Одна среди звёзд

Глава 1. Стеклянный гроб и чужие звёзды

Я проснулась с уверенностью, что меня похоронили заживо.

Лёд внутри, ватные руки, воздух — как из банки с монетами: пахнет железом, холодом и чем-то сладко-прелым. Веки не поднимаются — тяжелые, будто на них положили по камню. Я пытаюсь вдохнуть, и пересохшее горло лязгает болью. Где вода? Где свет? Где потолок моей комнаты с тупой трещинкой над кроватью?

Свет нашелся первым. Не солнечный, а голубоватый, холодный, как в аквариуме. Он сочился со всех сторон разом, упирался в лицо, рёбра, в мысли. Подо мной — тонкая податливая поверхность, убаюкивающая, как матрас в ночном поезде, но с чужой, механической вибрацией. Я открыла глаза… и меня накрыло.

Я лежала в прозрачной капсуле, как в стеклянном гробу, а надо мной мерцали панели с десятками незнакомых знаков. Они вспыхивали и гасли, как дыхание огромной машины. По краю купола бежали огоньки: зелёные, янтарные, редкие красные. За куполом — пустота, прострелянная звёздами. Настоящими! Не наклейками на потолке, не заставкой ноутбука, а живыми, холодными, бесстыжими.

Приподнялась, ремни на груди и бёдрах уже были разомкнуты, сдёрнуты кем-то до меня. Сердце отбивало панический ритм, от которого хотелось вцепиться ногтями в реальность.

— Это сон, прошептала сама себе. — Это… очень дорогой сон, и я за него не плат…

Голос сорвался на кашель. Вчера… вчера я точно засыпала дома. Под одеялом с пузырчатым наполнением, с книжкой на груди, с телефоном на зарядке и тупой мыслью, что завтра надо выбросить из холодильника забытые огурцы. А теперь — афиши космоса, панели, лампочки и мой собственный парализованный страх.

Слева, у ног, панель щёлкнула. Воздух вздрогнул длинным шипением, и глухая створка в стене отошла в сторону. В проёме возник кто-то высокий, как дверной косяк.

Я сперва увидела волосы. Длинные, пепельные, тяжелой волной спадающие до середины спины. Потом широкие плечи, как у персонажа из игры, где прокачка и выносливость ушла в потолок. На нём был тёмный костюм, местами похожий на броню, с матовыми вставками и креплениями, которые мне не хотелось рассматривать. И наконец, лицо. Чёткие скулы. Прямой нос. Ровный рот. Недельная щетина. И глаза — белые. Совсем белые без зрачков, светящиеся мягким внутренним светом, от которого становилось холодно.

Моё тело выбрало «застыть и смотреть». Мозг — «бежать и кричать», а ноги… они просто отказали.

— Наконец-то, — сказал он. Голос прозвучал низко, с гортанной хрипотцой, как будто слова проходили через маску. — Сознание стабилизировалось. Двигательная координация в норме.

— Кто вы? Где я? Что… — сглотнула, потому что во рту образовалась пустыня. — Что это за место?

Он сделал шаг ближе, и вся капсула будто стала меньше. Я невольно отодвинулась, упёрлась спиной в изогнутую стенку. Он наклонился к боковой консоли, провёл крупными, сильными пальцами по ряду рельефных символов, и за моей головой с щелчком выдвинулись дугообразные прутья. Ещё щелчок, и они сомкнулись, превращая пространство вокруг капсулы в клетку. Прозрачную, но клетку!

— Эй! — выдох сорвался на визг. — Эй-эй! Так нельзя! Вы не имеете права!

— Имею, — сухо ответил он, даже не глянув. — Протокол перевозки нестабильного биоматериала. Пункт девять: фиксация до полной оценки рисков.

— Какого ещё… биоматериала? Я человек! Я… у меня есть имя!

Он коротко посмотрел, будто проверил, на месте ли я всё ещё.

— Имя добавим к записи после идентификации. Пока ты — груз, — он произнёс это без издёвки, без злобы, как факт. — Моя задача была доставить тебя в пункт приёма. Но маршрут изменился. Теперь в приоритете временное удержание.

— Изменился? Почему? — я вцепилась в край прозрачного каркаса. — Вы меня похитили?

— Нет, — он наклонился к другой панели, и на секунду его волосы закрыли мне половину мира, запах озона и сего-то острого, как мороз, ударил мне в нос. — Тебя забрали из перехода. Это разные вещи!

— Из какого перехода? Я засыпала у себя в кровати!

Он коротко кивнул, будто этот факт идеально вписывался в какую-то его таблицу.

— Подтверждаю: основное воспоминание — дом, кровать, ночь. Перенос прошел без осложнений. Пока ты была без сознания, проведена проверка.

Слово ударило как лопатой по льду.

— Какая к чёрту проверка? На что?

— На совместимость, — сказал он и тут же отвёл взгляд. — На ещё кое-что. Достаточно.

— Недостаточно! — я рванулась вперёд, ладонью врезаясь в прозрачные прутья. Никакого толку! — Вы не можете… вы не имеете права проверять меня, пока я…

— Могу, — его голос стал растягивающимся и до отвращения спокойным. — Так безопаснее для всех.

Для всех — это для кого? Для него? Для его «пункта приёма»? Для тех, кто ждёт «груз»? Меня трясло от бессилия. В висках стучало. В груди жгло.

— Слушай, — я попыталась говорить ровно, цепляясь за остатки здравого смысла. — Я понятия не имею, где нахожусь. Я не знаю, кто ты и что тебе надо. Я не преступница, не… не биоматериал! Я человек. У меня есть… была жизнь. Люди, вещи, глупые огурцы в холодильнике.

— Знаю, — он сказал это так, будто ему действительно известны и мои огурцы, и цвет занавесок на кухне. — Но сейчас ты — здесь. Вне Земли. И вне её законов.

Слова провалились в меня ледяной водой. Вне земли. Это не метафора. Не шутка. За прозрачными стенками, где иногда скользил отблеск от металлического ребра корпуса, тянулся чёрный бархат, исколотый крошечными белыми уколами. Кто-то когда то говорил, что в космосе нет звука. Неправда. Космос звучал! Низко и глухо — вибрацией корпуса, далёким гулом двигателей, тонким писком, который я не слышала, но ощущала зубами.

— Вы… — я сглотнула. — Вы хотя бы скажите, убьют ли меня?

Он впервые задержал на мне взгляд. Белые глаза вспыхнули чуть сильнее, или мне показалось.

— Если останешься спокойной — нет, — произнёс он после паузы. — Ты ценна живой.

Пауза. Пока. Слово было беззвучным, но оно развернулось между нами, как прозрачная перегородка.

Глава 2. План Б

Сначала был только глухой удар, будто корабль столкнулся с чем-то невидимым. Панель на потолке мигнула и потемнела. Следом почувствовалась вибрация, и по стенам пробежал тревожный красный свет, пульсируя как сердечный ритм. Огоньки на пульте перед капсулой вспыхнули, начали хаотично мигать: красным, желтым, алым.

Что-то пошло не так! Очень сильно не так.

— Эй! — всем телом вжалась в прозрачные прутья. — Сайр?!

Ответа не было. Только низкий вой сирены, как из старого фильма про конец света.

Клетка качнулась, и я чуть не ударилась лбом о стекло. Корабль трясло, будто он нырял в шторм. Прутья вибрировали. Звёзды за окном бешено метались, будто пытаясь найти своё место.

Снова потянулась к панели, но теперь с настоящей паникой внутри. Руки дрожали, а пальцы почти не слушались. Но мне всё же удалось нащупать какие-то выступы, кнопки или переключатели. Ничего не соображая, начала нажимать всё подряд.

— Пожалуйста… ну давай же…

И вдруг прозвучал щелчок! Прутья вокруг «гроба» дрогнули и… со скрежетом поползли вверх, втягиваясь в корпус.

На миг я остолбенела, не веря такой удачи. Но после, всё же пришла в себя, и попыталась вылезти. Вот только когда мои ноги коснулись пола, онемевшие мышцы не выдержали. И я с тихим писком повалилась на холодный металл, больно ударившись при этом локтями. Всё тело казалось ватным. Голова кружилась. Но радовало то, что я нахожусь вне капсулы. Свободна!

Откуда-то снизу донёсся звук, похожий на рёв турбин. Шум за дверью усиливался. И мне ничего не оставалось кроме того чтобы собрать силы и придерживаясь за стену, подняться. Но это был лишь маленький шажок. Ещё нужно было добраться до двери. Так что, пошатываясь, нашла в стене узкую нишу и, прижавшись в ней, затаилась, думая о том, что если кто войдёт — я непременно нападу. Угу, с такими-то силами… но деваться некуда. Придётся защищаться даже с помощью ногтей.

Пока ждала, сердце было тревогу, как барабан в древнем племени. Но я держалась, не смотря на то, что звук приближался. Слышались какие-то рывки, шаги, и… автоматическая дверь зашипела.

Первое что я увидела, это поток серебристых волос, словно порыв ветра ворвался в комнату.

— А-а-а! — метнулась вперёд, надеясь хотя бы стукнуть кулаком вошедшего. Но потерпела неудачу — он оказался быстрее. Резким, почти ленивым движением мужчина отклонился в сторону, поймал меня за талию, и прежде чем я поняла, что происходит, меня, уже перекинув через плечо, несли по коридору. Ну, точно как мешок с картошкой.

— Отпусти! — орала я, пытаясь как можно больнее ударить его по спине. — Сайр! Ты… тварь! Отпусти!

— Молчать, — зарычал он, и этот рык был таким низким, что пробрал до костей. — Планы изменились.

Он шагал быстро, почти бегом. Коридоры мигали красным, сирены выли, всё вокруг гудело и дрожало.

