завтрак, вышколенными слугами поданный. Швырнул господин Бажен куском пирога с рыбой редкой, заморской, в слугу своего верного, осерчав от нерасторопности слуги верного, хотя слуга быстрее птицы летал, стремясь угодить господину своему, не с той ноги вставшему.

И только любимая жена господина Бажена, госпожа Мирослава, радовала взор его, да детки милые, у батюшки своего на шее повисшие да как райские птички щебечущие. Но отослал господин Бажен семейство своё в парк свой, больше на лес размерами схожий. Пусть погуляют по морозцу да побегают наперегонки со щенками породы дорогой, редкой, как няньки для деток выведенной.

А раздражение своё обоснованное господин Бажен лучше на слугах сорвёт, они для того и предназначены, чтобы господину угождать да настроение ему своим смирением поднимать. Но нет того, что может сегодня поднять настроение господину Бажену. Так же как и ничто не может отсрочить отъезд его в столицу, благословенный город Мариенград.

По приказу самого императора, его величества Славена, господин Бажен в столицу направляется. Направляется и не знает, вернётся ли в свой дом, на дворец похожий, увидит ли снова семью свою милую...

А ведь всё для семьи господин Бажен радеет, всё для семьи. Ему-то самому много не надо, был бы кров над головой, да миска каши на столе. Но семья-то, семья! Доченька подрастёт, её замуж надо отдать. Да не за виконта какого-нибудь завалящего, а не меньше, чем за графа, а то и на герцога замахнуться не грех. А приданое какое нужно при таком раскладе? Вот то-то и оно-то.

Чтобы не было, как у сестры, Дубравы. Когда отдавала она дочку свою, Нэймэри, девку красоты неписаной, за самого графа Корнегейского, попрекнула её мамаша графская, что, мол, не ровня вы нам. Ну, Дубрава, конечно, за словом в подол не полезла, так эту графиню отчехвостила при всём честном народе, что та до конца свадьбы успокоительные соли нюхала.

глава 7

Мариенград.

Императорский дворец.

Император всея империи Славен Мариенградский пребывал в состоянии крайнего бешенства, что есть практически беспрецедентный случай в многолетней истории его правления. Все действия, все указы императора тщательно продуманы, сотню раз просчитаны. Сетью осведомителей опутана вся великая империя, вплоть до самого дальнего поселения.

Департамент имперской безопасности создавался долго и тщательно, руководящий состав назначен самим Славеном. В империи создана специальная высшая школа имперской безопасности, куда отбор ведётся строже, чем в любое другое учебное заведение империи, и где сам император всея империи Славен читает курс спецмагии для выпускного курса.

Не хвалясь, император может со всей уверенностью утверждать, что что-что, а имперская служба безопасности работает как часы. Тем не менее, стратегически важный объект, охрана которого велась лучшими силами, исчез без следа…

***

Мариенград.

Департамент имперской безопасности.

Начальник департамента имперской безопасности его сиятельство граф Лучезар Всесвятский в сотый раз просмотрел доклады своих подчинённых касательно охраны объекта под кодовым названием Зоряна. Сами подчинённые сидели здесь же, за большим овальным столом, в народе называемом эшафот.

-Итак, -обманчиво мягким голосом негромко произнёс его сиятельство Лучезар, -начнём с Вас, Бронеслав.

Когда его сиятельство переходил с подчинёнными на Вы, да ещё и переходил-то тихим мягким голосом готовившейся к броску кобры, подчинённые, чьей заветной мечтой в своё время было попасть в департамент на любую, пусть и самую низшую, должность, в такие моменты отчаянно желали не служить в наипрестижнейшем департаменте империи, а тихо-мирно заниматься в своих замках разведением да хотя бы рогатого скота для нужд империи, мелкого или крупного.

Молодой герцог, пятый сын в семье, под началом его сиятельства служил третий год и успел привыкнуть, что герцог он где угодно, но только не в стенах родного департамента. Здесь Лучезар вполне мог позволить себе не только повысить голос на его милость, герцога Бронеслава Авилленского, но и послать его по матери со всеми причитающимися подробностями, что и происходило неоднократно, особенно в первый год службы.

Но сейчас Бронеславу стыдиться нечего. Свою часть задания он выполнил на ура и готов доложиться хоть самому императору, приходящемуся ему, кстати, родным дядей, отчего служба Бронеслава на благо империи была не только не легче, но и во сто крат тяжелее, чем если бы Бронеслав вообще никакого титула не имел бы и ни в каких родственных связях с правящей семьёй не состоял бы.

-Магический контур вокруг места проживания объекта оставался нерушим всё время пребывания объекта, -начал, откашлявшись, Бронеслав, -сие утверждение подтверждено записывающими артефактами третьего, пятого и седьмого уровней, а также контрольным артефактом номер пятьсот двадцать восемь.

-Ваша версия, дорогой Бронеслав? Как в таком случае магически одарённый объект мог покинуть место пребывания?

-Исключительно немагическим путём, Ваше сиятельство.

-Мы понимаем, что она не на магметле оттуда улетела и магконтур не прорывала, уважаемый Бронеслав, Вашу мать!

-Гм, также было установлено визуальное наблюдение за всем периметром ограждения места пребывания объекта. Через каждые десять метров по внешнему периметру были поставлены наши сотрудники, сменяющие друг друга каждый час.

Также каждый сотрудник имел дублёра, наблюдающего не только за вверенным десятиметровым участком территории, но и за самим наблюдающим сотрудником во избежание возможного сговора между, гм, объектом и кем-либо из сотрудников службы безопасности.

Все сотрудники, поставленные на наблюдение за внешним периметром, менялись исключительно в случайном порядке, заранее неизвестным даже, гм, мне, так как номер каждого последующего наблюдателя определялся непосредственно перед назначением лотерейным методом.

Всё вышесказанное также документально подтверждено записывающими артефактами за номерами от двухсотого до двухсот тридцатого соответственно. Из сего следует, что немагическим путём объект покинуть место пребывания также, гм, не мог…

***

Управление межгалактического равновесия номер 232.323.azq9.

Для внутреннего пользования.

Совершенно секретно.

Главе отдела наблюдения за сектором планеты Z973.

Выдержки из докладной записки высочайшего лорда Эмберта фон Краузена.

«… таким образом удалось безмагически вывести объект из поля зрения наблюдающих органов планеты Z973/3, являющейся параллельным миром исходной секторообразующей планеты Z973…»

«…ввиду неблагоприятных погодных условий на планете, а также общей физической и моральной истощённости объекта пришлось применить резервное использование портала S12…»

«…ввиду того, что портал S12 обладает рандомным принципом действия, объясняемым необходимостью сохранения повышенной безопасности объекта, в настоящее время местонахождение объекта временно неизвестно…»

Выдержки из устного ответа главы отдела наблюдения за сектором планеты Z973.

Для внутреннего пользования.

Совершенно секретно.

«…То есть, …непечатные труднопереводимые выражения…, Вы, достопочтимый лорд, … непечатные труднопереводимые выражения…, ввиду допущенной Вашим ведомством халатности, …непечатные труднопереводимые выражения…, попросту упустили, …непечатные труднопереводимые выражения…, объект из вида?!...»

глава 8

Элеонора.

Так, вахту к девулькам на ближайшие пять часов я организовала. Чувствую себя прямо бригадиром, совсем как в стройотряде прошлым летом. А что, я тогда работу нашей бригады подсобных работниц по строительству коровника так организовала, что нам потом даже грамоту дали.

Так, ну и чего мы сидим-то, чаи гоняем, надо бы наружу наконец-то выйти, места присмотреть, где с маленькими девульками гулять. Гальянку я, кстати, своим заместителем по девулькам сделала. Правда, Нэймэрка её сначала вообще брать не хотела. Видимо, вспомнила, как Гальянка её молочко перегрела. Но я поручилась за Гальянкину расторопность, можно сказать, головой, почтила Гальянку своим доверием.

Так что теперь Гальянка, преисполненная важностью и собственной значимостью, старается моё доверие всемерно оправдать.

Первое, что Гальянка сделала для своего новоявленного начальства, для меня то есть, это договорилась со старшей, которая всей прислугой и заправляет, слово-то какое ужасное, прислуга, неужели это про меня тоже, прямо аж всё настроение испортилось, что жить я буду в Гальянкиной светёлке, там и просторнее мне будет, и к кухне ближе.

Ну что, разумно, а сама Гальянка к начальству ближе. Ещё разумнее. Так что переезжать мне никуда не пришлось.

Второе полезное дело это снабжение меня местной зимней одёжкой. Гальянка из моих невнятных ответов сделала безошибочный вывод, что разложенную мной на просушку одежду по ошибке забрала некая Ядвига, которая вечно всё путает и уже всю местную братию этим достала. А сейчас все вздохнули с облегчением, потому что Ядвига отпущена графом на неопределённый срок по просьбе её матушки, служившей ранее в этом замке ещё родителям нынешнего графа.

Ядвигина матушка обосновала просьбу своим плохим самочувствием, Ядвигу и отпустили сразу. Хотя все знают, что Ядвигина матушка, дай ей Создатель здоровья, кого хочешь за пояс своим отличным самочувствием заткнёт, просто Ядвиге отдохнуть захотелось, и все дела.

Ну здесь-то я как раз Ядвигу понимаю. У нас в универе как захочет кто прогулять, так сразу справку из студенческой поликлиники тащит, что, вот, мол, ОРЗ. А справку как народ берёт? Правильно, градусники натирают. Иногда проходишь по коридору мимо кабинета терапевта, а там сидит человек пять – шесть гавриков и все градусники трут.

