Одержимый

Глава 1

Вадим

— Ставлю на кон свою тачку, ты организовал корпоратив, лишь бы на дочку Тихонова поглазеть, — раздался со спины насмешливый голос Арсения. — Вадим, как человек с незаконченным, но медицинским образованием и на правах друга ответственно заявляю, завязывай. Твоя одержимость этой девушкой сильно смахивает на болячку в голове. Лечить нужно. Причём не пилюлями, а, похоже, уже током.

— Отвали, — не сводя взгляд с Александры, прорычал я. — Тоже мне доктор нашёлся. Тебя за три месяца в медвузе поди даже клизму ставить и то не научили.

Арс, поравнявшись со мной плечом к плечу, вдруг стал серьёзным.

— Вадим, ну в самом деле, какого ты в девочку вгрызся? Ну, отшила она тебя. Бывает. И, оказывается, даже с тобой. Других баб, что ли, мало? Отвяжись от неё, а?

— А ты чего так за Александру переживаешь? — схватив друга за ворот рубашки и развернув к себе, оскалился я. — Сам заинтересовался?

— Вадим, ты чего?! — опешил Арсений. — И близко нет, мне просто девочку жалко. Видно же, хорошая домашняя и не испорченная. Ну не любовь же у тебя к ней, так обострённый спортивный интерес.

— А с чего ты сразу решил, что не любовь? — разжав пальцы, оттолкнул я Арсения на прежнее место.

— Хм, — усмехнулся Арс. — Начнём хотя бы с того, что я впервые в жизни услышал, как ты произнёс слово «Любовь». А знакомы мы чёрте с каких времён. Вот возьмём меня, например, я твой одногодка и раз двадцать если не больше в кого-нибудь уже втрескивался. Ты же ни разу. Да, у тебя постоянно кто-то трётся под боком, но ведь они все лишь средство снять напряжение, поддержать имидж и прочая хрень…, духовной близости у вас нет, поэтому ты и легко одну на другую меняешь. То есть если коротко и обобщённо, то перед рождением тебе забыли установить функцию что-то чувствовать и уж тем более любить.

— Арс, ты сколько вискаря успел в горло влить? Судя по той пурге, что несёшь – достаточно. Останавливайся, тебе ещё речь на сцене толкать. И поесть не забудь, — посоветовал я и, хлопнув друга по плечу, направился в сторону Саши.

Арс, конечно, идиот, но в одном он прав, я действительно на Александре зациклился. И спортивный интерес здесь не причём давно уже не испытываю надобности кому-то, в том числе и себе, что-то доказывать. Любовь – тоже не вариант. Скорей она меня привлекла красотой, ну и заинтриговала своей необычностью. Александра роскошная блондинка, а держится как монахиня, зато порой во взгляде ощущается столько льда, что Снежная королева бы позавидовала.

Александра

Ещё сорок минут и те два часа, которые обещала отцу пробыть на корпоративе, истекут. Скорее бы. Дикость, конечно, что я здесь нахожусь. Этот праздник для сотрудников фирмы к коей я отношусь лишь косвенно, являюсь дочерью финансового директора. Когда папа сообщил, что их генеральный Жданов Вадим лично к нему подошёл и настоятельно рекомендовал на торжество прийти вместе с дочерью, сначала восприняла эту новость, как неудачную шутку, но осознав, что всё на полном серьёзе, стало уже не до смеха.

Почему? Для чего? Что я там буду делать? Сокрушалась я, задавая отцу вопросы, но он лишь разводил руками и пожимал плечами, отвечая, что понятия не имеет, зачем Вадим Викторович пожелал моего присутствия на корпоративе. А раз попросил, то во избежание проблем мне следует хоть ненадолго, но заглянуть.

Если отец не знает зачем, я понадобилась, то у меня мысли на этот счёт есть. Кажется, Жданов на меня глаз положил и это до дрожи в коленях пугает. Тьфу-тьфу, лишь бы я ошибалась.

Трудно сформулировать почему, но Вадим Викторович во мне ничего кроме животного страха не вызывает. Есть в нём что-то такое…, сложно подобрать определение, нечеловеческое или ненормальное, что ли, и это заставляет остерегаться. Причём он далеко не урод, чуть за тридцать, высокий, по спортивной фигуре видно, что в тренажёрном зале частый гость. Лицо..., ладно надо быть честной, красивое и мужественное. Шатен, глаза светло карие с яркими янтарными лучиками, такой цвет часто встречается среди волков. Точно! Вот кого Жданов напоминает – хищного волка, того и гляди, свирепо оскалится, бросится и сожрёт.

Потёрла затылок, словно шея затекла и я её просто размяла. На самом же деле спину и всё, что ниже как будто покусал рой мелких мушек, чешется так, что умираю от желания пройтись по коже ногтями, но место людное, поэтому и не чешу, а тру и только там, где позволяют приличия. Да что же это такое? Неужели аллергия на новый крем? Или зуд на нервной почве, как побочная реакция на дискомфорт? Вокруг все друг с другом знакомы, здороваются, общаются, а я после того, как папа отлучился на минуточку, уже полчаса в одиночестве переминаюсь с ноги на ногу с пустым бокалом в руках.

— Александра, я рад, что вы нашли время прийти.

Жданов!

Называется, помяни чёрта, и он тут как тут.

Чудо, что от неожиданности не выронила бокал. Вадим Викторович мало того что незаметно подкрался со спины, так ещё зачем-то скользнул ладонью по моей руке от плеча и до локтя.

— Вадим Викторович, здравствуйте, — натянув на лицо сдержанную улыбку и развернувшись, поприветствовала начальство отца и из вежливости солгала. — И я рада. Благодарю за приглашение. Замечательный праздник.

Глава 2

На протяжении последних трёх лет каждое день встаю в шесть утра и несусь на пробежку. Первое время в такую рань с трудом продирала глаза, а из постели себя буквально выталкивала пинками, после же привыкла, но по выходным, особенно как сейчас в воскресенье, хочется послать режим дня к чёрту, накрыть голову подушкой и до обеда благополучно сопеть.

Мобильный надрывно звонит, чтобы выключить, надо выползти из-под одеяла и дойти до туалетного столика. Не оставлять на ночь сотовый под рукой – мой личный лайфхак, иначе есть шанс, не отдавая себе в этом отчёта, дотянуться до телефона и одним махом вырубить все пять с вечера заведённых будильников.

Прежде чем коснуться пятками пола и, сидя, широко потянуться руками, три раза обещала себе «Ещё пять минут и встаю». И почему не поднимаюсь сразу, ведь лишняя четверть часа в кровати ничего, кроме мучений, не даёт?

Стакан воды натощак, скорый душ с шапочкой на голове, полностью с волосами моюсь уже после пробежки, удобные старенькие кроссовки, спортивные леггинсы, мастерка с большими карманами для ключей и телефона, кепка, наушники. Погнали…

Яркое солнце и чистое небо обещают к полудню замечательную погоду, но день ещё не разыгрался и на улице, как это часто бывает в апреле, достаточно зябко. Поёжившись на крыльце подъезда, широко зевнула и направилась в сторону парка.

Через десять минут прибыв к месту старта, круговыми вращениями головы потянула шею, помахала руками, сделала несколько наклонов корпуса и приседаний. Не всегда получается, как сейчас, перед пробежкой размяться, если возле тропинки в парк есть народ, да даже один человек, этот пункт я пропускаю, потому как стесняюсь. Понимаю, что глупо, никому до меня дела нет, никто пальцем не покажет и не засмеётся, но побороть себя не получается, неловкость каждый раз одерживает верх.

— Сашенька, что-то ты сегодня припозднилась, — раздался знакомый мужской голос, следом из лесной чащи показался огромный мраморный дог, которого на длинном поводке держал Пётр Иванович.

Широко улыбнулась и помахала рукой.

— Доброе утро. Нет, я как раз вовремя, это вы вышли на прогулку раньше обычного. Иди ко мне, хороший, — поманила пса, чтобы, как водится, почесать за ушами. — Ой, какой же у тебя холодный нос, — засмеялась я, когда морда собаки ткнулась мне в щёку. — И мокрый.

— Фу, Лорд, нельзя, — Пётр Иванович дёрнул за поводок. — Сашенька, извини, он воспитанный, но тебя почему-то всегда норовит облизнуть.

— А я и не в претензии. У нас с Лордом взаимная любовь, да? — посмотрела в умные глаза пса, а после подняла взгляд на хозяина. — Пётр Иванович, а вы к ветеринару сходили, узнали почему у Лорда плохой аппетит?

— А-а-а, — махнул мужчина рукой и тяжко вздохнул. — Сходил. Ветеринар сказал то же самое, что мне говорит врач. Старые мы с Лордом, оттого и болячки.

С Петром Ивановичем мы познакомились в парке на почве ежедневных встреч, сначала просто здоровались, потом перешли на разговоры, но его возрастом никогда не интересовалась, думаю, ему лет семьдесят или около этого.

— Слушайте вы их больше. Тоже мне нашли стариков. Да вы куда бодрее и здоровее, чем многие мои одногодки.

— Если я такой молодец-удалец, может, пойдёшь за меня замуж? — широко улыбнулся мужчина.

— А что? Пойду. Вот завтра увидимся и все детали обговорим. До свидания, Пётр Иванович. Лорд, пока.

Перед глазами из-за быстрого бега дёргается утоптанная тропинка с насыпью мелких камней, громкий ритмичный трек из наушников поддерживает желание тренироваться и не даёт сбавлять скорость, пахнет свежестью и хвоей, вроде бы всё как всегда, кроме одного – внутри меня, где-то в груди, родилась тревога и по непонятной причине с каждой секундой увеличивается в размерах.

Может беспокоюсь из-за того, что сегодня в парке людей в два раза меньше обычного? Или это даёт о себе знать вчера просмотренный фильм про серийного маньяка-убийцу? Либо сказывается приближение особенных женских дней?

Резко затормозив, выдернула наушники из ушей и огляделась. Позади меня на расстоянии приблизительно двухсот метров, согнувшись и упираясь ладонями в колени, стоит мужчина в чёрном спортивном костюме. С первого взгляда кажется, что он восстанавливает сбившееся дыхание.

С одной стороны, как-то подозрительно, что мужчине понадобилось отдышаться как раз в тот момент, когда я обернулась, с другой, а что тут такого? Бегуны, особенно начинающие, часто не рассчитывают силы и останавливаются.

Решив, пожертвовать музыкой в пользу слуха, убрала наушники в карман и вновь припустила.

Ожидания не сбылись, слышу всё, что происходит вокруг, но чувства безопасности как не было, так и нет.

Сбавив темп с бега до прогулочного шага, оглянулась. Мужик в чёрном по-прежнему на том же расстоянии у меня за спиной.

Не знаю, крыша у меня поехала или действительно вляпалась в опасную ситуацию, но если существует хотя бы один шанс из ста, что мной заинтересовался псих или и того хуже сексуальный маньяк, рисковать не намерена.

Что там вчера в фильме говорил следователь о единственной девушке, которой удалось отбиться от маньяка при нападении? «Она действовала нестандартно, потому и спаслась».

Хм-м, нестандартно? Попробуем.

Глава 3

Сразу три группы вытекают из аудитории, в дверях откровенный затор, мы с Катюхой обычно ждём, когда все выйдут, но тут зачем-то влились в общий поток и в жуткой толкучке маленькими шажочками подбираемся к выходу.

Подруга, идущая следом, подёргала край моего пиджака.

— Ты чего? — обернулась.

— Саша, тут все наши собрались забуриться в «Бензин», а мы-то пойдём?

— Можно, а кто ещё идёт? — спрашиваю я, но тут долговязый неандерталец из второй группы, решил, что самый умный и без очереди рвётся в коридор напролом.

Возмущённый крики, писк из-за отдавленных ног, местами звучит отборный мат, и это притом, что Станислав Вениаминович, до сих пор находится за кафедрой, перебирая бумаги.

Если Катюшку нарушитель порядка оттеснил в конец очереди, то меня, наоборот, как на толкаче выпихнул в коридор.

— Капец какой-то, как в детском саду, — ворчу я и, запустив руку в сумку, роюсь в поисках телефона, потому как чувствую, что он вибрирует.

— Пап? — присев на подоконник, приняла вызов.

— Саша, а ты сильно сегодня занята?

— Да как бы нет, только хотели с одногруппниками в кафе посидеть, но если нужно, без проблем отменю.

— Доча, отмени, а? От тебя услуга нужна. Привези мне на работу из дома очки, они лежат на тумбочки возле кровати, бритву и свежую рубашку. Но самое главное ­­- очки, у тех что на мне линза треснула.

— Ну с очками всё понятно, неприятность случилась. А бритва и рубашка, зачем нужны? Неужели у тебя вечером свидание? — я аж не дышу, так сильно хочу услышать, что «Да».

Отцу давно пора найти человека, с которым дома перед сном на подушке можно обсудить прошедший день или элементарно телек вечером посмотреть, о более интимных моментах его совместной жизни с кем-то предпочитаю не думать, потому как это же папа и только стоит представить…, как хочется, высунув язык, протянуть «Бе-е…».

— Нет, Саш. Работы навалилось много. Придётся переночевать в кабинете. А утром в офисе небритым и без чистой рубашки…, ну сама понимаешь.

Нахмурилась. Что-то мне его затея абсолютно не нравится. Работа работой, но гробить-то себя для чего?

— Не-не, — на автомате замотала головой. — Так дело не пойдёт. Без нормального сна…

— Саша, мне не нотации нужны, а помощь. Привезёшь, или самому придётся ехать?!

Вот тут остолбенела, чтобы папа и повысил на меня голос, да я вообще такого не припоминаю.

— Пап, что случилось? — разумеется, я не обиделась, а вот насторожиться – насторожилась, и ещё как.

— Нет-нет, всё в порядке. Шурка, не бери в голову. Работы по горло, даже не знаю, за что хвататься в первую очередь. Не сдержался, прости.

— Я всё привезу. Давай. Скоро буду.

Поднимаю взгляд и вижу перед собой недовольную Катю.

— Ты куда собралась? А посидеть в «Бензине»?

— Не получится. Кажется, у папы проблемы. Всё, до завтра, мне надо срочно бежать.

— Ты что меня и даже до дома не подвезёшь?!

— Неа…

Ожидая, когда на светофоре загорится зелёный, поняла, что предполагаемые неприятности у отца, и до надутых губ обиженная подруга – это лишь часть проблем. Ведь в офисе папы, существует хоть и мизерный шанс, всё же организация крупная, но нарваться на Жданова. Я и до пробежки в парке с ним встречаться лицом к лицу желанием не горела, а после так тем более.

Как же долго мусолила наш разговор, анализировала буквально каждую фразу. То ругала себя за то, что рубила сплеча то, наоборот, хвалила, ведь чем больше времени и сил потратил бы на меня Вадим Викторович, тем сложнее принял отказ.

А отказала бы однозначно. Заглянула в интернет, покликала его личную жизнь. Жесть и мрак. Тут речь даже не о смене перчаток идёт, а об использовании одноразовых салфеток. А я не одноразовая и не салфетка, не хочу, чтобы мной вытерлись, смяли и бросили в урну. Да и как человек он явно с приветом, это какие же аномальные процессы должны протекать в мозге, чтобы девушку подкараулить в лесу в шесть утра. Маньяк. Его по-хорошему в правоохранительных органах на учёт бы поставить и заставить, каждую неделю у дежурного отмечаться.

На тот случай, если не получится уговорить одного героя труда переночевать дома, прихватила из его квартиры не только, что он просил, а ещё бросила в пакет пару носков, зубную пасту со щёткой, расчёску и на смену бельё. Ну а что тут такого? До переезда в завещанную мне бабушкой квартиру, мы жили вместе, и отцовское бельё частенько в стиральную машинку кидала, а после ещё доставала и сушиться развешивала.

Фирма Жданова занимает во всех смыслах шикарное здание – новое, высотное, современное, видно, что при строительстве – денег вообще не жалели, но если у тебя нет своего персонального парковочного места то — прямо беда. Прежде чем припарковаться, двадцать пять минут, как паук караулила, когда кто-нибудь соизволит отъехать. Изнервничалась вся, ведь таких ждунов как я, вдоль дороги было минимум трое, чуть зазеваешься, и между машин втиснется конкурент.

— Выпишите мне, пожалуйста, пропуск, — протянув охраннику паспорт, прошу я, а сама беспрерывно оглядываюсь по сторонам, проверяю, не притаился ли где-нибудь за углом Жданов.

Глава 4

В здании фирмы отец наотрез отказался обсуждать инцидент с аудиторской проверкой, аргументируя это тем, что чем меньше его коллеги узнают о произошедшем, тем легче ему будет вернуться к обязанностям. Парковка тоже оказалась неподходящим местом, а далее мы отправились к папе домой и вынужденно разделились, ведь каждый был за рулём. Во дворе около подъезда уже сама не стала на родителя накидываться с вопросами, решив, что зайдём в квартиру, там за закрытой дверью и без лишних ушей поговорим.

— Что ты мне как пятилетней небылицы рассказываешь? — выслушав объяснения отца за кухонным столом, не поверила ни единому его слову. — Нет, я могу допустить, что внутренняя аудиторская проверка – это теперь частое явление в организациях, но чтобы приходила охрана, лишала финансового директора доступа к компьютеру, выдворяла его из кабинета, а на выходе обыскивала портфель на предмет, не прихватил ли он чего с собой из документов – тут уж скажу, что это полная ерунда.

