Обольщение любовью

Пролог

— Почему мы не могли остаться дома? Я проголодалась.
Кристина вскинула голову и посмотрела на Дженни, не забывая при этом крепко цепляться за ее руку. Она боялась потеряться в этом большом городе, куда ее привезли. Второй рукой она крепко прижимала к груди вырезанного из дерева крохотного зайца, стараясь не смотреть на него так часто, как хотелось. Получалось очень плохо. Она гордилась этой игрушкой, ведь увидев ее, дедушка Грегори сказал, что она настоящая мастерица, под стать ему. И все это потому, что он позволил ей немного поработать своими инструментами. Конечно же, он не спускал с нее взгляда, всякий раз напоминая, что она может порезаться, если будет невнимательной. Вспомнив об этом напутствие, Кристина поспешно сосредоточилась на Дженни. Она очень хотела по возвращению домой смастерить еще какую-нибудь игрушку. Дженни обязательно расскажет о ее стараниях и к Рождеству ее коллекция пополнится еще одной игрушкой.
— Твой отец хочет, чтобы ты вернулась домой, туда, где тебе и положено быть. Мы должны делать так, как он говорит.
— Но Дженни, — прошептала Кристина, приподнимаясь на носочки, чтобы казаться немного выше.
Дженни присела на корточки, оказавшись с ней на одном уровне. Кристина поджала губы, с трудом скрывая волнение.
— Кристина, — так же тихо проговорила Дженни, заглянула в милое личико маленькой девочки, которую она выкормила и воспитывала с самого первого дня ее рождения. Чета Вудсток наняли ее, заявив, что нуждаются в услугах кормилицы, но уже позже оказалось, что ей придется задержать в семье на куда больший срок. Так вышло, что светская жизнь и свобода интересовали их, а вот жизнь родной дочери, нет. Из кормилицы она превратилась в няню и вот уже семь лет наслаждалась обществом прекрасной и доброй малышки.
Кристина нахмурилась. Тонкие черные брови сошлись в одну линию, превращая всегда смешливое личико в необыкновенно серьезное.
— Ты останешься со мной? — прошептала девочка. На кончиках ее длинных ресниц повисли снежинки, а в темных глазах застыл только что озвученный вопрос.
Дженни задумалась. Прежде у нее не было причин врать Кристине. Но сегодня... Как сказать ей всю ту правду, с которой ей все равно придется столкнуться и уже скоро? Сейчас они стояли у городского дома графа Вудсток, ожидая пока пара вернется из оперы, куда они пожелали отправиться, будто как по волшебству позабыв о приезде дочери. Но разве стоило этому удивляться? За семь лет ни леди Вудсток, ни ее муж не посетили дочь, ограничиваясь лишь скупыми подарками и денежным содержанием, которое позволяло спокойно жить в поместье.
— Не думаю что смогу, Кристина, — честно ответила Дженни, — подобное место не для меня. А ты, дочь лорда Вудстока, уже давно должна занять положенное тебе по праву место.
Кристина быстро задышала, правильно понимая смысл сказанных слов.
— Но Дженни, я не смогу жить здесь, — она быстро повернула голову из стороны в сторону, скользя взволнованным взглядом по вечерней улице оживленного Лондона. — И дедушка Грегори ждет меня. Я хочу вернуться домой.
Дженни быстро поднялась на ноги и отвернулась, скрывая блеснувшие слезы.
— Дедушка знает, что ты должна остаться и ничего не имеет против этого. Он сказал, что из тебя вырастет достойная молодая леди.
Кристина еще быстрее мотнула головой, улавливая стук подков по каменной мостовой. Утепленный капюшон слетел с ее головы, и теперь снег покрывал темноволосую макушку, сверкая под газовыми фонарями.
