Огонь для водолея

Глава 1. Отъезд

Я быстро собирала вещи в небольшой чемодан, который мне с барского плеча пожертвовала семья Шульц. Мои биологические родители, родные сестра и брат относились в лучшем случае, как к живучему таракану. И новость об обучении пусть и в маленькой, отдалённой академии была хорошим шансом уехать подальше. И никогда больше не встречаться с семьёй Шульц.

Клаус, биологический отец, конечно, продолжал рассказывать сказки. Мол если с отличием закончу академию и докажу свою нужность, то меня признают частью семьи. Помогут с работой, землями, возможно, даже подберут подходящую партию. Вот только это были волшебные сказки для маленькой девочки, которой я давно не была. После происшествия пришлось быстро взрослеть, в том числе научится молчать и держать все желания под семью замками.

Здесь любые мои слова оборачивались против и всегда делали хуже. Я ненавидела смирение, но только оно гарантировало, что день может пройти спокойно, без лишних проблем.

Всё время было до слёз обидно, что эта семейка садистов и лицемеров — мои настоящие родственники. А ненавидят только из-за рождения под неугодным знаком и луной. Будто я ещё в утробе матери это своевольно решила. Будто это мой выбор отличатся от них полностью и внешне, и внутренне.

Всё в семье Шульц статные, высоки брюнеты. Я же низкая, бледная поганка, с безжизненными серыми глазами. Я, проклятая, совершенно не вписываюсь даже знаком в родовую книгу. Они же словно коронованные боги, самолично решат судьбу остальных.

Старый чемодан недовольно скрипел и сопротивлялся попыткам спрятать побольше нужного. Личных вещей в этом доме почти не выдавали, но было так много записей, которые жизненно необходимо забрать с собой. Внезапный крик сжал всё моё существо в точку, замерла, не в силах пошевелиться от нахлынувшего страха.

— Анна!

Из коридора слышались грузные шаги, они долбили в самые уши и не сулили ничего хорошего. Это Виктор. Клаус уехал из дома ещё ранним утром, он не стал бы заниматься проводами проклятой дочки. С таким важным заданием, как отправить клеймо семьи Шульц в академию, справится любимый старший сын. Поспешно укутала дневники в одежду, старательно укладывая на самое дно чемодана. Дверь моей маленькой комнаты с грохотом открылась.

— Ты, что, оглохла? Или решила, что манеры больше не для тебя?

Лопатками чувствовала, как брат закипал, горел почти физически. Любимый сын, наследник рода, ещё до того как Виктор научился ходить, ему надели на голову корону. А с годами лев только креп внутри него. Брат больно дёрнул меня за локоть, поднимая на ноги.

— Извините, я почти закончила с вещами, только закрою чемодан.

Я схватила Виктора за руку и попыталась вырваться из клещей, но он оскалился и тряханул словно тряпичную куклу. Зажмурилась. Обычно после этого следовала пощёчина, а если брат или отец считали, что этого недостаточно, то добавляли ещё. Но удара не последовало, вместо этого барабанные перепонки сотряс грозный крик на грани рычания.

— Ты должна была быть готова ещё утром, когда отец покидал поместье!

— Господин Клаус не сообщал мне такого. Насколько знаю, он, наоборот, хотел отправить меня даже втайне от местных слуг.

Последнее было явно лишним. Я прищемила нежную гордость брата, и он ударил меня по щеке. Кожа сразу же больно вспыхнула, на глаза проступили слёзы. Последний день здесь, скоро я покину это ужасное место. Эту жестокую семью. Сжала кулак, впиваясь ногтями в кожу, нужно остановить слёзы, это всегда только раззадоривает Виктора. Прикусила язык, лучше помалкивать. Кто знает, может он в силах отменить поездку, и тогда этот ад в семье Шульц продолжится.

Почувствовала, как брат отпустил и тут же упала на колени. Сложила руки в мольбе. Его это всегда забавляло, чувство власти и полного превосходства. Запомни, проклятый лев, ты видишь меня на коленях последний раз!

— Прошу простить, господин, была неосторожна в своих словах. Сейчас я полностью собрана и готова отправляться.

— Так бы сразу, — хмыкнул Виктор и кивнул в сторону двери, — Иди за мной и не отставай.

Всего несколько секунд, чтобы закрыть чемодан, ручка держалась на соплях, поэтому нести пожитки придётся просто на руках. Брат уже вышел в коридор и оттуда снова крикнул в нетерпении.

— Вечно ты нерасторопная, пошевеливайся, иначе выйдешь через окно!

— Прошу прощения…

Сунула чемодан подмышку, благо вещей немного, и он был лёгкий. Поспешила за Виком. Тот шёл вразвалку по крылу для слуг, сейчас в самый разгар рабочего дня здесь никого не было. У лестницы на первый этаж нас встретило два рыцаря — верные слуги Виктора. Они поклонились ему и двинулись следом, словно конвой. Будто я могла куда-то сбежать.

Наша небольшая процессия вышла через чёрный ход, где уже ждала простенькая и закрытая карета, запряжённая худющей серой кобылой. Я не рассчитывала поехать под семейным гербом, но сейчас вообще засомневалась, что доберусь до ворот из столицы. Верные слуги Вика отошли в разные стороны, а он сам дёрнул меня за локоть, притягивая и ставя на колени.

— Благодари до конца жизни мать, если бы не она ни о какой академии даже и речи не шло.

Его шёпот обжигал, а рука медленно нагревалась, кажется, ещё секунда и кожа покроется волдырями от ожогов. Прикусила губу и закивала.

Глава 2. Кошмар

Бабуля всегда старалась будить меня в одно и то же время, приучая к дисциплине, сразу после того, как приготовит завтрак. Но в этот день должны были привезти подарки от тёти Виктории, и от волнения мне совершенно не спалось всю ночь. Я вскочила с кровати прямо в сорочке и сбежала по лестнице. По всему дому уже расползался аромат блинчиков, а под самым потолком клубился дымок от жарки. Вдохнула запах всем телом, медленно расправляя руки в стороны, и улыбнулась.

— Ба!

— Ой, зайчик мой, напугала меня.

Бабуля со сковородкой в одной руке и деревянной лопаточкой в другой, вздрогнула и развернулась широко улыбаясь. Я потянулась маленькими ручками к ней в объятья. Бабуля отложила всё в сторону и подняла на руки, позволяя взглянуть на кухню с высоты.

— Ты сегодня рано.

— Не могу дождаться подарков от тётушки.

— Вот как, — тяжело вздохнула, — думаю, они скоро будут, а пока давай позавтракаем.

Внутри так и бурлила энергия, и усидеть на стуле было просто невозможно. Постоянно болтала ногами в воздухе, чем изрядно раздражала бабушку. Этим утром она тоже была на взводе, будто предчувствуя неладное. Уплетала блинчики, чередуя чёрный джем рогозы и белый, почти прозрачный, терна, в тарелке все цвета смешались и стали неприятно серыми. Смешанный вкус мне совершенно не нравился, кисло вязал во рту, и сладость блинчиков не могла перекрыть эту досаду. Скривилась и отставила тарелку в сторону.

Бабушка снова тяжело вздохнула и подвинула мне маленькую чашечку с нарисованной синей птичкой. Это тоже был подарок от тёти Виктории, один из первых и поэтому самый любимый. Всегда старалась пить только из этой резной белой чашки и при этом вести себя максимально элегантно, как самая настоящая леди. Бабушка, конечно, всегда просила не ёрничать за столом, но я всё равно продолжала.

Сделав всего один глоток чая, услышала, как во входную дверь постучали. Тут же вскочила со стула, но бабуля легонько коснулась моего плеча, не позволив убежать навстречу к гостям. Её лицо было ещё более хмурым, сердце неприятно кольнуло.

— Подожди тут, зайчик, я сама всё принесу. — В проёме она добавила, — не выходи из кухни.

Бабуля ушла, а я, переминаясь с ноги на ногу, всё пыталась выглянуть из комнаты. Медленно двигалась к коридору, держалась за столешницу, словно так не нарушала запрета. Я слышала какую-то перебранку, но слова долетали искажённые, будто через кисель или толщу воды. Щурилась и подставляла в сторону двери то одно, то другое ухо, ничего не помогало. Наоборот, голоса становились едва различимыми, пока в абсолютной тишине не грянул крик бабушки.

Пронзительный, он наотмашь ударил, и я зашаталась, отпустив столешницу. Послышался странный грохот, словно у входа перевернули комод и сдавленный стон. Ноги тряслись и плохо слушались. Сама не заметила, как стала часто и коротко дышать, будто задыхалась. Сердце болело, грудь неприятно сдавило, на цыпочках прокралась к двери и схватилась руками за шершавый косяк. Перед глазами плыло, я боялась выглянуть в коридор, где стало слишком тихо.

— Там кто-то есть.

До меня дошёл незнакомый шёпот, хриплый, мужской. И это стало необходимым толчком. Выбежала в коридор и застыла, расставив руки в сторону. Бабушка лежала на полу у самого входа, не шевелилась и даже не дышала. Трое мужчин стояли над ней и теперь ошарашенно смотрели в мою сторону.

— Нет… — упала на колени и схватилась руками за голову, — Нет-нет-нет!

Крик разнёсся по коридору, оглушая, стёкла треснули, весь дом содрогнулся, и тело бабушки стало медленно исчезать прямо на глазах. Вскочила и бросилась к ней, но ноги совершенно не слушались, увязали в каком-то болоте. Меня всю тянуло вниз, куда-то под пол, в землю, а барахтанья только ускоряли погружение. Сделала рывок из последних сил и, наконец, выпуталась из кошмара.

Всё тело дёрнулось, рука ударила в дверь кареты, зашипела от неприятной боли и тут же схватилась за пальцы. Глаза опухли от обилия слёз, даже во сне не было никакого покоя, кошмар восьмилетней давности всколыхнул детский страх потери. Прикоснулась к груди, где сердце выплясывало чечётку, снова задыхалась от паники.

На руке засветился сапфир и меня стало медленно поднимать. Упёрлась ладонями в потолок и попыталась дышать медленнее, вдумчивее, но становилось только хуже. Глаза шарили по карете, но не могла найти ничего в помощь.

— Нет-нет-нет, — замотала головой и снова заплакала, — да, что ж я такая нюня!

Голос дрожал, грудь содрогалась от всхлипов. Действие амулета прижало меня к самому потолку, где свернулась калачиком. Подарок от Виктории стал проклятьем, после моей истерики синяя бусина на красной ниточке превратилась в неогранённый сапфир, который прирос к моему запястью. Никакими чарами и силой невозможно его снять, а уж поверьте, Клаус пытался и потратил на это немало золота. Бусина была слабым амулетом левитации и должна была защищать меня от падений, а после того хаоса, что я устроила, она изменилась с точностью до наоборот. Теперь при каждом волнении камень медленно поднимал в воздух, и остановить это можно было, только успокоившись или применив противоположное заклинание.

Правда, кроме обратной магии, сапфир хранит в себе много секретов, которые только предстоит узнать. Почему-то для меня камень был безграничным кладезем силы, никто из придворных магов, изучавших браслет, не заметил ничего кроме изменённого заклинания. Очень надеюсь, что лаборатория академии поможет пролить свет на этот странный амулет.

Глава 3. Врата перемещений

Одно было хорошо, под самым потолком меня не так трясло на кочках. Кажется, прошло не меньше часа, прежде чем камень решил, что больше ничего не угрожает и можно отпустить хозяйку на землю. Глаза страшно болели от обилия слёз и явно опухли, наверное, я была похожа сейчас на жертву каких-то болотных мошек. Сглотнула вязкую слюну и глубоко вздохнула. Надо вспомнить простое тонизирующее заклинание, сейчас меня всё равно никто не видит.

Тихо произнесла необходимые слова, по телу прошла лёгкая сизая дымка. Вместе с ней кожа отзывалась и в некоторых местах неприятно покалывало, но, когда действие заклинания закончилось, пришло облегчение. Глаза больше не болели, горло не саднило и на душе было намного спокойнее.

Понятия не имею, сколько ещё предстоит быть в пути, но насколько я помню, Клаус приказывал лишний раз не задерживаться. Постучалась в маленькое окошко к кучеру, тот не сразу, но открыл его и недовольно буркнул:

— Чего изволите?

— Извините, а сколько нам ехать до академии?

— Куда?

Он опустил голову на уровень окошка, и я рассмотрела маленькие тёмные глаза с сеточкой морщин, лицо было почти бурого цвета. Несколько секунд кучер смотрел прямо, не моргая, с явным недовольством, а после пожал плечами и с тем же нежеланием в голосе добавил:

— Я отвезу вас только к вратам перемещений, на границе столицы, больше никаких распоряжений от господина не было.

Не успела ничего ответить, как мужчина закрыл окошко. Плюхнулась на лавочку и сложила руки в замок. Значит, Клаус оплатил телепортацию в дальний город, удивительное расточительство для проклятой дочери. Хотя возможно, мне придётся самостоятельно оплатить переход из денег, выделенных в поездку.

Сунула руку в потайной карман юбки и вытащила маленький мешочек с большой серой заплаткой. Деньги вытряхнула рядом на лавку и внимательно пересчитала: пятнадцать медяков, восемь серебряных и пять золотых. Вик говорил, что на большее не стоит рассчитывать. Если проживание и питание в академии бесплатное, то вряд ли потрачу хоть что-то из этого.

Монеты быстро нагревались от пальцев, а когда я уже прятала мешок с деньгами обратно в потайной карман, карета резко остановилась. Послышался крик кучера, но очень неразборчивый, сердце снова зашлось чечёткой, камень амулета слабо засветился, чувствуя беспокойство.

Медленно дыша, выглянула в окно кареты. Высокие стены столицы, вокруг было мало людей, а вдали светились ворота перемещений. Дверь резко открылась, кучер уже вытащил мой чемодан и теперь просто ждал, когда я уйду восвояси.

Придерживаясь за стенки, спустилась. Мужчина в полном нетерпении подвинул меня в сторону и захлопнул дверь. Коротко кивнул и в следующую секунду поспешил скрыться. А я так и осталась на небольшой площади врат перемещений. Всего их в столице было три, на каждую крупную область королевства.

Прямо передо мной стоял стол и невысокая арка с надписью: «западные врата перемещений». Подхватила чемодан и двинулась вперёд. За столом, подперев подбородок, сидел средних лет мужчина, с кепкой, надвинутой на самые глаза. Прочистила горло, привлекая внимание. Он чуть дёрнулся и глянул на меня.

— Куда собираетесь?

Замялась. Клаус не называл, где находится академия или какое у неё название. И я не была уверена, на чьё чьё имя было оплачено перемещение, если вообще было оплачено. Смотритель склонился над небольшой тетрадью на столе и застыл с ручкой в ожидании.

— Дело в том, что я не знаю…

Лицо мужчины резко вытянулось, медленно откинулся на спинку стула. Глаза проходились по моему лицу, телу, чемодану. Наконец, он приоткрыл рот, затем закрыл, мотнул головой и всё-таки решился сказать:

— То есть как?

— Возможно, у вас есть оплаченное перемещение? На семью Шульц?

Он нахмурился и не сразу потянулся за желтоватой папкой на краю стола. Несколько минут, шепча себе что-то под нос, мужчина водил пальцем по строчкам, слюнявил его, переворачивал страницы и снова утыкался в написанные буквы. Руки затекали и страшно потели, я боялась, что это не поездка в академию, а какой-то изощрённый способ выкинуть неугодную дочь на улицу.

— Нет, ничего такого.

Мужчина резко захлопнул папку и опёрся на неё локтями. Его тёмные глаза, очень похожие на кучера, снова уставились в лицо. Вздохнула и произнесла последний вариант:

— Возможно перемещение для Анны Крамм?

— Девушка, может, вы не будете мне морочить голову? Платите десять золотых и называйте город!

— Очень вас прошу…

Сердце снова застучало как сумасшедшее где-то в горле. Я резко отпустила чемодан и схватилась за край стола, амулет снова пытался меня спасти от стыдливой ситуации и унести к облакам. Мужчина нахмурился и нехотя снова отправился изучать пожелтевшие страницы журнала. Он то и дело проговаривал моё имя на разный манер и всячески растягивал буквы.

— Ан-на… Кр-а-ам-м… Да, есть такая.

Наконец, прозвучали заветные слова, резко выдохнула, камень прекратил попытки унести меня подальше от недовольного мужчины. В ногах появилась необычайная лёгкость, отчего я сделала несколько шагов в сторону, не сразу вспомнив про лежащий на земле чемодан.

— Так куда я отправляюсь?

Прервала затянувшееся молчание и снова ухватилась за вещи, покрепче прижимая к груди. Мужчина сделал несколько пометок в журнале, встал из-за стола и только после этого соизволил ответить:

— В приграничный городок Монханд. Идите за мной.

Он махнул рукой и прошёл через арку к воротам перемещений. Портал выглядел словно водоворот, который плавно закручивался и переливался разными синими оттенками, рядом с ним стояла тумба, к ней и отправился мужчина. Откинул какую-то крышку и стал долго нажимать и водить пальцами внутри, периодически бормоча себе что-то под нос. Вместе с его движениями синий водоворот то темнел, то светлел. Иногда даже казалось, что в самом центре магия рассеивается и я вижу другие цвета или кусочки пейзажей.

— Когда-нибудь пользовались вратами?

Глава 4. Монханд

Я зажмурила глаза и несколько раз глубоко вдохнула. Подняла ногу, но почему-то не могла сделать шаг, будто всё тело в секунду задеревенело и теперь не хотело двигаться. Открыла глаза и взглянула с мольбой на смотрителя.

— Не бойтесь, это не больно, — зачем-то сказал он и снова кивнул на портал.

Поджала губы, резко выдохнула и, наконец, сделала шаг вперёд. Вместо твёрдой земли или хоть чего-то под ногой оказалась только пустота. В уши ударили потоки ветра, оглушая и бросая из стороны в сторону. Я не падала, но явно где-то парила. Вытянутая рука быстро замерзала в потоках ледяных и совершенно недружелюбных ветров.

