Охота на истинную

Бежать без оглядки

Настя

Крепкая мужская рука схватила меня неожиданно сильно, заставив сердце на миг забиться в панике.

Только что мы с господином в пенсне мило беседовали, и я даже позволила себе усомниться в словах Зака о том, что этот пожилой и интеллигентный фавн способен на подлость по отношению к девушке.

— Сейчас мы с тобой, красавица, отойдем вон за те прекрасные постройки, — шепнул «интеллигентный господин», склоняясь к моему уху. — Там ты поднимешь юбки и постоишь спокойно несколько минут. А если попробуешь поднять шум, я скажу, что ты воровка и украла у меня часы.

С этим словами он выдернул из своего кармана золотые часы и, оттянув кружева на моей груди, опустил их в мое декольте.

— Что вы себе позволяете! — вскрикнула я, толкая его ладонями в грудь изо всех сил, как и учил меня Зак. Вот только уверенности в том, что я делаю правильно, у меня не было. Поэтому и толчок вышел слабый, а крик тихий и придушенный. Что мне делать? Что?

Зак учил меня незаметно вытащить часы, а проклятый фавн опередил меня. Что со мной будет, если он сдаст меня гвардейцам, как и обещал? Мне отрубят руку? Паника заволокла сознание туманом, и я обмякла в держащих меня волосатых лапах.

Но тут словно из ниоткуда коршуном вылетела огромная мужская фигура в сером дорожном плаще и вклинилась между мной и фавном.

— Руки прочь, ублюдок! — низким пугающим голосом зарычал мой неожиданный спаситель на подлого старика и с разбегу толкнул его в грудь так, что тот отлетел от меня на добрых десять шагов. Я попятилась, торопясь скрыться за широкой спиной мужчины в плаще. Как назло, заметив потасовку, толпа испуганно отхлынула от нашей троицы, и вот так сразу затеряться среди людей мне не удалось.

Но не успела я сделать и шагу назад, как по телу защитившего меня гиганта прошла волна дрожи, и он стремительно обернулся, склонившись к самому моему лицу.

Если бы сердце на самом деле могло разорваться в груди, то мое бы сделало это незамедлительно, едва я взглянула в глаза своему спасителю. Сияющими бирюзовыми глазами на меня смотрел Наследный Дракон.

Ужас был настолько силен, что причинял физическую боль, разрывающую внутренности. Кошмар, который преследовал меня каждую ночь, догнал меня в реальности. На миг остановившееся сердце гулко ударилось изнутри в ребра, а затем сорвалось в безумный беспорядочный трепет, словно запертая в клетку вольная птица. Мое сознание словно разделилось на две сущности. Одна из них умирала от ужаса под прицелом бирюзового взгляда, другая, отделившаяся от тела и уже безразличная ко всему земному, бесстрастно взирала на разыгрывающуюся трагедию со стороны. Ей было видно, как дракон медленно, как будто боясь спугнуть присевшую на цветок бабочку, поднял руку и невесомо поддел кончиками пальцев мой подбородок.

Прикосновения я не почувствовала, кожа онемела и отказывалась принимать сигналы от рецепторов. Зато это прикосновение ощутила проклятая метка на предплечье, налившаяся теплом, едва дракон дотронулся до меня.

— Имя… — выдохнул дракон, своими невозможными глазами заглядывая мне в самую душу. От страха смысл его слов не доходил до меня.

— Как твое имя, Истинная? — прошептал он едва слышно, а я перевела глаза на его губы, прячась от гипнотического взгляда, пронзающего меня острым копьем.

Бежать!

Как только я перестала видеть его глаза, морок отступил, и я услышала свои собственные панические мысли. Я должна бежать! Он пришел, чтобы снова унизить меня! Он опять запрет меня в гареме, прикует к стене и будет приходить, чтобы пользоваться моим телом. Для этого он меня нашел!

— Скажи мне! — вот только в его голосе не было привычных требовательных интонаций. Может быть поэтому я не узнавала его. От звука его голоса по телу растекалась волна волнующей дрожи, метка пылала все сильнее, посылая во все стороны томный сладострастный жар, концентрирующийся в груди и медленно сползающий в низ живота.

— Настя, — выдавила я, зачарованная низкими чувственными вибрациями его голоса.

— На-а-астя-я-я, — протянул он, будто провел смычком по чувствительной струне, побуждая ее петь. — Посмотри на меня, Настя.

Я, застигнутая врасплох этими ощущениями, повиновалась, поднимая ресницы, чтобы снова взглянуть в глаза дракона. Где-то на задворках сознания бесновались разумные мысли о том, что я должна бежать от дракона без оглядки, что это лишь коварная уловка, чтобы снова пленить меня, что жизнь моя будет бесповоротно загублена, если я поддамся в этот миг. Но я, как кролик под гипнотизирующим взглядом удава, повиновалась ему.

И тут, разбивая остановившееся время на острые осколки, из толпы вылетел и с отчетливым щелчком в затылок дракону врезался метко пущенный камень. Окруживший нас с драконом морок взаимного притяжения лопнул, как мыльный пузырь. И на меня водопадом обрушился гул голосов, оглушая до предобморочного состояния.

Дракон вздрогнул от неожиданности и инстинктивно лишь на короткий миг повернул голову, теряя со мной зрительный контакт. И в этот миг меня резко дернуло назад, и я очутилась среди взволнованной надушенной толпы в окружении пышных платьев и черных сюртуков.

— Бежим! — выдохнул мне на ухо Зак, и я с облегчением ощутила на своей талии его крепкую хватку.

— Держи ее! — донесся нам вслед крик, похожий на вой раненого зверя.

Но мы уже неслись сквозь толпу так быстро, как только могли, понимая, что от нашей скорости зависит наша жизнь. Ветер шумел в ушах, чужие шляпы, веера, рукава хлестали по лицу, а мы с Заком бежали, крепко держась за руки.

Нам было легче — мы с эльфом были маленькие и гибкие, и легко проходили там, где дракон, с руганью прорывающийся сквозь толпу своим большим телом, безнадежно застревал.

— Сюда! — Зак втянул меня в щель между домами, и мы понеслись по переулку, перепрыгивая, через кучи мусора и канавы. С площади снова раздался рев — дракон потерял нас из вида.

Юркнув в дыру в заборе, мы очутились на чьем-то огороде. Проклятая юбка путалась под ногами, но в спешке я задрала ее до самых бедер и бежала что есть сил.

Сбить со следа

Настя

Я вылетела из пещеры к реке и с разбега нырнула в воду прямо в одежде, распугивая собравшуюся в ожидании угощения рыбу. За эти несколько дней я начала немного ориентироваться в городе, чтобы понять — мне нужно проплыть вниз по течению до тех огородов, через которые я впервые попала в Древоград. Там найти тропинку в лес и бежать по ней до избушки кикиморы.

Выплывая на середину реки и встраиваясь в ее плавное течение, я сжала в кулаке драгоценную золотую монету. Только лесная бабушка со своим волшебным зельем могла сейчас спасти меня. А там можно снова попытаться затеряться в лесу, предварительно перебив чем-нибудь свой запах.

Я надеялась, что сплав по реке немного собьет моего преследователя с толку. В небе драконов видно не было, и у меня были основания надеяться, что он ловит меня один. А раз так, то у меня еще были шансы скрыться от него. Лишь бы успеть приглушить метку до того, как он меня настигнет.

Увидев знакомые заборы, я начала барахтаться интенсивнее, смещаясь к пологому берегу, и чуть не проскочила мелькнувшую среди высоких трав тропинку. Солнце уже скрылось за горизонтом, и на окрестности города опускались прозрачные летние сумерки. Тело ныло от усталости, а голова после пережитого была чугунная, но я упорно двигалась вперед, зная, что малейшее промедление может стоить мне свободы, если не самой жизни.

Устав бороться с течением, я выползла на берег на четвереньках на сотню шагов ниже тропинки. И сразу же, оттолкнувшись от земли руками и ногами, сорвалась в бег, петляя по высокой траве, как заяц, и пытаясь выйти к тропинке где-нибудь сбоку.

Зачем меня забросило в этот мир? В чем высокий смысл этого перемещения, когда я даже своей странной магией воспользоваться, как следует, не могу? Когда мне все время приходится бояться, прятаться, убегать?

Тропинка вынырнула из кустов и послушно легла под ноги, ведя меня к лесному домику самым коротким путем.

— Бабушка! Бабушка! — закричала я, едва завидела издалека избушку кикиморы, наполовину вросшую в землю. Сердце сдавило дурным предчувствием. Дракон шел по моему следу в город. Уж не сделал ли он чего со старушкой, приглушившей мне метку снадобьем?

Дверь скрипнула и распахнулась, на пороге показалась сгорбленная фигура кикиморы. Завидев меня, она издалека пригрозила мне кулаком, но я нисколько не расстроилась. От радости, что вижу ее живой и невредимой, у меня даже слезы на глазах выступили.

Я с разбегу влетела на маленький дворик и с трудом затормозила, остановленная отталкивающим жестом ведьмы. Она выставила перед собой костлявые руки ладонями вперед с растопыренными пальцами.

— Бабушка! Я принесла золотой! — выпалила я, едва дыша и хватаясь за сведенный от быстрого бега живот. — Вот он!

— Нашел-таки тебя дракон? — она проницательно сощурила глубоко посаженные глазки под кустистыми зелеными бровями.

— Нашел… — всхлипнула я и сделала робкий шаг навстречу ей.

— Не подходи! — прикрикнула она, снова выставляя перед собой руки. — Кидай монету мне и жди!

Я швырнула монету ей в руки и застыла в ожидании, пользуясь небольшой передышкой, чтобы отдышаться от сумасшедшего бега. Вода с меня уже не лилась, но одежда все еще была мокрая и противно облепляла тело. От разгоряченного бегом тела едва не валил пар и, почуяв добычу, на меня уже слетались со всего леса злые голодные комары.

Кикимора, ловко поймав золотой, скрылась в свой избушке. Ладно хоть дверь перед моим носом не захлопнула. Я опустилась на траву, прижав колени к груди и обхватив их руками. Разом навалилась усталость, и глаза стали слипаться сами собой. В лесу было удивительно тихо и спокойно, только противный писк комаров над ухом не давал окончательно уснуть.

— Держи! — скрипучий голос ведьмы выдернул меня из липкой прозрачной дремы. И следом за ним мне прямо в руки прилетел уже знакомый пузырек со снадобьем, опутанный какими-то кожаными шнурками с висящими на них плетеными украшениями, глиняная фляга и полкаравая хлеба.

Я, помня жадность старухи, удивленно подняла на нее глаза.

— Что вылупилась? — буркнула она, как мне показалось, смущенно. — Получила, что хотела? Теперь проваливай подобру поздорову. И чтобы духа твоего здесь больше не было!

— Спасибо! — воскликнула я, вскакивая на ноги. Откупорив пузырек, я аккуратно капнула на свое многострадальное предплечье одну крошечную капельку и принялась растирать по метке, до тех пор, пока жжение и расходящееся от нее тепло не прекратилось, а она сама не побледнела и не спряталась под кожей.

— Будешь втирать каждый день в одно и то же время. И больше не вздумай встречаться со своим драконом. Иначе все усилия будут зря, — проворчала ведьма своим скрипучим голосом.

— Разве я хотела с ним встречаться? Просто так получилось, — вздохнула я. — Вот только куда мне бежать от него?

Старуха досадливо дернула плечом.

— Бабушка! — взмолилась я. — Ты как свои пять пальцев знаешь эти леса. Подскажи, пожалуйста, где мне спрятаться от дракона?

