Одиннадцатая Ведьма

День первый

Щёлк. Три. Два. Один.

Из крошечного динамика фона доносится легкий шелест, и темная квартира наполняется слабым старческим голосом:

- Доброе утро, Ведьма.

Я открываю глаза, и взгляд привычно упирается в экран таймера на стене.

"Осталось стодвадцать часов" светится на нем изумрудная надпись.

Таймер подарил мне Шен. Когда я спросила, зачем мне часы с подсветкой, если я вижу в темноте, он сказал, что зеленый цвет улучшает настроение. Папа сильно ударил его тогда, так, что улыбающиеся губы Шена лопнули и закровили.

Встаю с постели и иду на кухню. Там, в углу, уже загудел кухонный автомат, который называют "кастрюлей". Булькает закипающая вода, мигает красной кнопкой тостер, в который уже давно нечего положить. Хлеба у нас нет с августа, остались только галеты, да сухари из сухпайков.

Клавишей вызова запрашиваю время готовности завтрака и меню ужина.

Старая жестянка долго скрипит, напряженно копаясь в электронных мозгах, потом писклявым металлическим голосом, истертой звуковой дорожки сообщает:

- До готовности три минуты. На ужин гречневая каша.

- Кашу не едят вечером. Приготовь рыбу.

На этот раз кастрюля выдает ответ почти мгновенно:

- Меню запрограммировано. Система изменений недоступна. Срок действия программы истекает через сто двадцать часов.

Знаю. Этот диалог, с небольшими изменениями мы с кастрюлей повторяем каждое утро вот уже четыре года. И будем повторять еще пять дней.

Срок моего контракта тоже закончиться через сто двадцать часов.

Продовольственные базы в городе почти пусты, концентраты и тушенка – вот из чего теперь состоит наше меню, и рыбу «кастрюля» не сможет приготовить в любом случае. Так что все наши с ней разговоры, будь мы людьми, звучали бы с налетом сарказма.

В душе неподвижно стою под ледяной струей воды и прослушиваю базовое расписание на два дня.

Пятым пунктом посещение Вагревского кладбища. Завтра годовщина смерти папы.

Перезваниваю Химере. Она плачет.

- Пойдешь?

- Ведьмочка, я не могу, я, правда, не могу!

- Шену ты об этом сказала?

- Нет еще. Может, ты скажешь, а? А то он на меня и так зубы точит из-за Шайтана.

-Ты знала, что нам нельзя держать домашних животных.

- Ну, пожалуйста!

За ухом завибрировал, щекоча крошечными усиками, зум и мы с Химерой почти одновременно отключаем личный канал переговоров. Значит, она тоже получила вызов.

Перепрыгиваю бортик ванной, бегу в комнату. Мокрыми пальцами дотягиваюсь до кнопки рации, и тишину квартиры вспарывает треск помех и свист дальних приемников, а потом в эфире звучит тревожное, сливающиеся в одно бесконечное слово:

- Ведьмаприемведьмаприемведьмаприем...

- Ведьма на связи, - выдыхаю я, в сетчатое окошечко микрофона.

Шорох динамика, за время которого отключаются передатчики других ликвидаторов, оставляя на прямой связи только фон командора.

- Авария на синей трассе, прямо у министерства. Автобус эмгэбэшников всмятку. Пятерых достали. Остальные шестеро - ваши. Есть угроза взрыва. Эльфа и Ману я уже поднял. У тебя семь минут. Отбой.

Аккуратно ставлю рацию обратно на подоконник с облезшей синей краской. Доведенным до автоматизма движением закручиваю мокрые волосы в узел и закрепляю так, чтобы не мешали уздечке - наушникам с прикрепленным фоном.

Настраиваюсь на волну приема базы и натыкаюсь на перебранку Малу с Анри - нашим оператором.

-...ворю одной бригады мало! Мы пока железо будем мять эти живчики там загнуться на хрен!

- Да нету! Нету у меня больше людей! Все на вызовах!...

Тридцать секунд чтобы выдернуть из шкафа черный комбинезон с ярко-васильковой эмблемой службы ликвидаторов на рукаве и натянуть его прямо на голое тело.

- … а если еще раз сунешься полозьями своей вертушки на крышу консульства - сам будешь в пластиковом мешке отдыхать! Его уже трижды минировали за последнюю неделю.