Дженни едва успела отскочить, когда к городскому дому лихо подкатила карету. Инстинктивно, Кристина отшатнулась к единственному близкому человеку, продолжая рассматривать остановившийся экипаж. Но почему-то никто не выходит. Даже кучер не торопился спрыгивать с козел и просто сложил руки на коленях, легко и спокойно удерживая длинные поводья.
— Почему он так раскачивается? — осторожно поинтересовалась Кристина, слегка обернувшись к Дженни, щеки которой из бледных превратились в алые. — Они играют?
Схватив Кристину за плечи, Дженни оттеснила ее дальше с дорожки и легко развернула к себе, чтобы девочка больше не смотрела на экипаж. Будучи матерью трех детей, она прекрасно понимала, что именно происходит к карете. Были ли это супруги Вудсток? Если да, то, наверное, они души друг в друге не чаяли, раз вели себя с такой откровенностью, на которую она, жительница деревни, не была способна.
— Да, думаю, они играют и нам пока не следует им мешать, — с улыбкой проговорила Дженни, приобнимая Кристину за плечи. — Когда они освободятся, мы сможем поприветствовать их.
Кристина попыталась обернуться, чтобы еще раз взглянуть на карету, но Дженни настойчиво удержала ее на месте, привлекая внимание к снегу, которого за это время выпало достаточно, чтобы собирать его в ладошки и делать липкие снежки. Кристина рассмеялась, с удовольствием вступая в предложенную няней игру.
Прошло еще около четверти часа, когда двери кареты распахнулись. Дженни выдохнула от облегчения, а Кристина, у которой порядком замерзли руки, торопливо развернулся.
Графиня Вудсток грациозно сошла со ступеней кареты, придерживая короткое белоснежное пальто за отвороты и не позволяя ему распахнуться. Темные волосы, такие же как у Кристины, рассыпались по плечам в неудержимом вихре вьющихся кудрей.
— Какая она красивая. Это и правда моя мама? — благоговейно выдохнула Кристина, с восторгом посмотрев на Дженни и заручившись ее кивком. Ей еще никогда прежде не приходилось видеть таких прекрасных, словно волшебница, женщин. В тот последний раз, когда леди Вудсток пожелала навестить дочь, той было лишь два года, и она плохо помнила этот момент. Поэтому сейчас Кристина впервые смотрела на мать, оценивая ее пристальным оценивающим взглядом. Теперь в силу своего возраста она могла понимать, что мать совершенно отличается от других женщин, с которыми ей приходилось общаться прежде.
— Леди Вудсток. Мы приехали, как вы и просили. К сожалению, уже прибыв в Лондон, я поняла, что позабыла взять с собой ваше письмо. Дворецкий не пустил нас в дом и распорядился ждать вашего возвращения.
Дженни шагнула вперед, придерживая девочку за руку. Все же, вечер Лондона совершенно отличался от деревенского покоя. Даже сейчас, экипажи проносились с большой скоростью, редко обращая внимания на одиноких прохожих, прогуливающихся по тротуару.
Наконец, леди Вудсток соизволила посмотреть на них. Вскинув тонкую бровь, она высокомерно посмотрела на Дженни.
— Тебе следовало приехать завтра утром, — холодно сказала она, игнорируя пританцовывающую на месте Кристину. Ее ножки в тонких сапожках порядком замерзли, — Дженни нужно быть умнее.
Дженни покраснела и сжалась. Как и положено прислуге, она всегда смущалась от общения с господами.
— Разве ты не рада видеть меня, мама? — Кристина шагнула вперед, продолжая разглядывать мать и не собираясь скрывать возмущения, — И почему ты ругаешь Дженни? Она не сделала ничего плохого.
— Кристина, — ахнув, отдернула девочку Дженни. Краска на ее лице проявилась еще гуще. Теперь, леди Вудсток скажет, что она плохо справилась со своей работой. Кристина росла в деревни вместе с ее детьми, что наложило свой отпечаток. Она больше походила деревенскую девчонку, на чем на отпрыска великосветской четы.
Леди Вудсток шагнула к Кристине и осмотрела ее с высоты своего роста.
