Офсайд между нами

Глава 1

Тёплый океанский ветер шевелил занавески, а лунный свет серебрил пол в комнате. Эмма безмятежно спала под убаюкивающий шелест волн, пока ее спокойствие не нарушил звонок телефона, разрезающий тишину их бунгало.

— Джей… — пробормотала она, нащупывая телефон на тумбочке.

Молодой человек, Джереми Рикмор, даже не шевельнулся — после вечерней тренировки и массажа он спал как убитый.

— Джулз, — сонно протянула девушка, — сейчас три утра. Ты забыл о времени?

На другом конце провода раздалось тяжёлое дыхание, потом сдавленный, почти надрывный шёпот:

— Эмс… я не знаю, как тебе сказать… Дедушка… он в больнице.

Эмма подскочила и села в кровати, стянув со своего молодого человека простыню. Джереми, мирно спящий на соседней подушке, простонал и сморщился.

— Что? Как это случилось? Что произошло? — нервно затараторила она.

— Он попал в аварию. — Джулиан говорил отрывисто, голос срывался. — Я не знал. Мы вчера разговаривали. Вечером. Он заканчивал свои дела, собирался ехать домой.

— Как? — не могла поверить Эмма — по щекам потекли слезы, — Этого просто не может быть. Это все сон. Всего лишь сон, — перешла на крик девушка, чем вызвала недовольное ворчание Джереми.

— Ты издеваешься? — возмутился он, не обращая внимания на ее всхлипы и вздрагивания.

Повернувшись на бок, Рикмор укрыл голову подушкой и снова провалился в глубокий сон.

Эмма закрыла глаза, пытаясь прогнать накатившую панику. Дедушка. Ее любимый дедушка, который буквально вырастил их с Джулианом. Который забирал их из школы, водил на футбол, покупал любимое мороженое и научил всему, что они знают о жизни.

— Джулиан… С ним все в порядке? Он… он жив?

— Я не знаю всех деталей, Эмс. Мне позвонили из полиции. Он в больнице, в критическом состоянии. Я сейчас еду туда.

Девушка вскочила с кровати, нащупала в темноте халатик и дрожащими руками накинула его на плечи. Холодный пол оборвал остатки сна, вернув в жестокую реальность. Она вышла из комнаты и проследовала в гардеробную, чтобы одеться и собрать вещи.

— Он в больнице святого Луки. Я просто не мог не позвонить тебе. Я думал, ты захочешь знать.

— Черт, конечно я хочу знать. Я… Я сейчас же соберусь, и мы приедем. Я не хочу быть здесь, пока… Я не прощу себе, если с ним что-то случится, а я даже не смогу быть рядом, чтобы попрощаться.

— Но…

— Я сейчас же еду в аэропорт и первым рейсом вылетаю.

— Я буду ждать тебя в больнице. Все будет хорошо, Эмс. Все будет в порядке.

Брат повесил трубку, оставляя Эмму наедине со своими мыслями. Она наскоро покидала в сумку самое необходимое и вернулась в комнату.

— Джей…

— Мхм.

— Эй… Тебе нужно проснуться, — всхлипнула она, — ты нужен мне.

— Тсс! — Джереми шикнул, не открывая глаз. — отстань, черт возьми. — Мужчина недовольно пробурчал еще что-то себе под нос, переворачиваясь на другой бок и глубже ныряя под подушку.

Эмма проигнорировала его ворчание и снова попыталась его разбудить.

— Да что тебе нужно? — Он приподнялся, лицо исказилось раздражением.

— Джей… мой дедушка. Он… он попал в аварию. Нам нужно вернуться в Эмберн.

— Какой к чертям Эмберн? О чем ты говоришь?

— Мне позвонил Джулиан. Дедушка в больнице, в критическом состоянии, — ее голос дрожал, выдавая страх и растерянность.

— И что? — он зевнул. — Ты всё равно ничем не поможешь. Дождись утра, позвони ещё раз.

Она застыла, медленно обернувшись.

— Ты серьёзно?

— Эмма, — он потёр глаза, а потом посмотрел на нее так, будто говорил с капризным ребёнком, — Мне нужно выспаться. Мне нужен отдых. И восстановление. И я не собираюсь бросать все и лететь в Эмберн, только потому, что твой дедушка сломал руку. Или поцарапал лоб.