Тут главное не перетереть, а то у нас однажды Алиек увлёкся, да и под сорок градусов себе и натёр. В поликлиннике, конечно, сразу шороху навели, хотели скорую для Алиека вызывать. Ну а он вместо того, чтобы ляпнуть что-нибудь, типа так и было, взял да и признался как дурак.

Врач декану докладную, и, если бы за Алиека за два семестра вперёд проплачено не было, покатился бы наш Алиек колбаской по Малой Спасской из универа. Скандал тогда, конечно, был знатный. Первое время после этого случая за измерением температуры отдельная медсестра следила, поэтому планы у многих были нарушены. Некоторые Алиеку даже морду начистить хотели. Потом, конечно, всё опять вернулось на круги своя. Через некоторое время.

Под приятные воспоминания о позоре бестолкового Алиека мы перебираем одёжку, притащенную Гальянкой с помощью одной из свободных на данный момент нянек. Вот что меня искренне удивляет в этом приятном во всех отношениях месте, так это, не побоюсь этого слова, просто изобилие всяческих материальных благ. Коммунизм у них тут, что ли?

Вот взять хотя бы притащенную для меня зимнюю одёжку. Фасоны, конечно, прикольные, под старину, но! Не знаю, как называется здесь норка, но лично я выбрала себе шубку из серого аналога местной норки. Всегда мечтала о шубке из серой норки. И всегда понимала, что в ближайшие ооочень долгие годы мне такая роскошь не светит. И вот, вуаля, я кручусь в шикарнейшей шубейке и она полностью моя!

Правда, Гальянка не очень одобрила мой шикарный выбор. У них тут, оказывается, больше ценится что-то типа нашей лисы. Ну, это дело вкуса.

Вообще, вот всё же странно как-то. Ну я понимаю, другой мир, это ладно, но время-то, время! Время года, я имею в виду. У нас ещё сентябрь, а здесь, судя по одёжке, как минимум январь. Прикольно, что сказать. Ну ладно, посмотрим, что здесь за зима такая, снег-то хоть, интересно, здесь есть?

Наконец-то увижу, что здесь снаружи, аутсайд, так сказать. Вообще, вопросов у меня, конечно, к этому миру ещё воз и маленькая тележка, но вываливать их все на Гальянку даже в завуалированном виде пока опасаюсь.

Очень интересует меня наличие магии, очень. Но для местных, чувствуется, это что-то типа как для нас, например, компьютер. Всё же странно было бы, если бы какой-нибудь мой новый знакомый в нашем мире стал спрашивать, что такое компьютер и с чем его едят. Я бы точно решила, что он немного ку-ку. Поэтому своё неуёмное любопытство мне приходится несколько сдерживать и узнавать всякое интересное в час по чайной ложке, по мааленькой такой ложечке, да-с.

Хорошо ещё, что и Гальянка, и весь служивый народец в лице девчонок разного ранга прислуги, тьфу, слово какое противное, находятся в предвкушении обучения в секции водных фей. Поэтому их внимание занято более важным делом, чем несостыковки в моих знаниях местного мира.

Девчонки полностью поглощены изготовлением местного аналога плавательной доски. Суть я им объяснила, среди них тут же споры разгорелись просто бурные. Кто-то предложил надувать кишки коровы и связывать их. Кто-то загорелся идеей связать пустые закрытые бутылочки для кормления девулек, потому что к девулькам нагнали кучу кормилиц после проведённой мною короткой, но эмоциональной лекции о пользе грудного вскармливания.

Оказалось, до моего триумфального здесь появления грудное вскармливание среди высшей знати практиковалось только первые две недели, а потом всякими кашками малашками. Простые-то люди кормили, конечно, подольше, но тоже не намного. Это меня просто возмутило. Молока, что ли, для девулек жалко. Короче, бесхозных бутылочек теперь куча.

Девчонки вообще с похвальнейшим энтузиазмом начали проводить эксперименты по выявлению плавучести всего, на что только падали их взбудораженные предвкушением превращения в водных фей взгляды. Недавно кто-то предположил, что какое-то местное дерево может не тонуть, структура у него пористая, что ли. Воодушевлённая часть будущих водных фей помчалась в поселение, где в чьём-то дворе такое дерево видели.

глава 9

Элеонора.

«Я наутро проснулся с больной головой... Я понять не могу, что же стало со мной…» И это тоже, к сожалению, про меня. Видимо, Малинин, чьи песни я очень люблю, написал всё это про меня. Вчера, после моей второй эпической встречи с… его сиятельством Ратмиром, наступила всё же закономерная реакция организма на общий пережитый стресс.

Ну, в общем, когда мы вернулись с Гальянкой в нашу светёлку под неумолкающие упрёки последней в моём непримерном для прислуги поведении, я позорно разревелась. Наверное, тонну слёз выплакала из-за этой… ситуации.

Гальянка сразу перестала ругаться, утешала меня, говорила, что это я просто с непривычки перед его сиятельством опозорилась, а в следующий раз, Гальянка уверена, не оплошаю и сразу на колени бухнусь и глаз не подниму.

От такого утешения я заливалась слезами только сильнее, чувствуя себя всё несчастнее и несчастнее. Очень захотелось домой, где я никакая не прислуга, а вполне симпатичная девушка, внимания которой, между прочим, любой был бы рад добиться.

Даже наш первый красавчик Гоша Гэст, и тот время от времени подкатывает с застенчивым предложением переспать, придурок. Хотя из-за этого Гоши уже разбито не одно сердце. Некоторые спят и видят, чтобы Гоша на них посмотрел, в идеале переспал, а совсем в идеале женился.

Поэтому Гоша себя ухаживаниями вообще не утруждает, просто смотрит на очередную девчонку бараньим взглядом, и этого, к сожалению, достаточно, чтобы очередная бабочка полетела на огонёк в лице Гошиного интимного хозяйства.

Потом, как правило, через пару-тройку месяцев, Гоша охладевает, а девулька потом долго по ночам в подушку плачет. Единственное, за что Гоше большое, хочется сказать, комсомольское спасибо, да комсомола уже нет, поэтому просто спасибо, так это за то, что ни одну девчонку он хотя бы беременностью не наградил, хотя вполне мог бы. Многие именно этого и хотели бы. Совсем девчонки с ума от этого Гоши посходили, честное слово.

Лично я этого никогда не понимала. Как можно хоть какие-то романтические чувства иметь к человеку, который в учёбе ну дуб дубом, не понимаю. Хотя внешне Гоша, конечно, чувак довольно представительный. Высокий, черты лица правильные, профиль греческий, блондин баранистый, в смысле, мелкокудрявый. Красоту Гошину чисто внешне даже я признаю.

Хотя, конечно, с его сиятельством Ратмиром Гоша просто рядом не стоял. Вспомнив нашу вторую невстречу с его сиятельством, я разрыдалась ещё горше. И, наверное, количество жидкости в моём организме таки уменьшилось бы до критической, если бы Гальянка вдруг не посмотрела на меня взглядом прозревшего слепца.

-Элиии, ты чего? Эли?

Ох, чёрт, во взгляде моей новой подружки калейдоскопом сменяют друг друга понимание, изумление, неверие, … жалость. Вот, чёрт, всё поняла Гальянка, и рассказывать ничего не надо, и обманывать бесполезно.

-Элии, -Гальянка обняла меня и тихонько гладит по голове, как маленькую, -забудь, Эли, забудь. Ох, это тебя измыревы демоны попутали, не иначе. Тебе Создателю помолиться надо, да покаяться, Создатель и отвратит от тебя демонов измыревых, поганых.

Вот опять не поняла. Совсем.

В общем, долго потом Гальянка на тему социального неравенства и прочего неравноправия в их чудесном во всех отношениях мире рассуждала.

Что случаи, мол, когда, граф, например, женился на дочери виконта, к примеру, ещё бывали. Да что далеко ходить, вот та же её светлость Нэймэри, ведь она дочь виконта, а повёл же её в храм его сиятельство Эдуард, повёл, хотя матушка его против была, другую невесту для сына подобрав.

Но виконт, это всё же знать, какая никакая, и то матушке её светлости в замок хода нету. А попробовал бы тот же граф вот так же, к примеру, герцогине запретить, чтобы та ни сделала, или баронессе, к примеру.

Что уж говорить о дочери рода незнатного, в обители воспитанной... Не обижайся, конечно, мол, Эли, ничего личного, только голая правда, для тебя же полезная… Ну и дальше всё в том же духе, дабы осознала я ничтожество своё и место своё, Создателем данное. Место своё, Создателем данное, я-то как раз-таки осознаю в полной мере.

А вот Гальянка видится мне прямой иллюстрацией к учебнику истории в части раздела эксплуатации человека человеком. И ведь, что интересно, жизнью своей Гальянка вполне довольна, своего зависимого положения от каких-то там графов совершенно не ощущает и ничего унизительного в положении прислуги не видит. Как так-то?

-Гальян, -вытерев последние извергнутые моим организмом слёзы и изгнав из памяти на некоторое время всё неприятное, я решила забыться в социологическом исследовании психотипа объекта по имени Гальяна.

Как раз у нас курсовая намечается на эту тему. И потом. Ты здесь, Сергеева, ещё всего ничего и ни о чём понятия толком не имеешь. Да, конечно, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, в смысле, графиней, в смысле, не солдат, конечно.

