Один континент

Глава 1

*** Глава 1 ***

Когда-то нас было очень много. Люди жили на последних трех, нет, даже четырех этажах, комнаты и квартиры которых были забиты под завязку. Одно время мы даже переживали за то, где будем размещать новых выживших, но больше всего людей волновало другое: что мы будем есть? Вода и еда быстро заканчивались, степень опасности не уменьшалась, зараженных становилось все больше, спасшихся все меньше.

Но в этом никто открыто не признавался.

Тогда мы еще не умели добывать себе пищу, обшаривая полки магазинов, словно это в порядке вещей, как будто так можно, не боясь за то, что кто-то схватит нас за руку, обвинит в краже или в мародерстве. Мы привыкли приобретать, ждать, когда нам пробьют чеки и отдадут покупки, вручив пакеты прямо в руки, пожелав при этом удачного дня.

Мы нуждались в помощи и отчаянно верили в то, что нас спасут, ждали президента, военных, армию спасения, Господа Бога и даже русских. О нас не вспомнили ни через неделю, ни через месяц, ни через полгода.

***

Я бросила полупустой рюкзак в угол лестничной клетки, наклонила голову, потянувшись ухом сначала к одному, а потом к другому плечу.

Вроде не сижу в офисе, постоянно на ногах, в движении, но мышцы шеи и затылка затекли, точно они и не заняты у меня никогда.

Красное пятно рюкзака напоминает о себе, маячит перед глазами, требует взять себя в руки.

Этот горб - это полупустое напоминание, молчаливое предупреждение о том, что произойдет этим вечером. В течение всего дня, он бил меня по пояснице, говорил о том, что в нем еще полным-полно места и вот теперь он лежит, сдувшись, словно и нет в нем ничего.

Так и есть.

Львиную долю места в нем занимают шахматы, в своем деревянном футляре, по совместительству являющимся полем для битв; затем идут разнообразные упаковки с батарейками, на дне, едва слышно шуршат батончики с химическим вкусом сахара и яблока, порционный пакетик каши быстрого приготовления, витамины и несколько упаковок растворимого кофе, без сливок и без сахара. Все остальное сплошь и рядом безделица, нужные, но не крайне необходимые вещи, которыми я набила сумку, лишь бы только не возвращаться с пустыми руками - средства по уходу, блокноты, карандаши, очередной антисептик, полоски лейкопластыря.

Скромный улов. Каши и сладости - это мой ужин на сегодня.

Я отвожу от него взгляд, смотрю на дверь квартиры, прислушиваясь к тому, что творится за ней.

Тихо.

Неужели я первая? Возможно ли то, что сегодня мне удастся избежать нотаций и укоризненных взглядов, не ощутить чувство вины и собственную никчемность?

Радость моя не длится долго, становится неспокойно.

Я бросаю взгляд на часы, затем оборачиваюсь к окну, глядя в сторону горизонта, на дома за которыми прячется заходящее солнце. Я свешиваюсь с подоконника, в надежде увидеть внизу хоть кого-нибудь из своих и тут же жалею об этом.

- Черт!

Это Джейк. Он, как всегда не в духе, раздражен и чем-то недоволен.

Уж лучше бы на его месте были Анна или Билли! Их я рада видеть всегда. Они милые, куда более спокойные и доброжелательные.

Мужчина привычно морщится, замерев, но взгляда не отводит, уставившись на меня своими светлыми глазами.

Я тоже застываю, разглядываю его, их, не в силах отвести взгляда. Они у него интересные, такие необычные, никогда не видела такой красивой, четкой и правильной радужки, словно кто-то взял и наложил друг на друга несколько снежинок, уронив их при этом в голубые воды двух миниатюрных озер.

- Я бы хотел попасть домой, - цедит он сквозь зубы, - если ты не возражаешь.

Я выругалась про себя, прокляв собственную медлительность. Что на меня нашло? Отчего я вдруг засмотрелась на него? Я отпрянула, оттолкнулась от оконной рамы и поспешила уйти в сторону, ощущая легкий приступ паники. Быстре! Я должна опередить его!

- Алекс! - донеслось мне вслед, ударилось в спину. - Ты…

Входная дверь за мной закрылась, чтобы он не сказал после, этого я уже не услышу. Надо поторопиться.

Я дохожу до кухни, опуская рюкзак на стул. Мне бы тут же ринуться разгружать его, по-быстрому разбросав его скудное содержимое по ящикам и шкафчикам, спрятаться в своей комнате.

- Я безнадежна!

Я возвращаюсь в коридор, быстро сбрасывая с ног кроссовки. Меня уже никто не будет ругать за грязную обувь, песок и следы ног на дорогих коврах, тем не менее я не могу избавиться от этой привычки. Так и жду, что в спину врежется гневный окрик мамы: “Алекс! Разувайся! Химчистки ныне недешевы!”

- Рад, что ты наконец поняла это.

Джейк оказывается рядом, закрывая за собою дверь. Моя очередь замирать и морщиться от досады. Я беру себя в руки. Главное - не останавливаться, не слушать, не реагировать.

- О! - губы не слушаются меня, выдают то о чем я даже не думала: - Ты рад. Это достаточно редкое явление.

Я хамка и нарываюсь на неприятности, но в присутствии этого парня, всегда ощущаю себя дико напряженной. Джейк переводит взгляд на мои губы, задержавшись на них ненадолго, в следующее мгновение он смотрит на обувную полку, куда я только что сунула свои кроссовки.

- Сегодня наверняка произойдет что-то из ряда вон выходящее!

Я не жду, не хочу знать, что он станет делать дальше, возвращаюсь на кухню, к своему позору - полупустому наплечному мешку. Берусь за застежку молнии и понимаю, что вот он апофеоз моего напряжения - я не хочу этого делать.