Я пыталась разглядеть, куда он идёт, но из этого положения видела лишь часть его спины и мелькающие вдоль стен символы. На повороте краем глаза заметила два безжизненно распластанных тела, лица не разобрать, одежда разорвана, лохмотья валяются по полу в лужах крови.

— Что происходит?! — прохрипела я, пугаясь не на шутку. Сопротивляться резко расхотелось. Зафиксировав положение, во все глаза смотрела по сторонам. — Кто они? Что с кораблём?

— Атака, — бросил он, не сбавляя шага. — Пираты. Или хуже.

— Что?! — я замерла. Это был не сон! Определённо всё это мне не сниться!

Мы свернули, и перед нами возник большой отсек, внутри которого стояло нечто, похожее на каплю, гладкое, серебристое, с выдвинутыми посадочными опорами. Оно явно было намного меньше основного корабля, но выглядело быстро, как снаряд.

Сайр открыл боковую дверь и вскочил внутрь, не заботясь о плавности. Ну да, у него вообще-то есть ноша, но видимо моего веса для такого гиганта маловато. Поэтому он даже не замечал его. Но теперь оказавшись внутри, меня быстро сгрузили в угол, словно ненужный мусор, который в данный момент некуда деть. И уже не обращая внимания на мои попытки подняться, инопланетянин бросился к панели управления.

Его пальцы забегали по символам. Экран вспыхнул, затем погас. Сайр при этом тихо, но зло выругался. Затем снова что-то нажал и шлюз с резким глухим ударом загерметизировался. Кораблик под нами загудел, послышался писк, где-то зашуршало, зашумело, заработало.

— Что ты делаешь? — прохрипела я. — Это побег?

— Это выход. Тебя нужно доставить, — он бросил на меня взгляд, в котором промелькнула тревога, но буквально через мгновение, снова обернулся на панель. — На другую станцию. Основной путь закрыт.

— Почему? Почему я? Что я такого сделала? — я не понимала. Ничего не понимала! Все эти события можно было бы списать на сон или помешательство, но… они так реалистичны, что все мои попытки очнуться, каждый раз терпели неудачи.

Естественно он не ответил ни на один вопрос. Только отрывисто бросил:

— Вести себя будешь тихо — выживешь.

Пол под нами дрогнул. Всё вокруг будто провалилось вниз. Я вжалась в стену. Сердце скакало так, будто вот-вот выпрыгнет, а внутренности прилипнув к рёбрам и позвоночнику, не собирались их отпускать. На мгновенье мелькнула мысль о том, что благо, что я не ела, уже кто знает сколько времени, иначе… Ох! Лучше не думать.

Когда движение замедлилось, он выдохнул. Снова взгляд в экран, пальцы вновь скользят по панелям, приёмник сигнала зажужжал.

— Вылет подтверждён. Идём по чёрному коридору. Ответьте.

Долгая и мучительная пауза. И… хриплый, скрипучий голос в ответ:

— Шанс выхода минимальный. Нас видят. Вас тоже. У вас… объект?

Сайр бросил на меня взгляд.

— У меня она. Я её забираю. Планы изменены. Повторяю: меняю маршрут. Доставлю на Рил-12.

— Рил-12 под наблюдением, — прошипел голос. — Там за вами придут.

— Пусть приходят.

Он отключил связь. Челюсть была сжата так, что на висках выступили жилки. Он снова посмотрел на меня. И я… пугаясь его взгляда, ещё сильнее вжалась в стену, стараясь при этом затаить дыхание. Слиться с обстановкой. Возможно… он не заметит. Угу.

Глава 3. Побег

Мы летим. Я не знала — час, сутки, или неделю. В отсеке не было ни окон, ни привычных ориентиров, только экран, на котором длинными, вытянутыми линиями проплывали звёзды, как если бы кто-то размазал свет по тёмному стеклу.

Каждый раз, когда я моргала, казалось, что картинка меняется. Словно пространство вокруг нас не просто двигалось, а разворачивалось. Иногда появлялись пятна, похожие на капли чернил на воде. Иногда — едва заметные всплески цвета, как будто вдалеке рождалась новая звезда.

Сайр почти не разговаривал. Сидел у панели, с напряженным лицом и руками, которые двигались быстро, но точно. Он отвечал на вызовы, переключал каналы, перебирал символы. Несколько раз он просто сидел, опёршись локтями о колени, и вглядывался в пространство, будто пытался рассчитать шанс — выживем ли.

Я не мешала. Хотя очень хотелось спросить, где мы. Кто нас преследует. Почему он спас меня. Почему на нас напали? Какие исследования проводили пока я… спала. Кому меня хотят передать. Да и вообще, как я, чёрт побери, тут оказалась? Но всё это упиралось в одно: если заговорю — он может передумать.

И вдруг… экран вспыхнул. Впереди, на фоне вечного мрака, возникло нечто.

Я подобралась. Всё же за это время немного пришла в себя, и подошла чуть ближе, заглядывая в экран.

Это не было планетой. И не кораблём. Перед нами раскинулась огромная, как паутина из света и металла, станция. Её центр светился мягким синим, будто внутри дышало живое сердце, а от него расходились десятки тонких как нити ответвлений, скреплённых переходами и платформами. Где-то сверкали огни, где-то царила тьма. Она казалась огромной и зловещей, но… завораживающей. Как храм, или… скорее западня.

— Это… — я выдохнула, растеряв все слова. — Мы туда?

— Да, — коротко бросил Сайр. — Временное убежище. Точка Рил-12. Здесь тебя должны были принять.

— Должны были?

Он ничего не ответил. Просто продолжил порхать пальцами по символам, нажимая какие-то только ему ведомые комбинации.

Мы вошли в зону притяжения. Корабль дрогнул. Сбоку появился пристыковочный отсек, и всё стало выглядеть почти… мирно. Грузовые контейнеры вокруг. Шлюзы. Высокие арки. Плавные линии на полу, тянущиеся по всему пространству. Роботы-механики синим светом подсвечивали путь. Даже воздух казался тише.

Сайр повёл меня через шлюз.

Я держалась рядом, даже не оглядываясь — только впитывая глазами всё вокруг. Стенки станции были полупрозрачными, как будто кто-то вытравил в стекле древние узоры. По ним пробегал свет. В некоторых нишах стояли существа, которые я не могла описать словами — у одного было четыре руки и столько же глаз, у другого — переливающееся лицо, как у медузы, а некоторые выглядели и вовсе так, что моя фантазия отдыхала в сторонке. Но радовало то что они не обращали на нас внимания. А я… я была в шоке от увиденного, но старалась не отставать.

— Мы… в безопасности? — спросила шепотом, боясь что кто-то может услышать.

— Пока, — ответил он, но в его голосе не прозвучало ни капли уверенности.

На одном из постов он что-то сказал дежурному. Тот молча кивнул и протянул тонкую плоскую карту — как билет. Я не успела спросить, что это, потому что в следующий момент по коридору прошел странный гул.

Сайр резко остановился. Прислушался, сосредоточенно глядя по сторонам.

— Быстрее, — скомандовал он и толкнул меня вперёд.

— Что? Почему?

Он не ответил. Только схватил за локоть и потащил к следующей зоне. Станция вдруг ожила: в воздухе затрещали звуки тревоги, красный свет снова мелькнул где-то сверху. Голос из динамиков что-то быстро говорил, сжатым языком, на котором я не понимала ни слова.

— Нас засекли, — бросил Сайр, передвигаясь уже бегом. — Станция отслеживалась. У тебя нет метки — ты привлекаешь внимание.

— Но ты же говорил, что нас тут примут!

— План поменялся.

Опять…

Мы бежали. По узким переходам, сквозь залы, где мелькали лица в масках, дроны, транспортные капсулы, и где-то позади, слышались громкие шаги. Кто-то следовал за нами. Много кто.

— Они преследуют нас!

— Да, — поспешно бросил инопланетянин. — Говорить можешь — значит, дышишь. Ускорься!

Я задыхалась, но продолжала бежать, потому что понимала, отстать, это значит упустить его из виду. Остаться наедине со всей этой неизвестностью. А я к этому не готова. Этот инопланетник хоть и странны, мрачный, но всё же уже не чужой. А там… бог знает, что меня ждёт, или… кто.

Сайр стиснул челюсти, а его глаза — те самые белые, светящиеся — метались по сторонам, ища путь.

— Направо! — выдохнул он, сворачивая в тёмный тоннель, где стены казались живыми, словно дышащими.

— Нам точно туда? — откровенно говоря, было страшно не только остановиться, но и попасть в это «жерло ада».

— Это путь туда, где есть корабль.

На всех парах мы ворвались в боковой отсек. Там, как из серебряного яйца, выходил ещё один маленький челнок. Немного меньше того, на котором мы прилетели.

— Внутрь! — крикнул он, но сам первый бросился к панели сбоку, вводя код с того самого билета.

Позади нас послышались первые выстрелы. Кто-то кричал, голос хрипел, и я увидела, как в стене рядом с нами вспыхнуло пятно — плазма?

Сайр рванул меня внутрь, закрыл шлюз, и в следующий момент челнок оторвался от пола, взвыл, и мы… упали в пустоту.

— Что теперь?! — дрожа, прижалась к сиденью, в которое меня буквально впихнули.

— Теперь молчать, — сказал он глядя на приборы. — И не дёргайся.

Он говорил с кем-то по связи — быстро, сжатым, злобным голосом. Я поняла только одно: нам нельзя возвращаться. Нас вычеркнули. Мы стали мишенью. Он должен был сдать меня. Но не сдал.

— Почему ты это делаешь? — выдохнула я, глядя на то, как он зло сжимает кулаки. — Почему не бросил?

Он долго молчал. А потом тихо — совсем не так, как обычно, сказал:

— Потому что если ты действительно та, кем тебя считают… тебя нельзя отдавать. Ни за что.

