Обратный билет.

Тот, кто не смотрит вперед, оказывается позади. Д. Герберт

                                                                         ГЛАВА 1.

  - Ленин,- коротко представился мне маленький человек в нелепой кепке на могучем лысоватом черепе.
   - Тот самый? - спросил я, неловко освобождая крепко сжатую ладонь из его влажной руки.
   - Всеобщая вера в революцию есть уже начало революции,- картавя, сказал он.
   - Позвольте,- возразил я,- какая революция? На дворе 1998 год.
   - Вы, батенька, фантазер,- заразительно рассмеялся он,- впрочем, будущее -  весьма интересная тема. Как ваше имя? Я, простите, не расслышал...
  Мы заказали пиво. Ильич снял кепку и засунул ее в карман дорогого французского пальто.
 - Скверное пиво,- поморщившись произнес он,- горчит, как идеи меньшевика Мартова.
   Так что вы сказали про 1998 год?


 - Фантазия есть качество величайшей ценности,- продолжал Ленин,- но вы утверждаете, что в конце 20 века буржуазия одержит окончательную победу над пролетариатом? Чушь. Богатые и жулики,- это две стороны одной медали... Свобода? Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства... Кто мозг этого общества? Интеллигенция? Интеллигенция не мозг нации, а говно.

 Мы выпили еще… От кафе «Вольтер» до квартиры Ленина на Шпигельгассе , было всего 100 метров. Надежда Константиновна напоила нас хорошим швейцарским чаем. Ильич читал свежую почту из России, а я тихо дремал в плетеном кресле у камина.

 Проснулся я также неожиданно, как и уснул.
 - Сколько я спал? - спросил я у Ленина, бодро вышагивающего по комнате и насвистывающего мелодию "Интернационала".

 - Вы проспали революцию, батенька,- хитро отвечал он,-  потрудитесь одеться потеплее, мы едем в Россию.

   По дороге из Цюриха до станции Готтмадингер в Германии Ильич лично выследил и выкинул из поезда двух агентов царской охранки. Энергично потирая руки, он вошел в наше купе.

 - Умен не тот, кто не делает ошибок. Умен тот, кто умеет легко и быстро исправлять их.

 - Владимир Ильич,- сказал я,- Россия не та уже, какой вы ее представляете. Еще не поздно отказаться от поездки.

 - Слова обязывают к делам, батенька. А вам непременно нужно поменять по приезду в Питер партийную кличку. Ангел, милейший, не лучший псевдоним.
В дверь купе негромко постучали.
- Наденька, мы как раз обсуждали с молодым человеком его новую партийную кличку. Ты не находишь, что Иван Ангел не совсем уместно для большевика? Поповщина, да-да-с, поповщина…
- Володя, тебе нужно отдохнуть. Инесса Федоровна знает хорошего врача в Германии, мы могли бы...
- После, после,- нахмурился Ильич, выталкивая супругу в коридор.

- Поразительные вещи происходят с моими товарищами, -  говорил он, возвращаясь на место, -  они утверждают, ха-ха-ха, что вы, батенька, немецкий шпион. Как вам это? Архи замечательно!  Немецкий шпион!!

- Голубчик, - говорил Ленин,-  катастрофически не хватает денег... Революция требует средств. Не одолжите ли вы 300 крон до ее окончательной победы? Надежда Константиновна потратила 400 рублей на операцию - сущие грабители эти заграничные доктора. А оставшиеся у меня на сберегательной книжке 5 франков и 5 сантимов я поручил казначею Цюрихской секции большевиков заплатить за себя и супругу партийные взносы за апрель.

- Владимир Ильич, у меня только доллары, - сказал я, доставая из кармана пиджака кожаный бумажник

- Доллары, братец мой, тоже деньги,- смеясь, ответил Ильич, энергично выхватывая из моих рук три билета по 100 баксов.

– Не столь, конечно ценны, как медные царские пятаки… У вас есть медные царские пятаки? ...  Наши с Наденькой обручальные кольца были изготовлены из медного пятака, - внезапно нахмурившись, тихо произнес Ленин.

Принесли чай в стаканах с медными подстаканниками. Ильич задумчиво размешивая серебряной ложечкой сахар, смотрел в окно купе.

- Удивительные времена наступают, - сказал он, засовывая большие пальцы рук в карманы коричневой жилетки,- я выбрал прекрасную страну внутри Европы, богатую, интернациональную по своему составу, идеальную территорию для свершения великой мечты всей моей жизни , а судьба и История подсунула нищую, безграмотную необъятную и дикую Россию.

- Все же Россия – ваша Родина, - заметил я.

Ильич неожиданно встал со скамьи, глаза его сузились, наклонившись ко мне через столик, он яростно, по слогам сказал:

- Запомните, батенька, запомните… На Россию мне наплевать, ибо я – большевик!

