Обратная сторона

Глава 1

Он резко открыл глаза и сел на кровати, прерывая истошный крик, схватился за лицо, но кошмар уже отпускал его, и лицо больше не казалось плавящимся от невыносимого жара. Крик застрял в глотке, да и тишина вокруг говорила о том, что кричал он во сне. В ушах зазвенело от резкого подъема, и он спустил ноги с кровати, упираясь в них локтями и пряча в ладонях свое лицо. Сердце все еще колотилось где-то в горле, и он дышал хрипло, сорвано, словно пробежал кросс.

– С вами все в порядке? – хрустальный голос раздался над его головой. Он кивнул головой, забывая, что она его не видит. Инэн, домашний искусственный интеллект, повторила вопрос через динамики.

– Д-да, – прочищая горло, выдавил он, поднимаясь и отправляясь умываться. Холодная вода всегда приводила его в чувство с тех пор, как кошмары стали ежедневной частью его жизни. В ванной он еще раз поднял глаза на зеркало, проверяя, и вместо вытекших глазниц и слезшей кожи на него уставилось собственное осунувшееся небритое лицо. Серая с желтизной кожа и жесткие волосы цвета перец с солью – все, чем он мог похвастаться. В нынешнем обществе такой цвет был самым распространенным, отчасти из-за нехватки солнечного света, отчасти из-за генов. Если смотреть на каждую деталь лица Рёкина Цао в отдельности, то они казались некрасивыми и даже уродливыми, но все вместе составляло необычную комбинацию нетрадиционной красоты. Узкий нос и подбородок казались мальчишечьими, выступающие скулы и тонкие светло-розовые губы придавали ему нездоровый вид, а густые брови делали все лицо хмурым и задумчивым. Единственным ярким пятном на лице были зеленые глаза, но и они терялись в темноте мешков под глазами от постоянного недосыпа.

Он почесал подбородок, думая, стоит ли бриться сегодня или можно потерпеть еще один день. Вроде бы терпело. Рёкин провел мокрой рукой по волосам, приглаживая их, однако это не прибавило его виду ухоженности.

– Мистер Цао, завтрак в микроволновке готов, и ваш кофе в кофемашине, – звонко проговорила Инэн. По правде сказать, ее звали И-151, но после установки ей можно было присудить любое имя, и поскольку он на тот момент первый год жил в этой квартире, он так ее и окрестил[1]. Инэн была незаменима, и он порой удивлялся, как он раньше выживал без ее помощи.

– Спасибо, Инэн. Я просил называть меня Рёкин, – он достал из микроволновки разогретый готовый брикет и отпил немного кофе, заботливо приготовленного умным компьютером. Если можно назвать компьютер заботливым, но подобные вопросы не посещали голову Рёкина. Кофе был мерзкий и капсульный, самый дешевый, который только и можно было бы купить с его зарплатой.

– Хорошо, мистер Рёкин, – вежливо отозвалась Инэн. Парень вздохнул: было абсолютно бесполезно вытравить излишнюю вежливость из домашнего компьютера, собранного в Японии. Нынешняя Япония до сих пор не пережила средневековое раболепие перед каждым, кто выше по рангу, а напротив, она вернулась к нему, как к единственно верной стратегии выживания в двадцать втором веке. – Вам что-нибудь еще понадобится?

– Я сомневаюсь, – сказал брюнет. Он посмотрел на готовый брикет, весело раскрашенная упаковка которого извещала возможного потребителя, что данный «почти натуральный» завтрак зарядит его витаминами на весь день и имеет уникальный новый вкус, синтетически воспроизводящий вкус настоящей яичницы. Ковырнув его, парень осознал, что не настолько он голоден, чтобы глотать синтетику, и кофе вполне поможет ему прожить до обеденного перерыва. Брикет был отставлен в сторону, все еще призывно глядя на него серым боком. Ничего питательного и привлекательного он в нем не видел. После кошмара парня до сих пор мутило, потому он допил остатки кофе и принялся собираться на работу.

В шкафу висело несколько комплектов одинаковой одежды, и он попросту выбрал самый свежий, поскольку не заморачивался о том, что он носит. Сунув руки в карман куртки, он обнаружил скоростной талон, которого должно было хватить на пару поездок, хотя заряда там и осталось меньше половины. Обругав себя за то, что забыл поставить его на зарядку, Рёкин проверил фильтр, нацепил фильтратор, захлопнул за собой дверь и направился к лифту. Чертыхнувшись снова, он понял, что не посмотрел прогноз на сегодня, а потому совершенно не представлял, каков сегодняшний уровень загрязнения воздуха. Из-за этого кошмара он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке и до сих пор не мог прийти в себя. Выйдя на улицу, он подслеповато прищурился, глядя вверх. За завесой смога светило тусклое солнце, что с одной стороны радовало, а с другой, ухудшало видимость в разы. Кажется, качество воздуха сегодня было терпимым.

