Очаровательный бес

1. С бесами не шутят

Распахнув дверь частного дома, я почувствовала, как за шиворотом кофты расползлись мурашки. Вместе с повеявшим с порога холодом они вынудили меня нервно поёжиться и открыть рот, чтобы вобрать воздух в передавленное горло. Меня не душили, нет. По крайней мере, руками…

Он всего лишь смотрел.

Сверкал своими дьявольски-чёрными улыбающимися глазами, как языки пламени на церковных свечках, что сюда приносили священники. И, пока я силилась хотя бы моргнуть, успел выжидающе приподнять брови.

— Здравствуйте, Дмитрий, — бледно зашептала моя подруга Юля. — Мы очень вас ждали.

Я едва отошла от транса и недовольно прокашлялась.

— Кхм-кхм! Ты кого вызвала? Я думала, будет бабка… На крайний случай, дед!

А притащился молодой исполин с чёрной чёлкой! Она свисала на его худое лицо с двух сторон, напоминая шторы в борделе. От дедушки была только трость и то, наверное, от чужого! Купил на барахолке для законченного образа. Ручку сжимала кисть, перепачканная в наколках, вторая удерживала чемодан. Тоже мне граф Дракула нашёлся!

Юля убийственно на меня уставилась. А гость, будучи выше нас двоих на голову, лишь плотоядно ухмыльнулся. Я боязливо остановилась на его лукавых губах, словно ожидая увидеть меж них змеиный язык.

После этих сумасшедших, отказывающихся от покупки дома, у меня разбаловалась фантазия. Рептилоидов, призраков и барабашек не существует! Как и чернокнижников! Зря мы всё это затеяли.

Разыгрывать идиотскую миниатюру на глазах суеверных соседок-сплетниц я была вынуждена только во имя удачной продажи!

— Если вам принципиален дед, можем созвониться лет через сорок, — бодро пожал он плечами, продолжая сверкать белыми острыми зубами.

Сорок – это как сороковины?

— Дмитрий, она пошутила... Проходите, — засуетилась Юлька, злобно выпучив глазеночки. И всё же процедила в мою сторону. — Вера, будь повежливее!

А шарлатан явно оценил моё чувство юмора. Хохотнул, будто осознавал всю абсурдность ситуации. Видела я и раньше его анкету на сайте специалистов по экстрасенсорике... Мне ли не знать, как туда попадают несостоявшиеся актёры?

— Так хозяйка не против? — вцепился в меня чернокнижник шальным взглядом, быстро приобретающим серьёзность.

Я была против, но выбора не оставалось. Скрестив на груди руки, закатила глаза.

— Да проходите уже…

Вдруг серое небо позади него раскололось на части от пронзительно яркой молнии и тут же вернулось в норму.

Через несколько секунд над посёлком раздался внушительный залп грома, а шарлатан неспешно перешагнул порог, посматривая через прищур за мою вздрогнувшую спину.

Я чуть не наложила в колготки.

— К-куда вы смотрите? — писклявым голосом выдала Юлька.

У меня был самый трусливый риелтор в Самаре.

— Пока что только на чайник, — ухмыльнулся Дмитрий, и я обратила внимание, как покраснели его кисти рук сквозь наколки. — Можно попросить вас сделать чай?

— С-сейчас, — Юля мигом кинулась к кухонному гарнитуру, прислуживать шарлатану.

А он, я смотрю, любил пользоваться положением. Вальяжно прошёл вглубь столовой, не разулся, громыхая цепями на ботинках, оставил чемодан на полу. И, отряхнув полы пальто, обустроился посреди дивана. К слову, сама я на него побаивалась садиться. Пружины там могли выскочить в задницу в любой момент.

Но ему-то, как экстрасенсу, должно быть виднее.

— Что вас беспокоит? — изрёк Дмитрий, игнорируя новый залп грома.

Снаружи зашипел ливень.

— Хах! А сами чего, не видите? — я развела руками вокруг и саркастично заверещала. — Чертята бегают, покупателей моих распугивают! Какой же вы чернокнижник, если не заметили? Одного я зову Лёлик, а другого Масик. Вот, познакомьтесь!

Дмитрий не отчаивался. Не терял своей очаровательной идиотской улыбки, посматривая мне на ноги, обутые в мохнатые тапочки. Честно говоря, я думала, он выкупит юмор и на этот раз.