Когда пальцы уже начали подрагивать, я протянула руку чуть дальше и всем телом поддалась вперёд, в надежде, что это поможет выбраться быстрее из странного места. Меня коснулся кто-то очень горячий, в голове промелькнули страшные ассоциации с Виктором и чисто инстинктивно попыталась отдёрнуть ладонь.

Однако этот кто-то был куда проворнее и, схватив за запястье, резко выдернул на землю из бушующего шторма. В ушах неприятно звенело, ноги чуть подрагивали, хотя и стояли, наконец, на чём-то устойчивом и твёрдом. Я боялась открывать глаза или как-то шевелится, сердце секунду назад замершее словно кролик перед удавом, бросилось галопом.

Амулет не нужно было просить дважды, он слабо светился ещё перед вратами в столице, а теперь принялся медленно поднимать меня. Пытался перевернуть ногами кверху. Прикусила язык, как всегда, не вовремя.

— Ой-ой, мисс, вы куда!

Меня схватили за плечи и прижали, крепко обнимая. В нос ударил приятный цветочный запах, чуть приоткрыла глаза. Молодой парень пытался удержать моё тело от очередного полёта, его взгляд лихорадочно осматривали странную гостью. Коротко взглянула на амулет, он меня когда-нибудь погубит. Щека потёрлась о грубую, колючую ткань рубашки, и это странным образом отрезвляло.

— Извините, это мой амулет.

Прикрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула и окончательно пришла в себя. Не сразу, но парень отпустил, всё ещё не веря, что я не собираюсь больше никуда улетать.

— Странный у вас амулет.

Лишь виновато улыбнулась. Кроме семьи Шульц, никто не знал о нём и до этого момента совершенно не задумывалась, как объяснить вросший сапфир. Подтянула рукав пониже, стараясь скрыть амулет. Но смотритель не собирался меня расспрашивать, подал руку и провёл к почти такому же, как в столице столу.

— Как вы себя чувствуете?

Пошевелила плечами, опустила на землю чемодан и потёрла ладони друг о друга согревая. Ноги, руки на месте, лёгкая слабость присутствует, как и обещал тот мужчина, но в остальном всё нормально.

— Просто прекрасно, — широко улыбнулась.

Парень просиял в ответ и кивнул, он раскрыл папку, очень похожую на ту, что уже видела. Я украдкой взглянула внутрь, ровно расчерченная таблица на четыре столбца: дата, место перемещения, имя и подпись. Изящным почерком смотритель вывел дату и поднял на меня глаза:

— Откуда вы к нам?

— Из столицы меня зовут Анна Крамм.

Снова внимательно уставилась, как он записал моё имя и развернул журнал для подписи. Не сразу приняла ручку и, склонившись вывела две буквы, обведя их в кружок. Раньше я никогда не ставила подписи в документах, только благодаря найденным дневникам в поместье узнала об этом. Очень долго думала и выбирала свой вариант, но остановилась на простом сочетании. Гретта всегда говорила, что у меня кривой и непонятный подчерк и чем проще, тем лучше для меня самой.

Смотритель кивнул и забрал папку. Глянула по сторонам. Врата в Монханде находились, как и в столице, на самом выезде. Мимо проехали несколько закрытых повозок, людей почти не было видно, только в глубине города слышались детские крики и смех.

— Извините, — взглянула на парня, — а вы не подскажите, где у вас здесь академия?

— Академия? — смотритель ответил мне удивлённым взглядом.

Прикусила язык, я задала странный вопрос, он теперь решит, что прибыла какая-то сумасшедшая. Может, даже не ответит ничего. Молчание затягивалось, уж думала попрощаться, сказать, что неудачно пошутила и просто скрыться, но смотритель всё-таки ответил:

— В самом городе нет, но вот на севере есть. Возможно, вы об этом.

— Да наверное, — с облегчением выдохнула.

— Вам лучше взять карету, туда пешком пару дней добираться, а так быстро домчите, за часа три.

Кончиком ручки указал в сторону ворот, где как раз в ряд выстроились несколько карет. Мужчины, внешне очень похожие на кучера из столицы, стояли в кругу и что-то громко обсуждали, иногда заливаясь заразительным смехом и сгибаясь пополам. У самых ворот скучали трое стражников, они откровенно зевали и лишь иногда поглядывали по сторонам.

— Вам нужна деревня Фаявальд, — смотритель откинулся на спинку стула, — я уже и забыл, что в нашей округе есть такое.

— Большое спасибо.

Поклонилась и, подхватив чемодан, поспешила к кучерам. Только сейчас во всём теле появилась долгожданная лёгкость, а голову заполнила дурманящая свобода. Всеми лёгкими вдыхала воздух, чуть прикрывала глаза от удовольствия. Здесь, вдали от Шульцев, даже солнце светило как-то по-особенному тепло.

Глава 5. Академия

В пути, несмотря на тряску, даже умудрилась немного вздремнуть. Кучеры были готовы подраться за внезапный, пусть и дальний заказ. Мне это было только на руку, мужчины спорили между собой кто дешевле и комфортнее довезёт до места. В итоге за восемь серебряных отправилась в путь.

Всё время смотрела в окно на проносящиеся пейзажи, чем дальше от города, тем темнее и загадочнее выглядела местность. Но меня это совершенно не волновало. Здесь не было Шульцев, а значит, уже было безопаснее в разы.

Когда карета въехала в совсем маленький город Фаявальд, солнце клонилось к горизонту. Кучер замедлился, а я внимательно осматривала небольшие двухэтажные домики. Снующих туда-сюда жителей. Среди них не было ни одного похожего на аристократа, и это как-то странно успокаивало. Почти над каждым окном висела табличка с именем мастера и родом занятия, а иногда попадались резные досочки с названием кабаков и магазинчиков.

Наконец, показалось здание академии, окружённое витиеватым чёрным забором, оно выглядело как тёмный страшный замок из детских сказок. Всё здание слеплено из разных по форме камней, отчего у стен не было чётких линий. Всего три этажа, вытянутые в виде прямоугольника и две пузатые башни по сторонам, на целых шесть этажей. Справа от академии сиротливо стояло двухэтажное здание из красного кирпича. Оно выглядело совсем инородно, странно рядом со старой академией.

Мужчина открыл дверь и широко улыбаясь, подал мне руку. Он очень сильно мельтешил, подхватил чемодан под мышку и, прокашлявшись, предложил:

— Позвольте вас провести, мисс.

— О… Не стоит.

Я протянула руки к своим вещам, кучер явно смутился и не сразу отдал. Какое-то время он переминался с ноги на ногу и словно ждал чего-то. Слегка улыбнулась и сделала несколько шагов к академии.

— Спасибо.

— Не за что, — он в удивлении приоткрыл рот и когда я почти дошла до ворот, крикнул, — Мисс, а деньги?

— Ой…

Густо залилась краской. Вот дурёха, я ведь не расплатилась и собиралась просто уйти. Быстро нашарила в кармане мешочек с деньгами и извлекла восемь прохладных серебристых монет. Мужчина с широкой улыбкой принял их, пересчитал и, пожелав хорошего вечера, уехал.

Приложила руки к щекам, как же стыдно, чуть не обманула бедного мужчину. Несколько минут в голове роились хаотичные мысли, которые изредка прерывались язвительным голосом Гретты: «Да тебя, даже если навоз отправить убирать, всё равно ничего путного не выйдет». Я краснела всё больше, до самых кончиков ушей и даже не думала, наконец, сдвинуться с места и войти в академию. Наверное, так бы и стояла, грызя себя изнутри, пока какой-то скрипучий старческий голос не окликнул:

— Девушка! Вы чего там рассматриваете на земле?

Ко мне бодро шагала высокая и сухонькая женщина. Бледная кожа, редкие седые волосы были забраны в тугой пучок. Несмотря на явно преклонный возраст, она очень быстро оказалась у ворот академии и открыла калитку.

— Телец, что ли?

Уставилась на женщину не моргая, она же осматривала, чуть прищурившись меня в ответ. Цокнув, стянула со лба узенькие очки с тонкой золотистой рамой и надела на самый кончик носа.

— Нет, — мотнула головой, — овен.

— В-водолей… — тихонько проблеяла, сомневаясь в верности ответа.

— Ну почти угадала.

Тонкие губы вытянулись в ниточку-улыбку. Женщина шире открыла калитку и махнула рукой, приглашая внутрь. Как заворожённая сделала несколько шагов и только после вспомнила о своих вещах. Развернулась, пнула чемодан, который плюхнулся набок и неприятно скрипнул. За спиной снова послышался недовольный цок. Быстро схватила чемодан, крепко прижав к груди, и повернулась к женщине.

Щёки снова пылали. В семье Шульц я почти ни с кем не общалась, мне запрещали выходить во время приёмов, всячески пресекали любые контакты с прислугой. Клаус боялся, что буду направо и налево рассказывать о своём происхождении. И тем самым подставлять его.

— Ну что ж, я так понимаю, ты приехала поступать?

— Да, меня зовут Анна Крамм.

— Анна, говоришь? — женщина недоверчиво зыркнула, — ну пойдём, ректор тебя уже заждался.

Она двинулась к большим деревянным дверям в тёмном здании академии. Я попыталась закрыть калитку, но та по волшебству сама захлопнулась, больно стукнув по ладони. Шикнула и, тряся рукой, поспешила за женщиной.

В пузатых башенках и красном кирпичном здании постепенно зажигался свет. Мелькали силуэты, и теперь всё казалось не таким странным и безжизненным. Задрав голову, рассматривала последние этажи и чуть было не врезалась в свою провожатую. В огромных воротах оказалась обычная человеческая дверь, которую женщина и дёрнула на себя. Со скрипом та поддалась.

— Заходи.

Послушно ступила внутрь, пригнув голову. Дверь казалась такой маленькой, словно вход в кроличью нору, а вот внутри было куда просторнее, чем я себе представляла. Огромный коридор с высоченными потолками. По стенам висели разного вида гобелены и тёмные картины, попеременно между ними горели факелы. Приоткрыв рот, смотрела по сторонам. Всё выглядело так же старо и величественно, как и снаружи.

— Иди за мной.

Пока я считала ворон и всматривалась в картины, провожатая давно пошла по коридору. По каменному полу наши каблуки отстукивали нечёткий ритм, и он разносился эхом по стенам. Внутри академия выглядела почти не жилой и, даже помня силуэты в окнах всё равно, удивлялась почему вокруг так пусто и тихо.

Глава 6. Ректор

Женщина прошла в самый конец коридора, справа и слева было по лестнице. Скорее всего, вторая вела в башню, она резко закручивалась по спирали и скрывалась за деревянным настилом. Моя провожатая двинулась к первой. Внимательно смотрела под ноги, ступени были со слизанными границами, и я шагала всё медленнее и медленнее, боясь запнуться. Так, что женщине ещё пришлось подождать меня на третьем этаже. Её недовольный цок сработал не хуже плётки. Я резко выпрямилась и больше не собиралась отставать, хотя и не уверенная, что здесь меня тоже будут бить.

Первый этаж слишком отличался от остальных, во-первых, невероятно высокими потолками. Во-вторых, разнообразными картинами, которых больше нигде не было. Более того, на остальных этажах был деревянный пол, который недовольно скрипел под ногами. Здание академии не было похоже ни на, что.

Дом бабушки помнился небольшим, несмотря на два этажа. С такими же скрипучими полами и странными картинами, которых, впрочем, было в разы меньше. Абстрактные пейзажи, одинокий портрет девушки, висевший в спальне бабули, который я рассматривала, иногда часами слушая лекции о магии.

Дом Шульцев, в его официальной части, ослеплял своим великолепием. Картины в основном были портретами семьи или предков, на гобеленах же изображались великие сражения прошлого, в котором участвовали воины дальние родственники.

Мне не разрешали покидать крыло для прислуги, да даже комнату, без сопровождения, а в остальной части дома я чаще была под присмотром Гретты, и для всех я была на уровне личного слуги. А уж она не позволяла мне праздно рассматривать картины или прикасаться к другим предметам роскоши. Будто даже моё присутствие проклинало всё вокруг.

Идти, впрочем, пришлось недолго, женщина остановилась у самой обычной двери с табличкой: «ректор». Ручка, раньше бывшая тёмно-коричневого цвета в тон дереву, теперь лоснилась облезшим боком. Провожатая гордо выпрямилась, бросила на меня изучающий взгляд и постучалась. С той стороны послышались шаркающие шаги, чирканье спички и слегка хриплый голос:

— Входите.

— Чемодан можешь мне оставить.

Женщина протянула руки и попыталась взяться за хлипкую ручку, но я лишь отступила. Внутри, кроме обычной одежды, лежало очень много личных вещей, а также не моих дневников, которые ни в коем случае нельзя показывать. Никому. Провожатая удивлённо вздёрнула бровь.

— Ну как знаешь.

Отмахнулась и открыла дверь к ректору. Свободной рукой взяла меня за плечо и втолкнула внутрь. На город уже опустились сумерки, и в комнате единственным источником света была небольшая свеча в руках мужчины. Он приподнял огонь ближе к лицу и улыбнулся. На вид ему было лет сорок, как Клаусу.

— Добрый вечер, вы к нам поступать?

Ответила не сразу, заворожённая смотрела на ректора и замечала всё больше морщинок. Уставшие серые глаза, которые очень выделялись на добродушном лице. Хотя правильнее сказать я не уверена, что ответить.

— Д-да…

Света было так мало, что я не видела в комнате ничего, кроме ректора, как заворожённая рассматривала невысокого мужчину. На нём были коричневые прямые брюки, белая рубашка, выправленная и застёгнутая не на все пуговицы, а на ногах красовались тапочки грязно розового цвета.

Ректор кивнул в сторону своего рабочего места в центре комнаты. Это было очень похоже на кабинет Клауса, хотя и на несколько уровней дешевле. Два стола выставили в форме буквы «т», два самых обычных стула друг напротив друга. По стенам кабинета стояла пара книжных шкафов, они были полупустые и по большей части заполненные бумагами.

Ректор зажёг ещё несколько свечей на столе и присел на своё место, стул под ним скрипнул. Последовала примеру и расположилась напротив, продолжая прижимать к себе чемодан. Собирая вещи, совершенно, не подумала, как буду прятать их. Клаус говорил, что академия давно не пользуется популярностью и из года в год здесь очень мало обучающихся. Чаще это были самые обычные люди, не имеющие достаточно денег, но желающие развить свои магические навыки. Несколько похожих академий королевство спонсирует для поддержания баланса населения, хотя в записях дома Шульц это называли «бесполезная трата ресурсов».

— Сейчас уже поздно, поэтому принять экзамен у вас не смогут, но давайте хотя бы запишем кто вы и откуда.

Ректор, широко улыбаясь, подвинул к себе стопку листов, вооружился ручкой и уставился на меня в ожидании. Смотрела в ответ и совершенно не понимала что нужно. Клаус говорил, что я уже принята, и даже та женщина сказала, что ректор давно ждёт. В доме Шульцев я изучала только теорию, практиковала очень лёгкие и простые заклинания. Даже не знаю, что должен уметь маг моего возраста, обычный человек, не гений семьи Шульц. Минуты тишины затягивались, и мужчина кашлянул:

— Давайте для начала познакомимся. Я ректор этой академии Вильгельм Штальберг. Так как вас зовут?

— Анна Крамм.

Глаза мужчины резко расширились, он виновато засмеялся, тут же отложил в сторону листы с ручкой и стал перебирать другую стопку. Что-то судорожно бормотал себе под нос, периодически почёсывая то подбородок, то затылок.

— Да-да, Анна, конечно, сейчас-сейчас. Где-то здесь же было.

Мужчина судорожно по второму кругу перебирал записи, внимательно всматривался, иногда поднося ближе к свечам. При этом продолжая успокаивать не то меня, не то себя. Наконец, на третьем кругу он торжественно поднял нужный лист.

— Да, вот ваша анкета. Простите мою бестактность, Анна, господин Шульц, конечно же, предупреждал о вашем приезде. Я сейчас же распоряжусь, чтобы вас заселили в башню. К сожалению, в этом году среди воздушных и огненных знаков большой наплыв так, что одну я вас оставить в комнате не смогу. Вы уж передайте господину Шульцу мои извинения.

Он сделал несколько пометок в анкете и вскочил со стола, схватил подсвечник и в мгновение ока оказался рядом со мной. Ректор как-то странно улыбался, переминался с ноги на ногу и явно нервничал. Лишь однажды видела, совершенно случайно, как, похоже, увивался за Клаусом какой-то человек. Тот молил о пощаде, цеплялся за ботинки и постоянно норовил упасть на колени для извинений. Отец морщился и смотрел с таким отвращением, которое даже меня редко касалось. Вот только почему ректор вёл себя так со мной, было неясно.

Глава 7. Проклятая луна

Женщина оказалась смотрительницей общежитий. Девушки жили в башнях, парни же в том красном кирпичном доме. Мелиса Орджер провела меня в комнату на втором этаже. По сравнению с каморкой в доме Шульцев сорвала джекпот, даже учитываю соседку. Та, кстати, должна была прибыть со дня на день. Госпожа Орджер отдала мне ключ, постельное бельё и пожелала спокойной ночи.

В комнате были две кровати, напротив друг друга, абсолютно одинаковые, деревянные с пружинами и тонким матрасом. Два крупных, пузатых комода с такими же затёртыми ручками, как в двери ректора. Один длинный стол с двумя стульями и совсем тонкий шкаф для книг. Прямо напротив двери располагалось большое окно с видом на город и ворота академии. Высоко в небо поднималась полная, белая луна. Подняла руку и взглянула сквозь пальцы в окно, прячась от слепящего света.

Кто знает, как бы сложилась жизнь, если бы в ночь моего рождения была вот такая луна. Возможно, Клаус не сослал меня подальше. Возможно, семья Шульц, и все остальные жители этого королевства, не считали таких, как я проклятыми. Сразу после рождения отец инсценировал мою смерть. Дал мне девичью фамилию бабушки и сослал куда подальше. Всё действительно могло быть совсем иначе, если бы не лунное затмение.

