Оборотни Владивостока. Верность волка - 2

Глава 1

Свет полной луны проливался серебристым сиянием между домами. Безоблачное с россыпью звёзд небо. Оно своей ясностью насмехалось над моим стремительным бегом по затхлым подворотням городских окраин.

Издали долетел протяжный волчий вой. Он срикошетил от сонных зданий с редкими светлыми пятнами окон. Большинство людей, живущих простыми реалиями, в столь поздний час давно нежились в своих кроватях и утопали в сновидениях.

Почти четыре утра.

Мне не до сна…

Дыхание сбилось.

Обогнув проржавевшую детскую карусель с облупившейся краской, я рванула к спортивной коробке, занимавшей почти половину запущенного двора. Снова подалась вправо. Резко сманеврировала, и нырнула в неровную дыру, образованную порванной заборной сеткой.

Преследователи нагоняли, хотя их не было видно.

Ощущала лишь предсмертный холодок на затылке.

Осенний ветер бросил в лицо растрепавшиеся чёрные волосы. Холодными пальцами нервно убрала их обратно под шапку.

Теперь я бежала по утоптанной тропинке. Слева возвышался местами проржавевший сетчатый забор, справа — сопка, покрытая погнувшимся от недавнего первого мокрого снега сухостоем. Вскоре впереди показалась лестница с частично разрушенными ступенями. Затравлено оглянувшись, взлетела вверх. Повернула направо, преодолела ещё одну. И стремительно побежала через двор очередной многоэтажки.

Ещё немного и оторвусь от преследования…

Сердце сжалось от очередного волчьего воя, отличавшегося от первого.

Неужели?..

Стремительно развернулась и было шагнула назад, но…

Испуганно выдохнув, попятилась и рванула прочь, невзирая на проблеск надежды…

Глупо!

Я не могла дать слабину…

Не смела поддаться сиюминутному порыву…

Полную луну неожиданно скрыло одинокое серое облако, отбросившее пугающую тень. И снова протяжный вой, отозвавшийся глубоко в душе. За ним — угрожающее рычание другого волка и долетевшее жуткое эхо жестокой схватки.

Вроде ещё далеко, но словно рядом.

— Юрэй… — безликий шёпот, а спины коснулся лютый холод.

— Нет! — испуганно выдохнула, и до боли сцепила зубы, подавляя эмоции.

«Иллюзия. Этот голос — иллюзия! Позади никого…»

Пальцами сильнее сжала спасительную печать перехода, которую держала в правой руке.

За полтора минувших года мой мир перевернулся с ног на голову. И не только мой. Быстро глянув за спину и убедившись, что его голос позади — навеянный морок, я вылетела на побитый непогодой и временем тротуар. Понеслась вниз, почти не чувствуя под собою ног. Почти не разбирая дороги, но точно зная, куда направлялась. Цель одна — выжить. И существовало лишь одно место, где это было возможно.

Безумная скорость.

И вместе с нею — страх, как неизменная судьбоносная пара.

«Истинная пара… Деметрий… Горемычный…»

Отвлёкшись на душевную боль, чуть не пропустила нужный поворот. Притормозила вовремя, рванула в сторону, на ходу вытягивая перед собой зажатую в ладони овальную печать перехода. Лишь на мгновение пространство передо мной всколыхнулось волнами, когда оказалась в поглощённом мраком узком переулке, служившем проходом между явным и тайным.

Теперь я бежала по несуществующим переплетениям кварталов неизвестного обывателям Владивостока. По древнему лабиринту, кое-где мощёных булыжниками улиц, охраняемых Стражами Запрета. Они впервые вышли из тени чуть более полугода назад. Именно тогда среди одарённых появились первые искусственно созданные гибриды. Проклятые перевёртыши, наделённые силами других видов. Одержимые демоны, свихнувшиеся на жажде крови — не людей, одарённых. И хладные, которым стоило вкусить человеческой крови — их трапеза вымораживалась изнутри.

