Обвивая твои плечи

Глава 1

История эта началась чуть больше года назад, в день, когда я опаздывала на день рождения к моей начальнице Ирине Николаевне. У нас сложились очень теплые отношения, и мне было безбожно стыдно за свое опоздание. Я не покривлю душой, если назову ее своей крестной феей. Я забежала в фойе ресторана, открыв двери силой мысли, так как в одной руке у меня был пышный букет любимому руководителю, в другой – пакет с красными лодочками. Бежала-то я в кроссовках. Ирина Николаевна была немного как Женя Лукашин с друзьями: каждый год праздновала свой день рождения в одном и том же ресторане и исключительно в кругу коллег: она была владелицей компании, оказывающей бухгалтерские услуги. Коллектив сплошь женский, несколько сотрудниц – ее давние подруги. Изнутри это все напоминало террариум, а Ирина Николаевна – смотрителя зоопарка и одновременно Королеву-Мать. В коллективе не заканчивались сплетни, множились интриги, пересуды не смолкали ни под гнетом рабочих задач, ни во время обеда: пока одна жует, другая разносит информацию. Потом собеседницы меняются ролями. Я за 2 года работы сблизилась только лишь с самой Ириной Николаевной и за глаза называла Государыня. Но только лишь про себя. Обладала Ирина Николаевна царской неспешностью, принимала волевые решения, легко подавляла бунты и имела непоколебимый авторитет. Редкий вид руководителя строгого, но справедливого. Ее покровительство мне было очевидно и неоднократно подвергалось самого разного вида комментариям коллег, единственный приятный из которых – материнская любовь. Своих детей у шефини не было, хотя и был муж, невероятно в нее влюбленный на протяжении тридцати четырех лет. Он и организовывал ежегодно ей этот вечер, появляясь лишь в самом начале. Дабы проконтролировать, все ли для его Ириши подготовлено.

Тем ноябрьским вечером я суетливо стягивала с себя пальто возле гардероба ресторана, когда вошла небольшая группа мужчин. Дресс-код гостей этого вечера был обозначен Ириной Николаевной как total black, сама же она должна была быть в красном. Я слегка комично выглядела в черном шелковом комбинезоне с длинными рукавами, черном кашемировом пальто и зеленых кроссовках, но так добираться было намного удобнее, да и исправить я свой внешний вид надеялась в самое ближайшее время, сменив обувь. Но неловкость из-за спешки сделала первый шаг – в моих руках тонкие каблуки лодочек разорвали бумажный пакет и туфли грохнулись на пол: одна упала к моим ногам, другая отскочила и доехала на своём лакированном боку аккурат до ног мужской компании, стоявшей чуть поодаль. Мной было принято волевое решение перестать суетиться. Я держала в руках одну туфельку и намеривалась поднять другую, балованную, но мужчина, стоявший ко мне полубоком в кругу своих собеседников, нагнулся раньше. Держа в руках свой трофей, под негромкие усмешки рядом стоявших, обернулся со словами:

- Золушка опаздывает на бал?

И потом, возвращаясь мыслями в этот момент, я придумывала десятки остроумных ответов. Но вот реальная жизнь не становится на паузу для размышлений. Все происходит в этот самый момент. В который я поднимаю голову и нелепо застываю с немым апломбом. Моргаю. Мы знакомы и знакомство не сказать, чтобы было приятным.

- Саша… - тяну я.

