Обрученная с призраком

Пролог

«Если хочешь, приезжай сейчас» - высветилось на экране.

Игнац издал вопль ликования и воздел руку с телефоном вверх. То, чего он добивался целых две недели, свершилось! Она согласилась! Согласилась!

Он бросился бежать по улице, огибая редких прохожих и припаркованные машины. Конечно, можно было выйти на остановку автобуса и спокойно доехать, но влюбленному сердцу не до спокойствия…

Через несколько минут он остановился, чтобы перевести дух. Надо бросать курить, подумал Игнац, и в этот момент на его голову обрушился какой-то предмет. Не то, чтобы тяжелый, но неприятно колючий и шуршащий.

- Что за черт! – Игнац поднял голову, но там лишь весело перемигивался свет в окнах многоквартирного дома.

Он опустил глаза и увидел у своих ног шикарный букет: кремово-белые розы, упакованные в несколько слоев белой бумаги с узорным теснением. Игнац воровато оглянулся и хмыкнул. Ему бы и в голову не пришло заявиться к Доре с букетом, но вообще-то она любит все эти романтичные штучки, наверняка оценит. Несколько минут он все же стоял, раздумывая и ожидая, что сверху раздатся окрик. Вдруг какая-то растяпа ставила букет в вазу и случайно уронила с подоконника? Но нет, ничего.

Мимо прошла пожилая пара, с подозрением глянув на него. Игнац знал, что в таких дворах чужаков не жалуют, принимая их за наркоманов. И тогда он все же поднял цветы с земли и заспешил дальше.

За поворотом на него налетел встречный прохожий. Боль от столкновения отдала в плечо, букетом хлестнуло по лицу.

- Смотри, куда прешь! – привычно рявкнул Игнац.

Прохожий на мгновение замер, глядя на него расширившимися безумными глазами, потом, пошатываясь, побрел дальше. Игнац сплюнул и поспешил на встречу с любимой, радуясь нежданной находке: и деньги сэкономил, и Дору порадует!

Когда спальный район закончился, и начались улочки частного сектора с уютными коттеджами и множеством зелени, Игнац вновь перешел на шаг. Цель уже близко. Он придирчиво осмотрел букет и тут заметил, что при падении у двух роз сломались стебли и нежные бутоны печально поникли. Он попробовал вытащить испорченные цветы, но они сидели плотно. Он попробовал дернуть другой стебель и тот поддался. Игнац повертел букет и заметил, что при падении обертка тоже испачкалась. Тогда он принялся тормошить цветы, вытаскивая их один за другим. Набралось семь роз – четыре осталось в букете: две сломанных и две намертво застрявших. Игнац, недолго думая, перебросил измочаленную упаковку через забор ближайшего дома и спокойно двинулся навстречу своей избраннице. Он был доволен и счастлив, и даже не подозревал, что своим поступком запустил череду странных событий…

1. Эми

Наследство – слово, греющее слух и сердце, но только в том случае, когда вам достаются фамильный алмазный гарнитур брюзги-прабабки, вилла на берегу моря от неведомого троюродного дядюшки или, на худой конец, квартира-однушка от тетки, которую вы видели от силы пару раз в жизни на свадьбах дальней родни. В общем, это должно быть нечто, чему вы обрадуетесь, от человека, которого вы не будете оплакивать. В моем случае ни первое, ни второе условие не сбылись.

Я с трудом открыла скрипучую калитку и двинулась к дому по дорожке, щедро заметенной опавшей листвой. Стоял октябрь, но осень в этом году пришла ранняя. Уже успела напугать нас первыми заморозками и страшными ливнями, но потом спохватилась и вернула долгожданное тепло. Солнце просвечивало сквозь золото крон, наполняя сад нежным мерцанием. В воздухе плыли паутинки. Пахло грибами и яблоками, хотя ни того, ни другого в нашем саду не росло. Просто запах осени… Я зажмурилась, отгоняя непрошенные слезы.

Дед давно сообщил, что отписал на меня дом, чтобы потом избежать волокиты с оформлением наследства. Я понимала, что такое «потом», но дед был крепок и здоров, никогда не жаловался, да и что такое шестьдесят пять лет при нынешней-то медицине? И новость о доме я малодушно сочла попыткой манипулировать, чтобы я, если не переехала к деду жить, то хотя бы чаще его навещала… Меня грела мысль, что теперь есть место, которое принадлежит мне по праву, но выбрала, конечно же, совместную жизнь с Яношем там, где прав ни на что не имела.

Три года прошло с тех пор, как умер дед, а я так и не смогла принять этот факт. К тому же меня мучило чувство вины: занятая своими мелкими страстишками, я не успела попрощаться. Пусть врачи уверяли, что смерть от удара была мгновенной, я продолжала думать, что если бы не пренебрегала им, чаще навещала, заботилось, все сложилось бы по-другому. И теперь понимала, что маленький домик с облупившейся на фасаде краской, который до сей поры был воплощением детского рая (о, сколько счастливых летних дней я проводила тут с дедом!) отныне станет символом неугомонной совести.

Дом стоял вдалеке от оживленных трасс, и звуки города практически не долетали сюда. Я поднялась на порог, нашла на привычном месте под ржавой лейкой ключ и отперла дверь, верхняя часть которой была украшена витражами. Дед сам выпиливал стеклышки в мастерской… Одно стекло было разбито, к порогу ветром намело гору мусора, доходившую мне до колен, цветок в кадке засох, и меня остро резануло это ощущения запустения.

Чемоданы так и остались стоять у калитки, хотя улыбчивый водитель, всю дорогу пытавшийся меня разговорить, охотно вызвался помочь. Но я же видела, что ему хочется закадрить, поэтому вела себя максимально сдержанно и от помощи отказалась.Мне хотелось поскорее остаться одной.

В доме было не лучше: старый затхлый запах дома, где давно никто не живет, ветошь по углам, у самого порога – резиновые сапоги, облепленные грязью. Интересно, куда он ходил: на рыбалку? В рощу? Или просто на прогулку вместе с Каспером? Каспера забрала соседка – отдала внуку в соседний город. Она звонила мне с просьбой, и я малодушно разрешила. Пусть пес лучше живет с теми, кто будет искренне его любить.