- Тебе виднее.

Мне бы минуту! Всего лишь минуту вдали от него! этого было бы вполне достаточно. Я так надеялась на то, что он пойдет к себе или быть может уйдет на крышу, где он так любит околачиваться по вечерам.

Напрасно.

Я выставляю на стол содержимое рюкзака, стараясь не смотреть в его сторону. Уверена, что не увижу там ничего нового, лишь повод для расстройства.

- Скоро зима.

- По моим наблюдениям осень, - проговорила я старательно ровным голосом.

Я раскрыла второе отделение, точно помню, что бросала туда биодобавки и несколько маленьких баночек с искусственными джемами. И еще кое-что. Я уверена, что загрузила их в этот отдел, перед этим освободив от картонных упаковок и никому не нужных инструкций, с батарейками я так поступать не стала. Они были одни из последних и я понадеялась… Впрочем, это уже неважно о чем я подумала в те минуты.

Глава 2

*** Глава 2 ***

На пол полетели уличные вещи, пыльные и потные.

Я перешагиваю через них, проходя в небольшую ванную комнату. Совсем недолго я смотрю на свое отражение в зеркале. Лицо осунулось, мама была бы в восторге. Ее карьера модели оказалась короткой и непродолжительной, поэтому она надеялась, что я пойду по ее стопам, примусь покорять подиум, обложки глянцевых журналов и высший свет.

Волосы, убранные в высокий узел, немного растрепались. Я вздыхаю. Предмет моей гордости: длинные, густые и такие приятные на ощупь, сейчас они превратились в большую проблему. Они быстро отрастают и очень быстро пачкаются. Их под проточной водой было тяжело промыть, что говорить про нынешнее положение вещей?

Я не могу смотреть на себя с засаленными патлами, и самое главное - мне невыносимо осознавать себя такой.

Я уже несколько раз убирала их длину, состригая. Каждый раз думаю о том, чтобы срезать их под самый корень, но останавливаюсь. Я уже была такой когда-то.

К огромному ужасу мамы, к немалому удивлению папы в четырнадцать лет я отдала свои волосы в фонд помощи детям больных раком, ходила с коротким ежиком и была больше похожа на мальчишку, но мама говорила, что на жертву холокоста - такая же худая, невзрачная и лысая. Это было восемь лет тому назад, но кажется, что прошла целая вечность.

Я улыбнулась своему отражению, вспомнив с каким выражением лица отец встречал меня в тот день, как потом улыбался, как светились его глаза при этом. Они смеялись и источали свет.

Я поджала губы, открывая дверцу шкафчика, чтобы не видеть лица. Подступили слезы, губы задрожали, от подкатившего к горлу соленого кома. Незачем вспоминать об этом теперь. Я не встречу его больше никогда.

Теперь, вместо отражения, на меня “смотрели” пачки с влажными салфетками, бутылки с мицеллярной водой, тоником, лосьоном, кремом для тела, который пора выбросить за ненадобностью и сухие шампуни. Последние я ненавидела лютой ненавистью до дня катастрофы и еще сильнее после, но это был выход на самый черный день.

По моим расчетам черные дни должны были наступить зимой.

Я смотрю на себя в зеркало Еще один день я вытерплю себя такую. Влажные салфетки и мицеллярная вода от лучших производителей мира, дезодоранты и тоники с ментолом и мятой - ничто из этого не даст полного ощущения чистоты и свежести. Неделя - это тот максимум, что я могу вытерпеть без воды и с впечатлением тонкой пленки покрывающей кожу.

Надо идти к большой воде, на побережье Гудзона, или плескаться в холодных водах залива. Я даже сейчас содрогнулась, представив это купание. Можно конечно обогнуть заказник и дойти до пруда...

Я смотрю в зеркало и качаю своему отражению головой. Нет. Это плохая идея. Помыться в теплой воде, чтобы потом нестись обратно, словно взмыленная лошадь? Уже было такое. Хватит.

Джейк беспокоится за то, что я не протяну на пакетиках с кашей, а я думаю, что буду делать зимой? Я уже сейчас боюсь заболеть и подхватить пневмонию.

Это будет конец. У них не получиться меня вылечить. Да что я говорю! У них не получится себя вылечить!

“Я двину кони.”

Мне вспомнилась подруга Наташа. Мы работали вместе с ней в Африке, в Конго. Она часто говорила эту фразу, но только из-за невероятной жары.

***

Нас стало меньше. Сначала освобождались комнаты, затем квартиры, потом этажи. Вскоре освободился одиннадцатый, потом двенадцатый. Сейчас мы живем на последнем, четырнадцатом.

Наша община выживших стремительно уменьшалась. С самого начала нас было около семидесяти человек. Сейчас нет и половины.

Всего месяц прошел, а мы потеряли половину из тех людей, что смогли уцелеть в первый день после вспышки пандемии.

Одни были уверены в том, что скоро за ними прилетят из армии спасения; другие считали, что это не продлится долго и правительство уже предпринимает активные меры, поэтому сидели на месте и предпочитали не рисковать понапрасну.

Другие расслабились, сообразив, что монстры исчезают с первыми лучами солнца, но забыли про других, что всегда были среди людей. Отныне не было никого кто сдерживал бы человечество в его самых худших стремлениях, особенно в тех, что назывались - “выжить любой ценой”.

Нам нужно было быть осторожнее с первых дней, но, кажется, люди не понимали насколько все серьезно.

Мы уходили слишком далеко от дома, в места, где нет убежищ или туда, где никто и никогда не станет помогать тебе. Наоборот, этот кто-то подтолкнет, рассуждая, что одним голодным ртом меньше.

Кто мог рассуждать подобным образом? Кто мог развлекаться за счет чужой жизни, набивая при этом пузо?

