Оборотень по объявлению. Моя свободная пара

Глава 1

Леся

Толща льда, о которую я бьюсь головой. Стылые объятия реки в Заполярье. Чувство, что умираю. Вот что я ощущаю, когда вижу Сашу — оборотня с самым сильным ментальным воздействием и по совместительству моего бывшего истинного. Он влюбился в другую и растоптал чувства в мои нежные пятнадцать лет. Теперь мне почти двадцать один, но в душе я чувствую себя на все сорок.

Я сейчас на свадьбе моего хорошего друга и наставника — Скалы. Иду в шикарном розовом платье, расшитом кристаллами. Думала, оно будет броней Барби, но стало худым решетом под взглядами двоих парней.

Бура тоже здесь.

Глядя на чернобурого лиса, я тут же ощущаю тепло спальника морозной ночью, запах медицинского вагончика в Заполярье, где Бура прописался из-за отсутствия усиленной регенерации оборотней. И еще я чувствую, как стучит мое сердце, потому что он стал еще большим красавчиком, чем был два года назад во время нашей последней встречи. Но что толку, если ли парень считает, что я все равно буду с Сашей?

Я давно послала этих двоих к черту. Так почему дрожу? Смелее, смелее. Улыбнусь всем назло. Покажу, что у меня все прекрасно.

Не надо ко мне идти! Не надо, демон вас раздери!

Черти.

Встали передо мной стеной, еще плечом друг к другу, и смотрят. Нюхают воздух, словно две ищейки.

Вас ждет большой сюрприз, парни.

— Лисий бог, какая ветошь. — Я вложила все пренебрежение, что смогла, и обогнула Буру по дуге.

Со стороны Саши обходить было страшно. Там не взгляд, а непроглядная темень.

— Скала, поздравляю! Нина, ты такая красивая сегодня! — Я обняла молодых и передала подарок.

Жалко, что я не успела на красивый ритуал «красной ленты» — это когда алая полоска ткани с косы невесты повязывается на запястье жениха. Но я принесла кое-что важнее. Еле уговорила клан бурых дать один экземпляр.

Я передала коробочку с бантиком, и Скала приподнял крышку. Посмотрел на меня так, что я не поняла, расцеловать меня хочет или прибить.

Я знала его главный страх и всю дорогу молила медвежьего бога быть к нему добрее. Этот мешочек с деревянными плашками — особая реликвия бурых, на которой предсказывают количество и пол детей на свадьбе медведя-оборотня. А Скала — самый настоящий потапыч, пусть и лысый. Облученный взрывом атомной станции, мой наставник потерял абсолютно все волосы и очень боялся, что не сможет иметь детей. Я два года, пока Нина и Скала не решились на брак, сажала семена в храме бурых от их имени. Надеюсь, медвежий бог оценил мои усилия и подарит им деток.

Я исподтишка покосилась на Сашу.

Он так старался не показать, как жадно втягивает воздух, что выдал себя с головой.

Покосилась на Буру. Он встал так, что закрыл мне путь к побегу.

— Я думал, ты не придешь! — пожурил Скала.

— Как я могла не забежать на свадьбу к наставнику? — Я рассмеялась, представив, как радовалась свободе, когда ушла из родительского дома и меня никто не стал возвращать.

Нет-нет, у меня прекрасные родители. Люблю-обожаю. И они точно знали, что я потухну в депрессии, если еще хоть немного останусь среди косых взглядов сверхов.

Вот как сейчас. Все знают, что я отказалась от истинного. Винят меня в том, что он слетел с катушек со своим зверем. И никто не думает, что жертва в любовном треугольнике — я.

Опять будут жужжать и распускать слухи.

Есть еще вопросы, почему я ушла из этого звериного общества? Люди куда как понятней. У них можно сходиться и расходиться, влюбляться и прощаться навсегда. И никаких истинных пар.

— Буквально мимоходом заглянула, да? — Скала многозначительно посмотрел на мое вечернее платье.

Ох! Знал бы он, сколько я вариантов одежды сменила, от неформального спортивного костюма до наряда госпожи с плетью, чтобы ко мне никто не подходил. Решила выбрать беспроигрышный вариант и быть сногсшибательно красивой. Что говорить, взгляды мне льстили и немного придавали уверенности в своих силах.

