Однажды в Голливуде. Я вылечу твою собаку

Глава 1

Мой последний козырь не сыграл. Два месяца я гонялась в Лос-Анджелесе за мечтой — ловила удачу, искала любовь. И вот, безнадёга и отчаянное безденежье привели меня на порог ветклиники «Любимцы ЛА». 

— Этот документ недействителен, — вежливо улыбнулся главврач, возвращая мне российский диплом ветеринара.

Вот и всё! Деньги закончились ещё вчера. Утром я освободила съемную квартиру и сдала чемодан с вещами в камеру хранения на Голливудском бульваре. Позавтракала в забегаловке, там же рядом, — проще говоря, запила холодным кофе подгоревший тост с кислым джемом и бросилась на поиски работы. Раз за разом я расписывала свои таланты, умения и навыки, но получала либо отказ, либо предложения с пикантными оговорками. К вечеру я стёрла ноги и проголодалась до головокружения. Теперь же шансов устоять на краю бездны и вовсе не осталось. Я расплакалась, взяла, забыв о приличиях, стоптанные туфли за ремешки и босиком побрела к двери.

— Джил, подождите! — окликнул меня врач.

«Ну и имя я себе выбрала», — подумала я и обернулась. Видимо, слишком резко. Перед глазами поплыло и, чтобы устоять, я прислонилась к дверному косяку. Врач взял мою руку и нащупал слабый пульс на запястье.

— Вы сегодня ели?

— Да, конечно, да, — поспешно ответила я, тяжело сглотнув. От мыслей о еде мутило.

— Обманываете, — он взял меня за подбородок.

Я хотела оттолкнуть его руку, но встретилась с доктором глазами и замерла. Живой, горячий, неравнодушный взгляд. И сам он ничего — точеный нос, красиво очерченный рот. Этому бы Айболиту в кино сниматься. «Пациент скорее жив, чем мертв», — горько усмехнулась я про себя, радуясь своей реакции на мужчину. Хотя что мне до его красоты? Да и как работодатель он не состоялся.

— Мне неловко, но… — пробормотала я, глядя на его бейджик.

— Леон Берри, — перебил доктор. — Главврач и хозяин клиники. И я не хочу, чтобы вы погибли за её порогом. 

Леон усадил меня на диван и принялся аккуратно стирать носовым платком слезы с моих щёк. Спрятав в карман почерневший от туши платок, доктор достал из шкафчика флакон с пёстрой этикеткой, вытряхнул из него таблетку, растворил её в воде и протянул мне стакан. Я морщилась, но допила кислятину до дна. В голове немного прояснилось и на сердце стало легче. Чудо, а не лекарство!

— Вот вы говорите, приехали в Америку и горите желанием работать ветеринарным врачом. Ну, допустим. И что, вас не взяли ни в одну клинику? По вам не скажешь, что дверь моего заведения первая, в которую вы стучитесь.

— Не стану вас обманывать. Не взяли.

— Я знаю все клиники Лос-Анджелеса. Где вы были еще?

Я промолчала.

— Честность — ваше второе имя?

— Скорее третье. Второе — наивность.

— Она вам к лицу. С вашей русалочьей внешностью можно замахнуться и на что-нибудь поинтереснее в городе грез. Девушки сюда едут в надежде сорвать джекпот на кастинге. Готовы перед первым встречным режиссером расстелиться, чтобы засветиться хотя бы в крошечном эпизоде. Соблазняют напропалую, кого надо и не надо.

Леон с таким пренебрежением выплюнул все это, что мне стало не по себе. 

— А я-то дурочка к ветеринару пришла. Пойду искать режиссера! — Я бы с удовольствием свернулась калачиком на этом диване и проспала день-другой. Но усилием воли пришлось подняться. 

— Не хотел вас обидеть, Джил! — Леон откинулся на подушки и оценивающе цокал языком.

— У меня что, ценник на груди? — Я наклонилась за туфлями. — Не собираюсь я вас соблазнить! — Две пуговицы на рубашке предательски расстегнулись. В ушах зашумело и кровь прилила к щекам: "Не воткнуться бы головой в пол!"

— Эффектно! Но к ветеринарии опять же не имеет никакого отношения. — В глазах Леона запрыгали смешинки. — Так зачем же вы пришли ко мне?

В голове царил сумбур, я достигла пика глупости, как альпинист вершины Эвереста. Заученные монологи годились для просмотров в студии, но не для Мистера Практичность, взиравшего на меня как на диковинную зверушку. А не переиначить ли старую песенку на новый лад. Я застегнула пуговицы, одернула юбку и замерла, прижав туфли к груди.

— Ветеринария!.. Любите ли вы ветеринарию так, как я люблю ее, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная… До знаний? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить ветеринарии больше всего на свете, кроме блага и истины… если вы настоящий врач?

Глаза Леона округлились, он прошелся по кабинету и замер у окна. Похоже, я переборщила с Белинским. Понурив голову, я миновала холл клиники и вышла на улицу. Мысль о том, что сейчас нужно будет встать на каблуки железным обручем сдавила виски. Проходивший мимо парень задел меня плечом. От неожиданности я полетела назад, выронив туфли, и угодила в крепкие объятья мистера Берри.

— Ну-ка, бегом в клинику, коллега! От меня вы ушли без туфель, а от следующего работодателя выйдете без трусов, — категорично заявил он.

— Что вы себе позволяете? — я повернулась и сердито стукнула ему кулачками в грудь.

— Я позволяю себе все…

Глава 2.

У тротуара притормозила машина, опустилось тонированное стекло и на меня оценивающе уставился темноволосый парень.

— Детка, согреть тебя?

