Огненный поцелуй для Снежинки. Возлюбленная Феникса

Глава первая

НАЧАЛО ИСТОРИИ:
https://litnet.com/shrt/n9oK

Крылья за спиной Марко были прекрасны. Сотканы из языков пламени, они чуть подрагивали, переливаясь и сияя, и сложно было отвести взгляд.

— Т-ты, — еле выговорила я. — Ты феникс.

Его оранжевые глаза смотрели внимательно, словно искали что-то на моем лице и не находили. Он сдвинул черные брови.

— Ты не пробудилась, — сказал он, и в его взгляде мелькнуло разочарование, тут же сменившееся вопросом. — Но ты призвала меня. Ты принесла мне частицу силы.

Дыхание застряло в горле. Должно быть, из-за пожара.

— Потуши, пожалуйста, огонь, — попросила я.

Марко обернулся и повел головой, осматривая помещение. Пламя спало и сошло на нет, как будто его волшебным образом выключили. Прекрасные крылья тоже исчезли. А вот глаза остались оранжевыми, давая понять, что мой собеседник пока был со мной.

— Спасибо, — сказала я, позволив себе вдохнуть. — Я лишь хотела забрать перо. Оно нужно, чтобы пройти испытание на практику.

— Ты призвала меня, — повторил феникс.

— Да. — Я кивнула. — Я надеялась с тобой договориться… Как тебя зовут?

Дух ответил не сразу, задумчиво глянув в сторону.

— Окрам.

— Окрам, — эхом отозвалась я. Подумалось, что это не его имя. — Ты можешь вернуть мне перо?

— Это часть моей силы, — ответил феникс. — Но понадобится больше, чтобы пробудить тебя.

Мы словно говорили на разных языках.

— Прости, я не собираюсь пробуждаться, — прямо сказала я. — И то, что ты делаешь, неправильно. Нельзя занимать чужое тело.

— Ты призвала меня, — в третий раз сказал он.

На этот раз прозвучало как упрек. И справедливо, потому что я и правда воспользовалась одержимостью Марко, чтобы обыграть его.

И в результате пера нет у нас обоих, еще и дух стал сильнее. Молодец, Одри, просто пять баллов!

Вина отозвалась внутри колющей болью. А я еще думала, что это Бетси сволочь, готовая на все…

— Окрам. — Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. — Скажи, что нужно сделать, чтобы ты оставил Марко?

— Ты должна пробудиться, — сказал феникс, а я закатила глаза. Конечно, что еще он мог ответить?

— То есть во мне тоже спит дух? — уточнила я.

— Нет. — Окрам качнул головой. — Не дух. Твоя сила спит, и ты не помнишь, кто ты.

— Ничего не понимаю. Почему ты не расскажешь все по порядку?

Феникс не ответил.

— Ты нам не доверяешь? — предположила я. — Поэтому скрываешь свое настоящее имя и говоришь загадками?

По его взгляду я поняла, что попала в яблочко. Окрам еще с полминуты раздумывал, а потом сказал:

— Помоги мне собрать другие частицы силы, и я смогу обрести отдельное тело.

— Ты имеешь в виду перья?

Я знала, что одно хранилось в музее, и до него еще поди доберись, а вот где другие?

Феникс посмотрел куда-то поверх моего плеча.

— Сюда идут.

Он моргнул, и оранжевые глаза Марко вновь сделались зелеными. Парень смерил меня испуганным взглядом, словно проверял, жива ли я. И, убедившись в этом, осмотрел кабинет.

— Одри, что ты сделала? — спросил он, снова поворачиваясь ко мне.

Осознание произошедшего наконец дошло и до меня. Мы стояли в полусгоревшем кабинете ректора, пера у меня не осталось, и выглядело все сквернее некуда. А времени объясниться с Марко теперь тоже не было, потому что дверь за моей спиной распахнулась, и в кабинет влетел разъяренный ректор с парой охранников.

После такого меня в академии не оставят точно.