— Твои манеры, девочка, меня не удивляют. Придется хорошенько поработать над ними. Но вот это, — она сморщилась и потянувшись, смахнула с плеча дочери спутанный локон. Ее рука, в жестком прикосновении, без всякой ласки к которой привыкла Кристина, прошлась по ее щеке, — кожа слишком грубая и загорелая. Ты словно дворняжка. Я думала моя дочь будет красивой девочкой.
Ее лицо исказила презрительная гримаса и уже в следующее мгновение она натягивала длинные черные бархатные перчатки.
Кристина сжала кулаки, чувствуя, как деревянная игрушка впивается в ладони. Она всегда была сообразительной и, конечно же, от нее не ускользнуло высказанное матерью пренебрежением к ней самой и самое ужасное, к Дженни.
— Если мы вам не нравится, мы можем уехать, — громко проговорила Кристина, — Ведь так?
Леди Вудсток ответить не успела. Карета вновь покачнулась, и через открытую дверь на заснеженную дорогу ступил сам граф Вудсток, сразу же привлекая все взгляды к себе. Высокий, статный, в длинном черном пальто, он выглядел величественным под стать жене. Кристине пришлось запрокинуть голову, но и это не помогло ей свободно смотреть на отца. Разве Дженни не говорила что она высокая девочка?
— Нет, не так, — громогласным голосом, объявил он, смотря на Дженни странным взглядом, — Сегодня вы обе останетесь в доме. А уже завтра милая Дженни отправится домой.
Кристина, облегченно выдохнув, с улыбкой посмотрела на няню. Только вот в отличие от нее, Дженни не была полна радужного настроения. Краска сошла с ее лица, и она побледнела.
— Нет, черт побери, — неожиданно прорычала леди Вудсток, заставляя Кристину подпрыгнуть от неожиданности, — Девчонка зайдет в дом, но не эта, — она запнулась, смерив Дженни презрительным взглядом, — Ты не приведешь в наш дом очередную шлюху, которая тут же заберется к тебе в постель. Думаешь, можешь провести меня?
Ее движение оказалось молниеносным. Резко и грубо, что совсем не вязалось с ее красотой, она схватила Кристину за запястье и потащила к дому.
— Дженни! — закричала Кристина, дергаясь назад и скользя ногами по снегу. Она понимала, что происходит. И так же понимала, что едва за ними закроется дверь дома, она больше никогда не увидит родного человека, — Дженни, не уходи! Дженни, пожалуйста!
Приземление в снег оказалось болезненным. Вскрикнув от боли в коленях, Кристина повисла на жестоких руках той, кому самой природой было предназначено относится к ней с любовью. Но вместо заботливой помощи, леди Вудсток безжалостно потащила ее вперед, буквально волоча по каменной дорожке.
— Разве ты не слышала распоряжение леди Вудсток? — рассмеялся граф, посмотрев на Дженни. По щекам женщины катились слезу и она беспомощно смотрела как леди Вудсток впихнула дочь в дом.
Дженни сжала кулаки. Она ничего не могла поделать с этим. Ей придется расстаться с Кристиной и радоваться что ее мать оказалась слишком ревнива. Ей хотя бы удалось сохранить честь.
— Слышала, лорд Вудсток, — прошептала Дженни, отступая назад, — Будьте, пожалуйста, к ней мягче. Кристина прекрасная девочка.
Совершенно внезапно ее взгляд упал на игрушку, над которой так старалась Кристина.
— Лорд Вудсток, — торопливо окликнув уходящего мужчина, Дженни быстро подняла игрушку и протянула ее, предлагая взять, — Это Кристины. Наверное, она выронила ее. Она дорожит ею.
— Моя дочь никогда не прикоснется к таким отвратительным деревяшкам, — с отвращением сказал граф, отбрасывая игрушку в снег и наступая на нее каблуком. Тонкое дерево сломалось с характерным хрустом. — А теперь, проваливайте. Иначе я решу что ты все же хочешь моего внимания. И для это мне не обязательно заводить тебя в дом.