Отец, тяжко вздохнув, склонил голову и пристально начал разглядывать свои руки, сложенные на столешнице в замок.

— Пап, — положила поверх его ладоней свою. — Скажи правду. Насколько всё серьёзно, и в чём тебя подозревают?

— Сашенька, ну зачем тебе? Поверь, иногда лучше не знать. Всё обязательно разрешится, я уверен, а ты только зря будешь себе нервы мотать. Кушать хочешь, у меня суп есть?

Едва сдержалась, чтобы впервые в жизни при отце не ругнуться. Какой к чертям суп, когда его час назад из здания фирмы, в которой он проработал без малого пять лет, выводил конвой из двух мордоворотов?!

— Рассказывай, пап, — тихо и спокойно попросила я. — Вдруг ситуация выйдет из-под контроля, я должна знать, что происходит.

Родитель страдальчески поморщился, показывая, как ему это сложно и трудно, помотал головой, но говорить всё же начал:

— Из фирмы утекла крайне крупная сумма, долгую цепочку финансовых манипуляций не стану объяснять, ты не поймёшь, да я и сам- то ещё не до конца разобрался. Подозревают меня, что в принципе логично, больше ни у кого нет таких полномочий и доступа, чтобы провернуть махинацию подобного масштаба.

По спине пробежал холодок. По нашему законодательству не такую уж и большую сумму денег надо умыкнуть, чтобы инкриминировали статью «Кража в особо крупном размере» и, если не ошибаюсь, за неё светит срок до десяти лет лишения свободы.

— Пап, не хочу нагнетать, но мне, кажется, надо срочно искать адвоката. У тебя есть хороший на примете?

— Саш, ну ты чего?! — папа не только возмутился, но и ладонью по столу хлопнул. — Я же не присваивал эти деньги. Аудиторы вышли, должны во всём разобраться.

— Я знаю, что не присваивал, но….

— Никаких «но». Всё, закрыли тему.

Решила, что сегодня не поеду домой, переночую у папы. Он, конечно, всячески старается показать, что по поводу обвинений не переживает, даже пытается шутить, но я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить в игру. Нервничает и ещё как, а у него сердце больное, то есть пока идёт разбирательство, оставаться без присмотра – ему для жизни опасно.

Аппетита не было от слова совсем, но отцу всё же удалось, влить в меня целую тарелку борща, а следом закинуть булочку с маком. После мы, устроившись на диване, посмотрели фильм, но из-за постоянных мыслей о краже, даже не помню сюжета. Спать легли рано, но вот уснула я только ближе к утру.

Слышу сквозь сон, как надрывается дверной звонок, разлипаю глаза в полной прострации, во-первых, за окном ещё темно, во-вторых, лежу не в своей кровати, в третьих, совсем недавно лишь задремала.

— Мы, наверное, топим соседей снизу, — присев, крикнула я. — Кто ещё будет ночью в дверь так долбиться. Пап, ты проснулся?

— Да, сейчас открою, — послышался заспанный голос и шлепки босых ног по полу. — Сашка, ты не вставай, спи.

— Ё-моё, четыре утра, — включив подсветку экрана на телефоне, проворчала я и, накинув халат, потопала смотреть, какая конкретно труба дала течь.

— Тихонов Сергей Витальевич? — сквозь приоткрытую дверь ванной до меня донёсся незнакомый грубый мужской голос.

— Да, — растерянно ответил отец. — А в чём дело?

— Собирайтесь, поедете с нами. Вот решение суда.

Выбежав в коридор, словно очутилась в кошмаре. Всё жутко и как будто происходит не наяву. Ну не могут к нам домой явиться люди в форме, с целью арестовать отца.

Ноги не держат, поэтому чтобы не рухнуть, навалившись на стену, наблюдаю за тем, как поникший отец обувается.

Дверь раскрывается и сначала первым выходит мужчина в погонах, следом за ним идёт отец, и как только он перешагивает порог квартиры, у меня в голове что-то взрывается.

Срываюсь с места и несусь вслед за папой, а догнав, вешаюсь ему на шею и горько рыдаю.

— Нет, пожалуйста, не забирайте его. Мы завтра утром сами придём. Честное слово. Дайте только адрес. Сейчас не уводите.

— Саша, доченька, не надо, ну ты чего…, — дрожащим голосом просит родитель и снимает с себя мои руки.

— Дамочка, вы бы в сторону отошли, — кто-то дёрнул меня за локоть.

— Не смейте трогать мою дочь! — взревел отец. — Немедленно от неё отойдите.

Глава 5

Адвокат просил сразу после встречи со Ждановым набрать его номер и рассказать о результате, что я и сделала по дороге на остановку.

— Юрий Иванович, особо новостей нет. Позвонила, потому что обещала. Вадим Викторович спешил, и мы условились поговорить вечером.

— Хм, а время и место он назначил?

— Да. Его офис в девять часов.

— Ну, это уже неплохо. Обнадёживает, что он готов к диалогу. Хотя не исключено, что Жданов попросту от вас отделался, чтобы в лицо не отказывать, а через час или два вам позвонят и отменят встречу. Или подойдёте к назначенному времени, а его на месте не окажется. Но вы только обязательно идите!

— Думаю, он всё же меня примет. У Вадима Викторовича достаточно своеобразный характер. И если большинству отказать лично – неловко и неудобно, то для него этот способ, наоборот, в самый раз, — непрозрачно намекнула юристу, что Жданов упырь и ему высасывать кровь из человека в непосредственной близости – самый кайф.

Родственники или близкие люди могут навещать подследственного, но не более двух раз в месяц, апеллируя этим фактом, попросила Копылова организовать мне свидание с папой. Адвокат принял это в штыки и всячески отговаривал от визита, пугал тем, что встреча меня в моральном плане опустошит, говорил, что ужаснусь от обстановки следственного изолятора, а внешний вид отца так и вовсе раздавит.

Разумеется, настояла на своём. Мне надо папу обнять и никакие решётки с отвратительным запахом не остановят.

Хоть и не пожалела о своём решении увидеться с папой, но Копылов оказался во всём прав, вышла из изолятора выжатая как лимон и с тяжёлым грузом на сердце.

И дело совсем не в месте, в котором побывала, а в том, что отец меньше чем за сутки, казалось, постарел на десять лет. Когда папу завели в крохотное помещение, я его даже не сразу узнала. Он, словно стал ниже ростом, худее, морщин на лице прибавилось, как и седых волос на голове. Но самые значительные изменения увидела в глазах папы – они потухли, совсем, как будто он не обвиняемый в преступлении человек, а осуждённый и приговорённый к смерти.

Подняв вверх глаза, вновь оглядела шикарное здание фирмы Жданова в восемь вечера, так боялась из-за пробок и непредвиденного форс-мажора опоздать, что на встречу приехала за час до назначенного времени. Прогуливаясь до конца улицы и обратно, убила сорок пять минут, а после вошла в холл.

Пустынно. Кроме двух охранников и уборщицы, что наводит порядок с помощью поломоечной машины, больше никого нет. Если на первом этаже мне показалось малолюдно, то на верхнем так и вовсе, словно всё вымерло. Тихо настолько, что аж в ушах звенит.

Подхожу к приёмной и, занеся кулак над дверью, замираю. Вообще-то, в кабинеты не принято стучать, предполагается, что сотрудник на рабочем месте всегда должен ожидать посетителя, но трудовой день закончен, возможно, данное правило в эти часы уже и не действует.

Какая блин, разница. Почти девять вечера, наверняка в приёмной никого нет. Без стука толкнула дверь.

— Здравствуйте, — ошарашенно смотрю на секретаря, что шустро колотит пальцами по клавиатуре.

— Здоровались сегодня уже, — с улыбкой напомнила мне брюнетка и кивнула на диван. — Присаживайтесь, Вадим Викторович, как освободится, вас пригласит.

Очуметь, это сколько же Жданов ей платит, что она согласна у него тут с утра и до ночи пахать?

Присев на диван, дабы не таращится просто в стену, слежу за секундной стрелкой часов. Проходит минута, за ней другая, уже четверть десятого, а Жданов меня не зовёт.

— Простите, может Вадим Викторович обо мне забыл, и ему стоит напомнить? — обращаюсь к брюнетке, но она даже не успевает для ответа раскрыть рта, как Жданов появляется из кабинета.

— Александра, проходите, — бросает он мне и переводит взгляд на сотрудницу. — А вас, Ульяна Олеговна, я больше не задерживаю.

— Поняла, Вадим Викторович, — отозвалась женщина и судя по тому, как часто под её рукой закликала мышка, она в срочном порядке закрывает все окна и документы на мониторе.

Только сейчас осознала, что присутствие кого-то третьего на этаже, да ещё и так близко, всё это время успокаивало, но Ульяна Олеговна крайне скоро уйдёт, и мы со Ждановым на сотни квадратных метров останемся только вдвоём – как-то нервирует этот факт, если не сказать – пугает.

Так всё. Вадим Викторович хоть и упырь, но всё же не в прямом, а переносном смысле. Хлебнёт жизненной силы, нервы потреплет, но ведь насмерть же, в конце концов, не загрызёт. Я обязана быть смелой и сильной, потому как пугливая размазня отцу ничем не поможет.

В кабинет Биг Босса зашла раньше хозяина, пока мысленно давала себе пинка, Вадим Викторович, находясь возле раскрытой двери, терпеливо ждал, когда же соизволю подняться с дивана.

Ого, хоромы. Да тут при желании можно играть в футбол. Хотя нет, нельзя, здесь мяч таких дел натворит, ведь стены, за исключением той, что примыкает к приёмной, отсутствуют, кругом от пола до потолка одно сплошное окно.

Уверенной походкой прохожу внутрь и присаживаюсь в кресло для посетителей, Жданов же следом опускается в своё директорское.

— Спасибо, Вадим Викторович, за возможность ещё раз с вами поговорить, — произношу вступительное предложение своей тщательно заученный речи. Листок с её точной копией в письменном виде лежит в сумке, у меня там даже маркером помечены места, где следует повысить голос, а где сделать паузу. В общем, даром времени не теряла и на этот раз старательно подготовилась.

Глава 6

Утром проснулась разбитой. Обычно ночь стирала с лица любые неприятности и происшествия вчерашнего дня, но не в этот раз. В зеркале отражалась какая-то незнакомая, измотанная и грустная девушка.

Приняв душ и выпив кружку кофе, всерьёз впервые за долгое время задумалась, а не махнуть ли рукой на пробежку? Ведь выходить на улицу и заниматься совершенно не хочется.

Нет!

Отсутствие настроения, плохая погода, редкий выходной пойдёт только на пользу — всё это самообман и отговорки.

Мой локальный мирок стремительно рушится и не надо доламывать то, что устояло. Отцу не поможет, если из-за переживаний перестану бегать или, например, заброшу учёбу, а лишь расстроит. Сейчас как раз пришло то время, когда узнаю, кем же являюсь, слабой размазнёй, что прячется от проблем под одеялом, или же целеустремлённой и стойкой личностью, что от напастей не ломается, а лишь только крепчает.

Тёмные круги под глазами не испарились и бледность кожи никуда не ушла, но зато внутренний настрой кардинально сменился. Впрыгнув в кроссовки, резво застегнула молнию на ветровке, поправила козырёк кепки и, включив зажигательный трек, рванула...

Бежала как в последний раз, с остервенением, выжимая из себя максимум и все соки. Как результат, вернулась домой довольная, розовощёкая и без депрессии, её я вместе с парами пота оставила в парке.

На этот раз после пробежки не просто приняла повторно душ, а выкупалась по полной программе, прогревая мышцы, насладилась и тёплым ненавязчивым светом от трёх свечей, и шипением солёной бомбочки, и ароматом лавандового эфирного масла.

Накинув халат и соорудив на голове тюрбан из полотенца, первым делом после ванной проверила телефон и обнаружила три пропущенный звонка от адвоката.

Копылов наверняка хотел узнать, как мы вчера вечером на ночь глядя со Ждановым поговорили. Блин. И что отвечать? Правду? Неловко, если не сказать унизительно.

М-да, это тот случай, когда один человек творит непотребство, а другому за него стыдно.

— Доброе утро, Юрий Иванович, вы мне звонили, — набрала номер юриста.

— Да, да, Александра, ну как хорошие новости есть? — отозвался мужчина, который судя по звукам, включил громкую связь в салоне автомобиля, помимо его голоса слышны сигналы и шум от мимо проезжающих машин.

— Нет. Жданов отказался.

Отказался, конечно, не Вадим Викторович, а я, но кто именно на результат не влияет.

— Плохо, очень плохо, — искренне расстроился адвокат. — Ума не приложу, что теперь делать.

Ну, ничего себе заявочки, особенно с учётом, сколько Копылов берёт в качестве гонорара.

— Защищать и доказывать, что папа не виноват, — озвучила, как по мне, очевидную вещь.

— Это всё понятно, но Сергею Витальевичу как-то надо ещё дотянуть до суда. И как раз с этим возникли проблемы.

— Что случилось? — до хруста сжав в руке телефон, выпалила я, — Сердце прихватило?!

— Нет, Александра, пока Сергея Витальевича сердце не беспокоит. Он упал, на лице гематомы, вывих плеча, ну и так ещё по мелочи.

Вспомнив, как папа плачевно выглядел в следственном изоляторе, да добавив к этому ещё и бинты с синяками – ужаснулась.

— Почему упал, голова закружилась? — откровенно простонала я.

— Александра, ваш отец, как и многие до него, лжёт. Не падал он, а если и падал, то без посторонней помощи не обошлось. Его избили.

Почувствовав, что ноги не держат, свободной рукой нащупала ближайшую стену, прислонилась к ней и медленно осела на пол.

— Как же так?! Там же столько сотрудников, почему они это допустили? Ему хоть оказали медицинскую помощь? Надо написать жалобу и потребовать, чтобы его немедленно выпустили.

— Сашенька, мы с вами долго можем рассуждать на тему, как положено и как происходит на самом деле, но итог от этого не изменится. Людям, как ваш отец находится за решёткой нелегко и опасно. Таких там не любят и постоянно срывают на них зло. Подобные падения – явление частое. Сергей Витальевич настаивает, что с ним произошёл несчастный случай, на каком основании писать жалобу? За освобождение, естественно, ещё раз похлопочу, но сразу даю пессимистичный прогноз. М-да, жаль, что вам не удалось Вадима Викторовича уговорить, это бы нам ох как помогло.

— Я ещё раз встречусь со Ждановым. Сегодня. И уговорю. Обещаю.

Сбросив вызов, ударилась затылком о стену, потом ещё и ещё…. Больно – да, помогло – нет. Хоть так крути хоть наперекосяк, а без весомой жертвы с моей стороны, папу из передряги не вытянуть.

Вариантов всего два, жесть и особо крупная жесть. Первый –попросить помощи у человека, с которым поклялась не общаться, второй – отработать отцовское освобождение в койке у Жданова.

Из двух зол принято выбирать наименьшее, поэтому пошла в спальню и достала с верхней полки шкафа блокнот. Года три его не открывала, а в прошлый раз, когда наводила порядок, чуть не выкинула.

Зацепившись пальцем за закладку буквы «М», раскрыла страницы.

Фамилия с именем, а также номер телефона старательно перечёркнуты карандашом, но тем не менее надпись читаема «Диана Вебер», а дальше цифры и в скобочках приписка «Мама».

Глава 7

Жданов выполнит угрозы, думать иначе – повода нет. Рисковать будущим папы в суде – совсем не вариант, адвокат ясно выразился, существует огромная вероятность, что отцу дадут реальный и немалый срок. И как бы я ни упиралась, а вывозиться в грязи, похоже, всё же придётся, по-другому спасти родного человека ну никак.

— Если соглашусь, когда папу выпустят? — склонив голову, шёпотом спросила я.

— В течение часа, максимум двух, — мгновенно отозвался мужчина, словно предвидел вопрос и заранее подготовил ответ.

Что тут сказать – быстро. Один из лучших адвокатов страны за несколько суток и на миллиметр в деле отца не продвинулся, а Вадиму Викторовичу нужны, по большому счёту, всего лишь минуты. Вот и верь после этого, что закон для всех един.

— А мне, что конкретно придётся для вас делать?

Смотрю исключительно себе на колени, но слышу, как мужчина поднимается, как огибает стол, как останавливается за спиной, а следом его руки опираются на подлокотники моего кресла.

— Начнём с того, что перестаём друг другу выкать, — обдавая горячим дыханием кожу щеки хрипло произнёс мужчина. — Потом поедешь к Сергею Витальевичу домой, ты же наверняка хочешь встретить отца, также советую сегодня лечь спать пораньше, видно, что за последнее время вымоталась, отдохни. А завтра я тебе позвоню и приглашу на ужин.

Всё как бы не так страшно, как представлялось, по крайней мере, никто не лапает и юбку до пупа не задирает, но….

— А после ужина? — спрашиваю, потому как понимаю, цель Жданова отнюдь меня не накормить.

Мужчина убрал с подлокотников руки и полностью выпрямился.