— За избушкой есть калитка, — неохотно проговорила она. — За ней начинается болото — зыбкая топь. Но там же есть и безопасная тропа. По ней и уйдешь.

— Как я ее найду? — похолодев, спросила я шепотом. По болотам мне ходить еще не доводилось.

— Вот такая травка, — старуха достала из-под передника пучок осоки с длинными узкими листьями бледно-фиолетового цвета. — Растет только на тропке. Пойдешь по этой травке, и тропа выведет тебя далеко на север отсюда. Вот только, если оступишься, то никто тебя уже не спасет. Вмиг засосет тебя в трясину, и косточек не останется!

— Спасибо, бабушка, — проговорила я пересохшими губами. И, видя, что кикимора ничего больше говорить не собирается, на негнущихся ногах направилась в обход домика, чтобы выйти на опасную тропу через трясину.

— И, если кого встретишь на болоте, — прокричала мне вслед старуха. — Покажи ему или ей амулет, что висит на пузырьке. Повесь себе на шею держись за него, если страшно станет. С амулетом тебя никто не тронет.

Я лечу к тебе!

Тэймур

— Держи ее! — рявкнул я показавшемуся из дверей театра Урсулу. И рванулся в погоню. Охотничий инстинкт вмиг затмил глупые сентиментальные чувства, и я с целеустремленностью спущенной стрелы бросился вслед за ускользающей дичью. Урсул бежал ей наперерез. В тесноте городских улиц нам было не развернуться. Но мы продолжали бежать навстречу друг другу, загоняя дичь в капкан. Ей не уйти! Мы Урсулом не раз и не два охотились в паре, и разыгрываемая нами комбинация была беспроигрышная. Еще чуть-чуть и мы зажмем ее в угол, и тогда…

Как я мог так размякнуть? От одного ее взгляда потерять голову? Забыть о том, зачем я здесь… Но об этом потом. Сейчас только азарт охотника, бурлящий в крови, только запах дичи, кружащий голову, только безумная гонка с вознаграждением в конце.

Мы с Урсулом чуть не столкнулись лбами у компостной ямы на чьем-то огороде. Как я сюда попал, я помнил смутно. Вот здесь должна была закончиться наша охотничья комбинация, и добыча должна была оказаться в наших лапах. Но… ее нигде не было! И след обрывался прямо посредине огорода на морковной грядке. Словно бы она взмыла в воздух или провалилась сквозь землю.

— Здесь еще один след. Мужской, — Урсул присел на корточки и чуть в стороне от того места, где оборвался след Истинной. — Может быть, он понес ее на руках?

Я метнулся к нему. Одурманенный запахом моей Истинной, я даже не почувствовал, что она была не одна! След его действительно в какой-то момент стал глубже, отчетливее, как будто он враз вдруг стал тяжелее. Какой-то ублюдок прикасался к моей женщине своими грязными лапами! Даже не зная, кто это такой, я готов был разорвать его на куски! Но и его след обрывался двумя шагами позже. Я пробежал дальше, куда по логике должен был идти сообщник Истинной, но обнаружил лишь едва прикрытую гнилыми досками компостную яму с характерными запахом гниющих отходов.

Я пнул доски, обнажая зловонную дыру в земле, но ничего интересного не обнаружил. Яма была неглубокая, и вся насквозь просматривалась сверху. В ней горой были свалены очистки от овощей, ботва, выдернутая с корнями трава.

Это двое исчезли, как будто растворились в воздухе! Проклятье!

Я со всей скопившейся досадой пнул валяющуюся доску, отчего она рассыпалась трухлявыми щепками.

— Может, они ушли по воздуху? — задумчиво проговорил Урсул, ковыряя землю носком сапога. Он тоже выглядел растерянным. Я вскинул голову в небо, но ожидаемо никого там не увидел.

— Помимо драконов, крылья имеют лишь взрослые демоны из Трарра, — недоверчиво буркнул я. С демонами у нас было военное положение, и на территории Эверстайна давно уже истребили всех представителей мерзкого племени.

— Ну может тогда твоя… хм… наложница каким-то образом умеет левитировать над землей, — Урсул уселся на землю и бесцельно выдергивал из грядки недозревшую морковь, швыряя ее в яму.

— Да откуда? Она всего-лишь человек! — снова начал я закипать. Разочарование требовало выхода, а поблизости был лишь Урсул. Ну почему я сразу не схватил ее и не взмыл в воздух на крыльях? Почему? Ответа на этот вопрос у меня не было. В тот момент мне важнее всего казалось узнать ее имя. Настя… Надо же! Что за нелепое имя? Никогда не встречал ничего подобного! Может быть это даже и не настоящее имя. Может быть она просто заговаривала мне зубы, пока ее подельники готовили отвлекающий маневр-р-р-р-р!

— Как-то же она исчезла с пятого этажа гарема, перемахнула через крепостную стену, не убилась об поверхность воды, — резонно заметил Урсул. — Провернуть все это, не имея крыльев, или хотя бы примитивной способности к левитации, невозможно.

— В покоях была потайная дверь, а в стене дыра, — буркнул я, поднимаясь с земли и отряхивая плащ. — У нее и во дворце были сообщники.

— Может… Ну ее, эту наложницу? — осторожно спросил Урсул, глядя на меня с земли.

— Она нужна мне! — зарычал я, и мельком бросил взгляд на свою руку. Метка! Вот что мне поможет! Я так привык к тому, что она молчит, что и забыл о том, что после прикосновения к Истинной, она снова пробудилась, и теперь согревала мою руку нежным теплом.

— Летим! — велел я, припадая на четыре конечности и оборачиваясь в истинный облик. После того, как у меня появилась Истинная, оборот перестал причинять боль и доставлял одно удовольствие. Я с наслаждением потянулся всем телом, сминая лапами грядки, и расправил крылья. Жди меня, Настя. Я лечу к тебе!

По следам Истинной

Тэймур

Здесь! Я подал сигнал Урсулу и, заложив крутой вираж, начал снижаться. Метка указывала местоположение Истинной, как в детской игре «Горячо-Холодно». Когда я удалялся, метка переставала чувствоваться, а когда приближался — нагревалась. При этом в истинном облике близость Истинной ощущалась сильнее, ярче, контрастнее. Как жаль, что она не дракон, и нам с ней никогда не познать единения в истинном облике!

Мы приземлились на пустыре около сгоревшего полуразрушенного дома и удовлетворенно переглянулись. Нам с Урсулом не надо было слов, чтобы понять друг друга. Он тоже почуял, что она здесь была. Что она в последние дни тут проходила много раз. Не сговариваясь, мы бросились к дыре в стене, а оттуда в подвал. Но и здесь нас ждало разочарование.

Подвал выглядел обитаемым, но здесь никого не было. В воздухе витали свежие запахи по меньшей мере десятка существ, в том числе и моей беглянки. Но комната, застеленная коврами, с обеденным столом посредине, креслом у очага и тюфяками вдоль стен была пуста. Она снова нас опередила! Как ей удается каждый раз оказываться на шаг впереди меня? Как же это злит!

— Здесь крысиная нора! — крикнул Урсул из-за занавески. А я опустился на колени перед тюфяком, от которого исходил такой отчетливый, такой прозрачный запах моей Истинной. Она спала здесь, и не одну ночь. Она спала здесь одна! Облегчение волной дрожи прокатилось по телу. Я не выдержу, если она будет мне изменять! Ее тело принадлежит только мне! Осталось завладеть и ее душой…

— Ну? Ты идешь? — Урсул нетерпеливо высунулся из-за занавески в углу. — Ее след еще теплый! А остальные ублюдки ушли в другую сторону.

— Плевать на них! Я достану их позже, — рыкнул я и сделал было шаг в сторону Урсула. Но тут мои колени подкосились. Боль была такая, словно метку мне выжигали драконьим огнем. От невыносимой боли все тело непроизвольно скрутило узлом, и оставаться в сознании мне удалось только благодаря тому, что, падая, я уткнулся носом в тюфяк, пахнущий ею.

— Тэймур, твою мать! — заорал Урсул, бросаясь ко мне, но я не мог даже подать ему сигнал о том, что я все еще в сознании. Перед глазами мутилось, а в голове пульсировала мысль: «Она умерла! Ее больше нет!». При том, что часть меня осознавала, что это снова обман. Она снова сделала это — заглушила метку. Но инстинкты бесновались, сводя с ума.

— Тэймур! — Урсул схватил меня за плечи, добавив несколько крепких ругательств к моему имени, а я мешком повис в его руках, не имея сил даже взглянуть в глаза другу. — Не смей терять сознание! Слышишь меня?

Я с усилием кивнул и уткнулся другу в плечо. Боль понемногу отпускала, и голова прояснялась. Она блокирует метку, но не своими силами. Иначе она сделала бы это сразу после того, как я к ней прикоснулся. Она бежала туда, где ей помогут. Вот только где это место?

— Слушай, так дело не пойдет! — проворчал Урсул, сжимая меня в своих лапах. — Тебе срочно надо во дворец! Ты болен!

— Я в порядке, — прохрипел я, с трудом проталкивая воздух через горящие легкие. — Сейчас полетим. Только скажи мне, где ты нашел следы девушки после того, как я в первый раз потерял сознание?

— В первый раз? — озадаченно переспросил Урсул, но тут же сориентировался. — Я понес тебя во дворец, а парни вышли лесом к избушке местной ведьмы. Но она…

— Летим туда! — перебил я Урсула, с трудом поднимаясь на ноги, ухватившись за его плечи. — Она сейчас там.

Урсул с сомнением посмотрел на меня, но возражать не стал. Еле переставляя ноги, я, с помощью друга, выбрался на поверхность, не рискуя перевоплощаться в этом тесном помещении. Но и здесь меня поджидало разочарование.

Огромный огненный дракон нетерпеливо притопнул лапой. Он словно говорил мне: «Ну? Долго еще ждать?»

А я повалился на колени, что есть силы впиваясь руками в свои волосы и чуть не выдергивая их из головы.

— Я не могу! — взвыл я на очередной недоумевающий взгляд Урсула. — Не могу обратиться!

— Что за чертовщина с тобой происходит? — заорал на меня Урсул, вновь принявший человеческий облик. — Как это ты не можешь? Даже младенец может обернуться в свой Истинный облик, а ты не можешь?

— Не могу, — выдавил я, стискивая пульсирующую болью голову так, что, казалось, вот-вот раздавлю ее в ладонях, как переспелую дыню. — Я тянусь к своей истинной ипостаси, но дракон спит и не отвечает на мой зов.

— Потому что… — тихо проговорил Урсул, опускаясь передо мной на корточки и побуждая меня рассказать ему все начистоту.

— Потому, что моя Истинная сбежала от меня! — выкрикнул я с надрывом, едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания. — Потому, что она нашла способ уничтожить нашу с ней метку! Потому, что… я вел себя с ней, как последний говнюк! И теперь я не знаю, что мне надо сделать, чтобы вернуть ее!

— Истинная? Сбежала? — кажется, смысл моих слов до него доходил не сразу. — А как же твоя жена Азаретта? Разве она не ждет тебя дома? Разве… Она не твоя Истинная?!

— Мой отец… Если я не верну Истинную через… Уже через четыре дня, то он перепишет манускрипт наследования и назначит Ринора Наследным Драконом, — проговорил я, медленно приходя в себя от нового потрясения. Какие еще сюрпризы готовит мне связь с Истинной?

— Ну дела-а-а! — всплеснул руками Урсул. — И ты все это время молчал? Мог хоть словом намекнуть, а? Еще и оглушил меня!

Я с досадой отвернулся и промолчал. А что тут скажешь? Да и не изменилось бы ничего, если бы Урсул знал правду.