— Очень приятно, Лёлик и Масик… Так раз вы им даже имена дали, что от меня требуется?

— Т-т-тут черти? П-правда? — у Юльки задрожала рука, и дымящийся кипяток полился мимо кружки. — С-скажите, от них можно избавиться?

Горячий чайник она с треском вернула на плиту.

— Юль! — я недовольно нахмурилась. — Я пошутила!

— А-а-а…

Неожиданное наследство. Дом, доставшийся мне от дяди, которого я толком не знала, нужно было срочно продавать — приближался новый учебный год, и я ещё успевала зачислиться в кулёк на платное. На съем квартиры уже не хватало, но… тут мне подфартило. Так я подумала. Поживу-ка пока в доме этим летом, не стану платить за съемное жилье, поднакоплю. И выселилась…

С тех пор прошло полгода. Поступить я не смогла, дом так и не продался — я в нём жила, а потенциальные покупатели какого-то чёрта убегали отсюда, сверкая пятками и перекрещиваясь на лету. Сначала было смешно, думала, нарвалась на приколистов. После семьи десятой соседки предложили мне позвать батюшку и окропить углы святой водой. По посёлку быстро поползла дурная слава о моей халупке. И вот я стою в пыльной столовой, скрестив руки, смотрю на такого же, как и я дешёвого актёришку с амулетом из магазина приколов, и не понимаю, на хрена…

2. Бесов надо слушать

Я.

Я его пустила на ночь! А что оставалось-то? Юлька как заладила: «Этот дом не возьмут! Даже если ты приплатишь! Здесь кто-то есть, здесь чертовщина»! Сказала бы я, кто здесь есть… Газ, свет, ванная и относительно нормальный сральник! И ежу понятно, что халупка по меркам пригорода — настоящий дворец! Да, без ремонта, временами вместо обоев газеты… стиль лофт! А может покупатели вообще сговорились?! Разыгрывают спектакль, чтобы сбавить цену? Лично я никаких бесов в доме не наблюдаю!

Разве что один залётный расположился теперь в гостиной на полу, расстелив чёрное полотно. Я уж думала, диванная пружина всё-таки достигла пятого глаза Дмитрия, и он предпочёл спать пёсиком на подстилке. Ан нет, чёрные джинсы на его подтянутой заднице вроде не были порванными… Шарлатан сказал, что в тёмное время суток начнётся его основная работа. Странный, ведь ночью, да ещё и внутри дома моим бабкам-соседкам будет ни хрена не видно! Ну каков же актёр!

Он сидел на коленях, разместив возле себя плачущую чёрную свечу, извлёк из чемодана книженцию и принялся неразборчиво бубнить над ней, прихлюпывая очередной кружкой чая. Только тщетно пыльный воздух сотрясал и высасывал мои запасы фильтрованной воды!

Всё это я втихаря наблюдала со спуска лестницы и, возможно, нашла бы ещё над чем поглумиться, если не подруга.

— Верни-и-ись! Вер-нись! — истерично донеслось из-за закрытой двери спальни. — Долго я буду сидеть здесь одна?! Я сейчас обосрусь в твою кровать!

Юлька, бедняга. Зря побоялась ехать домой на такси в одиночестве. Не знала, что на этот вечер у Веры Всеведущей запланирован сеанс. Так что, придётся подруге нацепить памперс и подождать лишний час в одиночестве.

Убедившись, что в принципе Дмитрий не делает ничего противозаконного в гостиной моего дома, я поспешила обрадовать Юльку.

По скрипящим ступеням, которые успела «прочувствовать» за полгода обитания здесь, поднялась как можно тише и попала на тёмный этаж. Сразу заходить в комнату не стала, решила подождать, когда трусиха потеряет бдительность. Осмотрелась. В двух концах коридора в окна врезались капли, а через одно из них уже тускло светила луна. По крыше тоже колотил дождь, так и не закончившийся с семи часов. Под ногами лежала дорожка истоптанного, в прошлом красного ковра с психоделическими узорами.

Позалипав под свои тапки, я пристроилась к двери, уложила ладонь на облезшую ручку, и дернула её, непринуждённо вваливаясь в комнату.

— А-а-а-а-а-а-а! — взревела Юлька, ударяясь башкой об стену. — Святова! Ты… ты больная?

— Сейчас не Святова перед тобой, — с наслаждением хохотнула я, снимая со стойки на тумбочке чёрный как сажа парик. — Это в прошлом. Я – Всеведущая Вера, специалист по судьбам, заговорам, ритуалам и снятию порчи!

