Община. Лёд и Пламя

Глава 1

Мила

— Какая ты у меня всё-таки красавица, — оценивая результат своих стараний, выдохнула мама и, оглянувшись на отчима, спросила: — Анатоль, ну разве нет? Посмотри на Милу. Просто принцесса.

— Все девушки сегодня в некотором роде принцессы, — буркнул он и, не отвлекаясь от ноутбука, добавил: — Это же выпускной. Расфуфырятся в пух и прах и будут крутить жо...

— На то он и выпускной, — перебив, осуждающе фыркнула мама и, ещё раз поправив мои локоны, улыбнулась: — Всё готово. Тебя отвезти?

— Нет мам, — вставая с пуфика, отозвалась я и, надевая приготовленные туфли, сообщила: — За мной Ксюша заедет.

— Хорошо вам повеселиться, — чмокнув меня в щеку, пожелала мама и, нахмурившись, напомнила: — Ты же помнишь, что мне обещала? Будь осторожна.

— Конечно, — улыбнулась я и, услышав звук входящего сообщения, пообещала: — Всё будет хорошо. Вернусь не слишком поздно. Побегу, а то меня уже ждут.

Мамино беспокойство было вполне оправдано. Меня она родила, когда ей было всего восемнадцать, но настоящего отца я никогда не знала. Чуть позже она вышла замуж за своего босса, который воспитал меня, как родную дочь. Он был намного старше мамы и имел детей от первого брака. Братика или сестрёнку они мне так и не подарили, но я быстро сдружилась со сводными братьями и недостатка в общении не испытывала.

Два года назад отчим погиб в аварии, а год спустя, мама вышла замуж за Анатолия. Меня он раздражал, хотя каких-то особых причин этой неприязни не понимала ни я, ни мама. Она была тем связующим звеном, которое нас хоть немного объединяло. Если бы не это…

Последнее время мы и вовсе почти не общались, пересекаясь только за завтраком или ужином. Анатолий был занят каким-то суперважным слиянием компаний, а я усиленно готовилась к экзаменам и выбирала университет.

Теперь экзамены были позади, и сегодня предстоял выпускной бал, а я всё ещё не знала, на какой факультет и в какое учебное заведение хочу пойти учиться. Разрывалась между языковым курсом и направлением в сфере международных отношений. Были варианты совместить оба моих приоритетных курса, но такие программы были в заведениях, доступных далеко не для всех. Даже за большие деньги, дефицита в которых после смерти отчима мы с мамой не испытывали. Ведь самой большой проблемой была нехватка мест.

Устав переживать, я отпустила ситуацию, решив, что, если не смогу поступить на желаемый факультет, просто устроюсь на работу в смежном направлении. Хотя бы стажёром. Наберусь опыта и поступить будет гораздо проще, получив направление на нужный факультет.

Пока же я отправила документы во все возможные и невозможные университеты и постаралась больше об этом не думать. Средний балл у меня был более чем достойный, а в остальном я полагалась на удачу и случай.

Взяв телефон и клатч, вышла из дома и, спускаясь со ступенек, помахала рукой ожидающей в машине подруге. Ксюша махнула в ответ и, улыбнувшись, посигналила поторапливая.

— Привет. Шикарное платье, — выпалила я, плюхаясь на переднее сидение и, чмокнув подругу в щеку, подмигнула: — А какое декольте. Кто-то сегодня захлебнётся слюнями.

— Мы же его вместе выбирали, — нахмурившись, напомнила она и, оглядев себя, мило смутилась: — Или это было другое?..

— Скорее три других, — хихикнула я и, помня о дотошности подруги к своим нарядам, тут же поправила: — Но это самое лучшее. Алекс точно оценит.

— Не-а, — выруливая на дорогу, буркнула Ксюша и, покачав головой, поделилась: — Не оценит. Мы расстались.

— Но… — от такой новости я ожидаемо опешила.

— Этот кхм, как бы приличнее его назвать, — протянула подруга и, отмахнувшись, усмехнулась: — Неважно… Этот озабоченный потребовал допуск к телу. Причём сегодня, иначе…

— Так и сказал? — округлив глаза, переспросила я.

— Ну, представь, — фыркнула она. — Либо секс, либо расстаёмся.

— И-и?..

— Я облегчила ему этот сложный выбор, — невесело хохотнула Ксюша и, глянув на меня, подмигнула: — Послала его и всё. Не так уж он мне и нравился.

— Ну и правильно, — улыбнулась я и, включив музыку, напомнила: — Сегодня веселимся.

— И флиртуем, — подхватила подруга и, начав пританцовывать пятой точкой, коряво пропела: — Я ему отомщу-у-у! Ла-ла-ла-ла-а-а… Я с другим закручу-у-у! Тара-ра-ра-ра…

— Ксюша-а-а, — зажав уши, заверещала я и, срываясь на смех, подпела: — Не ищи на свой за-а-ад опять проблемы. Бывший твой просто га-а-ад обыкновенный.

Так, дурачась и на ходу придумывая смешные рифмы, мы вопили почти всю дорогу до школы. Наблюдая за тем, как Ксюша уверенно ведёт свою новую машину, прицыкнула языком и, проведя рукой по приборной панели, демонстративно вздохнула.

— А тебе почему не подарили? — поймав волну моего настроения, уточнила подруга.

— Мама обещала ещё на восемнадцатилетие, — опять вздохнув, поделилась я.

— Ну и? — поторопила Ксюша, тут же напомнив: — Значит, ты две недели, как должна ездить сама. Так почему не подарили?

— Отчим отговорил маму, — надув губы, пожаловалась я и, прицыкнув языком, заворчала: — Терпеть не могу этого типа. Лезет, куда не просят. И самое обидное, что от него ничего и не требовалось, но мама поддержала его, а не меня.

— Скоро уедем учиться, и вы почти не будете видеться, — успокоила она и, заезжая на парковку, оповестила, мрачнея прямо на глазах: — О, нас, кажется, уже ждут.

— Его только не хватало…

Глава 2

Мила

У одной из припаркованных на стоянке машин стоял Алекс, а рядом с ним преданная свита, состоящая из бывших одноклассников и незнакомых парней. Наше появление Алекс заметил сразу и, достав сигареты, уставился на Ксюшу с ехидной ухмылкой.

Подруга вздёрнула нос и, изобразив покер фейс, заглушила мотор. Откинула навесное зеркальце и, подкрасив губы помадой, манерно почмокала воздух. Позёрша, блин…

— Какого чёрта он тут делает? — уточнила я и, открыв зеркальце, сделала вид, что тоже подправляю макияж.

— Понятия не имею, — закатив глаза, фыркнула Ксюша.

— Надеюсь, его не пустят, — проворчала я и, зыркнув на объект нашего обсуждения, напомнила: — Школу два года, как закончил. Не выпускник, значит, не должны…

— Он что-то там про помощь в организации салюта рассказывал, — пожав плечами, поделилась Ксюша и, подмигнув, предупредила: — Ну раз явился, считай, сам напросился.

— Ксюша-а-а, — протянула я предупреждающим тоном. — Не заставляй меня вытаскивать тебя из очередной переделки. Забей на этого пижона. Давай просто повеселимся, а?

— Ну хорошо. Я только за, — кивнула она и, поиграв бровями, расплылась в улыбке, тихо добавив: — Но я ничего не обещаю.

Из машины мы вышли очень эффектно. Вздёрнув подбородки, продефилировали мимо группы парней и, дойдя до главного входа в здание, услышали за спиной свист и улюлюканье. Привлечь внимание нам явно удалось, а Ксюша, похоже, абсолютно войдя в роль свободной и роковой красотки, обернувшись, показала парням неприличный жест.

— Нарываешься, — хихикнув, предупредила я.

— Клоуны, — фыркнула подруга и, заметив в фойе у школьного стенда группу наших одноклассниц, оживилась: — Ой, девочки фотографируются. Пойдём скорее.

В целом выпускной прошёл отлично. После занудных речей и поздравлений выпускники отправились танцевать и веселиться. Я вдоволь нафотографировалась со всеми подряд, а вот Ксюшу к концу празднования потеряла.