Пухловатое злое лицо, белая как мел лысина, колючий взгляд из-под нахмуренных бровей. Кого-то он напомнил мне в эти минуты, и эти воспоминания были неприятны.

Негромко постучав, в купе вошел Фриц  Платтен в сером пальто без головного убора.

- Владимир, - обратился он к Ленину по - немецки, - граница. Будьте готовы к пересадке.

Я начинаю переговоры о скорейшем решении всех технических вопросов с представителями германских властей. Просьба ко всем политэмигрантам – не покидать вагон до моей команды.

- Хорошо, Фриц.

- Вот, Иван, милейший человек этот Фриц, - обратился Ильич ко мне, когда Платтен вышел,-  большой преданности делу революции. Он мне очень помог в Цюрихе. Да-да, большой преданности человек…

Этим же вечером, благодаря усилиям Фридриха Платтена, мы пересели в запломбированный вагон, который сопровождали два офицера германского Генерального штаба.

Далее мы следовали на север Германии до станции Засниц. После на пароме планировалось отправиться в шведский порт Треллеборг, затем в Мальме, потом снова поездом в Стокгольм. Из шведской столицы не позднее 15 апреля   Ленин хотел переправиться на шведско – финскую границу, и далее через Финляндию в Петроград.

Мы вышли в коридор. Ленин, засунув руки глубоко в карманы брюк, прислонился лбом к стеклу вагонного окна и закрыл глаза.

- Война принесла трудящимся всего мира, - тихо сказал он,- страшные бедствия. На фронтах погибли миллионы солдат, десятки миллионов искалечены, сотни миллионов трудящихся голодают в тылу. Нищета народных масс ужасающая. Империализм грозит гибелью новым миллионам людей во всем мире. Социалистическая революция неизбежна. Первая страна, где произойдет эта революция – Россия. Потому что мы, большевики, -  самая боевая революционная партия, которая способна организовать и провести эту революцию.

Музыка не была для нас работой. Мы стали музыкантами как раз для того, чтобы не работать. П.Маккартни.

                                                          Глава 2.

Шатаясь, я шел по тротуару. Внезапно дождь прекратился. Туман, словно слабый дымок от тлеющего костра, стелился на уровне колен немногочисленных прохожих. Я остановился у газового фонаря, икота содрогала мое ослабленное тело.

Неожиданно раздался звонок. Ожил мобильный телефон  во внутреннем кармане моего пальто.

Я судорожно пытался достать трубку. Звонил ливерпульский партнер: «Иван, где ты? Я битый час пытаюсь дозвониться …Что случилось, мы встречали тебя на вокзале…»

- Я на Слейтер- Стрит, что за углом от Болд – Стрит., - мой голос хрипел , как порванные меха старого баяна.

- Какого черта ты там делаешь? ... Никуда не отлучайся, мы скоро будем, слышишь?

- О, кей, Боб

 Бородатый байкер на «Хонде», в кожаной куртке-косухе, кожаных штанах и черной бандане, притормозив у рекламного щита, старательно раскуривал сигару. Пожилая пара, держась за руки, медленно перешла улицу… Стайка городских голубей, едва не сбив меня с ног, пронеслась мимо  и уселась на крыше магазина сантехники…

- Приятель, у тебя вид, как будто ты только что вернулся с того света,- в облаке сладко пахнущего дыма улыбающаяся физиономия бородатого мотоциклиста походила на джина из известной киносказки

- Жизнь налаживается,-  прошептал я , увидев остановившуюся на противоположной стороне улицы синюю «Bugatti» Боба Хоггарта.

Хоггарт отвез меня в отель Hope Street, находящийся недалеко от Ливерпульского университета, номер в котором он для меня забронировал. Видя мое состояние Боб не стал задавать лишних вопросов, проводил меня в двухместный номер , небрежно  бросив ключи на большую двуспальную кровать, застеленную белоснежным покрывалом он сказал: « Встреча завтра в 10 , я за тобой заеду».

Настенные часы показывали 12-30. Заказав по телефону обед в номер, я включил телевизор и отправился в душ. Поэкспериментировав со сменой горячей воды на холодную и наоборот, я почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы немного выпить и поесть.

По телевизору передавали новости дня. Ведущий Sky News Дермот Мёрнахан хорошо поставленным голосом освещал самые яркие события в мире.

- Индия на секретном полигоне Покхаран в штате Раджастан провела 3 ядерных взрыва….

- Президент России Борис Ельцин выступил в Интернете и ответил на вопросы, поступившие со всех концов мира…

-  14 апреля этого года экипаж норвежского рыболовного траулера «Medway» в Северной Атлантике в 340 милях юго-восточнее Исландии обнаружил и снял с айсберга Винни Каутс, числящуюся в списках пассажиров «Титаника», погибших 87 лет назад.

Стакан с виски, который я держал в руках, предательски дрогнул и упал на пол, залив ковер и обрызгав полы моего банного халата.