— Хватит! — рявкнул Урсул, вскакивая на ноги. — Если она так важна, то почему мы тут сидим, как два идиота?

— Пешком? — вяло удивился я. Надежда догнать ее таяла с каждой минутой.

— Зачем пешком? Полезай мне на холку и полетим! — Урсул, в отличие от меня преисполнился решимости.

— Издеваешься да? — хмыкнул я. Нет большего позора, чем летать на холке соплеменника. В исключительном случае мужчина может прокатить на холке свою женщину-драконицу. Но чтобы мужчина дракон летал на чьей-то спине!

На болоте

Настя
Полная луна освещала болото зловещим зеленоватым светом. Идти было тяжело. Ноги проваливались в жидкую грязь до самого колена, иногда чуть глубже. И выдирать их обратно приходилось с огромным трудом. Болотистая жижа гулко чавкала при каждом шаге, выпуская пузыри болотного газа с неприятным гнилостным запахом. В воздухе кружился гнус, облепляя открытые участки тела и болезненно кусаясь. Сначала я отмахивалась от мерзких насекомых сорванным пучком осоки, но, осознав бесплодность своих попыток, я отбросила пучок травы в сторону.

Вспомнилось, как однажды, еще у себя дома, читала, что свиньи валяются в лужах вовсе не из-за врожденной любви к грязи. Так они защищают свою нежную кожу от солнечных ожогов и от укусов насекомых. А чем я лучше свиньи? Если, с тех пор, как я попала в этот мир, большая часть существ относилась ко мне не лучше, чем к этим презираемым всеми домашним животным. Говорят же, назови человека сто раз свиньей, и он захрюкает.

Я с сомнением посмотрела на жижу под своими ногами. В непрозрачной мутной воде, извиваясь, плавали пиявки — черные блестящие кольчатые черви. Я передернулась от отвращения при виде их. Пусть лучше кусают комары и мошки, чем я с головой окунусь в болото! К счастью, одежда на мне была, благодаря Заку, превосходная. Сапоги и штаны, хоть и промокали, но плотно охватывали ноги, защищая их от попадающихся в болоте веток и коряг и от укусов плавающих мерзких паразитов. Плотная парусиновая куртка укрывала все тело, оставляя открытыми только кисти рук и голову. Осталось только придумать, как защитить открытые части тела. Я огляделась по сторонам и как раз вовремя, чтобы заметить быстро закрывающую небо тень!

Забыв все свои предыдущие размышления, я упала на живот, погружаясь в грязь с головой, едва успев набрать воздуха. Сердце пустилось в галоп, а все тело, наоборот, словно парализовало. Я лежала настолько неподвижно, что сверху наверняка казалась лишь темной тенью на воде или стволом поваленного дерева. Не сказать, что лежать в теплой пузырящейся грязи, ощущая, как за шиворот скользнуло чье-то скользкое гибкое тельце и там запуталось в волосах, было приятно. Но в тот момент я была счастлива, что у меня такое надежное укрытие. На болоте дракону не могли помочь ни нюх, ни зрение, ни слух, ни иные обостренные у них органы чувств.

То тут, то там с хлюпаньем всплывали кверху пузыри болотного газа. Пахло тухлыми яйцами и гниющей травой. Качались от едва заметного ветерка пучки растущей осоки, отбрасывая в свете луны длинные тени. И я, полностью погрузившись в воду и лишь чуть приподняв над ее поверхностью голову, чтобы видеть тропу и дышать, скорее походила на медленно дрейфующую кочку, чем на человека.

Дракон упорно кружил над болотом, пролетев прямо надо мной не раз и не два. Выследил, гад! Но увидеть и учуять меня не мог, и напряжение немного отпустило. Я готова была терпеть неудобства, лишь бы не попасться ему на глаза. К тому же, лежа, загребая руками и немного ногами, двигаться стало чуть легче, а измазанное в грязи лицо мошкара оставила в покое, а вскоре и вовсе разлетелась, чтобы поискать себе добычу посъедобнее.

В темноте я не видела цвета дракона, лишь темный силуэт, закрывающий полнеба. Но сомневаться в том, кто именно меня преследует, не приходилось. Неужели у Наследного Дракона нет больше других дел, чем гоняться за сбежавшей наложницей? Метка должна была перестать его притягивать, а других причин, чтобы искать меня у него быть не могло. Не могло же такого случиться, чтобы два раза занявшись со мной сексом, любовью это даже не назовешь, он воспылал ко мне непреодолимыми чувствами?

Когда я была служанкой во дворце, я относилась к Наследному дракону ровно. Я не восхищалась и не боготворила его, как делали это некоторые из моих товарок. Я не испытывала к нему неприязни и зависти, каковая иногда чувствовалась в словах Рэя. Я видела его редко и издалека, временами любовалась его драконьим обликом, мечтая запечатлеть это величественное зрелище на холсте.

Когда дракон обнаружил у меня метку, я испытала поистине животный неконтролируемый ужас. Его вид, голос, прикосновения — все внушало мне страх, от которого скручивало внутренности и холодело в груди.

Но сейчас я ощущала по отношению к Тэймуру только злость. Злость, переходящую в настоящую ненависть. И чем упорнее он искал меня, тем отчетливее я чувствовала, как сильно ненавижу его. Все мои беды только из-за него и его проклятой метки! И здесь, по шею в грязи, в окружении гнуса и пиявок, я оказалась по его милости!

Злость придала мне немного сил, и я с удвоенной энергией поползла вдоль тропы, поросшей фиолетовой осокой, к виднеющейся впереди куще плакучих ив, невесть как выросших в этом богом забытом месте.

Небо на востоке посветлело, а луна сместилась мне за спину — самая темная часть ночи была позади, и утро медленно вступало в свои права. Но не успела я испугаться того, что при свете дня меня на тропе будет видно также хорошо, как селедку на блюде, трясина сделала мне очередной подарок. С рассветом поверхность ее начала парить, и в считанные минуты густой белесый туман заволок болото настолько густой пеленой, что я не видела даже вытянутой вперед руки.

Я попыталась подняться, но почувствовала, что ноги меня совсем не желают держать. Нужно было срочно найти относительно сухой пятачок, чтобы вздремнуть, не рискуя уйти под воду с головой.

Хватаясь за фиолетовую осоку, чтобы не потерять дорожку из нее из виду, я поползла вперед. К небольшому скоплению деревьев, которые заметила недавно. Они не должны были быть слишком уж далеко. Когда я их видела, мне казалось, что до них не больше двух десятков шагов. Но трясина искажала понятие о расстоянии и времени. И я все ползла и ползла в густом тумане до тех пор, пока мне не начало казаться, что я не двигаюсь с места.

Трясина с хлюпаньем смыкалась позади меня, не оставляя следов. А то, что было впереди ничем не отличалось от того, что я только что миновала.

Откровение болотной ведьмы

Тэймур

— Говори, где моя Истинная! — рявкнул я, сжимая рукой тонкую старушечью шею. Но ведьма только скрипуче рассмеялась. Ее зеленые, как болотная тина, волосы торчали в разные стороны. А глаза из-под кустистых бровей горели неприкрытой ненавистью.

— Да, дракон! Пришел час расплаты! — прохрипела старая ведьма и плюнула мне в лицо. Ее тонкие, как лапки паука, пальцы, цеплялись за мои запястья, но страх, похоже, был ей неведом. Она, видя мое состояние, еще специально распаляла мою ярость.

— О чем ты говоришь, жалкая тварь? — прошипел я, вытирая рукавом свободной руки ее плевок со щеки. — Признавайся, это ты усыпила метку! Как ты это сделала?

— О, это зелье — моя гордость! — со злорадным превосходством поведала мне она. — Я без малого сотню лет создавала его, чтобы отомстить вашему проклятому племени. Я ждала этого дня, когда смогу плюнуть одному из вас в мерзкую рожу!

— Говори, как снять действие зелья! — взвыл я и с силой тряхнул старуху, получив в ответ лишь новый взрыв безумного хохота.

— Тэй, полегче, — Урсул тронул меня за плечо. — Не прикончи ее. Она нам еще нужна.

— Говори, куда побежала моя Истинная! — я притиснул старуху к стене, но хватку немного ослабил. Не хватало только сломать тонкую шею, не получив ответов на свои вопросы.

— Нет у тебя больше Истинной, — проскрипела ведьма. — И потомков больше не будет. Ни у тебя, ни у твоего проклятого рода! Чтоб вы все сдохли, в грязи и собственных испражнениях, как помойные шавки!

— У меня нет времени на твои проклятья, — прошипел я. — Либо ты добром говоришь мне, как вернуть чувствительность метки и где найти Истинную, либо… Я все равно от тебя это узнаю, но тебе это не понравится!

— Добром ты от меня ничего не узнаешь! И силой тоже! — не хуже рассерженной кошки зашипела ведьма. — Сто лет назад я поклялась отомстить твоему отцу, и я сделала это. Теперь пожинайте плоды своей безнаказанности. Пришло время платить по счетам!

Несмотря на угрозы, применять родовую магию я не спешил. Ибо владел я ей из рук вон плохо, и своими неумелыми действиями мог сделать только хуже. Поэтому я лихорадочно соображал, как сделать так, чтобы старуха проболталась по своей воле. Быть может среди многочисленных баночек в ее шкафу есть зелье, пробуждающее метку от искусственного сна?

— Что такого сделал тебе мой отец, что ты решила отомстить всему нашему роду? — взяв себя в руки, спросил я.

— Он прервал мой род! — рявкнула ведьма. — А я прерву ваш род. Зуб за зуб, дракон!

— Что ты городишь, старая дура? — от удивления тому, насколько нелепо было обвинение, я выпустил шею старухи и отступил на шаг. — Зачем Правящему Дракону род какой-то болотной кикиморы?

— Вот именно! — бабка обличающе ткнула в меня сухим костлявым пальцем. — Ему не было дела до моего рода. Он просто, походя, разрушил все, что у меня было!

Я скрестил руки на груди, ожидая продолжения. Пусть ведьма выговорится, и тогда, возможно, удастся выпытать у нее события сегодняшнего дня.

— Я оказала ему услугу! — с надрывом выкрикнула ведьма. — Изготовила снадобье для его Истинной, которая никак не могла забеременеть. Результатом действия моего снадобья стало твое рождение, мерзкий дракон! А он… Он отплатил мне черной неблагодарностью, забрав в свой гарем мою единственную дочь! Мою красавицу! Мою ненаглядную Наяду!

Я шумно выдохнул, пытаясь справиться с охватившим меня волнением. Никогда родители не упоминали того, что с зачатием ребенка у Истинной пары могут возникнуть трудности. И уж точно не говорили о том, что им пришлось прибегнуть к посторонней помощи, чтобы зачать меня. Известно, что дети у драконов рождаются только в Истинной паре, но никто не говорил мне, что и здесь могут возникнуть проблемы.

— Думаешь, я не молила его пощадить мое единственное дитя? Думаешь, моя Наяда не плакала, когда ее забирали из родного дома? Но сердце твоего отца было черствее камня. Ему всегда было плевать на чужие слезы, — продолжала ведьма. — Сначала я еще надеялась, что он натешится и вернет мне дочь, но через год я почувствовала, что моей малышки больше нет.

Старуха обессиленно сползла по стене на пол. По морщинистым щекам ручьями стекали слезы.

— Но, помяни мое слово, он еще наплачется! Пусть он вспомнит о своем бессердечии, пусть пожалеет о том, что сделал! — прохрипела ведьма. — Я прокляла ваш род! Ты не должен был обрести Истинную. Я точно знаю! И брат твой никогда не найдет свою Истинную. Вам больше не оставить потомства на этой земле. Это достойная плата за все ваши злодеяния!

