Одаренный (2) Земли Истока (ч.2)

Глава 1

Геннадий Аркадиевич Озеров оказался в очень непростом положении, и это его сильно раздражало. Даже, порой, бесило.

Вспышки гнева накатывали волнами, но старый Аквамант подавлял их усилием воли, хотя с каждой новой волной становилось всё сложнее контролировать себя. Хотелось просто разнести в щепки дорогой письменный стол, доставшийся ещё от деда, или разорвать шторы гуньданьского шелка, которые препятствовали проникновению солнечного света в комнату. Окружающая полутьма помещения всё сильнее нагоняла мрачные мысли.

Не выдержав, Озеров откинул шторы. Стало заметно легче. В голове сразу прояснилось, а мысли выстроились в правильный ряд, позволяя разобраться в ситуации без лишних эмоций.

«Нет, вы только подумайте!» — мысленно возмущался Озеров. — «Мальчишка отказал мне. Мне! Геннадию Озерову — сильнейшему воднику Империи! Небывалое».

— И как теперь быть? — уже вслух продолжил размышлять он. — Я остался должен. Какому-то безродному мальчишке, сиречь холопу.

«Он дал Слово, тем самым ограничив свои доходы. Немалые в будущем доходы. И отверг ответную услугу. Я остался ему должен!»

Озеров нисколько не сомневался, что парнишка выдержит данное ему Слово. Судьба не даёт столько силы человеку, который может легко бросаться обещаниями. Госпожа-Распорядительница-Жизни сама воспитает его, но и незавидно покарает, если он сознательно оступится.

Геннадий Аркадиевич не выдержал и со всей дури грохнул кулаком по столу. Внезапная боль снова привела мысли в порядок.

— Мальчишка, — зашипел Озеров, но на удивление в этом, казалось бы, злобном шипении была толика уважения. — Балбес малолетний. Чем же теперь тебе отплатить?

Дразнить Судьбу Озеров не хотел. На своём веку он много раз видел, что она умеет карать. И чем сильнее одарённый, чем он влиятельнее и богаче, тем быстрее Распорядительница-Жизни подбирается к нему. Она словно ждёт в засаде, пока сильномогучие окажутся в её власти.

Озеров судорожно сглотнул. Услугу надо закрывать, но чем?

— Деньги его не интересуют. Иначе бы он не отказался от них так легко. Да и заработать он сам вполне способен. Скрипт-камни? Векс? — слишком жирно для отрока пятнадцати лет. Да и нет у меня свободных, а то немногое, что есть, ему без надобности. Остаются только знания.

«Да!» — мысленно кивнул он принятому решению. — «Знания — самое ценное, что может получить ученик».

Приняв решение, Геннадий Озеров сразу переменился в настроении. Настолько легко стало на душе, что гранд-мастер сперва удивился, но поняв, в чём дело, сразу заулыбался. Хотелось даже расхохотаться.

Он попал в самую точку. Судьба одобрила его выбор.

***

Чемодан уже был собран и готов к отбытию в Красноярск. Оглобля, которую я тепло вспомнил, как-то наставляла, что следует приезжать за неделю до начала учёбы. Но, увы, такой возможности я не имел. Дела… заботы.

Но сперва я заглянул в последний раз к Николаю Николаевичу, скорее чтобы попрощаться. Не забыл поцеловать любимую девушку, позвонить Дяде Славе и, конечно же, заглянуть к Прохору Ивановичу.

— Вот скажите, дед Прохор, когда я дрался с Озеровым, он что-то жевал. Не разглядел, что именно, но в рот что-то положил.

— Так это леденцы, — удивил меня старый алхимик. — Бодрости изрядно добавляют, ясности мысли и регенерацию сил поднимают.

— Сильно?

— Сильно, что? — переспросил дед.

— Сильно регенерацию поднимают?

— Не очень. Но все одарённые их берут, а студенты так регулярно пользуются. Особливо перед экзаменами, тестами всяческими или просто при плохом настроении.

— Дорогие?

— Вестимо нет, ежели студенты берут. Копеешные. Вот прям реально — копейка за леденец.

— Их из эликсирной воды делают?

— Вот ещё что! — натурально возмутился Прохор Иваныч. — Не хватало твою эликсирку на это тратить. Обычная фильтрованная вода для экстракции.

— Вы их производите?

— Конечно. Вещь почти неприбыльная, но для ассортимента держать надо. Тебе с каким вкусом?