-…Винни Каутс  на вид около 30 лет,   одета по моде начала 20 века. Девушка утверждает, что чудом сумела спастись после крушения «Титаника». Рассказывая невероятные подробности аварии знаменитого лайнера, она страшно напугана. Сейчас с ней работают медики и специальные службы.

На экране появилась фотография рыжеволосой девушки с полуоткрытым маленьким ртом и сумасшедшими глазами .

- Переходим к новостям спорта. До начала чемпионата мира по футболу  во  Франции осталось 28 дней. Смотрите эксклюзивное интервью снятое нашими…

Я выключил телевизор и буквально рухнул на диван.

- Это происходит не только со мной. Нужно выяснить подробности… А еще лучше – встретиться и поговорить с этой Винни Каутс…, - я поднял стакан и дотянувшись до бутылки Chivas  Regal, щедро налил до краев. Выпив виски и хорошенько поразмыслив, я позвонил администратору отеля, попросил ноутбук, выяснив предварительно наличие бесплатного интернета для постояльцев, переоделся и вышел на балкон.

Сквозь низкие серые облака полуденное солнце смело бросало теплые майские лучи на город, шикарная панорама которого мне неожиданно открылась. Вода в реке казалась ненормально синей, вдалеке стеклянный фасад железнодорожного вокзала словно подсвеченный изнутри эффектно

пульсировал розоватым цветом, словно угли остывающего костра на ветру, большое круглое окно синагоги, которое я вначале принял за старинные часы, как огромный иллюминатор океанского лайнера сияло голубоватым светом…

Что мне известно о легендарном «Титанике»? Кто эта девица – Винни Каутс? Нужно установить точное ее местонахождение. Она в Англии или в США? А может быть она в Норвегии…В новостях упоминалась норвежская шхуна?

В дверь постучали. Сотрудник отеля принес компьютер и флешку, которые я заказывал. Зашторив окно в комнате, я уселся за стол и принялся за работу.

На официальном сайте Английского Морского Ведомства я выяснил, что 14 апреля 1998 года  в холодных водах Атлантики норвежские моряки выловили не только Винни Каутс. В рапорте капитана траулера «Фоссхаген» Карла Йоргена, приведенного на сайте, сообщалось о человеке, одетого в форму пароходной компании «Уайт Стар», который выдавал себя немного ни мало за капитана «Титаника» Е. Джона Смита. Как и принято в таких случаях, его доставили в психиатрическую клинику Осло для установления личности и исследования на предмет психических заболеваний. Однако, как следует из интервью, напечатанного в газете «The Independent», с экспертом по морским катастрофам Филином Старнесом, отпечатки пальцев, содержащиеся в архивах 87-летней давности, в точности совпали с отпечатками спасенного.

В складной шлюпке парохода «Титаник», дрейфовавшей в Атлантике нашли и некую Эммануэль Бонье, также числящуюся в списках пассажиров затонувшего судна.

Так же, как утверждается в этом же интервью, была подтверждена личность Винни Каутс, которая действительно числилась в списках пассажиров «Титаника» в далеком 1912 году.

Скрестив руки за головой, я откинулся на спинку кресла.

Существует какая-то закономерность во временных приключениях, произошедших со мной и несчастными людьми с «Титаника» , которую  пока невозможно сформулировать, - я закрыл глаза.

Не трогай проблему, пока проблема не трогает тебя. Аль Капоне.

                                                                                   ГЛАВА 3

Май выдался теплый. Для Лондона 18 градусов и солнце – величайшая редкость. Простившись с Бадди Бушем, оставив его в прекрасном расположении духа за очередной бутылочкой вина, я наслаждался необычайно теплым и тихим лондонским деньком, направляясь по любимой мной пешеходной улице Карнаби-стрит на свою квартиру .

Карнаби-стрит – главная лондонская улица мод. В многочисленных бутиках и магазинах здесь можно найти любую одежду от ведущих  брендов Sherry’s, Merc, Lambretta, Ben Sherman, Hugo Boss, особенной популярностью в канун предстоящего мирового первенства по футболу во Франции, пользовался  магазин Soccer scene, где продавалась официальная форма всех национальных сборных мира.

Я зашел в уличный кафетерий под большим навесом, где заказал чашку кофе и пачку жевательной резинки. Невысокий человек в белой кепке на голове за соседним столиком смотрел в мою сторону, помешивая ложечкой в пластмассовом стакане.

Девушка принесла заказ.

- Что-нибудь еще?

- Благодарю.  Рассчитаюсь прямо сейчас.

Я не спеша допил кофе, который показался слегка горьковатым и распечатал пачку жевательной резинки, ароматная подушечка приятно освежила полость рта. Человек в кепке отвернулся и закурил сигарету. Я быстро достал флешку из кармана брюк и приклеил ее резинкой к нижней части столешницы. 

