Обещаю тебя не любить

Пролог

Шикарный. Другого определения я не могла подобрать. Смотрела на спящего передо мной мужчину, не в силах оторвать глаз. «Зависла» – кажется, так это называется. Широченная спина, мощные плечи, бугрящиеся мышцы на руках и ногах. Их исчерчивали рисунки татуировок, врезающиеся в бронзовую от загара кожу.  

Контраст с белизной постельного белья делал его еще темнее, смуглым почти до неприличия, ведь этот загар был везде. Покрывал все тело с головы до ног. Включая подтянутые, крепкие ягодицы.

Да, он был полностью обнажен. Раскинулся на постели, уткнувшись лицом в подушку. Чуть раздвинул ноги, даже не потрудившись укрыться, что позволяло беспрепятственно любоваться им. Рассматривать совершенное тело, позабыв о правилах приличия.

Конечно, приличные девушки так себя не ведут. Не смотрят, открыв рот, на голого, незнакомого мужчину. Не получают удовольствие от этого зрелища. И, тем более, не представляют, как он выглядит… с другой стороны.

А я пыталась представить. Губы пересохли, и мне стало жарко. Довольно просторная спальня сузилась до размеров кровати, на которой расположился этот великан. Интересно, а все остальное у него тоже такое огромное?

Будто услышав мои потаенные мысли, мужчина что-то пробурчал во сне и перевернулся на спину. Я беззвучно ахнула, немедленно упираясь взглядом в пол. Надо немедленно уйти отсюда! Я ведь все-таки приличная девушка, и мне ни в коем случае нельзя рассматривать парня, спящего в постели сестры. Я не имею права думать, какова на ощупь его кожа. Мои пальцы не должно саднить от желания дотронуться до твердых горошин сосков, прочертить отчетливые кубики пресса и спуститься к низу живота по шелковистой полоске волос.

Я сглотнула, облизывая запекшиеся от жара губы, и все-таки посмотрела туда. Его плоть даже в покое была  внушительной. А еще… красивой, как бы глупо ни звучало такое определение в отношении мужского члена.

Грудь налилась болезненной тяжестью, в животе что-то заныло, и я стиснула бедра, ощущая предательскую влажность между ног. Почему реагирую… так? Это же неправильно. Что со мной происходит?

Я ведь всегда была не просто приличной – адекватной, уравновешенной девушкой. Пока подружки бегали на свидания, я исправно училась. Не тратила время на всякие там глупости. Не то, чтобы меня совсем не интересовала плотская сторона отношений, просто были вещи, куда более важные. Например, моя будущая работа. Я приложила уйму сил, чтобы закончить институт с красным дипломом, и теперь собиралась приступить к работе, о которой давно мечтала. За этим и приехала сюда.

Почему же Алька мне ничего не сказала? Я ни за что на свете не согласилась поселиться у нее, если бы знала, что она живет не одна.

И ладно бы просто не одна. Где она нашла такого красавца? Где вообще такие водятся? Он же… идеальный. Словно созданный для того, чтобы соблазнять молоденьких дурочек и вызывать у них самые грязные помыслы.

Как раз такие сейчас кружились в моей голове. Я продолжала рассматривать его, переполняемая одновременно стыдом и восхищением. И чем дольше стояла, тем больше с каждой минутой завидовала сестре.

Глава 1

Царящую в спальне тишину разрезал звонок телефона, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности. В ужасе уставилась на спящего исполина, ожидая, что сейчас он откроет глаза и увидит, как я рассматриваю его. И, хоть реакцию его представить было невозможно, я очень сомневалась,  что это ему понравится.

Но мужчина не пошевелился.  Грудь все так же равномерно вздымалась, а тело казалось расслабленным. Я прижала сумку со звенящим телефоном к себе, словно это могло заглушить звук, и выскочила из комнаты,  осторожно прикрывая за собой дверь. Бросилась по коридору в противоположный конец квартиры и, только оказавшись в кухне, смогла выдохнуть. Достала, наконец,  все ещё разрывающийся телефон, на экране которого высветился номер Алевтины.

– Привет, сестрёнка! Как добралась? Ты у меня уже? Не очень устала? – обрушила она на меня град вопросов. 

– Доехала, да, – я почувствовала раздражение, что она спрашивает о всякой ерунде, а о том, что действительно важно, даже не упомянула. – Аль, ты ничего не хочешь мне сказать?

Сестра умолкла ненадолго, а потом несколько озадаченно уточнила:

– Много чего хочу. Но не по телефону же. Вот доработаю смену – и сразу домой. Тогда и наговоримся. Уже и забыла, как ты выглядишь, – я почувствовала, как она улыбнулась. – Сестренка, так здорово, что ты приехала!

Я тоже была рада. За те два года, что мы не виделись, в жизни изменилось очень многое. И всем этим хотелось поделиться с Алевтиной. Не только как с сестрой, мы всегда доверяли друг другу как самые близкие друзья. Тем более странным казалось то, что она не предупредила меня о том, что живет с мужчиной. 

Обнаженный красавчик не выходил из головы. И тело тоже не собиралось отказываться от полученных впечатлений. Я старалась говорить как можно тише, не зная, насколько тонкие в квартире стены.

– Аль, я его видела! Ты почему не сказала, что живешь не одна?

– Ты о чем?

Еще и делает вид, что не понимает! Впрочем, на Альку это было очень похоже. Она наверняка поняла, что, узнай я обо всем заранее, точно бы не согласилась поселиться у нее. А сейчас получается, что мне и деваться-то некуда: чтобы найти другое жилье, нужно время, а его у меня нет. Но это все равно не повод скрывать такие серьезные вещи.

– Я о ком! И перестань притворяться, у тебя это плохо получается. Лучше бы честно мне обо всем рассказала.

В трубке надолго повисла тишина, и я прямо-таки представила, как Алевтина напрягается, придумывая себе оправдания. Но услышала совершенно другое.

– Мариш, я не понимаю. Что должна была честно рассказать? Я от тебя ничего и не скрывала. Ну, разве что какие-то мелочи личной жизни, но об этом правда не расскажешь по телефону.

Мне стало по-настоящему смешно.

– То есть мужик в твоей спальне – это мелочь жизни? Я бы так не сказала. Мелким он точно не выглядит. Скорее, наоборот.

Алевтина вдруг закашлялась и кашляла так долго, что я забеспокоилась: подавилась она там чем-то что ли? Но потом поняла, что сестра просто смеется. Давится смехом.

– Слушай, это, наверно, Ромка.

Наверно? Нет, я знала, конечно, что моя сестрица не отличается строгими нравами, но чтобы не быть уверенной в том, кто именно спит в ее постели, – это даже на нее не похоже.

– Я сейчас все объясню, – пообещала она, продолжая смеяться, но выслушать ее объяснения я не успела: дверь в кухню неожиданно распахнулась и на пороге предстала та самая «мелочь жизни».

Стоя, он казался еще выше. Огромным. Заслонил собой весь дверной проем. Я только теперь рассмотрела его лицо. Неправильные, но притягательные черты. Чуть впалые щеки, прямой нос, небритость. Сведенные брови, выдающие склонность к прямолинейности. Взъерошенная длинная челка, непослушными кольцами падающая на лоб. И синие-синие глаза.

Его в кино снимать надо. В роли какого-нибудь древнеримского гладиатора, воинственного и прекрасного, чтобы не прятать потрясающее тело под одеждой. Лучше, чтобы ее вообще не было. Как сейчас. С такой внешностью героя фильм просто обречен на успех.

Я забыла, что все еще продолжаю говорить с сестрой. Вернее, говорила она, а я лишь стискивала трубку в руках. Но слышала не Алевтину, а приближающегося красавца.   Он нахмурился, глядя на меня в упор, и спросил низковатым, но с приятной хрипотцой голосом:

– Ты кто такая? И что делаешь в моем доме?

Я чуть телефон не выронила. В его доме? Это шутка такая? Или они с Алькой встречаются так давно, что он стал считать ее квартиру своей?

Такая мысль мне совершенно не понравилась. Конечно, это личное дело Алевтины, но, насколько мне не изменяет память, она тоже никогда особенно не жаловала альфонсов. Разве что он оказался настолько потрясающим любовником, что сестра решила отступить от своих принципов.

Но ведь сногсшибательная внешность совсем не подразумевает обязательное наличие любовных талантов. Наоборот, я слышала, что такие красавцы очень часто эгоисты, думающие только о своем собственном удовольствии. И их совсем не волнуют чужие чувства.

Что же, это очень похоже на правду. Иначе как объяснить, что парень даже прикрыться не попытался? Настолько уверен в своей неотразимости или совсем лишен стыда? И ему абсолютно все равно, как на это реагирует незнакомая девушка.

Глава 2

– Серьезно? Пытался вспомнить, где тебя подцепил? – веселилась Аля, выслушивая мой рассказ. – Бедный Ромка. Могу себе представить, что за каша была в его голове.

– Ты лучше расскажи, как он в квартиру попал. Это хоть и ирония судьбы, да не та. Ни за что не поверю, что у вас тоже квартиры одинаковые и ключи подходят.

– Хотела бы я сказать, что это так, но нет, – усмехнулась сестра. – Все намного проще. Я оставляю у него ключи, на всякий случай. Вдруг потеряю свои или забуду. Уже было несколько раз. Если бы не Ромка, пришлось бы дверь ломать.