Блуждая по украшенному залу, освещаемому сейчас только огнями светомузыки и расставленными на столиках свечами, начала порядком волноваться. Уже собралась позвонить, как подруга объявилась сама. Подскочив ко мне, ухватила за руку и, отведя в сторону, взволнованно затараторила, пытаясь перекричать музыку.

— Идём во двор, там парни сюрприз готовят, — выпалила она, тут же потянув меня к выходу.

— Ты куда вообще пропала? — возмутилась я, следуя за ней.

— Там… ну, короче, мы с Алексом помирились, — смутилась Ксюша и, заметив моё удивление, начала оправдываться: — Он извинился, сказал, что перегнул палку. Обещал больше не давить и…

— И ты поверила? — охнула я. — Ксюш, ну ты как маленькая, честное слово.

— Не нуди, — огрызнулась подруга и, прицыкнув языком, намекнула: — Там, кстати, ещё парочка симпатичных друзей Алекса. Тоже студенты, а это тебе не наши прыщавые одноклассники.

Спорить с Ксюшей было себе дороже, поэтому вздохнув, я пошла за ней в сторону выхода, ведущего на спортивный стадион. Несколько парней под руководством двух незнакомых мужчин как раз заканчивали установку последних зарядов для салюта. Приближалась полночь и празднование выпускного, как всегда, планировали завершить фееричным шоу.

Мы направились по беговым дорожкам к скамейкам, но Алекс, заметив наше приближение, сказал что-то парням и, поманив нас рукой, зашагал к трибунам для болельщиков. Там на верхнем ярусе располагалась небольшая каморка, в которой обычно прятали инвентарь или размещали важных гостей во время очередных крупных соревнований.

Туда-то и поднялся Алекс и, открыв замок, распахнул дверь, приглашая нас жестом подняться к нему. Освещения в той части трибуны почти не было, поэтому я остановилась и, дёрнув Ксюшу за руку, заворчала:

— Зачем туда?

— Оттуда вид лучше. Алекс сказал, там будем только мы и пара его друзей, — похлопав ресницами, пояснила она.

— Мне и отсюда нормально видно, — возразила я, тут же напряжённо пробурчав: — Не нравится мне это.

— Бли-и-ин, — заканючила подруга. — Милка, ну ты чего? Идем... Это же ненадолго.

— Ладно идём, — немного подумав, отозвалась я, решив, что одну её туда точно не пущу.

Вслед за нами в каморку поднялись ещё трое незнакомых парней, а когда Алекс закрыл дверь, я вздрогнула от хлопка. Обернувшись, нахмурилась, заметив, что парни открыли шампанское. На маленьком столике уже лежали конфеты и мандарины.

— Ну, что девчонки, с окончанием школы, — провозгласил Алекс и, протянув нам с Ксюшей пластиковые стаканчики с шипящим напитком, скомандовал: — До дна, красотки.

Понимая, что спорить бесполезно, стаканчик я взяла, но отойдя к окну, незаметно выплеснула часть содержимого. Потом сделала вид, что допиваю, но ко мне тут же подошёл один из парней и, по-свойски приобняв за плечи, попытался долить ещё шампанского.

— Спасибо, но мне хватит, — слегка коверкая речь, пролепетала я и, выкрутившись из его рук, позвала подругу: — Ксюша иди сюда, сейчас начнётся.

В это время и правда начали грохотать первые залпы. Небо осветили громадные шапки вспыхивающих и гаснущих огоньков, а высыпавшие к стадиону одноклассники начали кричать, улюлюкать и свистеть. Достав телефон, приготовилась делать памятные селфи, но обернувшись, охнула.

Алекс припёр Ксюшу к противоположной от окна стене и, фиксируя её руки, жадно целовал. Подруга вроде и не сопротивлялась, но её движения были какими-то заторможенными. А ещё я видела, что у неё по щекам бегут слёзы. Отшвырнув стаканчик, рванула на помощь подруге, но меня перехватили.

— Тихо, тихо, красотка, не мешай, пусть развлекаются, — проурчал недавно лапающий меня парень и, подтолкнув к окну, добавил: — И нам пора… Чем мы хуже?

— Пусти… — рявкнула, ударив его по руке, но подвыпивший парень воспринял это по-своему.

— Ну чего ломаешься? Расслабься детка — всё будет хорошо…

Глава 3

Мила

— Не трогай меня, — зарычала, пытаясь увернуться от влажных губ и, упёршись руками в его грудь, предупредила: — Я закричу.

— Кричи, конечно, — снисходительно позволил он и, хмыкнув, проурчал: — Может, ещё шампусика? Что-то ты совсем напряжённая.

— В жопу засунь себе свой шампусик, огрызнулась я и, запрокинув голову, рявкнула: — Пусти сказала!

— В жопу говоришь? — озлобленно прорычал он и, развернув меня к себе спиной, прижал лицом к запылённому стеклу. Второй рукой начал задирать подол платья, продолжая комментировать: — Вот значит, как ты любишь. Ну что ж… Желание дамы — закон.

Чувствуя, как его рука ползёт по внутренней стороне бедра, содрогнулась от отвращения и, пользуясь его увлечённостью процессом, дотянулась до стоящей на узком подоконнике бутылке с остатками шампанского. Размахнулась, насколько позволила неудобная поза, и со всей силы ударила по стеклу. Мне очень повезло, что оно поддалось с первого раза. Раздался треск и звон осыпающегося стекла. Руку прошибла резкая боль, а меня по инерции потянуло вперёд, прямо в освободившееся пространство окна.

Каким чудом я не напоролась на торчащие осколки, не знаю, а вот парню повезло меньше. Он невольно потянулся за мной и, в попытке удержать равновесие опёрся руками прямо о край рамы с торчащими кусками стекла. Взревев от боли, отскочил в сторону и, глядя на сочащуюся по запястьям кровь, осел на пол, продолжая скулить и рычать.

— Помогите! — заорала со всей дури, привлекая внимание толпы одноклассников, досматривающих последние залпы салюта. — Помогите! Кто-нибудь! Сюда!

Меня услышали, заметили, и через несколько минут в каморку начал набиваться народ. Только сейчас заметила кровь на своём животе и ладонях, но не замечая боли, рванула к сидящей в углу Ксюше. Алекс куда-то исчез, а подруга, глядя перед собой в одну точку, беззвучно плакала.

Встряхнув её за плечи, заставила встать на ноги и, заглянув в глаза, охнула. Зрачки подруги занимали практически всё пространство радужки, а она смотрела словно сквозь меня. Сомнений, что шампанское было с сюрпризом, не осталось и то, что я сделала всего пару глотков, похоже, спасло не только меня.

За спиной истерично орал раненый парень, обвиняя меня во всех грехах, а кто-то из подоспевших на помощь уже звонил в скорую и полицию.

Через несколько минут прибежали учителя и охранник школы. Выпроводив всех из каморки, нас усадили на трибунах, строго предупредив, чтобы никто не расходился. Игнорируя галдящих одноклассников, я обнимала дрожащую Ксюшу, мысленно радуясь, что всё обошлось относительно благополучно.

Но настоящий кошмар начался чуть позже…

Проведя предварительный осмотр, сотрудники скорой, забрали нас с Ксюшей и раненого парня в больницу. Меня отвели в процедурную и, взяв кровь на анализ, попросили полностью раздеться. Царапин и порезов оказалось много, особенно на животе и руках. Часть особенно глубоких пришлось даже зашивать, но врачи убедили, что ранения неопасны и, скорее всего, со временем шрамы будут едва заметными.

После всех манипуляций я натянула вконец испорченное платье и спросила, всё ли в порядке с подругой. Кому-то позвонив, меня попросили подождать, а через несколько минут в кабинет вошёл сотрудник полиции.

— Что с Ксюшей? — насторожившись, уточнила я.

Мужчина вскинул брови и, переглянувшись с медсестрой, жестом попросил её выйти. Сел на один из стульев и, проверив что-то в небольшом блокноте, перевёл на меня холодный взгляд.

— Людмила Огнева? — уточнил сухо и, получив в подтверждение мой кивок, сообщил: — Я должен задать вам несколько вопросов. Но для начала… Хотите позвонить родителям?