— После? — прозвучало задумчиво. — Если будешь не против – прогуляемся, и отвезу тебя домой. Но чтобы ты не обманывалась, по данной схеме пройдут только первые наши встречи, потом всё же последует продолжение. Александра, не надо так трястись, — ладони мужчины легли мне на плечи, и только сейчас осознала, как же меня на самом деле колотит, что буквально подпрыгиваю на стуле. — В интимном плане придерживаюсь классических взглядов, так что ничего из ряда вон выходящего не потребую – это гарантирую, но в то же время права отказывать мне у тебя нет. Для ясности объясню на примерах. Если прошу остаться у меня на ночь – остаёшься, если планирую съездить в отпуск и приглашаю тебя – собираешь чемоданы, если мне требуются сопровождение на какое-либо мероприятие – отменяешь все дела на этот вечер. То есть ты для меня в любое время суток свободна, а также ко всему готова, и никакие отговорки не принимаются.

Жданов мог так долго и не распинаться, просто бы сказал, что отныне нахожусь в его рабстве, было бы честнее, да и короче.

Умом понимаю, что придётся со Ждановым спать, но как это будет происходить – не представляю. Как пересилить себя и не отвернуться, если он захочет поцеловать? Как промолчать и не потребовать, чтобы немедленно убрал руки, если обнимет? Как заставить себя добровольно лечь в его постель и остаться там до утра? А ещё огромный вопрос, как после совместной ночи не свихнуться и не наложить на себя руки?!

— Как долго мне расплачиваться за свободу отца?

— Пока не решу, что мне это больше не нужно, — в прямом смысле, как каменной глыбой придавил меня Жданов.

— Нет! И ещё раз нет, — твёрдо и уверенно заявила я и даже голову высоко подняла. — Бессрочный вариант не подходит, не выдержу и сломаюсь, если не буду видеть впереди дату свободы.

— Александра, ты не в том положении, чтобы ставить условия, — рявкнул мужчина, его лица не вижу: он находится за спиной, но несложно представить, как оно искажено гневом, ещё бы для Жданова я уже его законная собственность и рот с требованием посмела открыть.

Но если сейчас на своём не настою, то есть огромная вероятность пробыть в самом настоящем рабстве долгие годы. Невероятно трудно побороть стыд, страх, отторжение и всё остальное, что не даёт Вадиму Викторовичу смотреть в глаза, но теперь уже не до сантиментов.

Поднялась на ноги и развернулась к мужчине.

— Вадим Викторович, очертить временные границы – это для меня не прихоть, а вопрос выживания. Если их не будет, мы не договоримся.

Тяжёлый взгляд Жданова давит и испытывает на прочность, если хоть каплю сомнений в решимости отменить договор покажу, то всё…

— Три года, — выдал мужчина вердикт.

Перед глазами пронеслись три предыдущих зимы, три весны и три лета – это же чудовищно долго.

— Шесть месяцев более приемлемый срок, — заявила я, чем почему-то вызвала у Вадима Викторовича снисходительную усмешку.

— Предлагаю год и это последнее слово. Если торг продолжится, я буду настаивать либо на отмене договорённостей, либо на бессрочном варианте.

Увидела на своём письменном столе картонный календарь сложенный треугольником и как маркером ставлю крестик, вычёркивая очередной прошедший день. Так понимаю, это подсознание мне подсказало, что решение я приняла.

Словами озвучить ответ сил не хватило, поэтому в знак согласия кивнула.

— Ну тогда по рукам, — мужчина резким движением оттолкнул в сторону кресло, что нас разделяло и, приблизившись, протянул мне ладонь.

Понимаю, что Жданов хочет скрепить соглашение рукопожатием, но уговорить себя прикоснуться к нему – то же самое, что раскрытую ладонь положить на раскалённую докрасна конфорку.

Глава 8

Вышла из здания и первое, что бросилось в глаза – это припаркованный возле крыльца чёрный представительного класса седан и мужчина лет пятидесяти крупной комплекции в строгом костюме, что стоял возле распахнутой задней пассажирской двери, явно меня поджидая.

Спустившись с лестниц, поздоровалась с водителем и забралась в салон. Жданов своим решением на несколько часов отсрочить освобождение отца, напрочь отбил желанием с ним спорить. Если бы за непослушание страдала я – и чёрт с ним, но Вадим Викторович ясно дал понять, что намерен бить по больному, то есть по папе.

У меня не самая дешёвая машина, да к тому же почти новая, но с этой, конечно, не сравнить. Такое чувство, что движемся по идеальной дороге: ямки, колодцы и прочие неровности совершенно – не ощущаются, и шумоизоляция на высоте, звуки с улицы в салон вообще не проникают. Но в данном случае предпочла бы лучше духоту и давку общественного транспорта в часы пик, тогда, возможно, было бы легче избавиться от навязчивой мысли, что Жданов не только намерен со мной спать, но планирует и выдрессировать под себя, как собачонку. Он пообещал в течение нескольких встреч не претендовать на близость, и то был пряник, а следом за враньё хлестанул по шее кнутом. Давняя и работающая схема, поощрения и наказания.

— Сделать остановку возле магазина? — поинтересовался водитель.

Успела даже отрицательно мотнуть головой, но тут же передумала, не могу же папу встречать с пустым холодильником и с ненакрытым столом.

— Если вам несложно, не откажусь.

Даже мысли не допускала отправиться в магазин вместе с водителем, но он вслед за мной вышел из автомобиля и теперь рядом катит тележку, которую постепенно наполняю продуктами. Был порыв возразить, но сдержалась. Уверена, составить мне компанию – это не его личная инициатива, а приказ Жданова.

Набрав целую гору вкусностей, добрались с провожатым до кассы, а когда пришло время расплачиваться, водитель быстрее меня достал карту и приложил её к терминалу.

— Вы зачем это сделали?! — возмутилась я и, переведя взгляд на девушку кассира, потребовала. — Пожалуйста, аннулируйте чек, мы заплатим другой картой.

— Нет, не надо ничего отменять, — тут же бросил водитель кассиру и, подойдя ко мне ближе, склонился и произнёс. — У меня чёткие инструкции нигде не оставлять вас одну, а в случае трат всё оплачивать. Если вы считаете, что вышло недопонимание, можно позвонить Вадиму Викторовичу и уточнить?

— Не стоит его беспокоить, — выдохнула я, принимая, как данность тот факт, что хоть вокруг и не видно стальных прутьев, но нахожусь внутри самой настоящей и наглухо закрытой клетки и выпустят меня из неё только лишь через год.

В квартире родителя, разложив продукты, переоделась в домашнее и приступила к уборке, как выдраю всё до блеска, возьмусь за ужин. Папа всегда ценил чистоту и щедрый стол, да и когда руки заняты делом, время бежит быстрее. Где-то в душе надеялась, что Вадим Викторович всё же сжалится, и папа вернётся, как изначально планировалось, в течение двух часов, но чуда не произошло, в дверь позвонили, когда за окном уже начинало смеркаться.

Прежде чем открыть, на секунду задержалась у зеркала, дабы убедиться, что от сегодняшних слёз и следа на лице не осталось. Папе и своих переживаний достаточно, мои ему видеть ни к чему.

Дверь распахнула с лёгкой улыбкой, что-то более радостное просто не получилось из себя выдавить.

— Папа, — выскочив из квартиры в коридор, кинулась в объятия родителя. — Добрый вечер, Юрий Иванович, — повиснув на шее отца, поздоровалась и с юристом, что стоял позади папы и в отличие от меня искренне и широко улыбался.

— Шурка, а чем это так вкусно пахнет? — вдоволь наобнимавшись, но, ещё не выпуская из рук, поинтересовался отец.

— Мясо с картошкой в духовке, а ещё есть овощной салат, всё как ты любишь, — похвасталась я, нехотя отлипая и отступая от папы. — Так что, мыть руки и за стол. Юрий Иванович, поужинаете с нами? — исключительно из вежливости предложила я и надеялась, что по причине позднего часа, адвокат всё же откажется.

— Спасибо, но как-нибудь в другой раз.

— Очень жаль, — посетовал папа и с тоской посмотрел на дверь ванной. — Сашенька, Юрий Иванович, вы меня извините, но я в душ. Надо смыть с себя воспоминания и этот ужасный запах.

Отец, заглянув в спальню, хлопнул дверью ванны, а Копылов так и остался стоять на пороге. Догадываюсь, почему он уходить не спешит, ведь получил лишь аванс, наверняка хочет полный расчёт.

— Спасибо вам, Юрий Иванович, и уточните, пожалуйста, сколько мы вам должны?

— Ничего, по большому счёту я и аванс не отработал, — заявил адвокат и подозрительно так прищурился. — Александра, как вам это удалось?

— Не поняла, вы о чём?

— Я об освобождение Сергея Витальевича. Столь серьёзные обвинения так быстро и так просто не снимаются. Должен был вмешаться кто-то крайне влиятельный. Это был Жданов, да, Александра?

Изображая недоумение, пожала плечами. Фиг я, когда кому признаюсь, что пришлось продаться. Стыдно, противно, да и язык не повернётся.

— А я думала это ваша заслуга.

— Категоричное нет.

Улыбнулась и вновь пожала плечами.

Глава 9

Вопреки желанию поступать наперекор Жданову, отказалась от броского макияжа, через пять минут после его рекомендации вообще не пользоваться косметикой, алые губы и отягощённые толстым слоем туши ресницы – слишком демонстративный протест. С учётом того, что сила далеко не на моей стороне, надо быть умнее, хитрее и просчитывать на несколько ходов вперёд. Бесить и злить Упыря то же самое, что себе добровольно вредить, он ведь мастер придумывать наказания.

От изначально выбранного платья отказалась, примерев, оно почему–то перестало казаться мне скромным, взамен надела бежевый безразмерный брючный костюм, а под пиджак водолазку. Результат порадовал, скромнее и целомудреннее моего наряда – только паранджа.

До ресторана добрались без ущерба для моих нервов, то есть без пришествий. Жданов хоть и сидел рядом на заднем сиденье, но постоянно отвечал на звонки или с кем-то переписывался, да и присутствие водителя худо-бедно разрежало обстановку.

Убранство заведения, куда привёз Вадим Викторович, крайне удивило, была уверенна, что он на сто процентов фанат классики. Ждала просторного светлого помещения с белыми скатертями и исключительно европейской кухней, а по сторонам всё в точности наоборот. Окна возможно и есть, но они умело замаскированы. Точно знаю, что на улице ещё вовсю жарит солнце, но из-за царящего вокруг полумрака, кажется, что господствует тёмная прохладная ночь. Чувствуется, что мебель в ресторане дорогая, но всё равно присутствует ощущение, что взяли бревно с топором и наспех сколотили.

Освещение – вообще отдельная тема, похоже, тут с электричеством поссорились и теперь не дружат. Вместо подсветки вся барная стойка заставлена настоящими свечками, может это и искусная имитация, но выглядит более чем реалистично. Зал же подсвечивают костры, что горят в котловане центра каждого столика.

Вообще-то, здесь атмосферно и запредельно. Уверена, сюда отлично наведываться одному без компании, заказать вино и, глядя на пляшущие языки пламени, поразмышлять о главном.

Вадим Викторович в ударе, буквально утонула в заботе, тут дверь распахнёт, там за локоток придержит, где за талию приобнимет… В общем, джентльмен воплоти. Кто посмотрит на нас со стороны, решит, что я везучая, раз мне достался такой идеальный мужчина. Ага, знали бы они, что у меня на душе или нет, лучше бы заглянули в душу Жданова, вот где мрак и не просматриваемая чернота.

— Александра, ты позволишь мне за тебя заказать? — глядя в меню, поинтересовался мужчина.

Валяй, если хочешь, можешь даже за меня съесть.

— Конечно, только не особо голодная, максимум осилю салат.

Жданов, подняв глаза, с осуждением на меня посмотрел.

— Ты и так очень худенькая, а за последние дни ещё вес скинула. Не стоит со здоровьем шутить, полноценно сегодня поужинаешь, — безапелляционно заявил мужчина и вновь уставился на меню.

От такой наглости у меня в прямом смысле отвисла челюсть и невыносимо сильно тянет ругаться, причём исключительно матами. Очуметь, мне уже не позволено самой решать, что класть в рот. И это всего лишь первая встреча, а что будет на пятой или шестой? Жданов начнёт диктовать, по какому расписанию мне посещать туалет или, быть может, не одобрит, какими гигиеническими средствами пользуюсь в особые женские дни? И если я, как он утверждает, такая уж загнанная доходяга, чего тогда позарился? Выбор у него ведь обширный, подобрал бы себе подходящий размер.

Давала себе слово Жданову не хамить, но тут, извините, исключительный случай, если сейчас границы хоть какой-то личной свободы не очерчу, то их попросту вообще не будет. Только вдохнула поглубже, чтобы воздуха точно для протеста хватило, как Вадим Викторович меня огорошил:

— Днём с твоим отцом созванивались, обсуждали его дальнейшую судьбу в фирме.

Какую ещё судьбу? Папе надо написать заявление на увольнение и, сверкая пятками, без оглядки бежать из твоей фирмы.

— Речь, так понимаю, шла о расторжении трудового договора? — отодвинув тему питания на второй план, тут же поинтересовалась.

— Сергей Витальевич не выказал желание уйти, а так как следствие до логического конца не дошло, и вину не доказали, я со своей стороны не вижу повода его увольнять…

— И что?! — помимо того, что рявкнула так ещё и ладонью ударила по столу. — Папу в твоей фирме оклеветали и, обвинив в том, чего он не делал, бросили, как какого-нибудь преступника в изолятор. И речи быть не может, что он вернётся к обязанностям.

— Александра, ты сначала до конца дослушай, а после вывод делай. Разумеется, на прежнюю должность, по понятным причинам, Сергей Витальевич уже не вернётся. Но в одном из филиалов в экономическом отделе освободилось место, непосредственно с живыми деньгами дело он не будет иметь, только аналитикой заниматься. Оплату оставлю прежнюю. Так что сплошные плюсы, ответственности в разы меньше, деньги те же, — Вадим Викторович замолчал, зато его рука потянулась ко мне и накрыла ладонь. — Саша, предлагая такие роскошные условия Сергею Витальевичу, вообще-то, рассчитывал на признательность с твоей стороны.

Если бы у меня был прибор, стирающий людям память, на голову Жданова обрушился бы громоздкий тяжёлый стул, на котором сижу. Несколько раз.

Нутром чую, что от шоколадного предложения Жданова, прямо-таки несёт душком. Он не доброе дело сделать для нас с папой хочет, а заиметь ещё один рычаг давления.

Глава 10

Даже не сомневалась, что Жданов проводит меня до квартиры и не ошиблась: в подъезд, а затем и лифт зашла с сопровождением.

Никогда не страдала, что живу не в новостройке, а теперь из-за тесной кабины, ох как сожалею. Мало того что мы с Вадимом Викторовичем наедине, так ещё и в помещении размером метр на метр.

Заскрипев, лифт поехал вверх, и тут-то начались неприятности, Жданов в один шаг вплотную приблизился, так что его грудь ко мне прикасается, ладонями упёрся в стену на уровне моей головы и теперь медленно склоняется с явным намерением поцеловать.

— Здесь есть камера, — вжавшись спиной в стену, бормочу я.

— Не страшно, ничего криминального она не запишет, — хрипло отозвался мужчина и потребовал. — Саша, не отворачивайся, в конце концов, я же тебя не съем.

Да? А почему тогда, глаза такие голодные? Проглотишь и ещё как, причём всю целиком и даже не подумаешь подавиться.

— Александра, — с нажимом произнёс мужчина, напоминая, что ждёт, когда соизволю выпрямить голову, я ведь её практически спрятала под подмышкой.

Хочу – не хочу, а с Вадимом в любом случае придётся целоваться и не только. И как сильно это ударит по мне в моральном плане, зависит от меня самой. Буду воспринимать Жданова враждебно и как угрозу, превращусь в жертву систематического насилия, постараюсь его принять, возможною, свыкнусь с ролью любовницы и даже начну получать удовольствие. Нет, про удовольствие явно загнула.

Если отмести характер, то Вадим Викторович – женская мечта воплоти. Он молод, красив, умопомрачительно приятно пахнет, весь его внешний вид буквально кричит: «Жизнь удалась», утверждал, что не извращенец, что в моём случае имеет огромнейшее значение. То есть, если так можно выразиться, мне ещё повезло. Будь Жданов старым толстым и потным любителем групповухи – вот это была бы настоящая труба.

Чтобы не умереть от смущения закрыла глаза и выпрямилась.

Чувствую, что лицо Жданова находится в миллиметре от моего, но ничего не происходит.

Вадим Викторович, ожидание казни – хуже самой казни. Целуй давай уже!

Ощутила лёгкое почти невесомое прикосновение к губам, рот у Жданова мягкий и на удивление тёплый, а ведь думала он как все правильные упыри ледяной, как лягушки в болоте. Лучше, чем представлялось, но всё равно приходится прилагать силы, чтобы в знак протеста пощёчину не залепить.

Первые мгновения Вадим не усердствовал, можно сказать, что только пробовал, но с каждой секундой он распалялся и требовал большего. Его руки уже не упираются в стену, а крепко сжимают в объятиях, к губам подключился язык, но самое пугающие – мне кажется, Жданов стремительно теряет контроль над собой.

