Очень долгое путешествие, или Инь и Ян

Пролог

— Ты должна написать всю правду, — звучит в голове голос из другого времени, другой жизни.

— Для этого нужно быть писателем! — возмущаюсь я.

— Ерунда. Берёшь перо и пишешь буквы, складываешь их в слова, ставишь одно слово за другим. Что тут сложного?

Действительно, что тут сложного, за исключением того, что сложно абсолютно всё. Однако голос не отпускает — кто, кроме меня, напишет эту самую правду, ведь в мире Ведьмака довольно долго прожила именно я.

Так что, здравствуйте, меня зовут Яна и мне чертовски много лет, а именно сорок два. Крутое число, это всем известно. Ни за что не хотела бы вернуться назад, хотя, как вы узнаете позже, мне и пришлось. Я математик, и вместе с однокурсниками, вывалившимися из альма-матер в дивный новый мир на излёте девяностых, мне предстояло изрядно пошевелиться, чтобы понять, кто ты и каково твоё место в мире. Как говорится в одном стишке: «И всё, что нас не убивает, не убивает нас и всё».

Однако теперь по нам — тем, кто выжил, конечно, и не поймёшь ничего о тех бурных временах, такими солидными господами мы стали. Я вот руковожу финансовым отделом одной хорошей компании. У меня есть прекрасный муж и отличный сын. Взрослые — это мы, понимаете? Скука, да и только.

Правда, есть вещи и поинтереснее. Например, я обожаю приключения. К счастью для окружающих, не на свою задницу, а на воображаемые — несколько лет, ночами после работы и всех респектабельных взрослых дел я работала геймдизайнером. Пилили мы разные адвенчуры и даже крутую игру, где можно было менять гравитацию, о путешествии души в подсознании. Сторителлинг в играх занимал меня неимоверно, и поэтому неудивительно, что я стала серьёзным фанатом The Witcher 3, прошла её многократно, и каждый раз восхищалась, как же здорово там выстроена история.

А вот до The Witcher 2 до недавнего времени руки не доходили, не на чем было играть. Но тут подвернулась оказия, друзья оставили погонять старый Xbox, и началось.

Сперва я прошла игру путём командира темерского спецотряда Вернона Роше и потом решила не спеша, смакуя каждый сюжетный поворот, перепройти её путём Иорвета, тем более что своенравный свободолюбивый скоя’таэль с первого взгляда запал мне в душу. Это и послужило началом той истории, которую я расскажу.

Итак, в очередной осенний вечер я уселась за игру. Спасла (в виде Геральта, конечно) Филиппу Эйльхарт из подземелья эльфийских развалин Лок Муинне, и мы в компании с Иорветом привели ослеплённую чародейку на балкон её дома. В центре пентаграммы со свечами в вершинах светился опутанный защитным заклинанием желанный сундук со стилетом, позарез нужным, чтобы расколдовать Деву-дракона Саскию.

Геральт зажёг свечи и остался внутри ритуального круга. Иорвет снял двимеритовые кандалы с Филиппы. Та растёрла запястья и, вскинув руки, заводила ими в магических пассах:

— Said’ aubwe asidas’ido isndoaii.

Свет от сундука заколебался, границы ритуального круга засияли и завибрировали.

— Вы можете снять заклятие, но она не станет прежней.

Филиппа будто не понимала, что ходит по тонкому льду — меч в руке эльфа замер над шеей чародейки.

— Она больше, чем просто dh’oine. Она вернула Aen Seidhe надежду, — процедил он.

— Она чудовище. Вы решили, что она сама сможет править страной…

Терпению Иорвета пришёл конец.

— Taess aep, daerienn!

Филиппа вывернулась из-под меча:

— Вы заплатите за свою глупость!

Всё произошло в одно мгновение. Чародейка выпустила оглушающее заклинание в сторону Иорвета, а я совершенно на автомате нажала Аард. Он не должен был ни на что повлиять, ведь это была видеовставка в игре, но неведомый игровой баг повернул всё иначе. Геральт бахнул Аардом, границы ритуального круга заколебались, распались на вихри, и голубой луч заклинания Филиппы переломился на два ярко-белых. Первый оглушил Иорвета, а второй залил экран вспышкой света и на мгновение ослепил меня.

Голова закружилась, комната завертелась, набирая скорость. Рациональная часть мозга отметила, что так, наверное, и выглядит обморок или какое-то нарушение мозговой деятельности. «Как вследствие удара тяжёлым предметом по голове», — услужливо подсказало сознание.

Комната раскручивалась всё быстрее, разлетались ошмётки материи, будто стены стали слеплены из нагретого пластилина. На миг показалось, что всё закончилось, но в следующий кресло ухнуло в пустоту. Я летела вниз по трубе, оказавшейся поездом, в окнах мелькали столбы и пейзажи, бешено стучали колёса. С воем и гулом траектория падения перестала быть вертикальной, и теперь я мчалась, как на американских горках, в кабине прозрачного лифта по рельсе, зигзагами прибитой к отвесной скале. Швыряло вверх и вниз, вправо и влево, закрутило штопором. Тут уж мой вестибулярный аппарат окончательно сломался, и я отключилась.

КАЭР МОРХЕН. Глава 1. Новая я

Я пришла в себя, как после тяжёлого и вязкого сна. Перед глазами ещё проносились обрывки дикого полёта, но тёмный потолок был стабилен. «Надо поспать до будильника», — пришла мысль, но что-то неправильное с потолком заставило усилием воли зафиксировать слипающиеся веки и продолжить на него смотреть. Это точно не был мой потолок. Я ждала — если проснуться в гостях или в отеле, бывает странное ощущение, когда, открыв глаза, ожидаешь увидеть одно, а видишь другое. Лёгкое головокружение, и, наконец, будто по щелчку, новое место совпадает с осознанием, где ты. Но сейчас осознание не приходило, и я таращилась в темноту, пока не проснулась окончательно. Приподнялась на локтях. Я лежала на огромной кровати, накрытая чем-то вроде вязаного пледа. В просторном полумраке тускло мерцали на узорчатых стёклах окон красные блики. В центре виднелось сооружение из колонн, между которыми тлели остывающие угли. Теснились столики, кресла, шкафы с книгами — комната была буквально набита мебелью. Каменные стены, ковры, гобелены. Всё это я ухватила одним взглядом. А следующим заметила, что в комнате не одна.

Я застыла, стараясь не моргать и не дышать, чтобы выиграть хоть чуточку времени на подумать. То, как я себя ощущала, не было похоже на сон. Слишком всё было чётким и реальным, и слишком мне знакомым, чтобы так просто расслабиться и смотреть сновидения дальше. Вспомнила верное средство, как отличить сон от яви, нажала пальцами на глазное яблоко. Если изображение не изменится, значит, всё в порядке и я сплю. Тёмный абрис мужчины, видневшийся на фоне камина, раздвоился. Не видать мне спокойного сна.

— Простите… — осторожно обратилась я к сидящей в кресле фигуре.

