Обречена на ведьмака

Глава 1. Возвращение

Алтай встречал её так, будто никогда и не отпускал.
Горы стояли мрачными стражами на горизонте, обвитые серым туманом, словно прятали за каменными спинами древние тайны. Осень уже вступила в свои права: кроны лиственниц выгорели до золотисто-рыжего цвета, сухие травы шуршали под ветром, а воздух пах прелью и дымом печных труб. Красота была величественная и строгая, как сама земля, на которой родилась Аиша.

Она остановила старенький байк у въезда в деревню, сняла шлем, и тяжёлые рыжие волосы хлынули по плечам. Карие глаза блестели в сумраке — тревожно, настороженно. Шесть лет вдалеке от дома — и всё же тянуло сюда, как будто невидимая нить не давала уйти окончательно.

Деревня лежала в низине между двумя хребтами. Дома с покатыми крышами, чёрные от времени бревенчатые избы, кое-где новые — но в целом всё выглядело так же, как в её детстве. Сыро, тихо, будто время застыло.

— Аиша!

Голос донёсся из-за поворота, и она обернулась.

К ней бежала девушка, чёрные волосы блестели, карие глаза сияли от радости. Ана. Подруга, с которой они когда-то лазили по чердакам, бегали в лес, придумывали страшные истории и верили, что у каждой из них есть своя тайная сила.

Они обнялись крепко. Аиша почувствовала знакомый запах — дым костра и полевых трав, будто Ана и не менялась вовсе.

— Какая ты стала! — Ана отстранилась и с улыбкой оглядела подругу. — В городе из тебя, наверное, звезду сделали. Волосы — прямо огонь, фигура — сама стройность! Наверное, парни за тобой толпами бегали?

Аиша усмехнулась.
— Скорее косились. Особенно на байк.

— Вот и правильно, — Ана хмыкнула. — Пусть косились. Знаешь, здесь ты всё равно выглядишь так, будто из другой жизни. Они тебя и раньше сторонились, а теперь и подавно будут шушукаться.

— Я заметила, — вздохнула Аиша, оглядываясь на дома. — Всё так же смотрят.

— Ну и пусть. — Ана пожала плечами. — Мы привыкли.

Они пошли бок о бок по улице. Ана оживлённо рассказывала последние новости: кто женился, кто уехал в город, кто умер. Голос её звенел уверенно, будто время над ней не имело власти.

— А помнишь, как мы с тобой в старый амбар пробирались? — вдруг рассмеялась Ана. — Я чуть сено на голову не уронила, а ты кричала, что там привидение!

Аиша засмеялась тоже, хотя в груди всё ещё стоял холод.
— А помнишь, как мы на речке ночью сидели? И ждали, что русалка появится?

— Конечно, — Ана улыбнулась. — Мы тогда полдеревни перепугали, когда камень в воду бросили.

Смех сделал их снова девчонками. На миг исчезли годы разлуки, чужие города и тоска. Они снова были теми двумя, кто верил в сказки и не боялся ночи.

Ана между тем тронула её за руку.
— Я так ждала тебя, — сказала она тихо. — С тобой снова дышать легче.

Аиша улыбнулась, хотя в глубине души знала: её возвращение принесёт не только радость.

Они шли медленно, не спеша, будто старались заново пройти все знакомые улицы. За заборами лаяли собаки, из труб тянулся сизый дым, женщины торопливо заносили бельё с верёвок — вечер в деревне наступал быстро и незаметно.

— Здесь всё как будто застыло, — сказала Аиша, обводя взглядом чёрные от времени избы. — В городе всё меняется каждую неделю: новые магазины, новые люди, новые дома. А тут… как будто время идёт по кругу.

Ана усмехнулась:
— В этом и сила. Город — он шумный, яркий, но пустой. А тут земля держит крепко. Никто просто так не уйдёт.

— А я вот ушла, — возразила Аиша тихо.

— Ушла, но вернулась, — Ана посмотрела на неё с прищуром. — Разве не чувствовала? Всё равно бы тебя потянуло обратно. Это всегда так.

Они замолчали, слушая, как ветер пробегает по жухлой траве. Аиша обняла себя руками, будто защищаясь от холода, хотя на ней была кожаная куртка.

— Странно, — сказала она задумчиво. — В городе я никогда не думала о деревне. Ну, разве что иногда снились сны. Будто я хожу по этим улицам, а за каждым поворотом кто-то ждёт.

Ана улыбнулась уголками губ.
— И кто же?

— Не знаю. Просыпалась всегда в самый интересный момент.

Подруги переглянулись. Ана задержала взгляд дольше, чем нужно, и вдруг спросила:
— А ты помнишь, как старуха Таисья говорила: «На каждую девку здесь по её тени найдётся»?

Аиша вздрогнула от воспоминания.
— Помню. Я тогда смеялась. Думала, она пугает детей.

— Она никогда просто так не говорила, — серьёзно ответила Ана. — У неё всё было в словах с намёком.