Но при рассказе своей истории я ведь могу себе позволить такую вольность, как отступление от действия? Предо мной стоял стильно одетый, с приятной улыбкой мужчина. Ростом не меньше метра восьмидесяти пяти. Короткий ежик темных волос, младенчески красный румянец на щеках, который никогда его не портил. Удивительно женственные пухлые губы, густые темные брови, прямой нос. Ну и пропасть многих женских сердец – голубые глаза, не конкретно эти. Но эти..? Мой ровесник. И знала его возраст я не приблизительно, а вполне точную дату рождения. То, что улыбка была доброжелательной, меня удивило больше всего. Больше этой случайной встречи, больше своей неловкости и от того напряженности, так как обычно я не нервничаю по пустякам. Я ожидала чего угодно. Мне было совершенно неясно, к чему приведет это столкновение, так как тот человек, что держал в руках мою обувь и то, как он ее держал и улыбался, разительно отличалось от того, каким я его помню. Секунда прошла, пауза, взятая мною в качестве отступления, тоже.

- Арина, невероятно рад тебя видеть! – мой визави приближается, подхватывает меня под локоть. Оглядываясь на свою компанию, представляет:

- Господа, это Арина Лексина.

Мужчины улыбаются, говорят что-то про то, что принц подобрал таки Золушку и вечер уже можно считать состоявшимся не заходя в ресторан, но сами представляться не спешат. Чуть отворачиваются и продолжают, посмеиваясь, прерванную беседу. Оставляя нас продолжить разговор вдвоем. Но я так же нема. Медленно сажусь в кресло, раз уж решила не торопиться. Снимаю обувь и надеваю ту туфельку, что держала в руках. Саша до нелепости грациозно опускается на одно колено со второй. Ловко и быстро надевает ее на мою ногу. Кино да и только!

- Спасибо, - благодарю я безрадостно.

- Пожалуйста, - отвечает мне он, встав на ноги рядом со мной. Молча ждет, когда я сдам вещи, и провожает до двери в зал, распахивая ее передо мной.

- Не прощаюсь, Ариш.

Я захожу внутрь, не проронив больше ни слова. До чего нелепо слышать мое имя, так ласково произнесенное! И ведь никто не слышал, значит, это игра не на публику. Мне сейчас 26. Когда же мы виделись в последний раз? Да, девять лет назад. И детские обиды, видимо, так и не утихли за это время.

Сразу нахожу взглядом нужный мне стол. Коллеги, как сицилийская мафия, все в черном, чинно беседуют. Тринадцать человек, поэтому спешу исправить своим появлением эту чертову дюжину. Лицо Государыни озаряется широкой улыбкой, когда наши взгляды пересекаются. Она встает со своего места во главе стола в ярко-алом костюме, состоящим из пиджака и длинной юбки. Я вручаю цветы. Губы неловко оправдываются за опоздание, впрочем, без излишнего раскаянья. Мозг же еще не провел диагностику после неожиданной встречи. Я благодарно падаю на место по праву руку от Королевы-Матери, которое она оставила мне. Единственное не занятое. Наивно мечтаю остаться незамеченной коллегами, но куда там. Опоздала, уселась на место, приближенное к Императрице.

Глава 2

Саша и правда подошел к нашему столу через несколько минут, все так же очаровательно сияя приклеенной улыбкой. Обращаясь ко всем разом, завел легкий разговор. Узнав о поводе праздника, поднял тост за Государыню, рассыпаясь в комплиментах. И не перегнул, основывался в своих словах только не внешние данные: да, статная, да, создала свое дело и собрала команду специалистов. Отбрасывая свое личное предвзятое отношение, даже я могу сказать, что специалистов толковых и производительных. Да, заслуживает всех мыслимых и немыслимых побед. Выпили дамы, околдованные его голосом и харизмой. Не успело еще шампанское опуститься по пищеводу, как они уже нашли для него место за столом. Тут уж пришел и мой звездный час: Саша без устали распинался о моих достоинствах, произведших на него впечатление в школьные годы: и была я самой умной в классе, и на Олимпиады ездила, и медаль вкупе с аттестатом получила. И из рисунков моих выставки делали, и сочинения на весь класс зачитывали. Ну не девушка, а сокровище. Самое нелепое, что все было правдой. Такой забытой и ненужной, что мне стало ужасно неловко. Подумалось, что за этот бенефис гореть мне в костре рабочих сплетен еще не одну неделю.

