Обсидиановый клинок

ПРОЛОГ

- Магистр Сотерис! Хозяин! Срочно! Ужасные новости! – без стука в кабинет первого мага королевства людей Имир во дворце совета чародеев ворвался молодой слуга.

- Что случилось? – резко обратился он к незваному гостю, нарушавшему его уединение.

- Ваша жена… Сир.. У нее начались… Роды… - запинаясь, пробормотал слуга. Никому не нравилось, когда злился сильнейший маг среди людей.

- Что?! – широко раскрыв глаза, воскликнул маг и, не поверив в услышанное, решил сразу же переместиться в свое поместье. Открыв легким движением руки портал, он еще раз сурово взглянул на слугу, который принес ему дурные вести, и, покачав головой и решив, что мальчишку еще нужно будет поучить манерам, да и рассказать, как приносить новости, вышел в холле своего небольшого родового поместья близ столицы. Горничные впопыхах и растрепанные носились по дому, совершенно не замечая появления своего хозяина. Кто-то уже бегал с кувшинами с теплой и горячей водой, кто-то с чистыми белыми полотенцами. Все метались в поисках столь нужных вещей, но никто не удосужился встретить его и прояснить ситуацию. Никто его не видел.

Схватив первую попавшуюся на пути служанку за плечо, он спросил:

- Где Мара, где моя жена? – встревожено обратился он к ней.

- Она на верху, магистр, - испуганно сжалась горничная. - У нее начались схватки. Мы вызвали лекаря.

- Как она? – волнуясь за любимую, тревожно спросил маг.

- Госпоже резко стало плохо. Мари проводила ее в покои и до сих пор не спустилась. Больше я ничего не знаю, господин, - тихо пролепетала робкая девушка, склонив глаза в пол, как и подобает хорошей прислуге.

- Проследи, чтобы лекаря провели сразу же к Маре, - приказал маг и отпустил горничную, и следом сразу же побежал вверх по ступеням на второй этаж дома, где находились покои его жены.

Мари, экономка, обладала небольшими лекарскими способностями и могла поддержать его любимую в случае опасности для жизни. И, видимо, такая имелась, раз она осталась с ней в покоях.

«Рано, слишком рано начались роды», - думал обеспокоенный случившемся мужчина. Еще целый месяц должен был пройти прежде, чем его жена должна была разродиться. «Весь срок все было хорошо, что же случилось сейчас? Что повлияло на здоровую молодую женщину, отчего ее организм решил избавиться от бремени именно сегодня? Может, кто-то навредил его супруге, поэтому начались преждевременные роды? Если это так, то он обязательно найдет этих смертников! А если его жена и ребенок пострадают, то не видать этим самоубийцам покоя нигде!».

В тяжелых думах он спешно шел по темному коридору дома к покоям своей супруги. Обычно магические фонари всегда исправно освещали его дом, но и они сегодня чувствовали что-то странное, раз на пути, который он знал с детства наизусть, был лишь тусклые отблески. Сгущавшиеся на улице сумерки навевали еще больший страх в темном коридоре старинной усадьбы. Словно все призраки бывших хозяев собрались в этот вечер появиться и устроить себе праздник.

Чем больше он думал, тем сильнее хмурился, лишь около огромного окна его привлек мерцающий белый свет. Необычный, манящий, удивительный… И такой густой, что, казалось, его можно набрать, как воду в ладони, и выпить. Магия стекала потоками с его лучами, ложась на пол причудливым рисунком, поблескивая и играя цветами, как радугой.

Отвлекшись от своих мыслей, он посмотрел на небо через стеклянную мозайку большого окна в темной деревянной раме. Огромная луна освещала белым светом сад, разбитый под окном еще его предками, а черное полотно неба искрилось от мерцающих звезд. Узкими голубыми лентами вспыхивали хвосты падающих метеоритов, которых сегодня было непрывычно много.

