Однажды я вернусь!

Глава 1. Я и сама вам не такого нагадаю

- Ты можешь иметь всё, что захочешь, а не имеешь ничего! – Гадалка посмотрела на меня с укоризной и покачала головой.
- Твоя судьба очень яркая, цветная, тёмной и скучной делаешь ты её сама, как будто набрасываешь серую вуаль, - неторопливо и задумчиво продолжила она. - По праву рождения тебе предначертано быть на самой вершине. И если ты ещё не там, то виновата в этом сама. В тебе такие ценные энергии, которые не просто редко встречаются, а даются единицам.
Я поёрзала на стуле и с тоской взглянула на подругу. О чём говорит эта женщина, к которой Люська притащила меня чуть ли не под дулом пистолета? Сейчас мне интересен единственный вопрос, будут ли у нас серьёзные отношения с Китом, с Никитой Вересаевым? А я тут слушаю про судьбу, вуаль и какую-то вершину. Не этого я хотела, ой, не этого!
Пусть скажет, что Никитушка от меня без ума и разойдёмся с миром: она получит свою честно заработанную тысячу рублей, а я - спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Ибо в последнее время с этим у меня туговато. С тех пор, как наш центральный университет объединили с двумя областными филиалами, уверенность в светлом совместном с Китом будущем значительно пошатнулась. Толпа провинциалок, хлынувших в наш вуз, хороводом завертелась вокруг мужчины моей мечты, существенно остудив нашу едва начавшуюся тёплую дружбу. И несмотря на мои титанические усилия, она никак не желала перерастать в знойные романтические отношения.
А хотелось бы, и даже очень! Разве может девичье сердечко остаться равнодушным при взгляде на этого красавчика? Высокий, мускулистый, голубоглазый блондин свёл с ума почти всю женскую часть университета - от зелёных первокурсниц до умудрённых жизненным опытом, но ничуть при этом не раскаявшихся зрелых матрон.
Сказать, что я сильно удивилась, когда его внимание, как снежная лавина, обрушилось на меня, это ничего не сказать. Я была поражена: почему, как, чем я привлекла внимание университетской звезды? Злые языки утверждали, что отличным знанием сопромата, который Никите давался с трудом, но я была твёрдо уверена, что всё же моей прекрасной душой и богатым внутренним миром.
- Бывает ведь так, - уговаривала я себя, - что три года не видел, а на четвёртый вдруг рассмотрел.
- Не бывает! – беззлобно, но категорично вставляла свои «пять копеек» Люська. – Разуй глаза, он же никого, кроме себя, любить не способен, а вами только пользуется. А вы и рады стараться! Скачете перед ним на задних лапках. Тьфу ты, даже смотреть противно!
- Стоп! Кто это мы? – возмущённо пыхтела я. – Я его лучшая подруга. И только я! Попрошу это принять и запомнить, если ты не хочешь испортить со мной отношения!
По-видимому, Люська не хотела, так как хмурилась, саркастически кривила губы и, неопределённо махнув рукой, неизменно переводила тему на что-то другое. Я радовалась отсутствию у неё аргументов и продолжала верить в то, что светлый день, когда наши сердца сольются во взаимном экстазе, неизбежно наступит.
И надо же было ей притащить меня к этой тётке, которая, вместо того чтобы успокоить положительным ответом на волнующий вопрос, огорошила:
- Да зачем тебе этот молодой человек? Он искусный манипулятор, который добивается своего любой ценой. Он – никто! Пойми! Для тебя – никто. Не важно, будет ли он с тобою рядом, или нет. Он – всего лишь незначительный эпизод в твоей жизни. В любой момент может предать или подставить. – Гадалка задумчиво разложила карты в другом порядке. – Хотя, и жизнь твою с ног на голову перевернуть может…
Я насупилась и, отвернувшись, уставилась в окно. Всё понятно: эти двое сговорились доводить меня разной чепухой. Только плохо они знают Дарью Сыромятникову! Я не привыкла отступаться от того, что считаю своим. И от Никиты тоже не отступлюсь, что бы они мне ни старались тут втолковать. Дальнейшее гадание как-то не заладилось, вышло скомканным и скучным, практически не отложившись в моей голове.
Как только гадалка умолкла, я быстро вытащила деньги из сумочки, рваными нервными движениями правой руки подталкивая их по столу ближе к женщине, левой ухватила Люську под локоть и потянула к выходу, безостановочно приговаривая:
- Спасибо! Спасибо! Спасибо! Дальше мы сами разберёмся!
Подруга пыталась упираться, но, не выдержав моего напора, сдалась и хмурясь поплелась за мной к двери.
- Спасибо, Алевтина Васильевна, - жалобно пискнула Люська за секунду до того, как за её спиной с треском захлопнулась дверь. Моими усилиями, между прочим. Должна же я была прекратить этот балаган!

Глава 2. Любопытство не порок, а мина замедленного действия

Настроение было отвратительным. И что же они все взялись меня учить? Родители учат, педагоги учат… И Люська туда же! Предательница! Я, не оборачиваясь, спустилась на пролёт вниз и уселась на широкий и низкий подоконник. Подъезд был ухоженным и чистым, а вид из окна – чудесным. В другое время я бы с удовольствием полюбовалась городскими красотами, но не сегодня.

Внутри бурлил водоворот эмоций, и подруге лучше бы сейчас пройти мимо, как будто мы не знакомы. Но Люська не прониклась серьёзностью момента, потоптавшись пару минут рядом, вздохнула и тоже примостилась на подоконнике.

- Дашуль…

- Отстань!

- Ну, чего ты такая грустная? Расстроилась?

- Ещё бы! Не каждый день встречаешь таких бестолковых людей. Вы хотя бы маскировались как-то, а то вся ваша хитрость белыми нитками шита и за триста метров видна.

- Какая хитрость? – насупилась подруга.

- Обыкновенная! Сколько ты ей заплатила, чтобы она несла эту ахинею?