Я ответила Скале:

— На секундочку. Вот вручила подарок и побегу дальше. Меня ждут.

— А вот это умная девка, — раздался позади голос пожилой женщины.

Я повернулась и с удивлением посмотрела, как человеческая старушка дала локтем в бок Буре, потом Саше и схватила меня за руку, потянула на себя.

— Вот из кого толк-то выйдет! Вот кому мой опыт пригодится. — Бабуля подхватила меня под руку и увела в сторону, встала сбоку от колонки.

Первое, чему научил меня Скала, это анализировать. Я тут же смекнула, что бабуля непростая и совсем не сумасшедшая, раз встала так, чтобы звуковая волна перебивала наш разговор.

— Чую, нужен побег, — сказала она без обиняков.

— Нужен, — тут же согласилась я.

— Взамен заправишь мою машину, — выставила условия женщина.

— Хорошо, — засмеялась я. — А как вас зовут?

— Называй меня бабулей. Так все ко мне обращаются. И теперь слушай, что мы будем делать.

Старушка наклонилась к моему уху и тихо-тихо сказала:

— Перебить внимание двух заинтересованных в девушке оборотней можно только дракой. У тебя будет секунд десять, не больше. За это время ты должна убежать отсюда прямиком на парковку. Там стоит фиолетовый болид на колесах — не промахнешься. Открывай водительскую дверь, нажимай рычаг под сиденьем и прыгай в багажник. И не забудь закрыться.

Какой именно дракой бабуля собралась всех удивить и кто в ней будет участвовать, я даже не спросила. Иногда лучше не знать.

«Скала, прости меня за суету на твоей свадьбе, но надо спасать собственную белоснежную шкуру», — попросила я мысленно прощения у наставника.

— А ключи? — уточнила я.

— Открыто. — Бабуля ответила так, что стало понятно: она не закрывает двери как минимум в десяти разах из десяти.

Я уточнила последнее:

— Свой запах убирать спреем разве не надо?

— Пока ты тут пшикаться будешь, тебе уже все пути отступления перекроют.

— Но найдут же!

— Не успеют. Я мигом догоню тебя, и улетим.

Глава 2

Папа вез меня по типичному садовому товариществу и говорил:

— Это дачи, Лесь. Значит, тут с осени по весну мало кто живет. Освещение плохое.

И вертел головой по сторонам, выискивая опасность. Даже окно открыл и принюхивался.

— Сейчас же полно народу. Лето. Смотри, в окнах свет там, там и там. — Я показывала рукой на дома.

— Печкой пахнет. Какое в доме отопление? — обескуражил меня вопросом отец.

— Кто бы знал, — пробормотала я.

Я ничего о доме не знаю. Будет хорошо, если у него есть четыре стены и крыша над головой.

— А ты что, дом не смотрела? Или внимания не обратила? Ты плохо переносишь холод, а частный дом — это не квартира.

Был у меня один недостаток оттого, что папа сверх, а мама человек. Я не очень хорошо выносила низкие температуры. Смешно слышать от полярной лисицы, да?

— Дом мне в подарок достался. — Я звякнула ключами в воздухе.

— От кого? — Папа резко затормозил.

Хорошо, что я была пристегнута, а то бы мой лоб поздоровался со стеклом.

— Не переживай так, пап. От одной знакомой бабули, — сказала я, понимая, как это звучит.

Похоже, папа пойдет со мной смотреть дом. И я этому, честно говоря, даже рада.

— Той самой лисьей старушки?

Откуда он знал? Или мы о разных людях говорим?

— Почему лисьей? — уточнила я.

— Потому что она двоих сверхов у нас в логове пережила и продолжила бы, да мы вовремя спохватились и вернули ее к людям.

— Вернули? Я слышала от Скалы, что она сама ушла. Что со сверхами сложно было жить.

— Ей-то сложно? Да она даже самых хитрых лис обведет вокруг пальца! Она не могла тебе ничего подарить, только продать.

— Эм…

Не говорить же отцу, что во мне она видит свою замену? Знания хочет передать.

— Лисена, признавайся, в чем обмен состоял?

— Ни в чем. Я у нее цветы пересадила. Она мне ключи подарила. Сказала, дом отпишет.