— Они ещё и разного вкуса бывают?

— Вестимо. У кого-то может аллергия на малину, а кто-то просто не любит чёрную смородину. Так какие? А, впрочем… сам выбирай.

Прохор Иваныч положил передо мной большую корзину со смешанными в кучу разноцветными леденцами, каждый в индивидуальной прозрачной обёртке без каких-либо надписей.

Я рылся недолго. Взял двенадцать штук — по две каждого вкуса.

— Запишите на мой счёт. И хотелось бы свести дебет-кредит, пока я не уехал.

— Всё верно, отрок. Давно пора. Деньги они счёт любят. — Прохорыч вытащил свой журнал и калькулятор. — Вот мы сейчас их и подсчитаем.

После пятнадцатиминутного щелканья по кнопкам калькулятора мне озвучили очень неожиданную сумму.

— Что? — не сразу поверил я.

— Восемь тысяч семьсот двадцать рублей, тридцать восемь копеек. Но ты не обольщайся. Ежели сумму целиком запросить сейчас хочешь. Нет таких денег в наличии. Всё в деле.

— Вообще не собирался. Просто было интересно.

— Что-то возьмёшь сегодня? Часть суммы? Эликсиры?

— Вот, — показал я ему леденцы, — уже взял.

— Это мелочи. Даже записывать не стану. Ещё что-то?

— Нет, на этом всё. Я же попрощаться пришёл. Через три месяца, Судьба позволит — свидимся.

— Позволит — свидимся, — искренне улыбнулся дед, и невиданное дело — он протянул мне руку для пожатия. — Обязательно свидимся.

Я выбрал самолёт. Вернее, за меня это сделали обстоятельства. Поездом я тупо не успевал к началу занятий. Автомобилем, скорее всего, тоже. Поэтому только воздухом. Три-четыре часа полёта — и ты на месте. Удобнее, чем трястись в душном вагоне, провонявшим нестиранными носками и потными немытыми телами.

Шестьдесят четыре рубля за полёт в одну сторону. Вы там что, рехнулись, что ли?! Это же полтора моей стажёрской зарплаты в Службе Пресечения! Караул! Грабят!

Деньги были, но привычка экономить никуда не делась. Я с жалостью приложил банковскую карту к считывающему устройству. Забрал у кассира паспорт, билет и сразу направился на посадку.

Глава 2

В Красноярске было заметно прохладнее, и мне пришлось надеть легкую куртку, которую мы выбирали вместе с Ариной в одном из наших немногочисленных походов по магазинам.

Да, мой гардероб, с легкой, но настойчивой руки этой неугомонной рыжей девушки, значительно увеличился и теперь не ограничивался парой джинсов и стольким же количеством футболок. В нем появились рубашки, брюки, симпатичный льняной пиджак и, прости Господи, галстук.

— Минималистичный, атласный и молодежный, — выразилась о нем Арина, разглядывая черную тонкую полоску ткани.

Поэтому я был одет более чем прилично. За сына какого-нибудь купца средней руки вполне мог сойти.

Ворота Академии были нараспашку — входи-выходи, когда пожелаешь. Занятия еще не начались, а погода была более чем приятной. Поэтому по территории сновало большое количество людей — студентов и их родственников. Парковка также была забита до отказа.

Первым делом мне требовалось посетить коменданта общежития для получения ключей от комнаты, постельного белья, учебной формы и всего прочего, что полагалось вновь прибывшим.

— О, Дубравин! Да еще живой! — воскликнула Аглая Федоровна. — И вымахал же.

— А с чего бы мне не быть живым? — возмутился я.

— Ну так тренировки у тебя опасные, — подмигнула комендантша. — Да еще с кем.

— Какие тренировки? — не сразу врубился я.

— Городские. Прямо посреди оживленной улицы.

— А-а, — вспомнил я. Русов Иван Русланович о чем-то подобном говорил, но я прослушал. Засыпал уже. — Было дело, каюсь.

— Вот, ключ от твоей бывшей комнаты. Будешь как прежде один, но думаю, это ненадолго. К тебе точно кто-то да попросится.

— А можно одному? — попросил я. — Мне так уютнее.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Оглобля. — Бери обходной талон и иди получай добро.

Я взял со стола небольшую бумажку, в заголовке которой значилось: «Талон материального обеспечения №…»

Поблагодарив коменданта общежития, я направился к выходу.

— И не убей мне завскладов, — пошутила она напоследок.