Но сначала-то обстановку просечь по нормальному надо. И солдату, и скромной симпатичной служаночке. В конце концов, Золушек тоже никто не отменял, нигде, даже здесь. Так что не будем слёзы лить, займёмся делом!

- Гальян, а где Ваш пропавший граф свою будущую жену встретил? Встретил и, гм, полюбил…

-Ох, Эли, ну уж не в отделении для прислуги, прости тебя Создатель!

-Это я поняла, -да уж, на собственном примере. -Мне просто интересно, Гальян. У нас ведь, гм, в обители, мы, ведь, гм, в обители-то…

-Конечно, откуда вам чего знать-то тама, в обители ентой. Конечно, бабки тама учёные все, да не по ентой части, понятно. Да и забирают вас туды с малолетства. Тебя ведь, Эли, туды совсем махонькой забрали? – глядя на меня с сочувствием, спросила Гальянка.

-Ну, эм… а как ты думаешь?

-Что ж, Эли, у вас тама и ентого, противоположного полу тоже ведь нету. Тогда, конечно, ты удивилась, когда нашего его сиятельство-то увидала. Теперя понятно.

Да уж, удивилась это не то слово. Совсем не то. Даже близко не то.

глава 10

13-й век, город Мариенград, императорский дворец.

С дрожью в душе и с дрожью в ногах входил господин Бажен Подникольский в огромные распахнутые двери приёмной самого императора всея империи Славена Мариенградского.

Но ни воины, стоящие по обе стороны от дверей огромных, ни герцог Разиейский, препровождать к императору обязанный, ни многочисленные придворные двора императорского, по пути встреченные, никто волнения господина Бажена не увидел. С достоинством господин Бажен нёс тело своё, и взор его спокоен и приветлив был.

И лишь взойдя в покои к императору всея империи Славену Мариенградскому, дал слабину господин Бажен, дал. Не смог господин Бажен императорский взгляд прямой выдержать, отвёл свой взор виновато.

Да и нет во всей империи подданного, кто бы взгляд императора бестрепетно выдержать смог, нет и никогда не было. Велика сила императора, всю империю в руках под своим руководством мудрейшим держит, каждому в душу заглянуть может. И ничто от его взора проницательного скрыть невозможно...

***

Мариенград. Императорский дворец.

Великий император всея империи Славен Мариенградский, стоя у огромного окна с рамами из тёплого жёлтого дерева, задумчиво лицезрел редкие снежинки, что падали и кружились, сверкая на полуденном солнце диамантовым блеском.

Ничего не стоит Славену превратить эти редкие снежинки в сильнейший снегопад. Что и пришлось сделать совсем недавно, стоило ему узнать, что объект, на поиск и задержание которого в своё время были брошены немалые ресурсы империи, всё же смог неведомым пока путём покинуть вполне комфортное место своего заточения, любезно предоставленное империей.

Но не помог магический снегопад, где каждая снежинка призвана была собирать информацию обо всех живых и даже мёртвых, на кого опускался этот маленький и такой безобидный информатор. Много тогда всего узнал император о подданных своих. Множество секретов, казалось бы, сокрытых надёжно, всплыло на свет пред ликом его.

Но тайна исчезновения столь ценного для империи объекта так и осталась не разгадана. Ни одна снежинка так и не опустилась, так и не растаяла на объекте...

Можно было бы сказать, что объект как в воду канул, да застыла вода, зимой скованная. Можно было бы сказать, что провалился объект под землю, империи подвластную, но и под землей объекта не было, поскольку каждая снежинка свойство имела под землю просачиваться каплею крохотной.

Но нет. Не было объекта ни в земле, ни на земле, империи принадлежащей, к месту заточения объекта прилегающей. Но ведь не мог же в самом деле объект раствориться бесследно? Никак не мог. Перед Славеном как наяву встал облик объекта.

Волосы цвета старого серебра, огромные чёрные как сама тьма глаза, маленький, словно игрушечный, прямой нос, резко очерченные скулы. И ненавидящий взгляд, направленный на него, на Славена. И огромный живот, в котором объект носит или же носил то, что жизненно необходимо найти, и не так уж важно теперь, в каком оно окажется виде, в живом или в мёртвом…

Тихий стук в дверь прервал тягостные размышления великого императора.

-Его сиятельство граф Лучезар Всесвятский, - негромко доложился герцог Разиейский, бессменный и единственный на протяжении многих лет секретарь императора. Много тайн ведомо герцогу, но ни одна не покинула уст его. За что и держит его император на столь почётной должности на зависть многим.

Махнул приглашающе в сторону одного из кресел император Лучезару, уже видя, что старый друг облик собаки провинившейся имеет и в глаза своему повелителю прямо смотреть не хочет.

-Выкладывай сразу, Лучезар, без реверансов.

Приготовился Лучезар, откашлялся, прежде чем к позору своего ведомства перейти, к позору ведомства и своему личному соответственно.

-Нашли мы, как прорвался объект из заточения, нашли… -повесил голову, от стыда сгорая, вояка старый, не одной пулей серебряной стреляный.

-?

-Всю землю круг здания, в коем объект заточён был, тонкими острыми прутьями попротыкали на глубину великую… В одном месте пустоты обнаружили… Копать, понятно, стали… Подземный ход нашли, что в одну из комнат вёл, в самую от входа дальнюю…

-А что же, вы стены разве сразу не простучали?

-Простучали, как не простучать… Да только в месте, где ход из комнаты начинался, проход заложен… Ровно на толщину стены, в коей проход выдолблен был…

Посему при простукивании не обнаружено… Да и объект в доме один находился, никак не мог такую работу провернуть, никак. Да и обход всего дома троекратно во всякий день производился… Слаб объект-то был. Ходил с трудом... Да он от одного кирпича замертво свалился бы, не то, что такой ходище вырыть, да ещё и обратно замуровать.

Потому мы землю-то протыкать лишь от безысходности начали, все другие версии отметши… По инициативе сотрудника нашего, некоего Бронеслава Авилленского. Проявил сотрудник инициативу похвальную…

-Поздновато проявил…

-Согласен, поздновато… Помимо этого, мы и землю-то не нашли, коя от рытья хода неминуемо остаться должна была. Как ел землю эту тот, кто копал-то.

-И что же, в этом месте и признаков никаких хода тайного не было?

-Были, как не быть… Кладка свежая…

-?

-Там портрет висел на стене на этой, в месте в этом в аккурат…

-Чей портрет?

-Ваш…

-...

Даа, обыграл нас кто-то, противник неведомый, могучий. Это ж надо, правда, как съел землю-то, ни горсти свежей земли департамент в округе не нашёл. А департаменту Славен доверяет. И не только доверяет, но и проверяет многократно, всё знает, что в департаменте происходит…

Вон, Лучезар навытяжку стоит, указаний ждёт…

-Постановляю противнику неведомому, землю нашу без следа съевшему, дать кодовое название «Червяк»…

***

Управление межгалактического равновесия номер 232.323.azq4.

-Ах-ха… Ах-ха-ха… Червяк… Ах-ха-ха! -давно так не смеялся Грегор эбн Давидо, давно...

Потешил этот умник Эмберт фон Краузен со своим аннигилятором последней модели под пафосным кодовым названием «Истребитель», потешил…

глава 11

Элеонора.

-Вставай, Эли! Вставай же ты скорее! Её сиятельство встречать!

-Гальян, ну ты иди, встречай, конечно, а я всю ночь не спала, за девульками следила. У меня сейчас работоспособность всё равно на нуле.

-Как же ты мудрёно выражаешься, Эли! Слово какое-то рабост… рабсо…

-Забей, Гальян. Ты иди, встречай, а то её сиятельство на тебя обидится. Тебя-то она знает, а меня нет, ей по фиг будет, стоит там какая-то незнакомая служанка или нет. Беги, дай поспать наконец!

Вообще, мне эта ситуация уже начинает напоминать отрывок из старого советского фильма «Двенадцать стульев». Про то, как Остап Бендер с Кисой Воробьяниновым жили в общежитии в комнате студента медика, друга Коли, который друг Остапа.

Так вот, там был один персонаж за стенкой. Который время от времени очень смешно подвывал: «Да дайте же, наконец, поспать!» Вот и я скоро так же буду тут выть на Луну, в смысле, на Гальянку.

Ох, ну слава Создателю, унеслась Гальянка эта.

И потом. Как это я неприбранная, как здесь выражаются, выйду, что называется, в свет. Ведь мамашу графскую встречать, наверное, не только же прислуга выйдет. И тут я в виде абсолютно никаком, с синяками под глазами, в басике не освежённая, Диориссимо не побрызганная и даже толком не причёсанная.

Нет, нет и ещё раз нет. Это наш окончательный ответ Чемберлену. Местному.

Но в это утро всё было не на моей стороне. Не успела я свою больную головушку к ставшей уже родной подушке прислонить, решив, что да чёрт с ними со всеми и по фиг, как я выгляжу. Всё равно меня кое-кто в упор не видит. Посплю я лучше, может, хоть голова пройдёт.

Так вот, не успела я свою просто раскалывающуюся, как и всегда после слёз, головушку повторно донести уже таки до вожделенной подушки, как практически у самой двери в наши с Гальянкой покои послышался громкий и довольно-таки скандальный голосок всё той же Гальянки, на кого-то очень так по-нагленькому кричащей.

Не, ну сколько можно-то, в самом деле, а? Злость уже прямо берёт, честное слово.

