Обещанная

Пролог

/Каор’Исс/

Он спускался все глубже в сердце Ис’Тайра. Каменные своды сменялись гладкими коридорами, высеченными прямо в скале. Воздух становился плотнее, тяжелее, словно насыщался дыханием древнего мира. Впереди открывался зал – темный, безмолвный, зал ожидания вечности.

В центре покоились девять капсул. Гладкие, матовые, холодные, будто вырезанные из черного льда, они стояли кругом, словно статуи забытых богов. Каждая хранила в себе место для воина, место для сна без сновидений.

Он приблизился к своей. Металл отозвался на прикосновение, будто узнал хозяина.

Он медленно поднял руки, задержал взгляд на них. Эти когти, эти ладони – когда-то они сжимали оружие, вершили судьбы миров, ломали и покоряли. Но сегодня они коснулись крошечной ладошки. Чистой. Непорочной. Принадлежащей ребенку, рожденному здесь, на Ис’Тайре.

И тогда он ощутил то, чего прежде не знал.

Тепло. Прозрачную, светлую энергию – словно утренний свет, пробивающийся сквозь мрак. И этого оказалось достаточно, чтобы сердце, привыкшее к суровой силе, дрогнуло.

Все их женщины всегда приходили извне, из других миров. Они были трофеем. Добычей. Ценностью, за которую лилась кровь. Все уже были связаны с мужчинами – их энергия несла печать выбора, тяжесть уз. Чистых не было. Никогда. До этого дня.

Ор’Ксиары довели себя и свой мир до совершенства. Их кровь была очищена от изъянов, их тела не знали болезней, их разум управлял материей. Они достигли пика, но вместе с этим потеряли нечто большее. Их женщины рожали лишь мальчиков. Сильных, совершенных воинов, продолжателей рода. Но не носительниц жизни.

Сила замкнула круг. Совершенство обернулось проклятием.

А земной мужчина оказался иным. Слабым, несовершенным. Он не мог выдержать удара когтей, не мог пройти через искажение пространства, не мог выстоять против древних законов Ис’Тайра. Без энергии своей женщины он был бы ничем – тенью среди титанов.

И все же именно эта связь принесла невозможное – девочку. Чистую, как утро нового мира. Он подарил им то, чего они лишились. Равновесие. Он подарил им Орису.

Он опустил руки, чувствуя, как след ее прикосновения будто отпечатался в его плоти.

И вдруг в сознании промелькнула новая мысль – едва заметная, как трещина в идеально отполированном камне.

Впервые он всем своим существом захотел нарушить закон. Бросить вызов великому охотнику и владыке «Теневого пламени» Мор’Раану. Он знал, что не вправе претендовать на Орису, но сама мысль о том, что эта чистая энергия, впервые рожденная на Ис’Тайре, уйдет к другому, разрывала его изнутри.

Закон требовал смирения… А сердце – выжечь все законы огнем.

Он медленно опустился в капсулу и вытянул руки вдоль тела, позволяя каменной прохладе проникнуть под кожу.

Но прежде чем капсула поглотила его окончательно, он позволил себе последнее прикосновение.

Тонкая нить потянулась сквозь пространство, сквозь толщу скал и километры тишины. Браслет, надетый на крошечное запястье девочки сразу после рождения, отозвался. Он чувствовал ее безмятежный сон, ту хрупкую, чистую энергию, что исходила изнутри ребенка. Ее спокойствие стало его спокойствием.

Убедившись, что девочка в безопасности, он позволил пустоте поглотить себя. Закрыл глаза.

И время остановилось.

Глава: 1

/Ориса/

Небо Ис’Тайра – густое, темно-аметистовое, словно бездна, распахнулось над горами. Горные хребты уходили вдаль, их склоны блестели под черной пленкой, а внизу извивались реки жидкой плазмы, сияя переливами серебра и меди.

Корабль рвался вперед. Ловко уходил в вираж, скользил почти у самой скалы, а затем резко взмывал вверх. Ее руки уверенно держали управление, и корабль откликался на малейшее движение, послушный, как зверь, доверяющий хозяйке.

Она не умела управлять конструкциями взглядом или мыслью, как другие воины, да и не стремилась к этому. Мор’Раан позаботился о ней: ее корабль был другим – сделанным так, чтобы слушаться рук, а не разума.

Этот корабль был его подарком. Даром, в котором он молчаливо признавался ей в любви.

Она тоже любила его.

Но еще больше она любила то, чего была лишена. Его прикосновения.

Когда у нее пошла первая кровь, закон Ис’Тайра встал между ними стеной. С того дня физическая близость стала под запретом.

Мор’Раан подчинился закону, как и подобало воину и владыке «Теневого пламени». Он больше не касался ее – ни случайно, ни нарочно. Но для Орисы это не стало проблемой. Какое значение имеют запреты для той, что была единственной девочкой, рожденной на Ис’Тайре за тысячи лет?

Она знала: весь этот мир принадлежит ей. Каждая скала, каждая капля плазмы, каждый вздох этого неба.