— Но она у меня есть, — выдавил я, потрясенно. — Пусть не драконица. Пусть просто человек. Но она есть!

— Кто-то могущественный защищает ваш проклятый род. Кто-то… кто смог ослабить мое заклинание. Но я уже исправила эту ошибку, — ведьма снова безумно расхохоталась. — Так что у тебя больше нет Истинной. И никогда не будет!

— Неправда! — я снова кинулся на старуху, вздернув ее с пола на уровень своих глаз. И погрузился в ее безумное сознание, в попытках найти ответы на свои вопросы.

— Бабушка! — девчонка, такая маленькая и несчастная, упала на колени перед ведьмой. Чумазая, вся исцарапанная до крови, в каких-то лохмотьях вместо одежды. — Бабушка, помоги!

У старухи, и у меня вместе с ней сердце ёкнуло от жалости. Старуха, глядя на Настю, вспоминала свою дочь, которую забрали в том же возрасте, а я вспоминал, как держал в объятиях это хрупкое тело, как целовал ее губы и упивался ее запахом.

— Не крала ничего, — всхлипывала она, утирая слезы рукавом. — Метка у меня.

И я впервые разглядел как следует метку на ее предплечье. До чего красиво смотрелся сияющий золотой узор, обвивающий хрупкое запястье.

— Ну дела-а-а. Ты ж не драконица! — старуху одолевали сомнения и досада. Она была уверена, что Наследный Дракон никогда не обретет Истинную.

Обратно во дворец

Тэймур

— В этом нет смысла. Ни одно существо в здравом уме не сунется ночью в болото, в котором оно не знает тропы, — возразил Урсул, задумчиво глядя на гору пепла, в которую он своим драконьим огнем обратил лесную избушку вместе с телом ее погибшей обитательницы.

— Ты плохо знаешь эту девушку, — покачал я головой. — Про нее сложно сказать, что она в здравом уме. К тому же, я уверен, ведьма подсказала ей безопасный путь через болото.

— Безопасный путь через болото нельзя подсказать, его надо показывать. Если она сунулась в это болото, то должна быть уже мертва. Я слышал, что в нем водятся жуткие твари, — с сомнением проговорил Урсул. — Но, если ты настаиваешь, то я сделаю пару кругов мили на две над болотом. Хотя, если мое мнение тебе интересно, то тебе следует вернуться домой.

— Она жива, — проговорил я, мельком глянув на метку. — Давай хотя бы пару кругов. Если не найдем ее следов, то вернемся во дворец. Мне многое надо обдумать.

Было унизительно просить Урсула сделать мне одолжение. Будь со мной все в порядке, я бы ринулся искать свою Истинную дальше, несмотря на гудящую от недосыпа голову. Но теперь, без возможности обернуться, я оказался полностью зависим от своего друга. Хорошо хоть он вел себя предельно тактично, щадя мою гордость, от которой и так уже остались одни ошметки.

Но к моей досаде, Урсул оказался прав, и кружение над трясиной ничего нам не дало. Даже, если Истинная и была на болоте, ей удавалось виртуозно сливаться с пейзажем. Ни я, ни Урсул со своим драконьим зрением, не заметили ничего подозрительного, никаких следов того, что по болоту передвигается разумное существо. К утру болото заволокло таким непроницаемым туманом, что я вынужден был смириться с возвращением во дворец. Больше здесь было нечего делать.

В рощице неподалеку от дороги, Урсул ссадил меня, и сам обернулся в человеческий облик. И в открывшиеся с утра ворота дворца мы с ним вошли пешком, чем немало удивили привратную стражу.

— Урсул! — окликнул я чуть приотставшего друга.

— Да, Ваше Высочество! — отчеканил он, вытянувшись по стойке смирно и уперев взгляд мне в подбородок. После всего, что мы пережили вместе, хотелось схватить его за грудки и встряхнуть как следует. Но я, конечно же, ничего не сделал. Дворцовый этикет за время нашего отсутствия никто не отменял, хотя это вот «Ваше Высочество» из уст друга меня здорово покоробило.

— До вечера отдыхаем, а на закате собираемся в малом тренировочном зале на совещание. Возьми с собой троих самых верных парней — нам понадобятся драконы, — проговорил я холодным надменным голосом, которым привык говорить в стенах дворца.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — Урсул хлопнул себя по груди и опустился на одно колено. Я поморщился, так как мне показалось, что он переигрывает. Но тут он скинул с плеч камзол и рубашку и, склонив ниже голову, протянул мне.

— Благодарю вас за оказанную мне милость, и прошу извинить мою неловкость, — почтительно проговорил Урсул. — Впредь я буду лучше следить за своей одеждой.

О, Великие Предки! Урсул намекал мне, что я опять потерял верхнюю часть своего гардероба и обыгрывал все так, будто это я поделился с ним одеждой, а он мне всего-лишь возвращает.

Я взял из его рук одежду и быстро облачился, величественно кивнув в ответ. А затем поспешил к себе. Мало удовольствия было одевать чужую одежду, пропахшую потом и запахом другого самца. Но я не мог позволить себе, чтобы меня снова видели во дворце без одежды. Один раз еще можно сделать вид, что мне стало жарко, но на второй раз неизбежно поползут слухи о моей неспособности контролировать оборот. А мое положение и так в последнее время было очень шатким.

С возвращением домой, ненадолго отступили переживания за судьбу сбежавшей девушки, но взамен них я окунулся в свои собственные проблемы, от которых, как ни старайся, убежать не удастся.

И первую проблему я обнаружил, едва войдя в свои покои. Сочный сладковатый запах драконицы исходил из моей спальни и распространялся по всем комнатам. А я то собирался побыть один! Помыться, выспаться и все обдумать.

Встав на пороге спальни, я задумчиво посмотрел на раскинувшуюся на моей кровати девушку. Одеяло почти полностью сползло на пол, лишь одним уголком удерживаясь на краю кровати. Густые черные волосы разметались по белоснежным подушкам. Юное соблазнительное тело, едва прикрытое полупрозрачной сорочкой привольно вытянулось поперек широкого ложа.

Я устало привалился к косяку дверного проема, с трудом соображая, как мне поступить. Если разбудить ее и попытаться выпроводить, то неприятного разговора не избежать. А выяснять отношения с Азареттой у меня не было ни сил, ни желания. Можно, конечно, уйти в гостевые комнаты, потребовав от прислуги туда ванну и чистую одежду. Но тогда опять же поползут слухи, что я избегаю собственную жену. Хотя… что мне до этих слухов?

Я уже решился было тихо покинуть свои покои, как Азаретта пошевелилась и открыла глаза.

— Ты уже вернулся, милый, — произнесла она томно, и сладко потянулась. А я, как круглый дурак, застыл, приоткрыв рот и глядя на упругие девичьи груди с затвердевшими сосками, натянувшие кружевную сорочку.

— Что ты здесь делаешь? — выдавил я, неловко отводя глаза от прелестей своей жены. Против моей воли внизу живота стало горячо, а штаны показались мне слишком тесными.

— Тебя долго не было, — вздохнула она печально, усаживаясь на кровати и подтягивая к груди колени. — Я скучала по тебе и пришла сюда. Здесь все пахнет тобой… Ты не рад мне?

— Уходи, — проговорил я едва слышно. Горло сдавило от раздирающих меня чувств. Я не хотел ее. Никогда не хотел! Мне ее навязали! Но тело предательски реагировало на обнаженное женское тело, на запах драконицы, на всю это гребаную интимную обстановку.

— Почему ты снова прогоняешь меня? — голос Азаретты зазвенел обидой, а на глаза навернулись слезы. — Ты пропадал где-то больше двух суток, а появившись, гонишь меня прочь! Что я тебе сделала? За что ты так со мной?

Тысяча золотых за Истинную

Тэймур

Покачиваясь, я добрел до письменного стола, на ходу срывая с себя злополучную одежду Урсула. Вывернул на пол содержимое ящиков и достал с самого дна бережно свернутый клочок ткани. Сначала, как обычно, разгладил на столе, чтобы полюбоваться на красивый силуэт дракона на фоне пылающего закатного неба. Этот дракон не был жалким и бесполезным, каким был я.

Он был гордым, прекрасным, величественным. Достойным того, чтобы стать Правящим Драконом. Именно таким я выглядел в глазах своей Истинной до тех пор, пока сам все не испортил.

Я повалился на кровать, прижав ткань, все еще хранящую запах ее рук, к лицу и мгновенно отключился.

Проснулся я рывком, когда солнце уже клонилось к западу, и соскочил с кровати. Бодрости не ощущалось, однако время не ждало. Мне нужно было действовать.

Наскоро помывшись и облачившись, как полагается Наследному Дракону, я спрятал свернутый рисунок у себя в потайном кармане на груди и направился в кабинет отца. Для начала мне нужно было отдать несколько распоряжений, относительно поиска моей Истинной. Своего личного секретаря у меня не было, поэтому нужно было обратиться к Изоттеру — секретарю отца. Не сказать, что я полностью доверял этому двуличному ублюдку, но уважал за его способность моментально найти нужные связи и ресурсы, чтобы выполнить любой приказ.

— Добрый день, секретарь Изоттер, — поприветствовал я пожилого дракона, склонившегося над письменным столом в приемной Правящего Дракона.

— Приветствую, Ваше Высочество, — Изоттер, не торопясь, приподнялся над креслом и отвесил мне формальный поклон, больше похожий на кивок головой. — Вашего отца нет на месте. Он на совете с городовыми главами вместе с вашим братом.

— Я сейчас пришел не к отцу, а к вам, секретарь Изоттер, — ответил я, подавив вспышку раздражения на полученную информацию. Быстро же отец нашел мне замену! Всю жизнь, начиная с совершеннолетия, именно я всегда сопровождал его на советах и совещаниях. Ибо должен был набираться опыта, прежде чем смогу сменить его на троне. Однако теперь, едва я отлучился буквально на пару дней, он таскает с собой Ринора. Но сейчас отсутствие их обоих мне было только на руку.

— Слушаю вас, — Изоттер со вздохом отодвинул от себя манускрипт, с которым занимался, и вопросительно поднял седые брови, отчего его морщинистое лицо стало похоже на печеное яблоко.

— Мне требуется объявить в розыск по всему Эверстайну одного человека с выдачей вознаграждения за его поимку. Но только за живого и невредимого, — проговорил я, усаживаясь на кресло для посетителей.

Изоттер, даже если и удивился, но вида не подал, а кивнул с самым серьезным выражением на лице.

— У вас есть портрет этого человека? — уточнил он.

— Нет, мне нужен живописец, который сможет быстро изобразить портрет по моему описанию, — ответил я, немного успокаиваясь. Пока вопросы Изоттера были только по делу, и это внушало доверие.

— Какую награду вы планируете выдать нашедшему? — продолжал задавать уточняющие вопросы секретарь.

Я задумчиво постучал пальцами по деревянному подлокотнику кресла. Слишком маленькая награда не прельстит охотников за головами, но не выдаст моего личного повышенного интереса к объекту поимки. Слишком большая награда породит огромное количество ложных вызовов и подделок, а также заинтересует врагов нашего рода. Как поступить? К тому же, своих личных денег у меня не было. Придется просить отца выделить награду из сокровищницы, а он, учитывая его неприязненное отношение к моей Истинной и ситуации с ней в целом, мог и отказать.

— Напиши, что нашедший этого человека и передавший его в руки моей гвардии в целости и сохранности получит тысячу золотых, — решился я, покрываясь холодным потом. Если отец откажется выделить эти средства из сокровищницы, мне придется отыскать их самостоятельно.