Глава 4. Переход

Сайр

Двигатели выли на грани, как звери, которых заставили бежать дольше, чем они созданы бежать. В кабине пахло озоном и горячим металлом; на панели мигали тонкие полосы телеметрии, как артерии на вскрытой ладони. Я держал курс на чёрный коридор, сжимая штурвал так, что костяшки побелели, и слушал всё сразу: треск щитов, шепот помех, далёкие голоса погони, и её частое дыхание за моей спиной. Слишком человеческое для того, чем она является на самом деле.

Она не должна была выжить в том переходе. Не в таком состоянии. Не без подготовки. Но выжила. И это пугало больше, чем красные отметины преследователей на моём локаторе.

Я нашел её там, где не должно ничего оставаться. Гравитационная тень мёртвой луны, выжженная полоса пространства, где маяки полыхали до черноты, а ремонтные дроны перегорали, как дешёвые свечи. Временные координаты плясали, как ртуть; корпус «Сива» дрожал, будто у него появились кости.

— Сектор нестабилен, капрал. Встать на якорь и ждать стабилизации, — говорил в ухо вахтенный.

— Если встанем — потеряем окно, — ответил я и вошел в рваную ткань поля, пока оно ещё слушалось.

Передний экран вспыхнул, открывая картинку, которую я не забуду никогда: раскрытый переход, как рана со светящейся кромкой, и у самой кромки — капсула, древняя, с облупленной маркировкой докольцевой эпохи. Вмятины, трещины, обгоревшие края… и ровный, упрямый импульс жизненных датчиков внутри.

Я вышел в шлюз в бронескафе, чувствуя, как тонко дрожит пол под ногами. Воздуха там почти не было — только запах горелой изоляции и сладковатая нота стазиса. Капсула покачивалась, как поплавок на чёрной воде. Панель — мертва. Питание — в ноль.

Положил ладонь на стекло. Под ним виднелось лицо. Без маски, без следов ожогов. Тёмные ресницы прилипли к коже, как если бы кто-то спал слишком крепко и долго. Стекло треснуло паутиной, но всё же держалось.

— Живая? — спросил в канале техник третьего класса.

— Живая, — сказал я, сам не понимая, почему это обеспокоило меня больше, чем обрадовало.

Мы потащили капсулу в шлюз. Дроны-носильщики не дожили — первый обуглился, второй просто вырубился. Пришлось работать руками, кабелями, крюками. Когда шлюз захлопнулся, я впервые позволил себе вдохнуть глубже.

И тут панель капсулы коротко, будто из последних сил вспыхнула, показывая мне, что стазис прерван вручную. Не системой. Не снаружи. Он был прерван ею!

Но как?

Ответов, конечно же, не было. Были только цифры.

Осторожно, буквально по крошкам разобрали капсулу, и переместили её в изоляционный бокс, где тут же запустил проверку. Это стандартный протокол для всех неучтённых: биохимия, нейропрофиль, магнитоэнергетика, совместимость с ядром. Я не верил в чудеса, я просто умел читать таблицы, которые буквально взорвали мой мозг:

Метка — отсутствует. Кодификация вида — не обнаружена. Разрешение на переход — почти сто процентов. Синхронизационный потенциал — нестабильно высокий. Магнитоэнергетическая устойчивость — превышает органический стандарт на два порядка. Доступ — закрыт системой. Требуется ручной ключ.

Ручной ключ. Такой, какими открывали самые первые двери, когда ещё верили, что вся власть — в металле а не в крови.

Я смотрел на цифры и слышал, как в соседнем отсеке тихо шуршит её дыхание. Я не люблю удивляться. Удивление, это трещина в броне. Но тут… я удивился.

— Капрал, что с объектом? — спросил вахтенный.

— Дышит, — сказал я. «И ломает ваши протоколы пополам».

Пока мы тянулись к Тир Эш, я стоял у прозрачной перегородки и смотрел. Это не входило в обязанности, не помогало поддерживать щиты, не улучшало шансы — и всё равно я стоял. Она лежала тихо, безмятежно, как лежат те, кто ещё не знает, где проснуться. Светлые волосы спутались, лицо расслабленно, чувственные, красивые губы чуть приоткрыты. На шее заметно пульсировала тонкая жилка. На ладони, заметил крошечный шрам, детский, от стекла, угадывается по ломке линий.

Я поймал себя на странной мысли, что если она та, кем её выдали цифры — весь наш учебник надо переписать. А если нет — кто и зачем так подменил таблицы?

Когда она пришла в себя, я странным образом потерял дар речи. Хотелось сказать больше, но почему-то не мог. Просто не мог ни обнадёжить, ни успокоить, да и… не к месту было. Хотя… скорее всего, просто не хотел говорить, что дела чертовски плохи.

Ещё и это нападение… Чувствую, этот полёт будет очень запоминающимся.

— Рил-12, приём, — вызвал я, когда маяки станции вошли в сектор связи.

— Рил-12 слушает.

— Капрал Сайр, звено «Сив». Везу внеучётную. Протокол девять.

— Подтверждено, доковая спица семь.

Мы вошли. Наши посадочные стёкла увидели паутину станции: светящиеся нити переходов, своды шлюзов, синие клинки мостков. Я шел по галерее, она — рядом, под моей рукой, укутанная в термоплащ. Дежурный даже не поднял глаз, когда протянул мне плоскую карту — пропуск.

И в этот момент станция изменила голос. Где-то в высоте купола замигали красные точки, узлы связи хрипнули, и на шине аналитики побежали буквы: ТРЕВОГА. БЛОКИРОВКА. СТРАЖА АКТИВИРОВАНА.

Слишком быстро. Слишком вовремя. Слишком точно под наш заход. Благо, этот манёвр тоже учёл.

Мы не успели бы до седьмой спицы. Поэтому пришлось воспользоваться челноком, подготовленным моим звеном.

— Планы меняются, — ответил я, замечая в её глазах ужас.

Она явно ничего не поняла, но кивнула. Иногда это лучше, чем вопросы.

Сейчас спаскапля дробно дрожала под залпами чужих локаторов. Я вёл её по старой сетке — чёрному коридору, где нас видели не все и не сразу. Но кто-то всё же следил, судя по тому, как голоса в канале сменяли друг друга: служба станций, перехватчики, незарегистрированные частоты, которые пахнут пиратами.

— Звено «Сив», подтверждаю: объект вне контроля. Приказ: задержать. При необходимости — устранить.

— Связь потеряна, — ответил я, тут же отключив канал.

Глава 5. Пустота внутри и снаружи

Мы шли сквозь обломки.

Не по земле — по космосу. Медленно и бесшумно пробирались между ржавыми конструкциями, искорёженными платформами, закрученными, ак алюминиевая фольга. Что-то из этого было когда-то кораблями. Что-то — частями станции. Теперь же всё это дрейфовало в чёрном ничто, паря в слепом магнитном поле, которое, как сказал Сайр, на время делает нас невидимыми.

Впереди, среди обломков, вырисовывался силуэт — небольшой станции, словно сломанная корона, с выколотыми окнами, остеклением по бокам, замершими шлангами дозаправки и замёрзшими сочленениями стыковочных ворот. Блеклый логотип, едва различимый на обшивке, напоминал кольца или спирали — от него шел только один рабочий маяк. Слабый, еле заметный. Тот самый, который Сайр однажды оставил «на всякий случай».

— Это оно? — спросила я, глядя в монитор.

— Оно, — подтвердил инопланетник, не отрываясь от панели. — Временное укрытие. Старое. Брошенное. Никому не нужное. Как раз то, что нам нужно.

Когда мы состыковались и шлюз распахнулся, в лицо ударил ледяной воздух. Не вакуум — фильтры ещё работали. Но температура была почти как в морозилке, и по внутренним стенам пробегал иней.

Станция была тиха. Слишком тиха.

Когда-то здесь кипела жизнь. Это было видно. Массивные, пустые автоматы вдоль стен. Полусферы спящих посадочных кресел. Разбросанные по полу мелочи: голографическая платформа, разбитая кружка, выцветшая ткань с эмблемой какого-то торгового гильда. Я подняла одну и сдула пыль, но разобрать ничего не смогла.

Сайр молча прошел к управляющему отсеку. Несколько минут работал в терминале, нажимая кнопки и вводя что-то в старой, ржавой консоли.

— Обогрев сможешь включить? — спросила я, обхватывая плечи руками.

— Наполовину, — ответил он. — Топлива ещё немного есть. Нам хватит. Электричество будет частичным. Доступен центральный коридор, каюта отдыха, столовая, технический отсек. Остальное не запустится.

— Потрясающе. Выходит, у нас — люкс с привидениями? — ну, я же не знаю, что тут случилось ранее. От чего эту станцию закрыли. Может, эпидемия, нападение, или ещё чего. Глядишь, в каком-то углу обнаружатся кости какого-то бедолаги.

Сайр не ответил. Лишь поднял глаза на потолок, где кое-где замигали панели света. Слабый, но всё же свет. На фоне полной темноты — почти как солнце.

Через полчаса мы нашли остатки провизии. Несколько порций в герметических упаковках, вода, что-то типа энергетических капсул. Всё безвкусное, но питательное. К тому моменту я даже не спорила — просто ела и старалась не думать, как далеко от своей кухни я сейчас нахожусь.

Внутри было несколько комнат, похожих на старые мотельные каюты: кровати встроенные в стену, шкафчики с откидывающимися створками, даже фильтр воздуха в углу. Я выбрала самую дальнюю, не потому, что боялась Сайра, а потому что слишком много думала о том, что он не тот, кого надо бояться.

Он же… просто исчез. Растворился в станционном мраке, как будто сам был его частью.

Я не хотела думать. Мысли мешали дышать. Поэтому я начала бродить. Тихо, осторожно, будто здесь кто-то всё ещё жил.

