Облепиховое пламя

1

Нора Волженская 

ЧАСТЬ I

Глава 1

Середина сентября
Россонтия, МагИнститут

— Пошла вон с дороги, челядь! — выплюнул Демьян, брезгливо скривившись.

Инстинктивно отпрянула назад, лишь бы только не соприкоснуться телами с ним. Не один Демьян испытывал отвращение от этой встречи. Спина моя упиралась в прохладную каменную стену коридора МагИнститута имени Михея Россонтийского.

Взгляд тёмных, почти чёрных глаз выражал презрение. И ощущения после такого взгляда были соответствующими. Я как будто получила смачный плевок в лицо. Неволин смотрел на меня, как на грязь под ногами, как на ведро с помоями, как на, простите, дерьмо.

Заносчивый, нарциссический придурок!

В отличие от остальных, я не испытывала трепета перед дворянской персоной графа Неволина. Единственным желанием, что возникало у меня при каждой нашей стычке, было – надрать Демьяну его напыщенный аристократический зад!

Но это, увы, невозможно по нескольким причинам.

Во-первых, у него слишком высокое положение в обществе. Такие, как Неволин, неприкасаемые и неуязвимы для таких, как я. Во-вторых, Демьян — некромант, это говорило само за себя. В-третьих, он попросту сильнее меня. Тягаться с ним себе дороже.

Граф Неволин прошёл вперёд, мимо меня, и дуновение ветра донесло до моих ноздрей терпкий, удушающий запах табака. Я поморщилась от возникшего чувства тошноты, комом вставшей в горле.

И, скривившись от брезгливости, не удержалась от едкого комментария в его спину:

— Ну и смердит же от тебя!

Неволин остановился. Медленно-медленно обернулся. Левая бровь его взметнулась в недоумении.

— Не понял…

Я перестала вжиматься в стену, встрепенулась, движения стали свободными, дерзкими. В своей привычной манере задрала подбородок, приготовившись к нападению змея.

— Не удивлена, — усмехнулась.

Демьян сделал шаг по направлению ко мне. Я даже не шелохнулась. Хотя, признаться честно, трухнула.

— Повтори-ка! — процедил Неволин.

— Отлично, у тебя ещё и со слухом проблемы!

Играешь со змеем, Нора.

Парень сощурил глаза.

— Нравится испытывать моё терпение? Да, Нора?

Уже жалея о том, что не промолчала, от досады я издала какой-то невнятный звук, напоминающий то ли рычание, то ли шипение. Сжала руки в кулаки, впиваясь длинными ногтями в собственные ладони почти до боли. Это не успокаивало, но отвлекало. Находясь рядом с этим парнем, легко заработать нервный срыв!

— Перестань, — зло проговорила, — смотреть на всех людей, как на грязь!

Неволин усмехнулся.

— Ты что-то путаешь, Волженская. Я только на тебя смотрю, как на грязь.

От возмущения у меня перехватило дыхание.

— Ты невозможен! — нервно, прежде чем уйти, парировала я.

— Взаимно, Нора, — бросил мне вслед Демьян. — Взаимно.

Последнее слово после таких вот стычек всегда оставалось за ним. И каждая чёртова встреча с этим чертовым Демьяном чертовски раздражала!

***

Середина августа
Россия, город N

Возвращаясь из книжного магазина с очередными приобретениями, по пути домой я собиралась заглянуть в больницу, в которой работала медсестрой моя мама, вызванная ещё вчера поздно вечером на ночное дежурство.

Опустив взгляд, посмотрела на чуть потёртый циферблат наручных часиков, тонкий кожаный ремешок чёрного цвета обхватывал хрупкое запястье. Смена окончится в полдень, то есть у меня есть полчаса, чтобы добраться до больницы и встретить мать с дежурства. Конечно, она меня не ждала, ибо я не предупредила о своих спонтанных намерениях.

Уже у больницы я внезапно остановилась, привлечённая странным явлением. В небе, где из-за сливочных облаков застенчиво выглядывало золотое солнце, показался силуэт вытянутого существа, напоминающего змея. У нечто была гладкая белая кожа без чешуи, и прямо от ноздрей развивались длинные тонкие усики. Моргнула, ослеплённая солнцем, и существо исчезло, окончательно скрывшись в облаках.

Нахмурилась и ещё раз, задрав голову, посмотрела наверх. В небе, конечно же, уже никого не было. Показалось? Неужели привиделось? Оно было таким явным, таким реальным, настоящим, что я могла практически поклясться: это не игра моего воображения. Тем более, являясь существом сверхъестественного, сокрытого от людских глаз мира, я привыкла сомневаться во всём, что остальным кажется выдумкой, фантастикой!

