Обидеть ведьму может каждый, или клочки по закоулочкам

ГЛАВА 1. Муж пока еще действующий, к тому же негодяй настоящий.

Вещи я собрала еще рано утром и ждала выписку врача. Получить отравление от мужа, скажу вам, та еще подлянка. Неделю я лежала в больнице, и первые два дня вообще думала – умру от руки негодяя во цвете прекрасных тридцати двух лет.

Я похудела. Не знаю насколько, но по джинсам и водолазке – ощущается. Джинсы опустились на бедрах на пару-тройку сантиметров.

- Ну, Ульяна Михайловна, - сказал врач, протягивая мне выписку, - больше не болейте, и никаких трав колдовских в опасных объемах не принимайте.

- Говорила же вам, я ничего не могла перепутать. Я бы никогда дурман-траву себе не заварила – ни в малой, ни в большой дозе. Именно поэтому просила вас сообщить в полицию и инквизицию об отравлении.

- Да-да, конечно, - пробормотал он, - компетентные органы разберутся. В аптеке купите все лекарства – по списку в конце выписки.

Наскоро простившись с соседками по палате, я с облегчением выходила на свободу. Девушки, думаю, были несказанно рады избавиться от меня. Они улыбались мне, шутили и подбадривали, но я-то знаю, что ведьма, сдуру наглотавшаяся дурман-травы, ни доверия, ни симпатии не вызывала. А, когда, придя более-менее в нормальное состояние, я заявила, что меня пытался отравить муж-колдун, почти бывший, они совершенно растерялись. Из «магических» в палате была только я. Издержки, так сказать, колдовского происхождения.

Никита ждал меня прямо у входа в корпус. Он курил около своей «мазды 7» и задумчиво смотрел куда-то вдаль.

Обещал же бросить! Как с ним бороться? Можно, конечно, заговОр простенький прочитать, и станет он вместо дыма вдыхать перечный аромат.

Увидев меня, он присвистнул. Значит, выгляжу я просто «отстойно». Не то, чтобы я себя в зеркале не видела, но не слишком приятно получать такую оценку от кого-то другого, тем более мужчины.

- Да-а-а-а, Ульянушка, дала ты жизни! Ты чего так похудела? Где твои щечки? Где румянец цвета наливного яблочка? – засыпал он меня вопросами, забирая сумку из рук и открывая дверь в машину.

- Богданов, щеки я отъем, румянец тоже появится, как только я Клочкова порву на клочки и получу не только развод, но и хоть что-то из имущества, которое я нажила.

Говорить о совместно нажитом имуществе с Клочковым Славиком не приходится. Боже мой, мужику под сорок, а для всех, особенно для его мамочки, он – Славик. Позор просто! Я на работе давным давно Ульяна Михайловна.

- Что там мой адвокат? – спросила Никиту, - Ты с ним разговаривал?

- Разговаривал лично. Не по телефону. Ульян, этот шедевральный экземпляр, ты меня удивила! Выбрала себе адвоката, так выбрала! Шепелявый, глухой и почти слепой. Да над тобой в суде потешаются! Стопроцентно.

- Он нужен мне только для того, чтобы ходил в суд! Я не могу видеть Славика… тьфу.. Клочкова. Григорий Иванович выполняет мои поручения, я полностью погружена в процесс, он только ходит в заседания и озвучивает мою позицию. Ну и для него это небольшой, но приятный гонорар.

- Домой? – поинтересовался маршрутом для вида Никита, как только мы выехали за пределы городской больницы Лесовска.

- Нет. Мы едем к Клочкову. Он сейчас дома.

- Зачем? Скажи мне, какая нужда тебя тянет к почти бывшему мужу, а не в аптеку и магазин? Ты только что вышла из больницы…

- Хочу высказать ему все в глаза. По телефону – ну не то, не будет того накала страстей. Кроме того, спустя несколько часов, а тем более дней, я просто забуду все те слова, которые у меня сейчас вертятся на языке.

- Так, запиши! Потом выскажешь. И потом Славик может быть не один…

Меня затрясло. Само собой, он не один. А то, что я у него не одна, узнала, как и все жены в последнюю очередь. Славик так и заявил: «Я ухожу к любимой женщине. Собери мне вещи». Не знаю, что меня задело больше – упоминание о неизвестной мне любимой женщине или этот приказ – «собери мне вещи», блин блинский.

Я и собрала – все до единого клочка из одежды и кусочка из разбитых бокалов для виски и его парфюмерных склянок.

Устроенная мной карусель из его рубашек, брюк, туалетной воды, посуды, которую он называл «своей», вертелась вокруг него, и он стоял, боясь пошевелиться.

Я щелкнула пальцами и с улыбочкой сказала:

- Замри у стены на минуту, как будто черт тебя опутал,
За все ответишь, каждый удар встретишь!

Ведьминская сила и женская обида, объединившись, не оставили коварному изменнику и шанса уйти из семьи «цивилизованно», как он хотел.

Муж отлетел к стене, разбросав по стене руки и ноги – отличная мишень! И я начал пулять в него всеми эти шмотками, посудой, разбивающейся о стену на осколки, и пара – только пара, к сожалению, – попала на него.

У мужа очень посредственные, даже слабые колдовские способности, и магическая сила была предметом моей гордости и его зависти. Как оказалось, черной. В браке, щадя самолюбие Славика, я никогда не демонстрировала и десятой части моих умений в быту. А могу я многое.

- Хватит! – кричал он, - Прекрати! Я ранен!