Глаза снова наполнились слезами. Отъезд из дома Шульцев сорвал какую-то заплатку, и теперь боль и обида периодически жгли изнутри, словно огонь Виктора. Самые обычные мысли и слова цепляли сильнее, чем любое оскорбление Гретты. Однако в этом мире никто не станет мне сочувствовать.

Шмыгнула носом, смахнула слёзы и, стукнув себя по щеке, принялась разбирать вещи. С одеждой всё было просто, как и с книгами о магии, которые я стащила из библиотеки семьи Шульц. Но вот мои собственные записи и дневники одного из дальних предков никак нельзя было показывать.

В мире есть неугодные и неудачливые люди, которые родились во время лунного затмения. Чаще таких людей считают бездарными и бесполезными, но на самом деле наша магия просто отличается. Общепринятые заклинания для нас либо не работают вовсе, либо имеют совершенно обратный эффект. А так как рождённых под проклятой луной пытаются учить по общим правилам, у них ничего не выходит.

Живя с бабушкой, я думала, что дара действительно нет, но нападение бандитов доказало обратное. А уже в семье Шульц я нашла спрятанные дневники Аманды. Ей тоже не повезло родиться во время затмения, хотя и под нужным знаком. Девушке пророчили стать великим инженером и только благодаря удаче оставили в семье. С самого детства Аманда изучала свой дар, втайне делала записи и колдовала. Шульцы скрывали нюансы рождения и считали, что ребёнок победил проклятие. Хотя на самом деле Аманда просто научилась жить со своими силами.

Она была козерогом и владела стихией земли, поэтому её заклинания были для меня бесполезны. Но благодаря схемам и объяснениям, получилось выстроить общий принцип работы магии проклятых. Чаще всего заклинания просто следовало произносить, наоборот, но в более сложных случаях нужно искать сочетания слов и звуков, которые смогут подчинить стихию.

Однако в дневниках Аманды ничего не говорилось об изменении амулетов под воздействием проклятой магии. Ровно, как и о всплесках силы, которые происходили не только у меня. Иногда в библиотеке попадались вечерние газеты. Не знаю, забывал их Клаус специально, но всю информацию о мире я жадно впитывала и старалась не оставлять следов.

Там же читала о «взбесившихся» проклятых, которые во время истерик разносили всё вокруг. Общество решило, что проблема в неуравновешенных и обделённых людях, которые недостаточно приняли и смирились со своей судьбой. Вот только это самое общество из раза в раз окунало проклятых в грязь и обращалась с нами ужасно.

В библиотеку я пробиралась в лучшем случае раз в неделю, ночью. Обязательно в день, когда Клаус или Виктор, а иногда, если оба находились на службе. После нахождения потайного места и дневников Аманды я стала ходить туда реже, пыталась практиковаться и искала сходство между заклинаниями проклятых и обычных.

Долгое время листала потрёпанные дневники, не всматриваясь в буквы и перебирая в голове варианты, как получше спрятать. Со мной в комнате будет жить воздушный знак, любое заклинание, наложенное на предмет, она не сможет снять, а если будет достаточно долго изучать, поймёт, что с магией соседки что-то не то.

Прикусила кончик большого пальца, обычно боль разгоняла поток мыслей, и выход из ситуации находился быстрее. Во всяком случае в доме Шульц это всегда действовало тонизирующее, но сейчас я лишь шикнула и подула на пульсирующий палец. От боли снова проступили слёзы, а вместе с ними всю душу окутала тоска и вселенское чувство несправедливости. И почему я должна проходить через этот ад. Скрываться, словно одно рождение делает меня ужасным монстром.

Глава 8. Первое утро

Всю ночь ворочалась и смогла только несколько раз подремать. Дневники спрятала в чемодан и засунула всё это добро под кровать. И всю ночь, одна только мысль заставляла жариться, словно рождественский кабанчик на вертеле. И даже когда удавалось провалиться в дремоту, перед глазами представал ад и страшные существа, которых приходилось всячески отгонять от кровати.

Церковь не жаловала проклятых, и бабуля лишь иногда, между вздохами, надеялась, что после перерождения моя душа удостоится лучшей жизни. Я ничего не понимала, лишь пожимала плечами и молча слушала причитания. И только попав к Шульцам, мне рассказали полную историю рождения. Клаус не хотел этого делать, он вообще не собирался мне ничего рассказывать, но Виктория, желая исправить ошибки, постоянно рвалась ко мне.

Утро встретило яркими лучами, они били в окно, не встречая никакой преграды. Села на край кровати и сощурилась. В комнату определённо не помешает повесить шторы. Босыми ногами коснулась прохладного пола, к ступням тут же прилипли маленькие песчинки и всякий мусор. Потёрла глаза, ещё больше раздражая кожу, всё лицо неприятно стянуло и щипало при любом прикосновении.

В комнате не помешает убраться, но сейчас совершенно нет сил. Для начала нужно раздобыть какой-то завтрак и хоть немного умыться. Урчание живота вторило мыслям. Быстро оделась и выглянула в окно. Первые лучи солнца только поднимались над низкими домами города. Ни на узких улицах, которые можно было рассмотреть, ни на просторной и пустой лужайке академии не было ни души.

При свете дня забор не выглядел таким уж зловещим. Скорее запущенным. Почти до половины заросший травой, чёрная краска кое-где облезла или вздувалась под рыжим металлом. Академия внешне выглядела совсем странно, и в голову стали закрадываться мысли: а смогу ли я вообще здесь чему-то научиться.

Тихонько спустилась. Общая планировка башни меня немного пугала. В центре вокруг небольшого столба увивалась лестница, словно виноградная лоза: неровная и покатая. Вчера пока поднималась по ней, даже голова закружилась. Комнаты соединялись на этажах старым деревянным настилом, доски жалобно скрипели под моими шагами, где-то даже пошатывались.

Комната госпожи Орджер находилась на первом этаже башни, спрятанная от основного коридора академии за лестницей. Прежде чем постучаться, я посмотрела по сторонам. Факелы затухли, и только благодаря солнцу, мне было видно огромный коридор, по которому вчера шла вместе со смотрительницей. Как оказалось, кроме картин и гобеленов здесь встречались массивные двери, чем-то похожие на центральные самой академии. На одной я рассмотрела табличку с надписью: «Зал огненной стихии».

Живот снова заурчал, прижала к нему крепко ладонь и поспешила к комнате госпожи Орджер. Коротко постучалась, прислушалась. С той стороны послышалось шарканье и недовольное ворчание. Слов не могла разобрать, но, кажется, я разбудила смотрительницу. Дверь резко распахнулась. Госпожа Орджер в длинной, серой сорочке с прищуром осматривала меня.

— И чего тебе, Крамм?

— Извините, не хотела вас побеспокоить, но не подскажите, где я могу поесть.

Ректор вчера чуть ли не лично отвёл в комнату, помог донести постельное и уверил, что моё обучение здесь очень важно для всей академии. Единственные в этом новом мире, кто испытывал ко мне пренебрежение, и ненависть, была семья Клаус. Конечно, госпожа Орджер не лучилась радостью и дружелюбием, как многие другие, но это выглядело словно исключение из правил.

Хотя моё сердце всё ещё трепетало при каждой новой встрече. Язык прилипал к нёбу. А в голове была такая пустота, что даже забывала, как меня зовут. Правило лишний раз не высовываться, пока работало, и я предпочту отмолчаться в стороне, так безопаснее.

— Для завтраков ещё слишком рано, но можешь попытать удачу. В конце первого этажа есть столовая, повар уже должен быть на месте, может, подаст тебе что-нибудь.

— Большое спасибо, госпожа.

Я поклонилась и просияла улыбкой. Смотрительница заметно удивилась и тут же отмахнулась, как от назойливого кота.

— Было бы за что. Иди давай и не смей больше ко мне так рано приходить.

Смотрительница захлопнула дверь, даже не дожидаясь ответа. По коридору гулко разошёлся хлопок. Сердце трепетало, наполняя странным волнением, на которое тут же стал реагировать сапфир. Подтянула рукав пониже, пряча украшение, и развернулась к столовой. Другую ладонь приложила к груди и пока шла, считала шаги. Такой нехитрый счёт помогал отвлечься и избавиться от лёгкой тревоги, хотя это становилось плохой привычкой. Иногда от скуки я начинала считать всё вокруг: песчинки на столе, количество людей в комнате или даже чёрточки и царапины на полу.

Как и обещала госпожа Орджер, в конце была открытая дверь, рядом, на стене висела дощечка с надписью «Столовая». Правда, по дороге ещё одно место привлекло моё внимание. Резные двери библиотеки отличались от общего вида, а их размер грел надежду на возможные интересные книги по магии. Уверена, что кроме Аманды Шульц, кто-то изучал проклятых магов, а в такой старой академии уж точно должны были остаться записи.

В столовой было тихо и очень солнечно. Через огромные витражные окна пробивались настойчивые лучи, пол окрашивался разноцветными красками. Простенькие деревянные столы и лавки тянулись длинными рядами от самого входа, а в конце поперёк были выставлены узкие, накрытые серыми скатертями. Везде было пусто, и только из неприметной двери в самом углу комнаты доносилось лязганье тарелок.

— Извините, — крикнула примерно на середине и замерла.

В ответ было всё та же какофония звуков из кухни. Стояла в нерешительности, может подождать общего завтрака, лучше не высовываться лишний раз. Кто знает, чем обернётся подобная выходка. Как-то Гретта запустила в меня тарелкой супа, когда заикнулась о своём завтраке. Пока я отстукивала, неровный ритм, пальцами по бедру, в комнате кто-то перестал лязгать, тише, однако не стало. В проёме мелькнула женщина в белом, полная и низенькая, она словно колобок переваливалась с боку на бок, хотя и двигалась быстро, с какой-то странной грацией.

Глава 9. Библиотека

Она смерила меня изучающим взглядом, а я лишь кивнула в ответ. Нервно перебирала пальцами и иногда вытирала выступивший пот, на ладонях, о юбку. Повар хмыкнула и, вооружившись вилкой, ткнула в большие тарелки.

— Там бленчики, с мясом и постые, салат простунький, — развернулась к графинам, — а тут соки: апе′льсиновый, яблу′чный. Стаканы и тарелки рядом, вууружайся и накладывай, чай не мале′нькая.

Женщина ещё раз осмотрела меня с ног до головы, кивнула будто сама себе и укатила тележку обратно. Несколько минут стояла в нерешительности, глядя на накрытые столы. В доме Шульц я всегда ела отдельно и когда придётся, чаще кто-то из слуг приносил ко мне в комнату еду. Повариха так и не выходила, и я подошла ближе, рот уже наполнился слюной, живот не первый раз урчал, требуя съесть хоть чего-то.

— Ты чаво боисся? Еда ни кусаеться.

Женщина выглянула из комнаты, вытирая руки о фартук. Она подошла ко мне, всучила ложку и тарелку, кивнула.

— Давай сома жа пришла, чаво как муха сонная?

— Спасибо, — сказала хриплым голосом, и сама испугалась, поудобнее взялась за ложку и подошла ближе к столу.

Завтрак был прекрасен. Есть можно было в неограниченном количестве. Повар даже рассмеялась, когда услышала мой вопрос о добавке и махнула, что могу попробовать хоть всё съесть. С собой вручила красное яблоко, посетовав на худобу и бледность. Даже спросила, не держали ли меня всё это время в подвале, что я пугливая такая.

Надкусив яблоко, замерла напротив дверей библиотеки. В доме Шульц книг о базовой магии было мало, а в продвинутых энциклопедиях я ничего не понимала. В дневниках Аманды говорилось только про её стихию и таким заумным языком, что на каждое заклинание приходилось тратить недели три, прежде чем получалось понять, как оно работает.

В моих записях было совсем чуть-чуть рун воздуха и все они продвинутого уровня. Как работает магия, так и не разобралась, и от этого боялась тестировать что-либо в доме Шульцев.

На дверях были вырезаны лианы и ветки ленавника, по преданиям дерево может справиться с проклятием луны или даже помочь обрести больше сил. Правда, человечество уничтожило последние побеги очень давно и никаких записей о растении не сохранилось. Даже в личных мемуарах Шульцев не упоминалось об этом, словно это просто легенда. Шагнула к двери и, толкнув вперёд, заглянула внутрь.

Огромное помещение с необъятным количеством стеллажей, которые высились до самого потолка. То тут, то там в воздухе висели свечки, прямо напротив входа шкаф с целой кучей маленьких, прямоугольных полочек и стол. Шагнула внутрь и, закрыв дверь, прижалась к ней спиной. Библиотека Шульцев даже рядом не стояла с этим величием. От обилия глаза разбегались, а сердце сразу же отозвалось приятной радостью, всё-таки есть что-то хорошее в старой академии.

— Извините…

В ответ тишина, шагнула ближе к столу, заглянула в ближайший проём между стеллажами, никого. Ни одной живой души не слышно и не видно, только свечки чуть потрескивают под потолком.

— Простите, тут есть кто-то?

Сказала громче, приложив ладони ко рту. Слова прокатились между книг, эхом прошептали где-то в глубине библиотеки, но мне так никто и не отозвался. Снова откусила яблоко и уставилась на ближайшую полку. Теория магических элементов, стихийное пробуждение, основы огненной магии, польза воздушного элемента в быту, боевое искусство огненной магии. Глаза прыгали от названия к названию, положила яблоко на стол и, вытерев о юбку руки, потянулась к «Теория магических элементов». Встав на самые носочки, вытянула книгу и открыла примерно на середине.

«Хотя считается, что маги обязаны работать в паре, встречаются случаи, когда в одиночку человек способен изобрести новые сочетания, или даже найти применение заклинания для какого-либо устройства. Так, к примеру, в 1564 году Аманда Шульц, воспользовавшись наработками семьи Франк смогла стабилизировать врата перемещений. Таким образом, появилось новое сочетание воздушного и земляного элемента, которое прозвали телепортацией. По мере развития данного направления врата перемещений стали чем-то обыденным и даже доступны обычному человеку».

Резко захлопнула книгу и помотала головой. Кажется, дом Шульц ещё не раз встретиться, хотя я совершенно не согласна, что вратами перемещений могут воспользоваться обычные люди. Десять золотых за одну телепортацию. Фермеру или местечковому мастеру придётся трудиться лет восемь, не тратясь даже на еду. Фыркнула и вернула книгу на место, схватила яблоко и с какой-то странной злостью откусила. Одно упоминание величия дома Шульц всколыхнуло во мне ярость и беспокойство.

Снова взглянула на полки с книгами, может стащить какую-то с тобой и почитать в комнате. Продолжая хрустеть яблоком, изучала корешки и сомневалась в здравости идеи. Теперь я не в семье Шульц, и скрывать своё обучение нет необходимости. Мне определённо нужно что-то для совсем слабеньких магов, было бы неплохо разобраться, что должен уметь маг моего возраста. А лучше изучить основы до занятий, не хочется лишний раз выделяться и привлекать внимание.

Взгляд раз за разом возвращался к теории магических элементов, но брать книгу повторно совсем не хотелось. Возможно, в теории воздушных знаков нелюбимой фамилии будет намного меньше. Вздохнула и решила вернуться в комнату.

Соседка должна прибыть если не сегодня, то завтра, а значит, лучше будет носить дневники постоянно с собой. Так, без разрешения ни единая душа, не сможет заглянуть куда не следует. В собственных записях старалась не упоминать проклятую луну, хотя Аманда именовала разработки излишне самовлюблённо, как по мне. Нередко заклинания девушка называла в свою честь или упоминала везде семью Шульц. Не понимаю такой преданности.

Поднявшись на этаж, заметила открытую дверь в комнату. Сердце зашлось чечёткой, что, если кто-то роется в моих вещах и прямо сейчас листает дневники Аманды? Амулет засветился, почувствовала, как ноги медленно отрываются от пола. Оттолкнулась от лестницы и подплыла к двери, держась за косяк, заглянула внутрь.

Глава 10. Соседка

Голос чуть дрожал, и колени под юбкой вторили ему мелким ознобом. Вся напряглась до боли в мышцах, даже челюсть заныла, но разжать её совершенно не получалось. Вместо этого на глаза проступали слёзы, которые никак не хотели остановиться. И почему только она на меня кричит, я даже ничего сделать не успела.

— И? Что ты забыла у меня в комнате, Анна Крамм, — тон у соседки стал тише, она скрестила руки и чуть покачала головой.

— Э-это и мо-оя комната.

Почувствовала, как краснею до самых кончиков ушей. Всё тело пробило мелкой дрожью, ещё и заикаться начала. Выгляжу, наверное, невероятно жалко.

— Что? — соседка нахмурилась, — хватить бормотать себе под нос.

— Я тоже тут живу!

Крикнуть не получилось, мой возглас вообще не заимел ни капли той бравады и силы, которую пыталась вложить. Получился жалобный писк птенца. И чем больше я прокручивала у себя в голове это, тем грустнее становилось. Слёзы, уже не сдерживаясь, потекли по щекам, градом закапали по юбке и полу. Соседка ошарашенная, уставилась на меня.

Соседка хватала ртом воздух и в полном шоке смотрела на моё раскрасневшееся лицо. Слёзы, уже ничем не сдерживаемые, лились потоком. Лишь хлюпала носом и впивалась ногтями в ладони, надеялась, что боль отвлечёт, и хотя бы перестану плакать. Но становилось только хуже

— Ну живёшь и живи, чего реветь-то, — наконец произнесла девушка.

Она как-то разом стала меньше, втянула голову в плечи и сделала шаг в сторону. Я не спешила проходить внутрь, от всей этой бури эмоций сапфир до сих пор не опустил меня полностью на землю. Амулет тоже был в замешательстве и не мог определиться пора спасать хозяйку или всё в порядке. Я всё же плачу, но грудь так и прожигает от злости к самой себе.

Внутри голосом Гретты на меня сыпались ругательства и обвинения. Как можно быть такой растяпой и вот так просто расплакаться? На ровном месте, во время первой встречи с соседкой! От такого потока становилось только хуже, но никак остановиться не могла, ходила по странному кругу из злости и жалости. Она, наверное, подумает я сумасшедшая.