Беспрепятственно вошла в больницу, и, купив бахилы, надела их, и направилась к лифту, перед этим оставив своё имя и подпись в журнале посетителей. Мама моя, Волженская Лариса Валерьевна, работала в неврологическом отделе, что располагался на девятом этаже.

В обязанности процедурной медсестры, коей являлась мама, в основном входил уход за пациентами-стариками, которые лежали в больнице из-за приступов эпилепсии или, например, после инфаркта. Работа была адски тяжелая, на весь этаж всего две медсестры за смену. Платили, конечно, копейки, но этих копеек вполне хватало для того, чтобы прожить как-то месяц. Да и сама я подрабатывала в книжном магазине, не желая становиться обузой для матери в свои восемнадцать лет.

Оказавшись у лифта, нажала кнопку вызова. Ещё перед тем, как войти в кабину, почувствовала, что живот стянуло в тугой узел, в горле встал ком, вспотели ладони, отчего появилось почти непреодолимое желание обтереть их о брюки.

Дверцы лифта открылись, приглашая войти внутрь. «Ты сможешь», — мысленно подбадривала я себя, ощущая, как каменеют ноги. Всякий раз, оказываясь перед любым замкнутым помещением, мне приходилось вступать в борьбу со своим давним паническим страхом.

2

Глава 2

Первое сентября
Россонтия, МагИнститут

Покинув отель, я остановилась перед министерской повозкой и глубоко вздохнула полной грудью. Осень в Этенбурге пахнет для меня запахом грибного дождя и лёгким, едва уловимым запахом облепихи.

Вообще, осень приблизилась незаметно, пришла в город мягкой поступью, точно вересковая кошка и Этенбург – ранее мрачный и серый – преобразился, окислился яркими красками. Деревья окрасились в золотой и рубиновый оттенки – такие насыщенные, бросающиеся в глаза огненными кострами верхушек. Солнце из облачных чертог выглядывает всё чаще, уже не опаляя теплом, как это бывает только летом, но ещё согревая – нежно и ласково – чего не бывает уже колючей зимой.

Прошло уже две недели и один день с тех пор, как я оказалась в Россонтии и постепенно, несмотря на обстоятельства, я решила смириться со своим положением, хоть и утратила самое, на мой взгляд, важное для каждого человека – свободу.

В Россонтии, как я поняла, непросто чувствовать себя свободной, когда ты – иномирянка, владеющая магией, - весьма ценный расходный материал в будущем, в перспективах дешёвая рабочая сила, так сказать!

За всё время моего здесь пребывания, куда бы я ни пошла, стоило только сделать шаг, как по пятам неуклонно следовал конвой, будь то экскурсия по столице или передвижения внутри отеля за пределами выделенного номера. Правила, впрочем, распространялись не только на меня, но и на остальных моих сокурсников-иномирян.

Я как, уверена, и остальные чувствовала себя так, словно каждый из нас совершил, как минимум, ограбление века, а как максимум – убийство царствующего короля, например! Ни того, ни другого мы, конечно, не сделали, но иногда, поверьте, так хотелось кого-нибудь хорошенько пристукнуть, выпустить пар.

Оглянувшись на, как вы уже поняли, строго охраняемый отель при министерстве, я почувствовала некое облечение от того, что покидаю это место, надеюсь, навсегда. И пока остальные попаданцы, с которыми мне предстояло совместное обучение, совершали моментальный переход в МагИнститут через зеркало, я погрузилась в бричку, и повозка тронулась с места.

Весь путь, как меня заверили, займёт не более пятнадцати минут, институт располагался неподалёку от центра столицы, являясь такой же достопримечательностью и гордостью россонтийцев, как и королевский дворец. Вещи, которыми я уже успела обзавестись, телепортируют из министерства прямиком в комнату, заселение в которую мне ещё только предстояло.

Программа адаптации попаданцев включала себя три этапа, одним из которых было – консультирование и тестирование. Именно на этом этапе выяснилось, что у меня нестабильный дар, а потому министр предпочёл не рисковать, ведь упускать потенциально сильного мага такого вида никто не хотел и решил отправить меня до института на повозке.

Дело в том, что оказавшись внутри зеркала-портала, я неосознанно или, как они считали, вполне себе осознанно могла изменить направление пути и телепортироваться куда-либо, что происходило со мной уже ранее, когда я впервые переместилась в Россонтию из дома.