– Ты ему настолько доверяешь? – для меня в принципе такая ситуация казалась странной. В моем родном городе, который был в десятки раз меньше и спокойней, отношения с соседями как-то не сложились, и я даже здоровалась с ними через раз, не говоря уже о том, чтобы вручить ключи от квартиры. Да и  на Альку это было не похоже: она всегда вела себя осторожно и осмотрительно. Разве что… я посмотрела на сестру.

– Вы ведь не просто соседи? – если двух людей связывают куда более тесные отношения, чем проживание в одном подъезде, тогда в этом хотя бы есть логика.

– Что? – не поняла сначала Алевтина, задумалась, но тут же покачала головой. – Имеешь в виду, что мы с ним спим вместе? Нет. На самом деле просто соседи. Ну, может быть немного друзья.

– Это как? – мне стало смешно. – Немного друзья – звучит почти как «чуть-чуть беременна». Люди или дружат, или нет. Разве тут могут быть какие-то полутона?

– А ты все такая же максималистка, – улыбнулась Алька. – Или черное, или белое, да? Но ведь на самом деле все не может быть таким однозначным. Роман – хороший парень. Умный. С ним интересно. Не смотри на меня так! – она сдвинула брови и сердито хлопнула меня по плечу. – Прямо вижу, какие мысли тебе лезут в голову.

– Конечно, лезут, – я и не собиралась этого скрывать. – Потому что то, что ты говоришь, больше похоже на болтовню влюбленной школьницы, которая хочет перед мамой оправдаться. Хороший, умный… Но ведь он-то тебе не поэтому нравится.

– Ну ты же видела его, – вздохнула сестра. – Разве такой может не понравиться? Мы с ним на самом деле очень тепло общаемся. Хотя я в понятие дружбы всегда вкладывала намного больше, чем то, что у меня с Романом. Понимаешь, он… – Аля сделала паузу.  

– Не твой человек? – я вспомнила, что именно так она всегда говорила, когда что-то не клеилось в отношениях.

– Не в этом дело, – сестра снова вздохнула. – Тебе я могу сказать, как есть. С ним не получается. Вот никак. Он мне нравится. И да, я пыталась сблизиться, как-то узнать его поближе, но он не реагирует на все мои ухищрения. Там, где другой бы давно уже потерял голову и кинулся делать предложение, Роман ведет себя так, словно и не замечает моего к нему внимания.

– Может, и правда не замечает?

Алька пожала плечами.

– Ты же знаешь, у меня в этом плане никогда проблем не было. Скорее, наоборот, отбиваться от навязчивых ухажеров приходится. А с Ромой… с ним все иначе. Он не поддается. Я даже поговорить с ним пыталась. Напрямую, – в ее глазах промелькнула едва заметная грусть, но тут же исчезла. – Знаешь, какой получила ответ? Что я слишком хороша для такого, как он.

Выходит, мои выводы были не такими уж ошибочными. Обнаженный красавчик – не парень моей сестры, но Алевтина совершенно не против, чтобы он им стал. Так что в любом случае мне нельзя про него думать. Да и потом, жизнь, что ждет меня в этом городе, потребует слишком много времени и сил. Так что тут не до романов. Ни в прямом, ни в переносном смысле.

***

Пока я обдумывала услышанное от сестры и собственные, связанные с этим переживания, раздался звонок в дверь.

– Ждешь кого-то? – мне все явственней стало казаться, что рассчитывать на спокойную жизнь здесь не придется. Сейчас все еще утро, а событий уже хоть отбавляй.

Аля покачала головой.

– Нет, конечно. Я в такое время обычно сплю после смены. Это с тобой заболтались. А гости у меня вообще редко бывают, – сообщила мне уже из коридора. А в следующее мгновенье я услышала ее удивленно-радостный возглас: – Ты?!

Еще не видя пришедшего, я почему-то совершенно не сомневалась, что им окажется сосед сверху. Протрезвевший красавчик, путающий этажи.

Он снова загородил собой весь дверной проем. Высокий, широкоплечий – рядом с ним моя сестренка выглядела маленькой девочкой. Да и я, наверно, едва бы до плеча достала, если бы оказалась рядом.  А чтобы дотянуться до его губ, мне бы пришлось подняться на носочки.

Я вздрогнула и торопливо отвела взгляд, стараясь не смотреть на нежданного визитера. Как-то уж очень неправильно реагировала на него. И раньше случалось, чтобы я заглядывалась на привлекательных мужчин, но мечтать о поцелуе? Это уже слишком! Понятно, что тут сыграло роль наше более чем неординарное знакомство. Трудно остаться полностью равнодушной, после того как увидела его во всей красе. Еще и рассмотреть успела  сразу со всех ракурсов.

Хотя, конечно, это не дает мне права предаваться мечтам с его участием. О поцелуе задумалась, надо же! После того, что мне Алька рассказала. Досадуя на себя за непрошенные мысли, я и на гостя посмотрела довольно сердито. Но он мою реакцию расценил по-своему.

– Пришел просить прощения за утренний казус,  – Роман поставил на стол большую прозрачную коробку с пирожными. – Но, кажется, одними сладостями я не отделаюсь? Сильно тебя напугал?

Глава 3

Первый рабочий день оказался непростым. Более чем. Я обошла других претенденток на место переводчика, заняв должность,  к которой стремилась несколько лет. Можно сказать, осуществила свою мечту. Но одновременно нажила неприятелей. Никому не известная девчонка из провинции никаким честным способом не могла оказаться среди сотрудников лучшего отдела одного из крупнейших лингвистических центров города. Мне не сказали об этом прямо в лицо, но за спиной шептались, не стесняясь. Обсуждая абсолютно все, начиная от моей прически до способов, которыми я якобы ублажала шефа, раз он из множества других кандидаток выбрал меня.

Я не ждала ничего подобного, наивно считая, что найду на новом месте новых друзей. И все получится, и жизнь моя будет постепенно устраиваться. Начало вышло неважным. Мне ясно дали понять, что в коллективе я лишняя и если собираюсь задержаться, то очень скоро пожалею об этом. 

Нет, я не испугалась и работать не передумала, но настроение испортить новые коллеги мне сумели. 

А вечером оказалось, что обещанный прогноз погоды имеет мало общего с действительностью.  Я вышла из метро – и попала под дождь. Сначала он едва моросил, и я решила, что вполне успею добежать до дома. Но усилился всего за несколько минут, и я промокла быстрее, чем поняла, что надо искать укрытие. Юбка прилипла к ногам, вода даже за воротник замерла, а смотреть, во что превратились новенькие туфли без слез вообще было невозможно. 

Да, я разревелась.  Бежала, уже не выбирая дороги, – какая теперь разница, если и ноги мокрые, и обувь испорчена – и всхлипывала, отчаянно жалея себя. Всё вышло совсем не так, как планировалось. И хоть я понимала, что это всего лишь временные сложности, это не особенно утешало. Ещё и Алька снова была на смене, а значит, меня ждала пустая и одинокая квартира. Даже пожаловаться некому, не по телефону же сестре плакаться. 

Сквозь шум дождя и собственное шмыганье я пропустила звук подъехавшей машины. Лишь когда услышала окликнувший меня голос, с удивлением обнаружила остановившийся за моей спиной джип с затененными стёклами. Из салона выскочил Алькин сосед, в два шага преодолел расстояние до меня и раскрыл над моей головой зонт.

– Давай в машину, быстрее. А то совсем промокла.

Ни слова «привет», ни объяснений, откуда он тут взялся. Сразу командовать начал, даже не поинтересовавшись моими планами.  Но это почему-то оказалось нереально приятно. Как и то, что он не из машины меня позвал, а сам вышел под дождь, чтобы донести мне зонтик. 

– Салон тебе испачкаю, – попыталась я слабо протестовать, когда он, обхватив за руку чуть выше локтя, потянул за собой к авто. С меня действительно капало.  Но желание оказаться в тепле, а не под холодными струями пересилило неловкость. 

– Переживу как-нибудь, – усмехнулся Роман. – Это в любом случае лучше, чем оставить тебя мокнуть под дождём. 

– В прогнозе не было дождя, – оказавшись внутри, я подставила заледеневшие руки под струю тёплого воздуха, стараясь объяснить, почему попала в такую нелепую ситуацию.  

– А ты веришь прогнозам? – Рома хмыкнул,  включая печку посильнее. – Ничего, это ненадолго.  Поживешь у нас, скоро поймёшь, какой переменчивой бывает питерская погода. 

Потянувшись назад, он достал с заднего сиденья сложенный флисовый плед и подал мне. 

– Сними… что можно снять, и завернись. Ехать нам недолго, но от мокрых вещей лучше побыстрее избавиться. Если не хочешь простудиться.

Он отвел взгляд, слишком быстро, но тех нескольких мгновений, которые смотрел на меня, хватило, чтобы холод, сковавший тело из-за непогоды, сменился медленно расползающимся, тягучим жаром. И дело совсем не в печке было. И не в безобидном предложении снять мокрые вещи, чтобы согреться. В том, чего он не сказал. В желании, полыхнувшем в потемневших глазах. Словно небо, только что бывшее ясным и солнечным, сделалось иссиня-черным перед грозой. И можно было попытаться скрыться, убежать от этой подступающей стихии, но она притягивала и завораживала куда больше, чем страшила. И ни сил, ни желания противиться ей не было.

Я снова приказала себе вспомнить о том, что являюсь приличной девушкой. И не должна поддаваться каким-то там странным порывам. Тем более, с парнем, который нравится моей сестре. Это табу.

Но сладость запретного плода манила так, что я боялась самой себя. Бешеного стука сердца и внезапной тесноты в груди. А еще – голода, которого никогда прежде не испытывала. Физического голода по другому человеку.