В этом мире появилось три новых вида, генетически собранных нелюдей, превосходящих по силам и навыкам тех, по чьему подобию были сотворены. Их прозвали — дэодарами. Подчинённые чьей-то воле монстры, поначалу нападавшие довольно избирательно и тихо, но уже больше месяца, казалось, их целью стала я и те одарённые, которые укрылись за Завесой, прячущей от непосвящённых «несуществующую» часть города Владивостока.

— Аня!

Из тени двухэтажного дома выступил Глеб. Высокий плечистый оборотень. Его тяжёлый взгляд из-под широких лохматых бровей не предвещал ничего хорошего. Грубоватая лепнина лица, трепещущие ноздри, когда он шумно втянул пропахший костровым дымом воздух, и дёрнувшийся уголок полноватого рта — признаки подавляемого раздражения. Давний друг дяди Федота, нашедший меня три месяца назад, не иначе взял шефство и намерен заботится о моей безопасности, вопреки моему же желанию.

— Не сейчас! — бросила чуть раздражённо.

Я была не готова выслушивать нравоучения старшего поколения. Всем существом тянуло забиться в угол, уткнуться лбом в колени и побыть в тишине, наедине с собственными мрачными мыслями. От преследователей оторвалась, но того единственного, из-за которого высунулась в одиночку за пределы Завесы, не нашла.

— От тебя несёт кровью, — рыкнул медведь. Отлепившись от стены здания, крупный мужчина схватил меня за руку и больно сжал. Развернул к себе лицом. Угрожающе приблизил своё. — Сказал, не высовывайся в одиночку! Жить надоело?

— Так я только собой рискую…

— Хватит! — его мозолистые пальцы сильнее сдавили запястье.

Невольно поморщилась.

— Больно, — дёрнулась.

Хватка не ослабла.

— Как твой волчара сгинул, на рожон постоянно лезешь!

— При чём тут Павел? — огрызнулась, напрягшись.

— Павел? — Близкий друг дяди мрачно хохотнул. — Павел, значит? Не твоё излюбленное Деметрий или Горемычный?

— Павел — тоже его имя, — дёрнулась яростно, начиная заводиться.

— С помощью которого ты дистанцируешься, — припечатал он. Отпустил мою руку. Голову наклонил вправо, затем влево. Хрустнул шейный позвонок. — Пора смириться с действительностью и избавиться от слабости! Его больше нет. Продолжишь оглядываться назад, не только сама погибнешь, но утянешь за собой всех, кому удалось укрыться в этой части несуществующего города, за Завесой. Порыдай в подушку и возьмись за ум. Иначе…

Глава 2

Что стояло за его «иначе», осталось невысказанным. Протяжный холодящий кровь вой заставил меня вздрогнуть, а оборотня подобраться и внимательно изучить близлежащие двухэтажные строения из красного кирпича.

Укрыться за Завесой мы укрылись, но тут было не столь безопасно, как хотелось бы. Несуществующая для многих древняя часть Владивостока, неизвестно когда исчезнувшая с карт и из памяти людей, казалось, застыла в веке так девятнадцатом. Хотя в ту пору, здесь не могло быть подобных построек, так как холмистая местность была не столь застроенной: являлась лишь военно-морской базой и портом в Приамурье.

— Гули, — сплюнул близкий друг дяди, довольно быстро освоившийся в местной «фауне», и дёрнул головой в сторону массивной двери следующего строения. — Переждём там.

Гули были размером с шакалов. Проворные, плотоядные, неприятно пахнущие хищники. Перемещались парами. Главенствовала самка. И что странно, она всегда была крупнее самца. Её вой лишь отдалённо походил на волчий, но внушал ужас стократ сильнее.

Игра контрастов.

Привычные — волки, и почти неуловимые для зрения — твари завесы. Обычно их приближение выдавали издаваемые звуки и резкий неприятный запах. Особенность охоты — заранее заявить о своём приближении. Хорошо, что на людей и одарённых они нападали редко. Могли атаковать, посчитав угрозой на своём пути. За последние месяцы была пара тройка подобных случаев. Пострадавшие не выжили.