Они снова пошли. Улица постепенно переходила в дорогу, что вела к окраине деревни. Над крышами клубился туман, и где-то ухнула сова.

Аиша, стараясь разогнать нарастающую тревогу, перевела разговор:
— А ты не скучала по нашим… вылазкам?

Ана оживилась:
— Конечно скучала! Помнишь, как мы с тобой ходили на старое кладбище за речкой? Ты всё время боялась переступить калитку, а я тебя тянула за руку.

— Я не боялась, — запротестовала Аиша, но в голосе её прозвучала улыбка. — Просто не хотелось наступать на чьи-то могилы.

— А мне всегда нравилось, — призналась Ана, глядя прямо перед собой. — Там тихо, но не мёртво. Там чувствуешь, что мир больше, чем кажется.

Аиша нахмурилась.
— Ты всё такая же странная.

— Странная? — Ана засмеялась. — Ну пусть. Но я всегда верила, что у нас есть что-то… своё. Не как у всех.

Аиша не ответила. Внутри кольнуло воспоминание: как они с Аной в детстве сидели на холме и клялись друг другу, что станут ведьмами. Тогда это звучало как игра, глупая детская выдумка. Но в голосе Аны сейчас слышалась не игра, а уверенность.

— Ты изменилась, — сказала Аиша тихо. — Стала… серьёзнее.

Ана улыбнулась, но глаза её блеснули иначе, чем раньше — чуть темнее, чуть глубже.
— Может, просто я перестала бояться того, что всегда знала.

Они вышли к перекрёстку, где дорога уходила к лесу. Ветки елей качались от ветра, шуршали, словно переговаривались. Сумрак сгущался, и Аише снова почудилось: кто-то смотрит на них из-за деревьев.

Глава 2. Ночная тропа

Ночь опустилась на деревню густым покрывалом. Луна, тонкая и бледная, пряталась за облаками, и весь мир вокруг словно утратил очертания. Улицы опустели: только редкий лай собак нарушал тишину, да из-за леса доносился гул ветра.

Аиша вышла вслед за Аной, кутаясь в куртку. Воздух был сырой, тяжёлый, пахнул прелыми листьями и влажной землёй. Туман стлался низко, цепляясь за заборы, и казалось, будто сама земля выдыхает что-то холодное и тревожное.

— Мы далеко пойдём? — тихо спросила Аиша, стараясь не разбудить ночную тишину.

Ана обернулась. В её глазах блеснул свет фонаря, который она держала в руках.
— Недалеко. Но дорога не простая.

Они пошли по узкой тропинке, что вела за деревню. Луна выглянула на миг из-за облака, и серебристый свет скользнул по мокрой траве, по лужам, отражающим ночное небо.

— Ты помнишь, — вдруг заговорила Ана, — как бабка Таисья рассказывала про ведьм?

Аиша усмехнулась, но смех вышел натянутым.
— Она вечно нас пугала. Сказывала, что ведьмы по ночам ходят в лес, «князю тёмному служить». А мы-то верили.

— Может, и не зря верили, — заметила Ана спокойно. — У каждой сказки есть правда.

Они вышли к окраине луга. Здесь туман был гуще, и трава, казалось, шептала под ногами. За лугом темнел лес — огромный, мрачный, словно страж.

Аиша замедлила шаг.
— Ана, куда мы идём?

— Туда, где всё начинается, — ответила подруга и сжала её руку. — Если хочешь узнать правду о нас, не спрашивай. Просто смотри.

Ветер усилился. Листья закружились в воздухе, и издалека донёсся гул, похожий на далёкий колокольный звон — или это только показалось?

Аиша ощутила: всё внутри неё протестует, но шаги сами несли вперёд, за Аной, в сторону леса.

Туман вязал ноги, и казалось, будто земля сама удерживает их. Где-то вдалеке завыла собака, потом другая — и вой передавался по деревне, словно цепочка тревожных сигналов.

— Ана, — негромко сказала Аиша, — всё это похоже на какой-то бред. Ну какие ведьмы в двадцать первом веке?

Ана остановилась и повернулась к ней.
— Ты сама слышала, как в детстве говорили старики. Здесь, в горах, свои законы. Здесь время течёт иначе.

— Законы… — Аиша нервно хмыкнула. — Бабкины сказки.

Ана улыбнулась, но в её взгляде было что-то твёрдое.
— Хорошо. Тогда скажи, почему никто не селится ближе к старому кладбищу? Земля там пустует десятки лет. Люди боятся, хотя никто открыто не признается.

Аиша пожала плечами.
— Суеверия. У нас же любят придумывать страшилки.

Они подошли к кромке леса. Здесь воздух был другим — густым, влажным, пахнущим хвоей и сыростью. Деревья стояли мрачными великанами, их ветви переплетались так плотно, что свет луны едва пробивался сквозь листву.

— Хочешь доказательство? — тихо спросила Ана.

Аиша нахмурилась.
— Какое?

— Настоящее, не для шутки. После него ты уже не скажешь, что это «сказки».

