Оборотень по особым поручениям

Глава1

Написано в соавторстве с Кирой Измайловой.

Если бы я знал, чем обернется очередное задание, то сказал бы начальнику, что у меня радикулит, блохи и чумка. Или даже бубонная чума, он их все равно не различает.

Хорошо, притащился я в эту глушь. Из-за чего, спрашивается? Якобы, по некоторым сведениям (у начальника моего крайне богатые интонации), у одного покойного уже эсквайра хранилось нечто. Это таинственное нечто (или, точнее, его отсутствие) могло стать причиной столкновения враждующих претендентов на престол в одной маленькой, но очень богатой стране.

Означенная ценность и стала поводом для моей неожиданной командировки.

Дело в том, что покойный эсквайр, заядлый путешественник, бабник и проныра, был идеальной кандидатурой на роль шпиона. Не настоящего агента внедрения, конечно, куда там! Но вот если нужно было что-то разузнать, разнюхать, раздобыть – здесь мистеру Уоррену равных не было. Разумеется, сотрудничал с нами он не из любви к родине, а за определенную мзду (плюс оплата проезда), но начальство соглашалось на его условия – мистер Уоррен мог просочиться в любую щель, как таракан, и обаять даже самую недоверчивую личность, как пушистый ласковый кот. Добавим к этому, что он был скользок и увертлив, как змея, а еще падок на всевозможные яркие безделушки, как сорока, чутье же на выгоду и возможные неприятности у него было лучше, чем у любого ростовщика.

Однако, похоже, в этот раз интуиция мистеру Уоррену изменила. Вскоре по возвращении из очередного вояжа он был найден задушенным в своем кабинете, подле запертого сейфа – ключ остался в замке. Чем именно он был убит, эксперт сказать не сумел, только отметил, что явно не руками и не веревкой. Душили покойного с чудовищной силой: скорее всего, еще до того, как воздух окончательно перестал поступать в легкие, мистер Уоррен скончался от перелома шейных позвонков.

Посторонних в доме не было. Гостей покойный не приглашал. Слуги ничего не слышали. День выдался дождливым, однако в кабинете не было обнаружено ни единого следа и, разумеется, никаких чужих отпечатков пальцев. Это, конечно, можно объяснить тем, что убийца был в перчатках… (Да-да, а перед тем, как войти, снял галоши.)

Ну и как вишенка на торте, у нас имелось следующее обстоятельство: кабинет был заперт изнутри, окна тоже. Будто в популярных нынче криминальных романах…

Признаюсь, осмотревшись на месте, я понял, что нам фантастически повезло.

Местный доктор был не болтлив, а прислуга выдрессирована. Благодаря этому расследование велось без особого шума, и даже в ближайшей деревне не подозревали о том, что мистер Уоррен умер насильственной смертью.

Тут, должен признать, наш Отдел превзошел сам себя. Попробуйте-ка скрыть что-то от проницательных сельских жителей!

Ну и само собой разумеется, за Уорреном приглядывали, а потому Отдел быстро взял его дело в свои руки.

Само убийство, впрочем, занимало нас постольку-поскольку. Главная причина, по которой я явился в этот захолустный Эбервиль-хаус, – это поиски сокровища.

Звучит нелепо, не так ли? Но это было чистой правдой.

Эбервиль-хаус выглядел самым обычным сараем – серая каменная коробка, густо увитая плющом. Хотя нет, для простого сарая он был великоват и чересчур основателен, видимо, прежде в нем располагались какие-то службы. Так или иначе, изначальная принадлежность этого монументального, хоть и унылого донельзя строения была уже неопределима. Да и ухаживать за ним могли бы получше: кое-где под плющом было заметно, как заплесневели стены, а кое-где выкрошился строительный раствор, видно, от сырости.

«И не скажешь, что это дом богача, – подумала девушка, остановившись напротив входа. – Брр, как люди вообще могут жить в таких склепах? Наверняка внутри сыро и холодно – вряд ли каждый день такую махину протапливают целиком!»