Я всегда считала, что еда должна приносить насыщение и давать силы жить. В первую очередь, она нужна именно для этого. А остальное уже вторично. Для меня это всегда было аксиомой. Конечно, существовали любимые блюда, вкус которых мне нравился, даже если ими нельзя было полноценно насытиться. Когда я их ела, это доставляло удовольствие. Да, такое случалось и нередко, как у любого нормального человека,  но в моей жизни никогда не было культа еды. Я не придавала этому процессу особого значения.

С сексом было почти так же. Я давно распрощалась с девственностью и научилась получать наслаждение от него. Он был приятным дополнением к привычному течению жизни, но не более того. Мне никогда не сносило голову от желания. И никогда раньше потребность в физической близости не была настолько острой.

Теперь же происходящее не поддавалось никакой логике или здравому смыслу. Ощущения, что одолевали меня, превосходили голос тела. Я смотрела на сидящего рядом мужчину, вслушивалась в его голос и понимала, что хочу его. Хочу каждой клеточкой.

Глава 4

Я чувствовала себя так, словно вот-вот должна была прийти гроза. Прозрачную синеву неба будто тучами заволокло, но эта чернота в глазах мужчины и пугала, и притягивала одновременно.

Я старалась смотреть Роману в лицо. Только туда. Достаточно и того, что рукой все еще ощущала его возбуждение.  Не двигала пальцами, но и убрать не хватало сил. Мной завладело почти нетерпимое желание пробраться под одежду и ощутить кожей живую, горячую плоть. И чтобы то же самое он сделал со мной.

Будет хорошо вместе? Я это и без его слов прекрасно знала. Даже от кратких прикосновений уже получила удовольствия в разы больше, чем от полноценных отношений прежде, и нетрудно представить, каким острым было бы наслаждение, если бы мы пошли до конца. Да, я хотела это испытать. Очень хотела. И стоило почти титанических усилий удержаться.

Я медленно разжала пальцы и отвела взгляд.

– Мне нужно домой. Правда нужно, Ром.

– Ну, беги… – он все-таки открыл дверь, усмехнувшись все тем же хриплым голосом, что царапал и без того напряженные нервы. – От своих желаний у тебя тоже получится сбежать?

– Очень на это надеюсь, – отозвалась я, не глядя на него, и выскочила из машины, оставляя теплый плед на сиденье. На меня тут же обрушились ледяные потоки дождя, отрезвляя и заставляя ускорить шаг. Как я вообще могла поддаться искушению? Это похоть – и ничего больше. и ни в коем случае нельзя позволять ей одолеть меня.  

Теперь пустая квартира уже не огорчала, я была рада, что Алевтины нет дома и не придется объяснять ей причины моего смятения. Даже случившееся на работе как-то поблекло, уступая место совсем другим переживаниям.

Я торопливо сбросила мокрую одежду и забралась под душ. Но не потому, что хотела согреться. Наивно надеялась, что мне удастся смыть напряжение и все еще терзающее тело желание.

Не вышло. Прав был Роман: я скрылась от него, но убежать от себя оказалось куда труднее. Завернутая в одно только полотенце, прошла в спальню сестры, опускаясь на ее кровать. Мы договорились, что спать я буду в гостиной на диване, но сейчас мне хотелось остаться именно здесь. Я стянула с постели покрывало, утыкаясь лицом в подушку и отчаянно надеясь уловить какой-то след того, что пару ночей назад тут спал Рома. Почувствовать оставшийся на белье аромат его парфюма. Алька ведь с тех пор не меняла постель, может быть, как раз по этой причине? Чтобы хоть немного быть ближе к предмету своего вожделения.

Я ничего не почувствовала, но воспоминания о спящем в этой кровати мужчине все же сыграли свою роль. Сон пришел быстро и незаметно, унося меня в какие-то далекие дали, где не существовало никаких запретов. И красивый, невероятно притягательный мужчина говорил мне что-то такое, от чего даже во сне захватывало дух.

С сестрой мы увиделись уже утром. Она вернулась со смены как раз тогда, когда я допивала кофе перед выходом на работу. Прошла в кухню, опускаясь на стул и устало потягиваясь.

– Кошмарная ночь. Несколько человек поступили один за другим – и все тяжелые. Хорошо хоть без смертей обошлось. Но присесть ни на минуту не получилось.

Аля работала медсестрой в хирургическом отделении. Тоже осуществила свою давнюю мечту, связав жизнь с медициной. Но сейчас, глядя на нее, я совсем не думала, что сестра счастлива и не жалеет о своем выборе. Может, и мне не стоило быть такой категоричной в решении работать в одном конкретном месте?

– А ты как? – поинтересовалась она. – Первый день не комом вышел, надеюсь? Понравилось тебе там?

– На работе понравилось. А вот все остальное… – я задумалась.  – Не знаю, Аль. Нельзя бросать что-то в самом начале, не распробовав, как следует, но пока я не очень вдохновлена. Скорее, наоборот.

Я коротко пересказала события своего первого рабочего дня.

– Ну,  с выводами точно не стоит спешить, – заверила меня Алевтина. – Подожди, посмотри, как все пойдет дальше. В конце концов, в городе сотни фирм, где может потребоваться переводчик. Да, возможно, они не такие престижные, но зато там нервы сбережешь. Если, конечно, все же решишь уйти.

Я кивнула. Аля была права: спешить на самом деле не стоит. Главное, набраться сил и постараться хорошо себя зарекомендовать.

– Даже есть не хочу, – устало выдохнула сестра. – Сейчас в душ и спать. – Она подошла к окну, приоткрывая форточку и впуская в кухню прохладный утренний воздух. Задумчиво уставилась во двор.

– Ромка машину прогревает… Слушай, – она неожиданно обернулась ко мне. – А давай я наберу его, пусть подкинет тебя хотя бы до метро. Вам же все равно по пути.

– Нет! – я почти выкрикнула это, и сестра изумленно уставилась на меня, явно озадаченная такой моей реакцией. – Не надо подвозить, – добавила уже тише. – Пройдусь, подышу воздухом, соберусь с мыслями. Тем более что время позволяет.

Видеть Романа с самого утра было бы слишком сложным испытанием. И я к этому совершенно не готова. Аля пожала плечами.

– По мне, так лучше ехать в теплой машине и хорошей компании, чем тащиться по холоду пешком. Но как хочешь.

Если бы я делала, что хотела, то как раз предпочла бы ту самую хорошую компанию. Но слишком хорошо понимала, чем такая поездка чревата. А вот Альке об этом знать было совсем не обязательно. Поэтому я заверила ее, что утренняя прогулка ­ – как раз то, что мне сейчас необходимо, и бросилась собираться. 

Глава 5

Он выругался, резко и грубо, и повернулся, повергая в еще больший шок. Меня угораздило облить ни кого иного, как своего шефа. Вот уж действительно нарочно не придумаешь. Я такое и в страшном сне представить не могла.

– Простите, Алексей Андреевич! – залепетала, чувствуя, что становлюсь пунцовой, и в ужасе глядя на его искаженное лицо. – Это случайно вышло…

Разумеется, сейчас не было смысла что-то говорить о выходке Вероники. Он выглядел злым и явно терпел боль, и все мои возможные оправдания мало что могли изменить.

Я мысленно попрощалась с работой, понимая, что после такого уж точно не задержусь в компании. Но, может, оно и к лучшему? Если тут работают такие стервы, то вместе мы наверняка не уживемся. Хотя все равно было безумно жаль. А еще стыдно до чертиков: шеф произвел на меня очень приятное впечатление в отличие от соседей по кабинету, а я такое натворила. Пусть не по своей вине, но от этого было ничуть не легче.

– Пойдемте в туалет, я помогу… – даже если меня уволят, попытаться хоть немного сгладить ситуацию все равно необходимо.

Директор бросил на меня свирепый взгляд, ничего не ответил и быстрыми шагами вышел из столовой. Я бросилась за ним, не сомневаясь, что звенящая тишина после нашего ухода сменится ехидными и злыми насмешками. Ну и пусть, сейчас важным было совсем другое.

Лавроненко скрылся в мужском туалете и я, не задумываясь, кинулась следом. Дернула дверь, влетая в помещение, в котором не была ни разу в жизни. Если шеф решит меня придушить, то здесь это будет сделать удобнее всего. Никаких свидетелей. И повод есть: я ведь фактически нанесла ему физическую травму. Причем не  малую, судя по тому, что увидела.

Он сбросил пиджак и сдернул с плеч рубашку, снова выругавшись сквозь зубы. Кожа в нескольких местах была красной. Очень. Я зажмурилась на мгновенье, чувствуя, как противно заныло под ложечкой. Все выглядело еще хуже, чем показалось вначале.

Но мое появление директора, кажется, совершенно не удивило.  Он повернулся спиной к раковине, бросая на меня цепкий, колючий взгляд.

– Полей, сам могу не попасть, куда надо.

Я метнулась к крану, открывая на полную мощность холодную воду. Набрала в пригоршни и плеснула мужчине на спину. Он дернулся, зашипев, заставляя меня отпрыгнуть в страхе от его реакции. Но шеф неожиданно усмехнулся.

– Да расслабься ты. Выживу, ничего  со мной не случится. И лей давай, смелее. 

Я снова окатила его водой из ладоней. Она была ледяной, так что даже пальцы сводило, а какого ему, и представить не могла. Один стресс следом за другим: удовольствие точно не из приятных.