— Сомневаюсь, что Правящий Дракон выделит столько на поимку вашего недоброжелателя, — словно подтверждая мои опасения, промолвил Изоттер. — Может быть снизить награду хотя бы до ста золотых?

— Нет, оставь как есть, — отрезал я уверенно. За сто золотых мне в лучшем случае принесут ее голову. А мне она нужна живой, и, желательно, не тронутой. — И дополни объявление тем, что этот человек в процессе поимки не должен как-либо пострадать. За мертвого вознаграждение не полагается, за покалеченного или травмированного любым способом сумма вознаграждения снижается до ста золотых.

— Пойманного должны доставить во дворец? — снова уточнил Изоттер, делая пометки в своем блокноте.

— Нет. Сделай объявление с возможностью активировать магический маяк и дай мне сигнал от него. Любой, поймавший разыскиваемого, должен активировать магический маяк и к нему тут же вылетят драконы из моей гвардии. Свое вознаграждение поймавший получит сразу же, как только драконы распознают, что это именно тот, кто мне нужен. За ложный вызов штраф сто золотых или лишение конечности на выбор вызванных драконов.

— Записал, — кивнул седой головой Изоттер. — В ближайшие полчаса появится живописец. Где ему вас найти?

— Я буду в своем гареме, — произнес я, поднимаясь с кресла. Одно дело было сделано. Теперь в гарем. Нужно успеть поговорить с Нейдой до заката, когда меня будет ждать в тренировочном зале Урсул. Разговор с отцом и матерью я малодушно отложил на неопределенный срок. Сейчас я должен узнать правду о своем рождении от незаинтересованного существа.

— И еще… — добавил я, вспомнив об отце на пороге приемной. — Мы могли бы оставить этот разговор между нами?

— Вы не хотите, чтобы я докладывал о вашем приказе Правящему Дракону? — уточнил Изоттер.

— Да, — кивнул я. — Ему об этом знать нет необходимости.

— К сожалению, не могу выполнить эту часть приказа, — твердо ответил Изоттер. — Я служу вашему отцу, и обязан докладывать ему обо всем, что происходит во дворце. В том числе и о ваших приказах.

Что ж… Другого ответа я и не ожидал. Но попробовать стоило. С отцом я разберусь как-нибудь потом.

Болотные твари

Настя

Густой белый туман не давал разглядеть тропу, а окружавшие меня девушки пугали до дрожи. Но чем именно, я объяснить не могла. Трясина засосала меня уже по пояс, и при малейшей попытке пошевелиться, я погружалась все глубже.

Похоже, придется довериться протянутым ко мне рукам. От усталости меня охватило безразличие, и страх отступил. Пусть меня окружают какие-то неведомые существа, но пока они не сделали мне ничего плохого. Так что будь, что будет. Если это мой единственный шанс выбраться из болота, то я готова была за него ухватиться.

Я протянула руку и крепко схватила ближайшую ко мне девушку, но не за ладонь, которая могла в любой момент выскользнуть из рук, а повыше, за запястье.

В эту же секунду вокруг все изменилось. Туман приобрел кроваво-красный оттенок, музыка и мелодичный смех сменились леденящим душу хохотом, переходящим в подвывания. А девушка, за которую я схватилась, вдруг начала пугающе преображаться. Плоть под моими пальцами стала вязкая и липкая, кожа ее приобрела синюшный трупный оттенок. На месте изящных пальчиков и аккуратных ноготков прорезались черные загнутые когти.

Когда я подняла глаза на ее лицо, я увидела череп, едва прикрытый ошметками гниющей кожи. На месте волос извивались вросшие прямо в череп не то огромные пиявки, не то болотные змеи с раззявленными зубастыми пастями. Глаза в глазницах полыхали алым хищным огнем, а на месте рта распахнулась пасть до самых ушей, полная острых треугольных зубов.

Я в ужасе отпрянула, не выпуская, однако ее руку из своей руки. От страха мышцы руки сковало такой сильной судорогой, что, даже захоти я отпустить ее, я не смогла бы этого сделать. Но тело, схваченное трясиной, смогло лишь слегка отклониться от щелкнувших у самого лица зубов.

— Наша! Наша! Есть! Кушать! Мясо! Живое мясо! — со всех сторон доносили визги, хохот и крики. Я снова уклонилась в сторону — в этот раз от щелкнувших слева зубов. Все, окружавшие меня девушки мгновенно превратились в синюшных зубастых монстров, тянущих ко мне свои когтистые лапы. А со всех сторон бежали еще и еще.

Я свободной рукой что есть силы заехала в ближайшую ко мне рожу, и от моего удара ее голова мотнулась на истончившейся шее, как боксерская груша на пружине.

Они сожрут меня!

Осознание внезапно накрыло меня, но вместо оцепенения во мне проснулось дикое, неконтролируемое, животное желание жить. Я отмахивалась от когтистых лап свободной рукой, вторая рука будто приклеилась к запястью чудовища и не желала разжиматься, а в голове стучала только одна мысль.

«Выжить! Я должна выжить»

— Наша трясина! Наша! Ты пришла к нам сама! — доносились со всех сторон визгливые крики. А от моего тела на поверхности оставались только руки, плечи, шея и голова, и с каждым взмахом я погружалась все глубже.

— Бабушка! — взвыла я, вспоминая кикимору. — За что ты так со мной?

Но вспомнив старую ведьму, я вспомнила и о ее дарах.

«И, если кого встретишь на болоте. Покажи ему или ей амулет, что висит на пузырьке. С амулетом тебя никто не тронет».

Улучив мгновение между нападениями, я сунула свободную руку под рубаху и вытащила на поверхность пузырек с намотанным на него амулетом. И, уже погружаясь в трясину до самого подбородка, я вскинула вверх руку с пузырьком и амулетом, демонстрируя его чудовищам.

Амулет в моих руках потеплел, а затем вспыхнул ярким зеленым светом, лучами расходящимся между моим пальцами. Болотные чудовища завыли страшными нечеловеческими голосами и бросились врассыпную. И тут я почувствовала, что тварь, которую я все еще держала за запястье, дергает рукой, пытаясь вырваться из моей хватки.

Но не тут то было! Это был мой единственный шанс выбраться из болота, и тут я уже осознанно вцепилась в ее руку мертвой хваткой.

Силища у нее была нечеловеческая. Она, вопя, как сирена, дернулась один, второй раз, и я почувствовала, как трясина понемногу поддается и выпускает меня из своих тесных объятий. Я, кое-как намотав на свободную руку светящийся амулет, спрятала драгоценный пузырек обратно в мешочек за пазухой. А затем ухватилась за тварь еще и второй рукой.

Прикосновение амулета подействовало на тварь, как шпоры на лошадь. Она рванулась изо всех сил, и вытянула меня из трясины полностью.

Сияние амулета разгоняло туман, и я уже видела окружающее меня болото. Но ни тропы, ни кущи склонившихся к воде деревьев поблизости не было. Все-таки чудищам удалось заманить меня в трясину, в самую топь.

Тварь с воем куда-то бежала, а я, вцепившись обеими руками в ее руку, волоклась по поверхности воды следом. Отпустить ее сейчас — означало медленную и мучительную смерть в трясине.

Поэтому я напрягла все свои силы и, уцепившись одной рукой за ее ногу, свалила ее на поверхность болота. Как я и думала, она даже шлепнувшись с разбега в топь, осталась на поверхности. Воспользовавшись ее замешательством, я проползла по ее телу и улеглась ей на спину, обвив руками и ногами ее туловище.

Левая рука с амулетом оказалась как раз на уровне груди твари, где у людей обычно бывает сердце.

Чудовище взвыло и снова вскочило на ноги. Но в этот раз я была уже у нее за спиной и висела, как рюкзак, намертво вцепившись в ее туловище.

Амулет продолжал излучать нестерпимо яркий свет, и, по видимому, доставлял твари жуткие мучения. Она вопила и металась по болоту со мной на спине с такой скоростью, что позавидовал бы олимпийский бегун. Змеи на ее голове шипели и пытались меня укусить прямо в лицо, однако от скорости и беспорядочных прыжков твари, их мотало из стороны в сторону, и они хлестали меня по лицу своим скользкими телами.

Через какое-то время я почувствовала, что грудная клетка твари под моей левой рукой начала проседать и проваливаться. Тварь буквально плавилась от света амулета.

— Я убью тебя! — заорала я ей в ухо. — Ты понимаешь меня?

— Пощади! — прохрипела тварь, не сбавляя шага. — Отцепись!

— Неси меня на тропу, если ты не хочешь сдохнуть! — рявкнула я. — Я отцеплюсь только на безопасной тропе!

Наездница и ее "конь"

Настя

Снегоступы, которые правильнее было бы назвать трясиноступы, здорово облегчали мой путь. Больше я не проваливалась в грязь по колено и не застревала там ногами. Широкие плетеные из лозы «ступни» распределяли мой вес по поверхности трясины, позволяя мне идти почти также поверхностно, как бежала неведомая болотная тварь, чуть не сожравшая меня. Вот только неудобно было высоко поднимать и переносить ногу. С непривычки я все время запиналась. Но и тут выручал шест, становясь для меня дополнительной третьей ногой.

Я не смогла полностью срезать с него боковые ветки под корень, поэтому у нижней широкой части торчали кверху в разные стороны сточенные заостренные сучки. За счет них площадь опоры трости также увеличивалась, и она не проваливалась слишком глубоко. Да и за верхнюю, более тонкую часть мне было удобнее держаться. Я полностью могла охватить ее рукой.

Так я и брела, переставляя ноги шаг за шагом. Но проклятому болоту не было видно ни конца ни края. И мною постепенно овладевало тупое бессмысленное отчаяние.

Луна стояла уже высоко, когда вокруг меня что-то еле уловимо изменилось. На неподвижном болоте, где каждая кочка похожа на предыдущую, любое изменение бросается в глаза. А насторожило меня то, что пузыри болотного газа, периодически поднимающиеся кверху со дна и лопающиеся с противным булькающим звуком, стали встречаться мне подозрительно часто. Сначала такой пузырь взрывался где-то неподалеку каждые три шага, но потом они стали появляться каждый шаг, а то и несколько на один шаг. Вскоре болото вокруг меня как будто «кипело».

Застоявшаяся неподвижная вода начала бурлить, словно в котелке над огнем. Пузыри взрывались одновременно в разных местах безо всякого перерыва. При этом температура воды нисколько не изменилась. Она оставалась прохладной, чуть холоднее температуры тела.

Я по-возможности ускорила шаг, стремясь миновать побыстрее подозрительное место. Но вскоре заметила, что область «кипения» перемещается вместе со мной. Там, где я уже прошла, вода утихала и снова блестела серебряным зеркалом под светом луны.

Ситуация тревожила меня все больше, но никак повлиять на нее я не могла. Показывать амулет было некому. И безопасных островков с деревьями и сухой землей мне больше не встречалось. Поэтому я делала то, что мне оставалось — быстрее шагала вперед. Хотя, временами, возникало такое ощущение, будто меня специально гонят, чтобы я побыстрее выбилась из сил. Но я гнала от себя эти мысли, сосредоточившись на том, чтобы не запнуться и не упасть в своей неудобной обуви.

Из-за шума булькающих пузырей я не сразу заметила, что за спиной что-то происходит. Но внутреннее чувство опасности вдруг взвыло сиреной, как будто сзади тихо подкатил автомобиль, а потом посигналил прямо над ухом. Вот уж не думала я, что у меня тоже есть так называемое «шестое» чувство. Но тут я одним прыжком развернулась на сто восемьдесят градусов и очень во-время!