Я поспешно встала и пошла прочь от дороги. Улицу-то выбрала! Ни души! Сзади послышались шаги, и крепкая рука развернула меня. Я оказалась перед компанией трёх пьяных мужчин. Они зажали мне рот и потащили к машине. Я извивалась и царапалась, как рысь, но тщетно. Они не деликатничали. Какая же я дура! Почему не рассказала Леону, что осталась без крыши над головой?!

Один из негодяев втолкнул меня в салон и бухнулся рядом. Я бросилась к противоположной двери, но получила сильный удар в затылок. Теряя сознание, я услышала, как рвётся моя юбка. Насильник перевернул меня на спину, навалился и языком пытался раздвинуть мои губы. Его пальцы гуляли по мне, как медведь по березовой роще.

Внезапно дверь распахнулась, и он вылетел из машины с лоскутом моей рубашки в руках. Снаружи раздалось несколько звучных ударов. Я с трудом приподнялась на локтях. Сквозь пелену я различила лицо Леона.

— Давай руку!

Леон, выдернул меня из машины, обхватил за талию и поволок к «Шевроле». Двое моих обидчиков корчились на асфальте с разбитыми лицами, а третий неподвижно лежал ничком.

Я плохо соображала и повисла на руках Леона тряпичной куклой. Он торопливо, но аккуратно, устроил меня на сиденье, сел за руль и резко взял с места.

— Зачем наврала? Ты ведь не живешь здесь! —  его лицо побагровело от гнева. — Не знаю, что заставило меня вернуться, не спрашивай, но почему ты так поступила?

Молча я качала головой, тихо всхлипывала и трясущимися руками собирала остатки рубашки на груди. Теперь я этому человеку и жизнью обязана.

— Ты хоть понимаешь, что они могли с тобой сделать? — он наконец взял себя в руки и закончил тираду.

— Мне некуда идти, Леон, — призналась я, и слезы предательски потекли из глаз. — У меня нет ни денег, ни друзей в этом городе. Наверное, я переоценила свои силы и средства, когда приехала сюда. Здесь все по-другому, все не так.

Леон свернул на парковку у заправочной станции и резко затормозил. Из его рассеченной щеки сочилась кровь.

— Ты ранен…

— Да подожди ты! Мне интересно, ты хотела провести ночь в Лос-Анджелесе вот так, просто на улице? — Таким тоном разговаривают с детьми и с ненормальными. Отлично, новый знакомый начал сомневаться в моих умственных способностях. Без него ясно, какую глупость совершила.

— У меня есть цель. Как могу, иду к ней, — насупилась я.

— Подумайте, какая идейная! Пару часов назад твоя цель была — устроиться работать ветеринаром в Лос-Анджелесе. Так? Прости, но ты цели достигла — я дал желаемое! Что дальше? Больше мечтать не о чем, и ты решила сделать жизнь ярче? Может, зря я вытащил тебя из машины тех ублюдков? Не могла сказать обо всех своих проблемах сразу?

— Мы едва знакомы, неудобно сваливать на тебя все… Есть аптечка? У тебя кровь.

 Леон дотронулся до моей скулы. Прикосновение отдалось пульсирующей болью — хорошо я впечаталась в стекло двери той машины.

— Медицинскую помощь окажем друг другу дома. — Его взгляд стал мягче. — А пока можешь поблагодарить меня за спасение. Мне будет приятно.

— Спасибо, Леон! 

На душе потеплело. То ли от слова «дом», то ли от тёплой интонации.

Я взглянула на него и поняла, что он ждет от меня вовсе не дружеского рукопожатия... Неужели? Что же сердце так застучало? Леон закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Я привстала, чтобы дотянуться губами до его щеки. Он подхватил меня, и я оказалась у него на коленях. Долгий поцелуй обжег и затуманил разум. Мужская харизма, дорогой парфюм и привкус бабл-гам окончательно деморализовали меня.

Леон провел рукой по моей груди под изодранной рубашкой. 

— Случайных встреч не бывает, — прошептал он и тоже попробовал собрать остатки ткани в одно целое. Не получилось. — М-да. Я что-то совсем вымотался. Доверься мне и больше не обманывай. Хорошо? А теперь поехали домой.

Я зачарованная его силой и обаянием согласно кивнула и перелезла обратно на своё сиденье. В голове неслись шальные мысли о том, чем может закончиться этот вечер, но после того, что уже случилось, это меня не пугало. Леон припарковался у одного из небоскребов на Першинг-сквер и подал мне плащ.

— Будет лучше, если ты оденешься.

* * *

Мой спаситель одной рукой придерживал меня за талию, а другой прижимал к раненой щеке платок. Мы миновали консьержа и взлетели на лифте на самый верх. Пентхаус Леона занимал весь этаж. От роскоши я замерла на пороге, открыв рот. Леону даже пришлось меня слегка подтолкнуть.

— Проходи, раздевайся, можешь даже совсем, — голосом искусителя прошептал он и щетиной слегка коснулся моей щеки. Меня будто током ударило. Я бы так стояла до Судного дня, не возьми Леон инициативу в свои руки.

— Иди за мной, моя прелесть.

Он достал из холодильника два пакета со льдом, а из шкафчика на стене — аптечку. Я обработала его царапины, а он внимательно осмотрел мое лицо и затылок. Убедившись, что ничего страшного, Леон отправил меня в душ, снабдив полотенцем и футболкой.

Глава 3

Леон порывисто вскочил, прошелся по комнате и застыл в раздумье. Я подняла на него глаза, полные слез. Взгляд его смягчился, он потрепал меня по голове и скрылся за дверью. Я впервые услышала стук сердца. Этот человек стал мне дорог, и я боялась его потерять. Он вернулся с моей сумкой и знакомым листком.