Растирала слёзы по лицу, вытирала рукавом, но их только становилось больше. Кажется, даже по дороге к вратам перемещений я не рыдала столько как сейчас. От простого, казалось бы, разговора. Хотя почему простого. Соседка на меня озлобилась ни с чего, обвиняла, что подглядываю, кричала, ругалась. Вот я и разревелась, хотя не то чтобы она была настолько страшной. Снова шмыгнула носом.

Соседка с удивлением наблюдала за перфомансом, правда через минуту надоело, она скрестила руки и присела на кровать. Я ткнула ладони в лицо, крепко прижимая пальцы к глазам, будто это подействует как затычка. Нужно успокоиться и нормально поговорить с соседкой, может она не такая уж злая, а я тут накрутила себя с пустого. Кончиками пальцев касалась раскрасневшихся, горячих век, тёрла и массировала. Сама не заметила, как слёз и правда стало меньше, и меня трясло уже скорее по инерции.

— Ну, ты закончила свой спектакль? — послышался уставший голос соседки.

— Это был не спектакль, — зачем-то ответила я.

— Да мне, в общем то, всё равно.

Убрала ладони от лица и взглянула на девушку. Она смахнула с юбки незримые пылинки, закинула ногу за ногу и, одарив меня презрительным взглядом, продолжила:

— Говоришь, тебя Анна Крамм зовут? — дождалась моего коротко кивка, — Так, вот, запомни. Я Кристин Стринг, дочь потомственного баронского рода Стринг.

Её рука с вытянутым пальцем указала в потолок, глаза прикрылись в блаженстве, а лицо медленно приподнялось вверх. Будто к носу привязали сгусток воздуха, и тот теперь тянет к небу. От этой надуто величественной позы стало так смешно, уголки губ сами собой поползли вверх, натягивая уставшую и иссушенную от слёз, кожу.

— Мой прапрапрапрадедушка некогда основал город Вермитус, это величайший торговый город на севере нашего королевства. Прапрапрабабушка наладила связи по всему королевству и даже общалась лично с правителем. Отец продолжает семейное дело, а я как самый сильный маг семьи отправилась сюда для обучения. Конечно, очень сомневаюсь, что здесь меня смогут чему-то научить, — в этот момент Кристина окинула комнату взглядом, — но мне нужна квалификация, соответствующая моей семье. И тебе, как там тебя?

Она на секунду замялась, защёлкала пальцами, требуя напомнить моё имя.

— Аня... — прошептала я и запоздала, добавила — Крамм.

— Ах да, Аня Крамм, лучше не путаться у меня под ногами!

Соседка ткнула пальцем в меня. Я так и стояла, закрывая ладонями рот, медленно закивала, соглашаясь со всем сказанным. Хотя совершенно не понимала зачем мне информация про её дальних родственников. Учиться сюда приехали не они, и жить со мной будут тоже не они.

— Поэтому в комнате бардак не разводить, мои полки не занимать, — её тонкий, изящный пальчик указывал то на шкаф для книг, то на комод, — парней не водить, вещи мои не трогать и даже не проси. Всё поняла?

Снова медленно кивнула. Если Кристин так рьяно относится к своим вещам, может, и мои трогать не станет. Во всяком случае, книги брала двумя пальчиками, кривясь и явно брезгуя.

— Вот и славно, — соседка победоносно улыбнулась.

Кристина вся просияла, довольная собой и тирадой, вернулась к чемоданам и продолжила раскладывать вещи. Девушка тихонько напевала что-то под нос, иногда мурлыкая и чуть жмурясь.

Только сейчас обратила внимание, что Кристин была в персиковом платье. Юбка едва прикрывала щиколотки и пышным, невесомым облаком струилась от самой талии. На груди был округлый вырез, правда, рассматривать там особо нечего было. Рукава чуть ниже локтя оканчивались ярко-розовыми рюшами. Что-то в этом образе было старомодным, даже для меня. Похожее платье я носила ещё у бабушки, правда, узоров и кружавчиков было раза в два больше.

Пару минут стояла и просто наблюдала, считала количество одежды, которую привезла соседка, книг было раза в три меньше. Среди новых корешков в шкафу нашла «Древо жизни Стринг», буквы поблёскивали серебристым светом. Было очень любопытно, но визгливые слова Кристин всё ещё звенели в голове. С вещами лучше быть осторожнее, кто знает, может, она наложила чары на всё, что привезла, и я совсем не горела желанием ссориться ещё больше.

Глава 11. Первые занятия

— Таким образом, после тысячи четырёхсот пятого года во многих академиях студенты обучались в парах, исходя из совместимости знаков и стихий. Такой метод уже много столетий доказывает свою эффективность, только вместе студенты способны достигать наилучших результатов как в бытовой, так и боевой магии. Поодиночке даже огненный элемент не способен самостоятельно сражаться, он нуждается в поддержке.

Монотонный голос старого, сухонького преподавателя по теории шелестел в аудитории. Как ни пыталась концентрироваться, но эта мантра сама по себе вводила в транс и сон, записывала на каком-то автомате, подперев щёку. Занятия длились уже месяц, чаще мы ходили на теоретические лекции о своей и общих стихиях. Также была история королевства и магии. Последние занятия мне особенно не нравились.

Семья Шульц давно считалась правой рукой королевской династии, и все действия, таких дальних родственников, были плотно вплетены в историю страны. А значит, на занятиях не избежать воспоминаниях о нелюбимом доме.

Теория по магии была куда интереснее, перед занятиями часто заходила в библиотеку, там почти никогда никого не было, по крайней мере, за столом. Поэтому просто вытаскивала книжки, изучала без разрешения, записывая самое любопытное к себе. Ничего о проклятых знаках, конечно, не нашла, но смогла изучить самостоятельно большую часть воздушных рун, для заклинаний.

А ещё я выяснила, что для поступления в академию не нужно что-то знать, заранее учить и готовиться. Всем поступающим выдавали заклинание для проверки. Поэтому мои незнания не стали бы чем-то необычным. И всё же я старалась опережать лекции и учить теорию наперёд, заранее подстраивая всё под свою особенность, чтобы не вызывать подозрений, не привлекать внимания.

— Сэр Нюйберг, — сухонький голос громогласно разнёсся по аудитории.

Преподаватель по общей и теории моего знака был уж совсем старый мужчина, Генрих Рейнсар, даже ниже меня, седой, морщинистый и невероятно бледный. Его всегда немножко потрясывало, будто от озноба. Однако во время практических занятий старик показывал невероятную удаль, двигался резко и быстро, голос звучал так же чётко и жёстко прямо как сейчас.

У меня даже сон как рукой сняло, мельком обернулась назад, проследив за взглядом Рейнсара. На самой дальней парте мило улыбаясь, сидел темноволосый парень с факультета огненной стихии. Его фамилия нередко звучала в стенах академии, подающий большие надежды, первокурсник — Марк Нюйберг. Парень откровенно скучал на теоретических занятиях, не хотел и будто не собирался учиться, но вот на практике ему не было равных. Почти.

— Итак, Нюйберг, вы теперь решили, что одного нерадивого студента мало и отвлекаете и мисс Стринг?

— Ни в коем случае, мистер Рейнсар, просто я не совсем понял, что вы сказали про неспособность огненной стихии, вот и хотел посмотреть конспект мисс Стринг.

Парень одарил очаровательной улыбкой мою соседку по комнате, Кристин залилась краской и, смутившись, отвела взгляд. Мельком хихикнула в ладошку. Девушка не упускала момента построить глазки кому-нибудь из огненного факультета, а уж Нюйберг и вовсе был пределом её мечтаний.

— Вот как… — преподаватель вздёрнул бровь, — может, тогда вы повторите мне, с какого момента изменилось обучение в академиях?

— Не повторю, мистер Рейнсар, я не успел это переписать, — совсем не стесняясь врал Марк.

Я зевнула. Нюйбер постоянно припирался со всеми, спорил, даже если это было бессмысленно, вёл себя дерзко. Будто проверял, как много ему можно, сколько позволено академией и людьми вокруг. Уже не раз видела, как за мгновения, до того как вспылит преподаватель, Марк резко сворачивался и умудрялся выходить сухим из воды. Вот и сейчас мистер Рейнсар цокнул и, не став донимать вопросами Кристину, повернулся к доске.

— Так вот, повторюсь, элементы сами по себе не могут достичь той силы и раскрыть весь свой потенциал. Была бы моя воля, так и вовсе запретил работать магам по одному, это ведь даже небезопасно.

Не сразу очнулась и наскоро пометила: «Изучить правила академии, необходимо остаться одной». Мне ни в коем случае нельзя работать в паре, на практических занятиях все заклинания приходилось шептать, чтобы не вызвать подозрения. Отчего они срабатывали слабо. На теоретических преподаватели меня почти не трогали, но вот на практике мучили словно специально. Каждый раз вызывали, требовали повторять по несколько раз руны, чтобы наконец хоть что-то получилось. Ничего, конечно, не получалось. Я пряталась по вечерам в библиотеке и вместо заучивания общих заклинаний изобретала новые, проклятые.

Мистер Рейнсар считал меня застенчивой, но подающей надежды, поэтому из раза в раз настаивал на большей решимости, и даже предлагал заклинание для усиления голоса. Со стороны я заработала репутацию неудачливой заучки. Всё знаю, но на практике ничего не получается. Пусть лучше думают так. Тем более что спустя буквально неделю многие бросили попытки со мной подружиться и обходили стороной.

После теории был обед и общее практическое занятие. В столовую решила заглянуть в последнюю очередь, аппетита сегодня совсем не было. С самого утра Кристина устроила взбучку. Соседка решила, что я трогала её выходное платье, на нём появилась складка, которой раньше не было.

Несколько минут пыталась убедить, что чужие вещи мне не нужны. Тем более нарядное розовое платье, но Стринг было не остановить. Она пищала и визжала о том, что после такой, как я даже не притронется к одежде. Привлекла немало внимания, и любопытные соседки толпились у открытой двери. Кто-то даже заходил и придирчиво осматривал платье, подтверждая догадки Стринг. Сбежала из комнаты, не в силах больше терпеть этот ультразвук.

Вот и сейчас мимо по коридору, воркуя, прошли Марк и Кристина. Девушка почти висела на мрачном парне. Что-то в нём пугало, настораживало. Я видела магию Нюйберга лишь однажды это ослепительный, жёлтый огонь, который ни с кем пока не мог сработаться. Правда, Марк даже не расстраивался по этому поводу и с лёгкостью сдавал все практические тесты в одиночку.

Глава 12. Рыжик

— Лашкар, — тихонько прошептала и подняла руку.

Томик базовых заклинаний шелохнулся с самой верхней полки, воздух, подчиняясь моей силе, пихал книгу к краю. Ещё мгновение и она полетела вниз, прямо в руку, за несколько минут до столкновения шепнула:

— Аркар.

И книга послушно, медленно легла в ладонь, ведомая мягкими потоками воздуха. Посмотрела по сторонам, по-прежнему никого. Прижала томик к груди вместе с другими тетрадями и вышла через лабиринты стеллажей к зоне чтения. Здесь было меньше свечей из-за огромных окон, которые выходили на задний двор академии. Кроме ржавого забора, там был только лес, старый, редкий, солнечные лучи не проникали напрямую, но давали достаточно света.

Заняла столик и села спиной к окнам. Раскрыла книгу в самом начале и углубилась в чтение. Значение рун для проклятых знаков не менялось. Руна «Кар» — дословно означала «подчинись» и чаще запускала действие стихии, «Лаш» — толкай, «Ар» — задержи. В моей особенности был один жирный плюс, магия подчинялась куда охотнее и обычно, для заклинаний требовалось меньше рун.

К примеру, для того, чтобы спихнуть книгу с полки обычному знаку потребовалась бы также руна направления. Иначе стихия бы самовольно решила, куда нацелиться. Это я узнала из дневников Аманды, сразу после она размышляла о том, что за проклятыми знаками будущее, но при жизни так ничего и не сделала. Она заботилась только о благополучии семьи, а Шульцы, в свою очередь, никогда не хотели связывать прекрасную репутацию с проклятием.

Вздохнула. Облокотилась на спинку стула и прикрыла глаза. Если верить справочнику, то сейчас мы изучаем руны подчинения, кроме «Кар», существуют ещё три. Только они универсальны для всех четырёх стихий, но вот какая разница для проклятых знаков пока не разобралась. На уроках теории нам подробно объясняют течение силы, хоть по какой-то причине я не вижу этих потоков, но уверена, и тут проклятые знаки работают иначе.

Для обычных магов эти руны подчинения настраивают общий тон стихии. «Кар» для простых действий, бытовых заклинаний. Есть также боевая и лечащая руна, они считаются более продвинутой магией и в книгах о базовой магии не упоминаются.

Потёрла глаза и снова вздохнула. Сегодня ночью нужно прокрасться в зал для практики, лучше, если смогу захватить с собой прибор для замеров уровня воздействия. Дверь в библиотеку скрипнула, я дёрнулась и тут же села ровно, выпрямив спину, втянув живот. Из-за стеллажей не было видно, кто вошёл. Потёрла глаза и, не услышав больше ничего, уткнулась в справочник. Понадеялась, что показалось.

На новой странице тетради в самом верху аккуратно вывела «Руны воздействия», отступила несколько строчек и написала первую «Гре», что дословно значило «режь». Изогнула бровь. Базовое заклинание с этим сочетанием: картегре, где средняя руна обозначала предмет, на которой нужно было воздействие. А ещё «Те» движение вперёд или в случае заклинания указывало на то, что перед магом. Нахмурилась. Если все мои исследования верны, то для урона мне достаточно сконцентрироваться на предмете и произнести: «грекар». На обратной стороне тетради пометила сочетание и поставила знак вопроса. Нужно обязательно протестировать.

— Что читаешь?

Приятный голос прозвучал прямо надо мной и изрядно напугал. Резко захлопнула книгу и тетрадку, вскочила из-за парты и лбом протаранила незнакомца. Шикнула, схватилась за макушку, напротив послышался «ойк». По всей голове пульсировала боль.

— Прости, не хотел тебя напугать. Очень больно?

Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы избавиться от проступивших слёз. Зачем только так подкрадываться. Подняла взгляд и едва не осела без сил обратно. Рыжик, с широкой улыбкой и добродушными глазами. Второй лучший студент академии, Артур Франк. Зачем он только пришёл, ещё и заговорил со мной. Рыжик потирал подбородок и немного щурился, а в следующую секунду потянул ко мне руки. Мягко коснулся головы, приподнял волосы и посмотрел место удара.

— Ох, похоже, будет шишка, может тебя провести к госпоже Орджер? Она сможет подлечить и снять боль.

— Н-нет, не нужно.

Замерла, боясь пошевелиться. Тёплые пальцы Артура мягко массировали мою голову, эти странные движения оттесняли боль. Он сам слегка улыбался и действовал слишком дружелюбно. За всё время со мной пытались подружиться многие, но, видя стену непонимания и молчания, бросали любые попытки. И теперь тихо шептались за спиной, одаряя неодобрительными взглядами. А при обсуждении будущей пары со всем отвращением повторяли: «Только не Крамм».

Мягкие, горячие прикосновения сковали до самых кончиков пальцев. Замерла как заяц перед удавом, не смела смотреть в глаза. Ему хватит доли секунды, чтобы превратить меня всю в уголёк. Зачем? Что ему нужно? Лучше молчать, рыжику быстро надоест, и он уйдёт, как и все остальные.

Артур отпустил голову, взглядом скользнул по лицу. У меня по спине пробежал неприятный холодок. Из-за экспериментов Виктора огненные знаки вызывали во мне панику. Даже просто наблюдать за стихией издалека было страшно. Приоткрыла рот, но так и не смогла ничего из себя выдавить, тело пробило мелкой дрожью. Молчать всегда лучше, чем пытаться защититься. Не с такими, как он.

— С тобой всё хорошо? — Артур нахмурился и чуть отдалился оценивая.

— Да, — присела обратно и подтянула к себе тетради с учебником.

Сгребла все свои сокровища, прижала к груди и снова вскочив из-за стола и направилась к выходу. Праздное любопытство, тем более от такого, как он ничем хорошим не кончится.

Однако у Артура были другие планы. Схватил меня за локоть, останавливая и притягивая к себе. Снова эта мягкая полуулыбка, обычно так Виктор предвкушал мои страдания. Когда я только появилась в доме Шульцев, Клаус часто разрешал своему дорогому сыну практиковать на мне заклинания. А Виктор требовал подробно описывать ощущения, иначе как он научится контролировать силы, чтобы больше не причинять мне боль.

— Подожди, я хотел поговорить.

Глава 13. Манящий огонёк

Артур не сразу побежал и не увидел, как я взмыла под самый потолок. Для него такое поведение девушки было явно в новинку. Стоял удивлённо смотрел вслед, и лишь раскрывал рот как рыба. Только через несколько минут одумался и двинулся за мной. Рыжик какое-то время блуждал между полок, звал. Отзываться я не собиралась, чужая помощь только усугубит ситуацию. К тому же какой совет мне может дать огненный знак, у нас не то, что руны разные, даже течение стихии у обычных магов совершенно противоположное!

Присела на вершину стеллажа и притихла. Достать не сможет, но главное, чтобы не заметил. Иначе ведь точно не уйдёт, пока не спущусь. Однако Артур даже не думал, что от него могут улететь. Вряд ли Франк вообще раньше сталкивался с отказом и теперь бродил в полной растерянности.

— Аня! — сложил руки у рта, — Я не хотел тебя обидеть, правда. Просто выслушай, пожалуйста.

Зачем тебя слушать? Стрелец, огненный знак, боевая стихия. Чем ты можешь помочь поддерживающему водолею?! Не смеши мои тапочки. Однако Франк всё блуждал, пока не наткнулся на проснувшегося Люпина. Смотритель вылез из своей устроенной берлоги. Мужчина предварительно убрал с полки книги и постелил небольшой матрас. Расстояния как раз хватило, чтобы Люпин с удобством расположился даже с подушкой и одеялом.