Отец как-то странно задергал головой, будто ему в ухо что-то попало.

— Не нравится мне все это, — сказал он.

— Все тебе не нравится! Убегаю — не нравится. Оседаю — тоже не по вкусу.

Папа дальше повел машину молча, пока не остановился у конечной точки пути по навигатору.

— Вы приехали, — сказал приятный женский голос.

Я видела только завалившийся забор и кусты. И лишь вдали, в самой глубине участка, едва выглядывал треугольник крыши.

— Хм… — многозначительно протянул папа и вылез первым.

Я не отставала — вышла из машины и оценила внешний вид дома. Сорняки мне по макушку. За ними даже рассмотреть ничего невозможно.

— Давай с утра приедем. — Отец положил руку мне на плечо.

— Нет, — во мне говорило упрямство. — Сейчас к дому тропинку протопчу, освоюсь, а с рассветом займусь территорией.

Папа глубоко-глубоко вздохнул и пробормотал себе под нос:

— Если будет где осваиваться в доме.

Я начала прокладывать тропинку к калитке.

— Давай я.

— Нет, пап. Я хочу сделать это сама. Первой.

Мне было важно самой проложить этот путь. Да, у меня за плечами настоящий мировой мужик, всем отцам отец. Но он прав.

— Ты же сам говорил, что мне пора самой встречаться со своими проблемами.

Папа вздохнул еще тяжелее, чем раньше:

— Да я не про эту мелочь.

— А все начинается с мелочей, пап. И я начну.

Я обратилась к своей лисичке за помощью, и она охотно отозвалась. Зря папа беспокоится, что я со своей звериной половиной не в гармонии живу. Как по мне, у нас настоящая идиллия. Вон как сейчас откликнулась моя половина: тут же помогла в два раза лучше видеть в темноте, слышать шуршание мышей в траве, жуков и червяков в земле. И даже то, как папа практикует дыхательные упражнения.

Я старательно примяла траву ногой до самой калитки, вставила заржавевший ключ в старый замок и со скрежетом повернула. Открыла!

Сразу за калиткой меня стеной встретила высокая трава. Я шагнула в нее словно в другой мир, ощущая внутри предвкушающее покалывание. Ориентируясь на звук от ветра, что играл с чем-то железным на крыше, я пробралась сквозь траву прямо к дому, ощущая себя как в поле, а не на садовом участке.

Дом разочаровал. Оказался крошечным, словно имел одну комнату и крышу. В темноте он больше походил на сарай, и я не особо себя обманывала тем, что при свете дня он станет больше. На стене можно было не писать для воров большими буквами «Здесь брать нечего», и так понятно.

Я поднялась по трем скрипучим ступеням и подошла к кривоватой двери. Она вообще откроется?

Но ключ вошел легко, поворот вышел еще легче. Замок щелкнул, и дверь медленно распахнулась.

В лицо ударил запах дерева и сырости. На расстоянии двух шагов разваливалась от времени печь, осыпалась штукатуркой на пол. Слева нависал большой холодильник. Сразу за ним темнело что-то похожее на самодельный разделочный стол с электрической плиткой. А если посмотреть направо, за печь, то там начиналось пространство комнаты для сна с диваном, столом и стулом.

— Поехали домой, — прозвучало твердое приглашение от папы валить из этого гнездышка.

А я почувствовала — не уйду. Это мой стартовый уровень, мое начало.

— Нет. Назвала логовом — буду обживать.

— И где ты будешь спать? — Отец нашел выключатель, и в комнатенке стало светло. — Свет не отрубили? Странно.

Освещенная комната стала казаться еще меньше.

— Видимо, бабуля следит за счетами.

Вот это я вообще не удивилась.

Заметила интерес папы к стулу и столу и тоже присмотрелась.

— Ты это видишь? — спросил он.

— Что?

— Все абсолютно новое. Мебель была произведена давно, но не использовалась. Стул не сижен, стол не протерт…

— Пап, если ты сейчас понюхаешь диван и скажешь, что он ни разу не пропержен, я попрошу тебя поехать домой, — отшутилась я.

Но сама помнила заветы Скалы быть внимательной к мелочам. И с папой была согласна. Помимо обвалившейся печи все остальное выглядело абсолютно нетронутым.

Глава 3

Саша

— Сеня! — рыкнул я со злостью.