Марко

Никогда прежде не видел ректора де Шарля таким злым. Судя по тому, что он сменил обычный костюм на рубашку свободного кроя и шерстяной жилет, он уже отправился куда-то отмечать выходные. А теперь пришлось вернуться в академию.

— Мисс Лайн! — взревел он, разве что не выпуская изо рта пламя. — Как это понимать? Вы проникли в мой кабинет, устроили пожар…

На Одри не было лица. Бледная, напуганная, наверное, до полусмерти, она все же вышла вперед.

— Я выполняла задание архимагов, — объяснила она.

— Какое еще задание? — кричал ректор. — Никто не дал бы вам задание проникнуть в мой кабинет. Это незаконно. Полиция уже в пути.

Он махнул охранникам, чтобы подошли ближе.

Я перегородил им дорогу.

— Мисс Лайн ввели в заблуждение, — сказал как можно спокойнее. — Задание, которое ей выдали, подделали.

— Да что вы говорите? — Де Шарль наморщил лоб. — Удобное объяснение, не правда ли?

Я скрестил руки на груди.

— Предлагаю дождаться полицию и обсудить это в их присутствии.

Глава вторая

Марко

Отец смотрел в окно магомобиля на проносящийся мимо город. Он хмурился. Впрочем, я уже не помню, когда последний раз видел его улыбку.

— Де Шарль и полиция ввели меня в курс дела, — проговорил он, не поворачивая головы. — И я так понимаю, ты вляпался во все это из-за некой особы. Так?

Он бросил на меня косой взгляд.

Хотя он бы с этим поспорил, но я хорошо знал своего отца. И знал, какой ответ он точно не хотел бы услышать.

— Нет, — сказал я. — Дело не в девушке. Я узнал о несправедливости, и это меня возмутило.

Отец все же повернул голову.

— Кто она?

— Одна из кандидаток на практику. — Я старался говорить непринужденно. — Мы совсем немного общались. Но я не выношу, когда кто-то пользуется служебным положением, как это делал Коллинз. Он не только домогался студентки, но и помог ее конкурентке в подлоге.

Отец сдвинул брови. По его взгляду я видел, что он мне не верил.

— И какое тебе дело?

— Я же сказал, что не выношу несправедливости.

В салоне магомобиля стало тихо. На улице шел мелкий дождь, и по стеклу шелестели падающие капли.

— Значит, причина только в этом? — уточнил отец. — И с этой девушкой тебя ничего не связывает?

На мгновение я бросил взгляд на свою руку, где под рукавом пиджака пряталась метка.

— Нет, ничего не связывает.

— Значит, тебе все равно, если ее отчислят?

Правый уголок его рта пополз вверх. Еле заметно, что и не скажешь, что отец улыбался. Но именно это он и делал.

— Это будет несправедливо, — возразил я. — Она не виновата, что ее обманули. А пожар произошел случайно.

Тень улыбки пропала с его лица, и отец снова нахмурился.

— Марко… Ты ведь уже взрослый и должен понимать, что в жизни случайностей не бывает. Люди должны нести ответственность за свои поступки, а не списывать все на рок и происки врагов. Эта девушка открыла другим свою слабость, показала свое отчаяние и готовность на все. Испытания — это борьба, и слабые в ней проигрывают. Ты не должен был вмешиваться. Потому что именно твое вмешательство поменяло расклад на игровой доске. Оно дало преимущество той, у кого его не должно было быть. Ты сделал эту партию несправедливой, а не кто-то другой.

Я скрестил на груди руки.

— То есть ты одобряешь и домогательства Коллинза, и подделку заданий?

— Я не одобряю твое вмешательство в чужие дела. Проблемы этой мисс Лайн не должны тебя волновать. Если она слаба — она проиграет. Это естественный отбор. Другое дело, если девушка для тебя не просто знакомая…

Он снова впился в меня взглядом. Хотел, чтобы я признал, что у меня к Одри были чувства. Но я прекрасно знал, что последует за этим. Отповедь, что она мне не пара, и если я не прекращу эти отношения, то пострадаю. Или хуже — пострадает она.

