Оберег для разбойника

Глава 1

Какого только сброда ни встретишь на постоялом дворе тётушки Марфы! Тут тебе и бродяги, и уличные музыканты, батраки, оставшиеся без работы, мелкие воришки и ещё много разных тёмных личностей, о которых лучше не знать.

Среди этого разношёрстного люда затесалась и я. Зовут меня Маруся, девица восемнадцати лет, добывающая на пропитание гаданием.

Живу я, как уже упомянула, на чердаке бревенчатого дома тётки Марфы, насквозь пропахшего щами и квашеной капустой.

Каждое утро и в будни, и в праздники сменяю свою простенькую косынку на цветастый платок, выхожу на городскую площадь, усаживаюсь в маленьком шатре, сооружённом из крашеной парусины и жердей, раскладываю на столе замызганную колоду карт и жду первых посетителей.

Желающих узнать своё будущее всегда хоть отбавляй. Чего только не спрашивают у меня смущённо хихикающие девицы, рассудительные замужние женщины и любопытные старухи всех сословий.

Да-да, в мой шатёр захаживают и горожанки, и крестьянки, и купчихи, и жёны княжеских вельмож. Всем любопытно узнать, что ждёт дальше, погадать на любовь суженого, вызнать есть ли соперница, приобрести, если требуется, приворотное зелье, что обеспечит счастливую жизнь с милым сердцу мужчиной.

Ах да! Зелья разнообразные: приворотные, отворотные, пробуждающие страсть и отваживающие соперников у меня тоже имеются. В стеклянные флакончики разлиты, в большой корзине под столом сложены, ждут своего часа.

Люди называют меня гадалкой, ведуньей, и верят в то, что я обладаю особыми силами и умею видеть будущее. Но на самом деле никаких способностей к ворожбе у меня нет.

Просто так судьба сложилась. Повезло мне, можно даже сказать.

Дело в том, что я подкидыш. Кто мои родители никому не известно. Когда-то давно, вернее сказать: семнадцать лет тому назад, сердобольные бродяги, нашли меня в траве возле старого капища и прихватили с собой, выкормив козьим молоком и хлебным мякишем.

Детство моё прошло в скитаниях по бесконечным пыльным дорогам в компании с попрошайками. Пока я маленькая была, очень даже им пригождалась. Нищенки носили меня на руках, выпрашивая кусочек хлебушка на пропитание голодного ребятёнка, и добрые люди хорошо помогали, жалея худенькую бедолажку.

А вот как подросла, подавать стали плохо. Да и не нравилось мне жить подаянием, стыдно и муторно. Стала я искать способ заработка.

У одиноких бездомных девиц выбор невелик. Всякий знает: без отца, без брата или мужа – ты никто, пустое место. Ни защиты, ни возможности на работу устроиться, нет. Девушки, выросшие в семьях ремесленников или крестьян, ещё могли подработать: швеёй, ткачихой, пряхой иль кухаркой. Они ведь с детства к делу приучены, ловки и сноровисты.

Мне же, бедолаге, их умения не под силу. Иголку иль там веретено, в руках держать не приходилось, готовить еду, кроме как баланду из чего придётся в походном котелке, тоже не довелось. Так что в служанки или белошвейки путь заказан.

В девки падшие податься, вот и вся недолгая, это лучшее, что ждёт подросших нищенок. Да только это мне не подходит!

Я пожить хочу, больно уж мне интересно и радостно на белом свете существовать! Всё мне здесь нравится, и даже очень! Солнышко ласковое, ветерок прохладный, и луна, и звёзды. И ещё кипучий шум городов, и сонная нега деревень. Песни седых сказителей и посыпанные сахарной крошкой калачи, что пекут полнотелые, краснолицые пекари. Расставаться с этим чудесным, сверкающим, многоголосым миром мне совершенно не хочется. А у девок продажных век короток и жалок. Так что в их ряды я никогда не стремилась.

И вот неожиданно подвернулась удача! Лет так пять тому назад, по пути в стольный град прибилась к нам цыганка. Откуда она пришла и куда направляется, никому не рассказала. Но меня заприметила, а вечером, когда остальные бродяги уснули, разбудила и, отозвав в сторонку, предложила стать её ученицей. Обещала обучить гаданию, а также изготовлению чародейских зелий из разряда любовной магии.

Я даже раздумывать не стала. Согласилась сразу же. И всю дорогу до города, а она заняла у нас почти месяц, потому как шли издалека, цыганка обучала меня своим премудростям.

Вот так я и стала гадалкой. Поскитаться пришлось ещё пару лет, но теперь жизнь моя стала полегче. Потому как заплатить гадалке желающих больше, чем просто бросить медяк попрошайке.

У меня появились небольшие, но всё же живые деньги, на которые я могла снять комнату и даже покупать наваристые щи или кашу с маслом на обед.

А к восемнадцати годам у меня уже была постоянная палатка на торговой площади и каморка, что я снимала у тётушки Марфы.

Хозяйка постоялого двора – женщина строгая, но жалостливая. Особенно когда наливки смородиновой хлебнёт, тогда и слезу пустить может. И в гадания верит, потому за каморку под крышей берёт с меня половину стоимости обычной комнаты. За это просит раскидывать изредка карты и пророчить успех в делах. Что я с искренним удовольствием и делаю.

Маруся