- Ага, на Колчаковских фронтах! – ответила я фразой Шарикова и засмеялась. А потом легким движением руки изменила скорость полета летящих вещей в распластанного на стене Славика.

ГЛАВА 2. Нет, не негодяй. Негодяй в квадрате.

Собака Славика тянула его в сторону, ей надоело стоять, в то время как пустовала детская площадка, а газоны еще не были заняты ее конкурентами более мелких пород. Он цыкнул на пса в своей командно-презрительной манере.

- И зачем тебе только такая собака, - вздохнула я, - тебе бы маленького чихуа-чихуа завести, так сказать, под стать колдовскому и мужскому таланту. Ты с котом-то справиться не можешь. А тут – больше шестидесяти килограмм веса.

Он стиснул зубы и чертыхнулся. Ага, по больному ударила!

- А не пошла бы ты… - вызверился Славик, - У тебя-то какой талант? От своих же трав чуть коньки не отбросила… Посмотрим, как теперь запоешь!

- Ты про что? – заподозрила я неладное.

- Да ни про что! Домой иди уже. Неужели прямо из больницы приперлась?

Чутье мое подсказывало – неспроста Славик такой довольный. Стопудово у него алиби, иначе бы он тут соловьем не заливался. Но есть что-то еще такое, о чем я еще не знаю.

Не люблю уходить, оставив последнее слово за оппонентом. С детства у меня так. И опять-таки, я про его магические способности и другие - те, которые идут по цензу 18+ - правду сказала, а он меня нагло оболгал.

Свистнув клочковской собаке, я подбросила затерявшийся в кармане куртки желтый фантик и крикнула:

- То не фантик летит, а ежик бежит.

Фантик приземлился ежиком, пес ринулся за шустрой пыхтящей колючкой, со всей силы потянув за собой Славика. Он попытался устоять, но я, как он и просил, уже собралась уходить. Моя нога неудачно пересеклась с его – Клочков свалился, как мешок, и умничка-пес протащил его по земле.

- Там, где ежик бежал – там фантик упал, - сказала я, завершив свое колдовское хулиганство.

- Господи! – простонал муж, отряхиваясь от листвы, земли и пыли, - Как мне надоела твоя магия долбаная!

- Ухожу, так что недолго терпеть осталось!

- Даже не представляешь, насколько ты права!

Богданов сидел в машине и курил. Снова. Я покачала головой, когда он уже бросит! Дверь мне открывать не собирался, а когда я прямо указала на его невоспитанность, невозмутимо ответил:

- Ульяш, ты козой тут только что прыгала, уж дверь себе самостоятельно откроешь.

- Меня час назад из больницы выписали!

- Главное, чтобы ты об этом помнила.

Никита был зол – утром просила по телефону забрать меня домой, а сама притащила к Славику. Мысленно я с ним была согласна: использовала, чтобы устроить разборки с мужем. Получается, я не только никак не могу тихо и культурно расстаться с мужем, но еще и его подключаю к своим проблемам. Только что Никита видел, как я мстительно использовала собаку, чтобы свалить Славика с ног.

- Я любила его. Не то, чтобы сильно, но… - тихо сказала я в свое оправдание.

- Мне жутко подумать, чтобы ты могла устроить, если бы любила его как ты выражаешься «сильно». Не дай Бог!

Мы ехали молча. Я задумалась. Зачем я, на самом деле, поехала к Славику? Что я хотела ему доказать? Ждала признание – это я тебе в чай дурман-травы добавил? Опять мое обычное желание – сделать все быстро и идти напролом. В последнюю очередь я думала о том, как это выглядит в глазах Никиты.

- Ты меня извини, Никита. Я совершенно не в себе. Развод, раздел имущества, больница с отравлением – все так навалилось, что я никак себя в руки не могу взять.

- Ты, действительно, думаешь, что он хотел тебя отравить? – спросил Никита.

- Думаю. Доказать не могу.

- Твой Клочков, конечно, с дуриной, но не настолько же! И потом – ну какой смысл с тобой расправляться, если, во-первых, он станет первым подозреваемым, потому что у вас затяжной раздел имущества. Ну, и во-вторых, ты сама сказала, что имущественный спор разрешится в его пользу, а в Трибунале – в твою. Счет, как говорится в спорте, на табло.

- Пока не знаю. Но сегодня он в порыве злости мне сказал – недолго твою магию осталось терпеть. Что-то вроде того.

- Ульяна, в состоянии гнева, ты первое что скажешь: «Убью!». Он всегда тебе завидовал как ведьме, вот и выпалил, что на уме было.

Мы снова замолчали. Обычно бойкая и сообразительная на ответ, я просто не нашлась, что сказать. Я устала, оставшийся путь дома – минут пятнадцать – провела в дремоте.

- Приехали, - тихо сказал Богданов.

- У тебя так хорошо спиться в машине.

- Жаль, что не со мной, - усмехнулся он.

«С тобой, пожалуй, не уснешь. Прошла на практических занятиях», - подумала я. А вслух сказала:

- Мы вроде, договорились не поднимать больше эту тему.

- Я ничего не обещал. Ты тогда приняла решение за нас обоих и помчалась к Клочкову, теряя тапки.

Так и было. У нас была одна-единственная ночь, и потом Никита ради меня оставил свою девушку. Мы стали жить вместе. А я по уши влюбилась в невесть откуда свалившегося на мою голову Славика. Вернее, его мне подсуропила моя коллега. Теперь я даже думаю, она, вообще, дружественно ко мне настроена?