Проходила мимо дверей, половина из которых не открывалась. В некоторых местах панели были сорваны, в других — стекло покрылось паутиной трещин. Где-то остался старый плакат с надписью на чужом языке и силуэтами существ, машущих с посадочной площадки. Где-то — разбитый экран, где когда-то, видимо, шла реклама.

Всё это было… чужим. И всё же, слишком знакомым, чтобы не щемило.

Я нашла Сайра у одной из центральных панелей. Он стоял, склонившись, работая руками быстро и точно, как хирург. И, как всегда, выглядел… непроницаемым. Цельным. Цельнее, чем всё, что я знала в своей жизни.

— Ты послал сигнал? — спросила тихо, подходя ближе.

Он не обернулся сразу.

— Зашифрованный. С искажением. Его не смогут отследить.

— Но смогут прочесть?

— Если тот, кто надо, получит.

Прислонившись к стене, наблюдала, как его пальцы вводят команды. Мне нужно было задать вопрос. Тот, который крутился в голове с момента, как мы сбежали со станции.

— Сайр… Почему ты меня не отдал?

Он, наконец, повернулся. Посмотрел прямо, взгляд белых глаз плавал, как дым. Ничего не отражал.

— Потому что ты должна была быть передана. А теперь — нет.

— Это не ответ. Кому я должна была быть передана?

— Тому, кто платит. Или тому, кто приказывает. В таких делах редко бывает разница.

Я сжала зубы.

— А ты что, просто курьер?

— Был. До тебя.

Ответ вышел тихим. Без претензий. Как будто он сам себя осуждал — или просто констатировал факт.

Я выдохнула.

— Ты не знаешь, что во мне такого, да?

— Знаю достаточно, чтобы не отдавать.

— Но ты ведь не уверен.

— Нет, — подтвердил он. — Но я уже выбрал.

Я медленно кивнула. Не потому, что это успокаивало, а потому что впервые за всё время мне не хотелось спорить.

Когда я вернулась в свою каюту, в стене уже шипела тонкая линия воздуха. Обогрев включился. Где-то под панелями ожил реуиркулятор. Даже свет стал чуть теплее.

Перед тем как закрыть дверь, я обернулась в коридор. Вдалеке, на фоне гудящей панели, стоял Сайр. Не двигался. Только смотрел в монитор, откуда шёл тонкий пульс передачи сигнала.

Он звал кого-то. Помощь? Или… ещё одного игрока в этой космической игре.

Я не знала, кого он ждёт. Но почему-то уже чувствовала: этот кто-то — тоже будет важен.

Закрыв дверь в каюту, на мгновение прислонилась к ней лбом.

Тишина. Слабый гул. Лёгкий запах изоляции и что-то ещё, возможно пыль времени. Всё казалось… нереальным. Или, может, я сама уже нереальна?

Я села на край встроенной койки и сжала ладони между коленей.

Дом.

Я помнила его до мелочей: цвет кухонного полотенца, маленькую щербинку на чашке, трещину на потолке спальни. Всё было таким реальным. Таким… моим. И вдруг Мы шли сквозь обломки.

Глава 6. Имя

Стук. Тихий, почти вежливый. И всё же, резкий, как по металлу. Вздрогнув, прижала к себе края того самого плаща, который Сайр дал мне ещё в прошлой капле, и пройдя к двери, проследила как она с шипением скользнула вбок. На пороге стоял он.

— Вода, — коротко сказал, протягивая мне небольшую флягу.

Я взяла, и в этот момент всё внутри словно дёрнулось — до странного, до глупого. Это просто рука. Просто предмет. Просто чужак. Инопланетник.

— Спасибо, — кивнула, глядя на него. — Рита. Меня зовут Рита.

Он замер. Ненадолго, на полдыхания. Но я увидела, как едва заметно дёрнулся угол его рта, и взгляд, обычно такой нечитаемый, на долю секунды сфокусировался. Словно это имя что-то задело.

Он как всегда коротко кивнул, и уже почти сделал шаг назад. Но на пороге вдруг остановился, медленно развернулся, облокотился плечом о стену.

— Рита, — повторил он, будто пробуя его на вкус. — Необычное.

Я усмехнулась, села на койку, подтянула под себя ноги, укуталась в плащ почти до подбородка.

— На Земле — обычное, — ответила я. — Это здесь всё… странное. Холодное. Гудящее. Пугающее. Даже этот ваш постоянный гул станции, он будто… в костях оседает. А то, что за нами гнались корабли? — я махнула рукой в неопределённом направлении. — Чистая фантастика. Честно, такое чувство, будто я попала в фильм про космических пиратов. Только вот вай-фай вырубился, и кино закончилось. Осталась только темнота.

Он смотрел. Не перебивал. Я даже не знала — понял ли хоть половину. И всё равно говорила. Наверное, чтобы не чувствовать, как дрожат пальцы.

Наконец он кивнул.

— Если будешь послушной — пираты тебе не страшны, — чуть помолчал, но всё же добавил: — А вот преследователи… возможно.

Я резко подняла взгляд. Хотела что-то спросить. Кто? Почему? Кто именно преследует меня, и зачем? Почему он называет их не пиратами, а именно преследователями?

Но он уже отвернулся. Уходил, как всегда быстро, по военному, словно не шагал, а скользил по коридору. И как всегда — не договорил.

Эти его короткие фразы, эта замкнутость, она сводила с ума. Мало того, что я оказалась неизвестно где, в теле без какой-то метки, в мире без правил — так ещё и на каждом шагу одни загадки. Он прячет ответы, а я — цепляюсь за намёки.

Вдруг где-то в глубине станции прокатился слабый сигнал. Не сирена. Что-то техническое. Что-то важное.

Я дёрнулась, расправила плащ, поднялась и, босыми ногами ступив на холодный пол, вышла в коридор. И конечно, он был там. У той самой консоли, а которую смотрел ещё раньше. В профиль, как статуя. Пепельные волосы свисали ниже лопаток. Пальцы бегали по клавишам, движения — быстрые, как импульсы. Он разговаривал с системой. Или с кем-то, кого я не могла услышать. Всё его тело было напряжено, как перед боем.

Замерла в проёме, думая, что может, я не так уж и ошиблась: может, это действительно кино. Только вот он — не герой. Он граница, которую нельзя переступать, чтобы выжить.

Он не заметил, как я подошла. Или сделал вид, что не услышал моих шагов.

Сайр стоял у консоли, всё ещё наклонившись вперёд, взгляд вглубь экрана, руки — напряжены, пальцы отбивали какой-то беззвучный ритм по сенсорам. Белый свет монитора отсвечивал на его коже, при этом лице он казался совсем не чужим, а почти… обычным. Почти человеком. Почти. Но глаза — глаза выдавали сосредоточенность и тревогу.

Сжала руки в кулаки. Спросить или молчать? Ждать или лезть в пекло?

— Мы… — сглотнула. Голос вышел тихим. — Мы доживём до утра?

Он не повернулся. Только шевельнул плечами, как будто вопрос обжег его.

— Или, чёрт возьми… хотя бы до ночи? — продолжила я. — Сложно понимать, когда тут вообще наступает утро. Непонятно, день сейчас, ночь, или двадцатый год полёта. Я даже не знаю, сколько я была в той капсуле. Спала ли я, или не спала вовсе? Может, меня… погрузили в это состояние. Но кто? Зачем?

Я замолчала. Не потому что закончились слова. Просто вдруг стало страшно их произносить. Потому что каждый вопрос, которого он избегал, становился острее.

Как же не хватает ответов.

— Сайр… — я подошла ближе, но не коснулась его. — Что произошло?

Он выдохнул. Тихо, почти незаметно. И только потом сказал:

— Придётся выключить освещение, — он кивнул на панель, где уже начали гаснуть некоторые индикаторы. — И частично питание тоже. В этом секторе рыщут патрули. Несколько кораблей на перехвате. Они сканируют станции… выборочно. Хаотично. Если нас засекут…

Он не договорил. Но и не нужно было.

— Нас заметили?

— Нет, — голос стал чуть мягче. — Пока нет. Мы внутри магнитного поля, и оно сбивает большинство датчиков. Для них это просто тёмный кусок металла.

Снова посмотрев на панель, продолжил:

— Здесь таких заброшек много. Мы не единственные. И не самые интересные, — повернув голову, наконец-то посмотрел прямо: — Но расслабляться нельзя.

Я кивнула, глядя на него. А потом сказала:

— Ты хоть понимаешь, как всё это выглядит со стороны?

— Как?

— Как полный абсурд, — я усмехнулась. — Меня похищают. Я просыпаюсь в капсуле. Меня держат в клетке. Гонятся корабли. Вырубается «вай-фай», как я уже говорила. И тут, в этой космической тьме, единственный, кто не швыряет меня обратно в бездну — это ты. Чужой. Молчащий. Упрямый. Хмурый. И… самый реальный во всей этой чёртовой фантастике.

Он молчал. Но в глазах было движение. Тонкое. Как слабый импульс перед грозой.

— Мы не одни, — наконец сказал он. — Один из моих… контактов уже в пути.

Сайр отвёл взгляд, будто это признание было ему неприятно.

— Его корабль — военный крейсер. Незарегистрированный. Надёжный.

— Это хорошо? — уточнила я. — Или сейчас всё уже не важно?

— Это шанс. Сейл’Ар Тенрис, он не только воин, но и медик. Не в том смысле как ты думаешь, — заметив, что я открыла рот, перебил меня. — Он не только лечит — он изучает. Анализирует. Диагностирует. И у него свои методы.

Глава 7. Код красный

На станции не было утра.

Никаких привычных признаков: ни солнечного света, ни щебета птиц, ни даже звуков будильника, который я всегда забывала поставить.