— Приехали, если не выйдем, лифт вместе с нами кто-нибудь вызовет, — стоило только услышать, как створки разъезжаются в стороны, не то чтобы очень, но начала сопротивляться и рваться к выходу.

— И почему ты не живёшь выше, — с сожалением протянул Жданов, но из рук выпустил.

Выскочила из кабины, словно она через мгновение должна подорваться, но, не сделав и трёх шагов по площадке, остановилась как вкопанная.

Твою же мать!

Нет, нет, нет и ещё раз нет… ну, пожалуйста, ради всего святого, пусть это будет галлюцинация.

Возле моей двери на корточках сидит славка, с учётом того, что он не сосед, а сокурсник, не приходится сомневаться, что парень явился именно ко мне.

— И кто это тут у нас? — рявкает за спиной Жданов.

Не знаю, почему Слава никак не отреагировал на звук шагов, но на голос Вадима он повернул голову.

— Саша, — расплылся парень в улыбке и как-то уж очень неуклюже, пошатываясь, встал. — Ты где ходишь, час уже жду?

Заплетающийся язык, осоловевшие глазки, на месте ровно не может стоять, сложно придумать что-нибудь хуже, сокурсник не просто без приглашения и предупреждения припёрся, он припёрся в зюзю пьяный.

— Тебе кто дал мой адрес? — раздражённо интересуюсь я и не потому, что мне действительно любопытно, а чтобы Вадим понял, что данная вольность произошла в первый раз.

— Александра, отойди, — с этими словами Жданов становится впереди меня. — Убогий, ты кто и что здесь потерял?

— Сашка, это твой родственник, что ли? — игнорируя Вадима, сокурсник обращается ко мне, причём «родственник» было произнесено показательно пренебрежительным тоном. Недаром же говорят, что пьяному и море по колено, вот Славка и не видит в Вадиме угрозу, а надо бы.

Ну хоть плачь, и почему сокурснику бредовая идея, меня возле двери подкараулить, например, вчера в голову не пришла, обоих нас под горячую руку Жданова подставил. И неизвестно, как теперь аукнется. На физическом уровне чувствую агрессию Вадима Викторовича и то, как он взбешён.

— Вадим, это Слава, мы учимся вместе, — успокаивающе поглаживая мужчину по плечу, в прямом смысле мурлычу. — Вообще-то, обычно он безобидный и тихий, просто сегодня перебрал с алкоголем. С кем не бывает. Я ему скажу, чтобы ушёл. Не трогай его, пожалуйста, оно того не стоит.

— Да? — обернувшись ко мне, Жданов зло ухмыльнулся. — Ну, попробуй скажи.

— Слава, иди домой, — рявкнула я и добавила. — И дорогу сюда навсегда забудь.

Глава 11

— Проходи, располагайся и привыкай, теперь это твой дом, — произнёс Жданов, когда мы переступили порог его квартиры.

— Угу, — равнодушно буркнула я в ответ.

Странное у меня знакомство получилось с новым жилищем, сама до него при всём желании не доберусь: дорогу даже приблизительно не запомнила и понятия не имею, в каком районе города нахожусь. Да что там район, этаж и тот не скажу. А всё потому, что шла сюда, как смертник на эшафот, низко повесив голову и ничего вокруг себя не замечая.

— Саша, я бы всё тебе показал, но со временем беда, работники, которым мог бы это поручить, придут только утром. Так что ты сама, твоя комната во-о-он туда по коридору, третья дверь налево. Хорошо?

Кивнула.

Третья дверь налево – эта фраза звучала бы вполне нормально где-нибудь в офисном здании, но в жилой квартире она какая-то неестественная.

Пока разувалась, чувствовала на себе внимательный взгляд Жданова, а когда побрела вглубь квартиры, услышала, как за спиной хлопнула дверь и как ключ в замке провернули два раза.

Все звуки стихли, оповещая о том, что осталась одна. Притормозила и огляделась. Свет горел, но не везде, так понимаю, автоматически освещаются только помещения общего пользования, а остальное надо включать индивидуально. Ну что сказать, вокруг простор и красота. Дорого, современно и стильно, но… всё какое-то мёртвое, что ли. Возможно, такое впечатление складывается из-за идеальной чистоты, всё буквально сверкает и каждая вещь на своём месте, а может, из-за того, что мебель и остальной интерьер, как будто только что привезли из магазина и никто ничем ни разу не пользовался.

Заметив, что в некоторых местах под потолком мигают крохотные лампочки, сразу отмела идею устроить ознакомительную экскурсию. В таких делах не разбираюсь и не могу сказать, какие это датчики – пожарные или видеонаблюдение, но от одной мысли, что у Вадима будет возможность подглядеть, как я по его хоромам прогуливалась, становится как-то не по себе и противно.

Вот уже как несколько дней меня не покидает чувство, что нахожусь в ночном кошмаре, причём, чем дальше, тем страшней, вымоталась, что уже сил нет. Так что пока есть возможность, надо бы отдохнуть. Отсчитав третью дверь, вошла в комнату, опасаясь камер, свет не включила, сняла пиджак с брюками и забралась на кровать под одеяло.

Яркий свет пробился через закрытые веки, и я тут же проснулась. Какого чёрта?! Возмущаюсь, но лишь в мыслях, лежу не шелохнувшись. Свет вновь погас.

Слышны шаги, а с учётом того, что работники придут только утром, по спальне ходит точно Вадим. Причём хозяйничает по полной программе, зачем-то открыл и закрыл ящик тумбочки, одеждой шуршит…

Твою же…, а теперь ему что-то на кровати понадобилась, ощущаю, как под весом его тела прогнулся матрац.

Я сплю. Нет, я вообще мёртвая.

Надеюсь, у него хватит человечности, меня не будить, вернее, из мёртвых не поднимать.

Жданов лёгким касанием поцеловал меня в висок и шепнул:

— Саша, третья дверь налево, а не направо. Это моя спальня. Ну да ладно. Спи.

Треснуть бы мне, чем тяжёлым по голове, желательно кувалдой. Перепутала, блин право и лево. Паразитка, задушить меня мало….

И что делать? Просыпаться и, хлопая глазёнками, ползти в правильную сторону и дверь?

Ага, в квартире кроме нас ни души, за окном ночь, если зашевелюсь, где гарантия, что у Жданова тоже кое-что в штанах не зашевелится?

С другой стороны, если останусь, существует огромная вероятность провести всю ночь под боком у Жданова, в конце концов, он же ничего не напутал и это его законное спальное место.

И как же меня угораздило? Прямо зла на себя не хватает. Я не Саша, а Маша, что заявилась в берлогу медведя и давай там, на чужой кровати храпеть.

В общем, самое разумное – это пока плыть по течению, посмотрю, что Жданов решит.

Почувствовала на плече осторожный поцелуй, следом мне до шеи натянули одеяло, а потом Вадим Викторович, о чудо из чудес, встал с кровати и вышел из комнаты.

Только хотела обернуться, чтобы на дверь посмотреть, как в голову закралась мысль, а что если он не ушёл, а просто открыл и закрыл дверь, чтобы проверить на самом ли деле я сплю?

Всё, пора складывать в сумку вещи первой необходимости и переезжать в дурдом, с диагнозом мания преследования в острой форме. Жданов упырь, но ему же не четырнадцать лет, чтобы пользоваться подобными уловками.

Присев, осмотрелась — одна одинёшенька. Из чего делаю вывод, Вадим Викторович не абсолютное зло, малюсенький процент чего - то хорошего в нём тоже присутствует. Жаль только, что эти положительные качества можно разглядеть лишь под микроскопом.

А что если Жданов не на всю ночь оставил меня одну, вдруг через десять минут вернётся? Опять встрепенулась.

Может, пока не поздно, перебраться в ту комнату, которую выделили?

Нет. Плохая идея. С учётом моего сказочного везения даже знаю, как всё произойдёт. На цыпочках допрыгаю до правильной комнаты, улягусь в постель и Жданов заявится, потому как его ведь спальня занята, и он уже другую облюбовал, а сразу не лёг, потому что заглянул на кухню, водички попить. И вот на этом моменте у него ко мне обязательно возникнет вопрос, с какой целью я за ним по всем кроватям квартиры скачу?

Глава 12

Сама не поняла, как удалось прожить в квартире Жданова четверо суток и не свихнуться. Наверное, всё же стоит признать, что отчасти это заслуга Вадима. Он сдержал обещание и пока что к интиму не принуждал. Некоторые вольности, конечно, себе позволял, но если так можно выразиться, вполне целомудренные. Да, обнимал, но не лапал. Да, целовал, но без фанатизма и исключительно приличные места – руки, шея, чаще, конечно же, губы.

Уверена и думаю, не ошибаюсь, у Жданова составлен график, сегодня ему вот столько можно, а завтра чуть больше и так по нарастающей. Если Вадим из схемы не выбьется, то ближайшие три дня мы до постели дойти не должны. Так что пока, пусть нервно и в постоянном напряжении, но живу.

Хотя бывают такие моменты, как сейчас, например, что от жадно голодного взгляда Жданова кровь в жилах сворачивается, и думаю, через мгновение точно наброситься и закончится относительно комфортный букетно-конфетный период и начнутся тёмные кроватные времена.

Находимся мы со Ждановым в его кабинете, он сидит в кресле за письменным столом перед ноутбуком, а я неподалёку на диване разложила на журнальном столике книги и пытаюсь готовиться к экзамену по экономике.

Зубрю предметы в присутствии Жданова и на его личной территории не потому, что мне так удобнее или хочу, а по его прихоти. Видите ли, Вадиму Викторовичу в особый кайф работать, когда я рядом шуршу тетрадями или что-то себе бормочу под нос. Одним словом, упырь и псих. Вижу же, что и сам толком в работу не вникает и мне сосредоточиться на учёбе не даёт.

А сейчас у Жданова так и вовсе офисные заботы вылетели из головы, даже для видимости мышкой не кликает и по клавиатуре не бьёт. Гарантирую, его ноутбук уже минут десять как находится в спящем режиме. Похоже, как никогда жаренным пахнет и надо срочно ретироваться, пока мне тут наглядно не показали, для каких целей можно ещё использовать кабинет и, в частности, диван.

Выпрямилась и аккуратно захлопнула толстый учебник по экономике, тут главное — не суетиться, успела заметить, чем резче у меня движения, тем Вадим активнее на них реагирует.

— Уже позанималась? — хриплым осевшим голосом интересуется Жданов.

— Нет, — мотаю головой и улыбаюсь. — У меня ещё статистика, только тетрадь в комнате, схожу за ней и вернусь.

Фиг вам я вернусь. Когда окажусь в спальне, выяснится, что тетрадь благополучно где-то посеяла, а ещё нестерпимо захочется в душ. И буду молиться, что к тому моменту, когда выйду из ванны, кое у кого перестанет кое-где чесаться.

— Постой, не уходи. Завтра же воскресенье, статистика подождёт.

Твою же … не успела.… И что теперь делать?

Вадим подходит и, рядом присев, сгребает в охапку.

Паникую вовсю, но внешне стараюсь оставаться спокойной, пока у Жданова в глазах окончательно не потемнело, есть шанс вырваться.

— Ты не знаешь почему, я на тебя постоянно смотрю, но не могу насмотреться? — мужчина проводит большим пальцем мне по нижней губе и тут же целует. — Всё думаю над этим вопросом, но ответ не нахожу, — взяв моё лицо в ладони, шепчет Вадим и упирается своим лбом в мой. — Наваждение не иначе.

Мотаю головой, жестом показывая, что ответ и мне не известен, даже улыбку выдавливаю, а сама только и думаю о том, что у Жданова руки дрожат, и взгляд с каждой секундой вменяемость теряет.

— Мы сегодня останемся дома или куда-то пойдём? — ляпнула первое, что пришло в голову.

Будь Вадим чуть спокойнее и не настолько рядом, возможно, и сумела бы придумать не такой явный отвлекающий манёвр, но увы и ах, из-за опасной ситуации растерялась.

Мужчина, снисходительно улыбнувшись, убрал от меня руки и отстранился. Разумеется, он всё понял, но, к счастью, это не вызвало у него всплеск раздражения. Наоборот, Жданов, в который раз доказал, что мои чувства ему не безразличны и насколько это возможно щадит мне нервы.

— А ты бы как хотела? — выдохнул Вадим и поднялся с дивана, полагаю, чтобы соблазн забраться мне под юбку был не настолько велик.

— Прогулялась бы.

Если Жданов куда-то зовёт, всегда соглашаюсь, потому как альтернатива – это находиться с ним в квартире наедине.

— А я бы ещё и поел. Как насчёт ужина где-нибудь на летней веранде?

— Обеими руками «За».

— Тогда через полчаса выходим… или позже? У тебя же статистика.

— Статистика подождёт, — собирая учебники в стопку, заверила я.

— Саш, а как дела в университете, проблем нет?

— Нет, а что?

— Просто так спросил. Если будут проблемы, любые, обязательно обращайся. Решу.

Эх, Вадим Викторович, вычеркнуть бы у тебя из характера некоторые особо поганые черты, да привить определённые моральные принципы, стал бы ты идеальным и бесценным мужчиной. Но к сожалению, чудеса не случаются, поэтому каким упырём родился, таким упырём и помрёшь.

Так к роскошной жизни и недолго привыкнуть. Летняя терраса ресторана, куда привёл Жданов – полный восторг. Вид на город с высоты птичьего полёта такой, что аж дух захватывает, а воздушно-лёгкий в пастельных тонах интерьер поражает воображение. И, похоже, кормят тут восхитительно, по крайней мере, от тех блюд, что успела по дороге к столику в тарелках других гостей подсмотреть, слюни потекли как у сенбернара.

Глава 13

Промаявшись полночи в раздумьях, твёрдо решила, что скорому сексу со Ждановым быть.

И причина тому не только вероятность, что чем раньше начнём, тем скорее закончим. Проанализировав предыдущие дни, поняла — страх, что Вадим сделает со мной «это самое» превратил мою жизнь в сущий кошмар. Ни о чём другом и не думаю, постоянно трясусь, паникую и нервничаю, причём так, что дёргающийся глаз стал в порядке вещей. Ведь как часто бывает, ожидание катастрофы наносит больший ущерб и куда страшней самой катастрофы.

Кто знает, может, повторится прошлый мой опыт, когда из-за переезда школу меняла. Всё лето в ожидании сентября была похожа на тёмную тучу и сходила с ума. В мыслях надо мной уже измывались будущие одноклассники, и третировали учителя. И что? А ничего. Пришла, села за парту, осознала, что ничего уже не изменить и начала приспосабливаться. То есть вновь начала жить.

Возможно, к Жданову тоже получится приспособиться, по крайней мере, стоит попробовать. В конце концов, мне предоставляют шикарное тело, да к тому же пусть и в извращённой форме, но Вадим старается заботиться обо мне, потом он умён и успешен. Прежние мои парни, если не брать в расчёт характер, на фоне Жданова меркнут.

Вадим ведёт себя так, словно нет никакого договора и мы обычная пара. Возьму с него пример. Сегодня утром выйду из комнаты и притворюсь, что он мой молодой человек.

Обычно к завтраку выходила в чём-то закрытом, потому как персонал в квартире Жданова раньше десяти не появляется, и кофе мы пьём на кухне наедине. Не хотела лишний раз провоцировать. Сейчас же вырулила из спальни в том, в чём привыкла ходить дома, в коротких шортах и майке.

— Привет, — притормозив в дверном проёме и улыбаясь, поздоровалась я с Вадимом, что уже при полном параде сидел за столом перед дымящейся кружкой. — По какому поводу костюм, выходной же?

Мужчина не сразу ответил, сначала он оценил мой внешний вид, а именно внимательно с ног до головы оглядел и сглотнул.

— Надо съездить в офис на пару часов, — слегка растерянно отозвался Жданов и лишь после вспомнил, что забыл поздороваться. — Доброе утро, Александра.

Под пристальным взглядом продефилировала до стола, присела и, заведя руки за спину, сладко потянулась.

— А для меня кофе найдётся? — принюхиваясь к чашке Жданова и довольно жмурясь от аромата, поинтересовалась я.

— Сейчас сварю, — Вадим настолько резко подскочил со стула, что случайно смёл свой телефон со стола, а когда за ним наклонился, ударился лбом о столешницу.

— Ты там живой?

— Да, всё нормально, — выпрямившись, Жданов вернул мобильный на стол.

— Может мне лучше самой сварить кофе?

— Нет-нет. Сделаю сам.

Вадим суетливо жмёт на кнопки кофемашины, а я диву даюсь. Теперь уже так сразу и не скажешь, кто из нас хищный волк, а кто маленькая овечка. Понятно, что я и десятой доли той раскованности и лёгкости не чувствую, которую демонстрирую. Играю роль, причём даётся она мне нелегко. Но ведь работает. Сижу в откровенном наряде и не вздрагиваю от каждого резкого движения Жданова, а он вместо того, чтобы сдирать с меня этот самый наряд, готовит кофе.

Не факт, конечно, что шорты и майка останутся на мне после того, как выпью кофе, но больше я этого не боюсь. Вернее, приказываю себе не бояться.

За завтраком Вадим недоумённо и с подозрением поглядывал, но после, позволив себе лишь поцеловать меня в щёку, благополучно укатил в офис.