Одна Государыня величаво кивала головой сашиным словам: во-первых, видела она и мой аттестат, и красный диплом, и россыпь сертификатов и благодарственных писем со времен учебы в университете. А в университете я училась не хуже, чем в школе. Во-вторых, единственная мною гордилась. И не только из присутствующих за этим столом, но, наверное, на всем белом свете.

Потом дамы потащили танцевать моего воспевателя. За столом остались только я и Королева-Мать:

- Ариша, этот молодой человек пытается тебе понравиться. Что будешь делать?

- Не знаю, Ирина Николаевна. Пока неясно, кто и чего хочет на самом деле.

- Ну, тогда поглядим, - и она вновь кивнула, теперь уже своим мыслям. Она единственная, вероятно, смотрела на Сашу трезвым взглядом, не очаровалась, но и плохого тогда ничего не рассмотрела.

Почти сразу Саша и меня увлек на танцпол, но там его окружили мои коллеги. Я бы даже сказала, оттеснили. Он танцевал с каждой понемногу, щедро раздаривая комплименты. Спустя какое-то время, когда как раз вновь зазвучала медленная песня, он оказался возле меня. Обнял и, потянувшись к моему уху, прошептал:

- Спаси!

Я невольно рассмеялась. Вот у нас уже появилась какая-то общая то ли шутка, то ли тайна – бухгалтерия, завидев молодого и не женатого, шла ва-банк, напирала и не принимала отказов. Поэтому он предпочел заслониться мною. Дамы нехотя разошлись, недовольно поглядывая. Эй, але, вы не забыли, что это я вам такого жеребца привела? Потанцевали, пощупали его и хватит.

А потом я все-таки расслабилась. Длинная прелюдия сработала и я таки провела чудесный вечер. Неожиданно незабываемый. Мы еще покружили немного в том ресторане, а потом Саша меня украл. Отпросил у Ирины Николаевны. Мы бежали по ступенькам как преступники, на ходу размахивая моими кроссовками, теперь уже без пакета. Он усадил меня в такси и увез уже в другой ресторан, где нас никто не знал. Мы много танцевали, прижавшись друг к другу. Еще больше болтали. Было удивительное чувство опьяненности: он заканчивал мои фразы, искренне интересовался работой, не стеснялся хохотать над моими шутками. Окружил меня таким вниманием, что я таяла.

Провожая меня домой в невероятно поздний час, у подъезда, слова резко закончились. Не хотелось расставаться, но и пригласить его наверх я позволить себе не могла. Не сейчас. Случился долгий первый поцелуй: неторопливый, нежный. Приятный. Поцелуй мне определенно понравился. Нравился ли мне мужчина, разделивший со мной этот поцелуй?

Это был вопрос, с которым нужно было разобраться до обеда завтрашнего дня.

- Спокойной ночи!

- Я позвоню. Можно?

- У тебя есть мой номер? – моя бровь изогнулась.

- К утру будет, - обещает он мне и улыбается. Вновь. Делает несколько шагов назад, пятясь. Не отрывая взгляда, произносит, - иди.

Что ж. Завтра суббота. Выходной. Обычно по выходным я встречаюсь с подругами. Мы ходим в спортзал, обедаем, затем шопинг или болтовня у Наташи в студии. И к этому моменту я должна быть готова.

Друзья – отражение тебя в искаженных зеркалах. Для меня мои подруги это те, кем я могла бы быть, имея чуть другой склад характера. С Машей я познакомилась в социальной сети. После горя, произошедшего в моей семье, мне требовался психолог. Я сама ее нашла и ей написала. Но она ответила, что с посттравматическим расстройством мне лучше обратиться к другому специалисту, поделилась его контактами. Спустя пару недель она спросила, как обстоят мои дела и помогает ли терапия. С тех пор наша дружба давно вышла из соц сетей и я считаю ее по-настоящему своим близким человеком без малого два года и надеюсь, что все свои психологические приемчики она оставляет своим пациентам. Маша хочет выглядеть серьезно и старше своих двадцати пяти, на приеме с клиентами все время носит очки и мешковатые вещи. Хотя ни в том, ни в другом острой необходимости нет. С нами она просто девчонка, правда, ужасно одинокая.