Я не наивная. Я думаю так: пусть будет больше людей и меньше монстров, но никак не наоборот.

Нам недостаточно просто спрятаться, нам нужно быть вне досягаемости от тех, кто еще вчера назывался твоим другом, а сегодня, с последними лучами солнца, не то жив, не то мертв, но очень голоден, жесток и беспощаден.

***

Я закончила “принимать душ”, натянула чистую футболку, выправила из-под нее распущенные волосы и пропустила их между пальцами.

Я ощущала себя чистой лишь на сорок процентов. Всего лишь на сорок! Это очень мало.

Но ничего. Завтра я пойду на побережье. Или нет?

Отодвинув в сторону грязные вещи, я подошла к письменному столу с висящей над ним пробковой доской, с огромным количеством фотографий, ярких флаеров, записок, стикеров с логотипами музыкальных групп и все это обрамлено какой-то ужасной гирляндой по краю. Она конечно же не работала.

Я еще раз посмотрела на фотографии, гадая: кому из этих четырех подростков принадлежала эта комната в прошлом?

Меня очень смущала гирлянда. Разные мысли возникали в моей голове при взгляде на нее.

“Это ему подружка принесла? Он был геем? Может мать ее сюда нацепила, впечатлившись роликами на ютубе? Или сестра?”

И все в таком духе.

Я выдвинула первый ящик, убирая в него магнум, но перед этим откинула в сторону барабан и еще раз пересчитала пули. Три. Я и до этого момента знала сколько их там, просто хотела убедиться в том, что поход на материк неизбежен.

Глава 3

*** Глава 3 ***

Джейк наблюдал за ней, не отрывал взгляда, пока закреплял лебедку. Его откровенно говоря мало интересовало то, что творится на улице. Он все это видел и не раз.

Ему нравилось то, что он видит перед собой: стройные ноги время от времени переминаются на месте так естественно, сексуально; подтянутый зад, с аппетитными ягодицами, облаченными в яркие лимонно-желтые трусики, которые будет так приятно стянуть на симпатичные коленки.

Гормоны и долгое воздержание напомнили о себе так некстати. Он качнул головой, отгоняя наваждение.

Девушка в это время подалась вперед, тряхнула темной гривой волос, отбросив их назад.

Джейк сделал шаг к ней навстречу, в секундном порыве желая прикоснуться к ним, пропустить между пальцев и остановился. Пока она в таком виде, пока ее волосы распущены, пока девушка молчит, можно забыть о том что это Алекс.

Эта мысль отрезвила.

Это все будет странно. После сегодняшних стычек, после всех его нападок, после ее откровенного хамства - его жест будет как минимум странным. Испугается. Нормальная бы сделала именно так.

Сейчас они в кои-то веки пообщались нормально, но тем не менее Джейк еще помнит по какой причине он задержал дыхание и не позволял своим легким наполнится прохладным ночным воздухом.

Он не может сказать что все и всегда происходит только по ее вине, но напившись крови существ, Джейк просто-напросто не может контролировать себя.

У этой же женщины начисто отсутствует инстинкт самосохранения.

Билл и Анна, супруги и те предпочитают убраться от него подальше и не лезть к нему с вопросами, не говоря уже о том, чтобы поправлять и делать замечания. Эта же!..

Он удержался от того, чтобы не сделать глубокий вдох, который, кажется, мог бы передать, как с ней невыносимо тяжело.

Раньше он надеялся на то, что запах пропадет, потом понял, что это амбре - часть женщины и не исчезнет никуда.

Всего-то и надо, что подождать пару часов и он отойдет. он поспит, придет в себя, тогда и можно начинать общаться.

Но Алекс умудряется вывести его, попасться на глаза в самый острый и неподходящий момент - когда он голоден и когда он сыт, но вовсе не тем чем надо. Не кровью.

Джейк, в отличие от девушки, хорошо видит в темноте. Он заметил ее смущение, как она замерла, и как покраснели ее щеки, как лихорадочно ее рука прошлась по бедру и в следующее мгновение попыталась натянуть ткань футболки на заголившиеся бедра.

Тщетно, ткани слишком мало. Да и он уже все рассмотрел и оценил, пока стоял позади нее, и посматривал на то, что творится за окном.

Алекс неспешно выпрямилась, так же спокойно убрала волосы от лица, оправляя футболку, но продолжая тянуть ее вниз. Он не смог не проследить за ней взглядом, как ее пальцы скользнули по коже бедра.

“Черт! Я увлекаюсь ей. Ею! Невероятно!!!”

Сам от себя того не ожидая, Джейк улыбнулся, даже кашлянул, чтобы сбить невесть откуда взявшееся веселье. В его увлеченность девушкой было трудно поверить, но тем не менее - это было именно так.

Алекс выпустила ткань, резко обернувшись к нему, и сердито взглянув на него при этом. Именно в этот момент девушка развернулась и все-таки побежала, под его все более и более усиливающийся смех.

Джейк, отсмеявшись, все же подошел к окну, заглядывая вниз. Существа, услышав его смех, даже сквозь свои непрекращающиеся крики, рванули к дому. Загремели мусором, загрохотали перевернутыми машинами, раздался звон битого стекла. Кажется, что дом заходил ходуном под их натиском.

Но это не так, всему виной его острый слух. Он слышит, как они вышвыривают и громят мебель, пытаются выбить двери, расправляются со всеми преградами на своем пути. Где-то внизу раздается пронзительный крик, выдающий ярость и разочарование.

Скорее всего они нарвались на решетки, ведущие на лестницу, на площадке прямо возле лифта. Там, где должны были быть двери, теперь слепые проходы заложенные кирпичом, залитые цементом, с вбитыми в стену решетками.