Аиша колебалась, но что-то внутри неё — может, тоска по тайне, может, сама тьма этой ночи — толкало согласиться. Она кивнула.

Ана достала из кармана небольшой мешочек из тёмной ткани. Развязала его и вытянула пригоршню сухих трав. Запах от них был горький, резкий, будто из самого лесного нутра.

— Это зверобой, полынь и можжевельник, — объяснила Ана. — Все они усиливают связь с тем, что скрыто.

Она положила травы на землю у самой тропинки, подожгла их спичкой. Пламя взвилось на миг и погасло, оставив густой, едкий дым. Дым тянулся кверху, но вдруг будто переменил направление и стал стелиться в сторону кладбища.

Аиша вздрогнула.
— Ветер?

— Нет ветра, — спокойно ответила Ана. — Это зов.

Они пошли дальше, и через несколько минут показались каменные плиты. Старое кладбище раскинулось на склоне холма: покосившиеся кресты, заросшие мхом ограды, надгробия, на которых почти стёрлись имена. Луна выглянула из-за туч, и серебро её света легло прямо на центральный склеп.

Аиша остановилась, сердце бешено колотилось.
— Ана… я не хочу туда.

— Боишься? — спросила подруга. — А ведь раньше мы сюда бегали без страха.

— Мы тогда были детьми!

— А теперь мы взрослые. И должны принять то, что в нас есть.

Аиша замотала головой.
— Это… неправильно.

Ана подошла к самому краю кладбища и коснулась рукой холодного камня.
— Смотри внимательно.

Она закрыла глаза, шепнула что-то — слова были чужие, древние, тягучие. Ветер поднялся так резко, что с деревьев сорвалось сразу несколько веток, и туман завертелся воронкой вокруг них.

Аиша не верила своим глазам: у ограды, прямо на земле, вспыхнули крошечные огоньки, похожие на свечи. Они зажглись сами собой, одна за другой, выстраиваясь в ряд.

— Господи… — прошептала она. — Это… как?

Ана открыла глаза. Её лицо освещалось этим странным светом, и в нём было что-то жутко красивое.
— Ты всё ещё думаешь, что ведьм не существует?

Аиша сделала шаг назад, но ноги подкашивались. В груди билось два чувства — ужас и восторг.
— Я… я не знаю…

— Знаешь, — поправила её Ана. — Просто боишься признать.

И в этот миг из глубины кладбища раздался звук. Глухой, тяжёлый, будто кто-то провёл рукой по железу. Аиша ахнула и вцепилась в руку подруги.

— Что это?!

Ана не ответила. Она лишь улыбнулась — спокойно, почти торжественно.
— Это ещё одно доказательство. Мы здесь не одни.

Из глубины кладбища донёсся новый звук — скрежет, будто кто-то провёл по камню ногтями. Аиша сжалась, но Ана стояла неподвижно, словно ожидала этого.

— Ты слышишь? — прошептала Аиша.

— Слышу, — спокойно ответила Ана. — Это отклик. Мы разбудили их.

Аиша побледнела.
— «Их»? Кого?

Ана повернулась к ней, и в её глазах блестело что-то тёмное, но тёплое.
— Тех, кто здесь спит. Тех, кто всегда рядом, если уметь слушать.

Аиша хотела возразить, но слова застряли. Она ощущала — это место и правда живое, оно дышит, и каждое её движение будто замечают.

Глава 3. Карты и пророчества

Утро в доме Аны было густым, вязким, как дым от печи. Лучи солнца пробивались в окно, но свет казался тусклым, словно не решался вступать в дом, где ночью было сказано то, чего не слышали века.

Ана достала из сундука колоду карт, перевязанную красной лентой. Бумага пожелтела от времени, рисунки на ней были странные, не похожие ни на игральные карты, ни на Таро, о которых Аиша когда-то читала. Эти изображения были иными: грубые, но живые, будто сама деревня нашептала их на картон.

Аиша провела пальцами по шершавому краю.
— Они старые… очень. Откуда они у тебя?

— От бабки, — коротко ответила Ана. — Она говорила: «Не смей тасовать ради забавы. Эти карты не для игры».

Она медленно перетасовала колоду, и в комнате стало так тихо, что было слышно, как потрескивает дерево в печи.

— Ты спрашивала, зачем нас признали, — произнесла Ана. — Карты ответят.

Первая карта упала на стол. На ней была изображена Тропа в тумане — дорога, уходящая в густую серую дымку.
— Неясный путь, — сказала Ана. — Мы вступаем туда, где нет ни начала, ни конца. Всё скрыто.

Вторая карта легла рядом. На ней — Прокопчённое Солнце, закатное, едва пробивающееся сквозь облака.
— Угасание старого. Новое встаёт только тогда, когда старое умирает. Что-то уйдёт. И навсегда.

Аиша сглотнула. Пальцы дрожали, но она не отрывала взгляда от карт.

Третья сама выпала из колоды и перевернулась лицом вверх.
Изображение было пугающим: Чёрный Мужчина, фигура в длинном плаще, без лица, только глаза — холодные, как лёд, и линии тени вокруг него.

