О том как дракон скучал

Глава 1

Драконы — народ своенравный и упрямый. Ветхие книжицы все, как одна вещают о мудрости огненного народа, о могуществе и несокрушимости. Но, как мы знаем, на каждое правило есть своё исключение. Вот и среди сильным мира сего случаются эксцессы. Давайте будем откровенны, любой задолбается тянуть своё тысячелетнее существование, притворяясь хорошим парнем.

Со временем драконы дурнели, люди всё больше сопротивлялись — самые идейные… или сумасшедшие, вступали в ряды великих драконоборцев. По сей день мрут, как мухи, но ордену это не мешает вербовать каждую весну и осень новобранцев.

В какой-то момент вошло у чешуйчатых в моду воровать королевских дочерей. Как будто своих самок мало, в самом-то деле.

К чему это я? Ах да, всё началось с того, что сидел дракон скучал…

О предстоящей свадьбе в Великодоле не болтали разве что немые. Единственная дочь короля Оста выходит замуж. Такое-то событие для обнищавшего королевства! Люди были готовы породниться с тёмными эльфами, лишь бы поправить своё материальное положение. Так что, закопав топор войны и королевского посла, люди высыпали на улицы Вольной гавани.

Величественная процессия, сопровождавшая невесту, плелась от цветущей террасы к Храму Ангелии — богине любви и плодородия, когда с утра смурное небо стало совсем тёмным. Люд беспокоился, но прерывать процессию никто бы не решился. Ушастая делегация во главе с принцем Темнолесия ожидала в стенах храма и только поэтому не бросилась защищать «товар», за который, между прочим, уже было уплачено казённым золотом.

Абрахам не знал, как выглядит человеческая принцесса, но решил, что самая красивая и обряженная наверняка будет та самая, особо не заморачивался, хлопая крытьями высоко над небосводом, пока тучи не перестали скрывать его в раскатах грома. Огромная чешуйчатая тварь задела мощным хвостом часовню и даже не заметила этого, держа путь вниз, точно к кучке женщин, окружающих госпожу. Стрелы часовых были дракону не страшнее зубочисток. Ни одна чешуйка не пострадала. Но Абрахам всё равно торопился, потому что какая это кража, если вор разнесёт тут всё. Кто тогда пойдёт вызволять принцесску из лап чудовища?

Прицелившись, обхватил мощной лапой девку, больше всех даже без солнца сверкающую украшениями и взмыл резко вверх, отдаляясь всё больше от земли столицы и её всполошившихся обитателей. Абрахам злорадно подумал о том, что напакостил сразу двум раздражающим его народам.

Драконы терпеть не могли эльфов — огненная магия на них отчего-то не действовала, поэтому драконы никогда не гнездились ни в Дивнолесье, ни в Темнолесье, предпочитая непролазные Зимние высоты гномов, кишащие опасностью болота Чащи сна или на крайний случай соседство с кровососами в Сумеречном крае.

Абрахам, конечно, был жутким оригиналом, посилившись в Долине пустоши. Туда он и нёс свою похищенную принцессу, отчего-то даже не заоравшую ни разу. Дракон надеялся, что это шок, а не он случайно сжал лапу сильнее, чем следовало. Это же позору потом не оберешься. У драконов через одного первый опыт с похищением заканчивается королевскими кишками наружу. Молодые, силу сдерживать не умеют.

Пересёк равнины Великодола, давно заброшенный, стоящий на границе храм Айфессии и придерживаясь торгового пути, миновал Мрачное нагорье. Его дом был просто в идеальном месте. Месте, про которое давно никто из ныне живущих попросту не помнит, и сам Абрахам набрёл на него тоже случайно.

Острые холмы, окружающие и надёжно скрывающие древний Мглистый дворец, пропустили хозяина в свои неприступные чертоги. Дворец, конечно, громко сказано – после войны демонов уцелело всего две башни от всей величественной архитектуры, но и те в себе таили огромное количество защитной древней, давно позабытой магии. Кто строил эти стены — Абрахам точно не знал, скорее всего это были очень умелые королевские чародеи первого порядка. А может какое-то волшебное существо.

Дракон покружил над идеально-круглой крышей башни и опустился на балкончик, совсем не предназначенный для тяжёлой драконьей туши. Онемевшее от долгого пути в неудобном положении тело принцессы влетело в комнату, распахнув спиной хлипкие двери со стеклянными вставками. Дракон не хотел так грубо, он просто едва не навернулся с балкона и поспешил уберечь человечку от падения. Очень даже заботливо.