Здесь «утро» — это когда вентиляция оживает чуть громче, чем ночью, и из стены начинает сочиться тёплый воздух.

Я проснулась от лёгкого гула и запаха еды. Точнее — чего-то похожего на еду. По пути в столовую, если это можно так назвать, прошла мимо одной из панелей, где в углу сигнал от связи, замирая с каким-то упрямым ритмом. Сайр уже был там, у округлого столика, где на металлической поверхности лежало несколько герметических упаковок. Он раскрыл одну и кивнул, когда я вошла.

— Растягивай, — коротко бросил он. — На капле есть скудный запас, но и то что нашли, следует растянуть.

— Поняла, — села напротив и осторожно потянулась за пакетом. Содержимое не вдохновляло. Не еда — нечто кашеобразное в небольшом, плотно закрытом стакане, почти йогурт, на вид. На вкус же… что-то отдалённо напоминающее концентрированное пюре с перетёртым мясом. И несколько запакованных жевательных пластинок, содержание которых я не разобрала, однако должна заметить, что соли явно не пожалели. Однако, не смотря на вид и вкус, я всё ела. Не потому что вкусно. А потому что надо.

— Ты часто так завтракаешь? — спросила я, когда дожевала первую пластинку.

— Бывает.

— Ну хоть честно.

Он даже не поднял взгляд. Только сосредоточенно жевал, как будто это была своего рода медитация.

Мы почти доели, когда панель резко загорелась, оповещая нас о… тревоге?

Сайр вскочил, отбросил упаковку, и уже в следующий миг рванул в сторону выхода.

— Что…?

Я тоже подорвалась, но не успела сделать и пары шагов, как вся станция дёрнулась — рывком, как от сильного удара снизу. Пошатнувшись, больно ударилась бедром о стол, но всё же устояла.

— Чёрт! — выдохнул Сайр, глядя на главный экран. — Идиоты… пытались разбить астероидный пояс прямо в магнитной зоне.

— Кто?! — выкрикнула я, держась за край столешницы.

— Патруль или наёмники. Не важно. Если что-то сдвинулось — нас может вытащить наружу.

Снова выругавшись, он повернулся ко мне:

— К шлюзу. Сейчас же! Если станет хуже — уходим немедленно.

— А если не станет?

— Значит затаимся. Но будешь рядом. Рядом, Рита. Без самодеятельности.

Я кивнула и побежала за ним. Коридоры снова были пустыми, как вчера ночью. Свет не усилился — наоборот, стал тусклее, как будто станция и сама поняла, что лучше не отсвечивать.

Остановилась у поворота так, чтобы видеть и Сайра, и вход в шлюзовую зону. Он подошел к панели связи, прижал руку к терминалу, и говорил быстро, не глядя на меня.

— Код красный.

С кем он говорил, я не слышала, да и не понимала, как это всё работает, поэтому просто смотрела, впитывая каждое слово.

— Да, проверено. Дестабилизация сектора.

Опять слушает.

— Риск выявления — умеренный, но растёт.

…

— Повторяю: код красный. Передаю шифр — семнадцать-КТ, девять-ПСИ, ноль-АЛЬФА.

…

— Ждём. При возможности — выход. Если скан не пройдёт — отмена.

Пауза, он вновь слушал ответ, которого я не слышала, но видела, как его челюсть чуть напряглась.

Потом он повернулся ко мне.

— Будь готова, — ледяной, ровный голос, давал понять, что это не очередной закрученный сюжет фильма, а реальная опасность. — Если они не уйдут — стыковки не избежать.

Станцию снова резко тряхнуло. Свет над потолочной рейкой вспыхнул и погас, оставляя нам лишь тусклую полоску по низу стены.

— Что это было? — выдохнула я, пытаясь устоять на ногах.

— Обломки, — бросил Сайр. — Что-то или кто-то их пытается сдвинуть. Или… они сами начали оседать.

Он метнулся в столовую. Шумно, быстро, как будто знал, что времени всё меньше. Через минуту вернулся с плащом, который я оставила на кровати, и с пакетами запакованной еды.

Молча бросил их на пол у стены. Бросив на эту кучку короткий, но однозначный взгляд, вернулся к панели. Стало ясно — всё это мы берём с собой. На случай, если действительно придётся покинуть станцию.

Медленно подняла плащ, сжимая его в руках.

Ну что ж… надеюсь, нам хватит этих припасов до того, как появится его знакомый.

О Сейл’Аре я старалась не думать. По возможности. Потому что… не хотелось. Не хотелось разгонять в голове картинки, где он — однозначно высокий, наверняка странный, и… чужой — смотрит на меня, изучает, делает выводы.

Что он от меня хочет? Что он узнает?

Я не хотела быть образцом чужой расы. Или подопытным кроликом, которого держат в клетке. Я — человек! Но в этом мире моё мнение, кажется, ничего не значило.

Глубоко вздохнула, убрала мысли — назад, в ящик. Сейчас было достаточно страха, чтобы не подпускать новые.

Тем временем, Сайр весь обратился в слух. Он стоял у экрана, не двигаясь, только мышцы на шее напряжены, будто в любой момент может метнуться в другую сторону. На панели вдруг замигали красные индикаторы. Я подошла ближе и увидела — две точки. Маленькие, алые, медленно бредущие вдоль края сдвигающегося пояса.

— Они пока вне поля, — пробормотал он. — Но если поймут, что мы здесь, могут попробовать войти.

Замолчав, он смотрел, не мигая, глаза светились ещё сильнее, как будто всматривались не в экран, а сквозь него.

— Слишком большие, — сказал, наконец. Им не пройти. Обломки плотные, магнитное поле рвёт курсировку. Но челноки…

— Челноки могут, — закончила за него, так как понимала, что наша капля имея маленькие габариты, хоть и не без труда, но проскользнула.

Он кивнул.

— А… — сглотнула, — наша капля… она сможет уйти от погони?

Сайр посмотрел на меня. И я сразу поняла — это был правильный, но очень неуютный вопрос.

— Если нас заметят… — он перевёл взгляд обратно на панель, — капля не выдержит прямого попадания. Ни одного.

— Значит, мы умрём?

Он не ответил сразу. Только после паузы — тихо:

Глава 8. Обратного пути нет

Одна из точек дрогнула. Маленькое алое пятнышко отделилось от большого сигнала и поползло вперёд, змейкой лавируя между обломками. Оно двигалось неровно, иногда рывками, будто магнитное поле сдвигало курс, но цель была очевидна — внутрь пояса. К нам.

Сайр не громко, но глухо выругался.

— Время пришло.

Он поднял с пола пакеты, и резко двинулся к шлюзу. Мне ничего не оставалось, как метнуться следом, на ходу накидывая плащ на плечи. Кто знает, что нас ждёт впереди.

— Уходим, — бросил он, не оборачиваясь.

Станция дрожала. Где-то вдали взвыла аварийная система, но свет пока держался. Панели вдоль стен мигали то красным, то белым — словно сама станция понимала, что её пришел конец.

Едва влетела внутрь капли, зацепившись за поручень, как Сайр уже начал запуск систем.

— А что, если… — я запнулась, но всё же решила договорить: — если встретить их боем? У нас же наверняка есть оружие?

Он медленно обернулся. Словно я только что спросила, можно ли укротить чёрную дыру при помощи чайной ложки.

— У них два крейсера, — сказал он. — А у нас — спаскапля. Как думаешь, сколько секунд нам понадобиться, чтобы они расщепили нас на атомы?

Он не ждал ответа.

— Сиди здесь! — бросил, выскальзывая обратно за пределы капсулы.

Я застыла, сжав руки в кулаки. Слова «расщепили на атомы» больно осели в груди.

Да… логика говорила, что это не бой, а самоубийство. Но внутри хотелось кричать: «Я ещё жить хочу!»

Он вернулся в считанные секунды, взмыл внутрь нашего кораблика, тут же скользнув к командной панели.

— Координаты передал, — буркнул он, садясь в кресло. — Примерные. Уточним позже, если сможем.

— Кому? — спросила я, присаживаясь в кресло. — Сейл’Ару?

— Пока не важно.

Я открыла рот, чтобы возмутиться, но в этот момент свет на панели сменился — зелёный индикатор замигал.

Взлёт. Сейчас.

— Пристегнись, — прозвучала не просьба, а приказ. — Может тряхнуть.

Хлопнув по ремням, вцепилась в подлокотники огромного для моего роста кресла.

— А… от чего тряхнёт? — мало ли, нас уже засекли, и следует ожидать удара.

Он повернулся на секунду, и в его глазах я увидела огонь. Нет, не в прямом смысле — огонь. Просто они так светились, что стало немного не по себе.

— Будет взрыв.

— Взрыв?! — я едва не сползла с кресла, благо ремни удержали на месте. — Что ты там сделал?

— Взрыв отвлечёт их, — коротко пояснил мой спутник. — Я заложил взрывчатку под ёмкости с топливом. Если повезёт — решат, что станция развалилась под обломками. А если не повезёт — мы всё равно мертвы, — он отвернулся к панели. А я… застыла от ужаса, понимая, что это могут быть последние минуты моей жизни. Такой короткой, и… странной. Особенно в конце, где неизвестно по какой причине, я оказалась здесь — на этой чёртовой станции, да и космосе, в общем.

И стало так жаль себя… и его тоже. Ведь, не смотря на всё, он меня хотел защитить, а теперь может погибнуть. И из-за кого? Да он даже не знает меня! Но всё равно не сдаёт. Ведь мог же, и сейчас выторговать себе жизнь. Отдать. Избавиться от… груза. Однако выбирал другой исход.

Глухой гул прошел по обшивке, заставляя отложить панику.

— Пристегнулась? — бросив быстрый взгляд, убедился, что ремни на месте, и в следующий миг, вновь пальцами прошелся по подсвеченным символам. — Будем идти в тени обломков. Так что сиди тихо. Не кричи. Не сбивай меня и не отвлекай.