— Я сегодня нашел на полу приглашение на пробы, и в первый момент был готов… Не важно. Ты поступила честно.

Леон сел рядом и обнял меня за плечи.

— Пойми, в силу молодости, ты не знаешь, куда стремишься. Я могу познакомить с людьми из мира кино — и по работе, и в жизни. Но на съедение тебя не отдам, и не проси. Я отвоюю твое сердечко у глупой мечты и подарю вместо нее целый мир. Насчет Африки, — он слегка усмехнулся, — я специально сказал. Возможно, поеду, но не сейчас. Мне было интересно, продолжишь ли ты игру. Ты решилась признаться. А я… Я и вправду поставил тебя вчера в сложную ситуацию. Это из-за Эшли Каст. Ты, возможно, видела ее на экране. Наш разрыв подпортил мне настроение в последние дни. Она встречалась со мной, продолжая поддерживать связь с прежними любовниками. Эшли фальшивила и в жизни, и в постели. Вчера ты видела, как она превращает все в дешевый цирк.

— Долго вы были вместе?

— Три месяца. Не важно. Забудем о ней. Сейчас есть я и ты. Мои родители, как и твои, — ветеринарные врачи, всю жизнь прожили вместе. Такое совпадение меня вчера поразило. Думаю, это знак. Давай начнем с чистого листа, и пусть жизнь расставит все на свои места. Но есть одно условие: перестань околачивать пороги студий. Я предлагаю тебе роль любимой женщины и коллеги.

Леон подвел меня к окну и шепнул:

— Здесь ты нужна мне, а там, — он указал в сторону Голливудских холмов, — никому.

Захотелось погрузиться в его объятья, и я прижалась к нему спиной. Леон сжал мои плечи, провел языком по шее так, что я забыла как дышать, и тут же отстранился:

— Сейчас я приготовлю поесть, а ты реши раз и навсегда — со мной или без меня. Если выберешь второе, помогу деньгами, чтобы ты не оказалась на улице, но мы расстанемся. Как бы тяжело это ни было, ведь я… Впрочем, об этом потом. Жду тебя с ответом, голубка.

* * *

Леон еще не вышел, а оркестр разумной половины тараканов в моей голове уже грянул победный туш. Я взглянула на небо. Погода резко изменилась, полил дождь, и мне стало невыносимо тоскливо.

— Он прав, никому я там внизу не нужна.

Устав от одиночества в чужой стране, я впервые задумалась: а так ли мне нужен свет софитов, кочевая жизнь, бесконечная смена декораций? Глаза слипались, хотелось лечь, уснуть и ни о чем не думать. «Леон, Леон, что ты со мной делаешь?»

Я закрыла глаза и вспомнила нежные прикосновения губ, теплые объятия, проникновенный голос. Сорвавшись с места, я бросилась туда, где ждал моего решения человек, который отогрел меня. Моё весеннее солнышко. На пороге кухни я замерла. Леон обернулся. В бирюзовых глазах вспыхнул радостный огонек. Мне ничего не оставалось, как уткнуться носом в его плечо.

Леон сжал меня в объятиях, и я словно вернулась домой.

— Голубка моя!

— Леон… — я закрыла глаза и почувствовала, что выключаюсь.

— Сейчас будем завтракать, — он усадил меня и вернулся к сковороде, на которой весело скворчали бекон и яйца. Из угла послышалось шипение, и ароматы копченостей смешались с дразнящим запахом кофе. Но усталость взяла верх над голодом. Мысли расслоились, глаза закрылись сами собой. Я сложила руки на столе и уронила на них голову.

* * *

«Неужели проспала весь день?» — разочарованно удивилась я, открыв глаза в полной темноте. В голове выстроилась цепь последних событий. Меня немного смущала та скорость, с которой Леон принимал важные решения. Но может, он также легко и расстается с женщинами. Что ж, единственной мне уже не стать, постараюсь стать неповторимой! Легкая грусть сменилась радостью, и я почувствовала себя школьницей, дождавшейся каникул. Подползла к краю кровати в поисках лампы и шумно уронила что-то на пол. Послышались шаги, и Леон легким хлопком зажег приглушенный свет. Мне такой простой способ в голову не пришел.

— Привет, голубка! Как отдохнула? — Он кончиками пальцев коснулся моей припухшей щеки.

— Господин ветврач, я чувствую себя абсолютно здоровой.

— А почему тогда нос сухой? — засмеялся он и упал рядом. — Может, температура, и нужно поставить градусник?

На лице Леона появилась коварная улыбка, и он хищно опустил руку ниже моей спины.

— Осторожно, доктор, собачка за такое может и покусать.

Наверное, циничный юмор выпускников ветеринарных факультетов одинаков во всем мире и с возрастом не меняется. Я хотела ускользнуть, но в результате мы упали с постели, запутавшись в одеяле.

— Тебе хорошо со мной?

— Даже не припомню, было ли мне так хорошо и спокойно в жизни. И когда в последний раз я так крепко спала. Фантастика!

Леон довольно улыбнулся и ласково поправил прядь моих волос. Мы наслаждались близостью друг друга. Он лежал на спине, а я уютно устроилась сверху, блаженно закрыв глаза. Раньше было невозможно представить, что смогу полюбить человека значительно старше себя. Но это случилось, и мне нравилось в Леоне все.

Глава 4

Три месяца подряд Леон лепил из меня хирурга, но я теряла сознание, едва запах крови касался носа.

