Ох, уж этот Феденька!

История первая: Самый лучший поросенок

В одной деревеньке, которых так много на необъятных просторах нашей родины, жили-были пес Бублик и кошечка Киня. Бублика знала вся деревня. Кого только в его роду не было! И хаски, и бульдоги, и овчарки и даже чау-чау. А потому Бублик был больше любой собаки в округе, да такой пушистый, что издалека его можно было принять за настоящего медведя и даже испугаться. Вот только добрее Бублика собаки еще не было. И дом он сторожил, и с малышней у озера играл, а если кто без спроса начинал лезть в воду, то он принимался громко лаять и толкать сорванца к берегу, пока взрослые его не увидят, и не отведут прочь от воды.
Жил Бублик в просторной будке с красной крышей. Заслышав с утра пение петухов, он вскакивал со своей лежанки, несколько раз подтягивался и отправлялся на рыбаку.
Киня же спала дома у телевизора или компьютера, отчего с утра ее белая пушистая шерстка всегда стояла дыбом. Рано вставать она не любила, но иногда Бублику все же удавалось уговорить ее пойти на озеро вместе.
Как-то ранним летним утром Бублик и Киня возвращались с рыбалки. Погода была просто загляденье, и друзья решили пойти длинной дорогой и посмотреть, как изменилась за зиму деревня. Проходя мимо очередного дома, Бублик и Киня, точно зачарованные, остановились.
За высоким белым загончиком, вдали от суетливых братьев и сестер, сидел маленький, розовенький поросеночек. И что это был за поросеночек! Таких поросят даже на выставки не возят, боясь, как бы не украли. Поросенок был премилейший! Сам маленький, худенький, хвостик кудряшкой, носик кругленький, с десятирублевую монетку, аккуратненький ротик, а треугольные ушки, точно ломтики плавленого сыра. Пока шумные братья и сестры носились в грязи, поросенок с мечтательным видом смотрел из-за загончика на голубое небо.
- Ты посмотри на этого поросенка! - заворожено прошептала Киня. - Какой хорошенький!
- Очень! - отозвался Бублик. Он так заволновался, что не заметил низко висящую ветку дерева и больно ударился об нее лбом.
- Повезло ведь хозяевам, - продолжала тянуть Киня, подталкивая Бублика к белому загончику. Киня была деловой кошкой и все уже решила. - Нам самим такой поросеночек нужен! Пойдем.
Сказано - сделано. Подошли поближе. А вблизи поросеночек еще лучше оказался. Шерстка светленькая, мягкая, точно бархатная, глазки большие-пребольшие, зеленые, как листья чертополоха. Заметив незнакомцев, поросенок перевел на них мечтательный взгляд.
- О, кто пришел, - грустно сказал он, точно уже давно знал Киню и Бублика и был на них сильно обижен. - Все уже слышали?
- Слышали о чем? - спросил поросенка Бублик.
- Что нас увозят, - поросенок грустно вздохнул. - Говорят на ферму, хотя кто знает? Там точно будет холодно, шумно и грязно.
И таким он был грустным, что у Кини опустился хвостик, а у Бублика поникли ушки.
- И кормить будут из общей лохани, - между тем еще жалостливее продолжал поросенок. - А я страсть как боюсь заразиться. Посмотрите на этих грязнуль, - он кивнул на остальных поросят. - Кто знает, что в этой грязи водится! А я чистоплотненький! У меня своя мисочка. С цветочком! - он захлюпал маленьким носиком и в зеленых глазках появились слезы. - Грязные, грязные свиньи вокруг и никакой гигиены питания! А если я заболею? Свиным гриппом, к примеру? У меня и без того горло слабенькое. Кхе-кхе...
На последнем "кхе" Бублик и Киня уже отпирали двери загончика. Конечно, воровать маленьких поросят плохо, но, как читателю уже стало понятно, этот поросеночек был самым необычным на всем белом свете, а потому простые правила тут не действовали. К тому же, Киня и Бублик совсем не воровали, а спасали друга из беды. А то, что они непременно станут друзьями, стало ясно, едва они только его увидели. Поросеночек неожиданно проворно для своих тоненьких ножек выскочил наружу и замер.
- Пойдем к нам жить, - предложил Бублик. - У нас хорошо.
- А у меня будет своя мисочка с цветочком? – подозрительно спросил поросеночек.
- И даже чашечка, - пообещала Киня. С фантазией у Кини все было хорошо, и хотя поросеночек целый и невредимый стоял у краешка загончика, Киня так и видела, как его сажают в большой фургон с решеткой, и из него поросеночек со слезами смотрит на удаляющийся загончик, где одинокой осталась белая мисочка с красным цветочком. Киня едва сама не захлюпала носом.
- А у вас чисто? - между тем спросил поросеночек. Забыв о белой мисочке с красным цветочком, Киня тихо прыснула в пушистую мордочку. Киня была длинношерстной кошкой, и где бы она ни прилегла отдохнуть, за ней оставались клубки белой шерсти, которые затем катались по полу, точно верблюжьи колючки в пустыни. Но ни о чем подобном, ни Киня, ни Бублик сообщать поросеночку не собирались, и, почесав свой маленький животик, поросенок согласно кивнул.
- Ну, хорошо, уговорили, - серьезно проговорил он. - Забирайте меня к себе. Я не против. Со мной не соскучишься, - и его хвостик-кудряшка задорно вздрогнул.