Нет уж.

— Я уже объяснил, почему так поступил, — холодно проговорил я.

Отец качнул головой.

— Желая помочь тем, кто помощи не заслуживал, ты нажил себе врага. Коллинз не забудет, что ты против него свидетельствовал. Да, такие, как он, кажутся неопасными, потому что слабые. Но он дождется момента, когда ты будешь уязвим, и ударит. Нельзя поворачиваться к змее спиной.

В кои-то веки я был с отцом согласен.

— Что ты предлагаешь? — спросил я.

— Ты ведь сказал правду про домогательства?

— Конечно.

— Тогда должны быть и другие жертвы. Я намекну кое-кому в министерстве, что в академию надобно прислать комиссию по этике. Де Шарль, понятно, захочет замять скандал. Но если выступит кто-то еще, то ему будет сподручнее уволить Коллинза, а не пытаться оправдать.

Я вскинул брови:

— Ты правда это сделаешь?

— Не ради этих девиц, которые, полагаю, сами вертели задом, — сухо ответил отец. — Я сделаю это ради тебя. Чтобы твои тылы были прикрыты.

— Но… — Я облизнул губы. — Что ты ждешь от меня взамен?

— Условие то же. Ты должен вернуться с практики с наилучшими результатами. И не среди вашей группы, а по сравнению со всеми прошлыми годами.

Так и подмывало спросить, зачем это отцу. Почему это было так важно? Но я уже знал, что он не ответит. А потому ограничился лишь кивком.

— Понял.

Мы выехали за город, направляясь к родовому особняку. Я хотел вернуться и поговорить с Одри, но понимал, что сейчас должен показать отцу, что готов провести выходные дома. Что меня в академии ничего не держит, кроме учебы.

Ощущение недосказанности, недоговоренности с Одри ощущалось неприятным осадком. Казалось, я чувствовал его даже на языке. Словно проглотил горсть пепла. Впрочем, может, это ощущение и не казалось. Может, оно осталось от духа, который снова взял контроль над моим телом.

Я невольно коснулся кончиками пальцев своих губ. На них оставался едва ощутимый вишневый привкус, но было не определить: от моего поцелуя или его? Что между ними произошло? Ее одежда не была порвана, как в прошлый раз. И если я прав, что она вызвала духа специально, значит, она его не боялась. О чем они говорили? И что важнее, о чем договорились?

Глава третья

Марко

На меня смотрел мужчина средних лет в военном мундире. На нем была треуголка, окаймленная белыми перьями, а из-под нее к вискам спускалась пара кудрявых красных прядей. Не рыжих, а именно красных. Еще неделю назад я бы решил, что художник просто подобрал не ту краску. Но сейчас…

— Ты чего? — удивился за моей спиной Ксандр.

Я приблизился к портрету и прочитал надпись на латунной табличке: «Генерал Алехандро Попеску». Если я правильно помнил, это был один из моих прапрадедов по маминой линии. Он стал героем войны с повелителем демонов, за что ему был пожалован дворянский титул.

В отличие от де Аллентайнов, мамин род был не так уж знатен. И если бы не этот генерал, они могли никогда не стать дворянами. Однако это не мешало им ко всем относиться свысока.

— Я вспомнил, что мне надо позаниматься. — Я обернулся к Ксандру.

Младший брат вcкинул брови.

— Завтра же суббота.

— Да, бывает, надо работать и в выходные.

Ксандр смерил меня взглядом и усмехнулся:

— А еще говоришь, что не похож на отца.

Я качнул головой. Вот же мелкий, умеет задеть за живое!

— Давай до завтра. — Я хлопнул его по плечу и, все еще чувствуя на спине его взгляд, направился в библиотеку.

В нашем особняке было весьма солидное собрание книг. Не академия, конечно, но все равно целый зал с полками, растянувшимися от пола до потолка. Здесь пахло бумагой и пылью. И царила своя, тихая атмосфера. Словно во всем доме время шло, как обычно, а именно здесь замедлялось.