Небесное светило, занимающее полнеба, уже поднялось над горизонтом и смотрело прямо в окно, у которого стоял первый маг королевства людей, сильнейший из своих собратьев, но такой слабый в такой момент. Намереваясь оторваться от созерцания прекрасной красоты ночи, Сотерис опустил глаза на пол и вздохнул, вспомнив, что случилось с его женой, но на глаза красный луч, ползущий от низа оконной рамы к его ногам и дальше по брюкам вверх. Сдвинув в недовольстве брови, Сотерис сделал шаг назад, прячась от назойливого лучика, но свет от окна становился все более насыщенным и более кровавым. Снова взглянув на луну, он замер в оцепенении, вцепившись в перекладины окна, и прошептал испуганно:

- Нет…Не может быть… Только не сейчас… Это ведь просто легенда… Сказка.. Вымысел…

Над горизонтом наливалась кроваво – красная луна. Волшебная в своей ужасающей красоте и невероятная алая луна, кажущаяся такой близкой, что можно прикоснуться рукой.

Осознав, что это магия красной луны вызвала преждевременные роды его жены, он ринулся бегом к ней, уже нигде не останавливаясь, чтобы поддержать ее магически. Сейчас, когда он понял, в чем дело, он точно знал, что его жена не справится без его поддержки. И дело не моральной помощи, а именно в подержании магических и жизненных сил его женщины, что сегодня оказалась на краю жизни и смерти. И если у него не хватит сил помочь ей, он никогда себе не простит.

Сзади послышались шаги поднявшегося по лестнице лекаря. «Что-то он не сильно спешит», - нахмурившись, подумал Сотерис, и коротким движением притянул врача к себе. Подхватив его с собой, Сотерис быстро добрался до покоев своей супруги и проводил целителя сразу к ней.. Пройдя напрямую в спальню, маг расстроено заметил, что бледная полуживая Мари стоит на коленях около постели его жены и крепко держит за руку измученную роженицу.

ГЛАВА 1

Несколько лет спустя…

- Как можно не слышать охранное заклинание, которое ревет по всему дому? – в покои молодого демона ворвался его взбешенный отец. – Это твоих рук дело? – дернул он сына за локоть и стащил с кровати почти бесчувственное тело.

Ничего не понимая, молодой демон вскочил на ноги и, качаясь, уставился пустым стеклянным взглядом на своего отца - лорда Астарота Арлема:

- Что происходит? – ошалело глядя вокруг, спросил молодой нетрезвый демон. Помещение вокруг него странно кружилось, не давая сосредоточится на его очертаниях. Назойливый звук давил на и без того гудящую от выпитого голову, поэтому он скривился, наморщился и недовольно посмотрел на разъяренного отца, посмевшего прервать его веселый вечер, который только недавно начался.

- Это твоих рук дело? - еще раз гневно повторил свой вопрос лорд Арлем старший, обращаясь к качающемуся сыну, но тому все было совершенно без разницы. Он с удивлением смотрел вокруг, все еще не понимая, что происходит. – Разве тут дом утех и пристанище для убогих? – пнув ногой лежащего рядом с ним демона, спросил лорд Астарот у него. В который раз по счету он уже ругал сына, что тот устроил в доме место для увеселений, он уже сбился, только отпрыску все было мало и мало. Изысканная роскошь комнаты истрепалась из-за действий постоянно сменяющихся друзей сына, пользующихся его деньгами и положением, превратившись в комнату дешевого притона с тем же тухло-кислым запахом.

Хмыкнув, сын Хранителя обернулся и с ухмылкой оглядел свою комнату: на кровати с темным балдахином лежали две темноволосые полуголые демоницы, а на полу – двое его друзей-демонов, между которыми спала рыженькая вампирша. Весело улыбаясь, он повернулся к отцу, намереваясь все рассказать, но тот его перебил:

- Мельхор, на кого ты похож…- тяжело вздохнул родитель, взывая к его совести и стараясь не смотреть на комнату, а только на сына, проговорил устало он, щелчком пальца выключая звук ревущей в замке охранки. – Иногда мне кажется, что ты не мой сын. Хорошо, что мать этого не видит. – Ему было больно говорить эти слова, но он уже не знал, как достучаться до неразумного сына. Тяжело видеть то, каким становится его сын - достойный демон, теряя себя.