— Вы чего разорались в библиотеке, молодой человек?!

— Извините, вы не видели тут девушку, блондинка, примерно вот такого роста, — Артур провёл рукой на уровне своей груди.

— Ты про Крамм, что ли? — Люпин перебил его и вздохнул, — не видел и оно тебе разве надо? Заканчивай балаган устраивать, полоумная того не стоит.

— Извините…

Франк пару минут в замешательстве наблюдал, как смотритель библиотеки залазит в полку. Люпин, кряхтя, устраивался по новой, с высоты совершенно не было видно, но судя по выражению лица Артура, он с таким сталкивался впервые. Библиотека в принципе не пользовалась популярностью. И по моему мнению очень зря.

Не уверенная, будет ли Франк ещё бегать и искать меня в библиотеке, легла на стеллаж. В чужой помощи не нуждаюсь, тем более что это будет бесполезно. Обычному магу меня не понять, кроме всего прочего, Артур Франк был вторым сыном маркиза. И хотя титул и земли ему не полагались, но поддержка семьи однозначно. Мы были совершенными противоположностями.

Очень удивилась, когда услышала фамилию Франк среди обучающихся. Что такого парня занесло в столь дальние края. Ровно до этого момент это не сильно волновало. Рыжик не обращал на меня внимания. Скорее на всю катушку пользовался молвой о своей семье и покорял всех способностями и подвешенным языком.

Возможно, Артура подослал Клаус и пытается за мной следить. По плечам снова пробежали мурашки. Нельзя просто избегать рыжика, надо выяснить с чего вдруг такая щедрость и попытка помочь. Надеюсь, это не изощрённый способ развлечься.

Франк ещё раз вернулся к партам, посмотрел по сторонам и тяжело вздохнув, понуро побрёл на выход. Слышала, как скрипнула дверь, но показываться из своего укрытия не собиралась. Изучила ещё несколько рун воздействий, приказы были очень похожи, варьировался только уровень силы. Кроме порезов, воздух мог ударять, прижимать или толкать. Снова нахмурилась. Эти руны были очень схожи с теми, что я уже использовала, может, если я волью в «лаш» больше силы и воздействие получится новое. Снова сделала пометку на полях.

Мне точно нужно стащить из кабинета прибор по замеру воздействия. Помню, как его настраивал мистер Рейнсар на первых занятиях. Там же узнала, что внутренний запас моих сил примерно, как у десятилетнего ребёнка. Тогда по сокурсникам прокатился тихий смешок. После этого вместо заискивающего дружелюбия, они всё чаще подходили ко мне со странными шутками, и вопросами не собираюсь ли я перестать позорится.

Намеренно каждый раз во время произнесения заклинаний использовала не свой внутренний резерв, а прибегала к сапфиру. Так всегда было проще контролировать силу. Камень с готовностью делился своими запасами. За этот месяц я лишь однажды смогла незаметно поднести амулет к прибору воздействия, датчики зашкаливали. Правда, больше ничего о сапфире так и не узнала. Кабинеты на ночь запирались и хоть по коридорам могли шастать только такие же сумасшедшие, как я, всё ещё не выяснила, как взломать замки.

По академии раздалась трель колокольчиков. Сегодня весь день у нас ведёт мистер Рейнсар. История магии уже была, осталась теория всех стихий и общая практика. Артур явно не оставит меня в покое, даже если не по приказу Клауса. Резкое исчезновение наверняка задело его гордость. Все огненные знаки были одинаковые, самовлюблённые, наглые. И хоть я и не имела никакого желания с ними контактировать, но выбора не было.

Глава 14. Практическое занятие

На общих практических занятиях предпочитала отсиживаться в сторонке. Со мной не хотели работать в паре, а из-за обилия студентов даже на всех желающих не хватало времени. Если удавалось сесть где-то совсем в отдалении, то я тихонько проверяла свои теории и записывала новые рабочие заклинания. Правда, сегодня всё было иначе.

Моя попытка зайти в аудиторию после колокольчиков не сработала. Артур ждал у самой двери и сразу же схватил за локоть, увлекая за собой. Пыталась сопротивляться, но получалось плохо, а рука рыжика тем временем медленно нагревалась. Сердце снова пустилось галопом, часто задышала, пытаясь не концентрироваться на воспоминаниях о Викторе.

Одна лавочка, вторая. Один болтик, второй, третий. Медленно водила взглядом по предметам вокруг, но паника была сильнее, и я каждый раз сбивалась со счёта. Сапфир снова слегка засветился до сих пор на него никто не обратил внимание. Я избегала опасных ситуаций во время занятий и пусть лучше так и останется.

— Пусти, — тихонько прошептала, но рыжик даже не собирался слушать.

Оттащил меня к лавкам, усадил и навис. Вжала голову в плечи. Он точно от Клауса и, судя по исходящему жару, очень злится. Чёрт, целый месяц было так спокойно и хорошо. На глаза выступили слёзы, опустила взгляд, в ожидании как минимум ругани, а как максимум боли. Сапфир медленно разгорался, подтянула рукав пониже, скрывая свечение. Унять эмоции точно не получится, боялась поднять взгляд, чтобы отвлечься хоть на какой-то предмет. Была готова считать даже пылинки, но, чувствуя жар, не могла пошевелиться, застыла в ожидании хоть чего-то.

Артур присел, попытался заглянуть в лицо, закрыла глаза. Всегда нужно было избегать прямого взгляда, это же вызов. Виктор говорил, что я смотрю, будто проклясть хочу. Отчасти это была правда.

Франк аккуратно взял за подбородок и заставил посмотреть прямо в глаза. На коже отпечатались горячие следы. Слёзы сами собой потекли. Мне конец.

— Ты чего?..

Артур даже рот приоткрыл от удивления и смотрел, как бесшумно по лицу текут слёзы. Больше не дрожала, замерла, всё тело медленно готовилось к огню, всепоглощающей и такой разрушающей стихии. Паника сходила на нет, как мне показалось на секунду. Вместо неё где-то в глубине поднималось что-то тёмное, огромное и пугающее.

Франк отпустил подбородок, но я продолжила смотреть прямо в глаза. Мистер Рейнсар что-то говорил на фоне, студенты не обращали на нас внимание. Ну и чего ты ждёшь?

— Аня, я тебя чем-то обидел, прости. Я ведь действительно хочу помочь.

Франк засуетился, вынул из кармана платок и протянул. Не шелохнулась. Бездействие и молчание всегда было безопаснее. Показная доброта в семье Шульц оборачивалась лишь большими издевательствами. Лучше делать вид, что мне не больно, неплохо, быть неживой куклой, так они теряли ко мне интерес.

— Не молчи, я ведь так не пойму ничего. Прости, ещё не научился читать мысли.

Он слабо улыбнулся и медленно коснулся платком моей щеки. Нежно собирал слёзы и всё ждал, а я молчала и ничего не понимала. Страх замер, а я с удивлением наблюдала, брови медленно ползли вверх. Чего рыжик пытается добиться, ничего не понимаю, как нужно на это реагировать, что говорить. Моё молчание не отталкивало, как обычно, а будто действовало совершенно наоборот. Только заинтересовывало Франка с каждой секундой всё больше.

Кроме покойной бабушки, никто не пытался обо мне заботиться. Была Виктория, которая по-своему причиняла мне добро. Присылала одежду, рассказала правду о том, кто я, настаивала на лучшем обращении со мной. Вот только всё становилось хуже. Когда мне открылась правда, Клаус запер в отдельной комнате, и больше ни с кем нельзя было контактировать.

— Артур.

Бархатный голос раздался над самой макушкой Франка. Появление кого-то ещё подействовало отрезвляюще. Непонятная чёрная сущность, из глубин моей души, пригнулась и замерла, в нерешительности. Остановилась и нарастающая паника, принося странное облегчение, которое мелкой дрожью покатилось по всему телу, будто напоминая, что я могу шевелиться сама. Правда, уже в следующую секунду меня придавило силой стразу двух огненных знаков.

Резко подняла глаза и наткнулась на Нюйберга. Он подмигнул мне и за шкирки потянул Артура. Рыжик тут же нахмурился и двинул плечами, сбрасывая чужую руку. Только не эти двое! Глазами пробежалась по студентам вокруг. Они не обращали внимание на стычку. Сглотнула и перевела взгляд на парней. Может, пока эти тут разбираются, я тихонько свалю?

— Чего тебе, Нюйберг?

— Хотел спасти бедную девушку от твоего общества.

— Аню не нужно спасать, всё хорошо.

— Мне так не кажется, — Нюйбрег снова взглянул на меня, — вон уже все глаза красные.

— Это просто недопонимание. Да, Аня?

Оба парня уставились на меня. Мотала головой от одного ко второму, нужно цепляться за внезапную руку помощи. Хотя кто знает, возможно, такой отказ и публичное унижение только разозлит Артура ещё больше. Послышались шепотки, к которым я совершенно не привыкла. Медленно выдохнула, привыкая к давящей силе, оба стрельца незримо сражались друг с другом.

Однокурсники, наклоняясь друг к другу, тихо что-то обсуждали, периодически, бесцеремонно тыкая пальцами в нас троих. В образовавшейся тишине последние фразы огоньков эхом разошлись по залу. Заметила скривившуюся Стринг, она скрестила руки и отбивала ритм тонким пальчиком по локтю.

Тишина затягивалась, Артур потянулся, но его оборвал Марк. Коротко хлопнул по ладони и ещё шире улыбнулся. Будто это всё доставляло удовольствие Нюйбергу, а Франк медленно закипал, воздух так и дрожал от температуры. Слегка отодвинулась от них, сползая ниже по лавке.

Пусть разбираются друг с другом сами, я не собираюсь вариться в этом кипятке. Даже не применяя заклинаний, их сила высасывала из меня саму жизнь.

— Франк, ты же сынок маркиза, не учили разве не хватать людей без их разрешения?

— Марк, свали по-хорошему, тебя это не касается.

Глава 15. Рогоза

Марк слегка кивнул мне и, шагнув к Франку, попытался его приобнять. Рыжик отбросил протянутую руку и снова потянулся ко мне, но застыл. Кроме некоторых студентов, уже даже мистер Рейнсар наблюдал за странной сценой. Артур явно не хотел привлекать столько внимания, хоть и разбрасывался словами о помощи.

Странный он. Ласково вытирал слёзы и совершенно игнорировал, что такое меня явно пугает. Как только Марк появился, вспылил в секунду, уверена, что если бы всё продолжилось, то эти двое даже могли подраться. Такая перемена пугала, я мало с кем общалась, но где-то внутри чувствовала: что-то не то. И Марк, и Артур они оба странные. Лучше пусть игнорируют и дальше. Мне будет спокойнее, буду в одиночку продолжать исследования, заниматься тем, зачем действительно меня сюда отправили: учится пользоваться своей силой!

— Я надеюсь, мы поговорим, — медленно кивнул, отчего я невольно повторила этот жест, и с каким-то хищным оскалом добавил, — Позже.

Голос, который несколько минут назад был ласковым и заискивающим, пробирал до костей своей холодностью. Артур сверкнул совсем недобрым взглядом, даже икнула от такого. Похоже, как минимум одного разговора не избежать. Сжала кулак. Пусть так, но в обиду себя не позволю дать. Хватит с меня.

Нюйберг тем временем всё-таки смог утащить за собой однокурсника, хлопнул несколько раз по плечу и что-то шепнул, по-прежнему широко улыбаясь. Рыжик отмахнулся и, плюнув какое-то ругательство, ушёл в противоположную сторону.

Всё занятие сидела как на иголках. Чувствовала на себе пристальный взгляд Франка. Ещё и несколько однокурсников, не стесняясь, обсуждали, чем таким я привлекла внимание двух лучших. Один ставил ставку на что-то у меня под юбкой, второй был уверен, что это магия или приворот, третий же, настаивал на деньгах. Хотя первые двое лишь посмеялись. Откуда у замарашки деньги.

Я и сама злилась. Занятие прошло насмарку. Постоянно сбивалась, не могла никак сконцентрироваться даже на самом маленьком и простеньком сочетании. Действие амулета уже не пыталась сдерживать контрзаклинанием, и одной рукой держалась за лавку, не позволяя себе улететь. Почему это вообще происходит со мной, с той, кто заработала репутацию странной, неумелой девушки. Почему один так настойчиво пытается поговорить, а второй ринулся защищать. Вместо вопросов о рунах, потоках маны и сапфире я всё думала про огоньки. И вот заели же.

К моему удивлению, после занятий Артур не попытался снова утащить на разговор. Вместо него несколько однокурсников предложили обратить внимание на варианты подешевле. Кто-то, не стесняясь, сказал, что готов стать моей парой, если буду проводить с ним одну ночь в неделю. От такого меня передёрнуло и лишь, когда ребята ушли, позволила раздражению выйти через крик. Пронзительный и короткий.

Так, старательно избегала всех, не высовывалась, кропотливо заучивала руны, изменённые и оригинальные заклинания. И теперь передо мной проблема, которую даже в теории не знаю, как решать. Чёртов стрелец, прилепился как банный лист и не собирается отставать. В груди пылала, почти выжигала ярость и злоба. И хотя сейчас я полна решимости, но уверена, стоит огненному знаку появится просто в поле зрения, я снова сожмусь в комок и буду неуверенно блеять что-то неразборчивое.

Время до ужина решила провести в библиотеке. Место под самым потолком мне нравилось всё больше. Укромное, хоть и с жирным слоем пыли. Студенты старательно избегали библиотеки. Не уверена из-за меня или просто из нелюбви к знаниям. Да и преподаватели тоже не жаловали это место, предпочитая набирать необходимые учебники в начале года.

Перелистывала дневники Аманды и водила пальцем по земным рунам, ровному и прямому подчерку. О девушке в семье Шульц не очень любили говорить, даже несмотря на желаемый знак, она всё равно была проклятой. Поэтому об открытиях Аманды так много в истории магии и так мало в семейных мемуарах. Сколько ни листала самые разные книги, так и не поняла одержимости Шульцев. У них должны были рождаться только козероги или львы, инженеры и рыцари. Великая семья, с великой историей, которая врёт о том, как высчитывает дни для зачатия, как скрывает и избавляется неугодных детей.

Удивительно, что отец пошёл против правил и в жёны себе взял мою мать, скорпиона. Из совсем неименитого рода, совсем неподходящей по образованию и знаку. Хотя, возможно, именно из-за этого мне повезло остаться в живых. Поток размышлений прервал короткий звонок. Начинался ужин. Свесила ноги со стеллажа и вздохнула.

Идти совершенно не хотелось, но обед и завтрак я сегодня пропустила, и желудок медленно завывал и урчал. Взглянула на дневники, может, оставить их здесь. Пыль сотру чуть позже и буду заглядывать при необходимости. Кивнула самой себе и прошептала:

— Аркар.

Медленно, словно пушинка опустилась на пол. Расправила складки на юбке и двинулась на выход. Даже если у двери меня поджидает Артур, чёрт с ним. Я ужасно голодна, и ему придётся сначала дать мне поесть, а потом уже поговорим.

На выходе рыжика не было, в столовую постепенно стекались студенты. После начала занятий академия заметно оживилась. Проскользнула через толпы и, подхватив поднос, взглянула на столы. Сегодня на ужин странного вида похлёбка с плавающим сверху фиолетовыми колечками. Выглядело совсем неаппетитно. Однако мне повезло, поварша приготовила рагу с кусочками мекарты и мясом илькана.

Кроме основного блюда, захватила себе горячего напитка, который походил на чай из дома Шульцев, но всегда был мягче по вкусу и действовал как-то расслабляюще, успокаивающе. На десерт сегодня рогоза чёрные ягодки блестели в огромном серебристом блюде. Несколько минут наблюдала и решалась, в голове всплывали не самые лучшие воспоминания и вкус серой смеси джемов. Поток мыслей прервал Артур, бесцеремонно положил плечо на голову, отчего я вздрогнула и снова замерла. В животе закрутился тугой узел, захотелось сжаться, опуститься на колени.

— Никогда не пробовала рогозу? — лёгкая усмешка прямо в шею, по коже пробежались мурашки, — Она…

Глава 16. Тяжёлый разговор

Я на своей шкуре знала, на что способен огонь. Долгие восемь лет терпела всевозможные унижения от Виктора, но теперь передо мной сидел не брат. Сбежав от Франка однажды, я лишь усугубила ситуацию и привлекла много ненужного внимания. Больше не собираюсь этим заниматься. Правила дома Шульц, не распространялись на мир вокруг и, кажется, постоянное избегание и молчание, меня вообще ни от чего не спасут.

Попеременно сжимала и разжимала кулаки, пряча их под столом. К моему удивлению, слёзы даже не собирались появляться, только выглянула та странная, тёмная сущность и хищно облизнулась, предчувствуя что-то. Артур поманил меня пальцем и сам наклоняясь ниже, тихо прошептал:

— Ну ты чего? Я же не сделал тебе ничего плохого, а ты так смотришь, будто сожрать хочешь…

И правда, не сделал, ничегошеньки. Даже слёзы вытирал и не кричал, а наоборот пытался помочь. С удивлением смотрела на лицо, которое больше не казалось злым, странным. Рыжик кивнул на мой поднос.

— Кушай, я ведь не изверг какой.

Ела под ласковым взглядом, хотя спокойнее от этого не становилось. Франк даже предложил сходить за добавкой и старался выглядеть как можно милее. Хоть и отказалась, но парень всё равно ушёл взять себе чайного напитка и ещё немного рогозы. Медленно проглатывала ягодки, чуть щурясь от приятной сладости. Вместе с голодом тугой узел сам собой растворился, даже выпрямилась и чуть пошевелила плечами, чувствуя, как тяжёлый камень рухнул и больше не придавливает к полу. Может, зря я так боялась.