И, ссадившись на балкон в человеческом обличие, он успел лишь выпрямиться и гордо расправить плечи. Не успел даже рассмотреть свою новую принцесску и сказать: "Добро пожаловать в твой новый дом, золотко", как прямиком в лицо и прилетело заклинанием такой силы, что Дракона, от неожиданности, почти неуязвимого для человеческой магии, на долю секунды ослепило и вынесло с балкона. Он пролетел всё расстояние до земли вверх тормашками и приземлился на пустыре подле башни с таким грохотом, что эхо ещё долго гуляло между скал.

Через балюстраду наклонилась русая, сияющая на солнце золотом голова, свесив длинную косу и громко с возмущением поинтересовалась:

— Ты что ещё жив, скотина?

Дракон молчал с минуту, переживая какие-то неведомые ему до селя эмоции, а потом раскатисто расхохотался, сотрясая окружающие их скалы.

Глава 2

Когда Абрахам был молодым и безрассудным, он сразу же съедал похищенных принцесс и спокойно дожидался рыцарей-спасателей на десерт. Причуды старых драконов, которые держали пленниц вместо домашних зверушек, баловали и общались с ними, вызывали у дракона раскатистый хохот — он не собирался разговаривать с едой, как выживший из ума маразматик. Но годы текли, превращаясь в века, Абрахам копил сокровища и отчаянно сражался за территорию с пришлыми, и неожиданно заметил, что ему все чаще становится грустно даже в любимых пещерках, набитых золотом и драгоценностями. Самодовольная морда брата из кладки, с которым дракон изредка встречался на нейтральной территории, вызывала всё больше раздражения — брат завел себе беспечную рыжую хохотушку — человеческую зверушку, которая развлекала его, чесала чешую во время линьки и пела оды храбрости и величию. Пф! Абрахам первым выбрался из яйца, первым поймал живую дичь и первым отправился завоевывать себе территорию… но некому было петь о его доблести и чесать ему под чешуйками.

Он трижды проклял и себя, и строптивую златовласую магичку, и даже брата, который был косвенно виноват в том, что Абрахам притащил в свою берлогу заразу похуже чумы.

Хвалебные оды драконьей доблести Золотко не пела, зато бесстрашно язвила и метко швырялась всем, что подворачивалось под руку, ничуть не страшась ответного гнева. Дракон даже поначалу раздраженно подумывал сожрать магичку, но избежавшую ее участь принцессу поспешно увезли в Темнолесье, выдав замуж на территории эльфов, на этот раз успешно, а ловить следующую не сильно-то и хотелось, зато с магичкой было действительно не скучно, хотя дракону постоянно хотелось откусить ей голову.

Дракон расправил крылья. Горы остались позади, лес потянулся пушистым махровым покрывалом, раскинувшимся от горизонта до горизонта, солнце ласкало чешуйчатую спину. На реке покачивались лодочки, деловито сновали плоты, откуда-то донесся далекий звук горна. Дракон заметил черный дымок костра с лесного привала и поторопился.

Крыша башни сияла красной черепицей, отмытые окна пускали солнечные зайчики, укрепленные и отчищенные стены башни быстро оплетал вьюнок, распускающий по ночам душистые сиреневые цветы. Пауки и крысы разбежались в ужасе, на чердаке свила гнездо голубиная парочка. Не хватало лишь одного — нежной и ласковой хозяюшки…

Абрахам ловко поймал подсвечник, запущенный в голову, стояло распахнуть тяжёлые портьеры, спустившись на балкончик в человеческом обличие и впустить в тёмную спальню солнечный свет.

— Доброе утро, Золотко! — с ухмылкой сказал он, с глухим стуком поставив подсвечник на комод и в пару движений зацепив портьеры за крюки в стене.

— Чтоб ты сдох, ящерица! — прошипели из глубины огромной постели.

— Какая ты страстная с утра пораньше, — протянул дракон и, проходя мимо к двери, не удержался от того, чтобы провести по розовой пятке, торчащей из-под хлопковой простыни. Ступня тут же спряталась обратно, под одеялом зашипели.

Абрахам оставил не принцессу в покое и вышел за дверь, где круговая лестница вела вниз, со злорадной мыслью, что теперь Золотко уснуть снова не сможет и встанет. Раздражать строптивую пленницу было всё так же весело, как и в первые дни её прибывания здесь. И казалось бы… зачем? А каждый раз приятные мурашки по позвоночнику — выбесить, довести и под злобное шипение вперемешку с бесполезными ударами по дракону зацеловать до звёздочек перед глазами.