- Я… - почувствовав неприятное ощущение в груди, хотел было оправдаться Мельхор.

- Молчи! – неожиданно рявкнул на него Хранитель. Что можно с него взять? Он устал бороться с ним, пусть отвечает за свои проступки, если это устроил он. – Нашу непробиваемую и неуязвимую защиту, которую ты проверял, взломали. Если это сделал не ты, - он многозначительно посмотрел на сына, и тот сразу же отрицательно повертел головой. - Кто – неизвестно… А вот что хотели забрать – это самое интересное. Догадаешься сам?- ехидно спросил он у сына, ожидая если не умных мыслей, то хотя бы дельных предположений.

- Неужели золото? – также ехидно он спросил у отца, явно не задумываясь над всей серьезностью ситуации.

- Ты сейчас смеешься надо мной? – взревел взбешенный демон. Его рога заискрили от накопившейся магии, и сейчас выплескивали ее вокруг огненные искры, грозя поджечь затасканную комнату.

- Я туго соображаю после разрыв – вина, - усмехнулся Мельхор, ожидая, что его поймут, наконец, и оставят в покое. Настроение у молодого демона было не такое, чтобы разбираться с нежданными гостями поместья Арлемов. Ему хотелось отдыхать и веселиться, как он уже делал долгое время. Зачем что-то менять?

- Разрыв – вина? О, Великий Валаам, за какие грехи ты послал мне этого ребенка?! – печально воззвал к Властителю Аргольда лорд Астарот и, развернувшись, ушел, хлопнув дверью. Спорить с этим мальчишкой бессмысленно, учить чему-то – бесполезно, ожидать помощи – напрасно. Так стоит ли сейчас ругаться с ним в очередной, наверно, миллионный раз, если от этого не будет толку? А если и будет, то кому потом разгребать последствия буйной головы молодого демона?

- Да, что такого я сделал? – не понимая, спросил Мельхор, улыбаясь у двери, раскинув руки в стороны, но, не получив ответа, небрежно пожал плечами и повернулся к друзьям.

Слова лорда Артема старшего о матери на самом деле сильно задели его, но показывать это отцу он не желал. Только когда родитель ушел и оставил его наедине со своей совестью, Мельхор схватил бутылку со стола и, рухнув в кресло, стал пить эльфийское вино прямо из горла, вспоминая свою добрую заботливую мать, которой уже давно не было с ними.

Она погибла во время Красной луны больше пятидесяти лет назад, помогая отцу удержать границы миров. Магическая энергия луны продавливала установленные границы его мира, лопая их как воздушные шары, открывая проход низшим сущностям с крайних кругов Аргольда. Мельхор унаследовал силу отца, но тогда он был еще слишком молод и не опытен и не смог справиться с такой непослушной неукротимой и страшной силой. Мать закрыла его родовым щитом своей семьи, который он не смог пробить и сама направилась на помощь отцу, где и погибла, пожертвовав собой, от лап верхольда – паукообразного монстра с ядовитыми клыками.

Тот момент был самым ужасным в истории его семьи. Отец не смог пережить трагедию и отдалился от сына. А Мельхор ненавидел своего родителя, что сам не умер за его мать.

Со временем боль притупилась, но закостенелая обида и чувство вины не отпускали. Они все больше и больше раскапывали пропасть между собой, отдаляясь друг от друга с каждым годом все дальше и дальше. Пока не свели общение практически к минимуму. В скором времени, подумал Мельхор, они, наверно, и обращать внимания друг на друга не будут, потому что станут совсем чужими. Да и сейчас-то разговаривают, точнее, ругаются и спорят, только из-за того, что он еще живет в родовом поместье.

ГЛАВА 2

Крепость Брадос охраняла и держала границу третьего круга Аргольда от вторжения низших темных сущностей и проклятых духов. Снаружи форпоста ничего не было слышно, но внутри, Мельхор был уверен, жизнь била ключом. Герцог Небирос любил такие места и относится к ним со всей серьезностью своего положения. Именно поэтому он выбрал это Брадос для воспитания своего единственного племянника.