На небольшом асфальтовом пятачке у маленького кафе «Рич», девушка азиатской внешности виртуозно играла на барабанной установке, собрав вокруг многочисленную толпу из туристов и прохожих. Я остановился, пораженный мастерской игрой барабанщицы.

Неожиданно из толпы зевак ко мне подошли двое мужчин, одетых в темные костюмы, в одинаковых галстуках и темных солнцезащитных очках. Крепко взяв меня под руки с двух сторон, лишив возможности ко всякому сопротивлению, они повели меня за угол кафе. Один из них, тот, что был справа, хрипло сказал: «Молчи и останешься жив…» За углом умело обыскали меня, забрав бумажник, очки в футляре и телефон. Пройдя мимо мусорных баков, через арку пятиэтажного дома, небольшой парк, мы вышли на параллельную Карнаби-стрит улицу – Риджен-стрит. На стоянке у салона мебели стоял белый Range Rover. Меня грубо усадили на заднее сидение, два молодчика уселись рядом, с двух сторон. Человек на водительском кресле, ничем не отличающийся внешностью от своих «коллег», выехал на Риджен-стрит и направился в сторону площади Ганновера.

- Куда вы меня везете, джентльмены? Мой знакомый инспектор из Скотланд-Ярда очень не любит похитителей…

Тот, что сидел справа больно ткнул мне стволом под ребра и прошипел: «Заткнись…». Автомобиль свернул на Оксфорд-стрит и направился к Гайд-парку.

- Что-то странное происходит вокруг череды этих событий перемещения во времени.

Кому-то не нравится активность в добыче информации по Винни Каутс Буша, и, похоже ОНИ вышли на меня.

Машина остановилась. Со своего места я разглядел черную голову статуи Ахилла, установленную у входа Гайден-парка.

Мои грубые визави вывели меня из автомобиля, снова быстро, со знанием дела обыскали.

В сопровождении уже опротивевших мне двух мрачных личностей вскоре я оказался у живописного пруда с фонтаном, огороженного нержавеющей сеткой. По дорожке, посыпанной мелким гравием, мы подошли к деревянной скамье, на которой с газетой в руках сидел мужчина неопределенного возраста в старинной фетровой шляпе. Лицо необычной бледности, болезненная худоба еще больше подчеркивалась очень живыми глубоко посаженными голубыми глазами.

- Отпустите его, - человек свернул газету в трубочку.

- Иван Ангелов. Мы с вами в некотором роде земляки, - голос его был удивительно сильным, не смотря на кажущуюся немощность в теле,- когда-то я катал бревна на русской реке под названием Колыма…

-Кто вы?, - задал я вопрос, который вызвал у него кривую улыбку.

- Можете называть меня Борисом. Так меня звали в России.

В этом парке, Иван, много тихих и живописных уголков. На площади в полтора квадратных миль легко найти покой и уединение…,- он надолго замолчал, мои сопровождающие застыли как вкопанные,- …я не очень стар, но  мне уже пора думать о покое. А сколько вам лет, дружище? Вы молоды,- вам рано предаваться глупым мыслям о покое…Вы молоды,- повторил Борис,- но производите впечатление не глупого человека…

- Спасибо…

-Сорок минут назад вы встречались с журналистом Бадди Бушем,- голос старика повысился,- я хочу знать о чем вы беседовали и какую информацию он вам передал.

- Бадди - мой давнишний приятель и мы давно не виделись. Я только что приехал из Ливерпуля, где находился в официальной командировке, он пригласил меня поужинать – беседовали мы на обычные темы,- политика, женщины… Вообще-то Бадди был сильно пьян и в основном разговоры были не о чем…

Борис вскинул голову и выразительно посмотрел на моих охранников. Тот, что был справа от меня, утвердительно кивнул.

Борис прикрыл глаза. Белые морщинистые веки были покрыты мелкими розовыми сосудами…

- Не пытайся врать мне, Иван… Говорил ли Буш о некой женщине по имени Винни Каутс?

- Каутс… Каутс… Что-то знакомое…,- я пустил в ход все свое актерское умение, полученное в процессе общения с мерзавцами разного уровня на протяжении всей моей жизни в Англии и России.

Борис уставился на меня своими синими гляделками…

- Ах, да!,- эффектно стукнув себя ладонью по лбу, воскликнул я. Газета выпала из рук Бориса и, наверно, Станиславский перевернулся в гробу.

- Я видел телевизионный сюжет в ливерпульском отеле об этой Винни Каутс, сумасшедшей девке, выдающей себя за пассажирку «Титаника!» А Бадди об этом не заикался…

Мой визави глубоко вздохнул.

- Хорошо, Ангелов. Верните ему его вещи,- приказал он.

Вы отвезете Ивана туда, где его взяли. А в твоих интересах, дорогой земляк, забыть о сегодняшнем милом приключении навсегда. Прощай, Иван…

Нищета исцеляет от высокомерия. Шведская пословица.