И такая злость меня взяла, что подхватила эта злость меня на своих крылышках злобных и вынесла в одной ночнушке аккурат в коридор, где я и объяснила Гальянке прямым текстом на чистом русском нецензурном языке, что я думаю по поводу ранних подъёмов в этом замке, шуме по утрам в оном, и о погоде за окном в целом…

Если же передать мою речь кратко, то я просто несколько громко попросила: «Да дайте же, наконец, поспать!!!» Ну, и дальше все буквы алфавита, начиная с буквы ё. Правда, в самом конце моего краткого, но эмоционального монолога, буквально на последнем восклицательном знаке я этим самым последним восклицательным знаком в натуре поперхнулась.

Посему как вдруг увидела несколько больше благодарных слушателей, нежели рассчитывала. Причём на всех на них как на одного, похоже, употреблённые мною выражения и обороты речи произвели поистине неизгладимое впечатление.

Хотя Инка Телегина мной просто гордилась бы. Так и слышу, как из другого мира и, возможно, даже времени доносится её такой родной слегка скрипучий голосок: «Да пошли ты их всех, мать…».

Дааа… Посылать тут есть кого, прямо скажем…

Кружок благодарных слушателей, замерших живописной сценой из «Ревизора», состоял из: конечно же, непосредственного адресата всех этих слов, плохих и не очень, мадемуазель Гальяны, заместителя великого педагога и тренера Сергеевой Э., раз.

Какой-то испуганной девульки, ввалившейся прямо с мороза, судя по её зимней одёжке, довольно-таки скромной, и пылающим здоровым румянцем круглым щёчкам, это два.

Величественного вида мадам средних лет, очень ухоженной, красивой породистой редкой красотой. Почему-то, видимо, от шока, она сразу ассоциировалась у меня с секретаршей нашего ректора, Клавдией Сергеевной, дамой холёной, солидной и неприступной. Это три.

Четыре… В сторону четыре я не смотрела, потому что и так знала, кто это… четыре… К сожалению, это прекрасно понял не только мой разум, но и тело.

Я с ужасом почувствовала, как всё лицо и даже шея моментально приобрели кошмарный оттенок свеклы из свежесваренного борща у нас в буфете...

Слава Создателю, мои муки прервала Клавдия Сергеевна, сказав мягким спокойным голосом тому… четыре: «Я разберусь с этим небольшим недоразумением, сынок, оставь нас…».

Ёлки… Сынок…

Отмереть у меня получилось, лишь когда шаги э… четыре… затихли вдали.

С немой благодарностью посмотрев на Клавдию Сергеевну, я метнулась в нашу комнатёнку, лихорадочно натянула на себя всё, что под руку попалось, в следующую долю секунды уже вытянувшись в струнку перед местным аналогом Клавдии Сергеевны, дай ей Создатель всего.

Гальянку с девулькой моя скорость удивила, лже-Клавдии Сергеевне явно понравилась, по крайней мере, искры одобрени в её взоре я уловила. Спохватившись, я склонилась в глубоком почтительном и почти искреннем поклоне. Вот протестует всё во мне против поклонов этих, протестует!

Хотя, с другой стороны, даже Кейт Миддлтон должна кланяться английской королеве Елизавете, в числе прочего, своей как бы свекрови через свекровь, между прочим. Свекровь свекрови это, интересно, как? Свекровь в квадрате или квадратный корень из свекрови в кубе?

По сравнению с только что пережитым мною позором небольшое недоразумение с прибывшей девулькой таковым и оказалось, не стоящим выеденного яйца по сравнению со всем… остальным. В другом состоянии я, может, и растерялась бы, но не сейчас.

В общем, новенькая девулька робко утверждала, что именно она-то и выписана из обители Невест Создателя для воспитания Нэймэркиных мелких. Гальянка напористо сей факт опровергала, утверждая, что воспитатель уже есть. Английская королева Клавдия Сергеевна благосклонно и с интересом за сей сценой наблюдала.

Я разрулила эту пустяковую по сравнению со стоянием в одной ночнушке на лобном месте ситуацию мгновенно, обратив внимание присутствующих на то, что детей оказалось двое, а, значит, и образованных воспитателей тоже должно быть как минимум двое.

глава 12

13-й век. Лесной массив на просторах великой империи.

Эх, ночь, ночь глубокая, ночка тёмная. Ни каменьев тебе на небе не видать, ничегошеньки. Хотя и вовсе не каменья это никакие, как отсталый люд думает, а самые настоящие звёзды, кои освещают путь нам, грешным, от зари жизни нашей и до заката её. Посмотреть бы вблизи на звёзды на эти, полюбоваться. Может и дойдёт магия когда, может и дойдёт. Кто знает…

Вдали тоскливо подвывают волки, но вой всё тише... Уносит лапы волчья стая, уносит… Ещё бы ей не уносить и лапы, и хвосты, также как и остальному зверью, что случилось в округе в этот час нечаянно. Даже медведь-оборотень, и тот улепётывает от греха подальше, заполошно тряся толстой задницей.

Тяжело идёт, ступая крепко, хозяином, тот, кто в дрожь бросает зверьё местное. Сила великая, сила тёмная шествует в теле сём безобразном. Не даёт Создатель телу сему жизни днём светлым, дабы не увидал ненароком кто, да ума от страха не лишился. Ночью лишь сила разгуливается, в тело грозное заселяется.

Ни щепотки земли встреченной сия сила не пропускает. Всё обнюхивает нос безобразный. Всё высматривают, ничего не пропуская, глаза горящие, путь чудовищу освещающие. Недовольно сопит чудовище, не находит оно то, что ищет…

***

Ратмир.

Давненько я так резерв не опустошал. Полный ноль... Похоже, не так-то просто будет добраться до дома. Но здесь оставаться тоже не вариант, хоть это опять и мой дом тоже. Нэймэри мне помочь больше нечем, а слушать её вопли и наблюдать постоянное мельтешение с виноватым видом сей бабки, что Нэймэри опростаться помочь пытается, увольте.

Бабуля сия вид имеет, как будто это она никак родить не может. Нормальная баба должна без всяких помощников рожать. А ежели баба рожать не предназначена, то, что ни делай, всё одно помрёт. Так что бабка зря боится, что ежели Нэймэри в грани свалит, то я бабку пошлю пинком туда же.

Да если Нэймэри откинется, братец только рад будет. Ну, судя по тому количеству баб, коих он имеет, стоит дражайшей Нэймэри отвернуться хоть на миг. Братец на границу-то понёсся, в основном чтобы от скандалов этих семейных отдохнуть. Ну, и чтобы новых баб освоить, не без этого. Хотя говорил я ему, не женись, дуралей, отдери пару раз, раз уж так на неё чешется, сразу дурь из башки насчёт женитьбы и уйдёт.

Да так бы и было, если бы не дурной характер этой Нэймэри. Не даёт братцу и всё, хоть тресни. Я ему уже и похожих сколько притаскивал. Нет, всё без толку. Ну и женился. И что? Скандалы прямо на свадьбе и начались.

Правда, надо признать, что инициатором, конечно, матушка выступила. Что-то там она Нэймэрской мамаше сказала, та ответила. Слово за слово, членом по столу, понеслась конница в грань. Правда, тут братец молодец, не растерялся и прямо на свадьбе тёще доступ в свои замки и перекрыл.

Скандалов, правда, у них от этого меньше не стало, а стало больше, потому что когда Нэймэри надоедало по поводу баб скандалить, она плавно перетекала в тему изгнания своей мамаши.

Так что я женюсь очень и очень нескоро, лет через двадцать-тридцать, и то только из-за наследника. А больше, по сути, жениться и не из-за чего. Зачем, спрашивается, жениться, если абсолютно все бабы и так дают? Зачем?

Тааак, а кто это тут у нас в зале приёмов? Что за незнакомое прелестное создание, почти не одетое, вернее сказать, практически раздетое, и смотрящее так доверчиво и испуганно, а? Прости, детка, отодрать тебя я сейчас, к сожалению, никак не смогу. У меня не то, что не встанет… мой старый боец вполне готов, спасибо, детка, оживила.

Но всё равно никак. Видишь ли, милая крошка, та часть тела, что встала, без самого тела, к сожалению, к тебе не придёт, а сил у тела в настоящий момент времени совсем не осталось... Скажи спасибо твоей госпоже, высокочтимой Нэймэри, чтоб её…

***

13-й век. Лесной массив на просторах великой империи.

Третью ночь чудовище в лесу шляется, в лесу шляется, колобродится…

Злые молнии мечет глаз его, безобразный нос вырос в десять раз…

Ох, ты ж, жизнь моя, штука странная, обрету ль я покой хоть когда-нибудь? Иль ходить мне в шкуре чудовища до конца моей жизни скорого?

Мёртвая тишина, казалось, поселилась в лесах великой империи навечно. Единовластно царит здесь теперь пришлое чудовище, днём отсыпаясь в чаще глухой в другом облике, облике человека дородного, человека несчастного. Зато по ночам возрождается прежнее чудовище и бродит, бродит по лесу, ищет что-то.

Наконец, и лесной дух не выдержал, дал знак чудовищу надоедливому, где лежит то, что хочет он, лишь бы ушло уже из леса чудовище и вернулись бы в него птицы певчие. А чудовищу надоедливому только того и надобно. Приникло к земле чудовище в месте подсказанном, чутко слушая, зорко всматриваясь, аж дрожа от усердия…

-Ох, и хитро же чудовище, -помахал ветвями лесной дух, -хитро…

Ведь нарочно лес жизни лишил, чтобы он, лесной дух не выдержал, да разгадку дал. Не захотело время великое тратить чудовище, бродя по лесам его без толку.