Раздался скрежет размыкаемых металлических створок, затем звук падающих в шахту лифта тел.

Джейк вздохнул. Его несдержанность, его эмоция вызвала их любопытство. Пока не наступит утро они будут рыскать там, а с первыми лучами солнца умчатся в более темные места: подвалы, канализации, метро. Кто-то останется в коридорах и Джейку придется вытаскивать их оттуда, чтобы привести все в порядок, вновь забаррикадировать все остатками мебели, заколотить окна и двери.

Так спокойнее.

И все же, надо бы придумать что делать с лифтом. Пока он висит на тринадцатом этаже, с сомкнутыми створками и отключенным питанием, он не упадет, даже если тросы изъест ржавчина. Он остановился, и так до тех пор пока вновь не появится электричество.

Джейк видел, как легко некоторые существа скачут по стенам. Гравитацию они преодолеть не в силах, но в пустой шахте есть за что уцепиться. Даже он будет бессилен, если эти твари нападут толпой. Он сможет уйти, но вот спасти других у него вряд ли получится.

“Надо попробовать заварить двери.”

Глава 4

*** Глава 4 ***

Как началось все это? В какой момент привычный мир вдруг превратился в небольшой филиал хаоса?

“Нет, все-таки в большой, очень огромный!”

Я спускалась по ступенькам, стремясь оказаться подальше от Джейка. Завтра вернуться Билл и Анна и все будет хорошо. Все войдет в прежнее русло.

***

Алекс задремала в такси.

Привычные звуки вечно шумящего и никогда не спящего города обволокли сознание, заставили погрузиться в сон. Нью-Йорк всегда действовал на нее усыпляюще. Ей было спокойно здесь, тут был ее дом, знаком каждый звук, каждая кочка на дороге, все эти запахи: тошнотворные, сладкие, острые.

В машине пахло какими-то острыми приправами и очень слабо жареным луком.

Еще полчаса и она будет дома, увидит папу и маму, но до тех пор вздремнет пару минут. Под мерный, шуршащий звук колес, под музыку из автомагнитолы.

Четыре месяца вдали от цивилизации не изменили ничего: ее не пугает, не заставляет вздрагивать, не кажется слишком громким все то, что происходит вокруг. Организм успокоился. В Кении тишина пугала ее сильнее, чем каменные джунгли полные куда большим количеством опасностей, чем дикие животные, плотоядные насекомые, бандиты и агрессивно настроенные аборигены.

Гул самолета, шумящие пассажиры, их дети, снующие с тележками стюарды не дали ей поспать. Поделом. Впредь ей будет наука, теперь она не станет экономить на билетах и приобретет их заранее, исключительно в бизнес-классе.

Если только так, в противном случае будет терпеть запах грязных носков и ребенка неистово молотящего в спинку кресла.

Если реальность покажется ей интереснее предполагаемого комфорта, она обязательно повторит эту штуку. Будет жить, урезая себя во всем.

Лишь одно ее утешало - несколько флешек с фотографиями и ноутбук забитый ими под завязку. Почти полгода работы и тысячи прекрасных цифровых снимков, воспоминаний и впечатлений - это все, пожалуй, стоило того, чтобы потерпеть неудобства весьма некомфортного полета.

Машину резко качнуло вперед. Она приоткрыла глаза, взглянув на происходящее сквозь ресницы.

Обычное дело. Водитель начал ругаться на незнакомом ей языке, лишь некоторые слова из этой тирады были знакомы ей. Он несколько раз нажал на клаксон. Резкий звук дешевой тачки никак не взволновал ее.

Алекс хотела уже было повернуться на бок, но фотоаппарат на шее, помешал ей сделать это. Она побоялась ударить объектив о жесткую обивку двери, но убрать в сумку, лежащую рядом, все-таки поленилась.

Таксист продолжал жать на клаксон, затем все же оставил это занятие, подняв руки кверху, подальше от руля.

“Где-то неподалеку полицейский!” - Алекс только вздохнула, наблюдая за ним.

Мужчина, по виду араб, вновь опустил руки на руль, поворачиваясь к ней, и окидывая оценивающим взглядом. Алекс приподнялась, приняв более-менее вертикальное положение на засаленных подушках сидений. На лице мужчины отразилась не то опаска, не то страх, - стоило ей только пошевелиться, выпрямиться и взглянуть на него - как эти эмоции пропали и все стало как прежде. Он отвернулся.

- Он – Аллах – Един, Аллах – Вечен. Только Он – Тот, в Котором все до бесконечности будут нуждаться.

Мужчина молится и надо бы не обращать на это внимание. Но Африка еще не вышла из нее, ей до всего есть дело, ей любопытно. Ей нужно знать, что происходит и почему.

- Не родил и не был рожден, и никто не может равняться с Ним.

Она сделала вид, что ей безразлично то, что он там себе бормочет под нос.

Он выглядит, как индус: одет как индус, с чалмой и бинди между бровями, но молится Аллаху и просит его о защите. Какая религия в Индии? Индуизм. Не только. Там конфессий великое множество и даже христиане нашли себе место на гостеприимной, но бедной земле.

Александра дернула уголком губ, отводя взгляд от все еще испуганного мужчины.

Если он прячется, мимикрирует под кого-то другого, то немудрено: к арабам, исповедующим ислам, последние годы очень много вопросов, они вызывают предвзятое отношение. Все еще боятся терактов, доносят на соседей, стоит только поссорится с кем-то, не поделить что-то по лестничной клетке.

Индусы, они вызывают большее доверие, да? Они ведь такие милые, йогу придумали, жгут ароматные палочки, готовят тикка-масала и безумно вкусный соус карри.