Внутри прозвенел тревожный звоночек, предупреждающий о том, что надо бы остановиться и успокоить разбушевавшиеся эмоции, но куда там! Я уже сдалась им в плен и теперь, пока не выплесну всё, не утихомирюсь.

- Даш, ты реально думаешь, что я с ней договорилась? И как тебе такое в голову пришло? – тоже с пол-оборота завелась подруга.

А что, она у меня не слабая! Другая бы и недели со мной не выдержала, а эта уже четвёртый год дружит. И хоть бы хны! Ни громы её мои не берут, ни молнии.

Немного поговорив на повышенных тонах, мы притихли и обе призадумались, ведь было над чем. Первой не выдержала Люся:

- Я и правда не люблю этого твоего Кита, но подкупать гадалок ещё не додумалась. Не настолько я тупа и безнадёжна! На сто процентов уверена, что он тобой просто пользуется, поэтому и хотела, чтобы до тебя хоть так дошло. Ты просто им ослеплена и не видишь очевидного. К Алевтине Васильевне тебя повела только потому, что она предсказательница – огонь! Все её гадания сбываются. Думала, хоть она тебе глаза откроет. Но зря, всё зря.

Подруга горестно вздохнула и надолго умолкла. Потом, словно что-то решив для себя, качнула головой и, глядя мне прямо в глаза, выдала:

- Знаешь, я тебя люблю, ты же моя лучшая подруга, но, когда он тебе какую-нибудь гадость подкинет, не говори, что я не предупреждала.

Люська решительно поднялась с подоконника, разгладила руками юбку и, не оглядываясь, пошла к выходу. Стоп! Куда это она? Мы так не договаривались! Обычно я демонстративно ухожу первой, а тут такой поворот. И что теперь - за ней следом бежать? Не дождётся! Посижу ещё немного, пусть отойдёт подальше. Я фыркнула и снова повернулась к окну, как будто меня там что-то интересовало. На самом деле ничего привлекательного за стеклом я не видела, так как мыслями постоянно возвращалась к гаданию и драгоценному Никитушке.

Может, Люська просто завидует моему счастью? Мне повезло такого красавца отхватить, а у неё не то что обычного, даже страшненького парня нет. Я старалась гнать от себя такие мысли, но они с упорством бумеранга возвращались обратно.

Из задумчивости меня вывел громкий стук двери. Я вздрогнула от неожиданности и подняла глаза вверх, к источнику этого грохота.

- Наконец-то! Думала, ты меня до утра не заметишь!

На лестничной площадке, прислонившись к только что с треском захлопнутой двери, стояла Алевтина Васильевна собственной персоной.

- Вы ко мне, уважаемая, обращаетесь?

Я сходу включила вредность. За гадание я с ней рассчиталась, лучшую подругу из-за неё, можно сказать, почти потеряла. Что ещё? Расстались же по-хорошему, неужели ссоры ищет?

- Зайди на минутку.

Гадалка предпочла не замечать мой недовольный настрой. Я взволнованно оглянулась по сторонам. Никого! Да что они все вымерли, что ли?

- Не бойся, не укушу, – хохотнула эта странная женщина и, тут же став серьёзной, продолжила: - У меня есть кое-что для тебя.

Я непонимающе таращилась на неё минуты три, пока она не распахнула дверь и не поманила меня рукой внутрь своей квартиры. Мне было страшновато, но я, как кролик, глядя на удава, всё же поднялась и сделала первый шаг, приближающий меня к катастрофе. Если бы я знала тогда, чем в итоге закончится наша повторная встреча с Алевтиной Васильевной, ни за что в жизни не вошла бы в её квартиру.

Глава 3. Соло на нервах для единственного зрителя

Оказавшись в маленькой и тёмной прихожей, я притормозила. Может, мне не надо идти дальше, она же конкретно предложила «зайти на минутку»? Минутку я могу и тут провести. Всё поближе к выходу! Хозяйка, почувствовав мою нерешительность, понимающе хмыкнула и. слегка шевельнув в воздухе изящными пальцами, зажгла свет и скрылась в комнате.

Подумаешь, нашла, чем удивить! – позлорадствовала я про себя. Как будто я не знаю, что есть светильники со встроенными датчиками движения. Вот и у неё установлено что-то подобное: вещица не из дешёвых. Оказывается, гадание – вещь прибыльная!

Однако посчитать чужие деньги и примерить на себя роль гадалки я не успела. Все меркантильные мысли мигом выветрились из моей головы, как только включился свет. Все стены маленькой прихожей, от пола до потолка, были увешаны масками странных животных и изображениями необычных существ.

Стоп, Дарья! Ты куда в первый раз смотрела? Как можно было всё это не заметить? Я удивлённо таращила глаза по сторонам, не находя никакого логического объяснения увиденному. Хоть режьте меня, а не было здесь ничего, когда час назад мы вместе с Люськой входили в эту самую дверь!

Вернувшаяся Алевтина Васильевна ясности не внесла. Увидев меня с округлившимися от удивления глазами, гадалка махнула рукой и как бы между прочим сказала:

- Ах, это! Их видят только те, кому нужно.

- Это мне-то нужно? – взвилась я. - Обойдусь как-нибудь без этой вашей красоты. - И начала медленно, но целенаправленно двигаться в сторону выхода. – Жила двадцать два года без всего этого, - я обвела прихожую красноречивым жестом, - и дальше проживу! Странные дела у вас тут творятся: час назад не надо было ничего видеть, а теперь понадобилось. Что же изменилось?

- Всё! – сказала гадалка, серьёзно глядя на меня.

Мне показалось, или действительно у Алевтины при этих словах глаза сверкнули, как стекляшки на солнышке? Её ответы откровенно нервировали и запутывали меня всё больше и больше.

Я уже почти подобралась к двери, мечтая о свободе и мысленно ругая себя за глупое любопытство, когда меня огорошили новым признанием:

- Дверь не откроется, пока я не велю, можешь не торопиться!

- Это ещё что за новости? Выпустите меня отсюда, а то я буду кричать!