Полежало немного чудовище, к земле приникнув, послушало, посмотрело вглубь да понюхало. Потом думало недолго о чём-то.

А потом прямо на лесного духа и глянуло. Подмигнуло лесному духу глазом огненным, да из леса и ломанулось, только лапы сверкнули безобразные. Спешило, видать, куда-то…

глава 13

Ратмир.

Сегодня подал императору пятое прошение о переводе на границу межмирья. Старый упрямец всё же подписал. Наконец-то.

Помогла, как ни странно, Нэймэрка. Ведь теперь какие-никакие, а наследники у братца появились. Жаль, конечно, что всего лишь девки, но кровь рода по любому уже не пропадёт. Даже если племяшки вырастут страшненькими, замуж их всё равно обеих с руками оторвут, всё же чистокровные графини Корнегейские.

Как это у Нэймэри сразу двойня-то получилась… Вот тебе и неудачная невестка, по матушкиным словам.

Так что, как рассудил старик Славен, даже ежели одна девка помрёт, другая останется. А посему можешь ты, Ратмир, послужить на благо империи в стратегически важнейшем и одновременно опаснейшем приграничном гарнизоне, раз уж пылаешь ты желанием сим. Как-то так загнул.

Хотя прекрасно понимает, что цель у меня только одна. Найти Эдуарда, которого в своё время и понесла нелёгкая в сей гарнизон разгадывать появившиеся там загадки. Лично же я в это приграничье, будучи в своём уме, и не подумал бы тащиться долг имперский выполнять, потому как была там всегда служба рутинная да скука смертная.

Но в последнее время, где-то с год, начали там какие-то непонятки происходить. То выброс магии не пойми откуда, хотя измырей и близко нет, то всполохи средь бела дня на весь небосвод. А то вдруг некого пропавшего баронета весь гарнизон три дня искал, а он обнаружился на другом конце империи пьяный вдрызг и ничего не помнящий, при этом портальные переходы из гарнизона были перекрыты намертво.

И много чего ещё по мелочам. Собственно, как по мне, то ничего такого, кроме путешествия баронета, над которым потом вся империя умирала со смеху, там, собственно, не происходило. Так, странности какие-то. Ровно до того момента, пока этими странностями вдруг не заинтересовался мой брат…

С баронетом-то, думаю, никакой загадки нет. По пьяни он запросто мог переход открыть, ежели догадался к измыревской башне подключиться и кучу левов им перекачать. По трезвому левы по неизвестной причине не перекачиваются, а по пьяни, пожалуйста, сколько угодно…

Мы и сами, когда служили, эту шутку хорошо знали. Не все, конечно весьма ограниченный круг, и на другой конец империи мы не летали, тут баронет перегнул малость. Интересно, откуда у сего баронета такие сведения, ежели мы секретик сей берегли как мамаша дочку. Вот и узнаю заодно. Тем более что Славен снабдил меня неограниченными полномочиями как своё доверенное лицо...

***

Мариенград.

Императорский дворец.

Великий император всея империи Славен Мариенградский, стоя у своего любимого окна с рамами из тёплого жёлтого дерева, задумчиво провожал царственным взором молодого графа Ратмира Корнегейского, легко вскочившего на своего любимого коня Белого и умчавшегося на нём с места в карьер, едва не сбив посмевшие открыться перед ним не мгновенно тяжёлые врата императорского дворца.

Наглый мальчишка, наглый. Но дара хоть отбавляй. Не такой спокойный и рассудительный, как брат, нет. Этот горячий, вспыхивает как порох, где надо и где не надо. И никакого почтения к старшим, никакого. Но настойчивый. Пока своего не добьётся, не успокоится.

Это Славен ещё по высшей школе помнит. Намучился он тогда с этим Ратмиром. Тот ведь доводил абсолютно всё до конца не только в учёбе, где надо признать, равных ему немного было. Не только в учёбе, а и в многочисленных нарушениях чопорного устава школы.

Причём выворачивал всё так, шельмец, что виноватых не находилось. Вспомнить хотя бы иллюзии, которыми школа обычно встречала новеньких. Да что там новеньких, сам Славен один раз вздрогнуть изволил. Откуда иллюзии? Ниоткуда, измыри наслали, один ответ. Во всём у них всегда измыри виноваты были, а сам Ратмир со своей компанией совершенно ни при чём.

А что они сотворили с виконтом Дробышевским, который всего-то посмел слишком близко, на их взгляд, подойти к пассии одного из них? Вспоминать не хочется.

Дааа. А уж бабник какой, здесь ему точно равных во всей империи нет. Ну, тут-то девицы и сами виноваты, нечего было за ним хвостами ходить, нечего. Уже даже и сам Славен беседовал с некоторыми по-отечески, предупреждал. Да какое там… В одно ухо влетает, в другое вылетает.

Ну, Ратмир, не будь дурак, и пользовался. А чего ж не попользоваться, спрашивается, когда девицы сами приносят своё гм… расположение на блюдечке с аленькой каёмочкой. В этом-то Славен Ратмира как раз понимает, чего душой кривить, сам такой же в своей далёкой-далёкой молодости был.

Много чего отдал бы сейчас Славен за возможность хоть один день побыть таким, каким и он был когда-то, молодым и бесшабашным, как вот этот умчавшийся на горячем коне Ратмир. Эх, молодость, молодость… хорошее было время…

Жаль только, ушло это время для Славена, великого императора всех времён и народов…

глава 14

13-й век, город Центград.

С раннего утра слуги господина Бажена носятся, господину своему угождая. Господину измождённому, похудевшему, с императорской службы вернувшемуся. И супруга его милая так и вьётся вокруг, так и вьётся. А деточки его сладкие и поют для батюшки, и танцуют, и стишки рассказывают.

Возлежит господин Бажен на перине мягкой, в воде душистой искупавшись, кушаний изысканных наевшись. Всё-таки как хорошо, что сумел он таки духа лесного на помощь сподвигнуть и не бродит сейчас господин Бажен по зимнему лесу аки снеговик беспризорный.

Лесной дух так-то ни за что бы место не указал, как ни проси его, как ни кланяйся. Вздорный старик, ерепенистый. А так, прогнал его птичек любимых и стоишь себе спокойно над могилкой искомой, одну за одной нити считываешь, что от каждого трупа тянутся, когда бы тот ни попал в землю имперскую.

А ежели принюхаться, да вглядеться как следует глазом огненным, то и душу трупную увидеть можно. Ежели она там есть ещё, конечно, хотя бы в части малой, неупокоенной. Ежели хоть часть души-то осталася, то господину Бажену труп поднять, да жизнь в него вдохнуть, вообще ничего не стоит. Раз плюнуть для господина Бажена манипуляция такая, что есть, то есть.

Незадача-то в том, что в этом трупе души не было, ни большой её части, ни малой. Уж больно хорошо захоронена-то баба эта. Всё по чести, всё. И обмыта как полагается, и завёрнута аккуратно, и, самое главное, закопана на глубине такой, что ни зверь, ни человек не учует, не найдёт. Господин Бажен не считается, господин Бажен не совсем человек обычный, что уж тут душой кривить.

И землёй-то могилка закидана так аккуратно, плотно, снегом присыпана да притоптана, не раскопаешь. Вот душа-то и отправилась спокойно за грани-то, за тело своё спокойная. Так что, поднимать там некого было. Так, оболочка ненужная. И в чреве у этой бабы тоже никого не было, ни живого, ни мёртвого.

И вот тут непонятно…

Вариантов господин Бажен предполагает несколько.

Волки есть в том лесу, есть, господин Бажен может свидетельствовать. Самолично их шуганул, да ещё и силой за хвосты так дерганул, что те дёранули из леса аки ошпаренные. Значит, ежели баба прямо там и родила, то спокойно ребёнка задрать-то могли. Баба-то тоже перед тем, как помереть, вся в кровище была, это господин Бажен чётко почуял, аж в нос шибануло.

Так что по первому варианту волков могли проходящие охотники спугнуть, а бабу захоронить. И то, такую могилку-то выкопать, тут здоровенные мужики нужны. И надо ведь ещё мороз учитывать, земля-то мёрзлая вся, поди, прокопай её, попробуй.

По второму варианту дитё, допустим, живо, и забрали его те же охотники. Может быть... Но сие уже не господина Бажена дело, рассуждать, что там было и чего там не было. Его дело доложить честь по чести, где бабу нашёл, в каком состоянии, возможно ли поднять её было и не было ли при бабе дитя, живого или мёртвого.

А там пусть эти думают, из департаментов, это уже по их части. А господин Бажен свою работу выполнил. Теперь и о городских делах подумать можно. Давно пора плитку на мостовых менять. Господин Бажен присмотрел уже у одного каменщика подходящую.

С приятными мыслями о том, какой оттенок плитки лучше брать и как отодвинуть имперского поставщика, назойливого и дорогого, господин Бажен, тихонько поглаживаемый ласковой рукой жены своей милой, Мирославы, погрузился в сон, спокойный да безмятежный…

Спит господин Бажен, отдыхает, после работы тяжёлой восстанавливается. Притихли детки его милые, отправила их Мирослава в покои детские, с игрушками играть да сказки слушать, что няньки рассказывают, из лучшей обители господином Баженом выписанные. А сама Мирослава сидит рядом с мужем своим милым, да силу в него потихоньку вливает, силу целебную, силу тайную, силу ведьминскую.