Фигура откашлялась. Человек неторопливо встал, подошёл, и на столике у кровати тут же странным образом вспыхнула в канделябре свеча. Колоритный пожилой мужчина с седыми усами, как у отставного полковника викторианской эпохи, гладко выбритый. Белые волосы свободно ложились на плечи. Определённо он был мне знаком, а, учитывая комнату вокруг, я даже догадалась, как его зовут. Он был одет в свободную холщовую рубаху, подхваченную тонким ремешком, и кожаные штаны. Мужчина присел на табурет рядом с кроватью, неспешно облокотился локтем на колено.

— Мне интересно, кто ты, откуда и, главное, зачем ты здесь. Но это подождёт. Я — Весемир, и ты в моём доме, в Каэр Морхене.

— Весемир… — я откинулась обратно на подушку. С одной стороны, мозг уже всё понял, с другой, всё моё существо отказывалось принять новую действительность. — Минуту, сейчас…

Я прибегла к действенному средству и глубоко подышала в живот, чтобы хоть немного привести чувства в порядок. Сон это или нет, в любом случае первое правило — сперва думать, а переживать потом.

— Меня зовут Яна. Спасибо, что приютили, но я совершенно не представляю, как здесь очутилась.

Я закусила губу. А может, и представляю. Вся эта бешеная гонка на лифтах ощущалась столь же реальной, как и жёсткий матрас под спиной и щекочущая ткань пледа.

— Как я к вам попала?

— Мы услышали грохот и нашли тебя тут, на полу. Будто ты свалилась с потолка вон на тот столик.

В стороне аккуратной стопкой лежали гнутые ножки, рядом к стене была прислонена шестиугольная столешница. Похоже, моя работа. Я потрогала правый бок, и, судя по ощущениям, там был синяк, как и на правом плече. Отбитые места тут же назойливо заныли.

— Ты пролежала без сознания сутки. Можешь встать? Хочу, чтобы парни тоже услышали твою историю.

Я села на кровати. Определённо, я смогу встать. Вспомнила про одежду, есть ли она на мне? К счастью, да, я была ровно в тех же любимых джинсах с прорезями и в чёрной футболке, в которых играла во второго Ведьмака дома. И это тоже было странным. Обычно во снах я или не знала, во что была одета, или же с безнадёжным стыдом обнаруживала себя без трусов в наиболее неподходящих для этого местах вроде школьной раздевалки или метро.

— Завернись в одеяло. Вечера уж прохладные. Пойдём.

Накинув плед на плечи, я двинулась за Весемиром. Каменный пол был ледяным, и я старалась ступать на ковёр. Подозреваю, со стороны казалось, будто я заторможена, однако мозг соображал на повышенных оборотах, просчитывал все варианты. А их есть только два — либо я нахожусь во сне или, скажем, галлюцинирую, либо нет. В первом случае без разницы, как себя вести, рано или поздно проснусь, очнусь. А вот если это не сон, вероятность чего, конечно, стремилась к нулю, то нужен был план выживания, и следовательно оптимальная стратегия в обоих случаях — придерживаться версии, что это реальность.

Для точного же плана пока было слишком мало данных, а значит, первая цель — выжить в моменте, осмотреться, а потом уж думать, что делать дальше. До сих пор мне везло, Весемир не выглядел как человек, желающий меня убить. Да и вообще, в некотором смысле я среди своих. Осталось только убедить их, что я не враг.

Мы спустились по винтовой каменной лестнице и вошли в огромный зал, который я хорошо помнила по игре. В дальнем конце в стенном проёме ярко горел камин, рядом стоял гигантский деревянный стол. За ним тихо переговаривались два ведьмака. Пахло подкопчёным дымом из камина и неуловимо тонким запахом старых книг, словно пролежавших много лет на сыром чердаке.

Когда мы вошли, разговор стих, и ведьмаки обернулись к нам с Весемиром. Без сомнений, я видела перед собой Эскеля и Ламберта. В отличие от Весемира, оба щеголяли щетиной как минимум двухнедельной давности. Они тоже были в домашней одежде — никаких там доспехов, щитков и прочего. Эскель рассматривал меня с любопытством, а вот Ламберт напрягся, и его рука скользнула под столешницу.

— Брось, Ламберт, не думаю, что у нас могут быть проблемы. По крайней мере сейчас, — тихо сказал Весемир.

Мы уселись за стол напротив ведьмаков. Я поджала ноги по-турецки — пол в зале был ещё холоднее, чем наверху, понизу сквозило, хотя от огня шло тепло.

— Ну? — Ламберт исподлобья посмотрел на меня.

КАЭР МОРХЕН. Глава 2. Добро пожаловать в средневековье

Я стояла посреди собственной гостиной. Неужели вот так вот просто я вернулась домой, стоило лишь заснуть? Вместе с радостью в груди кольнуло разочарование.

Глянула на ладонь — символ-капля на месте. Моя гостиная была на месте, все домашние были на месте, и даже я сама так и сидела в кресле, сжимая в руках геймпад. Преждевременная радость скукожилась, а сожаление по упущенным приключениям трусливо растаяло, как и не было.

На большом угловом диване застыли муж и ребёнок. Муж лежал, подняв руки с айпадом, и читал, сын улыбался, держа на коленях ноутбук с очередным ютубером. В ногах свернулся кот. Все были абсолютно статичны и неподвижны, как восковые фигуры. Потрогала сына за плечи — тёплые, обняла и поцеловала его, мужа. Муж так и продолжал смотреть в айпад, а сын в ноутбук, будто время здесь остановилось. Пошла было исследовать квартиру, но за пределами гостиной упёрлась в вязкую и упругую невидимую преграду и не смогла сделать ни шагу дальше.

В длинном зеркале над диваном отражалась новая я — непрошеный гость в своей прежней жизни. Но что-то же я могу сделать?

Кухня у нас совмещена с гостиной, так что туда я добралась без проблем. Открыла кран — вода не текла. Пока я тормозила, глядя в раковину, на кране набухла крохотная капля.

Вернулась обратно. Экран телевизора заливала ярко-белая вспышка заклинания Филиппы. С опаской я прикоснулась к плечам той версии меня, что сидела в кресле. Жива, но мышцы странно напряжены, будто окаменели. Крайне дико и непривычно было смотреть на себя вот так, со стороны. Зашла спереди и отпрянула — на спокойном с виду лице жутко выделялись закатившиеся глаза, сверкающие белком, радужка едва-едва выглядывала из-под верхнего века. Нет, со мной тут явно не всё в порядке. Эпилептический припадок? Обморок?

На обеденном столе приветливо светился экран моего ноутбука. Я открыла браузер, интернет подвисал, но работал. Погуглила «точное время онлайн с секундами» и зашла на сайт, где крупно высвечивалось 19:16:48. Секунды не двигались. Рядом был счётчик миллисекунд, также застывший. Я смотрела на него, не зная, что предпринять, и вдруг 548 миллисекунд перещёлкнулись на 549. Значит, время тут всё-таки идёт! Только очень-очень медленно.

Неотрывно, словно от этого зависела жизнь, смотрела я на онлайн-часы. Казалось, что время больше никогда не сдвинется с места, и всё-таки, наконец, миллисекунд стало 550. Как же засечь, сколько времени я ждала? Ничего не придумав, начала считать секунды вслух. Когда счёт дошёл до 394, миллисекунды на экране показали 551. Предположим, считала я правильно, следовательно, одна секунда в старом мире это 394000 секунд в ведьмачьем. А значит, за одну минуту в старом мире в ведьмачьем пройдет чуть более девяти месяцев, а за час — почти сорок пять лет. Уфф, расчёты всегда меня успокаивали.