Ана нахмурилась.
— Вот он. Угроза. Сила, что придёт к нам. Он чужой, но кровь зовёт его к тебе, Аиша. Видишь знак? — она указала на тёмный след в углу карты: каплю, похожую на засохшую кровь.

— К… ко мне? — голос Аиши дрогнул. — Но почему я?

— Потому что ты вернулась, — тихо сказала Ана. — И теперь ты — ключ. Он не сможет пройти мимо тебя.

Аиша почувствовала, как холодная дрожь пробежала по её спине. Она отпрянула, но взгляд всё равно возвращался к карте. Казалось, глаза фигуры смотрят прямо на неё — живые, тяжёлые, пронзающие.

Она резко смахнула руку со стола, и чашка с отваром покатилась, расплескав жидкость. Но карта осталась лежать, и глаза Чёрного Мужчины горели всё так же.

— Я не хочу этого, — прошептала Аиша. — Пусть этого не будет…

Ана протянула руку и накрыла карту ладонью.
— Хотеть или не хотеть уже поздно. Мы спросили — нам ответили.

И в тот миг в комнате треснула свеча, стоявшая на окне, и огонёк сам собой угас, оставив за собой лёгкий дымок.

Аиша сжала губы, и впервые за всё утро ей показалось, что ночь всё ещё продолжается.

Ана убрала карты обратно в ленту, но воздух в комнате так и остался натянутым, словно струна.

— Ты должна понять, — заговорила она тише, — ведьмы в нашей деревне всегда были. Только люди об этом не говорили. Прятали. Смеялись. Но когда приходила беда — всё равно бежали к ним.

Аиша нахмурилась.
— Какая беда?

— Разная, — Ана прищурилась, будто вглядываясь в прошлое. — Когда скотина мрёт без причины. Когда в доме дети умирают один за другим. Когда мужики начинают сходить с ума, напиваются и бьют своих. Всё это — работа силы. Иногда — злой, иногда — нашей. Ведьмы держали равновесие. Они знали, как отгонять порчу, как заключать договоры с духами земли, как выкупать судьбы у смерти.

Аиша замерла, вслушиваясь.
— И ты хочешь сказать, что это всё… реально?

— А ты думаешь, деревня просто так стоит здесь, у подножия гор? — Ана усмехнулась. — Здесь перекрёсток. Тропа мёртвых проходит прямо через кладбище. И каждое поколение ведьм держало стражу. Без них всё давно бы захлестнуло.

Она достала из ящика старую тряпичную куклу — сшитую криво, с красной ниткой на шее.
— Вот это — «замок». Его делали, когда нужно было запереть смерть в доме, чтоб не забирала ещё одного.

Аиша взяла куклу в руки. Ткань была вытерта, пахла травами и дымом.
— Значит, ведьмы… защищали?

— Да. Но и платили за это. — Голос Аны стал жёстче. — У каждой брали силу. У кого-то — жизнь коротилась, у кого-то — детей не рождалось. У кого-то — сердце черствело, так, что любить не мог.

Она посмотрела прямо на Аишу.
— Поэтому в одиночку ведьма жить не может. Сила разъедает. Только вместе можно держать равновесие. Но даже тогда враг всё равно приходит.

— Какой враг? — шёпотом спросила Аиша.

Ана медленно провела пальцем по столу, оставляя влажный след от пролитого отвара.
— Мужчины. Ведьмаки. Те, что идут против нас. У них другая сила: они не берегут, а подчиняют. Сгибают людей, ломают волю. На них идут тени — и они их не гонят, а кормят. Чем больше зла вокруг, тем сильнее они становятся.

Аиша поёжилась.
— И ты думаешь, он… уже здесь?

Ана не ответила. Только снова достала колоду, коснулась верхней карты — и под пальцами будто дрогнула тень.

— Думаю, он уже знает, что мы проснулись.

Огонь в печи потрескивал, то разгораясь, то ослабевая, и от этого свет в комнате колыхался, как дыхание живого существа.

Тишина зависла тяжёлым пологом. Аиша сидела на деревянном стуле у окна, теребила в руках телефон, будто не решаясь что-то сделать.

— Мам, — наконец набрала она, приложив трубку к уху. — Да, я добралась… Нет, всё хорошо. — Она замялась, бросив взгляд на Ану. — Я пока останусь у подруги. Да, у Аны. Мы давно не виделись… Да, несколько дней. Не волнуйся.

Слушала короткие реплики в ответ, кивала сама себе и, отключившись, вздохнула.
— Мама думает, что я до сих пор та девочка, которая всё время сбегала от страшных историй. Если бы она знала…

Ана слегка улыбнулась, но в её глазах не было лёгкости.
— Пусть лучше думает именно так. Чем меньше знает — тем спокойнее ей будет.

Аиша посмотрела вокруг: дом был ухоженным, но всё в нём дышало стариной — вышитые занавески, тяжёлый дубовый стол, фотографии в потемневших рамках.
— Всё ещё чувствуется, что это бабушкин дом, — сказала она тихо. — Как будто она вышла только что и вернётся с охапкой трав.