Оставшись один, я подумал об Одри. Уже привычно, как о наваждении, с которым давно пора смириться. Как она там? Как прошел ее вечер? Я надеялся, что после допроса ее оставили в покое. Но убедиться в этом не было возможности. И это злило.

Как злило и то, что сделала Одри. Чем больше я об этом думал, тем сильнее росла уверенность, что она призвала духа специально. Она знала больше, чем говорила. Но увидимся мы с ней только в понедельник. Это еще два дня ждать…

Я заметил, что сжимаю кулаки, лишь когда побелели костяшки. Так, Марко, надо сосредоточиться на деле. Начнем с фамильного древа, потом поищем, нет ли книг, посвященных именно генералу. Должны быть.

Позвав Грету, я попросил принести в библиотеку свечи. Зажег их и, когда горничная вышла, углубился в исследования.

Одри

Проворачивая в голове разговор с Гарольдом, я поужинала в столовой и вернулась в нашу с Лекси комнату. Подруга читала и, увидев мой унылый и замученный вид, отложила книгу и пошла подогревать воду.

— Все будет хорошо, — сказала она, заваривая чай. — Ты что-нибудь придумаешь, я тебя знаю. Одри Лайн не сдается никогда.

Так не сдается, что иногда заходит слишком далеко.

И все же чай с Лекси помог немного расслабиться. Мы поболтали о книжках и всякой ерунде, как будто специально не касаясь чувствительных тем вроде Марко. Что, правда, не мешало постоянно о нем думать. Он присутствовал со мной всегда, жил во мне, словно дух.

Уходя ко сну, я надеялась, что увижу Окрама. Тогда в кабинете мы ведь не договорили. Но феникс почему-то не желал являться. Возможно, уехав с отцом, Марко был слишком далеко физически. А возможно, дух мог прийти ко мне, только когда мы оба спали, и огневик еще не ложился.

Проворочавшись без толку, я встала. За окном была темень, и подсвеченные часы на башне главного корпуса показывали два часа ночи. Все уже точно в это время спали. И мне надо. Как-то…

«Одри», — услышала я голос Неона, выглянувшего из-за приоткрытой дверцы шкафа.

Я испуганно посмотрела на Лекси. Она спала, отвернувшись к стене. Слава богам, не видела блудичка.

«Я голодный», — сообщил он.

«Пойдем прогуляемся. — Я надела халат и махнула малышу. — Только спрячься».

И оттопырила для него широкий карман. Правда, свет огонька было видно даже через плотную ткань, ну хоть не так ярко.

Покидать общежитие после одиннадцати вечера было запрещено. Комендантша запирала двери на ключ. Но девочки уже давно нашли способ выбираться на улицу в любое время.

На первом этаже в конце коридора была дверь на задний двор. Точнее, даже не двор, а закуток, окруженный по периметру кирпичной стенкой. Перед ней стояли здоровенные баки для мусора, прикрытые деревянными крышками.

Ночь выдалась лунная, и с левой стороны стенки были отчетливо видны зазоры в кладке. Тут и особой ловкости не требовалось, чтобы забраться на крышку одного из баков, а там перемахнуть через стеночку. В халате выходило не слишком прилично, но мне не хотелось одеваться. Вдруг Лекси разбужу? А посреди ночи меня все равно никто не увидит.

Опустившись на траву, я пошла к дорожке. Шаркая тапочками по мокрому от дождя гравию, я направилась к беседке, которую уже мысленно окрестила нашей с Марко. Жадно втянув носом аромат цветущей вишня, я почувствовала себя немного лучше. Закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

Чуть поодаль от беседки обнаружился небольшой ручеек, посеребренный светом луны. Узкий, легко перешагнуть, зато вода в нем была чистой, и, создав горсть снега, я скормила ее блудичку. Неон вспыхнул и благодарно закружился над головой.