Так-то господин Бажен ещё не скоро забылся бы, всё метался бы да вспоминал бы всё, что в земле он видел, проходя походя. Думает господин Бажен, что не знает она, Мирослава, о даре его редком да бесценном и что под действием сего дара чудесного её Бажен в чудовище превращается. Что же за жена была бы Мирослава, если бы она своего мужа законного как себя не знала?

И не в чудовище вовсе, а в очень милого косолапку её Баженчик превращается, курносенького такого и с глазками-огоньками. Мирослава сама видела. Когда птенчик, что жил у доченьки их милой, издох, так Баженчик ночью перекинулся, да птенчика этого в момент и поднял, чтобы доченька не плакала. Мирослава-то и подглядела.

Но не рассказывает Мирославе муж её милый о даре своём редком, напугать её опасается. Да чем же он её напугать-то может, ежели Мирослава сама ведьма в седьмом колене? Её из-за этого в их деревне никто замуж брать не хотел, несмотря на красоту её писаную. А Баженчик как увидел, сразу в храм повёл, ничьи наговоры на невесту свою милую слушать не стал.

Но боится Мирослава признаться Бажену. Ведь когда в Мирославе сущность ведьмы в полнолуние просыпается, вот уж страшнее кого народ не видывал. Лицо белое делается, глазюки красные, да ещё и клыки вырастают великие…

Боится Мирослава, как бы не разлюбил её муж в таком-то виде, ведь женился он на красавице писаной, а не на ведьме безобразной. Но такой Мирослава только в полнолуние бывает.

Усыпляет Мирослава в ночь в эту лунную весь дом силой ведьминской, дабы спали все безмятежно. А сама берёт метлу, что в углу стоит, и носится с ветерком по саду, на лес похожему, и хохочет смехом звонким, смехом ведьминским.

Ах, как же хотелось бы Мирославе полетать вместе. Вместе с мужем своим милым, вместе с косолапкой своим симпатичным. Знает Мирослава, ещё бабушка сказывала, что ежели у кого есть дар редкий, дар великий мёртвых поднимать, то такие волшебники могут летать до небес. Им это ничего не стоит. Мирослава боится высоко летать, а с Баженом полетела бы. Наперегонки носились бы, и сила бурлила бы в обоих да в одну сливалась.

Ах, какое же это сладостное ощущение, должно быть. А ещё Мирослава хотела бы… Ведь её Баженчик и так-то справный, а косолапкой он такоой большой… И… Мирослава зарделась, словно маков цвет, последний раз мужа погладила и пошла к деточкам. Только глаза её блеснули светом огненным, светом ведьминским…

глава 15

Элеонора.

-Таак, что мы делаем прежде всего? Кто ответит? Спортсмен Гальяна?

-Выдохи в воду, госпожа учительша!!!

-Приступайте…

Я важно хожу вдоль бассейников, наблюдая за моими подопечными, будущими великими пловцами Гальяной и Галатеей, той самой новенькой девчушкой. Девчушки одеты в купальники моего брэнда Сергеевой Э. Очень похоже на купальные костюмы тридцатых годов. Закрыто абсолютно всё.

Сначала, конечно, баба Милонея, старшая здесь над всей прислугой. Нет, вот же блин. Будет не прислугой, а… будем называться… будем мы все называться техническим персоналом… персоналом вверенного нам объекта, вот.

Так вот, баба Милонея, та самая, кстати, колобковая бабка, первой встретившая путешественника во времени и пространстве, не заметившая этого самого путешественника, зато близко пообщавшаяся с продуктом жизнедеятельности оного, так вот, сначала баб Милонея встретила наши купальные костюмы в штыки, заявив, что такой срамоты она сколько живёт, не видала.

Пришлось нам долго объяснять ей всем вместе, что в платьицах с кринолинами все спортсменки уйдут на дно быстрее, чем у баб Милонеи молоко вскипит и что, это уже откуда-то знала вернувшаяся с побывки в родном поселении Ядвига, отдохнувшая и весёлая, водяные феи вообще плавают в чём мать родила. Откуда такие подробности Ядвига знать может, непонятно, так как водяных фей никто никогда не видел, это, скорее всего, вообще, легенда.

Но приведённый аргумент баб Милонея отразить оказалась не в состоянии, посему наши местные искусницы в лице Натэллы и ещё одной девочки нашили всем нам очень миленькие костюмчики по моему личному эскизику. Я в какой-то старой книге видела фотки тёток в таких вот так называемых купальниках. Но по сравнению с кучей всяких одёжек, в которые тут закутываются, чтобы не дай Создатель, показать хоть сантиметр голого тела, да, признаю, с непривычки оголённо.

Хотя девчонки привыкли в момент. И даже, по-моему, сама баб Милонея тоже приступила к моральной подготовке примерить сиё творение. Во всяком случае, хотя пока баб Милонея ко мне в секцию не просится, но занятия посещает исправно, внимательно следя за успехами других. Да уж… видели бы они моё любимое бикини… А видели бы они, в каком виде любит загорать секс-символ нашей общаги Нелька… Да, пожалуй, до этого данный контингент ещё не дорос.

-Таак, - о, да у меня интонации точь-в-точь как у Денис Саныча, нашего тренера, -взяли по доске, руки вытянули, отрабатываем работу ног…

-Раз, два, раз, два… Галатея, носочек тянем… Гальяна, хорошо.

Стараются девчонки, каждое слово великого тренера ловят…

Даа, а с Галатейкой прикольно вышло, прикольно… Хорошо ещё, что Гальянка, молодец, блюдя мои интересы, а больше свои собственные, эту Галатейку морально всё-таки подавила. Провела предварительную подготовочку, так сказать. Потому как Галатейка сначала-то была как-то сильно удивлена, что, оказывается, мы с ней воспитанницы одной и той же обители.

Но потом из моих невнятных ответов Галатейка, тоже, кстати, молодец, просто золотая девчонка, такая же в этом смысле, как и Гальянка, сделала абсолютно правильные выводы, что на самом деле я воспитывалась совсем в другой обители, конкуренте, как я поняла, обители Галатейкиной.

Галатейкина обитель называется обитель Невест Создателя, моя же обитель называется обитель Светлого пути. Ха-ха-ха. Прямо как колхоз "Светлый путь". Захочешь, не забудешь. Нет, ну правда, здесь иногда такие приколы случаются, что просто умереть со смеху можно.

А вот ещё один момент совсем не смешной. Моя пламенная речь в ночнушке, оказывается, произвела действительно неизгладимое впечатление как минимум на Гальянку с Галатеей. Двух других слушателей я, к счастью, пока не видела и надеюсь не увидеть как можно дольше. А вот Гальянка сказала, что моя речь лично ей показалась интересной, и что она с первых же слов сразу прониклась сознанием моей великой обиды на недостаток сна, и что она хотела бы узнать значение некоторых особенно понравившихся ей слов.

Тут я как-то опешила и не сразу и нашлась, что ей ответить-то. Сошлись на том, что мы обязательно вернёмся к этой теме, но потом когда-нибудь.

Но дело не в этом, а в том, что когда мы уже всё более-менее выяснили с Галатеей, она возьми да скажи, что, мол, как-то раз присутствовала на встрече матушек наших обителей. Встреча была как встреча ровно до тех пор, пока матушке Ефросинье из обители Светлого пути на ногу не свалился плохо закреплённый подсвечник.

Так вот, матушка Ефросинья примерно такие же слова-то молвить изволила. Поэтому Галатея сразу и поняла, что, видимо, произошла путаница, нам, маленьким людям, непонятная, и кроме как из обители Светлого пути я больше ниоткуда быть и не могу. Потому как ни от одной другой матушки Галатея таких слов сложных да неведомых не слыхала…

Даа… Вот это даа… Это что же получается, наши в городе?! В смысле, я здесь не одна?! К сожалению, узнавать у Галатеи местонахождение моей родной обители мне показалось как-то не комильфо. Ладно-с… Над этим мы ещё поработаем, время пока есть.

Очень хорошо, просто счастье, что с родителями у меня договорённость простая. Они меня не дёргают никак, предоставляют мне полнейшую самостоятельность, в том числе и денежную, а я за это не должна каждую неделю звонить и давать отчёт что я, да как я, да что ем, что ношу, с кем дружу.

Единственное, что родители всё-таки потребовали, чтобы я хотя бы раз в месяц слала им е-мэйлики, что со мной всё путём. Но это проблем нет, я уже на целый год жизнерадостных писюлек заготовила и на таймер поставила.

Тёть Нина мне тоже звонить не будет, ей вполне хватает моих наездов раз в полгода и сопутствующего этим наездам опустошения ейных книжных полочек. В универе у нас тоже всем плевать, неделю-другую могу гулять спокойно.

Может, я своего принца нашла и уехала с ним на… на Мальдивы. Например. Ну а что? Чем я хуже той же Кейт Миддлтон, в конце-то концов? Думаю, ничем. Я умна, хороша, образованна. Ну, слегка образованна, в универе-то мне ещё учиться и учиться.

глава 16

Ратмир.

Даа, матушка что-то совсем плохая стала. Можно ли было вообразить ещё недавно, что графиня Корнегейская покажет кому-либо из посторонних свои чувства. Да какое там посторонним, даже мы с братом, и то были свидетелями матушкиных сильных эмоций лишь пару раз, когда за грани уходил наш отец.

Но на похоронах отца матушка напоминала величественную статую, поддерживая своим мужеством всех нас. Когда пропал братец, вот тогда матушка стала сдавать. Она стала как-то так смотреть на меня, словно боялась, что и я покину её.