В этом месте практически не было высших демонов, несмотря на близость к верхним кругам. В цитадели служили только разумные василиски, вампиры, оборотни и обычные демоны с единственной ипостасью. С двумя ипостасями оказался лишь комендант Брадоса – бывший первый всадник Аргольда Абигор. Располневший и обленившийся черный демон еле встал с кресла, чтобы поприветствовать фельдмаршала армии демонов герцога Небироса, хотя последний был намного его старше и все такой же подтянутый и активный.

Мельхор даже удивился, увидев поправившегося высшего демона. В его понимании вся демонская братия имела прекрасные физические данные и соответствующий внешний вид. Конечно, были и слабые, и менее красивые демоны, но толстых и ленивых – никогда. Что же нужно было делать, чтобы так себя запустить?

«Видимо, в бастионе давно ничего интересного не происходило, раз дядя решил разбавить эту честную компанию мной», - подумал Мельхор, чуть улыбаясь, уже представляя, как отдохнет: отоспится, развеется и протрезвеет окончательно. Он надеялся, что его здесь примут как высшего с почтением и уважением, присущим его статусу. Ведь он действительно был таким: отец – Великий Хранитель границ Аргольда, мать – Уфирь, лекарь Ваала – Повелителя демонов, а дядя – сам главнокомандующий армией демонов. Кто может с ним сравниться по родословной и силе? Здесь уж точно никто. Даже комендант крепости слабее его, что уж говорить об остальных.

По дороге в казарму Герцог успел немного поведать о его новом месте жительства на ближайшее время, но племянник слушал его вполуха, раздумывая о перспективах своего нынешнего положения.

По словам главнокомандующего, жизнь в Брадосе текла размеренно: на рассвете подъем, затем пробежка и завтрак, после которого всех служащих крепости обучали военному мастерству и боевым искусствам, а также владению всеми видами оружия и боевой магии, позволяющей убивать различную нечисть и дикие существа дальних кругов, а иногда и защищаться от них.

На самом деле такой порядок был во всех крепостях – форпостах, но некоторые из них были более опасные из-за постоянных атак с внешних незаселенных разумными существами кругов, а Брадос оставался тихим спокойным военным лагерем.

У некоторых тварей, обитающих в мире демонов, была природная магическая защита очень высокого уровня, такая, что только совместные усилия нескольких высших демонов или архидемона могли пробить ее. Поэтому армейцев учили работать в связке, интуитивно понимать друг друга и действовать на опережение.

Во время учебы был перерыв на обед, когда военная цитадель практически пустела, оставались только патрульные на стенах, а остальные на всех порах летели в столовую, чтобы успеть отхватить себе лучший кусок мяса, которого было не много, а все демоны очень любили мясо. Те, кто не успевал добраться до столовой раньше остальных, обычно оставались с маленькими пресными порциями еды и считались смертниками. Только сильные могли нормально питаться и воевать, слабые же должны были отвлекать и гибнуть при необходимости.

Такое положение дел не нравилось Небиросу, но поделать он ничего не мог. Такие традиции появились на заре Империи демонов и продержаться еще очень долго, как бы он не старался все изменить. Демоны по своем природе не признают слабости.

Суровый закон, несправедливый, сложившийся очень давно, но никто не решался его изменить. Оказываясь в стенах Брадоса, его принимали как данность. Те, кто решался выступить против, быстро оказывались среди смертников. Это те, кто погибал первыми во время нападений. Обессиленные плохим редким питанием, эти существа уже не могли бороться ни с чем. Тенями ходили за сильными, надеясь на остатки с их трапез.

После обеда начиналась физическая подготовка: спарринги и медитации в первой и второй ипостаси (у кого она имелась) для сохранения самообладания в самых критических ситуациях.

Не только демоны были вспыльчивыми. Многие оборотни не могли контролировать своего зверя, не говоря уже о василисках. Последние вообще перекидывались в змей чуть что не так.

Именно медитации позволяли найти баланс в теле с двумя ипостасями.