Глава четвертая

Одри

Аромат одеколона Марко в сочетании с цветущей вишней кружил голову. Мы сидели в полумраке беседки, озаренной светом луны, и мне не верилось, что это происходит. Как он нашел меня посреди ночи? Еще и взгляды пускал такие, что я жалела, что была толком не одета.

Но я знала, что даже под таким предлогом убежать не получится. Марко примчался в три утра не за тем, чтобы снова меня отпустить. Ему нужны были ответы. И внутри теплело от мысли, что хоть он и злился, но все равно мы сейчас разговаривали.

И он сказал, что дух пробудился в нем из-за меня.

— Почему из-за меня? — Я округлила глаза. — Я ничего не делала, просто нашла тебя в той аудитории. — И, задумавшись, добавила: — Да мы и не первый раз виделись же. Почему вдруг тогда?

— Ты была в отчаянии. Возможно, дух почувствовал, что тебе нужна помощь.

Это была правдоподобная версия. И, возможно, Марко помогал мне с практикой из-за Окрама, а сам того не осознавал.

От этой мысли стало обидно, но я поспешила откинуть ее прочь. Сейчас было важнее другое.

— Ты ведь знаешь профессора де Неймана? — начала я.

— Разумеется.

— Я показала ему свою метку. — Видя, как огневик нахмурился, я торопливо продолжила: — Он сказал, что не знает, что означает символ, но посоветовал почитать в библиотеке монографию архимага Дарктуса.

— Не слышал о таком, — заметил Марко.

— Это потому, что он исследовал движение спиритидов. Это запрещенная секта, которая верила, что боги — вовсе не боги, а просто сильнейшие духи. И они утверждали, что… — Я глубоко вдохнула. — Что феникс генерала Попеску был воплощением бога огня Пирра.

Почему-то вспомнилось, как я смеялась над версией про благословение богов. А ведь она оказалась ближе, чем можно было подумать.

Марко с полминуты молчал, похоже, переваривая новость.

— Правда, у этой теории есть и критики, — добавила я, пересказывая то, что услышала от Неона. — Насколько я понимаю, фениксы редки в природе, но все же встречаются, а бог Пирр — единственный в своем роде. Правда, Дарктус отмечал, что феникс генерала был уникальным случаем, когда дух сотрудничал с человеком, а не стремился его убить. Впрочем, может, о других просто не знали.

«Как, например, про меня с Неоном», — добавила я уже про себя.

Марко наклонился вперед, поставил локти на колени и, соединив ладони, уткнулся в них подбородком.

— Какие у спиритидов были доказательства, что это Пирр? — задумчиво спросил он.

— Никаких. — Я пожала плечами. — Вроде сам генерал однажды проболтался, но потом отрицал. Да и главный аргумент против этой теории — боги бессмертны. А феникс генерала пал в битве с повелителем демонов. От него вроде как остались немало огненной матирии и те самые перья.

— Одно из которых Окрам впитал в себя и сказал, что это частица его силы? — уточнил Марко.

— Ты думаешь, это все-таки Пирр? Что он каким-то образом переродился?

Самой не верилось, что я такое спрашивала. Как будто бог, в которого я так старательно не верила, на самом деле не только оказался реальным, но и практически сидел рядом со мной.

— Что еще он сказал тебе в кабинете ректора? — спросил Марко. — Вы ведь все же разговаривали?

Его последний вопрос неловко повис в воздухе, словно на самом деле он хотел спросить, не целовались ли мы. Впрочем, может, это разыгралось мое воображение!

— Недолго, — ответила я. — Как только Окрам услышал, что в кабинет идут, сразу исчез. Но он успел сказать, что освободит твое тело, когда я… пробужусь. Не знаю, что это значит.

— Но он об этом постоянно говорит. — Марко кивнул.

— Я не хочу пробуждаться. Понимаешь? — Я подняла на него испуганные глаза. — Что если я потеряю себя и исчезну?

Я обняла себя руками. Парень дернулся, как будто хотел придвинуться ближе, но я тут же оказалась на краю лавочки.

— Лучше не трогай меня, — пробурчала себе под нос.

