Одно лето изменило мою жизнь

1.

Я быстро шла по тротуару, стараясь как можно быстрее передвигать ноги. Гарольд! Как ты мог так со мной поступить?

Только что я видела его со своей лучшей подругой и, зуб даю, если бы они меня заметили, я бы вырвала все волосы этой мерзопакостной шлюхе! Но… могла ли я на самом деле так поступить, зная, что мы дружим ещё со средней школы? Наверное, Саммер дала бы сейчас дельный совет.

Ах, Саммер, вспоминая те дни, когда мы были лучшими друзьями, на душе становиться легче. Помнится, ты была для меня лучшим советчиком и дни с тобой были наполнены яркими красками.

Мне было всего двенадцать, когда мы познакомились. Прошло уже семь лет, а я до сих пор помню всё так, будто это было вчера. Весёлая девчонка с рыжими волосами и лицом с лёгкой россыпью веснушек. Для своих лет она была необычайно умна. Хотя, наверное, мне это лишь казалось.

Я открыла дверь своей квартиры и вошла в коридор. Лёгкий дождь промочил моё пальто и я, вздрогнув, будто только что меня кто-то напугал, сбросила его с плеч и повесила на вешалку. Ещё семь лет назад я бы с визгом бросилась домой, но после встречи с Саммер дождь стал мне нравиться.

Саммер… Необычайно летнее имя, не так ли? Ей оно никогда не нравилось. Однако она ненавидела, когда её звали Сэм, это напоминало ей какого-то книжного героя, которого постигла ужасная участь. Саммер была ужасно начитанной девочкой, хотя, почему была? Даже сейчас она может весь день провести за очередной книгой.

В годы нашего детства Саммер только пробовала себя в роли писателя, считая, что у неё получится ничуть не хуже её любимых авторов. Она любила ужасы до чёртиков, но лишь читать, давая волю фантазии, которой у неё было не отнимать. Смотря кино этого жанра, Саммер после долго не могла уснуть, видя в темноте то, чего не существует.

Я скинула туфли и почувствовала немыслимое облегчение. Вздохнув, я отправилась на кухню и поставила чайник. За окном было пасмурно и лёгкий дождик барабанил по подоконнику. Мне стало так грустно и одиноко, что вновь захотелось заплакать. Зачем я так доверилась Гарольду? Может, стоит позвонить Саммер и успокоиться лишь от её мелодичного голоса? Нет, она обычно спит большую половину дня, а сейчас только одиннадцать.

Мои родители никогда не любили Саммер. Они считали её бунтаркой, девочкой, косившей под мальчика, думали, что она станет воровкой и мошенницей, когда вырастет. Несмотря на это, я всё равно дружила с ней, даже тогда, когда они строго-настрого запретили даже звонить ей. Я говорила, что иду в гости к своей подружке, а сама встречалась с Саммер. Мы общались тайно до тех пор, пока родители не пронюхали и не разрешили-таки общаться так, как должны общаться нормальные дети. Открыто.

Я прошла в гостиную и глянула на прикроватный столик, стоящий около раскладного дивана. Родители купили мне однокомнатную квартиру, чтобы мне не нужно было ездить до института. Отсюда же, из квартиры, было всего пять минут пути.

На полке стояла фотография меня и Саммер. Она улыбалась — как всегда, собственно — приобнимая меня за плечо. Она была одета в обычную чёрную футболку и шорты такого же цвета. Это был её любимый цвет.

Мне всегда казалось, что рядом с ней я всегда выгляжу тусклее, а она светится, словно солнце, заряжая всех своей позитивной энергией. Её зелёные глаза всегда светились жизнью, радостью. Наверное, именно из-за этого я так привязалась с ней. Сама же я всегда была больше пессимисткой, чем оптимисткой.

Рядом с фотографией лежал старый потрёпанный дневник, который я взяла в руки. Саммер не очень любила фотографироваться, но знала, что в конце нашего с ней лета мне придётся уехать обратно в соседний город, который находился в нескольких километрах, поэтому позволяла мне фотографировать её даже в нелепых ситуациях. Я раскрыла дневник на первой странице и оттуда мне снова улыбнулась Саммер; на тот момент это, наверное, была лишь вторая наша встреча.

Познакомились мы на автобусной остановке, поздно вечером, когда я приехала от своей тёти, которая жила недалеко от нас, буквально через три остановки.

Я снова кинула взгляд за окно, откуда на меня смотрели лишь ленивые капли, бегущие по стеклу, и принялась читать.

2.

Уже смеркалось, и я поскорее поспешила домой. Мама попросила отзвониться, как только я пересеку порог. Не понимаю, как она вообще отпустила меня одну так далеко? По правде говоря, они и раньше оставляли меня ночевать одну. Часом ранее я бы пригласила к себе Тильду, но она уже вряд ли сможет прийти.