В Брадосе, оказалось, служили несколько мантикор и химер, но эти держались обособленно и вообще ни с кем не общались, кроме своих.

Три виверны служили посыльными и передавали приказы и поручения между крепостями и основным штабом, где находился сам герцог Небирос.

Он часто проверял своих подчиненных. Об этом дядя Мельхора не говорил, но к этому моменту его рассказа, демон догадался обо всем сам.

Если его старшего родственника что-то или кто-то не устраивал, то тогда дрожала земля. Все сразу же вспоминали, почему этот демон стал главнокомандующим всей армией Аргольда. Жестокий, беспринципный и беспощадный он казнил виновных, не задумываясь о милосердии. Всей их расе это чувство вообще было чуждым. А этот демон даже не задумывался об обстоятельствах преступлений, тут же наказывая по высшей мере.

Слухи о нем ходили разные, и даже брат Небироса – лорд Арлем не мог сказать, что из всего этого правда.

ГЛАВА 3

В течение года младший лорд Арлем служил под командованием начальника гарнизона крепости Брадос, куда его привел дядя. Служба не давалась ему легко, но за это время однозначно он успел завоевать уважение среди сослуживцев и офицеров.

Он часто вспоминал свой первый день в крепости и его последствия, которые позволили определить, что же он хочет добиться в жизни. В тот яркий для его однообразной в последнее время жизни день он осознал, что действительно ничего не умеет, ничего собой не представляет. Оказалось, что он такой же, как и остальные, высокородный аристократ, пользующийся всегда своим положением и связями. Только благодаря им, Мельхор получал желаемое, а не своими усилиями и трудом, которых собственно и не было раньше.

В бастионе же пришлось полностью переменить все свои взгляды не только на жизнь и на отношение к ней, но и изменить мнение об ответственности перед своей семьей, долгом перед родом и влиянии на судьбу окружающего мира: никто не желал ему помогать или даже просто общаться, будь он протеже самого Ваала. Только доказав свое первенство и статус силой и умом, можно было надеется на выживание в этой черной крепости, казавшейся таким тихим и неприметным местом вначале.

Чем больше Мельхор учился и сражался, тем яснее становилась его первостепенная цель – встать на посту коменданта крепости Абигора. Демон считал, что из-за лености и невнимания командующего Брагоса, служащие крепости стали позволять себе слишком много: избивать арестованных, оставлять голодными слабы и многое другое, на которое высший демон предпочитал закрывать глаза. Общие неуставные отношения местной элиты вели к травле обитателей других видов Аргольда, что не позволительно было с точки зрения Хранителя. Семейный дар с каждым месяцем сильнее отзывался в нем и все больше влиял на мировоззрение, заставляя действовать – защищать и оберегать Аргольд.

Поэтому нужны были изменения и срочные.

Чего нельзя было отнять у Мельхора, так это целеустремленности, как отзывались об этом замечательной черте характера в высоких кругах. Обычно же такую характеристику называли упрямством, даже не упорством.

Упорство – это настойчивое стремление к чему-то. У демона оно, конечно же, присутствовало в полной мере. Однако, все осложнялось другими качествами – несговорчивостью, неуступчивостью, непокорностью, характеризующими именно упрямство. Его не смущали преграды. Он действительно пер к своей цели, не смотря по сторонам.

Для осуществления его цели был разработан самый простой по своей сути план: стать незаменимым в цитадели, обратить внимание герцога Небироса, как родственника и главнокомандующего армией, на его успехи и каторжный труд, заручиться его содействием и поддержкой остальных обитателей бастиона. Мельхор также не забыл о сроке выполнения всех этих действий: он давал себе год на реализацию плана, что требовало от него постоянной работы над собой и учебы и тренировки в целом.

В свою задумку он пока решил никого не посвящать, чтобы определить по-настоящему достойных и верных людей в Брадосе.

И план начал действовать уже через две недели его пребывания в черной цитадели.

Через три Месяца Мельхор дали звание офицера за рвение в учебе и тренировках, через полгода он стал первым заместителем Абигора.