Юля смятенно схватилась за свою светлую головушку, потирая затылок.

— А на звездеже ты, случайно, не специализируешься? Я сколько раз говорила?! Завязывай с этим! Пока в полицию на тебя не накатали!

Я стала натягивать парик, небрежно запихивая под сеточку собственную пышную шевелюру. Опоздать будет нехорошо.

— То есть?! Как звать Дмитрия, бесов изгонять – это пожалуйста! А как мне свечки жечь по скайпу – так сразу в полицию?.. Несправедливо!

— Раз такая «способная», чего сама дом не очистишь? — возмущённая Юлька до сих пор потирала ушиб.

— Так а мне это зачем? Чтоб каждая бабка в посёлке знала, чем я занимаюсь? Скажут, что бесы от меня пошли! Потому что жадная!

Я заглянула в зеркало, плохо вписывающееся между двумя односпальными кроватями, да ещё и против окна. Увидела, что родные пушащиеся волосы всюду торчат из-под парика, психанула и стянула его.

Надо сначала завязать хвост! С мелированным коротким каре, как у Юли, Всеведущей жить было бы проще.

— Подумай хорошенько! Такую клиентскую базу терять! Кабинет можно снять рядом с почтовым пунктом! И письмо отправил, и запрос во Вселенную!

Остроумно.

Я извлекла из косметички резинку и принялась торопливо собирать волосы в узелок.

— Эти престарелые клиентки мой ценник не потянут! Какой они заказ могут сделать? Порчу на биотуалет? Ритуал на призвание колорадского жука? А в гарантийном случае… все в посёлке будут знать, где я живу?! Хрен им в огород! Пока ещё я отсюда не выбралась…

— Гарантийный случай? Ха! — Юля, приподняв светлые, чёткие после татуажа брови, расхохоталась. — Каждый первый?

— У тех, кто мне не доверяет, он гарантийный ещё до начала работы! Я с такими тут же звонки прерываю. А те, кто действительно обращаются за «помощью», её всегда находят… Я так считаю. Если человек хочет обманываться, перекладывать ответственность за свои проблемы на сглазы и проклятия – нечего жаловаться полиции! Это сугубо его тупость! И моя актёрская практика.

Наконец, парик пришёлся в меру. Я заправила под него мелкие выбившиеся пряди со лба и висков, схватилась за тёмно-алую помаду и начала гримироваться. Даже как-то аккуратно получалось — вот, где сосредоточена настоящая мистика! Обычно, я размазывала красноту вокруг рта и ещё минут десять оттирала её ватными палочками.

Я кинула взгляд на стрелку, беззвучно кружащуюся по циферблату на стене. Подходило назначенное время — одиннадцать.

— Всё с тобой ясно, — презренно вздохнула подруга. — Ты не Святова, ты – Хитрожопова!

Ну раз так… Оставалось натянуть балахон Гермионы Грейнджер из костюмированного отдела для завершённого образа.

— Ну, Хитрожопова, так Хитрожопова. А тебе придётся ещё часик здесь подрожать без меня. Там случай тяжёлый, порча на безбрачие.

— О, Господи! — недовольно шикнула Юля и закатила карие глаза к потолку. Кстати, если дождь продолжится ещё сутки, сверху начнёт капать. В комнате уже пахло сыростью. — А ты умеешь порчу-то снимать?

— Конечно! Я же говорю! Я специалист, — сообразив из завязок мантии бант, я достала в изголовье своей кровати подготовленный ноутбук, зарядочный блок и микрофон.

Всё это запихнула в подмышку, путаясь в проводах, и уставилась на Юльку.

3. Бесам надо потакать

Вокруг человеческих зрачков природа сотворила радужную оболочку. Ясные или, может, хмурые небеса. Тёплый карий. Зелёный — лучистый, а бывает, блёклый. Однажды в жизни я видела глаза орехового цвета, практически жёлтые... Но тут тысячелетия эволюции явно зашли в тупик. То ли Дмитрий хорошо нюхнул плесени в уборной, то ли я свихнулась.

Луна не дотягивается до нас через плотные шторы на первом этаже. Всё беспробудно черно даже в тоненьком ослепительном пламени свечки, плачущей на полотно. Глубоко. Непонятно, где заканчиваются его зрачки… Как это возможно? А в прочем, неважно.