Если я управлюсь с тем, чтобы найти способ вернуться назад, скажем, за год, то тут моего состояния за минуту с небольшим не должны заметить. Посмотрела на себя в кресле и на устрашающе поблёскивающие белки глаз. Как долго я продержусь так, пока мозг не откажет? Минуту, десять, час? Я не знала. Но интуиция подсказывала, что ключ к возвращению лежит где-то в ведьмачьем мире. Я должна заставить Филиппу Эйльхарт помочь мне, иначе, я была уверена, в моём мире ни один врач не вернёт меня к жизни.

Однако радовало, что время есть! И есть цель номер один в новом мире — не сдохнуть. А дальше разберёмся.

Теперь предстояло понять, как отсюда выбраться. Стащив с кресла плед, я растянулась на полу, чтобы хорошенько подумать, и мгновенно уснула.

***

Чудесным моё очередное пробуждение назвать было никак нельзя. В дверь колошматили. В комнате едва-едва посветлело.

— Иду, сейчас! — я выскочила из постели.

За дверью обнаружился Весемир, который бодро пробасил:

— Пойдём, я покажу тебе комнату, и можешь осваиваться.

Опять босая и абсолютно невыспавшаяся, я потопала за ним. Мы прошли мимо двери в спальню старого ведьмака и спустились в главный зал. Слева на стене на гигантской растрескавшейся картине неизвестный рыцарь на белом коне сражался с помесью петуха и зелёного птеродактиля.

— Скажите, а сколько времени сна в среднем нужно ведьмакам?

— Да нисколько не нужно, сон это так, для удовольствия. Ну, или для восстановления сил.

— Ясно, — хмуро ответила я.

Весемир ухмыльнулся в усы. Мы спустились в зал, пересекли его, оставив справа дверь в кухню, и вошли в ещё одну башню.

— Идём на самый верх. Мы решили, что эта гостевая тебе подойдёт.

Бывшая гостевая, а теперь временно моя комната, была очень похожа на комнату Геральта — такая же огромная и круглая, с чередой парных арочных окон по периметру, с камином между колонн по центру. Первый свет проникал сквозь мозаичные стёкла и переливался на мраморном полу.

— Какая красивая комната! — обрадовалась я.

Весемир довольно кивнул.

— Ни одна гостья не жаловалась, что правда, то правда.

Как будто впервые он заметил, что я босиком.

— Хмм… думаю, что если покопаешься в сундуках, то найдёшь подходящую одежду. Немного воды в умывальнике ещё есть. Когда солнце выйдет из-за Волчьей скалы, спускайся на завтрак, там и решим, что дальше.

Весемир ушёл. Переминаясь с ноги на ногу, я ощущала голыми ступнями прохладу пола, видела на плитах разноцветные блики от стёкол. Я вдыхала воздух комнаты, где давно никто не жил — такой непохожий на городской, с едва слышимым оттенком благовоний и пыли. Сомнений не оставалось — я была тут живой.

Поборов рассохшиеся рамы, я отворила створки окна, в сторону которого махнул Весемир, и внутрь потёк свежий воздух, а взгляд упёрся в отвесную каменную стену, уступами уходящую ввысь. Наверное, это и была Волчья скала — сейчас солнце скрывалось за ней.

Распахнула окно слева и ахнула. Комната была на самом верху башни, замок стоял на горе, и с высоты открылась долина с тёмными лесами вокруг озера, и в воде, над которой клубился утренний пар, отражались в бесконечной голубой пропасти снежные горные пики.

КАЭР МОРХЕН. Глава 3. Круг Шепчущих Камней

— Но почему же?! — воскликнула я. — Да, я не стану такой как вы, но научусь хотя бы чему-нибудь! Иначе, когда я уеду отсюда, я буду полностью беззащитна не только перед монстрами, но даже и перед простым одиночным бандитом.

— Простой одиночный бандит учился выживать с детства, а у тебя всего лишь несколько месяцев.

— У меня нет другого выбора, я должна использовать это время по-максимуму!

Эскель покачал головой.

— Я могу показать тебе азы фехтования, но я никогда не учил никого ни травам, ни монстрологии.

— Это ведь лучше, чем ничего.

Он глубоко задумался. Я терпеливо ждала, готовая не сдаваться, пока не уговорю его. Эскель почувствовал это, взглянул на меня исподлобья и безнадёжно спросил:

— Ты ведь не отстанешь?

— Нет, — как можно решительней ответила я, — не отстану.

— Ну что же, пойдём.

В замке мы прошли в ту башню, где наверху располагались комнаты Весемира и Геральта. Внизу же ведьмаки оборудовали арсенал — в многочисленных деревянных стойках и стеллажах размещалась тьма-тьмущая мечей, сабель, арбалетов. Висели луки и стояли сундуки с частями доспехов. Эскель выдал грубые, все в пятнах, кожаные перчатки и подвёл к верстаку, на котором были навалены шлифовальные камни, обрезки кожи, тряпки, щётки, стояли бутыли с жидкостями.

— Смотри, эти мечи нужно очистить от ржавчины, — он провел мимо всех стоек к углу, где кучей валялось явно самое никудышное оружие. — Сначала проходишь тряпкой. Если не помогает, то вот этой щёткой. Если и этого мало, то вот ещё тряпка, надо смазать жидкостью отсюда, подождать и повторить по необходимости. Когда все мечи будут чистые, приходи, научу шлифовать.

Ведьмак выглядел чрезвычайно серьёзным, я его не узнавала. Он обернулся в дверях:

— Да, и ни в коем случае не трогай другие мечи, только те, что в том углу.

Я не задавала вопросов, и он ушёл. Вытянула из кучи массивный меч с кожаной оплёткой на рукояти. Первый раз в жизни я держала в руках такое оружие. К моему удивлению, меч был не слишком тяжёл — килограмма два, два с половиной. Я-то считала, что он должен весить с десяток.

До вечера я натирала, драила и скребла. От ядреного запаха кислоты для протирки лезвий слезились глаза, однако большая часть мечей была готова. Многие из них остались изъеденными в местах, где раньше была ржавчина, и потеряли гладкость, но ни следа самой ржавчины больше не было. Я смазала готовые мечи маслом и отправилась ужинать.

За столом ждали Весемир с Эскелем, Ламберт так и пропадал где-то, и оба ведьмака сидели с похоронным видом.

— Я закончу сегодня, — сообщила я Эскелю.

— Тебе не обязательно заканчивать сегодня.

— Нет, я хочу двигаться дальше, — твёрдо произнесла я, глядя ему в глаза.

Он понял, что я понимаю, что мечи — это только первое крохотное испытание в надежде, что я не захочу продолжать. Но оно хотя бы имело смысл — так или иначе ухаживать за оружием мне придётся. Хорошо, что он не попросил отделять гречку от риса! Возможно потому, что ни гречки, ни риса здесь не было.