Они ведь не знали, что я, так или иначе, всё равно бы вернулась, потому что такова особенность моей крови – она уничтожает своего носителя, который находится за пределами Россонтии.

Лихорадки, из-за которых я мучилась, мама назвала особенностью рода, однако она также упомянула, что в каждом поколении лишь один или одна способны унаследовать данный, скажем так, недуг, да и то вероятность настолько ничтожна, что «особенность» рода не давала о себе знать вот уже несколько столетий.

Короче, мне, как и всегда, очень «повезло»!

Особенно мне «повезло» с кучером!

Я бросила раздосадованный взгляд в его сторону.

Весь путь он покуривал дурно пахнущий табак, выпуская дымчатые кольца в воздух, чем вызвал как моё недовольство, так и недовольство лошадей, которое сопровождалось фырканьем последних. Говорить ему что-либо было бы неделикатно и невежливо с моей стороны, поэтому я лишь промолчала, про себя же надеясь, лишь бы только волосы и платье не пропахли сигаретным дымом.

Высокие кованые ограждения из металла чёрного цвета я увидела ещё издалека. Перед воротами стояла небольшая сторожевая будка, в которой сидел привратник. 

Повозка остановилась неподалёку от ворот.

- Прибыли, сударыня, - прокашлявшись, каркающим голосом сообщил ямщик.

Я спрыгнула на землю.

От прыжка в ногах поднялась пыль и испачкала нижние, светло-розового цвета юбки, выглядывавшие из-под подола. На мне было надето простенькое розовато-коричневое платье, которое, если быть точней, имело оттенок песчаной розы. Довольно-таки скромное, с длинными рукавами и тёплое, но хорошо пропускающее воздух – оно было куплено за деньги министерства в одном из столичных ателье.

Министерская же бричка, как только я сошла на землю, умчалась прочь.

Здание, обучаться в котором мне предстояло не менее пяти лет, было построено из серовато-коричневого камня, разделённое на корпуса. Витражные окна, высоченные башни, пронзающие своими пиками и шпилями небосвод. МагИнститут не менее величественное строение, чем императорский дворец, но такое же загадочное и мрачное, как сам Этенбург.

За воротами я приглядела парк с деревянными скамейками и уходящей вдаль, витиеватой дорожкой. Распростёрся и аккуратно стриженый зелёный газон, который вел в сад с беседками, высоким лабиринтом из кустарников и к овальному озеру, на поверхности которого плавали кувшинки белых водяных лилий, росли камыши.

Преисполненная оптимизмом, что вообще странно, в моей-то ситуации, я приблизилась к сторожевой будке и услышала отталкивающее, грубое:

- Имя!?

- Чьё? - недопоняла я.

3

Глава 3

После видения я так и не смогла снова заснуть, ворочаясь на кушетке, которая поскрипывала от каждого моего телодвижения. Но если меня мучала бессонница, то Виринея спала беспробудным сном младенца, причмокивая пухлыми вишнёвыми губами. Одна её нога, выглядывая из-под одеяла, свисала с кровати, руки девушка запрокинула над головой, фиолетовые волосы спутались на лице, словно змейки на голове Медузы Горгоны.

С нетерпением дождавшись окончания комендантского часа, первым делом я посетила комнату для девочек. Вернулась донельзя довольная! Кстати, ночным горшком ни я, ни моя соседка так и не воспользовались. Заправив кровать, приступила к утреннему туалету, чтобы привести себя в божеский вид.

Умыла лицо – в комнате, помимо горшка, имелся небольшой умывальник с тазиком прохладной воды, которую необходимо было предварительно набрать. Почистила зубы жидким зубным порошком – местным аналогом нашей зубной пасты. Волосы, которые, благодаря стараниям Неи, пахли виноградом, персиком, лимоном, облепихой и тмином, заплела в косу, закрепив причёску чёрной атласной лентой вместо резинки.

Ночнушка сменилась формой. Тонкие белые чулки, туфли на невысоком каблуке, сантиментов пять, белая рубашка, которая обязательно заправляется в чёрную юбку длиной до щиколоток. Последний неотъемлемый элемент формы – пиджак такого же оттенка, как и юбка, с эмблемой МагИнститута, этакая визитная карточка студента этого учебного заведения. На эмблеме, почти повторяя герб Россонтии, были изображены драконы.