Теперь я жалела об этом, но еще пару месяцев назад я была твердо уверена, что уеду из этого города и никогда не вернусь. А домик продам, чтобы были стартовые деньги для обустройства новой счастливой жизни. А потом… струсила. Поняла, что только в кино красиво и легко выглядит вот это: бросить все и начать жизнь с чистого листа. Как будто, поменяв географию, можно поменять душу. А мне было что бросать – я любила город, я любила маму, да и без вечной болтовни близняшек трудно представить свою жизнь. С работой, правда, облом – я поторопилась уволиться, а когда пришла обратно, на мое место уже взяли другую девушку. Ну, да это мелочи, вот сейчас немного приду в себя и обязательно найду что-то новое.

Как все же странно устроена человеческая жизнь! Вот жил человек, читал журналы (раскрытый разворот у изголовья дивана), растапливал печь (на полу осталось всего пару поленьев), что-то пил (непонятное заплесневелое месиво из стакана я брезгливо выплеснула в окно) и вдруг раз – и все оборвалось.

Я осторожно присела на диван, в воздух тут же взметнулась целая гора пыли. Я закашлялась. После того, как день ушел на сборы вещей, я чувствовала себя совершенно разбитой, но если я планирую здесь ночевать, то нужно пересилить себя и навести хоть какой-то порядок! Где-то в кладовке наверняка найдется швабра. Я с трудом поднялась с дивана и тут же замерла, уловив какой-то шорох. Воры? Сразу вспомнила истории о том, как в заброшенных домах поселяются бездомные… Затаила дыхание, но в этот момент на пол с раскрытой форточки кухонного окна брякнулось что-то мохнатое.

- Тьфу, нечистая сила, - в сердцах выругалась я, - напугал!

Нечистая сила была воплощена в оболочку отощавшего серого кота, с его усов и пушистого хвоста свисали хлопья пыли. Он подошел ближе, но недоверия ко мне не выказал и подставлять почесать ушко, как это любят делать кошки, не спешил. Я ощутила еще один укол совести:

- Прости, Граф, я совсем про тебя забыла.

Кот презрительно мявкнул. Приезжала бы чаще, читалось в его взгляде, я б, может, и доверял тебе. Дед назвал кота Графом за его забавное умение принимать гордый и независимый вид. Хитрости в нем не было, зато независимости – хоть отбавляй. Неудивительно, что я о нем забыла – известно же, что собаки нуждаются в людях, а коты всего лишь привязаны к месту.

2.Призрак

Было… странно. Последнее, что Себ помнил – слепящий свет фар, глухой удар и невыносимую боль. Дальше – пустота и тишина. Потом что-то вернулось. Ощущение. Неясное. Тревожащее, но вместе с тем убаюкивающее. Он словно погрузился в какой-то туман, и на краю сознания скользили обрывки мыслей и воспоминаний. Он не понимал, как долго это длится и, как ни старался, не мог вспомнить, кто он и где находится. Оставалось постоянным лишь чувство утраты и чьего-то присутствия рядом: большого и недовольного. Но попытки направить к этому незримому свои стремления попыткой не увенчались…

Так тянулось время. Он помнил это понятие «время» и очень обрадовался, что еще способен что-то вспомнить. Впрочем, сам про себя он не думал «радуюсь» - оттенки эмоций оставались для него туманными.

А потом снова была вспышка. Он зажмурился, опасаясь боли, но ее не было. На него обрушилась целая лавина уже забытых чувств – отчаяния, смятения, тревоги. А сколько звуков было вокруг: шелест ветра в кронах деревьев, далекий шум города, звяканье невидимого колокольчика, обрывки мелодий, а еще – визг. Он открыл глаза, увидел перед собой девушку и отступил. Что-то не то было с его ногами, но он пока не понимал. При виде его незнакомка еще шире распахнула и без того большие глаза, вперилась взглядом в нечто за его спиной и вдруг осела прямо на дощатый пол веранды.

Себ ощутил небольшой холодок, словно сквозь него прошло какое-то облако, и возле лежащей без чувств девушки возник какой-то человек в черном. Присел на корточки, вгляделся, удовлетворенно поцокал языком:

- Молода и прекрасна, что ж, хотя бы в этом повезло.

Потом оглянулся на своего бестелесного спутника и бросил:

- Ну, и вляпался же ты, дружок, в историю! И меня заодно втянул.

- Ничего не понимаю, - растерянно проговорил Себ, - в какую историю?

Тот отмахнулся:

- Так, ладно, не до того сейчас. Надо хозяйку нашу спасать. А то, гляди, замерзнет, даже не представляю, что тогда будет. Круговорот вечного забвения…

Себ ничего не успел понять, как темная тень метнулась за забор. Мучительно тянулось время. Потом раздалось шуршание шин и стук захлопываемой дверцы. Во дворе появился грузноватый парень в синей униформе рабочего. Завидев девушку на крыльце, он бросился к ней, осторожно потряс ее за плечи, похлопал по щекам. Потом огляделся, решительно поднял ее на руки и, толкнув дверь ногой, внес в дом.

Темная тень последовала за ними, просочившись прямо сквозь витражную дверь, и Себу ничего не оставалось, как тоже войти в дом. Он уже понимал, что дело плохо, раз он смог пройти сквозь дерево и стекло и ничего при этом не почувствовать. Но сейчас его куда больше заботила судьба девушки, к которой он чувствовал непонятное притяжение.

Впрочем, та оказалась в надежных руках. Рабочий осторожно положил ее на диван, так что ее ноги в разношенных башмаках оказались на подлокотнике дивана. Потом двинулся к буфету, порылся там, достал какую-то бутылку и, откупорив пробку, поднес ее к носу девушки. Та сморщилась и тихонько застонала. Рабочий вернулся в кухонную зону, намочил тряпку и стал растирать девушке виски. Та вновь застонала и окончательно пришла в себя. Тень за диваном ликующе взметнула руки, но рабочий на нее не отреагировал, стало быть, не видел.

Девушка попыталась сесть, но ее качнуло, и рабочий заботливо придержал ее за плечи.

- Осторожно, не делайте резких движений!

- Что со мной? И что вы здесь делаете?

Себ заметил, как мощный затылок рабочего под коротким ежиком волос вдруг налился багровым.

- Я возвращался к вам. Вы забыли один из свертков в машине, когда вещи разгружали – он завалился между сиденьями, и я его не сразу заметил. Вот, решил вернуть.

- Спасибо, - тихо проговорила девушка, - но…

- А тут вы лежите, прямо на улице, ну, на крыльце. Без сознания.

Та нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить. Взгляд ее заметался по комнате, и Себ инстинктивно метнулся за выступ книжного стеллажа.

- Да… я, должно быть, переутомилась, - наконец, выговорила она.