Глава 4. Ведьмак

Они ворвались в дом, захлопнув дверь так, что старая рама жалобно скрипнула. Аиша опёрлась о стену, пытаясь отдышаться. В горле стоял вкус сырости и дыма, ноги дрожали, словно земля продолжала трястись под ними.

Ана тут же метнулась к столу. Дрожащими руками вытащила колоду карт, рассыпала их по доскам, потом снова собрала и начала тасовать так судорожно, что карты выпадали из пальцев.

— Ана… — голос Аиши сорвался. — Кто он? Что это было?

Ана не ответила сразу. Она тасовала карты, шептала что-то себе под нос, будто боялась остановиться. Когда же руки её замерли, она посмотрела на Аишу — глаза блестели, щеки пылали, дыхание было рваным.

— Я знала его, — сказала она наконец. — С самого детства.

Аиша нахмурилась.
— Но ты ведь не говорила…

— Я и сама не была уверена, — Ана ударила ладонью по картам, и те разлетелись по столу. — Он всегда был другим. Сильным. Люди уважали его семью… и боялись. Его мать умерла рано. О нём ходили слухи: будто он мог разговаривать с мёртвыми, ещё ребёнком. Будто видел то, что не дано видеть живым.

Аиша села на стул, обхватила себя руками. Её дрожь не проходила.
— Ты хочешь сказать, он… ведьмак?

Ана кивнула, почти не раздумывая.
— Я подозревала. Но только теперь… теперь я уверена. — Она схватила карту с края стола, провела пальцами по выцветшему рисунку, словно хотела стереть его. — Понимаешь, ведьмак — не просто мужчина, знающий силу. Он хозяин кладбища. Его кровь связана с землёй и мёртвыми. Они служат ему.

Слова повисли в воздухе тяжёлым грузом.

— А я… — Аиша с трудом сглотнула. — Я почувствовала, что он смотрит прямо в меня. Как будто я… часть этого.

Ана резко подняла глаза.
— Вот этого я и боялась. Новая кровь всегда привлекает ведьмака. Для него ты — угроза и приманка. Он не даст тебе покоя.

Карты снова посыпались по столу. На верхней выпал знак — фигура в чёрном, с вытянутыми руками. Линии были грубыми, древними, будто выцарапанными ножом.

Ана побледнела.
— Он сам пришёл в расклад. Значит, теперь игра началась.

За окном зашуршал ветер. Где-то вдалеке протянуло, словно завыл зверь. Аиша вздрогнула и обняла себя крепче.

Аиша опустила руки на колени, стараясь унять дрожь.
— Но что ему от нас нужно? Если он такой сильный… зачем новая кровь?

Ана отвела взгляд, задумчиво перебирая красную ленту, в которую были перевязаны карты.
— Потому что свежая сила чище. Она ещё не затянута старыми клятвами, не тронута чужими заклятиями. Новая ведьма — как источник. Если он возьмёт твою силу, станет вдвое опаснее.

— А если не возьмёт? — осторожно спросила Аиша.

— Тогда ты станешь угрозой, — просто ответила Ана. — Вот почему ведьмаки никогда не терпят молодых. Они чувствуют: в новой крови спит то, что может разрушить их власть.

Аиша тяжело сглотнула. Теперь всё становилось яснее. Не случайность, не совпадение — он пришёл именно к ней.

— И как нам бороться с ним? — она подняла глаза, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, но в груди всё равно жгло страхом.

Ана глубоко вдохнула, словно набираясь решимости.
— Нам нужно продолжать ритуалы. Связываться с землёй, с предками, искать их помощь. Пока мы вместе — у нас есть шанс.

За окном вновь прошумел ветер, и от скрипа ставен Аиша вздрогнула. Ей показалось, что в шуме проскользнул чей-то смешок, низкий и мрачный.

— Ты уверена, что кладбище признало нас? — спросила она почти шёпотом.

Ана кивнула.
— Да. Но оно признало и его. Кладбище всегда тянется к сильнейшему. Вот почему он уже рядом.

Аиша вцепилась пальцами в ткань юбки, пытаясь заглушить дрожь. Перед глазами всё ещё стояли его глаза, тёмные, бездонные, властные. В них не было ни страха, ни сомнений. Лишь одно — право выбирать её судьбу.

Ана коснулась её руки.
— Запомни: его сила в одиночестве. А наша — в паре. Если он придёт снова, мы должны держаться вместе. Только так.

Аиша сидела неподвижно, вслушиваясь в тишину. Казалось, что весь дом замер вместе с ними. Даже часы на стене, старые, с потрескавшимся циферблатом, перестали тикать, будто время застыло.

— Ты сказала, новая кровь сильнее, — наконец произнесла она. — Но что, если он… решит взять её силой?

