Обо всём и ни о чём

Глава 1, в которой Злата пакует манатки.

Все имена и названия выдуманы. Совпадения являются случайностью.
 

Июнь в этом году выдался по-настоящему знойным. Духота стояла практически с самых первых чисел. К слову, месяц уже подходил к концу, а жара только нарастала, и ничто не могло от неё спасти.

«Ритуалы призыва дождя бубен танцы» — вбила Злата в поисковике. Девушка сидела за прилавком в магазине цветов и гуглила различные варианты спасения от засухи. Просмотрев все альтернативы, в ход пошло шаманство.

Клиенты всё не шли, кондиционер дышал на ладан, и Злата невольно поймала себя на мысли, что завидует цветам в витрине холодильника. Но махнуться местами с несчастными ромашками было явно не вариант.

Правда вскоре уныние сменилось предвкушением того, как вот уже через несколько дней девушка отправится с группой таких же как она туристов в поход к живописному водопаду, где не останется места этому пеклу. Вокруг будет царить прохладный полумрак, и она сможет, наконец-таки, вздохнуть свободно. «Главное, не забыть положить с собой фотоаппарат!» — подумала девушка и ещё раз обвела первый пункт списка вещей в дорогу, который она решила написать за неимением более интересного занятия.

Фотография была страстью Златы. Правда, к сожалению, учеба — девушка закончила второй курс университета — и летняя подработка в цветочном магазине не давали ей в полной мере отдаться этому занятию, поэтому приходилось специально выкраивать время. Но главное — желание, а его у Златы было хоть отбавляй.

Внезапно зазвенел дверной колокольчик, вырывая девушку из размышлений. Оказалось, пришла хозяйка магазина — Ирина Адольфовна — грозная дама с говорящим отчеством. Встав посреди  небольшого помещения и, к слову, заняв бóльшую его часть, женщина начала вещать. Да, именно вещать. Из-за того, что Ирина Адольфовна в прошлом пыталась стать актрисой, и даже снялась в паре низкопробных сериалов, сейчас женщина не оставляла попыток продемонстрировать свой талант, и поэтому каждая её мало-мальски длинная речь звучала как драматический монолог главной героини.

Выцепить смысл из этой высокопарной какофонии было непросто, но приблизительная суть заключалась в том, что Злата не может сейчас уехать куда бы то ни было, так как ее сменщица, Юля Чайкина, заболела и корчится в практически предсмертных муках у себя в душной квартирке на десятом этаже. И поэтому Злата должна отработать Юлькину смену, а потом уже наверное бедолага оклемается.

Всего-то...

 — А может быть и нет! Что если бедняжка упаси Боже... скончается... то есть... пропоёт лебединую песню... я имею в виду... ласты склеит... другими словами... ну... крякне...

 — Ирина Адольфовна! Я поняла! — не выдержав перебила Злата.

К слову, наверное, стоило упомянуть, что «главная по цветочкам» очень любила расширять свой словарный запас, но не всегда уместно выбирала момент, чтобы начать перебирать синонимы.

Смысл сказанного, конечно, оставался прежним — Злате нужно остаться и поездку, видимо, придётся перенести.

Обидно, конечно, ведь место в походе она уже забронировала и оплатила, но ничего не попишешь.

 — Ну, что ж — подумала Злата и решительно выдохнула, — значит пойду одна. Если подумать, так даже проще. Можно идти своим маршрутом, и никто отвлекать не станет.

В таком оптимистичном настрое прошёл остаток смены.

Под вечер жара спала. Девушка не спеша шла домой, по зелёной аллее, любуясь видом громадных сосен и лиственниц. В воздухе витал аромат хвои и тёплого асфальта.

Добравшись до квартиры, девушка разулась, привычным движением повесила джинсовку в шкаф и побежала в душ, чтобы освежиться.

Выйдя из ванной и немного придя в себя, Злата направилась на кухню, готовить ужин. Включив для фона телевизор, она наткнулась на кулинарный канал, на котором готовили шакшуку. Вооружившись яйцами и даже обнаружив у себя в закромах томатную пасту, девушка принялась за готовку. Уже через несколько минут по квартире понеслись ароматы, от которых даже у проходивших под окнами людей заурчало в животах. К счастью, муки длились не долго — люди шли дальше, а Злата наконец дождалась готовности ужина — и вот уже сковородка озорно подмигивает ей со стола.

Удобно устроившись у окна, Злата решила проверить, жива ли её напарница, а то вспомнив, какие ужасы описывала Ирина Адольфовна несколько часов назад, девушка уже начала сомневаться, возьмёт ли Юля трубку.

Оказалось, что сменщица действительно заболела этим утром, но все же ещё не готова «склеивать ласты», как описывала это хозяйка магазина. Дело было в том, что когда Юля звонила предупредить женщину о своём отсутствии, та подняла трубку настолько быстро, что Чайкина не успела проглотить печенье, которое жевала в тот момент и сильно подавилась. Собственно именно эти «хрюканья умирающего» Ирина Адольфовна и услышала в трубке. И, не дождавшись внятного ответа, начальница сделала выводы, оспаривать которые в дальнейшем было абсолютно бесполезно.