Она сделала еще один шаг, но тут же замерла, услышав предупреждающий рык. На пороге привольно разлегся рыжий пес, не очень крупный, вроде бы охотничьей породы, девушка видела таких.

– Здравствуй, пес, – негромко сказала она. – А не был бы ты столь любезен, пустить меня на крыльцо? У меня, как видишь, новое пальто, и если ты вздумаешь ткнуться в него своим любопытным носом, а то и встать лапами, останутся пятна, а я не настолько богата, чтобы тратиться на новое – здешнюю глину поди отчисть!

Пес сел, насторожив висячие уши, и откровенно ухмыльнулся, глядя на гостью в упор.

– А ты здешний? – прищурилась девушка, заметив, что ошейника на собаке нет. – Или приблудный? Пришел подкормиться? Если так, то уходи от двери, это не твоя служба – охранять чужой дом!

Пес глухо заворчал, и девушка крепче стиснула ручку саквояжа и зонтик. Собаки не любят таких, как она. А если собираются в стаю, могут и убить… Положим, других собак тут не было, только вот, судя по проступившим под шерстью ребрам, этот кобель давно не ел и, пусть он был некрупным, все равно мог порвать одежду и больно искусать. Кто разберет, что ему в голову ударит?

Девушка поправила волосы и серьезно пообещала:

– Если дашь мне пройти, я тебя накормлю. Может быть, дам кусочек мяса…

Пес фыркнул, подумал, забавно шевеля бровями, потом демонстративно почесал задней лапой за ухом, аж постанывая от удовольствия, со вкусом полизал под хвостом, но в итоге явно решил, что с паршивой овцы хоть шерсти клок, поднялся и отошел в сторону.

Девушка негромко выругалась (пес насторожился – такие слова ему знакомы не были), поднялась на крыльцо и решительно позвонила в дверь.

Не открывали долго. Так долго, что гостья, не выдержав, позвонила снова и на этот раз не отнимала пальца от кнопки звонка до тех пор, пока не услышала откуда-то из глубины дома недовольное:

Глава 2

Разбудил Майю скулеж и странный звук.

Она с трудом подняла голову. За окном едва забрезжил рассвет, а у двери скребся и поскуливал Джинто.

– Фу! – строго велела Майя, растирая затекшую шею. Да что они тут, камнями подушки набивают?! – Джинто, сидеть!

Пес обернулся, укоризненно посмотрел на нее и снова царапнул лапой дверь.

Майя запустила бы в него чем-нибудь, но под рукой была только подушка, а такой тяжестью и убить недолго. Потом придется труп в саду закапывать или, того хуже, прислугу просить…

Пес наблюдал за ней, кажется, с насмешкой.

Девушка вздохнула и откинула одеяло.

– Больше я тебя в спальню не пущу! – сообщила она псу, нащупывая тапочки, и поежилась.

«Ну и холод! – подумала Майя с тоской. – И это лето! Хочу домой!»

С другой стороны, дома в это время года постоянные ливни и все кишит змеями. Ее семье пресмыкающиеся не страшны, но все равно мало приятного в том, чтобы обнаружить у себя на подушке гадюку или кобру. С третьей стороны, дома тепло, не нужно надевать на себя столько тряпок, наоборот, хочется остаться в чем-нибудь легком, чтобы слабый ветерок хоть немного остудил разгоряченное тело! А спать можно хоть вовсе обнаженной: москиты не тронут, если возжечь нужные благовония, да и кисейный полог укроет…

Джинто склонил голову набок и негромко гавкнул, с явным интересом глядя на босые ноги девушки. Возможно, его внимание привлек блестящий браслет у нее на щиколотке.

– Ты бессовестный пес! – Майя сдернула халат со спинки стула.

Она готова была поклясться, что Джинто в ответ ухмыльнулся, потом вильнул хвостом, сел и яростно почесал за ухом.