По первому этажу, который полностью занимала кухня, носились суетливые скелеты. Не умнее канарейки, звонко чирикающей в клетке под потолком, но очень исполнительные. С появлением женщины в холостяцкой берлоге действительно появились намёки на порядок и горячий ужин, просто делает это всё не Златко («Я не нанималась чашуйчатым гадам прислуживать!»), а поднятые ею останки, покоившихся под землёй не одно столетие воинов, а может и аристократов. В общем, всех тех, кому не посчастливилось возле башни отойти в мир иной.

По мнению дракона, пялить на скелеты одежду — глупо и смешно, но кто бы его ещё слушал. Абрахам перевёл взгляд на одного из трудяжек, судя по платью горничной, при жизни это была девушка… хотя, зная Золотко, быть в этом уверенным на сто процентов нельзя. Чепчик на круглой черепушке почти не держался и постоянно падал. Костлявые пальцы, держащие кухонный нож замирали, скелет тратил с пол минуты на то, чтобы снова напялить кружево на голову и продолжал работать, пока снова не придётся возвращать предмет гардероба на своё место. Почему скелет в платье горничной режет овощи на кухне, а не вытирает пыль или не застилает кровать — не понятно, но дракон махнул на это всё рукой и направился к кипящему котелку.

А раньше заглотил в лесу косулю целиком и сыт до конца недели. Нет же, скучно ему стало, притащил женщину. И «не ешь сырым», и «в огонь не лезь» и «руки помой»! Да ни один дракон не умер ещё от грязных рук!

Абрахам всё чаще стал ловить себя на мысли, что даже в дали от Золотка, он всё равно продолжает с ней мысленно спорить и ругаться. Противная человеческая девица плотно заселилась в его голове, а это пугало.

На золотом подносе… Варварство какое. Залезла в его сокровищницу под башней (и как только вход отыскала?) и выволокла на свет едва ли не треть. Золото должно быть в греющей драконье сердце кучке, а не использоваться на кухне!

Глиняные чайные чашки на золотом подносе смотрелись странно, но Абрахам, скрепя сердцем, смерился. Ноздри щекотали ароматы разнотравий, заваренных и дымящихся в чашках. Все они выращивались прямо здесь около башни заботливыми руками магички. Оказывается, истинным некромантам вообще всё равно, по какому поводу в земле копаться.

Золотко, как Абрахам и думал, уже не спала, сонно вычёсывая у зеркала волосы по колено. Пуфик, на котором она сидела, был низковат и волосы лежали на полу. Только поэтому его каждый день драили скелеты и не по одному разу.

— Чай остыл! — заявила Золотко, едва взглянув на чашку, что поставили на столик, потеснив флаконы с ароматными маслами для волос, золотые гребни и ещё очень много всего из того, что нормальный мужчина знать не мог.

Глава 3

Пески забвения… Как много пафоса для этих унылых земель. Когда-то здесь процветала жизнь, но с появлением разлома, эти земли очень сильно опустели. Причина была не столько в огромной дыре где-то там в бесконечных песках, где свирепый ветер крутит вихри, с этим можно было бы примериться, хотя бы потому что всё побережье Эссы было тихим и оставалось плодородным. Причиной того, что песчаный народ бежал было разрушение храма великого Хнума. Восприняв падение святилища, как знак свыше, народ покинул родину. Остались в основном старики, отвергающие саму идею переселения.

Они высадились у моста, соединяющего берега Эссы, недалеко от Песчаного города – собой он представлял бесконечный рынок, куда слетались по большей мере жители всех союзных земель Норты.

— На той стороне каменоломня и шахты, — удовлетворил любопытство магички дракон, заметив её взгляд в ту сторону.

— А где находится знаменитый павший храм? – спросила она, поправляя ткань, прикрывающую лицо – здешние традиции, если не хочешь привлекать ненужного внимания, песчаный народ даже в меньшинстве оставался не самым дружелюбным и понимающим. Но здесь очень любили деньги и торговаться, если у тебя нет первого и ты не умеешь второго, то уйдёшь ты отсюда только сняв штаны, если не угодишь в подвалы черных лекарей. На варварской земле и лекарское дело было таким – варварским.

— На северо-западе, за Гулким каньоном и Лунным оазисом, — отозвался тот, даже ничего не заподозрив. А оно и не удивительно – Кемисса стазу поняла, почему чешуйчатый гад так легко согласился взять её именно сюда, но все месяцы до этого выходил из себя, стояло упомянуть о небольшом выходе в свет. Здесь просто было некуда бежать, а попытаться купить расположение местных настолько рискованно, что только сумасшедший бы решился.