- Вы одна, что ли, с домом управляетесь? Так я могу помочь, я рукастый, - отчаянно краснея, предложил рабочий.

- Ну, это уже лишнее, - резко сказала тень, но тут и девушка замотала головой:

- Нет-нет, спасибо, мне уже лучше. А где сверток?

- Так в машине же. Я принесу. Кстати, я – Вилмос.

- Совсем некстати, - прокомментировала тень.

- Эми, - девушка протянула Вилмосу узкую ладошку.

- Красивое имя, - похвалил тот, - я сейчас.

Он и впрямь вернулся с каким-то свертком.

- Это не мои вещи, - сказала Эми.

Вилмос смутился.

- Да? У меня сегодня четыре заказа с утра было, должно быть, кто-то другой забыл.

Возникла заминка. Себу было очевидно, что Вилмосу очень хочется задержаться, а девушка разрывается между чувством признательности и нежеланием продолжать общение. Победила учтивость.

3.Эми

После того, как Вилмос ушел, я какое-то время бездумно слонялась по комнате. Вздрагивала от каждого звука и пыталась понять, что же я все-таки видела? Все это время Граф ластился ко мне, терся об ноги и жалобно мяукал.

- Что, дружочек, тоже испугался? Значит, ты тоже их видел, да?

Для того, чтобы набраться храбрости и выйти во двор, мне понадобилось почти два часа. Я успела выпить кофе, убрать со стола и вымыть посуду. Но уже темнело, и медлить дальше означало обрекать себя на новые страхи. Прихватив на всякий случай дедову трость из крепкого дерева с тяжелым металлическим набалдашником, я открыла дверь. На крыльце никого не было. В саду тоже. Я обошла дом по кругу. Умылась обжигающе холодной водой из старой кадки на заднем дворе (после обморока меня еще немного пошатывало и хотелось взбодриться). И побрела в дом, раздумывая, не попроситься ли к маме на ночь. Ну, или хотя бы зазвать к себе близняшек – они пару раз приходили сюда летом и остались в восторге от места, где так много всяких диковин. Потом представила кислую рожу отчима. Только обрадовался, что я съехала, а я появлюсь вновь? Ну, уж нет. Хватит с меня его едких замечаний.

Злость придала мне бодрости, и в дом я вернулась с твердым намерением выкинуть случившееся из головы. Я провела в этом доме два десятка лет, отродясь здесь не было никаких привидений. И если в рассказах деда фигурировали порой персонажи, наводящие на меня суеверный трепет, то это были морские чудовища, но никак не привидения!

В конце концов, успокоила я себя, мало ли что привидится! Вилмос, мой новоявленный знакомый, прав: и впрямь – переутомление, стресс, воспоминания. Сейчас отдохну, полежу на своем любимом диване, поглажу кота, пока он дается в руки, и все пройдет.

Но ничего не прошло. В комнате уже смеркалось. Я зажгла свет и обнаружила гостей. Они сидели на разных концах дивана. Оба. Вполне себе материальные – по крайней мере, клетчатая обивка дивана хоть и не прогибалась под их весом, но и сквозь них не просвечивала, как давеча – ветви деревьев. Один – молоденький, невероятно хорошенький блондин с роскошными кудрями и глазами потерявшегося щенка. Второй – мрачный тип с заросшим темной щетиной подбородком, поджатыми губами и серебряной серьгой в ухе.

- Только, прошу вас, Эмма, не стоит кричать и падать в обморок, - быстро проговорил мрачный тип, - мы для вас неопасны!

Они еще и разговаривают! В то, что это не просто слуховые галлюцинации вдобавок к видениям, я поверила сразу. Так бывает: вроде и понимаешь, что невозможно то, что с тобой происходит, но сразу понимаешь, что так оно и есть! Я осторожно присела на краешек кресла, стоявшего напротив дивана. Вот и пригодился мой опыт работы. Самое главное в таком деле – не провоцировать этих типов на агрессию, а спокойно их выслушать, чтобы выгадать время и продумать пути к отступлению. Эх, жаль я не вбила номер Вилмоса в телефон, который таится в кармане в складках моей юбки! Сейчас бы нажала одну кнопку, он бы мгновенно примчался – не сомневаюсь!

- Для начала, позвольте представиться! – склонил голову мрачный тип. – Джесс Скаварг!

Сверкнули в широкой улыбке белоснежные зубы. Что ж, можно только позавидовать тому, каких высот в отбеливании достигли призрачные стоматологи! Что за чушь лезет в голову?!

- Вы – призрак? – зачем-то уточнила я.

- Совершенно верно, - склонил он голову, - вы необычайно проницательны!

В его нарочитой любезности мне чудилась насмешка. Я бы предпочла, чтобы говорил блондин, но он сидел, сжавшись, и явно не меньше моего переживал из-за происходящего. Джесс же держался уверенно и явно лучше понимал, что происходит.

- И чего вы от меня хотите?

- Это вам стоит объяснить, милая леди! – воскликнул Джесс. – Ведь это вы своим опрометчивым поступком призвали нас из нашего спокойного и совершенного мира.

Нет, все-таки издевается! Я заметила, как покосился на него блондин. Похоже, эти двое не очень-то близки между собой.

- Я? И что же я натворила? Заклинаний не произносила, гробницы не вскрывала…, - я поняла, что невольно подстраиваюсь под насмешливый тон своего визитера.

Он простер вперед руку, пальцы которой были все унизаны перстнями, покрутил, не припомню ли чего. Я перевела взгляд на свою руку, на которой красовалось найденное кольцо. Неужели?

Призрак щелкнул пальцами (вернее, сделал такой жест, совершенно бесшумный и потому досадливо поморщился):

- Совершенно верно! Вы надели кольцо и, тем самым, призвали из забвения души тех, чьи жизни неразрывно с этим кольцом связаны. То есть, нас. Меня и Себа.

Блондин вздрогнул и поднял глаза. Себ, значит. Себастьян. Красивое какое имя…Боже, если он призрак – как же жалко! Значит, он умер совсем молодым.

- И как вы связаны? С кольцом?

Джесс пожал плечами (в его исполнении обычные человеческие жесты выглядели вполне достоверными, даже странно для бесплотного духа). Не удержавшись, я подалась вперед и провела рукой по его ладони, которую он все еще держал вытянутой. Ничего. Моя ладонь прошла сквозь его руку, лишь легкий холодок ощутился. Джесс укоризненно качнул головой:

- Вы нам не доверяете?