– Ты, часом, не блохастый? – спросила она, затягивая пояс халата. Пес обиженно фыркнул. – Ну-ну, проверим. В любом случае, друг мой, тебя следует отмыть, вычесать и отвезти к ветеринару. Вдруг ты заразный?

Спаниель посмотрел на нее жалобными глазами. От этого взгляда растаял бы и памятник, но только не Майя.

– Ну что встал? – спросила она. – Ты же собрался на утреннюю прогулку, разве нет?

Пес постучал по полу хвостом. Майя крепко ухватила Джинто за самодельный поводок и, проверив пояс халата, отперла замок.

В этот момент раздался дверной звонок, его пронзительное курлыканье разносилось по всему дому, а ранний гость все не отпускал кнопку.

«Интересно, кто там?» – подумала Майя и вышла на лестницу.

Миссис Донован как раз отворила входную дверь. Что она сказала стоявшим на пороге молодому человеку в расстегнутом пиджаке и девице в вечернем платье, Майя не расслышала, а вот громкий смех мужчины разнесся по всему холлу.

– Лили, старушка, – молодой человек ухмыльнулся и обнял за плечи свою густо накрашенную спутницу, – кажется, нам тут не рады!

– Вовсе нет, мистер Маккинби, – спокойно возразила экономка. – Но вы не предупредили, что приведете гостью, и у нас нет свободных комнат.

– Вот еще, – легкомысленно отмахнулся молодой человек и сдернул уже расслабленный галстук. – Мы с Лили прекрасно устроимся вдвоем, да, детка?

Миссис Донован сжала губы куриной гузкой и выпрямилась, словно ее насадили на кол. Учитывая ее обычную осанку, сей маневр казался невозможным, но Майя могла поклясться, что экономка сделалась выше на пару дюймов.

– Это неприлично, сэр! – сообщила она осуждающе.

Гость лишь пожал плечами да ухмыльнулся.

– Миссис Донован, дорогуша, – он развязно похлопал экономку по плечу, отчего та онемела, – теперь я буду хозяином в этом замшелом сарае, так что привыкайте! Хотя нет, не надо. Я найму пару горничных помоложе…

Майя с интересом посмотрела на него, и тут Джинто надоело терпеть.

Он негромко, но внушительно гавкнул, и все дружно посмотрели на лестницу.

Скрываться дальше было бессмысленно, и Майя под пристальными взглядами спустилась вниз.

– Доброе утро, – сказала она, задержав руку на перилах.

Бледно-голубой шелковый халат подчеркивал ее экзотическую внешность, а подол девушка придерживала с достоинством герцогини, выходящей к явившимся на званый обед гостям.

– Доброе, – мужчина смерил ее взглядом с ног до головы. – Ты одна из моих кузин? А хорошенькая! И наши семейные голубые глазки с такими темными волосами – очень экзотично! – он цокнул языком и покачал головой с видом ценителя. – Жалко, что родня. Хотя, впрочем, не такая уж близкая, можно тобой заняться…

О симпатичной, несмотря на обилие косметики, девушке, которая цеплялась за его локоть, он словно позабыл.

– О, так мы родственники? – приподняла смоляную бровь Майя. – Не припомню, чтобы вы представились.

Джинто уже не рвался на улицу, напротив, притих и настороженно принюхивался.

– У, какая горячая штучка… – протянул гость, сдернул с головы шляпу и шутовски поклонился, тряхнув слишком длинными, закрывающими воротник рубашки вьющимися волосами. На вид он походил на какого-нибудь художника, только вот взгляд был слишком острым и насмешливым. – Дэвид Маккинби, к вашим услугам, мисс! Племянник старика Генри. Это моя спутница, Лили Уайт, а вы?..

– Я тоже племянница покойного мистера Уоррена, – ответила та. – Майя Тагор. Будем знакомы.

– Рад! Очень рад!