Дженни отшатнулась. Граф Вудсток ухмыльнувшись, пожал плечами и направился к дому, тут же забыв о существование женщины, которая так много лет заботилась о его дочери.

Глава 1

Кристина задумчиво смотрела на игрушку, над которой трудилась с прошлого вечера. Работа подходила к концу, и она была очень довольна тем, что получалось. Собственно, разве когда-то у нее выходило иначе? Миловидный ангелочек со сложенными на груди руками и украшенный небольшим звонким колокольчиком, станет прекрасным подарком для Оливии, дочери Валери и Седрика. Маленькая проказница с ничуть не ангельским характером сама выбрала именно эту игрушку для приближающегося Рождества, и Кристина, как любящая тетушка, с радостью взялась за исполнение детской мечты.
Усмехнувшись, Кристина покачала головой и посмотрела на заботливо упакованную куклу с ярким румянцем на покрытых лаком щечках и с темными кудрявыми волосами. Эту симпатичную девчушку выбрала Реджина. В отличие от своей подруги, дочь Бретта и Клэр, как истинная девочка, предпочитала окружать себя красивыми куколками, чем-то походившими на нее. Уже сейчас, в столь юном возрасте, Оливия и Реджина умело пользовались вниманием окружающих их взрослых.
Что ж, Кристина не сдерживала себя и с радостью выполняла любое их желание, конечно же, игнорируя недовольные взгляды их отцов. Бретт и Седрик ревностно относились к чувствам дочерей и поэтому никак не могли смириться с тем, что она занимала в их жизни далеко не последнее место. Валери и Клэр даже не пытались сдерживать смех в очередной раз оказавшись с центре противостояния за внимание двух юных леди. В такие моменты Седрик ворчал, что дочь слишком любит игрушки и сладости, которые Кристина всегда приносила с собой, а Бретт предпочитал сверлить Реджину хмурым взглядом, в котором ни на мгновение не гасла отцовская любовь. Ну а Кристина не скрывала от подруг, что чаще всего откровенно насмехалась над их мужьями, а они легко попадали на ее удочку. Иногда мужчины были на удивление наивны в своей истинной любви.
Осторожно отложив игрушку на деревянную подставку, Кристина поднялась на ноги, сдвинув в сторону мягкое кресло с высокой спинкой и удобным сидением. Этот стул стал первым из мебели, которую она сделала своими руками. Еще один предмет ее гордости и как бы сказал Седрик, непомерного высокомерия, которое она носила с достоинством королевы. Она же в ответ всегда пожимала плечами, ничуть не задетая подобным замечанием.
Кристина никогда не скрывала, что ей по силам справиться с любой работой. Без ложной скромности, она знала что все, за что бралась, выходило у нее с превосходным качеством. Именно это позволило ей скопить приличное состояние, которое она хранила как можно дальше от родительских рук. И она была уверена, пожелай она заниматься мебелью, денег в ее тайнике появилось бы еще больше. Только вот деньги не представляли для нее главенствующую роль. Куклы, игрушки. Ее сердце принадлежало этим изящным вещицам, даже если бы они не приносили ей совершенно никакого дохода. Когда-то игрушки скрасили ее одинокое детство, заменив любовь взрослых и теперь, став самостоятельной женщиной, она отдавала им свою благодарность за помощь. Она не сомневалась что в каждой игрушке жила часть ее ледяного сердца. Холодная, ледяная, бесчувственная. Разве не так называл ее отец, когда она отказалась выдать ему деньги для ставки на скачки?
Кристина протерла руки идеально чистой и выглаженной тряпочкой, избавляясь от древесной пыли. Привычный ритуал перед коротким отдыхом. Теперь можно немного размять ноги. Сегодня она настолько погрузилась в работу, что не заметила, как увлеклась, и даже удобное кресло не уберегло спину от неприятных ощущений.