Заметив неуемное желание и амбиции молодого демона, командующий Брагоса под легким давлением герцога Небироса стал обучать его дополнительно не только в рамках военного мастерства, стратегии и тактике ведения боя, но и редким особенностям ратного дела, боевым навыкам, особым приемам рукопашного боя. На теории обучение не останавливалось: Абигор много внимания уделял магическому просвещению младшего Арлема.

Становясь хорошо подготовленным и специализированным офицером, Мельхор еще через полгода с момента его назначения на эту должность занял место командующего гарнизоном крепости, достигнув своей цели за год, как и задумывалось. Демон не проявлял ложной скромности и лишней жалости к своим подчиненным, выполняя все взваленные на его еще неопытные плечи обязанности с должной ответственностью и усиленным вниманием, не отвлекаясь на посторонние вещи.

С момента приезда в Брагос Мельхор так ни разу и не был дома, хотя очень часто вспоминал его. Он думал об отце, зацикленном на исполнении долга Хранителя, о дяде, взвалившем на себя огромную ношу в виде неуравновешенных молодых демонах, которые как раз в армии должны были стать более спокойными. Мысли после них обыкновенно переходили на воспоминания о матери, доброй демонице со стальным стержнем.

Сидя в большом кожаном кресле в кабинете кабинете Абигора, в котором Мельхор ничего не менял, оставив все по-прежнему, сейчас демон снова думал об Астароте Арлеме, когда в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли:

- Комендант Арлем, ваш отец прислал красный дым, - обратился стражник к нему, - простите, что ворвался так, - виновато отпустил он глаза.

Мельхор хоть и старался быть справедливым, но его демонские замашки, так и не угасшие за время службы в крепости, и в первую очередь вспыльчивость опасались все.

- Иди. Я направлюсь к отцу в поместье и прибуду, как только смогу. Ахерон за старшего, - строго ответил командующий гарнизоном и ушел через собственный открытый портал, ведущий в холл родного дома.

Он тревожился: отец немногословный и порой бесчувственный, но что-то произошло, если он прислал своему СЫНУ, а не брату красный дым – сигнал о тревоге.

ГЛАВА 4

- Ты принесла мне то, о чем я тебя просил? – в огромном красном зале раздался глухой с хрипотцой голос. Пустота помещения усиливала обычное эхо. Казалось, что неизвестный заполнял собой все вокруг, несмотря на мнимое спокойствие его речи, пугал и устрашал.

Монолитные блестящие стены Храма отражали игры рыжих бликов огня от каминов, расположенные по периметру единственного зала Храма, создавая неприятное гнетущее впечатление. Оранжевый и красный, как кровь и солнце. Сочетание красок давило и заставляло сжиматься от накатывающего удушья и паники.

Маленькая хрупкая девочка, выпав из портала в центре помещения, подобралась и села на колени. Ее всегда угнетал этот зал и его единственный житель. Она слышала его вопрос, но не спешила отвечать. Кого обрадуют неприятные новости? Ее неудача может оказаться не просто проблемой, а обернуться самой настоящей катастрофой.

Только голос ждать не хотел, громко и недовольно дыша, он резко поднялся со своего трона. И девочка не выдержала: склонив красную голову в пол, она отрицательно мотнула ею и застыла, поджав плечи к шее в ожидании очередного наказание за невыполнение своего задания.

- Опять?! – прокричал грубый голос. Метнулась огненная плеть, хлестнув ребенка по спине, разорвав тонкую грязную рубашку с уже засохшими красными пятнами крови от предыдущих избиений. Девочка выгнулась от боли, но иступлено молчала, прикусив губу, чтобы сдержать отчаянный крик. Ее хозяин был свиреп и не любил лишние звуки, за которые могло достаться еще больше, чем за провинность, поэтому она старалась не злить его лишний раз.

- Почему? – разражено спросил он, когда огненный кнут исчез из его руки. Раздался звук шаркающих шагов, направляющихся в сторону сжавшегося от страха ребенка.