Пришлось идти в одиночестве, думая о том, что делать дома. Если папа убрал пароль с компьютера, я смогу вдоволь поиграть! А если нет, то… возможно, мне удастся проверить свои хакерские способности.

Витая в своих мыслях, я не сразу заметила, что за мной кто-то следит. Двое вынырнули из темноты и встали по обе стороны от меня. Тупой страх стал биться в голове, а сердце, казалось, и вовсе остановилось.

Что может сделать двенадцатилетняя девчонка против двух громил? Правильно — ничего. Поэтому, чтобы не стоять как истукан, я разревелась, упав на колени.

Громилы переглянулись и на лице одного появилась улыбка. Не сказать, что они были уж прям так велики, но по сравнению со мной, да, они были просто громадны. Я всегда была очень низкой.

Они собирались сделать со мной что-то очень нехорошее. Второй, который не улыбался, подошёл ко мне и дёрнул за руку, рывком подняв на ноги. Я дрожала, пока он оглядывал моё лицо и шептал что-то себе под нос.

Потом рука второго легла на мою поясницу. Она была такая горячая, что я затряслась ещё сильнее.

— Я буду кричать! — пролепетала я, но лишь получила рукой по носу, почти сразу почувствовав липкую кровь.

Я вскрикнула и повалилась на пол, уже не закрывая лицо руками. Кто-то из них противно загоготал, и вот чья-то рука ложиться на мои волосы, слегка перебирая их. Я дрожу, будто от холода, и уже набираю воздуха, чтобы закричать, как вдруг раздаётся громкий голос:

— Отпустите её!

Я поднимаю глаза и вижу девчонку своих лет. Её рыжие волосы доходят ей до лопаток и переливаются в свете уличного фонаря. В зелёных глазах ни капли страха, а в руках… Божечки мой! В её руках был пистолет!

Она наставила его на того мужчину, чья рука лежала на моих волосах и снова приказала им убраться.

— Ты хоть с предохранителя снимать умеешь? — спросил он, но уже не так смело.

— Умею, или ты хочешь проверить, получив пулю в лоб? — крикнула она и голос её эхом распространился по пустому воздуху.

— Ладно, ладно! — вскрикнул второй мужчина и потащил своего друга обратно во тьму. — Тебе повезло, слабачка!

Правда, я слабачка. Наверное, именно поэтому я плакала, не вытирая мокрые щёки, бесполезно сжимая и разжимая кулаки, будто могла себе этим как-то помочь.

— Ты в порядке? — послышался голос рыжеволосой.

Я подняла голову и задрожала, увидев её пистолет. Она присела на корточки и прошептала, доверительно склонившись ко мне:

— Не волнуйся. Это папин подарок на День Рождения. Обычная зажигалка, правда, похоже на настоящий?

В её голосе слышалось нескрываемое ликование. Я кивнула головой и поняла, что сейчас снова разревусь. Девчонка протянула мне руку и помогла встать.

— Пойдём, я провожу тебя домой.

Я, пошатываясь, последовала за ней, успев лишь промямлить свой адрес. Мы с родителями жили тут у бабушки, в сентябре мы должны отправиться обратно.

Рыжеволосая всё время говорила, мне даже успело это надоесть, но вскоре я поняла, что сошла бы с ума от тишины. «Как же я буду всю ночь одна дома?» — пришла в голову ужасная мысль и я пролепетала, обращаясь к девчонке:

— Ты… ты не могла бы поговорить со мной, когда я приду домой?

— Как?

— Я могла бы дать тебе свой номер. Мне так страшно находиться одной.

— Отбрось плохие мысли в сторону! Всё уже позади! — воскликнула она и улыбнулась мне одобрительно. Её настрой вгонял меня в ещё большую тоску. Легко ей говорить, ведь это не её только что чуть не убили.

Она довела меня до подъезда и сказала, вместо прощания:

— Меня зовут Саммер.

Саммер подождала, пока я поднимусь к себе и не помахаю ей из окна. Потом, в абсолютной темноте, она последовала домой. Я не знала, где она живёт и как ей не страшно в одиночестве передвигаться по улицам, но, наверное, виной тому был пистолет в её кармане. Он действительно был похож на настоящий, так что не мудрено, что те мужчины сбежали, поджав хвосты.

Я приняла душ и стала ждать звонка.

В эту ночь мы с Саммер не замолкали. Я рассказала ей всё о себе, а она — о себе, и, честно признаюсь, её жизнь показалась мне намного интереснее. Дома Саммер держала двух собак, кошку и крысу. Моя же собака пропала в апреле, как раз перед моим Днём Рождения. Я столько слёз пролила тогда, но Дружок так и не нашёлся.

Собак Саммер звали Рожок и Крекер, один был доберманом, а другой — спаниелем. В разговоре мне уже не терпелось увидеть их и Саммер пригласила меня в гости, предупредив, что Рожок — спаниель — может кинуться на меня и облизать всё лицо.