Кивнув, больше себе, чем ему, так как видела, что его внимание полностью сосредоточенно на управлении, вжалась в сиденье.

Снаружи уже темнело. Не по-настоящему — просто между нами и звёздами теперь танцевали обломки, словно живые. В их хаотичном движении была неуправляемость… и шанс. Шанс скрыться.

Мы бежим. Опять.

Я и не знала, от кого больше — от врагов снаружи… или от того, что внутри нас самих. Точнее — от того, что внутри меня.

Лавируя среди обломков, мы ушли немного в сторону. Сайр выжимал из капли всё, что можно было выжать. Я видела, как он сосредоточен, и как у него на шее дёргается жилка от напряжения. По его виду, было понятно — он не сдастся до последнего. А я… просто хотела, чтоб этого самого — последнего, не случилось. Так как быть снова грузом, или трупом, я не горела желанием.

Капля двигалась рывками, избегая столкновений, будто чувствовала, где лучше пройти. Я сидела, втиснутая в сиденье, и только успевала молиться, чтобы ничего в этом чёртовом железе не развалилось на лету.

И всё-таки — не пронесло. Резкий хлопок, заставил каплю дёрнуться вбок, как щепку, с силой бросив о гравитационную волну. Следом послышался длинный, мерзкий скрежет, прокатившийся по нервам, по металлу, по всему. А после, я просто зажмурилась, цепляясь в кресло так, что, наверное, побелели пальцы.

Уйти. Улететь. Сбежать. Только бы не остановиться. Только бы не…

Снова тяжелый, словно пробивающий насквозь толчок. И мой желудок скрутило, а в голове запульсировало. Те несчастные крохи еды, что проглотила утром на станции, тут же напомнили о себе, подкатив к горлу. Но я сдержалась. Не могла отвлечь инопланетника. Только не сейчас!

Сайр что-то резко прокричал, почти неразборчиво, и пальцы с бешеной скоростью пробежали по командной панели. Он ругался. Шипел короткими, сжатыми словами — я не знала языка, но это точно были ругательства.

Каплю трясло так, что казалось, она сейчас разлетится на куски.

— Держись! — выдохнул он, не оборачиваясь.

Не знаю, было ли это мне, или себе. Может, вообще капле.

И вдруг — рывок. Всё внутри снова скрутило как от удара. Я будто влипла в кресло, так, что даже мысли вылетели из головы. Но глаза не закрыла — не могла. Боялась, что если закрою… уже не открою никогда.

Металл застонал, как живой. Но мы рванули вперёд, словно из последних сил. Словно это последний шанс. Хотя, наверное, так и было.

Кто-то бы, наверное, молился в такой ситуации. Но я… я дышала. Просто дышала.

Глава 9. Сюрприз с нулевой температурой

Сайр сосредоточенно возился у панели, будто внутри у него был встроен таймер, отсчитывающий, сколько секунд осталось до критической ошибки. Тихие, как дыхание искры, пробегали по соединительным жилам. Расцепленные провода, натянутые в узлах, тускло блестели, словно сожжённые. Он сменил одну из матриц, шепнул что-то по своему, но я не расслышала, да и не хотела вмешиваться.

Потому что… ну кому нужно вмешательство полуживой землянки с внезапной потребностью?

Да-да, мне просто до смерти захотелось в туалет. Или как тут это называется — санблок, санузел, космоотсек, не знаю. Но тело, оказывается, не интересуется тем, что мы тут дрейфуем посреди пустоты.

Я тихонько поднялась, размяла босые ноги, прошла пару шагов, и мельком глянула на Сайра. Но он даже не повернулся. Значит — можно.

Прошла мимо него, стараясь не отвлекать. Коридор внутри капли казался узким и коротким, так что долго искать не пришлось. Стоило только присмотреться, и можно легко увидеть почти сливающуюся с окружением стену, но на ней, едва заметно поблёскивала тонкая полоска. Панель.

Коснулась её, и дверь с мягким шипением отъехала в сторону. И что бы вы думали? Да! Уборная. Ну почти.

Небольшой отсек, не больше шкафчика-купе. Зато всё на месте — и зеркало, и полка, и даже странная стеклянная перегородка, возле которой что-то слабо мигало. Душ?

Шлангов нет. Смесителя — тоже. Кранов не видно. Только гладкая стена и вертикальная линия, подсвеченная изнутри. Очень обнадёживающе.

Ну да ладно, потом посмотрю. От изучения отвлекло зеркало, в котором я увидела себя: растрёпанные светлые волосы, серые, чуть припухшие от усталости, глаза. Носик как у мамы, аккуратненький, чуть вздёрнут вверх. Родинка на шее, не скрыта воротом белого, облегающего комбинезона.

Впрочем, сейчас не об этом.

Несмотря на нужду, всё же коснулась светящейся панели, и стеклянная перегородка отъехала в сторону. Любопытство как всегда победило. Сделав шаг вперёд, ладонью провела по стене в поисках хотя бы… ну хоть чего-нибудь.

И как только я повернулась — дверца за мной с шипением закрылась. Без панели внутри. Ага.

— Сайр… — позвала неуверенно, отступая. Но в этот момент что-то щёлкнуло. Две стены, будто шевельнулись, и изнутри медленно открылись ряды мелких отверстий.

О нет! Ощущение попадалова накрыло с головой.

— Сайр! — резко попятилась у перегородке, но… это меня не спасло — с двух сторон хлынула холодная, колючая вода. Как будто в меня полетели ледяные стрелы.

— Сайр! — забарабанила по стеклу, дрожа всем телом. Струи били по коже, как плети. Я не знала, кто проектировал эту пытку, но к чёрту его!

Входная дверь как назло, открывалась до жути медленно. И когда она, наконец, соизволила отъехать, внутрь ворвался инопланетник, тут же касаясь злосчастной панели.

Стеклянная перегородка открылась, но за мгновение до этого, пытка прекратилась. Струи исчезли, и о случившемся напоминала лишь мокрая я, и ледяная, почти испарившаяся лужа под ногами.

Сайр замер. Он просто стоял и смотрел. Молча. А я… выглядела как мокрая курица. Волосы прилипли к лицу, капли стекали по подбородку, и, конечно же… лилась на промокший до нитки комбинезон.

Отлично. Просто… превосходно.

Проследив за его взглядом, посмотрела вниз.

Ткань облепила всё. Видно было торчащие соски, и цвет ареол, и… всё остальное, о чём я предпочла срочно не думать. Прикрылась руками, проклиная космических дизайнеров во всех мирах.

— Так и будем стоять? — выдохнула я, пытаясь вернуть себе голос. — Девушек мокрых, что ли не видел?

Он качнул головой, и… кивнул. То ли видел, то ли не сейчас. Непонятно вообще.

— Стой тут, — бросил он, исчезая за дверью.

Я стояла и думала, а не рвануть ли обратно к пульту. Но он вернулся быстро — с полотенцем и плащом. Вот и всё что нашлось. Мой спаситель.

Протянув мне полотенце, всё ещё пялился на комбинезон, или скорее, на его почти отсутствие в данной ситуации.

— Сними его, — сказал тихо, почти шёпотом.

— Может выйдешь?

Он покачал головой, а я вздохнула.

— Ну хотя бы отвернись… — не считала себя стеснительной, но всё равно, стало как-то не по себе.

Подумал. И молча отвернулся.

Снова вздохнув трясущимися руками, попыталась снять с себя это чудо инженерной мысли. Только вот — застёжки не было. Ни одной.

— Да чтоб того дизайнера… чтоб его в открытый космос выбросило! Без скафандра… или что тут у вас…

— Повернись, — прозвучало тихо.

Он подошёл, и я, вздрогнув, всё же подчинилась, подставляя ему спину.

Его пальцы скользнули в волосы, откинули мокрые пряди. А потом… я почувствовала, как они аккуратно коснулись шеи, заставляя меня замереть.

Что он там ищет? Но услышав тихий щелчок, поняла — застёжка всё же была.

Сайр начал медленно сдвигать ткань вниз. Тёплые пальцы прошлись вдоль позвоночника, оголяя кожу. Локоны спадали вперёд, плечи дрожали от холода, от близости, от стыда.

Теплее не стало. Но казалось — я в безопасности, когда он вот так вот близко.

— Всё, — пискнула я. Дальше сама!

Отскочила от него, пятясь вглубь «пыточной», не дала ему шанса увидеть остальное. Потому что одно дело — быть мокрой. Другое — голой перед чужим мужчиной. Даже если он — единственный, кто меня спасает.

Проследив как Сайр выходит, я осталась одна в санблоке. Он даже не удосужился закрыть за собой дверь. Просто развернулся и ушел, будто вся сцена с душем и прозрачной тканью была рядовой ситуацией. Ну, может, для него и была, но от чего-то стало вдруг обидно.

Угу, Стою, дрожу. Сначала просто от холода, потом — от осознания, что выбора-то особо нет. Комбинезон прилип к телу, словно намеревался срастись с кожей навечно. Липкий, тяжёлый, мокрый. Уж лучше надеть то что есть, чем и дальше светить своими прелестями.

Поглядывая на дверной проём, я всё же решилась.

Со злостью, почти отрывая ткань от тела, сбросила её на пол, вытерлась полотенцем, как могла, наспех, и замотала волосы в него же. Потом, дрожа и покусывая губы, натянула на себя плащ. Тот самый — большой, тёплый, и внезапно почти уютный. Почти.

Глава 10. Слишком много вопросов

Сайр

Капля дрейфовала.

Панели — мертвы. Системы — выключены или сгорели. Благо внутренние источники пока ещё работали.

Я врезался в стену открытым плечом и чуть не разнёс одну из перегородок, когда понял, что навигация не выйдет в резерв.