- Там ничего не было, господин, - проглатывая части слов, еле выговорила девочка, все также глядя в мраморный пол, из-за которого уже замёрзли колени. Только она терпела, лишь бы хозяин видел ее покорность и повиновение. – Я уже дважды обыскала весь дом, но там этого нет, - чуть слышно прошептала она, стараясь слиться с полом и стать совсем невидимой.

— Значит, ты мне больше не нужна, - вынес вердикт единственный судья и палач в зале. Огромная шипастая лапа схватила дрожащую девочку за шиворот и выкинула из зала Храма.

От удара ее худого маленького тела распахнулись двери, и она кубарем скатилась по крупным ступеням лестницы из бурого камня. Поджав под себя ноги, девочка обняла их и крепко сожмурила глаза, чтобы не заплакать. Страх перед злостью хозяина диктовал ей молчать, закусив до крови щеку, проглатывать слезы и терпеть, как бы мучительно не было.

«Больно… Как же больно…» - повторяла девчонка про себя, беззвучно глотая сухой воздух. От удара и падения у нее оказалась сломана нога в голени. Закрыты перелом. Не впервой. Хозяин мог оказать ей «бОльшую честь», кинув так, чтобы она сломала спину. Но то ли пожалел, то ли уже думал о другом… Скорее второе. Он никогда не был милосердным, скорее мстительным и жестоким.

Стиснув зубы, малышка попыталась вправить перелом. Ее научили, но вспоминать, как это было, неприятно и очень грустно. Легко хрустнув, кость встала на место, тут уже и ободранная кожа на локтях и коленях начала затягиваться. Интересная особенность организма – перенимать на некоторое время способности тех, чью кровь попробовала. К тому же у нее самой регенерация тоже была хорошая, кровь демона, которого она покусала тоже сыграла свою роль, существенно ускорив процесс заживления пострадавших тканей и костей.

«Почему я просто не могу умереть? Ну, или хотя бы уйти из этого места, где только боль, страх и одиночество», - промелькнула плохая мысль, но она прогнала ее усилием воли, когда смогла сесть и поджать под себя ноги с босыми ступнями и ободранными коленками.

«Вставай, Сатани, нельзя здесь задерживаться. Хозяин может передумать и отыграться на тебе», - тяжело вздохнув, она коснулась головы с короткими красными волосами. Уже налилась большая шишка, которая очень болела. «Хорошо хоть здесь нет крови», - снова скользнула мысль, - «а вот нос разбит», вытирая маленьким кулачком кровь под носом, шмыгнула она.

Голова кружилась, немного подташнивало, если бы она знала, то поняла, что у нее сотрясение. Про это ей не рассказывали. Ребенок был слишком маленьким, чтобы узнать о таком самостоятельно. Поэтому Сатани лишь снова измученно вздохнула и, прихрамывая на одну ногу, побрела прочь от Храма, из которого ее вышвырнули, как ненужную сломанную игрушку.

Сорра была сурова в своей чужеродной красоте. Низкое бардовое небо, красный песок и дюны – дюны… Нескончаемые пейзажи неизменные в своем виде.

Крупный песок пустыни, где находился Храм, залетал в лицо упрямо бредущей вперед девочки, забивая рот, нос и глаза, заставляя еще щуриться и кашлять. Крупицы земли скрипели на зубах. Глаза резало от песчинок, но слез не было. Вся голова и уши были в тяжелой пыли.

Раскаленный жарким днем воздух, в котором, итак, было мало жизни, давил на грудную клетку, заставляя царапать белую незагорелую кожу шеи, чтобы увеличить доступ для него. Сатани шла всю ночь по горячей земле. Маленькие ступни покрылись грубыми мозолями, а кожа полопала от долгой ходьбы и отсутствия обуви. Но девочка упрямо делала шаг за шагом, шла, сама не зная куда, оставляя после себя следы на красных барханах пустыни. Да и неважно это было место назначения: в этом месте всегда нужно двигаться, иначе тебя догонит и поймает живущая здесь смерть, будь то ее хозяин или какое-нибудь дикое существо, которых здесь было немало.