— Скальпель, зажим, еще зажим, тампон, отлично, — строгий учитель оторвался от разверстой брюшной полости огромной собаки и подмигнул мне. Когда хирургическая маска скрывала лицо Леона, я больше наблюдала за его глазами, чем за руками.

В нос ударил запах железа, источаемый эритроцитами.

— Леон… — простонала я.

Стены поплыли, язык онемел.

— Колин, приведи нашего вампира в чувство, — усмехнулся Леон.

На подносе с инструментами стоял наготове флакончик с солью. Ассистент Леона, сунул снадобье мне под нос, и противный запах вернул меня в чувства. Ко всем бедам сегодня добавилось чувство тошноты.

Операция закончилась, и помощник вышел, оставив нас одних.

— Вставай, моя дорогая. Зашиваем, давай иглу.

Леон не щадил меня в клинике, но я прониклась к нему искренним уважением, как к врачу. Он слыл большим профессионалом. Хотя сам оперировал все реже и реже, меня ставил в помощь хирургам регулярно. Маниакальная решимость привить любовь к ветеринарии той, что ночами бредила сценой, выглядела утопией. Леон считал, что компенсацией рухнувших надежд мне послужит знакомство со звездными хозяевами пациентов.

На днях разродилась черная свинья Джона Килта, которая жила на правах домашнего любимца. Пока я помогала поросятам появиться на свет, мужчины попивали коньяк и курили сигары на террасе. Я закончила работу и хотела уже присоединиться к компании, но слова оскароносного любимца женщин застали меня притаиться у дверей. Некрасиво, конечно, но искушение подслушать разговор двух закоренелых холостяков о своей персоне побороло нравственные устои.

— Красивая девушка и с воспитанием. Где ты откопал такое чудо?

— Джил пришла ко мне в поисках работы, когда отчаялась прорваться в кино. Она с детства грезила Голливудом.

— Я хочу познакомиться с ней поближе. Может, и с ролью помогу. Уступи мне ее.

«Уступи?! — Сердце в груди перестало биться. — Что это ещё значит?!»

— С тебя вполне достаточно Мэри и Эшли. Переманивать девушек из моей постели становится твоей привычкой.

Вечер переставал быть томным.

— У тебя хороший вкус.

— Не стану спорить.

— Ты не ответил про Джил.

— Забудь. Я влюблен и собираюсь жениться. — Леон, судя по звуку, раскурил очередную сигару.

Для меня его слова явились откровением. За все время он ни разу не обмолвился о любви. Леон легко управлял моими желаниями и сознанием. Я стала послушной, как марионетка в ловких руках. Мне хотелось быть единственной и неповторимой, но успех Леона у противоположного пола выходил за все мыслимые границы! Поводов для ревности Леон не давал, но знакомые дамы не стеснялись вешаться ему на шею даже при мне.

— Разыгрываешь или цену набиваешь? — лукаво усмехнулся Килт.

— Эта женщина создана для меня. Так что не вздумай ляпнуть что-нибудь при ней.

— Ну, что же, теперь она в моих глазах просто бриллиант. Пойдем, хоть издали полюбуюсь на будущую миссис Берри.

Пулей я бросилась прочь от двери и с невинным видом пристроилась около счастливой матери.

— Как тут у вас дела? — Джон вошел первым, и я поднялась ему навстречу.

— Ваша Блэки умница! У вас — десять очаровательных малышей.

— Леон, можно я отдельно поблагодарю твою помощницу? —актер достал портмоне.

— Не вопрос, — улыбнулся мой босс. — Но не избалуй ее.

Джон вручил мне пару тысяч долларов и добавил к деньгам свою визитку.

— Купите себе подарок от Блэки. А это мой номер, вдруг понадоблюсь, — Джон наградил меня обаятельной улыбкой. — Мы с Леоном давние приятели, буду рад видеть вас обоих у себя.

— Про номер телефона мы не договаривались, — рассмеялся Леон. — Джил, он старый ловелас, осторожнее с ним.

— Ненамного старше тебя, — Джон оглянулся на друга и взял меня за руки. — Какая девушка! Сам бы у такой лечился. Джил, я приглашаю вас с Леоном через пару дней ко мне на закрытую вечеринку. Будет живая музыка, дресс-код — в стиле шестидесятых.

Я восторженно взглянула на возлюбленного.

— Придем, Джон. Пора выводить мисс Краун в свет, — Леон поставил пустой стакан на столик и подошел и ненавязчиво освободил мои руки от рук приятеля.

— Буду ждать! — Килт не сводил с меня глаз.

Из воспоминаний меня вернул голос Леона.

— Джил, опять витаешь в облаках. Помнишь, что у тебя сегодня самостоятельное вскрытие? Там интереснейший случай, кстати.

— О нет, мистер Берри, — я стянула с себя маску и перчатки и раздосадовано швырнула их в контейнер. — Нам ещё на вечеринку собираться.

— О да, мисс Краун, а то ведь кто-то может и не пойти туда, — Леон тоже снял маску и ехидно улыбнулся. Прям мачеха-маньяк из «Золушки».

— Ладно, веди меня на свое кладбище домашних любимцев, — проворчала я, закусив губу. Скорее бы вечер!

Глава 5

Утром мы проснулись от назойливого телефонного звонка. Леон приоткрыл глаза, потянулся ко мне, и я сонно перебралась к возлюбленному на плечо. Включился автоответчик:

— Леон, привет, это Джон. Твоя киска понравилась мистеру Уоррену, и он готов с ней познакомиться поближе. Он ищет актрису на главную роль в новом фильме. Я дал ему твой адрес и телефон. Не благодари и передавай привет Джил! Ей обеспечена отличная карьера.