– Готовы?! – крикнула она в пустоту и прибавила скорость. – Уть-Уть, ныряй под браслет! Пруть – защита на тебе!

В следующее мгновение корабль рванул вниз, стремительно, как камень, брошенный в бездну. Скала приближалась с ужасающей скоростью. И тут пространство разорвалось грохотом.

Корпус с чудовищной силой врезался в камень. Воздух содрогнулся, ударная волна прокатилась по ущелью. Метал заскрежетал, ослепляющие искры посыпались во все стороны. Машину отшвырнуло назад. Она перевернулась, задела другой уступ и, расколовшись, тяжело грохнулась на камень.

Защитный кокон Прутя рассеялся, и Ориса, задыхаясь, прижала руку к боку.

Боль. Острая, жгучая обожгла разум.

– Кажется мы немного перестарались… и я все-таки сломала себе пару ребер, – выдохнула она сквозь зубы, а затем, почти смеясь сквозь стон, прошептала:

– Пруть… найди Мор’Раана. Немедленно.

– Пру-уть, – откликнулась энергоформа и стремительно исчезла в воздухе.

А Ориса осталась лежать на раскаленном камне. Она устремила взгляд в аметистовое небо и улыбнулась – дерзко и по-детски счастливо.

***

Темный силуэт корабля прорезал аметистовую гладь и стремительно спустился к ней. Он сел тяжело, с мощным ударом опор о камень, словно сама планета ощутила его ярость и тревогу.

Высокая фигура воина рванулась к месту аварии.

Он нашел ее среди обломков, бледную, но живую.

– Ориса… – голос его сорвался, низкий, хриплый. – Я здесь. Я рядом. Потерпи еще немного и все будет хорошо.

Он упал рядом на колени и осторожно поднял ее, как если бы она была сделана из хрупкого стекла. Его руки были крепкими, но движения – до невозможности бережными.

Он прижал ее к себе и, не глядя на обломки, шагнул обратно к своему кораблю. Он нес ее, как величайшую ценность, как единственное, что имело смысл в этом мире. Сел в кресло пилота, и вдруг почувствовал, как она шевельнулась.

Она прижала ладонь к его груди и, не открывая глаз, прошептала:

– Давай не будем торопиться… Мне нравится чувствовать себя центром твоей вселенной.

Он замер. Взгляд его потемнел. Меж бровей пролегла складка.

Подозрение, новое и непривычное, скользнуло в его сердце.

Вторая машина. За несколько месяцев. Он сам учил ее летать. Он был уверен в ее ловкости и дерзости, знал ее как свои когти. И все же… снова авария. И снова ее жизнь висела на тонкой нити.

– Ориса, – произнес он медленно, – ты сделала это специально? Чтобы позволить Закону сохранения жизни стереть все преграды между нами?

Ее глаза резко распахнулись.

– Конечно нет! – сорвалось с ее уст слишком быстро, слишком поспешно. – Разве я могла так поступить… с твоим подарком?.. Я… я просто не справилась с управлением. Преграда передо мной выросла слишком быстро, я не успела уйти в сторону. Это случайность…

Она пыталась оправдаться, но слова звучали все тише, слабее, словно сама не верила в них. Взгляд скользнул к его губам – и сердце пропустило удар. Все остальное растворилось. Только он. Его дыхание. Его близость.

Она глубоко вдохнула, и тут же острая боль вспыхнула в боку, пронзив сломанные ребра. Лицо ее скривилось, губы дрогнули в попытке подавить стон.

Хищный огонь на миг вспыхнул в его глазах – но это был не гнев. Страх. Отчаянный, прожигающий.

– Не двигайся, – приказал он, и в голосе его впервые не было власти, только мольба.

Он прижал ее к себе так, словно хотел защитить от самой боли. И все время полета он не отпускал ее ни на миг. Его руки были крепки, и в их силе чувствовалась безысходная нежность.

Глава: 2

/Каор’Исс/

Каор’Исс проснулся внезапно. Он не знал, что именно разорвало покой и вырвало его из сна, но чувство было странным, незнакомым. Он сел, сжал виски ладонями, пытаясь уловить ускользающее ощущение… тревоги. И тут в память вспыхнула событиями прошлого: рождение девочки, Орисы, сияние новой энергии, браслет, который он надел на крошечную ладонь… Тонкая нить, связавшая их с тех пор.

Он потянулся к ней – жадно, всем существом желая убедиться, что с ней все хорошо. Ему нужно было лишь ощутить мягкий пульс ее жизни.

Но вместо этого он наткнулся на пустоту.

Тьма. Холодный провал. Ничего.

Нить оборвалась.

Грудь словно сдавило изнутри, в висках ударила кровь. Он замер, не веря, что больше не чувствует ее.

Ведь это могло значить лишь одно – смерть.

Дальше Каор’Исс не думал – он действовал.

Тело двигалось само, едва поспевая за рвущейся наружу силой. Он оказался в корабле, и тот рванулся в небо. Полет прошел, как в тумане – он не запомнил ни маршрута, ни времени. Лишь одно тянуло его вперед: пустота там, где прежде была живая нить.