Вторая моя душа – Наташа. В рамках терапии тот, другой психолог посоветовал мне откопать молодую привлекательную женщину, которой я была до своей трагедии, и отправил на фотосессию. В стиле ню. Наташа была моим фотографом, который вместо щелканья своего затвора слышал мои всхлипывания. Тогда она отставила фотоаппарат и сказала:

- Я не знаю, что у тебя случилось, но в таком настроении у нас ничего не получится. Вернешься как будешь готова. А сейчас, - она как фокусник распахнула какой-то шкафчик и извлекла оттуда бутылку белого сухого, - одевайся и поедем.

- Куда? – я натягивала рубашку, не сводя глаз с бутылки. Мы выпили ее, затем Наташа вызвала такси и мы поехали в бар. Танцевать. Ну, Наташа танцевала, а я пугливо жалась к бару. Домой сразу решила не ехать, ждала. Когда отпустит и смогу хотя бы расслабиться (об удовольствии тогда речь не шла). Потом мы выпили еще немного, я осмелела .. и на этом моменте память меня подводит. Вероятно, я тоже танцевала. Мне было очень плохо на утро, потом очень стыдно. Потом я ужасно сердилась, что какой-то незнакомой фотографине удалось так меня напоить. Когда я позвонила ей в праведном гневе, она болтала как ни в чем не бывало. Удивительно быстро располагая к себе. Она разговаривала со мной как с близкой подругой, была внимательна и откровенна. Мы попробовали еще раз провести съемку, но результат госпожу фотографа не удовлетворил: я и разделась, и не плакала, но была зажата. В третий раз она вновь предложила выпить. Но строго один бокал вина. Затем неожиданно включила какую-то видеозапись на ноутбуке. Это была эротика, самая нелепая и смешная, какую я только могла себе представить. Я хохотала до слез, в перерывах принимая самые нелепые позы перед своим незаурядным фотографом. И когда мне в очередной раз написала Маша, я предложила ей вместе со мной сходить к Наташе.

Глава 3

Фух. Ну и все. Сказала. Надо ли было? И когда я думаю, что сейчас будут как минимум вопросы, и вместо предсвадебного волнения новоиспеченной невесты мы будем ворошить мое прошлое (даже не знаю, что хуже), он ошеломляет меня еще больше:

- Я знаю.

Да растудыть твою налево, товарищ особист! Я может, хотела прибить тебя этой новостью, чтоб ты убрал свое кольцо, кстати, так миру и не явленное во всей красе. А ты так подготовился! Ни любви у тебя, ни тоски, ни жалости. А вот кстати, о любви же ни слова. На кой черт нам жениться? И либо этот хитрец читает мои мысли, либо после мхатовской паузы спектакль вновь набирает обороты:

- Малышка, я все знаю о тебе. Прости. Такая у меня работа. Но ты вскружила мне голову еще много лет назад. Сейчас, когда я рядом, когда могу беспрепятственно вдыхать твой запах, слышать твой голос, наслаждаться каждым днем рядом с тобой, я не прощу себе, если тебя упущу! Я без ума от тебя!

Я ни верю ни единому слову. Или не хочу верить. Но оснований для отказа, кроме своих собственных чувств, у меня нет, и, не желая его обижать, я произношу:

- Дай мне время.

После его заверений, что он все понимает, что он будет ждать, сколько потребуется, он одевается и уходит. Оставляя так и не открытую коробочку с кольцом на тумбочке у кровати. Оставляя меня одну. И я вновь погружаюсь мыслями в то время, когда уже была невестой. А после – и женой.