— Мой дед умирает.

— И? — Рикмор нахмурился. — Ты не врач. Ты ничем не можешь помочь!

— Джереми! — вскрикнула она, и ее губы задрожали.

В его голосе не было ни капли сочувствия, лишь раздражение от прерванного сна. Он сел в постели, потянулся и зевнул, всем своим видом демонстрируя полное равнодушие.

— Послушай, Эмма, я понимаю, тебе тяжело. Но я не врач, не волшебник и никак не могу повлиять на ситуацию. Зачем мне тащиться в эту дыру, чтобы сидеть в больнице и смотреть, как твой дед медленно угасает?

Эмма не могла поверить своим ушам. Она молча смотрела на него, а слезы беззвучно текли по ее щекам. Дедушка был для нее больше, чем просто родственник. Он был ее опорой, другом, наставником. Мысль о том, что с ним могло случиться что-то ужасное, разрывала ее изнутри. Но Джереми как будто не понимал, как страшно и больно ей было в этот момент. Неужели он всегда был таким — эгоистичным, заносчивым, высокомерным? Где тот мужчина, с которым она познакомилась каких-то два года назад? Может, ей все это показалось, и она искаженно восприняла его слова?

Она больше не сказала ни слова. Быстро выбежала из спальни, схватила сумку и, на ходу набирая номер такси, покинула бунгало, оставляя за спиной часть своей жизни. В голове пульсировала только одна мысль: добраться вовремя.

Всю дорогу до аэропорта Эмма смотрела в окно, не проронив ни слова. Таксист пытался завести разговор, но наткнувшись на стену безразличия, оставил попытки и включил музыку.

Городские огни размывались в пелене слез, но девушка не отрывала взгляда от мелькающих за окном пейзажей, отчаянно желая ускорить время. Каждая минута казалась вечностью, каждая секунда — невыносимым испытанием. Она снова и снова прокручивала в голове последние слова Джереми, пытаясь найти в них хоть какой-то смысл, хоть какую-то надежду на то, что ей все это показалось.

В аэропорту все казалось размытым и нереальным. Регистрация, досмотр, зал ожидания — все пролетело как в тумане. Заняв свое место в самолете, Эмма закрыла глаза, стараясь успокоиться. Она вцепилась в подлокотники, будто от этого зависела скорость полёта. Соседка — пожилая женщина в соломенной шляпе — осторожно предложила ей воды, но Эмма лишь покачала головой. Слёзы подступали снова и снова, но она стискивала зубы. Не сейчас. Не здесь.

Глава 2

Эмма не помнила, как они организовали похороны. Она механически выполняла все действия, которые требовались от нее, словно следуя какому-то протоколу. Казалось, что она смотрит фильм о чужой жизни, где главная героиня, поразительно похожая на нее, переживает невообразимую утрату. Гости приходили и уходили, произносили слова соболезнования, но их голоса звучали приглушенно, словно доносились издалека. Эмма кивала в ответ, принимала объятия, но не чувствовала ничего, кроме оглушающей пустоты.

Дождь моросил с самого утра, словно небо оплакивало дедушку вместе с ними.

Эмма стояла у свежей могилы, сжимая в руках помятый платок. Ее светлые волосы, обычно золотящиеся на свету, сегодня выглядели какими-то безжизненно серыми, а искорки ее голубых глаз погасли. Она не плакала. Слезы, казалось, иссякли, уступив место оцепенению. Она просто смотрела на то, как ее душу закапывают в землю. Ветер шевелил чёрные зонты, голоса священника и приглушённые рыдания сливались в один далёкий гул.

Из транса ее вывел низкий хриплый голос.

— Эмма? — произнес мужчина.

Она обернулась — перед ней стоял друг Джулиана, Николас Барнс, по совместительству защитник футбольного клуба Эмберн, который принадлежал дедушке. Высокий, широкоплечий, он выглядел неуместно сильным и живым на фоне серого кладбища. Его чернильно-синие глаза были полны искренней боли.

— Ник…

— Мне очень жаль. Прими мои самые искренние соболезнования.

Эмма коротко кивнула.

— Твой дед был очень хорошим человеком. Нам всем будет его не хватать.