Едва держался, чтобы не размазать обладателя огненного чуба по полу своей ментальной силой. Спасибо одной чернобурой заднице — за эти два года я так преуспел, пытаясь найти способ добраться до Буры ментально, что почти разобрал по полочкам весь механизм воздействия своего зверя.

— Я Арсений, ядрен батон! Сколько можно повторять? — огрызнулся в ответ медолис.

Точно! Он же ненавидит, когда его имя сокращают.

— Мне все равно. Что тут происходит? Почему вы живете вместе? И почему на Лесе твоя одежда? — С каждым вопросом я делал шаг к Арсению.

Я проследил за Бурой не зря. И вот на что мы напоролись. Одного не пойму: почему чернобурый только нос морщит?

Смотреть на Лесю я и вовсе не мог. Мне хотелось содрать с нее эту футболку-парашют и дурацкие шорты. А еще ей было холодно, и от этого ее грудь…

Ар-р!

Я сейчас крышей поеду.

Схватил подушку с дивана и запульнул в девушку:

— Прикройся!

И тут же получил ей обратно по мордасам с такой скоростью, что не успел увернуться.

— Пошел вон отсюда! — прокричал хвостик.

И это та самая девчонка, что за мной по пятам ходила? Я ее не узнавал. Мало того, что выросла во всех отношениях, так еще и смотрела на меня как на врага всех сверхов.

— Ты мне? — Я посмотрел в глаза лисы и на мгновение будто охладел всем телом до минусовых температур.

— Ты один тут нежданный.

Нет, она меня точно сегодня выведет из себя!

— А этот, значит, жданный? — Я показал взглядом на Буру. — А этот ядреный, значит, вообще здесь с тобой живет, да?

— По факту — да. — Лисена вздернула нос и брови.

Я знал, когда она врала. Сейчас — чистую правду сказала.

— Врешь. — Я не хотел этого слышать.

До меня доходили слухи, что уже год как медолис стал жить отдельно от всех. Но я и предположить не мог, что Арсений налаживал быт с Олесей.

Это какой-то взрыв мозга, твою мать!

Она в его одежде. А это значит что?

Я не хотел принюхиваться, но хотел получить ответ.

— Насколько вы близки?

Я спросил это вслух? И придвинулся.

— Остынь. — Между нами встал Бура.

Нет, он меня поражает.

— А ты что такой спокойный? Все нормально, по-твоему?

Сам же меня достал на тему Олеси, а теперь что? Все хорошо у него от таких новостей? Медолис — это не чернобурая задница. Тут все серьезно может быть.

И тут я принюхался и окончательно запутался.

— Отойди. — Я попытался убрать с пути Буру, схватил за плечо, но лис не сдвинулся с места.

Мне нужно поймать запах. Что-то не так. От Леси сильнее несет чернобурым, чем медолисом. Но как?

— Ты ее что, уже полапал, придурок? — Я перехватил Буру с плеча за грудки.

И тут холодный голос Олеси щелкнул по ушам:

— Арсений, родной, знаешь путь для быстрой отправки мусора наверх?

— Конечно, ядрен батон, — раздалось где-то в углу.

Накрыла темнота. Я скорее почувствовал, что Леся не рядом. А потом до носа долетел сладкий запах.

— Бай-бай, мальчики! — услышал я, прежде чем ноги и руки стали ватными, а глаза сомкнулись.

Открыл глаза — надо мной луна. Вокруг — трава. Рядом — чернобурая задница.

Двуликий бог, что за нахер?

***

Бура

Я открыл глаза, повернулся на колючей траве и оглянулся. Санек валялся злющим чертом рядом и чуть ли не рычал, и меня разобрал смех.

Нет, вот девчонка! Вот Олеська! Катапультировала нас из норы наружу, словно мусор.

Это задевало мою гордость и веселило одновременно. Столько не виделись, а она вела себя так, словно еще столько бы не видела. Обиделась, ни слова мне не дала сказать два года назад и убежала.

Всегда она так — когда слишком тяжело, поджимает хвост и дает деру. Что в Заполярье тогда, что сейчас.