Корабль тяжело сел на платформу. Уже через мгновение он стоял перед домом земного стража. Перед глазами – защитная сеть: полупрозрачная, живая ткань энергии, укрывавшая жилище. По ту сторону преграды – земной страж. Его женщина. Кошка со своим воином.

И Мор’Раан.

Короткий взгляд на последнего. И тот приказал земному стражу опустить защиту.

Но Тейрон лишь покачал головой.

– Тейрон, это не просьба, – вмешался воин кошки. – Перед нами представитель Высшего Круга. Сильнейший из всех, кого знает Ис’Тайр. Ты не можешь упрямо стоять, когда он требует прохода. Опусти щит.

Земная женщина вскинула подбородок и твердо произнесла, глядя на воина:

– Мы знаем, кто перед нами.

Затем ее взгляд метнулся к Каор’Иссу. В голосе зазвенела сталь:

– Мы не нарушали законов Ис’Тайра. Сеть останется закрытой. Более того, твое появление я воспринимаю как вызов, и не позволю тебе получить преимущество, даже если ты из Высшего Круга.

Слова женщины били в самую суть, но все было неправильно. Женщина не должна была становиться голосом мужчины. Уже сам факт этого подчеркивал слабость земного стража.

Каор’Исс вытянул руку и провел когтем по одной из энергетических нитей. Преграда дрогнула и, вопреки его ожиданию, лишь уплотнилась.

Он перевел взгляд на Тейрона, и в тот миг сам не понял, почему заставил себя сдержаться, хотя желание испытать их преграду на прочность горело в крови. Голос прозвучал ровно, почти чуждо:

– Я принимаю твою волю. Я здесь лишь затем, чтобы убедиться, что дочь, рожденная от вашего союза… жива.

Тишина накрыла всех. Женщина побледнела. Тейрон недовольно сжал губы. Даже Мор’Раан, привыкший держать лицо каменной маской, позволил себе проблеск эмоции, похожей на удивление.

– Я позову ее, – сказала женщина-кошка и развернулась. Но Наэлия остановила ее легким движением руки.

– Не нужно. Я сама.

Она скрылась в доме, и вскоре вернулась не одна, а вместе с девушкой.

Он застыл. Перед его взором словно сдвинулись пласты времени. В памяти жило крошечное запястье, обвитое браслетом, и легкое дыхание младенца. А сейчас перед ним стояла она – уже не дитя, а юная женщина, в глазах которой отражалось небо Ис’Тайра.

Взгляд был прямой, дерзкий, но остался таким же, каким был в те самые первые секунды ее жизни: чистым и неподкупным. Кожа светилась живым теплом, на носу и щеках – россыпь едва заметных пятнышек. Губы мягкие, но в их линии чувствовалась, как нежность соседствует с силой. Волосы – темные, густые, спадающие на плечи непокорными прядями.

Красивая. И слишком опасная для его спокойствия.

Ему совсем не понравился комбинезон, в который ее облачили. Он был грубым, не по фигуре. Ткань висела на ней, не подчеркивая ни линий тела, ни его грации. Резкое желание охватило его: сорвать этот уродливый наряд и облачить ее в белый костюм их мира – гладкий, обтягивающий, словно вторая кожа. В нем любая женщина Ис’Тайра становилась воплощением самой женственности.

В груди шевельнулось нечто опасное. Он порадовался, что на нем маска и никто не видит то, что следовало скрывать: желание, сомнение, слабость.

Он опустил взгляд на ее запястье. Браслет все так же был там, на своем месте. Каор’Исс прислушался. Нить, связывающая их, отчетливо говорила ему, что девушка в полном порядке.

Но тогда почему он почувствовал тот провал? Ту ледяную пустоту, что вырвала его из сна?

Каор’Исс нахмурился. Браслет не мог сломаться. Его кровь не могла ошибиться. И все же он помнил то ощущение обрыва и холодной пустоты.

Он перевел взгляд на земного стража. Внутри, как удар клинка о камень, вспыхнул немой вопрос:

Как ты сумел заглушить силу моей крови? Как осмелился закрыть от моего взора свою дочь?

Тейрон выдержал этот взгляд.

Глава: 3

Над домом вдруг раздался низкий гул.

С небес плавно опустился корабль – не похожий ни на одно судно, которое когда-либо видели на Ис’Тайре.

Его поверхность не пульсировала живой энергией, как у кораблей Ор’Ксиаров. Наоборот – серо-голубой металл казался застывшим, мертвым, словно выточенным из холодного камня. Но в этом мертвом совершенстве было нечто странное: ни швов, ни стыков, лишь цельная гладкая оболочка.

Вдоль корпуса тянулись узоры, похожие на письмена, и в их линиях мерцал бледный свет.

Корабль завис у самой земли и беззвучно опустился на камень.

На корпусе обозначился разрез. Дверь исчезла, будто ее никогда не существовало. Изнутри хлынул холодный свет, и оттуда вышел Мор’Раан.

Он спрыгнул на землю и спокойно направился к дому. Но защитная сеть осталась стоять непоколебимой стеной между ним и домом.