— Я совершеннолетняя, — покачав головой, отозвалась я, мысленно надеясь, что мама не узнает о произошедшем.

— Кхм, — протянул мужчина и, сверившись с записями, предложил: — Тогда прошу вас проехать со мной.

— Куда? И с какой стати? — возмутилась я и, указав рукой на дверь, пояснила: — Я не собираюсь писать заявление. Полагаю этот… кмх… не знаю его имени. Надеюсь, он получил по заслугам. А Ксюша пусть решает сама, но сначала я хотела бы её увидеть.

— Заявление уже написано, — протяжно вздохнув, поделился мужчина и, склонив голову набок, вкрадчиво добавил: — На вас.

— Что? — опешив, охнула я и, помотав головой, затараторила: — Но кем? И за что? Нас с подругой пытались изнасиловать, и я всего лишь…

— Этот, как вы сказали насильник, которого, кстати, зовут Егор Филатов, подал на вас заявление о нападении и причинении вреда здоровью. Степень нанесённых травм ещё устанавливается, но…

— Что?! — взвизгнула я. — Я всего лишь пыталась защититься! Вернее, привлечь внимание, позвать на помощь и...

— Он утверждает, что вы напали на него, поранив осколком стекла, — терпеливо пояснил мужчина и, нахмурившись, уже строже добавил: — К тому же у вас с подругой в крови обнаружен запрещённый препарат.

— Но это они нас спаивали и, видимо, в шампанском… — залепетала я, не веря в происходящее.

— Кто они? — прорычал мужчина. — Пострадавший утверждает, что в помещении, где всё произошло, вы были втроём. Что вы его преследовали, а когда он отверг вас, вы решили отомстить. Да ещё и подругу к этому привлекли.

— Но это же бред! — истерично рассмеявшись, выпалила я.

— Мы во всём разберёмся, — пообещал он и, потерев покрытый густой щетиной подбородок, предупредил: — Но вы должны понимать, что Егор Филатов является племянником директора школы и уже два года, как её закончил. Причины своего присутствия на выпускном он объясняет только вашим навязчивым флиртом и шантажом.

— Но это же… О чёрт. Ущипните меня, — забормотала я и, закрыв лицо руками, всхлипнула. — Не верю.

— Ваша подруга до утра побудет в больнице, — немного помолчав, оповестил мужчина.

— Что она говорит? — вскинув взгляд, тихо спросила я.

— Людмила, я и так вам выдал больше информации, чем должен был, — проворчал мужчина и, пряча блокнот в карман, предупредил: — Рекомендую вам всё же связаться с родителями. У вас пара минут, жду вас в коридоре.

Глава 4

Мила

В полицейском участке мы провели несколько часов и, возвращаясь домой почти под утро, я уже не надеялась скрыть от мамы этот неприятный инцидент. Отчим обещал во всём разобраться, и даже переговаривался о чём-то с родственниками Егора, но ситуация была сложной.

С моей стороны заявление в попытке изнасилования, которое я всё же решила написать. А с другой стороны, заявление на меня о нападении и нанесении Егору увечий, которые к счастью оказались не слишком тяжёлыми. Единственным свидетелем моей невиновности была Ксюша, которую оставили в больнице. Алекс вообще исчез, и в документах по делу фигурировал только в моих объяснительных. Я всё ещё надеялась, что это нелепое недоразумение скоро разрешится, но вот отчим считал иначе.

— Ну и натворила ты дел, — ворчал он по дороге домой. — Матери я, конечно, ничего не скажу, но ты же понимаешь, что если дело дойдёт до суда…

— А разве может быть иначе? — удивлённо уточнила я и, отвернувшись к окну, заворчала: — Нас изнасиловать пытались, причём опоив какой-то дрянью, а мы ещё и объясняться и защищаться в суде должны?

— Мила, какая ты ещё всё-таки наивная, — покачал головой Анатолий и, скользнув по мне странным взглядом, осуждающе продолжил: — Сама подумай, как это выглядит. Две подвыпившие и накаченные наркотой девушки, один парень, замкнутое пространство, осколки и… Ты хоть понимаешь, что, если Ксюша испугается давать показания в твою защиту или просто ничего толком не вспомнит из-за последствий воздействия препаратов.

— Не испугается, — фыркнула я, не сомневаясь, что подруга меня поддержит и в добавок напишет заявление на Алекса.

— Я звонил родителям Ксюши, — помолчав, нехотя продолжил отчим. — Она всё ещё не пришла в себя.

— О боже! — охнула я, следом сбивчиво затараторив: — Она же была в сознании, когда мы… ну, когда нас повезли в больницу.

— Так получилось, что коктейль из алкоголя и наркотиков сказался не лучшим образом, — вздохнув, поделился Анатолий. — в приёмном покое у неё случилась истерика, а когда ей вкололи какой-то препарат, развилась сильная аллергическая реакция. Её чуть не угробили, и последствия пока неизвестны. Кто знает, как быстро она восстановится. И ещё…

— Да куда уж больше, — отойдя от первого шока, воскликнула я.

— Не больше, а хуже, — перебив, рявкнул отчим и, стиснув руль до скрипа обшивки, прорычал: — Её родители винят тебя и больше не желают видеть вас вместе.

— Да что за бред?! — взвизгнула я. — Она моя подруга!.. Я спасла её от изнасилования.

— Мила, я не удивлюсь, если они отговорят её участвовать в этом деле, — покачал он головой. — Максимум напишет объяснительную, что переборщила с алкоголем, а о наркотиках ничего не знает и сами события не помнит. И всё! Отдувайся сама, как хочешь.

— Не может быть, — стиснув виски, я зажмурилась, пытаясь отогнать неприятные предчувствия.

— Мила, думай, — потребовал Анатолий. — Ты говорила, там было ещё два парня. Помнишь их?

— Нет, — всхлипнула я жалобно. — Там было темно, и они быстро исчезли. Я даже не помню момент, когда мы остались вчетвером.

— Кхм-м, — задумчиво протянул отчим. — Похоже, они просто стояли на стрёме, не предусмотрев, что ты можешь устроить шум и привлечь внимание. Из-за залпов салюта вас бы не услышали, а потом было бы поздно.

— Что же делать? — понимая, что в чём-то он прав, пролепетала я и, заплакав, напомнила: — Я же поступать хотела. А теперь… Что теперь будет? Меня же ни в одно приличное заведение не примут с таким пятном на репутации. А если и примут… Чёрт!

— Не реви, — проворчал Анатолий и, подъехав к дому, нажал на кнопку, открывающую гаражные ворота. Постучал пальцами по рулю и, вздохнув, пообещал: — Завтра попробую привлечь юристов моей компании, пригласим Егора с родителями, обсудим варианты решения.

— Что потребуется от меня? — шмыгнув носом, уточнила я с нескрываемой надеждой в голосе.

— Сидеть тихо и ни с кем не обсуждать подробности этой ночи, — проинструктировал отчим и, заезжая в гараж, добавил: — Скажешь маме, что готовишься к поступлению, а остальное я беру на себя.

— Спасибо, — выдохнула я, давая понять, что сделаю всё, чтобы ситуация разрешилась с наименьшими потерями.

— Поняла? — переспросил Анатолий и, получив в подтверждение мой кивок, довольно проурчал: — Вот и умница. Хорошая девочка.

Задержал на мне взгляд и, взяв за подбородок, повернул моё лицо боком. Провёл пальцем по щеке, а я, опешив, замерла. Уже хотела отбросить его руку, но он отстранился сам.

— Показалось, что тут пятно, — оправдался мужчина и, оглянувшись на заднее сидение, достал мою сумку со спортивной формой. Положил мне на колени и, подмигнув, скомандовал: — Переодевайся.

— Зачем? — недоверчиво уточнила я.

— Вдруг мама уже не спит, а ты в таком виде, — пояснил он и, выйдя из машины, склонился, заглядывая в салон и добавил ещё один совет: — Скажешь, что бегала с утра.

— А-а?..

— А с выпускного вернулась рано, — продолжил подкидывать идеи Анатолий.