Сжимая в руке скоростной талон, он направился к ближайшей станции. Идти было около пяти минут, и это, пожалуй, было главным плюсом этой квартиры. Быстрым шагом, натянув капюшон темной куртки на голову, Рёкин дошел до рейсовика. Он, похожий на длинную серую гусеницу, тянулся по наземным рейсам, оплетая здания и небоскребы, как серая мертвая лиана, и концы его терялись в глубине смога. Брюнет приложил талон к сканеру. Тот продемонстрировал ему его собственное усталое лицо и имя: Рёкин Цао. Спрятав полуразряженный талон в карман, он прошел внутрь станции. Табло обещало прибытие поезда через три минуты, потому он привалился к стенке, глядя себе под ноги. Его окружали такие же офисные клерки, как и он – хмурые серые лица, спрятанные за фильтраторами.

Поезд, лениво жужжа по рейсам, мягко подкатил к станции и радушно распахнул двери. Изнутри пахнуло фильтрованным воздухом, который можно было бы назвать даже «свежим», поскольку что такое свежий воздух, жители Востополиса давным-давно позабыли. Рёкин стянул фильтратор и зашел внутрь, садясь на свободное место и тут же прикрывая глаза. Мягкий толчок оповестил о том, что они двинулись. Рейсовик развивал скорость до двухсот километров в час, потому свободных минут у Рёкина было немного, но мягкое покачивание вагона все равно усыпляло. Он широко распахнул глаза и уставился на рекламу на стене напротив, где красивая девушка радостно вещала о качестве воздуха, производимого при очистке фильтром «Свежий дух». «Вы получаете порцию свежего альпийского воздуха прямо в свои легкие, высокая насыщенность кислородом и обогащение…» Парень снова закрыл глаза.

Глава 2

С тяжелым вздохом Рёкин опустился на свой стул, где ему предстояло провести следующие восемь часов. В офисе уже было полно людей, но никто не обратил на его присутствие внимания, только сосед парня, имя которого он даже и не помнил, приветственно кивнул ему. Рёкин хмуро кивнул в ответ и включил компьютер. Перед ним стояло три монитора, за которыми ему предстояло следить. Пока компьютер жужжал, включаясь, брюнет откинулся на стуле и потянулся.

Почему-то в голове все еще играла реклама фильтров «Свежий дух», и он невольно принялся размышлять о том, откуда производители знают, как пахнет в Альпах, если уже как три года горы полностью погрузились в облака смога, а озоновые дыры не позволяют там находиться людям. Он вспомнил уроки истории в школе, где им рассказывали, что это люди былых поколений довели экологию планеты до такой кондиции, что появление на улице без фильтратора означало немалые проблемы для здоровья, а многие места Земли оказались выжжены солнцем, как муравейники под лупой. Катализатором стала авария в одной из восточных стран мира, из-за чего загрязненный воздух быстро распространился на Азию, а затем, перешагнув горы, опустился на Европу. Спасаясь от экологической катастрофы, перенаселенная планета вспыхнула войной, чтобы отвоевать себе оставшиеся островки, пригодные для жизни. Американские континенты держались как могли, пока знаменитый супервулкан[1] внезапно не подал признаки жизни, и людям пришлось спасаться бегством. В те времена даже Антарктида уже превратилась в привлекательное местечко (к слову, один из оставшихся Великих полисов), но поговаривают, что озоновые дыры не позволяли ни одному живому существу находиться там без защитного костюма.