- Может мне тогда на твой широкий зад приземляться?...

Еще три минуты уходит на шнуровку старых экспедиционных ботинок и проверку сбруи. Защелкиваю карабины на груди и животе и компактная лазерная установка Шанера привычно оттягивает плечи назад. С виду - обычный плоский ранец, но в нашей работе "клуша" незаменима: несколько гибких контактных щупов со встроенными видеокамерами, лазерный резак и отдельный блок с диагностической аппаратурой позволяет спасателям и ликвидаторам работать автономно и в кратчайшие сроки вытаскивать людей из - под завалов или искореженных автомобилей.

-…сядешь, прям на трассу, движение все равно перекрыто. Кончай трепаться, Ману! Не засоряй эфир!

- Не слышу Эла, ты его поднял? - орет Ману сквозь свист лопастей своего вертолета.

- Эльф на связи.

- Эл! Где тебя забрать?...

Черные футляры медпакетов пристраиваю на левое и правое предплечья. Еще парочку - на пояс, так, на всякий случай. На пару секунд замираю перед старым зеркалом с трещинной - осматриваю снаряжение, а потом несколько раз подпрыгиваю, проверяя надежность всех креплений.

-… сколько их там?

- Вроде шестеро! Все старшие офицеры МГЭБ. Молодняк, как обычно уселся на задние места, ну, их и вытащили. Почти все целы, так, несколько переломов, осколочные ранения, легкие...

- Ведьма, шевелись, мы на горизонте!

Бегу в коридор, по дороге хлопая ладошкой по клавише у дверей - отключаю все системы жизнеобеспечения дома. В окно вижу, как над крышей соседнего здания загорается красная, быстро увеличивающаяся звезд - Ману и Эльф уже здесь.

Наверху вовсю задувает стылый осенний ветер, ероша обрывки черного рубероида. Четырехместная легкомоторная машина в метре зависает над крышей, садиться нет времени, да и опасно - на вертолетных площадках тоже часто попадаются мины. Я привычно хватаюсь за протянутую Элом руку, и он втягивает меня в кабину. Едва успеваю защелкнуть пристяжные ремни, как вертолет свечкой взмывает вверх, разворачивая выпуклую прозрачную морду в сторону восхода.

День второй

- Почему они на третью-то полезли? Мы все оттуда еще неделю назад выгребли, пусто там!

- Да нихрена! Медикаменты им нужны, как же! Генераторы, говорят, остались у них, где-то по подвалам их прятали, так что даже наши не засекли, а эти считали на раз и как по струнке рванули туда! - парни прибавили ходу, на максимальной скорости перебегая открытые пространства и стремительно преодолевая с наскока завалы и рытвины. Третья городская больница оказалась по правому боку, из окон на верхних этажах валил дым, а где-то внизу сухо потрескивали одиночные выстрелы.

- Не успели, мать вашу! Теперь только подранков собирать! - на бегу сдергивая тяжелый десинтор, шипел в фон Малу. - Ведьма, упокой их по- тихому, может еще, кого целыми вытащить получиться. Эл, давай-ка обойди корпус слева, отказники вроде палаты интенсивной терапии себе облюбовали, там их ищи. - Ну а я, поохочусь, - улыбается, натягивая на нижнюю часть лица платок и мягко обтекая кучу битого кирпича, исчезает в черном провале стены.

На первом этаже снова стреляют, срезанные пулями ветки кустов падают справа.

Я вжимаюсь в землю за остатками каменной стены и зажав перчатку в зубах, сноровисто обламываю насадки на ампулах с парализатором. На одну обойму только хватит, это девять. Ну, еще две с ядом - это на крайний случай, итого одиннадцать.

Мало.

Сверху летят черные хлопья, обгорелые клочки бумаги, как черный снег. Крики, звон стекла и снова стрельба, беспорядочно, рваными короткими очередями.

Перекатываюсь за соседний завал. Здесь удобнее - вверху щетина из прутьев арматуры, внизу удобная выбоина, обзор хороший две трети фасада больницы как на ладони. Теперь ждать.

Возня за кустами, со стороны больницы кто-то ползет. Двое.

Десинтор, развернутый на фасад больницы оставляю в удобном гнезде, не убирая палец с курка. Сама разворачиваюсь назад, одновременно плавно вынимая нож.