— Маме могут позвонить, — нахмурившись, намекнула я. — И тогда…

— Кхм-м, об этом я как-то не подумал, — сведя брови на переносице, протянул отчим и, поджав губы, задумался. Побарабанил пальцами по крыше автомобиля и, довольно хмыкнув, сообщил: — Сегодня же куплю ей путёвку в спа-отель. Пусть отдохнёт недельку, а мы пока тут…

— Отличный выход, — неуверенно согласилась я и, достав из сумки футболку и спортивные брючки, попросила: — Оставьте меня одну, пожалуйста.

— Конечно, Милочка, — расплылся в улыбке мужчина.

Проводила его усталым взглядом и, выбравшись из машины, стянула платье, оставшись в одних трусиках. Ёжась от холода, натянула футболку и, подняв за лямки безнадёжно испорченное платье, горько вздохнула, разглядывая последствия неудачного выпускного. Разрезы, пятна крови, грязь и пыль… Анатолий был прав. Если бы мама увидела меня в таком виде, её точно хватил бы удар.

Услышав шаги, сориентироваться не успела. Дверь распахнулась и, заглянувший в гараж отчим, застыл на месте, разглядывая мои голые ноги и попу совсем недвусмысленным взглядом. Запоздало прикрылась остатками платья и, покраснев, нахмурилась.

Глава 5

Мила

Несмотря на дикую усталость и опустошение от пережитого стресса, я обязательно должна была спуститься к завтраку. Иначе мама пришла бы сама, и тогда расспросов избежать не удалось бы.

Приняла душ и, сменив на швах пластыри, оделась в спортивные брючки и водолазку с длинными рукавами и высоким воротом. Так я пыталась скрыть следы порезов на шее, руках и животе. Высушив волосы, я спустилась на первый этаж дома и, нацепив на лицо беззаботную улыбку, зашла в столовую.

— Доча, я думала, ты ещё спишь, — улыбнулась мама и, позволив чмокнуть себя в щеку, кивнула на блюдо с парующими сырниками. — Садись, пока не остыло.

— Хочу кофе, — сообщила я и, отодвинув стакан сока, потянулась к кофейнику.

— Не выспалась, — подмигнув, намекнула мама и, глянув на вошедшего в комнату Анатолия, попросила: — Рассказывай... Как прошёл выпускной?

— Да нормально, — помявшись, буркнула я.

— Даша, я тут знаешь, что подумал, — избавляя меня от дальнейших расспросов, своевременно вклинился в разговор отчим. — Экзамены Милы позади, а тебе не помешал бы отдых.

— И-и? — глаза мамы загорелись предвкушением.

— Я купил тебе путёвку в спа-отель, — накладывая себе сырники, сообщил Анатолий и, полив их сгущёнкой, напомнил: — Ну тот самый… Помнишь? Ты мне все уши про него прожужжала.

— Я-то думала, мы все вместе съездим к морю, — надув губы, вздохнула мама.

— Дашуль, милая, я пока не могу, — начал оправдываться отчим и, разведя руками, добавил: — У меня слияние в самом разгаре. Сейчас точно никак.

— Жаль, — ковыряя вилкой сырник, мама опустила взгляд, но, немного помолчав, посмотрела на меня и, улыбнувшись, предложила: — Тогда мы с Милой съездим вместе. Ей тоже не помешает отдохнуть после экзаменов и…

— Нет, мама, — покачала я головой и, сунув в рот кусок сырника, буркнула: — Готовиться к поступлению надо.

— Зачем? — удивилась она, тут же напоминая: — Результаты тестов у тебя отличные, ничего сдавать и не придётся.

— Мам, ну я же говорила, что там ещё профильный экзамен будет и интервью. Да и конкурс на место слишком большой. Рано расслабляться.

— Доча, ну это же всего неделя и…

— Даша, она права, — снова вмешался отчим. — Вот поступит и съездим все вместе к морю. Потерпи месяц, я как раз основные дела завершу.

— Ну тогда я потерплю без спа-отеля, — вздохнув, кивнула мама.

— Поздно дорогая, путёвка уже оплачена, — расплывшись в улыбке, проурчал Анатолий и, подавшись вперёд, взял мамину руку, безапелляционно подытожив: — Так что решено, — ты едешь отдыхать.

В течение дня я жутко переживала, что маме позвонит кто-то из родителей одноклассников или из полиции. Поэтому старалась находиться рядом и, помогая собирать вещи, всячески отвлекала. Перед самым отъездом вообще сунула мамин телефон под её подушку, и впопыхах она, конечно же, про него забыла.

Не то чтобы я рассчитывала скрыть от неё произошедшее на выпускном, но, по крайней мере, надеялась, что к её возвращению ситуация хоть немного изменится в лучшую сторону, и общую картину можно будет сгладить.

Когда Анатолий увёз маму в аэропорт, я первым делом позвонила Ксюше. Её телефон оказался недоступен, а когда я набрала домашний номер, трубку взяла её мама.

— Мила, как ты смеешь звонить моей дочери после всего, что?.. — без вступлений начала она строго.

— Я всего лишь хочу узнать, как она, — перебив, спросила я и, вздохнув, поинтересовалась: — И почему вы решили, что именно я стала причиной всего произошедшего?

— Ну а кто? — возмутилась женщина, тут же заявив: — Ксюша не могла сама…

— Что не могла? — начиная закипать, снова перебила я.

— Наркотики и месть парню, который тебя отверг, — с осуждением процедила Ксюшина мама.

— Вот как? — хмыкнула я, поспешно уточняя: — А она что говорит?

— Ксюша ещё в больнице, — нехотя сообщила женщина и строго предупредила: — Только я не позволю вам больше видеться и…

— Хорошо, — согласилась я и, усмехнувшись, попросила: — Вы ей передайте, что я никому не скажу, что Алекс пытался её изнасиловать и позвал с собой Егора, чтобы меня отвлечь буквально тем же способом.

— Что?! Но...

— А ещё передайте, — добавив в голос металлических ноток, продолжила я, — Что я не буду распространяться о том, что она доверчиво пила принесённое парнями шампанское, в которое они что-то подмешали.

— Мила, я не знала…

— И скажите, что, разбивая окно, чтобы привлечь внимание и позвать на помощь я сильно поранилась, но скоро всё заживёт.

— Но нам сказали, что ты… — проблеяла Ксюшина мама, но я не дала ей договорить.

— Ах да, ещё скажите, что я скучаю, и жаль, что мы так и не поговорили, но если она хоть немного дорожит нашей дружбой, она расскажет полиции всё, что там было и напишет заявление на Алекса.

Бросив трубку, подмяла под себя подушку и горько заплакала от обиды. Ксюху не винила, понимая, что она скорее всего всё ещё напугана и вряд ли знает хоть часть того бреда, который распространяют обо мне.

Немного успокоившись, достала свой ноутбук и залезла в социальные сети. Полистала ленту новостей, переполненную фотографиями счастливых одноклассников и, перекинув с телефона наши с Ксюшей снимки, тоже запостила кусочек значимого события. Но едва я успела разместить пост, как под ним появились первые реакции и комментарии. Вот только содержали они совсем не поздравления и добрые пожелания.

Бывшие друзья и абсолютно незнакомые мне люди называли меня шлюхой, наркоманкой и психопаткой. Кто-то будто караулил новости на моей страничке, чтобы намеренно завалить удушающим несправедливостью хейтом.

Пришлось срочно закрывать комментарии к постам и ограничивать доступ незнакомым людям к моей странице. Перед этим я, конечно, сделала скрины этого безумия, решив показать в полиции. Список друзей тоже заметно проредила и, закрыв вкладку соцсети, полезла проверять электронную почту.

Здесь меня ждал новый удар. Несколько писем от учебных заведений, куда я ранее направляла свою анкету, заявление и сведения по среднему баллу, гласили о том, что меня не готовы принять в качестве студента. Причины были разные, но настолько нелепые и размытые, что не заподозрить связь с произошедшим на выпускном, было ну о-о-очень трудно.

