Одно на двоих

Пролог

Ребёнок в корпусе? Да, почему бы и нет.

Солнце войны.

Радость разведчиков.

Надежда на будущее.

Сколько бы имен ей не давали, в ней самой было только одно – Николь. Так, как назвала её мама. Так, как наградила судьба. И ведь правда. Этот ребёнок действительно послан Творцом, ибо иначе её историю описать невозможно.

***

– Николь? – проворчал Аккерман, как бы пробуя это имя на вкус.

Что ж. Ему всего-то три дня провести с этим ребёнком. Леви тяжело выдохнул. Нет, дело было не в том, что он ненавидит детей, дело даже не в том, что они его боятся. Это просто ответственность. Жуткая ответственность, перед которой он не может чувствовать себя спокойно. Трущобы, собственные детские воспоминания.. мертвый брат Анны.. Он не желал связывать свою судьбу с детьми, не желал становиться отцом, не желал принимать сирот. Дети - это то, чего он не хотел даже касаться. Слишком хрупкие перед таким злодеем, как он. Слишком слабые.

– Дядя с чёлкой.

– Леви.

– Дядя Леви с чёлкой, пойдём погуляем?

Аккерман закатил глаза. Конечно, это хорошо, что Ханджи сделает за него отчёты, однако есть куча других проблем, которые нужно решать. Сегодня вечером ещё и собрание. Размяв шею, мужчина поднял ребёнка.

– Посиди спокойно, договорились? Завтра погуляем.

– Но я хочу сейчас! Я всегда гуляла днем с..

– Мамой, да. Но я тебе не мама, – он усадил её в кресло, – расскажешь мне, как её зовут?

– Нет! Ты плохой, – Николь надула губы и отвернулась к стенке, не желая смотреть на новоиспеченную няню.

– Отлично, так и сиди.

Прошёл час. Потом второй. Ребенок, изначально сидевший совершенно неподвижно, к концу развалился на кресле. Девочка держалась невозмутимо. Только когда сон со всей напастью её атаковал, она скрутилась в непонятную позу и заснула. Похвально.

– До последнего строила обиду, – Леви поднялся с места, достал из шкафа плед, после укрывая это прелестное создание, – кого-то ты мне напоминаешь. Кого-то очень упрямого. И очень сильного.

Мужчина убрал чёрную прядку волос с лица девочки. Белая кожа ребёнка светилась под лучами уже вечернего солнца. Аккерман всё думал, как его угораздило вообще пройти такой путь. Почему-то в сознании всплыла Анна. Да. Это дитя несомненно напоминает её. Был бы он рад, узнав, что его бывшая подчиненная стала мамой? Неизвестно. Но Леви знал точно, что материнство пошло бы ей на пользу. Жаль только, для неё это невозможно. Жизнь не дала ей то, чего желает почти каждая девушка, – возможность иметь ребёнка.

Одернув себя от копания в прошлом, Аккерман решил заварить чай. Тоже чёрный с мятой? Тоже чёрный с мятой. Он нахмурился, замечая, как много всего напоминает об уже минувшем. Не так сказанная фраза, любое упоминание того, что любила она, случайно скользнувшая улыбка – и его мысли уходят не туда, куда должны. Не туда и не так, как должен думать Капитан. Не так, как должен думать разведчик. Влюбляться, а тем более привязываться – отвратительная идея. Жаль только, он понял это достаточно поздно.

Деревья за окном начало трепать. Внезапный ветер принёс запах фруктовых духов. Аккерман подошёл к окну, взглянув на причину: Саша. Девушка сидела на траве, снова уплетая неизвестно откуда взявшуюся картошку. Её теперь уже очень короткие тёмные волосы разлетались в разные стороны. Его и её связывало нечто. Нечто, несомненно связанное с прошлым. Не было бы у Леви ребёнка под боком, он бы вышел сейчас на улицу.

Закрыв окно, мужчина подошёл к полке с книгами. Открыв пятьдесят шестую страницу "Цикла влюблённости" Анны Барр, достал оттуда портрет. Как живая. Совсем как тогда. Счастливые, яркие, большие глаза смотрели на него, разрывая сердце в клочья. В горле резко пересохло. Он тут же поставил книгу на место, не желая больше к ней прикасаться.

***

Новый день для Николь наступил в четыре часа утра. Она тихо сползла на пол, показала язык спящему в кресле Леви и вышла из кабинета. Коридор как никогда пуст. Холод окутал стены, впился в пол, обнял окна. Девочка съёжилась, решая изведать и другие комнаты корпуса.