Целый час хозяйничала одна, и что интересно, больше не чувствовала к стенам этой квартиры отторжения. Даже впервые не у себя в комнате, а в гостиной, забравшись с ногами на диван, включила телевизор и смотрела киношку. А когда пришёл персонал, и повар Марина Георгиевна спросила, чего бы мне хотелось на обед, заказала рыбу, булгур и овощной салат, а до сегодняшнего дня из-за подобных вопросов терялась и отвечала, что буду рада всему, что она на свой вкус приготовит.

Получается, что, по крайней мере, половина проблем сидит только в голове человека. Присутствует чувство, что находишься не в своей тарелке? Маловероятно, что окружающие виноваты, скорее всего — это обычные да к тому же необоснованные комплексы, с которыми можно и нужно бороться, ведь если их победить дышится гораздо легче.

Жданов вернулся к полудню и застал меня опять же в гостиной на том же диване и лёжа на животе, только теперь у меня в руках был не пульт, а раскрытая книга.

— Интересно? — войдя и заняв кресло напротив, полюбопытствовал он.

— Нет, и ещё раз нет. Статистика – это скука. Хотя есть и положительные моменты, я теперь знаю, как без таблеток бороться с бессонницей.

— Хочешь развлечься?

Подняв взгляд к потолку, сделала вид, что задумалась, а потом весело выпалила:

— Конечно, хочу.

— И куда же мы пойдём?

Так уж повелось, Вадим всегда интересуется о моих желаниях, но я пожимаю плечами и право выбора предоставляю ему. Пришло время ломать правила.

— В парк на аттракционы.

Брови мужчины взметнулись вверх, а после он слегка нахмурился.

— Саша, староват я для аттракционов, не находишь?

Глава 14

Сегодня не самое солнечное и тёплое утро, скорее всего, и день выдастся хмурым, но для пробежки погода самое то – свежо и нежарко. Единственное, вблизи квартиры Жданова нет парка, поэтому приходится нарезать круги по стадиону, не самое увлекательное занятие и лесного запаха не хватает, зато более безопасно.

Почувствовав, как в кармане завибрировал телефон, сошла с дорожки и приняла вызов.

— Привет, пап.

— Я не вовремя, да? Бегаешь, перезвонить?

— Нет-нет, нормально. Ты как понял, что тренируюсь, по отдышке?

— Не только. Чувствуется, что ты на улице, а на часах шесть утра. Саша, нам бы с глазу на глаз поговорить, желательно сегодня. Заеду к тебе после работы?

— Пап, у тебя голос какой-то обеспокоенный, что-то случилось? — встревожилась я.

— Да тут по офису слух прошёл…, я, конечно, не думаю, что это правда, но всё же обсудил бы с тобой.

Твою же! Сердце кольнуло. Догадываюсь о чём слух. Наверняка у отца на работе обо мне и Жданове сплетничали. Я же после переезда пару раз к нему в кабинет поднималась, и мы практически каждый день куда-нибудь вместе ходим, сотрудников у Вадима ведь уйма, кому-нибудь на глаза да попались.

— Хорошо. К восьми тебя жду, — как можно безмятежней согласилась я и дабы была возможность всё без спешки обдумать, поскорей закончила разговор. — Ну, тогда до вечера, всё целую, пока.

Чёрт. Топнула раздражённо ногой. Так и знала, что шило в мешке не утаишь. И что теперь отцу говорить? Правду нельзя. Отрицать связь со Ждановым тоже не дело. А вдруг папа нас где-нибудь увидит, как потом перед ним объясняться?

Ещё и у Вадима надо отпрашиваться на целый вечер?

Докатилась?!

Чтобы поехать домой мне требуется дозволение, опять же хочу не хочу, но родному отцу придётся навешать на уши лапшу.

Хорошо, живёшь, Александра.

Ладно хоть Жданов, после того случая в спальне, вновь меня на лопатки не пытается уложить, вот уже как два дня даже меньше обычного себе позволяет. Невинные поцелуи и более ничего. Правда, взгляд у него стал ещё голоднее, ну и нервозность усилилась. Вчера, когда он кого-то отчитывал по телефону, так рычал, что я из другой комнаты слышала, боялась и благодарила небеса, что тот человек, которого он ругал, не находился с ним рядом, а то Вадим бы его на куски разорвал.

Жданов со скрежетом, но дал мне величайшее дозволение провести вечер вне стен его дома и без его общества. К себе на квартиру поехала заблаговременно, чтобы помыть пол, вытереть пыль, купить и поставить в холодильник продукты…, в общем, создать видимость обжитого жилища.

Отцу решила не врать, но в то же время и правду не говорить. Озвучу ему более-менее приемлемую версию. Мы со Ждановым ни в коем случае вместе не живём, а просто встречаемся. У нас роман, причём в самом зародыше. Приглядываемся друг к другу, ходим на свидания, но пока что, разумеется, между нами ничего серьёзного нет.

Для полноты картины, что точно живу у себя, да и чтобы было чем родителя накормить в половине восьмого начала варить суп. Только вся моя готовка закончилась на том, что набрала в кастрюлю воды и поставила на плиту, как папа позвонил в дверь.

Поздоровались мы с отцом сухо и только словесно, а обычно после долгого расставания обязательно обнимаемся.

— Как дела? Как учёба? — разуваясь, интересуется папа, а сам в глаза не смотрит и чувствуется, что сильно смущён. Подозреваю, задать вопрос о Жданове ему так же неловко, как мне отвечать.

— Дела лучше всех, сессию закрыла и до сентября на каникулах.

— Успешно закрыла?

— Как обычно.

— Умница. Чаем отца угостишь?

— Конечно, проходи на кухню. Был план ещё супом тебя накормить, но он ещё не готов.

Думала, что папа будет долго ходить вокруг и около, да и свой вопрос начнёт задавать шёпотом из дальнего угла, но ошиблась, как только он сел за стол, так сразу и выпалил:

— Александра, почему люди судачат, что вы с Вадимом Викторовичем пара?

Понятия не имею для чего, схватив ложку, принялась мешать в кастрюле воду. Сырую. Без соли.

— Потому что это правда, — к отцу стою спиной и по этой причине вопреки спокойному тону, могу позволить себе от неловкости момента зажмуриться.

— Саша! — возмущённо воскликнул отец и следом ножки стула со скрипом проехались по ламинату, так понимаю, родитель из-за эмоций резко встал.

— А что не так? — разыгрывая полное недоумение, развернулась к папе лицом. — Ведь не так, да?

— Да какая из вас пара? Кто ты и кто он? Жданов и ногтя на твоём мизинце не стоит.

Родитель побагровел, ещё вены на лице и шее вздулись.

— Пап, ты так считаешь, потому что я твоя дочь, но очень многие, поверь, твоего мнения не разделяют. Наоборот думают, что это мне сказочно повезло. Сейчас Корвалола тебе накапаю.

— Не надо мне ничего, — повысил на меня голос отец, что за всю жизнь случалось настолько редко, что по пальцам можно пересчитать. — А ну садись и рассказывай, как там у вас всё завязалось. Насколько помню, тебя от него воротило.

Глава 15

И так постоянно продираю глаза ни свет ни заря, но сегодняшнее утро – рекордсмен, за окном ещё даже птицы не думали просыпаться, а я уже душ приняла, оделась, накрасилась и собрала сумки. А всё потому, что ещё вчера вечером, как только вернулась после разговора с отцом, Жданов предупредил, что завтра мы на пару дней уезжаем в загородный клуб, он там будет решать деловые вопросы, а я его сопровождать.

Из вещей было велено брать не только спортивную одежду, но и парадно дневную, а также вечерние туалеты. Так понимаю в клубе, куда мы отправимся, соберётся элитная публика, дабы в расслабленной обстановке с бокалом в руке, пообщаться друг с другом, решить вопросы, о чём-то договориться, а также выгулять детей, жён, мужей, любовников, любовниц…

— Бывала здесь раньше? — поинтересовался Жданов, когда мы въехали в ворота загородного отеля.

— Нет, — во все глаза рассматривая огромную ухоженную территорию, мотнула головой.

Сколько себя помню, мы с отцом всегда жили в достатке и на отдыхе не экономили, но в таком шикарном месте ни разу не останавливались.

— А я бывал несколько раз. Уверен, тебе здесь тоже понравится. Тихо, спокойно, комфортно, обслуживание на уровне. Ты же сегодня пропустила тренировку, имей в виду, тут отличный спортивный комплекс с крытым бассейном и СПА- центром.

— И вертолётной площадкой, — пробубнила себе под нос.

— Что? — не расслышал Вадим.

— Вертолётная площадка, говорю, у них ещё есть. В жёлтом круге огромная буква «Н» это же она?

Мужчина кивнул.

Нам со Ждановым достался вблизи озера просторный двухэтажный коттедж в экостиле с огромной террасой, в котором легко бы разместилось человек двадцать, но на эти дни он только наш.

— И где моя комната? — любуясь гостиной, поинтересовалась я.

— Сейчас разберёмся, Саш, дай мне минуту, — не отрывая глаз от телефона и что-то строча двумя пальцами, попросил Жданов.

— Вид потрясающий, — восхитилась и подошла ближе к окну. — В коттедж через один от нас, тоже кто-то заселяется, — сообщила я и прищурилась, потому как из салона автомобиля вышла блондинка и её внешность, как и походка, показались мне как будто знакомыми.

Одёрнув в сторону тюль, можно сказать, уткнулась носом в стекло и всматриваюсь.

— Твою же мать, — резко отступив от стены, прошептала я и ещё тише, практически одними губами, добавила. — Причём в прямом смысле — мать.

Яркую и эффектную Диану Вебер трудно не узнать, и даже приличное расстояние тому не помеха. Сначала приметила маму, после её мужа, а следом и их детей. Ну как детей, старшему Константину ближе к тридцати, а младшей Кристине двадцать семь. Среди них ещё были девушка и маленький ребёнок, но кто они понятия не имею.

Не знаю зачем, но с глазами, как два блюдца, обернулась к Жданову и ошарашено тычу пальцем в сторону семьи матери.

— Что там?

Так как я только открывала рот, но ни звука не произносила, Вадим подошёл к окну и сам посмотрел, что же там приключилось.

— Саша, я ничего такого не вижу. Что?

— Наши соседи, это моя мама и её муж.

— Вполне возможно, — пожал плечами Вадим. — Саша, но это же хорошие новости. Разве нет?

Посвящать Жданова в тонкости нашего общения с мамой, хотя вернее будет сказать, наоборот, не общения, ведь при муже и детях, даже если мы нос к носу столкнёмся, она сделает вид, что не знает меня, противно и унизительно. Но Вадим и без моей исповеди всё сам прекрасно увидит, когда к нам чета Веберов подойдёт, а мама поздоровается со мной как с чужим человеком.

— Мужу мамы не нравится, что она когда-то была замужем и уж тем более его раздражает тот факт, что у неё есть дочь от другого мужчины. Так что, когда она будет реагировать на меня, как на постороннюю, ты ей, пожалуйста, вопросы на эту тему не задавай и не удивляйся.

— То есть для Дианы дети Льва от первого брака и он сам дороже, чем родная дочь?

Ну вот, даже Жданов, а он, как известно, упырь и то возмутился подобному положению дел.

— Немного не так. Для мамы дети Льва от первого брака самые родные, а он её обожаемый супруг, а я всего лишь ошибка молодости и не более.

И умеет же Жданов состроить такую гримасу, что вообще непонятно, какие мысли блуждают у него в голове. Но он в упор на меня смотрит и хмурится, значит, скорее всего, жалеет. Обычно ведь от детей открещиваются отцы, а тут мать ускакала в дальние дали и велела не ждать. Как же мне несчастной и не посочувствовать?

Ей-богу, лучше бы позлорадствовал, а то я всерьёз подумываю над вопросом, а не поплакаться ли у него на груди? Хоть минуту назад и рассуждала о ситуации с лёгкой ухмылкой и в саркастическом тоне, всё равно внутри меня от обиды печально хныкала маленькая девчонка. Всю сознательную жизнь мечтаю излечиться от детской травмы, но пока что лишь научилась, убеждать других людей, что я её давно одолела и уже не переживаю.

— Не надо, — строго произнесла я.

Вадим во-первых – отмер, а во-вторых – вопросительно приподнял бровь, поэтому для непонятливых пояснила:

— Не надо жалеть. У меня было счастливое полноценное детство, потому как мой папа самый замечательный в мире человек. Я буквально купалась в любви и внимании. Конечно, когда мама ушла, немного расстроилась, но потом и думать о ней забыла, — с улыбкой и бодро выдала я и тут же попыталась сменить тему. — Так где моя спальня? Я бы уже разложила вещи и прогулялась.

Глава 16

Как только вышла из дамской комнаты, Жданов тут же набросился и устроил мне целый допрос. Расспрашивал, разговаривали ли мы с Кристиной, а если да, то о чём и не распускала ли она руки. В принципе всё как было, так и обрисовала за одним исключением, умолчала о намеренье Кристины поманить Жданова пальцем с целью, чтобы он к ней сразу приполз. Ну просто язык не повернулся, озвучивать весь этот стыд. Ведь он ещё, чего доброго, мог бы решить, что я из-за него с Кристиной собачилась.

После «сытного» для меня завтрака, сразу пройтись по окрестностям, разумеется, не получилось, пришлось возвращаться в коттедж, чтобы кое-кто с дырявым ртом сменил заляпанное платье на лёгкий трикотажный брючный костюм.

Арковый мостик над прудом с рыбками, цветущие клумбы в несколько соток, спрятанные среди деревьев мраморные беседки, стилизованные под старину, лабиринт из живой изгороди, посмотрев на всё это великолепие, думала, на год вперёд растратила запал восхищения, но то было до того, как мы добрели до конюшни.

Конечно, и раньше вживую видела лошадей, как-то раз с папой даже в карете катались, но тут от красоты и грации животных у меня в прямом смысле перехватило дыхание и пропал дар речи. В манеже по песку чинно и благородно прохаживались несколько лошадей, и пока Вадим рассказывал, какой жеребец или кобыла породы, только и могла счастливо улыбаться. А когда Жданов спросил, хочу ли прокатиться, в ответ кивнула по меньшей мере раз пятьдесят.

— Думала лошади на ощупь жёсткие, а Дымка как бархатная, — изумилась я, после того как Жданов и местный инструктор водрузили меня на молодую кобылу цветом перемешанной соли и перца.

— Это от ухода зависит, — бросил Вадим и глядя на меня снизу вверх строго спросил. — Саша, ты уже в какой раз шлем поправляешь, он тебе всё-таки, как я и говорил, велик, да?

— Есть немного, но это же ерунда, — отмахнулась и опять прошлась ладонями по мягкой шее лошади.

— Вообще-то, далеко не ерунда. Правильно подобранный шлем в случае чего спасёт жизнь, — Жданов огляделся по сторонам и, так как инструктор отправился для него за каким-то мега супер элитным конём, глазами никого не нашёл. — Ладно, сам за другим шлемом схожу. Саша, не переживай, лошадь привязана, но всё равно сиди максимально смирно, голос не повышай, за поводья не дёргай, пятки на месте держи.

— Ути какая ты красивая…, — прильнув близко-близко к гриве лошадки, сюсюкала я с ней и нахваливала. — И пахнешь хорошо.

— В первый раз в седле, да?

Дочка Вебера? Опять! Да сколько же можно?

— Кристина, топай куда… Ты зачем отвязала мою лошадь?!

— Я? Делать мне больше, что ли, нечего. Сама отвязалась.

Пусть кобылка подо мной и спокойно стоит, но это не мешает мне беспокоиться. Даже такое благородное и умное существо в любом случае остаётся животным, и что Дымке взбредёт в голову в следующую секунду — никому не известно, а рядом ни Жданова, ни инструктора нет.

Если меня пробивает нервная дрожь, то лицо Кристины самодовольно сияет. Она хоть на словах и отрицала, что прикасалась к поводьям, но всем своим ехидным видом, наоборот, демонстрировала, что эта пакость — дело именно её рук.

— Сейчас Вадим вернётся, и ты уже ему объяснишь, каким чудесным образом у лошади из копыт выросли пальцы и лихо справились с крепким узлом, — припугнула девушку Ждановым, потому как больше стращать нечем, с Дымки самостоятельно даже под дулом пистолета сползти не смогу.

Кристина, прикрыв лицо ладонью, чтобы солнце не слепило, обернулась в сторону конюшни и заявила:

— Что-то не особо спешит твой Вадим, ну ничего я тебя подстрахую.

Девушка, отодвинув деревянные ограждения, зашла непосредственно в манеж и взяла Дымку за поводья.

— Кристина, отпусти поводья и отойди! — рявкнула я, на что девушка, задрав голову вверх, приложила к губам палец.

— Тш-ш, не повышай голос. Лошади не любят громкие звуки, а ещё боль. Знала об этом? — то с каким зловещим тоном девушка вещала и как с предвкушением смотрела, заставило меня крепко обнять Дымку за шею. — А-а-а, нога! — без каких-либо причин завизжала Кристина и согнулась, словно её неожиданно хлестанули кнутом, а после зажатой рукой в кулак ударила лошадь в заднюю холку. И, судя по всему, девушка в руке что-то держала. Что-то небольшое, но острое, возможно, гвоздь. Потому как Дымка, заржав, сначала ударила передними копытами, потом задними, затем и вовсе встала на дыбы, а что дальше происходило, вообще перестала соображать, кроме одного – лошадь куда-то неслась на бешеной скорости, при этом её корпус дёргался в стороны, чтобы избавиться от ненавистного всадника. То есть, мать твою, от меня!