— Ладно, завтра шлифовка, заточка, полировка.

Шлифовка, заточка и полировка отняли ещё пару дней, так как другая работа никуда не делась. Я пропадала в арсенале всё свободное время и пересекалась с остальными обитателями замка лишь за едой. Наконец, на третий день, когда мы поужинали, и ведьмаки устроились у камина, я объявила, что всё готово.

— Добро, — Весемир откашлялся, — иди сюда, девочка, посиди у огня с нами. Эскель рассказал о твоей просьбе, и он настаивает на том, что ты сможешь…

— Да, я хочу учиться ведьмачьему делу, пожалуйста, пожалуйста…

— Погоди, не сепети, — неторопливо продолжил Весемир. — Ты знаешь, что раньше ведьмаками могли стать только юноши и только после Испытания Травами. Те времена ушли безвозвратно. Мы пробовали воспитать ведьмаков без мутаций. Для них для всех это плохо закончилось… Кроме Цири, но у неё своя судьба. Да и где сейчас Цири, не знает никто.

Он помолчал.

— Все эти дни мы, конечно, присматривались к тебе. Ты упряма и не боишься препятствий, но этого мало. Путь ведьмака — трудный путь. Даже если бы Испытание Травами ещё можно было проводить, сейчас я бы не воспользовался Правом Неожиданности, чтобы набрать новых детей, хоть бы такая возможность предоставлялась каждый день.

— Жаль, что ты не додумался до этого много лет назад, — подал голос Ламберт.

Он полулежал в кресле у огня и смотрел в потолок, закинув ноги на каминную решётку и заложив руки за голову.

— Я был на Пути.

— Ты и сейчас на Пути, — тихо сказал Эскель.

— У меня тоже есть здесь путь, — вклинилась я, — и мне надо найти его. Возможностей не так много: знатную даму сыграть я не смогу, служанки привязаны к господам, профессии у меня здесь нет…

— Ты думаешь логически, дитя. А ведьмаками становятся потому, что иного выбора нет.

— Но я попала к вам, а не куда-либо ещё. Ни к чародейкам, ни к крестьянам. У меня и правда нет другого варианта… Единственное, что вас останавливает — это то, что я обычная!

Весемир пристально смотрел мне в глаза, а я старалась выдержать взгляд и прилагала титанические усилия, чтобы не зареветь.

— У меня есть для тебя испытание, что решит наш спор, — наконец, произнёс он и назидательно поднял палец: — Сила всё ещё может принять тебя, хотя трансмутация с помощью эликсиров и трав, которую раньше проходили молодые ведьмаки, более недоступна. Только пройдя испытание, ты сможешь пойти нашим Путём, и никак иначе. Тебе нужно выспаться. Завтра начнём.

***

Было ещё темно, когда в дверь спальни постучали.

— Яна, вставай и спускайся, — донёсся голос Весемира.

Не замечая ледяной воды, я торопливо умылась, оделась и побежала вниз. Ощущение было, как перед экзаменом. Только бы медвежья болезнь не началась!

Весемир ждал в зале, разжигая потухший камин. Кивнул в сторону объёмного свёртка.

КАЭР МОРХЕН. Глава 4. Обучение

Весь следующий день я пролежала в постели. Ведьмаки приносили еду и поили бульоном, в этот раз куриным, а не овощным. Я порывалась встать, но Весемир не позволял.

— Завтра, завтра будешь вставать. Из Испытания нужно выходить постепенно.

Наутро я начала потихоньку гулять, пока что только по комнате. Ощущение собственного тела возвращалось медленно, но неуклонно. Кроме слабости я не чувствовала особых перемен, за исключением того, что время от времени из глаз, будто сами, без всякой видимой причины лились слёзы. Татуировка на левой ладони изменилась — вместо бежевых, линии стали белыми и чёткими. На третий день я спустилась к завтраку.

— Ты похожа на Кащея, — приветствовал Ламберт.

— Зато он был бессмертным! — парировала я и развеселилась. Перепалки с Ламбертом всегда возвращали мне радость жизни.

— Ты сделала первый шаг на Пути, девочка, — важно произнёс Весемир, — остальной Путь — в упражнении. Начнём сразу после хозяйственных работ. С обеда и до ужина ты будешь заниматься фехтованием с Эскелем. Я буду преподавать базовые эликсиры и азы монстрологии. Мы не успеем изучить всё, остальное тебе придется осваивать на Пути. Ламберт…

— Ну уж нет, у меня самоотвод.

— Я хотел попросить тебя заняться стеной.

— А что стена? Хорошая стена. Через дыру в ней чертовски удобно спускаться к озеру. Я займусь ею после того, как разберёмся с утопцами и завершим сезон рыбалки. Я, кстати, строю лодку, так что у меня есть план на следующие дни.

— Эскель, завтра покажи Яне тропу для утренней пробежки, — Весемир серьёзно посмотрел на меня, — ты должна постоянно тренироваться, помни об этом.

Хозяйственных дел накопилось уйма — пришла моя очередь дежурить на кухне. Пока меня не было, закваска скисла, и я замешала новую. Заготовила чан щей и запекла в построенной Эскелем духовке кабанью ногу, притащенную неугомонным Ламбертом. В оставшееся перед обедом время уселась в зале медитировать. Мне крайне важно было узнать, со мной ли тот опыт, который я испытала, или то было волшебство камней силы. К своему восторгу, как только я сконцентрировалась, знакомая темнота заполонила пространство, и я перестала существовать — лишь тёплое белое свечение расходилось от той точки, откуда был обращён мой взгляд.

— Когда-нибудь ты поймёшь, что Пустота это и есть Путь, — раздался мягкий голос Весемира. — Тебе нужно будет обдумать это, но не сейчас.

Я плавно вынырнула из медитации.

— Что я видела там, Весемир? Что означают эти змеи-драконы?

— Змеи-драконы? Не знаю. Я знаю только, что место силы приняло тебя, и ты можешь начать изучать знаки, которые мы используем. Без мутаций твоя сила будет меньше, чем могла бы быть, но она теперь с тобой.

— Как бы я хотела пройти мутации и получить суперсилу!

Весемир покачал головой.

— Не шути так, девочка, ты просто не знаешь реальную цену за неё.

Старый ведьмак выложил на стол книги, которые держал в руках, кинул в камин полено и присел рядом со мной. Я любовалась им — какой он колоритный, хорошо сложенный в свои несколько сотен лет. Вот уж красивая старость.

— А как вы стали ведьмаком, вы помните?

Весемир смотрел на огонь и колебался с ответом. Очень просто было сказать, что не помнит, но всё-таки он заговорил:

— Меня продала ведьмакам собственная мать. Она была пьяницей и служила в борделе. Маги, которые занимались нашей школой, в те времена ходили по деревням, подбирали сирот и выкупали за гроши таких, как я.

Я смотрела на него, пытаясь справиться с неловкостью. Зря я спросила.

— Это было слишком много лет тому назад, — он улыбнулся, — моим домом стал Каэр Морхен, моей семьёй — ведьмаки. Я благодарен своей судьбе. И поэтому много лет я пользовался Правом Неожиданности с уверенностью, что это правильно. Для меня… для нас, ведьмаков, это была единственная возможность иметь хоть какую-то семью. А сейчас… я рад тебе.

Благодарность переполнила меня, я порывисто обняла Весемира, и он отечески похлопал меня по плечу.

Со стороны входа раздались голоса. Ламберт и Эскель вернулись к обеду.

После еды Эскель выдал мне деревянный меч, и мы отправились на внешний двор.

— Начнём с основных стоек и ударов, — сказал он. — Твоя задача — отрабатывать их до автоматизма, используя всё время, которое есть. Мы не будем разучивать какие-то особенные трюки, пируэты и передвижения, только базовые. Но лучше знать их, но хорошо, чем знать много, но плохо.

Эскель показал стойки — меч вверху, меч перед собой, меч внизу.

— Стойки важны для правильной постановки тела и отработки, но помни, что в бою фиксироваться в них нельзя, ты будешь слишком предсказуема.

Дальше шла последовательность ударов: сверху вниз, через стороны, снизу вверх, работа ногами.

— Не семени, ноги чуть расслаблены, но передвигайся уверенно, как при ходьбе, работают обе ноги.

— Слушаюсь!

Мы занимались до ужина, а на десерт Весемир выдал в мои трясущиеся после фехтования руки увесистую стопку книг.

— Начнём с трупоедов и инсектоидов, тем более, что их можно найти в окрестностях.

Наутро, ещё до завтрака, Эскель позвал показывать тропу для пробежки. Впервые я вышла за пределы замка. Осень уже вступала в свои права, подлесок весело светился жёлтым и красным, и только вековым елям всё было нипочём.

— Сегодня пройдём пешком по тропе, завтра пробежим вместе, а дальше сама.

— А меня не съедят?

— С чего бы это? При тебе будет меч, — удивился Эскель и добавил: — Привыкай к мысли, что теперь ты решаешь, кого съесть.

Мы свернули с дороги вниз по едва заметной тропке. Она петляла между деревьев, проваливалась в ямы, шла то вверх, то вниз. Дорогу преграждали мшистые поваленные стволы, и я подныривала под них или с риском поскользнуться перелезала поверх, попутно продираясь сквозь ветки.

Тропа спускалась до самого озера, а потом круто поворачивала назад. Обратный путь был намного сложнее, так как шёл в гору. Местами нужно было лезть на камни и перепрыгивать расщелины. Я с ужасом думала о том, что по этой тропе придётся бежать — всегда ненавидела бег даже по ровной дороге.

КАЭР МОРХЕН. Глава 5. Охота на утопцев

Перед сном я подготовила экипировку на завтрашний поход. Нашла давно примеченную куртку из толстой кожи с предусмотренными петлями для крепления защиты, нашла щитки на плечи, бёдра и голени. Штаны, сапоги и перчатки до локтя у меня уже были.

Позавтракали затемно, и Эскель выдал мечи из стойки, соседней с моим «мусорным» углом. Там хранили оружие получше, за которым регулярно ухаживали. Я взмахнула серебряным мечом, попробовала стальной. Они были легче, чем мой тренировочный, и ладнее лежали в руке.

Эскель же помог затянуть бесчисленные ремни на защите, и от его прикосновений снова приятно затомило внутри. «Господи, Яна, хорош уже, а?» — воззвала я к разуму и отвернулась, лишь бы только не смотреть на него, уверенная, что проницательный ведьмак тут же всё поймёт, чего мне совсем не хотелось. Он закончил с пряжками, легонько хлопнул по спине и, секунду помедлив, также легонько дёрнул за туго сплетённую косу.

— Готово!

Весемир вручил по сумке через плечо с запасом бутербродов и по фляжке с водой.

— Гляньте, как мамушки и нянюшки расстарались, — Ламберт с усмешкой наблюдал за проводами. — Всегда буду тебя с собой брать, можешь даже меч не доставать. И из замка не выходить.

Мы пролезли в дыру в стене за колодцем и начали чертовски удобный по мнению Ламберта, но больше похожий на падение, спуск к озеру через камни, корни деревьев, обрывы, кусты и водомоины. Я старалась бежать след в след за ведьмаком, и, к счастью, моя скорость передвижения уже позволяла делать это без одышки.

Где-то на полпути Ламберт остановился.

— Мы уже близко, слушай сюда, — сказал он, и я удивилась перемене в его голосе — Ламберт был сосредоточен, внимателен и серьёзен, ни намека на саркастичность.

Таким моментом следовало дорожить. Я кивнула.

— Я буду использовать ведьмачье чутьё, твоя задача беспрекословно подчиняться моим сигналам. Ты не сможешь увидеть всего того, что вижу я. Рука вверх, вот так, — он согнул левую руку в локте и вытянул ладонь, — замереть, не дышать и не сходить с места до моей команды. Если даю указания голосом, ты без пререканий их выполняешь.

Я опять кивнула.

— Прямо под нами вход в грот, а вон там Мучильня.

И действительно, я узнала знакомый изгиб тропы, по которой ежедневно бегала, и мшистый камень на ней, с которого надо было спрыгивать.

— В гроте поселилась семья гнильцов, обосновалась на трупе старого медведя. Гнильцов же ты уже проходила?

Я кивнула в третий раз. Если бы Ламберт мне что-нибудь продавал, то по расхожему мнению из нашего мира я бы в этот момент, наконец, это что-то купила бы.

— Значит, знаешь, что если гнильца не убить сразу, то от болевого шока у него начинается реакция, которая заканчивается при смерти взрывом. Наша задача убивать их с одного удара. За взрывающиеся железы, если они в целости и сохранности, в деревне дают по тридцать оренов.

— А как мы в тесном гроте сможем убивать их с одного удара?

— А мы их выманим, — Ламберт достал из сумки объёмный свёрток в дерюге, развернул, и в нос ударило запахом тухлого мяса. Ведьмак аккуратно достал кусок, дополнительно завёрнутый в страницу полезнейшего трактата пророка Лебеды. — Вставай правее, я левее. Первых двух убьём с прыжка.

Он аккуратно сбросил мясо, которое покатилось по склону, собирая на себя труху и хвою, и приткнулось у входа в грот. Мы заняли места. Сердце бешено колотилось. Я глубоко задышала, и Ламберт недовольно покосился на меня.

— Выходят, приготовься, — едва слышно процедил он.

Из пещеры бочком, крадучись и прижимаясь к земле, вышли два гнильца. К моему ужасу тот, что справа, был чуть ли не вдвое выше левого. Я сосредоточилась, ладонь Ламберта была поднята. В следующий миг она сжалась в кулак, и мы прыгнули.

Ведьмак снёс голову левому гнильцу в прыжке, я же приземлилась на карачки перед носом своего, сориентировалась и прямо снизу сделала выпад серебряным мечом, разогнула ноги и пропорола живот чудовища вверх до грудины. Никогда не думала, что это будет так тяжело и так легко одновременно.

— В сторону! — крикнул Ламберт.

Отпрыгнув, я увернулась от когтей другого гнильца и с разворота загнала меч ему в шею. Из раны брызнула зловонная жидкость и облила меня с головы до ног.

Ламберт уже расправился с остальными двумя, один из которых был поистине гигантского размера. Хорошо, что не он вышел из пещеры первым!

— Чистая работа, — похвалил ведьмак и выставил ладонь, чтобы я могла хлопнуть по ней. Однако только я занесла руку, он отдёрнул свою, — ну, не настолько чистая, как могла бы быть.

На нём самом не было ни капли грязи.

— Фу таким быть! — я вытерла руку в липкой слизи о траву. — Что дальше?

— Берём шкуры, зубы и железы.

К дальнейшему жизнь меня не готовила. Мне и дичь-то разделывать не доставляло удовольствия, а тут — гнильцы! Но я стиснула зубы и приступила к осваиванию ещё одного ведьмачьего навыка.

Железы Ламберт сложил в мою сумку, себе взял всё остальное.

— Вперёд, к утопцам! — весело скомандовал он. — Кстати, почему ты не использовала знаки?

— Я забыла про них, — честно ответила я.

Ламберт рассмеялся.

— Думаю, нам пора устроить привал и перекусить. Пока мы разделывали этих товарищей, я порядком проголодался.

— Что, прямо тут? — я выпучила глаза на красующиеся на поляне расчленённые трупы гнильцов.

— А что тебя смущает? — с полной серьёзностью спросил он, глянул на меня и захохотал. — Один-ноль в мою пользу. Пойдём вон туда, наверх.

Мы вскарабкались на камень, который пальцем торчал из склона и имел абсолютно плоскую, как стол, вершину. Сверху открывался потрясающий вид на долину — лес зелёно-жёлто-оранжевыми пятнами спускался к блестящему гладкому озеру, солнце освещало снежные склоны гор напротив. Я взяла бутерброд и устроилась на краю камня, свесив ноги. Мы ели в молчании. Ламберт, сидящий рядом по-турецки, задумчиво смотрел вдаль.

— Есть советы про утопцев? — спросила я, когда мы собирали вещи.

КАЭР МОРХЕН. Глава 6. Ночь костров

Было время как раз между обедом и ужином, однако, спустившись на кухню в поисках еды, я застала всех ведьмаков в сборе. Ламберт уплетал пряный гуляш, волнующий запах которого я учуяла ещё на башенной лестнице, и я тоже налила себе доверху тарелку и отрезала гигантский ломоть хлеба. В кухне было натоплено, пахло едой и потрескивал камин, а за окном темнел холодный осенний вечер, в который не надо было выходить. Ведьмаки обсуждали поездку в деревню.

— Нужно взять телегу, в седельные сумки всё не поместится, — Весемир, прищурившись, изучал лист со списком покупок.

Взял перо и дописал ещё один пункт.

— А можно мне тоже поехать? — попросилась я. — Очень уж интересно посмотреть на мир снаружи.

— Это как Эскель решит, — ответил Весемир, — может, вдвоём вам и легче будет управиться.

— Я не против, — кивнул Эскель, — ненавижу делать покупки.

— И я ненавижу, — радостно поддержала я, — будем ненавидеть вместе.

— С такими купцами нам не продать всё ненужное так, чтобы хватило на всё нужное, — съязвил Ламберт.

— Поехали с нами, — предложил Эскель.

— Ну уж нет. У меня лодка негулянная, и причал к зиме надо построить.

Остаток дня мы посвятили сборам. Я постирала и развесила в комнате у камина одежду, сильно надеясь, что она успеет высохнуть до завтра. Нашла тёплый плотный плащ с капюшоном и вскоре была готова.

Вечер мы провели в зале у камина. Весемир разрешил сегодня отдохнуть и ничего больше не изучать, поэтому я подвинула к огню кресло, залезла в него с ногами и блаженно дремала, потягивая сидр, под тихие звуки негромкой беседы, постукивание шахматных фигур и шелест страниц.

Ежедневное преодоление, тренировки, работа так поглотили меня, что прошлая жизнь, мой отдел, сотрудники, и даже семья казались чем-то далёким и ненастоящим. Исподтишка наблюдая сквозь полуприкрытые веки за ведьмаками, которые приютили и приняли меня, я всё больше не понимала, кто я в действительности — та или эта. Разум достался мне в наследство от прошлой меня, но была ли я тут самостоятельным человеком или только слепком, проекцией той я, сидящей в кресле в другом мире? Всё более я ощущала себя отдельной личностью. Да, у нас с прошлой мной общие воспоминания и цели — нам нужно снять проклятие Филиппы, или мы умрём. Но имею ли я право жить здесь свою собственную жизнь? Ведь после снятия проклятия я исчезну, умру, развоплощусь. Новое тело утверждало, что да, имею. Разум же решил, что он страус, и всячески отлынивал от неудобных вопросов. Уж слишком хорошо и покойно было тут, у камина. Как дома.

***

Ещё до рассвета Эскель успел запрячь вороного Василька в телегу и побросал в неё мешки с товарами на продажу. Конь недовольно встряхивался, перебирал копытами и пятился — упряжь ему категорически не нравилась. Эскель обнял его за голову и нашёптывал что-то в подрагивающее ухо. Я отогнала некстати появившуюся мысль о том, что хотела бы быть на месте Василька. Конь несколько раз недовольно махнул чёрным хвостом и смирился.

Весемир поднял решётку ворот, Эскель повёл Василька под уздцы, я шла следом. Старый ведьмак помахал нам на прощание, и мы отправились в путь.

Телега охотно катилась под гору по сухой утрамбованной дороге. Я догнала Эскеля.

— А какое расстояние до деревни? И вообще, расскажи про неё, — попросила я.

— Вёрст семьдесят, думаю. Верхом мы бы управились за день, а на телеге доберёмся с ночёвкой. Скоро выйдем к Гвинлеху, который видно со стен Каэр Морхена. Истоки реки высоко в горах, здесь она набирает силу, мы пойдём вдоль неё. Потом Гвинлех спускается в Каэдвенскую равнину, и в Ард Каррайге, столице Каэдвена, он уже под сотню шагов шириной. А мы едем в деревню Износки.

— Износки?

— Ну, если точнее, Малые Износки. Большие лежат уже на выходе на равнину.

Василёк вдруг запрядал ушами и зафыркал. Эскель внимательно прислушался своим ведьмачьим слухом.

— Эндриагам не нравится, что кто-то заходит на их территорию. Можешь потренироваться, всё равно делать нечего. Только смажь меч маслом, там в телеге справа сумка.

Я боялась упасть в глазах ведьмака, поэтому без разговоров запрыгнула в телегу, нашла сумку с маслом от инсектоидов и смазала меч. Эскель остановил коня.

— А как мне их найти?

— Вон там, в десятке метров от телеги две особи.

Лихорадочно вспоминая, что знаю об эндриагах, я направилась в сторону, указанную Эскелем. Игни, к сожалению, я ещё не проходила, попробую Аард. Главный приём против этих чудовищ, похожих на бронированных лобстеров с повадками скорпионов, я помнила — следовало точно попасть мечом между пластинами панциря. А если удастся подсечь артерию на шее, то убить эндриагу получится с одного удара. Другое дело, что у них ещё есть мощные отравленные мандибулы, и они вряд ли позволят протыкать свои артерии без борьбы.

Я наложила защитный Квен и через пару секунд увидела самих эндриаг. Чудовищами, недовольными нашим вторжением, оказались эндриаги-воины, охраняющие территорию вокруг гнезда. Я атаковала без лишних разговоров, снесла ближайшей пару ног и воткнула меч в шею второй. К сожалению, я промазала, меч скользнул по панцирю впустую, и поэтому пришлось продолжать. Аардом я отбрасывала первую эндриагу и искала момент для атаки, попутно обновляя Квен, так как пару молниеносных ударов хвоста с ядовитым жалом я пропустила. В итоге, бедных членистоногих я уменьшала по фаланге, так и не сумев добраться до шеи, и только когда они уже не могли двигаться, оглушила каждую Аардом и добила.

Вернулась к Эскелю я вся в смущении и недовольная собой. Он посмеивался.

— Ничего, за два дня напрактикуешься.

Ниже по реке природа изменилась. Появилось больше лиственных деревьев, трава стала выше и гуще. Тут нам начали попадаться арахноморфы, похожие на переросших пауков-птицеедов. С ними было проще разделаться, так как у них не было такого мощного хитинового панциря, как у эндриаг, но взамен они ловко плевались липкими сгустками паутины. Вторую половину дня я провела в телеге, отрывая застывшую, как клей, паутину от одежды.

КАЭР МОРХЕН. Глава 7. Пропавшая девушка

Наутро с рассветом мы заняли наше место на рынке. Не то вчера вечером Эскель провел отличную маркетинговую работу, не то товары ведьмаков были дефицитом, но у нашего прилавка постоянно толпились покупатели и зеваки. К моему удивлению, первыми ушли четыре железы гнильцов, на которые мы выставили цену в пятьдесят каэдвенских марок, причём расхватали их женщины.

— Зачем они им? — недоумённо спрашивала я Эскеля.

Тот смеялся и пожимал плечами. Местная травница скупила внутренности туманников, мозги утопцев и сушёные эмбрионы эндриаг. Бронники и оружейники брали шкуры и когти чудовищ и масла для клинков. Охотники — мази для заживления ран и эликсиры Белый мёд и Кошку. Женщины к Белому мёду покупали Слёзы жен, с помощью которого можно было мгновенно снять опьянение. Других эликсиров мы не продавали — для обычных людей они были слишком токсичны. Даже Кошку и Слёзы жён нужно было использовать только вместе с Белым мёдом, не то отравления не избежать.

Я аккуратно заносила поступления в тетрадь и чувствовала себя в своей стихии. Эскель в виде живой рекламы расхаживал по ту сторону прилавка и объяснял покупателям свойства товаров, я же заворачивала, отсчитывала и записывала.

По ходу дела мне пришлось разобраться с курсом валют, так как народ расплачивался, чем придётся. К концу дня у нас было 3960 каэдвенских марок, 2500 оренов. Сейчас орен, валюта Темерии, примерно равнялся по стоимости марке, но его курс постоянно снижался, так как в Темерии продолжалось безвластие. Вдобавок мы заработали 580 нильфгаардских флоренов и 1090 новиградских крон. По сегодняшнему курсу в марках мы выручили немногим больше двадцати тысяч — огромные деньги по местным меркам, учитывая, что за сотню новиградских крон (или семьсот марок) можно было купить отличного коня, а пуд муки стоил всего марок двадцать. Кожаный мешок, куда мы складывали выручку, был тяжёл, как гиря.

— Ничего, будем закупаться, избавимся от марок и оренов, и кошель полегчает. Давай его сюда, положу в безопасное место, — Эскель запихал мешок в заплечную сумку.

Мы продали за десять флоренов все остатки скопом ушлому торговцу, дожидавшегося своей очереди, и стали собирать пустые мешки. Тут я заметила, что к нам направляется пожилой мужчина, который уже некоторое время нерешительно переминался с ноги на ногу недалеко от нашего лотка.

— Милсдарь ведьмак, позвольте побеспокоить!

Эскель пожал его руку.

— Приветствую, Юлиуш, — сказал он. — Неужто у самого старосты дело к ведьмаку?

— Был бы рад, чтобы не было, милсдарь, да меня спросить забыли, — староста огладил бороду и почесал затылок. — Тут, значится, вот какое дело… А пойдёмте до корчмы, и девушку вашу берите, я дело и объясню.

Мы с охотой поддержали его предложение. Расположились за столом в углу, и вчерашний официант тут же наметал полный стол снеди — сказывалось присутствие старосты. Тот важно кивнул и повернулся к нам.

— Так вот, праздник сейчас у нас. Вчера хороводы водили, сегодня свахи по избам пойдут. Радостное время. Да вот такая незадача, что пропала девушка у нас одна. Бабка ейная вчера приходила. Голосила, как блажная, обеспокоила общественность… Бетка-то сирота, с бабкой и живёт, а тут ушла в лес и исчезла. А старуха нам спуску не даст, дурной глаз у ней, попортит свадьбы. Вот я, значит, и послал пару охотников, да вернулись они ни с чем. Найдите, милсдарь, Бетку, в накладе не останусь. А то жена моя и говорит, ссориться начали молодые-то, вчера ещё танцевали, а сегодня видеть друг друга не хотят. Думает она, бабкин это сглаз.

— Возьмусь, отчего нет, мне бы только с покупками успеть.

— Так завтрева ярмарка ещё открыта, да и протекцию вам осуществлю, списочек-то оставьте, что надобно. Лучшую цену организую.

Эскель попросил у корчмаря лист и перо и выписал для старосты добрую половину из нашего перечня припасов. Юлиуш спрятал бумагу за пазуху лёгкого тулупа.

— Мне понадобится поговорить с бабушкой Бетки, чтобы начать поиски, — сказал Эскель.

— Так по главной улице идите, крайний дом слева.

Мы рассчитались за обед, закинули пустые мешки в комнату и направились на поиски дома старушки. Я радовалась и волновалась одновременно — первый раз на ведьмачьем заказе! Эскель был спокоен, но мрачен.

— Не нравятся мне истории с пропавшими девушками. Чаще всего они очень плохо заканчиваются, — пояснил он и постучал в дверь указанного дома.

Хата была маленькой, но опрятной. На стук дверь распахнулась, а на нас обрушился поток брани. Грузная старуха упёрла руки в боки и сообщала всему миру о том, что думает о тех, кто тревожит её, особенно если он мутант или мутантова девка. Эскель поморщился, незаметно сложил пальцами Аксий.

— Добро, бабушка, нас прислал староста, чтобы найти твою внучку. Расскажи нам всё, что знаешь.

Старуха пару раз открыла и закрыла рот, как рыба, выброшенная на берег, потом посторонилась и пригласила войти. Эскелю пришлось пригнуться, и я шагнула за ним в тёмную комнату. Мы сели на лавку под окном.

— Бетка моя пропала, — старуха подслеповато моргнула и вытерла передником покрасневшие, вдруг набрякшие слезами глаза. — И так не от мира сего была, ходила вся в думах, мечтала… Но работница была хоть куда, и слова поперёк я от неё ни разу не слышала.

Я подумала о том, что это неудивительно, учитывая бабушкин боевой характер.