«Свежий дух», как же, хмыкнул себе под нос Рёкин, глядя, как мигает экран, предлагая ему ввести пароль. Будто бы свежий воздух теперь был кому-то доступен. Мало того, что у половины оставшегося после всех этих потрясений населения Земли волосы были, как это называли раньше, перец с солью, поскольку пигмента попросту не хватало (не избежал такой участи ни Рёкин, ни его младший брат), так еще и после войны, завершившейся вынужденным миром из-за вулкана, Мировое правительство из уцелевших лидеров создало альянс из двадцати Великих полисов – все, что осталось от некогда перенаселенной планеты. Все Великие полисы накрыли куполами, дабы оградить от загрязненного воздуха и позволить оставшимся землям постепенно очиститься. И теперь все жители Земли каждый день варились в своем смоге, поскольку перспектива покинуть полисы и уйти в леса не привлекала никого, кроме нано-хиппи – нового движения, утверждавшего, что Мировое правительство на самом деле врет людям, и спустя тридцать лет после войны природа достаточно очистилась, чтобы можно было покинуть купола. Они же выходили на митинги, выступая против «платного воздуха» и «купольной тюрьмы». Но Рёкин лично не представлял, может ли существовать жизнь за пределами полисов. Нано-хиппи, по его мнению, были не более чем клоунами, которые пропагандировали свои идеи, но сами их городов не уходили. А те, кто уходил, – никогда не возвращался. Поэтому и жители Востополиса о возможности жизни за пределами городов не говорили, не представляя, возможно ли это вообще. Так что увы, на чистый воздух для собственных легких приходилось зарабатывать в офисах, а производители фильтров буквально делали деньги из воздуха. Вот и приходилось каждому жителю, если ему уж так хочется жить на достойном уровне, а не скитаться по выжженным лесам и селам, как дикое животное, горбатиться на такой жизненно важный ресурс, как обыкновенный воздух, которым можно дышать.

Рёкин снова тяжело вздохнул и ввел свой пароль. Наскоро проверил камеры, не заметил ничего необычного и пошел налить себе чаю. Кухня, как и много лет назад, все еще была святая святых любого офиса, именно здесь сходятся сотрудники со всего этажа и обмениваются последними сплетнями и новостями, и именно здесь можно ощутить подлинную жизнь офиса, которая совершается за кружкой кофе, а не за пыльными мониторами. Рёкин, однако, никогда не чувствовал себя частью коллектива, потому что он а) не сплетничал; б) не пил кофе; в) и, в целом, практически не разговаривал. Сотрудницы считали его симпатичным, но недалеким и неспособным поддержать банальный разговор о погоде, которая, по мнению самого Рёкина, никогда не менялась, а потому приравнивалась к пустословию.  

Он утопил пакетик чая в горячей воде, обвел глазами столешницу и холодильник. На кухне никого не было, только гудел автомат со снеками около двери. Рёкин прикрыл глаза, помассировав точку между бровями. Отчего-то сегодня у него невероятно болела голова, и может, поэтому ему привиделось, как гул автомата стал сильнее, и он будто затрясся, а затем немного сдвинулся вперед, издав неприятный скрежет по полу. Брюнет открыл глаза: автомат был на месте, призывно моргая батончиками из-за стекла. Допив чай, он направился обратно в офис, но проходя мимо автомата, заметил пару длинных царапин на его боку, словно кто-то провел острыми когтями. Сердце резко застучало где-то в ушах.

Возможно, они были всегда, хладнокровно рассудил Рёкин, и он просто никогда их не замечал. Успокоенный этим, он захлопнул за собой дверь.

Девушка закинула ногу на ногу и устроилась поудобнее. Здесь, на крыше недостроенного небоскреба, сидеть было не очень безопасно из-за резких порывов ветра, зато вид открывался самый завораживающий. Однако ее, казалось, он совершенно не интересовал. Ее глаза были прикованы к все тому же датчику, закрепленному на запястье. Датчик хранил молчание, однако только что маленький экран показывал аномальные всполохи энергии совсем неподалеку. Она задумчиво подтянула колени вверх и обхватила их руками, уставившись на небольшое здание техобслуживания. Взгляд ее, усиленный специальными очками, был прикован к одному окну, откуда можно было рассмотреть темную макушку парня. Буквально десять минут назад эта самая макушка уселась за свой стол, заставив перед этим ее датчик неистово трезвонить на всю округу. День обещал быть долгим.

Глава 3

– Могу ли я сначала принять душ? – спросил парень, и Клара в который раз подумала, что с ним что-то не так, потому что он реагировал на столь шокирующие события слишком спокойно и рационально.

– Нет. Хотя ладно, – она скептически окинула его взглядом, – только быстро. Машина прибудет через 10 минут.

– Налей себе кофе, – предложил Рёкин, снимая окровавленную куртку. Смывать с себя кровь оказалось тем еще испытанием: потоки красной воды стекали по его ногам в сток, словно он сам истекал кровью. Он прикрыл глаза, промывая волосы, и чуть не упал от внезапного упадка сил. Ему надо было бы вздремнуть, но он понимал, что его перевозбужденный мозг подкинет ему только очередной кошмар. Чудовище, кровь, Клара, Бюро… Бюро?

– Ты там уснул что ли? – Клара нетерпеливо постучала костяшками в дверь. Рёкин вздрогнул и поспешил выключить воду.

– Две минуты, – крикнул он, испытывая странные ощущения от присутствия девушки в своем доме. – Ты не могла бы… э… отвернуться? – скромно попросил он, осознав, что все его вещи в крови и надо достать свежие из шкафа. Который находился в единственной комнате в квартире. Он обернулся полотенцем и вышел.