На тонких губах мисс Уайт отразилось подобие улыбки. Кажется, ее немного пошатывало, остренькое личико покраснело, а аромат шампанского распространялся на весь холл.

Миссис Донован являла собой воплощение пуританства – вся, от поджатых узких губ, никогда не знавших помады, до мысков далеко не новых, но исключительно опрятных и тщательно вычищенных туфель. Такое поведение явно незамужней особы откровенно ее шокировало.

Глава 3

На звук гонга собрались все гости, кроме мисс Уайт.

Майя заняла кресло в углу. Напротив нее развалился Дэйв Маккинби, который не удосужился даже расчесать кудрявую шевелюру и то и дело широко зевал.

А вот семейство Бейнс село за стол в полном составе.

– А, кузиночка, – вяло поприветствовал Майю мистер Маккинби. На остальных родичей он взглянул без особого интереса.

Бейнсы платили ему той же монетой, разве что Фиона приветливо улыбнулась. Но она вообще явно отличалась дружелюбием (не зря ведь напомнила Майе щенка).

– Эстер, разливай чай! – скомандовал старший Бейнс, неприязненно покосившись на Дэйва, который в ответ широко улыбнулся и демонстративно развалился на стуле. Кажется, роль разгильдяя его вполне устраивала. – Фиона, веди себя прилично!

– Но, папа… – начала тихая Фиона дрожащим голоском, однако слушать ее не стали.

Майя встретилась взглядом с миссис Донован, принесшей тосты и джем: в глазах пожилой экономки читалось откровенное возмущение. И правда: одно дело, когда явно выпивший Маккинби болтает о том, что сделается хозяином дома, а другое – когда солидный джентльмен препоручает роль хозяйки своей дочери!

Экономка, однако, промолчала и ушла. Майя подумала, что в доме явно не хватает прислуги: подавать на стол мог бы кто-то рангом пониже! А двух горничных, к слову, поди дозовись, особенно теперь, с таким переизбытком гостей…

С другой стороны, если покойный Уоррен жил один, да еще и постоянно бывал в разъездах, то едва ли ему требовался лакей. Он, поди, вообще холодными обедами мог обходиться!

– Возблагодарим Господа за эту пищу! – благочестиво произнес мистер Бейнс и, сложив руки, воздел очи горе. – Вознесем хвалу за дары нам, нечестивым! Господу помолимся!

Семейство Бейнс привычно зашевелило губами, изображая истовую молитву. Правда, если бы кто-то умел читать по губам, то понял, что Эстер цитирует Шекспира, кое-что из «Короля Лира», а Тоби – тоже из Шекспира, но из любовной лирики. Бэйби просто сложила руки, сказала: «Спасибо, Господи!» – перекрестилась и накинулась на еду.

Майя наблюдала за этим действом, стараясь не смотреть по сторонам: от пестроты убранства этой комнаты у неподготовленного человека мог сделаться нервный приступ. Маккинби, кажется, и вовсе заснул (вот уж кому все было нипочем).

– А вы почему не молитесь?! – грозно спросил старший Бейнс, обнаружив столь вопиющее свидетельство безнравственности.

Дэйв Маккинби вместо ответа всхрапнул, а Майя сообщила спокойно:

– Я не христианка.

– Как?! – старший Бейнс прямо позеленел и вытаращил глаза, сделавшись похожим на древесную лягушку. – Я должен сидеть за одним столом с какой-то… какой-то язычницей?!

Майя пожала плечами. Можно подумать, его кто-то заставлял!

Мистер Бейнс, поняв, что религиозного диспута не последует, насупился и отвернулся к семейству.

– Завтра мы все должны посетить воскресную службу! – громко (даже излишне громко) сообщил он. – Помолиться за упокой души несчастного Генри Уоррена!

– Ха, – Дэйву то ли надоело притворяться, то ли его разбудил громоподобный голос мистера Бейнса. – Старый дракон сейчас бы со смеху помер! Помолиться за его душу. Смешно же!