Мысленно выругался на всех языках что знал. Особенно на тех, чьи матерные конструкции звучат особенно красиво.

Чёртов корпус. Чёртов перегрев. Чёртов я сам.

Если бы я проверил модуль до стыковки… Если бы не потратил драгоценное время на эту станцию… Если бы не заложил взрывчатку…

Прикусив внутреннюю сторону щеки, нащупал искривлённую жилу, сорвал крепление и аккуратно перенёс на соседнюю плату. Тепловая подушка наращивала давление — пробой шел от центра к обводке.

Но всё неважно. Пока не выйду на внешнюю связь — мы останемся тут. Слишком долго.

Меня успокаивало лишь одно: перед тем, как экраны погасли, я не заметил ни одного корабля. Ни рядом, ни в дальнем секторе. То ли мы с Ритой действительно оторвались достаточно далеко, то ли взрыв повредил им больше, чем я рассчитывал, и теперь им не до нас.

Надолго ли — это уже другой вопрос. Но у нас есть… возможно, несколько часов, или… день.

Я знал, что дольше ждать нельзя. Эта спаскапля не предназначена для длительного дрейфа. Так что нужно перезапустить питание, стабилизировать циркуляцию и выйти на координаты встречи. На крейсере будет проще. Там я не один.

Хотя, если быть честным — я не хочу быть не одним. Я хочу быть с ней. С Ритой.

Но это — слабость. Сейчас — нельзя!

Сейл’Ар. Надо выйти на него. Только он сможет помочь. Только он… в данной ситуайии. К другим обращаться не стал — не доверяю. Хотя, если быть честным, и на счёт него не слишком то уверен. Вот что он подумает, когда увидит её? Что он сделает? Ведь он давно рядом с имперским ядром. Он знает больше, чем говорит. Даже больше, чем я.

Мы познакомились на одной из зачисток, в пограничном секторе. Тогда я подумал: «Молодой, щуплый. Не продержится и суток». А потом он в одиночку вынес целую группу биоагентов, причём без единого прямого удара. После, вылечив одного из служащих.

Я присматривался долго. И в итоге… мы стали чем-то вроде соратников. Друзей — если этим словом ещё можно что-то называть.

Но потом — командировки, переводы, смена приоритетов. Мы почти не общались. И всё же… он нужен мне сейчас. Чтобы понять, кто она.

Рита. Землянка. Живая. Без метки. И — выжившая в капсуле, которую, по всем расчётам, должно было сжечь вместе с её телом.

Как она попала сюда? Как открыла переход? Как сняла стазис? Или она не снимала его?

Я провёл пальцами по выжженному краю теплообмотки. Жгло.

Мыслей было много. Слишком много. И все они… заходили в тупик. Ну не может она быть из той расы. Не может быть потомком древнейшей линии, исчезнувшей с радаров и записей тысячи лет назад. А если может… Если правда…

Я видел эти старые параметры. Исследовал. Поиск — это было моей слабостью. Я копался в тех, кто ушел. В тех, кто мог быть сильнее империи. И никто, никто не должен был остаться.

А она — осталась?! Сидит за стенкой. Живая. Упрямая. Умная. Неистово красивая. Наши женщины с ней не сравнятся.

Из санблока донёсся звук. Я не обратил внимания. Занимался проводами, контактами, пайкой. Но когда прозвучал её голос, и внутри что-то дрогнуло, я поднялся. Поспешив посмотреть что там.

А там…

— Т’кар вен охрс! — вырвалось сквозь зубы. Проклятье, которое даже переводчики не берутся переводить — слишком древнее. И слишком точное.

Я увидел её. Мокрую. Почти голую. Невозможно реальную.

Стандартный, медицинский комбинезон, надетый на неё на крейсере, расчитан на защиту, не на… это. Я знал, как он ведёт себя при контакте с жидкостью, но даже в самых откровенных снах не мог представить, насколько чётко он станет второй кожей. Насколько предательски красиво обтянет каждую линию её тела.

Каждую.

Изящная талия. Гладкие, женственные бёдра. Упругая грудь, с розовыми вершинками, будто затвердевшими от холода… или от того, сто она меня заметила. Соски чётко проступали сквозь белую, прозрачную ткань. Вызывающе маня к себе.

Я почувствовал, как внутри всё сжалось. Нет — не просто сжалось. Взорвалось. Словно что-то, долго дремавшее в клетке, сорвалось с цепи. Желание…

Чистое, первобытное, мощное, как импульс заряда.

Мне хотелось шагнуть. Приблизится. Провести пальцами по этой коже — даже сквозь ткань. Хотелось прижаться губами к тому месту, где сходятся её ключицы. Хотелось почувствовать, как её дыхание сбивается, когда я наклоняюсь ниже, обвивая руками талию.

И я бы сделал это немедленно. Если бы она не заговорила. Её дрожащий, ироничный, и немного обиженный голос, вылился на меня ведром ледяной воды. Вторым. Я моргнул, попытался вернуть дыхание. И вспомнил, кто я. Где я. И что она — не просто женщина. Она — неизвестность. Землянка. Прибытие которой уже поставило под вопрос половину того, во что я верил.

Но тело не слушалось. В штанах стало невыносимо тесно. И… я отвернулся. С усилием. С такой силой, будто отрывал себя от магнита.

«Ты не зверь, Сайр. Ты — страж. Поведение — как оружие. Контроль — как броня. Ты умеешь ждать».

Я стоял, пока она пыталась справиться с комбинезоном. Слышал, как ткань липнет к коже. Как она тихо ругается — на языке, которого не понимаю, но смысл предельно ясен. И… меня это цепляло.

Да, у нас мало женщин. Да, я был с одной. Думал, что она будет моё. Навсегда. Но она выбрала власть. Деньги. Другого. Я остался за бортом. Использован, но не до конца сломлен.

Тогда я ушёл. Сменил направление. Обрезал всё, что тянуло к прошлому. А теперь — вот она. Другая. Иная. Настоящая.

Тонкая спина. Лопатки обрисованные тканью. Линия шеи, по которой так удобно провести губами, начиная сверху и… Сжал кулаки, понимая что меня несёт не туда.

Когда она повернулась, прося помощи — я не спорил. Коснулся её. Осторожно, будто боялся сломать. Откинул волосы. Ощутил тепло под пальцами. Нашёл замок. Щелчок. Он легко сдался. И всё, что держалось на месте — медленно сползло ниже.

Глава 11. Жар и холод

Рита

Мне было жарко. Так жарко, что казалось — кожа плавится. Внутри всё пульсировало, будто вены стали проводами, по которым пущен перегревшийся ток. Дышать было тяжело, губы пересохли, а тело словно распирало изнутри. Но глаза не открывались — будто я не здесь. Будто уснула где-то в аду, и теперь медленно варилась в собственных мыслях. Вокруг — клубы пара, горький дым, запах плавящихся металлов. Всё вибрировало, звенело, и булькало, как разогретая адская жижа в гигантских котлах.

А потом — холод. Такой, что воздух стал лезвием разрезающим кожу. Внутренности. Врезающийся прямо в кости. Тело затрясло, будто меня выбросили на мороз после огненной печи. И это было невообразимо больно — перепад, пульсация, как в предсмертной судороге.

Лихорадка била тело так, что я уже не осознавала что испытываю, холод и жар смешались, заставляя трястись. Кожа плавилась. Воздух внутри меня гудел, как если бы в лёгких запустили мотор. Я хотела закричать, но не смогла. Губы не двигались. Мозг отказывался работать.

Мир вокруг стал вдруг иным. Стены капли будто растворились, одеяло исчезло, и появилось… что-то другое. Что-то, что запустила лихорадка, что-то, что возможно лишь плод воображения. Но это выглядело так реально, что я пыталась поймать каждую ускользающую деталь.

В темноте передо мной показалось небо. Но не звёздное как на Земле, и не космическое, которое я видела сквозь стекло, а другое, иное. Оно было похоже на внутренний купол, уходящий вверх и далеко, в бесконечность. В центре чувствовался медленный, глубокий, как удар сердца, импульс. Я не слышала его, но чувствовала каждой клеткой.

Сначала он бился глухо, но потом это биение ускорялось, становилось сильнее. Из пульса вырастала центральная панель. Тёмная, гладкая, с линиями света, уходящими внутрь. От неё тянулись нити. Нет — яркие, бело-синие, как вспышки молнии, импульсы. Они не просто шли наружу — они шли ко мне.

А я… я стояла в центре этого странного пространства, и чувствовала, как импульсы будто ищут меня. Врастают в мою кожу, проходят сквозь ладони, грудь, голову. Они не причиняли боли — они узнавали меня.

«Ключ», — прошептал кто-то, или это было не слово, а мысль, вибрация, воспоминание?

Я сделала шаг, и пол под ногами стал живым. Он дышал. Как если бы я стояла на теле гиганта. Корабль? Нет — система. Огромная. Многоуровневая. Сеть.

И в самом центре — одно-единственное сердце.

Я видела, как оно пульсирует. Не как орган, а как огромное, плавающее в чёрной субстанции, ядро. Оно било ровно, и каждый удар отзывался внутри меня, словно… оно дублировало моё.

— Что это… — прошептала, не понимая, что вообще происходит.

Я не узнавала ни этих панелей, ни структуры, ни света — и всё же, знала, что всё это, как-то связано со мной. Как если бы я пришла в дом, в котором никогда не бывала, но нашла своё фото на стене.

Импульсы тянулись от меня в разные стороны. Панели по периметру вспыхивали, осторожно отвечая сердцу. Оживая.

Где-то в вышине раскрылись арки. Что-то начало двигаться, выдвигаться. Платформы зашевелились. Открылись створки. Загорались огни. Всё как перед запуском системы. А я… стояла в центре, и знала — всё это ждало меня.