Прихватив увесистый томик с уставом института, бодрой походкой, стараясь не слишком топать, ибо многие ещё спали, это я, точно птичка, соскочила с утра пораньше, направилась в парк. «Жёлтый чепец» посмотрела на меня, как на душевнобольную, однако выпустила, проворчав:

- Ходют тут всякие! Почивать мешают!

Прохладный ветер ударил в лицо свежестью утреннего воздуха, как только я покинула корпус с общежитиями. Через тоннель, минуя территорию некромантов, от одного вида которой меня передёрнуло, пересекла внутренний двор, административный корпус и вышла в парк.

Остановившись, вдохнула полной грудью.

Тишина и безлюдность не могли не порадовать.

Ранее утро и поздняя ночь созданы для грёз.

Солнце уже взошло и словно художник, окрасило небо-холст сиреневыми красками. Над озером, точно лёгкое покрывало, стелилась дымка. На траве поблёскивали, как стёклышки, капли росы. Спустя какое-то время тишина прервалась щебетанием птиц.

Взобраться на толстые ветви того самого дерева в конце парка, которое я давеча заприметила, не составила труда. Почти. В итоге, болтая ногами и чувствуя себя ребёнком, принялась изучать свод правил и законов, по которым мне предстоит жить ближайшие пять лет, если мама не придумает что-нибудь раньше, потому что самостоятельно мне сбежать не удастся, даже если очень захочу.

Видение, пришедшее ночью, показалось бессмысленным сном. Конечно, увиденное – не правда! Первое видение из-за опустошения резерва, второе – из-за переутомлённости. Воспринимать это всерьёз, как минимум, глупо. На некоторые вещи, чтобы не запутаться, нужно закрывать глаза. Отмахнуться, как от назойливой мухи. Не всегда поиск объяснений приводит к истине. Особенно тогда, когда мысли в голове, словно спутанные нити. Там, где царствует хаос, порядок не навести.

На данный момент первостепенной задачей для меня является – выяснить, по какой причине у меня чешется шея, связан ли с этим как-то Неволин или министерство со своей треклятой меткой!

Тяжело вздохнула.

Взглянув за ворота, подавила в себе желание сбежать. Сторожевую будку привратника отсюда, с конца парка, видно не было. Несмотря на близкое расположение к центру Этенбурга, территория института пустовала, по чуть ухабистой дороге не проезжали мимо кареты, чувствовалась некая обособленность этого места. Тишь да гладь!

Отвернув свой взор от территории, что находилась за пределами высоких ворот и которая, несомненно, притягивала меня, ставшую затворницей, хоть раз да оказаться за воротами, испытать эфемерную, иллюзорную, но свободу, я вспомнила про томик с уставом МагИнститута, что сжимали мои руки.

Раскрыла и удивилась, разглядывая буквы. Письменность в Россонтии напоминала обыкновенную, хорошо знакомую, кириллицу, прочитать которую любому попаданцу из просторов СНГ не составит труда. О каком таком языковом барьере вещала куратор – без понятия.

То ли я, как местная, понимаю, что написано, то ли это действует упомянутое куратором заклинание и на самом деле вместо кириллицы на страницах написаны какие-нибудь иероглифы. В общем, пренебрегать советом как можно скорее выучить язык и научиться на нём писать, я, дабы не оплошать, на всякий случай лучше не буду.

Бережённого бог бережёт, как говорится.

Закончив с уставом, попыталась слезть с дерева. Из-за гладкой подошвы туфель соскользнула нога, и я, не удержавшись, грохнулась на землю, приземлившись на бедро. Удар не сильный, но синяк будет однозначно.

Прихрамывая, направилась к озеру, петляя витиеватой дорожкой парка. На водной глади плавала одинокая утка и чистила свои перья. Птица не обратила на меня никакого внимания. Пристроившись на бережке, за камышами, я немного примяла траву на газоне своей пятой точкой, созерцая природу вокруг. Не думаю, что садовник расстроится.

Я просидела у озера аккурат до начала завтрака. Только мои наручные часики показали восемь утра – встала и оптимистичненько так направилась за Виринеей, чтобы на завтрак пойти вместе. Организм уже требовал еды, желудок урчал, точно голодная зверюга. На моём лице расплылась улыбка, полная предвкушения.

Знахарка спала.

На лице застыло блаженное выражение, из чуть приоткрытых губ на подушку капала слюнка. Просыпаться девушка явно не намерена. Промелькнула мысль разбудить соседку, однако это было бы слишком нагло и бестактно. Пусть спит себе на здоровье, позавтракаю в одиночестве, хоть мне будет и неловко.