- Попробуй, - гадалка развела руками, - всё равно тебя никто не услышит.

И я попробовала! Рванула к двери, дёргая её за ручку и пытаясь открыть. Напрасно! То ли руки сильно дрожали, то ли дверь была с хитроумным замком, открываться она не хотела. Тогда я прижалась к ней спиной, забарабанила кулачками, иногда помогая правой ногой, и закричала:

- Пожар! Горим! Спасайся, кто может!

Несмотря на предпринятые мною отчаянные меры, за дверью царила тишина. Как же так? Я не раз смотрела видеоролики по самообороне, и в них утверждали, что вопли про пожар спасают в самой безвыходной ситуации. В моей они ничуть не помогли. Более того, кулачки, которыми я отчаянно колотила по двери, ударялись об неё совершенно беззвучно и нечувствительно, как о мягкую подушку. Что за чертовщина!

Пока я надрывала горло, пробиваясь к спасению, Алевтина спокойно стояла посреди прихожей, скрестив руки на груди:

- Надоест дурью маяться - продолжим разговор.

Я ещё немного пошумела для порядка, просто чтобы слишком быстро не сдаваться, и, основательно умаявшись, устало прислонилась к двери:

- Всё, намаялась! Может, наконец, объясните, что вам от меня надо? И разойдёмся полюбовно.

- Давно бы уже объяснила, если бы ты не устраивала тут шоу.

Я покраснела и опустила глазки в пол. Ну что за невозможная женщина, она видит меня насквозь! Я была рассержена на неё за неудавшееся, с моей точки зрения, гадание, поражена таинственным видом прихожей и раздражена своей необъяснимой покладистостью, поэтому слегка переусердствовала с реакцией на происходящее. Она меня раскусила, и строить из себя скандальную дурочку сразу перехотелось.

- Так зачем вы меня позвали? – совершенно другим тоном, более свойственным мне в повседневной жизни, снова задала я волнующий вопрос.

- Чтобы отдать тебе вот это. – Женщина протянула мне небольшую бархатную коробочку глубокого синего цвета. Брать её я не торопилась.

- Что это?

- Попробуй открыть. Если получится, то она точно твоя!

- Кто она?

- Не кто, а что! Слеза Мириты.

- Кто эта Мирита? И почему она у вас тут плакала? – Я упорно не хотела сдаваться. – Если я её возьму, то тоже буду бесконечно плакать?

Алевтина Васильевна не выдержала и залилась по-девчоночьи звонким смехом:

- Глупышка! Мирита – исполняющая желания!

- Почему я о ней ничего не знаю?

- Ты многого ещё не знаешь, но это не страшно. Узнаешь всё в своё время!

Глава 4. Девиз дня: «Догнать и осчастливить!»

Я покосилась на Алевтину Васильевну: что же за всем этим кроется? В благотворительность я давно уже не верю, в бескорыстие с некоторых пор тоже. Но она смотрела на меня ясными голубыми глазами и как будто не врала. Я решила идти ва-банк:
- А вам, уважаемая, зачем всё это нужно? Вы по совместительству доброй феей подрабатываете?
Гадалка сдержанно улыбнулась, пожала плечами и, по-прежнему не пряча взгляда, ответила:
- Ну что-то типа того. Трудовую повинность отрабатываю.
- Вот даже как! – Я прямо вся обратилась в слух. – И в чём же она заключается?
- Ищу таких вот, как ты, недовольных жизнью, и осчастливливаю их.
Я насупилась: мы так не договаривались! То бегут следом и подарки в руки суют, а то – вжик, и ножичком по самому больному! Я девушка забывчивая: быстро отомщу и забуду - не люблю в долгу оставаться! Прищурила глазки и, подперев подбородок кулачком, задумчиво протянула:
- Это чем же? Слезами? Тоже мне счастье! А интересно, за какие грехи вы повинность отбываете?
Гадалка усмехнулась и легонько щёлкнула меня по носу кончиком пальца:
- Много будешь знать – плохо будешь спать. А слёзы эти бесценны: каждая из них даёт шанс исполнить одно заветное желание. Действительно, самое заветное. И только одно!
Я с недоверием посмотрела на неё:
- Знаете, в сказки я перестала верить ещё в третьем классе, впрочем, как и в Деда Мороза.
- Хочешь – верь, хочешь – нет! Смотри! – Алевтина с силой нажала на кнопку и попыталась открыть коробочку, та не поддалась. Женщина ещё несколько раз попробовала проделать то же самое, но её старания не увенчались успехом.
- Теперь попробуй ты. - Она протянула мне синюю бархатную вещицу. – Не бойся, если она не твоя, ты не сможешь её открыть.
Я ещё не забыла её «недовольных жизнью» и не собиралась так просто сдаваться:
- Вот возьму я эту коробку, а вы крик поднимете, что я вас ограбила. А мне проблемы не нужны. Так что открывайте дверь по-хорошему, и расстанемся почти друзьями!
В глазах гадалки полыхнуло такое пламя, что я не выдержала и сделала пару шагов назад, а то, не дай бог, спалит! И тут же поняла – всё, шутки закончились! Надо брать эту проклятую коробку и уносить отсюда ноги. Выброшу её за первым же углом! Алевтина всё равно ничего не узнает.
Я молча протянула руку ладонью вверх – жест подчинения. Надо же, как она меня окрутила! Алевтина так же молча положила коробочку на мою ладонь и качнула головой, что означало: «Открывай!».
Я осторожно взяла её двумя руками, прикрыла глаза и приготовилась приложить грандиозное усилие, но коробка открылась сама. Правда-правда, я её почти не трогала!
Оказавшись у меня в руках, она мелодично тренькнула и раскрылась, как раковина, заставив меня открыть рот от удивления. На белоснежной подушечке внутри коробки лежал ярко-голубой искрящийся камень в форме слезы. От него невозможно было отвести глаз, настолько он был красивым. Кажется, я даже дышать перестала. Разве я смогу выбросить такую красоту? Да ни за что!
- Он твой! – гадалка радостно рассмеялась. – Зря ты упиралась, малышка! Твоё тебя всегда настигнет. Забирай камень и уходи. Помни главное: желание только одно, и самое заветное! И ещё одно условие: желание не должно никому навредить и никого ни к чему принудить. Всё!
- Так вот он где подвох! Ещё надо извернуться, чтобы правильно загадать желание, - возмутилась я. – И где справедливость?
Я даже не заметила, как оказалась у двери. Гадалка настойчиво подталкивала меня к выходу твёрдой рукой. В дверях мне даже пришлось приложить усилия, чтобы немного задержаться. Ну что за люди - то зовут, то гонят!
- Уважаемая, есть вопрос, очень важный! – Алевтина Васильевна недовольно поджала губы и, сделав вид, что страдает внезапной глухотой, попыталась вытурить меня из квартиры. Но не тут-то было! Русские так просто не сдаются! А уж русские из Мураватовска - так и подавно!
Я повернулась к гадалке лицом и обеими руками ухватилась за дверной косяк:
- Не уйду, пока не ответите!
Алевтина скорбно вздохнула и поинтересовалась:
- Чего тебе?
- А если я вдруг желание решусь загадать, камень исчезнет?
- Нет. Просто потеряет свои магические свойства, превратившись в обычное украшение. У тебя всё?
Я кивнула в знак подтверждения и перестала сопротивляться выдворению из чужого жилья, куда меня, между прочим, недавно так настойчиво зазывали.
Гадалка облегчённо вздохнула. Было понятно, что ждала она от меня совсем другого вопроса. И боялась его. Только я вот не знала, что это за вопрос, поэтому отлепилась от дверной коробки и заторопилась на выход.
Уже на лестничной площадке меня догнал окрик Алевтины Васильевны:
- Даша, подожди! Я совсем забыла тебе сказать: камень исполняет желания только в полнолуние!
- Ах, вот оно как! Даже имя моё запомнили! Что ещё вы забыли мне сказать?
Ответом мне был лишь стук захлопнувшейся двери и звенящая тишина на лестничной площадке. Как будто мир замер и время остановилось, а моё сердце в тот момент пропустило один удар.