– Хватит, – велел пару минут спустя, выдернув из держателя несколько листов бумажных полотенец и прикладывая их к груди, на которую тоже попала вода. Он почти весь был мокрым: брюки, волосы, да и вокруг под ногами получилась лужа довольно внушительных размеров.

– Я все уберу, – пообещала я, когда Лавроненко, вслед за мной уставился на залитый водою пол.

– Оставь, – он опять криво усмехнулся. – Уборщица есть для этого, – опустил руку в карман брюк и, выудив оттуда ключ, протянул мне. – Лучше сбегай в мой кабинет  и принеси сухую одежду. В шкафу есть запасная рубашка и костюм. И мигом, у меня нет никакого желания с кем-то пересекаться в таком виде.

Я кивнула, стискивая в ладони ключ, и бегом бросилась выполнять просьбу. Или приказ. Не важно. Как бы там ни было, а убивать, кажется, шеф меня не собирался. Может быть, даже не уволит?

К счастью, по пути в его кабинет мне никто не встретился. И приемная пустовала, видимо, секретарша еще не вернулась после перерыва. Меньше, чем через минуту я уже неслась обратно с вещами директора в руках. Запыхавшаяся, ворвалась обратно в туалет, едва не поскользнувшись на мокром полу. Точно бы упала, если бы Лавроненко не подхватил меня под руку, помогая восстановить равновесие.

– Почему мне кажется, что до твоего появления в моей компании было значительно спокойней? – хмуро поинтересовался он, забирая свои вещи. – Последний раз на меня выливали еду в детском саду. Соседка по столику, которой не понравился вкус манной каши. Но я точно помню, что та каша не была такой горячей.

Я чуть не расплакалась от досады и стыда.

– Алексей Андреевич, вы даже не представляете, как мне жаль! Я нечаянно! 

– Не хватало еще, чтобы специально, – он оглядел меня с ног до головы. – Странно, на собеседовании ты не показалась мне неуклюжей. Да и работать начала вроде бы неплохо.

Сейчас был как раз подходящий момент, чтобы рассказать правду. Признаться, почему и как все произошло.  И, наверно, он был мне поверил, ведь такие вещи сложно придумать. Но я собралась с духом… и ничего не сказала. Не смогла. Просто поняла, что это будет неверно. Да и Вероника, скорее всего, преследовала цель только мне досадить, она уж точно не планировала, чтобы пострадал директор. И неизвестно, как Лавроненко отреагирует, если все узнает. А вдруг уволит, или еще какие-то меры предпримет. Она, конечно, поступила отвратительно, но я совершенно не хотела, чтобы из-за меня человек, пусть и такой гадкий, потерял работу.

Поэтому только вздохнула, поднимая на мужчину виноватый взгляд.

– Такое никогда больше не повторится.

Он неожиданно рассмеялся.

Глава 6

Лавроненко не солгал: вечер в честь дня рожденья его матери и правда оказался донельзя консервативным и скучным. Я бы сказала: чопорным. Впервые в жизни захотелось использовать этот эпитет для живого общества. И не знала, что в наше время еще остались такие компании.

Все было чрезмерно строго. Мне казалось, что гости даже жуют медленнее обычного, чтобы случайно не нарушить какое-то негласное правило и не оскорбить чьих-то чувств. Звучащие шутки были натянутыми и совершенно не смешными. Впрочем, над ними никто и не смеялся. Люди за столами сдержанно улыбались, женщины с высокими замысловатыми прическами прикладывали белоснежные платочки к уголкам глаз, словно вытирая непрошенные слезинки, а мужчины приглушенно кряхтели, то ли пряча за этими нелепыми звуками попытки действительно рассмеяться, то ли стараясь так проявить хоть какие-то эмоции.

Я же находилась в легком шоке от увиденного. Когда шеф пригласил меня выйти с ним на балкон и там без свидетелей уточнил, все ли в порядке, не выдержала.

– Это похоже на какой-то коллективный фарс. Я поверить не могу, что они не играют. Что это все по-настоящему. Как будто в прошлый век попала. Только компаньонки не хватает, которая строго бы следила за каждым моим шагом.

Мужчина усмехнулся.

– Рад, что у тебя остались силы шутить. Честно говоря, боялся, что ты сбежишь в первый же час, когда все это увидишь.

– Ну, у меня была такая мысль, – призналась я. – Все более чем странно. Скажи, они всегда такие или только сегодня по особому случаю решили выпендриться?

Нам пришлось перейти на «ты» – Лавроненко на этом настоял, и я не могла не согласиться. Было бы трудно изображать его девушку и при этом продолжать «выкать». Хотя так мне казалось только до приезда сюда. Сейчас же я понимала, что подобное  никого бы не удивило. Скорее всего, эти люди даже сексом занимаются в темноте и под одеялом. Чтобы случайно не увидеть чего-то лишнего.

 Мой вопрос вызвал у Алексея уже настоящий приступ смеха.

– Теперь ты понимаешь, почему я нуждался в твоей помощи? Матушка хотела навязать мне девицу из своего подходящего окружения. И что мне с ней делать? Я или умру со скуки, или придушу ее в первый же вечер.

Или уснешь в постели, так и не дождавшись кульминации, – продолжила я за него в своих мыслях. Хотя до постели, наверное, вообще не дошло бы. Не походил Лавроненко на человека, которого можно было бы привлечь старомодными традициями. Вполне себе современный, модный и очень живой мужчина. С адекватными эмоциями.

– Странно, что твоя мама живет в таком мире, а ты совершенно нормальный.

Он снова расхохотался.

– Спасибо, Марин. Такого комплимента мне еще никто в жизни не делал.

Я тоже улыбнулась.

– Не боишься долгих и нудных нотаций за то, что связался с девушкой не своего круга?

Алексей отмахнулся.

– Я привык. И сам давно к этому так называемому кругу не принадлежу. Хотят сходить с ума – пожалуйста, мне-то что? У меня своя жизнь. И деловая, и личная. На самом деле мама это понимает. Но, как любая мама, не может не пытаться вмешаться.

– Думаешь, теперь она успокоится? – мне было трудно в это поверить. Капитолина Сергеевна только на первый взгляд казалась щупленькой и тихой старушкой – этаким божьим одуванчиком. То, что за внешней хрупкостью скрывается уверенная в себе, строгая и категоричная женщина, я поняла быстро. Она встретила меня довольно любезно, но весь ее вид источал недовольство. Не прямо в мой адрес – скорее, это было обращено на сына, который в очередной раз осмелился не послушаться.

– Мама больше сорока лет в школе проработала. Директором. Со всеми вытекающими, – пояснил Алексей. – Мы ее боялись. Все, как один. Даже я. Кажется, забывал, что она моя мать. Стоило увидеть, как идет по коридору, или голос услышать из-за угла: убегал прятаться вместе с одноклассниками, чтобы не попасть под праведный гнев.

– Именно праведный? – я рассмеялась, отчетливо представляя описанную им сцену. – Ни у кого и сомнений не возникало, что она может быть в чем-то не права?

– Я тебе больше скажу, – он наклонился к моему уху и заговорщицки прошептал: – До сих пор ни у кого не возникает. Я и сам стараюсь заезжать пореже. Вдруг попаду под ее влияние и стану мыслить так же.

– Тогда нам пора возвращаться в гостиную, – я первой шагнула к двери. – А то наше отсутствие заметят и решат, что мы занимаемся здесь непотребными вещами.

– О да, это верно, – смеясь, согласился он со мной.

Мы вернулись в комнату, снова усаживаясь за стол. Вроде бы рядом, но стулья стояли так, что даже неловкое движение не могло бы привести к тому, что мы бы коснулись друг друга. Пристальный взгляд Капитолины Сергеевны задержался на моем лице, прическе, она внимательно осмотрела меня с ног до головы. Потом повернулась к сыну. Я прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать рвущуюся наружу усмешку. Вот ведь точно выискивает следы того, что могло случиться между нами на балконе. Как хорошо, что отношения с Алексеем – всего лишь выдумка. Будь все по-настоящему, я бы вряд ли смогла выдержать такую потенциальную родственницу.

Мои размышления прервал звонок в дверь, и среди гостей раздались изумленные возгласы. Видимо, многие из них не могли понять, как у кого-то хватило совести явиться на праздник с таким значительным опозданием. Алексей поднялся, чтобы открыть, а я поняла, что жду вновь прибывшего с любопытством. Не собиралась никого осуждать, но мне было очень интересно узнать, кто же на такое осмелился.

Глава 7

Глупо было надеяться, что Лавроненко проявит стойкость характера и решит воспротивиться мамочке. Еще глупее – рассчитывать, что у Романа найдется причина задержаться на празднике и отказаться от предложения Капитолины Сергеевны.

Я бы с удовольствием уехала на такси. Это было бы спокойней, удобней, лучше. Во всех отношениях. Но встать в позу и начать настаивать на своем не могла. Испортила бы весь произведенный эффект и подвела бы шефа. И хотя я жутко злилась, что он просто слился, доверив меня своему старому другу, на самом деле не могла не понимать, что Алексей вряд ли мог в данной ситуации поступить иначе.

Тянула время, как могла. Долго прощалась с Капитолиной Сергеевной, неся какую-то чушь про чудесно проведенный вечер. Потом долго одевалась, теребя молнию на сапожках, как будто она не слушалась, и несколько раз перестегивала пуговицы на куртке.

Но этот момент все равно настал. Момент, когда мы с Романом вышли из дома и оказались вдвоем перед его машиной. И я только тогда осмелилась поднять на него глаза.