                                                                                 ГЛАВА 4

Шведский берег показался неожиданно, я поразился живописному виду портовых строений Треллеборга, многочисленным судам и суденышкам в акватории порта, величественному городу, утопающему в зелени. Почти все эмигранты, высыпали на палубу, покинув, порядком надоевшие за четыре часа монотонной болтанки, каюты парома. Бледная, с болезненными отеками под глазами, кутаясь в зеленый клетчатый плед, накинутый на плечи, у носовой лебедки стояла Надежда Константиновна, напряженно всматриваясь в береговую линию шведского порта. Ленин в веселом расположении духа быстро подошел к ней, что-то негромко сказал, рассмеялся, и сняв шляпу, энергично замахал ею в воздухе, приветствуя таким образом большую группу встречающих, кучно державшихся у береговой части бетонного пирса.

Вскоре уже можно было различить в толпе единомышленников лица Ганецкого и Гримлунда, которые в нетерпении расхаживали взад-вперед, в ожидании швартовки парома.

Наконец, мы с облегчением могли вздохнуть, ступив на землю нейтральной страны,

опасность провокаций в отношении эмигрантов хоть и оставалась реальной, но люди получили очень сильную поддержку и опеку в лице искренних друзей и сторонников русских революционеров, Ганецкого и левых социал-демократов.

Прибытие «Королевы Виктории» Гримлунд и Ганецкий состыковали с отправлением поезда до Мальме, который уже стоял недалеко от причала. Они немедленно повели нас к составу,

Ганецкий на ходу оживленно беседовал с Лениным, то и дело оглядываясь на политэмигрантов,

разрозненными группами продвигающихся к железнодорожному зданию из серого камня и коричневой черепичной крышей. На всем протяжении пути - от порта до состава поезда, шествие сопровождали полицейские, рассеянно наблюдавшими за радостными эмигрантами.

По песчаной дорожке, спускающейся с зеленого холма, с правой стороны от двигающейся массы возбужденных политэмигрантов, быстро спускался молодой человек с букетом полевых весенних цветов. В сером пальто, такой же серой высокой шляпе, он направлялся в сторону Ленина и Ганецкого, которые продолжали энергично беседовать на ходу. Вот, человек с букетом громко произнес на русском: «Владимир Ильич!!» Ленин остановился, взяв под локоть Ганецкого, который с удивлением оглянулся на окрик. Юноша, отбросив в сторону букет, бегом приблизился к Ленину и что-то бросил ему в лицо. Ильич закрыл лицо руками и опустился на одно колено. Несколько человек из числа эмигрантов немедленно схватили нападавшего, опрокинули его на землю, а Радек нанес юноше несколько ударов ногами. Полицейский, находившийся неподалеку, оттолкнул Радека и немедленно надел на довольно сильно избитого юношу наручники.

Крупская и несколько человек из числа находившихся вблизи происшествия, и прибывший фельдшер, оказывали Ленину помощь. Оказалось, неизвестный пока злоумышленник, плеснул будущему вождю мирового пролетариата в лицо зеленкой.

Этот неприятный инцидент, однако, никак не мог омрачить настроение общего духовного подъема путешественников, которые чувствовали близость Родины и скорое окончание их многочисленных мытарств и лишений.

Я подошел к Ленину, который уже стоял среди небольшой группы соратников и спросил: « Зачем он это сделал?»

- Контрреволюция, Ангел, поставила задачу – обезглавить партию большевиков…Этот безумный юноша – оболваненный буржуазной пропагандой боец контрреволюции. Когда мы придем к власти, то устроим настоящий террор этим господам и тем, кто является вдохновителем таких провокаций.

Правая сторона лица Ленина была зеленого цвета от попавшего на кожу большого количества зеленки, смешанного с каким-то ядовитым веществом. На правый глаз фельдшером была наложена повязка. Сопровождаемый большой группой добровольцев, Ильича проводили в вагон поезда.

Тридцати километровая поездка до Мальме показалась нам приятной прогулкой, путешественники провели это время в разговорах, шутках. Стоя в коридоре вагона я наблюдал за веселой суетой русских политэмигрантов и с глубокой горечью думал о их незавидном будущем, о горькой судьбе России.

Кто-то тронул меня за плечо: «Господин Ангелов, вас просит к себе Владимир Ильич, - незнакомая женщина в синем берете, не скрывающем шикарную  прическу, с забавными конопатками на необычайно бледном лице смотрела на меня чистым и ясным голубыми глазами.

- Спасибо. Как вас зовут, милая?

- Инесса Арманд…

Ильич лежал на диване в купе в белой сорочке, рядом хлопотала Надежда Константиновна.

- У Володи жар, ему необходим врач. Я сейчас же пошлю кого-нибудь за Рудольфом Амвросиевичем…

- Иван, - обратился Ильич ко мне, когда жена вышла,- по прибытии в Мальме для нас друзья оплатили большой ужин в «Савойе», я прошу тебя организовать наших людей… все-таки люди устали, четыре дня нервного путешествия любого надорвет и физически, и морально…

- Хорошо, Владимир Ильич, я позабочусь о людях.