Артур всё это время не проявил ко мне ни капли агрессии. Хоть и в его помощи всё ещё сомневалась, но, по крайней мере, прекратила в своих фантазиях дорисовывать рога и страшные клыки. Рыжик со всей участливостью предлагал мне салфетки, сложил всю грязную посуду на один поднос. А ещё постоянно отправлял любопытных однокурсников куда подальше. Так что за всё время к нам так никто и не подсел.

Сделав последний глоток чая, набралась решимости и взглянула в пронзительные, льдисто синие глаза Артура. В животе снова кольнуло от непонятного, неизвестного чувства, прижала руку к самому низу и проглотила все слова, что собиралась сказать. Рыжик улыбнулся, будто довольный ситуацией.

— Давай я отнесу это всё, а ты меня подожди. Никуда не уходи.

Артур подхватил подносы и умчался. А я лишь опустила взгляд вниз, на колени. Сапфир не светился, совсем не реагировал на всю ту бурю, что бушевала во мне. Может действительно не отчего спасать, вернее, не от кого. Я ведь больше не волновалась, хотя сердце странно учащалось, стоило только снова взглянуть в голубые глаза. Несколько раз глубоко вдохнула, зажмурилась и вздрогнула от вкрадчивого шёпота:

— Ты ведь не уснула? Я постарался не задерживаться.

— Ни в коем случае, гос… — замерла и прикусила язык.

Артур вздёрнул бровь. Дурные привычки от семьи, — Шульц, не зная, куда себя деть, опустила глаза в пол. Рыжик взял меня за руку, тело мягко накрыла приятная теплота. После вкусного ужина это подействовало расслабляюще, невольно улыбнулась.

— У тебя прекрасная улыбка, надеюсь, теперь буду видеть её чаще.

Смутилась и тут же отдёрнула руку. Рыжик придвигался ко мне всё ближе, голубые глаза затмевали всё вокруг. Громкие разговоры остальных студентов, ослепляющие огоньки магических свеч, всё потонуло рядом с обжигающим ледяным океаном. Маленькие иголочки в животе сменились на трепетание бабочек, стало так непривычно щекотно. Артур коротко кивнул, будто чувствовал, что происходит, и был невероятно доволен этим изменениям.

— Давай уйдём отсюда, слишком шумно.

Он протянул мне руку. Я больше не колебалась и спокойно вложила свою ладонь в предложенную. Рыжик повёл, петляя между столами, старался избегать наших однокурсников, по дуге обошёл Марка. Его рука больше не обжигала, лишь приятно грела, так же как прикосновения в первую встречу, в библиотеке.

То ли от спокойного ужина, то ли ещё от какой неведомой магии, но меня меньше пугала эта теплота. Я не ждала, что она превратится в обжигающий огонь. Хотя в глубине души чёрный комок шептал, что ничем хорошим это не закончится.

Я послушно шла, рассматривая пол, наши ладони. У Артура на запястье болталось несколько тонких, золотистых браслетов. Изящные цепочки сползли и почти касались моих пальцев. Россыпь красных, маленьких камней блестели на звеньях, ослепляли бликами. Отвлеклась на скрип библиотечной двери. Артур запустил меня первой и, посмотрев по сторонам, вошёл следом.

— Кажется, это твоё любимое место.

Жестом указал на лабиринт стеллажей. Замерла в нерешительности. Рыжик коротко вздохнул и, аккуратно подхватив под руку, провёл к читательскому залу. Вытащил два стула и поставил друг напротив друга. Садиться не спешила, странная дремота замедляла всё, даже мысли двигались будто в киселе. Всё было слишком хорошо, и теперь шёпот чёрного комочка превращался в настойчивый колокол. Что-то было не так, что-то определённо будет не так. Я недостойна хорошего, ведь пятно семьи Шульц ни на что не способна.

Мотнула головой, пытаясь сбросить страшные мысли, но помогало плохо. Прикусила губу, это медленно вытягивало из киселя вокруг. На меня будто кто-то вылил ушат ледяной воды, встряхнула плечами и снова взглянула на Артура.

— Присаживайся и не переживай ты так, я не кусаюсь.

Не дожидаясь, сел первым и, закинул ногу за ногу. Несколько минут помялась, переминаясь в нерешительности. Я очень хотела закончить всё поскорее. В этом же нет ничего страшного, хотя излишне интимная обстановка срывала сердце в галоп. Разместилась на самом краешке стула, всё было таким странным, непривычным и непонятным.

Я не знаю, что он от меня хочет и как следует поступать, но сбегать и отмалчиваться — не самый лучший вариант. Уже не первый раз вижу, что это не работает, нужно пробовать что-то другое, хотя у меня нет и малейшего представления как действовать дальше.

— Что ж, перейду сразу к делу. Извини, моё предложение действительно могло напугать, кажется, я не с того начал.

Глава 17. Медвежья услуга

— О, понимаю, я тоже был очень удивлён, но совершенно не против работать вместе.

Перебил, даже не дав ничего сказать. И это он не против поработать вместе? Всё звучало теперь, будто я предложила партнёрство. Вжала голову в плечи. Он вряд ли знает о моей связи с семьёй Шульц иначе, уверена, его речь звучала бы куда жёстче. И всё же, лучшая совместимость? Сколько ни читала о всевозможных приборах, но подобного просто не существовало.

Конечно, в правилах академии есть список знаков, которые лучше остальных уживаются друг с другом. Но выбор пары всегда было добровольным мероприятием и исходило далеко не от совместимости магии. Вернее, это не то, что определяло успешность дальнейшей работы

Стук сердца замедлился, а чёрный сгусток плевался яростью. Очень хотелось ответить что-нибудь резкое, хотя объективных причин будто бы не было. Франк не сделал ничего плохого, не сказал ничего грубо, но его отношение и предложение задевало до самой глубины души. А ещё это маленькое враньё про совместимость. Интересно, я первая, кто это услышал, или многие девушки из курса проходили через подобный разговор.

Артур медленно шевелил пальцами заставляя огонёк танцевать в воздухе. Пока во мне проносился вихрь теорий и идей он просто любовался своей силой. Нам определённо не по пути и в первую очередь из-за него самого, а уж во вторую из-за моего проклятия. Снова сглотнула слюну, сжала сильнее сиденье и резко выдохнув выпалила:

— Я не уверена, что у нас что-то получится.

Артур от удивления даже потерял на секунду контроль над стихией. Огонёк взметнулся к потолку, расширяясь и стараясь захватить побольше пространства. Франк замахал руками, рассеивая силу, удивлённый взглянул и замялся, подбирая слова.

— Не руби так с плеча. Ты же поддерживающий знак, водолей, к тому же девушка, — чуть подвинулся вперёд, — Я ведь не прошу дать мне ответ прямо сейчас. Просто подумай об этом.

Он наклонился ко мне, протянул руки. Как только почувствовала, как раскалён воздух вокруг него, вздрогнула и отскочила, перевернув стул. Я опять разозлила Франка. Ну и ладно, своё «нет» озвучила.

Я снова сбежала, закрылась у себя. Артур пытался меня поймать и с каждой неудачной попыткой распылялся только больше. Прячась под одеялом в комнате, грызла саму себя за трусливый побег. Нужно было чётко сказать, что не хочу, не верю в идеальную совместимость. А вместо этого я просто сбежала, показала, что боюсь.

Хрупкое эго Артура пылало при каждой нашей встрече. Он постоянно предлагал поесть вместе с ним, садился поближе на занятиях и всячески намекал, что мы скоро будем работать вместе.

Однокурсники смотрели с долей сомнения и недоверия. Как бы мне самой хотелось, чтобы это было неправдой, но вместо этого Франк наседал изо дня в день только сильнее.

Помогал на практических занятиях. Как ему казалось. На деле лишь вливал в меня силу, поддерживал огнём, из-за чего контролировать мои проклятые заклинания оказывалось совершенно невозможным.

Я потеряла контроль над стихией, и мистеру Рейнсару пришлось несладко. В попытках защитить студентов он отправлял мой ветер восвояси, но клубок стихии всё никак не собирался уходить. Лишь метался по залу, хаотично врезаясь в манекены, стены, защиту мистера Рейнсара и периодически возвращаясь ко мне.

Когда с недоразумением было покончено, Франк подкрался ко мне совсем незаметно, мягко приобнял и удостоверившись, что многие наблюдают эту ужасную сцену, проговорил:

— Вот видишь, зайка, твои силы заметно возросли с моей поддержкой. Всё, как мы и предполагали. Умница.

Он чмокнул меня в макушку, а я задыхалась от злости. Да когда это мы что-то подобное предполагали. Кто тебя вообще просил! Резко развернулась и отпихнула Артура. По однокурсникам прокатился возмущённый «ах».

— Не надо мне помогать, от этого стало только хуже, — прошипела сквозь зубы.

— Ну, не дуйся так.

Артур улыбался, а вокруг нас уже шептались. О том, какая я дура, что упускаю такого парня. Заботливый, красивый, терпеливый. Вот только мне он совсем не нравился.

— Я уверен, ты скоро привыкнешь к такому уровню сил. Ведь ты моя пара.

Последнее намеренно сказал на придыхании, будто влюблённый. Поморщилась и поспешила уйти из зала. Пробираться через толпу недовольных однокурсников было тем ещё развлечением. Они толкались, дёргали и то и дело шипели колкости. Какая я неблагодарная, невоспитанная деревенщина. Кто-то очень хотел оказаться на моём месте, а я бы с радостью поменялась, но не могла.

Франк вцепился в меня клещицей, и изо дня в день ситуация становилась только хуже. Бедного Артура жалели наперебой, вились вокруг него ещё сильнее, чем раньше. И каждая считала своим долгом сказать, что будет куда благодарнее. Стринг негласно возглавила кружок ненависти. Она не упускала ни единого момента, чтобы поучить меня манерам, с кислым лицом предлагала дать мне парочку уроков этикета.

Кажется, именно от Кристин пошли слухи о том, что я приворожила Артура и теперь разыгрываю странный спектакль. И неважно, что такое в принципе невозможно и наукой давно развенчан миф о зелье любви. Я в глазах однокурсников была ужасной сельской ведьмой. Выбралась из какой-то дыры и непременно отбираю их парней, и их место под солнцем.

Франк и вовсе не обращал внимания на весь дискомфорт, который старательно приносил в мою жизнь. Как ни пыталась огрызаться или отказываться, он лишь с мягкой улыбкой повторял, что я водолей, милая леди и рыжик уверен, что это всё от смущения. Но Артур как рыцарь на белом коне, готов ждать и помогать мне, пока я не осознаю своё счастье.

После занятий поспешила в комнату, очень надеялась, что смогу переодеться без писка Стринг. Правда, удача была не на моей стороне.

Соседка крутилась в центре комнаты, прикладывая то одно, то второе платье. На кровати стояло круглое зеркало, Кристина никак не могла решить, что подходит больше — голубое или розовое платье.

Глава 18. Всплеск

Скривилась, приоткрыла рот в желании добавить что-то ещё, но запуталась в сотне вариантов. Не хочется отвечать грубо, ухудшать ещё больше и без того натянутые отношения. Но никакого резкого и простого ответа на ум не приходило.

Погрузившись в свои мысли, совершенно машинально сбросила платье, надела штаны. На моём теле осталась только тонкая серая маечка, на ниточках-бретельках. Плечи тут же покрылись мурашками от лёгкого холода. Это подействовало отрезвляюще, и до меня дошли обрывки тирады Стринг. Нужно действительно заканчивать.

— Можешь мне не рассказывать сказки.

Понуро взглянула на соседку. Она ведь утверждала, что приехала сюда учиться, но только получила каплю внимания от одного из способнейших парней, и в Кристин будто что-то вселилось. Увивалась за Марком хвостиком, затыкала каждого несогласного, на девушек бросалась с особым остервенением. А между делом всегда повторяла, что мы здесь все приехали получать знания и лучше создать благоприятную, дружелюбную атмосферу. От такого неприкрытого двуличия меня прямо-таки воротило.

Ещё больше бесило собственное бессилие и нерешительность. Ни Артуру, ни Кристин я не могла ответить ничего вразумительного. Набирала в рот побольше воздуха и так и стояла, надувшимся шариком ярости. Тысячу раз после прокручивала все разговоры в голове, придумывала остроумные ответы, но в лицо сказать ничего не смела. Боялась или просто не хватало решимости, не знаю. Но злость на саму себя, что спускаю такое отношение, только росла и выжигала не хуже огня Виктора. Оставляла незаметные ожоги, которые саднили с каждым днём только сильнее.

Пока надевала на себя рубашку и застёгивала пуговицы, Кристин продолжала что-то лепетать и активно размахивать руками. Углубившись в собственные мысли, планы, стояла в полной задумчивости. Пальцы промахивались мимо петелек. Стринг медленно закипала от моего игнорирования.

— Ты, что, совсем забыла своё место?!

Лицо обожгло от внезапного удара. В полном шоке посмотрела на соседку, а та уже замахивалась для новой пощёчины. Резко отпрыгнула в сторону и схватилась за пульсирующую болью щёку.

— Ты с ума сошла?! — крикнула в ответ.

— Это ты меня послушай! — писк соседки только набирал обороты. — Отстань от Марка и вообще от всех парней этой академии. Прекрати людей травить своими зельями ведьмовскими!

— Что ты такое говоришь? — простонала, медленно сползая на пол.

Ноги совсем не держали, всё тело будто в секунду разучилось стоять ровно. Судорожно осматривала себя, но никаких ран не было. Если раньше думала о соседке, как о просто взбалмошной дамочке, то сейчас она казалась натурально сумасшедшей. Щёку саднило от сильного удара, сердце отстукивало неровный ритм, сапфир заливался светом. Я стала медленно подниматься к потолку, и эта внезапная левитация заставила Стрингу остановить свою невероятную тираду. Она приоткрыла рот и так застыла, глядя, как я хватаюсь за стол и тащу мебель за собой.

— Ты… — она ткнула в меня пальцем, — Ты, что это удумала?! Я тебя не боюсь!

Стринга взмахнула рукой, произнесла «картегре», в меня врезались потоки воздуха, кромсали рубашку, штаны, а где могли доставали до кожи, оставляя мелкие и жгучие царапины. Зашипела и сжалась в комок, пытаясь хоть как-то закрыться. Сапфир буквально пригвоздил к потолку, неприятно стукнув о холодные, неровные доски.

— А ну, спускайся. Или думаешь, я там тебя не достану?

— Х-хватит! Прекрати этот бред. Я-я ничего тебе-е не сделала.

Голос неприятно дрожал, отдельные слова будто застревали в горле и выходило сдавленно, совсем хрипло. Слёзы наворачивались, медленно закрывая плёнкой всё, мешая, сосредоточится хоть на чём-то, быстро протёрла глаза, стирая белую пелену. В груди пульсировал комок злости, выжигал, требовал справедливости. Руки тряслись от желания ответить не только словесно. За что она так, я же ничего не сделала, ладно кричала, но атаковать то зачем?!

— Картегре! — повторила Кристин громче, увереннее и даже топнула ногой.

В меня снова врезались потоки яростных, холодных ветров, царапин становилось больше, а старые, казалось, только углублялись. На руках выступили капельки крови, мгновенно окрашивая порванную рубашку в алый цвет, намачивая и приклеивая ткань к коже. Сжала кулаки. Хватит с меня, нужно сделать хоть что-то, ответить словом или заклинаниям и остановить этот ужас.

— Лашкар.

Произнесла тихо, но влила достаточно силы. Опустилась на пол, хотя чувствовала себя словно парящая пушинка в воздухе. Взглянула на сапфир, который продолжал сиять и требовал убираться куда подальше. Нет уж, хватит бегать, нужно учиться отстаивать саму себя, хватит перекручивать эти ситуации в голове и только мечтать об остроумных ответах.

— Уж я-то тебя научу уму-разуму!

Кристин снова вскинула руку и открыла рот, но я действовала на опережение. Прошептала «лашкар» и впечатала соседку в стену. Раздался короткий глухой стук, и она сползла на пол, схватившись за голову.

— Ты не только охотница на мужей, так ещё и лгунья. — Кристин шипела и тёрла свой затылок, — Или это силы Артура? Используешь бедного мальчика. Картегре!

— Кар!

Крикнула раньше, чем потоки добрались до меня. Между мной и Кристин застыл бушующий комок ветров. Они метались из стороны в сторону, не зная, что делать, выли и стонали. Что-то в этом комке было знакомое, понятное, отзывающееся где-то в глубине меня самой, до щемящей боли в сердце. Я подчинила её стихию, остановила, но понятия не имею, что делать дальше. Стринг как зачарованная смотрела на меня и не смела даже пискнуть.

Сердце неприятно ныло, в животе саднило от горькой обиды и злости. Почему она так поступает зачем. Я никому никогда не желала зла, пыталась держаться подальше, и это совершенно не работало. В доме Шульц достаточно было быть тенью, но здесь в академии каждый норовил задеть, достать, обратить внимание. Надоело.

Я так устала. Я не заслужила этого.

Стринг поднялась, мы обе смотрела на потоки ветров, они были похожи на маленький водоворот, который почти не двигался в пространстве и лишь тихонько завывал, требуя отпустить. Махнула рукой, распуская стихию, повторяя движение мистера Рейнсара, однако этого оказалось недостаточно, ветра лишь хаотично заметались по комнате. Кристин вскрикнула, зажмурилась и стала тараторить все сочетания рун, что успела запомнить.

Глава 19. Марк

Замолчала внезапно и почувствовала, как действие амулета ослабевает. Неуверенная открыла глаза и заметила, что действительно опускаюсь на землю. Кристин без сознания лежала на полу комнаты, вокруг царила разруха. Кровати были перевёрнуты, все вещи разбросаны словно после урагана. Даже одежда Стринг была изорвана в клочья.

Сердце снова пустилось галопом. Это моих рук дело. Так же как в доме бабушки, после нападения бандитов я призвала смерч и чуть было не убила мужчин. Этот всплеск сил и привлёк позже Клауса. Застыла, как и восемь лет, назад глядя на результат своей истерики. Понятия не имею, что с этим делать.

