Обжигающие оковы любви

ГЛАВА 1

Я нерешительно подняла ладонь, сжатую в кулак, и тут же резко опустила ее, не решаясь постучать. Но дверь все же распахнулась, будто тот, кто стоял за ней, почуял мое присутствие. Мужчина, представший на пороге, был раздет до пояса, по обнаженному торсу стекали капли воды, нижние штаны из тонкого льна намокли и прилипли к мускулистым бедрам.

– Входи, – это прозвучало скорее как приказ, нежели приглашение.

Я послушно сделала несколько шагов вперед и замерла, опустив голову, не решаясь взглянуть на стоявшего передо мной человека.

– Ты боишься? – догадался элур. Неожиданно он мягко улыбнулся и, подойдя ближе, прикоснулся к моему лицу, приподнимая двумя пальцами подбородок, заставив распахнуть глаза и посмотреть на него.

– Да, господин, – прошептала я пересохшими губами, кончик моего языка скользнул по потрескавшейся плоти, а элур хищно проследил за этим быстрым движением и, наклонившись, легонько поцеловал.

– Ты же делала это раньше, – проговорил он, обжигая мою щеку дыханием, настойчивые пальцы второй руки метнулись к моим волосам, жестяные длинные шпильки, скрепляющие локоны, полетели на пол.

– Нет, господин, – вынуждена было признаться я.

– Какой цвет! – восхитился элур. – Будто расплавленное красное золото.

Я сглотнула комок, ставший в горле, и принялась раздеваться. Горячие слезы потекли по щекам, обжигая лицо, в горле саднило, что не давало проглотить колючий ком. Если бы отец был жив, он никогда не допустил бы такого позора. Ох, папа, как ты мог бросить меня на растерзание своей жены, не оставив гарантий, не обеспечив мне будущее! Любовь к отцу боролась с обидой, наполняя сердце горечью.

Вспомнила, как еще несколько часов назад вместе с сестрой с любопытством выглядывала из окна, рассматривая королевских посланников. Месяц назад наместник повелителя, мой отец сэр Олвер, умер, не оставив наследников мужского пола, поэтому замок со всеми его обитателями с тревогой ждал нового господина.

– Что там? – моя сестра, не находившая себе места, тотчас же кинулась к матери, которая вошла в спальню.

– У замка появился хозяин, – надломленным голосом проговорила леди Мэрэа, прижав дочь к себе. Впрочем, ее траурное настроение можно понять: еще недавно она была здесь госпожой – жена наместника, которая потеряла его любовь и уважение, когда так и не смогла подарить сына и наследника.

– Так быстро? – вспыхнула Валэри.

– Мне приказали готовиться к свадьбе, – поблекшим голосом сообщила леди Мэрэа. – Торжество сегодня вечером.

– Но почему? Я не хочу, я не готова, – моя сестра разрыдалась.

– Валэри должна познакомиться со своим женихом, узнать его поближе! – вскричала я, напуганная не меньше. – Она не может выйти замуж за незнакомца.

Леди Мэрэа по обыкновению одарила меня холодным взглядом. Нет, она не была мачехой, отец хоть и признал меня, но не сделал законным ребенком и не дал свою фамилию. Я подозревала, что без вмешательства жены не обошлось, но не осуждала ее за ненависть. Восемнадцать лет назад он привез с войны не только сундуки с сокровищами и королевскую милость, но и завернутого в шелковый платок младенца. Я всегда была в глазах леди Мэрэи откровенным плевком и вечным унижением, с которым она мирилась, когда отец был жив.

– Так решил повелитель, – ответила она и ехидно добавила. – Если ты хочешь, можешь смело высказать его величеству в лицо все, что думаешь о его приказе.

– Король здесь? – ахнула Валэри.

– Да, и будет лично присутствовать на празднике.

Такая срочность настораживала, а жалость к сестре переполняла сердце. Я успокаивала ее, как могла. Одна надежда на то, что повелитель выбрал достойного претендента.

Несколько часов ушло, чтобы подготовить Валэри к церемонии, вымыть и расчесать ее длинные, до самых пят волосы. После чего невесту облачили в одно из нарядных платьев и повели в часовню.