– Ну, и что смешного? – вопрос получился резким и злым, но мне было все равно.

Мужчина пожал плечами.

– Ты смешная. Пытаешься отрицать  очевидные факты.

Не знаю, что задело сильнее: то, что я выглядела смешной в его глазах, или то, насколько самоуверенно он полагал, что я не смогу справиться со своим влечением к нему.

Пусть  и правда не могла, но он не имел права это утверждать!

– Не хочу никуда с тобой ехать. Сейчас закажу машину.

– Боишься? – ухмыльнулся, приближаясь ко мне еще на один шаг.

– А тебя не смущает, что на этом вечере я была с Алексеем? Или понятие чести у тебя вообще отсутствует? Пришел, увидел, победил? И плевать, что идти приходится по чужим головам, пусть даже это голова друга?

Роман прищурился, рассматривая меня.

– А вы с Лехиной мамой похожи. Она тоже так нас отчитывала, пытаясь воззвать к совести. И слова тоже подбирала всегда такие, чтобы зацепить, пронять до глубины души. Только знаешь, Марин… – еще один шаг ко мне, и мое дыхание сбилось. – Мне не в чем упрекнуть свою совесть. Я вижу, как тебя тянет ко мне. Ничуть не меньше, чем меня самого. А перед другом я чист. Лавроненко мне все рассказал, еще до того, как я приехал. Мы созванивались незадолго до ужина, обсуждали подарок для Капитолины Сергеевны. И он признался, что приведет с собой сотрудницу и разыграет небольшой спектакль. Правда, и понятия не имел, что это окажешься ты. Но так ведь еще интереснее, верно?

Не было в этом ничего интересного. Ведь у меня даже козырей не осталось. Я стояла, смотря, как с каждым его шагом сокращается расстояние между нами, и думала – нет, ни о том, чтобы все-таки убежать, – я представляла вкус его губ. Снова. Рассматривала, как они приоткрываются при словах. Сухие. Крошечная трещинка в уголке. По ней хотелось провести языком, увлажняя и делая совсем незаметной.

По спине поползли капельки пота, и я отшатнулась, упираясь спиной в машину и ощущая даже через одежду металлический холод. Только это не остудило ничуть. Да и можно ли было остыть, если глаза мужчины, приблизившиеся до расстояния вздоха, снова полыхнули синим пламенем? Это пламя грозило спалить меня, а сил сопротивляться не осталось.

Его пальцы коснулись виска, поправляя выбившийся из прически локон. Скользнули по щеке к подбородку, добираясь до шеи. Невесомо, едва ощутимо, но так умопомрачительно нежно. А другой рукой он уперся в стекло прямо возле моего лица. И быстрее, чем я успела хоть как-то отреагировать, склонился, впиваясь губами в мой рот.

Я судорожно глотнула воздуха, делая вдох, а выдохнуть уже не смогла. Или, скорее, не захотела, выбирая дышать им. Этим малознакомым, но до сумасшествия притягательным мужчиной. Его страстью, его желанием.

Растеряла остатки здравого смысла… в один миг, от этой долгожданной близости, от пьяного, всепоглощающего жара, что растекся по венам сладким дурманом. Целиком отдалась ощущениям. Понимала, что должна остановиться и его остановить и собиралась это сделать. Но позже. После того, как попробую хотя бы капельку запретного плода.

Роман посасывал мои губы, втягивал в рот то одну, то другую, кусал, заставляя балансировать на грани боли. Бесстыдно исследовал языком рот. Пальцы, что только что касались моего лица, утратили нежность. Смяли куртку, сквозь слои одежды накрывая грудь. Мужчина надавил, стиснул, выпивая мой стон. Толкнулся языком еще глубже, и я послушно запрокинула голову, позволяя ему это. Вцепилась в плечи, притягивая ближе к себе.

Он распахнул дверь машины, проталкивая меня в салон и почти кидая на заднее виденье. Замер, рассматривая голодным, каким-то нечеловеческим взглядом. Будто хищник смотрел на добычу перед тем, как наброситься на нее. А я… я словно со стороны наблюдала за всем, что происходит. За своей до неприличия откровенной позой. Юбка задралась почти до талии, и ему наверняка был виден и кружевной край чулок и так мешающая мне сейчас полоска белья. Оно врезалось между ягодиц, заставляя желать… я лишь представила, как Роман опускает руку, сдвигая намокшую ткань в сторону, – и задохнулась от остроты ощущений.

А он это и правда сделал. Будто в мысли мои заглянул, почувствовал, понял, что я жду сейчас больше всего на свете. Подцепил пальцем трусики, еще сильнее натягивая ткань и заставляя ее впиться в нежную кожу. А когда я всхлипнула, сильнее раздвигая колени, нырнул в салон, захлопывая за собой дверь и нависая надо мной. Его ладонь опустилась мне между ног, а губы снова накрыли мои.

Глава 8

– Тебя Рома привез? – это был почти самый первый вопрос, который задала мне сестра, едва только я оказалась дома. – Видела вас в окно.

Я не могла не порадоваться, что Аля не подсматривала за нами из окон квартиры моего шефа. Если все, что она могла увидеть здесь: как я торопливо выходила из только что остановившейся машины, то там зрелище было бы совсем другим. Жаль, что я слишком поздно подумала об этом. А что, если нас заметил кто-то из гостей Капитолины Сергеевны? Или, что еще ужаснее, она сама?

Я бы и Алексея подвела, и в глазах его матери выглядела бы совершенной развратницей. Не то, чтобы меня уж очень волновало мнение практически незнакомой женщины, но мысли об этом оказались еще одной каплей в мои сомнения. Десятки аргументов против – и ни одного за. Ничего в пользу моих возможных отношений с Романом. Ничего, кроме моего желания.

Как же я этого хотела! Отринуть все условности и наслаждаться шикарным мужчиной.  Позволить осуществиться тому безумию, что накрыло нас с первой встречи.

– Марин? – окликнула меня сестра, немного растерянно наблюдая, как я утонула в пучине своих мыслей. –  С тобой все нормально?

Я сделала глубокий вдох, стараясь собраться. Кивнула, натягивая улыбку.

– Да, просто задумалась. Представляешь, твой сосед оказался старым другом моего шефа. Заявился на день рожденья в самый разгар вечера. А сейчас просто подвез меня.

О том, что случилось до того, как он «просто подвез», я старалась не думать. В конце концов от воздержания никто еще не умирал. Как и от неудовлетворенного желания.

– Надо же, как тесен мир, – вслух изумилась сестра после моих слов. – Вот уж точно, нарочно не придумаешь. А шеф твой, получается, сам не взялся доставить тебя домой? Хотя бы в качестве благодарности за то, что ты согласилась ему подыграть.

– Там все сложно, – улыбнулась я, вспоминая чопорную и строгую Капитолину Сергеевну. Сейчас она, скорее всего, читает сыну очередную лекцию о нравственном поведении, которому тот не последовал. – Настоящий матриархат и культ личности бывшей директорши. Даже удивительно, что Алексей не вырос таким же, как она.

Я коротко пересказала события прошедшего вечера и то, какая атмосфера царила там. Алька разохалась, всплеснув руками.

– Тогда я даже рада, что у тебя с ним была договоренность на всего один вечер, Только чокнутых родственников нам не хватало!

Мы вместе посмеялись, а потом я не выдержала. Заговорила о том, что не давало покоя после разговора с Романом. Понимала, что это может показаться подозрительным, но руководствовалась же Аля чем-то, скрывая от меня беседу с ним. И я обязательно должна была выяснить, чем именно!

– Почему ты не сказала, что Рома выспрашивал обо мне?

Она почему-то смутилась, словно чувствуя свою вину.

– Выспрашивал – слишком громко сказано. Задал пару вопросов.

– Так уж и пару? – ее слова звучали совсем не убедительно.

– Ну, больше. Я не думала, что это имеет значение.

– Аль, – мне даже обидно стало. Сестра откровенно врала, ее глаза бегали, а на щеках проступили красные пятна, как случалось всегда, когда она слишком сильно волновалась и переживала. – Я же вижу, что дело в чем-то другом. Что происходит?

До моего приезда сюда мы не виделись несколько лет. Алевтина уехала в Питер сразу после школы, поступила в институт, потом устроилась на работу. Домой приезжала сначала на каникулы, потом раз в год – в отпуск. Конечно, мы перезванивались, болтали по скайпу, но у меня навестить ее не было возможности, а у нее тоже всякий раз находились дела, чтобы отложить встречу. Это в общем-то не было чем-то особенным, но все же люди меняются с течением времени. Приобретают какие-то новые привычки, ценности, их жизнь выстраивается по определенной схеме, в которую иногда очень трудно вписаться.

Может, мы просто слишком отвыкли друг от друга, вот и не получилось откровенности в этом вопросе? Жаль, конечно, но что поделаешь…

– Ничего не происходит, – заверила меня сестра. – Я просто не хотела, чтобы ты повторила мои ошибки.

– Ты о каких ошибках? – не поняла я.

Она хмыкнула.

– Я об этом красавчике, к которому невозможно остаться равнодушной.

– Аль… – теперь настала пора мне краснеть: я прямо-таки почувствовала, как от неловкости и стыда начали гореть щеки. – Я совсем не…

– Да вижу я все, сестренка, – перебила меня Алевтина. – И то, как ты смотрела на него тогда, когда он пришел с цветами. И как сейчас глаза оживают, когда про него говоришь.

Сестра замолчала, а потом вдруг порывисто обняла меня.