- А вы хотите, чтобы в моем доме невесть откуда взялись двое незнакомых мужчин, и я сразу им поверила? Ладно, допустим, сейчас вы убедили меня, что призраки и впрямь существуют. Благо, информационный поток в наше время так можно несет пропаганду о наличии потусторонних миров, вампиров, зомби и призраков, что мое бедное сознание вполне подготовлено к подобным новостям…

4. Призрак

Девушка была совершенно очаровательной – живой, бойкой, с отменным чувством юмора. Даже Джесс пару раз терялся от ее фразочек, и Себ понял, что в арсенал его забытых чувств возвращается чувство легкого злорадства. А как блестели ее большие глаза, как изящно сплетались на коленях тонкие пальцы!

- Учти, - предупредил Джесс, когда они вернулись в зависшее состояние междумирья, - ты сейчас находишься под воздействием заклятья. Вы, так уж причудливо вышло, сейчас связаны узами кольца. Но влюбляться в Эми – страшная ошибка с твоей стороны. Ты не сможешь вернуться в мир живых. У нас путь только в одну сторону: междумирье, потом – рай. Ну или ад, как повезет. Или – вечное забвение. Но не возрождение. А у нее – вся жизнь впереди. Все, что нужно тебе – вспомнить и найти свою истинную невесту.

- Я не собираюсь ни в кого влюбляться, - вспыхнул Себ.

Его начала раздражать роль ментора, которую самовольно взял на себя Джесс. Даже если он уже двести пятьдесят лет как призрак! Поэтому, просто из чувства противоречия, Себ добавил:

- И потом, может, Эми права. Если я выкинул кольцо, значит, с моей невестой у нас что-то не заладилось. А что, если не она – моя судьба? Смысл ее разыскивать?

- Ты предпочитаешь застрять здесь на веки вечные? – хмыкнул Джесс. – Дороговата цена для того, кто струсил жениться, не находишь?

- Ну, ты же как-то продержался почти три столетия, - заметил Себ. – А кстати…

Но тут его сознание заволокла какая-то мутная пелена, и связь с Джессом пропала. Себ попытался освоить окружающее пространство заново, но у него ничего не вышло: темнота и пустота. Тогда он всеми фибрами души, которая у него пока оставалась, потянулся за спасительной ниточкой – мыслью об Эми. И неожиданно материализовался прямо у ее изголовья.

Шторы было плотно задернуты, но Себ почему-то хорошо видел в темноте. Девушка спала, обхватив руками подушку. Длинные ресницы подрагивали. Прямые темные волосы шелковым платком струились по плечам. Себ смутился. Это нечестно. Он не имеет права подглядывать за ней, тем более, спящей. Но уходить медлил. После смятения, сопровождавшего его в последнее время, ему нравилось чувствовать тихую нежность, которая охватывала его в присутствии девушки.

Почему она одна? Почему живет в этом стареньком домишке, заполненном явно чужими мужскими вещами? Почему ее слова о непостоянности любви в современном мире прозвучали с такой горечью? Ее кто-то обидел? Бросил? Разбил ей сердце?

- Не думаю, что ей понравится, что за ней подсматривают, - проник в его сознание насмешливый голос Джесса, хотя сам он не появился.

Себ вздохнул и провалился в привычную темноту. Как сложно, когда ничего не понимаешь. Почему Джесс видит его, а он его нет? Как научиться контролировать свою проявленность в этом изменившимся мире? И почему все-таки так случилось? Себ попытался вызвать в памяти хоть какое-то воспоминание о невесте, но у него ничего не вышло.

Прошла целая вечность, прежде чем он услышал зов Эми и радостно на него откликнулся. Девушка сидела за кухонным столом, покрытым выцветшей скатертью, и аппетитно ела горячие сырнички, щедро политые сметаной и малиновым вареньем сразу. Две консистенции, смешиваясь, образовывали на тарелке причудливые разводы. Себ поразился ее самообладанию. Джесс прав – с девушкой им повезло!

Джесс, кстати, обнаружился тут же, за столом. Сидел, откинувшись, и с нескрываемым удовольствием тоже наблюдал за тем, как девушка ест. Себа это разозлило – опять он влез первым!

- Доброе утро, - робко поздоровался он с Эми, упорно игнорируя напарника.

- Угу, - откликнулась Эми с набитым ртом.

Подождала, пока он устроится на стуле (это было нелегко – при отсутствии физического тела придать своей мыслеформе правдоподобное положение). Потом решительно ткнула вилкой в их с Джессом направлении:

- Так, ребята, давайте договоримся сразу. То, что я надела чужое кольцо и невольно вас пробудила – моя оплошность, и я готова за нее расплачиваться. Но у меня есть условие! Я не собираюсь ходить с оглядкой, зная, что меня всюду сопровождают духи! Давайте сразу договоримся – когда я готова общаться, я вас зову. В остальное время вы обитаете…э…ну, где вы там обычно обитаете. А не выскакиваете неожиданно из-за угла!

Последнее обвинение прозвучало явно в сторону Джесса, и тот покаянно воздел руки. Значит, он явился без зова и снова напугал девушку? А сам вчера мораль читал.

- Мы обязуемся уважать ваше личное пространство, - торжественно объявил Джесс.

- Хотелось бы верить, - заметила Эми и отхлебнула кофе.

- Ах, смотреть на вас – такое наслаждение! – с преувеличенным восторгом в голосе заявил Джесс. – Сколько непринужденности, сколько очарования! Какое редкое для живых людей качество – получать удовольствие от каждого прожитого мгновения, вдыхать аромат свежесваренного кофе, ощущать во рту сладость пищи!

Эми от такой тирады замерла с вилкой в руке:

- Издеваетесь, да? Вообще-то, кофе варить я так и не научилась: пойло какое-то получается. Пользуюсь растворимым. Хоть он, конечно, не такой ароматный.

- Кофе – напиток на любителя, - легко согласился Джесс. – Но я все равно не ощущаю разницы в запахах.

5.Эми

После того, как Себ исчез, Джесс еще какое-то время молча покачивался на стуле.

- Перестаньте, - попросила я.

- Почему?

- Потому что стул остается на месте, а вы проходите сквозь его спинку. Мне спокойнее, когда я воспринимаю вас, как обычных людей. Хотя бы внешне. А видеть эти…проявления, мне неприятно.

К моему удивлению, Джесс послушно выпрямился и «сгустился» - теперь я могла разглядеть даже резьбу на пуговицах его рубашки и густую темную поросль в распахнутом вороте рубахи. Мои щеки обожгло горячей волной. Тут люди умерли, а меня вожделение обуревает. То на одного любуюсь, то на другого. Интересно, это следствие моего почти годового воздержания или все же влияние кольца, обручившего меня с призраками?