– Лорейн, ты пойдешь со мной? – до этого внешне спокойная сестра вдруг вцепилась в мою руку, я почувствовала, как она дрожит. Бедная моя девочка, совсем ребенок.

– Еще чего, – нервно взвизгнула ее мать. – Только дочери полковой шлюхи там не хватало. Валэри, не дури, нельзя задерживаться и навлекать гнев короля.

Я нахмурилась и поджала губы. Отец никогда не рассказывал про маму, и всегда, когда я заводила разговор, резко обрывал меня на полуслове и уходил. Но в то же время никогда не пресекал речи своей жены, которая уверяла всех, что та была проституткой, обслуживающей солдат на войне.

Но я не послушалась и все же украдкой пошла следом, накинув на плечи длинный плащ и натянув на голову глубокий капюшон. Смешавшись со слугами, я вышла во двор и притаилась у стены часовни. Моя малышка Валэри шла, гордо подняв голову, ее распущенные черные волосы волнами ниспадали по спине, как того требовал обычай, а на голове красовался венок из свежих лилий. В детстве я часто спрашивала, отчего я так отличаюсь от Валэри, да и вообще от остальных людей. Нашей страной правили элуры, высшая знать принадлежала к древним родам оборотней. Черные ягуары, сильные, выносливые, сумевшие покорить несколько соседних государств и увеличить могущество Элларии. Мой отец в молодости носил рыцарские доспехи, во время последнего похода вместе с прежним королем он покорил загадочное маленькое государство, спрятанное от посторонних глаз в горной местности. Но вместе с несметными сокровищами солдаты привезли в страну и вечную зиму. Проклятие, с которым мы научились жить. Уже восемнадцать лет некогда плодотворная зима не приносит урожай, а цветы можно увидеть лишь в застекленных садах в очень богатых замках. Крестьяне стали ремесленниками, зерно и овощи приходится закупать в соседних странах, но казна постепенно тает, и все ждут, что вскоре и сын великого завоевателя Шенара,  король Кордан Элларийский продолжит дело кровожадного отца и обнажит меч.

ГЛАВА 2

Я прижала ладони к губам, заглушая собственный крик, рвущийся из горла. Дыхание стало огненным, опаляя кожу пальцев, а по спине пробежали ледяные мурашки страха. Я с ужасом смотрела на незнакомого мужчину, нависшего над моей постелью. Высокий, сильный, движения мягкие и плавные. Без сомнения, один из элуров, черный ягуар, представитель высшей знати королевства. Длинные черные волосы, связанные кожаным шнурком и колючие зеленые глаза смотрели на меня будто из самого ада. Они манили и ласкали одновременно, затягивая в кипучий водоворот, заставляя забыть о страхе и подчиниться тугому узлу первобытного желания, закручивающемуся в моем животе. Я потянулась вперед, забыв про покрывало, тяжело расшитое цветным шелком полотно опустилось на пол, обнажая тело. Взгляд незнакомца потемнел, тьма в мгновение ока прогнала зелень молодой листвы, уступая место черным горящим углям. Незнакомец оскалился, обнажая звериные зубы, и резко шагнул вперед. Его рука скользнула по моим волосам, пальцы запутались в растрёпанных прядях, а он продолжал свое движение, добираясь до затылка, чтобы притянуть мою голову к своему лицу.

Два острых клыка прочертили линию по моей шее, причиняя боль, а язык, скользящий следом, приглушал ее, даря острое удовольствие.

– Кордан, – хриплый окрик буквально силой вырвал меня из тумана, в который погрузилось сознание, я ощутила прохладу раннего утра и дикий стыд. Взгляд метнулся к спасительному покрывалу, валявшемуся на полу, но единственной моей защитой сейчас были волосы, в которые я лихорадочно пряталась.

Хантер, появившийся на пороге, замер, но через мгновение взял себя в руки.

– Решил поиграть с моей игрушкой? – нарочито веселым голосом осведомился он.

– Твоей? – второй мужчина встряхнул головой, отстраняясь от меня, вид у него был захмелевший, хотя вином от него не пахло.

– Мог бы спросить разрешения, – выдержка королевского советника изменила ему, он с укором посмотрел на повелителя.

– Ты забываешься, – прошипел Кордан.

– Простите, ваше величество, – Ханттер отвесил собеседнику холодный поклон.