– Не влюбляйся в него, пожалуйста. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

– И не собиралась, – уверенно отозвалась я. – Мы же почти незнакомы. Да и не до любви мне сейчас, ты же знаешь. Это просто… – прислушалась к собственным ощущениям и все-таки решила признаться: – просто физическое влечение. Ничего больше.

***

Душ не помог. Я не расслабилась, и, уж конечно, не смогла смыть воспоминания о том, что произошло в машине. Кажется, даже хуже сделала. Горячая вода словно обострила ощущения, тело стало ещё чувствительней. Ныло, отчаянно требуя разрядки. Хорошо, что Алька легла спать, пока я торчала в ванной, и хотя бы перед ней не надо было делать вид, что у меня все в порядке.

Глава 9

Стоит ли говорить, что мое утро оказалось совсем не добрым? Пожелание Романа сбылось. Я не помнила подробностей наснившихся снов, но совершенно точно знала, что в них фигурировал коварный и невероятно привлекательный соблазнитель с глазами цвета неба. Он и во сне не позволил мне отдохнуть от себя. Продолжал дразнить и распалять, обещая что-то такое, от чего я не могла отказаться.

Я проснулась намного раньше сестры. Нырнула в душ, где проторчала около получала, ожесточенно растирая тело грубой мочалкой. Ощущения были не из приятных, кожа покраснела, болезненно реагируя на мои действия. Но я продолжала. Словно наказывала себя за слабость. За то, что хотела его так сильно. За то, что поддалась вчера этому порыву. И не только поддалась, выдала себя с потрохами. Как теперь показаться ему на глаза? Даже если он не скажет ни слова, все равно будет думать об этом. О том, как я бесстыдно ласкала себя, представляя рядом его.

Это все было ужасно. Я выбралась из душевой кабины, завернулась в полотенце и провела рукой по запотевшему зеркалу, чтобы в появившемся окошке рассмотреть свое отражение. Покрасневшие от недостатка сна глаза, пылающие щеки, почему-то припухшие губы. Почему-то… Я невесело усмехнулась, дотрагиваясь до них кончиком пальца. Роман так терзал мой рот, что было бы странно, если бы не осталось никаких следов.

Но самое ужасное – то, что, как бы сильно я не сожалела о случившееся вчера, тело отказывалось внимать голосу здравого смысла. И мысли упорно стремились ни к тому, чтобы восстановить спокойствие и настроиться на предстоящий рабочий день, а крутились возле мужчины, живущего этажом выше. Чем он занят сейчас? Уже проснулся? Какой была его ночь?

Мне хотелось думать о том, что и ему тоже не спалось. О том, что понадобился холодный душ, чтобы снять напряжение. И моя неуемная фантазия подкидывала картинки, от которых замирало сердце и снова начинало ныть между ног. Бугрящиеся мышцы на идеальном теле под струями воды. Облачка мыльной пены с терпковатым мужским ароматом, стекающие по широким плечам. Потемневшие от влаги рисунки на коже. Рассмотреть бы их, все до единого… Потрогать. Не только руками. От желания провести языком по каждой его татуировке я даже дыхание затаила. Глаза закрыла, на несколько мгновений позволяя себе утонуть в собственных мечтах.  Неправильных и опасных, но таких притягательных.   

Ненадолго предавшись этому сумасшествию, я все же вынуждена была вернуться в реальность. Пора отправляться на работу. Возвращаться туда, что действительно имело значение.

Я вышла из дома, с опаской оглядевшись по сторонам, и припустила, что было сил, стараясь как можно скорее покинуть двор. Чтобы только не встретиться с ним. Чтобы ни малейшего шанса для этого не осталось. Бежала, чувствуя, как внутри разгораются злость и раздражение. Как воровка какая-то, честное слово! Боюсь голову поднять и быть узнанной.

Надо с этим завязывать. Фантазии, конечно, хорошо, но вот так скрываться от самой себя – никуда не годится. Я привыкла жить с уверенностью, что поступаю правильно, и конфликты с собственной совестью мне совсем ни к чему. Как ни к чему короткий и бесперспективный роман. С Романом. Как бы шикарно он ни целовался и какие бы сны ни мучали меня после этого.

***

Судьба, наверно, все же решила сжалиться надо мной. Я вряд ли бы выдержала новые нападки со стороны коллег, а особенно Вероники. Вздумай она снова хотя бы косо посмотреть в мою сторону, не уверена, что смогла бы сдержаться. Слишком насыщенными оказались последствия. Но брюнетка по-прежнему вела себя довольно тихо. Видимо, все же поняла, что перестаралась со своими пакостями.

Ну хоть что-то хорошее случилось после вчерашнего и ночного сумасшествия. Я работала почти спокойно. Почти – потому что напряжение со стороны все же ощущалось. Но это и понятно, я знала прекрасно, что в одно мгновенье такие проблемы не решаются, и нельзя внезапно подружиться с теми, с кем еще вчера враждовал. Да и, честно признаться, совсем не горела желанием дружить, например, с этом противной Вероникой или ей подобными. Но то, что в отделе есть и хорошие девчонки, с которыми у меня наверняка может получиться найти общий язык, я не сомневалась. Пройдет время – и все уляжется, и они поймут, что я им не конкурентка. Что лучше трудиться сообща и тогда всем станет намного проще.

Правда, подобного оптимизма в личной жизни определенно не хватало. Я старательно занималась переводом, уткнулась в бумаги, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на текстах, но взгляд то и дело обращался к лежащему неподалеку на столе телефону.  

Ждала, что Роман позвонит. Не собиралась отвечать или, наоборот, проговаривала колкие и даже злые слова, которые произнесла бы, чтобы отвратить его от меня. И все равно ждала. Но прошло утро, наступил обеденный перерыв, а экран сотового оставался темным. Алька отсыпалась перед ночной сменой, другими знакомыми, которые могли бы позвонить, я пока не обзавелась. А он… он как будто специально дразнил меня. Ведь наверняка знал, что я думаю о нем. И после того, что устроил ночью, мог хотя бы из приличия объявиться.

Впрочем, о каком приличии могла идти речь? Он заставил чувствовать меня похотливой самкой, вытащил наружу все мои самые грязные желания, а я тут размышляю о каких-то нормах поведения с его стороны? Смешно. И похоже, что единственные нормы, которым он следует, – те, что установил сам.

Я вздохнула, четвертый раз правя одно и то же предложение. Надо сосредоточиться. Текст на бумаге передо мной – вот, что сейчас важно. Моя карьера и будущее. Исключительно профессиональное. А все остальное, семья, дети – потом.

Глава 10

– Итак, что у нас по второму вопросу? – со своей порцией Алексей расправился намного быстрее меня и теперь наблюдал, как я ковыряюсь в тарелке. – Правда, мы и с первым не до конца разобрались. Не очень понимаю, зачем было выбирать то, что тебе не нравится?

Я растерянно перевела взгляд на тушеные овощи, которые действительно не хотела. Заказала первое, что попалось на глаза, потому что жутко волновалась из-за того, что оказалась в столовой в такой компании. Лавроненко ведь еще и платить за меня решил. Идея мне совершенно не понравилась, но проще было согласиться, чем спорить с ним на глазах у множества людей. Вот и выбрала побыстрее и подешевле. А себя заверила, что это еще и для фигуры полезней.

Наверно, так и было. Только совершенно невкусно. Я не привыкла оставлять что-то недоеденным, да и человека, оплатившего мой обед, боялась обидеть.  Поэтому и гоняла по тарелке пресные морковные кубики и сморщенные кустики цветной капусты. И время от времени отправляла по крошечному кусочку в рот, стараясь не думать о том, сколько еще предстоит съесть.

– Нельзя всегда делать только то, что нравится, – выдала я тщательно обдуманную фразу и подняла глаза на своего визави, надеясь увидеть у него понимание. Но Алексей лишь покачал головой.

– В таком случае смерть от голода тебе, конечно, не грозит, но вот депрессию вполне можно заработать.

Я рассмеялась.

– Из-за невкусной капусты? Это вряд ли. Не думаю, что стоит придавать такое большое значение подобной мелочи.

– Ну, это как посмотреть, – возразил мужчина. – Из таких ведь мелочей складывается наша жизнь. И когда ты все время выбираешь не то, что хочешь на самом деле, это может плохо закончиться. Невкусная, но полезная еда. Некрасивая, но практичная одежда. Нелюбимая, но прибыльная работа. Или когда ты отказываешься от отношений, которые тебе нужны, но кому-то могут не понравиться. Вроде бы все правильно… Но во что превратится такая однажды такая жизнь, где не остается места для подлинных чувств и желаний?

Так странно прозвучали эти его слова. Мне послышался в них какой-то подтекст, будто Лавроненко не абстрактно рассуждал, а на что-то намекнуть хотел. О каких отношениях шла речь? О наших с ним и о том, что это может не понравиться его матери? Или… я вздохнула, приказывая себе успокоиться. Он не мог ничего заметить вчера. Не мог. Не должен был. Я ведь так старалась скрыть свою реакцию на его друга. Да и Роман вряд ли стал бы делиться подробностями личной жизни. Хотя что я вообще о нем знаю?

– Зацепило тебя, да? – Алексей усмехнулся, но глаза остались серьезными. – Знаешь, я долго пытался жить правильно. Так, как учила мать, как жила она сама. Читал правильные книжки, соблюдал режим, ел только то, что полезно. Общался с порядочными людьми. Даже когда влюбился в первый раз вместо свидания пригласил девочку к себе домой. Пытался загрузить ее какими-то умными разговорами. Пересказывал статьи из энциклопедии школьника. По маминому совету, она ведь уверяла меня, что на достойного человека это обязательно произведет впечатление.