Глава 5. Идеальный финал неидеального дня

Зажав в руке злополучную коробочку, я пулей вылетела из подъезда и буквально сразу же наткнулась на Люську, сиротливо притулившуюся на лавочке. Подруга сидела, скукожившись и нахохлившись, как воробей в январский полдень, и, кажется, плакала.

Как же я ей обрадовалась! Она одна была реальной, надёжной и понятной в этом сумасшедшем мире в этот безумный день. Я схватила её в охапку и прижала к себе — захотелось убедиться, что она не мираж. А Люська вытаращила на меня свои огромные заплаканные глазищи и, заикаясь, спросила:

- Т-ты б-больше на м-меня не с-сердишься?

- Не реви, а то я тоже сейчас начну.

- Не могу, не люблю с тобой ссориться, — проныла куда-то в область моей ключицы схваченная в охапку подруга.

И тут я, проявив дружескую солидарность, заревела тоже, потому что сдерживалась из последних сил: и в квартире гадалки, и на лестничной площадке, и даже в двух шагах от лавочки, на которой сидела Люська. У меня всегда отсроченная реакция на стрессовые ситуации, а теперь уже не надо было сдерживаться: подруга — она на то и подруга, чтоб и в горе, и в радости вместе. Да к тому же дурной пример заразителен. Вот и рыдали мы, обнявшись, у подъезда чужого дома. Не знаю, сколько бы это продолжалось: чем дальше, тем больше мы с Люськой входили во вкус, но спугнула нас бабулька из соседнего подъезда:

- Девки, чего это вы тут сырость развели? Жениха не поделили али чего? А ну, признавайтесь!

- Нет, мы от радости плачем, - брякнула я первое, что пришло мне в голову.

- Оно и видно, что радости у вас по самые уши, - съехидничала старушка. - Небось к Алевтине приходили. От неё многие со слезами выходят.

Я поняла, что разговор приобретает нежелательный поворот: не надо нам лишних свидетелей нашей досадной ошибки. Иначе как ошибкой ничем другим наш поход к знаменитой гадалке я назвать не могла. Хотелось поскорее забыть это досадное недоразумение и продолжить жить как прежде. Мне — свято верить в наше с Китом светлое будущее, а Люське... Ну, хотя бы просто во что-то верить и радостно жить.

Я ухватила подругу под локоток и потащила прочь от любопытно-бдительной гражданки, прощаясь на ходу:

- Радость у нас — замуж выходим! Обе! Одновременно! А вам — всего хорошего: здоровья, счастья, больших скидок в продуктовом, солнечной погоды...

Я бы ещё долго, наверное, прощалась с бабулькой. Ничего не могу с собой поделать: в особо волнительные или стрессовые моменты рот у меня не закрывается, такой красноречивой становлюсь. Прервала поток моего красноречия Люська. Тоже мне подруга! Толкнула меня своим острым локотком в бок и зашипела рассерженной кошкой:

-Ты зачем ей наврала?

-А ты хотела, чтобы я ей всё содержание гадания пересказала? Она и так на нас как на дурочек смотрела.

-Ну-у-у-у, - глубокомысленно изрекла подруга и тут же многозначительно добавила, - э-э-эм, кхм!

-Вот и я о том же! – поддержала я цветистую речь Людмилы. – Поехали уже домой, хватит с нас приключений на сегодня.

Поддерживая друг друга под локотки, мы резво зашагали по тротуару в сторону автобусной остановки. Метров через десять я не выдержала и оглянулась на дом, который недавно покинула с такой прытью. Бабульки у подъезда уже не было, а вот на четвёртом этаже у открытого окна стояла Алевтина и пристально смотрела нам вслед. Мне показалось, что она усмехалась и качала головой, но это не точно. От волнения и на большом расстоянии мне не то ещё могло показаться.