Он потянулся, взял чашку с чаем, прямо перед носом онемевшего Бейнса плеснул в нее коньяка из фляжки и с наслаждением отпил.

– Как вам не стыдно, молодой человек! – громыхнул Бейнс. – В присутствии незамужних девиц, среди бела дня…

– Да ты свой парень, как я погляжу, – встряла вдруг Бэйби и протянула свою чашку. – Накапай-ка мне с наперсточек… Тоби, ты будешь? Самое оно после долгой дороги да перед плотным обедом!

– Ну что ты, дорогая, как можно, – сдержанно ответил тот, хотя по глазам было видно: он хочет присоединиться, причем наперсточком не обойдется. – И тебе бы я не советовал, ты все же девушка, а, как известно, алкоголь наиболее губительно действует на слабые женские тела…

«Вот кто унаследовал от мистера Бейнса стремление к нравоучениям, – подумала Майя с иронией. – Хоть он ему и не родной отец».

– Пф, – фыркнула Бэйби, отсалютовав Дэйву чашкой, – от такой дозы и Фиона не окосеет, это раз. А два – я могу положить тебя на лопатки хоть сейчас. Что ты там говорил о слабом женском теле?

Похмельный Дэйв явно заинтересовался, даже распрямился и откинул с глаз длинную челку.

– Может быть, продемонстрируешь это на мне? – предложил он.

– Запросто! Но сперва надо переодеться, а то в этой дурацкой юбке неудобно, – посетовала американка, которая к чаю все же вышла в платье (правда, морском, больше уместном где-нибудь на побережье или в круизе).

– Согласен, без юбки будет лучше, – ухмыльнулся Маккинби, а Бейнс побагровел.

«Похоже, у старшего Бейнса нелады с сердцем, – подумала Майя, отпив чая. – Как бы он не лопнул от злости!»

– Придержите язык, молодой человек! – громыхнул он. – Вы в приличном обществе, и пусть вы тоже родственник покойного Генри…

– Кровный родственник, – с милой улыбкой ответил Дэйв. – В отличие от некоторых. Нет, я согласен, дядюшка был большой оригинал… Я слыхал, драконам свойственно подобное чувство юмора, да-с… Словом, ищите и обрящете… что-нибудь, а я буду смотреть и наслаждаться спектаклем. Разве что на память о старикане что-нибудь присмотрю. Все равно дом мой, а без каких-нибудь побрякушек я обойдусь.

– С какой это стати дом ваш?!

– А вот увидите, спорим?

– Спорить недостойно истинного христианина, – вовремя спохватился Бейнс и нахмурился (судя по складкам на лбу, делал он это часто). – А вас явно мало пороли в детстве, юноша!

– Батюшка мой, уроженец Шотландии, полагал, что сыновей должен воспитывать исключительно отец, а поскольку его никогда не бывало дома, то я немного отбился от матушкиных рук, – не остался в долгу Дэйв и подлил себе чаю. И коньяку.

Глава 4

Это был молодой человек самой располагающей наружности: высокий, с меня ростом, широкоплечий, подтянутый. Поначалу я было принял его за образец англосаксонской породы – у него были светлые волосы и голубые глаза, – но передумал. Подбородок тяжеловат, скулы слишком высокие, а глаза, хоть и велики, посажены глубоко, надбровные дуги… (Тут я поймал себя на том, что вот-вот начну измерять череп, и заставил себя успокоиться.) Нос, опять же, подкачал, да и в целом черты лица, пусть и симпатичные, выглядели несколько крупноватыми и скорее принадлежали какому-нибудь викингу.

– Мистер Нолан? – спросил он. – Вы представитель душеприказчика Генри Уоррена, да упокоит Господь душу его?

– Да, а вы мистер…

– Уоррен, – сдержанно улыбнулся он. – Эндрю Уоррен. Очень рад знакомству.