Ниагарский водопад — жалкий ручеек по сравнению с потоком брани, который обрушился на голову кинобратии вплоть до Люмьеров. Леон метался по комнате, круша все на своем пути. Ни в чем не повинная ваза с цветами с грохотом рухнула вместе с подставкой и разлетелась на тысячи осколков. Леон на мгновение остановился как вкопанный и бросился прочь из комнаты.

Хоть не на меня гневался, и то хорошо! Я завернулась в шелковую простыню и попробовала рассудить трезво. По-видимому, киска — это я. А кто такой мистер Уоррен? Раз ищет актрису, режиссёр или помреж. Словом, человек из мира кино. Сердце ухало, пропуская удары. Вдруг судьба специально сделала ход черной лошадкой? Разве без Леона я попала бы на вечеринку такого уровня? На кастингах, когда выяснялось, что я русская, агенты грустнели и холодно обещали перезвонить, «если будет что-то подходящее».

И вот теперь дилемма, как бы так по-русски обстряпать: на елку влезть и руки не ободрать? Нужно убедить Леона, что мы можем заработать приличную сумму на съемках. Я задумалась: а что такое «мы»? Три месяца вместе, но о замужестве пока и речи нет. Мало ли о чем он болтает с приятелями. Правда, вчера Леон признался в любви, а он, похоже, слов на ветер не бросает. Но если завтра он укажет на дверь, мне некуда будет идти. Мысли неслись орловскими рысаками, обгоняя одна другую.

— Джил, — Леон с сигаретой, чего никогда раньше не было, вошел в спальню, — я отъеду ненадолго. К телефону не подходи, ворота никому не открывай. Пожалуйста, надень платье и жди меня.

— Ты не позавтракал. — Я сидела на кровати в полной растерянности. Непонятно, какое платье он имеет в виду. Мы куда-то поедем, или мне просто нужно встать?

Леон позвонил администратору центральной клиники. Миссис Паркер за хорошую прибавку к зарплате выполняла функции секретаря. 

— Два билета до Нью–Йорка на сегодня, для меня и мисс Краун.

Хорошо, что до Нью–Йорка, а не на Северный полюс. Что на этот раз — опять загадка! Он меня спрятать решил?

Леон вернулся из гардеробной одетый в джинсы, толстовку с натянутым на глаза капюшоном, и бросил на кровать платье, которое при покупке окрестил: «для торжественных случаев». Интересно, пристрелить меня — это торжественный случай? Хотя до Нью-Йорка еще поживу.

— Я скоро, — натянуто улыбнулся Леон и вышел из комнаты.

Начало дня требовало беговой дорожки и душа. Мама дорогая, весело живется в городе Ангелов, весело!

После пробежки я немного успокоилась и привела себя в божеский вид. Телефон звонил и звонил, но Леон отключил автоответчик. Нестерпимо хотелось снять трубку, но я боялась — вдруг Леон звонит, чтобы проверить, выполняется ли обещание. Наконец я услышала, как через сад едет его машина и облегченно выдохнула.

Мужчина моих грез появился на пороге с корзиной цветов. Мы замерли по разные стороны стола. Даже на расстоянии я ощущала его мандраж.

— Это цветы… тебе, — взволнованно произнес Леон и поставил корзину на тумбу у камина.

— Они прекрасны, — я подошла к букету и вдохнула аромат свежесрезанных бутонов белых роз и светло-зеленых альстромерий.

— Тебе нравится?

— Отныне это мое любимое сочетание.

— Я сейчас, — он скрылся за дверью.

Как бы ни были прекрасны цветы, не они играли главную роль в этой пьесе абсурда. У меня закружилась голова, и я присела к столу, нервно теребя в руках уголок скатерти. Леон вернулся в синем костюме от-кутюр и застыл на пороге, поправляя и без того идеально уложенные волосы. Что-то в нем было не так… Он сбрил свою бородку! Я встала, не зная, куда деть руки: беспокойство возлюбленного передалось и мне. До апоплексического удара оставался один шаг. Давай, дорогой, скажи что-нибудь!

— Джил Краун! — Подобное обращение всегда вело к эпохальной речи. — Мне сорок лет, я никогда не был женат, и до недавнего времени меня устраивал статус холостяка. Но вот, в один прекрасный день ты вторглась в мою жизнь и… наполнила ее совершенно иным смыслом. Ты, как глоток воды... И я не знаю, что могло бы оживить меня еще больше…

— Глоточек виски, — шутка из старого советского фильма вырвалась сама собой.

Леон, незнакомый с нашим кинематографом, ухватился за мою реплику, как за спасательный круг. Он был человеком дела и порой, начав высокопарную речь, заезжал в непролазные дебри.

— Отличная мысль, хотя я имел в виду другое, — как спасательный круг Леон схватил бутылку с каминной полки. Мы выпили по глотку.

Я не знала, плакать или смеяться. Еще вчера мечтала выйти за него замуж, но теперь на кону Голливуд, и корона на голове моего избранника покачнулась. Он понял это и пошёл на абордаж.

— Выходи за меня замуж, — выдохнул он и надел мне на палец кольцо, извлеченное из кармана жестом фокусника.

Глава 6

На следующее утро Леону взбрело в голову познакомиться с моими родителями по скайпу. Я отложила потрепанный томик с детективом моей любимой пани писательницы и предупредила родственников, на звонок в пижамах не отвечать. Возлюбленный сел рядом со мной перед экраном и взял за руку. Дальше все происходило так, как обычно происходит во многих семьях: родители знакомились с женихом, но не воочию, а онлайн. Отец и мать были в восторге. Мой избранник произвёл неизгладимое впечатление. Леон пообещал им приехать в Россию, и клятвенно заверил, что сделает из меня врача. Папа прослезился и сказал, что вручает ему мою душу и тело со всеми потрохами. Словом, благословил.