Глава 6

Мила

Ночь почти не спала, много думая о том, как нелепый случай в одночасье может разрушить все мечты, надежды и планы. Ещё пару дней назад я была беззаботной выпускницей, мечтающей поступить в престижное учебное заведение и стать первоклассным специалистом. Переживала только о том, как моё выпускное платье оценят подруги. Ничего сверхъестественного или нелепого, о чём бывает мечтают девчонки моего возраста. Просто учёба, студенческая жизнь и новые друзья.

Теперь же… Я не понимала в каком направлении двигаться, а ещё не затихший юношеский максимализм орал благим матом «Жизнь боль! Мы все умрём! Всё кончено!» Прекрасно понимала, что нужно успокоиться и поискать другие варианты, но пока лишь пребывала в неприятном ступоре накрывшего отчаяния.

Устав ворочаться, встала очень рано. Дом ещё спал, и я решила побегать в ближайшем парке. Обработала швы, умылась, надела форму, завязала волосы в высокий хвост и, взяв ключи и телефон, тихо выскользнула из дома.

Бегать по утрам я любила. Это не шло ни в какое сравнение со школьными занятиями физкультурой. В нашей школе был бассейн и тренажёрный зал, но в дополнение я посещала буквально все доступные секции. Теннис, плавание, йога, конный спорт, а одно время даже ходила на бокс. Правда, после пары полученных синяков, пришлось выслушать мамины стенания о том, что для девушки это опасно. Секцию бросила, но иногда тайком спускалась в подвал дома и лупила грушу, которая очень скучала без внимания её хозяина Анатолия.

Бег остался фаворитом. Бегая, я погружалась в некое подобие транса, успокаиваясь и анализируя конкретную ситуацию. Наушники с любимой музыкой дополняли мнимую отстранённость от мира, а тело при каждом движении становилось словно невесомым, сильным. Пружинистые движения, чёткий ритм и контроль за дыханием, — всё что меня интересовало в эти моменты.

Оглянувшись на дом, накинула на голову капюшон толстовки и, включив музыку, побежала. В парке в это время обычно таких, как я было много. Кто-то появлялся лишь изредка, догоняя условно идеальные формы к очередному сезону. Некоторых я видела постоянно, но ни с кем особо не общалась.

Сделав по парку несколько кругов, подошла к небольшому киоску и купила бутылку воды. Устроившись на лавочке, немного отдышалась и, потягивая воду, огляделась. Всё было вроде бы, как обычно, кроме…

У киоска, где я только что купила воду, стоял подросток. Вернее, он прятался за киоском, глядя строго на меня. Драные джинсы, безразмерная толстовка с капюшоном, натянутым по самые брови, и чёрные очки. Он не спускал с меня глаз, и я, вопросительно вздёрнув бровь, огляделась, пытаясь понять, я ли привлекла столь пристальное внимание.

Тем временем он поманил меня рукой и, развернувшись, пошёл в сторону небольшой беседки, расположенной под раскидистым дубом. Нерешительно направилась следом, боясь очередной неожиданности, но узнав рюкзак, висящий на плече подростка, перешла на бег.

Догнав его, а вернее её, сдёрнула капюшон и, развернув за плечо, стиснула в объятиях.

— Ксюша, как ты? — прошептала на ухо всхлипывающей подруге и, подтолкнув её в сторону беседки, предложила: — Пойдём присядем.

— Спасибо тебе. Я-то нормально, — вздохнув, отозвалась Ксюша и, присев на лавочку, огляделась, прежде чем снять очки. Опустила взгляд на сцепленные руки и, закусив губу, тихо поинтересовалась: — Как ты с этим справляешься?

— С чем? — не поняла я и, нахмурившись, уточнила: — Когда тебя выписали?

— Вчера вечером. Я слышала, как мама с тобой говорила и… Прости, мне так жаль. Всё из-за меня.

— Не из-за тебя, а из-за Алекса, — фыркнув, поправила я и, взяв её за руку, добавила: — Если бы не он… Кстати, ты уже подала на него заявление?

— Нет, — Ксюша покраснела и, вздохнув, едва слышно прошептала: — И не подам. Не могу…

— Ты что?! — задохнувшись от возмущения, я вскочила с лавочки и начала мерить шагами небольшое пространство беседки. Вернувшись к подруге, присела на корточки и, поймав её виноватый взгляд, прорычала: — Его надо наказать. Ты знаешь, что сейчас творится в моей жизни? Нет? Так я тебе расскажу. В соцсетях меня травят, называя шлюхой и наркоманкой.

— Но ты же не такая, — охнув, залепетала Ксюша.

— Да ладно? — язвительно протянула я и, хмыкнув, поделилась: — А я уже сомневаться начала.

— Мила, я не могу…

— А ещё, — решительно перебила я. — Егор написал на меня заявление, и самое малое, что мне грозит, — это штраф и выплата возмещения этому ублюдку.

— Но он же сам виноват.

— Ты там была, всё видела и должна рассказать правду, — попросила я уже спокойным тоном и, присев рядом с подругой, дополнила: — И написать на Алекса заявление.

— Травят не только тебя, — помолчав, прошептала Ксюша и, вскинув на меня заплаканные глаза, поделилась: — Родители и дядя Егора быстро сориентировались и постарались распространить информацию десятку крупных университетов. У них связи, а составлять характеристики выпускникам практически обязанность. О нашем с тобой поведении и… Они пытаются охарактеризовать нас в таком свете, что… Нам никто не поверит, понимаешь?

— Но есть же свидетели, — опешив, начала я неуверенно и, сжав виски, сбивчиво перечислила: — Одноклассники, родители, учителя…

— Которые тоже бояться последствий, — перебив, пояснила Ксюша и, пожав плечами, напомнила: — Егор — племянник директора школы, а его родители имеют связи в каком-то фонде, курирующим местные учебные заведения.

— Откуда такие подробности? — насторожилась я и, скосив на подругу вопросительный взгляд, уточнила: — С тобой уже побеседовали? Запугали?

— Ты должна забрать заявление, тогда историю замнут, — заикаясь проговорила Ксюша и покраснев, пробормотала: — Алекс сделал тогда несколько фотографий. Я не обращала внимания, но он снимал, как мы с тобой пили шампанское и… ещё несколько фото, где мы… я… ну… Часть этих фото уже гуляют по сети.

— Мы пострадавшая сторона, а ты хочешь, чтобы я забрала заявление? — не веря, зашипела я и, покрутив пальцем у виска, заорала: — Ксюш, ты совсем, что ли?! Это равнозначно признанию вины!

Глава 7

Мила

Подходя к дому, заметила странного гостя. Мой отчим стоял у ворот и разговаривал с парнем, облачённом в байкерскую экипировку, а у дороги красовался громоздкий байк. Решив не вмешиваться, отступила за ближайшее дерево, продолжая наблюдать за вполне милой беседой. Анатолий улыбался и, жестикулируя, что-то увлечённо объяснял изредка кивающему собеседнику.

Столь ранний визит незнакомца меня удивил, ведь время едва приближалось к восьми утра, и обычно Анатолий в это время ещё только завтракал. Даже сейчас он был облачён в домашнюю одежду, в которой никогда бы не появился на важной встрече. Но то, как заискивающе и приветливо он вёл себя с этим парнем, подтверждало, что встреча действительно важна.

Оглянувшись на дом, мой отчим вдруг засуетился и, пожав парню руку, склонился и сказал ему что-то на ухо. Гость кивнул и, прежде чем надеть шлем, обернулся. Вот тут-то я буквально открыла рот от шока и удивления. Это был Егор… Подойдя к байку, он по-свойски отсалютовал Анатолию и, заведя своего железного монстра, уехал.

Вышла из-за дерева и не скрываясь направилась к отчиму, провожающему Егора довольным взглядом. Меня Анатолий заметил, когда я почти достигла ворот дома. Сменился в лице и, нахмурившись, сунул руки в карманы спортивных брюк.

— Думал, что ты ещё спишь, — проговорил он сбивчиво и, резко меняя тему, поинтересовался: — Как побегала? Много в парке народа?

— Зачем он приезжал? — проигнорировав его вопросы, спросила напрямую и, скрестив руки на груди, с вызовом намекнула: — Похоже, ваша встреча не была запланирована? Разве с ним можно общаться ни при юристах?