— Спасибо, Нико. Нашей семье очень важно, что ты здесь с нами сегодня, — ее слова звучали как заранее отрепетированная и записанная речь, — Особенно Джулзу. Кэти сказала, что ты очень помог. Мы в долгу перед тобой.

— Пустяки. Для чего еще нужны друзья?!

Николас слегка наклонил голову, его взгляд, обычно угрюмый и недовольный, сейчас был притушен печалью. Он выглядел уставшим, будто бремя последних дней давило на него непосильной ношей.

— Я знаю, сейчас тебе нелегко, — тихо проговорил он, — но твой дед не хотел бы, чтобы ты так горевала. Он любил вас обоих, и я уверен, он мечтал видеть вас с Джулианом счастливыми, несмотря ни на что.

— Да, он был таким, — Эмма сглотнула комок, подступивший к горлу, и слабо улыбнулась в ответ.

Николас сделал шаг и оказался совсем близко. Они оба молчали, не зная, что еще сказать. В воздухе повисла неловкость. Эмма чувствовала себя уязвимой под пристальным, хоть и сочувствующим, взглядом мужчины. Не дожидаясь разрешения, он обвил девушку руками и прижал к своей груди — она всхлипнула.

Ее тело дрожало в его объятиях. Девушка не ожидала этого жеста, но почему-то именно сейчас ей это было нужно. Тепло, исходившее от Николаса, словно маяк в бушующем море, давало ей мимолетное ощущение безопасности. Она уткнулась лицом в его пиджак, вдыхая запах одеколона и чего-то еще, неизвестного, мужского и успокаивающего. Слезы неконтролируемо хлынули из глаз, обжигая кожу.

Николас молча гладил ее по спине, позволяя выплакаться. Он не говорил ничего, не задавал вопросов, просто был рядом, надежной опорой в момент, когда весь мир, казалось, рушился. Его молчаливая поддержка была гораздо ценнее любых слов утешения. Постепенно рыдания стали тише, сменившись тихими всхлипами.

Мужчина первым нарушил тишину:

— Где Рикмор?

— Ри…Джереми? — неуверенно переспросила Эмма, — Джереми не смог приехать. Он…

Она не нашлась, что соврать. В его синих глазах читалось понимание — любое оправдание звучало бы неубедительно. Ник слишком хорошо знал Джереми, знал его приоритеты — они каждый день встречались на поле, в раздевалке, иногда пересекались на мероприятиях. За два с небольшим года, которые они играли за один клуб, Барнс успел понять, что из себя представлял их капитан.

— Как обычно — нашлись дела поважнее.

— Нико…

— Извини. Не стоило этого говорить.

— Верно. Не стоило…, — голос Эммы дрогнул. — Но ты прав. Он даже не позвонил.

Николас смотрел на Эмму, и в его глазах что-то изменилось.

Он хотел добавить, что лучше бы Рикмору и оставаться там, где он находится, но вовремя себя одернул — слова только принесли бы боль Эмме, Джереми же они никак не навредят. Девушка глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки.

Она сделала шаг назад, отстраняясь от Барнса. Теребя платок, она смотрела куда-то сквозь мужчину и думала о чем-то своем. Она осознавала, что Ник на все сто процентов прав, но ей не хотелось думать об этом сейчас. Девушка чувствовала, как глаза снова наливаются слезами. Ей хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть. Ей хотелось кричать, хотелось выплакаться.

Вместо этого Эмма слабо улыбнулась. В ее улыбке читалась обида, непонимание и какая-то детская растерянность.

— Я хочу, чтобы ты знала — я рядом, если буду нужен. Звони. В любое время. Ты можешь обратиться ко мне, если тебе понадобится моя помощь или поддержка. Я здесь. И я всегда готов побыть жилеткой для твоих слез.

Ее сердце сжалось от этих слов. В горле встал ком, мешая говорить. Она смотрела на Ника, не моргая, ища в его глазах хоть намек на неискренность, но видела лишь тепло и сочувствие.

— Спасибо, Нико, — прошептала она, с трудом сдерживая рыдания. — Это много значит для меня.

Тишину нарушил звук уведомления. Эмма невольно вздрогнула, ожидая увидеть имя Джереми на экране телефона, но это было оповещение о новом теге в Твиттер. Разочарование накатило новой волной.