С зажмуренными глазами занималась лишь одним, из всех сил держалась за кобылу, чтобы сохранить жизнь. Сколько пролетело времени с того момента, как завизжала Кристина, не знала от слова «совсем», может быть пять секунд, а может быть час. Пыталась открыть глаза, но ничего не увидела, во-первых – обзор закрывал шлем, что сполз на лоб, а во-вторых - вокруг была непроглядная пыль. Кричать тоже не получалось, когда тело подкидывает вверх, а потом сразу вниз – громко на помощь не позовёшь.

Если меня ждёт смерть под копытами – кое-кто из Веберов гарантировано обзаведётся персональным мстительным приведением.

То ли чудится, то ли на самом деле слышу взволнованный голос Вадима, причём рядом, только вот из-за топота и шокового состояния смысл слов никак не разберу, а ещё кажется, что лошадь подо мной сбросила скорость, но также существует огромный шанс, что просто выдаю желаемое за действительное.

Глава 17

Во взгляде Жданова появилось снисхождение, но отнюдь не высокомерное, наоборот, доброе и насквозь пропитанное теплотой, так как он сейчас на меня смотрит, обычно взрослые глядят на наивных детей.

— Ты меня ещё вот тут задела ногой, — дотронувшись до правого виска, не без иронии пожаловался мужчина. — Это так, для сведения, на всякий случай.

— То есть и там требуется лечение? — в шутливой манере поинтересовалась я.

В ответ Вадим хитро прищурил глаза и плечами пожал, его этот жест говорил сам за себя: «Сама мол решай, но, вообще-то, было бы нелишним».

Жданов же из-за меня пострадал, повредил ногу, получил по лицу, потрепал с Веберами нервы. Ладно, жалко мне, что ли, оказать медицинскую помощь, правда, очень сомнительного в своей эффективности свойства.

Подалась вперёд и поцеловала Вадима в висок, а когда попыталась вернуться в изначальное положение, почувствовала преграду. Мужчина, приобняв, положил мне на спину ладонь и не дал отстраниться. Сглотнула. Как-то резко в комнате атмосфера сменилась, секунду назад нас окружало озорство и веселье, а сейчас обстановка накалена, мне даже кажется, что слышу электрический треск. Мужчина ни слова не проронив, свободной рукой вытягивает у меня бокал и убирает его на журнальный стол, при этом он ни на мгновение не отрывал от меня глаз, а мне от его обжигающе горячего взгляда была жизненно нужна передышка. Для того чтобы сделать хотя бы один вздох, чтобы сердце вновь застучало, чтобы скинуть с себя оцепенение, а то словно в транс впала.

Смотрю на Жданова и понимаю – всё, я пропала. В его взгляде столько обещающих голода и желания, что ничто в мире меня от близости с ним не убережёт, да и спасаться я совсем не стремлюсь, а, напротив, очень жду «нападения». Меня даже злит тот факт, что медлит. Уверена, Вадим чувствует, что изнываю от вожделения не меньше, чем он.

В какой-то момент, нас обоих как будто током ударило, и мы одновременно, поддавшись порыву, набросились друг на друга как дикие звери. Жданов целует жадно и властно, его губы и язык буквально выбивают из моей груди стоны, которые смешиваются с нашим шумным и частым дыханием. Тесно прижимаясь к мужчине и обнимая, всё равно чувствую потребность быть к нему ближе, мне хочется либо его поглотить, либо в нём полностью раствориться. Почему так и какого мне понадобилось слетать с катушек, понятия не имею, да и сейчас это абсолютно неважно. Главное — как можно скорее почувствовать Вадима в себе, иначе взорвусь и ошмётки разлетятся по комнате.

Жданов крайне нетерпеливо, можно сказать, остервенело, потянул мою футболку наверх, чтобы снять её через голову, я как по команде подняла руки, и деталь от моего костюма тут же была отшвыряна в сторону, затем полетели штаны и бельё, а через несколько мгновений к ним присоединилась и полностью вся мужская одежда. Вадим невероятен, он шикарен во всём, его уверенные руки вытворяют с моим телом такое, что, кажется, вот-вот и потеряю сознание, его необычайно мягкие и вместе с тем совершенно бессовестные губы добрались до тех мест, к которым раньше никого и никогда не подпускала. Да и сама я не отстаю, с удовольствием творю то, на что до этого дня казалось ни за что не отважусь.

Прижатая к дивану спиной, обнимаю Вадима ногами за талию и ощущаю, что вот-вот случится воссоединение. В этот момент Жданов осторожен и аккуратен и после толчка с его стороны, я понимаю причину, принять его в себе из-за внушительного размера – невероятное блаженство, но и вместе с тем и испытание. Всхлипнув, прикусила губу и привыкаю. Ощущаю, что Вадима основательно трясёт, но у него нашлись силы дать мне времени, правда немного. Продолжил он сначала плавно и медленно, но с каждым движением наращивал темп. Перед глазами всё плыло, голова кружилась, а в какой-то момент я вообще прекратила что-либо соображать, меня настолько захлестнула волна чувственных ощущений, что просто перестала быть собой. Потому что не могу я до крови царапать спину мужчины, стонать так, что слышно за несколько километров, а ещё у меня язык не повернётся во время интимной близости выкрикивать неприличные слова, а я их точно слышала и произносил их женский голос.

Обмякшая с прикрытыми глазами и ртом нараспашку, лежу придавленная телом Вадима к дивану и никак не могу прийти в себя, а также выровнять дыхание. Жданову это тоже не удаётся, чувствую кожей шеи, как горячо и тяжело он выдыхает. Очуметь и что это было?! Мне так хорошо, что аж плохо. Кажется, что теперь из-за усталости год с дивана не сползу. А ещё мы оба жутко вспотевшие, как будто нас за шкирку вытянули из бассейна и, не дав воде даже стечь, вот в такую интересную позу «Бутерброда» положили.

В памяти яркими картинками начали вспыхивать особо впечатляющие недавние сцены, отчего сильно зажмуриваю глаза, а ещё делаю вывод, оказывается, до сегодняшнего дня, ответственно заявляю, сексом я ни разу не занималась. Потому как если сравнивать, что у меня с мужчинами было до и что вытворялось сейчас – это как сравнивать шикарную брендовую сумку с одноразовым целлофановым пакетом, вроде бы назначение и одно, класть в них разного рода предметы, но сам процесс и ощущения….

По мере того как дрожь в руках, ногах, да и во всём теле потихоньку угасала, в голове вновь запустились мыслительные процессы и первое о чём подумала, как после всего посмотрю в глаза Жданова?

Мама дорогая, я же…, я же…, обижать себя оскорбительным сравнением не хочется, но и подобрать приличное слово тому, что я чудила, не получается. У подруги Янки была кошка и когда она просила кота, мяукала так, что соседи по батареям стучали, призывно откидывала хвост набок, выгибалась и тёрлась обо всё, что только можно, так вот котейка в период гона по сравнению со мной очень даже себя прилично вела.

Глава 18

К следующему утру уже ничего со Ждановым не смущалась, ни в глаза ему смотреть, ни щеголять перед ним нагишом, ни вместе принимать душ, но не потому, что мне удалось в рекордно кратчайший срок распрощаться с природной застенчивостью, а по причине, что кое-кто неугомонный и ненасытный все соки из меня выжил и на такую ерунду, как стесняться, попросту не хватало сил.

На дворе белый день, а мы до сих пор из кровати не вылезали, про завтрак забыли, обед заказали доставить в коттедж, но он до сих пор нетронутый стоит на тележке в гостиной, и не факт, что когда Жданов проснётся, до еды дело всё-таки дойдёт.

Повернув голову вбок убедилась, что Вадим по-прежнему благополучно отсыпается на соседней подушке. Когда он видит сны, его внешность становится ещё идеальней. Прямо завидую людям, которым дано спать красиво, я-то частенько просыпаюсь с открытым ртом, а порой и с потёкшей слюной. Представляю, как в этот момент выгляжу со стороны. А у Жданова губы пусть и расслаблены, но сомкнуты, выражение лица умиротворённое, дыхание ровное, он такой сейчас безупречный, что даже, кажется, что не спит, а притворяется.

Поймала себя на том, что разглядываю мужчину и улыбаюсь, а ещё и правую руку постоянно одёргиваю, она так и норовит погладить Вадима по отросшей щетине. Не знаю, почему, но меня аж до мурашек пробирает, когда жёсткие волоски колют подушечки пальцев. Только вот Жданова сейчас опасно трогать, он ведь сразу проснётся и начнётся…

Зря я в упор уставилась на Вадима, человек всегда чувствует пристальный взгляд, ресницы мужчины дрогнули, сам он глубоко вздохнул, а на вдохе проснулся окончательно и открыл глаза.

— Саша, а ты когда-нибудь что-то сильно хотела?

Ого, какой странный вопрос.

— Конечно.

— Получила?

Сильнее всего грезила лишь одним, чтобы мама к нам с отцом вернулась, но увы и ах…

— Нет.

— Жалеешь, что не получила? — продолжил Вадим со всех сторон чудной разговор.

— Наверное, жалею, а что?

— Я бы мог эту твою мечту в жизнь воплотить?

— А ты умеешь у людей на спине отращивать крылья?

— Неправда, ты не о крыльях мечтала, — Жданов, вытянув руки, сгрёб меня в охапку и близко к себе подтянул.

— Не о крыльях, но о таком же невыполнимом, — положив подбородок на его горячую и чуть влажную после сна грудь, отозвалась я и решила поменяться с Вадимом ролями, теперь моя очередь вопросы задавать. — А ты чего-то сильно хотел?

— О, да, — пристально на меня посмотрев и обняв ещё крепче, протянул Жданов.

— И как, получил?

— Получил – это когда тебе само что-то в руки приплыло, а я сам взял. Присвоил.

— По головам, значит, прошёлся, — не скрывая осуждения, выдвинула догадку. — И как, совесть не мучает?

— Совесть? — повторил Вадим и на несколько мгновений задумался, словно раньше его этот вопрос не волновал. — Нет, наверное, всё же не мучает. Но есть сомнения и беспокойство, правильные ли методы выбрал для достижения результата и каковы будут последствия, если всплывут мои, скажем так, манипуляции.

— Страшный ты человек, Жданов, — заёрзала в попытке уползти на другую половину кровати, но Вадиму даже особых сил не понадобилось прилагать, чтобы меня остановить. — Ты как преступник, что совершенно не раскаивается в преступлении, а лишь переживает, что его могут поймать. Отпусти, хочу встать.

— Как есть, так и сказал, — Жданов ослабил захват и я, высвободившись, тут же спрыгнула с постели.

— Да лучше бы ты соврал, — зло бросила я, накидывая халат.

— Нет, больше я не намерен тебе лгать, даже ради того, чтобы быть в твоём представлении нормальным человеком.

— То есть больше? — замерла я. — Значит, до этого лгал? В чём?

Странно и непривычно наблюдать на лице Вадима растерянность, но она есть, так понимаю, он расслабился и нечаянно сболтнул лишнего.

Под моим прожигающим и пристальным взглядом Жданов молча поднялся с кровати и направился в ванну.

— Ты мне собираешься отвечать или нет? — когда мужчина уже даже успел распахнуть дверь в душ, возмутилась я, только что ногой не притопнула.

— Саша, люди часто друг другу лгут, по мелочам и не только, я не исключение, и да тебе лгал. Конкретно, когда и в чём не скажу.

— Что значит, не скажешь? Так не пойдёт!

Жданов захлопнул обратно дверь в ванну, приблизился и, положив мне на плечи ладони ласково так, как для неразумного маленького ребёнка, пропел:

— Саша, я не горжусь тем, что обманывал. Разве этого недостаточно? Между нами только-только всё наладилось, ну зачем портить? — он подтянул к себе и крепко обнял. — Прошлое всё равно не изменить…, ты тоже это слышишь?

— Что слышишь? Ты мне зубы-то не заговаривай, — в знак протеста, ущипнула мужчину за живот.

— Кажется, в дверь звонят, — выпустив меня из рук, Вадим подошёл к окну, одёрнул в сторону занавеску и сообщил. — Пожаловала твоя мама. Предлагаю, не открывать.

— Почему это?! Она наверняка пришла узнать, оклемалась ли я после выходки Кристины, — подбежав к зеркалу, как глянула на себя, так и ахнула, волосы торчат в разные стороны, губы от нескончаемых поцелуев опухли и напоминают здоровые вареники, вся какая-то помятая, словно по мне проехался бетоноукладчик. — Вадим, ты ей открой, и пусть она сюда поднимается, а я пока хоть чуть-чуть приведу себя в божеский вид.

Глава 19

Услышав, как в дверь вставили ключ и провернули, поймала себя на том, что всё бросила и помчалась встречать Жданова, что после рабочего дня вернулся домой.

Практически в шоковом состоянии застыв у двери, задалась вопросом: «Зачем я сломя голову рванула?». Но мгновение спустя поняла, что главное тут не «Зачем», а «Почему». Да потому что соскучилась! Ведь если с самого утра проанализировать день, как проводила его в офис ровно с той минуты и ждала, когда же он вернётся. Более того, боясь пропустить от Жданова звонок, коих сегодня было три, ни на секунду с телефоном не расставалась, в туалет и то с собой брала, а ближе к вечеру принялась активно чистить пёрышки и наводить марафет, ну чтобы предстать перед Вадимом в полной красе.

Как же так? Когда я всего за несколько дней умудрилась напрочь вычеркнуть из головы, что наше совместное проживание — это всего лишь договор, причём для меня принудительный и начала воспринимать наши отношения как самый настоящий роман?

Твою же…, я влюбилась? Ну, нет. Симпатизирую — это возможно, ещё, наверное, привыкла. Но не влюбилась. Нет же?

— Саша, я дома? — послышался голос Вадима и то, как он разувается. — Ты где?

Вот оно. Жданов не просто спросил «Где я?», он задал вопрос с удивлением, а всё потому, что привык, зайдя в квартиру, видеть, как кручусь возле него собачонкой и с высунутым от счастья языком довольно виляю хвостом.

— Саша, ты дома? — раздалось совсем близко, и уже в следующую секунду Жданов толкнул дверь в спальню, если бы резко назад не отшатнулась, то получила бы по лбу. Хотя в свете недавних выводов и событий, может и стоило хорошенько по голове получить, чтобы мозг встал на место. — А я уже решил, что тебя нет, ты дремала?

То есть, по мнению Жданова, я могу не выйти его встречать, только если беспробудно сплю?! Ага, или второй вариант – умерла.

— Не спала я, — ворчливо буркнула.

Мужчина сначала внимательно ко мне пригляделся, а потом сделал предположение:

— Мне кажется, или ты и правда не в духе?

— Тебе кажется.

— Ну да, — иронично протянул он. — А руки на груди скрестила и ногой притоптываешь просто так? Саша, ты дуешься из-за того, что я на десять минут задержался?

Во самомнение! Вообще-то, мой мир не только вокруг тебя крутится.

— А ты опоздал? Не заметила.

Актриса из меня никудышная — это уже давным-давно известный факт. Сколько раз зарекалась спектакли не разыгрывать и не изображать эмоции, которых не чувствую? Раз сто, наверное. Так зачем же опять наступаю на те же самые грабли? Мне удивлённой и то притворяться сложно, а тут вообще на равнодушие замахнулась. Жданов хоть и молчит, и губы в улыбке не растянулись, зато глаза смеются и красноречивей всяких слов говорят: «Ой ну нет, конечно, не верю».

— Саша, а давай я быстро приму душ, а потом мы где-нибудь поужинаем? М? Как тебе такая идея? — предложил Вадим, ловко меня за талию к себе подтянул и поцеловал так, что ноги подогнулись.

— Согласна, — разомлев от блаженства, прошептала я, где-то там краем сознания понимая, что Вадим умело и мудро спустил мой маленький бунт на тормоза, просто перестав его замечать.

Пока Вадим освежался в ванной, я переоделась, из лёгкого брючного костюма перепрыгнула в более подходящее для ресторана платье, ещё раз искупалась в облаке из духов, и только присела к зеркалу, чтобы подкорректировать макияж, как на столике от вибрации начал подпрыгивать и гудеть телефон Жданова. Судя по имени на экране с Вадимом желал поговорить какой-то Слава.

— Тебе звонил Вячеслав. Причём целых три раза, — сообщила Жданову, когда он бесстыжий без полотенца и халата выплыл из душа.

Вадим, как правило, перезванивает, если пропускает входящие, но делает он это всегда как-то вальяжно, с задержкой и после чего-то. Например, после того как выпьет кофе, перекусит или меня зажмёт в каком-нибудь углу. А тут он, даже ничего на себя не накинув, можно сказать, схватил телефон и сразу поднёс к уху.

— Привет. Да, не слышал…, — начался разговор, а я продолжила удивляться.

Не поняла, а где стальные ноты, где высокомерие, где надменность, коими Жданов с лихвой пичкает абсолютно всех? Наоборот, он почему-то приветлив и явно обрадовался звонку.