— Мила, я всего лишь пытаюсь уладить твою проблему, — осуждающе заметил Анатолий и, развернувшись к дому, проворчал: — Как будто дел мне мало.

— Вы не ответили, — последовав за мужчиной, продолжила я напирать. — Что он здесь забыл и почему вы так мило беседовали? На минуточку, он пытался меня изнасиловать.

— Детка, а ты не думала, что сама виновата в том, что произошло? — быстро удаляясь в сторону кухни, прорычал он и, окинув меня странным взглядом, добавил: — Эта ваша вседозволенность порой приводит к более серьёзным последствиям. Был бы я твоим отцом, ещё ремня бы всыпал.

— Хорошо, что вы не мой отец, — огрызнулась, наблюдая, как он невозмутимо готовит кофе и достаёт чашки.

— Не груби, — предупредил он строго и, вздохнув, стиснул пальцами переносицу, обречённо протянув: — У меня слияние и куча забот, но я же взялся уладить проблему с Егором.

— И о чём вы договорились? — почувствовав себя виноватой, вкрадчиво уточнила я.

— Он готов на мирное решение вопроса, — сообщил отчим и, достав из холодильника контейнеры с готовой едой, приглашающе кивнул на стол. — Присоединяйся. Позавтракаем и поговорим.

— Мирное решение? — скептически хмыкнула я и, налив в чашки кофе, буркнула: — Ну-ну. Очень интересно, какое?

— Выплата компенсации за его лечение и моральный ущерб.

— Ну надо же, — притворно ахнула я и, поставив чашки на стол, налила в свою порцию немного сливок. Помешивая кофе, поймала осуждающий взгляд отчима и, пожав плечами, усмехнулась: — Не знала, что он оказывается пострадал ещё и морально.

— Не передёргивай, — поморщился Анатолий и, приступая к еде, сухо добавил: — И, кстати, заявление надо забрать.

— Чего? — от шока чуть не поперхнулась кофе и, похлопав ресницами, замотала головой. — Не будет этого. Я ещё одно напишу, причём и на него, и на Алекса. Они мне такую травлю в соцсетях устроили, а ещё…

— Не усложняй, — ткнув в мою сторону вилкой, рявкнул отчим и, поджав губы, отчеканил: — Ты себе жизнь испортить хочешь? Суды и разбирательства могут длиться годами. Мила, это же пятно на репутации.

— Но я же не…

— А ты попробуй докажи, — отрезал он и со знанием дела перечислил: — Свидетелей у тебя нет, улик нет, Ксюша отказалась давать пояснения, ссылаясь на провалы в памяти из-за последствий…

— Я в курсе, — фыркнула я.

— Откуда? — насторожился Анатолий и, подавшись вперёд, тихо проговорил: — Не советую общаться с этой девушкой. По крайней мере, до решения всех проблемы.

— Они мне обрубили все пути, — резко отодвинув чашку, выпалила я и, возмущённо посопев, пожаловалась: — Я много месяцев готовилась, стремилась, строила планы. Столько усилий и всё впустую. Ни одно учебное заведение меня не примет.

— Не драматизируй, — отмахнулся отчим и, нахмурившись, задумался. Даже жевать перестал, а потом, смерив меня сканирующим взглядом, улыбнулся: — Не переживай. Кажется, у меня есть отличное решение.

— Время упущено, — покачала я головой, пытаясь сдержать слёзы.

— Я не об учёбе, — продолжил Анатолий.

— О чём тогда? — безучастно уточнила я.

— Мила, ты ответственная, умная и аккуратная девушка…

— Что-то незаметно, — проворчала я.

— Не перебивай, — одёрнул он и, протянув руку, накрыл мою, стиснутую в кулак. — Мила, ты могла бы работать в моей фирме. Я возьму тебя в штат, а учитывая, что опыта и образования у тебя нет — это большая удача. А учиться пойдёшь года через два.

— Но… — попыталась высвободить руку, но он сжал мои пальцы.

— Просто подумай… Твоя мама совсем не проявляет интереса к семейному бизнесу.

— Если только не учитывать, что она вложила в него кучу денег, — намекнула я.

— Ни она, ни ты понятия не имеете, как тяжело зарабатывать деньги, — посерьёзнев, упрекнул отчим и, отстранившись, хмыкнул: — Вы живете на деньги, доставшиеся вам после смерти очередного…

— Я считала его отцом, — жестко перебила я и, насупившись, потребовала: — Не смейте так говорить.

— Хорошо, прости, — улыбнулся Анатолий. — Просто подумай. Мама нездорова, и если её не станет, единственной наследницей станешь ты.

— Мама наблюдается у врача, — возразила я настороженно и, закусив губу, спросила: — Я чего-то не знаю?

— Больное сердце — это серьёзно, — пожав плечами, пространно заметил отчим и, меняя тему, продолжил рассуждать: — Если ты станешь наследницей в столь юном возрасте, при этом не имея образования или жизненного опыта, то просто не сможешь управлять таким капиталом без ошибок и потерь. А я могу направить, научить, поддержать, проконтролировать.

Глава 8

Мила

Даже не нашлась, что ответить на его гнусное предложение. Вскочив, пулей вылетела с кухни и, поднявшись наверх, заперлась в своей комнате. В голове не укладывалось, как хладнокровно он говорил о смерти мамы и о том, что я легко могу её заменить. Мечась от окна к двери, я сжимала руки в кулаки и мысленно придумывала, как дать ему такой ответ, чтобы… Чтобы что?

И конечно же, я терялась в догадках, когда он начал строить подобные планы. Двусмысленное внимание и комплементы со стороны отчима начались ещё пару лет назад, но тогда я лишь отмахивалась, а мама сводила всё в шутку. Теперь же… Начиная кое-что понимать, замерла и от страшных предположений похолодела. Немного поколебавшись, взяла свой телефон и, поставив его на беззвучный режим, включила диктофон.

Отчима нашла в его кабинете. Потягивая кофе, он изучал что-то в экране ноутбука и, стоило мне войти, вскинул удивлённый взгляд. Улыбнулся и, указав на ближайшее кресло, встал.

— Мила, — приглашающе позвал Анатолий и, опершись бёдрами о край стола, сунул руки в карманы брюк, вкрадчиво проурчав: — Ты хотела о чём-то поговорить?

— Это вы заказали моё изнасилование? — игнорируя его приглашение сесть, начала я.

— Кхм-м, э-э-э… ну-у, — отчим не выглядел удивлённым или разозлённым подобными обвинениями, скорее раздосадованным. — Быстро же ты догадалась.

— За что? — выдохнула шокировано и, отойдя за кресло, переспросила: — Чего вы добиваетесь?

— Всё пошло немного не по плану, — скривив рот, поделился он и, запрокинув голову, посмотрел в потолок.

— Не по плану? — сдержаться, чтобы сохранять спокойный тон было крайне сложно, но мне требовались подтверждения моим страшным догадкам.

— Нет, я, конечно, предполагал, что ты можешь немного… кхм-м, взбрыкнуть.

— Наркотики Егору тоже вы передали? — чувствуя, как глаза зажгло от подступающих слёз, пролепетала я.

— А ты думаешь, они бы сами справились? — хмыкнул Анатолий и, склонив голову набок, пояснил: — Вскрыть пару невинных дев и получить за это крупную сумму, — всё что их интересовало. Даже лишних вопросов не задавали.

— Они? Алекс тоже? — справившись с первым шоком, спросила я сухо.

— Ты же везде с этой Ксюшей таскалась, — пожав плечами, кивнул он. — Она первая повелась на флирт, и мне пришлось подстраховаться.

— За что? — повторила, смаргивая предательские слёзы.

— Ну ты же умная девочка, — почти с осуждением напомнил Анатолий и, разочарованно вздохнув, намекнул: — Причину я тебе уже озвучил за завтраком.

— То есть убрать маму и поставить меня на её место вы планировали давно? — всхлипнув, я скорей констатировала, чем спросила.