– Да чего я не видела у вас, мужиков, – фыркнула Клара. – Ты чего такой скромный? – тем не менее, она отвернулась и уселась на стул лицом к холодильнику с чашкой в руках. Видимо, действительно не была стеснительной дамой и налила себе кофе, приготовленный Инэн.

Рёкин смутился, наскоро вытащил из шкафа первую попавшуюся одежду и оделся. В целом, ничего не изменилось – те же темные джинсы, толстовка, разве что черная футболка была с треугольным вырезом. Мокрые волосы он причесал пятерней назад, зная, что это не сделает его привлекательнее, но так они не лезли в глаза.

– Пойдем? – он тронул девушку за плечо. – Может, ты хочешь в душ тоже? Или… хотя бы умыться, – он взглянул на ее белые волосы, испачканные в крови и подтеки на лице. Ее водолазка также была рассечена на плече, что придавало ей какой-то неформальный вид.  

– Нет. Хотя, да. Умоюсь, – Клара вскочила и поспешила в ванную, а Рёкин уселся на ее место, усмехнулся, замечая, что у новой знакомой есть вредная привычка на все отвечать отказом на автомате. Девушка вернулась с чистым мокрым лицом и влажными волосами, которые она намочила, пытаясь смыть кровь. – Сама себя испугалась, – прокомментировала она вполне дружелюбно, заплетая влажные волосы в расхлябанную косу. Мокрую челку она убрала со лба, открывая лицо, и Рёкин ненадолго завис, вглядываясь в него.

– Я как будто тебя где-то видел, – сказал он, рассматривая Клару. – Мы не встречались?

– Я не встречаюсь с такими, как ты, – парировала она, натягивая фильтратор. Его белый цвет превратился в красный. – Шевелись.

– А, да, – словно очнулся он. Вдвоем они покинули квартиру и спустились в ночи вниз. У дома стояла машина – на таких машинах Рёкин никогда не ездил и не думал, что доведется. Это явно была новая беспилотная модель, которая двигалась при помощи воздушных турбин, а потому не касалась днищем изрытого асфальта.

– Залезай быстрее, – Клара посмотрела по сторонам, а затем быстро шмыгнула в машину. Изнутри на Рёкина пахнуло теплом хорошего салона и отличными фильтрами для очистки. У него пролетела малодушная мысль сбежать сейчас, подняться наверх, выпить снотворного и забыть про все это раз и навсегда. – Ну же, Рёкин или как тебя там, – раздраженно поторопила девушка, глядя на него из полумрака злыми карими глазами. Имя Клара как никому подходило ей, подумалось парню. Он решительно сел в машину и захлопнул за собой дверь.

Она тут же тронулась с места и понеслась по темным улицам. Сначала брюнет смотрел через затонированные стекла, следя за дорогой, но после очередного поворота потерял направление и откинулся на сидение. Он все равно бы ничего не смог сделать: двери автоматически закрывались до прибытия на место. Он стянул маску вниз и глубоко вдохнул. Машина и правда была экстра-класса: воздушные фильтры по ощущениям не ниже А-3, а то и выше, поскольку от внезапного обилия кислорода у парня немного закружилась голова. Зато девушка чувствовала себя, как дома. Рёкин делал неглубокие глотки воздуха, стараясь не пересытить мозг кислородом, а она дышала полной грудью, с усмешкой взглянув на него лишь один раз и затем отвернувшись. Казалось, что ей совершенно наплевать на парня, но на самом деле по наладоннику, в который она уткнулась, она проверяла информацию на Рёкина. Отдел информационной поддержки не выдавал ничего необычного – Рёкин был чист. Она бросила на него косой взгляд – Кларе было жутко любопытно, почему капитан приказал немедленно привезти его, ведь сама она не заметила в нем ничего особенного.

Да, он странно реагировал, однако вряд ли это могло зацепить капитана, ведь он об этом не знал. Как и посмотри, а Рёкин был совершенно обычным и даже слишком серым типом, каких в этом городе сотня на каждый квадратный метр. С другой стороны, на таких обычных и серых не нападают твари из сновидений. Очевидно, что его соноплазма достаточно сильна, чтобы чудовища проделали брешь в ткани реальности по его душу. Осталось только выяснить, насколько сильна она сильна.

Машина мягко качнулась и остановилась напротив одного из небоскребов. Рёкин натянул фильтратор и вышел на улицу, оглянулся и понял, что место ему знакомо. Оно находилось в паре кварталов от его работы, правда, в такое позднее время он никогда сюда не забредал. Высокое здание чернело над ним, внутри – ни огонька, потому он очень удивился, когда Клара непринужденно направилась к крутящейся двери, которая, естественно, сейчас была заблокирована.