Странно это как-то…

Объяснение, как молния поразило, причём резко, неприятно и угодило в самое сердце.

А с чего я решила, что Слава, это Вячеслав, а вдруг Владислава, Мстислава или какие там ещё есть производные женские имена?!

Помимо того, что пристально слежу за каждым движением Вадима, к слову, он всё же надел халат, так ещё анализирую мимику и внимательно слушаю диалог. Жданов определённо доволен и уважителен к собеседнику, а с кем он говорит с женщиной или мужчиной — до сих пор, блин, непонятно.

Вадим присел на кровать, и я поспешила этим воспользоваться, устроилась рядом и, положив ему на плечо голову, сосредоточенно пытаюсь разобрать голос собеседника, чтобы выяснить гендерную принадлежность. Два раза в ухе поковырялась, но слышимость не улучшилась.

Если Вадим сейчас так мило, да ещё и при мне общается с девушкой – мой вечер пройдёт не в ресторане со свечами и вкусной едой, а в гардеробной и с чемоданами.

— Ещё секунду, — наконец-то вспомнил обо мне Жданов и, прикрыв телефон ладонью, попросил, как бы ещё подождать.

Глава 20

Движение на дороге из-за часа пик плотное, а обстановка напряжённая, люди вымотавшись на работе за целый день, мечтают поскорее попасть домой, и дабы хоть как-то ускорить процесс, постоянно перестраиваются из полосы в полосу, сигналят с поводом и без, а некоторые особо зловредные личности так и вовсе, подрезая, норовят устроить на ровном месте аварию. Жданов хоть и сосредоточен, но полностью расслаблен, автомобилем управляет без резких движений и при этом не «тормозит», такая абсолютная золотая середина. Только что сделала для себя новое открытие, если раньше, когда мы с Вадимом куда-либо добирались, глазела по сторонам, то сейчас даже на мгновение не отвожу от него глаз. Любуюсь….

— Саша, в следующую субботу у нужного для меня человека юбилей, ты же не откажешься составить мне компанию? — воспользовавшись тем, что светофор на перекрёстке горит красным, поинтересовался Вадим, нежно дотронулся до колена и одарил умопомрачительно улыбкой.

Если Жданов хочет, чтобы я поддерживала диалог и отвечала на вопросы, ему не стоит мне так обворожительно улыбаться — а то перестаю человеческую речь распознавать.

Тьфу ты блин, когда и главное как Вадиму удалось за такой короткий срок мой мозг превратить в кисель?

— Конечно, — кивнула я. — Так понимаю форма одежды парадная?

— Это да, веселья не обещаю, но мероприятие намечается грандиозное.

Всю оставшуюся дорогу до ресторана паниковала и грызла себя за то, что по самые уши втрескалась в Жданова, а вот когда присели за столик, решила посмотреть на ситуацию с другой стороны. А что собственно такого плохого произошло? Влюбилась, и меня можно понять. Вадим во всех смыслах шикарный и успешный мужчина, а ещё, что немаловажно обалденный любовник. Наоборот, было бы странным в него не влюбиться.

Да, начало у наших отношений было неприглядным, если не сказать омерзительно гадким, но теперь же ведь всё иначе. Разве нужно зацикливаться на прошлом, если в настоящем мне хорошо, и я ощущаю себя счастливой, как никогда?

А ещё думаю и уверена, не ошибаюсь, Жданов ко мне тоже не равнодушен, и тут речь не о физическом влечении, а о духовном. Где бы мы ни находились, как бы Вадим не был занят, я у него всегда в приоритете. А ещё, какое бы количество красивых женщин его ни окружало, он на них даже не смотрит, вообще не обращает внимания, как будто их просто нет.

А что если Вадим — это мой тот самый главный мужчина, с которым суждено рука об руку вместе прошагать по жизненному пути?

Ого, куда меня занесло…

С небес на землю, где я перепрыгивала с одного пушистого облака на другое и в фантазиях выстраивала со Ждановым совместную счастливую жизнь, меня вернула молодая пара, что шла мимо нашего столика и остановилась.

— Здравствуй, Вадим, давно не виделись, — произнесла девушка, примерно на лет пять старше меня, привлекательная блондинка, которая судя по выпирающему животу находилась на приличном сроке беременности.

По взгляду Жданова на блондинку было ясно, он её узнал, но чтобы вспомнить имя ему понадобилось пару мгновений.

— Ольга, рад встречи, — дабы поприветствовать девушку Вадим, как воспитанный человек, встал из-за стола. — Действительно, давно не виделись. Как жизнь, как дела? — спросил он и сам же подсказал ответ. — Всё хорошо?

—Да, спасибо. На работе полный порядок, на личную жизнь тоже не жалуюсь. Замуж вышла, — отозвалась Ольга и перевела взгляд на своё сопровождение в виде симпатичного шатена лет тридцати. — Познакомься, это мой муж Олег.

— Поздравляю, — пожимая мужчине руку, сразу к обоим обратился Вадим.

Далее Жданов представил меня, я, улыбаясь, поздоровалась, но в развернувшейся светской беседе не принимала участия, потому как пристально наблюдала за девушкой.

Даю руку на отсечение, она и Вадим когда-то были любовниками. И это ещё не всё. Ольга до сих пор Жданова любит, причём беззаветно. Её за руку держит муж, но девушка словно забыла, что он рядом и с обожанием разглядывает Вадима, как будто пытается насмотреться вперёд на целую вечность. Глаза Ольги о многом говорят, в них помимо нежных чувств есть жгучая боль и тоска, а ещё обречённость. Уверена, инициатором их разрыва был именно Жданов, а Ольга, как это ни прискорбно, до сих пор расставание не пережила.

— И когда у вас с Ольгой был роман? — первым делом спросила я, как только бывшая пассия Жданова и её муж, отошли на достаточное от нас расстояние.

— А с чего ты взяла, что он вообще был? — удивлённо вскинул бровь Вадим.

М-да, кто-то, похоже, настолько привык к обожающим взглядам, что их уже попросту не замечает и, как следствие, интересуется тем, что окружающим и так ясно как белый день.

— Женская интуиция подсказала.

— М-м, где-то три года назад, плюс минус….

Вот так, девушка вышла замуж и ждёт ребёнка, но о тебе не забыла, не удивлюсь, что на неё накатывают моменты, когда она воет в подушку и, разбирая ваш роман на молекулы, ищет ошибку, которая послужила причиной для расставания, а тебе пришлось рыться в памяти, чтобы вспомнить её имя, и когда вы встречались, ты точно ответить не можешь.

Грустная ситуация, но, к сожалению, неединичная, бывает так, что человек влюбляется раз и навсегда, но объект его любви взаимностью не отвечает. Совсем не удивлюсь, если таких, как Ольга у Жданова наберётся целый список.

Глава 21

Ровно с того момента, как в ресторане встретила бывшую любовницу Жданова и воочию увидела, какой «сладкой» становится жизнь без него, моё существование раскололось на две противоположные половинки. На рай и ад. Раем я наслаждалась рядом с Вадимом, его жаркие взгляды, ласковые слова и нежные прикосновения — всё это вселяло уверенность, что я ему безоговорочно нужна и дорога, а от этого голова кружилась от счастья. Но как только он уезжал в офис, все радужные мысли развеивались, зато наваливались страх и тоска, что уже не за горами тот день, когда Жданов вернётся и скажет, что наигрался, ему достаточно, и между нами всё кончено.

Бессчётное количество раз представляла себе, вот оно случилось, Вадим указал мне на дверь и заявил – уходи. Разумеется, в ноги ему не упаду. Возможно, даже удастся, собрать вещи и переступить порог его квартиры с высоко поднятой головой. Скорее всего, хватит характера добраться до дома, не проронив и слезы и, лишь оказавшись у себя в ванной, дать волю эмоциям, упасть на пол, свернуться калачиком и зареветь. На этом моменте всегда возникал вопрос, сколько мне понадобится времени, чтобы встать с пола ванной и вновь начать полноценно жить? День? Неделя? Месяц? Год? Вообще никогда? Ответ был неоднозначным. Если на выход Жданов попросит меня прямо сейчас — безусловно, буду страдать и долго выдирать его из сердца, но справлюсь. А если проведу с Вадимом, как договаривались целый год — тут перспектива печальная. Ведь каждый его поцелуй, каждый совместный завтрак и каждая жаркая ночь заставляют меня влюбляться в него всё больше и больше. Жданов, как наркотик, чем дольше принимаешь, тем сильнее зависимость.

Отлично знаю, как перестать мучиться от страха за будущее – надо взять и со Ждановым откровенно поговорить. Прямо спросить, разделяет ли он мои чувства, какие у него на меня планы, между нами до сих пор договор или же уже что-то большее…. И ведь я даже пыталась начать диалог, но открыв рот, тут же закрывала, и на то у меня находилось уйма причин. Природная робость и боязнь выставить себя наивной дурой — он же мне только постель предлагал вместе делить, а я тут о нежных чувствах речь завела. Услышать от Жданова, что он меня не любит, и с этим знанием прожить с ним ещё год.

— Какая же ты красивая! — услышав восторженный голос Жданова, вздрогнула от неожиданности, а повернув в его сторону голову, обнаружила на себе восхищённый взгляд. Значит, угадала я и с укладкой, и с платьем.

— Вадим, просила же, пока полностью не соберусь, не входить, — возмутилась я, потому как планировала эффектно при полном параде выйти из комнаты и сразить Жданова наповал, а не разглядывать своё отражение в зеркале, когда он впервые увидит меня в новом наряде, да ещё и не знать, что он смотрит.

— Саша, я честно ждал, но времени много, опаздываем.

— Да? А мне ещё серьги надеть и губы… в общем, ещё надо минут пять.

Рассчитывала, что Вадим выйдет и не станет наблюдать за тем, как наношу блеск на губы, но он приблизился ко мне со спины и, положив ладони на плечи, склонился к уху и тихо спросил:

— Саша, ты в последнее время часто где-то витаешь, не хочешь рассказать, о чём думаешь?

Поймав взгляд Жданова в зеркале, застыла.

И чего ты молчишь? Отличный момент, Вадим сам задал вопрос, просто ответь, и дело с концом.

Ага, давай, Александра, начинай изливать душу, вы ведь никуда не торопитесь. Времени навалом. И Жданов тебя ни разу не предупреждал, как для него этот юбилей важен.

— Вообще-то, кое-что есть, что хотела бы обсудить, но не сейчас, позже, — не отказалась я от разговора, а просто перенесла. Ничего страшного не произойдёт, если Вадим познакомится с моими тараканами в голове не в данный момент.

Вадим явно намеривался возразить, но прежде чем озвучить протест, посмотрел на часы и вынужденно согласился:

— Сейчас действительно неудобно, но вечером обязательно поговорим.

После того как переехала к Жданову, мы с ним регулярно посещали разного рода мероприятия, всевозможные презентации, приёмы, банкеты, корпоративы, и искренне считала, что теперь меня сложно удивить.

Ошибалась.

Вадим говорил, что юбиляру исполнилось пятьдесят пять, но по размаху торжества такое чувство, что человеку, как минимум тысяча лет стукнула и исключительно по этой весомой и из ряда вон выходящей причине, он празднует день рождения в таком грандиозном масштабе.

Просторный зал ресторана и огромная летняя терраса практически до отказа были забиты людьми, и не абы какими, сегодня здесь собралась исключительно элита общества. Всех мужчин, как одного буквально распирало от собственной важности, а на их спутницах было навешано столько драгоценных камней и металлов, что если всё собрать и продать, хватит на покупку нескольких островов.

Антураж праздника запредельно шикарен, думаю, юбиляр выложил за него целое состояние, но как Жданов и предупреждал, весельем здесь и не пахло, причём от слова совсем, по крайней мере, я уже через час с трудом давила зевки. Мы с Вадимом кочевали от одной компании и до другой, и всё общение проходило по точно выверенной схеме — приветствие, несколько дежурных светских фраз, а дальше сплошные деловые разговоры. Такое ощущение, что сильные мира сего здесь собрались с единственной целью — провести между собой большую планёрку.

Держа под руку Вадима и скучая в кругу политиков и бизнесменов, почувствовала, как кто-то дотронулся до плеча, и обернулась.

Мама.

— Сашенька, мы в прошлый раз плохо поговорили, поправим ситуацию, прогуляешься со мной, вместе попудрим носик?

После тех слов, что мама мне наговорила в загородном клубе, её компания для меня не самая лучшая, но слушать о финансах я уже тоже не могла, поэтому кивнула.

Глава 22

Да, рассчитывала на другую реакцию, но Вадим не мог ответить иначе — это я понимала, как и то, что его обещание подумать над предложением, возможно, ровным счётом ничего и не значит. Дело в другом, услышанный разговор заставил задуматься над тем, как устроен мир Жданова, а его правила таковы — деньги тянутся к деньгам. Не то чтобы очень хорошо, но за последний месяц окружение Вадима успела узнать, и если проанализировать, по какому принципу образовывались семейные пары, например, последнюю, сын политика и дочь бизнесмена, то вывод напрашивается лишь один — выгода для материального благополучия. То есть лично я для Вадима гожусь исключительно на роль любовницы, и никогда он не сделает мне предложение. И, кажется, что это все понимали, кроме меня, недаром же Жданов никогда о будущем речь не заводил, а мама уговаривала забеременеть.

Чтобы не провоцировать неловкий момент, поменяв направление, подошла к столику с напитками и угощением, а то Вадим ещё начнёт объясняться, а ничего такого я не хочу. Решив, что пару глотков шампанского будут не лишними, потянулась к бокалу, но тут выяснилось, что именно на этот же бокал кое-кто другой глаз положил.

— Простите, — резко одёрнула руку девушка, причём с ней сегодня уже встречались. Она одна из тех, кого с мамой видели в туалете.

— Ничего страшного, — улыбнулась я. — Видимо, этот бокал особенный, раз обе за ним потянулись. — Я Александра.

— Людмила, — представилась девушка и тоже в ответ подарила обаятельную улыбку.

Если мама права, и Люда промышляет эскортом, то это грусть и печаль. Девушка очень хороша собой, красивое как с картинки лицо, точёная фигурка, чистая кожа, идеальные волосы, абсолютно всё при ней.

И тут меня словно ударила молния. Вот кто поможет мне уйти от Вадима, пока ещё могу это сделать, пока разлука с ним пусть и больно ранит, но хотя бы не убьёт.

— Я сейчас вопрос задам, за который заранее очень сильно извиняюсь, — обратилась я к девушке, что в данный момент обо мне напрочь забыла и внимательно рассматривала гостей. — А вы, случайно, услуги не оказываете? — специально постаралась построить вопрос так, чтобы в случае чего, было легче сказать, что вышло недоразумение.

Людмила теперь иначе на меня посмотрела, в её глазах появился интерес.

— Да, я на работе. Вы только для себя интересуетесь, или с мужем, а может быть просто с молодым человеком, хотите разнообразить сексуальную жизнь?

Надо было сначала выслушать девушку, а потом уже пить, от её слов подавилась, и часть шампанского вышло через нос.

— Я как-нибудь сама справлюсь, а интересуюсь для мужчины. Мне надо, чтобы вы его соблазнили, только он, так скажем, разборчивый и не должен знать, что имеет дело с профессионалкой. А то у вас ничего не получится.

— Хм, — Людмила усмехнулась, а в глазах появилась надменная гордость. — Исключено. У меня не бывает промашек, разумеется, если мужчина не гей. Платите, показывайте объект и считайте, что сделано.

— Людмила, а вас не удивляет, что я для другого человека ваши услуги заказываю?

— А вы далеко не первая и даже не десятая. Некоторые для мужей подруг подобную потеху заказывают, ну чтобы им не так сладко жилось. Иногда матери для сыновей, чтобы с неподходящими невестами рассорить. А порой случается, что меня нанимают и для собственного супруга, чтобы за измену в качестве компенсации новую тачку потребовать.

Чтобы расплатиться с Людмилой, практически под ноль опустошила банковскую карту. По условиям сделки, как работа будет выполнена, девушка пришлёт мне сообщение, в котором укажет, какую улику она оставила для разоблачения Жданова. Какое конкретно доказательство у меня будет на руках, Люда затруднилась ответить, сказала, что всё зависит от ситуации. Возможно, трусики подкинет в карман его пиджака, а может, и просто измажет рубашку помадой. Мне в принципе всё равно, не думаю, что Вадим начнёт отпираться.

Со Ждановым договариваться оказалось намного сложней, чем с ночной бабочкой. Когда пожаловалась ему на плохое самочувствие, он, несмотря на важность приёма, порывался со мной вернуться домой. Едва отговорила.

Когда нанимала Людмилу и убеждала Вадима, что и сама с водителем прекрасно доберусь до квартиры, а там о себе позабочусь, была на сто процентов уверена в правильности предпринятых мер, но стоило забраться на заднее сиденье автомобиля и отъехать от ресторана на сто метров, как ко мне начали подползать и мучить сомнения.

Как-то раз папа сказал: « В девяти случаях из десяти человек сам виновен в возникшей проблеме». Курильщики рискуют заработать рак лёгких, тот, кто ест всё подряд и не занимается спортом – в «награду» повсюду носит с собой избыточный вес и имеет отдышку, любители утром поспать лишнее пятнадцать минут из-за опоздания на работу получают выговор от начальства, а ленивый ученик, что в своё время прогуливал и не делал уроки – не набирает нужные баллы для поступления в институт.