— Ты был на высоте! Так не порадовало родителей даже мое возвращение на родину с Оскаром в зубах, — я нежно обняла Леона.

— Дался тебе этот Оскар. С тебя массаж, — он взвалил меня на плечо и отнес в постель.

— На очереди знакомство с моими родственниками, — оповестил возлюбленный, не переставая мурлыкать от удовольствия. — Уверен, все пройдет как по маслу. Они отчаялись женить меня и дождаться внуков. Ты будешь для них ангелом во плоти, что бы ни сказала.

— А ты хочешь детей?

— Да! Я надеюсь, ты не лопаешь втихаря всякую противозачаточную гадость?

— Нет, не лопаю.

— Значит, в ближайшее время ты меня осчастливишь?

— Как-то не думала об этом, — я немного растерялась, и Леон, перевернувшись на спину, удивленно спросил:

— Любимая, я не понял?

— Что не понял?

— Ты меня скоро осчастливишь?

— Да, — сказала я, прочитав в его глазах правильный ответ и пытаясь вспомнить последний день прихода женских немощей.

— Вот, это другое дело, — успокоившись, он опять лег на живот. — Продолжай.

***

Мистер и миссис Берри жили в двадцати милях от Нью-Йорка в милом городке Монтклер. Он славился разношерстной демографией и множеством ресторанов с поварами, не знавшими равных в мастерстве. У четы Берри был собственный доме посреди умело ухоженного сада. На дворе стояла осень, и в прихожей уютно пахло яблоками. На подоконниках расположились глиняные вазоны с лавандой и пряными травами, а у стены громоздились рыжебокие красавицы тыквы. Мы вошли в просторную светлую гостиную с круглым столом посредине, накрытым вышитой льняной скатертью. Погода стояла тёплая. Солнечный свет падал сквозь витражные окна на стены, на пол и на стулья, покрытые клетчатыми пледами, которые сегодня вряд ли понадобятся. Родители Леона встретили нас изысканным обедом. Индейка в брусничном соусе и штрудель по рецепту хозяйки, навели меня на мысль, что Леон с детства привык к вкусной домашней пище. Пора мне начинать штудировать кулинарные книги. Простота в общении и добродушный настрой царили за столом.

Я украдкой рассматривала родителей жениха. Леон внешне больше походил на мать, обладавшей скорее славянской внешностью, но темперамент и живость характера, безусловно, унаследовал от отца, итальянца по происхождению.

Меня, действительно, чуть ли не носили на руках. Ингрид и Джон до сих пор не растратили молодецкого задора. После обеда мы отправились на теннисный корт за домом. Джон гонял сына по корту из угла в угол, а мать так переживала, что ее волнение передалось и мне. Леон разрумянился, и я не могла отвести от него глаз. С грацией волка возлюбленный перемещался по площадке, отражая мяч за мячом, не забывая периодически кланяться прекрасным болельщицам. Джон играл отменно и выигрывал.

— Ты его любишь? — неожиданно спросила Ингрид, когда игра близилась к концу.

— Что?

— Ты, серьезно, любишь моего мальчика? — терпеливо повторила она вопрос, и мы встретились взглядами.

— Его невозможно не любить, — улыбнулась я, не понимая, к чему этот разговор.

— Он очень сложный человек, — вздохнула Ингрид и, опустив глаза, обняла меня. — Я хочу, чтобы рядом с ним была женщина, которая, не обращая внимания на… странности, любила бы его всю оставшуюся жизнь.

О небо, что она имеет в виду? Какие еще странности? Ну, то, что он вытворяет в спальне, конечно, достаточно замысловато, но вряд ли мать знает об этом.

— Леона окружало всегда много женщин, — продолжила она, не забывая периодически радостно подбадривать игроков, — но ни одна с ним не осталась. Конечно, многих бросил он, но ведь были и те, которые ушли сами.

— Вы знали их? — спросила я и тут же прикусила язык. Не стоило развивать эту тему.

— Кого-то знала много лет назад, — мать вновь повернулась ко мне. — Леон уже давно нас ни с кем не знакомил. Его жизнь всегда делилась на две стороны: светлую и темную. Но, впрочем, ладно. Я зря завела этот разговор. Надеюсь, все у вас получится. Ты хорошая девушка, сразу видно. Береги его, пожалуйста.

Я была рада, что мы ушли от щекотливой темы, но множество новых вопросов о личности жениха пририсовалось к уже имеющимся. Отец отвоевал победу у сына, и, довольный, направился к нам.

— Дорогая, покажи Джил наших собачек, а мы с Леоном пока остудимся в бассейне. Он по-прежнему тяжеловат для тенниса, но хватку не потерял. Подарю ему скакалку, пусть вырабатывает чувство легкости. А все из-за его увлечения боксом!

— Прошу за мной, моя дорогая, — Ингрид взяла меня под руку, — ты же еще не познакомилась с нашими малышками.

Глава 7

Я лежала на кровати и в темноте едва различала свои руки. Страшнее нестерпимой жажды и ломоты в теле была неизвестность. Что это за место? Гостиница?

— Леон, — дрожащим голосом тихо позвала я.

Рядом послышалось шевеление. Я взвизгнула, но, пересилив страх, повернулась на звук. Воспоминания мерзкими пауками проникали в сознание. Уилл Дуглас?! Я дернулась — хотела зажать рот, но наши руки соединяла веревка. Похититель открыл глаза. Я притворилась спящей. Уилл склонился надо мной и замер не дыша. Наконец он вздохнул, провел кончиком языка по моим губам и лег. Едва сдерживая дрожь отвращения, я повернулась к Уиллу спиной. Он не возражал и обнял меня. Наши руки переплелись. Вскоре дыхание его стало ровным. Уснул.