Чернокнижник не моргает. Взгляд его направляется в рукописи и тут же рассеянно перед собой — он самозабвенно читает шёпотом по памяти, а мою голову ведёт кругом. Не понимаю, как оторваться или, наоборот, смотреть прямо в зрачки. Я прикована взглядом к узкой переносице, по обе стороны от которой глазницы его словно пожирают свет, а вместе с ним и моё непроизвольное внимание. Пляшущие мушки убаюкивают, а веки чуть надвигаются ниже.

Я практически в полудрёме. Будто погружаюсь под пол. Слышу треск дерева. Чувствую холод и сопротивление кирпичной кладки. Сквозь фундамент тихого дома, укрытого ночными тучами, лужами и вялым лунным светом я погружаюсь всё ниже. Легко. Свободно. Но я могу чувствовать вес этажей, достигая самого чернозёма. Всё ниже, основательнее. Ниже, ниже… Земля плотная, а я нисколько не вешу. Она держит дом, посёлок, дороги. А меня — нет. Я опускаюсь ниже.

Ниже и основательнее, через гумус, корневища, устремляясь к мантии. Ниже и основательнее. Ниже и…

Спать нехорошо. Не нужно спать. Что-то я должна была сделать? Что-то сделать… нужно, что? Но, кажется, это неважно.

Почему тогда так тревожно? Ничего ли не упущено?

Я улавливаю едва различимый шёпот слов, окончания которых будто наслаиваются друг на друга из-за скорости произношения, и приоткрываю слипшиеся веки.

— Отец мой Неоспоримый Прародитель да Учитель при мне пребывающий явись в этот час, — длинный ухмыляющийся рот чернокнижника шевелится, едва приоткрываясь. — Велик Учитель, что поводырь на пути моём, дай устремления мне на дело Правильное…

Вздёрнутый нос кивает вместе с Дмитрием в такт каждому его слогу, вероятно, повторяющемуся уже не десятый и не сотый раз. Свет и тень от чёлки ложатся на выдающиеся скулы, а петляющие узоры татуировок на шее утягивают меня в водоворот бессвязных мыслей. Я с усилием пытаюсь сосредоточиться, но путаюсь и покачиваюсь возле спинки дивана.

Губы-ы-ы-ы-ы… Длинные, алчные губы. Тепло-тепло-тепло. Близко-о-о-о-о и знойно. Пробирает, окутывает. Я испытываю тактильный восторг, не понимая, по какому поводу… Всю будоражит и кренит даже от вздохов. Вблизи моих расширившихся ноздрей топко, обволакивающе пахнет парфюмированной водой из далёкой реальной жизни. Веет тающим воском, а лицо обдаёт горячий воздух. Хотя такое маленькое и единственное пламя не может дотянуться кусающимся языком дальше приподнятого мужского подбородка.

— Дай сил мне расслышать верное… — продолжает безостановочно шептать чернокнижник, не замечая ничего вокруг. — Верное и нужное.

Я зачаровано слежу за его приоткрывающимися губами, будто в этом заключён весь смысл моего существования в стенах дома... Слежу и знаю, что от влечения к Дмитрию стараюсь не расслаблять сжатые мышцы бёдер.

Иначе меня окатит подлым приливом жара между ног. Они начинают подрагивать из-за усилий, хоть это и длится совсем недолго. Но терпеть становится невыносимо… Я, чуть поёрзав, ощущаю, как набухаю, мгновенно сдавшись перед клокочущим в груди желанием приблизиться к манящим губам чернокнижника. Только не могу встать.

Он вдруг захлопывает массивный потёртый переплёт, тушит свечу, погружая нас во мрак, а, судя по тихому скрипу половиц, понимается на ноги. В следующую секунду я вздрагиваю от опаляющего дыхания на своём лице и щурюсь.

Острый белый свет ударяет по глазам. Кажется, Дмитрий включил телефон.

— Вы собрались ночевать на этом диване? — шепчет он, переходя на хриплый голос возле моих губ.

Близко настолько, что мне становится влажно и тянуще.

От взыгравшего волнения подаюсь глубже к спинке и даже втягиваю подбородок. Сквозь часто моргающие вспышки замечаю чёрные волосы — не Дмитрия, надвинувшегося сверху и плотоядно улыбающегося, а мои… Почему это они не каштановые?