Найдя очень интересную для себя дверь, ребёнок прошёл внутрь. Парни спали на скрипучих кроватях. Вокруг валялись носки, майки, футболки. Только форма более менее аккуратно висела на углах двухэтажного спального места. Николь подошла к каждому, заглядывая в лица. Ну почти к каждому, пока не остановилась у одного.

– А я тебя видела! – девочка забралась на, как ей показалось, уже знакомого.

– ЧТО ЗА?! – парень подскочил, ударяясь головой о второй этаж кровати. Светлые волосы встали дыбом, дыхание ушло в пятки, а сам он пытался унять не на шутку разыгравшийся пульс.

– Привет, дядя Жан, – Николь проползла через его ноги, опираясь после спиной о стенку.

– Откуда ты меня знаешь? – парень уже спокойно выдохнул.

– Я видела твой портрет у нас дома, – ответила и начала вертеть головой по сторонам.

– Я, конечно, знал, что популярен. Но чтоб настолько, – он потрепал себя по волосам.

– Жан, новую невесту себе нашёл? – пробормотал сонный Йегер.

– У меня вообще-то парень есть! – на такой ответ девочки проснулись уже все.

– Какой ещё парень? Ты же ещё.. – Кирштайн замахал руками.

– Мне вообще-то завтра уже исполнится четыре, – девочка вздернула нос, – я уже взрослая.

– И как его зовут? – подбежал Эрен, плюхаясь на пол возле кровати.

– Йегер, руки, – Жан скинул ладони соседа по комнате с одеяла.

– Алекс, – гордо заявила она.

– И что, красивый он?

Не успели разведчики получить ответ на свой вопрос, как в помещение ворвался злой Капитан. Окинув всех презрительным взглядом, подошёл и взял ребёнка на руки.

– Ну дядя..

– Сэр, вам бы за ней следить. А то уже парень какой-то появился, – хохотнул Эрен, тут же прикусывая язык.

Это он что.. это он только что пытался учить Капитана? Лицо парня осунулось и чуть было не опустилось к ступням.

Глава 1. Страхи бесстрашного

Лето подходило к концу. Август одаривал людей ранней прохладой. Дождливая погода, не дождавшись осени, снова наступала. Но у всех, находившихся здесь, оставалась одна миссия - вылазка. Вылазка до заморозков.

– Отродье, – Аккерман выплюнул эти слова в лицо Жана, – когда ты уже возьмёшься за тренировки? Подохнуть хочешь?

– Прошу прощения, – парень стер с губ кровь, остальное время тупо смотря в землю.

Аккерман скривился. Насколько бы он не был черствым, слабость остаётся для него, как бы это странно не звучало, самым слабым местом. Слабость в разведчиках, соратниках, дорогих людях, которые, к его сожалению, ещё остались. Всё, чем были заняты его мысли, - это ожидание возвращения Ханджи. Ребенок мешал. Ему не место на поле битвы. Не место рядом со смертью и с теми, кто эту смерть так или иначе несёт.

– Йегер, – отойдя от Кирштайна, Леви обратился к следующей паре, – встанешь с Петрой.

– Я?? – мальчишка сглотнул свою трусость.

– Оглох? Ты, – капитан нашёл глазами того, на кого он хоть как-то мог полагаться, – Аккерман, встанешь в пару с новенькой. Этингер, сюда.

Новенькая, отбивая штаны от пыли, выпрямилась. Её светлые длинные волосы были собраны в роскошный, уже растрепанный хвост.

– Есть, сэр! – и они стали биться.

Аккерман не любил новеньких, но в ней видел потенциал. Собрана, хладнокровна, учтива, немногословна. Он видел в ней волю, видел того, кто мог бы за себя постоять. Самое главное, что не замечал в ней слабости, по крайней мере в навыках. Да, она выглядела чересчур хрупкой снаружи. Однако, внешнее впечатление обманчиво, и в этот раз мужчина такому оставался только благодарен.

– Стоп, – Аккерман поднял руку, – достаточно, молодцы.

С каких пор он начал кого-то хвалить? С каких пор не заставляет их биться до потери сознания? Вероятно, потому что именно в этой паре уверен? Мужчина нахмурился. Он никогда не может быть полностью уверен. Вера - то, что приносило только боль. Смерть куда страшнее, если её не ожидать. И он ждал её постоянно. Даже нет, он её принял. Она стала обыденностью в их окружении.