Из болота медленно и неотвратимо поднималось продолговатое животное, похожее на огромного слизня размерами со слона. Не индийского! Они, как известно, мельче. Это чудище было размером с африканского слона, а то и еще больше. Его белесое желеобразное тело поднялось уже метра на два, изогнулось дугой и распахнуло похожую на воронку беззубую пасть. Похоже, оно собиралось заглотить меня целиком с головы до ног.

Я замерла прямо под ним, ловя малейшие движения слизистого тела. После пережитого вчера страха почему-то не было. То ли мой организм уже истратил все доступные гормоны стресса, то ли появилась лишняя уверенность в своих силах. Но в этот раз я чувствовала себя предельно собранной и размышляла холодно и трезво. Убить мне его нечем. Разве только попробовать вставить вместо себя свою палку поперек глотки. Едва я успела над этим подумать, как слизняк обрушился на меня.

Амулет я уже достать не успевала, и палка, как назло, застряла в водной растительности. Тогда я сделала единственное, что мне оставалось: оперлась на палку, как на шест, и резво отпрыгнула в сторону от того места, где только что стояла. Слизняк не заметил моего маневра и мешком накрыл мое предположительное местонахождение. В этот момент передо мной оказалась спина твари. Ибо головы, как таковой у нее не было. Прикинув, что некий мозговой нервный узел у нее все-таки должен быть ближе к ротовому отверстию, я наугад с размаху ткнула заостренным концом своего шеста в первую треть его туловища.

Шест вошел вглубь его слизистого тела неожиданно легко и проник глубоко, практически наполовину. Тварь забилась и издала пронзительный визг на грани ультразвука. Я изо всех сил вцепилась в шест и потянула на себя. Лишаться своего единственного оружия я не хотела — так как тварь не выглядела смертельно раненой и билась со страшной силой, стремясь избавиться от причиняющего боль орудия. Но шест обратно не поддавался.

Снабженный заостренными, торчащими кверху сучками в нижней своей части, он намертво застрял в ее теле. Я вскочила на склизкое извивающееся тело и, упираясь обеими ногами, попыталась выдернуть свое оружие. Оно даже немного поддалось. Но при этом, видимо, причинило твари дополнительную боль, и она сорвалась с места и помчалась вдоль по тропе. А я осталась на ее спине, держась за крепко вбитый в нее шест.

Благодаря снегоступам, я прочно стояла на желеобразной спине слизняка, не проваливаясь ногами в слизь, густо покрывающую ее тело. А животное, проявляя редкую для такой туши сноровку, быстро двигалось вперед. И тут я поняла, что так я могу добраться до выхода из болота гораздо быстрее, чем на своих двоих. Вот только… слизняк и не думал нести меня к выходу, отклоняясь от тропы и углубляясь в топь. Наверное, пополз в свое логово.

— Эй! Слышишь меня? — заорала я, дергая шест, чтобы обратить на себя внимания монстра. Но, в отличие от человекоподобной твари, этот не слышал и не понимал, чего я от него хочу. По моей разгоряченной боем спине скатилась струйка холодного пота. Прежде чем запрыгивать на болотного жителя и уезжать на нем от тропы, надо было придумать способ управления им!

Неприглядная правда

Тэймур

Нейда то ли знала до обидного мало, то ли недоговаривала, опасливо косясь на меня во время разговора и вздрагивая каждый раз, когда я повышал голос. Все-таки показательная порка не прошла зря, и теперь смотрительница гаремов относилась ко мне с должным страхом и уважением. Никогда ей больше в голову не придет ослушаться моих приказов.

Она не смогла объяснить мне, в чем была причина трудностей с зачатием детей у моих родителей. Не знала, каким путем им все-таки удалось зачать меня. Но кое-какую исключительно ценную информацию мне удалось получить от нее. И я готов был незамедлительно пустить свой козырь в дело.

К тому же, Нейда оказалась полезна в составлении портрета моей Истинной. Хорошо, что я догадался пригласить живописца в гарем. Убедившись, что Нейда помнит и может в деталях описать Настю, я оставил их с художником и поспешил на традиционный семейный обед в главном зале. Изначально, я хотел проигнорировать его, но сейчас, с новым знанием, мне не терпелось взглянуть в глаза отца и матушки, и сказать им, наконец, что я о них думаю!

Я задержался всего на минуту, но взгляды, которые встретили меня, едва я переступил порог обеденного зала, могли бы испепелить на месте кого угодно. Кого угодно, только не меня!

— Доброго вечера, отец, — я, как ни в чем не бывало, отвесил вежливый поклон Правящему Дракону, сидящему во главе стола, и следом за ним поприветствовал матушку более легким кивком. — Здравствуй, матушка.

Брата я намеренно проигнорировал, пройдя мимо него и заняв место напротив отца. К счастью, сегодня Азаретты за столом не было, чему я был очень раз. Мало того, что встречаться с ней после скандала в спальне мне не хотелось. Но и информация, которую я узнал, касалась только нашей семьи. И не следовало впутывать сюда посторонних.

— Тебя не было во дворце трое суток, — строго проговорил отец вместо приветствия, продолжая прожигать меня взглядом.

— У меня были дела, — легко ответил я, принимаясь за еду. — К тому же, я знал, что ты не останешься без помощи перед ворохом государственных дел. У тебя есть еще один сын, который в мое отсутствие с радостью помогает тебе.

— Тэймур! — зарычал отец, не услышав в моем голосе привычного ему почтения. — Ты забываешься!

Я предпочел промолчать, ожидая, что он предпримет дальше. Но инициативу перехватила матушка.

— Сынок, мы волновались за тебя. Расскажи нам, где ты был все это время? — проговорила она, промакивая губы салфеткой.

— Я побывал в Древограде, и своими глазами увидел, как живут мои будущие подданные, — проговорил я, не отрываясь от еды. Только сейчас я понял, как сильно я голоден, и как давно не ел нормально приготовленного мяса. — Смею вам доложить, что настоящая жизнь наших подданных сильно отличается от того, что нам докладывают на советах городовые главы и чиновники. Это была очень полезная прогулка.

— Неужели Тэймур наконец-то заинтересовался своими будущими подданными? — с издевкой произнес отец. — Не поздно ли ты взялся за ум, сын?

— Я полагал, что у меня еще есть время до тех пор, пока ты не уйдешь на покой, отец, — спокойно ответил я. — Но, если ты настаиваешь, то я готов приступить к твоим обязанностям хоть завтра.

— Я не собираюсь уходить на покой еще долгое время, — отрезал Правящий Дракон. — Но ты можешь забыть об обязанностях правителя. Через четыре дня пройдет церемония назначения Наследного Дракона, в ходе которой полноправным моим наследником будет признан мой младший сын. Эта страна нуждается в сильной руке и светлой голове на троне. А у тебя, Тэймур, увы, я не смог выявить ни того, ни другого.

— А еще, страна нуждается в непрерывной правящей династии, в которой власть переходит от отца к законному сыну. Не так ли? — добавил я, запивая мясо вином из бокала.

— И это тоже, — кивнул отец. — А ты потерял свою Истинную, и теперь не сможешь стать продолжателем моего рода.

— У Ринора еще нет Истинной, — невзначай заметил я, внимательно следя за выражением лиц каждого из домочадцев. Видно было, что брату не терпится высказаться. Но, пока говорил отец, он не смел подать голос. Матушка нервно теребила в руках салфетку, не поднимая глаз от своей тарелки.

— Он еще молод, у него все впереди, — парировал отец уверенно, и всадил вилку в стейк, лежащий перед ним.

— Ошибаешься, отец, — проговорил я. — Помимо Древограда, я побывал в лесной избушке, что находится у болота недалеко от Древоградского тракта. Знакомо ли тебе это место?

Бледность, растекшаяся по лицу Правящего Дракона была лучшим для меня ответом.

— Там жила некая кикимора, славившаяся тем, что готовит лучшие в королевстве зелья. Особенно для зачатия желанных детей, если они вдруг у пары не получаются, — продолжал я, внимательно наблюдая, как на бледном фоне на лице отца разгораются алые пятна.

— Не понимаю, к чему весь этот разговор, — холодно ответил отец. Надо было отдать должное его самообладанию, он и бровью не повел, услышав от меня компрометирующую его информацию. И лишь цвет лица выдавал его смятение.

— Она рассказала мне, что помогла тебе однажды, а ты ответил ей черной неблагодарностью. За это она прокляла твоих сыновей. Ни мне, ни Ринору не суждено было обрести Истинную, — я выдавал информацию тщательно отмеренными порциями, следя за ответной реакцией.

— И ты веришь в эти сказки? — презрительно скривился Правящий Дракон.

— Верю или нет, неважно. Но есть факты, на которые стоит обратить внимание. У меня слишком долго не было знака от предков. И лишь вмешательство неких сил привело ко мне мою Истинную. Будут ли эти силы также покровительствовать Ринору? Как знать… — спокойно продолжал я подводить отца к нужной мне мысли. Свой главный козырь я приберегал на случай, если этот путь окажется тупиковым.

— Это не влияние высших сил, а твоя беспросветная глупость привела к тебе такую Истинную, — припечатал отец. — К тому же, ты и ее умудрился потерять. Ты опозорил нашу семью, разочаровал меня во всем. И лучшее, что ты можешь сделать в сложившейся ситуации, это добровольно уступить свой титул младшему брату. Только Ринор достоин стать моим приемником и занять трон после моей смерти.

Город

Настя

Звук журчащей воды вывел меня к большой реке. И это меня обнадежило. Населенные пункты всегда стараются строить на берегах водоемов, и, чем больше водоем, тем больше шансов встретить поселение. Все-таки вдоль реки идти проще, чем бродить по непролазным лесам.

Солнце стояло высоко, но почему-то совсем не грело. Воздух был холодный, и при дыхании изо рта вырывался пар. Но после путешествия по болоту я сама была похожа на болотное чудище. Вся в грязи, тине и слизи моего «коня». В таком виде я не могла показаться в населенном пункте.

Пришлось лезть в воду, которая по ощущениям должна была вот-вот покрыться коркой льда. Кое-как отмывшись и отстирав одежду, я выбралась на берег вся синяя и покрытая гусиной кожей. Зато почти чистая. От голода и усталости ноги подкашивались. Но я прямо в мокрой одежде бросилась бежать изо всех сил вдоль реки. Я осознавала, что, если я сейчас лягу и усну, то велика вероятность не проснуться уже никогда.

Сначала бежать было тяжело, и каждый шаг давался с трудом, но потом я вошла в ритм и даже согрелась. Мягкие кожаные сапоги легко ступали по невысокой и изрядно побитой холодом траве поймы реки. А надежда на близость человеческого жилья, на тепло очага, горячий ужин и мягкую постель давала мне силы бежать дальше.

Драконов в небе я больше не видела. Да и не знала, как далеко от дворца вывело меня болото. О географии этого мира у меня были весьма смутные представления. Однако здесь было ощутимо холоднее, чем в Древограде. Если там была поздняя весна, а по ощущениям — жаркое лето. То здесь казалось, что снег только-только сошел. Лиственные деревья стояли еще голые, и даже почки не набухли. Под ногами стелилась явно прошлогодняя трава. А холодный ветер гонял пожухлые коричневые листья. Вероятно, ночами здесь еще бывают заморозки, а у меня ни теплой одежды, ни одеяла.

Весь день я то шла, то бежала, делая редкие перерывы, чтобы отдышаться и напиться речной воды. Вода, булькающая в желудке, немного приглушала чувство голода. Но силы все уходили и уходили. Под вечер я стала часто падать, и подняться потом с каждым разом становилось все труднее. Но мысль о том, что без ночлега я могу замерзнуть насмерть, гнала меня вперед. Я должна была найти человеческое жилье во что бы то ни стало.