А я, дурак, переживал, чтобы она за эти годы глупостей не наделала. Чтобы снова не оказалась на волосок от смерти, как тогда, в реке. И просто обалдевал от Никса, который не видел дочь два года (я же следил, поэтому могу сказать наверняка). Хотя более любящих родителей, чем у Олеськи, и не найти.

Да, они знали, что мы на хвосте. Терпеть не могли Сашу, но меня-то любили! Могли дать подсказку будущему зятю.

Хотя что жаловаться? Дали же, поэтому я здесь. И этот недоистинный тоже.

Два года не видел Леську, и тут в один день столько всего сразу. Сначала она в блестящем платье пришла на свадьбу, такая взрослая, такая независимая, такая красивая. На меня не смотрела, ветошью снисходительно назвала.

А потом в этом логове голая под кроватью сжалась от страха, словно маленький ребенок. Наверное, она не заметила, как прижалась ко мне, когда вошел Арсений. Для нее его визит точно был сюрпризом.

Или она паниковала о том, что он подумает о нас? Что между ними?

От этой мысли и воспоминания о виде Лисены в одежде медолиса я зарычал.

— Придурок, — прилетело от Саши, который вскочил на ноги.

Не был бы придурком, еще два года назад сделал бы Леську своей. О чем думал? Что наговорил? Готов сам себя придушить.

А ведь она тогда так намекала, так смотрела. Взглядом «да» говорила. А теперь она взглядом посылает меня в Заполярье.

Как я мечтал отмотать время назад!

Хотя когда я не смог найти Лесю, когда понял, что она скорее заведет роман с человеком, чем с Сашей, вот тогда в голове у меня шестеренки и поменялись местами.

Нет, это буду я. Только я.

И ни в коем случае не медолис!

Я тоже вскочил на ноги и посмотрел на дом. Что-то мне подсказывало, что зайти снова так легко не получится, иначе нас не бросили бы недалеко от крыльца.

Я покосился на Сашу. Может, прикопать его здесь? Достал уже маячить рядом с Лесей. Постоянно болтает, что хочет ей добра. Что как брат опекает. Как же!

Если бы не он, я уже давно выяснил бы, как оказалось, что ядреный парень и Леся живут вместе в одной норе. И почему она была голой!

Глава 4

Я догадывалась, где наследила: слишком спешила на свадьбу и не подтерла следы последнего дела. Думала, освобожусь и все почищу, да тут как завертелось. Бура, Саша, потом бабуля с ее логовом, папа с лекцией. Я и забыла, расслабилась, что переезжаю.

И вот тебе ловушка.

Я присмотрелась к лицам тех, кто вышел из машин и окружил нас. Есть кто знакомый?

— Это люди, ядрен батон, — разочарованно протянул Арс.

Присмотревшись, легко было отличить движения оборотня от человека, не говоря уже о комплекции. Пивных животиков, как у двоих из банды, я еще ни у одного сверха не видела.

— А ты кого хотел? Медведей? — усмехнулась я.

Бояться было нечего. В руках у агрессоров биты, на пальцах кастеты. Тьфу, а не оружие!

— Конечно. А с этими что делать, ядрен батон? Даже не размяться. — Медолис обиженно оттопырил губешки.

А мой взгляд зацепился за знакомое лицо. Где-то я его видела.

Точно! Мое первое дело по киберпреступности. Этот подлый пес вытягивал деньги по телефону из безобидных старушек. То «В аварию сынок попал, переведи деньги». То «С вашего счета хотят списать средства. Мы заметили подозрительную деятельность». Последнее забирал у пенсионерок. Благодаря мне засадили его лет на десять, не меньше. Так почему вышел так рано? Всего два года прошло.

Я взялась за ручку двери, и Арс поморщился:

— Уверена, ядрен батон?

— Угу.

Я вышла и посмотрела на главаря. Молодой парень же, симпатичный. Неужели работу достойней найти не мог? Еще и разбираться пришел. Мстить. Ничтожество.

— УДО, — пропел уголовник. — А тебе ха-на.

Ах, условно-досрочное получил. Наверное, деньги некислые кому надо подкинули дружки. Без него не зарабатывалось.

Медолис медленно вышел из машины, прищурился, словно ему солнце в глаза светило, а не луна в затылок, и втянул носом воздух.

И тут главарь наставил на него пистолет:

— Не рыпайся. Девчонку заберем, а ты можешь ехать по своим делам. Она — наша.