Огневик встал и, шагнув ко мне, присел передо мной на корточки. С этого ракурса он казался ужасно красивым. Такой большой и широкоплечий, и как будто у моих ног.

— Одри, — заговорил он, не сводя с меня своих ясных глаз. — Я тебе честно скажу: я в растерянности и пока не знаю, что нам делать. Но хочу, чтобы ты знала: я не отдам тебя никакому фениксу, будь он даже самим Пирром.

Мое сердце пропустило удар, а потом заколотилось часто-часто.

— Не отдашь? — эхом отозвалась я.

— Я что-нибудь придумаю. Найду выход. Обязательно.

Каждое слово Марко попадало в мое сердце, словно капля влаги на иссушенную почву. Я готова была слушать его и слушать, идти за ним как завороженная.

Парень коснулся моей ладони. Вздрогнув, я отняла руку. До этого я не задумывалась об этом, но что если от того самого «пробуждения» меня отделяет лишь одно касание Марко? Что если он дотронется до метки, и все случится?

— Одри, ты знаешь, что стала мне дорога. — Он сказал это как утверждение, а не вопрос, но все равно посмотрел в глаза так, будто хотел убедиться, что я это действительно знаю.

Глава пятая

Марко

Я был так погружен в мысли, что не заметил, как доехал до дома. Оставил магомобиль в гараже и, поднявшись на первый этаж, столкнулся с Гретой.

— Господин, вы рано встали, — заметила она.

— Свари мне кофе, пожалуйста, — попросил я.

Пока я наслаждался горячим и терпким напитком на веранде, проснулся отец, затем матушка и брат. Пошли хлопоты с завтраком, потом начали рассуждать, не навестить ли всей семьей тетушку, и день плавно потек своим чередом.

Я так и не ложился, но усталости особо не чувствовал. Да и было о чем подумать.

Опасения Одри были мне понятны. Она видела, что происходило со мной, и не хотела, чтобы подобная участь постигла и ее. Тем более если Окрам — не просто дух, а именно бог Пирр. Ведь и в ней могла спать какая-нибудь богиня, и пробудись она, непонятно как ее потом изгонять.

Впрочем, Пирр, если это и правда был он, сейчас был не просто заточен в теле обычного человека, но и ослаблен. Неудивительно, что он не захотел говорить, кто он. Я мог теперь пойти к жрецу Орлиону, и тот мог найти способ не просто извлечь его, но и как-то использовать. Все-таки бог — это не рядовой дух. Мало ли какие у него есть скрытые силы и потенциал.

Я нутром чуял, что моего компаньона такой расклад категорически бы не устроил. А потому, когда в гостях у тетушки принялись обсуждать пополнение в ее коллекции картин, я улизнул в сад, чтобы, оставшись наедине с собой, поговорить с духом-богом.

Во сне Окрам, вероятно, был сильнее, потому что сопротивление моего сознания ослабевало. Во сне, как известно, даже логика не работает. Поэтому там ему было удобнее. Но я был уверен, что мы могли поговорить и днем. Он все время был во мне и как минимум чувствовал, когда Одри была рядом. Тогда в аудитории, где я лежал голым, и когда мы прятались за стеллажом, подслушивая архимагов, Окрам поцеловал Одри, я был уверен. Поэтому я ощущал вишневый привкус на губах. Ловко же он подгадывал момент. А тогда вечером в парке, видимо, решил, что Одри специально его призвала, раз коснулась метки. Не ожидал сопротивления и поэтому позволил себе зайти дальше обычного.

Я устроился на мраморной лавочке между двух кустов сирени и закрыл глаза.

«Я знаю, что ты здесь, — сказал про себя. — Давай поговорим. Окрам?»

Я решил не называть его Пирром, пока не буду уверен, что это действительно он.

Дух молчал, но я не сдавался.

«У нас с тобой есть кое-что общее. Обоим нужна Одри. Но если мы не договоримся и не распутаем этот узел, то потеряем ее навсегда. Она боится и не доверяет нам, и собирается держаться от нас как можно дальше. Так что больше никакой силы тебе не принесет. Да и не пробудится».