— Ничего не обещаю, Аглая Федоровна, — в такой же шутливой форме ответил я.

На получение материального обеспечения ушло слишком много времени. Помимо меня, в очереди к вечно ворчливой бабе Нюре стояло с десяток студентов разных курсов. Бабка была неторопливой от природы, вот нам и приходилось ждать, пока она подслеповатым прищуром, минут за пять, прочтет протянутую ей бумажку, и затем соображала еще столько же, что от нее требуется.

Тем не менее, я героически отстоял очередь, получив то, за чем сюда пришел — постельное белье. Форму и все остальное выдавали в другом месте, где завсклад был не в пример расторопнее.

Комната, с моего последнего визита, никак не изменилась. Разве что спертый воздух потребовал немедленно отворить форточку.

Разложив все вещи по привычным местам, я принял душ и, переодевшись в повседневную одежду, вышел во двор Академии, если огромную открытую территорию вообще можно сравнить с двором.

Меня пока не узнавали, и слава Богу.

К своему стыду, я только недавно начал осознавать, какой резонанс в массах произвел наш поединок с Озеровым и какими проблемами это могло для меня обернуться. Даже несмотря на официальный релиз властных структур о внезапной тренировке и бла-бла-бла. Ни один мало-мальски уважающий себя одаренный в эту чушь не поверил. Да и я бы не поверил, окажись на их месте. На той улице, где прошел поединок, разгулялась такая мощь, что кажется, даже воздух трещал от напряжения. На тренировках такого не происходит.

Как назло, некоторые прохожие имели весьма недурственные камеры на своих коммуникационных устройствах, которые позволили им заснять наши с Озеровым лица крупным планом. Эмоции, часто сменяющиеся на лицах дуэлянтов, не оставляли сомнений — все было по-настоящему. Возможно, даже насмерть.

Тут же нашлось с тысячу-другую диванных экспертов, которые немедленно завели извечную пластинку про неискренность властей, про теорию заговоров, массонов и вообще — человечеству скоро наступит конец. Прилетят инопланетяне, начнется извержение вулкана планетарного масштаба, а из океана полезут динозавры.

Первым делом я навестил друга.

— Здравствуй, Енисей-батюшка, — я засунул руку в прохладную воду, от которой сразу разошлась рябь. Слишком крупная для простого прикосновения. Несомненно, река была рада меня видеть.

Я сел на берегу и мысленно проник в толщу воды. Да, все тот же — мудрый, степенный и неторопливый, но пока не сонный.

От нечего делать мое сознание попыталось проникнуть до самого дна. Удалось легко. Средняя глубина в этом месте реки составляла не более сорока пяти метров. Пошарив по песчано-илистому дну, скорее из праздного любопытства, я так и не обнаружил ничего интересного.

Я расширил восприятие на максимум. От спокойного и вальяжного Енисея не осталось и следа. Сейчас это был неукротимый, ревущий и разбрасывающий густую пену зверь. Злой и ненасытный, стремящийся выйти из берегов, затопив все в округе. Этому чудовищу было невыносимо тесно в собственном русле, он рвался на свободу.

— Ох… — я немедленно разорвал связь с рекой. От чужих эмоций слегка гудело в голове, а во рту пересохло.

«Но зато интересно», — сделал я мысленный вывод. — «Что это было, попробуем разобраться позже».

Следующей я посетил, конечно же, Троицкую Галину Афанасьевну. Мой преподаватель по духовным практикам занял тот же учительский домик, что и в прошлом году.

Мы тепло поприветствовали друг друга.

— Боже, Дубравин! Ты так вырос! — Она по-матерински обняла меня. — Уже выше меня на полголовы. А возмужал-то как. Красавец. Небось девки толпами за тобой бегают?

— Нам этого пока не надо, — шутливо ответил я. — Успеется еще.

— Твоя правда, — согласилась она. — Входи, рассказывай. Я как раз чайку заварила. Думаю, тебе есть что рассказать.

Сидели мы в ее домике часа три и гоняли чаи с вареньем. Хотелось рассказать все как есть, но делать я этого не стал. По моему рассказу убийство Вирмы произошло в дружеском походе на шашлыки, без упоминания кургана и погребенного Архимагистра. Просто несчастливая случайность со счастливым концом. Следовательно, когда я перешел к повествованию дуэли с Озеровым, скрипт-камень в ней не фигурировал, но в остальном скрывать было нечего.