Я на мгновение забыла, как дышать, комната поплыла перед глазами, но спасительного обморока не последовало. Ваше величество? Неужели передо мной король?

В наступившей тишине было слышно лишь едва различимое и с трудом сдерживаемое рычание Кордана. Мое сердце билось так сильно, что его стук отдавал звоном в ушах, заглушая другие звуки. Я проворно соскочила с кровати, старательно избегая думать о том, в каком виде сейчас предстала перед мужчинами и, едва натянув платье, выбежала из спальни. Даже не стала завязывать длинную шнуровку на боку, лишь придержала ее руками и понеслась по коридору так, что едва не столкнулась с молоденькой горничной, держащей в руках корзину с ворохом сухого белья. Во взгляде служанки промелькнуло сочувствие, от которого мне окончательно стало дурно. Даже достигнув своей комнаты и заперев дверь на тяжелую щеколду, я не почувствовала себя в безопасности, глаза щипало от слез, щеки горели, а мысли то и дело уносили меня к моему падению. Царапина на шее от белоснежных острых клыков не давала забыть о жгучем позоре. Я умылась, оделась в свое самое скромное платье, а на волосы накинула темный платок, который надевала на похороны, но даже в таком наряде я казалась себе падшей женщиной, подстилкой, согревающей постели мужчин. Совсем как моя мама. Мама.

Это слово вызывало во мне странные чувства: горечь, обиду, но в то же время любопытство и тщательно скрываемую даже от самой себя надежду. А вдруг она жива, и мы когда-нибудь с ней свидимся! Но отец, даже когда был жив, упорно не хотел открывать ее имя, а теперь, после его смерти, мне и вовсе следовало бы похоронить эту мечту.

На завтрак в общий зал я не спустилась и к Валэри не пошла, ибо знала, что она сейчас находится в бывшей спальне своих родителей и уже сегодня вступит в права хозяйки. Интересно, как ее мать воспримет свое новое положение? Да и зятю придется угождать, чтобы позволил остаться жить при дочери. Хотя, зная свою сестру, я была уверена, она ни за что не допустила бы, чтобы ее мать вышвырнули вон.

Леди Мэрэа пришла ко мне ровно в полдень. Увидев на пороге спальни женщину, так и не ставшую мне мачехой, я отвернулась и подошла к окну.

– Что ты сделала? – заявила она вместо приветствия. – Его светлость лорд Хантер ходит чернее грозовой тучи. Я же просила угодить нашему высокопоставленному гостю, ты даже нормально раздвинуть ноги не способна.

– Он выразил недовольство? – проговорила я, проглотив комок, ставший в горле.

– Нет, – вынуждена была признать миледи. – Сказал, что доволен, но выражение его лица при этом говорило о другом. Уж я-то разбираюсь в людях.

– Послушайте, я сделала все, что вы хотели, оставьте наконец меня в покое, – проговорила я, мой взгляд устремился во двор, через мутное оконное стекло я видела всадников, готовившихся покинуть крепость. Из груди вырвался вздох облегчения, наконец гости уедут и жизнь вернется в привычное русло. Хотя кого я обманываю: так, как раньше, уже не будет. Если леди Мэрэа не выполнит обещание и не даст мне часть денег из того наследства, что ей оставил мой отец, я пропала. Нет, никто в глаза не назовет меня подстилкой, здесь это в порядке вещей, когда служанка или деревенская девушка ложится под господина, который ее пожелал. Но те крупицы уважения, на которые я могла рассчитывать, растаяли вместе с дымкой рассвета.

– Я бы хотела завтра уехать отсюда, – заявила я. – Как только попрощаюсь с сестрой. Возможно, мне найдется место в одном из домов в южной долине.

ГЛАВА 3

На черном бархате лежал засохший серый цветок, краски его давно поблекли, а стебель потемнел. Король дотронулся до него, сминая сильными пальцами один из лепестков в труху.

– Больше ничего?

Лорд Айзек развел руками и помотал головой.

– Это неправда, – подала я голос, удивляясь собственной дерзости. – Мой отец не мог так жестоко подшутить.

– И тем не менее, девочка, он так сделал, – проговорил Кордан, и больше не говоря ни слова, направился к дверям, но, дойдя до порога, сбавил шаг и резко обернулся.