Друзья даже не догадывались, что невольно среди сотен других поросят, которых можно было увидеть в деревне, они пригласили к себе самого шаловливого поросенка в мире. Не раз, ох, совсем не один раз, предстояло Кине прятаться от него за сервантом. И уж точно не раз Бублик отдавал поросенку свою будку и спал под порогом, пытаясь спастись от поросенка. Тот не обманул - с ним действительно никогда не бывало скучно. Ну а пока, повеселевший поросеночек в последний раз бросился в загончик и спустя минуту вернулся обратно со своей мисочкой.
- Посуды много не бывает, - пояснил он. Хозяйственный Бублик согласно гавкнул.
- А звать-то тебя как? - наконец задала Киня самый главный вопрос. Поросенок весь подобрался, выпрямился и гордо произнес.
- Поросенок Феденька.

©Энди Багира, 2020 г.

История вторая: Феденька придумывает болезнь

Ночь Феденька провел в будке Бублика - тот ему уступил свою теплую лежаночку. По дороге Феденька случайно наступил копытцем в грязь и так расстроился, что лишь банка варенья и будка Бублика смогли вернуть ему прежнее расположение духа. Киня очень боялась, что поросенок замерзнет в будке, а потому они с Бубликом еще долго прислушивались, как Феденька спит. Сопел поросенок так громко, что не было никаких сомнений в том, что ему тепленько и хорошо. Бублик и Киня до самой ночи слушали его сопение, а потому утро пропустили, счастливо проспав до самого обеда.
Проснулись они от громких голосов. Кто-то явно был в их дворе и друзья сильно испугались. Тихонько обойдя дом, они заглянули за угол и тотчас заулыбались. Это Феденька привел друзей.
- Познакомьтесь, - сказал он. - Это моя семья. Мы вместе жили в одном домике.
Киня и Бублик переглянулись. Меньше всего ослик, петушок и курочка походили на родственников Феденьки. Но не будешь ведь спорить?
- Добрый день, - поздоровались они в один голос.
- Какой добрый? - обреченно спросил ослик. - Вот пока я до вас дошел, у меня уже температура поднялась. Сил никаких нет. Уж лучше бы я в своем хлеву остался. Там прохладно. Да и копыта не устали бы.
- Это дедушка Угрюм Угрюмыч, - представил ослика Феденька. - С тех пор, как он по ошибке съел медицинский справочник, у него редко бывает хорошее настроение.
В этот момент Угрюм Угрюмыч хрипло вздохнул. Этот хрип "иа" так его взволновал, что он напрочь забыл обо всем на свете и принялся громко дышать, пытаясь понять, нет ли у него бронхита. Бронхита у дедушки Угрюмыча не было, но от частого дыхания закружилась голова, и он без сил привалился к заборчику, едва не завалив его.
- А это братец Горлопан, - кивнул Феденька на откормленного петушка с лоснящимися на солнце боками, - но мы его называем Хрипуша.
- Потому что дураки, - тут же вскипел петушок. Голос у него был хриплый, оттого что ему то и дело приходилось кричать.
- Сам дурак, - парировала пухленькая маленькая курочка. – Здравствуйте, - улыбнулась она Кине и Бублику, - Меня зовут Кузя.
- И я курица, - за нее закончил Хрипуша и хрипло рассмеялся. Кузя не осталась в долгу и пребольно клюнула его промеж глаз. Тотчас началась такая петушиная драка, что Киня и Бублик даже испугались, но Феденька смотрел на все совершенно спокойно.
- Давно женаты, - нехотя пояснил он. – Вот и бранятся.