Глаза привыкли к потемкам, и я осмотрелась. На фоне помпезных покоев родового гнезда Дугласов, бедная обстановка выглядела невзрачно. Комната прислуги, или меня перевезли в другой дом? Этот психопат говорил что-то об отъезде. Я разглядела окно, закрытое плотными жалюзи. Утро или ночь? Я аккуратно поднесла к глазам часы на свободной руке. Скорее, полночь, чем полдень. Получается, прошло больше суток? С пальца исчезло помолвочное кольцо… А что за бинт на локте? Мерзавец накачал меня снотворным или чем похуже через вену? Я беззвучно заплакала, уткнувшись носом в подушку. В голове все смешалось: плен, разлука с Леоном и проблемы сумасшедшей семейки. Уилл сильнее прижал меня к себе и сквозь дрему выругался. Я боролась с приступами паники, успокаивала себя как могла и вскоре уснула, несмотря на ноющую боль внизу живота.

От рывка за руку я проснулась и перевернулась на спину. Сквозь жалюзи пробивался солнечный свет. Уилл выжидающе уставился на меня. Уголки тонких губ дернулись вверх. Его черные волнистые волосы, до этого собранные в хвост, рассыпались по плечам. В миндалевидных карих глазах искрилась похоть. Дуглас прижал мои запястья к кровати и скривил тонкие губы в приветственной улыбке. Неужели кому-то нравятся такие мужчины?!

— Где мы? — хрипло прошептала я и не узнала свой голос.

— У меня в гостях.

— А точнее?

— А точнее… Добро пожаловать в Бразилию, малыш!

После этих слов Уилл всем телом обрушился на меня. Я сопротивлялась, стараясь не терять самообладания, но у перевёрнутой черепахи нет шансов сохранить достоинство.

Отвращение сменилось равнодушием и опустошенностью. Какая-то нелепая ошибка, сбой в программе. Вчера я любила и собиралась замуж, у меня были Леон, дом, работа. Сегодня нежданно-негаданно проснулась в другой стране, без документов, изнасилованная похитителем. И, что самое ужасное, никто не знает, где я.

Отдышавшись, Уилл потянул за связывающую нас веревку.

— Так и будешь таскать за собой, как свинью? — съязвила я.

— Пообещаешь быть умницей — отвяжу, — изогнул бровь тюремщик. — Заруби на носу: сбежать отсюда ты не сможешь.

— Уилл, — впервые я обратилась к Дугласу по имени, — давай поговорим. Ты же непохож на сумасшедшего. Но и твои действия нормальными не назовёшь. Все можно понять: бесчестие сестры, кровная месть, но я-то в чем виновата?

Уилл изучающе посмотрел на меня и развязал узлы.

— Ванна — по коридору направо. Я буду на первом этаже. Там и поговорим.

Уилл вышел. Меня бил озноб, но дышалось легче. Понемногу возвращалась вера в себя. Здесь есть ванная — уже, значит, не все потеряно! Хотелось скорее смыть грязь последней ночи. Хотя бы снаружи.

Вода из-под крана показалась нектаром. Плевать на последствия! Я умирала от жажды. К счастью, в доме была ванна, а не панель с непонятными кнопками и душем. За одни сутки мое представление о жизни поменялось по меньшей мере трижды. В памяти всплывали фильмы, в которых женщины героически защищают свою честь. Полный бред! Когда противник физически гораздо сильнее, сопротивление бессмысленно. Я проверила это на собственной шкуре.

Уилл просунул голову в дверь, убедился, видимо, что я никуда не делась, и скрылся.

С таким врагом нужно держать ухо востро. Для начала необходимо вернуть трезвость мысли и разработать план побега и мести.

Бразилия… Бразилия?! Неплохо они меня спрятали. Любимый, сможешь ли ты помочь? Что этот ненормальный нес про Леона?

У Берри и так были все шансы заполучить меня целиком и полностью. Я снова и снова прокручивала первый день знакомства. В ресторане мой спаситель не отлучался даже в туалет. Стало быть, во-первых, Леон никому не звонил. Во-вторых, он не мог знать, что привез меня по ложному адресу. Ведь я могла сразу войти в подъезд. В-третьих, не были те парни похожи на подосланных людей — пьяные в зюзю, и действовали явно по наитию. В-четвертых, если Леон притворялся в первую ночь, то ему нужно идти в актеры, «Оскар» обеспечен. Есть вопросы? Есть! Почему возлюбленный вернулся в тот вечер, и откуда Уиллу известны подробности происшествия? Отложим в загадки. Дальше. Что там с темной стороной бизнеса? Тут проще: мне все равно, есть у Леона крыша или нет. Не приемлю войну, наркотики и порок… Кстати, о наркотиках! Под бинтом, на сгибе локтя, разлилась гематома от внутривенной инъекции. Надеюсь, её сделали просто для транспортировки моего бренного тела в Бразилию, будь она неладна! Не наградили бы СПИДом или гепатитом! Мама дорогая, я же без документов! Что было в сумочке? Водительское удостоверение — уже неплохо. Но где сумочка, и где я.

Глава 8

Я пришла в себя глубокой ночью. Голова гудела, во рту и в носу пересохло, нижняя часть лица опухла и болела. В комнате стоял полумрак. Я повернула голову и увидела Уилла. Он сидел рядом на кровати, держа на коленях ноутбук. Заметив движение, он молча закрыл компьютер, включил лампу над кроватью и повернулся ко мне.