— Э-эй, — мягко кладёт ладонь чернокнижник на мою руку и потряхивает. Тепло. — Хотите лечь со мной?

Он предлагает?.. Правда? Чёрт возьми, ДА! Я ХОЧУ! Я готова сношаться до тех пор, пока не отключусь в беспамятстве! Я хочу узнать, как Дмитрий выглядит во время секса, как именно сотрясается его чёлка, насколько часто он будет дышать, если мои пальцы сожмут его вставший член! Что будет, если он войдёт? Каково это, испытывать чувственные губы чернокнижника поцел… Стоп.

Что?

— Практика закончена, — виновато пожал Дмитрий плечами и бросил взгляд на экран телефона, зажатого в свободной руке. — Уже полпервого. Вы не хотите… лечь спать?

— А…

Я молниеносно подорвалась с дивана на ватные ноги, чувствуя, как между них пульсирует. Всё вскружилось перед глазами, а каждый последующий рваный глоток воздуха был исполнен запаха и даже привкуса растаявшего воска. Шарлатан отодвинулся, распрямился, загадочно рассматривая меня от макушки до тапок. Я принялась общупывать свои живот, грудь и непослушную голову. На запястьях мотались широкие рукава балахона Гермионы Грейнджер, на пальцах ощутились чужие волосы, корни которых не принадлежали моему скальпу… Парик!

Непонимающе стянув его и брезгливо подвесив за прядь, я продолжила выжидающе смотреть на Дмитрия. Парик отправился на пол, а парень заулыбался. Но наимилейшие морщинки в уголках его сверкающих глаз исчезли, стоило экрану телефона померкнуть.

Чернокнижник снова его включил.

Кажется, припоминаю… Я прервала консультацию. Зачем-то вернула тётке предоплату — вроде чтобы она не оставляла негативный отзыв… Да, Виктория начала гнать на меня, и мы договорились, что созвонимся позже. Но деньги пришлось отдать… А потом я спустилась сюда, к Дмитрию. Зачем?

4. И ложиться к ним в кровать

Утро оказалось удивительно ясным. Солнечные лучи по-хамски проникли в комнату, будто мне без них не хватало гостей. Я, щурясь, потянулась на кровати, уперлась босыми ступнями в ледяную перегородку и тут же спрятала ноги под одеяло, что заныли от холода. Сладко вздохнула.

Давно так хорошо не продрыхалась. Правда, нос замёрз.

— Юль, спишь? — пропищала я сквозь зёв. — Поднимайся, никто тебя не тронет. Нечисть боится солнца.

Она так храпела ночью, что если нечисть и существовала, то от этих звериных звуков по любому драпанула на противоположную сторону Волги.

— Ну. Чего молчишь? — я перекатилась к тумбе. — Доброе у…

За круглым заляпанным отпечатками пальцев зеркалом, за распотрошённой косметичкой, валяющейся на столешнице, показалась застеленная кровать.

С утра пораньше к холодильнику? И без меня?

Я приподнялась с нагретой подушки, поглядывая на распластавшийся по спинке стула балахон в углу комнаты. Вспомнила, как вчера перед сном хлестала себя ледяной водой, пытаясь смыть губную помаду и пошлые мысли… Не вышло, видимо. Дмитрий, наиочаровательнейший шарлатан — всю ночь напролёт норовил присунуть мне. Во сне, конечно же. А я всё ускользала, ускользала, как целомудренная лэйди, и всё же, поднимаюсь с кровати с лёгким ощущением потрёпанности.

Судьба неплохо меня отымела, когда поводила у носа платным местом в кульке, а потом показала средний палец. Мог бы и Дмитрий отыметь — всё-таки сон, что ему стоило?!

Лишь спустя мгновение удивившись собственным мыслям, я погрузила ступни в пушистые тапки. Проверила сообщения на телефоне: ни одного. Жаль. Моя вера в то, что дом вообще когда-либо продастся стремительно угасала на протяжении уже месяца. Хотя… сейчас только утро. Подождём вечера, чтобы выйти из себя.

Я прошоркала к халату, висящему на дверной створке, и закуталась в него поверх ночного комплекта, словно в злодейское одеяние. Подпоясалась. Настало время обойти хоромы.
В коридоре витала пыль, подсвеченная лучами солнца. Окна высохли и помутнели. Я бесцеремонно потопала вниз по ступеням. Старалась выбирать самые громкие участки — доброго вам утра, Дмитрий. Пока спускалась, глянула на кухонный гарнитур, а возле него никого не оказалось. Наверное, Юлька пила растворимый кофе на террасе, как обычно ей нравилось. Не обращая никакого внимания на расстеленный диван, оприходованный чернокнижником, я свернула в ванную.