- Вот где ты по ночам шастаешь? – кипела Кузя, – Небось, к курам в соседний курятник ходишь.
- Потому что ты все время спишь и спишь, лентяйка, - хрипел Хрипуша. Все уже поняли, что петушок он невоспитанный, но все равно поморщились от такой грубости.
- Сам меня наседкой сделал! – парировала Кузя.
- Ну и сделал, - пробормотал Хрипуша. На этом скандал закончился. Они переглянулись с Кузей. - Пойдем цыплят проверим. Их только оставь одних в курятнике.
И, не прощаясь, они быстренько потопали прочь по тропинке.
- Дедушка, как вы? - склонился к Угрюм Угрюмычу добрый Бублик.
- Плохо, - пробормотал Угрюм Угрюмыч. – Совсем больной стал. Вон даже уши... Висят... – всхлипывая, закончил он.
- Так вы же ослик, - изумилась Киня. – У всех ослов уши висят.
- Ослик? - с ужасом повторил Угрюм Угрюмыч. - А это лечится?
- Нет, не лечится, - авторитетно заявил Феденька. - Если ты ослик, то это хроническое.
- Правда? - Угрюм Угрюмыч даже улыбнулся. – Значит, теперь у меня есть болезнь на букву "О". Я собрал весь алфавит! Ангина, бронхит, ветрянка, гайморит, диарея, желтуха, заячья губа, икота, йогуртовое отравление, колики, лопоухость, мозоль, нарыв, ослиность, подагра, радикулит, слабость, тиф, упадок сил, флюс, холера, цинга, чахотка, шепелявость, щемление в боку, энурез, южная лихорадка с реки Нил, язва.
- И это все у вас есть? - изумленно спросил Бублик.
- И это только самые главные, - радостно подтвердил Угрюм Угрюмыч. - А кто-нибудь из вас знает болезни на «ы», твердый и мягкий знаки?
Никто не знал, и Угрюм Угрюмыч снова приуныл.
- Так и думал, - ослик тяжело вздохнул. - Никогда мне не собрать весь алфавит. Вот как я к ветеринару могу обращаться, если из тридцати трех букв у меня только тридцать? Меня же в звериной поликлинике на смех поднимут! Мне... Мне, - дедушка Угрюмыч аж задохнулся от огорчения, - даже таблеток не выпишут, - шепотом закончил он. - Ни банок, ни горчичников.
И как бы друзья ни пытались его развеселить, Угрюм Угрюмыч оставался безутешен. Махнув на прощание хвостом, он низко опустил голову и медленно поплелся обратно в свой хлев.
- Это же безобразие! - от возмущения хвостик-кудряшка Феденьки даже распрямился. - Это форменное безобразие, товарищи! Как же так получается, что в наших рядах есть больной, чью болезнь не могут назвать даже светила медицины? В двадцать первом веке! - заложив ручки за спину, Феденька прохаживался вдоль забора. Киня и Бублик переглянулись. Светилами медицины они отнюдь не были. На Бублике все заживало быстро, как и положено правильному псу, а из всех болезней Киню время от времени одолевали мозоли на язычке, оттого что она слишком тщательно вылизывалась.
- Мы должны найти болезнь для дедушки! - сверкая глазками, призвал Феденька. - Что-нибудь пострашнее, чтобы ветеринар точно принял.
И друзья начали думать. Солнышко уже было высоко в небе, а идей ровным счетом не было никаких. Бублик даже за ручкой сбегал в дом, но ничего так и не записал, Феденька, по-прежнему расхаживал взад и вперед, а Киня как только ни загибала язычок, пытаясь понять, как будет произноситься болезнь, начинаемая с твердого знака. Она даже комара в рот поймала от усердия, но дальше комара дело не пошло.
- Нет таких болезней, Феденька, - не выдержал Бублик.