Тело слегка подрагивало и постепенно стало напоминать мне о многочисленных царапинах. А вместе с этим послышался писк в ушах и словно через кисель доносились встревоженные крики из-за двери. Мне лучше уйти и сделать вид, что я вообще не встречала сегодня Стринг.

Схватила другую рубашку и, накинув на плечи, подбежала к окну, шепнула заклинание левитации и медленно опустилась на землю. Срочно спрятаться в библиотеке и сделать вид, что совершенно ни при чём, лучше вообще до вечера в комнате не появляться.

Медленно кралась по двору академии. На город только начали опускаться сумерки, и многие студенты уже разошлись по комнатам. На моё счастье, есть шанс проскользнуть незамеченной. Правда, до библиотеки я так и не добралась. Всего в паре метров столкнулась с Марком, впечаталась со всей силы и почувствовала, как Нюйберг слегка пошатнулся и приобнял меня. От прикосновений по и так ноющей коже прокатилась новая волна боли, будто тысячи мелких иголок впились в порезы. Закусила губу, зажмурилась, сдерживая стон. Ощущения были терпимыми, но до жути неприятными.

Марк быстро заметил моё состояние, слегка отстранился. Улыбка тут же пропала. Его лицо в мгновение стало серьёзным, даже злобным. Глаза шарили по мелким ранам, капелькам крови и порванной одежде. Посмотрел прямо в лицо и строго спросил:

— Это он сделал?

Замотала головой. Не сразу поняла, о ком говорил Марк, но всё равно виновата лишь я.

— Ты можешь не скрывать ничего. Я знаю таких, как Франк. Будет лить в уши мёд, а при удобном случае воспользуется и выбросит.

Стояла и лишь ртом хватала воздух. Слёзы сами собой лились из глаз, капали на пол. Слова застревали в глотке. Я была уверена, что если попытаюсь сказать хоть что-то, то разревусь или снова спровоцирую смерч. Сжала кулаки и чуть отстранившись, дрожащим и сиплым голосом произнесла:

— Э-это не он.

Сдвинутые, широкие брови Марка вздёрнулись, на лбу залегла глубокая складка. Я видела, как он сомневается, но не могла больше ничего сказать. Плечи чуть подрагивали. Обхватила себя руками и согнулась, сдерживая всхлипы. Нюйберг подхватил меня на руки и, не говоря больше ни слова умчался в красное общежитие.

На сопротивления не было никаких сил, уткнулась в плечо и пытаясь успокоится, медленно вдыхала приятный, терпкий запах. Марк всегда выглядел словно не отсюда, загадочный иностранец с лёгким нравом и совершенно другими ценностями, и пахло от него деревом и пряностями. Что с самого детства ассоциировалось у меня с единственным безопасным местом.

Несколько любопытных студентов попались у самого выхода из академии, но Нюйберг накинул на меня пиджак, закрывая от посторонних глаз. С благодарностью прижала к себе одежду, прячась и кутаясь. Совершенно не понимаю, зачем он делает всё это.

Слышала, как скрипнула входная дверь общежития, как по пустому коридору эхом отзывались гулкие шаги Марка. В его комнату зашли совсем тихо, а после он опустил меня на кровать и задёрнул шторы. Выглянула из-под пиджака и осмотрелась. Очень похожая на мою собственную комнату, но совсем необжитая. Даже вещей с первого взгляда не нашла.

— Я живу один, так что не переживай.

Марк присел напротив и потянул пиджак в сторону. Щёлкнул пальцами, зажигая несколько свечек под потолком. Вздрогнула. За всё время я не чувствовала воздействия силы Нюйберга на себе, наблюдала уже сотни раз, но никогда не сталкивалась во так близко.

— Не бойся, ничего против твоей воли делать не буду.

Коротко кивнула, хотя и не верила. Странно это всё в комнату зачем-то утащил. Вместе с пиджаком с моих плеч слезла и запасная рубашка, прихваченная во время побега. Теперь перед Марком была совсем печальная картина. Порванная одежда лоскутами болталась на моём теле. То тут, то там встречались красные росчерки, где-то кусочки ткани даже успели прилипнуть к порезам.

— Ты ведь знаешь какое-то лечащее заклинание?

Слегка кивнула и, уставившись на свою руку, коснулась порезов. Место саднило, но острой боли больше не ощущалось. Кровь остановилась сама собой, и выглядело всё невероятно жутко.

— Скажи хоть что-нибудь, — Марк смотрел на меня с мольбой и каплей страха.

Всего несколько секунд ворочала языком во рту, разминая, разгоняя вязкую слюну и думая, что хочу сказать, а лучше спросить. И чуть прокашлявшись, слегка заикаясь произнесла:

— Зачем я тебе?

— Я просто хочу помочь, — буркнул и подошёл к комоду.

Нюйберг рылся в вещах, выуживал какие-то склянки и вату. Сел рядом на кровати и указал на рубашку.

— Её лучше снять.

Кивнула и стала медленно отрывать прилипшую ткань. Морщилась и шипела. Из царапин уже не лилось так много крови, лишь проступала желтоватая жидкость. Марк аккуратно придерживал и помогал избавиться от разорванной рубашки.

— Сначала обработаем и сотрём кровь, а потом применишь заклинание. Если на все порезы сил не хватит, не геройствуй.

С какой-то странной уверенностью Марк смочил ватку в золотистой жидкости из пузатой склянки. Аккуратно взял левую руку и, приподняв, стал медленно водить вверх и вниз, слегка надавливая, стирая кровь. Боли почти не ощущала, вся кожа и без этого постоянно горела, кажется, даже если меня всю сейчас засунуть в снег лучше не станет.

— Не больно? — закончив с одной рукой, коротко взглянул и потянулся ко второй.

Глава 20. Внезапная помощь

В тишине было слышно, как ватка шуршит о мою кожу, как Марк задержал дыхание и не смел шевельнуть ни единым мускулом, как потрескивают свечки. Зажмурилась, чувствуя, как лекарство проникает в порез на щеке. Он был последним и самым крупным. Кожу защипало, а Нюйберг тут же убрал руки.

— Всё, прости, больно?

Слегка приблизившись, подул на щёку. Прохладный воздух успокаивал, даже от такой обработки неприятная, ноющая боль почти ушла. С облегчением выдохнула и открыла глаза.

— Всё хорошо, — прошептала одними губами.

— Где-то ещё есть?

— Нет.

— Залечи в первую очередь те, что на лице и рядом с запястьями. Остальные не так будут бросаться в глаза.

Взглянула на свои руки. Запасов сапфира хватит для того, чтобы избавиться от всех порезов, но показывать Марку возможности амулета не хотелось. Если Кристин будет держать язык за зубами, то и остальные по-прежнему не будут обращать внимание на странный браслет, вросший в запястье.

— Ты не мог бы… отвернуться?

— Конечно!

Нюйберг поднял руки, будто сдаваясь, быстро вскочил с кровати и повернулся к двери. Такое отношение настораживало даже больше Артура. Понял, что вру, но не задаёт вопросов. Спрятал от любопытных глаз, помог обработать раны и стереть кровь, а теперь ещё и послушно отвернулся.

Мотнула головой, подумаю об этом позже. Для заклинания лечения мне нужна максимальная концентрация. Одними губами прошептала короткий приказ, сапфир засветился, готовый делиться своими запасами. Сила плавно струилась из камня, окутывала, успокаивала. Ещё одно заклинание и магия стала медленно проникать в порезы, затягивая и пощипывая. Слегка зажмурилась.

Магия лечения на самом деле была скорее направлена на ускорение обычных процессов внутри тела. Боль и неприятные ощущения никуда не девались, а пронизывали насквозь, пока заклинание действовало. Несколько мучительных минут и от моих ран остались только воспоминания и пропитанная кровью рубашка, валяющаяся в ногах.

— Можешь поворачиваться.

Марк развернулся на пятках и застыл, внимательно рассматривая. Взгляд плавно скользил по местам, где ещё секунду назад были порезы. От такого пристального рассматривания было совсем не по себе. Провела руками по плечами, не то, проверяя действие заклинания, не то, пытаясь согреть слегка замёрзшую кожу.

— А ты умеешь удивлять, — он усмехнулся.

— Я не собиралась производить впечатление, — огрызнулась и с вызовом глянула в ответ.

— Прости, я не имел в виду ничего такого.

— А что имел? Зачем ты меня сюда принёс?

— Говорю же, хотел помочь. Ты была вся в крови, заплаканная. Совесть не позволила оставить девушку в беде.

Прищурилась. Я уверена, что выглядела не самым лучшим образом, но в бескорыстную помощь верилось с трудом. Ещё никто и никогда не делал для меня в этой жизни что-то просто так. Даже Клаус повторял, что все и всё делают в этом мире только для выгоды. Марк развёл руками в стороны.

— Можешь мне не верить, но при взгляде на тебя я испугался, что Франк перешёл от ласковых речей к угрозам.

Он сел рядом и протянул мне рубашку. Медленно просунула руки и слегка подрагивающими пальцами стала застёгивать пуговицы. От действия заклинания лечения во всём теле была неприятная слабость, кости будто ныли изнутри. Это побочное действие, которое быстро проходит, но я всегда злилась и желала поскорее избавиться от старушечьего тремора.

— А он может? — с тенью сомнения спросила.

— Вполне сынок богатенькой семьи, явно с самого рождения не слышал отказов, — Нюйберг пожал плечами, — но если хочешь, я помогу избавиться от него.

— Как? — вздёрнула бровь.

— Да есть масса вариантов, — Марк поднял руку и стал загибать пальцы, — угрозы, шантаж, похищение, пытки…

— Ой, не надо, — слегка нахмурилась и мотнула головой.

Я, конечно, хотела избавиться от внимания Артура, но явно не такими методами. Нюйберг улыбнулся ещё шире и засмеялся. Смутилась и отвернулась. Наверное, я опять что-то не то сказала. Не понимаю шуток, намёков и отчасти поэтому решила не заводить каких-то знакомств в академии. При каждой неловкой ситуации в груди было так жарко и хотелось провалиться сквозь землю.

— Любой ваш каприз. Есть варианты и проще.

— Надо было с них и начинать, — дёрнула плечом и почувствовала, как снова надуваюсь от обиды.

Марк смеялся и подшучивал надо мной, а я в ответ вообще ничего не могу сказать. Никак ответить или поставить на место, или хотя бы искусно парировать шуткой. Иногда даже завидовала Стринг с её истеричными воплями. Вот кто совершенно не стесняется отстаивать свои права и обязанности.

В груди резко похолодело при воспоминании о Кристин. Её же нашли и оказали помощь. Марк, словно кожей чувствуя перемены в моей душе, слегка коснулся плеча, привлекая внимание.

— Можешь сказать ему, что уже согласилась работать со мной. А с недовольствами и возмущениями я разберусь.

Слегка кивнула. Да, я видела уже, как эти двое едва не подрались на занятии. Такая помощь мне точно не нужна. Ведь после новостей о совместной работе с Нюйбергом Кристин мне вообще ходу не даст. Вздохнула. Уверена, что и после нашей стычки она всё не оставит так просто. Но подливать масла в огонь совсем не хотелось.

— Нет, спасибо, я как-нибудь сама разберусь.

— Не сомневаюсь, но лучше больше так не тренируйся.

— Я постараюсь.

Стыдливо втянула голову в плечи. В комнате наступила тишина, только потрескивали фитили свеч под потолком. Уставилась в собственные ботинки, носком вырисовывая странные символы в воздухе. Я понятия не имела, как уйти, как закончить эту встречу. Хотя для начала, наверное, нужно поблагодарить.

Скосила взгляд на Марка. Он задумчиво чесал подбородок и смотрел куда-то в стену напротив. Только сейчас в полутьме, находясь на расстоянии вытянутой руки, заметила, что у тёмных, почти чёрных глаз и волос есть мягкий алый отлив. Он едва заметен, но слегка прищурившись, я поняла, что это не отлив, просто сам Марк тёмно-красный. Загорелая кожа, плавные черты лица, слегка кучерявые волосы, зачёсанные на одну сторону. Необычная внешность, которая заметно выделялась среди бледных однокурсников.

Глава 21. Ночная вылазка

Марк предложил дождаться отбоя и проводить меня в комнату. Многие видели, как Нюйберг утащил к себе девушку, но, по его словам, это случалось не впервые и вряд ли кто-то обратит внимание на «очередную». После этой короткой фразы, брошенной так буднично, в душе, неприятно кольнула зависть. Не уверена, что каждая «очередная» дама была в беде, но для Марка подобное было не впервой. Возможно, эту комнату уже видела Кристин.

Возвращаться к Стринг совсем не хотелось. Лучше проведу всю ночь в библиотеке, шастая по коридорам. Кто знает, возможно, именно сегодня я, наконец, смогу проникнуть в лабораторию. С трудом, но уговорила не провожать меня. Лишние глаза ни к чему.

Нюйберг попрощался у дверей академии и предложил в случае чего обращаться за помощью. Какой ему с меня прок? Или он, как и Франк, считает, что я идеальная пара. Послушная овечка, которая годится на роль шеи. Артур не говорил напрямую, но в каждой его фразе читалось это двойное дно: я нужна только как поддержка, как та, кто не претендует на славу, но сделает для своего партнёра всё. Они с Виктором были до жути похожи, даже в каких-то отдельных жестах и мимике.

Вздрогнула и мотнула головой, лучше сейчас не вспоминать про рыжика. Есть дела и поважнее. Если так подумать, именно из-за него сейчас приходится прятаться ночью вместо того, чтобы вернуться в комнату. И истерика Стринг случилась именно из-за него.

Дверь в библиотеку была всегда открыта. Смотритель жил в академии, но по слухам, незаконно. Для преподавателей было выделено всего три комнаты на самом первом этаже, и Люмус не входил в их число. Хотя по моему мнению, академия получала неприлично маленький бюджет и просто была не в состоянии обеспечить всем сносное жильё. Удивительно, что в таком месте огромная и богатая библиотека.

Медленно прокралась внутрь и поднялась на вершину стеллажей. Мой маленький склад, кроме дневников, книг и отдельных записей теперь хранил и плед. Несколько дней назад, с наступлением холодов я притащила его сюда. Мягко провела руками по колючей, жёсткой ткани, вытащила из стопки рунический справочник и увесистую тетрадку с собственными исследованиями проклятой силы.

Спать совершенно не хотелось.

Последние недели было не до изобретения и тестирования новых заклинаний. Пристальное внимание Артура мешало всем планам. Нужно как можно скорее расставить все точки над i. Завтра же скажу, что-нибудь. Понятия не имею, как и какими словами, но нужно дать понять Франку, что никакого партнёрства между нами не может быть.

Пробралась на второй этаж академии. Здесь были просторные лекционные кабинеты и несколько закрытых комнат со всевозможными приборами. В том числе и сфера по измерению воздействия. Лишь однажды была в одном из кабинетов, мистер Рейнсар провёл короткую экскурсию, когда в истории магии мы заговорили о подчинении и заточении стихии в приборы.

Исследования семьи Шульц гремят по всему миру, а их изобретения входят в историю. Одни врата для перемещений чего стоят. Чертежи долгое время хранились в секрете, и только лет пятьдесят назад, за баснословные деньги, королевство согласилось продать прототип.

Наудачу дёрнула ручку двери, но, конечно, кабинет был закрыт. Присела и взглянула в тёмную замочную скважину. Несколько недель назад я уже пыталась, достаточно уплотнить ветер и всунуть его словно ключ, но стихия рассыпалась, стоило ей попасть внутрь. Никаких отмычек у меня не было, а даже если, пользоваться всё равно не умею. Вздохнула и понуро двинулась ко второй двери. Опустила ладонь на ручку и замерла в нерешительности.

После стычки с Кристин меня по пятам преследовали мысли о собственной никчёмности, и теперь они догоняли. Ничего не получалось. Заклинания давались с трудом, однокурсники относились с презрением, насмешками, в лучшем случае игнорировали. Я по-прежнему ничего не знала о сапфире и его свойствах, не могла попасть в закрытую лабораторию или склад. Возможно, я и правда бесполезное дитя Шульц.

Шмыгнула носом и дёрнула ручку двери. Резко вдохнула, осознавая, что она оказалась не заперта. Сердце затрепетало и как-то странно заболело, приложила руку к груди. Сапфир засветился, освещая узкий открывшийся проход. Невероятная удача, что кто-то не закрыл кабинет. Посмотрела по сторонам, нужно срочно пользоваться и уходить.

Вошла внутрь и, закрыв за собой, прислонилась спиной к двери. Сапфир продолжал проливать тусклый, голубоватый свет на всё вокруг, а вместе с этим медленно поднимать меня, снова переворачивать.

— Лашкар.

Прошептала, нейтрализуя полёт. Сейчас совсем не время и не место. Бросилась к многочисленным стеллажам и просторным полкам. Где-то среди сфер замера воздействия есть очень редкая, подаренная от семьи Шульц. Мистер Рейнсар особенно гордился этим прибором. По его словам, сфера способна улавливать самые малейшие колебания силы и давать очень подробное описания действий заклинаний. На случай если маг ошибся в произношении, то сфера сможет его поправить.

Из-за стоимости прибора обычные ученики не могли им пользоваться. Сферу хранили словно сокровище. Даже одной ночи хватит, чтобы проверить большинство моих теорий. Это будет настоящий прорыв в исследованиях. Я обнаружу в чём отличия руны приказов, есть ли разница заклинаний с чётким направлением и без него, и много всего другого.

Руки слегка подрагивали, пока я шарила глазами по полкам. В груди нарастал комок восторга, хотелось пищать и кричать от радости, хотя вместе с этим в горле странно шкрябало и кололо, и я не уверена, что смогла издать хотя бы звук. Когда взгляд зацепился за нужную сферу, невольно сжала кулаки и сдавленно прошептала:

— Вот ты где…

Глава 22. Тренировка

Я крепко прижимала сферу к груди, боясь уронить, потерять и встретить кого-то в тёмных коридорах. На счастье, сегодня ночью не было ни единой души. Прошмыгнула в общий зал тренировок. Они никогда не закрывались из-за особенности огромных дверей. Для запирания нужна магия стихии, а в академии слишком мало преподавателей, способных каждый день накладывать и снимать чары. К тому же ничего ценного здесь не хранилось.