Поэтому я не стал возражать, когда матушка изъявила желание проводить меня. Правда, разрешил проводить меня лишь до моего замка. Матушка-то, конечно, рвалась провожать меня чуть ли не до самой границы.

Сто раз я повторял ей, что со мной ничего не случится, что я беру с собой практически весь родовой запас артефактов и накопителей, что для поиска Эда я собираюсь использовать нашу братскую связь. Что Эд жив, наконец, иное я давно бы почувствовал по нашей связи, и что я вытащу Эда из любой задницы, куда бы он ни попал. Выразился я слегка не так, конечно.

Но какое там. Едва мы скрылись с глаз Нэймэри и этой, новенькой, как матушка совсем расклеилась. Единственное, чем я смог её отвлечь, так это глупейшими обсуждениями новоявленных графинек Корнегейских.

Матушка в обеих с удовольствием черты кого только не нашла. И взглядики-то у них умненькие, и личики-то красивенькие. Я, конечно, соглашался во всём с матушкой, лишь бы она хоть немного успокоилась. Хотя по мне, так там и говорить-то не о чем.

Так, две обезьянки какие-то. Обе крохотные и страшненькие. Забавно было наблюдать, как с ними с абсолютно одинаковым выражением лиц все они носятся, матушка, Нэймэри и эта, новенькая. Эта новенькая, похоже, воспринимает их как собственных кукол. Тоже мне, воспитательница.

Матушка говорит, Нэймэри её очень ценит, поставила её главной по воспитанию маленьких графинек. Кого там ещё воспитывать. Два маленьких кусочка мясца, если честно. Матушке я, конечно, этого говорить не стал…

На прощание всё-таки сунула матушка мне ещё один артефакт из своих тайных личных запасов. Я его раньше не видел. Обычные артефакты у нас либо в виде каких-либо каменьев, которые просто распихиваешь по всем карманам, либо в виде кулона, который вешаешь на шею.

А этот в виде перстня. Причём камень абсолютно неказистый, как с дороги подобран. Матушка взяла с меня клятвенное обещание, что я ни при каких обстоятельствах снимать его не буду. Ну, у неё свои какие-то приметы, женщины, что тут говорить.

Но, честно говоря, когда мы с Белым наконец пустились в дорогу и матушка осталась далеко позади, я испытал чувство огромного облегчения. Тем более, впереди, в Центграде, меня ждёт Святослав, который решил составить мне компанию, и, возможно, Бронеслав, если у него, конечно, получилось раскрутить на внеплановую командировку старикана Лучезара.

Почти уверен, что получилось. Бронеслав хитёр как змей, любую ситуацию вывернет так, что всё равно будет по его, придумает какую-нибудь государственную надобность, да так, что старик Лучезар будет считать идею Бронеслава своей собственной.

Хорошее всё-таки было время, когда мы постигали науки в высшей школе, весёлое. Правда, когда мы выпустились, там многие вздохнули с облегчением. Кроме прекрасных дам, разумеется...

***

Центград, как всегда, встретил ярким солнцем, лёгким ветерком с запахом сосен, идеальной чистотой и ухоженностью широких и прямых как стрелы улиц. Сейчас разгар зимы, дороги замело. Везде, кроме Центграда. Даже в столице я не видел столь идеального состояния дорожного полотна. А хозяин всего этого великолепия уже поджидает меня на пороге своего огромного дома, больше, вообще-то, смахивающего на дворец.

-Приветствую, приветствую, дорогой родственник, -Нэймэрин дядя, Бажен, радушно распахивает мне свои объятия, дружески хлопает по плечу, -проходи, проходи, твои орлы уже здесь.

Расторопные Баженовские слуги уже повели моего Белого в добротные конюшни, где, я знаю, моего коня накормят до отвала отборным зерном, тщательно вычистят его шкурку и расчешут волосок к волоску хвост и гриву моего коняги. Белый любит останавливаться у Бажена, вон как шустро чешет знакомой дорогой, довольно кося блестящим глазом цвета жжёного сахара.

Навстречу высыпает развесёлая ватага во главе с Бронеславом, играющим роль верного коня малышки Эллейны, Баженовской дочурки. Девчушка ровненько сидит на шее у Бронеслава, время от времени подгоняя его маленькими крепенькими пяточками.

-Здорово, бро, заждались тебя, -Святослав в свою очередь легонько хлопнул меня по плечу. Хорошо, что я знаю своих друзей как облупленных, иначе от такого дружественного хлопка без подготовки можно и на ногах не устоять.

-Дорогому гостю в баньку да за стол, -приветливо улыбается Мирослава, самая радушная хозяйка из всех мне известных. Честно сказать, с некоторых пор всякий раз сдерживаю себя, чтобы в ответ не пошутить примерно в таком духе, мол, в баньку, да в печку.

Собственно, с тех самых пор, как Славен дал мне первый допуск к информации о ценнейших, как он выразился, сокровищах империи. Для Славена ценнейшими сокровищами империи являются люди с необычными способностями, в ней проживающие.

Так вот, Мирослава, красивая, милая мать семейства и верная жена, занимает в этом сверхсекретном списке далеко не последнее место. Редкому ведьминскому дару Мирославы, действительно, равные если и найдутся, то таких будет весьма немного. Хотя на вид ни за что не скажешь.

Мирослава очень скромная и милая, даже красива какой-то милой и спокойной красотой. Хотя иногда у неё, конечно, проскальзывают отрывочки из вот таких, чисто ведьминских оборотов. Никто не замечает, конечно. Да и я бы не заметил, если бы не знал.

Хотя муж Мирославы, Бажен, переплюнул даже её и намного. Славен его нашёл совершенно случайно, за что до сих пор не устаёт благодарить Создателя. Нашёл благодаря Лучезару, своему другу юности, подозреваю, весьма бурной. И по совместительству с недавних пор непосредственному начальнику Бронеслава, моего друга юности, думаю, несколько менее бурной, нежели у наших стариканов.

глава 17

Элеонора.

Вот и уехала моя любовь. Печалька. И мадам Рогнеда с ним вместе. Говорят, проводить захотела сыночка. В этом я её очень хорошо понимаю. Правда, без мадам Рогнеды, моей будущей свекрови, ну, как я надеюсь, конечно, как-то посвободнее. С Нэймэркой я нашла общий язык. Мы ещё не подружки, всё-таки Нэймэрка держит дистанцию, но уже и не совсем господин-слуга.

Нэймэрка советуется со мной по поводу девулек, я советуюсь с Галатейкой, и все довольны, все смеются. Галатея, кстати, действительно, спец по малявкам. Просто всё знает, что ни спроси. Конечно, я не в лоб спрашиваю, понятное дело. Мы как бы сравниваем наше профильное образование, обителями соревнуемся. Моя обитель Светлый путь стандартно в аутсайдерах. Ха-ха.

Но вот что меня начинает реально беспокоить, так это дорога всё же к дому. В гостях, конечно, хорошо, но так, вообще-то, и из универа вылететь недолго. А куда мне тогда? На стройку идти работать, что ли? Ну уж нет, я физический труд не люблю. И потом, всё же уже хочется и родителям позвонить. И вообще, а что, если моя великая любовь так и останется безответной? Что же мне, всю жизнь, что ли, в прислугах прозябать?

Нет уж, я так не согласна. Ну а потом, будь честна сама с собой, Элеонора, твоя любовь не очень-то на тебя реагирует, если честно. Нулевая реакция-то, Элеонора, нулевая. Так, только без слёз. Мне нужно срочно, просто срочно заинтересовать хоть чем-то Нэймэрку, потому что просто чувствую, что дорога к дому лежит через неё. Вернее, через возможности, коими обладает графиня Корнегейская.

Графиня Элеонора Корнегейская… Ах... Ничего звучит, лучше, чем Сергеева, значительно лучше... Ах...

От грустных-прегрустных мыслей с малюсенькой примесью надежды меня отвлекла опять же Нэймэрка, дай ей Создатель ещё деток побольше. Ну, а девульки мгновенно окрасили этот мир яркими весёлыми красками.

-Ах вы мои сладенькие, кто сейчас гулять пойдёт? А, кстати, гм, госпожа Нэймэри, а имена-то пора б уж дать-то.

– Но ты же знаешь, Элинор, -грустно-укоризненно глянула на меня своими огромными медовыми глазюками её светлость.

Красивая, зараза. Вот есть в ней что-то, чего даже в Шарлен Уиттсток нет, есть. Не то шарм какой-то особый, не то ещё что, огонёк какой-то внутренний, что ли. Я просто счастлива, что… Ратмир смотрел на неё абсолютно равнодушно и даже с небольшой примесью ну не то чтобы раздражения или чего ещё, а как-то как на… ну, примерно, как я на нашего Гошу Гэста смотрю, красивого, но тупого, не понимая, что в нём девчонки вообще находят.

Вот также и Ратмир на Нэймэрку смотрел. Это, конечно, очень хорошо, но вот здесь он совсем не прав. Нэймэрка какая угодно, только не тупая. Тупых я сразу вижу, они меня раздражают безмерно. Я когда вижу тупого, мне ему хочется прямо по голове надавать, вот так они меня раздражают.

А Нэймэрка нет, точно не тупая. И мужа своего, Эдуарда, очень любит, что бы там девки ни болтали своими языками, просто как помело, честное слово. Я-то вижу по утрам, когда пост у нянек принимаю, какие у Нэймэрки глаза заплаканные всякий раз.