- Если буквы есть, то и болезнь найдется, - нахмурился поросенок.
- Даже слов таких нет, - поддержала Бублика Киня.
- А вот и есть! - заспорил Феденька.
- Ну и какие же? - сощурила глаз Киня.
Феденька задумался. Он так мучительно думал, что у него даже пятачок покраснел.
- Вот видишь! - возликовала Киня.
- Есть слова! - разозлился Феденька. - Я просто их не помню.
- Вот же ж твердолобый ты, Федя!
- Правильно! - вскричал поросенок и захлопал маленькими копытцами. - Твердолобость! Она начинается с твердо, как твердый знак. И мягко... Мягкотелость!
- Это оскорбление, а не болезнь, - не согласился Бублик. Феденька бросил на него раздраженный взгляд.
- А разве болезнь бывает комплиментом? То-то же! И потом он действительно мягкий. Мягкотелый.
- А что с «ы»?- напомнила Киня.
- А это уж предоставьте мне, - авторитетно заявил Феденька. - Пойдемте. Нужно как можно быстрее обрадовать дедушку Угрюмыча.
И, сорвавшись с места, Феденька побежал к хлеву ослика. Уж на что Бублик был шустрым, он едва поспевал за маленькими ножками поросенка, бегущими по дорожке.
Хлев Угрюм Угрюмыча был просторным и сумрачным. Лишь под потолком горела лампочка, да и в маленькое окошко с трудом пробивался солнечный свет. Всюду стояли грабли, лопаты, вилы, на стенах висели инструменты. Сам дедушка Угрюмыч сидел за низеньким столом и читал книгу об индийской медицине. Закончив чтение очередной страницы, он отрывал ее от корешка и закидывал в рот.
- Что вы здесь делаете? - спросил он, заметив друзей. - У меня совершенно нет сил общаться. Очевидно, это проделки шайтанов, - и он оторвал очередную страницу трактата.
- Мы узнали о твоих болезнях на «ы», твердый и мягкий знаки, - радостно возвестили Феденька.
- Да? - Угрюм Угрюмыч от такой новости даже снял очки. - И что за недуг меня одолевает?
- Ты, - Феденька набрал побольше воздуха в грудь и торжественно произнес, - твердолобый мягкотелый ышак.
Угрюм Угрюмыч замер. В глазах его появились слезы.
- Как ты мог такое сказать? - накинулась на Феденьку Киня.
- Ишак пишется с «и», - добавил умный Бублик.
- Дедушка, - Киня подошла поближе к Угрюм Угрюмычу. - Мы не хотели тебя обидеть.
- Обидеть? - ослик поднял на нее взгляд. - Никогда... Никогда еще я не был так счастлив! Я собрал алфавит! Теперь уж ветеринар меня примет как миленький. И горчичники, и баночки, и утроенная порция пилюль! - ослик так разволновался, что едва не упал в обморок. Насилу друзьям удалось уговорить его присесть.
- А все-таки приятно говорить людям гадости, - сказал Феденька, когда они возвращались обратно домой. - И тебе приятно, и им хорошо.
- Так что в этом приятного? - не поняла Киня.
- На душе хорошо становится, - Феденька погладил свой кругленький животик. - Как будто ты весь состоишь из лимонада, и пузырьки так и бегают по всему телу, так и бегают! Весело! - друзья остановились у будки Бублика.
- Нехороший ты все-таки Федя, - покачал головой Бублик.
- Лучше всех на свете, поросенок Федя, - парировал он. - И вообще, вот ты сейчас меня в самое сердце ранил. Не могу я тебя видеть, - и прежде, чем кто-либо что-нибудь понял, Феденька нырнул внутрь и запер за собой дверь. Уж очень ему понравилось ночевать в тепленькой будочке Бублика.