- Спасибо, Ангел… Из тебя получится определенно неплохой большевик! А?, - Ленин повеселел, приподнялся , упершись на локти, тяжело сел, облокотившись на спинку дивана, - но есть что-то в тебе, милейший, не наше, не русское, у тебя, Иван чуждое нашему народу искаженное буржуазное чувство свободы…

- Что же плохого в желании быть свободным?

- Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.  -Ленин надолго задумался, морща лоб.

- Любое государство есть угнетение. Рабочие должны бороться против любого государства…

-  Если большевики возьмут власть, что же рабочие обязаны и с этой властью бороться?

- Непременно. Обязаны. Обязаны бороться, но и в тоже время беречь его, как зеницу ока.

- Наш народ, Владимир Ильич, вековые рабы. Рабство в мужике впитано с молоком матери.

- Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремления к своей свободе, но оправдывает и приукрашивает свое рабство, такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам

О будущем хватит времени подумать тогда,когда уже впереди не будет будущего. Б.Шоу.

                                                                              ГЛАВА 5

Выстрел был произведен либо с крыши того же здания, где находился мой импровизированный наблюдательный пункт, либо с площадки башенного крана левее здания. В тот момент меня больше интересовала спутница Бориса: я быстро снял ветровку, замотал в нее бинокль и бросил сверток в контейнер с опилками, внимательно оглядевшись, я поспешил вниз.

У гостиницы было все спокойно. У входной двойной стеклянной двери в голубой форменной тужурке и белых перчатках стоял чернокожий юноша- швейцар, очевидно, ожидавший прибытия какого-то крутого клиента. Рядом суетился менеджер отеля, то и дело поглядывая на ручные часы, он без конца судорожно поправлял и без того ровно сидящую на тугом вороте белоснежной рубашки черную «бабочку». Я уселся на скамейку у газетного киоска на другой стороне улицы и стал наблюдать. Через тридцать секунд в дверях появилась женская фигура в розовой футболке.

Она умела держать себя в руках. На лице у нее была непринужденная улыбка, она не спешила, дружески кивнула менеджеру, который ее узнал, и легкой походкой, размахивая шляпой, которую держала в левой руке, направилась в сторону стоянки такси.

Неожиданно из арки здания городского суда на большой скорости выскочила черный «Мерседес», женщина в розовой футболке резко обернулась на звук мощного мотора, она бросила на тротуар шляпку и побежала по тротуару Бейкер-стрит к автобусной остановке, где было много людей. Автомобиль почти настиг беглянку, я услышал сухие выстрелы автоматического оружия и увидел искры от пуль на мостовой у самых ног женщины. Следующая очередь наверняка бы достигла цели, но отъехавший от остановки автобус оказался на линии огня неизвестных злоумышленников. Я увидел, как женщина, низко пригнувшись, пролезла под кованой оградой Лед-парка и скрылась из виду.

Где-то рядом завыла полицейская сирена. Мерс быстро влился в поток автомобилей. Я запомнил номер, если это поможет мне в будущем…

Бегом пересекая улицу, боковым зрением я заметил человека в коротком черном пальто со сложенным зонтом, который суетливо метался у чугунной ограды Лед- парка, озабоченное тупое лицо его походило на побитый морозом баклажан.

По узкой аллее  я подошел к рекламной тумбе из легкого пластика и спрятался за ней. Человек с зонтом, в тяжелых армейских ботинках внимательно осмотрел место, где беглянка пролезла под конструкцией забора, нагнулся, что-то потрогал пальцами рук, и я увидел, как гнусная улыбка изменила его фиолетовое лицо. Всматриваясь в траву газона, он быстро направился в мою сторону. Я слышал момент, когда подошвы его обуви коснулись тротуара. От точного удара в висок он рухнул, словно куча тряпья. Я оттащил его в ближайшие кусты. В карманах ничего интересного не было: немного денег и ключи от машины. Смит-Вессон из наплечной кобуры перекочевал в карман моего пиджака.

Часы на толстом запястье безжизненной руки показывали 16.47, но в парке было сумрачно, к тому же, начал накрапывать мелкий холодный дождь. Я прошел около 20 метров по стремительно намокающему асфальту аллеи, когда на деревянной скамейке под невысоким можжевельником заметил смазанное пятно свежей крови. На тротуаре были видны небольшие капли, ведущие в заросли кустарников, по английскому обычаю увеличивающиеся по высоте от фасада к глубине парка. Пройдя несколько шагов по еле приметной тропинке вглубь, я остановился и прислушался. Усиливающийся дождь глухо шуршал по ветвям деревьев и кустарников. Вдруг в монотонном звуке падающих капель мне послышался тихий всхлип или стон. Вытащив револьвер, я направился в ту сторону, откуда донесся подозрительный шум.