И вот, когда я в очередной раз упала и снова, преодолевая себя, поднялась с земли, я остолбенела от неожиданности. Словно по волшебству передо мной выросла городская стена. Я поспешила вдоль нее и увидела широкий тракт, вливающийся прямо в распахнутые ворота города. Ликование заполнило душу! Я буду ночевать в городе!

Я рванулась к вожделенному входу, не глядя по сторонам. В ворота с тракта нескончаемой вереницей ехали груженые телеги, сопровождаемые всадниками. Каждая ненадолго задерживалась у ворот, а затем проезжала внутрь и дальше было слышно, как она грохочет деревянными колесами по мощеной мостовой.

Я по обочине, чтобы не мешать транспорту, попыталась юркнуть мимо распахнутой створки. Но тут сильный удар в живот отбросил меня назад. Я рухнула на траву, скрючившись. Боли я не почувствовала, но удар выбил из груди дыхание, и сделать вдох никак не удавалось. На глазах выступили слезы. За что?

Насилу вдохнув, я подняла голову и увидела, что в воротах стоят гвардейцы, регулируя поток телег и перебрасываясь шутками. В руках у них были длинные копья. Похоже, что черенком одного из них меня и отпихнули. Спасибо, что не острием.

Я поднялась с земли и в этот раз осторожнее пошла вдоль телег, готовая к нападению в любой момент.

— Пошел вон, оборванец! — рявкнул на меня бородатый гвардеец со сдвинутой на затылок форменной фуражкой и снова пригрозил копьем. — Не понимаешь с первого раза? У-у я тебя сейчас отделаю!

Но я не отступила, лишь чуть попятилась, чтобы он до меня не достал. Мне нужно было в город!

— Мне нужно пройти в город! — твердо сказала я гвардейцу, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони.

— Зато в городе такие как ты не нужны! Пошел прочь! — снова прикрикнул на меня гвардеец, потрясая своим копьем. — И так голодранцев развелось, так на ярмарку они еще и со всей округи стекаются!

У меня опустились руки. А ведь он прав. В городе, чтобы поесть и переночевать нужны деньги, а у меня их ни гроша. Свой единственный золотой я отдала кикиморе.

Я устало опустилась на траву и принялась бездумно смотреть на проходящие сквозь ворота телеги. И обнаружила, что хоть всадники, хоть возницы, хоть пешие — все существа при проходе через ворота отдают гвардейцам горсть монет. Мне и в голову не могло прийти, что вход в город будет платный. Солнце медленно снижалось к горизонту, а я все не могла придумать, как мне попасть в город. И надежда на горячий ужин и теплую постель таяла с каждой минутой.

Но тут мимо меня прогрохотала телега, укрытая тентом. Внутри нее были какие-то металлические предметы, и при езде она издавала воистину оглушающий грохот. За ней шла телега с дремлющим на козлах возницей, влекомая полусонной меланхоличной лошадкой. Это был мой шанс. Я поравнялась с грохочущей телегой. Издаваемый ею шум глушил шаги и шорох отгибаемого тента. И дождавшись, пока голова возницы на следующей телеге снова упадет ему на грудь, юркнула в под тент в телегу.

Внутри никак не закрепленные между собой катались жестяные кастрюли, котелки, поварешки, подносы и другая посуда. Забившись в дальний угол и накрывшись большой кастрюлей, я замерла, едва дыша. Вскоре моя телега остановилась у ворот. В возникшей тишине, я слышала, как возница перебрасывается шутками с гвардейцами, как звенят пересыпаемые монет. А потом кто-то откинул полог с телеги…

Сердце кувыркнулось в груди, но я, задержав дыхание и вцепившись в края кастрюли, под которой пряталась, притаилась, как мышь.

Убедившись, что в телеге завяленный товар, гвардейцы накинули полог обратно, и телега с удвоенной громкостью загрохотала по булыжной мостовой. Проехав еще чуть-чуть, я выскользнула из своего убежища и очутилась на улицах города.

Странный незнакомец

Настя

Я замерла, втянув голову в плечи и глядя, как мужчина приближается ко мне. Я вовсе не хотела привлекать к себе лишнего внимания. И не собиралась ни с кем знакомиться. Но он почему-то воспринял мою слишком бурную реакцию на музыку, как знак. Но дело было не в нем. Скрипичная музыка, которую я ни разу не слышала в этом мире, напомнила мне о доме.

Он опустился за мой столик напротив меня, не спрашивая разрешения и не здороваясь. Просто сел и, сцепив пальцы рук под подбородком, внимательно посмотрел мне прямо в глаза. Глаза у него оказались темно-карие с более светлыми, золотисто-карими лучами, расходящимися от зрачка к краю радужки. А взгляд был такой теплый, нежный, совсем как у Андрея, когда он на меня смотрел и называл меня «мое теплое солнышко».

От нахлынувших воспоминаний глаза вновь наполнились слезами. Андрей, милый мой, как же мне не хватает тебя! Твоего ласкового взгляда, твоих нежных объятий, твоей заботы и любви.

Я прижала сжатые кулаки к глазам, пытаясь удержать слезы. И так за сегодня пролила их достаточно.

— Поплачь, девочка, — подал голос незнакомец, и я вздрогнула от неожиданности. У него был приятный музыкальный баритон. Наверняка, он не только хорошо играл, но и пел красиво. — Даже самым сильным надо иногда поплакать.

— Мне незачем плакать, — выдавила я. — Нет никого, кто пожалел бы меня. Поэтому и плакать смысла нет.

— Плачь прямо сейчас, — предложил странный незнакомец. Что ему с моих слез? — Я побуду рядом, пока льются слезы. Я чувствую, что тебе нужно хоть недолго побыть слабой. Иначе ты сломаешься. Хочешь, я еще для тебя сыграю?

Я помотала головой, пряча лицо в руках. Как бы я не пыталась остановиться, слезы все катились и катились из глаз и из носа. Он был прав. Я нуждалась в том, чтобы хоть на миг ощутить себя в безопасности, выплакать свою боль, отдохнуть от постоянного страха. А рядом с этим чокнутым, иначе не назовешь, мне и вправду стало спокойно. Я не понимала, для чего он ко мне подсел, что ему от меня нужно, но прямо сейчас я была рада, что не одна.

— Ну-ка локотки убери со стола, — послышался голос подавальщицы. — Мне надо поднос поставить. Вот принесла тебе супчик с хлебом, ешь пока.

Я поспешно убрала локти и отодвинулась от стола, давая ей место, чтобы расставить тарелки и разложить приборы. Но она, увидев мое лицо, ахнула и всплеснула руками.

— Макс! Опять девчонку до слез довел! Да что ты за человек такой! — затараторила она, сведя брови и строго глядя на моего нечаянного собеседника. — Так ты мне всех постояльцев распугаешь! Чтоб я еще раз разрешила тебе играть в моем заведении! У-у-у, черт! — И она пригрозила ему кулаком.

А я удивленно вскинула голову и совершенно иным взглядом посмотрела на музыканта. Макс? Серьезно? Ну очень странное имя… для этого мира.

Он обезоруживающе улыбнулся подавальщице и показал ей открытые ладони. Скрипка смирно лежала на краешке стола. Только сейчас я заметила, что у него не просто длинные волосы. Когда-то это была аккуратная стрижка, отросшая за долгое время и теперь ниспадающая ниже плеч неровными прядями. Он был худощав в сравнении с большинством мужчин этого мира, с детства занятых тяжелым физическим трудом или воинскими тренировками и имеющими развитую мускулатуру. А в чертах его лица сквозила некая интеллигентность. Поднятые вверх ладонями кнаружи руки были изящными, с длинными чуткими пальцами и ухоженными ногтями.

— Кара, не стоит так сердится, — проговорил он спокойно и с достоинством. — Девочка плакала, и я подошел узнать, не нужна ли помощь. Только и всего.

Кара воззрилась на него с подозрением, но потом перевела вопросительный взгляд на меня.

— Если он тебя обижает, то ты только скажи! — начала она. — Я живо его выставлю. Он тут никто, просто мимо проходил.

Я бросила быстрый взгляд на музыканта и покачала головой. Мне не хотелось вновь оставаться в одиночестве. А этот мужчина, хоть и был странным, но находиться в его обществе мне было приятно. К тому же, имя! Я должна была узнать откуда он такой взялся. Не могло же быть такого, что…

— Он мне не мешает, — быстро проговорила я. — Это я пригласила его, чтобы не есть одиночестве.

— Ну ладно, тогда, — проворчала Кара. — Тебе что-нибудь принести? — обратилась она к музыканту. Но тот лишь покачал головой. Сейчас он снова смотрел на меня, и я чувствовала себя неловко под этим взглядом. Словно бы он знал о моих мыслях и чувствах гораздо больше, чем я хотела бы выставить напоказ.

— Ты можешь заказать себе что-нибудь за мой счет, — наивно предложила я, подумав, что, возможно, у человека просто нет денег на еду. — У меня достаточно денег!

Музыкант тихо рассмеялся. Улыбка необыкновенно красила его лицо, вызывая желание улыбнуться в ответ.

— За этого не переживай, — усмехнулась Кара. — Он голодным не останется. Он ест и ночует здесь за свою игру. Я специально позвала его к нам на дни ярмарки, чтобы дебоширов гонял. Когда он играет в заведении, все хулиганы обходят сытницу стороной. Вот так.

— Держи, Кара, — музыкант вдруг достал из кошеля на поясе серебряную монету и швырнул прямо в руки подавальщице, которая оказалась еще и хозяйкой заведения. — Я хочу оплатить за еду и ночлег этой девочки. Не хочу, чтобы она думала, что я нищий оборванец, — усмехнулся он и подмигнул мне. Я прикусила язык, осознав, что унизила мужчину своим предложением оплатить его обед. Он и вправду совсем не походил на нищего оборванца. На нем была добротная чистая одежда и обувь, а на поясе его я заметила полную мошну. Но обратно уже было не отыграть, и мне оставалось только опустить глаза и неловко пробормотать: «Спасибо».

Кара, хитро улыбнувшись, отошла, а я, не зная, как справиться с неловкостью, принялась жадно есть. Горячий овсяный суп с крупными кусочками курицы восхитительно приятно прокатывался по пищеводу и вызывал внутри чувство тепла и сытости. А музыкант сидел рядом, подперев ладонью щеку, и задумчиво смотрел на меня. Несмотря на то, что мы были почти незнакомы, молчание между нами не было тягостным. Я просто ела, а он просто составлял мне компанию, чтобы я не сидела в одиночестве. И одним своим присутствием создавал для меня уютную и спокойную атмосферу. Скрипка еще одним молчаливым собеседником лежала между нами.

Неоднозначное решение

Настя

Огромный, как медведь, наемник без труда сграбастал меня в охапку и усадил к себе на бедро, обхватив поперек туловища вместе с руками и зажав мои ноги между своих колен, чтобы я не брыкалась.

— Отпусти! Убери от меня свои руки! — я кричала и извивалась, пытаясь освободиться. Но мои жалкие попытки отстоять свою свободу были встречены громогласным хохотом.

— Отпущу, конечно, цыпочка. Завтра утром, после того, как порадуешь меня и моих ребят, — перекрывая гогот товарищей, выдохнул он мне на ухо и плотнее прижал меня к своему животу. От него пахну́ло перегаром и немытым телом, а в бедро мне через штаны уперся его возбужденный член.