Она не была в Индии, хотя друзья часто звали ее на Гоа, но ее тянуло в более дикие места, еще не объезженные туристами, не превратившиеся в аттракцион по выманиванию денег. Может быть она изменит свое решение и отправится туда в следующий раз.

Что дали выходцы из мусульманских стран? Только страх и ненависть. Их боятся и опасаются, всех, без разбора.

- Все в порядке?

Алекс вновь покосилась на водителя. Но молитва - с чего бы это вдруг? Он так пуглив или же просто очень набожен? Нет.

- Да, этот город сходит с ума.

Он кивнул на что-то перед собой, а Алекс подтянулась вперед, чтобы разглядеть то, что вызвало у него такое потрясение.

На первый взгляд не происходило ничего особенного. Авария, каких в Нью-Йорке десятки, сотни за день.

Их машина стоит на перекрестке, ожидая, когда выехавшая на трассу серебристое авто освободит проезд. Позади них еще продолжают трезвонить, но уже реже, тише, другие нетерпеливые автолюбители.

Вовремя появившийся мотоцикл полиции заставляет успокоиться даже самых нервных, мгновенно снимает рвущееся наружу раздражение.

Серебристую ауди развернуло под углом. Она вылетела на середину, в самый центр дорожной развязки. Водитель как будто бы сильно превысил скорость, а потом резко затормозил и его, как следствие, занесло в сторону. К автомобилю приближался полицейский, он повернул голову к плечу, держась при этом за рацию.

Вызывает эвакуатор? Подмогу? Скорую? Всех вместе?

Алекс пока не понимала, что происходит. Ситуация вполне себе обычная и им бы объехать образовавшийся затор, но машины стояли, трезвонить больше никто не решался, опасаясь штрафов, а может не видел в том особого смысла.

Глава 5

*** Глава 5 ***

Сладкая каша, сырные хлебцы и растворимый кофе - вот весь мой завтрак. Я ем, даже не жую, жду когда крекер размякнет и просто проглатываю. Кофе и тот пью без удовольствия. В шкафчике стоит пачка нормального кофе, молотого, тот который нужно варить в джезве, но его я выпью после. Сейчас мне нужны быстрые углеводы и как можно больше. Мне необходимо очень много энергии, чтобы прогнать медлительность.

Я хочу яичницу с беконом, с ароматным шведским хлебом. Мечты-мечты!

Передо мной лежит карта. Я прочертила маршрут до оружейного магазина, стараясь сделать его максимально эффективным. С одной стороны, я хочу пройти по незнакомым мне улицам, с другой - я жутко боюсь этого.

- Доброе утро.

Я поднимаю глаза к появившемуся на кухне мужчине. Джейк выглядит свежим и отдохнувшим.

“Везет же!”

Зависть - мерзкое чувство, но я все еще чувствую себя старой развалиной. Мне бы дома остаться, выспаться в тишине и покое, но причина, почему я этого делать не стану, стоит передо мной и ждет чего-то.

- Не ответишь мне любезностью?

Я поднимаю глаза от карты: основная красная линия почти отложилась в моем мозгу. Я смотрю с ненавистью на тарелку с кашей: от нее толку никакого, затем вновь на отлично выглядящего мужчину.

- Ага.

Он только приподнимает бровь на это, я опускаю глаза. Я в самом паршивом расположении духа, мне не до любезностей, которыми он ни с того ни с сего решил поделиться со мной.

- Ты очень любезна.

Я ничего не отвечаю, отодвигая от себя тарелку и кружку со сладким пойлом. Джейк подходит к плите, поворачивает вентиль, щелкает зажигалкой, на плиту ставится турка, снятая с одного из крючков над варочной поверхностью.

Я подожду, когда он сварит кофе себе, а потом приготовлю порцию для себя. Его я просить ни о чем не стану, поморщится и проигнорирует - так происходит обычно.

Зачем портить себе настроение?

Я смотрю на него, вместо того чтобы изучать карту. Указатели все еще висят на месте, мне надо запомнить названия, сфотографировать картинку в памяти, чтобы не быть похожей на туриста в заброшенном городе вечно сверяющимся с огромным путеводителем в руках.

Это мой город, но я, как любой житель мегаполиса, очень хорошо знаю тихие, никому неизвестные места, скверы, улочки, заброшенные аллеи парков. Облюбованные туристами со всех концов света достопримечательности тоже известны мне, но не исхожены вдоль и поперек. Даже ночью они никогда не были достаточны пусты, чтобы я могла почувствовать себя там более-менее уютно.

Очень странно слышать такие признания от жительницы Нью-Йорка - я знаю.

Есть и вторая причина: я всегда перемещалась с камерой, дома хранилось тысячи фотографий, несколько жестких дисков и бессчетное количество флэшек.

Я очень любила фотографировать улицы, старинные здания, людей, занятых работой, природу, бродячих животных, случайных прохожих, но мне никогда не хотелось попасть в чужой кадр размазанным пятном или того хуже: с глупо разинутым ртом.

Я улыбаюсь себе, концентрируя взгляд на схеме города. У меня была целая коробка таких снимков, хранящаяся под кроватью. Милое дело посмеяться перед сном, разглядывая их, потом спалось, как никогда крепко. Коробка была в спальне, если только мама не добралась до нее раньше меня и не выкинула все в мусоропровод. До нее я так и не дошла, не сумела. Впрочем, уже неважно.

- Куда собралась?

Джейк разливает кофе по кружкам, глядя на меня с вопросительным выражением лица, но не дожидается ответа, встает рядом и заглядывает через плечо.

- Не спрашиваю, - говорит он медленно и ведет пальцем по красной линии на карте.

Я смотрю, как он бесшумно, одними губами, проговаривает название улиц, но ничего не отвечаю ему не из вредности. Я обескуражена его поведением, разительными переменами, что произошли с ним за максимально короткое время, за одну лишь только ночь. Вчера, мы худо бедно разговаривали, сегодня - он желает мне доброго утра, а теперь это!