В следующую секунду хлынул огонь. Он жидкой субстанцией лился с потолка, снизу, со всех сторон. Сжигая этот маленький, внезапный мирок. Панели рушились, арки плавились, всё превращалось в пепел. Сердце билось всё громче. Но последний импульс… он ударил прямо в грудь.

Вскрикнув, проснулась. Дыхание сбилось. Тело мокрое от пота. Одеяло сползло, а плащ кое-где разошелся, открывая виды на моё голое тело. Но мне было всё равно, потому что голова пульсировала та, что до этой мелочи не было дела. В висках гудело. А в груди… в груди что-то изменилось.

Я не понимала что. Не могла точно сказать. Но знала точно, что это хрупкое, зыбкое ощущение было живым.

Медленно разогнулась, вдохнула глубже. В помещении было тихо. Капля будто спала. Сайра не было видно. Хотя мои мысли, от чего-то скользнули именно к нему.

Где он?

Я не знала, сколько длился сон. Но первая нужда была не в ответах, а в его присутствии. В его руках. В его дыхании.

Опустила ноги на пол, закутываясь в плащ плотнее.

— Сайр…

Сначала я подумала, что это всё ещё сон. Или остаточный образ, тянущийся за мной, как шлейф за упавшей звездой. Но нет — в коридоре, у поворота, где мягкий свет капсулы сливался с тусклым пульсом системы, появилась тень. Сначала просто силуэт, а потом — он. Сайр.

Он вышел из санотсека почти бесшумно, но уверенно, как будто… услышал меня. Или почувствовал. Его движения были быстрыми, но не резкими, будто каждый его шаг уже заранее выверен. Плавно, но с решимостью, как хищник, который спешит на зов своей стаи. Или… как тот, кто просто знал, ято я проснулась.

Он остановился на пороге. Свет скользнул по его лицу, по волосам, по плечам. Я даже не смогла выдохнуть.

Он подошел ближе, присаживаясь рядом. Его белые глаза, тихо светились, изучая меня. Не так, как раньше, когда он смотрел, чтобы оценить состояние. А так, как будто хотел понять, что именно я пережила. Что осталось после лихорадки. Что изменилось.

— Рита… — его голос прозвучал тише обычного. Словно он выдохнул моё имя.

Пальцы скользнули к моему лицу, и я не отпрянула. Наоборот — потянулась к ним. К нему. Вся! Всем телом, всем нутром. Я не осознавала, что делаю. Просто чувствовала, что хочу прикоснуться к нему, к его телу, к его коже, к тому, что даёт смысл, когда всё остальное рушится.

Он осторожно коснулся моей щеки. А я, прикрыв глаза, впитывала тепло кончиков его пальцев, прижимаясь к ним щекой, словно они были единственным якорем в этом мире.

«Мне нужен он», — мысль вспыхнула и осталась. Глубоко. Упрямо. Не как каприз. Не как страх. А как… основа.

«Мне нужно его тепло. Его сила. Его защита. И… его плечо, как опора. Единственная и самая надёжная. Он — мой щит», — откуда это пришло — я не знала. Может из того сна. Может, из той дрожи, что прошла сквозь меня. А может, это всегда было во мне, просто я раньше не умела этого распознавать.

Глава 12. Безумие

Открыв глаза, увидела, что Сайр всё ещё смотрит на меня. В лице — ни тени перемен, но вот глаза… свет дрожал, как пламя в вакууме. Его пальцы у моей щеки казались напряженными, но он не отводил руки. Но и не приближался, будто сдерживая в себе океан.

Подняв руку, осторожно, неуверенно коснулась его груди, тут же ощущая идущий от кожи жар. Сердце под ладонью билось мощно и сбивчиво, как будто решилось. Как будто перестало прятаться.

Он едва заметно вздрогнул, но не отстранился.

— Прости, — прошептала. — Мне просто нужно… быть ближе.

Он прикрыл глаза, будто боролся с чем-то внутри себя.

— Не нужно просить прощения, — хрипло ответил. — Но ты только вышла из лихорадки… бреда. Твоё тело ослабло… твоя психика… надо провести диагностику…

— Нет, — покачала головой, перебивая. — Я знаю, чего хочу, — коснулась плеча, медленно, не отступая, ведя пальцами по дуге ключицы. — И я не боюсь тебя. Ты же знаешь?

Он посмотрел в глаза. И то, что скрывалось в нём — прорвалось. Не словами. Светом в зрачках. Дрожью в пальцах. Напряжением в челюсти.

Он хотел меня.

Я чувствовала: мышцы под рукой напряглись, дыхание участилось, кожа обожгла. Но он ещё сдерживался. Его тело молчать не умело, даже если он — да.

— Ты боишься, — прошептала я. — Не за меня. За себя. За то, что будет, если…

— Это неправильно, — выдохнул он.

— А что правильно? — я уже почти касалась его лба. — Я не знаю, кем я стала… но точно знаю, кем хочу быть рядом с тобой.

Он тяжело вздохнул. На секунду закрыл глаза. И я поняла — он тоже сломлен. Просто… его трещины глубже. Его молчание — броня. Но сейчас он был не бронёй, а живым.

— Если я сделаю шаг, — сказал он глухо, — пути назад не будет. Я не отпущу тебя.

— А я и не хочу назад, — совсем немного подалась вперёд, чтобы, наконец, преодолеть те миллиметры, что нас разъединяют.

Медленно, но уверенно сжала его ладонь.

— Не отпускай.

Мне это было нужно. Не просто как желание, не как каприз. А как воздух. Как точка отсчёта в этом чужом мире.

Потянулась к нему. Осторожно, но с решимостью. Перешагнув, оказалась у него на коленях, чувствуя, как натянулась ткань между нами, как тело его стало каменным.

Он замер.

Горячие, сильные пальцы нерешительно коснулись моих бёдер. Он всё ещё боролся с собой. Я видела это в глазах — в белом мягком свечении, которое вдруг стало живым. Трепещущим.

Провела пальцами по его щеке. По скуле… шее. Добралась до тонкого шнура, перехватывающего его волосы, и, потянув, стянула его. Волосы тут же рассыпались по плечам, и я с удовольствием, не отводя взгляда от его глаз, зарылась в них пальцами.

Он был не плодом моего воображения. Не галлюцинацией. Не миражом после жара. Он — реальный. Тёплый. Мой.

Потянулась к его губам, осторожно касаясь их своими. Словно делала это впервые.

И он… изменился.

Руки сжались на бёдрах. Губы ответили — сначала мягко, потом с жаждой, которая выжгла остатки разума. Он целовал жадно, как будто боялся, что я исчезну. Руки его скользили по спине, по талии, по коже, оставляя огонь.

Мысли вылетели из сознания. Осталось только тело, его тепло, его сила. Он прижимал меня ближе, будто, наконец, позволил себе то, чего так долго не мог.

Я чувствовала, как он гладит меня. Проводит ладонями по спине, по талии, по бёдрам, вновь и вновь, словно пытается выучить на ощупь каждую линию моего тела. Его поцелуи стали горячими, более смелыми — он целовал меня в губы, в скулы, в уголки глаз, снова и снова, как будто я была святыней, которую он боялся потерять.

А потом, его пальцы, отодвинув полы плаща, скользнули вниз. Между ног. Осторожно, но с такой уверенностью, что у меня перехватило дыхание.

Я выгнулась, подставляясь под его руку. А он… словно дразня, медленно провёл пальцами по внутренней стороне бедра, заставляя своим движением всё сжиматься внутри. От ожидания, сердце забилось сильнее. И Сайр, словно услышав этот стук, погладил меня там, где я уже была слишком влажной, слишком готовой. Застонала в губы, разрывая поцелуй.

Сайр приник к моей шее. Целовал её, прикусывал, оставлял следы на коже. А его пальцы… они медленно и уверенно двигались внутри, скользили, заполняя пустоту, заставляя меня подаваться им навстречу.

Я дёрнулась. Не от боли. От волны безудержного удовольствия, что захлестнула от первых же движений. Его пальцы знали, как коснуться, как остановиться, как снова двинуться, чтобы довести до дрожи. Они скользили внутри неторопливо, но с настойчивой лаской, заставляя меня терять голос, дыхание, разум.

Мне только и оставалось цепляться за него, вжиматься сильнее, извиваться. Потому что он не отступал — завоёвывал… всю меня. Тело горело, не от лихорадки, а от желания, которое нельзя было удержать.

И он почувствовал это.

Фаланги его пальцев погрузились глубже, прокрутившись, исследуя, пробуя, заставляя меня дрожать. Но прежде чем я достигла пика — он остановился.

Пальцы исчезли, оставив за собой мучительную пустоту. Я задохнулась, запротестовала, но в следующий миг он уже поднял меня, ловко, как будто я ничего не весила. Встал, опуская меня на ноги, которые тут же готовы были подкоситься, но я устояла. Просто смотрела на него, пока он, быстро освобождал себя от одежды. Так быстро, что скинув всё на пол, свои вещи, он потянул вниз единственную преграду, что ещё держалась на мне. Плащ рухнул к его вещам. И мы… остались друг перед другом без защиты — без каких-либо границ.

Он снова опустился на лежанку и, притянув меня к себе на колени, скользнул руками по талии, по спине, по плечам. Его пальцы коснулись сосков, чуть сжали их, срывая с моих губ стон.

— Рита… — хрипло прошептал он, куда-то в шею, — что же ты делаешь со мной… Такая маленькая… хрупкая… влажная. — Его голос вызывал дрожь. Я тёрлась о его плоть, чувствуя его желание. Он хотел… как же он хотел меня.

Не выдержав, медленно подалась вниз, чувствуя, как крупная головка, упёрлась прямо в истекающее соками лоно. Но этого было мало! Я хотела ещё…