Одна Русь на двоих. Битва братьев

Пролог

На юге России, вблизи Керченского моста, где меж двух морей сходятся Азия с Европой, раскинулась казачья станица с удивительной и невероятной древней историей. 
Только пройдя по её улицам, и дотронувшись до камней древней крепостной стены, мы узнаем, что это та самая таинственная и загадочная, воспетая в легендах древняя Тмутаракань, столица самого южного княжества Киевской Руси.

И никто кроме этих древних камней не помнит, как отважные военные моряки Тмутаракани за семь веков до Ушакова одерживали громкие победы в морских сражениях, единолично властвовали на просторах Черного моря, которое тогда называли Русским, а торговые корабли Княжества ходили по всему Средиземному морю. В те далекие времена на Престоле Тмутаракани восседал легендарный князь Мстислав, границы его владений простирались от Днепра до Волги, и от Чернигова до древней Колхиды, а на бескрайних просторах Донских степей владычествовала его грозная конница.

Лишь тяжелый серый камень, на котором Князь Глеб оставил свою памятную надпись, скрытые в толще земли руины, да старинные легенды болгарских рыбаков и понтийских греков, могут пролить свет на те давно забытые времена. И этот роман - лишь робкая попытка бережно сохранить для потомков, несправедливо забытые славные события давно минувших дней.  

Больше двух с половиной тысяч лет здесь на берегу широкого залива, самой природой защищённого от штормов Азовского и Чёрного морей жили люди.
 Греки - основатели поселение назвали Гермонасса, хазары и народы Кавказа - Таматарха, Матлука, Самкерц, Самкуш, Тумен - Тархан, монголы - Матрика, генуэзцы - Матрега, турки - Хункала и Таман, казаки - Таманью, а средневековые русичи - Тмутараканью.

Множество народов по соседски уживалось внутри мощных крепостных стен сохраняя свою культуру, обычаи и веру. Да и множество рабов свозимых сюда отовсюду, получив свободу не спешили покидать это место, а начинали обустраивать на этой благословенной земле своё будущее, пополняя веками сформировавшийся уникальный социум своим не повторимым национальным колоритом.
В десятом веке на карте Евразии появилось новое величественное грозное и необузданное молодое государство Киевская Русь, силой оружия покорившая всё до чего смогло дотянуться, в том числе и Тмутаракань, основав здесь самое южное русское Княжество.

Прошло долгих тринадцать лет с тех пор как один из младших сыновей князя Владимира Мстислав с женой, детьми и верной Дружиной ступил сафьяновым сапогом на эту землю, и пообещав народу Тмутаракани вольную славную безбедную жизнь, начал сообща с ним строить светлое будущее вверенного ему судьбой Княжества.

Поверил народ Князю, и закатив рукава с завидным трудолюбием приступил к воплощению задуманного в жизнь. Пираты стали военными моряками, и покорив Понт Эвксинский стали бороздить лазурную гладь Средиземного моря, позволяя купцам из Тмутаракани беспрепятственно торговать на побережье Европы, Африки, Сирии и Палестины.

Десятки народов присягнули в верности Мстиславу и грозная степная конница Князя властвовала на бескрайних просторах Тавриды, Кубанской и Донской степей, включая правобережье нижней Волги, левобережье низовий Днепра, и берега Кумы. 

Грузино - Византийская война обогатила Княжество выгодным союзом с Абхазией, и покорением горных племен касогов, Верховной Княгиней которых стала дочь Мстислава Татьяна, завоевав искреннюю любовь и преданность горцев. Тмутаракань как независимая держава чеканила свои деньги, а Мстислав отказывался подчиняться Киеву.

Княжество процветало, Мстислав держал свое данное народу слово, все население, даже рабы были здоровы, сыты, обуты и одеты. Всех подданных Князя обучали грамоте, наукам и ремеслам, в Корчеве процветало кузнечное дело, на севере Тавриды добыча соли, в Белую Вежу отовсюду шли длинные караваны верблюдов с редкими товарами, а в порту Тмутаракани было тесно от множества иноземных торговых кораблей.