Дорога домой, то есть на квартиру, которую мы снимали вместе с Люськой, как ни странно, прошла спокойно. Мы поужинали чаем с баранками и пораньше легли спать. День выдался нервный, хотелось, чтобы он быстрее закончился.

Не знаю, о чём на сон грядущий думала Люська, я же, немножко погоревав о впустую потраченных времени и деньгах, решила думать о приятном: завтра после занятий мы с Китом договорились погулять за городом. Если быть честной, это я убедила Никитушку в том, что нам нужна эта поездка. Хотелось вырвать его из привычной среды, где нам постоянно кто-то мешал, чтобы побыть с ним наедине и показать ему всю глубину моей прекрасной души. После этой поездки он непременно влюбится, поймёт, какое я сокровище, и не захочет меня больше отпускать.

Я подробно в деталях начала представлять нашу совместную поездку: что скажет он, что отвечу я. Засыпала я под череду радужных картинок, где финальным кадром была наша с Никитой свадьба.

Эх, знать бы мне тогда, что завтрашний день перевернёт всё с ног на голову и запустит такие события - мама не горюй!

Глава 6. Не ищи дурных примет, они сами тебя найдут

Всю ночь мне снилось что-то хорошее, доброе, родное: кто-то большой и сильный обнимал меня, прижимал к своей груди и шептал на ухо ласковые слова. Лица мужчины я не видела, но мне было так хорошо от одного его присутствия, что я таяла от простого соприкосновения наших рук. Если бы не противный будильник, который я не забыла поставить на 6:30 утра, чтобы не опоздать на занятия, я бы дольше смотрела этот чудесный сон.

Звонок будильника холодным водопадом ворвался в мой радужный сон. Я сначала расстроилась, но вовремя вспомнила, что сегодня мне предстоит долгожданное свидание с Китом, и настроение сразу сделало сальто, а в душе запорхали бабочки.

Умылась, позавтракала и собралась я за считанные минуты, причём сделала это тихо, стараясь не разбудить Люську. Ей сегодня ко второй паре, потому что она в другой подгруппе на лабораторных занятиях. Бесшумно притворив дверь, выпорхнула на улицу и застыла у входа. Прямо перед моим носом важно и вальяжно дорогу переходил чёрный кот.

- Стоять! – рявкнула я от возмущения, что эта пушистая пакость решила испортить мне день. – Дай мне пройти! Ты ведь не торопишься?

Кот посмотрел на меня своими медовыми глазами, уселся посреди дорожки и начал сосредоточенно мыть мордочку.

- Умница, киса! Хороший котик! Сиди, сиди, я быстро прошмыгну, ты даже не заметишь.

Я сделала шаг вперёд, и кот мгновенно поднялся. Я остановилась, и кот снова расселся на асфальте и продолжил прихорашиваться. И так три раза, между прочим! Я уже начала терять терпение: так и на пары можно опоздать.

- Ах ты, вредность чернявая! Долго ты ещё нервы мои испытывать будешь?

И тут у меня спиной вдруг раздался голос бабы Маши с первого этажа, от неожиданности я чуть не подпрыгнула и резко повернулась назад:

- Дашка, ты чего сама с собой разговариваешь?

Надо же, я так увлеклась, что даже не заметила, как она вышла из подъезда. Так и заикой можно стать!

- Нет, я тут с товарищем одним беседую. - Я снова повернулась к котейке, но его уже и след простыл. - Э-эм… по телефону… - спешно добавила я и спрятала руки за спину, чтобы баба Маша не заметила, что нет у меня никакого телефона.

Бабу Машу все считали добровольным комендантом нашего подъезда, она знала всё и всех. Мы с Люськой познакомились с ней в первый же день своего заселения на съёмную квартиру, когда она не поленилась подняться к нам на пятый этаж, чтобы сообщить краткий, но строгий список правил поведения: не пить, не курить, гулянки не устраивать, парней не водить. В общем, баба Маша – настоящий, хоть и никем не назначенный, комендант. Ссориться с ней нельзя - себе дороже! А мне в данную минуту очень хотелось ей нагрубить, потому что из-за неё я теперь понятия не имела, куда делся этот кот и перешёл ли он мне дорогу.

Чёрных котов я боялась с детства, так как верила в примету, что встреча с ними не сулит ничего хорошего. А сегодня мне это особенно ни к чему!

- А чего это ты стоишь тут прохлаждаешься? В университет не пора? – не унималась баба Маша.

- Пора, пора, - машинально пробурчала я, поворачиваясь к ней спиной и лихорадочно вспоминая какой-либо ритуал или оберег, отменяющий несчастливую встречу с котом. Должно же что-то быть, должно! Вспомнила: нужно плюнуть через левое плечо три раза, взяться за пуговичку и так пройти до ближайшего поворота.

Пуговичка была у меня только одна - на платье, сзади. Я еле дотянулась до неё, немыслимо при этом извернувшись, и одновременно плюнула три раза. Баба Маша взревела:

- Ты смотри, эта поганка плюётся и фиги мне показывает! Ну, я тебе сейчас…

Время катастрофически поджимало, да и конфигурация тела разговорам не способствовала, поэтому я, решив объясниться с бдительной старушкой позже, рванула к остановке.

Мне повезло: автобус подошёл быстро, и в универ я примчалась вовремя. Занятия пролетели как во сне: я ничего не слышала, не видела и не запомнила. Всё думала и представляла, как пройдёт наше первое свидание. Не знаю, что об этом думал Кит, а я считала нашу сегодняшнюю прогулку именно свиданием. Очень странно, что сам Никита на занятия сегодня не явился и на телефонные звонки не отвечал. Ох, чую, не зря мне чёрный кот сегодня повстречался!

С занятий я возвращалась одна: теперь у Люськи начались лабораторные. Очень не хотелось встречаться с бабой Машей и портить себе настроение перед свиданием, поэтому в подъезд я прошмыгнула мышкой, бережно прикрыв за собой дверь. Так же тихо поднялась на свой этаж и бесшумно вошла в квартиру. Только после этого, прислонившись спиной к двери, спокойно выдохнула.