Направляясь к двери невысокого здания вслед за массивным мужчиной в потёртой коричневой куртке с воротом из плотного прореженного временем меха, сощурилась, непримиримо сверля широкую спину. Мы знакомы пару десятилетий, но кроме имени ничего о нём не знала: ни фамилии, ни как они познакомились с дядей Федотом.

Помнила лишь, как встречала друзей единственного родственника, как отбивалась от их атак, призванных взрастить во мне бойцовский дух. Крупные, обычно неулыбчивые мужчины, сообща учили быстро принимать решения и выживать в экстремальных условиях. Только подавали тренировки таким образом, что суть происходившей муштровки я осознала слишком поздно.

— Дядя… — выдохнула, стоило оказаться внутри просторного холла пустой гостиницы.

В этой части скрытого от обывателей Владивостока малое было обжито. По большей части стояли пустые здания или дома, но что странно, пыль в них не собиралась. Словно заговорённые какой магией или ещё чем мистическим.

— Не начинай! — осадил Глеб, одарив тяжёлым давящим взглядом, словно говорящим: «Хватит копаться в прошлом. Забудь о покойниках!»

— Но…

— Угомонись! Отпусти уже! Федот мёртв! Сколько лет прошло? И всё равно ковыряешься в прошлом. Боли мало? Видимо! Ещё и этого своего волчару поминаешь постоянно. Пускай оба покоятся с миром. Хватит, Ань! Всякой ерундой забиваешь голову, когда проблем и так по горло!

Проблем много, согласна.

Забыть?

Никогда!

Дядю Федота не воскресить, знала. Просто хотела выяснить, что именно тогда произошло. Мы много лет жили в таёжной глуши и ничего не происходило. А тут вдруг в мой приезд — неоткуда взялись люди в камуфляже, устроили бойню и полегли все до одного, утянув за собой моего единственного любимого родственника, воспитавшего чуть ли не с пелёнок. О том, где мы жили, в тот момент, помимо меня, знали несколько нелюдей: Павел, его брат близнец Демид и три друга дяди, часто нас навещавшие.

Может, был кто-то ещё?

Как я уехала путешествовать по России, с дядей общалась только по телефону. Мог ли он кого-то привозить в наш дом? Мысль мыслью, но сомнения не оставляли. Он был маниакально осторожен, пока меня растил. Даже в ближайший маленький городок мы выбирались по расписанию и чётко выверенные временные промежутки. Тогда мне хотелось погулять подольше, а сейчас понимала, почему всё складывалось именно так.

Пальцами судорожно сжала плечо другой руки, сминая плотную ткань куртки. Печать «Алехая» всё ещё покрывала кожу, напоминая о тяжести в ней сокрытого, суть которого до сих пор не понимала. Но одно я знала точно. Невзирая на уверения Глеба, его жёсткое стремление пресечь все упоминания о покойниках, мой волчара, как он его постоянно называл, жив. Будь иначе, я бы ощутила. Ощутила бы «печать».

Только вслух об этом сказать не могла.

Сколько на самом деле знал друг дяди о причинах нашей многолетней изоляции в тайге? О нашей отшельнической жизни и подоплёке моих тренировок, проводимых с его участием и участием ещё двух оборотней-медведей? Могла ли я полностью ему доверять или…

Глеб шумно выдохнул, тяжело опустившись на промятый край сизого диванчика. Как мебель не развалилась под его внушительной массой, не представляла. Видимо, добротная, несмотря на визуальную хлипкость. Или ещё одна странность этого во многом нелогичного места, охраняемого Стражами Запрета — группой вроде людей, малообщительных, но с виду доброжелательно настроенных и предложивших свою помощь, когда она нужна была больше всего. Лишь один момент ставил в тупик: число живых, которые могли заселить скрытую часть Владивостока, не должно было превышать количества в двести пятьдесят три единицы. Пока до данной цифры далеко, меня не особо волновало озвученное ограничение, хотя порой… Порой нет-нет да всплывала мысль, что начнись открытое противостояние одарённых и дэодаров, подобный запрет станет большой проблемой.