– Дядя Леви с чёлкой! – он обернулся, видя, как девочка летела к нему с широкой улыбкой.

Аккерман хмыкнул, думая о том, как быстро дети забывают собственные обиды. Сколько бы счастья не приносило это создание остальным, её лучше поскорее отправить назад.

– Что такое?

– Как ты мог забыть?! – она снова обиженно надулась, – у меня день рождения!

– Я помню, – Аккерман вздрогнул, когда та налетела на его ногу с объятиями.

– Тогда..

Она не успела договорить. Леви взял её на руки, собираясь скорее унести отсюда.

– Вы, – он оглядел разведчиков, – ещё комплекс по двести и свободны.

А сам пошёл в здание, в пол уха слушая то, что ему бормочет ребенок.

Пройдя в кабинет Смита, мужчина посадил свою "ответственность" на диван.

– Ты что-то хотел, Леви? – Смит не отрывался от стопки бумаг. Уже начал контролировать вопросы с тем, как и кто им будет привозить продовольствие.

– Когда приедет Ханджи? Вылазка совсем скоро, а это, – Леви махнул головой в сторону Николь, – нужно куда-то возвращать.

Эрвин отложил перо и поднял голову. Его глаза сузились, будто он знал причину, по которой не мог никуда её отослать.

– Что не так? – Аккерман грубо уселся на стул.

– Ханджи придётся задержаться. В городе эпидемия, боюсь, чтобы не перетекло и к нам, – Смит обратил внимание на гостью, которая молча слушала их разговор.

– И поэтому вы привезли ребенка прямиком из города.

– Прекрати, – Эрвин тяжело выдохнул, – я не мог отказать.

– С чего бы? Главнокомандующий разведки не смог отказать майору? Или обычной городской мамаше?

Николь задрожала. Этого никто не замечал в грубой перепалке, абсолютно бессмысленной и долгой. Только когда та всхлипнула, двое резко замолчали.

– Не реви, сейчас есть пойдём.

Но она только больше задрожала и расплакалась. Леви закатил глаза, в то время как Эрвин виновато опустил взгляд в документы. Каждый знал, что задержка ребёнка здесь - плохая идея, однако, реакция отличалась. Казалось, Смиту жаль, что в таком жестоком мире приходится ему же соответствовать.

– Ну всё-всё, – Аккерман подошёл к дивану и потрепал Николь по голове, взъерошив тёмные детские волосы, – ты же не слабачка? Сильные не плачут.

– Ну я же плачу.

– Убавь эту минутную слабость. Ты сильная или как? – Леви посмотрел на неё, как на взрослого человека.

– Я поняла, – она вытерла ладонями слезы, – я сильная, я не плачу. Моя мама тоже не плакала.

Мужчина цокнул. Каждый раз, когда этот ребёнок упоминал свою мать, ему становилось противно. Где её носит, пока Николь отсиживается со старшими по званию? Им делать нечего, как смотреть за её дитя?

– Пойдем, – и они вышли из кабинета, отправляясь в столовую.

Там уже звенела посуда. Помещение наполнилось шумными разговорами, сплетнями. За каким-то столиком даже умудрились заплакать. Капитан нес девочку на руках к столу, оставляя за своей спиной полные тишины кучи разведчиков. Но всего на минуту. Только он отходил подальше, как они продолжали о чем-то переговариваться. Малышка села за стол, не сказав больше ни слова. Съела кашу, не сказав ни слова. Когда они отправились в комнату, она тоже не сказала ни слова.

Аккерман сел заполнять запросы на замену оборудования. А она опять молчала. Закутавшись в предоставленный плед, девочка заснула. Леви тяжело выдохнул. Он не мог сосредоточиться от слова совсем. Отставив подальше бумаги, мужчина подошёл к чайному столику.

– Черт, – пробубнил он, понимая, что напиток закончился.

А ведь он и правда давно не бывал в городе. А именно в его излюбленном магазинчике, в котором работала миловидная женщина лет пятидесяти. Она уже наизусть знала его предпочтения и всегда пыталась откладывать чай после нового привоза. Леви отмахнулся от мыслей и вышел, направившись за чаем к новенькой. Изабель Этингер. Он случайно прознал, что та держит у себя чай. Хороший чай. Который Аккерман несомненно одобрял.