История третья: Поросенок уходит в лес

Весь следующий день Феденька тренировался в навыке говорить гадости. Так Хрипуше он сообщил, что тот похож на глобус на двух ножках, Кине, что ее хвостик точно ершик из туалета, а Бублику вовсе заявил, что в его замечательной будочке скверно попахивает псинкой. Бублик решительным образом выставил Феденьку за дверь, но поросенок тотчас принялся грустно сопеть. Его глазки стали еще больше и зеленее, пятачок покраснел, худенькие плечики задрожали.
- Маленького! Маленького поросеночка выставили за дверь, - всхлипывал он утирая пятачок, - Выманили из дома родного, оторвали от братьев и сестер, привели к себе, а теперь бросили на произвол. За что мне все эти горести? Ведь нет поросеночка лучше Феденьки-маленького.
Феденька плакал и плакал, и у Бублика заныло сердце. И впрямь, как же ему не стыдно крохотулечку такую обижать? Вон какие ножки у поросеночка худенькие, а глазки вечно голодненькие. Бедненький он несчастненький!
- Все, ухожу я от вас! - плакал Феденька. - В лес! К волкам! Не увидите меня больше!
И ведь впрямь ушел! Напрасно Киня и Бублик уговаривали его остаться. Не глядя на них, Феденька достал из будки свою белую мисочку с красным цветочком и медленно поплелся к лесу.
Звали его друзья, звали, да все без толку. Даже не обернулся. Весь день Киня и Бублик изводили себя тревогой. Киня подавилась комком собственной шерсти, в десятый раз вылизывая хвостик, а на Бублика вообще страшно было смотреть, как он корил себя. После обеда начался дождь, и друзьям стало еще хуже. Как же там маленький Феденька, один и в страшном лесу? Киня и Бублик целый час бегали по тропинкам, пытаясь найти его следы, но те размыло дождем и друзья вернулись ни с чем. Хотя всю шерсть Кини облепили репейники, от огорчения она даже вылизываться не могла. На улице совсем стемнело, когда у краешка леса появилась маленькая фигура на тоненьких ножках.
- Бублик! - Киня подняла голову от подоконника. - Да это же наш Феденька. Феденька вернулся!
- Да не может быть! - не поверил Бублик.
- Может! - и Бублик с Киней бросились во двор.
По дорожке и в самом деле шел Феденька. Замерев у калитки, он попочкой толкнул ее внутрь и быстренько протиснулся внутрь, держа перед собой белую мисочку с цветочком, с горкой наполненную малиной.
- Откуда это, Феденька? - изумился Бублик.
- Ах, - отмахнулся поросеночек, - Волки дали.
- Волки? - Киня в ужасе прижала лапку ко рту. - Какой кошмар!
- Да какой там, - фыркнул Феденька. - Они веселые. И кстати в книжках дедушки Угрюмыча все неправда о них. Не ходят они след в след, а как угорелые врассыпную носятся. Я им и так объяснять, и сяк пытался, как ходить правильно, а они все норовят улизнуть. Так еще и выть начали, а ведь вроде не полнолуние.
- Выли?
- Скулили скорее, - небрежно бросил Феденька. - И совсем они не страшные. Один посадил меня к себе на спину да как побежит со мной к деревне. А второй следом. Малину собирал на бегу. А я ведь так люблю есть ее с кустика. Может мне завтра еще раз в лес сходить?
- Не надо! - в один голос вскричали Бублик и Киня.
- Вот и волки так сказали, - грустно вздохнул Феденька и поплелся в будку.
- А ты разве не угостишь нас малиной? - напомнила Киня.
- А вы хоть раз за три дня угощали ягодками бедного поросеночка? То-то же! Никому Феденька не нужен! Никто Феденьку не любит! - и, хлопнув дверью, он закрылся в будке. Еще долго из нее доносилось довольное чмоканье, которое вскорости сменилось громким сопением.

©Энди Багира, 2020 г.