И еще глазами меня замаслил так, что отмыться захотелось.

— Леся, в машину и обернись, — тихо шепнул Арс.

И даже без «ядрен батона» обошелся!

Я не шевельнулась, просчитывая варианты.

— Ле-е-еся-а-а, мне Никс голову открутит, если с тебя хоть волосок при мне упадет. И мама-медоедка не спасет, ядрен батон!

Я проигрывала в голове ходы.

Первый вариант: если начну атаку с силой лисицы, но в теле человека, могу схватить пулю. Или Арс ее схватит. Оба варианта не очень. Плюс мы не знаем, что вон у тех двоих в карманах. Если тоже пистолеты, ситуация усложняется. Сколько их? Десять? Одиннадцать.

Второй вариант: если обернемся зверьем, получим шок зрителей, быстрый результат и небольшие проблемы с транспортировкой свидетелей в психушку.

Третий вариант: запрыгнуть вдвоем в машину, испугать их гудением и протаранить себе выход. Риски были получить пулю через стекло и раздавить человеческих псов.

И я бы остановилась на втором варианте, если бы не одно но: я не была уверена в своей лисице. После отказа в обороте в норе во мне поселился страх.

Я попробовала силу, и пять острых черных коготков показались из пальцев. Но смогу ли я обернуться?

Оставлять Арса одного разбираться с моими проблемами — очень плохая идея. Пусть лучше покажусь ему упрямой дурой, чем подведу как друга.

Мы же не бессмертные, в конце концов.

Я очень не любила способ, с которого собиралась начать, но иногда он срабатывал лучше всего.

— А ты изменился, — на выдохе сказала я и красиво облокотилась на высоченный капот железного монстра.

Дело омрачал мой наряд. Одежда медолиса смотрелась на мне, мягко говоря, как оверсайз. Но я верила, что как истинная лисица могу запудрить мозги хоть в холщовом мешке.

Я не сводила взгляда с главаря, думая о том, что мне так нравится: обниматься с мамой, получать похвалу от папы, ловить мышку под хрустящим снегом. Знала, что так взгляд станет теплым-теплым, словно мне и впрямь нравится этот придурок.

Жалко, я забыла, как его зовут, иначе воздействие было бы в разы сильнее.

Скорее почувствовала, чем увидела, недоумение медолиса.

Ствол в руке главаря дрогнул, он посмотрел на меня. Приосанился, плечи развернул, ноги шире расставил.

— Я там не в игрушки играл, малышка. По твоей вине, между прочим.

Он уже смотрел на меня и только на меня. Его «пацаны» рядом недоумевающе переглядывались.

Мой ход!

— Я даже одежду теперь ношу, похожую на твою. Не узнаешь? Никогда круче за два года не встречала, чем ты, — на выдохе сказала я.

Медолис подавился воздухом.

Главарь снисходительно посмотрел на «конкурента» и громко хмыкнул, довольно переступив с ноги на ногу. Ствол пистолета начал наклоняться вниз.

— И голос твой забыть не могу. Не зря тебя менты соловьем прозвали. Ты говоришь так, что хочется слушать и слушать.

Арс там сбоку подавился воздухом и кряхтел, как старый дед, мешая звуковому фону моей игры. Пришлось приложить усилие, чтобы не разорвать зрительный контакт с будущим психбольным. Мишки постараются убедить его в том, что увиденное — лишь плод его воображения.

— Да? Хм… Ну да, мне так многие говорят. — Главарь почесал шею, и пистолет окончательно указал в землю.

Пора!

Я переглянулась с Арсом, и он кивнул.

А дальше мир закрутился. Я взяла на себя пятерых, медолису достались шестеро. Достаточно быстро мы разобрались с четырьмя дрищами — по двое на каждого. Вырубили еще по одному. С двумя и мне, и медолису пришлось повозиться, потому что они размахивали ножиками, как истерички. И то больше для того, чтобы их сильно не травмировать и втык от совета оборотней не получить.

Я так расслабилась, что не заметила, как главарь переключился с Арса и схватил меня сзади. Холод ствола пистолета обжег висок.

— Оборачивайся, — одними губами произнес медолис.

Это спасло бы мне жизнь. Да!

Но… я не могла.