– Айзек, я забираю ее.

– Шкатулку? – не понял его наместник, бросив растерянный взгляд на высушенный цветок.

– Девчонку! – прорычал король и вышел.

Я во все глаза смотрела на мужа Валэри, даже не заметила, как кастелян сунул мне в руки шкатулку и поспешил откланяться.

– Что это было? – удивленно спросил у меня лорд Айзек.

– Я не поеду, – упрямо воскликнула я. Что задумал король, зачем я ему понадобилась? Мысли путались, а воображение услужливо подбрасывало ужасные картинки. Я нервно закусила щеку, и сразу почувствовала на языке кровь.

– Его величеству не перечат, – жестко оборвал меня наместник. – Если он пожелал взять тебя с собой, значит, так тому и быть.

– Зачем? – упиралась я, ощущая, как паника накатывает на меня удушливой волной.

Айзек, старательно пряча взгляд, покинул меня, так и не удостоив ответом, которого впрочем сам не знал. Новость о том, что я уезжаю вместе со свитой короля, мгновенно облетела крепость, некоторые девушки смотрели на меня с завистью, другие, преимущественно служанки, с жалостью. Они-то как раз понимали, для каких целей король везет меня во дворец.

Я напрасно ждала Валэри, сестра так и не пришла проститься. Пока я растерянно складывала свои немногочисленные платья в сундук, в голове созревала дикая мысль о побеге. Но я не знала, куда идти, у меня не было денег или ценных вещей, чтобы продать. Было бы чудом, если бы я смогла посреди метели добраться до ближайшей деревни, а дальше ничего радужного меня бы не ждало. В лучшем случае я нашла бы место служанки в таверне, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Шлюха в королевском дворце или придорожной гостинице, разницы нет.

После того как истекло отмеренное мне время, в спальню вошел один из воинов Кордана. Он молча взял дорожный сундук и вопросительно уставился на меня, нетерпеливо дожидаясь, когда я решусь покинуть комнату.

Я надела теплый плащ, отороченный серым мехом кролика, и с тоской оглядела место, где провела все свои восемнадцать лет. Внезапно створки окна распахнулись, впуская в спальню ледяной ветер. Легкие снежинки кружились в вихре холодного воздуха и падали на старый паркет. Может, вот он выход, один шаг и все закончится. Не будет позора и унижений.

– Леди, вы идете? – сиплый мужской голос заставил меня очнуться, я посмотрела на него и кивнула.

– Да, – твердо ответила я. В душе яркой бабочкой вспыхнула искра решимости, и с каждым мгновением крепло стремление побороться за свою свободу и будущее.

Я вышла из комнаты и последовала за воином, люди моего отца склонили головы, будто провожали меня на эшафот. Сегодня в общем зале царила напряженная тишина, обитатели крепости негромко переговаривались. Им самим сейчас приходилось нелегко, все ожидали первого шага от нового хозяина, и некоторые вполне обосновано боялись за теплое место в замке. Особенно за свою судьбу тревожились пожилые воины.

Выйдя во двор, я поежилась от холода, ветер пробрался даже сквозь шерстяную ткань моего платья, гуляя под плащом.

– Леди, дозвольте вам помочь, – парень, еще совсем безусый, подвел ко мне осёдланного жеребца.

– Спасибо, Люк, – кивнула я, вид у грума был огорченный, хотя, кажется, он больше сожалел о потере одного из коней. Молодой гнедой рысак был подарком отца на совершеннолетие и любимцем всей конюшни.

– Леди Мэрэа шипела, как змеюка, когда узнала, что приказали седлать Вейна, – шепнул мне на ухо Люк. – Кричала, что он вам не принадлежит, лорду Хантеру даже пришлось выложить за него кошель монет, только тогда успокоилась. Вот же злобная ведьма! Надеюсь, судьба покарает ее за черствое сердце. Новость о том, что советник выкупил моего жеребца, неприятно поразила.

Я нежно потрепала блестящую гриву Вейна и на мгновение прижалась к нему, понимая, что это единственная частичка прошлой жизни, которая у меня осталась.

– Ты свободен!