Я смотрю на свою правую руку, точнее, на то что находится возле нее.

Он налил мне кофе! Поставил кружку рядом с моей рукой, видимо, чтобы я не сомневалась, что это действительно мне. Я промолчу о том, что это моя любимая кружка: керамическая, синяя, с золотыми прожилками и как будто немного подкопченная, выполнена в очень грубой технике, но есть в ней некая прелесть. Она чем-то напоминает мне Африку: такую самобытную, неповторимую, далекую ото всех цивилизаций.

- Я вчера был здесь, - он подбирает маркер и обрисовывает участок улицы недалеко от моста, - тут все затоплено.

Я киваю и поднимаю на него взгляд. Он вновь так близко и даже не морщится, как это бывало прежде. Джейк переводит взгляд на меня, слегка дергая уголком губ. Это отдаленно напоминает улыбку. Невероятно!

- Придумай другой маршрут.

- Хорошо.

Он еще стоит рядом, не спеша убирать руку с бумаги, но наконец отходит. Я сдерживаю вздох не то облегчения, не то от удивления.

- Не спрашиваю зачем ты идешь к библиотеке, но я надеюсь, что в этот раз ты принесешь что-нибудь полезное или съедобное.

Глава 6

*** Глава 6 ***

Воздух, лишенный выхлопных газов, так приятно пахнет свежестью и влагой, ветер несет в себе мелкие капли, обдает ими лицо, предвещает скорое приближение дождя.

Алекс только спрыгнула на землю, не обратив внимание на пробежавшие по мышцам колики. Она теперь на многое не обращает внимание, все пройдет, обязательно.

Она смотрит на пасмурное небо, настроение портится окончательно. Непохоже, что распогодится. Облака все идут и идут, нависают тяжелой серой массой. Просвета среди них не видно.

Это плохо, очень плохо. Она пойдет намеченным путем, она дойдет до моста, но если ничего не изменится - Алекс повернет обратно. В пасмурные дни и ночь наступает быстрее.

Что будет, если пойдет дождь? Такой, с громом и молнией, когда темнеет не хуже чем вечером? Где укрыться? В машине? Или под навесом, на тележке с хот-догами?

“Бррр!” - Алекс ежится, представив невеселые перспективы.

Она разглядывает небо, в надежде увидеть край непрекращающихся туч, хоть какой-нибудь просвет. Руки тем временем перекладывают револьвер в карман брюк, с вырезанным “окошком” для дула. Ей бы кобуру для него купить...

“Да, купить! - она морщится. - На “Амазоне” посмотреть!”

Найти кобуру было бы совсем неплохо, с перевязью для бедра. Карман удобен, но тем не менее не подходит для этого. Тяжелый револьвер оттягивает брючину вниз, как бы сильно Алекс не затягивала ремень при этом.

Время от времени, вытаскивая оружие, она цепляется мушкой за ткань и кажется, что в какой-то момент, это краткое промедление может стоить ей жизни. Она так и не научилась выхватывать оружие из-под мышки. По правде говоря и не пыталась постичь эту залихватскую киношную науку.

Она теперь боится не только мертвых, теперь опасность представляют и живые люди. На острове это редкость. Кто знает, что творится на материке?

Одна только мысль, отправится в глубь материка, вызывает у нее озноб. Ей отчего-то представляются толпы мертвецов, бродящих от одного поселения к другому; люди, нашедшие убежище и не доверяющие никому.

Раньше Алекс не раз и не два слышала выстрелы днем. В абсолютной тишине пустых улиц звуки теперь слышны очень хорошо. За что воевали те люди, что не поделили? Пачку соевого мяса, патроны или канистру с бензином?

“Посмотрю в оружейной!” - говорит она сама себе, отгоняя прочь плохие мысли.

Не надо думать об этом, не нужно притягивать неприятности. Вселенная всегда и все слышит и стоит сказать: “Не будет, не надо или никогда”, как она тут же несется выполнять все, забыв про отрицательную частицу. Ей не хватало только вляпаться в какую-нибудь историю.

Она в который раз смотрит на небо - серая масса движется быстро. Может быть все обойдется? Может тучи утянет в океан?

Отвлекшись, Алекс застегивает куртку, переобувается в ролики. Так быстрее, хотя и не всегда удобно обходить нагромождения мусора. По чему-то мелкому еще можно проехать, перепрыгнуть препятствия, но когда сплошь и рядом завалы, она предпочитает переобуться в кроссовки на липучках.

- Не забудь про еду!

Джейк оказывается рядом, прыгая сверху. Алекс мельком оглядывает его, отмечая, что теперь тот выглядит нормальным, определенно куда более спокойным.

“Я сама разозлила его и не смогла смолчать. Ничего страшного бы не случилось, если бы промолчала и посмотрела что будет дальше.

Не случилось бы, но это бесит. Когда он вернет ей это? Джейк, как и она, злопамятный, но мстит он не тут же, а погодя, предпочитая цепляться к ней по вечерам. Джейк знает, что она никуда не денется, он знает, что Алекс не станет кричать.

- Ага.

- И будет возможность - помойся.

Она оборачивается к нему.

“Чего?”

Она ощущает, как к лицу приливает кровь, чувствует как краснеет. Таких замечаний ей еще не делали!

- Воняет от тебя просто невыносимо, - сообщает он, глядя мимо нее и щурясь от невидимого солнца.

Алекс встряхивается. Это невероятно! Решил гадостей ей наговорить? Не стал дожидаться вечера! Задела она его, оскорбила в лучших чувствах?

“Быстро с него слетела вся позолота, не задержалась ни на мгновение!”