Вся академия уже долгое время была в некотором запустении, удивительно, что библиотеку ещё не решились распродавать. По слухам, здесь хранились секретные исследования, правда сколько ни летала между полками, ничего необычного не заметила.

В семье Шульц все разработки хранились за семью печатями. Однажды подслушала разговор Виктора и Клауса о закрытой лаборатории, в которую доступ есть только у семьи и некой гильдии. До меня долетали лишь обрывки фраз, но одно я поняла точно. Шульцы скрывает часть разработок от общественности и даже короля и продаёт их этой самой гильдии.

О том, как работает чёрный рынок, совершенно ничего не знала. Даже во всяких приключенческих романах это место всегда было окутано тайной и легендами. Одно было ясно точно, люди там продают и покупают всё, что только могут. И чем больше я изучала про проклятую силу, тем больше задумывалась возможно ли это кому-то продать.

В мире сотни, если не тысячи людей, рождённых с проклятой силой, в том числе и среди аристократов. В своё время семья Шульц спустила приличное состояние на изучения феномена проклятой луны, и сейчас её появление можно предугадать. Однако это всё равно не спасает от случайной неудачи.

Моя мать родила меня намного позже срока, переходила целую неделю. Как-то раз Виктория обронила, что это до сих пор сниться ей в кошмарах. Сотни врачей пытались вызвать роды. Клаус испробовал не только научные, испытанные годами методы, но даже обращался к народным целителям. И всё было напрасно.

Теперь мне нужно прятаться в ночи, в огромном тренировочном зале и самостоятельно изучать свою силу. Ещё и стараться выглядеть как обычный студент. Чтобы не вызвать подозрений. Хотя я, конечно, хотела стать сильнее и попросту сбежать от семьи Шульц, но сейчас слишком рано. Успела проучиться почти два месяца и ещё на многие свои вопросы не нашла ответ. Сегодня на парочку станет меньше.

Прошла в самый конец зала и поставила сферу на специальный постамент. Он поможет активировать магию внутри прибора и настроить её на мою стихию. С этим, конечно, могут возникнуть трудности. Мистер Рейнсар то ли специально, то ли случайно всегда полностью закрывал и не позволял даже краем глаза взглянуть внутрь.

Как только сфера оказалась на постаменте, по прибору разлилось приятное жёлтое свечение. На деревянной стойке зажглись руны, означающие единение всех стихий. Легонько прикоснулась к знаку воздуха, ничего в ответ. Всё то же мягкое свечение от самой сферы и проявившихся рун.

— Кар.

Тихонько прошептала, взывая к стихии. Ветер, как и всегда, быстро и с готовностью откликался, и вот клубок из разрозненных потоков кружился прямо над моей головой. Сфера тут же отреагировала и вывела на поверхности надпись: «призван управляемый ветер начального уровня».

Тут же раскрыла справочник рун. В комнате я уже столкнулась с тем, что стихию легко призвать, но как остановить и отправить восвояси. Лучше разобраться с этим сейчас и заодно проверить в чём разница между остальными рунами призыва.

Последующие несколько часов я повторяла самые разные сочетания, внимательно записывала надписи со сферы. Многие мои догадки подтвердились. Две руны призыва отличались уровнем призываемой стихи, остальные две отвечали за воздействие этой стихии. Например, руна «Ол» помогала улучшить предмет или человека, сделать кого-то сильнее, гибче. А вот «гун» мне стоило использовать сегодня, тогда и боли от заклинания лечения было бы в разы меньше.

Большинство новосозданных заклинаний работали, так как и предполагалось, — никаких отклонений. Ровно, как и разницы, использую я направление или нет. Что-то подобное говорилось в дневниках Аманды, но нужно было проверить самой.

К концу третьего часа усталость свалилась внезапно, и я даже не заметила, как провалилась в дремоту. Очнулась оттого, что голова под весом наклонилась вперёд и стукнулась о стойку. Лёгкий удар тут же прогнал остатки сна. Потёрла ушибленный лоб и зевнула. Сил заниматься дальше совсем не было, нужно вернуть сферу обратно и хоть немного поспать.

Закрыла свои записи и медленно поднялась. Я ни разу не видела, как мистер Рейнсар возвращает приборы обратно, но надеюсь, всё получится так же просто, как с подключением. Протянула руки к сфере и попыталась просто вытянуть из стойки, но ничего не вышло. Вместо этого на ней высветилась надпись: «физическое воздействие проклятого мага».

Резко отшатнулась, споткнулась о свои же книжки и кубарем покатилась, ударяясь то локтем, то боком о холодный каменный пол.

Распласталась звёздочкой и часто задышала. Нельзя касаться этой сферы на занятиях, ни в коем случае. Повернула голову в сторону стойки, чёрные буквы всё ещё слегка подрагивали в сфере, они пропадут, буквально через пару минут, но как хорошо, что здесь никого нет.

Сапфир чутко реагировал на моё волнение и слабо засветился. Поднимать в воздух не стал, поэтому я встала и снова подошла к стойке, коснулась светящихся рун, легонько сферы, но ничего не происходила. На ладошках выступил пот. Никак нельзя оставлять её тут. Слишком много странностей произошло в академии за последние сутки, и как минимум в одной замешана я сама.

Хаотично водила руками по постаменту, иногда постукивая по дереву, но по-прежнему ни сфера, ни руны никак не менялись. Тяжело вздохнула и опустилась на колени. В голове не было ни единой идеи и мысли. Понятия не имею, где можно найти инструкцию к сфере.

Пустота и отчаянье резко сменились паникой, когда в зале скрипнула дверь. Я замерла, чувствуя, как сердце пытается выйти и застряло в горле. Всё тело задеревенело и не могло пошевелиться. А добрый амулет тем временем стал светиться на манер сферы и медленно поднимать меня в воздух. Я не смогу сбежать от внезапного гостя и понятия не имею, как объясниться.

Глава 23. Сделка

Стук шагов расходился эхом по огромному залу, ударялся и многократно повторялся. Сердце вторило этим шагам, только подгоняя амулет. Сапфир светился всё ярче, и вот я уже оказалась в метре от пола. Вместе с полётом ещё и медленно разворачивалась лицом к внезапному посетителю. Смотреть совершенно не хотелось, но сбежать не смогу, просто некуда.

Время медленно стекало, словно джем по ложке. И я также медленно проворачивалась. Вот левая стенка зала и выставленные вдоль неё лавки, на одной из них сидела окружённая двумя огоньками. Вздохнула и повернула голову к выходу. Нет смысла ждать ещё дольше, он уже почти подошёл.

— Ты?!

Задохнулась от возмущения и так и застыла вниз головой. На место панике пришло смятение и какая-то странная злость. В паре шагов от меня широко улыбаясь, стоял Марк. Он помахал рукой и подошёл ко мне ещё ближе. От такой близости к щекам прилила кровь, голова слегка закружилась. Я закрыла глаза.

— И тебе привет, давно не виделись.

Скрестила руки на груди и тихонько шепнула контрзаклинание. Совсем забыла между делом перевернутся, и магия стукнула меня макушкой о каменный пол. Зашипела и схватилась за голову.

— А ты, как посмотрю, любишь над собой издеваться, — Нюйберг слегка прищурился, будто это он сам стукнулся сейчас, а не я.

Марк тут же подскочил и помог сесть. Упёрлась рукой в его грудь, огонёк слегка кивнул и отодвинулся, давая пространства. Взглянула в тёмные глаза, где плясали чертята. Что Нюйберг забыл в тренировочном зале ночью? Или он следил всё это время, как много успел увидеть?

Бросила короткий взгляд на сферу, снова на Марка. Могу ли спросить напрямую?

— Я умею хранить чужие секреты, не переживай. — не скрывая любопытства, уставился на светящийся сапфир.

— Ты, что следил за мной? — подтянула рукав ниже, закрывая амулет.

— Ни в коем случае, — замотал головой, — просто не ты одна любишь тренироваться в одиночестве. Уже пять утра, ты в курсе?

— Нет, — оглянулась на сферу.

Я провозилась с ней слишком долго и так и не разгадала, как достать прибор. Марк проследил за моим взглядом, подошёл к стойке.

— Давай так, услуга за услугу. Я помогу тебе с ней, а ты…

Нюйберг задумчиво уставился на меня, провёл взглядом от самой макушки до пяток и странно облизнувшись, продолжил.

— А ты поможешь мне.

— И как я могу тебе помочь?

Прищурилась. Ситуация совсем не нравилась, но такая прозрачность в отношениях странно успокаивала. Этому я могу доверять. Отчасти.

— Ну-у-у… Как насчёт честно ответить на несколько вопросов? — в его голосе появилось нескрываемое кокетство.

— Каких?

— Всего пара вопросов о твоём амулете.

Указал на сапфир и внимательно взглянул в глаза. Сердце снова затрепетало. Понятия не имею, что Марку может быть интересно, хотя в то же время я и сама мало что знаю об этом камне. Лишь то, как он у меня появился, да несколько его свойств. Одно из которых постоянно мешает мне жить.

— Соглашайся, отличная сделка, — промурлыкал Нюйберг.

Сердце неприятно покалывало. Я знаю, как сапфир выглядел для обычных магов, но не уверена, что смогу соврать Марку. Хотя другого выхода не предвиделось. Скоро в академию придёт поварша, а на запах завтрака подтянутся ранние пташки, и мимо них пройти со сферой уже не получится. Если я вообще смогу самостоятельно её достать.

— Ладно, — коротко кивнула.

— Отлично, тогда сначала мы отключим это.

Марк присел на корточки возле постамента и, сделав несколько пассов руками, произнёс: парочку странных и незнакомых слов, заставил сферу погаснуть. С лёгкостью вынул и кивнул на дверь.

— Давай вернём её на место.

— Мг… — слова застряли где-то в горле, и вышло совсем несвязно и непонятно.

Собрала свои вещи и двинулась за Нюйбергом. Он шёл так расслабленно, будто ничего не происходило. А меня стала накрывать паника, и я только и успевала, что произносить контрзаклинания для сапфира. Что ему может быть интересно, что спросит, может вообще потребует отдать амулет или начнёт шантажировать. Судя по всем его предложениям, касательно Артура, Нюйбергу будто не впервой таким заниматься.

Пока моё сердце панически отстукивало и требовало просто сбежать. Марк поднялся на второй этаж и даже стал присвистывать какую-то весёлую мелодию, но она прервалась, как только Нюйберг обнаружил, что склад заперт.

— Чёрт… — прошептала и прикусила губу.

Хотя, возможно, мне не придётся выполнять часть своей сделки. Он не сможет вернуть сферу обратно, а значит, не выполнит свою часть уговора. В душе заблестела совсем крохотная надежда, которую Нюйберг разбил уже в следующую секунду.

Он выудил из кармана ключ и с лёгкостью открыл комнату. Округлила глаза. Это благодаря Марку я смогла попасть на склад, или это просто ещё одно странное совпадение? Ноги стали ватными.

Нюйберг с тем же задорным свистом вернул сферу на место и закрыл кабинет. А я так и стояла в полном шоке и смотрела на огонька. Он явно необычный студент, и я вписалась в опасную историю, хотя выхода не было.

Остаётся только надеяться, что насчёт хранения секретов не соврал и наш разговор не станет достоянием общественности.

— Ты не против выбраться в город. Я знаю одно хорошее местечко, где мы сможем вкусно покушать и поговорить. — Продолжая мурлыкать, будто, мартовский кот протянул мне руку.

— А у меня есть выбор?

— Конечно.

Глава 24. Допрос

Под хорошим местечком Нюйберг имел в виду кабак, который работал в городе круглосуточно. Таким ранним утром посетителей там почти не было, только парочка пьяниц, которых хозяин не спешил прогонять. Лишь лениво поглядывал на их несвязные крики.

Я никогда не была в подобных местах, но описания из книг были очень похожи на реальность. Длинная, широкая стойка прямо напротив входа, за ней, уперев кулак в щёку, скучал трактирщик. Круглые и прямоугольные столы, хаотично расставленные по залу, вместе со стульями. Но было в этом и кое-что особенное. Под лестницей, которая вела на второй этаж, располагалось несколько укромных мест, рассчитанных максимум на троих гостей. От основного зала эти столы отделяла ширма, а между собой они разделялись деревянными перегородками.

Марк вёл там себя почти как дома. Поздоровался с трактирщиком, попросил ему, как обычно, а мне как-нибудь милый завтрак. После указал на один из столиков за плотной фиолетовой ширмой.

Нюйберг был галантным, милым и таким сладким, что во рту стало приторно. Предложил руку и предупредил о небольшой ступеньке на входе. Отодвинул стул и помог сесть. А ещё и добавил, что еда за его счёт, так что могу брать, что душа пожелает. Впрочем, завтрак из сладкой каши и чая меня вполне устраивал.

Над тарелкой медленно поднимались клубы пара, помешала ложкой и заметила несколько знакомых, чёрных ягодок. Рогоза в этих местах была довольно популярной, пусть и каждый раз вызывала во мне неприятное чувство. Ягоды незримо стали символом грядущей беды, что с бабушкой, что с Артуром и теперь Нюйберг. На мгновение посетило неприятное чувство дежавю, от которого слабо отмахнулась, и нехотя сунула ложку с кашей в рот.

Живот урчал и требовал еды, но чуть выше, в груди селился неприятный, липкий страх. Он медленно холодил всё тело. Так, что кончики пальцев заледенев обжигались о пар каши. Всё ниже пояса сковало в колючих тисках и только жуя могла отвлечься от этих ощущений.

Марк с нескрываемым любопытством смотрел, пока я ела, а ещё выпивал. Не уверена, был ли это алкоголь, но вряд ли в такой огромной кружке ему подали чай. Где-то на середине подавилась и не выдержала:

— Может хватит, так смотреть…

— О, прости, — Нюйберг кивнул, но взгляд не отвёл, — просто чем больше наблюдаю, тем интереснее ты кажешься.

— Когда, кажется, богине молиться надо, — повторила я бабушкину любимую фразу и уставилась в тарелку, помешивая ложкой ягоды и пряча их в каше.

— Раз так, то расскажи, что за свойство у твоего амулета?

Я подняла левую руку с сапфиром и положила на стол. Внимательно посмотрела и задумалась. В действительности, кроме того, что в нём неограниченное количество силы больше ничего не знала. Руны слабой левитации были на жемчужине, которая исчезла, сразу после всплеска она трансформировалась. А желание сапфира спасать меня при каждой волнительной ситуации и вовсе казалось какой-то самовольной причудой камня. Которая сейчас всё чаще срабатывала совсем не вовремя. После затянувшейся паузы всё-таки сказала:

— Каждый раз, когда волнуюсь, он поднимает меня в воздух.

— Ого, так вот почему тебя постоянно окружает сила, всё дело в нём?

— Да, — ответила, не задумавшись и через секунду, добавила, — наверное. Я надеялась, что смогу пробраться в лабораторию и изучить его чуть больше, но пока ничего не получилось.

— Так вот чего ты по ночам шастаешь, — Марк широко улыбнулся.

— Ты всё-таки следил?! — резко подняла голову и попыталась посмотреть с максимальной злостью во взгляде.

— Ни в коем случае, видел лишь несколько раз. Тебя сложно не заметить. — Нюйберг поднял руки сдаваясь.

— В каком смысле?

— Ну я же говорю, вокруг тебя всегда так много силы. Хотя внутренний резерв у тебя вроде как маленький, правильно я помню?

— Д-да.

— Так вот, ты всегда будто светишься от силы, думаю это причина, почему Франк нацелился именно на тебя.

— Он говорил что-то про максимальную совместимость, — буркнула нехотя.

— Чушь это всё, максимальная совместимость, — Марк махнул рукой.

— Я тоже так думаю, — добавила тихонько.

Между нами повисло неловкое молчание. Я очень надеялась, что вопросы на этом закончатся, хотя самой хотелось спросить ещё очень много всего. Про силу вокруг меня, про то, откуда у него ключ от склада и есть ли такой от лаборатории. А самое важное, почему он заинтересовался моим амулетом.

Хотя даже та крупица информации, что он мне дал, на многое открывала глаза. Я окутана силой, но все мои заклинания слабые и едва достигают поставленной цели. Намеренно не произношу их громко, не вливаю достаточно силы, а мысленно взывать к стихии ещё не научилась. И, видимо, многие решили, что я вечно ищу внимания и притворяюсь слабачкой, хотя сама обладаю невероятными возможностями.

Отставила тарелку в сторону и взяла тёплую кружку в обе руки. На многих занятия одногруппники не стеснялись в выражениях, когда до меня доходила очередь. Ещё до того, как получила внимание Франка, моё общение с ними не задалось. Называли выскочкой, занудой, зазнайкой и ещё много как нелицеприятно. Многое вставало на свои места, хотя я всё ещё не понимала, за что меня так сильно ненавидят.

— Кажется, я как-то обидел тебя? — вкрадчивый, нежный голос вырвал из размышлений.

— Нет, — мотнула головой, — просто задумалась.

— И о чём же? Как пробраться в лабораторию?

— И об этом тоже, — горько усмехнулась.

— Ну это, сказать по правде, вообще несложно.

Нюйберг вынул из кармана ключ, тот самый, которым уже открывал склад с приборами. Еле смогла оторвать взгляд от него и перевела на Марка. И что это за намёки? Но он молчал и, только улыбаясь одними уголками губ, смотрел мне в глаза.

— Откуда у тебя ключ?

— Тс-с-с, — приложил палец к губам и подмигнул, — я умею хранить чужие секреты, помнишь?

Прищурилась. Эта загадочность мне совсем никак не помогала, только больше путала. Ну допустим, Марк не скажет, как раздобыл ключ от склада, но как это относится к нашему разговору о лаборатории. Или это ещё одна сделка, он мне ключ, а я ему снова что-то расскажу или сделаю. Хотя, по правде сказать, не уверена, что вообще могу что-то дать взамен. Вернее, как много я могу рассказать, не подставив себя.