Сделав несколько кругов по мастерской, Кристина остановилась у высокого во весь рост зеркала. Зачем она вообще установила его здесь, если на дух не переносила зеркала?
Вскинув руки, она подтянулась всем телом, прогоняя усталость, пытливым взглядом рассматривая себя, отчетливо виднеющееся под рубашкой, которая плотно и слишком четко обрисовала изгибы ее фигуры. Нет, она делала это не собственного наслаждения или удовольствия. Изучение человеческой анатомии на собственном примере помогало ей достоверно передать форму тела у маленьких куколок, не забывая соблюдать правильные пропорции.
Зажмурившись, Кристина глубоко вздохнула и приподнялась на носочки, еще сильнее вытягиваясь вверх, чувствуя себя напряженной, как струна. Долгие часы работы на одном месте сказывались скованностью в мышцах, но она научилась справляться с неприятными ощущениями. Не только мужчины умели заботиться о своем теле, используя физические упражнения. Несколько раз в неделю она занималась фехтованием и если бы не законы общества, делала бы это открыто, а не таясь. Пока же ей приходилось переодеваться в мужскую одежду, чтобы спрятаться от удивленного мужского взгляда и ненужных пересудах.
Неужели женщина не может заниматься тем, что придет ей в голову, не переживая о чужом порицании?
С каменным лицом, Кристина покрутилась вокруг зеркала, беспристрастно разглядывая себя. Она знала, что одни мужчины шептались у нее за спиной, а другие в лицо называли красивой. Презрительно фыркнув, Кристина отдернула прилипшую к телу рубашку. Собственная внешность ее никогда не волновала. К чему ей красота, которая испарится со временем? За это ли должны люди ценить друг друга? Если да, то ее родители хорошо постарались, исполняя эту часть своего брачного союза.
Кристина привычно усмехнулась той жесткой улыбкой, за которой скрывала острое и болезненное безразличие к тем людям, которые воспроизвели ее на свет. Что ж, она не маленькая девочка и уже давно научилась противостоять родителям. И в ее случае это было достаточно легко. Нужно было всего лишь платить им ту сумму, после которой они закрывали глаза на любую ее деятельность. Их совершенно не волновала ее жизнь, пока она умела угождать их желаниям в установленных размерах. Она могла поздней ночью посетить мужской клуб, за все уже было заплачено. Или, могла бы завести любовника, а не мужа. В ее руках было столько свободы, сколько не имелось ни у одной другой девушки.
Разве это неприятно, осознавать что все, что женщины получали после замужества, у нее имелось уже сейчас? И для этого ей не требовалось надоедливое и угнетающее присутствие мужчины, кто будет считать себя ее полновластным хозяином. Она сама управляла своей жизнью, своими деньгами и свободным временем.
Решив сегодня уже не возвращаться в работе, Кристина методично прошлась по комнате, выкручивая лампы. Она предпочитала работать в любое время дня и не ограничивала себя ярким солнечным светом. Она просто воспользовалась тем, что предложил ей современный мир. Множеством ламп.
Открыв смежную дверь, Кристина прошла в свою спальню. Несмотря на пренебрежение к светскому обществу с его стандартами, она никогда не позволила бы себе отправиться на ужин к друзьям с пылью в волосах и грязью, покрывающей каждую частичку ее тела. У нее в запасе было достаточно времени, чтобы отдохнуть и как следует подготовиться к предстоящему вечеру.
Кристина дернула за шнурок, вызывая Эстер. Девушка хорошо знала, что единственный повод по которому молодая хозяйка звала ее к себе, это горячая расслабляющая ванна.