Упрямый дух мне достался.

«Окрам, я знаю, что ты помог моему прадеду Алехандро победить повелителя демонов. Мы с тобой тоже могли бы договориться. Я не хочу с тобой сражаться за одно тело. Я хочу тебе помочь».

«Мне нужна она, — отозвался низкий, наполненный печалью голос в моей голове. — Мы расстались в прошлой жизни, чтобы воссоединиться в этой. Но все пошло не так. Я не должен был ни с кем делить свое тело».

«Есть вероятность, что ты сможешь отделиться?»

«Мне нужно больше силы».

«Ты говоришь о перьях? Я знаю, где достать как минимум одно из них. — Я приметил его в коллекции редкостей моей тети. — Но сначала ты должен пообещать, что не будешь перехватывать контроль без моего ведома. Чтобы помочь тебе, я должен тебе доверять».

Дух замолчал, заставив меня усомниться, не разозлился ли он, но затем сказал:

«Хорошо. Только и у меня будет условие».

«Какое?»

«Я сделаю все, чтобы Одри меня вспомнила. И ты не будешь стоять на пути».

Теперь настал мой черед брать паузу. Я хотел договориться с Окрамом и жить с ним в ладу, но что делать, если Одри перестанет быть Одри и выберет его, я не знал. Надеялся лишь на то, что до этого не дойдет. Надо постараться отделить от меня Окрама раньше, и, возможно, получится отделить и ту часть Одри, которую он так хочет пробудить.

Пока я не представлял, как все это будет выглядеть. Знал лишь, что на сегодня Одри не хотела пробуждаться. И я не хотел, чтобы она меня боялась.

«Ты не станешь действовать насильно, — строго сказал я. — Обещай!»

«Обещаю», — подтвердил феникс.

Я позволил себе выдохнуть. Что ж, начало положено.

«Теперь про остальные перья. Я сомневаюсь, что мы соберем все. Пару-тройку, может. Но остальные, скорее всего, в частных коллекциях или вообще утеряны. На поиски может уйти не один год. У тебя есть другие варианты?».

Окрам задумался.

«Место, где я погиб. Оно может еще хранить мою силу».

«А где ты погиб?»

«В Ледяных горах».

«Надо же, какое совпадение, что именно туда я и направляюсь этим летом».

«Но мне нужна она», — повторил дух даже как-то устало.

И мне нужна, приятель. И мне.

Глава шестая

Одри

— Девочки все разузнали, — проговорила Бетси, не скрывая злорадство. — Кое-кого видели ночью с краской у стены. Ту гадость написала твоя драгоценная Лекси.

— Ты врешь! — вырвалось у меня.

Бетси усмехнулась.

— Спроси у нее сама. Хотя вряд ли она сознается… Вы, нищенки, кичитесь своим умением дружить, а на деле не лучше остальных.

Шокированная, я проводила Бетси взглядом. Водитель раскрыл перед ней серебристую дверцу, и вскоре она скрылась из виду. Мотор рыкнул, и магомобиль рванул вниз по улице.

— А правду говорят, что ее отец изменил ее матери с их экономкой? — услышала я от одной из девочек, прошедших мимо меня.

— Не просто изменил один раз, — ответила другая девушка, которую я часто видела в свите Бетси. — Он спал с ней много лет, пока у экономки не вырос сын, похожий на него как две капли воды.

— Какой скандал! — воскликнула третья девушка, обхватывая рот ладонью.

— Представьте?

— Понятно теперь, чего она так недолюбливает простых…

Троица удалилась, разошлась и толпа, а я осталась стоять. Смотрела на пустую улицу и не могла поверить. Неужели ту надпись оставила Лекси? Но зачем? Мы ведь с ней не соревновались на испытаниях, да и с Марко у меня ничего не было.