Услышав голос Хантера, я обернулась. Тот сделал знак груму, чтобы слуга уходил, а сам снял перчатки и подсадил меня в седло.

– Улыбка идет тебе, – заметил он.

– Жаль, что теперь у меня не будет поводов для веселья, – ответила я.

Вейн от присутствия чужака заволновался, я успокаивающе похлопала его по боку и нагнулась, чтобы прошептать слова утешения.

- Все хорошо, мальчик. Тише, тише.

Жеребец перестал фыркать, и я выпрямилась, но тут же замерла, столкнувшись с пронзительным взглядом короля. Повелитель сузил зеленые глаза, обдавая нас с советником бесконечным потоком ненависти, а потом развернул коня и помчался к подвесному мосту, его охрана и воины устремились за господином.

ГЛАВА 4

Воздух пронзали звуки горна, извещавшего о возвращении короля. Когда копыта лошадей ступили на расчищенный каменный мост, я ахнула, пораженная великолепием королевского дворца. Наша крепость, где я провела все детство и юность, в подметки не годилась этому величественному строению, окруженному глубоким рвом. Сейчас, когда воды в канале не было уже восемнадцать лет, из обмерзлого пустого дна угрожающе торчали острые ледяные иглы. Я с опаской косилась на них, когда мы проезжали мимо – одно неловкое движение и можно полететь в пропасть. К счастью, опытные жеребцы с легкостью преодолели все преграды и прошествовали во двор сквозь огромные распахнутые ворота, украшенные витиеватым кованым узором.

– Мой король, – навстречу нам спешили слуги и несколько придворных, облаченных в дорогие одежды. Одна из встречающих резко выделялась на фоне остальных. Высокая изящная красавица с алебастровой кожей и пухлыми губами невольно приковывала к себе внимание. Белоснежная мантия была небрежно накинута поверх бархатного платья, а тонкая ручка с длинными пальцами сжимала завязку с пушистым белым помпоном. Девушка на мгновение замерла, застыв в удивленной позе. Тонкие черты лица исказились, в янтарных глазах полыхнуло недоумение, сменившееся негодованием, а уголки алых губ опустились вниз.

– Нэрия, на улице лютый холод, возвращайся в зал, а то простудишься, – прозвучал властный и в то же заботливый голос повелителя.

Но красавица не спешила уходить, она хмурила изящные брови, изучая меня пристальным взглядом. Кордан поспешил убрать руку с моей талии, но незнакомка заметила этот маневр и напряглась еще больше.

– Мое сердце переполняло волнение, ваше величество, – она поклонилась, отбрасывая смоляные пряди с прекрасного лица, капюшон соскользнул с головы, подставляя густые локоны снегопаду.

– Все в порядке, – прозвучал короткий ответ.

– А кто эта девушка? – вопрос разнесся по двору звонким эхом, усилишим излишние нотки нервозности. – Почему…она едет рядом с вами?

Кордан поморщился и быстро спустился на землю, оставив меня сидеть на своем жеребце.

– Это дочь моего погибшего наместника, она некоторое время поживет в замке.

Ответ был сухой и явно не устроил Нэрию. Так и не дождавшись более внятного объяснения, девушка сощурила глаза, но предпочла больше не расспрашивать короля.

Я пошевелилась и попыталась самостоятельно выбраться из седла, плащ Кордана соскользнул с моих плеч и черной птицей опустился на снежный ковер, устилающий двор. Хантер, находившийся рядом, поспешил помочь мне и, взяв на руки, поставил на землю.

– Пойдем, я провожу тебя, – его теплая ладонь легла в мою, ласковый голос лился, словно бальзам на душу, после грубости его господина.

– А ну отошел, – тихо прорычал Кордан еле слышно, но так, что присутствующие слуги вздрогнули, а карие глаза Нэрии округлились.

– Кордан, – начал было советник, но король грубо оборвал его.

– Я не буду повторять дважды!

– Ваше величество, думаю, нам надо поговорить, – сказал Хантер, но все же выпустил мою ладонь.

– В моем кабинете, – кивнул Кордан и, отвернувшись, поспешил к лестнице, дав по пути распоряжение подготовить для меня покои.