Ожидая пока придет Эстер, Кристина сняла рабочую рубашку. Она не использовала фартук, садясь за очередное изделие, уже давно поняв что, то, как эта вещица стесняет движение, ей не по душе. Простые рубашки из мягкого приятного телу материала длиной до колен подходили для этого как нельзя лучше. Поэтому их в ее гардеробе было гораздо больше, чем нарядов для выхода в свет. И ее это устраивало. Хотя, она не сомневалась что люди, которые знали ее, никогда бы ей не поверили. Для всех она была любительницей покрасоваться своей яркой внешностью и вызывающим характером.
Осторожно и аккуратно, как и в обращение с другими инструментами, Кристина сложила рубашку и отложила в сторону. Позже Эстер заберет ее, чтобы постирать вместе с другими вещами. Пока же, укутавшись в широкое тонкое полотенце, Кристина решила потратить время с пользой и выбрать подходящий наряд на сегодня. Семейный ужин не предполагал от нее изысканного и чрезмерно отделанного платья. Обычный вечерний наряд, приправленный подходящим укороченным пальто и шляпкой. Теплое бархатное платье с завышенной линией груди и белоснежным кружевом на груди, вот на что упал взгляд Кристины, и она тут же улыбнулась своему выбору. Красиво и строго, в нем она будет выглядеть скромной и сдержанной. Такой, какой чувствовала себя сегодня.
— Вижу, ты куда-то собираешься? Как же наши планы на вечер у Гилморов? Для него это платье совсем не подходит.
Кристина не вздрогнула, привычно нацепив на себя маску равнодушия.
— Я не планирую посещать графа Гилмора сегодня, — сказала она, продолжая перебирать наряды. Замечание матери ее не задело, но ей не хотелось раскладывать платья перед ней, чтобы не чувствовать этот взгляд на себе остаток вечера. — С твоего позволения, у меня другие планы.
Оставив наряды в покое, Кристина повернулась к матери. Крепче прижав полотенце к груди она прошла к креслу и уселась на самый край. Чтобы чем-то занять руки, она начала вытаскивать острые шпильки из тугого узла, в который собирала волосы при работе. В отличие от матери, которая гордилась своими волосами, все еще не потерявшим глубокий черный цвет, в любое время, оставшись в одиночестве, она сглаживала их кудрявое буйство.
Мать подошла ближе, даже не пытаясь сделать хоть немного заинтересованное лицо.
— Мне стоит напомнить о наших условиях, Кристина? — холодно сказала она, сложив руки в замок, — Отец очень хочет видеть тебя на приеме у графа, и не думаю, что смогу уговорить его принять другое решение.
Кристина не стала делать вид, что не понимает, куда ведет этот разговор. Конечно же, не сумев договориться с ней напрямую, граф Вудсток отправил на помощь свою жену. Ему нужны эти деньги, и он был готов сделать все, чтобы получить их. Даже заставить ее отправиться туда, куда она не хотела.
Молча поднявшись на ноги, Кристина подошла к секретеру, где хранила важные документы и малую часть денег. Быстро отсчитать необходимую сумму, она вернулась к матери. Леди Вудсток улыбалась.
— Надеюсь, мой билет оплачен? — холодно уточнила Кристина, протягивая деньги.
— До следующего раза, милая, — мило отозвалась мать, пряча деньги, — Думаю, сегодня мы уже не встретимся.
Кристина сжала кулаки, сдерживая всплеск гнева. К счастью ситуацию спас легкий стук в дверь.
— Не буду мешать, — сказала леди Вудсток, дожидаясь пока Эстер откроет для нее дверь. — Прими ванну детка, от тебя неприятно пахнет деревом и чем-то еще. Ты и так не обладаешь моей красотой, чтобы еще и быть неряшливой во внешности.
Кристина отвернулась, принимаясь разворачивать полотенце. Слова матери едва ли нашли отклик в ее сердце.

Глава 2

Эта гостья не была для него неожиданной, но и желанной тоже. Ведь так? Подруга Валери и Клэр, конечно же, пожаловала тогда, когда сама того захотела. Никаких обязательств. Свободная и порхающая по жизни, словно безмятежная птичка.