Нет, Бетси соврала. Напоследок хотела сделать мне больно. Интересно, это правда про ее отца и экономку? Сказала вроде одна из ее свиты. Вчера дружили, а сегодня распространяет о ней сплетни…

Бетси, наверное, можно было пожалеть, но не получалось. Слишком большой у меня накопился к ней счет. Она сделала все, чтобы я не прошла испытания и не попала на практику. Так что с Лекси это всего лишь финальная шпилька. И все же…

И все же Бетси не стала бы писать тайком, а сказала вслух. Она никогда не скрывала своего отношения. С самого первого дня, как мы оказались в одной группе, она выказывала свое презрение и находила любой повод, чтобы меня подколоть. Нет, это не она. Но кому еще я успела перейти дорогу? Или это все-таки Лекси?

Я посмотрела на часы на главной башне. Надо идти на пару профессора Клейна и там уже разбираться.

Когда я вошла в аудиторию, Лекси сидела на нашей обычной парте.

— Все хорошо? — спросила она. — У тебя такое лицо… Что хотел ректор?

Из-за слов Бетси я уже успела забыть и про комиссию по этике, и про де Шарля!

— Это по поводу Коллинза, — я понизила голос. — Оказывается, он не только мне делал непристойные предложения.

— Надо же, — Лекси качнула головой. — Хотя чего удивляться, если человек такой.

Я посмотрела в карие глаза подруги. Хотелось спросить: а ты, Лекси, ты такой человек?

В аудиторию вошел профессор Клейн, и все замолчали. Пройдясь взглядом по рядам, он остановился на мне.

— Мисс Лайн, подойдите, пожалуйста.

Я поднялась и вышла к преподавателю. Он раскрыл кожаный портфель, лежавший на столе, и вытащил небольшую баночку со светящейся синей матирией.

— Мне сказали, что вы остаетесь в академии. Давайте руку.

Я вытянула сложенные вместе ладони. Клейн откупорил банку и пинцетом вытащил волшебный шарик. Стоило ему коснуться моей кожи, как по телу прошлась волна дрожи, и через мгновение я ощутила редкое блаженство.

Словно я стояла на морском берегу, и легкий ветерок обдувал лицо и плечи. В душе царила удивительная безмятежность. Меня больше не волновали ни Лекси, ни даже долг Бергам. Я вдыхала запах океана, чувствуя на языке легкий солоноватый привкус. На душе становилось не только легче, но и теплее. Я представила, что напротив меня стоял Марко, и сердце радостно забилось. Я не ощущала тоски и печали от того, что мы не могли быть вместе. Только огромное, всепоглощающее чувство любви. Хотелось обнять не только его, но и весь мир. И казалось, что никто и ничто просто не способны мне помешать. Я была больше и сильнее любого препятствия. Я вытянула руку, чтобы коснуться Марко, но услышала взволнованное:

— Мисс Лайн, с вами все хорошо?

Морской берег и красавчик-огневик растворились как мираж. Я все еще стояла напротив учительского стола и нелепо тянула вперед руку.

Кто-то позади меня хихикнул, но без Бетси даже смешки казались вялыми и без энтузиазма.

— Вы можете вернуться на место, — сказал Клейн и, дождавшись, когда я сяду, продолжил: — Теперь, когда вы все испытали эффект от поглощения матирии, поговорим о мерах предосторожности. Мы сейчас видели, как даже один небольшой шарик вызвал у мисс Лайн приятные ощущения. Уверен, все остальные испытали нечто похожее на прошлой неделе. Поскольку матирия не только повышает ваш потенциал, но и дарует блаженство, для человека она становится серьезным источником соблазна. Однако надо помнить, что принимать матирию сразу в больших количествах нельзя. Это может привести к потере ориентации, летаргическому сну и даже смерти. Кроме того, неосвоенный потенциал может вырваться из вас в виде неконтролируемой магии. Вы рискуете навредить себе или другим. Поэтому сегодня мы будем совершенствовать вашу магию и для этого отправимся на полигон. Выберите прием, соответствующий вашей стихии, который вы хотели бы освоить. Лучше что-то достаточно простое, но то, что вы не умели или плохо умели делать раньше.