Ана подняла на неё глаза. Карие, уставшие, но полные решимости.
— Тогда тебе будет очень трудно сопротивляться. Ведьмак умеет подчинять. Его сила — в словах, в взгляде, в самой тени. Но у него нет того, что есть у нас.

— Чего?

— Связи, — твёрдо сказала Ана. — Он один. Всегда один. А мы — вдвоём. Бабушка всегда говорила: пара ведьм крепче, чем самый сильный ведьмак. Но только если они доверяют друг другу полностью.

Аиша молчала, сжимая пальцы в замок. Внутри всё бунтовало: и страх, и странное, мучительное влечение, которое она не решалась назвать. Тот взгляд на кладбище — он будто врезался ей в душу, и теперь она чувствовала его рядом, даже здесь, в доме.

— А что будет, если мы… если я поддамся ему? — прошептала она, сама не понимая, зачем задаёт этот вопрос.

Ана резко обернулась.
— Даже не думай об этом. — Голос её сорвался, но в нём слышалась сталь. — Если ведьмак получит тебя, он станет непобедимым. Вся деревня окажется под его властью. И мы — тоже.

Ветер снова ударил в ставни, и на этот раз они не просто загрохотали — по дереву прошёлся отчётливый ритмичный стук. Три удара. Как будто кто-то стоял за окном и ждал, пока его впустят.

Аиша вздрогнула, сжалась на стуле.
— Ты слышала?

Ана кивнула, но не двинулась.
— Это он.

Тишина повисла над ними, густая, липкая. Аише показалось, что в шуме ветра сквозит голос — низкий, хриплый, сдавленный. Словно кто-то шептал её имя прямо в ухо.

«Аиша…»

Она вскочила, но Ана схватила её за руку.
— Сядь. Не слушай его.

— Но он… он ведь здесь! — глаза Аиши метнулись к окну, но за мутным стеклом клубился лишь туман.

— Он всегда рядом, — тихо ответила Ана. — Когда ведьмак выбирает жертву, ему не нужно заходить в дом. Он входит в голову.

Глава 5. Искры На Ветру

Солнечные лучи пробивались сквозь полупрозрачные занавески, и Аиша проснулась от лёгкого жара на коже, от ощущения, что ночь не оставила после себя только тишину. Она сидела на краю кровати, ещё слегка сонная, но с чувством, что внутри всё изменилось.

— Сегодня мы начнём тренировки, — сказала Ана, уже стоя у окна и поправляя волосы. — Я покажу тебе, как чувствовать знаки, направлять энергию, различать голоса живых и мёртвых.

Аиша кивнула, пытаясь собрать в голове остатки сна и ночные видения. Ветер шевелил занавески, и ей показалось, что в каждой тени за окном скрывается кто-то наблюдающий.

И тут, как по волшебству — или по проклятию — в голове прозвучал его голос. Тот самый, властный, холодный и саркастичный:

«Проснулась… уже боишься, а ведь ещё не видела меня по-настоящему».

Аиша вздрогнула, сжимая пальцы в кулак. Он контролировал каждую мысль, каждое сомнение, словно шепча ей прямо в мозг.

— Эваз… — прошептала она, почти не осознавая вслух.

«Шёпот? Забавно. Думаешь, это поможет?» — голос скользнул в её сознание, и внутри что-то сжалось, горячее и тревожное одновременно.

Ана даже не заметила, что Аиша немного побледнела, но сама Аиша ощутила странное смешение страха и странного притяжения. Каждый раз, когда голос Эваза звучал в голове, сердце билось быстрее.

— Начнём с малого, — сказала Ана, — чтобы ты почувствовала поток. Сначала дыхание, потом движение, потом ощущение энергии вокруг себя.

Аиша глубоко вдохнула, ощутив, как лёгкая дрожь в теле постепенно превращается в сосредоточение. И снова голос Эваза проник в её мысли, тихо, с издёвкой:

«Хорошо… дыхание. Мгм. Сосредоточение. Но ты думаешь, что это поможет тебе убежать от меня?»

Она скосила глаза в сторону подруги, с трудом сдерживая дрожь.
— Я сосредоточусь, — выдохнула она.

«Ты думаешь, что сосредоточение спасёт тебя? Забавно. Попробуй удержать его, когда я рядом».

Аиша попыталась вычистить мысли, сосредоточиться на энергии, которая исходила от земли, от дерева дома, от свечей на столе. Она почувствовала, как внутри что-то вспыхнуло, как маленькая искра, готовая разгореться в огонь.

— Отлично, — сказала Ана, улыбнувшись, но взгляд её был строгим. — Ты начала чувствовать поток. Теперь — движение. Попробуй направить его к предмету.

Аиша протянула руку к маленькой миске с травами, которую Ана оставила для ритуала снов. Сначала казалось, что ничего не происходит, но затем трава чуть приподнялась, словно дотронулась невидимой рукой.

«Хм… вот это уже интересно. Смотри, как играешься с вещами, которые должны быть мёртвыми для тебя», — проговорил Эваз, и внутри Аиши одновременно вспыхнул страх и странная, почти запретная привлекательность.