Старший брат Мстислава Ярослав, заняв отцовский престол в Киеве, собрал вокруг себя духовенство с алчными боярами, начав щедро раздавать своим приближенным земли с деревнями. а оставшееся население обкладывать ранее невиданными поборами. Ингигерда, вторая жена Ярослава, окружила себя молодыми иноземцами, и проводила все свое время в веселье да праздности, вволю тратя на свои развлечения Великокняжескую Казну.

Давно стонала Земля Русская от произвола попов, бояр и Князей. Больше дюжины лет бедный люд со всей Руси бежал на Юг в Тмутаракань, за лучшей долей под праведным правлением Мстислава. Всех этих людей охотно принимали, обучали грамоте, ремеслам, и селили на Дону, в Тавриде и низовьях Кубани. О Княжестве Мстислава на Руси говорили как о земле всеобщего счастья и справедливости, где текут молочные реки с кисельными берегами, даже нищие в сапогах ходят, простой люд в шелка и парчу рядится, а бродячие псы жирнее чем свиньи на Киевском Подоле.

Опьяненный властью и науськиваемый своим алчным завистливым окружением Великий Князь Ярослав решил обуздать Мстислава, затребовав дань за дюжину лет, когда Киевом правили еще Владимир и Ярополк. Пропитанное гневом нелепое требование возмутило Мстислава, и гордый Князь, прозванный в народе Храбрым прогнал Киевских послов  со словами:

- Жаждешь добра моего, так приди и возьми!

Этим Мстислав положил начало братоубийственной войне, и распорядился после сбора урожая собирать войска. Все естество Тмутараканского Князя противилось тому, чтобы русич с русичем мечи скрещивали, и он решил взять в поход только хазар с касогами и свою верную Дружину.

Глава первая. Трудное решение Тмутараканского Князя

В очередной раз поздним августовским вечером князь Мстислав в просторной шелковой рубахе цвета морской волны, и в вишневых атласных портах, заправленных в красные сафьяновые сапоги, почесывая свою густую русую бороду, задумчиво разглядывал расстеленные на столе в Малом приемном покое карты. Рядом с ним стояли Евстафий, Ярополк, и прибывший из Белой Вежи Ратибор.

- Почто обидное недоверие оказываешь мне и всем "Сизогривым волкам"? Неужто служим тебе худо, иль провинились чем? Отчего в поход на Русь не берешь?- не унимался Ратибор, раздосадованный новостью, что не сможет участвовать в грядущей войне.

- Худо брат мой названный, что ты неслухом подобно Любиславу с Бранимиром стал, в правильности решений моих сомневаешься, и волю мою оспариваешь. Негоже это.- почти равнодушным тоном ответил Мстислав.

- Так растолкуй мне бестолочи этакой внятно, в чем причина по замыслу твоему? А то у меня от решения этого твоего ум за разум заходит, и в унылом сомнении который день пребываю. - взмолился Воевода степной конницы.

- Хорошо, растолкую, и если доводы мои сочтешь верными, больше никогда ни по какому поводу, ты своего несогласия моим решениям не то что не выскажешь, а даже помыслить не посмеешь.

Перво-наперво ты мне с войском своим там и даром не нужен, ибо не по душе мне чтобы витязи твои братскую русскую кровь проливали. Оставь это грязное занятие хазарам и касогам с Дружиной моей.

Во вторых, я на твои плечи великую ответственность возлагаю по защите всего Княжества в моё отсутствие. Сам толком не знаю сколько этот поход продлится, может придется за братом в Псков или Новгород топать, а может и по всей Руси гоняться. Не приведи Бог, если узнав что я все войска в поход забрал, Эмир Дербента, или кипчаки из-за Волги на Дон придут и Белую Вежу разорят?

Кто им противостоять будет, легкая конница твоих ополченцев с городским гарнизоном? А за тобой все кочевники, что мне в верности присягнули пойдут, и будет у тебя не два тумена, а без малого четыре, если не больше.

И с такой силищей да при твоем умении, ты их в пух и прах разнесешь, вражескими костями всю степь усыпав. И тысячу воинов Ярополку пришли для защиты Тмутаракани, ибо я всю свою Дружину забираю, а защиту Акрополя поручу Люту со свеями Любислава. Теперь надеюсь тебе все понятно?