Я представила эту сцену и, не выдержав, фыркнула.

– И как, произвел?

– О да, – мужчина тоже рассмеялся. – Первая любовь ведь по правилам жанра должна быть несчастной? Вот я и приложил все старания, чтобы она именно такой и оказалась. Девочка сбежала от меня. Потом долго даже просто здороваться отказывалась. Знаешь, что я тогда впервые понял?

– Что не всегда надо слушать маму?

– И это тоже, – он помолчал. – Нельзя жить чужим мнением. Чужими вкусами. И правильно – это не всегда правильно. Можно так сильно бояться кому-то не угодить, что упустить возможность просто жить. И получать удовольствие от этой жизни. Как ты думаешь, почему я задал тебе еще два вопроса?

Я чуть повела плечами, признаваясь в том, что не знаю. И правда, не знала. Столько намеков было в его словах, но вот что за ними стояло  в реальности – пока оставалось для меня загадкой.

– Роман и моя мама – как раз две противоположные стороны. Она никогда не сделает ничего неправильно. Мне иногда кажется, что она даже дышит по определенному графику, не говоря уже обо все остальном. А Ромка… он всю жизнь все делает не так, как это принято кем-то. С самого детства – нарушитель спокойствия. В чем-то беспринципный, упрямый и совершенно не поддающийся воздействию. Но знаешь, что меня всегда поражало больше всего?  Моя правильная мама души в нем не чает. Мы ведь учились вместе… так вот меня за малейшую ошибку она могла неделю пилить. А ему прощала куда более серьезные огрехи. Загадка, да и только.

– Почему ты все это рассказываешь мне? – я незаметно для себя снова перешла на «ты». Увлеклась его рассказом, внезапно представляя маленького непокорного мальчишку, который все делает по-своему и при этом очаровывает окружающих.

– Мне кажется, мы с тобой похожи. Я всю жизнь пытаюсь бороться с этой скучной правильностью, которая слишком глубоко пустила во мне корни. Иногда получается, иногда – совершенно нет. Но уже не раз отгребал серьезные проблемы из-за этого. И упускал то, что действительно важно. А когда увидел тебя, захотелось предупредить, чтобы ты так не поступала. Не лишала себя…

Он внезапно умолк, и я снова почувствовала, как заходится сердце от волнения. Значит, все-таки что-то заметил? Выдохнула еле слышно:

– Чего?

– Того, что ты хочешь. На самом деле хочешь, а не делаешь вид, как с этой капустой. 

Глава 11

Честно говоря, я совершенно не ожидала, что Роман так быстро согласится принять мою помощь. После рассказа сестры на многое готова была. Что заупрямится, спорить начнет, или, того хуже, разозлится на такое откровенное вмешательство в его жизнь.

То, что он просто принял сказанное, удивляло и пугало. Неужели ему так плохо? Или как еще объяснить подобную покорность?

Мужчина шел быстро, так, что мне приходилось почти бежать, чтобы успеть за ним. Обернулся уже на стоянке перед больницей, у самой машины, и я снова поразилась тому, как изменилось его лицо. Он даже выглядел как будто старше.

– Как ты? – спросила, подходя ближе.

На его губах мелькнула кривая усмешка.

– Бывало получше.

Я не знала, что принято говорить в таких случаях. Спрашивать, сильно ли болит, было глупо: я и так это видела. Сочувствовать и сокрушаться тоже вряд ли имело смысл. Мужчина наверняка не рассчитывал услышать от меня причитания. А я рада была, что он хотя бы позволил ему помочь, и не хотелось все портить своей неправильной реакцией.

– Давай ключи, – протянула руку, решая, что лучше побыстрее отправиться в путь.

Усмешка на его измученном лице стала шире.

– Столько перебрал вариантов, чтобы затащить тебя к себе домой, а все оказалось так просто.  И как тут не вспомнить мудрые слова о том, что все происходящее – к лучшему?

Я не смогла не улыбнуться.

– Хорошо, что у тебя хватает сил на шутки.

Роман обошел машину, открывая водительскую дверь и пропуская меня в салон, и только потом сел сам.

– Ну, все не настолько плохо, чтобы не пошутить. И я по-прежнему хочу тебя. Правда, сегодня с этим, видимо, придется повременить.

Я покачала головой, теряясь от его откровенности и не зная, что делать: смеяться или рассердиться. Хотя последнее бы не вышло. Я видела затаенную боль в каждом движении, и сердце щемило от жалости. И в то же время не могла не восхищаться его выдержкой. Далеко не каждый в подобной ситуации смог бы держать лицо, еще и продолжать попытки флиртовать со мной.

– Ушам своим не верю, – попыталась поддержать его настрой. – Неужели что-то способно   поколебать твои планы?

Мужчина хмыкнул.

– Не в этом дело. В голове туман из-за этих лекарств… а я хочу, если и потерять голову, то от тебя, а не от воздействия препаратов.

Хорошо, что я уже сидела, потому что от этих слов у меня в буквальном смысле задрожали колени. В жар бросило, и как будто воздух вокруг нас завибрировал. Я торопливо отвела взгляд от лица Романа, что не выдать своего смятения. Попыталась вставить ключ в замок зажигания, но пальцы дрогнули. Он не мог этого не заметить, но не сказал ни слова, лишь, протянув здоровую руку, накрыл мою ладонь, легонько сжимая и помогая завести машину. Потом откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

Я молчала, не желая лишний раз его беспокоить, и раздосадовано думала о том, что помощница из меня получилась так себе. Даже сосредоточиться не могу. Опять лишь легкий намек с его стороны – а я уже теряю связь с реальностью. И это очень плохо. Плохо, что так трудно выходит управлять своими эмоциями. Они почему-то опять рвутся на первое место,  обгоняя и логику, и здравый смысл.

Кажется, по дороге Роман задремал, потому что даже когда машина остановилась у дома, он не отреагировал. Так и сидел с закрытыми глазами, пока я осторожно не дотронулась до его плеча.

– Приехали.

Мужчина вздрогнул, зажмурился сильнее, как-то рвано глотнул воздуха и только потом посмотрел на меня.

– Спасибо.

– Дойти сможешь? – спросила –  и тут же отругала себя за глупые слова. Ну, вот что я говорю?! А если он ответит, что нет, что стану делать тогда? На себе потащу?

– У меня же нет выхода, – на его лице снова появилось подобие улыбки. – Не могу же я предстать совершенно беспомощным перед девушкой, которую намереваюсь соблазнить.   

– Идем уже, соблазнитель! – я прикусила щеку изнутри, пряча смешок. 

Перед входом в квартиру замешкалась, вспоминая о том, что говорила сестра и что нужно обязательно сделать после приезда. Если каких-то лекарств не окажется, надо будет поискать у нас, у Альки наверняка должна быть приличная аптечка. Но Роман, видимо, истолковал мою задержку по-своему. Остановился, не заходя внутрь, оперся плечом на дверной косяк, и в усталых глазах отчетливо промелькнула тревога.

– Ты же не уйдешь? Алевтина ведь сказала, что меня в таком состоянии нельзя оставлять одного!

Это была самая настоящая манипуляция. Он прекрасно знал, что после таких слов уйти у меня не получится. Я просто не смогу его бросить. И дело не в том было даже, что без меня Роман бы не справился. Справился бы, наверняка! Вот только я чувствовала бы себя предательницей.

А может, все было куда проще. Я не хотела уходить. Его близость будоражила, волновала, и это ощущение слишком сильно мне нравилось. Сильнее, чем можно было признаться себе самой. А еще я понимала, что в таком состоянии мужчина не способен на что-то серьезное. Несмотря на все его намеки и продолжающиеся заигрывания, видела, что он держится из последних сил.

Глава 12

«Ты все не так поняла!» – я смеялась над такой фразой, когда в фильмах ее произносили горе-любовники. Но сейчас было совсем не смешно. Да, сестра все поняла неправильно, и никакими любовниками мы с Ромой не стали, но разве это что-то меняло?

Подскочила в постели, как-то умудрившись при этом не разбудить спящего мужчину, и вылетела вслед за Алькой в коридор. Схватила ее за локоть, заставляя повернуться и посмотреть на меня.

– Я сейчас объясню! Ты все не так… – и сама себя остановила, понимая, что говорю эту злополучную фразу.

– Домой идем, – буркнула сестра. – Не здесь же ты собираешься объяснения давать. Романа разбудим. Или ты этого и хочешь?

– Нет, конечно, – заверила я ее. Ему точно ни к чему слышать наши разборки. И как я умудрилась заснуть? Если бы ушла вчера, не было бы сейчас этой дурацкой ситуации.

Едва мы оказались дома, начала пересказывать события вчерашнего вечера. Со всеми подробностями. Как Роман отказался пить лекарства, как я обнаружила у него жар, как не смогла убедить. Как он потом метался от боли, цепляясь на мою руку, и так и не отпустил, и я уснула, лишь ему стало немного полегче.

– Марин, да чего ты оправдываешься? Рома не моя собственность. Он не муж мне и не парень даже. Да он вообще мне никто! Вы оба свободные люди… – сестра отвела взгляд. Так что, можешь делать, что хочешь. Я тебе не соперница.