— Всё в порядке, — сказала Ана, видя, что Аиша напрягается. — Ты справляешься.

«Справляешься? Ну-ну… посмотрим, сколько продержишься», — Эваз снова скользнул в её мысли, и в голосе звучала власть, не оставляющая места сомнению.

Аиша чувствовала, как энергия поднимается от ладоней к плечам, как искры света в воображении переплетаются с ощущением, что кто-то наблюдает за каждым её движением. Сердце колотилось, дыхание стало ровнее, но напряжение не исчезло — оно только усиливалось от того, что Эваз был там, рядом, невидимый, но властный.

— Теперь попробуй сосредоточить энергию на звуках, — продолжала Ана. — Слушай, что шепчет воздух, что откликается в доме, что несёт ветер.

Аиша закрыла глаза и вдохнула глубоко, стараясь отгородиться от вторжения в голову. Но даже когда она концентрировалась на звуках, голос Эваза оставался там, играя с её мыслями, заставляя ощущать смесь страха, гнева и странной, почти запретной страсти.

«Слушаешь? Хорошо. Но всё равно ты в моей власти. Даже если закроешь глаза, даже если направишь поток… я всегда рядом».

Аиша сжала зубы, дыхание стало ровнее. Она чувствовала, как энергия течёт через руки, как её искры соединяются с миром вокруг, а внутри, глубоко, где сидела тревога, разгорается смелость.

— Я могу это сделать, — шептала она себе, — несмотря ни на что.

Ана кивнула, улыбаясь с легкой гордостью.
— Ты начинаешь понимать, Аиша. Это только начало, но уже видно, что сила есть.

Ветер за окном снова завыл, и сквозь него показались тёмные очертания деревьев, подёрнутых туманом. Аиша ощутила странное чувство, что Эваз наблюдает каждый её шаг, что его власть над ней ощущается даже сквозь расстояние.

«Хм… вот это уже интересно», — раздалось снова в голове. «Продолжай, малышка. Но помни: твоя смелость не спасёт тебя от меня».

Искра энергии, которую Аиша сумела направить, мягко вспыхнула в комнате, но в этот момент что-то за окном пошатнулось — тень ворона, туман, скрип дерева. Это был знак, что их действия не остались незамеченными.

Аиша опустила взгляд на ладони, сжимая их в кулак, и тихо проговорила:

— Ана… я должна тебе кое-что сказать.

Ана, заметив её напряжение, мягко склонилась к подруге:
— Что случилось?

— Я… — Аиша сделала глубокий вдох, — я слышу его. Голос Эваза. В моей голове. Саркастичный, властный… и… он как будто издевается.

Ана замерла на мгновение, затем осторожно коснулась её плеча:
— Ты не должна была скрывать это. Мы ведьмы, Аиша. Мы доверяем друг другу. Если ты будешь молчать, страх будет расти внутри тебя, а он почувствует это.

— Но… — начала было Аиша, — он контролирует мои мысли, будто я не могу их удержать.

— Именно поэтому ты должна учиться, — сказала Ана, сжимаю её руку, — учиться концентрироваться и направлять энергию. И не только энергия, но и разум. Он будет пытаться играть с тобой, подталкивать, испытывать. Но вместе мы сильнее. Если доверяешь мне полностью — ты сможешь противостоять.

Аиша кивнула, чувствуя, как тревога немного уходит, заменяясь решимостью. Она позволила подруге направлять её мысли, а в голове голос Эваза звучал всё тише, словно испытывая терпение:

Глава 6. След На Коже

Аиша сидела у окна, глядя на серебристый туман, что медленно стелился по лугу. Сердце её колотилось, но это была не обычная тревога — это была внутренняя борьба. Голос Эваза продолжал звучать в голове, но теперь она замечала в нём не только холод и презрение, а тонкую игру, словно он испытывал её, проверял границы её воли.

— Ана… — начала Аиша тихо, не отрываясь от тумана. — Иногда мне кажется, что он не просто наблюдает. Он… вторгается в мои мысли, как будто знает всё, что я думаю, прежде чем я сама осознаю.

Ана молча кивнула, садясь рядом. Она чувствовала, что подруга впервые говорит о настоящем страхе, а не о поверхностной тревоге.

— Я вижу, — сказала Ана, — это не просто голос. Он оставляет отпечаток, пробивает защиту. Но мы можем использовать это. Тебе нужно учиться различать его влияние и свои собственные ощущения.

Аиша сжала руки на коленях, дыхание стало ровным, но внутри что-то упорно терзало.

— Иногда он… как будто насмехается, — продолжала Аиша. — Не словами, а ощущением. Я чувствую его сарказм в груди, в крови. Это пугает, но одновременно… странно притягивает.

— Это нормально, — ответила Ана, — ты ощущаешь власть, которая превышает твою, и твоё тело реагирует. Но нам важно удерживать поток. Сейчас твоя задача — направить внимание на себя, на карты, на травы. Он лишь отвлекает.