- Прости меня за скудоумие, что по дурости своей и горячности, всей мудрости помыслов твоих не уразумел. Впредь подобного не повторится. Но позволь спросить, как ты со столь малой силой думаешь на Русь войной идти? Ярослав же больше ста тысяч воинов без труда соберет, не считая печенегов да варяг, а ты касогов ведь еще в бою даже не видел?

- Зато я знаю кого над ними сотниками поставил, а Всеволод с Бориславом со своими головорезами, иного тумена стоят. Волкам не важно сколько бодливых баранов перед ними, главное костями не подавиться.- закончил разговор Мстислав, и раздосадованный Ратибор тут же вышел, не медля направившись обратно в Белую Вежу.

После ухода Ратибора в Малом приемном покое наступила гробовая тишина, и лишь спустя четверть часа Мстислав её нарушил обратившись к Евстафию:

- Вот смотри сынок, дождавшись касогов и муромцев с их головорезами, мы с Дружиной переправимся в Корчев и налегке пойдем через Тавриду вдоль берега Гнилого моря, где хазарские кочевья обеспечат нас провизией. А вот здесь за перешейком нас будет поджидать Булджан с туменом конницы и обоз со всеми припасами.

Там уже заготавливают сыр, вяленое мясо, рыбу, вино, фрукты сушеные, коровье масло, муку и зерно. И вот отсюда мы переберемся на правый берег Днепра, и отправившись на север, прямиком придем к Киеву.

Киев хоть и большой город, но держать наготове там стотысячное войско Ярослав не станет, скорее всего усилит оборону, и пока киевляне будут отражать наши атаки, он поблизости станет собирать большое войско из боярских Дружин, а также воинские отряды из крупных городов. А вот в этом мы ему должны помешать, и помешать по умному.

Но об этом потом поговорим, с учетом того что в Ростове и Владимире засуха, что даже грибов в лесу нет. Сейчас идем спать, утро вечера мудренее.- не терпящим возражения тоном распорядился Мстислав, вместе с Евстафием и Ярополком начав сворачивать карты. Времени до похода еще было много, и особо торопиться было нечего. Подготовка к войне с Киевом шла своим чередом.

Войдя в свою опочивальню Мстислав застал Анастасию, которая лежа на кровати, при свете масляной лампы читала книгу. Не проронив ни слова Княгиня убрала свое чтиво, и молча погасила огонь.

- Хоть бы раздеться дала при свете, дуешься словно мышь на крупу. Сколько не дуйся, а я своего решения не изменю.- ворчал Мстислав, раздеваясь в полной темноте. Анастасия и на это никак не отреагировала, демонстративно отвернувшись от супруга.

Раздевшись Князь попытался приласкать жену, но из этого ничего не вышло, Анастасия сердилась на него, не понимая почему он в столь опасный поход берет мало войск и сына. Сперва она полагала что муж совершит разорительный набег, и вернется в степь в ожидании ответных действий Ярослава, но потом поняла что все значительно серьёзнее, и её это пугало.

Больше всего она переживала за Евстафия, и не столь сильно полагалась на касогов с братьями Рады, как Мстислав. То что саму Раду в поход не берут, тоже беспокоило Княгиню, но в то же самое время успокаивало, ибо Татьяне без Романа с его Гвардией остаться один на один со склочной племенной знатью горцев, было опасно.

Сам же Мстислав Раду не стал брать в поход по совершенно другой причине. Слишком много народа на Руси приняло христианство, и лесная ведунья стала бы помехой ему, являясь живым подтверждением причитаниям попов, что он себя колдунами и чародеями окружил, а душу Дьяволу продал.

Но больше всего Князя тяготила необходимость города с деревнями жечь и разорять, хотя главной целью похода было стремление унизить старшего брата за обиду, опозорить, и укротить его алчность. Разорять и ослабевать Русь он не хотел, не лежала к тому его душа, ибо почуяв слабину полчища врагов с Запада набегут, раздирая по клочьям отцовское наследие.