Глава 4

Бюро сновидений совершенно не походило на то, чем должно было бы быть, стоило кому-то произнести это название. Тут было людно, шумно, беспрестанно что-то падало и гудело, и никогда не бывало тихо и темно. Первое, что увидел Рёкин, когда вышел из лифта, это огромный светлый холл, по которому сновали люди. Они все были настолько разные, что невозможно было выделить что-то общее между ними. Словно на часах и не была глубокая ночь – в Бюро был самый разгар рабочей «ночи». Увидев, что он застыл, Клара схватила его за запястье и потащила его через холл, и он спиной почувствовал, как на них все таращатся – неужели он так сильно выделяется при всей общей разношерстности? Хотя, вероятно, дело было в окровавленной Кларе.  

Они быстро минули холл и по длинному светлому коридору направились к самой дальней двери. Проходя мимо оконного проема Рёкин неожиданно застыл.

– Разве мы не под землей? – спросил он, глядя на освещенные солнцем облака. – И разве сейчас не ночь?

– Иллюзия, проекторы, – бросила Клара, продолжая тащить его дальше, как маленького ребенка. Она держала голову низко опущенной, спрятавшись за капюшоном, но ее все равно узнавали.

– Клара! Бог мой, почему ты в таком состоянии? А это кто? – одна из самых любопытных стражниц Бюро, Мэлл притянула ее к себе. – Это что, кровь?

– Мэлл, я потом объясню, – коротко отозвалась Клара, зная, что через десять минут о ее прибытии будут знать все стражи, поскольку длинный язычок Мэлл постарается донести им в красках, что Клара Свифт вернулась в крови и явно с объектом! Немыслимо! Она прошла мимо застывшей стражницы и пнула дверь, впихивая туда брюнета. Тот уже не особо сопротивлялся подобному обращению, потому что глазел по сторонам, открыв рот.

В комнате стояли полупрозрачные капсулы в рост человека, рядом с каждой находился пульт управления: сложный компьютер, на котором что-то крутилось, похожее на клип или фильм. В некоторых лежали люди, они выглядели мирно спящими. У каждого к вискам были присоединены присоски с проводами, уходящие куда-то внутрь капсулы. Рёкин всмотрелся в монитор ближайшего к нему парня: на нем тот явно в костюме какого-то супергероя сражался с похожим на большое желе чудовищем. Выглядело это комично, особенно когда маленький герой запустил пару молний, и чудовище распалось на сотни мармеладных мишек. Вид у парня, лежащего в капсуле, был что ни на есть неформальный: темнокожий, сережка-кольцо в носу, разноцветные дреды, какая-то рваная майка и белые рваные джинсы. По нему и не скажешь, что его сон (а ведь это был именно сон, как сообразил Рёкин) мог бы быть таким странно-желейным.

Пока Рёкин рассматривал экран, Клара уже подошла к мужчине в белом халате, который стоял у большого экрана, транслирующего другой сон. Тот повернулся, кивнул девушке, набирая что-то на панели управления. Рёкин моргнул, не понимая, почему экран погас, а затем у капсулы с тихим писком отъехало защитное стекло, и парень с дредами резко сел на месте, сдергивая присоски с висков.

– Опа, а это что за кадр? – спросил он, смерив Рёкина надменным взглядом и обращаясь к мужчине в халате, однако тот не удосужился ответить, занятый разговором. Потом он заметил девушку и удивленно поднял брови. – О, Клара, как поживает моя крошка? Что с тобой? Купалась в крови врагов? – приподнявшись, он выбрался из капсулы и от души потянулся, разминая затекшие мышцы. – Славно выспался, – прокомментировал он, подходя к своему аппарату и вводя какие-то данные, затем считывая браслет на запястье и снимая его. – Эй, кэп, не хотите пояснить, кто это? – он ткнул пальцем в Рёкина, словно тот был неодушевленным предметом, но и эти слова остались без ответа.

Клара и человек в халате тихо переговаривались, стоя у монитора. Затем Клара надела браслет, протянутый человеком, названным капитаном, и на экране появилось изображение. Это было похоже на черно-белый старый фильм ужасов плохого качества, и Рёкин сначала не придал ему значения, а затем удивленно охнул, узнав в только что отлетевшей от когтистого чудовища фигуре самого себя. Он закусил губу, делая шаг ближе к экрану и глядя, как жалко он скатился по стене и отключился. Как мешок. Трансляция закончилась, когда чудовище погибло, и мужчина в халате наконец обратил на него внимание. Парень с дредами тоже уставился на него. Клара стояла, теребя в руках браслет.