— Твоя мама, конечно, красивая и горячая женщина, но что может быть лучше такой юной и богатой наследницы, как ты? — хищно улыбнувшись, проурчал этот монстр.

— Она же вас любит, — воскликнула я и, помотав головой, выдохнула: — Боже мой, какой же вы…

— Какой? Ну какой? — нахмурившись, прорычал Анатолий и, шагнув ко мне, раздражённо перечислил: — Она задаёт слишком много вопросов, слишком осторожна в вопросах контроля капитала. А ты… Ты просто маленькая избалованная стервочка, привыкшая к роскоши. Но я бы справился с тобой и твоими закидонами. Вернее, справлюсь.

— Но изнасилование… — отступив в сторону, я предусмотрительно увеличила расстояние между нами и, закрыв глаза, прерывисто выдохнула, с трудом завершив вопрос: — Почему именно это? Зачем? За что? Это же жестоко.

— Ты собиралась уехать, поступить в университет, — пожав плечами, пояснил он и, разведя руками, дополнил: — Я мог надолго потерять контроль. А если бы ты там ещё и влюбилась, то тем более.

— Но это же…

— А это бы подрезало тебе крылья, — со знанием дела продолжил отчим. — Немного охладило бы, а я бы утешил, поддержал, предложил остаться. Да и маму это подкосило бы.

— А вы не думаете, что я могу ей это рассказать, и вашим планам придёт конец? — прошипела я с вызовом.

— Ты очень облегчишь мне задачу, — наигранно грустно вздохнул Анатолий и, поцокав языком, покачал головой, резюмируя свои выводы: — Это разобьёт сердце твоей матери, причём во всех смыслах.

— Но…

— И никто тебе не поверит, — подытожил он. — Ты изначально вела себя со мной холодно. Презирала, недолюбливала. Ну признайся же, что это так.

— Вы монстр, — прорычала я.

— Ну кто из нас без недостатков? — равнодушно отозвался он и, склонив голову набок, намекнул: — Но у тебя будет время узнать меня с другой стороны.

— У вас ничего не получится.

— Ну почему же, — от снова недобро оскалился и, поиграв бровями, задумчиво протянул: — Первый план не удался, но твоё вмешательство изменило всё в лучшую для меня сторону. На учёбу ты уехать не сможешь, а мама сама постарается убедить тебя, что место в семейном бизнесе — наилучший вариант.

— Ненавижу вас, — сжав кулаки, прорычала я и, направляясь к двери, предупредила: — Я так просто не сдамся.

— Удачи, солнышко, — послав мне воздушный поцелуй, пожелал Анатолий и, будто что-то вспомнив, добавил: — И, кстати… Если ты не заберёшь заявление, твоя репутация будет испорчена навсегда. Ни одна приличная компания не примет тебя на работу. Но я подожду, когда ты образумишься и примешь мои правила и условия.

— Да пошёл ты, ублюдок, — переходя на ты, фыркнула я и, показав ему неприличный жест, взялась за ручку двери.

— Милочка, — хохотнул он и, поймав мой гневный взгляд, продолжил: — Учти, что со временем мои условия могут сильно измениться. Ещё сама приползёшь за помощью и поддержкой, а я подумаю, стоит ли…

Договорить он не успел. Дверь кабинета резко распахнулась, и меня по инерции дёрнуло вперёд. На пороге стояла мама. Её глаза были припухшие от слёз, а губы заметно дрожали. Окинув Анатолия нечитаемым взглядом, она посмотрела на меня и, всхлипнув, скривилась.

— Мама? — выдохнула я, даже боясь предположить, что она успела услышать.

— Мила, дочка, как ты могла?..

Глава 9

Мила

— Мама, я не… — от обиды, что мама обвинила во всём меня, слёзы полились сами собой, но мама меня опередила.

— Доча, как ты могла промолчать об этом? — притянув в свои объятия, мама заплакала и, покачивая меня из стороны в сторону, запричитала: — Девочка моя, что тебе пришлось пережить. Как же так?

— Я не хотела, — провыла я, уткнувшись носом в родное тепло.

— Идём, — мама потянула меня к лестнице, приговаривая на ходу: — Как ты могла подумать, что мне всё равно? Что я не поддержу?.. Ещё и на отдых спровадили. Думали, не узнаю.

— Я за тебя переживала, — всхлипывая, объяснила я, но мама лишь покачала головой.

— Малышка моя, — заворковала она и, заведя меня в свою комнату, потянула к кровати. Усадила и, промокнув платком слёзы на моих щёках, улыбнулась: — Я же чувствую, когда что-то не так, и от незнания ситуации накручиваю себя ещё больше.

— Прости, — опустив взгляд, вздохнула я.

— Рассказывай…

Пришлось признаться и рассказать в подробностях события последних дней. Я умолчала лишь о коварном плане отчима. Действительно боялась, что мама примет меры, которые могут подтолкнуть этого монстра к более радикальным методам воплощения его страшного плана. Теперь же у меня были реальные доказательства его делишек, но я всё ещё решала, как именно применить их для его устранения без угрозы для себя и мамы.

— Глупенькая, — гладя меня по голове, ворковала мама. — Надо было сразу всё рассказать.

— Мне отказали все учебные заведения, — всхлипнула я и, помолчав, добавила: — Анатолий предложил поработать у него, но я попробую что-нибудь…

— А что? — встрепенулась мама. — Это хорошая идея. Не отказывайся сразу.

— Я подумаю, — сдержанно пообещала я, старательно контролируя рвущиеся наружу эмоции. Пытаясь сменить опасную тему, посмотрела на маму и, нахмурившись, спросила: — Лучше расскажи мне о своём здоровье. Анатолий намекнул, что с сердцем у тебя не всё так хорошо, как ты говорила.

— Да ерунда... пустяки, — отмахнулась она.

— Ма-а-ам, — протянула я предупреждающе. — На меня обиделась, а сама скрываешь.

— Доктор торопит с операцией, — помрачнев, поделилась она. — Но это очень дорого и надо лететь за рубеж.

— Разве у нас недостаточно денег? — насторожилась я. Встав, упёрла руки в бока и, покачав головой, буркнула: — Не верю.

— Деньги не проблема, — замялась мама. — Просто Анатолий говорит, что выводить такую крупную сумму из оборота нерационально и…

— Что? — мигом вскипела я. — А если ты?.. Если с тобой что-то случится, он купит мне новую маму?

— Возможно, — невесело рассмеялась она.

— Мам, я серьёзно.

— Ну-у, может, ты и права, — закусив губу, задумчиво протянула мама.

— Не забывай, что я тоже наследница, — напомнила я и, взяв её за руку, строго добавила: — С отчимом я поговорю, а ты срочно запишись к врачу и дай согласие на операцию.

— Не надо, я сама с ним поговорю, — попыталась успокоить мама, но я остановила её жестом.

— Ну уж нет. Мне не нравится, что он командует бизнесом, в который ты вложила все свои деньги. И вдвойне не нравится, что он решает вопросы, связанные с твоим здоровьем. Я против. Слышишь?

— Он не командует, просто управляет, — вздёрнув подбородок возразила мама и, сдержанно улыбнувшись, созналась: — Он пытался получить генеральную доверенность, но я не согласилась. У меня есть ты, и я хочу быть уверена в твоём будущем.

— Правильно, что не согласилась, — улыбнулась я и, подойдя к маминому туалетному столику, взяла расчёску и какой-то женский журнал.

Вернулась к маме и, вручив ей расчёску, села на полу у её ног. Журнал разместила на коленях, а волосы распустила. Раньше мы частенько так проводили время. Она расчёсывала мои волосы и плела сложные косички, а я млела от нехитрого массажа и листала журнал, читая вслух глупые статьи о моде, стиле и женских секретах. Такие посиделки нас очень сближали и расслабляли, если требовалось поделиться чем-то важным.

Раскрыв журнал, я пролистнула несколько рекламных страниц и, наткнувшись на оставленный в журнале конверт, хмыкнула. Присмотрелась к имени получателя и, ойкнув, повернулась к маме.

— Это письмо для меня. Что оно здесь делает? — показав конверт, пробормотала растерянно.