Она судорожно схватила телефон, словно это могло изменить ситуацию. В ленте новостей мелькали лица, события, чужие жизни, но ни единого слова от него. Казалось, весь мир живет своей жизнью, в то время как ее собственная замерла в ожидании.

Ник мягко коснулся ее плеча, от чего Эмма мигом пришла в себя. Сдержанно улыбнувшись в ответ на его доброту, девушка снова поблагодарила его и, подойдя к свежей могиле, стала прощаться с дедушкой. Рядом тут же возник Джулиан и, взяв сестру за руку, сжал ее, демонстрируя, что она не одна.

Глава 3

Три дня.

Неделя.

Десять дней.

Джереми так и не позвонил.

Хуже — он даже не брал трубку, оставляя Эмму один на один со своим горем. С каждым днем она все чаще задумывалась о природе их отношений, о том, любят ли они вообще друг друга и стоит ли им сохранять то, что они строили последние два года.

Погода тоже насмехалась над ее печалью. Солнце светило так ярко, что от него рябило в глазах. Эмма сидела на террасе дедушкиного дома и сжимала в руках кружку чая, к которому даже не притронулась. Ветер шевелил страницы старого фотоальбома, лежащего рядом: дедушка на рыбалке, дедушка с ней и Джулианом возле Биг Бэна, дедушка, смеющийся так, будто знал какой-то великий секрет.

Из-за спины раздался скрип двери. Бабушка Мария присела рядом, завернувшись в потертый плед. Её морщинистые пальцы осторожно прикрыли руку внучки.

— Никак не можешь расстаться с его альбомом?

— Не могу. Не сейчас. Слишком рано.

— Знаю, родная. — Бабушка вздохнула, — он так же смотрел фотографии, когда не стало твоей мамы. Ты так на него похожа.

Эмма прижала ладонь к пожелтевшему снимку, где дедушка обнимал ее и Джулиана, еще совсем маленьких. На его лице — та самая улыбка, полная тепла и тихой мудрости.

— Он всегда знал, что сказать, — прошептала она. — Даже когда слов не хватало.

Бабушка кивнула, ее глаза блестели.

— А ты уверена, что слова нужны? Иногда просто быть рядом — уже достаточно.

Эмма опустила взгляд. В памяти всплыли объятия Николаса, его молчаливая поддержка. И — резкий контраст — ледяные слова Джереми в ночь автокатастрофы.

Ветер перевернул страницу альбома. Новый снимок: Эмма и Рикмор на открытии сезона, его рука небрежно лежит на ее талии, улыбка — идеальная, отрепетированная для прессы. Ничего общего с тем, как смеялся дедушка.

— Он даже не приехал на похороны, — выдохнула она.

Бабушка ничего не ответила. Да и не нужно было. Тишина между ними говорила красноречивее любых фраз.

Эмма сглотнула образовавшийся в горле ком, проводя пальцем по фотографии.

— Он никогда не говорил этого прямо, но… он ведь не любил Джереми, да?

Бабушка вздохнула, и в ее глазах мелькнуло что-то понимающее.

— Не то чтобы не любил. Он просто… видел его насквозь. Твой дед был слишком мудр, чтобы открыто вмешиваться. Но ты же знаешь — он редко ошибался в людях.

— Да, поэтому у меня никогда не было ухажеров в старшей школе, — рассмеялась девушка, — он знал, что у них на уме, и оберегал мое неокрепшее сердце.

Пожилая женщина улыбнулась — загадочно, словно храня какую-то тайну.

— Ну, он не был так категоричен, когда дело касалось одного молодого человека.

— И кого же? — Эмма подняла глаза на бабушку, но та лишь пожала плечами и поспешила вернуться в дом, оставляя внучку теряться в догадках.

Девушка продолжила листать альбом, вспоминая разные события своей жизни, пока не долистала до последнего снимка, который дедушка тайком сделал, когда Джулиан с Ником играли в шахматы, а Эмма и Кэти заливисто хохотали на заднем плане.

На обороте фотографии дрожащим почерком было написано: «27.01.2021. Главное — чтобы рядом были те, кто придёт без звонка».

Сердце пропустило удар.