- Как думаете, что с ним? С Себастьяном? – спросила я, стараясь отвлечься от своих нескромных мыслей.

- Поначалу трудно, - признал он, - ты не понимаешь, что произошло, потом отказываешься верить. Осознаешь, что бессилен, мечешься от отчаяния к надежде. Клянешь виновных. Ненавидишь тех, кто жив, но бездарно разбазаривает дни…

- С вами тоже так было?

- Да, но у меня было много лет в запасе, чтобы привыкнуть. Сейчас я даже научился находить в своем положении интерес. Пробуждаться бы только почаще.

- Пробуждаться?

Джесс задумался, словно взвешивал, стоит со мной откровенничать, или нет.

- Если вы хотите, чтобы я помогала, вы должны мне доверять, - мягко подсказала я.

- Сначала я был, как Себ, - наконец, сказал он, - ничего не помнил и не понимал. Там… странно. При жизни я верил в рай и ад, был убежден, что попаду в последний, - он обезоруживающе улыбнулся. – Но не мог предположить, что не будет…ничего. То есть, ты сам вроде, как есть. Осознаешь себя. Но вокруг – ничего. Потом… я впервые вернулся. Я называю это пробуждением, а то состояние – сном. Я привязан к кольцу. И пробуждаюсь, когда его надевают. Но не просто так – кольцо дарили мужчины своим возлюбленным. Оно, как я уже сказал, гарантирует верную и счастливую любовь паре. А я получал возможность хотя бы так… - видеть, слышать, наблюдать. Я не был привязан к месту – мог путешествовать, в определенных пределах, конечно, многое увидел.

- А засыпаете, когда кольцо снимают?

- Да. К счастью, обручальные кольца женщины носили, не снимая. Первая пара… это было на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков. Они прожили вместе пятнадцать лет. Погибли в войне с Наполеоном.

- А потом? – осторожно поинтересовалась я.

Сейчас Джесс не был привычно ироничным, скорее, задумчивым, и мне не хотелось его задеть. Все-таки, одно дело рассказывать о нелегкой жизни, и другое – о нелегкой послежизни.

- Потом я проснулся где-то годах в сороковых девятнадцатого века. Как я понимаю, кольцо хранили, как семейную реликвию, но его носили дочь и внучки той, первой женщины. Ритуал обручения состоялся лишь, когда ее правнук подарил кольцо своей невесте. Так повторялось несколько раз. Если честно, я старался абстрагироваться от внешних событий, учился радоваться простому. Правда, два подряд пробуждения – в первую и вторую мировую были весьма неприятными. Такая концентрация смертей… это влияет и на междумирье тоже – слишком много оборванных историй, слишком много несбывшихся целей…

- Простите, - тихо сказала я, и Джесс встрепенулся.

- Не стоит, Эми, вы-то причем. Просто я впервые получил возможность разговориться… с живым человеком.

- То есть, за все это время вы не общались с людьми? - изумилась я.

- Я не мог. Пробовал, но не мог. Меня не видели и не слышали. С другими призраками мог, когда встречал их в этом мире. В междумирье мы тоже можем общаться, но там в этом нет потребности.

- И много их? Призраков? – вздрогнула я.

- Хватает. Но они не опасны для людей, как это любят показывать в мистических историях. Все, что нужно призраку – завершить то, из-за чего он застрял в междумирье. Люди ничего не могут ему дать.

- То есть, вот это вот все – высасывание жизненной силы или попытки вселиться в тело другого человека – неправда?

- Я не пробовал, - рассмеялся он, - но да, это неправда. Для всасывания энергии нужен «сосуд», но у духа его нет. Для вселения в другого нужно свободное место, а оно занято чужой душой. Всевышний гармонично распорядился бытием, когда сотворил нас.

- А что должны завершить вы?

- О чем вы?

- Из-за чего застряли вы? Себу нужно найти невесту и отдать ей кольцо. Тогда он освободится. А вы? Что вас связывает с кольцом? И почему, если его много раз дарили по назначению, ваша душа не освободилась? Вы тоже должны были подарить его невесте?

Джесс долго молчал. Так долго, что я уже почти уверилась, что он, как и Себ, исчезнет.

Потом он вздохнул:

- Я не знаю, Эми. Я не знаю…

Оказывается, ничто так хорошо не отвлекает от погружения в мистику, как тяжелый физический труд. Джесс отправился в междумирье и обещал поговорить с Себастьяном, а я, утеплившись, отправилась разгребать сарай. Удивительно, до чего человек за свою жизнь обрастает вещами! Дед жил один, но и он за много лет насобирал столько хлама, что мне понадобится не один день, чтобы все разгрести.

6. Призрак

Оказывается, даже не имея тела, можно ощущать себя вымотанным до предела. По крайней мере, после допроса Джесса Себастьян именно так себя и чувствовал. Правда, уже пожалел, что исчез из гостиной Эми так спонтанно – она-то ни в чем не виновата! Даже если и надела она кольцо из любопытства, не она же устроила всю эту круговерть. Кто вообще решил, что Себ должен завершить свои дела до того, как умереть окончательно? Всю жизнь люди живут, или боясь смерти, или надеясь на облегчение мук земных, а теперь, выходит, что не будет ни забвения, ни покоя?

Джесс, вернувшийся в междумирье позже, был тих и задумчив. И пыл Себа наброситься на него как-то сам собой угас. Он ведь тоже ни при чем, просто освоился лучше – у него была на это пара сотен лет. Но он такой же заложник ситуации, как и Себ. В общем, не с кого было спрашивать!

Себ смутно припомнил, что из-за его характера у них с Марией часто вспыхивали размолвки. Она была более резкой и скорой на реакцию, Себ же всегда считал, что сначала нужно разобраться, как следует. Старался никого не осуждать и не судить сгоряча, чтобы потом не пришлось извиняться. Ее это выводило из себя. Себ подозревал, что и букет в окно полетел как следствие ее вспыльчивости. И что теперь? Если они были такими разными, может, не стоит ее разыскивать? Может, она – не его истинная пара? Но тогда почему Себ остался привязан к кольцу?

Джесс не стал лезть к нему ни с нравоучениями, ни с утешением, за что Себ был ему благодарен. Спустя время ему удалось самому вернуться к балансу, и когда Эми позвала их снова, Себ чувствовал себя вполне сносно. И с удивлением обнаружил, что в реальном мире уже наступил новый день (в тумане междумирья, по его ощущениям, прошло лишь несколько часов).