И ночью иногда придёшь с проверкой, тоже слышно, как она по ночам в подушку ревёт. Не всякий раз ревёт, но часто вообще-то. Вот и девок не назовёт никак, всё мужа ждёт, Эдьку этого. У них тут обычай такой, что детям имена муж даёт. Но что сделаешь-то, если мужа-то скоро уж год как нет-то. Может, он уже и не вернётся никогда. Что ж, девулькам теперь без имён, что ли, быть? Но этот аргумент я Нэймэрке не привожу, конечно.

-Послушайте, гм, госпожа, ну, может, мы их пока понарошку как-нибудь назовём, а господин приедет и настоящие имена даст. А то не знаешь уже, как к ним обращаться-то. Их души ведь тоже, наверное, имя получить хотят в связи с гм… заветами Создателя, гм.

-Ох, Элинор, ну что ты такое говоришь, какими ещё заветами, -развеселилась Нэймэри, -а потом, ну какие временные имена можно дать, я и постоянные-то выбрать никак не могу без господина, ничего на ум не идёт…

-Ну что Вы, госпожа, сколько имён разных прекрасных, например, моё любимое, Шарлен.

-Шарлен… Неплохое имя. А вторую тогда как?

-А вторую можно Шарлотта. Английская принцесса такая есть, она тоже маленькая ещё.

-Как ты сказала, англ…

-Да оговорилась, спала что-то плоховато.

-Ты иногда такие странные слова, Элинор, говоришь, как будто ты из другого мира.

-Эм…Я…

-Но, собственно, обитель и есть другой мир, оторванный и обособленный волею Создателя. Но я бы не очень хотела там оказаться. Тяжело тебе там жилось, Элинор?

-Эм… Не очень…

-Но, наверное, скука заедала тебя?

-Нет, что Вы, госпожа, скучать точно некогда, мы же учились постоянно.

-Ты так это молвила, Элинор, словно учиться тебе нравилось.

-Конечно, нравилось, я люблю учиться.

-Но только учиться, я полагаю, всё же скучно, тем более, пребывать постоянно в обществе одних лишь девиц.

-Ну, ещё я читала много, я книги больше всего на свете читать люблю.

-Надо же, а я совсем не люблю ни читать, ни учиться…

-Но, может быть, Вы просто учились тому, что для Вас было не очень интересно?

-Ох, Элинор, мне приходилось учиться не просто тому, что мне было не очень интересно, но тому, в чём я не могла разобраться, как ни пыталась… Я великие муки стыда вынуждена была принимать, Элинор, великие.

-Простите, госпожа, не могу понять, как такое возможно.

-К великому моему сожалению, не только возможно, но и было воистину, Элинор…

-Госпожа, давайте мы как-нибудь потом о грустном поговорим, а сейчас, если Вы согласны с нашими временными именами, давайте их уж распределим между девульками-то.

Дальше мы довольно весело и прикольно распределяли имена. Мы наклонились над нашими красотульками и нараспев стали произносить то Шарлен, то Шарлотта. При этом мы бдительно следили за реакцией крохотных личиков. Какая больше строила рожицы при произнесении конкретного имени, та его и получила. Причём страшно интересненько оказалось то, что девульки распределили свои имена, похоже, самостоятельно.

глава 18

Ратмир.

Меня чуть не сбивает с ног маленький вихрь в лице Багира, пятилетнего сынишки Бажена: «Ратмир! Ратмир! -захлёбываясь от восторга, кричит он. -Пойдём! Пойдём скорее! У нас щеночки!»

Бажен прикупил для своих детишек пару собак необычного для наших мест окраса, чисто белые с редкими чёрно-коричневыми пятнами, с шикарной блестящей пушистой шерстью. Подозреваю, что прикупил, как всегда, через приграничников у измырей, с которыми у нас слаботекущие военные действия, на минуточку.

Правда, доказать сей факт запрещённых торговых действий возможным не представляется по причине того, что своих поставщиков Бажен всё равно не сдаст, да и от пары собак, равно как и от разнообразного множества всего, что в Центграде есть, а в других местах нет, вреда никакого, зато польза немалая.

Бажен ведь никогда одно и тоже не покупает. Купит, например, плитку с каким-либо необычайным узором и пару десятков штучек обязательно своим мастерам раздаст, кто сделает так же или лучше, тому и звание первого мастера в городе со всем к нему причитающимся.

А причитается обычно немало. Вот народ и старается. Потом по другим городам продавать начинают со всем отсюда вытекающим. Вот и эти собачки. Первых щеночков Бажен, конечно, своим детишкам оставит, ну а дальше, уверен, списочек из желающих Баженовский секретарь уже составляет. По цене немалой, естественно.

Переполненный счастьем Багир притащил всех нас к счастливой мамаше, вылизывающей крохотные очень пушистые комки чистого белого цвета. Пятнышки, как важно объяснила Эллейна, появятся потом, когда эти комки подрастут. Детишки с лучащимися смесью счастья, умиления и нежности мордашками благоговейно гладят новоявленные комки своими маленькими ручонками. Я дёрнулся было отогнать их от только родившей суки, но Мирослава, улыбнувшись, поведала, что порода эта крайне к детям лояльна и что детишек не тронет ни при каком раскладе.

Но всё же смотреть на детские ручонки вблизи от морды родившей суки лично мне было как-то не очень. Но сука да, лежала спокойно, облизывала себе очередной комок, правда, внимательно наблюдая за действиями своих маленьких хозяев, и когда Эллейна слишком сильно, по мнению суки, придавила щеночка, мамаша, действительно, всего лишь забрала детёныша, ловко ухватив того за шкирку. Но всё равно, когда от благоговейного осмотра детёнышей мы перешли на игру в прятки с детишками Бажена и со вторым псом, я вздохнул с облегчением.

Часа два, наверное, мы носились вместе с детишками, ища и потом догоняя пса, который идеально маскировался в заснеженном саду-лесу Бажена. Находили его детишки исключительно по следам. Под их торжествующие вопли найденный в сотый раз пёс выскакивал, смешно отряхиваясь, из очередного сугроба и, вскидывая лапы, улепётывал от хохочущей парочки ровно с той скоростью, чтобы расстояние между ним и преследователями было ровно одна ладонь.

Под конец увлеклись даже мы со Святославом, причём если детишкам эта собачья зараза в конце концов всё-таки поддавалась, позволяя маленьким пальцам цепко уцепиться за свой хвост, то мы со Святиком под восторженные вопли зрителей его так и не догнали. Кончилось всё это огромной снежной хохочущей кучей мала, наверху которой гордо возлежал непобеждённый сильнейшими воинами империи пёс.

-Ох, ребята, своих деток вам хорошо бы, -улыбнулась Мирослава.

-Создатель с тобой, Мирослава, раньше, чем через двадцать-тридцать лет приглашение на свадьбу и не жди…

***

Вторую неделю рыщем по границе как бешеные псы, найти ничего не можем. Как назло, всё тихо-мирно, ни выбросов магии, ни всполохов, ни внезапно не пойми откуда появляющихся и тут же пропадающих неведомых существ, коих в нашем мире нет и не было.

Да, народ здесь слегка нервный, живут после исчезновения Эда как на иголках, понять, куда и каким образом исчез Эд, не может по-прежнему никто. Поэтому теперь каждый ожидает для себя того же самого. Все как один утверждают, что в то утро беду не предвещало ровным счётом ничего. Эд, как обычно, сначала проверил посты, потом, тоже как обычно, отправился патрулировать территорию.

Территория, конечно, огромная, но вся просматривается следящими артефактами, для которых тёмных мест практически нет. Накануне был зафиксирован небольшой выброс магии в квадрате, просматриваемом вдоль и поперёк. Туда-то Эд и отправился. И в какой-то момент исчез.

Просто растворился в воздухе как не бывало и всё. Туда сразу бросились и часовые, и все, кто не был задействован по делам службы, и ничего. Голая местность без малейших следов магии. То есть магия там была полностью в нуле. Хотя накануне выброс был. Используйся там, например, не пойми откуда взявшийся портал, чёткий след был бы. Хотя противопортальная защита на всей территории чёткая. То есть портала там быть не могло.

То есть портала там быть не могло...

Физически был возможен переход из гарнизона через измыревскую башню, конечно, для посвящённых. Но и в этом случае первые несколько часов след был бы и очень чёткий, его в принципе не затрёшь, мы проверяли в своё время. Да и с измырями по дипломатическим каналам связывались, но и они клянутся, что через их башни несанкционированная энергия не перетекала.

О том, что Эд в принципе не мог быть и близко пьян, я вообще не говорю. Они с Нэймэри тогда как раз были крайне озабочены процессом производства своего потомства, как оказалось, вполне успешно, и потреблять алкоголь братцу было строжайше запрещено. Нэймери запретила. У неё какие-то свои заскоки по поводу потомства были, братец её полностью в этом поддерживал.

Ну, это дело не моё, а моё дело только то, что в момент пропажи Эд был гарантированно трезв как стёклышко и, соответственно, ни перекачать левы, ни воспользоваться, следовательно, энергией измырей в принципе не мог. За это я отвечаю, проверено многократно. Так что, здесь измыри не соврали.

По поводу же кратковременно пропадавшего ранее баронета особого расследования не проводили, поскольку все знали, что в одном из приграничных городов проживает баронетовская пассия. Спохватились лишь, когда эта самая пассия заявилась в гарнизон с поиском этого самого баронета, который как раз себе отпуск для визита к ней и выписывал, почему ещё его хватились далеко не сразу.