Ну а я к любимому мужчине подослала девушку из эскорта…, попросту говоря, проститутку, и будут последствия, их не может не быть.… То есть, основываясь на собственных страхах и предположениях, своими же руками разрушила, пусть и призрачную, но надежду на счастье с Вадимом.

Сейчас, когда дел наворотила, с глаз, словно пелена спала, ни в коем случае нельзя было Людмилу к Жданову подпускать, судьба и так не особо любит меня баловать, а тут я ещё ей и усердно помогла мне как следует нагадить.

А может ещё не поздно всё переиграть? Времени ведь не так много прошло.

Достала телефон и набрала номер Людмилы. Пусть деньги оставит себе, а к Вадиму и на пушечный выстрел не подходит.

Гудок, ещё гудок… и включилась голосовая почта. Сбросила вызов и вновь позвонила, а затем, ещё раз и ещё… Девушка упорно не брала трубку и сообщения в мессенджерах не читала.

И я даже догадываюсь почему – Людмила очень занята, обхаживая моего Жданова.

Боже мой, что же я натворила?!

Оглядываясь назад, такое чувство, что у меня на юбилее помутился рассудок, как будто сам чёрт со спины подошёл и начал на ухо внушать свою волю. Ничем другим свой невменяемый поступок объяснить не могу.

Глава 23

Прикрыв глаза, тяжко вздохнула.

Итак, что имеем. Первое — Люда настолько зла, что дай ей волю, и она бы с превеликим удовольствием вбила мне в череп высокий каблук своей туфли. Второе — с учётом возврата денег и того, что времени прошло не так много, самый вероятный сценарий событий — Жданов отверг девушку и, скорее всего, в грубой форме. Опять же – это совсем не объясняет поведение Люды, цинично, конечно, так рассуждать, но думаю в силу профессии ей не впервой терпеть хамское поведение от мужчины, и из-за этого бы она не стала выбрасывать на меня весь запас бранных слов. И наконец, третье — хватит прятать голову в песок, я ведь догадываюсь, что на самом деле произошло, но настолько боюсь правды, что старательно отвергаю.

Вадим всё знает!

И поэтому Люда меня обругала, потому что именно ей досталась первая волна ярости Жданова. Страшно представить, как он рвал и метал. И зная характер Вадима, даже не сомневаюсь, агрессия ночной бабочки покажется мне лёгким дуновением ветра, по сравнению с тем, что на меня обрушится, когда вернётся Вадим.

Хоть из дома беги. Только это не спасёт, а усугубит моё и так незавидное положение.

Длинный вдох через нос, отсчитываю пять секунд, и медленный выдох ртом, и так несколько раз. Сейчас жизненно важно побороть панику и унять дрожь, чем спокойнее буду, тем доходчивей перед Ждановым объяснюсь. Если не юлить и говорить правду, даже если этой правды стыжусь, то есть шанс оправдаться.

Вадима ждала в коридоре, сидя на стуле, а когда через час услышала за дверью шаги и как ключ вставили в замочную скважину, подскочила на ноги.

Войдя в квартиру, у Жданова не было ни единого шанса меня не заметить, но он упорно делал вид, что я невидимка. Смотрел куда угодно, но только не на то место, где я стояла.

Я же, наоборот, пристально следила за каждым его движением и старательно вглядывалась в мимику, в надежде увидеть просвет, но Вадим выглядел уставшим, подавленным и вместе с тем раздражённым.

Надо как-то начинать разговор, молчание только усиливает напряжение.

Первая попытка обратиться к Вадиму закончилась полным провалом, пересохшее горло сковал спазм и всё, что смогла, это только выдавить глухой практически беззвучный хрип.

Сглотнула и, не открывая рта, покашляла.

— Вадим, давай поговорим, — сама не узнала свой голос, настолько он звучал жалко и виновато.

Жданов всё же стрельнул в меня взглядом, от тяжести которого тут же подогнулись колени, но сразу же опустил глаза в пол.

— Не сейчас, — рыкнул Вадим и шагнул вглубь квартиры.

Сделав в сторону шаг, преградила ему путь. Пока мне настолько плохо, что комплексы спят, пока опять в себе не замкнулась, надо сделать всё, чтобы Жданов узнал, что лежит у меня на душе.

— Всё, что прошу – это пять минут твоего времени.

— Саша, если у тебя есть хоть капля инстинкта самосохранения, уйди. Ты даже не представляешь, каких сил мне стоит сдерживаться. Не провоцируй. Не заставляй меня делать и говорить то, о чём впоследствии пожалею.

— Вадим, пожалуйста, — промямлила я, и Жданов взорвался, если до этого он просто рычал, то тут от его голоса не только я, но и стены квартиры содрогнулись.

— Пошла в спальню и носа оттуда не смей показывать, пока я тебя сам не позову!

Вадим умеет быть убедительным, меня из коридора, как ветром сдуло. Не оглядываясь, рванула в спальню, а забежав, захлопнула наглухо дверь и, уткнувшись лицом в ладони, горько расплакалась.

Захлёбываясь слезами и давясь всхлипами, так хотелось себя пожалеть, но я была справедлива и, наоборот, только ругала. Ведь не кто-то иной всё разрушил, это я и мой идиотский поступок. О чём только думала? Ведь на самом деле у нас с Вадимом было всё донельзя хорошо, как в сказке. А теперь, он даже непохож на человека, который меня нежно целовал по утрам, страстно любил ночью, а днём из офиса практически ежечасно заботливо интересовался, как провожу время. Минуту назад в коридоре словно повстречала прежнего Вадима, холодного, жестокого и чужого, с тех времён, когда он папу в растрате обвинял. Уже и забыла, что Жданов когда-то был таким.

Но он изменился не специально и не добровольно, это я его вынудила. Значит, груз ответственности, как и долг всё исправить, тоже лягут на мои плечи.

Вволю наревевшись, отправилась в ванну и приняла прохладный душ – не помогло, ни краснота, ни опухлость с лица не ушли, да и душевное состояние из ямы не выкарабкалось. Как хотелось от бессилия головой долбиться о стену, так и хочется. Чтобы забыться, укрылась одеялом и честно попыталась уснуть. Какой там… Так понимаю, пока со Ждановым не поговорю, о сне можно даже не мечтать.

Выбравшись из кровати, устроилась в кресле и, подмяв под себя ноги, просто начала ждать рассвета. Сколько так просидела в темноте и гробовой тишине, понятия не имею, но в какой-то момент, даже об этом не помышляя, встала, вышла из спальни и, нигде не включая свет, начала в потёмках бродить по квартире и заглядывать в каждую комнату.

Жданов нашёлся в гостиной, ему также, как и мне, не спалось, он, одёрнув в сторону тюль и прислонившись лбом к стеклу, стоял у окна.

— Это я, — прошептала, чтобы обозначить своё присутствие в комнате.

Глава 24

Подруга, чтобы найти подработку, составила резюме и скинула его мне на почту, с просьбой отредактировать, потому как ей кажется, что написала она его коряво и непрофессионально. Корректировщик из меня так себе, уже час пытаюсь добавить пункт о «Личных достоинствах», но, кроме как усидчивость и пунктуальность, в голову ничего не идёт. А всё потому, что мысли в другом месте витают, никак не могу выкинуть из головы, что Жданов ну просто категорически отказался наш контракт разрывать. Я ведь ещё не раз этот разговор поднимала, а он, как тогда заладил: «Мне так спокойнее», так и глыбой стоит на своём, ни на миллиметр не двигается.

А может, ну его, заморачиваться, если человеку так спокойнее и пусть? Мне ведь, по сути, есть договор или нет – не холодно и не жарко. Главное – мы счастливы и между нами теперь нет тайн и недомолвок. Всё прозрачно, как горный родник.

Слышу, как Вадим крадётся ко мне со спины, сижу и вида не подаю, что слышу шаги, старается же, мне даже и ахнуть от удивления будет нетрудно, когда подойдёт.

Положив ладони на плечи, Вадим нежно и ласково поцеловал меня в щёку, жмурюсь от удовольствия и улыбаюсь, а он шепчет на ухо:

— Глаза закрой.

— Сделано, — сообщаю я, а сама хитрю, веки опустила, но малюсенькие щёлки оставила.

Жданов осторожно поставил на клавиатуру ноутбука голубую коробочку с белым бантом. Руки буквально чешутся, потянуть за край ленты и посмотреть, что там такое, но всему своё время, коробка, так понимаю для меня, и уже никуда не убежит.

— Саша, раньше ты запрещала, тебе подарки дарить, но теперь же не откажешь мне в удовольствии? — голосом змия-искусителя протянул Жданов и скомандовал. — Открывай глаза.

Что-то слишком мудрёную прелюдию Вадим организовал, значит и подарок непростой. Блин, похоже, в коробке ключи от машины. Жданову уж очень моя ласточка не по душе, говорит габариты не подходящие, по его мнению, чем автомобиль больше, тем безопаснее. И что делать, если это и правда четырёхколёсный презент? Если не возьму, то обижу, но и принять будет неправильно. Это же Жданов, у него всё с размахом, он ведь не купит абы какую, а только самую неприлично дорогую.

Выдохнула и с торжественным видом, принялась развязывать бант, под голубой коробкой обнаружилась ещё одна, только бархатная, но опять же голубая и в неё ключи от машины при всём желании не поместятся.

Думаю внутри украшение, серьги, браслет или что-то подобное. Интрига.

Откидываю верхнюю часть коробки и… в прямом смысле обалдеваю.

Кольцо. Кольцо? Кольцо!

Жданов мне прямо здесь и сейчас предложение делает? И даже не встав на колено, когда на нём надето домашнее спортивное трико, а на мне стародавняя растянутая футболка с розовым слоном на груди?

Неа, не может такого быть. Не может ведь?

Чтобы не гадать на ромашке, обернулась и, выгнув бровь, с вопросом глянула на мужчину. Мол, давай объясняй, что этот сверкающий булыжник в белом золоте значит?

— Что-то не пойму, тебе приглянулось кольцо или нет? — с лукавой улыбкой протянул Вадим, хотя ведь отлично понял, что жду разъяснений.

— Пока затрудняюсь ответить на этот вопрос, всё зависит от назначения. Ведь мужчина часто женщине дарит кольцо непросто так, а с умыслом. Тут умысел есть? — ткнула пальцем в коробку.

— Нет, Саша, это просто кольцо, — он отрицательно мотнул головой. — Я не делаю тебе предложение.

До этой самой секунды, конечно, рассматривала вариант выйти за Жданова замуж, но когда-нибудь потом, через год или даже два, но только не в ближайшие месяцы, а сейчас почему-то сильно захотелось немедленно взять Вадима под руку и пойти под венец.

Внезапно нахлынувшее разочарование спрятала за улыбкой и примерила кольцо.

— Оно безумно красивое, мне очень понравилось, — поворачивая ладонь и наблюдая за тем, как переливается камень, с восторгом произнесла я. — Спасибо.

Жданов, как пушинку меня приподняв, сам занял сиденье кресла, а мою тушку устроил у себя на коленях.

— Саша, я тебя люблю, — глядя в глаза, признался он. — И хочу остаток дней провести только с тобой.

— И я тебя люблю, — в ответ отозвалась и поцеловала. — Вадим, а сейчас признавайся, зачем кольцо подарил? Чтобы на реакцию посмотреть, ну как бы прозондировать почву?

— Да.

— Ну и как результат? Порадовал, не разочаровал?

— Скажем так, генеральная репетиция прошла на ура, ждём премьеры спектакля.

Эх, Жданов…, Жданов, зачем тянуть кота за хвост, прямо сейчас спроси: «Согласна ли стать твоей женой?», и я как закричу «Да!», а потом на радостях, распустив волосы, посреди гостиной исполню победный танец бушменов с бубном, с выпучиванием глаз и высовыванием языка.

Глава 25

Вот уже как несколько дней только тем и занимаюсь, что жду, когда же Вадим созреет и сделает мне предложение руки и сердца. И чтобы не быть застигнутой врасплох, нахожусь наготове двадцать четыре часа в сутки, то есть с раннего утра и до позднего вечера я надушенная, причёсанная, накрашенная и наряженная, а ночью всё то же самое за исключением макияжа. И если честно, то уже задолбалась! Ох и нелёгкий же это труд — ежесекундно выглядеть, как будто собралась на фотосессию.

Понимаю, жить, словно стоишь в очереди – в корне неправильно, но ничего поделать с собой не могу. Уж очень хочется в тот самый волшебный момент – быть на высоте.

И вот опять, я перед зеркалом, в одной руке вешалка с романтичным воздушным платьем, в другой плечики со строгим брючным костюмом, на полу обуви, что ступить некуда, сумки разбросаны на кровати, под глазами прилеплены патчи, на голове болтается одна здоровая бигудя, чтобы потом псевдонебрежная гулька отлично смотрелась. А всё почему? Да потому что у Жданова в середине рабочего дня образовалось двухчасовое окно свободного времени, и он предложил куда-нибудь вместе сходить.

Ведь знаю, Вадим ни за что в обеденный перерыв замуж меня не позовёт, но та часть, что особо жаждет надеть свадебную фату, топает ногой и настойчиво твердит: «А вдруг!»

— Привет, пап, — приняв решение, что к гульке костюм больше подходит, ответила я на телефонный звонок.

— Привет, пропажа. Сашенька, ещё чуть-чуть и начну забывать, как ты выглядишь. Повидать отца не желаешь?

— С большой радостью, где и когда?

— Давай через пару часов. Можно, конечно, и у меня дома доскрести остатки вчерашнего неудавшегося супа, а можно и где-нибудь вкусно поесть. Саш, сама место выбери.

Через два часа – это время уже Жданову обещала, но и папе отказывать неудобно, действительно давно не виделись, только по телефону с ним и общаюсь.

— Пап, через минуту перезвоню, хорошо?

— Шурка, надеюсь, ты не собралась у своего Вадима Викторовича разрешение спрашивать на встречу с отцом?! — раздражённо заворчал папа.

— Нет. То есть да. Вернее, не совсем так. Перезвоню.

Через секунду уже разговаривала с Вадимом.

— Вы оба меня в одно и то же время пригласили. Никому из вас отказывать не хочу. На две половинки делиться не умею, есть предложение пообедать втроём. М?

— Я только «За». Мне давно уже следовало встретиться с Сергеем Витальевичем, чтобы он не сомневался, что у меня серьёзные намерения в отношении его дочери….

— Пап, видел, я тебе сообщением скинула ссылку, вот там встретимся. Только я буду с Вадимом.

— Саша….

По интонации было ясно, родитель собирается возразить, поэтому сочла необходимым перебить.

— Папа, ну мы с ним ещё раньше договорились. И это отличная идея. Ты же каждый наш разговор капаешь мне на мозги, что Жданов неподходящая для меня пара. А так у тебя будет возможность лично убедиться, что ты неправ.

— Сашенька, да не в этом дело, просто я тоже хотел прийти не один.

О-о-о, у кого-то завелась дама сердца! А жизнь-то оказывается, не у меня одной, бьёт ключом.

— И приходи не один. Так даже лучше. Посидим квартетом, пара на пару.

— Саша….

— Всё, пап, ничего не знаю, я тебя жду. Поздравляю, целую, увидимся.

Сбросив вызов, чтобы родитель точно не отвертелся, довольно потёрла друг о друга ладошки.

Хоть бы у папы с этой женщиной всё удачно сложилось, а то один, да один. Сколько уже можно? Ему давно пора найти свою половинку.

Из-за умеренных пробок до небольшого уютного ресторана мы со Ждановым добрались раньше назначенного часа, с заказом решили повременить и, заняв столик, просто болтали.

— Саша, ты не обидишься, если отойду на десять минут? Важный звонок, — с извиняющимся видом спросил Жданов, после того как его телефон в режиме вибрации в который уже раз заёрзал на столе.

— Иди, конечно, — без проблем отпустила, ведь обычно Вадим, когда мы вместе на рабочий процесс не отвлекается, значит, сейчас действительно сильно нужно.

Проводив взглядом Жданова до двери ресторана, заинтересовалась новым гостем заведения.

Такое ощущение, что лицо вошедшего мужчины мне знакомо. Я определённо где-то его видела, а вот где не припомню. А может, и ошибаюсь?

Нет. Не ошибаюсь.

У мужчины с памятью дела обстоят явно лучше, чем у некоторых. Он-то точно меня узнал. Потому как незнакомым людям так широко не улыбаются, настолько озорно не подмигивают и уж тем более активно рукой не машут.

Мужчина уверенно движется в мою сторону, а я тем временем решаю дилемму, притвориться, что тоже узнала его и уже по ходу дела разобраться, кто он такой, или же честно признаться, что в памяти имеется брешь?

— Санька, ну ты даёшь, как вымахала, — оглядев с головы до ног, произнёс изумлённо мужчина. — Мы с Сергеем поспорили, узнаю я тебя или нет. И если бы не ваше поразительное сходство с Дианой, твой отец чуток за мой счёт разбогател.

Выводы напрашиваются сами собой. Этот человек как-то связан с родителями, а мы с ним виделись, когда я пешком ходила под стол, значит, у меня есть оправдание, у многих людей детские воспоминания затираются.