Мор’Раан остановился на самой ее границе. Его взгляд скользнул по Наэлии и задержался на Тейроне, стоявшем рядом.

– Меня искренне удивляет, что воин Ис’Тайра столь легкомысленно относится к моим словам, – холодно произнесла земная женщина. – Месяц еще не закончился. А значит, я не могу позволить вам увидеться.

– Наэлия, я уважаю твой запрет и не стал бы нарушать его без веской причины, – голос Мор’Раана звучал низко и глухо, хотя взгляд оставался спокоен. – Высший Круг велел мне поднять в небо «Теневое пламя» и направить его к Земле. Меня не будет… несколько лет. И потому я вынужден просить дать мне возможность проститься с Орисой.

Слова Мор’Раана ударили по Наэлии сильнее любого оружия. В ее глазах на миг мелькнул страх, но тут же сменился холодной решимостью.

– Началось… – тихо выдохнула она, словно признавая неизбежность.

Что именно началось – он не понял. А она не стала объяснять. Лишь повернулась к Тейрону и твердо приказала:

– Убери сеть.

***

Мор’Раан стоял перед Орисой, и впервые в его облике не было привычной уверенности. Он достал небольшую коробочку из того же сплава, что и корабль, и протянул ее девушке.

– Я хотел подарить это на день твоего совершеннолетия, – сказал он, – но боюсь, могу не успеть вернуться к этому дню.

– Что это?

– Ключ, – ответил Мор’Раан.

Ориса открыла коробочку. Внутри покоилась кристаллическая сфера – неподвижная, застывшая, будто мертвая. Девушка протянула руку и коснулась ее.

На мгновение сфера вспыхнула холодным светом, обожгла ладонь. Ориса резко вздохнула, но отдернуть руку не успела: сияние проникло в кожу, оставив узор – тонкие серебристо-синие линии, словно живые, тянущиеся к запястью.

Она смотрела на свою руку широко раскрытыми глазами. В ее взгляде смешались страх, изумление и восторг.

– Теперь корабль знает тебя. Он будет слушать только тебя. И защищать только тебя.

Ориса кивнула. А затем подняла руку, показывая родителям узор, переливающийся на ее коже.

– Мама, папа, мы можем… прокатиться?

– Я не стану препятствовать, – сказала Наэлия и, вздохнув, пристально посмотрела дочери в глаза. – Но запомни, Ориса: если Мор’Раан снова принесет тебя едва живой, это будет твой последний полет.

Девушка вспыхнула.

– Мама, я уже усвоила этот урок.

Наэлия тяжело вздохнула и, смягчив голос, добавила:

– Хорошо. Тогда возьми с собой друзей… на всякий случай.

Ориса перевела взгляд в сторону и громко произнесла:

– Пруть, Уть-уть… вы все слышали.

В воздухе раздался едва уловимый отклик – словно два невидимых шалуна уже переглянулись, готовые разделить ее приключение.

Наэлия глубоко вздохнула и тихо, почти себе самой, произнесла:

– Значит, вы все это время были рядом…

Ориса, уже шагая к двери, вдруг звонко рассмеялась. Обернулась через плечо и бросила:

– Ну что ты, мама! Разве я могла ослушаться?..

Ориса стояла перед громадиной и не могла отвести взгляда. Серо-голубая поверхность казалась холодной и неподвижной, словно выточенной из застывшего металла. Лишь по самому основанию корпуса тянулись светящиеся символы.

Их мягкое свечение отражалось в глазах девушки.

– Что они значат?

– Эти знаки – мое признание, – тихо ответил Мор’Раан. – Они говорят: часть меня навсегда останется рядом с тобой.

Ориса подняла на него глаза. В ее взгляде не осталось ничего, кроме доверия и открытости. Мор’Раан почувствовал, как в нем снова поднимается яростный протест. Все его существо рвалось к ней: защитить, укрыть, не позволить даже тени опасности коснуться ее. Он хотел быть рядом. Всегда.

Но реальность напоминала о себе. Связь между ними не оформлена, и он был вынужден подчиняться приказам. Высший Круг направлял его к Земле – за «женским грузом», ведь жизнь Ор’Ксиаров измерялась лишь продолжением рода. Он ненавидел это решение, ненавидел саму идею покидать ее ради чужих женщин.

Глава: 4

Дом наполнился шумом и ожиданием. Все собрались, чтобы услышать ее впечатления: Наэлия сидела в кресле, Тейрон привычно стоял за ее спиной. Миа устроилась поближе, глаза ее сияли нетерпением. Даже Сол’Валис – воин кошки, которого редко можно было застать в кругу семьи, стоял у стены, скрестив руки на груди.

– Это было… – Ориса запнулась, захлебываясь словами. – Вы не представляете! Корабль слушал меня. Слушал! Я едва подумала – и он откликнулся. Мы поднимались все выше и выше, я смотрела вниз – и наш дом таял, исчезал!

Она всплеснула руками, и серебристо-синий узор на ее ладони дрогнул.

– А потом Мор’Раан велел мне направить корабль прямо на скалу!