Эми уже позавтракала и сидела на диване, подложив под себя одну ногу. На ней был толстый свитер с узорами-снежинками, широченная клетчатая юбка и теплые вязаные носки. Глаза подкрашены, губы призывно алеют. Темные волосы сколоты в небрежный хвостик, и несколько прядок спадают на шею. Выглядела она совсем юной, и Себ в очередной раз задался вопросом, почему она живет одна.

- Ну что, Себастьян, - заявила она, поздоровавшись с нами, - вездесущий гугл нам в помощь? Увы, Мария – имя весьма популярное. В Будапеште, если верить социальным сетям, проживает несколько сотен Марий в возрасте от семнадцати до тридцати лет. Конечно, если бы вы вспомнили ее фамилию или точный возраст, искать было бы легче.

Себ прислушался к себе и развел руками.

- Ну, ладно, - вздохнула Эми и похлопала ладошкой по месту рядом с собой. – Тогда присаживайтесь, нам предстоит пересмотреть массу профилей.

- Что это? – спросил Джесс, указывая на раскрытый ноутбук, который Эми водрузила на табурет перед диваном.

Эми подняла на него глаза:

- Когда вы пробуждались в последний раз?

- В семидесятых.

- А, тогда понятно. Приходилось ли вам сталкиваться с понятием «компьютер»?

- Нет, - просто ответил Джесс, - я тогда жил в коммуне хиппи. У них никакой техники, кроме магнитофонов, не было.

- Хиппи? – удивилась Эми. – При социалистическом строе? И где ж такое было?

- Места знать надо, - хмыкнул Джесс.

- Они же проповедуют принцип свободной любви? А кольцо, как я понимаю, связывает пару, которая ценит верность?

- С удовольствием развею ваши стереотипные представления о нравах хиппи, - ответил Джесс, - но для начала все же объясните мне про компьютер.

- Ой, - спохватилась Эми, - с помощью него мы сможем разыскать невесту Себастьяна гораздо быстрее, это как… как магическое зеркало, которое покажет тех, кого хочешь!

- Я понимаю, вы пытаетесь все объяснить доступным языком темному представителю из прошлого, - съязвил Джесс, - но я жил в реальном мире, а не в сказках!

Эми насупилась. Себ заметил, что эти двое почему-то недовольны друг другом. Джесс понятно, он кого угодно из себя выведет, но девушка-то чем провинилась? Он поспешно обогнул табурет и присел (конечно, он мог просочиться сквозь него, но не хотел смущать Эми). Уставился на серый экран ноута.

- Я готов.

Эми чуть развернула к нему экран и принялась щелкать мышью.

- Я не буду листать слишком быстро, чтобы вы успели рассмотреть фотографии.

- Хорошо, включайте.

- Эээ, - растерялась Эми, - но он же включен.

Себ видел перед собой все тот же серый экран.

- Вообще-то, нет, - вежливо возразил он.

Джесс перелетел через их спины и тоже посмотрел на экран.

- Ваше магическое зеркало дало сбой? – насмешливо поинтересовался он у Эми.

- Да нет же, - возразила она, - вот, я специально закладки сделала: фейсбук, инстаграм. Жаль, что «Ивив» закрыли, но нам и тут – смотреть – не пересмотреть.

- Но я ничего не вижу, - заметил Себ.

- Я тоже, - добавил Джесс.

Эми растерялась. Перевела взгляд с одного на другого, наморщила нос, пытаясь понять, не разыгрывают ли ее. Потом извлекла из кармана юбки смартфон, поднесла к лицу Себа.

7.Эми

- И каким образом спагетти, вино и яблоки помогут нам в поисках? – спросил Джесс, заглядывая через мое плечо (или сквозь него?), пока я писала список. – Вы собираетесь выкладывать на столешнице образ невесты Себа? Глаза из маслин, брови из долек мандарина?

- У нее зеленые глаза, не черные, - заявил вдруг Себ.

- Тогда из оливок, - хмыкнул Джесс, но тут же вздернулся. – Точно? А волосы? Брюнетка? Блондинка? Рыжая?

- … Блондинка, - неуверенно ответил Себ, - или шатенка… Нет, не вспомню…

- Значит, нужно покупать и спагетти, и шоколадную соломку.

- Очень смешно, - заметила я, - и кто-то еще жаловался на мою бестактность!

- Но с цветом глаз же сработало, - нимало не смутившись, заметил Джесс, наклоняясь ниже, чтобы дочитать мой список.

Я увернулась. Конечно, я не ощущала его присутствие на физическом уровне, но то, что он стоит у меня за спиной, все равно нервировало. Джесс заметил мое телодвижение и довольно ухмыльнулся. Да ведь ему нравится меня дразнить, мысленно ахнула я, и твердо решила, что не буду вестись на провокации!

- Так все же? – переспросил Джесс. – Как покупка еды приблизит нас к цели?

- Если я не буду есть, у меня не будет сил на поиски, которые теперь, судя по всему, затянутся. Ну, раз уж «магическое зеркало» нам не поможет, - пояснила я. – И потом, хочу еще кое-что проверить. На ходу. Вам ведь можно появляться среди людей?

- Конечно.

- Вот и славно. А теперь, будьте, добры, подождите меня у калитки!

- Но…, - начал было Джесс, пока Себ послушно пошел к двери.

Я отвернулась. Не хочу смотреть, как он «просачивается». Джесса с его перелетами я воспринимала спокойно, но про Себа мне хотелось думать, что он все еще человек. Я покрутила пальцем в воздухе, намекая на исчезновение. Джесс отвесил мне насмешливый поклон и стремительно покинул дом. А я отправилась переодеваться.

Всегда завидовала уверенности (или здоровому пофигизму) людей, которые выходят в свет в одежде, которая, казалось бы, совсем для этого не предназначена. Встречая на улицах парней в спортивных костюмах или женщин в куртках, наброшенных прямо поверх застиранных халатов, я всегда спрашивала себя: им действительно плевать на то, как они выглядят в глаза окружающих?

Я так не умела. Мама с детства объясняла мне правила, что и куда уместно надевать. Конечно, наступил период, когда я взбунтовалась и отправилась в музыкальную академию, где мама выступала, в джинсах и ярком пятнистом свитере. И весь вечер ввинчивалась поглубже кресло, ловя косые взгляды дам в вечерних платьях и мужчин в смокингах.