Тем не менее ей становится жарко, ужасно неловко. Алекс удерживает себя от того, чтобы не начать принюхиваться к себе. Только не сейчас! Только не у него на виду!

“Не пошел бы он?! Козлина!”

Она поднимает руку, оттопыривая палец в узнаваемом во всем мире жесте. Ей что, объяснять ему, что она пользуется мазью отпугивающей диких животных? Кто был нарисован на тюбике? Медведь? Акула? Горный лев? Джейк только приподнимает губы в ухмылке.

Стоп! Алекс делает несколько шагов и тормозит, резко оборачиваясь. Он что, чувствует этот запах? Да быть такого не может!

Не Dior, конечно, но и отвратным этот аромат тоже назвать нельзя. Он пахнет чуть-чуть, едва заметно. Специфически! Она оборачивается к нему, чтобы спросить, в чем собственно говоря дело, но Джейка на месте уже не оказывается.

Глава 7

*** Глава 7 ***

Я замедлилась. Те, кого я сначала приняла за людей, за изможденных и весьма одичавших, не были таковыми, но и не были похожи на ночных монстров. Это были трупы. Неопрятные, подвергшиеся тлению, жутко вонючие, чем-то (кроме смерти) похожие друг на друга, но все-таки покойники.

Меня замутило, я попыталась закрыть нос курткой, только бы не чувствовать этого смрада.

Точь-в-точь очередной флешмоб на улицах Нью-Йорка приуроченный к выходу нового сезона сериала про постапокалипсис. Разница лишь в том, что эти монстры не разбредаются кто куда, а лезут в узкую щель между грузовиком и огромным автобусом.

- Не приближайся к ним, - Джейк схватил меня за руку, отдергивая назад.

Я собственно говоря и не собиралась подходить к ним ближе чем на пять-семь шагов, но его жест меня разозлил. Я попыталась выдернуть руку, но у меня не получилось вытащить запястье, впрочем эта мелочь вскоре перестала меня интересовать.

Я смотрела на монстров, что пытались разом пролезть в узкий лаз, а завидев нас так близко, как будто заспешили.

Кому-то из них это удавалось. Один из трупов упал на асфальт.

Звук был такой… такой... я не берусь охарактеризовать его. Хлюпающий, нет, - чавкающий, вместе с треском ткани и гулом от постоянных ударов по металлу автобуса и грузовика. Они не то стонали, не то рычали, не то хрипели. Кто-то тянул руки, а кто просто жался к впереди стоящему, но все они, как один, смотрели на нас, но мне казалось что на меня. Я даже поменяла положение в пространстве, с ужасом понимая, что они поворачивают головы ко мне, куда бы я не двинулась.

- Ты тоже видишь это?

“Выскользнувший” покойник упал и пополз к нам. Джейк и я долго смотрели на ползущий к нам босоногий труп, с ошметком чего-то черного на лодыжке.

Я вскрикнула от неожиданности: у едва-едва передвигающегося покойника вдруг, откуда не возьмись, прибавилось не то прыти, не то новых сил и оно бросилось в ноги Джейка, стоящего ближе всех, целясь зубами в его лодыжку.

- Ну что ты орешь?!

Он успел сориентироваться и ударить существо в голову, прямо в плешивую макушку. Зачем я на это посмотрела? Как мне теперь это развидеть? Голова бросившегося лопнула, словно перезрелая тыква. Настала моя очередь хватать Джейка за руку и оттаскивать подальше.

- Ничего!

- Ну и где прикажешь их мыть?

Я посмотрела на него и приподняла бровь. Уверена, что выражение лица у меня сейчас такое: “Это ты меня об этом спрашиваешь?”.

- Тебя только это волнует? А то, что на тебя кинулся покойник, нет? Они ведь мертвы.

Меня это волновало. Раньше таких не было. Если кто-то был мертв, то был мертвее некуда. Я сделала еще один шаг назад, видя, как еще одно тело вывалилось вперед, на ползущее второе.

- Вот именно - мертвы! Если бы ты не отвлекла меня...

Я пошла обратно, взбираясь на соседнюю машину, не слушая его. Бла-бла-бла! Конечно, это я виновата! И ничего что я вскрикнула, когда тварь уже вцепилась в его рыжий ботинок.

Джейк встал рядом, глядя как и я вперед: толпа трупов была небольшой - голов семьдесят, не больше - и если постараться, то вполне можно освободить проход. Я оглянулась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы расколошматить голову каждого, но так ничего подходящего и не нашла. Меня охватило разочарование вместе с усиливающимся неудовлетворением. Я хочу избавить этот мир от этих монстров. Пусть это капля в море, но все же. Их не будет больше никогда и, возможно, этот поступок спасет чью-то жизнь.

- Пойдем!

Он спрыгнул с машины, ожидая меня внизу, глядя снизу-вверх. Он меня удивляет.

- Ты не хочешь избавиться от них?

- Нет, - он покачал головой и протянул руку.

- Почему?

Начал накрапывать дождь, мелкий, летевший в глаза, с резко задувшим ветром. Он напомнил мне об урагане.

- Потому что нет времени. Пойдем!

Я проигнорировала его ладонь, спускаясь тем же путем, что и взобралась, через багажник. Джейк появился рядом, кивнув перед собой. Брать за руку он в этот раз не стал. Я, еще несколько раз оглянувшись, поспешила домой. Может он и прав. Хотя, я думаю так, что лучше было бы избавиться от этой толпы. Потому что они разойдутся по острову и перемещение по нему перестанет быть таким уж и безопасным.

- Ты уже видел таких? Почему ты совсем не удивлен?

Проговорила я, подхватывая ролики, что попались мне на глаза так кстати. Джейк вновь схватил меня за руку и, припустив бегом, потащил за собой.