Миа ахнула и прижала ладони к щекам.

– На скалу? – переспросила Наэлия.

Она слушала рассказ Орисы, с тем самым мягким напряжением матери, которая не может разделить восторг дочери, но и не желает его гасить.

Ориса закивала, захлебываясь смехом и воспоминаниями:

– Да! Я думала, сердце выскочит из груди! Уже приготовилась услышать «Бум!»… но корабль понял, что я задумала и отказался подчиняться! Представляете?!

– Хороший подарок, – спокойно заметила Наэлия. – Лишний ум тебе точно не помешает.

Комната отозвалась тихим смешком, но в глазах Наэлии уже застывала серьезность.

– Ориса. Пока Мор’Раан не вернется, я не могу позволить тебе летать на этом корабле.

Смех мгновенно слетел с лица девушки. Она моргнула, пытаясь понять, не шутит ли мать.

– Но… почему? – растерянно выдохнула она.

Наэлия жестом пригласила ее сесть напротив. Голос ее оставался ровным, но в нем слышалась тревога.

– Ты знаешь, кто такие представители Высшего Круга, – начала она.

– Мама, я знаю о них. Девять правителей. Их слово – закон.

– Да, – кивнула Наэлия. – Но есть то, чего ты не знаешь. Все девять вложили свою кровь в браслет, который надели на твое запястье в день рождения. С тех пор они чувствуют тебя. И я уверена: приказ, данный Мор’Раану, не случаен. Они против вашей связи.

Сол’Валис, до этого молчаливый, поднял взгляд.

– Ты ошибаешься. Высший Круг не может нарушить закон, созданный ими же.

– Верно, – вздохнула Наэлия. – Нарушить – не могут. Но обойти и сделать так, чтобы Ориса сама отказалась от этой связи… вполне.

Тишина повисла над домом. Радость полета исчезла, будто ее и не было. Ориса сидела неподвижно, глядя на мать широко раскрытыми глазами, и впервые ощущала, как в груди поднимается тяжелое чувство обиды.

Наэлия выдержала ее взгляд.

– Ориса, девочка моя, я хочу лишь защитить тебя.

– Защитить? – Ориса резко вскочила, кулаки сжались. – От кого? От Высшего Круга? Нет, мама! Миа рассказывала, что в день моего рождения именно они встали живым щитом между нами и Ор’Ксиарами, защищая и тебя, и меня. Это они оберегают меня… а все, что делаешь ты, – лишь пытаешься запереть меня в четырех стенах.

– Ориса… я люблю тебя и хочу…

Но она не пожелала слушать.

– Ты, говоришь, что любишь меня, но держишь, как в клетке! – ее голос сорвался. Девушка резко отвернулась, пряча предательские слезы. Впервые она почувствовала, что ее свободу отнимают те, кому доверяла больше всех.

Когда шаги Орисы стихли, Наэлия медленно подняла взгляд на Сол’Валиса, все это время молчаливо подпирающего стену.

– Прости, – сказала она негромко, но в голосе звенела сталь. – У меня нет выбора. Я вынуждена просить вас перебраться по ту сторону щита.

Взгляд воина едва заметно дрогнул – это решение действительно удивило его.

Миа резко вскинулась.

– Но… Лия! Ты не можешь выгнать нас! Я… я не смогу быть вдали от Орисы.

Наэлия глубоко вдохнула и сказала, словно пытаясь смягчить собственное решение:

– Ты можешь приходить к нам в любое время, Миа. Всегда, когда пожелаешь. Но твой воин… – она перевела взгляд на Сол’Валиса, – отныне должен оставаться за пределами щита.

Миа замотала головой, в глазах ее блеснули слезы.

– Пойми, я доверяю тебе всем сердцем, – продолжила Наэлия, каждое слово словно давалось с усилием. – Но ему я доверять не могу. Он связан приказами Высшего Круга и, если завтра ему велят ударить – ты не сможешь его удержать. И тогда… – она замолчала, на миг закрыв глаза. – Тогда за нашей спиной может оказаться не друг, а враг.

Тишина легла на дом тяжелым покрывалом. Миа сжала кулаки, и в ее глазах застыли слезы. Сол’Валис медленно кивнул, принимая ее волю.

***

Потянулись дни.

Сначала Ориса не разговаривала с родителями, проходила мимо них, словно их вовсе не существовало. Она уходила в свои мысли, в молчание, в обиду, и ни какое слово не могло пробиться к ее сердцу.

Потом лед постепенно начал таять. То слово, брошенное невзначай. То взгляд, задержанный чуть дольше. А однажды – короткая улыбка отцу. Она еще долго прятала ее за серьезным видом, но именно тогда Наэлия поняла: дочь начала оттаивать.

Глава: 5

/Каор’Исс/

Каор’Исс вернулся в подземный зал – туда, где холод и камень веками хранили покой Высшего Круга. Он медленно опустился в свою капсулу, позволяя ее прохладе проникнуть в тело. Погасить чувства, стереть мысли.

Но время шло, а покой не приходил.