– Взаимно, – кивнул я. В списке наследников никакого Эндрю Уоррена не значилось, однако… – Не соблаговолите ли вы уточнить, кем приходитесь покойному?

– Я его сын, – просто ответил молодой человек. – И документы у меня при себе.

Я чуть не взвыл. Вот только еще одного неучтенного наследника мне и не хватало для полного счастья! Ладно племянница, но сын! Кавардак получится страшный, вот все, что я мог сказать.

– Боюсь, мистер… хм, Уоррен, – произнес я, вспомнив, чему меня учили в университете. – В числе наследников покойный вас не назвал, так что вам придется обращаться в суд.

– Конечно, я понимаю, – кивнул он. – Вы правильно поступаете, не доверяя незнакомцу. Но мне известно, что отец оставил странное завещание. И раз уж я намерен его оспаривать, то должен сейчас проследить, чтобы семейные ценности не пропали. Вы понимаете?

Я вынужденно согласился. Конечно, надо проверить документы этого самозваного наследничка, да и с остальными это не повредит. Слишком много неучтенного люду съехалось в Эбервиль-хаус. Среди них может оказаться не один шпион. Шеф намекал, что тут и лягушатники могут появиться, и даже медведи. Вроде бы пока нет оснований считать, что кто-то из них шастает в округе, но, как говорится, береженого Бог бережет. Кстати, этот Эндрю-то как раз может оказаться из них…

– Позвольте, я вас подвезу, – предложил мистер Уоррен, видимо, по-своему истолковав мою задумчивость. – Вы ведь собираетесь в Эбервиль-хаус?

– Да, – признал я. – А вы?

– И я, – улыбнулся он, – хочу, знаете ли, познакомиться с родственниками.

Тон его подсказывал, что всех своих кузенов и кузин он заранее не любит, а значит, впереди грандиозный семейный скандал. Впрочем, повода отказать Эндрю я не увидел.

«Да, шеф, ну и подкинули вы мне задачку!» – уныло подумал я, принимая приглашение нового знакомого.

Вернувшись из церкви, гости велели подавать чай.

Майя с интересом наблюдала за родственниками, в глазах которых вместо подобающего после молитвы умиротворения появился странный блеск.

«Воронье!» – прошептала чуть слышно подающая чай миссис Донован, и Майя согласно кивнула. Экономка несколько смягчилась к Майе. Та, во всяком случае, не бродила ночами по дому и вела себя благопристойно, а что выглядела экзотично, так в том ее вины не было…

Затем позвонили в дверь, и несколько минут спустя в гостиной появились двое незнакомых Майе мужчин.

– Доброе утро, – дружелюбно произнес старший, снимая шляпу. У него оказались темно-рыжие, чуть вьющиеся волосы и серьезные серо-голубые глаза. – Простите, что врываюсь на семейное чаепитие без приглашения.

– А мы вас видели, – заметила Хелен. – В церкви.

– Конечно, – гость склонил голову. – Я также хотел почтить память усопшего мистера Уоррена. Позвольте представиться – Алекс Нолан, представитель душеприказчика покойного.

– О, – протянул мистер Бейнс, разглядывая гостя с немалой подозрительностью. Ни располагающее лицо мистера Нолана, ни хорошие манеры, ни отличный костюм не мешали мистеру Бейнсу прозревать в нем мошенника. – А у вас есть документы?

– Разумеется, – мистер Нолан чуть заметно улыбнулся, только вот взгляд оставался серьезным и, как показалось Майе, насмешливым. – И я непременно предъявлю их всем желающим. А вы, в свою очередь, предъявите свои.

– Да что вы себе позволяете?! – побагровел старший Бейнс, а Бэйби тихонько рассмеялась.

– А вы малый не промах, – одобрительно произнесла она, игнорируя негодующий взгляд будущего свекра. – Сразу взяли быка за… рога.