– Аль… – я переступила с ноги на ногу, накрывая ладонями пылающие щеки. Смотреть на сестру было нестерпимо стыдно. – Ну, о каком соперничестве может идти речь? Между нами ничего нет. Он лекарства пить отказался и от боли на грани был. Я просто осталась, чтобы помочь. На всякий случай. Ты же сама просила.

– Сестренка, я так похожа на дуру? – грустно уточнила Алька. – Я на каждой смене просто помогаю тем, кому это нужно. Но ни с одним из пациентов не ночую в одной постели. И не обнимаю при этом.

– Между нами ничего нет, – повторила я. – И не было. Пожалуйста, поверь мне!

Сестра хмыкнула и кивнула.

– А сколько раз ты представляла, что было? А он? Можешь не отвечать. Я предпочитаю верить своим глазам.

– Прости меня! – сдержать подступившие к глазам слезы было все сложнее.

– Да за что? – она отошла к шкафчику, доставая оттуда турку. – Я же сказала: Рома – не моя собственность. Кофе будешь?

Мне показалось, что я ослышалась.

– Ты правда хочешь кофе? Сейчас?

– Правда хочу, – подтвердила Аля. – Я всю ночь не спала, тяжелая вышла смена. И тебе не помешает, а то совсем не выглядишь отдохнувшей.

– Аль, ему плохо было, температура поднялась. Я боялась, не знала, что делать. Даже тебе хотела звонить.

Алевтина взяла пачку кофе и снова повернулась ко мне. – Так я варю на двоих? А то будешь носом клевать на работе.

Я чуть не разревелась от стыда и досады. Ну почему она не хочешь меня услышать? Не верит? Так ведь это же правда! При чем здесь кофе, если нужно решить такие важные вопросы? И сейчас решить, потому что я на самом деле не смогу работать, зная, что причинила боль самому близкому человеку.

– Да расслабься, сестренка! – Аля подошла, на мгновенье прижимаясь лбом к моему плечу. Потом снова невесело улыбнулась. – Ромка не подарок. Еще не известно, кому из нас больше повезло.

– Ты так говоришь, как будто мы с ним уже все решили. Но это же не так!

– Марин, – перебила меня сестра. – Я ведь уже сказала, не хочу, чтобы ты влюблялась в него. И здесь дело не в моей ревности. Да, он мне нравится, но я понимаю, что в таких вопросах в одни ворота не играют. И если он выбрал тебя…

– Да не выбирал он меня! – в сердцах воскликнула я. – Нас тянет друг ко другу, но это только физическое влечение. Ничего больше.

– С его стороны возможно. Даже вероятнее всего, – согласилась Алька. – Мы знакомы давно, и за это время я ни разу не видела, чтобы у него кто-то был. И я не про постоянные отношения – кто-то хоть на мало-мальски продолжительное время. А вот ты… – она вздохнула. – Марин, тебя я тоже слишком хорошо знаю. И не уверена, что одного секса тебе будет достаточно. Да выслушай ты меня, не спорь! – повысила голос, видя, что я опять собираюсь перебить. – Он проберется в твое сердце, так что ты и не заметишь. А потом это сердце разобьет. Не рискуй, сестренка. Тебе решать, конечно, но я не хочу, чтобы ты потом себя по кусочкам собирала. И давай уже завтракать, а то опоздаешь на работу.

***

– Думаешь, забралась в постель к шефу, так можно и не работать? – едкий шепот Вероники заставил меня вздрогнуть. Брюнетка склонилась к моему уху, чтобы ее слов больше никто не смог разобрать, и прошипела: – Только зря надеешься. Он быстро наиграется, и тогда тебе уже ничто не поможет.

Я не сразу поняла, что говорит она совсем не о Романе – о Лавроненко, ведь сама-то как раз была поглощена мыслями о соседе. Переживала заново все случившееся накануне, ночь, проведенную рядом с ним, и тяжелый разговор с сестрой. Все время порывалась позвонить, узнать, как у него дела, – и все время себя останавливала.

Работать, естественно, получалось не очень. Нет, конечно, я пыталась, обложилась бумагами и старательно пялилась в них, да только почти ничего не видела. Словно совсем в другом месте находилась, лишь физически присутствуя в кабинете. И Вероника не преминула это подчеркнуть.

Глава 13

Конечно, я согласилась. Мне хотелось как можно быстрее попасть домой, и было бы глупо упускать такую возможность ускориться. Да и следовало поддержать легенду, которую я влила в уши Вероники. Хотя она уже ушла, как и остальные сотрудники, оставались еще уборщица и дежурный.  И, как подсказывало мне какое-то шестое чувство, они не преминут поделиться информацией о том, когда и с кем покинул офис начальник.

Мне это было на руку. Пока. Если мнимый роман с Лавроненко защитит от нападок, почему бы этим не воспользоваться?

– До свиданья, Алексей Андреевич, – охранник на вахте вытянулся в струнку, когда мы проходили мимо. Разве что честь не бросился отдавать. Меня же смерил таким многозначительным взглядом, что можно было не сомневаться: завтра разговоров о нас добавится.

Я улыбнулась, взглянув на своего спутника.

– Специально даешь повод для сплетников?

Он вопросительно приподнял бровь.

– Тебя волнует, что будут болтать за спиной?

– Не то, чтобы волнует. Но ты же понимаешь, что меня уже записали в твои любовницы?

– Ну и отлично, – мужчина усмехнулся. – Сплетни дойдут до моей мамы, и тогда она точно отстанет хотя бы на время.

– Уверен? – мне стало по-настоящему смешно. – А вдруг случится как раз обратный эффект? Я ведь не сильно ей понравилась. Что, если она решит избавить любимого сыночка от моего пагубного влияния?

– Это вряд ли, – хмыкнул в ответ шеф. – Все-таки любимый сыночек уже большой мальчик, и время, когда он безропотно подчинялся, осталось в прошлом. Так что продолжение спектакля выгодно нам обоим.

Мы как раз подошли к машине, и он открыл дверь, приглашая меня сесть в салон, но сказанная фраза заставила остановиться и в недоумении повернуться к нему.

– Допустим, в чем твоя выгода, понятно. Но почему ты говоришь, что мне это тоже зачем-то нужно?

– А разве нет? Вступать в откровенную конфронтацию с подругой шефа вряд ли кто-то решится, – теперь его улыбка казалась снисходительной. – Марин, ну я же не дурак. И прекрасно знаю, что моя личная жизнь интересует не только маму, но и весь коллектив. Мы с тобой отправились на обед, а они уже начали обсуждать, когда родится наш первый ребенок.

– Хорошо хоть первый, – задумчиво проговорила я. Мужчина не переставал меня удивлять. Вот так, просто и открыто, говорил о многом. Обсуждал вещи, которые вроде бы должны были смущать. Но, может как раз из-за его открытости я и не чувствовала смущения. С ним было легко, как будто мы знали друг друга давным-давно.

Вот бы такой легкости с Романом. Они ведь похожи. Одного возраста и примерно одного положения, еще и дружат, значит, у них определенно много общего. Так почему с одним я чувствую себя совершенно спокойно, а в другим всегда сердце не на месте? И не только сердце. Я вся – сама не своя.

– О чем задумалась? – затормозив на светофоре, Алексей повернулся ко мне. – что-то мне подсказывает, что мысли тебя не очень радуют.

– Есть немного, – призналась я. – Скажи, а насколько хорошо ты знаешь Романа? Что он за человек?

Вопрос вырвался неожиданно для меня самой. Только пришел в голову – и я тут же выпалила его. Но Алексей, кажется, совершенно не удивился. Снова посмотрел на дорогу.

– Имеешь в виду, стоит ли с ним связываться? Если я скажу «нет», ты же все равно не послушаешь?

– А ты хочешь сказать «нет»? – я аж на сиденье привстала, напрягаясь в ожидании его ответа.

Мужчина опять усмехнулся.

– Помнишь, мы говорили про чужое мнение? И про то, что далеко не всегда правильно – то, что считается таковым?

– Не очень понимаю, к чему ты клонишь.

– Реши для себя, действительно ли тебе важно, что об этом будут говорить или думать другие, – Лавроненко внезапно сделался серьезным. – С ним правильно у тебя никогда не будет. Но и так, как с ним, не будет больше ни с кем.

Вот и как я должна была реагировать на такие его слова? Алексей словно сознательно подталкивал меня к Роману. Убеждал сделать то, на что я никак не могла решиться.

Но зачем ему это было? Вряд ли просто заботился о благополучии друга – моему шефу не нравилось вмешательство матери в его собственную жизнь, так что вряд ли бы он сам стал бы выступать в роли сводника. Я хотела уточнить, спросить что-то еще – но почему-то не сделала этого. Так и промолчала до самого дома, перебирая в голове различные варианты, но так и не решившись ни один из них озвучить.

– Ты к себе или поднимешься со мной?  – спросил Алексей, когда мы оказались у подъезда.

Надо было хотя бы позвонить. Спросить  у Романа, как его дела и насколько он готов принимать гостей. Но сегодня выходной у Альки, она наверняка навещала пострадавшего соседа. Если до сих пор не там.

Эта мысль неожиданно вызвала раздражение. Я прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что не хотела бы обнаружить сестру у Ромы. И не только сейчас, мне вообще было неприятно знать, что они провели вместе какое-то время.

Отлично, Марина! Да ты прогрессируешь на глазах! – мрачно сообщила я самой себе. Еще утром доказывала Але, что у тебя ничего с ее соседом не связывает. Что уважаешь ее чувства. А сейчас – как это называется? Ревность, вот именно. Только разве у тебя есть право ревновать?