Посмеявшись над ситуацией и ещё немного поболтав, девушки распрощались.

Минуты через три телефон опять зазвонил. Это была мама Златы, Оксана Викторовна.

Выслушав жалобу дочки на бескомпромиссное начальство, она предложила одну интересную мысль.

 — Злат, а ты помнишь дедушкиного лучшего друга? Мы как-то гостили у них в деревне. Ты, правда, ещё тогда совсем маленькая была. 

  — Припоминаю. Кажется, дядя Миша? У него ещё жена была... Мишку плюшевого мне подарила... Как же ее звали? Тётя Глаша, да? Но они же давно умерли...

  — Да, но я почему их вспомнила-то? Потому что жили они прямо рядом с тем местом, куда ты хотела поехать. Долгое время там жила их дочка Света с семьёй. Кстати, с ней я хорошо дружила раньше. Сейчас просто все в делах — меньше возможностей видеться... Но я не об этом. Она как-то говорила, что переехала с мужем в другой дом, поближе к городу, а там остался их сын, кажется, Лукьян его зовут... Имя необычное, я аж запомнила. Так вот, можно попробовать с ним связаться через Свету, узнать, все ли ещё он там живет, и если да, то попросить у него разрешения перекантоваться там несколько дней. 

Глава 2, в которой Злата страдает кретиническим топографизмом... а может быть всё-таки наоборот?

Дни до отъезда пролетели быстро. Можно даже сказать кувырком. Сначала одно, потом другое. В итоге в вечер перед походом Злата поняла, что времени почти не осталось, а пункты в списке под названием «Сделай, иначе не уедешь» всё не убывают.

Лавируя по квартире с вещами для похода в руках, девушка вспомнила, что ещё не сделала начинку для пирожков.

Позвонила мама.

 — Ну что, лягушка - путешественница, небось сейчас носишься как угорелая?

 — Нет. Ничего подобного! ... Ладно, может совсем чуть-чуть. Да вообще чуть-чуть не считается!

 — Всё взяла? 

 — Всё. 

 — Уверена? 

 — Нет. 

 — Проверь ещё раз. Я собственно поэтому и звоню. Там же связь не ловит, соответственно и интернет тоже. Даже если заберёшься на верхушку самой высокой сосны. Скорее поймаешь ястреба... или он тебя. Но точно не связь. Казалось бы, полный релакс. Но не для тебя, дорогая моя кретиническая топографистка. Карту взяла? 

 — Блин. Карта. Нет. Мама, спасибо! Побежала искать карту! Все, пока!

А теперь очень кратко о топографическом кретинизме или может быть даже наоборот. У Златы не очень хорошо с ориентированием на местности по памяти. К слову, по карте тоже не очень, но тогда все же сохраняется призрачный шанс на успех. А ещё, когда Злата пьяная, она периодически начинает менять первые слоги в словах местами.

Если соединить эти два факта вместе, то получится история, которая произошла около года назад.

Злата возвращалась домой с вечеринки. Пешком и очень пьяная. Тогда она ещё жила с мамой, и на тот момент их место проживания было ещё относительно новым. С момента переезда прошёл где-то месяц. Так вот. В какой-то момент девушка поняла, что абсолютно не представляет, где находится, и куда идти дальше. И Злата решила на всякий случай срезать. Почему-то через клумбу. Потоптавшись по цветам она поняла, что особой пользы ей это не принесло. Пошла обратно по уже проторённой дорожке. Тут зазвонил телефон. Это была мама. Начала Злата очень уверенно, но не совсем связно.

 — Мама, твоя дочь — топографистка! 

 — Кто? Какая ещё топографистка? Злата, ты где? 

 — Кретиническая, мама. Я заблудилась. 

 — Опиши место, где ты сейчас стоишь. 

 — Я в клумбе. 

 — Может быть в клубе? 

 — В клубе я была час назад. Сейчас я в клумбе. 

 — Ой, подожди, а это не ты ли, случаем, уже минут пять ходишь по цветам туда-сюда? Ну-ка махни рукой!.. А я все в темноте разобрать не могла, кому она так приглянулась. Зачем мнёшь соседские тюльпаны? 

 — Я хотела срезать... Но факир был пьян, и фокус не удался, — сказала Злата, грустно икнув. 

 — Ладно уж, сейчас встречу тебя, кретиническая топографистка, жди! — обреченно вздохнула Оксана Викторовна и пошла спасать дочь.

Но вернёмся к нашим... пирожкам.

На часах было двенадцать ночи. Полусонная Злата пыталась одновременно залепить пирожок с яблоком и отметить на карте примерный маршрут, по которому она двинется к дому Лукьяна. Выходило так себе.

 — Значит после третьего дома залепить налево в лес косичкой... — После продолжительного зевка Злата продолжила, — Так, осталось один последний пирожок повернуть и пришла... Ой, куда я пришла-то? Всё, долепилась. А говорила ведь мама, собирайся заранее! Срочно спать, спать, спать.

Тем временем спать оставалось четыре часа.