– Такова моя работа, мисс, – произнес мистер Нолан, отвесив символический поклон в сторону Барбары, а потом продолжил с едва заметной иронией: – Видите ли, сэр, вы должны понять: в имеющемся у меня списке наследников всего пятеро, а гостей собралось намного больше.

– И вы должны защищать настоящих наследников от мошенников? – радостно вмешался Дэйв.

– Именно! – энергично подтвердил поверенный. – А также от прочих… заинтересованных лиц.

Старший Бейнс побагровел еще сильнее (хотя, казалось, куда уж больше?), кто-то хмыкнул, Хелен сдержанно усмехнулась.

Мистер Нолан продолжил, повернувшись ко второму незнакомцу, молча стоящему за его плечом:

– А теперь позвольте вам представить мистера Эндрю Уоррена.

– Я – сын Генри Уоррена, – скромно добавил молодой человек, выступив вперед.

В наступившей тишине чайник, выпавший из рук миссис Донован, разбился с оглушительным звоном…

– Простите, сэр, – сказала экономка, когда беспорядок ликвидировали. – Это от неожиданности. Я не слыхала, чтобы у мистера Уоррена были дети.

– Ничего страшного, – отмахнулся поверенный. – Немудрено удивиться.

– Интересно, – Хелен всегда говорила, не повышая голоса, но отчего-то все умолкали и прислушивались, – а в завещании он упомянут?

Глава 5

На полу, взявшись за руки, сидели Дэйв, Лили, Тоби, Барбара и Фиона, причем на груди последней поблескивала целая связка амулетов.

Фиона монотонно раскачивалась из стороны в сторону, глядя на разнокалиберные горящие свечи.

Майя тихонько шагнула в уголок, Джинто проскользнул следом. Кажется, их никто не заметил.

– Дух Генри Уоррена! – произнесла Фиона каким-то чужим повелительным тоном, так отличным от ее обычно тоненького, вечно виноватого голоска. – Приди, Генри Уоррен! Мы взываем к тебе!

– Приди, Генри Уоррен! – подхватили на разные голоса другие.

– Приди! – выкрикнула Фиона, забывшись, и вдруг дернулась, словно от удара молнии.

Откуда-то повеяло холодом, Джинто жалобно заскулил и прижался к ноге Майи.

Фиона раскрыла глаза, в полумраке чердака светящиеся ярко-голубым, и проговорила чужим, вроде бы мужским голосом:

– Кто тут? Кто меня звал? А?

– Дядя Генри? – срывающимся от волнения голосом произнес Тоби. – Это правда ты?

– А, сопливый Тоби, – хмыкнул тот, кто говорил через Фиону. – Надеюсь, ты больше не мучаешь кошек?

– Нет, дядя, – Тоби покраснел до ушей. – Я не хотел…

– Как же! – не поверил дух дядюшки, и тут по ступенькам загрохотали шаги.

Кто-то, не скрываясь, топал наверх.

– А-а-а! – воскликнул появившийся в дверях мистер Бейнс в халате и ночном колпаке. – Ты, негодная девчонка! Я ведь предупреждал!..

От неожиданности Лили отпрянула, разрывая круг, и Фиона вдруг протяжно застонала. Из ее приоткрытого рта вырвалось серебристое облачко, отчетливо запахло чем-то странным, землистым… и сияние нырнуло в раззявленный в крике рот старшего Бейнса.

Тот вздрогнул, конвульсивно дернулся и открыл глаза, разгорающиеся все тем же голубым огнем.

– Так зачем это я вам понадобился, а? – спросил он чужим голосом, глядя почему-то на Майю с Джинто. – Говорите давайте, недосуг мне!

И девушка не упустила выпавший шанс.

– Где кошка? – выпалила она, выступив из полутьмы. – Где вы ее спрятали?

– Ха! – он расправил плечи. – Так вот кто ты такая!

– Майя Тагор, дочь Майкла Уоррена, – назвалась она, чуть склонив голову.