Отчаяние, охватившее меня, было настолько всеобъемлющим, что будь у меня возможность умереть по своей воле, я бы сделала это здесь и сейчас. Зачем такая жизнь, если любой, совершенно любой, может взять и воспользоваться тобой, как вещью? Я в панике огляделась. Кара куда-то исчезла, и окружающие меня столики опустели, как по волшебству. Лишь на сцене постепенно набирала громкость тревожная скрипичная музыка.

Ужас сковал мои внутренности ледяной коркой.

Нет! Нет! Не хочу!

Наемник свободной рукой беззастенчиво ощупывал меня пока еще сквозь одежду, и я, содрогаясь, ощущала его грубые прикосновения. Музыка звучала все громче и все пронзительнее, словно отвечая моему состоянию.

— Слушай, а это не ее рожа висит на доске? — сквозь хохот наемников прозвучал озадаченный бас одного из них. — Кажись за нее дают косарь…

— Да ну, брось! — возразил тот, что держал меня на коленях. — За что тут косарь давать?

— А мне кажется похожа. Только патлы короче, чем на столбе. Может свистнуть драконам?

Я не понимала о чем идет речь, но упоминание драконов в сложившейся ситуации выдернуло меня из паники. Сейчас я готова была даже отдаться в лапы дракона, лишь бы только вырваться отсюда. Дракон… Тэймур. Для него ничего бы не стоило разорвать этих ублюдков. Чтобы потом снова лишить меня свободы, заперев в своем гареме. Но уж лучше жизнь взаперти, чем такая смерть, которая грозила мне сейчас. Да! Черт возьми, да!

— Это я! — прохрипела я из стиснувшей меня хватки. — Наследный Дракон даст за меня вознаграждение.

— Или разорвет в ярости, как бобик тряпку, — недоверчиво проворчал сидящий рядом гном. — Знаем, плавали. С драконами связываться — себе дороже. А ты цыпа, помолчи, когда не спрашивают! Лучше покажи сиськи. Есть там на чё посмотреть?

— Эй, хозяйка! Ну где там наша жратва? — заорал удерживающий меня бугай и запустил грязную пятерню мне за воротник. — Сейчас глянем, что там у нее.

— Не трогай меня! — забилась я в его руках, чувствуя, как горло сжимается от паники.

«Тэймур!» — никогда бы не подумала, что буду звать на помощь Наследного Дракона. Но нашел же он меня как-то в Древограде как раз в тот момент, когда мне грозила опасность! Может быть метка его привела, или счастливая случайность. Но сейчас я нуждалась в его помощи, как никогда! «Тэймур, помоги мне!» Метка на руке потеплела, и от нее пополз вверх по руке жар.

Наемник дернул воротник моей рубахи и рванул вниз передник, прикрывающий грудь. И тут мелодия скрипки стала пронзительной и оглушительно громкой.

— Блять! — взвыл тот, кто сидел напротив меня ближе к сцене, и зажал уши руками. Лицо его мучительно перекосилось.

Я почувствовала, что хватка, удерживающая меня ослабла, и что есть силы рванулась прочь, сбивая на пол столик. Но за мной уже никто не гнался. Я оглянулась, и увидела, что гном лежит на полу, закатив глаза и хрипит. Изо рта его идет пена.

— Заткните кто-нибудь ублюдка! — проревел мой мучитель. Он еще удерживался на стуле, вся его поза выражала страдание. Будто его пытали. Из обоих его ушей текли струйки крови, теряясь в густой неопрятной бороде.

— Рыло, уходим, — прохрипел четвертый, едва держась на четвереньках. Про меня они напрочь забыли. Я попятилась к стенке, потрясенно наблюдая за тем, как четверо наемников, корчась и подвывая под ни на миг не прекращающуюся музыку, отползают к двери, утаскивая за собой потерявшего сознание гнома.

— Я найду тебя ублюдок, — провыл уже в дверях Рыло, обращаясь к музыканту. Но тот и ухом не повел, продолжая с одухотворенным выражением лица выводить свою убийственную мелодию.

Наемники выползли наружу и поспешно захлопнули за собой дверь. И сразу же музыка изменила тональность, из агрессивной превращаясь просто в динамичную, а затем становясь все тише и спокойнее.

Откуда ни возьмись, появилась Кара и начала, охая и причитая, расставлять по местам столы и стулья.

— Сейчас-сейчас, все приберем. И полы затрем за этими недоносками, — ворчала она, протирая сначала стол и стулья терпко пахнущим травами раствором, а затем хватаясь за швабру и принимаясь намывать полы, испачканные кровью и слюнями.

Я все еще стояла, прижавшись к стене, невидящим взглядом шаря перед собой. Меня трясло от произошедшего, и я до сих пор не могла поверить в чудо, которое спасло меня от страшной участи.

— Испугалась деточка? — Кара подошла ко мне и ласково погладила по плечу. — Ну ничего-ничего. Все обошлось. Садись за стол, я принесу тебе картошку с биточком и кисель.

— А ты не отлынивай больше! — пригрозила она музыканту. — Видишь, какое сейчас время-то!

Тот согласно кивнул, не открывая глаз и не прекращая играть.

Я села за стол и снова принялась за еду. После произошедшего голод вернулся с удвоенной силой, и я съела не только все, что мне предложили, но и попросила добавку. Но мысли мои были совсем не о еде, а взгляд невольно притягивал сидящий на возвышении музыкант. Он же больше не обращал на меня внимания, полностью погрузившись в исполнение. А мне же хотелось узнать о нем как можно больше. Странное имя, необычное поведение, удивительные способности.

Закончив с едой, я вышла из-за стола и, приблизившись к музыканту, села у его ног на край возвышения, облокотившись спиной о стену, подобрав к груди колени и обняв их руками.

С ней или ни с кем

Тэймур

Оставив матушку в ее покоях и убедившись, что она заперлась изнутри, я поспешил в тренировочный зал. Назначенное Урсулу время давно прошло, но у меня были веские причины задержаться.

По пути я завернул в кабинет отца, надеясь, что Правящего Дракона там нет. Вряд ли он в таком взвинченном состоянии ринется разбирать дела. Так и оказалось. Лишь Изоттер неотлучно сидел на своем месте.

— Ваше Высочество, — важно приветствовал он меня легким наклоном головы. Но мне было не до церемоний.

— Изоттер, ты сделал то, о чем я просил тебя? — бросился я к нему, хлопнув обеими ладонями по столу и склонившись к самому его лицу.

— Ваш отец велел отменить все ваши приказы. И впредь не принимать от вас поручений, — хладнокровно ответствовал он, глядя мне прямо в глаза. Я от досады прикусил губу, чтобы не обрушить на секретаря свое недовольство. В конце концов, он дракон подневольный. Он не может пойти против воли Правящего Дракона. А я поступил опрометчиво, поругавшись с отцом до того, как объявление было размещено.

— Благодарю за искренность, — выдавил я сквозь сжатые зубы и собрался уже покинуть кабинет. Можно было бы найти какой-то другой способ донести до подданных мой указ, но способности Изоттера в этом отношении были непревзойденны. Не каждый дракон, владеющий магией воздуха, сможет так быстро оповестить каждый населенный пункт наших необъятных владений о награде за поимку моей Истинной.

— Однако, — продолжил вдруг секретарь. — На момент отмены приказа, объявления уже были составлены и размещены на досках указов всех населенных пунктов нашей страны.

— Что? — замер я на полуобороте, еще не веря своему счастью.

— А приказа отозвать объявления от Правящего Дракона не поступало. Вот карта-ключ и объявление. Если кто-то активирует объявление, то здесь на карте появится метка, указывающая местонахождение этого объявления, — как ни в чем не бывало продолжал Изоттер с непроницаемым выражением лица.

Я торопливо развернулся, выхватил из его рук карту-ключ и вгляделся в нее. Но, конечно же, пока никаких отметок на ней не было.

— Спасибо, Изоттер! — выпалил я, сворачивая объявление и карту-ключ и убирая их во внутренний карман. — Я твой должник. Если тебе что-то понадобится, то ты можешь смело обращаться ко мне. Я обязательно отплачу тебе за твою верность!

Однажды, еще в детстве, я видел, как секретарь составляет объявления о новых указах Правящего Дракона. Эта магия была чем-то за гранью возможного. Сначала он рисовал ключ-карту, копируя с висящей на стене подробной карты нашего королевства. Затем он составлял объявление, приклеивая рисунок и подписывая его крупными разборчивыми буквами. А потом начиналось волшебство.

Он протягивал магическую нить от объявления до точки на карте, и перед ним появлялась точная копия объявления, складывалась самолетиком и вылетала в окно. А он проделывал это снова и снова, пока все города и села на карте не оказывались связанными с объявлением.

Насколько я знал, каждый самолетик летел в предназначенный ему город, разворачивался перед доской для указов Правящего Дракона и приклеивался к ней. Мои объявления были еще с возможностью активации. Достаточно было приложить к объявлению каплю своей крови, чтобы на моей карте-ключе появилась метка активации.

Я мог бы попросить сделать более точную активацию, на крови Истинной. Но увы… Образца ее крови у меня не было.

— У меня есть ключ и артефакт для открытия сокровищницы, — словно невзначай обронил Изоттер. — Если для вас найдут этого человека, то вы можете, минуя отца, обратиться ко мне за золотом для вознаграждения.

Я распахнув глаза, уставился на Изоттера. Но тот смотрел на меня по обыкновению ровно и подчеркнуто официозно. Но я оценил! Этот дракон в случае конфликта между мной и отцом готов поддержать меня!

— Благодарю, Изоттер. Я ценю вашу преданность, — проговорил я, стараясь сохранить достоинство и не повести себя, как восторженный мальчишка. — Сейчас мне пора идти. Желаю вам доброго вечера.

— Всего хорошего, Ваше Высочество, — кивнул мне секретарь и вернулся к своей работе с бумагами.

Едва сдерживаясь, чтобы не побежать, я быстрым шагом направился в тренировочный зал к своим драконам.

Урсул ожидал меня с тремя другими молодыми драконами, нашими ровесниками.

— Урсул, Лергуил, Динтор, Сайнтин, — поприветствовал я драконов, захлопывая за собой дверь.

Драконы тут же вскочили на ноги и вытянулись передо мной, сложив руки на груди. Этот жест был выше, чем жест покорности и подчинения со сложенными на животе руками. Сложенные на груди руки обозначали добровольную искреннюю преданность, желание служить по свободному собственному выбору. Этим парням я мог доверять, как самому себе.

— У нас есть объявление с наградой в тысячу золотых и карта-ключ, — поспешил перейти я к делу. — А также у нас есть образец запаха того человека, которого мы должны поймать. Урсул?

Урсул поспешно извлек из кармана бережно свернутые и упакованные в пропитанную специальным сохраняющим запахи составом бумагу обрывки сорочки моей Истинной наложницы.

— Как только на карте появляется метка активации, кто-нибудь из вас, захватив образец запаха и золото, полетит на призыв. За ложный вызов полагается наказание. За предъявление травмированной женщины, которую мы ищем, вознаграждение сто золотых. И только за здоровую выдается полное вознаграждение. Пойманную женщину необходимо доставить ко мне бережно и со всеми возможными предосторожностями. Того из вас, кому повезет доставить ее мне, я щедро награжу. Координатором на карте-ключе назначаю Урсула. Есть вопросы?

— Ваше Высочество! — отсалютовали мне драконы слаженным синхронным движением.

— Все. Можете быть свободны. Урсул останься на тренировку со мной, — величественно проговорил я.

Чеканя шаг, драконы покинули тренировочный зал, а Урсул прошел за ними следом и, выглянув наружу, прикрыл дверь.