Возможно, одна из причин, по которой я всегда так прилежно училась, была не в честолюбии или тяге к знаниям, а в том, что рассчитывать мне было не на кого. С юного возраста я знала, что помощи ждать бессмысленно и полагалась только на себя. Мои родители были геологами. Они часто уезжали в экспедиции, не бывали дома месяцами. Я привыкла оставаться одна. И пусть не имея высокого дохода или небывалых открытий в раскопках, они жили и дышали лишь своей работой, порой забывая даже обо мне. Они пропали без вести, когда я училась в одиннадцатом классе. Их признали умершими через четыре месяца от начала поисков. Саша мог даже этого не знать, или не вспомнить, но это та причина, по которой, уехав из родного городка, у меня не осталось причин туда возвращаться. Заканчивая школу, я была несовершеннолетней. И по закону должна была отправиться в детдом, или куда там забирают осиротевших детей? Но соседка, долгие годы присматривавшая за мной во времена отъезда родителей, оформила надо мной опеку. Пенсии, которую мне выплачивали после смерти родителей, хватало сводить концы с концами. После выпускного я подала документы в такое количество ВУЗов, куда только могла. И стала ждать. Как только у меня появилась возможность уехать учиться, получив бюджетное место и койку в институтском общежитии, я, не оглядываясь, бежала. Покинула город своего детства в надежде оставить там и все свои горести. Домик, в котором мы жили с родителями, я переписала на соседку, но уже дистанционно, когда в конце первого курса мне исполнилось восемнадцать. С ней мы созваниваемся пару раз в год. На этом, как мне казалось, я должна быть отстрадать все положенное мне в жизни. Как бы не так.

Почти сразу после начала обучения я познакомилась с Лешкой. Он был веселый шебутной мальчишка. Повеса-простачок. Он всегда был открытым и добродушным. Он любил меня той первой любовью, когда кажется, что вы будете вместе вечно. Вечно ходить за руки, покупать макароны по акции и переваривать их на общажных кухнях. Когда все однокурсники воспринимают вас как одно целое. Когда не дикая страсть, но невероятная нежность, что дыхание в унисон. Он был высоким, долговязым, с нелепыми вихрами на голове, которые я гладила по вечерам, пока его голова лежала на моих коленках. Леша пел на капустниках, таскал меня за собой на все свои выступления институтского КВНа. Не раз шутил со сцены про свою будущую жену. Про меня то есть. Он с первой секунды был такой родной, такой свой. Так не по-мальчишески уверен, что я – его. Хотя я никогда и не спорила. Потом он познакомил меня со своими родителями. Милейшая пара, такие же добрые, не оскверненные этим жутким миром люди, каким был их единственный сын. Как только мы окончили обучение, Лешка как само собой разумеющееся, предложил заскочить в ЗАГС. Ну так, мимоходом, ведь дело это, по его мнению, было решенное. Он присвоил меня себе так мгновенно, и я стала Ариной Черневской.

Он погиб случайно. Утонул. Я не знаю, каким чудовищным образом сложились события того дня. Мы часто ездили на рыбалку, я, Леша и пара его приятелей. Я была единственной девушкой среди них, но никого и никогда это не смущало: Леша всегда и везде брал меня с собой. Но в тот день у меня страшно болел живот. А Леша уж с вечера и наживку купил, и всю оснастку сложил в коридоре: мы жили тогда у его родителей. И он так хотел поехать, что я просто вытолкала его вместе с рюкзаком со словами:

- Да езжай-езжай, хоть раз без жены отдохнешь! Еще и понравится!

Больше я его не видела. Обычно мы брали две надувных лодки, в одной мы, в другой – ребята, Костя и Стас. В тот день Леша был в лодке один. Вероятно, у него что-то произошло и он, запутавшись ногами в вещах, перевернулся в лодке. Ребята не видели, что он не может самостоятельно ни выпутать ноги, ни отцепиться, ни перевернуть лодку обратно. Они нашли его спустя только пару часов.