«Есьли ви не противь, продолжимь разговор зявтря», — мысленно перековеркала я его и хлопнула дверью изнутри, машинально разыскивая выключатель.

Темнота и сырой горячий воздух... Ах вот оно каково! Испробовать на вкус вместо завтрака мужскую влажную спину!

Не сразу поняв, в чём дело, я отшагнула к створке, насколько позволила тесная ванная. Вернула свет, который здесь уже был до меня. Слизала с губ оставшуюся прохладную воду и, истошно вздохнув, вскарабкалась взглядом по татуированной спине и шее к чёрной шевелюре. С мокрых прядей слетело пару капель.

Дмитрий стоял у раковины в одних джинсах, недоумевающе обернувшись ко мне с щёткой во рту.

Зрелище не для неудовлетворённых женщин…

Я стиснула мышцы бёдер и сглотнула громче, чем журчала струйка воды из-под крана. Ничего, Вера. Думай хорошенько, над чем посмеяться, и тебя отпустит…

Зубную щётку он собой притащил? Шарлатаны нынче носят дежурную косметичку, как проститутки?

Ох… Дмитрий обернулся ко мне полностью, демонстрируя рельефные трицепсы, грудь и пресс, осквернённый татуировкой в виде сердца. Пояс джинсов не давал досмотреть её контур, на половину спрятавшийся под тесной одеждой. Я чуть не пустила слюну, блуждая помутневшим взглядом по мускулистой фигуре чернокнижника.

Какой секси парень…

— Д-доброе утро, — обессиленно буркнула я, намереваясь выскочить на сушу.
Не с первой попытки я нащупала пальцами дверную ручку, запотевшую от витающей в воздухе влаги, и провернула её, но тут неприступный Дмитрий сдвинулся с места. Поймал меня за ладонь, не позволив выйти. Внизу живота призывно заныло.

Свободной рукой парень начал водить щёткой по белоснежным зубам, вспенивая пасту, и быстро сплюнул в раковину.

Всё ещё удерживая меня, в предкончающем состоянии, заговорил.

— Ваша подруга уехала.

Первое, о чём я подумала, следя за разжигающейся истомой в груди, что мы остались только вдвоём.

Но потом чуток встрепенулась, вправила себе мозги, пытаясь игнорировать цепкие пальцы на своём запястье.

— Уехала… А просила что-то передать? — странно, и ведь не предупредила хотя бы сообщением на телефон!

— Нет. Я проснулся из-за того, что ей кто-то звонил. Думаю, она отлучилась по работе.

Ах да! Обычные люди — не чернокнижники и Веры Всеведущие ездят по утрам на работу, точно!

Предчувствуя, что вот-вот вгрызусь в полуголого Дмитрия, я откашлялась и толкнула задницей дверь. Та раскрылась, запуская в ванную сухой и холодный поток свежего воздуха. Сжав губы трубочкой, я выдохнула и принялась выбираться за порог.

Казалось, шарлатан удерживает меня, словно металлические наручники. Но, когда я вывалилась в гостиную, поняла, что это был не он. Кожа будто налилась свинцом, не позволяя привычно легко сдвинуться с места. По лбу покатился пот. Боюсь представить, как я выглядела со стороны, сражаясь с прикосновением парня. Он, невозмутимый, походу и не планировал сажать меня под конвой…

***

Тем же утром околомагическим образом на первом этаже материализовались личные вещи шарлатана. Доставили на адской колеснице — на дребезжащей газели. Да в таком количестве, будто он въехал сюда до следующей осени. Я, обалдевающая от того, что мой дом превратился в склад чужих сумок, предпринимала попыток десять высказаться, но каждый раз лишь вздыхала, накапливая яд сарказма.

А как, простите, он собирал манатки? Дмитрий у нас ещё и телекинетик? Или охреневший засранец, упаковавшийся заранее?!

Подкова над входной дверью то и дело позвякивала, когда грузчики заносили в гостиную вещи. А я, бесконечно проверяя мобильник на предмет смс от Юли или покупателей, возможно, желающих приехать посмотреть дом — в такую-то хорошую погоду — вдруг наткнулась на заветное сообщение: