Очень плохой профессор

1

Аннотация:

Оля – прилежная студентка. Поставив четкую цель – расстаться с девственностью, она знакомится в сети с мужчиной. «Только секс. Никаких обязательств» - именно об этом они договариваются перед встречей. Кто ж знал, что таинственным незнакомцем окажется ее строгий профессор? И что теперь делать: уйти или… отдаться?

1

Осенний вечер «порадовал» холодным ветром и нудным, проливным дождем. Матвей Озеров нещадно опаздывал на свидание. Он гнал свой автомобиль по скользкому темному шоссе, рискуя в любой момент попасть в аварию и слететь с дороги. Дворники на лобовом стекле трудились на пределе своих возможностей, но видимость по-прежнему оставалась ужасной.

Прошло еще полчаса прежде, чем мужчине удалось припарковать автомобиль у маленькой кофейни на окраине. Быстро глянув в зеркало, он пригладил мокрые волосы. Нахмурился, недовольный результатом, и взъерошил их – пусть смотрятся естественно. Незнакомка не должна подумать, будто он готовился к встрече с ней. Хотя чего уж тут: наверняка, девушка уже ушла, ведь он опоздал на целых… сколько там?

Взглянув на часы, мужчина выругался. Сорок пять минут. Плохо, очень плохо. Во всём виновата проклятая лекция, которую ему пришлось читать вместо профессора Князева. Матвей открыл дверцу и поморщился. Ливень хлестал беспощадно, а у него даже зонта с собой не было. Если незнакомка всё ещё дожидалась его в кофейне, то он рисковал заявиться к ней в промокшей одежде.      

Накрыв голову свежим выпуском научного журнала, Озеров вышел из машины и… как назло, вступил в глубокую лужу.

- Твою мать! – Выдохнул он.

«Ладно, какая теперь разница».

Держа одной рукой журнал над головой, второй он захлопнул дверцу автомобиля и щелкнул сигналкой. Расстояние до входа в заведение Матвей преодолевал, матерясь и перешагивая через лужи, а ветер, словно издеваясь, гнал колючие дождевые капли прямо ему за воротник.

Кофейня казалась большим светлым пятном в бушующем погодном хаосе. Прежде, чем потянуть дверь на себя, мужчина остановился и приник взглядом к стеклу. Половина столиков пустовала. Оставшиеся занимали компания подростков, пожилая пара, одинокий мужчина и… она. Девушка. Длинные каштановые волосы, прямая спина, красивая линия шеи и подбородка. Утонченная и какая-то… невесомая.

Незнакомка сидела к нему полу-боком, поэтому Матвей не мог полностью оценить её внешние данные, но то, что он видел, ему определенно нравилось. Девушка была молода и стройна. Если она окажется хотя бы не сильно страшной, то он останется. Возможно, они хорошо проведут время в одной из гостиниц. «Только секс, никаких обязательств»: вот о чем они договаривались с OlyaBadGirl – так назвалась девушка в специальном приложении для знакомств.

Нет, Матвей не был озабоченным разводилой, который сутками сидит в интернете, пытаясь подцепить одинокую разведенку или малолетнюю дурочку для сексуальных утех. Он много работал у себя на кафедре в университете, а вечера уделял маленькой дочери Вере. Мужчина решил воспользоваться этим приложением, чтобы просто найти себе подругу на один вечер.

Да, за последние пару лет он привык по-быстрому сбрасывать напряжение в кулак, стоя под душем, но тут… тут ему вдруг захотелось живой женщины. Хоть раз. Чтобы вспомнить, что он тоже живой, и еще на многое способен. Да еще и реклама этого приложения, как некстати, попалась на глаза в инстаграме: одно неверное движение, и он уже перешел по ссылке.

Матвей не знал, кого увидит в кофейне. OlyaBadGirl не выкладывала фотографий в своём профиле. В разговоре она держалась скромно и немногословно, на все его вопросы отвечала односложно – совсем не характерно для плохой девчонки. Но его привлекло объявление: «Ищу порядочного мужчину с красивым телом для ничего не обязывающей встречи. Только секс, никаких разговоров по душам». И ему это подходило: уже чего-чего, а в душу к себе Матвей Озеров никого впускать не собирался. Да и с порядочностью и красивым телом у него тоже, как он считал, не было особых проблем.

Дверь отворилась бесшумно: никакого скрипа или звона колокольчика. В мягко льющейся из динамиков джазовой музыке и монотонном гуле голосов, привычном для такого заведения, как кафе, приход мужчины остался практически незамеченным. Только подростки почти без интереса полоснули по нему равнодушными взглядами и тут же отвернулись.

Озеров замялся у входа, отряхивая мокрый журнал. Бесполезно. Дорога печатному изданию теперь только в мусорную корзину – вымок. Но таковой в помещении не имелось, поэтому Матвей по-быстрому скрутил журнал в рулон и сунул подмышку. Незнакомка все еще была увлечена своим кофе, поэтому у него было всего несколько секунд на то, чтобы решить – подойти к ней или уйти. И столько же на то, чтобы привести себя в порядок.

Мужчина стряхнул дождевые капли с пиджака. Застегнул верхнюю пуговицу, затем расстегнул. Лучше, если он будет смотреться естественно. Оглядев грязные туфли, он щелкнул  языком с досады: не то, чтобы Озеров сильно переживал, что ни к чему не обязывающий секс сорвется из-за неряшливо перепачканной обуви, просто он привык выглядеть хорошо и чувствовать от этого уверенность.

2

Озерову стало ужасно неловко. И как он не признал в хрупкой незнакомке свою студентку? Ту самую Алексееву, что вечно записывала за ним буквально каждое слово на лекциях. Отличницу, скромницу, то бледнеющую, то краснеющую от каждого вопроса старосту группы, что вечно носила длинные юбки и застегнутые наглухо кофточки с высоким воротом.

Мужчина частенько давал студентам самостоятельные задания и сам украдкой наблюдал за ней. Ему нравилось то, что он видел. И дело было не в привлекательности девушки и даже не в его мужском интересе. Нет. Дело было в ассиметричных светлых пятнах на лице и шее Алексеевой - так называемом витилиго.

Глазеть открыто было не совсем приличным, да и девушка явно стеснялась своего изъяна. Но Озеров частенько видел, как она прячет взгляд или нервно теребит воротник, пытаясь прикрыть проявления болезни от посторонних взглядов.

И все же ему было интересно рассмотреть их поближе, ведь розоватые пятна не только не были заразными, но и ничуть не портили внешность юной студентки.

- Простите. – Привычно спрятала взгляд девушка. Протянула руку, схватила пару салфеток и прижала к воспаленным от слез векам. – Не хотела, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии…

Случайно задетая ее рукой солонка покачнулась и упала на стол быстрее, чем мужчина успел на это среагировать.

- Ну, вот. – Всхлипнула Алексеева. – Я така-а-ая неуклюжая!

Матвей поднял солонку, поставил ее обратно и вдруг замер в нерешительности, разглядывая рассыпанные по поверхности стола крупинки. «Наверное, незнакомка ушла, не дождавшись его? И вряд ли она уже вернется. Можно уходить. Но… как же быть со студенткой? Бедная девушка, кажется, находится на грани истерики».

- Ничего страшного. – Произнес он негромко. Обернулся, ловя на себе взгляды посетителей. Неловко кашлянул и положил мокрый журнал на стол. Потоптался, раздумывая, как лучше поступить, и все-таки опустился на стул напротив. – Что у вас случилось? – Спросил Озеров, заглядывая в глаза девушки. – Расскажите.

Алексеева отчаянно замотала головой:

- Ой, ничего, простите, сейчас пройдет. – Она промокнула бегущие по щекам слезы и сипло проговорила: - Вы не обращайте внимания, Матвей Павлович. Вам, наверное, идти надо.

- Вам явно требуется помощь. – Выпрямился Озеров. – Расскажите, что стряслось.

- Нет-нет, вас, наверное, ждут, а вы тут возиться со мной будете…

- Если я могу чем-то помочь, то почему бы и нет?

Девушка обессиленно уткнулась в несчастную салфетку и шмыгнула носом. «Ну, вот. Истерика усиливается. – Подумал мужчина. – Этого мне только сейчас не хватало».

- Мне уже никто помочь не может. Всё! – Вдруг пискнула Алексеева.

«И даже в таком состоянии она выглядит очень милой», - отметил Озеров. Он жестом подозвал официанта и попросил принести ему кофе.

- И мне повторите. – Жалобно мяукнула студентка, выныривая из спасительной салфетки, насквозь промокшей от слез. – Пожалуйста.

- Вот, возьмите. – Мужчина достал из кармана и протянул ей свой платок.

«Не хватало еще, чтобы присутствующие подумали, что это я довел ее до слез», - подумал он. Ведь все, кто был в кафе, уже косо поглядывали на их странную парочку.

- Спасибо… – Алексеева благодарно сморкнулась в платок и вновь от смущения опустила взгляд вниз.

- Вас кто-то обидел? – Осторожно поинтересовался Озеров.

- Меня? – Удивилась она, возвращая на него взгляд больших карих глаз. – Нет… Вернее… - Девушка глубоко вдохнула и выдохнула. – Наверное, такое не говорят своему преподавателю…

- Говорите, что уж.

Алексеева втянула голову в плечи.

- Я договаривалась о встрече с человеком, но он не пришел. – Тихо призналась студентка. А потом вдруг решила выпалить всё сразу: – Но я не удивлена, вот ни капельки! Такое со мной уже было… Дважды за эту неделю! Они все боятся меня! Того, как я выгляжу. Вы понимаете, о чем я говорю? Понимаете. Всё из-за этого… - Она взмахнула руками, указывая на пигментацию, покрывшую ее кожу. – Я постоянно убеждаю себя, что это не уродство, но мужчины так не думают! Они… они… вот вы сейчас также на меня смотрите! С жалостью!

У Озерова воздух в горле застрял от неожиданности.

Ни о какой жалости не было и речи. Разве могло какое-то несчастное пятнышко испортить внешность молодой, стройной и красивой женщины? Бред полнейший. Ну, допустим, не одно пятнышко. А два – неровное крупное на подбородке возле рта, немного заходящее на щеку, и второе возле виска поменьше. Если присмотреться, они даже украшали ее. И третье -  на шее, оно тоже ничуть ее не портило.

Возможно, такие пятна имелись и еще кое-где на ее теле…

От мысли об этом жар неминуемо прилил к лицу профессора, а затем распространился по всему телу. С ума сойти! Да он покраснел, как смущенный школьник, едва подумав об округлостях своей подопечной! А еще практически возбудился. Вот же идиот…

3

Угораздило же его так вляпаться!

Озеров обычно так сильно выматывался на работе, что возвращался домой еле живым. Сил хватало лишь на то, чтобы разогреть полуфабрикаты и выслушать дочь за ужином. Вера рассказывала ему, как прошли уроки, как она отзанималась в секции по плаванию, как дела в школе, а он слушал и привычно кивал, редко комментируя ее слова или делая замечания, если вопрос касался учебы.

Профессор всегда мысленно ругал себя за то, что так мало времени уделял воспитанию дочурки. Он обещал себе исправиться, но другого выхода, как отчаянно впахивать, пока не видел. С тех пор, как обанкротилась его фирма, прошло целых четыре года. И если бы не предложение ректора вернуться в университет, то неизвестно, как бы они с Верой сейчас выживали.

Да, он часто брал лишние часы, чтобы заработать больше, но так они с дочкой хотя бы ни в чем не нуждались. Наконец-то, у Озерова хватало денег, чтобы оплачивать занятия Веры плаванием, английским и ее любимой математикой.

А теперь он влип.

Так легкомысленно и глупо. Влез в виртуальное общение с незнакомкой, которая оказалась его собственной студенткой. И бежать бы сейчас, да подальше, пока не стало совсем поздно, но что-то его останавливало... Возможно, ее красота. Ее непосредственность, открытость, наивность. Сексуальность, которая сквозила во всем образе девушки –буквально  в каждом ее движении. Даже в невинном взмахе ресниц, когда она поднимала на него взгляд.

- Не пришел! – Подтвердила Алексеева.

Подхватила чашку с кофе, сделала большой глоток и, поморщившись, слизнула языком молочную пенку с верхней губы. Она сама не понимала, как порочно это выглядело – просто была самой собой. И, кажется, была немного пьяна…

- Сколько вы уже выпили? – Спросил мужчина, подтягивая к себе ее чашку.

Наклонился, втянул ноздрями аромат кофейной горечи и крепкого алкоголя. Бррр! Похоже, концентрация была, что надо. Не удивительно, что студентка так разоткровенничалась в его присутствии, да еще и выглядела такой раскрасневшейся и отчаянной.

- Что? – Как-то странно прищурилась она.

- Сколько такого кофе вы уже выпили, Алексеева?

- С коньяком? – Девушка покосилась на официанта. – Два.

- Хм.

- Просто я вообще не пью. Никогда.

- Тогда всё ясно. – Озеров встал, достал из кармана несколько купюр, бросил на стол и скомандовал: - Я отвезу вас домой. Идемте.

Студентка распахнула свои невозможно красивые глаза и уставилась на него:

- А если…

- Он не придет. – Решительно мотнул головой Матвей. И тут же поправился: - В любом случае, такие знакомства опасны. Особенно для хорошеньких молодых девушек.

Поняв, что только что он сам снова перешел черту, мужчина поспешил нахмурить брови. Обычно студенты университета старались не злить принципиального и неподкупного профессора, поэтому Алексеева тоже не стала спорить: быстро поднялась со стула, дрожащей рукой прихватила свой плащ и шмыгнула носом, ожидая дальнейших указаний.

- Там дождь. Накиньте капюшон. – Сухо сказал Озеров, когда девушка потянулась за сумочкой.

Капюшона на ее плаще не было, зонтика с собой тоже не имелось, поэтому Алексеева просто накинула плащ на голову прежде, чем выйти за мужчиной прямо под ливень. Озеров быстро переступал через лужи, продвигался всё дальше и дальше вдоль темной улицы, а девушка неуклюже бежала за ним и старалась не отставать.

- Садитесь. – Мужчина открыл ей пассажирскую дверцу.

- С-спасибо…

Она впорхнула в салон и смущенно поправила подол юбки, неожиданно обнаживший ее стройные ножки. «Только секс. Никаких обязательств» - пульсировало в висках Озерова. Всё могло быть просто, если бы не тот факт, что эта девушка была его студенткой.

- Всё нормально? – Поинтересовался он, заводя мотор.

- Да.

- Пристегнитесь.

- Да. – Алексеева засуетилась, оттягивая на себя тугой ремень.

Салон наполнился аромат ее духов – тонким и нежным. Сердце Матвея Павловича забилось быстрее. Девушка совсем не походила на ту, которая способна заняться сексом с первым встречным. Скромная, тихая, с хорошей фигурой. Алексеева была невероятно хороша собой. Ну, как такая, как она, может прийти в дешевую гостиницу, чтобы по-быстрому избавиться от девственности?

- А я вас не так себе представляла. – Раздалось в тишине, сопровождаемой лишь стуком капель дождя о кузов машины.

Автомобиль неспешно пробирался вперед по темному шоссе.

- Не понял. – Отозвался Озеров.

- Я думала, вы черствый, как сухарь.

Похоже, это было комплиментом.

- Я и есть. – Напряженно вцепившись в руль, хрипло ответил мужчина.

Алексеева застенчиво улыбнулась и уставилась в окно. Эта девушка заставляла Матвея чувствовать себя не в своей тарелке.

4

Ольга за вечер перенервничала так, что хватило бы на десятерых. Сначала весь день готовилась к встрече: принимала душ, делала депиляцию, выбирала наряд, укладывала волосы. Потом несколько раз порывалась уйти из кафе, опасаясь, что нарвется на маньяка, а в итоге, поняв, что никто не придет, в отчаянии замахнула коньяку.

Это и стало ее фатальной ошибкой. Для совершенно не пьющего человека даже небольшая доза, принятая на голодный желудок, оказалась весьма существенной. В тот момент, когда профессор Озеров подошел к ней в кафе, девушка была крайне разгорячена эмоциями. Потому и болтала, как заведенная, о том, о чем следовало бы помалкивать перед грозным преподавателем. А теперь, когда немного проветрилась по дороге домой, Алексеева вдруг осознала, что вела себя неподобающе, и ей стало жутко стыдно.

- Всего доброго. – Прохрипел он.

Глядя на Озерова, Ольга впервые призналась самой себе, что вечно хмурый, суровый профессор отчаянно, почти до дрожи в коленках ей нравился. И теперь, когда они стояли наедине в полутьме, укрытые лишь козырьком подъезда от бушующей стихии, она больше не думала о том, что ее свидание с незнакомцем не состоялось. Ведь произошло что-то совершенно иное: Алексеева вдруг впервые отважилась и подняла на него взгляд.

Сделала то, чего не позволяла себе в университете. Посмотрела ему в глаза. Да, ей было стыдно, но еще больше – интересно. Ведь девушка впервые видела его не железным дровосеком, или Роботом, как его втайне величали ее сокурсницы за непробиваемость и беспощадный нрав. Она увидела в нем Мужчину. Живого, сильного, излучающего магнетизм. Притягательного, уверенного в себе и порочного. Одним взглядом зеленых глаз заставляющим ее дрожать от страха и желания.

- И вам. – Тихо обронила она, потупив взор.

И только собралась позорно сбежать от того, что натворила, как Озеров сделал шаг вперед, стиснул ее в своих объятиях и жадно поцеловал.

Боже, он реально целовал ее… Властно, настойчиво, жадно. Вжимал в холодную кирпичную стену, льнул своим горячим телом к ее телу, терзал руками ее лицо, шею, спускался ниже – к талии и затем к бедрам. Ольга задыхалась, отдаваясь внезапно нахлынувшей страсти, и отвечала ему с горячностью прожженной распутницы. Девушка сама себя не узнавала.

Ей казалось, что там, где пальцы профессора касались ее кожи, оставались следы от ожогов. А когда руки мужчины нетерпеливо переместились к ее ягодицам и крепко сжали их, с губ девушки сорвался хриплый стон. Это было так восхитительно, что она больше не могла себя сдерживать.

В эту секунду Оля даже не думала о том, что это ее преподаватель. О том, что их, возможно, могут видеть соседи или те парнишки, сидящие на лавке. Девушка просто нырнула с головой в раскаленную, как магма, пылающую страсть. Она буквально растворилась в его запахе, в этих сильных мужских руках и больше не чувствовала грешной земли под ногами.

Горячий язык Озерова то мягко скользил у нее меж губ, то снова требовательно врывался внутрь и проникал глубже. Ольга не могла знать наверняка, что именно чувствует женщина, занимаясь сексом с мужчиной, но в это мгновение она поняла, что хотела бы, чтобы это происходило так, как сейчас в этом поцелуе - так дерзко и сладко, что почти больно.

До дрожи, до прикушенных губ и лихорадочных неловких ударов зубами друг о друга. Так, чтобы отчаянно бьющееся сердце трепетало в ее груди и заглушало своим стуком любые другие звуки, и чтобы всё тело сводило от нестерпимого, неконтролируемого желания.

Никто никогда не целовал ее так, как Озеров. Неистово, поспешно, почти неряшливо. Так, будто он был безумно голоден и почти не соображал, что делает. Девушка буквально плавилась в руках этого мужчины. С безумной силой припадала к губам профессора, впивалась руками в его промокшую от дождя одежду и скользила подушечками пальцев по коротким влажным волосам. Ей не хватало воздуха, но она хотела быть еще ближе - хотела, чтобы он оказался в ней немедленно, и это безумное желание буквально ослепляло ее разум.

Но ровно до того момента, как рука Матвея Павловича вдруг торопливо скомкала край ее юбки, потянула подол вверх, а затем ловко скользнула к трусикам и отодвинула их край. Когда его пальцы настойчиво и даже грубо вторглись в ее горячую влагу, девушка от неожиданности вскрикнула и испуганно свела бедра. Неуклюже отстранившись от него, она судорожно глотнула ртом воздух и прошептала:

- Простите…

- Твою мать. – Прорычал Озеров, поднимая руки и хватаясь за голову.

- Простите… - зачем-то повторила девушка и пулей рванула в подъезд.

5

Ольга бежала по ступеням, не оглядываясь. Сердце гулко стучало где-то в висках, губы пылали от неистовых поцелуев. Ей не терпелось оказаться в своей одинокой квартире и упасть лицом в подушку. И отчаянно разрыдаться. А еще лучше смыть с себя скорее этот терпкий, пряный аромат мужчины, которым, кажется, насквозь пропитались ее кожа и волосы.

Какой ужасный вечер! Какой захватывающий…

Невероятно. С ума сойти! Только сейчас, громко стуча каблучками в тишине подъезда, девушка вдруг осознала, что произошло. Ее профессор. Строгий, неумолимый. Тот, кого все считали бездушным айсбергом, он целовал ее в темноте под козырьком подъезда. Делал это пылко и страстно, как юный мальчишка. Нет - как дикий голодный зверь.

И если бы не ее горящие огнем губы и не жар во всем теле, она бы точно не поверила в то, что ей это не приснилось.

- Явилась! – Раздался ехидный голосок, едва Алексеева ступила на площадку.

Из соседней двери показалась кудрявая шевелюра соседки Лильки. Две недели назад, когда Оля была в совершенном раздрае, эта девушка протянула ей руку помощи и нашла это жилье. Теперь пробежать мимо нее, сделав вид, что не заметила, Алексеева не могла.

- Привет. – Хрипло ответила Ольга, пряча взгляд.

Соседка вышла на лестничную клетку и оглядела ее с ног до головы:

- Вижу, всё получилось. Да?

- Нет! – Выдохнула Алексеева, выуживая из сумочки дрожащими пальцами ключи.

Зря она накануне рассказала ей о предстоящей встрече. Теперь не избежать допроса с пристрастием.

- Жаль. – Хмыкнула девчонка. – То я и гляжу, ты какая-то нервная вернулась. Случилось чего? – Она потрясла кудрявой головой. – Или, может, он того, оказался маньяком?

- Лиля! – Взмолилась Алексеева, оглядываясь на соседку. – Ничего не вышло, потому что… он не пришел!

- Вот как… - Лилька почесала затылок.

Оля с трудом вставила ключ в замочную скважину, провернула, навалилась на дверь и уже тише сказала:

- А может, пришел, увидел меня и ушел. Вот из-за этого я и напилась. И натворила глупостей…

- Так ты всё-таки избавилась от девственности? – Радостно присвистнула девчонка.

- Если бы. – Алексеева открыла дверь и повернулась к ней. Горько вздохнув, она жалобно пропищала: - Я встретила в кафе одного из наших преподавателей и выложила ему всё о своих проблемах! Даже о том, что собралась переспать с незнакомцем!

- Блин… - Прикусила губу ее новая подруга.

- Вот именно! Не коньяк, а сыворотка правды какая-то…

- Так ты же вроде не пьешь? – Нахмурилась Лилька, упирая руки в бока.

В плюшевых тапочках, коротком топе и старых, потертых джинсовых шортах она смотрелась совсем ребенком.

- В том-то и дело, что не пью! – Алексеева покачала головой. – Иначе бы так не опозорилась. И не стала бы вешаться ему на шею…

- Кому? – Глаза Лильки округлились.

- Кому-кому. Профессору! Он по доброте душевной подвез меня до дома и проводил до подъезда, а потом… потом… не знаю, как это вышло… в общем, присосалась я к нему, как пиявка! Вот позорище…

- Ты его поцеловала?

Ольга беспомощно опустила плечи:

- Да. Кажется. Или он меня. Сама не поняла, как это вышло. – Она изобразила руками ядерный взрыв: - Пыщ! И всё – мы пытаемся сожрать друг друга возле подъезда.

Лилька принялась обмахиваться руками:

- Потрясающе!

- Что здесь потрясающего? Мне та-а-ак стыдно!

- А кто он? Он хоть симпатичный? Профессор твой. – Соседка прищурилась. – Или того. Как все профессоры: старый, лысеющий, с огромным пузом. Если это кто-то из наших, то дай угадаю… - Она округлила глаза. – Только не говори, что Князев!

- Фу… - Алексеева наморщила нос. – Конечно, нет. Он… красивый. Наверное.

- О. Мой. Бог! – Лилька схватилась за сердце и пошатнулась. – Я боюсь это произнести… Неужели…

- Озеров. – Выпалила Оля и зажмурилась.

- Вау, Ольк, какая ты счастливая! – С придыханием сказала соседка. – Он же ходячий секс!

Алексеева не разделяла этих восторгов:

- Всё, мне конец. – Тихо прошептала она, глядя на то, как Лилька заламывает руки. - Не представляю, как завтра явлюсь в университет и буду смотреть ему в глаза.

- Как, как? С вызовом! – Девчонка потерла ладони друг о друга. – Зачем тебе какой-то задрот из приложения для знакомств, если можно совратить нашего неприступного профессора? Ты знаешь, сколько девчонок с нашего потока перед ним хвостами вертели? Да все! А он того – кремень! Даже глазом не моргнул ни разу!

6

Вообще, у них с Артуром были довольно странные отношения.

Когда Оля по наставлению строгой матери поступила на первый курс финансового факультета, она чувствовала себя неуютно. Здесь, в отличие от частной школы, где ей довелось учиться в старших классах, девушку не обзывали Кляксой или Уродиной. Студенты вообще мало обращали внимания друг на друга.

Позже, когда все немного попривыкли друг к другу, стали образовываться компании и группы. Тогда Алексеева и вызвалась быть старостой. Ей нравилось выполнять общественно-полезные поручения и ответственные задания. Иногда их было так много, что можно было до самого вечера не возвращаться в огромный, унылый особняк под надзор авторитарной матушки.

Единственной, с кем более-менее сблизилась Оля ко второму году учебы, была Мануш. Темноглазая, грудастая, с красивыми пухлыми губами и копной блестящих черных волос. Приезжая. Девушка была растеряна и пыталась всеми способами освоиться на новом месте. Изо всех сил она старалась успевать по учебе, чтобы не вылететь с универа и не вернуться раньше времени на родину, где ее уже ждал жених, которому ее насильно сосватали ее же заботливые родственники.

- Мне нужно учиться хорошо! – Говорила Мануш, всякий раз спрашивая совета у Оли по той или иной учебной теме. – Если меня отчислят, то за мной приедут три моих брата. Они увезут меня на родину, а там сразу отдадут под венец!

Алексеева жалела подругу, которой была уготована такая нелегкая судьба, поэтому помогала ей, как могла. Мысленно она проводила параллели с собой, ведь ей точно также с малых лет приходилось жить по указке матери: никаких собственных желаний, делай, как скажут, и не вздумай жаловаться.

Ольга радовалась тому, что нашла подругу, с которой можно было говорить обо всем на свете. И даже то, что легкомысленная Мануш стала со временем садиться ей на шею, ее не особо расстраивало.

- Я всё понимаю, да. У тебя впереди всего три года свободной жизни, а потом ты станешь женой. Хозяйство, дети, огромная семья. Конечно, иди, сходи в клуб, я тебя прикрою.

Алексеева все чаще стала замечать подругу в компании разных парней. Один провожает ее утром в университет, другой встречает у общежития для иностранных студентов, с третьим она идет на танцы.

- Мне нужно отрываться по полной. – Объясняла Мануш. – Время идет, а эти воспоминания – это единственное, что останется у меня, когда я стану чьей-то скучной, толстой женой у себя на родине.

- Но ведь ты говорила, что должна выйти замуж «девочкой»? – Краснела, задавая неудобный вопрос Оля.

Подруга тогда лишь отмахнулась:

- Перед отъездом домой зашьюсь. Сделаю операцию, понимаешь? Это сейчас проще простого - наши все так делают. Пол общаги спят с мужиками, как ненасытные кошки, а потом просто делают гименопластику перед отъездом домой. Слышала о таком?

И в чем-то Оля даже понимала Мануш. Трудно, когда вот так. Когда не имеешь возможности поступать по-своему, и вынуждена постоянно и во всем слушать старших. Поэтому она никогда не осуждала ее.

А потом появился Артур.

Не в смысле появился, он был в их группе с первого дня. Популярный парень, спортсмен, симпатичный, широкоплечий. Девчонки на него вешались пачками, а он почему-то обратил внимание на нее – на Олю. Не яркую, не красивую, с этими странными пятнами и растерянным взглядом.

Артур просто подошел и заговорил с ней однажды на перемене. Потом стал провожать после занятий, подвозил домой, приглашал погулять в парке. Оказалось, что у молодых людей много общего: любовь к старым фильмам, классической литературе и долгим прогулкам в вечерних сумерках. Парень был из простой, небогатой семьи, к тому же, дела с учебой у него шли неважно, поэтому мать, едва прознав о зарождающихся отношениях, яростно взбунтовалась.

В общем, ребятам пришлось прятаться от нее и по мере возможности скрывать свой роман. Хотя какой там роман – всё было целомудренно, невинно и довольно неспешно. Иногда они ходили вместе в кино, иногда держались за руки и целовались в парке на лавочке. Иногда Оля приходила поддержать Артура на соревнованиях по плаванию, а потом допоздна писала за него курсовые – ему же бедному некогда, да и устал он, наверное.

Не то, чтобы Оля его безумно любила. Но Артур ей нравился. И даже очень. Но больше всего в этом парне Алексеева ценила тот факт, что он был первым, кто заинтересовался ею, как женщиной. И дело было не в том, что он не замечал ее внешних изъянов, нет – иногда он подолгу рассматривал пятна на ее лице и задумчиво хмурил брови. Просто Артур реально ее хотел, даже несмотря на эти косметические дефекты.

Сначала он постоянно инициировал попытки уединиться где-нибудь на квартире у его друзей или приглашал Алексееву к себе домой. Он нежно целовал ее, гладил, пару раз даже пытался раздеть, но Оля не хотела торопиться. Она хотела, чтобы всё развивалось постепенно. Ей хотелось, чтобы предчувствие того, что наступил подходящий момент, пришло к ней само. И Артур понимающе кивал и соглашался ждать, когда девушка захочет этого сама.

И это его понимание Ольга ценила еще больше.

Вот это настоящие отношения. Вот это высокие чувства. И пусть никто в их группе, кроме Мануш, не верил в то, что спортсмен искренне любит серую мышь Алексееву, сама Оля твердо знала – он истинный рыцарь ее сердца. Верный и готовый ждать столько, сколько потребуется.

7

Что ты, на хрен, такое делаешь?!

Озеров сидел в машине возле своего дома и никак не мог прийти в себя. Он устало провел ладонями по своему лицу, и несколько дождевых капель с мокрых волос упали ему на нос.

Профессору было жаль эту девушку. Он не хотел, чтобы она расстраивалась. Мысль о том, что Алексеева считает себя отвергнутой, была ему невыносима, поэтому он решил, что напишет в последний раз ей в приложении. Чиркнет пару предложений, в которых объяснится, почему не явился, извинится перед ней, а затем закончит переписку на вежливой ноте и больше там не появится.

«Всего лишь успокою ее. Да». Непозволительно, чтобы молодая, привлекательная особа думала, что она уродлива. «Не смог прийти, аврал на работе. Прости, что причинил тебе неудобства и заставил ждать» - набрал он сообщение и задумался.

Ему хотелось пообщаться с ней еще. И вот это уже было откровенной глупостью и риском. Из-за интрижки со студенткой Озеров мог лишиться своей работы.

Он отложил телефон и помассировал пальцами виски. Профессор прекрасно понимал, что, если Алексеева не сделает то, что задумала с ним, то попытается сделать это с кем-то другим и непременно влипнет в какие-нибудь неприятности.

«Готов загладить вину любым способом» - быстро набрал он и, не давая себе времени для размышлений, отправил.

Придурок. Что же ты делаешь, а?

Ведь взрослый мужчина. Отец. Уважаемый преподаватель. А башню снесло, как сопливому старшекласснику!

Матвей отложил телефон, тяжело выдохнул и закрыл лицо руками.

Плохо. Это очень плохо. Неправильно. Ужасно…

Мужчина сам не понимал, что такое творит, а главное – зачем. И почему не смог удержаться и набросился на девчонку там, у подъезда? Да, у него слишком долго не было секса, но это не было поводом заводить интрижку с юной студенткой. Это шло против всех правил.

Все дело было в том, что Ольга не походила ни на одну из женщин, с которыми он прежде имел дело. Невинная, нежная, трогательная и ранимая. Первое впечатление могло оказаться обманчивым, ведь стоило вспомнить хотя бы то, ради чего она пришла с ним на свидание – ради случайного секса! Но Алексеева не была раскованной.

Более того, он вряд ли мог представить ее голой, в непристойной позе на выцветших простынях в какой-нибудь дешевой гостинице. Таких девушек не трахают без обязательств, о них заботятся, водят в рестораны и знакомят с родителями. Озеров просто хотел переспать, не спрашивая незнакомку о погоде, музыке и прочих глупостях. Просто переспать и забыть.

А теперь он влип. И, похоже, по самые помидоры.

Ему не должно было быть никакого дела до этой девушки, но Матвей никак не мог перестать думать о ней. Он сорвался, не выдержал. Он трогал ее и целовал. И, возможно, сильно обидел.

Мужчина вспомнил ее краснеющие щеки и смущенный взгляд. Девушка вела себя открыто и наивно. Вспомнил, как тонкие, длинные пальцы нервно теребили салфетку. Воображение тут же нарисовало картину, в которой эти пальчики робко касались его тела.

А как она хрипло простонала, когда он сжал ее ягодицы… Вспомнив это короткий сдавленный выдох, профессор не мог больше не думать о том, громко ли кончает его студентка, лаская себя в тишине пустой квартиры. И в его брюках снова чуть не задымилось.

В этот момент дисплей его смартфона вспыхнул ярким светом.

OlyaBadGirl: «Понятно, почему тебе нужен секс без обязательств»

Матвей Павлович закусил губу.

Ему не стоило отвечать ей. Правильнее было бы попросить прощения и прервать переписку под каким-нибудь благовидным предлогом. Или выйти из приложения и потеряться навсегда. Но в этот момент он вспомнил, исходивший от нее запах сладостей. Эта девушка пахла карамельками и воздушным зефиром. И на вкус была такой же – сладкой.

YourBest: «Да, работа отнимает всё время»

У Озерова действительно не было времени на всё это. Больше того, мысль о постоянных отношениях приводила его в неистовый ужас. Это ведь не просто встречи ради удовольствия, это проблемы, ответственность и прочие ненужные заморочки. А еще у него была маленькая дочь, и мужчина не собирался приводить в ее жизнь какую-то чужую тетю и тем самым еще сильнее травмировать психику своего ребенка.

OlyaBadGirl: «Ты не говорил мне, где работаешь»

Озеров выругался. А вот и проблемы.

Он крепко сжал зубы и зажмурился. Не нужно было отвечать ей, теперь всё запутается еще сильнее. Как потом выкручиваться? Нужно просто извиниться и выйти из чата. Но… Мужчина занес палец над нужной кнопкой и не смог ее нажать.

Перед глазами всплыли воспоминания о том, как он коснулся девушки между ног. Она была возбужденной, влажной и безумно горячей. Но, несмотря на это, перепугалась чуть ли не до смерти. Разве можно было оставить ее в опасности? Вдруг завтра эта глупышка свяжется с каким-нибудь извращенцем? Нужно просто убедиться, что Алексеева не наделает глупостей. Только и всего.

YourBest: «У меня небольшой бизнес».

8

Впервые за последние годы Озеров чуть не проспал. Из-за этого ему пришлось отказаться от утренней пробежки. Привыкшие к нагрузке мышцы протестующе заныли, но деваться было некуда: ему бы в университет на пары успеть, тут не до спорта.

Мечтая о пробуждающей кружке кофе, Матвей принял душ и быстро оделся. Будить дочку не пришлось: та уже встала, собрала рюкзак, надела форму и колготки и теперь возилась с тонким плащиком в коридоре.

- Тебе помочь? – Профессор присел возле нее на корточки.

- Лучше я тебе. – Верочка потянулась и пригладила маленькой ладошкой его еще влажные после душа волосы. Оглядела его мудрым взглядом маленькой женщины и кивнула: - Теперь лучше. Ты сегодня какой-то странный, папа.

Еще бы. Мужчина до трех ночи ворочался в постели, обдумывая произошедшее. Ненавидел себя, ругал, затем снова вспоминал Алексееву, возбуждался и ненавидел себя еще больше.

- Не выспался. – Пояснил Матвей Павлович.

Утром ситуация показалась ему совсем не такой, какой виделась накануне. Нужно было объясниться со студенткой и как-то замять это маленькое происшествие, пока всё не разрослось в грандиозный скандал.

Он высадил дочку у школы и долго наблюдал, как она идет к крыльцу учебного заведения со своим огромным, розовым рюкзаком. Девочка то и дело оглядывалась, чтобы помахать ему, и Озеров послушно вскидывал руку, отвечая ей. Всё-таки, мужчина всё больше склонялся к мысли, что все эти приключения со свиданиями были ему ни к чему.

В университет Озеров прибыл за десять минут до начала лекции. Привычно забежал в деканат, чтобы поприветствовать коллег и взять кое-какие бумаги. Секретарь Людочка встретила его широкой улыбкой, профессор ответил ей лишь сдержанным кивком. Он прекрасно понимал, что стоит только дать шанс, и девица быстро сядет ему на шею.

- Доброе утро! – Раздался визгливый голосок от двери.

Это была Татьяна Михайловна, а с ней всё обстояло намного сложнее. Как бы ни хотелось мужчине не сталкиваться с этой разбитной разведенкой в сетчатых чулках, это всякий раз оказывалось практически невозможным. Вот и сейчас она завалилась в деканат со своим барахлом, точно в школьную учительскую. И даже презрительное фырканье Людочки никак не подействовало.

- Доброе утро, Татьяна Михайловна. – Не оборачиваясь, поприветствовал коллегу Матвей Павлович. – Людмила, мне еще бланк ведомости, пожалуйста.

- Конечно. – Сжав зубы, покосилась на вошедшую Людочка.

- Ну, и ливень вчера был! – Щебетала, разбрасывая по кабинету свои вещи Татьяна Михайловна. – Я как назло задержалась на кафедре, а все уже уехали. Даже попросить подвезти меня до дома некого было.

Людочка молчала, поэтому Озеров тихо протянул:

- Я тоже попал под ливень и весь вымок.

Пожалуй, этого должно было быть достаточно для поддержания светской беседы.

- Матвей, ты будешь кофе? – Теперь коллега стояла совсем рядом, и ему пришлось повернуться.

Татьяна Михайловна была стройной брюнеткой с помятым лицом. Вероятнее всего, они с Озеровым были ровесниками. Но женщина выглядела старше своих лет. Жизнь отложила свой отпечаток на ее внешности: темные круги под глазами, много мелких морщин вокруг глаз, глубокие заломы возле обильно накрашенного рта и вечно слипшиеся между собой ресницы. Наверное, преподаватель бухучета злоупотребляла алкоголем на ночь, но Озеров не желал знать, верны ли были его догадки. Он в некоторой степени брезговал - коллега казалась ему назойливой неряхой.

- Не успею, наверное. – Сухо ответил он.

- Да брось! – Она бесцеремонно хлопнула его по плечу. – Подождут тебя твои студенты.

- Тогда черный.

Обильно накрашенные губы растянулись в улыбке:

- С сахаром? С молоком?

- Без.

Людмила все еще копалась в бумагах. Матвей Павлович взглянул на часы. Надо бы поторопиться.

- Держи. - Коллега протянула чашечку кофе.

- Благодарю, Татьяна Михайловна.

- Брось, какая я тебе Михайловна? – Брюнетка нагло прижалась к нему бедром. – Просто Таня. Мы с тобой еще молодые, не пристало нам по-стариковски друг друга звать, да?

Озеров натянул улыбку и кашлянул. Сделал глоток кофе и неприятно поморщился – сладкий.

- Я же вроде просил горький.

Коллега отмахнулась:

- Я все равно немного положила. Разве кто-то пьет совсем без сахара?

Озеров тяжело вздохнул и заметил, как Людочка метнула в женщину недовольный взгляд.

- Как же не хочется идти работать! Я никогда не привыкну к этим лоботрясам! – Отхлебывая кофе, воскликнула Татьяна Михайловна. – Как можно быть такими тупыми? Они же два слова связать не могут. Как ты их терпишь, Матвей?

- Среди них попадаются нормальные ребята, - сдержанно ответил мужчина.

- Малолетние нахалы! – Скривилась коллега.

9

Ольга прошла и села на свое место.

Лекции Озерова всегда проходили интересно, она черпала из них новые полезные знания и всегда слушала с удовольствием. Но после этой позорной сцены у дверей, когда он прилюдно унизил ее этим своим высокомерным «Вы собираетесь входить, Алексеева? Или раздумываете, не прогулять ли мою лекцию?», девушка не желала ни видеть его, ни слышать.

Он, между прочим, вчера ей в трусики залез! Мог бы и повежливее обойтись с ней сегодня.

Девушка натянула рукава водолазки на кисти рук, уперла локти в стол и безучастно уставилась в противоположную от читающего лекцию профессора сторону. Привычно занавесившись от всего мира волосами, она обиженно сжала челюсти. Как он мог? Ему не было совершенно никакого дела до ее чувств. Чертов робот!

Правильно все здесь про него говорили. Бесчувственный, неумолимый, непоколебимый железный человек! Киборг!

А ведь Оля так хотела, чтобы он разглядел в ней женщину. Чтобы хотя бы коротким взглядом, хотя бы полуулыбкой, но дал понять, что произошедшее вчера хоть что-то да значило для него. Ведь она чувствовала. Его страсть, его желание, его напряженную плоть под брюками. Неужели, он не мог сегодня не выпячивать перед всеми свое превосходство над ней? Грубиян!

- Староста, раздайте методички. – Вдруг прогремело над ухом.

Алексеева вздрогнула. На стол рядом с ее локтем приземлилась стопка тонких мятых книжиц. Девушка медленно подняла взгляд и уставилась на профессора.

- Вы слышали, я к вам только что обратился, Алексеева? – Его губы презрительно изогнулись.

Олю бросило в жар. Сердце застучало лихорадочно быстро. Да как он смел? Чего добивался?

- Да. – Вместо этого тихо отозвалась она.

По аудитории прошелестел гул голосов и смешков.

- Тогда будьте добры, исполните мое поручение и поскорее.

Ох, уже этот снисходительный тон. Прозвучало саркастично, даже издевательски, но тело профессора было напряжено так, будто он готовился к броску. Возможно, его раздражало присутствие девушки на его лекции или и вовсе факт ее существования на этом свете. Она не знала.

- Х-хорошо. – Алексеева встала и наградила его гневным взглядом.

- Благодарю вас. – Озеров не сводил с нее глаз.

Девушка наблюдала за его губами – сексуальными и опасными, и невольно вспомнила, как они целовали ее вчера. Лучше бы этот мужчина так и оставался для нее суровым, хмурым профессором. Жить, не представляя его в своих фантазиях, тогда было гораздо проще.

- Давай, я помогу. – Соскочил с последней парты Артур.

- Сядь на место, Юшков. – Громыхнул Озеров.

Парень изумленно застыл в проходе между столов.

- Я ж просто хотел помочь. – Поднял он руки.

- Я попросил старосту! Или вы староста, Юшков?

- Нет.

Алексеева сглотнула. Подхватила со стола методички и метнулась к соседней парте. Положила по две штуки перед одногруппниками, прошла к следующей.

- Хорошо-хорошо. – Недовольно буркнул Артур, возвращаясь на место. – Вы не с той ноги сегодня, что ли, встали?

- Да. Возможно. – Сухо проговорил Матвей Павлович.

Ольга подняла глаза и тут же наткнулась на его испытующий взгляд. Поспешила отвернуться и продолжила раздавать методические пособия. Руки ее не слушались, дрожали, а сердце ухало так, что шумело в ушах.

- Профессор, а зачет будет устным? – Спросил кто-то из девушек.

- Да. Возможно.

Он все еще стоял в проходе, поэтому Ольга, чтобы не нарваться на него, обошла ряд сзади.

- А те, кто посещал факультативный спецкурс, получат зачет автоматом, как в прошлом году?

- Да. Возможно.

- Его заело, что ли? – Прошептал кто-то.

И по последним рядам прокатились сдавленные смешки.

Алексеева подошла к последней парте и напоролась на холодный взгляд Мануш. Черные глаза мазнули по ней ледяным холодом. Не стоило Артуру вступаться за Ольгу, теперь его подружка едва не взрывалась от ревности.

В этот момент Озеров, как ни в чем не бывало, продолжил лекцию, а Алексеева вернулась на свое место с пунцовыми от стыда щеками. Привычно теребя ворот водолазки, она уговаривала себя не разреветься прилюдно. Он ее унизил. Выставил на посмешище! Бессовестный гад!

Когда прозвенел звонок, профессор никак не отреагировал. Продолжал монотонно рассказывать материал еще минут пять, и никто не смел шевельнуться.

- На этом всё. Можете быть свободны. – Наконец, сказал он.

Ольга вскочила, быстро скидала в сумку тетради и ручку и метнулась к двери.

- А вы, Алексеева, задержитесь. – Прозвучало как приговор.

Сердце пропустило сразу несколько ударов. Она медленно обернулась и с трудом выдавила:

10

Профессор дожидался, когда последний студент выйдет из аудитории.  Но назойливый Юшков будто специально долго возился с вещами, копался в идиотской, затасканной кожаной папке, которую вечно носил подмышкой, и кидал короткие, заинтересованные взгляды в их сторону.

Озеров еще в начале лекции заметил, что парнишка заглядывается на Алексееву. Смотрит на нее неотрывно, буквально жжет взглядом. А то, что он хотел вступиться за девушку, только подтвердило догадки. И бесило отчего-то еще больше. Профессор ревновал, но ни за что не хотел признаваться в этом даже себе самому.

- Юшков, я тебя жду. – Прозвенел чей-то голосок у двери.

Зуфарова. Матвей Павлович не всегда мог вспомнить, как зовут середнячков, но хорошо запоминал фамилии тех, кто опаздывал на его пары или учился из рук вон плохо. Отличников он тоже помнил. Но эта девушка относилась скорее к первой категории: вечно спящая на лекциях или рисующая комиксы на полях тетрадей Зуфарова. Довольно сообразительная, но жутко ленивая студентка.

- Меня? – Брови Юшкова приподнялись.

Он явно хотел задержаться и дождаться Алексееву.

- Тебя-тебя. – Мелкая Зуфарова почесала кудрявую башку. – Дело есть.

- Хорошо. – Недовольно вздохнул Юшков, сунул папку подмышку и зашагал к выходу.

- Идем. – Кивнула ему троечница. – Слышь, чо скажу. Ты же этот, как его, пловец?

- Ага.

Хлопнула дверь.

Теперь они с Ольгой остались вдвоем. Отрезанные от всего мира стенами аудитории. И Озеров чуть было не растерял всю свою решительность.

Ольга терзала его своим гордым взглядом из-под ресниц. Матвей Павлович смотрел на нее и понимал, что сопротивляться своему желанию становится все труднее. Студентка терпеливо ждала, когда он заговорит, а мужчина с трудом мог дышать, не то, чтобы подбирать слова или складывать их в предложения.

Узкая водолазка, обрисовывающая тонкие девичьи изгибы, высоко поднимающаяся на вдохе грудь, красивая, длинная шея, мягкие каштановые волосы, которые она то и дело поправляла. Красивая до сумасшествия. Ожившая фантазия, не иначе.

В животе у профессора все оборвалось. Наверное, не было у него дня хуже, чем этот. Ноющая боль упрямо сжала внутренности. Нет, он не сможет запретить себе хотеть обладать этой девушкой, потому что даже простое желание поцеловать ее сейчас было острой занозой в воспаленной ране – раздирало его изнутри.

- Я вас раздражаю, да? – Тихо спросила Ольга.

И облизнула губы.

Такое простое движение, и от самообладания Озерова разом ничего не осталось.

- Почему?

Алексеева нервно провела пальцами по розоватому пятнышку на виске.

- Вы ясно дали это понять на лекции.

Мужчина выдохнул и сложил руки на груди. Если бы он этого не сделал, кто знает, куда бы потянулись эти самые руки.

- Поймите, я не могу переключаться, как по щелчку. Это мой стиль общения со студентами, иначе меня не станут принимать всерьез. Или вы обижаетесь, что я веду себя с вами так же, как со всеми? Согласен, получилось жестко, но я не могу выделять вас среди других студентов только из-за того, что произошло вчера.

Ее щеки вспыхнули, глаза блеснули обидой.

- А что произошло? Я ничего и не заметила. – Ольга выпрямилась, расправила плечи.

Озеров был уязвлен, но тоже быстро взял себя в руки:

- Это правильный подход. Я думаю, что посторонним незачем знать. Об этом я и хотел поговорить сейчас с вами.

- Мне показалось, вы уже все сказали.

- Нет. Я хотел бы попросить прощения за свою несдержанность. Я воспользовался тем, что вы были пьяны.

А еще молоды и красивы. И от вас потрясающе пахло сладостями. Разумеется, он этого так и не сказал, но заметил, как девушка, с трудом сдерживая эмоции, поджала губы.

- Я вас прощаю. Можете не переживать, никто не узнает о вашем… проступке. – Ольга ввинтила ему эти слова в самое сердце.

- И извините, если был груб на лекции.

- Всё нормально. – Безразлично пожала плечами она.

- Вы на меня не смотрели. – Неожиданно для самого себя вдруг признался Озеров.

И его сердце подскочило.

- А вам бы хотелось? – Спросила Ольга, подняв на него испытующий взгляд.

Эти слова прозвучали как выстрел. Озеров сглотнул. Конечно, ему бы хотелось. И еще ужасно разозлило, что Алексеева, которая обычно записывала за ним каждое слово, сегодня отвернулась и не замечала его.

- Значит, вы таким способом пытались привлечь мое внимание? – Усмехнулся Озеров, пытаясь вернуть на лицо самоуверенное выражение.

- Ну, и самомнение. – Выдохнула девушка, с силой сжав челюсти.

Молчание затягивалось.

Профессору следовало свернуть разговор и отправить студентку восвояси, а вместо этого он пялился на край ее водолазки, представляя, как приподнимает его. И как она улыбается в ответ на его прикосновение. И кожа у нее нежная, как лепесток. Она закрывает глаза и хрипло шепчет его имя. И это его не на шутку заводит.

11

- Оль, подожди! – Артурчик вырулил откуда-то из-за угла и подбежал к Алексеевой.

Девушка предпочла бы провалиться на месте, чем разговаривать сейчас хоть с кем-то. Она была в растрепанных чувствах, щеки горели, дыхание никак не получалось восстановить, а тут еще бывший парень – пристал как банный лист на задницу.

- Чего тебе? – Ольга только ускорила шаг.

- Да стой ты! – Парень прихватил ее за локоть.

Она тормознула и резко вырвала руку:

- Да что тебе от меня нужно?!

Проходящие мимо студенты обернулись на громкий оклик. Артур вытянул ладони:

- Подожди. Не злись…

- Ну, что тебе, Юшков? – Едва не всхлипнула Оля. – И без тебя тошно.

Бывший возлюбленный нервно поправил ворот рубашки.

- До тебя дозвониться невозможно.

Алексеева вздохнула:

- Всё правильно. Ты и не дозвонишься. Твой номер у меня теперь в черном списке. Еще вопросы?

- Блин. – Его виноватый взгляд скользнул по стене и вернулся на ее лицо. – Я звонил тебе. И писал.

- Зачем, Артур?

- Извиниться хотел…

Ольга покачала головой:

- Да простила я тебя давно. Шел бы ты.

- Я объясниться хотел.

Девушка отошла в сторону и навалилась плечом на стену.

- Это лишнее, Юшков, поверь мне. Что тут объяснять? Ты бы лучше не заставлял свою девушку ревновать, а? Она ведь тебя честно заслужила. Старалась очень. А ты ее теперь дразнишь тем, что за меня вступаешься. – Она оглядела его с жалостью. – Я девушка взрослая, и сама за себя постоять могу, а у нее кровь горячая: подумает про нас что-нибудь не то, и достанется нам обоим. Мануш другая, она не уйдет молча, как я…

Артур покраснел. Он взъерошил волосы обеими руками и тяжело вздохнул:

- Оль, я ведь понимаю, что сильно обидел тебя, ты позволь мне всё объяснить…

- Не стоит, Юшков. – Она сделала шаг назад.

- Нет, я хочу, чтобы ты поняла меня! – Он сделал шаг к ней.

- Это вряд ли. – Улыбнулась Ольга. – Слишком уж у нас с тобой разные взгляды на отношения.

Она подняла руки, выстраивая между ними преграду. В этот момент мимо пронесся Озеров. Профессор вышагивал по коридору, будто куда-то спешил, рядом с ним, стараясь не отставать, семенила Татьяна Михайловна, преподавательша по бухучету. Она что-то говорила на ходу, отчаянно жестикулируя, а мужчина кивал, но в тот момент, когда поравнялся с ними, вдруг поднял глаза и метнул в Алексееву хмурый взгляд.

- Да я всё понимаю, как это выглядело. Просто прошло время, и я понял, что ты нужна мне, Оль! – Излишне громко воскликнул Юшков.

Лучше бы он заткнулся! Профессор чуть шею не свернул, глядя на них! Но Артур не замечал ничего вокруг, продолжая тарахтеть:

- Давай поговорим об этом, Оля, дай мне шанс!

- У тебя что, опять проблемы с учебой, Артур?! – Не выдержала Алексеева. – Так найди себе другую дурочку, которая расшибется в лепешку, чтобы помогать тебе!

Оттолкнула его и ушла.

Впервые в жизни девушка прогуляла оставшиеся пары. Сначала бесцельно бродила по городу, пытаясь разобраться в себе. Затем вернулась домой, приготовила скромный ужин и позвала к себе Лильку. Решила поговорить с ней о том, о чем нечаянно сдуру выболтала вчера. Хотела убедиться, что соседка никому ничего не расскажет, и убедить ее в том, что это был всего лишь разовый инцидент.

Но Лилька была девчонкой душевной, и если уж открывалась кому-то, то и болела за этого человека тоже всей душой:

- Правильно всё Озеров делает. За тобой, смотри, Юшков как наблюдает – как сыч! Вот если он или подружка его новая про вас с профессором что-нибудь вызнают, то огребете проблем по полной. Так что пусть и дальше себя строго держит при всех.

- Да нет у нас с ним ничего! – Пробовала отнекиваться Оля.

- Ага. А я дура слепая. – Зуфарова мечтательно закатила глаза. – Если бы на меня такой секси-красавчик запал, то я бы сразу ему сдала: и флаг, и крепость, и свое целомудрие! Да не боись ты, Ольк, я ж могила. Никому! Честное дружественно-соседское! Клянусь!

Алексеева улыбалась, принимая заботу новой подруги, но душу теперь грызли червячки сомнения: а ведь она права, никто не должен ничего узнать о том, что произошло между ней и профессором.

На следующий день девушка всячески старалась избегать встреч с Озеровым. Его лекций в ее расписании не было, но Ольга все равно старательно обходила все места, где они могли случайно столкнуться: второй этаж, столовую, деканат, фойе. Ходила по коридорам с опущенной головой и замирала всякий раз, заметив кого-то высокого и статного в толпе – а вдруг он?

Не думать о профессоре у нее не получалось. Он следовал за ней неотступно. Брала в руки методичку – вспоминала его, шла на нудный семинар по бухучету – мысли возвращались к тому, как Матвей Павлович прогуливался по коридору с этой вульгарной преподавательницей, начинался дождь – перед глазами вставала сцена с поцелуем у подъезда. Озеров был, кажется, везде. Даже под кожу ей пролез.