- Своим вызовом ты сделала хуже лишь себе, - мягко заметила мама, когда мы шли домой (один из редких счастливых моментов, когда мы были только вдвоем!).

- Они  - снобы! Может, я из другого города ехала и не взяла переодеться? – категорично заявила я, - Что, лучше бы в вечернем платье в электричке трястись?

Но мама лишь покачала головой:

- Выбирая подходящий к случаю наряд, Эми, ты демонстрируешь уважение к окружающим и подчеркиваешь свою причастность к происходящему. Это говорит не о снобизме, это говорит о воспитании.

Я упрямо поджала губы и лишь шумно переложила из руки в руку охапку букетов, которыми маму заваливали после выступления.

Дед относился к этому проще.

- Если ты не готова наряжаться для кого-то, это не страшно, - добродушно посмеивался он, - главное, не наряжайся назло кому-то. Ты ведь пошла туда в таком виде не потому, что тебе самой было комфортно, а чтобы их позлить, верно? Человек, который в ладу с собой, может хоть в мешковине появиться, поверь, он просто не заметит косых взглядов.

Как и многое в юности, этот разговор пробудил во мне интерес к одежде. Да, в прежние времена по костюму можно было смело судить о принадлежности человека к определенному сословию или национальности. Но с тех пор условности стерлись. Никого не удивляет, что миллионеры приходят на заключение сделок не в деловых костюмах, а в джинсах и замшевых пиджаках с вытертыми локтями. Невесты выходят замуж в красных или радужных платьях, молодежь разгуливает, нацепив на шею оккультные амулеты, значение которых давно забыто, а школьные учителя щеголяют в мини-юбках. Конечно, осталась и униформа в колледжах и сетевых магазинах, и ярко символичные вещи вроде косух у байкеров, и веяния моды вроде укороченных штанов у подростков (даже в холода вон щеголяют голыми щиколотками). Но все же теперь одежда, скорее, подчеркивает индивидуальность человека, служит проявлением его «я».

Разглядывая прохожих, изучая знакомых, пролистывая подборки в журналах, я поняла, что тоже хочу найти что-то свое, уникальное. Мы с Беатой, увлекшись символикой в одежде, долгое время забавлялись тем, что добавляли в повседневный гардероб какую-то значимую деталь, говорившую о настроении, или нужно было найти толкование и сообщить, что разгадал послание другого. Это увлечение тоже было в копилку моего пристрастия к загадкам. Но потом появился Янош, и наше безобидное увлечение сошло на нет. Беата смирилась, что я не готова ни на минуту отлучаться от своего любимого…

8. Призрак

Пока Эми занималась покупками, Себ еще раз облетел парк, но ни один уголок не вызвал в нем воспоминаний. Джесс, усевшись на ступеньках магазина, продолжал с интересом разглядывать прохожих, и Себ только позавидовал его невозмутимости. Джесса, похоже, вполне устраивало его положение.

- А вы разве не хотите понять, что вас задерживает в междумирье? – спросил Себ, пристраиваясь рядом.

Джесс пожал плечами:

- Я же не знаю, что ждет нас дальше. Может, райское наслаждение, а, может, и наоборот. Неопределенность страшит. Сейчас я все же живу, пусть даже в таком ограниченном состоянии.

- И не надоело – за столько-то столетий?

- Нет. Возможно, если бы все эти годы я бодрствовал, то надоело бы. Если же суммировать все годы, что я пробуждался, то набирается на долгую, но пока одну человеческую жизнь. Так что…

- Я не понимаю, - заметил Себ.

Джесс поведал ему то, что уже рассказывал Эми.

- Значит, вы тоже привязаны к кольцу, но об избраннице своей ничего не помните?

- Нет, но если рассуждать логически, моя избранница уже давно умерла. Мне некого искать, Себастьян, в отличие от вас. И незачем вспоминать.

- Меня тоже страшит неизвестность, - решился признаться Себ. – Если даже я все вспомню, и мы найдем Марию, вдруг не получится передать ей кольцо? Может, она уже забыла меня? Может, вышла замуж…

- Через полгода после вашего исчезновения? Сомневаюсь…

- Все равно. Я боюсь… боюсь подниматься по лестнице…

Джесс недоуменно посмотрел на три невысоких ступеньки, ведущие к магазину, и не сразу вспомнил про ассоциацию, которую бросил в разговоре по пути сюда.

- Ты всего пару дней как призрак, - добродушно бросил он Себу. – На все нужно время. Но, в принципе, можно прекратить поиски. Эми – отличная хозяйка, о такой только мечтать. И потом, со временем научишься отрываться от нее. Путешествовать. Радиус ограничен, правда, в Америку не слетаешь, и в Париж тоже, но все равно.

Тот прислушался к себе.

- Нет, - решительно заявил он. – Я хочу узнать, что произошло. Что случилось со мной. С Марией. А потом уже решать, как дальше.

- Что ж, резонно, - согласился Джесс.

Эми вышла из магазина. Рюкзак за ее спиной был набит доверху.

- Вы основательно подходите к приему пищи! – заметил Джесс.

- Жаль, что я не могу помочь вам нести рюкзак, - добавил Себ.

- Спасибо, - поблагодарила его Эми теплой улыбкой. – Достаточного того, что вы проявили готовность это сделать.

- Что? – переспросил пузатый старичок, поднимавшийся по ступенькам.

Эми отступила и торопливо вставила в ухо наушник. Старичок хмыкнул и отправился дальше. Когда они завернули за угол, Джесс полюбопытствовал:

- Куда теперь?

- Домой, - ответила Эми, оглянувшись, что поблизости нет людей, - но мы пойдем окружным путем, через другой парк.

Этот парк был намного больше: с фонтанами, аттракционами, с вереницей искусственных озер, по поверхности которого грациозно скользили белые лебеди и, менее грациозно,  - прогулочные лодки с туристами. Эми явно наслаждалась прогулкой: глазела по сторонам; улыбалась карапузам, ковылявшим по дорожкам, усыпанным светлым песком; охотно купила предложенный торговкой тыквенный латте в картонном стакане и потянула через трубочку обжигающий сладковатый напиток.

Себ, наблюдавший за ней со сдержанным восхищением, заметил, что Джесс тоже любуется девушкой, не обращая ни малейшего внимания на девиц, дефилирующих мимо них. Интересно, из каких побуждений он дразнит Эми? Видно же, что она ему нравится! Да и как она может не нравиться?! Себу стало грустно. Мысль о неведомой ему невесте останавливала его, когда он заглядывался на Эми, к которой его тянуло все сильнее. Да и вообще, какой смысл? Это Джесс может утешать себя болтовней о простых радостях, доступных призраку, а Себ понимает, что это безнадежно. У Эми, даст бог, впереди – долгая счастливая жизнь. А у него – все уж в прошлом.