– Что? – глупо спросил Рёкин, смущенный таким количеством внимания.

– Подойди, – раздраженно сказала Клара и махнула рукой, подзывая. – Надень это, – она сунула ему в руку тот самый браслет, что только что сама сняла.

Он был теплый на ощупь, нагревшись от ее кожи, тонкое кольцо сверкающего металла и чего-то, похожего на резину. Он надел его, но браслет был большим для его запястья. Не успел он, однако, что-то сказать, как кольцо сжалось, плотно обхватив его руку, и в вену что-то впилось, так что он вскрикнул и встряхнул рукой.

– Что за?!.. – возмутился он, но Клара перехватила его запястье, не давая сбросить браслет.

– Око, – пояснила она, – и не дергай рукой, лучше сосредоточься на том, что видел сегодня, – больше ничего не поясняя, она в ожидании уставилась на экран. Рёкин решил последовать ее совету и сосредоточился на том моменте, когда чудовище напало на него. Как в каком-то сюрреалистическом фильме он увидел, как из экрана на него полезло то самое существо, однако, когда он отшатнулся и прикрыл глаза, его ничего не коснулось. Только раздался громкий мужской смех.

– Ой, я не могу, ха-ха-ха! – откровенно ржал парень с дредами, держась за живот. – Поглядите на него, он чуть не обосрался, ха-ха, – он согнулся пополам, а Рёкин побуровел от гнева, пытаясь сдернуть браслет.

Глава 5

Клара, не оглядываясь, шла по коридорам, распространяя вокруг себя мрачную ауру и, если быть честным, стойкий запах крови. Рёкин безропотно шел за ней, но в какой-то момент ему надоело петлять по длинным коридорам со множеством дверей и людей, которые оглядывались на них, и схватил девушку за локоть.

– Объясни мне, что происходит. И что вообще только что было там? Кто эти люди? – сурово нахмурился он, но впечатления не произвел. Клара хмыкнула, скрещивая руки на груди.

– Завтра ты все узнаешь. Не выкаблучивайся сегодня, умоляю. Я жутко устала, – подтверждая свои слова, блондинка широко зевнула, закрывая рот рукой. – Обещаю, – в ответ на недоверчивый взгляд сказала она, – завтра тебе все расскажут.

– Завтра с утра мне на работу! – возмутился Рёкин, но увидев выражение лица девушки, сдался. Кажется, его уход на работу не предполагался. Интересно, что подумает его начальство, если он внезапно пропадет? Что он заболел или просто решил не ходить? Он еще сильнее нахмурился: все походило на то, что его здесь очень аккуратно удерживали и, похоже, не собирались отпускать до особого разрешения. А он заметил это только сейчас, сам же зайдя в пасть к тигру. – И где я должен спать?  

– У нас есть казармы, – махнула рукой Клара, поняв, что он осознал свое заключение и на время смирился. Тем легче, не придется нянчиться с ним. Она внезапно почувствовала такую усталость, что еле заставила себя сдвинуться с места. Оставшийся путь она пролетела на внезапно открывшемся втором дыхании, распахивая дверь и хлопая в ладоши. В низкой темной комнате загорелся свет. Вдоль стен стояли двухэтажные кровати, аккуратно заправленные чистым бельем. Никаких окон, только пара камер слежения, мягкий ковер на полу и пледы у изголовья каждой кровати.

– Выключите свет! – рявкнул кто-то, улегшийся у дальней от двери стены. – Не одни же!

– Упс, – одними губами произнесла Клара, снова хлопая в ладоши. – Занимай любую, белье меняют каждый день, так что не беспокойся. Душ напротив по коридору, туалет там же. Полотенца на стойке в душе. Меня во сне не зови. Я зайду за тобой в семь, – дала девушка указания шепотом и выскользнула, оставив парня одного в темной комнате. Не одного, конечно, на кровати у стены снова заворочались, но уже без сопровождающих, точно.

Рёкин почесал голову. Затем свалил куртку и ботинки у ближайшей кровати, решив, что лучший выход из сложившейся ситуации – лечь спать. Душ он уже принял дома, потому просто умыл лицо в раковине и вернулся в комнату, на цыпочках поднялся на второй этаж кровати и, завернувшись в плед с головой, мгновенно провалился в сон, слушая мерный гул кондиционера где-то под потолком. Он совершенно забыл о браслете Око, который все еще намертво приклеился к запястью, как вторая кожа. Забыла о нем и Клара, не рассказав, как его снять, и беззастенчиво завалившись спать в медпункте.