Сборы на свидание много времени не заняли, наряд я выбрала давно, осталось только нанести лёгкий макияж и сделать незамысловатую причёску. Сейчас же в моде естественность - чем проще, тем лучше. Беспокоило только одно: Никита до сих пор не вышел на связь. И я решила позвонить ему снова, в три тысячи первый раз. А он взял и ответил… Странным тягучим голосом:

- Нда-а! Слу-у-у-ш-ш-ш-а-ю-ю!

Глава 7. Одна голова хорошо, а две несравненно лучше

- Никит, это Даша, - зачастила я в трубку, - что с тобой, ты не заболел? Помнишь, у нас сегодня встреча?

- М-м-м, Да-а-ша? Какая... встреча? Ах, да, встреча-а-а! П-п-рости, Да-а-аш, я, да, з-з-а-аболел. Заболел я!

Я была готова поклясться, что он чуть было не спросил: «Какая Даша?», и это больно царапнуло что-то глубоко в душе. Голос Кита, как и манеры говорить, насторожили: никогда и ничего подобного от него не слышала. Может, это из-за болезни?

Спросить, что с ним и нужна ли ему помощь, я не успела, Никита, оборвав разговор на полуслове, отключился. Я повторно набрала его номер, но трубка ответила противными гудками и механическим голосом, сообщившим, что абонент недоступен.

Возможно, не реши я в тот момент, что Никитушку нужно спасать, всё сложилось бы по-другому: я осталась бы дома, и дальше всё пошло бы по накатанной. Но я рассудила иначе: любимый в беде, и я ему помогу. Раз уж не получилось романтического свидания, хоть посижу у постели «умирающего».

Быстро сменив романтический наряд на джинсы и футболку, закрутив волосы в тугой узел на затылке, нацепила кроссовки вместо модельных туфель на каблуке и, прихватив стильный рюкзачок, юркнула за дверь. Теперь осталось мышкой проскочить мимо бабы Маши - и вперёд, к нашему с Китом счастью!

С наскока преодолеть бастион, охраняемый бдительной бабой Машей, не удалось. Видимо, старушка задалась целью проучить строптивую жиличку и караулила меня на лавочке у подъезда. Вовремя заметив засаду, я притаилась в подъезде, подглядывая за ней в чуть приоткрытую дверь.

Баба Маша сосредоточенно смотрела в сторону остановки и гневно поджимала губы. Видимо, в копилку моих утренних грехов она добавила ещё и опоздание из университета.

Встреча с добровольной блюстительницей порядка меня совсем не прельщала, но, как избежать её, я не знала. В поисках выхода прислонилась спиной к стене и постаралась собраться с мыслями. Как назло в голову ничего толкового не лезло. Зато вся моя недолгая жизнь промелькнула перед глазами. И за что мне это наказание? Где я так накосячила, что бумеранг судьбы, сделав крутой вираж, прилетел мне прямо в лоб?

На восьмой минуте самокопаний я не выдержала – будь что будет! Не могу же я здесь до ночи стоять! Там Никита без меня гибнет, а я тут прохлаждаюсь. Тяжело вздохнув, я сжала руки в кулаки и приготовилась сделать решительный шаг навстречу опасности, поджидавшей меня за дверью.

И тут вдруг откуда ни возьмись пришло спасение в лице запойного алкоголика Витюши. Обшарпанная дверь его жилища беспощадным вызовом синела точнёхонько напротив аккуратной и ухоженной двери бабы Маши и постоянно вызывала у неё гнев, раздражение и косые взгляды.

Витька, гремя сумкой с пустой тарой, высунулся из своей квартиры:

- Дашка, ты это… Ты чего тут стенку подпираешь?

- Да так, отдыхаю, - решила я в корне пресечь наглое вмешательство в мои дела.

- От Горгоны что ли прячешься?

- Ни от кого я не прячусь! Сказала же – отдыхаю! – я принялась усердно обмахиваться рюкзачком.

- Ага, что-то быстро ты устала сегодня. Видно же, что не домой, а из дома намылилась.

Мне хотелось поскорее отцепиться от назойливого соседа, не привлекая внимания бабы Маши, но Витюша отставать не желал. Я, конечно, подозревала, что он питает к Марии Пантелеевне не совсем тёплые чувства, но даже не представляла их масштабов. Витька, осторожно примостив сумку с драгоценной посудой, приготовленной для сдачи на опохмел, протопал до двери, тихонько приоткрыл её и выглянул в шёлку.

- Точно от неё! – ощерился беззубым ртом и тихонько захихикал, покачивая головой в такт своим мыслям.

То, что мысли в этой косматой голове иногда водились, приятно меня удивило, а дальше и вообще сильно порадовало, потому что Витькин план прорыва через вражеский бастион был гениален и прост.

- Сейчас ты идёшь в мою квартиру и вылезаешь через окно на кухне на улицу: там детвора ящиков понатащила до самого подоконника почти. А потом - бегом к остановке, пока я Горгону отвлекаю. Поняла?

Я кивнула, сделала пару шагов по направлению к Витькиной квартире, а потом замерла и повернулась к мужчине:

- Вить, а почему ты мне помогаешь?

- Потому что все люди – братья! – Витька сконфуженно посмотрел на меня и поспешно добавил: - Или сёстры… Да и Горгоне очень хочется насолить. За что она на тебя взъелась-то, не скажешь?

Я расстроенно махнула рукой, и Витька истолковал мой жест по-своему:

- Ну, ладно, потом расскажешь. Иди! Окно на кухне открыто, решёток у меня отродясь не бывало. Красть всё равно нечего. Жди за углом, если раньше меня управишься. Считаю до пятидесяти и выхожу на улицу, вызываю огонь на себя.

Я еле сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха, и, круто развернувшись на пятках, помчалась к облупленной синей двери.

Глава 8. Не ошибается тот, кто не ошибается

Не успела я выбраться через окно на улицу, как поняла – началось! Витька вывалился из подъезда, тарахтя сумкой с пустой посудой и вопя дурным голосом:

- Кого я вижу! Марь Пантелевна, сколько зим, сколько лет!