- Ну что? – спросила у него Эми. – Никого не узнали?

Себ спохватился, что вообще не смотрел на девушек, которых они за это время встретили.

- Нет, не узнал.

Эми свернула на боковую, не столь оживленную аллею, уселась на лавочку, подождала, пока призраки займут место рядом. Порылась в карманах своих кюлотов, бросила под дерево горсть семечек. Замерла, наблюдая, как спустилась с дерева за угощением маленькая сероватая белочка.

- По-моему, это безнадежно, - сказала она. – В нашем городе почти два десятка парков, не говоря уже о мелких скверах и зеленых площадках перед домами. Марий, как я видела, тоже полно. А ролики – спорт общедоступный, для него в специальные клубы записываться не надо. Иначе можно было бы искать девушку по клубной карте.

- Что вы предлагаете? – спросил Себ.

- Может, искать все же нужно вас? Я смотрела, Себастьянов тоже очень много. Профиль я ваш не нашла. Но есть же сейчас всякие поисковики пропавших людей. В полицию, в конце концов, можно обратиться. Если мы найдем, кто вы, то тогда найдем и невесту.

9.Эми

Утром, открыв глаза, я долго лежала, разглядывая трещины на потолке. Но думала вовсе не о ремонте, которого давно требовал дом. Я думала о том, что если позову своих призрачных женихов, а они не явятся, что я почувствую: облегчение или разочарование? За несколько дней в компании с ними я окончательно смирилась с фактом, что призрачный мир существует. Если сейчас обнаружится, что это не так, а кольцо – всего лишь красивая безделушка, что я буду делать?

- Заниматься своими делами, - ответила я своему заспанному отражению, когда, наконец, выбралась из кровати. – Искать работу. Ремонтировать дом. Искать настоящих друзей, а не призрачных.

А мне ведь нравилось с ними болтать. Откровенничать. Шутить. Даже флиртовать потихоньку. Дожилась. Совсем одичала! Скучаю по привидениям!

По утрам в комнатах было очень холодно, электрокамин не справлялся, так что грядущий визит Дьёрдя по поводу печки был как нельзя кстати. Чтобы умыться, пришлось греть воду – иначе от холода у меня сводило пальцы. Облекаясь слой за слоем в самые теплые вещи, я гадала, были ли все же вчера призраки в гостиной Магды или кошка и впрямь всего лишь почуяла мышь? Если были, много ли им довелось услышать? Я не делала секрета из прошлого, но все равно…

Дьёрдь пришел рано – я едва успела позавтракать, поэтому проверку призывания духов по вполне очевидным причинам пришлось отложить. Сосед подошел к делу обстоятельно. Посмотрел на обгоревшие дрова в топке, хмыкнул:

- Ты что, ее сразу топить принялась?

- Да, - неуверенно ответила я, уже понимая, что совершила оплошность.

- Дай какую-нибудь ненужную бумаженцию.

Я протянула ему лист. Для начала Дьёрдь поджег бумагу и ввел в печь. Огонек заколебался и погас.

- Тяга плохая,  - констатировал сосед, - наверное, труба забита. Надо чистить. Хорошо, хоть с погодой повезло.

День и впрямь стоял ясный и безветренный. Дьёрдь ненадолго ушел к себе и вернулся, весь обвешенный инструментами: какими-то тросами, ершиками и прочими непонятными мне приспособлениями.

- У тебя лестница есть? – спросил он.

- Сейчас посмотрю в сарае.

- И веревку посмотри, а то у меня тонковата.

Но первое, что я увидела в сарае – не лестницу, и не моток веревки, а Джесса, зависшего у окна. И замерла, чувствуя, как внутри поднимается теплая волна облегчения. Все-таки, хорошо, что он мне не приснился! Они оба.

- А где Себастьян? – спросила я в продолжение своих мыслей.

- И вам доброе утро, Эми, - насмешливо ответствовал Джесс.

- Да-да, доброе утро, простите, я просто не ожидала вас увидеть так… внезапно.

Джесс, кажется, удивился моей покладистости, поэтому на вопрос ответил сразу, без привычных колкостей.

- Себу плохо, - честно признался он.

Куда уж хуже: умереть и стать привидением!

- Что с ним?

- Он…по-моему, он сдался. Проваливается в забвение. Ничего больше не хочет.

- И что с ним будет?

Джесс пожал плечами.

- Он так и останется в состоянии сна, и это, в принципе, нестрашно. Он не будет вас тревожить…

- Но?

- Но есть мнение…ну, среди призраков, что тот, кто добровольно отказывается от своей миссии, привязавшей его к междумирью, окончательно теряет память о себе. Теряет все – разум, облик. Становится одним из тех кошмаров, которыми пугают детишек. Это особое состояние. Мне не приходилось сталкиваться с такими сущностями. Да и не хотелось бы, - честно добавил он.

Себастьян – и превратится в бездушного монстра? О, нет, это несправедливо.

- Эми! – раздался голос Дьёрдя, - ты скоро?

- Это еще кто? – нахмурился Джесс.

- Сосед. Помогает привести в порядок дом. Джесс, пожалуйста, поговорите с Себастьяном. Пусть борется! Мы ему поможем! Мы обязательно что-нибудь придумаем!

- Я пробовал, но он меня не слушает.

- Передайте, что это… что я прошу!

Джесс смотрел на меня чуть дольше, чем положено между малознакомыми собеседниками. Не знаю, что он прочел на моем лице, но поджал губы и бросил:

- Хорошо, я попробую.

И исчез.

Я сняла лестницу и поволокла ее к дому. Надеюсь, Джессу хватит доводов, чтобы вернуть Себа в чувство!

С дымоходом Дьёрдь провозился чуть ли не весь день. Сначала полез на крышу, что-то гремел, шумел, скребся. Потом вернулся в дом и чистил уже снизу. Мне пришлось несколько раз подметать и мыть пол, когда из печи посыпались хлопья сажи. Потом Дьёрдь еще раз проверил тягу и удовлетворенно кивнул сам себе. Скомкал газеты в ком, зажег. Пошел за дровами и принес мне тонко наколотых щепок.

- Смотри, сегодня больше получаса не топи. Печка долго простояла, не дай бог, трещины пойдут.