Но один человек о нем точно не забыл. И это он сейчас стоял с планшетом перед экраном, что-то набирая на нем. Панель перед ним загорелась, выводя что-то серое на экран – начало сна того самого странного новичка, случайно подобранного его стражем. Капитан знал, что естественный сон мог многое рассказать о природе соноплазмы Рёкина, поскольку был вызван не капсулой, а банальной потребностью организма, а потому обладал гораздо большей энергетикой. Именно поэтому он намеренно не напомнил об Оке, когда отправлял обоих отдыхать.

Макгрегор присел на стул, терпеливо ожидая, пока пройдет полчаса с того момента, как Рёкин улегся спать, следя по камере и Оку, чтобы он вступил в подготовительную стадию глубокого сна. Наконец мутные очертания на экране начали принимать более четкие формы, и перед человеком в белом халате предстали самые сокровенные мысли и эмоции объекта.

Ничего экстраординарного там не было, глубокий сон не отличался красочностью видений, а потому на экране можно было различить только множество мутных фигур, похожих на толпу людей в сильный дождь, когда пелена воды застилает глаза. Мужчина вздохнул, откладывая планшет и потягиваясь. Очевидно, совершенно зря его зацепил этот молодой человек – в нем точно не было ничего особенного. Данные, считываемые с Ока, показывали абсолютную норму соноплазмы, и сонные веретена не представляли собой ничего необычного. Потому он отошел от монитора, обнуляя капсулы и занимаясь приготовлением к следующей смене, когда на экране вдруг кто-то истошно закричал, и даже закаленный сотнями виденных кошмаров мужчина вздрогнул.

Он резко обернулся как раз в тот момент, когда на экране серая бесформенная тень втыкала нож в тело лежащей на полу женщины, а затем резко направилась к нему. Разумеется, не к нему, но ощущения были, что она сейчас вырвется из экрана. Кровь, стекавшая с огромного гипертрофированного ножа, занимавшего половину экрана, образовала лужу на полу, и тень замерла, осмотрелась по сторонам и глухо зарычала.

– Это все твоя вина… – прошипела она, снова надвигаясь. Голос был низкий, рычащий и нечеловеческий. За ее спиной возникли другие тени, принимавшие форму сегодняшнего монстра. Тень остановилась и резко замахнулась ножом, и Макгрегор невольно сделал шажок назад, словно нож мог в самом деле задеть его.

Кошмар прервался, сменившись очередными мутными очертаниями, и он, было, подумал, что это конец, однако в этот момент в Бюро зазвенела сигнальная сирена, и мягкий женский голос оповестил:

– Всех штатных сотрудников просим покинуть отделение номер семь, всех свободных стражей просьба срочно прибыть в отделение номер семь, код красный. Повторяю…

Мужчина вздрогнул, код красный означал проникновение кошмаров во внутреннюю структуру Бюро, чего не происходило примерно… никогда. Он еще раз глянул на экран, а затем сбросил халат, схватил шпагу и поспешил в седьмой отсек, где по «чистой случайности» находилась комната отдыха, где спал Рёкин. Капитан устремился по коридорам, хмурясь – все дело в нем, точно в нем.  

Глава 6

– Хороший вопрос, – усмехнулся капитан, – хотел бы я и сам знать.

Данный ответ сильно обескуражил Рёкина. Ему почему-то казалось, что капитал знает все – уж очень внушительный у него был вид.

– Тогда я ухожу сейчас. Не хочу, чтобы меня «удалили», – язвительно произнес он, отворачиваясь.

– Не торопись, все успеешь, – медленно проговорил Макгрегор. – Для начала, давай представимся. Меня зовут Филипп Макгрегор, я глава команды стражей снов. Думаю, эту информацию ты уже понял. С Кларой ты знаком, а это Джим и Дай Юнь, другие стражи нашей команды. Ты понял, чем мы занимаемся? – он внимательно посмотрел на Рёкина.

– Вы… – тот помедлил, кинув взгляд на Клару. Она, кажется, говорила, что за разглашение информации ее могут устранить. Сейчас она смотрела в стену, усиленно делая вид, что не замечает его взгляда. – Не вполне понял. Что-то связанное со снами и прорывами.

Макгрегор заметил этот взгляд, но ничего не сказал.

– Тогда я поясню. Мы – Бюро сновидений. Мы занимаемся тем, что находим разрывы в ткани реальности из серого мира или, как мы его называем внутри Бюро, из изнанки. Эти разрывы образуются из-за сильных всплесков соноплазмы, или проще говоря, энергетической силы каждого человека. То есть, по сути, каждый может стать причиной разрыва ткани реальности, охраняющей наш мир от мира кошмаров. Поэтому существуем мы. Наше Бюро имеет долгую историю, но его деятельность всегда хранилась в глубочайшем секрете. После последней войны природные катаклизмы настолько потрясли нашу планету, что этот мыльный пузырь, назовем его так, в котором живет человечество, настолько истончился, что начал рваться из-за сильных всплесков энергии. Это опасно, поэтому и необходима работа нашего Бюро. Мы отслеживаем разрывы, выезжаем на места, заделываем трещины и убираем все последствия. И, – Макгрегор сделал внезапную паузу, взглянув на Рёкина, – стираем память. Все люди, обладающие сильной соноплазмой, стоят у нас на учете, и активность их мозга находится под строгим мониторингом со стороны Бюро, без их ведома, конечно, – он хмыкнул, а затем продолжил. – Тебе наверняка интересно, тогда кто такие эти монстры? – Рёкин кивнул. – Это кошмары разных людей. Там, в изнанке, нет деления на свой или чужой сон, по сути, это огромное пространство, общее для всего человечества. Да, некоторые барьеры присутствуют, чтобы сны не путались друг с другом, но для стражей реально попасть из одного сна в другой. Как это происходит, не так важно сейчас. Важно лишь то, что следует помнить, что эта обратная сторона столь же реальна, сколь и наш мир, как бы страшно это не звучало. Поэтому эти разрывы, возникающие по вине катализаторов, опасны, поскольку кошмарам не слишком нравится находиться в собственном хорошо изученном и скучном сером мире. В любую прореху эти гады стремятся пролезть, как тараканы, – Макгрегор сжал руку в кулак, – а мы их устраняем, – и резко опустил его на стол с глухим стуком.

– Но как они их чуют? – спросил Рёкин. Капитан уставился на него с недоумением. Он поспешил объяснить. – Я имею в виду, если тот мир столь же обширен, как и наш, как кошмары находят эти разрывы?

Остальные члены команды расползлись по кабинету, скучающе поглядывая на них. Все это, конечно, было им давно известно.

– Хороший вопрос. Мы предполагаем, что их манит сильная соноплазма. Кошмары всегда питаются нашей энергией, во время сна они высасывают лишь малые порции за счет неполного присутствия сознания человека в изнаночном мире. Однако трещины позволяют им питаться соноплазмой напрямую, высасывая из человека все силы, что, возможно, и привлекает их к разрывам. Они идут словно на запах сочного бифштекса, – Джим, прислушивающийся к разговору, хохотнул, и даже Клара позволила себе микроскопическую улыбку.

– Итак, мозг человека производит соноплазму, как какой-то небольшой завод. Плохие сны порождают кошмары, которые вытягивают из тебя эту энергию, делая тебя слабее. Хорошие сны помогают восполнить силы и энергию. Этот баланс в той или иной мере соблюдается на протяжении жизни человека, влияя на него в реальной жизни. И баланс между мирами также сохраняется. Но когда появляется кто-то со слишком сильной соноплазмой и частыми повторяющимися кошмарами, чаша весов склоняется в сторону изнанки из-за слишком большого количества новорожденных тварей и тех, кого привлек твой производительный мозг, и вот тогда нам приходится пользоваться вот этими капсулами, – капитан подошел к одной из них и любовно похлопал по стеклянному боку. – Данная капсула погружает стража в искусственный сон, который фактически разделяет сознание или душу (ну, тут кто во что верит) и тело, давая первому возможность очутиться в изнанке. Почти как путешествие по измерениям, не так ли? Слышал об осознанных сновидениях когда-нибудь?

– Да, слышал. Это когда человек тренирует свой мозг и в итоге может контролировать происходящее во сне? – задумался на секунду Рёкин. Все сказанное пока казалось ему сказкой для детей.

– Именно. Капсула делает это за тебя. С помощью нее ты можешь попадать в изнанку, а значит, обладаешь всеми навыками, доступными в обратной стороне. Это как компьютерная игра с кучей бонусов. Вон Джим ее обожает.

– Так точно, капитан, капсулы отличная штука, – отдал честь Джим.

– Тем не менее, вместе с плюсами приходят и свои минусы. Умерев в обратном мире, ты умрешь и в реальном. Вернее, твое сознание будет уничтожено, и тело останется лишь пустой оболочкой, погруженной в кому. Все физиологические процессы будут функционировать, и со стороны будет казаться, что человек просто спит, но души… души в нем больше не будет. Смерть разрывает тонкую нить, соединяющую душу и тело, которую поддерживает капсула. Потому работа стражей очень опасна.