Стоило вспомнить о ней – и перед взором вспыхивали глаза: ясные, дерзкие, чистые, в которых отражалось небо Ис’Тайра. Девочка, которую он знал младенцем, стояла перед ним уже женщиной. Слишком настоящей. Слишком живой.

Он вновь и вновь пытался уйти в небытие: замедлял сердце, задерживал дыхание. Все было тщетно. Глаза Орисы вспыхивали в темноте сильнее всякой силы сна.

Капсула теряла власть над ним. То, что прежде усмиряло волю любого Ор’Ксиара, теперь оказалось слабее желания. Желания запретного, опасного, но непреодолимого.

Он понимал: закон требовал смирения. Он обязан был оставить ее другому, признать право Мор’Раана облачить ее в белое. Но кровь, которая веками оставалась холодной, теперь пульсировала жаром. Она требовала борьбы.

Он пытался покориться пустоте, но внутренний огонь лишь разгорался. И в какой-то миг он понял: если даже сон, которому подчинялись лучшие из воинов, больше не властен над ним, значит, настало время подняться на поверхность.

Он вошел в зал, куда ступали лишь воины-захватчики. Когда кто-либо поднимал корабль в небо, здесь оставляли след крови. Одного прикосновения было достаточно, чтобы ощутить холод поражения или жар победы. Каор’Исс читал эти отпечатки так, как другие читают книги.

И всякий раз ответ был один и тот же: корабли возвращались пустыми. Слишком мало женщин с Земли, чтобы насытить голод их рода. Слишком мало новых связей, чтобы удержать равновесие. Он чувствовал растущую ярость народа. Воины, привыкшие возвращаться с трофеями, теперь приносили лишь молчание и пустоту.

Решение созрело в нем само. Он собрал несколько кораблей в единый флот и поставил во главе «Теневое пламя» Мор’Раана. Пусть уйдет. Пусть исполнит волю их народа и принесет то, чего ждут.

Пусть будет далеко. Подальше от Ис’Тайра. Подальше от нее.

Но облегчения не пришло.

Каор’Исс мог отослать Мор’Раана в бездну космоса, но не мог отослать собственные мысли. Как быть с Орисой? Как продолжать играть роль безмолвного воина, если ее взгляд преследовал его, а след ее энергии выжигал все изнутри?

Он понимал: никакой долг, никакие законы не спасут его от главной битвы – той, что разгоралась внутри.

Каор’Исс прислушивался к ней. Нить, что связывала их, не ускользала ни на миг. Он ждал возможности – случая, когда сможет приблизиться к ней, не нарушая закона. Краткая встреча в скалах, миг за пределами дома земного стража – этого хватило бы, чтобы начать их историю.

Но Ориса оставалась заперта. Земной страж и его женщина оберегали ее надежнее любой крепости. А он не мог появиться на пороге ее дома без причины – это стало бы вызовом.

Поэтому он думал о том, как сломать привычный порядок так, чтобы ее шаг оказался вне дома и вне защиты. И тогда он будет действовать.

Но все вышло из-под контроля. Мысли, в которых он выстраивал планы, разорвались, как тонкая ткань. Его словно выдернули изнутри – точно так же, как когда-то выдернули из сна. Это было то же чувство… страх. Он прислушался к нити – и не ощутил привычного пульса ее жизни. Вместо него – провал, за которым ждала пустота.

Каор’Исс не колебался. Его тело двигалось быстрее мысли. Он направился к дому стража.

Едва оказавшись перед защитной сетью, он ощутил, как внутри вскипает ярость. Когда узнал, что Ориса сбежала, эта ярость стала пламенем, готовым разорвать небеса. Он был готов обрушить на их дом шторм такой гравитационной силы, какой еще не видел Ис’Тайр. Даже если щит выдержал бы, он похоронил бы их под землей одним движением руки.

Но он сдержался.

У него были вопросы. И первым из них:

– Как ты посмел закрыть от нас свою дочь?

Страж непонимающе мотнул головой.

– Как тебе удалось блокировать действие ее браслета?

Тогда вмешалась земная женщина.

– Мы не понимаем, о чем ты говоришь.

Каор’Исс сжал кулаки, едва сдерживая силу.

– Ее браслет. Я не чувствую присутствия Орисы.

Женщина не отвела взгляда. Лишь тихо предостерегла:

– Так, может, оно и к лучшему. Раз ты ее не чувствуешь – не совершишь ошибку.

Слова упали, как камень в бездну. Он понял: она знала. Видела то, что он пытался скрыть даже от себя. Она словно заглянула внутрь него, туда, где давно пульсировала запретная мысль.

Это заставило его взять себя в руки. Ярость обернулась холодной решимостью отыскать девушку.

– В какую сторону она полетела? – спросил он.

Наэлия подняла руку вверх, в небо.

– Туда.

Он усмехнулся. Этого не может быть.

– Ни один Ор’Ксиар не направит свой корабль в открытый космос с женщиной на борту.

Глава: 6

/Ориса/

Она прижалась к прозрачной стене и затаила дыхание. Внизу, далеко под ногами, осталась ее планета – ее дом, ее прошлое. Перед ней раскинулся сияющий океан звезд. Живые огни мерцали на разной глубине, словно кристаллы в черной воде.