Несколько часов в пути под холодным ветром дали о себе знать: горло першило, а глаза слезились. С западной стороны небо уже перешло во власть сгущавшихся сумерек, алое зарево заката рвало темные тучи, прогоняя короткий день. Я нерешительно ступила следом за слугой, чувствуя на себе огненный взор леди Нэрии. Девушка поджала губы и гордо прошествовала вперед, демонстративно не желая уступать мне дорогу. Я послушно посторонилась, пропуская ее. Огромный зал встретил теплом и светом, слуги зажигали канделябры и весело переговаривались. Ноздри защекотал аромат свежей выпечки и жаркого. Несколько воинов, тех, что ехали со мной, уселись за стол, придвинутый к стене, и, устало сбрасывая с себя тяжелые плащи, потянулись к подносу с кружками, наполненными горячим элем. Молоденькая розовощекая девица расставляла тарелки перед мужчинами, пропустившими обед. Воины тотчас же бросились наверстывать упущенное, а я, не поднимая головы, поспешила покинуть многолюдное место. Слуга тащил мой небольшой сундук. Я уже не помнила, что именно захватила с собой, но сейчас понадеялась, что вещей мне все же хватит на первое время.

– Пришли, леди! – в мрачном узком коридоре я не сразу приметила распахнутую дверь, но вовремя остановилась, иначе бы влетела в нее, ударившись лицом. Слуга не на шутку испугался, увидев, что я могла покалечиться. – Простите, вот сюда, леди, идите осторожно.

Я кивнула без тени улыбки и прошла в совершенно темную комнату, пропахшую сыростью и плесенью. Послышался глухой стук, когда сундук опустился на пол, а я тем временем подошла к окну и раздернула пыльную портьеру, впуская в покои последние лучи заходящего солнца. За потрескавшимся стеклом простирались бескрайние снега и погибшие сухие деревья, черными паучьими лапами выглядывающие из-за белоснежных холмов.

Вскоре появилась горничная. Поклонившись, девушка, молча и довольно быстро развела в камине огонь и зажгла пять свечей в подсвечнике, хотя на эту небольшую комнату хватило бы и трех. Дома я экономила, берегла дорогие огарки. Воспоминание о родном замке лютым вихрем ворвались в сердце, отравляя кровь, я еле сдержалась, чтобы не всхлипнуть. Уже ничего не вернуть, и назад пути нет, старую крепость я больше никогда не смогу назвать своим домом.

ГЛАВА 5

Странный, совершенно незнакомый звук буквально силой вырвал меня из объятий сна. Я резко открыла глаза, сбрасывая с себя вуаль ночных грез, и стала вертеть головой, ища глазами источник того, что так бесцеремонно потревожило меня, наполнив комнату чарующей музыкой. Перед тем как лечь в постель, я предусмотрительно погасила все свечи – старая привычка экономить сейчас сыграла со мной дурную шутку. Я села в кровати и принялась озираться по сторонам, не в силах ничего разглядеть. Совсем рядом со мной промелькнуло нечто неведомое, лица коснулся легкий порыв воздуха, похожий на дуновение ветра. Я съёжилась и, вцепившись в одеяло, ждала, что будет дальше, но ничего плохого не происходило, а мелодичный звук тем временем продолжал ласкать слух. Усилием воли я все же заставила себя встать и в темноте нащупать огниво. Высеченная искра на мгновение осветила пространство, а вскоре и вся комната наполнилась тусклым светом. Фитиль, обвитый пламенем, колыхнулся на свече, и я бережно прикрыла пламя ладонью.

Мои глаза расширились от удивления, я даже сначала подумала, что все еще нахожусь во власти сна, и все, что сейчас вижу, мне просто снится. На камине сидела маленькая канарейка, на ее серебристо-зеленом оперении был узор в виде чешуи, похожей на кожу ящерицы. До этого момента живую птицу я видела лишь единожды, в раннем детстве. Изможденный сокол упал на крышу нашего замка, один из воинов подобрал его и принес господину. Отец велел ухаживать за ним, но птица вскоре погибла. Конечно, никто не заботился о моем образовании, ведь считалось, что женщинам вредят знания. Но у святого отца, служившего в крепости, было много интересных книг, а некоторые были даже с картинками. Падре был добрым человеком и часто рассказывал детям, росшим в замке, о животных и птицах. Мы с сестрой часто рассматривали изображения диковинных растений и цветов, слушали завораживающие истории о том, какой красивой была наша страна, пока леди Мэрэа решительно не запретила святому отцу общаться на эту тему с Валэри. Но я все же украдкой научилась читать и иногда приносила интересную книгу в покои сестры, где мы, укрывшись пледом, сидели в обнимку на одном кресле. Воспоминание о Валэри больно кольнуло в самое сердце, я гадала, отчего же она даже не пришла попрощаться. У меня и в мыслях не было винить сестренку за поведение матери, не может быть, что она с такой легкостью просто решила вычеркнуть меня из своей жизни.