Аиша глубоко вдохнула и кивнула, стараясь принять слова подруги. Её мысли стали более собранными, внутреннее напряжение немного утихло. Она ощутила, что страх — не враг, а сигнал, что нужно сосредоточиться.

— Сегодня ночью мы снова идём на ритуал, — сказала Ана, раскладывая карты и проверяя свечи. — Луг, кладбище, потоки энергии. Нам нужно подтвердить, что ты способна направлять поток и слышать то, что скрыто.

Аиша подняла взгляд на карты: тёмные узоры, едва различимые линии и символы, которые Ана называла «языком прошлого».

— Я… готова, — сказала она тихо, — если ты рядом.

Ана улыбнулась с лёгкой строгостью:
— Ты не одна. Но помни, поток — в внимании, а не в страхе. И помни, что кто-то может попытаться вмешаться.

Девушки начали подготовку: расставили свечи по кругу, проверили травы и чаши с водой, ещё раз изучили карты. Каждая деталь имела значение, каждая мелочь могла повлиять на поток. Аиша ощущала, как лёгкое волнение постепенно смешивается с предчувствием — магия ночи готовилась открыть новые грани её ощущений.

— Сначала дыхание, — наставляла Ана. — Поток идёт от земли к небу и обратно. Чувствуй его, направляй через руки, через карты, через сердце.

Аиша закрыла глаза, позволяя энергии течь. Лёгкий ветер шевелил волосы, свечи слегка моргали, а туман вокруг казался живым. Она ощущала присутствие чего-то сильного, кто-то наблюдал, но теперь страх уже не парализовал, а делал движения более осознанными.

— Почувствуй своё тело, свои руки, — продолжала Ана. — Карты откликаются на твою энергию. Сегодня ты проверишь, как малые заклинания влияют на поток и как мир реагирует на твою новую силу.

Аиша глубоко вдохнула, ощутив, как энергия скользит по пальцам, наполняя карты лёгким светом, почти невидимым, но ощутимым. И где-то в глубине сознания вновь прошёл холодный шёпот:

«Ты думаешь, что контролируешь себя… смешно. Я вижу каждое движение, каждую дрожь… но сегодня ты узнаешь, как близко могу быть».

Аиша сжала карты, ощущая лёгкую дрожь — смесь страха и напряжения. Она знала, что ночь изменит многое: голос Эваза, его наблюдение, её способность направлять поток.

— Всё готово, — сказала Ана, — пойдём. Иди за мной, не теряй концентрацию, помни, кто управляет энергией, а кто лишь наблюдает.

Аиша кивнула и поднялась, ощущая, как туман ночи окутывает их, а каждая тень на пути становится частью предстоящего ритуала, напряжение растёт, а голос Эваза вновь, но теперь тихо, едко и властно, шептал в голове:

«Скоро я оставлю след… и ты почувствуешь меня на своей коже».

Каждый шаг отдавался в ночной тишине, смешиваясь с шорохом травы и шепотом ветра. Аиша ощущала, как холодный воздух цепляется за кожу, а сердце бьётся быстрее — не от усталости, а от напряжения, которое сопровождало каждый её шаг.

И тут, как обычно, в её голове возник его голос — короткий, пронзительный, едкий, словно шепот, скользящий сквозь саму ткань её сознания:

«Ты снова идёшь. И думаешь, что сможешь скрыться?»

Аиша сжала руки на коленях и мысленно ответила:
— Я могу. Я управляю собой.

«О, действительно? Смешно… твоя решимость такая хрупкая» — он смеялся, едва уловимо, словно кто-то скользнул по её нервам.

— Я сильнее, чем ты думаешь.

«Сильнее… ммм… интересно. Я вижу каждое движение твоего сердца».

Аиша глубоко вдохнула, чувствуя, как энергия внутри рук и груди отзывается на его слова. Она впервые осознанно направляла поток, не позволяя голосу владеть её эмоциями.

«Вспоминай меня… чувствуешь дрожь?» — короткая, провокационная реплика.

— Да, я чувствую, но это не твоя власть. — Аиша отвечала мысленно, ровно, твёрдо.

«Хмм… впервые слышу ответ. Маленькая куколка с характером… ммм… мне нравится».

Сердце Аиши сжалось от смеси страха и возбуждения, но внутренняя сила удерживала её. Она почувствовала, как голос Эваза словно скользит по коже, играя с её восприятием, провоцируя и одновременно разжигая поток энергии в руках.

«Сколько сможешь выдержать? Сколько шагов… прежде чем я проникну полностью?»

— Я выдержу. — Аиша мысленно ответила, сжимая кулак, ощущая, как поток энергии между пальцами усиливается.

«Да… дерзкая… мне нравится, как ты сопротивляешься».

— Я не твоя игрушка.

«О, нет!… Не твоя!. Но я вижу каждое движение, каждый вздох… ммм… я уже здесь, рядом».

Аиша почувствовала, как дыхание становится ровнее, а внутренний контроль растёт. Она впервые ощутила, что может вести диалог с его голосом, а не быть жертвой его власти.