- Чего ты разорался? – Баба Маша всем корпусом повернулась к Витьке и упёрла руки в бока. – У-у-у! Залил с самого утра зенки свои бесстыжие и ничего не помнишь! Когда соскучиться-то успел? Мы же с тобой час назад виделись!

- А для меня каждая встреча с вами как праздник! И очень долгожданная к тому же!

Пользуясь моментом и, как заяц, петляя между кустов, пышно разросшихся у нашего дома, я по диагонали пересекла двор и рванула к остановке общественного транспорта. Однако что-то пошло не так: то ли у Горгоны Пантелеевны имелся запасной комплект глаз на затылке, то ли Витюша подрастерял свой задор, но звёзды в одну минуту повернулись ко мне задом. Уже на финишной прямой меня настиг яростный окрик бабы Маши:

- Ах ты поганка! Сбежала! Побегай мне ещё, всё равно назад вернёшься! Я сегодня двери в подъезд запру - будешь на улице ночевать! Я тебе устрою…

Что там баба Маша собралась мне устроить, я не услышала, потому что в этот самый момент чудом запрыгнула в двери отъезжающего от остановки автобуса. Мне повезло: это оказался как раз нужный мне маршрут.

В автобусе было немноголюдно. Я уселась на свободное место у окошка и закручинилась: день сегодня начался плохо, а закончился – отвратительней некуда. Сколько раз себе говорила, что надо решать проблемы сразу, а не откладывать их на послезавтра. Теперь вот имею то, что имею! Как теперь объясниться с бабой Машей, ума не приложу! Ладно, не буду думать о плохом: скоро я увижусь с Китом и настроение моё снова будет на высоте.

Мне показалось, что до района, где живёт Никита, мы ехали целую вечность. Я уже успела тринадцать раз мысленно извиниться перед бабой Машей, семь раз поблагодарить Витьку за помощь и три тысячи сорок два раза представить, как мне обрадуется Никита.

Реальность разбила все мои хрустальные мечты: на настойчивые звонки в дверь никто не реагировал. А звонила я уже, наверное, раз сотый. И когда паника достигла критической отметки, а я дрожащими от волнения руками стала набирать телефон службы спасения, соседняя дверь бесшумно приоткрылась и в неё высунулось худенькое востроносое лицо:

- Ну, чего трезвонишь, дурында? Нет его дома, ушёл!

Крамольные мысли «Старушки атакуют!» и «У нас в городе живут одни любопытные бабули, которые всё знают?» потонули во всплеске негодования:

- Что такое вы говорите? Как он мог уйти, он же болеет! Ему там, наверное, очень плохо, раз он даже дверь открыть не в силах. – Я ткнула сжатой в кулак рукой в сторону входной двери Кита. - Надо срочно вызывать спасателей!

- Не выдумывай! Сама ты болеешь! Ему так же плохо, примерно, как и тебе сейчас. Давеча поскакал по ступенькам, как горный козлик. Даже лифт ждать не стал!

Я замерла и уставилась на старушку немигающим взглядом: то ли я сошла с ума, то ли она. Мне больше понравилась версия о ней, потому что мне нельзя, мне ещё в университете доучиваться… Додумать мысль я не успела, меня некультурно попросили на выход:

- Иди уже домой, не позорься. Нечего за парнем бегать! Нужна будешь - он сам тебя найдёт.

Я только открыла рот, чтобы возразить, что под лежачий камень вода не течёт, а меня уже никто не слушал. Дверь закрылась так же бесшумно и незаметно, как и отворилась пять минут назад.

Я вздохнула и побрела к лифту. Что же делать? Никиты нет, домой нельзя…

Мысленно пережёвывая случившееся, я и сама не заметила, как оказалась на улице. Поискала глазами, где бы пристроиться, чтобы подождать Никиту, справедливо рассудив; раз ушёл - значит скоро обязательно вернётся.

Лавочку я заметила не сразу, потому что она почти вся была скрыта тенью. На улице быстро стемнело, и торчать под фонарём в незнакомом районе казалось абсолютно неправильным и небезопасным. А в тени, на лавке – самое то. Я пристроилась на краешке скамейки, на самом затенённом её участке, и принялась ждать.

Ожидание было недолгим: сначала позвонила подруга, спросила, где я и что делаю, а потом случилось невозможное, то, что перевернуло всю мою жизнь.

Не успела я распрощаться по телефону с Люськой, как к дому подъехало такси. Из машины вывалилась шумная компания и направилась в сторону подъезда, у которого я тосковала в ожидании Кита. Я напряглась: делить свой наблюдательный пост ни с кем я не желала. Пусть уже пройдут мимо!

Стоп! А это ещё что такое? Я даже привстала от удивления: впереди шёл весёлый и пьяный Никита, а на нём практически висела незнакомая мне длинноногая блондинка.

- Никиту-у-уль, за-а-айка, - противно тянула она, - а поехали ещё в клуб! Не хо-о-очу-у-у домой, ещё так ра-а-ано!

- Так ты и не домой, - уговаривал её Никита, - посидим сейчас, выпьем, музычку послушаем!

Сзади кто-то хохотнул:

- Может, тебе ещё так понравится, что останешься до утра!

Дальше я уже не слушала, что говорит эта крашеная лахудра, что ей отвечает Никита. Мой, между прочим, Никита! Не смогла, не стерпела, мгновенно подхватилась с лавочки и преградила этим двум дорогу.

- Так вот, значит, как ты болеешь! Я, как дура, лечу через весь город, полчаса звоню в дверь, готовая уже выломать её, вызвав специалистов службы-112, чтобы спасти тебя. А тебя, оказывается, и спасать не надо! Есть кому!

И я с размаху залепила Никите пощёчину. Вся компания, как по команде, замерла, а мир как будто выключил звуки…

Глава 9. Бойтесь своих желаний, однажды вы не сможете перед ними устоять

Минута показалась вечностью, и за неё на лице Никиты Вересаева успело смениться несколько выражений: развязно-пьяная ухмылка, минуя несколько промежуточных состояний, плавно перешла в злобную гримасу.