Сухая листва шуршит все ближе, мелькает черное. Из - за кустов показывается Эльф, он движется осторожно, боком, прижимая что-то к груди. Пригибаясь, быстро добегает до меня и падает рядом. Сгружает на землю маленькое бесчувственное тельце, голое, перемазанное грязью. Ребенок.

Склоняюсь над мальчиком, не обращая внимания, на то, что Эл снова бесшумно исчезает. Крови не видно, поэтому быстро, но тщательно осматриваю маленького пациента и кладу поближе к себе, чтоб согрелся.

На первом этаже в окне мелькает фигура в камуфляже. Осторожно приоткрыв створку, мужчина перепрыгивает подоконник и почти бесшумно ступая по стеклянному крошеву крадется вдоль стены. Под рукой у него старый АК, палец на курке, грязная камуфляжная куртка порвана на спине и локтях. Не из наших, а значит один из мародеров, оставшихся в Городе после принудительной эвакуации.

Прижимаясь щекой к прохладному стволу десинтора, выцеливаю открытый участок кожи, не защищенный фасеткой. Почти нажала на курок, когда под рукой зашевелился ребенок. Краем глаза успела увидеть перекошенное страхом маленькое личико, когда мальчик зашелся в сиплом истеричном крике. Мародер замер лишь на секунду, а потом метнулся назад, в несколько широких скользящих шага оказавшись у окна из которого выбрался. Моя пуля с парализатором, наметив линию полета оранжевой бесшумной искрой, достала его уже в прыжке. Пальцы мужчины бестолково царапнули стеклянное крошево на подоконнике, а потом тело медленно завалилось назад, и, упав, замерло в траве, так что виден был только задравшийся подбородок, да неестественно вывернутый локоть.

АК нужно было достать. Мне ни к чему, а вот Малу он мог пригодиться.

Ребенок мешал, времени успокаивать его не было, а закричать в следующий раз он мог в любой момент.

Я развернулась к всхлипывающему малышу, загнанным зверьком вжавшемуся под бетонный осколок стены. Плотно зажмуренные глаза, слипшиеся от слез темные ресницы и приоткрытый в беззвучной истерике мокрый рот. Неловко погладила мальчика по голому тоненькому предплечью, одновременно второй рукой, с зажатой в ладони ампулой хлопнула по худой спине с выпирающими позвонками. Мальчишка дернулся, испуганно распахнул глаза, но уже через пару секунд обмяк и сполз на землю. Еще минуту я зачем-то смотрела на скукожившееся на земле маленькое тельце, а потом поползла к больнице, оставив на мальчишке форменную куртку.

Вокруг было тихо, в окнах второго этажа несколько раз мелькнула черная фигура Эла, где-то далеко густым, сиплым басом лаяла собака. Широкий газон, заросший травой по пояс, пересекала асфальтовая дорожка, усыпанная мусором от выбитых окон, на этой дорожке и лежали ноги в армейских ботинках, подстреленного мной мародера. Само обездвиженное тело неловко завалилось в бурьян, проделав в нем просеку. Я нависла над мародером, пытаясь выдернуть из стиснутых пальцев, ствол автомата и наткнулась взглядом на широко распахнутые неподвижные глаза цвета неба…

Села на траву, обтирая о сухие стебли ладонь, выпачканную кровью, вытекавшей на кирпичный осколок из- под головы мародера. Неудачное падение.

Убила. Я убила человека.

Пусть непреднамеренно, но писать отчет Шену все равно придётся. Если бы мое чувство юмора не было бы заблокировано, как и все остальные, это могло оказаться забавным – писать отчеты о каждом пострадавшем с подробным описанием обстоятельств, в городе, почти стертом с лица земли ежедневными обстрелами, из шести миллионов населения которого осталось едва ли пара тысяч человек.

Но людям легче жить по правилам, даже если эти правила уже никому не нужны…

Сзади кто-то подошел, в спину несильно ткнули дулом десинтора.

- Вставай, чего расселась, уходить надо.

- А генераторы?

- Нету там ничего, они до нас все успели сделать, и отказников добить и генераторы унести. А этот, - Малу шевельнул носком ботинка голову мародера, - видать одиночка, не повезло парню, одновременно с нами сюда пришел… а может и повезло, что сейчас... быстро и без боли. Вставай, Ведьма, пошли