— Ой доча, я и забыла про него, — отмахнулась мама и, прищурившись, тоже начала читать, видимо вспоминая, что это. — Ну да. Пришло с месяц назад из какой-то экспериментальной академии. Ты тогда уже столько писем разослала, я и решила, что это не вариант.

— Надо было сказать, — проворчала я, вскрывая плотный конверт из бежевой бумаги.

— Прости, доча, я совсем забыла. Сунула его в журнал и…

— Ладно, потом прочту, — перебила я и, сунув конверт под попу, доверилась маминым рукам.

Проболтали мы ещё не менее часа, а потом мама пошла принимать ванну, а я поспешила к себе.

Первым делом прочитала заветное письмо. Некая экспериментальная академия сообщала, что готова принять меня в самый первый набор абитуриентов без всяких условий и дополнительных тестов.

По краткому описанию в брошюре, прилагаемой к письму, пояснялось, что программа обучения рассчитана ровно на год и включает в себя практически все дисциплины, которые мне интересны. В дополнение предлагалось углубить знания в некоторых смежных направлениях на мой выбор. То есть изучай хоть всё, если не боишься полной загруженности. Через год особо преуспевающим студентам гарантированно обещали предоставить место в десятке ведущих университетов Москвы и Санкт-Петербурга.

Помимо всего прочего, в программу академии был включён спорт, в том числе конный, скалолазание и биатлон. Сама академия располагалась в глухом лесу где-то между Питером и Москвой, поэтому все студенты обязательно получали место в общежитии и полное трёхразовое питание. При этом обучение первого потока было абсолютно бесплатным.

Для подтверждения своей заинтересованности мне лишь требовалось в назначенное время приехать с чемоданом на вокзал, причём уже через пять дней. Перечитав письмо и брошюру несколько раз, легла на кровать и, уставившись в потолок, задумалась.

Глава 10

Мила

Утром, спускаясь к завтраку, я была готова озвучить своё решение родным. Вернее, маме… Анатолия я не считала членом семьи, а тем более тем, кому я обязана сообщать какие-то новости и личные планы.

Мама выглядела слегка уставшей, но стоило мне появиться на кухне, улыбнулась и, кивнув на стол, позвала:

— Садись доча, блинчики почти готовы. Как спала, кстати?

— Давай помогу, — отозвалась я и, оттеснив маму от плиты, попросила: — Свари кофе, а тут я сама справлюсь.

— Выглядишь бодрой, — похвалила мама и, поджав губы, пожаловалась: — А вот Анатолий полночи не спал, опять в кабинете пропадал. Переживает, наверное.

— Угу, — хмыкнув, буркнула я и, переворачивая очередной блинчик, осторожно уточнила: — Вы не поссорились? Выглядишь расстроенной…

— Ну если отсутствие диалога можно назвать ссорой, то, пожалуй, так и есть, — пожала она плечами, колдуя над кофемашиной.

— То есть? — охнула я и, повернувшись к маме, поинтересовалась: — Он обижен? Или чем-то озабочен?

— Понятия не имею, — гордо вздёрнув подбородок, фыркнула мама и, достав чашки, заворчала: — Это же надо было скрыть от меня такое. Не имел права… Вот я с ним и не разговариваю.

— Понятно, — проговорила я и, поставив на стол блюдо с парующей горкой блинов, достала из холодильника сгущёнку и творог.

Мама ещё готовила кофе, когда на кухне появился только что обсуждаемый объект. Хмурый, явно не выспавшийся, и судя по амбре, страдающий от жестокого похмелья. Оповещение в электронной почте подтвердило, что моё письмо он прочёл ещё вчера, и я с нетерпением и любопытством ждала, как он себя поведёт и что скажет.

Анатолий, впрочем, не проявлял никаких эмоций, кроме отстранённости и равнодушия. Тихо поблагодарив маму за поданный кофе, он тут же погрузился в свой телефон. Даже к завтраку не притронулся, что было на него абсолютно не похоже. Потягивал кофе, лениво листая информацию и в наш с мамой разговор не вмешивался.

— Мам, — приступая к еде, начала я и, заметив, как отчим напрягся, улыбнулась. — Я вчерашнее письмо изучила. Ну, помнишь… экспериментальная академия?

— Угу, — настороженно буркнула мама и, переглянувшись с Анатолием, попыталась сменить тему. — Милочка, ты не переживай. Поступишь через год, а пока…

— А пока я еду в эту академию, — перебив, торжественно сообщила я, а отчим закашлялся, поперхнувшись кофе.

— Я против, — отрезал он и, поджав губы, хлопнул ладонью по столу, безапелляционно констатируя: — Не время. Забудь. И без того проблем хватает, ещё и с Егором дело утрясти надо.

— Я сама утрясу, — хладнокровно отчеканила я и, остановив жестом пытающуюся вмешаться маму, сухо пояснила: — Условия вы мне озвучили ещё вчера. Я встречусь с ним сама, и мы съездим в полицию. Заберём наши заявления, и всё наконец-то закончится.

— Дочка, но как же?.. — мама всё же попыталась вмешаться, но я снова её перебила.

— Я не собираюсь терять целый год, работая в области, которая мне неинтересна. К тому же ты вложила достаточно средств, чтобы наш бизнес процветал. Не вижу причины жертвовать собой на благо компании, где и так всё отлично.

— Не торопись, подумай, — затараторила мама и, взяв меня за руку, привела ещё один довод: — Ты же уедешь в другой город, и мы долго не увидимся.

— Не город, — поправила я, тут же добавив: — Эта академия находится в лесах между Москвой и…

— Тем более, — охнув, замотала она головой.

— Я уже всё решила, — непреклонно повторила я.

— Учти, что я ни рубля не дам на эту затею, — угрюмо предупредил отчим.

— И не надо, — отмахнулась я и, переведя взгляд на маму, успокоила: — Первый поток будет учиться бесплатно. Кроме того, общежитие и питание включено, и у них очень богатая программа с возможностью выбрать изучаемые дисциплины, а в дальнейшем гарантия поступления в десяток ведущих учебных заведений. Мама, такой шанс упускать нельзя.

— Ну я не знаю, — неуверенно протянула она и, переглянувшись с возмущённо сопящим Анатолием, пожала плечами: — В любом случае до сентября ещё куча времени. Ты успеешь подумать и принять взвешенное решение, а пока…

— Я уезжаю через несколько дней, — сообщила я, не желая откладывать важные детали на потом.

За столом воцарилась гнетущая тишина. Мама прикрыла глаза ладонью и протяжно вздохнула, а отчим, пользуясь её прострацией, посмотрел на меня многообещающим взглядом. Теперь он понимал, что не может выдвигать своё мнение в ультимативной форме, но промолчать, видимо, не смог.

— Моё мнение здесь явно не учитывается, — пророкотал он сквозь стиснутые зубы и, отшвырнув телефон, проворчал: — Даша, милая, я очень надеюсь, что ты повлияешь на свою дочь, и она изменит своё решение.

— Не изменю, — скрестив руки на груди, подытожила я, тут же напомнив: — И вы правы, ваше мнение не в счёт.

— Дочка, — осуждающе буркнула мама.

— А вот ваша помощь в другом, более важном вопросе, будет очень даже кстати, — дополнила я, продолжая буравить Анатолия уверенным взглядом.

— Забудь, я умываю руки, — рявкнул отчим и встал, чтобы уйти, но я не дала.

— А речь не обо мне, — хмыкнула я и, кивнув в сторону мамы, отчеканила: — Маме требуется операция, причём в ближайшее время.

— Это мы решим без твоего участия, — огрызнулся Анатолий.

— Не думаю, — покачала я головой и, переглянувшись с мамой, намекнула: — Ситуация давно вышла из-под контроля, и если без моего вмешательства не обойтись, то я, пожалуй…

— Я планировал перенести это на осень, но раз твоя учёба ничего нам не будет стоить, то можно всё ускорить.

— Вот и чудненько, — расплылась я в коварной улыбке и, вскочив из-за стола, чмокнула маму в щеку. А прежде чем покинуть кухню, улыбнулась отчиму, многозначительно проурчав: — Спасибо папуля. Рада, что мы друг друга поняли.