­­­­Сладкие финики, жгучие специи и роскошные ткани… Здешний акцент резал слух, но Кемисса держалась за плечом Абрахама и наслаждалась просто тем, что находится в новом месте, с любопытством рассматривая причудливые пальмы и редкие цветы. Люди здесь были тоже причудливые:

— Дорогие гости, подходи, смотри и восхищайся, выбирай и покупай! – вещал из крайней лавчонки темнокожий мужчина с хитрыми лисьими глазами, — Нигде больше зачарованный кварц ты не найдёшь, дорогой! – предупредил он незаинтересованного дракона и, бубня что-то под нос, кинулся зазывать уже других покупателей.

— Мне казалось, в Долине триумфа сейчас куда больший ажиотаж, — негромко заметила девушка, зная, что дракон её в любом случае услышит и так.

— Территориальная близость с замком Нароса не делает его лучше, — пожал плечами Абрахам, — Двор закрывает глаза на этот гадюшник под стенами замка, пока получает с этого выгоду. А спрос на веселящий порошок одинаков и тут, и там.

— На тебя действуют увеселительные примеси? – с любопытством юного исследователя поинтересовалась магичка.

— Почти нет, — отозвался тот, словно говорил не о запрещенном во всех союзных землях продукте, а об одном из множества разочаровывающих опытов, — Даже слабее чем алкоголь.

Кемисса сделала в уме пометку, что споить чешуйчатого гада не получится, но это не сильно её расстроило, ведь её вниманием тут же завладела одна из дальних лавок. Никто в ней не орал на все ряды, зазывая покупателей. Сухенький старик в поношенных тряпках глядел на всех одинаково хмуро и на интерес к его товару со стороны девушки никак не отреагировал.

— Весперианское плетение, — шёпотом восхитилась Кемисса, наклонившись к прилавку, но не протягивая дрожащих от восторга рук, — Я его только в книгах видела.

Такие безделушки не любили чужих касаний, и девушка их уважала. Не украшение, а магию, заключенную в эту безделицу.

— Туманиты, солариты… — протянул дракон, глядя на подвески, — Это очень слабо, Золотко, какую магию бы туда не вложили.

— Я могу предложить господину расколит или рассветник? – подал голос старик, на его лице появилась едва заметная улыбка, будто он устал от идиотов, скупающих всё подряд под красивым плетением, и наконец-то нашёл разбирающегося покупателя.

— Покажи, — велел Абрахам и уже сам склонился над прилавком, когда старик достал нечто действительно прекрасное, — Этот, — решил он, подхватив с дощечки тонкую цепочку с продолговатым гранённым камнем, едва подсвеченным голубоватым сиянием.

— Прекрасный выбор, — прокомментировал старик, когда дракон развернулся и самостоятельно одел подвеску на свою спутницу, камень на мгновение засиял ярче, — Очень сильное защитное плетение. Вашей супруге очень повезло.

Кемисса хотела огрызнуться, но не стала, любуясь подарком, к тому же дракон не стал его исправлять, передав золото, даже не став торговаться. Вещичка того стояла.

— Спасибо, — негромко бросила девушка, когда они возвращались к началу, где ничем не примечательные продуктовые лавки.

Дракон не ответил, но прижал к себе сильнее, расталкивая бестолковую толпу. Все их покупки уже отправились в башню, магия — это лучшее, что придумал этот мир, иногда так думалось Кемиссе.

— Ты довольна? – поинтересовался дракон, когда они покинули шумные стены торжища и спустились к малолюдному берегу освежающей Эссы.

— Довольна, — честно отозвалась та, любуясь закатом на водной глади, — Говорят, богиня Хама утопила своего сына в этих водах и за это небо прокляло эти земли, открыв воронку из царства мёртвых.

— Люди любят всё драматизировать, — усмехнулся дракон, — Этот разлом не первый и, поверь мне, он не последний, а мифология у вас везде отвратительная.

— Почему? – даже обижаться за людской народ было лениво.

— Вы любите поклоняться жестоким кровожадным образам, — просто пояснил Абрахам.

— Разве ваши идолы не менее жестоки? – фыркнула девушка.

— Огонь не может быть добрым, — возразил мужчина, коснувшись губами солёного от жары лба девушки, — Он яркий и горячий, в умелых руках – благо, в плохих – разрушения и смерть.

— Мне сейчас сделать вид, что ваша всемогущая братия не терроризировала тысячелетиями мир? — фыркнула девушка, развернувшись лицом к торговому городку.