- Тот же вопрос я могу задать тебе.

Я хотела было спросить, чего он от меня ожидал, но не стала. Тоже самое можно было спросить и у меня. Я ведь тоже смотрела и только. Раньше бы удивилась, сейчас - нет.

- Я видел на материке.

- А почему не здесь?

Джейк долго не отвечал. Да и мне было не до этого: я едва поспевала за ним. Мы наконец остановились недалеко от нашего дома. В середине груди жгло, в боку кололо. Я думала, что это я быстро бегаю. Как бы не так!

Глава 8

*** Глава 8 ***

На что он надеялся, уходя к себе в квартиру? Он рассчитывал на то, что Алекс вернется максимум через пару дней, переселится к себе в комнату, сделав вид что ничего не произошло.

Он, наверное, ничего бы не сказал ей на это, потому что сам бы поступил именно таким образом.

Этого не случилось. Но причина была не в Алекс, а в нем самом..

Ему было жутко не по себе в пустой квартире лишенной звуков, красок, человеческого тепла и даже запахов.

Он то думал о Рафаэле, которому вдруг понадобилось залезть к ним в дом, то об Алекс, которая решила жить подальше от него.

Почему он появился сегодня? Его тоже настигло ненастье? Он решил спрятаться от непогоды? Есть ведь другие дома, которые он мог использовать в качестве укрытия.

Вампиры, те что находятся в той проклятой высотке, прекрасно знают, что это его территория и не стоит появляться в этой части острова ни под каким предлогом. Он больше чем уверен, что это они устроили это шоу с лампочкой. Больше некому.

Впрочем, им и незачем делать этого, здесь теперь не осталось людей, только Алекс. Однако вампиры про это похоже не знают.

Джейк, с одной стороны, радовался тому, что это произошло сегодня, ведь это давало повод насторожиться, проявить бдительность, удвоить меры безопасности, ведь они нашли его убежище. Он будет отныне и впредь сопровождать Алекс, куда бы она не пошла.

С другой - Джейк жалел что вспылил и что ему не удалось расспросить обо всем Рафа прежде, чем вытолкнуть его наружу.

“Этого бы не случилось, если бы я был один.”

Все правильно, но Джейк бы не стал представлять их друг другу.

“И все-таки. Что хотел этот вампир?”

Он думал об Алекс. То и дело возвращался к ней в мыслях. Чем она занимается сейчас? Наверняка она читает одну из своих книжек. Или плачет.

Последняя мысль не давала ему покоя. Он ведь и в самом деле не хотел, не желал причинить ей боль, а она даже слушать его не захотела.

Она вправе была злиться на него и за разбитое лицо, и за выброшенные вещи. Что насчет последнего, то Джейк решился одним моментом, решая, что раз уж они остались одни, он не станет терпеть этого “аромата” и дальше.

Джейк медлил, оглядывая комнату, с так и не зашторенными темными провалами окон. Ему не хочется оставаться здесь. Если нет света, то тогда и беспокоиться не о чем. Ему он и не требуется - Джейк достаточно хорошо видит в темноте.

Он хочет знать: чем она занимается.

Мужчина подошел к кровати, перекладывая подушку поверх холодного одеяла.

Ему не нужно тепла от зажженных свечей или от горящего камина, шерстяных носков или тяжелого одеяла. Он пользуется всем этим по привычке, потому что так делают все, и для того, чтобы не привлекать внимание.

Он никогда серьезно не проверял предела своих возможностей, но неуютно ему становилось только при минус тридцати двух. Дискомфортно, но терпимо. При какой именно температуре он замерзнет окончательно, Джейк не знал.

За окном выл ветер, пытался найти брешь в стенах зданий, проникнуть в щели, разрушить до основания, столкнуть или выдуть тепло, заполнить все холодом и сделать неуютным. В стены что-то глухо врезалось, слабо царапало, шелестело по окнам то ли мусором, то ли дождем, или же разбивалось. Монстров пока слышно не было.

“Надо придумать что-то похожее на ставни. Стеклопластик не выдержит прилетевшую в него урну, врезавшейся дорожный указатель, или чего потяжелее.”

Он подошел к окну, глядя в в померкший, погрузившийся в сумрак день. Небо заволокло темно-серыми тучами. Монстров не было ни слышно, ни видно. Ураган, если все же достигнет полуострова, подхватит их в воздух и разбросает по всему земному шару, зашвырнет в океан и выбросит в горы.

Будут ли они живы на тот момент? До этого Джейку нет дела.

Он вернулся к кровати, свернул постель в рулон и, подхватив его, прошел в гостиную.

Комната, как и вся квартира, показалась ему чужой, такой незнакомой и даже бесполезной. Это ощущение часто навещало его, когда в доме не было людей. Она становилась похожей на все те квартиры, которые он обыскивал в поисках полезных вещей и еды.

Вот и сейчас ему стало жутко не по себе.

Джейк вспомнил, как стоял наверху, у двери ведущей на крышу. Он был скрыт мраком и ждал, когда Алекс наконец-таки угомонится. Он мог бы простоять там вечность и не заметить этого, только и требовалось бы, что унимать время от времени появляющуюся жажду.

Он не хочет быть монстром, равнодушно наблюдающим за всем из мрака.

Ему нужно чувствовать жизнь, быть в ее центре. Ему необходимо ощущать чужое тепло, видеть, как кто-то нуждается в нем и осознавать, что он часть всего этого.

Джейк не хочет стоять укрытый тенью и ждать, когда мимо пройдет ничего не подозревающая, зазевавшаяся добыча.

***

Настала его очередь спускаться вниз, заниматься временным переездом. Он взял с собой только одеяло и подушку. Ни еды, ни вещей, ни рукописей.