Я рассмеялась, внутренне ощущая тоску. Почему у меня не такая весёлая жизнь, как у Саммер? За свои двенадцать лет она уже успела сломать ногу и получить шрам на коленке, упав на стекло. Также она остригла волосы, которые были ниже копчика и я так и не поняла, зачем она это сделала. Мне всегда хотелось иметь длинные волосы, но они были слишком жиденькими, чтобы смотреться красиво. Волосы Саммер же, я вспомнила об этом только при разговоре, были ужасно густыми и пушистыми, невообразимо красивой волной спускаясь с плеч.

Саммер сказала, что её родители почти не уделяют ей внимания и никто не может её контролировать. С мамой и папой у неё дружеские отношения и они никогда не запрещали ей куда-либо идти. Я рассказала ей о своих, которые постоянно контролировали каждый мой шаг и заставляли отзваниваться, если я куда-то иду, да и не всегда разрешали. Меня часто наказывали, бывало и на несколько недель, и запрещали долго сидеть в компьютере. Мама учила меня своей идеологии, а папа молча смотрел на нас, не смея вставить и слова. Младший брат постоянно издевался и бил меня, а родители всегда были на его стороне.

3.

Я закончила читать и тупо уставилась на странички. Мой корявый почерк, в отличие от предыдущих раз, не вызвал на лице улыбки. Как же хотелось вернуться в те времена, когда Саммер показалась мне супер героем, спасшим проклятую душу!

В детстве главным для меня были деньги. У нас в семье их было много и родители на каждый прогулку должны были дать мне кругленькую сумму. Саммер редко могла внести свою лепту и

обычно я покупала ей мороженое и чипсы на свои деньги, но вскоре меня перестало это волновать. Саммер быстро дала мне понять, что если я не хочу, то могу купить покушать только себе, а ей и без того будет хорошо. Конечно, я уже знала её слабости и, если бы купила мороженое только на себя, она бы вырвала его голыми руками.

Да, у каждой из нас были свои пристрастия. У меня — мальчики, у Саммер — мороженое и книги. Она была очень умной девочкой и писательский талант был дан ей Господом. Она могла дать дельный совет в любой ситуации, пусть даже сама в ней ни разу не была. Она много раз меня выручала и до начала нашего с ней лета, и после.

Конечно, при первом знакомстве я не могла знать, что будет дальше, но мне нравилось говорить с ней. В ту ночь я действительно могла сойти с ума от одиночества, а все мои друзья в другом городе обычно спали в то время, когда я возвращалась, или просто не хотели говорить. Трудно представить, какая тоска тогда обуяла меня! Слава Богу, я познакомилась именно с Саммер, а не с каким-нибудь проходящим мимо мужчиной, который вдруг услышал мои всхлипы. Именно в такие моменты приобретаешь настоящего, верного друга.

Зазвонил телефон и дымка воспоминаний несколько рассеялась. Звонила моя, так называемая, подруга, которую совсем недавно я

видела со своим парнем.

Хмыкнув, я не стала брать трубку, а лишь отбросила телефон как можно дальше. «Надеюсь, тебе понравилось с этой тварью! — подумала я, вспоминая голубков на площади. — Потому что после того, как я наберусь сил, я тотчас позвоню тебе и скажу всё, что думаю!»

Я перевернула страницу, где была следующая фотография: мы с Саммер у неё дома. В её руках Рожок, а рядом Крекер, а на моём плече сидит её давно уже умершая крыса — Оливка. На моих губах смущённая улыбка, зато Саммер, как обычно, улыбается словно в последний раз. Порой это меня ужасно раздражало. Наверное, Бог забыл встроить в неё грусть. Ведь она никогда не грустила,

зато когда злилась, становилось страшно. Телефон вновь зазвонил и я поняла, что в покое меня не оставят.

— Алло.

— Эми, почему трубку не берёшь? — послышался голос подруги.

— Отстань, мне сейчас совсем не до тебя, — спокойно ответила я,

чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слёзы. — Иди стелись под Гарольда, тупая шлюха!

С этими словами я нажала на «сброс» и вновь дала волю слезам. И почему в мире так ужасно трудно жить? Вот любишь ты человека, а он раз, и изменяет тебе с твоей лучшей подругой, причём ничуть не стесняясь толпы. Я бы никогда так не поступила, это ужасно подло, но почему-то Руфь это не остановило. Возможно, они с Гарольдом надеялись, что я их увижу и пойму, что с ним мне уже нет места.

Я выключила телефон и пошла на кухню, чтобы налить себе чая. Меня должно было что-нибудь взбодрить, но кофе я пила редко, в

отличии от Саммер, которая его просто обожала. Странно, что этой привычки я от неё не переняла.

Вернувшись в гостиную, я забралась на диван и накрылась пледом, лежавшим рядом, а кружку с чаем поставила на прикроватный столик. После же взяла в руки дневник, утерев перед этим слёзы.

— Итак, пятое июня…, — прошептала я и попыталась улыбнуться.