– Майкла? – хмыкнул призрак. – Ну-ну. То, что ты ищешь, на самом видном месте. А вы, – он повернулся к оцепеневшим «спиритуалистам», – что тут устроили? Сокровища ищете? Ну так ищите! Только не надо вскрывать полы и простукивать стены, нечего дом портить. Сказал – всё на виду!

– Нет-нет, дядюшка, – слабо запротестовала опомнившаяся Фиона. – У нас другой вопрос! Мы хотели узнать об Эндрю Уоррене. Он правда ваш сын?

– Эндрю? – переспросил дух с удивлением, и вдруг мистер Бейнс покачнулся и схватился за сердце.

– Отец! – пронзительно вскрикнула Фиона и метнулась к нему.

Где-то внизу хлопнула дверь, послышались голоса, и вокруг мистера Бейнса засуетились люди.

– Пошлите за доктором! – велел Дэйв подоспевшей миссис Донован, которая все куталась в шаль и подслеповато щурила глаза.

Она кивнула, а Майя тихонько отступила к лестнице. Кажется, больше ничего интересного этой ночью не намечалось.

– Ты идешь или нет? – спросила она Джинто, который с интересом прислушивался к просьбам подать нюхательную соль, сердечные капли, вызвать наконец врача, помочь перенести мистера Бейнса в спальню, прибраться и затушить свечи, чтобы не наделать пожара…

Пес фыркнул и побежал по лестнице впереди девушки. Когда она вошла в комнату, он уже устроился в ногах кровати и успел нагреть остывшую было постель.

– Вот как славно, – улыбнулась Майя, погладив умную морду. – Оставайся, что уж с тобой поделаешь…

Джинто лизнул ее руку и довольно зажмурился, когда она почесала его за ухом. Оно было рваное – кто-то здорово располосовал спаниелю половину морды: шрам начинался от левой брови, пересекал висок и заканчивался на ухе.

Пес подождал, удостоверился, что девушка уснула, спрыгнул на пол и выскользнул за дверь. Спасибо, та осталась незапертой, не то пришлось бы изображать острое желание прогуляться во дворе и будить Майю.

День первый

Пробежка по холодной росе явно пошла мне на пользу, хотя фривольные мысли все равно никуда не делись, а что мне снилось, я пересказывать не стану даже под страхом смертной казни.

Отправляясь поутру в Эбервиль-хаус, я уже предчувствовал, что разразится гроза.

Бейнс-старший был угрюм донельзя. Как я понял, врача ему вызывать не стали (как же, лишние траты!), обошлись нюхательной солью и какими-то каплями, нашедшимися у экономки. (Кстати, это отменный способ отравить человека, кто знает, что намешано в такой микстуре и как подействует на больного?)

Фиона сидела тише мыши и опасалась лишний раз протянуть руку за тостами или маслом. К счастью, по левую руку от нее оказался Эндрю, который с готовностью подавал девушке желаемое.

Вот прочие Бейнсы, а также мисс Вилсон ничуть не терзались угрызениями совести и спокойно вкушали завтрак. Я уж молчу о Дэйве Маккинби с его Лили – этим море было по колено.

А Майя… Я отвернулся.

– Эстер, зевать за столом неприлично, – мрачно сказал мистер Бейнс.

– Прости, папа, – невыразительно ответила та.

– Она чуть не до рассвета не гасила свет и не давала мне спать, – не преминула по-детски наябедничать Фиона.

– Хм? – густые брови Бейнса-старшего взлетели вверх. – Эстер? Чем ты занималась?

– Я читала, папа, – ответила та, поджав губы. – Книга попалась на редкость увлекательная, но в то же время с ярко выраженной моралью, тебе такие нравятся, я знаю. А Фиона могла бы и помолчать: сперва она изображает провидицу и бродит ночью по дому в крайне сомнительной компании, потом будит меня, я не могу уснуть… Чем еще я могла заняться? Лежать и смотреть в потолок? Лучше уж почитать.