Бесконечность пугала ее так же сильно, как завораживала. Казалось, стоит сделать неверный шаг – и она потеряется навсегда, растворится в этом безбрежном море, как капля в океане. Мысль об этом обжигала изнутри, и все же глаза не могли оторваться.

Космос звал ее, обещая невозможное: свободу и счастье быть рядом с любимым. Внутри все наполнилось радостью и вместе с этим пришло легкое головокружение, как будто звезды закружили ее в своем бесконечном танце. Она поднесла пальцы к вискам, и в этот миг внутри корабля раздался знакомый голос:

– На борту обнаружены два паразита. Они питаются твоим Светом Жизни. Продолжение контакта приведет к ослаблению организма.

Она моргнула и вдруг улыбнулась – тепло и почти смущенно:

– Нет-нет, все в порядке. Это не паразиты. Ами, познакомься: мои друзья Пруть и Уть-Уть.

В ответ одна энергоформа с веселым треском вытянулась в тонкий светящийся прутик, словно подчеркивая свое имя:

– Пру-у-уть!

Другая, наоборот, сложилась в круглый шарик, дважды подпрыгнула в воздухе и вспыхнула мягкими импульсами:

– Уть-уть!

Девушка тихо рассмеялась: даже здесь, среди звезд, они оставались такими же – неугомонными и верными.

Голос корабля зазвучал снова, на этот раз с едва уловимой вибрацией тревоги:

– Все расчеты производились без учета… твоих «друзей». Их потребление энергии нестабильно. Если они продолжат в таком объеме тянуть твой Свет Жизни, это приведет к истощению тела и серьезному ущербу здоровью.

Она улыбнулась, качнула головой и погладила одну из светящихся сфер, что прижалась к ее запястью.

– Не волнуйся. Они просто нервничают. Впервые так далеко от дома. Когда успокоятся – все будет хорошо.

Корабль замолчал, но вскоре снова напомнил, что держать на борту неизвестные ему виды опасно. Спустя время последовали еще несколько предостережений – словно он пытался настоять на своем и убедить ее в серьезности угрозы.

Она лишь качала головой и продолжала гладить сферы, будто успокаивая детей. Постепенно их тревожное мерцание стало ровнее, а вскоре и вовсе исчезло.

Когда все наконец утихло, Ами просто забыл об их существовании, сосредоточив внимание на бесконечном пространстве впереди.

***

Сначала сердце билось часто, будто стремилось вырваться наружу. Каждое новое зрелище – вспышка далекой туманности, серебристый разлив звездных рек, россыпь крошечных огней – казалось чудом. Она не верила своим глазам, не верила, что все это действительно существует.

Но постепенно все стало меняться. Там, где раньше сердце прыгало в горле, теперь звучало ровное, спокойное биение. Звезды по-прежнему оставались прекрасными, но их сияние уже стало фоном. Время растянулось в бесконечный путь, где дни, недели и даже месяцы теряли смысл.

Она начала играть с ребятами в разные игры. Конечно, втроем было бы веселее, но кто-то всегда оставался прикованным к ее запястью, заслоняя кожу тонкой пленкой собственной энергии.

Иногда это был Уть-Уть: вытянувшись линией, он неподвижно лежал под браслетом, пока Пруть строил в воздухе сияющие лабиринты. Иногда наоборот – Пруть сидел, тихо подрагивая от напряжения, а она подхватывала Уть-Уть ладонями и отбивала о стену, словно светящийся мяч.

Браслет воспринимал действия энергоформ как сопротивление, как попытку избавиться от него, и отвечал: сжимался и нагревался. Долго выдерживать это давление было сложно. Поэтому Пруть и Уть-Уть сменяли друг друга, подхватывая нагрузку, чтобы она не заметила, как трудно им самим держать защиту.

Так и текло ее время в космосе: оно измерялось играми и невидимой борьбой за каждый миг свободы.

Ами молчал. Его спокойный и глубокий голос звучал редко и всегда по делу.

Однажды, когда звезды снова растянулись бесконечной дорогой, он заговорил:

– Поздравляю, Ориса. Сегодня тебе исполнилось семнадцать. По меркам Ор’Ксиаров.

Она вскинула голову, моргнула – и не удержалась от смеха.

– Семнадцать? Это невозможно. Мы не могли быть так долго в пути.

– Я не мог ошибиться, – спокойно возразил Ами и вывел графики и таблицы с отметками времени.

Она покачала головой, но улыбка не сходила с ее лица.

– Что ж… значит, сегодня праздник. Все отдыхаем. Никакой тяжелой работы, только игры.

Она посмотрела на запястье, где черный металл снова коснулся кожи.

– Пустяки. За пару часов никто из Ор’Ксиаров не найдет меня в открытом космосе. Даже если узнают, где я… когда они будут здесь, меня уже не будет. Я уйду далеко.

И, бросив взгляд на мерцающие рядом энергоформы, спросила:

– Во что играем?..