Так я стала вдовой почти в 24 года. Я съехала от его родителей, а спустя пол года они позвонили и попросили о встрече: не ослабевающее горе после потери сына они решили заглушить переездом. Продать все свое имущество и перебраться в глубинку, за город. А так как прошло пол года, нотариально я вошла в число лешиных наследников наравне с родителями. Ни о каком наследстве я не думала, даже и предположить не могла, но совесть свекров поделила квартиру сначала на три части, для них и Леши. И половину от доли Леши они вручили мне. Боже, как много слез я тогда пролила. Мне кажется, что это был такой же силы удар, как в тот день, когда нам сообщили о его смерти. Я отказывалась снова и снова, я спорила, приводила аргументы. Что и замуж я выходила за их сына, а не за квартиру. И ничего мне не нужно. Вот лучше бы он был с нами.

Глава 4

Саша пригласил меня встречать Новый год у него дома. Где я, кстати, до этого дня еще не бывала. Обещал сам заняться ужином. С самого утра у меня почему-то не заладилось. Я спешила, дергалась, ничего мне было не мило. Ни наряд, который я приготовила с вечера, ни бардак, который не успевала убрать в своей собственной квартире, когда пора уже было выезжать. Потом столкнулась с дилеммой: ехать на такси или своей машине. С одной стороны, неизменным новогодним атрибутом является шампанское, после которого за руль я не сяду. С другой – неизвестно как все повернется, а вызвать такси в новогоднюю ночь проблематично. Решила ехать на своей. Боже, как я потом была благодарна самой себе за то решение!

Я уселась на водительское место и выдохнула. Кто понял жизнь, тот больше не спешит. Включила радио, где нон-стопом шли самые популярные композиции уходящего года. Вбила в навигатор адрес. Покатились!

Квартира Саши была очень просторной: не ожидала, что можно позволить себе подобные апартаменты на бюджетную зарплату. Чудесный светлый ремонт, современная мебель и техника.

- Квартиру оформляла мама, ей было в радость, - рассказывает Саша, попутно проводя экскурсию по комнатам. В наличии имелись кухня-гостинная, спальня и практически пустое помещение, именуемое кабинетом. Там стоял лишь компьютерный стол с креслом. Обойдя все уголки, мы вернулись на кухню. Саше я вручила свой подарок. Серебряные запонки. Чуть позже прибыла доставка из ресторана:

- Я же обещал совладать с ужином, – он, усмехаясь, распаковывал еду, - но готовить не обещал.

С открытием шампанского я его остановила, время едва приблизилось к восьми вечера. Мы накрыли стол, включили музыку. Место приема гостей с длинным серым диваном от кухонной рабочей зоны отделяла барная стойка, на которой мы и расположились, хотя у дивана и был вполне вместительный кофейный столик. Я не чувствовала себя как дома. Тело цепенело, время от времени я дрожала, словно в любую минуту готова была покинуть это место и сбежать. И дело было не в том, что мне было неуютно или он делал что-то неправильно. Я по какой-то причине никак не могла расслабиться. До сегодняшней встречи мне было вполне комфортно с этим человеком.

- У меня для тебя тоже кое-то есть, - сообщил Саша, когда мы перекусили. Он удалился, возвращаясь с подарочным пакетом. Я сунула туда нос и извлекла на свет Божий комплект ярко-красного нижнего белья.

- С новым годом, малышка!