— Когда вы в последний раз её видели?

— Дак в четверг, когда парни ходят и на хоровод зовут девок, кто им приглянулся. Так моя дурёха целый день дома сидела, Марека ждала.

— А это кто? — уточнил ведьмак.

— Да чего уж тут, самый видный парень в Износках. На свирели дудит, из семьи богатой — дом ихний у рынка, с резными наличниками. Половина девок по нему изводится, вот и Бетка моя туда же. Ждала его до вечера, а потом сказала, что хворосту принесёт. Пошла в лес да и сгинула, — она опять промокнула глаза передником.

— Мне нужно что-то из её вещей, то, что она часто носила, — попросил Эскель.

КАЭР МОРХЕН. Глава 8. Поцелуй зимы

В деревне мы и правда пошли первым делом к мастеру. Эскель продал ему нашу телегу и купил взамен сани. Тот смотрел на нас, как на умалишённых.

— Теперь мне нужна твоя помощь, — сказал ведьмак, когда мы вернулись в корчму.

Я радостно закивала, однако он вcучил мне Весемиров список.

— Сейчас я пойду к старосте, чтобы до темноты они успели принести тело с ручья. А твоя задача проследить за припасами — они должны быть собраны и упакованы. М-м, кроме живности, её заберём завтра. Завтра же сходим к броннику и оружейнику.

— А как же Мара и всё такое? — разочарованно протянула я.

— Я отправлю мужиков за телом, а сам пойду к Мареку. Есть у меня сильное подозрение, что только он сможет помочь.

Эскель ушёл, а я отыскала хозяина корчмы, которому староста поручил собрать для нас припасы. Тот выдал ключ от чулана, где я нашла муку, крупы, колбасы, сыры, специи и далее по списку, всё собранное и аккуратно упакованное. Проставила галочки у каждого пункта на листе и отправилась ждать в нашу комнату. Хозяин корчмы перехватил на полпути:

— Сударыня, извольте на живность глянуть, тутоньки.

Он провёл через обеденный зал в сарай, пристроенный сбоку корчмы. В отдельном загоне задумчиво топталась серая коза и меланхолично жевала сено.

— Лучшая коза в деревне, ведро молока в день даёт. А здесь поросята, трое ваших. Сегодня они ещё с мамкой побудут, а завтра заберёте. Они без титьки уж нормально живут.

На соломе лежала на боку, как выброшенный на берег кит, гигантская свинья, и вокруг носилось штук восемь поросят. Вздохнув, я изобразила на лице искренний восторг, поблагодарила мужика и улизнула в комнату.

Ожидание было невыносимым, и я уселась медитировать. Эскель вернулся незадолго до заката.

— Медитация? Отлично! Пойдём быстро перекусим, и я ухожу.

Он скрылся за поворотом крутой лестницы, ведущей в обеденный зал корчмы, и я вприпрыжку побежала за ним. У меня было миллион вопросов.

— Ну расскажи же, — взмолилась я, когда мы уселись за стол в ожидании еды.

— Бетку нашли и принесли в деревню. Про Мару я Юлиушу рассказал. К счастью, он достаточно стар и даже вспомнил, какие истории ходили про алтарь в его детстве. А потом пошли мы с ним Марека уговаривать.

— Ты будешь её убивать? — заворожённо прошептала я.

— Зиму невозможно убить, — Эскель улыбнулся. — Но я буду пытаться развоплотить её обратно. А для этого нужна помощь Марека — он тут центральная фигура и интерес обеих девушек. Проблема в том, что он по уши влюбился в Маренку и совершенно не хочет, чтобы она исчезла.

— И как же быть?

— Ну, я применил Аксий, потом снял с парня наваждение. Он даже вспомнил свою прежнюю невесту, Купаву. Сразу после ужина мы выдвигаемся.

— А я?

— Нет. Я всегда за то, чтобы у тебя была практика, но сейчас не тот случай, — Эскель накрыл мою руку ладонью, и у меня жарко вспыхнули уши. — Надеюсь, даже меч не понадобится. Мне нужно будет лишь следить, чтобы Марек не уснул и делал, что должен.

Мы расплатились за еду, Эскель встал.

— Удачи, — тихо напутствовала я.

Полночи я вертелась в постели, волновалась и злилась на Эскеля. Как можно быть таким близким и таким далёким одновременно? Потом меня сморил сон. Во сне я слышала звуки свирели.

***

Утром я подскочила на кровати. Эскеля не было. Я торопливо оделась и выбежала во двор. На улице стояла тишина, и в этой тишине крупными пушистыми хлопьями падал снег. Поразмыслив, я направилась в сторону рыночной площади. Торговцы только начали раскладывать товары, сетуя на погоду и смахивая сугробы с прилавков.

В конце улицы, уходящей в лес, шевелились тени, едва различимые в густо валящем снегу. Я заспешила туда и уже достигла дома Бетки, когда из-за деревьев показалась группа людей. Первым я заметила Эскеля, который был на голову выше остальных, и выдохнула с облегчением. Четверо мужиков тащили кого-то на одеяле, тут же был и староста. Когда они поравнялись со мной, оказалось, что на одеяле лежит Марек, и белое, бескровное лицо его было обращено в небо. С порога Беткиного дома провожала процессию тяжёлым взглядом старуха в чёрном.

— Он жив? — тихо спросила я Эскеля.

— К счастью, да, но выкарабкается не сразу. Этот идиот таки поцеловал Мару. Пришлось тащить его на спине до самого низа, где меня ждал староста с охотниками.

Пока я воздержалась от расспросов. Из нарядного дома у рынка выбежала румяная полная женщина, наверное, мать Марека, и заголосила. Староста успокоил её, Эскель распорядился о том, какой уход нужен юноше.

Мы вернулись в гостиницу. Ведьмак завалился на кровать и объявил, что ему нужен час, чтобы прийти в себя. Не зная, чем заняться в это время, я отправилась слоняться по деревне. Всюду кучками собирались люди и пересказывали последние новости. Я видела, как в дом Марека постучала стройная девушка, и её впустили внутрь. На рынке царил ажиотаж. Все стремились закончить дела до того, как снег, который и не думал останавливаться, заметёт дороги.

— Я ж грю, саней нет! Нету саней, всё продал! — услышала я вопли уже знакомого нам ремесленника. — Вот, милсдарыня ведьмачка, подтвердите этому господину, что эти сани не продаются!

Я сурово вперилась взглядом в щуплого мужика, который вцепился в борт наших саней и не желал отцепляться.

— Это сани ведьмака! — гаркнула я и грозно зашевелила бровями. — Хочешь купить, иди к нему.

— Нет уж, сударыня, не извольте волноваться, — мужичок попятился и исчез в толпе.

— Экий настырный. А вы-то, милсдарыня, вовремя сани купили, оставшиеся у меня с руками оторвали. Куда б теперь телеги деть, я-то думал их продам.

— А нельзя телегу вместо колёс на полозья поставить? — спросила я.

— А чего ж нельзя, можно! — лицо мужика просветлело, а потом опять затуманилось. — А ежли снег сегодня стает, а у меня телеги с полозьями?

— Купил бы ведьмак сани, если снег стает? Но вы как знаете.