Она лежала на боку, двумя руками зажав рану на бедре, штанина джинсов была наполовину в крови. На лбу и в уголках рта выступили крупные капли пота, она смотрела на меня глазами, полными боли и безнадеги…

- Тяжко, милая?, - спросил я, убирая пистолет за пояс брюк.

- Кто вы?, - еле слышно прохрипела женщина, глаза ее закрылись – она была на грани потери сознания, руки безвольно опустились вдоль туловища.

- Айболит, милая, - отвечал я по-русски. «А еще Путешественник во времени», - осторожно взявшись за края порванной брючины, пропитанной кровью, я с силой разорвал крепкую материю, и увидел рану. Пуля прошла по касательной, но рана была очень глубокой и из нее продолжала идти кровь. Я снял пиджак и укрыл начавшую дрожать женщину.  Рядом с беглянкой валялась ее дамская сумочка, высыпав содержимое, я обнаружил там среди всякой мелочи бинт и вату. Крепко перевязав ногу раненой, я усадил ее, оперев спиной на ствол небольшой ели. Она открыла глаза.

- Зачем вы помогаете мне?

- Господь велел помогать ближним…, - сказал я, озираясь по сторонам. Мы находились в глубине небольшой парковой зоны, ограниченной с одной стороны рядом жилых домов, а с другой трассой М41, частью которой являлась улица Бейкер-стрит. Я взглянул на свою подопечную. Она тяжело дышала, но глаза были открыты, и в них теплилась надежда.

- Как зовут тебя?, - помогая продеть ее руки в рукава моего пиджака, спросил я.

- Эльза, - ответила она так тихо, что я едва услышал.

- Эльза, я оставлю тебя ненадолго … Нам нужно приодеться… Тут не далеко вещи твоего размера…

Продвигаясь вдоль аллеи, прячась от лишних глаз в кустах, я добрался до одинокой тумбы с рекламой горячих пончиков.

 Человек находился на том же месте, где был и оставлен. Я приложил ухо к его груди. Он был жив.

Не без труда я снял с него пальто, завернул в него зонт. Человек застонал и открыл глаза. Рефлекторно я ударил его пальцами рук в глазные яблоки.

С трудом, но Эльза, могла с моей помощью передвигаться. В позаимствованном у человека с фиолетовым лицом пальто, которое скрывало своими полами рану на ее ноге и при помощи раскрытого зонта в моей руке, мы, не привлекая особого внимания, подошли к стоянке такси.

Я указал таксисту выдуманный адрес на Мальборо, небольшой улочке, соседствующей с Карнаби-стрит, где находилась моя квартира. Всю дорогу водитель такси рассказывал глупые не смешные анекдоты, наконец, он остановил машину и, прервав очередной анекдот на полуслове, сказал: «Приехали».

Будущее туманно, а конец - всегда близок. Д.Моррисон.

                                                                                    ГЛАВА 6

Эльза склонила голову и закрыла лицо руками. Глядя на нервное подергивание ее плеч, я понял, что женщина плачет. Я прошел к бару, налил в стакан виски.

- Выпей, это поможет, - я наклонился к Эльзе, протягивая напиток.

- Мой брат… Болдер…

Передо мной возникло худое лицо Бориса, с глубоко посаженными глазами и красным отверстием во лбу… Я встряхнул головой. Эльза выпила  и смотрела на меня заплаканными глазами.

-Это был твой брат,- то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал я.

-  Теперь моя очередь.

Удивительное состояние овладело мной. Еще недавно я чуть не сошел с ума, не веря в чудеса перемещения во времени. Все происходящее со мной казалось жутким бредом, пьяным сном, а сегодня я спокойно внимаю словам 120 –летней женщины и пью с ней виски… Очевидно, в человеческий организм заложено нечто, способное адаптировать его к любым условиям существования.

-Хорошо, Эльза. Ты немного поешь и отдохнешь. А потом еще поговорим. Ок?

- Нет, Иван. Не зря меня  полжизни натаскивали не самые худшие инструкторы немецкой разведки. Я в порядке. Если уж я начала говорить, то продолжу…

- Все-таки я приготовлю нам кофе…

Мы пили кофе. Она в постели, я – в кресле у окна. Вопросы роились у меня в голове, словно пчелы, но я решил для себя – никакой спешки. Чтобы разобраться во всем этом дерьме необходимо терпение и осторожность. Слава Богу, я ухватил конец нити, ведущей в прошлое… Или будущее…Главное, чтобы злоумышленники, кто бы они не были, не смогли добраться до моей квартиры, пока Эльза не поправится.

- Короче, приют в Хемпстеде был не чем иным. как шпионской секретной базой немецкой секретной службы, а подземная лаборатория Шульца, расположенная на 30 метровой глубине под примыкающем к приюту парком – стартовой площадкой для будущих хрононавтов –шпионов.