- Ты-ы-ы… - разъярённо зашипел он, нависая надо мной. – Ты чего сюда припёрлась? Тебя кто звал? Ты кто вообще такая, чтобы что-то мне предъявлять? Ты – никто, пустое место! Так, девочка-подсказка на случай контрольной по сопромату. И ты протягиваешь ко мне свои лапки… Да посмотри уже в зеркало! Ты же даже для постели на один раз не годишься! Убогая…

Из лёгких как будто разом выкачали весь кислород. Я хватала ртом воздух, но не могла вздохнуть. В глазах потемнело, в груди, где-то в области сердца, невыносимо запекло, а из глаз, вскипая горечью обиды, уже готовы были брызнуть слёзы.

Вся компания дружно загоготала и принялась язвить на мой счёт. Я поняла, что ещё немного - и не выдержу, зареву. Но решила: лучше умру, чем покажу им свои слёзы.

Закусила губы, вздёрнула подбородок и, круто развернувшись на пятках, побежала прочь от этого дома, от улюлюкающей мне вслед компании, от Никиты, от своей мечты и от своей прежней жизни.

Бежала долго, глотая горькие слёзы и с трудом разбирая дорогу. Сама не поняла, как оказалась в элитной части города с широкими улицами и роскошными особняками. Остановилась, только когда наткнулась на скамью в небольшом уютном скверике, вернее – ударилась об неё ногой. Кулём рухнула на скамейку и, наконец-то, дала волю слезам. Жалея себя, рыдала так, что, если бы не зажимала рот рукой, меня услышала бы добрая половина города.

Ах, как было обидно! Как горько и досадно, что не поняла, не разглядела, не почувствовала фальши и притворства, не послушала лучшую подругу. Тысячи «не», которые заметила только сейчас. Зачем он так со мной, я же живая, мне больно! Пусть маленькая ростом - до метра шестидесяти не дотянула, но не уродина же! Ну, может, надо немножко похудеть в отдельных местах, причёску сменить, одеться помоднее. Так это дело поправимое! А он? Убогая… Ненавижу! Теперь его ненавижу! Нет, мстить не буду, что ему моя месть? И что мне от этой мести? Сердце-то уже разбито, и его не склеить. Остаётся только разбить в ответ его сердце. Но как? Что я могу?

Когда слёз не стало, я ещё долго, обняв себя руками за плечи и молча раскачиваясь взад-вперёд, сидела на скамейке. Кажется, сегодня скамейки – это моё всё! День скамеек. Вернее, уже ночь. Вон уже и луна вышла. Полнолуние… Что-о-о? Полнолуние, Даша! Соберись! Где же та штука, которую мне всучила Алевтина? В эту минуту я готова была поверить не только в волшебную силу слезы Мириты, но и в любую другую чепуху.

Рывком сдёрнула с плеч рюкзачок, который чудом не потерялся во время моего сумасшедшего забега, и стала рыться в нём, разыскивая бархатную коробочку глубокого синего цвета. Я точно тогда была у гадалки с этим рюкзаком и, скорее всего, сунула коробку впопыхах в какой-то из многочисленных карманов. Только бы она не выпала по дороге! Я судорожно копалась в недрах рюкзака, проклиная свою безалаберность и привычку пихать в сумки что ни попадя, а потом разгребать завалы. Коробочка всё не находилась, и тогда я просто вывернула всё содержимое рюкзака на скамейку и стала перебирать его при неверном свете луны, складывая обратно. Коробка как провалилась! Я уже хотела снова зареветь, но, видимо, за этот вечер выплакала годовой запас слёз – спасительной влаги, облегчающей душу, не было. И тогда я разозлилась: на себя, на Никиту, на весь мир! Встала со скамейки и с вызовом сказала небесам:

- Я хочу загадать желание! Единственное и самое сокровенное! Верните мне мою коробку, я это заслужила. Я хочу её сейчас! Я решила и не отступлю!

По странному совпадению в ту же минуту поднялся ветер и швырнул мне в лицо горсть сухих листьев, неведомо откуда взявшихся в этом райском уголке, сейчас ведь только начало лета, впереди сессия.

Успешно отразив зелёный натиск, я с мрачной решимостью повернулась к рюкзаку и в сто первый раз начала проверять многочисленные карманы. И о чудо! Она нашлась! Как будто только и ждала подтверждения моей решимости и уверенности в том, что я готова загадать желание.

Жаль, что я подробно не расспросила Алевтину, как надо правильно загадывать желание. Но главное я всё же помню: только одно желание, самое сокровенное, никому не вредить и никого не принуждать.

Так я и не собиралась! Он сам падёт к моим ногам. Что там Алевтина говорила про энергии, что текут во мне? Что там было про вершину? Бред какой-то! Но всё равно… Так вот, слушайте моё желание!

- Я хочу быть на вершине мира! Хочу получить всё то, что заслуживаю, на что мне намекала Алевтина. Хочу стать другой, чтобы соответствовать этому новому статусу и положению и внутренне, и внешне. Да будет так! – не знаю, откуда взялись последние слова, но я совершенно точно знала, что их следует сказать, без них ничего не случится.

Что должно случиться, додумать я не успела. Снова поднялся ветер, и в шелесте листьев я услышала: «Принято к исполнению!», а затем всё стихло. Но это не точно! В том состоянии, в котором я находилась, почудится мне могло что угодно.

Мир не изменился, я осталась прежней, всё вокруг замерло и притаилось, не издавая ни звука. Я повернулась лицом в ту сторону, откуда прибежала, и двинулась в обратный путь в надежде, что городской транспорт всё ещё ходит.

Увы! Не сделала и двух шагов, как всё вокруг завертелось в бешеном ритме, и я, потеряв точку опоры, куда-то полетела. Вернее, не куда-то, а в спасительную темноту небытия.