М-да, дела. Я никогда не держала в руках ничего более развратного. Даже вибратор на фоне этого кружева выглядел бы невинной овечкой. Но что мне полагается делать сейчас – надеть ЭТО? Или достаточно будет просто благодарностей. Саша, не замечая моего замешательства, все же открывает шампанское, подносит мне бокал и шепчет, склоняясь к ушку:

- Подожди две минуты, – он уходит, я отставляю бокал в сторону. Кошусь на дверь. Беру в руки телефон – вдруг меня вызывают спасать мир? Кроме поздравлений от коллег в общем чате и фотки девчонок в ежегодных праздничных пижамах ничего нет. Отведенное мне время заканчивается и Саша возвращается. Берет за руку и ведет, кто мы мог подумать, в спальню.

- Я надеялся встретить новый год в кровати. С тобой, - голос такой же тихий, и меня это немного успокаивает. Никто не настаивает на моем переодевании.

По всей спальне расставлены свечи. На полу, подоконнике, комоде десятки огоньков, и как единственный источник света, они создают чарующую атмосферу. Я любуюсь оперативно созданной романтикой. Оборачиваюсь, руками обвивая его плечи. И в этот момент, когда я, наконец, отдаюсь событиям, раздается телефонный звонок. Саша виновато улыбается и, отстраняясь, уходит на поиски своего аппарата.

- Это может быть по работе, - слышу я его голос из глубины квартиры. Он отвечает, впрочем, я слышу только отрывистые «да» и «нет».

Едва я настраиваюсь разделить его намерение сделать эту ночь незабываемой, все летит кувырком.

- Милая, мне очень жаль. Действительно чертовски невероятно жаль. Но мне срочно нужно уехать.

Я не знаю, что это было: предчувствие. Или все-таки я еще не избавилась от чувства, что не достойна счастливого будущего. Но последующие его слова раздаются в моей голове будто бы через толщу воды. Я концентрируюсь лишь на своих действиях: забрать сумку, не забыв кинуть в нее смартфон. Натянуть сапоги.

- Арина, Арина! Останься! Я решу все в самое короткое время и вернусь! – он пытается достучаться до меня. И если умом я понимаю, что на госслужбе в таком ведомстве, как ФСБ, это более чем стандартная ситуация – сорваться вечером, пусть даже 31 декабря, для неотложных дел, я просто скатываюсь в свое отчаянье мыслями и ничего не могу с этим поделать.

- Да, да, я все понимаю, ты должен! Это работа и это не обсуждается, но мне не хочется быть здесь одной, - я бормочу что-то, то, что положено говорить в такой ситуации. Я не обижена. Не прекращаю свои сборы. Он подает мне шубку, на ходу хватает свою куртку и из подъезда мы выходим вместе. Открывая мою водительскую дверь, он спрашивает:

- Куда ты поедешь? Домой?

- К девочкам, конечно.

- Я позвоню?

- Ага, - единственное, чего я хочу, провалиться в пучину жалости к самой себе.

- Я освобожусь и заеду за тобой!

Я ничего не отвечаю. Закрываю дверь, завожу мотор. Пока машина греется, с ехидством думаю «попробуй дозвонись сначала!». Чертовски сильно хочется разрыдаться. Эмоции, которые я сдерживаю, весь день, рвутся наружу. И этот вынужденный его отъезд стал последней каплей, только и всего. Слезы не пролиты и квартира натиного папы встречает мои сухие щеки и аккуратно накрашенные глаза. Девчонки же встречают меня чересчур дружелюбно, даже дядя Слава не задает никаких вопросов. Единственное, чему я действительно рада – что не вынимала их подарки из машины и сейчас вручаю презенты от чистого сердца. Мы начинаем обсуждать, кому что досталось. Потом переключаем внимание на экран телевизора. Мне отдают прошлогоднюю пижамку и я легко вливаюсь в празднование, как ни в чем не бывало. Со смехом девчонки комментируют и подарок от Саши, который я им демонстрирую. «Порно нарядец» и «жалкая безвкусица» подтверждают мои собственные ощущения от увиденного. Засыпаем мы втроем вповалку на большом диване в гостиной натиного детства. Я там, где и должна быть.