Майкл поморщился, откровенно наблюдая за леди Вудсток, пока она легко и непринужденно шагала в нему, не забывая озарять все вокруг соблазнительной улыбкой. Улыбкой, куда больше подходящей для вечернего приема с многочисленными ухажерами, готовыми пойти на что угодно, чтобы завоевать немного ее внимание. Неужели, девчонка полагала что в этой гостиной находится кто-то способный пасть под ее чарами?
Майкл презрительно хмыкнул. Учитывая, что среди троих мужчин он единственный холостяк, ничего удивительного что Кристина настроилась заполучить именно его. Что ж… Ее ждет жесткое разочарование, к которому она, конечно же, не привыкла. Женщины, подобные ей, редко вызывали в нем что-то кроме отвращения и желания держаться от них как можно дальше. Его привлекали те женщины, которые знали себе верную цену и умели пользоваться головой, не только как приятным украшением. Кроме красивого тела в кровати, он ценил приятные умные разговоры.
Майкл прищурился, резко перебирая пальцами по клавишам, наигрывая легкую веселую мелодию. Легкомысленную, как и девушка которая приближалась к нему. Слишком своевольная, слишком…. доступная?
— Леди Вудсток, — холодно поприветствовал Майкл, моментально переключаясь от своих размышлений. Но, вероятнее всего, его истинное отношение отразилось у него на лице. Хотя, если говорить откровенно, он и не пытался скрыть что думает о ней. И, похоже, Кристина это заметила. Не дойдя до пианино всего несколько шагов, она пошатнулась, но почти сразу же выпрямилась, возвращая потерянное равновесие. Майкл отогнал угрызение совести. Если он не ошибался, девчонка гораздо живучее, чем могло показаться со стороны.
Собственно так и вышло. Дернув плечами и еще выше вскинув голову, Кристина шагнула ближе, глядя на него с любопытством и от этого, его раздражение вспыхнуло с новой силой.
Красивая, но слишком пустая. Интересно, интересовало ли эту девчонку что-то, кроме выставления себя и своего привлекательного тела на всеобщее обозрение? Если даже и нет, то с этим своим увлечением она прекрасно справлялась. Опасно низкий вырез платья открывал вид на упругую округлую грудь прекрасной формы, короткие рукава подчеркивали изящные тонкие руки, а высокий пояс платья очерчивал необычайную тонкость женской талии.
Майкл грубо чертыхнулся, радуясь что сумел проговорить эти слова глубоко внутри себя, не позволяя им вырваться наружу. Он любил красивых женщин, но не меньше привлекательного личика ценил разум. И чем такое пустоголовое создание смогло завоевать дружбу Валери и Клэр? Он помнил с каким нахальным упрямством Кристина заявилась в гостиную клуба, требуя ответы от Бретта. Разве девушка, получившая хотя бы толику достойного воспитания, посмеет совершить что-то подобное?
— Ваша светлость.
Майкл сжал губы. Мелодичный голос, вкупе с красивой фигурой и поистине ангельской внешностью, мог возбудить желание в любом мужчине, и, конечно он не оказался исключением. Интересно, сколько мужчин она уже успела соблазнить свои откровенным поведением и кокетством? В том, что она промышляла нечто подобным, он не сомневался.
Совершенно не заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны, Майкл поднялся на ноги. Кристина не дрогнула, когда он оказался слишком близко к ней. Улыбка на ее нежных розовых губах стала глубже, а на щеках появились привлекательные ямочки. Сам того не желая, Майкл опустил взгляд в вырез декольте. И тут же, будто зная, чем именно он любуется, Кристина вздохнула глубже, искусно приподнимая грудь. Словно что-то еще могло сделать ее выразительнее, чем она и так была. Майкл поморщился от такой наглядной демонстрации.
— Не ожидал сегодня увидеть вас здесь, леди Вудсток, — сухо сказал Майкл, отступая от табурета.