Канарейка пела бесподобно. Я замерла, боясь ее спугнуть, и, затаив дыхание, слушала, как льется звонкая мелодия. Неожиданно птица взмахнула крыльями и взлетела вверх, направившись в сторону двери. Засова не было, а я не догадалась подпереть дверь стулом, так что сквозняк немного приоткрыл створку, в которую и проскользнула канарейка. Я с сожалением вздохнула и поставила подсвечник на стол, но неожиданно чудесная птичка вернулась и укоризненно чирикнула в мою сторону.

– Мне нечем тебя покормить, – развела я руками, даже не надеясь на то, что она меня поймет. Но канарейка, склонив голову набок, посмотрела на меня, а затем важно прошлась по деревянной поверхности и вновь вспорхнула, чуть не задев крылом по лицу. Из коридора послышался все тот же настойчивый звук, птица больше не пела, она звала меня.

Я нерешительно ступила вперед, но тут же остановилась. Холодный воздух, который сквозняк гнал по моим ногам, забирался под сорочку и неприятно щекотал колени. В голову лезли тревожные мысли, но я тут же сбросила с себя тень недоверия. В сущности, какая разница, ведь я и так прекрасно знала, что, если буду терпеливо сидеть в этих стенах, покрытых плесенью, и ждать очередной причуды короля, добром вся эта ситуация точно не кончится. Сейчас же на моих губах играла тень улыбки, впервые за много недель сердце не сжималось от горя, а душу не жег страх и отчаянье.

Я натянула на себя платье, но не стала тратить времени на шнуровку, лишь накинула на плечи длинную шаль и поспешила в коридор. Канарейка будто терпеливо дожидалась меня – радостно зачирикала и полетела в самый конец коридора, чтобы юркнуть в узкий проход. Щурясь от ярких вспышек факела, пламя которого выжигало тьму, я шла вперед и вскоре оказалась у подножья железной винтовой лестницы с резными ступеньками. Я подняла голову и посмотрела наверх, туда, где мерцало яркое голубое свечение. Схватилась рукой за погнутые перила, но отчего-то медлила. Все еще оставалась возможность вернуться назад и запереться в спальне, но я ей не воспользовалась и стала подниматься. Сердце колотилось в груди, наполняясь азартом и… предвкушением. Преодолев несколько пролетов, я поняла, что оказалась на крыше, вернее в большом зале, построенном на самом верхнем этаже. Сквозь стеклянный потолок ярко светили звезды.

Сумеречного света было достаточно, чтобы понять, что я нахожусь в подобии сада – все пространство здесь было занято деревьями и цветами. Зеленая листва увивала стены, а в изящных золоченых клетках сидели диковинные птицы. Открыв рот от изумления, я наклонилась над кустарником, усыпанным алыми бутонами, и с благоговением вдохнула сладковатый аромат. Ноздри защекотал приятный запах, заставивший меня счастливо рассмеяться. Уже знакомая птичка опустилась рядом со мной на пол, устланный гладкой мозаикой, я протянула руку, и она, ничуть не стесняясь, прошествовала на мою ладонь.

Невдалеке послышалось покашливание, я испуганно обернулась и рассмотрела пожилого мужчину, почти старика. Его седые длинные волосы были собраны в хвост, а лицо, усыпанное глубокими морщинами, обезображивал глубокий шрам, пролегающий через пустую глазницу на левой стороне.

– Кенара лучше вернуть в клетку, – незнакомец кивнул на тумбу, на которой красовалась высокая квадратная клетка. Маленькая дверца колыхнулась, призывая свою жительницу вернуться.