Их готовили из детей-сирот.

Но вернусь в 1870 год, когда профессор Берлинской Академии Наук Дитрих Шульц стал обладателем уникального документа из будущего.

В течение восьми лет он работал над теорией создания механического устройства, способного отправить существо нашего мира в мир другого времени, но все-таки должен был признать свое бессилие. Он уже хотел свернуть исследования в этой области, как вдруг судьба свела его с неизвестно откуда свалившимся греком Симонидесом. В манускрипте содержались научные данные, опережающие время на 1000 лет. Чтобы даже понять это,мало было обладать багажом знаний профессора девятнадцатого века, нужно было быть сумасшедшим Шульцем.

На изучение и расшифровку документа ушло 17 лет. Оказалось, что машина времени – находится в человеке. Это -  человеческий мозг. Когда будущему гениальному французскому математику Анри Пуанкаре, создавшему основы теории относительности, едва исполнилось двадцать три года, а великому Энштейну, научно доказавший в последствии возможность путешествий во времени -восемь, Дитрих Шульц уже обладал знаниями, которые превосходили знания всех великих математиков и физиков ближайших 10 веков.

- И я, полагаю, он – первый путешественник во времени? - мой вопрос прозвучал вопреки моей воли.

- Нет. Первыми хрононавтами стали несчастные Айрис и Гвен Берч…

В комнате стало прохладней и темней, солнце спряталось за набежавшие тучи, я подошел к окну, внимательно оглядел сквозь отодвинутую немного штору с высоты шестого этажа двор дома, и не заметив ничего подозрительного, раздвинул портьеры, отчего в комнате стало светлей. Снова усевшись в кресле, я приготовился слушать продолжение фантастического рассказа Эльзы Херер.

- Вы, человек  20 века, конечно, слышали о физической теории перемещения во времени?

-  Это идеи, направленные на создание машины, двигающейся со скоростью, превышающей скорость света…

- Так вот, все это не более, чем теория. Даже в далеком будущем нет такой машины, все гораздо проще и сложнее, вот в чем парадокс…Вы замечали, что время даже в повседневной бытовой жизни течет по-разному? К примеру, для человека, стоящего в очереди в общественный туалет время тянется медленно, а уснувший на  «минутку» другой человек, проснувшись, обнаруживает, что продремал несколько часов. Для многих в минуты стресса время как бы замедляется в сотни, даже тысячи раз. Так, многие военные, участвовавшие в боевых действиях, отмечали, что в минуты смертельной опасности они видели полеты пуль и снарядов, которые буквально зависали в воздухе, что позволило им спастись, успев укрыться или увернуться.

Мозг человека в мое и ваше время используется их обладателями всего на 2% . В том веке, откуда прибыл в 1870 году пресловутый Константин Самонидес – на 100. Шульц и ранее рассматривал тему нераскрытых возможностей головного мозга человека в рамках своего исследования пространства и времени, и вот, в 1881 году в графстве Беркшир на юго-востоке Англии жители небольшого городка Виндзор задержали странного человека. Подозрение вызвала одежда юной девушки, ее поведение и незнакомый язык, на котором она говорила. Когда она была доставлена в участок полиции, выяснилось, что девица не в себе, так как утверждала, что прибыла из 2671 года. Сержант Раскин дотошно запротоколировал допрос девушки. Эти материалы попали к Шульцу. Из них профессор узнал, что юная особа Келли Бах – немка и очутилась в Виндзоре после того, как внезапно потеряла сознание из-за сильных головных болей. При помощи всесильной секретной службы и личных связях в кругах английского бомонда, Келли Бах была доставлена в  приют Хемпстеда, а затем она стала главным подопытным «кроликом» в секретной лаборатории Шульца.

Информация, содержащаяся в манускрипте, окончательно убедила профессора в его догадках о возможности человека путешествовать во времени без использования механических устройств, мозг человека – биомашина, способная решить эту сложную задачу. 

28 августа 1897 года в России на одной из улиц сибирского городка Тобольск городовой Арсений Иванов задержал некого Сергея Дмитриевича Крапивина.  Подозрение у стража порядка вызвало странное поведение и внешний вид мужчины средних лет. После того как задержанного доставили в участок и стали допрашивать, полицейские были немало удивлены той информации, какой с ними искренне поделился Крапивин. Со слов задержанного, он родился 14 апреля 1965 года в городе Ангарске. Не менее странным полицейским показался и его род занятий – оператор электронно-вычислительной машины.. Как он попал в Тобольск, Крапивин объяснить не мог. С его слов, незадолго до этого у него началась сильная головная боль, затем мужчина потерял сознание, а когда очнулся, то увидел, что находится в совершенно незнакомом месте неподалёку от церкви. В полицейский участок для осмотра задержанного был вызван врач, который признал у господина Крапивина тихое помешательство и настоял на помещении того в городской сумасшедший дом…