— Что ж, я люблю удивлять людей, ваша светлость, — проговорила Кристина, легко пожимая плечами. — На какой странице вы остановились? Уверяю, я довольно ловко справляюсь с таким сложным задание.
Она шагнула ближе, задевая подолом платья сапоги Майкла. Легкий цветочный аромат, смешанный с чем-то еще, чего Майкл не смог распознать, окутал его. Он недовольно поморщился, стараясь не вдыхать этот навязчиво возбуждающий запах. Проклятие. Было ли в ней хоть что-то, чем она не провоцировала мужчин? Кажется нет. Леди Вудсток создана для провокаций и соблазнения.
Майкл отошел на шаг назад.
— Ваша светлость? — мягко окликнула его Кристина, наступая на него, будто не замечая его отступления, — Вы будто бы побледнели? Что-то случилось?
Кристина протянула руку, всем видом показывая что собирается прижать ладонь к его лбу. Чертова девчонка! Сбросив с себя внезапное оцепенение, Майкл отшатнулся от нее. Еще несколько месяцев назад, он понял, что несмотря на всю доступность, какую она излучала, его внимание ей не заполучить. Хотя бы потому, что это будет нечестно по отношению к женам его друзей. А жениться на женщине подобной Кристине, он не собирался. Никогда.
Не получив от него ответ, Кристина вздохнула глубже и осторожно провела кончиком пальца по лакированной поверхности пианино. Это движение привлекло внимание Майкла. Невольно, он задумался о том, чтобы почувствовал, прикоснись она к его обнаженному телу своими изящными пальцами?
Майкл снова раздраженно чертыхнулся. Похоже, он слишком затянул с поиском новой любовницы, если позволил мыслям стать настолько бредовыми.
— Вы что-то сказали? — невинно поинтересовалась Кристина, продолжая улыбаться. И только она одна понимала, что внешнее веселье ничуть не коснулось чего-то важного внутри нее. Герцог Бичем продолжал сверлить ее презрительным взглядом, портя хорошее настроение, которое она с таким трудом воскресила в себе.
Майкл нахмурился и посмотрел на нее с высоты своего роста.
— Я хочу выпить немного бренди, — резко сказал он, — так что ваша помощь с нотами мне не пригодится. Прошу прощения.
Не дожидаясь от нее ответа, он отошел от пианино, тут же ловя на себе недовольный взгляд Седрика. Другу не понравилось то, как грубо он обошелся с Кристиной. Но разве это должно волновать его? Леди Вудсток для него абсолютно посторонний человек, к которому он не обязан испытывать симпатию.
— Тебе стоит быть с ней немного мягче, — сказал Седрик, присоединяясь к нему. — Все же она подруга Валери.
— И это меня очень удивляет, — проворчал Майкл, делая глоток обжигающего напитка и наслаждаясь знакомым вкусом. — Тебе не кажется, что Валери не стоит продолжать общение с леди Вудсток?
Седрик покачал головой, тоже отпивая немного бренди.
— Кристина немного резка, но их дружба с Валери продолжается уже много лет. Я не стану запрещать жене общаться с ней, если только это не будет угрожать ее жизни. Насколько я знаю, Кристина отличная подруга.
Майкл промолчал. С бокалом в руках, он повернулся, чтобы посмотреть на девушек. Кристина сидела за пианино, что-то довольно неумело наигрывая. Валери и Клэр стояли рядом, вероятнее всего придя подруге на помощь, когда увидели что он ушел. Они говорили довольно тихо и поэтому он не слышал ни слова. Но это не мешало ему в очередной раз утвердиться в мысли, что трое этих девушек совершенно не подходили друг другу. Леди Вудсток выглядела словно разряженная яркая бабочка.
Фыркнув, Майкл сделал очередной глоток бренди и мотнул головой.
— Почему бы нам не поговорить о чем-то другом? Не хочу обсуждать женщину, если только ей не посчастливилось оказаться у меня в кровати.