Глава: 7

/Каор’Исс/

Он вел свой «Безликий шторм» сквозь пустые сектора, где само пространство дрожало от гравитационных искажений. Каждый миг требовал полной сосредоточенности: малейшая ошибка – и их разметает на части. Он гнал корабль вперед, и каждый рывок «Безликого шторма» был рывком его собственной воли.

Он снова и снова сканировал космос в поисках бедственных сигналов. Но едва отметив себя, они тут же исчезали. Это сводило его с ума.

Он прислушивался к тишине браслета. Поначалу это было пыткой – вместо пульса ее жизни ощущать мертвое, холодное безмолвие. Но оно сопровождало его так долго, что в какой-то момент он поймал себя на мысли, что уже и не помнит, каково это – слышать ее.

Две трети пути к Земле остались позади, когда вдруг… он ощутил биение ее жизни по ту сторону браслета. Следом он уловил ее радость – чистую, ничем не замутненную.

Первая мысль обожгла разум: она нашла Мор’Раана, она с ним, она в безопасности.

Но следом поднялся холодный, трезвый разум. Это невозможно. «Теневое пламя» уже должно было достичь Земли и сейчас возвращаться на Ис’Тайр. С грузом или без – не имело значения.

Важно было только одно: она не с ним. Она движется… ему навстречу.

Но все еще слишком далеко.

Слишком далеко от «Теневого пламени» Мор’Раана.

Слишком далеко от него.

Он закрыл глаза.

Он был Ор’Ксиаром. Думал, как они. Действовал, как они. И потому даже не задумался, когда выбрал маршрут: прямой погоней, в лобовую, со всей мощью.

Но она… она была человеком. Ребенком, рожденным от союза земного мужчины и женщины, пусть и воспитанным на Ис’Тайре. Она мыслила иначе.

Просто и по-человечески разумно. В ее логике не было смысла нестись вслед за «Теневым пламенем», когда его можно было спокойно перехватить на обратном пути.

Он понял: ошибся. Он не только не догнал и не защитил ее, но поставил под еще больший удар. И в этот миг сердце рванулось наружу, вынуждая его не думать, действовать. Но он задавил это чувство, утопил его в холодной пустоте разума.

Теперь в нем остался только расчет.

Маршрут, скорость, траектория.

Все, что могло привести его к ней. И ничего кроме.

Он решил перехватить ее в мертвом пространстве у края Туманности Ойор – точке, ближайшей к ее пути. Но чтобы успеть, придется выжечь себя, влив в «Безликий шторм» немыслимое количество силы.

С того мгновения для него перестало существовать что-либо, кроме пути. Он снова и снова рвал пространство, не позволяя себе остановиться ни на миг. Если бы его тело было отдельно от корабля, оно рухнуло бы без сил. Но, сплавленный с машиной, он вытягивал из себя все до последней капли. Он упрямо продолжал истощать себя, даже понимая, какой бедой это грозит.

Но это не имело значения.

Им двигал один-единственный инстинкт: найти ее и защитить.

Он должен успеть.

Встать между ней и опасностью прежде, чем та настигнет ее.

И каждый новый рывок вперед был его молчаливой клятвой: он не позволит себе ошибиться еще раз.

***

«Безликий шторм» застыл в мертвом пространстве у края Туманности Ойор. Вокруг не было ничего: ни света, ни звезд, лишь вязкая, холодная пустота, словно выжженная изнутри.

Он отпустил управление и начал сканировать пространство. Взгляд разума уходил во все стороны, цеплялся за малейшие колебания, искал знакомый след. Но пространство оставалось глухим. Ни тени, ни отзвука корабля Аэллири.

И все же он чувствовал – он не был один. Другие суда заходили в этот сектор, но, уловив присутствие «Безликого шторма», шарахались в стороны. Корабли Ор’Ксиаров были, как клеймо: тяжелое, холодное, от которого хотелось сбежать.

– Где же ты, Ориса?

По всем расчетам, он должен был перехватить ее именно здесь. Траектория сходилась идеально. Она не могла проскользнуть мимо – не раньше, чем он занял эту точку. Значит, все, что остается, – ждать.

Но ждать в мертвом пространстве было тяжелее, чем сражаться. Тишина давила. И каждый раз, когда его разум касался проходящих рядом судов, он ощущал одно и то же: страх.

Стоило им понять, на кого наткнулись, они бросали маршрут и спешно уходили.

Вот почему он ненавидел места скопления маршрутов. Слишком много слабых, суетливых сознаний, за которыми легко потерять нужный след.

И вдруг он поймал себя на том, что снова думает, как Ор’Ксиар. Такими темпами он никогда не найдет ее.

То, что вызывало у него отвращение, могло пробудить в ней интерес. Она – человек.

Когда она решилась нарушить закон и сбежать, ею двигали не холодный ум, а эмоции.

Так почему же сейчас ею не могли управлять те же самые эмоции?

И тогда он вспомнил: когда ему самому впервые позволили покинуть Ис’Тайр, ему был настолько интересен космос с его тайнами и загадками, что он намеренно выбрал один из самых длинных маршрутов к Земле.