— Как ты? — тихо спросил Дуглас и провел рукой по моему лицу.

Я не хотела его видеть, а уж тем более разговаривать. «Этот ужас когда-нибудь кончится?» — Я повернулась к Уиллу спиной.

От прикосновения его губ к своему плечу я вздрогнула, как от укуса змеи. Он сжал мои запястья.

— Ненавидишь меня? — спросил Уилл с легкой угрозой в голосе.

— Да, — прошептала я. Больше не хотелось играть в пай-девочку. Пусть убивает! Пусть делает что хочет!

— Тогда смотри, — мучитель усадил меня на кровати и открыл ноутбук.

На новостном сайте он запустил криминальную хронику. С полным равнодушием я посмотрела новости и узнала, что некая девушка с документами на имя Джил Краун, будучи в нетрезвом состоянии, не справилась с управлением, на огромной скорости вылетела с трассы и врезалась в дерево. От удара машина загорелась. Опознать тело теперь невозможно. Единственное доказательство — сумка с телефоном и водительским удостоверением, вылетевшая из машины.

— Круто, поздравляю. Пополнил коллекцию домашнего видео вашей чокнутой семейки. Сестре, надеюсь, тоже понравилось, — усмехнулась я и попыталась встать с кровати.

— Ну, ты стерва, — Уилл схватил меня за руку, но я вырвалась и развернулась к нему.

— Руки убрал от меня, понял? — заорала я, перешагнув грань, за которой остался инстинкт самосохранения и страх. — Кстати, все хотела спросить. Ты в кого такой темненький? Тоже нагулянный?

Видно, я нанесла серьезный удар по лагерю противника. Уилл от негодования побагровел. Я воспользовалась его замешательством, спокойно покинула спальню и, держась за стену, направилась в ванную. Пока я была без чувств, этот псих перетащил меня в дом. Нарушив все санитарные нормы, я опять напилась из-под крана, почистила зубы и забралась в джакузи. Пустив воду, выжала пену из всех тюбиков и бутылок, какие только нашла рядом. Вошел Уилл и уселся на бортик. Мне было противно его присутствие, и я просто закрыла глаза, мечтая о том, чтобы вода быстрее скрыла тело. Прикосновение холодной стали ко лбу заставило вздрогнуть. Ну, вот, теперь точно все! Помирать так с музыкой. Не открывая глаз, я затянула любимую песню. Акустика в ванной оказалась потрясающая. Поначалу голос немного дрожал, но со второго куплета я выдала а капелла все, что умела. Как ни странно, я была до сих пор жива. Заслушался, гад?

Песня закончилась. Я открыла глаза и встретилась взглядом с Уиллом. Закусив губу, он убрал ствол за пояс и вышел прочь. Вздохнув с облегчением, я вытянулась в джакузи во весь рост. Но Дуглас быстро вернулся и принялся расставлять по краям ванны свечи, зажав подмышкой подаренный мне букет. Пока фитили разгорались, он, испепеляя меня взглядом, медленно обрывал с орхидей лепестки и бросал их в воду. О нет! Решил декораций к сцене убийства добавить? Недаром мне букет показался погребальным венком. Я отчаянно представляла, что сейчас послышатся выстрелы, ворвутся полицейские, Леон… Да хоть «Манчестер Юнайтед» и «Зенит», лишь бы не оставаться больше с этим человеком наедине.

Тем временем Уилл разделся и забрался в джакузи. От безысходности я застонала и ушла с головой под воду. Чтобы не быть утопленной, в очередной раз пришлось сдаться.

Наконец Уилл выбрался из ванной и протянул мне руку.

— Пойдем, твои поминки справим, что ли?

При одной мысли об алкоголе затошнило, и я отрицательно замотала головой. Но ему было плевать. Выдернув из джакузи, Уилл наскоро обтер меня полотенцем и потащил в холл, где бесконечный кошмар продолжился.

***

Прошёл месяц. За это время я потеряла ребенка. Однажды утром, резкая боль внизу живота согнула меня пополам. Я пустила теплую воду и скрючилась в джакузи. По дну побежали, извиваясь, бордовые струйки. Я похолодела и, вскрикнув, вскочила. Цепенея от ужаса, я стояла, перепачканная кровью и смотрела, как бесформенные сгустки исчезают в сливном отверстии.

— Я отомщу тебе, мразь! Пока не знаю как, но отомщу! — из последних сил крикнула я с кожаного дивана, когда Уилл вечером вернулся домой и вошел в гостиную.

— Пару звонков, моя тигрица, и предадимся мести самым извращенным способом.

Он вышел на террасу, ведущую в сад, а я разревелась от обиды и бессилия.

— Что с тобой? — Уилл тронул меня за плечо. — Да ты вся горишь! Почему халат в крови?

— Мой ребенок, — всхлипывала я, дрожа от озноба. — Ненавижу тебя. Ненавижу.

— Джил, я не знал, — он набрал номер, и прокричал в трубку. — Мигель, дуй за сеньором Сантосом. Чтобы он через пятнадцать минут стоял у ворот со своими пилюлями.

Я плохо помню события этой ночи, но всякий раз, как приходила в себя, видела над собой встревоженное лицо Уилла. Он то держал лед у моего живота, то шептал слова любви. Когда я поправилась, у него появилась навязчивая идея заделать мне ребенка, но врач посоветовал ему подождать с новой беременностью хотя бы полгода.

— Ты еще будешь рожать от меня как кошка, ­— рычал он мне в ухо и вколачивался в меня до самых сокровенных глубин, нанюхавшись в очередной раз кокаина.