Охота на ласку

Глава 1

– Тебя все также просто уложить на лопатки.

Талор с другом приподнял голову и попытался сфокусировать взгляд. Прямо на него смотрело дуло пистолета. Смерть была всего в паре дюймов от лица, он чувствовал ее дыхание, видел, как вокруг кружатся размытые тени. Дождь застилал глаза, в плече пульсировала боль, но его это волновало меньше всего.

Этого не могло быть…

Все, кто сопровождал артефакт, были проверены и перепроверены много раз. Как она смогла пробраться в группу? Почему никто ничего не заметил? Как он это проглядел, ничего не почувствовал. Сейчас Талор отчетливо видел у ног незнакомки отпечаток ее звероформы. Золотистая, полупрозрачная ласка вертелась вокруг и тихо пищала, посматривая на него светящимися провалами круглых глаз.

Невозможно…

Никто, совсем никто ничего не заметил.

Незнакомка прижала палец к уху и тихо сказала.

– Дело сделано. Заберите меня отсюда.

Она нахмурилась, вслушиваясь в ответ.

– Да, никто ничего не заподозрил, – на секунду ее взгляд встретился со взглядом Талора. – Выживших нет. Я об этом позаботилась.

Темноту вокруг с трудом разгоняли уличные фонари, Это был специально подготовленный маршрут, скрытый от посторонних глаз, запрятанный в переплетении улиц и силовых полей, державших гражданских на почтительном расстоянии. Таких дорог немного, их всегда использовали для перевозки особенно ценных побрякушек между лабораториями и хранилищами.

И вот теперь их план развалил изнутри всего один человек.

– В Одиль можно купить любой талисман, если знать, где искать, – незнакомка заметила его замешательство. Ее губы растянулись в презрительной, горькой усмешке. Глубокий капюшон почти полностью скрывал лицо, но из-под плотной ткани выбивались яркие, розовые пряди коротко остриженных волос. – И ваши навороченные сканеры не заметят ничего. Мы можем отключить камеры, вмешаться в ваши системы. Сверкающий, спокойный Инзель слишком долго оставался безопасным. Вы разучились быть осторожными.

Девушка с презрением сплюнула себе под ноги.

– Ты забыл, что мы выживать вынуждены, забыл откуда сам и где твои корни. Костюм с галстуком нацепил и сразу же отупел.

Талор стиснул зубы и осторожно двинул рукой. Если он будет быстрым…

– Нет-нет-нет! – незнакомка резко шагнула вперед, наклонилась и прижала дуло к его влажному лбу. – Не дергайся, дружочек.

– Этот артефакт опасен, – слова давались с трудом, боль все острее, сознание медленно ускользало, но Талор сопротивлялся изо всех сил. – Ты даже не знаешь, что крадешь…

Незнакомка смеется. Громко, с горечью, но этот смех не мог обмануть. Пистолет в ее руке не дрогнул, она ни на секунду не теряла бдительности.

– О, я знаю, – девушка наклоняется, сверкнула из-под капюшона пронзительными, лавандовыми глазами. – Пуля в твоем теле — не просто пуля. Через тридцать секунд ты потеряешь сознание, а когда очнешься, почти ничего не будешь помнить. Очень удобненько, знаешь ли.

– Разве ты не сказала, что выживших не осталось? Собираешься бросить меня здесь?

Она резко срывает с головы капюшон и широко усмехается.

– Не помнишь меня, да? – незнакомка фыркает, будто мысленно ругает себя за глупый вопрос. – Конечно, не помнишь. Вон какой ты теперь чистенький, красивый, сильный. Сидишь на вершине бесконечной лестницы, пока я топчусь у ее основания.

Ее голос опустился до шепота.

– Ты будешь жить. Потому что для этого мира все кончено, он просто этого еще не понял, а когда все случится, ты, вместе со всеми этими инзельскими чистюлями, встретите рассвет нового дня и будете выживать так же, как и все мы, простые смертные.

– Этот артефакт…ты не понимаешь…

– Побереги силы, – незнакомка цыкнула. – Яд должен начать действовать…прямо сейчас.

Волна тошноты и головокружения накатила так неожиданно, что Талор тихо застонал. Перед глазами все заволокло темной пеленой, слюна во рту загустела и отдавала отвратительной горечью. Он не мог обратиться, звероформа сопротивлялась, скованная неизвестной отравой.

Голова отяжелела, и Талор, наконец, сдался. Больно приложившись затылком о влажный асфальт, он ловил обрывки звуков, далекие и рваные, но все еще различимые.

Визг шин, чьи-то голоса.

…Их скоро найдут…

…Артефакт…

…Валим, пока не явился новый отряд…

…Я хочу увидеть сестру…

…Уговор есть уговор, Найя. Все, как договаривались…

Талор не мог даже пальцем пошевелить. Новая волна слабости ударила, как невидимый кулак, отправив его во мрак, где не было ничего, кроме тишины.

Глава 2

– Ты хорошо поработала, Найя. Мы довольны.

Магистр всегда носил маску. Белую, из тонкой керамики, скрывавшую все — от лба до подбородка. Только глаза были видны сквозь узкие прорези. Карие, теплые, понимающие и видевшие, как казалось девушке, каждую ее мысль, секрет, невысказанную мысль.

– Мне обещали встречу с сестрой, – начала Найя, но Магистр остановил ее медленным, повелительным жестом.

Его величавость совсем не сочеталась с окружающей обстановкой. Дети Единения прятались, как крысы. Если бы Инзель нашел их логово, то выжег бы его без промедления, потому что идеи здесь высказывались опасные.

Разрушительные.

Дети облюбовали заброшенный склад на окраине Одиль, в промышленном районе. Вокруг громоздились каменные туши заводов, наполнявших воздух сладковатым запахом переработанного мэртира, чтобы потом продать его в Инзель. Два города неплохо ладили друг с другом, как давние враги, вынужденные сотрудничать ради выживания.

В маленькой комнате были только стол, стул и странная картина, которая всегда вызывала у Найи тревогу. Неизвестный художник, грубыми, размашистыми мазками нарисовал объединенный город. Одиль и Инзель вместе, в момент слияния, когда вся энергия Нижнего города врывается на чистые, безопасные улицы там, наверху.

Такова идея Единения.

– Ты ведь знаешь, что когда-то между нами не было границ, Найя? – спросил у нее когда-то Магистр. – Но Инзель слишком боялся. Звероформ там становилось все меньше. Нас изгоняли, рассказывали, что такие, как мы, существа, созданные в потоках невидимых сил, магии, опасны и могут сойти с ума в любой момент.

Найя тогда усмехнулась. Любят Дети описывать историю так, будто все звероформы - жертвы, заслуживающие спасения. Промывая мозги очередному новичку, они тактично умалчивали о “помутнениях” от которых страдали многие, способные превращаться в зверей. Умалчивали о том, что Инзель пытался найти лекарство, но ни одно магическое создание не поддавалось лечению, потому что сама их природа отвергала его.

Инзель отделил Одиль защитными стенами, силовыми полями и печатями не без причины, но кого это сейчас волнует правда?

Если Магистр хочет вернуть те “старые добрые времена”, то это его выбор.

Найя лишь хочет видеть сестру.

Дети Единения платят хорошие деньги за ее услуги, они оберегают Нелу, помогают контролировать ее “помутнения”, дали крышу над головой. Это куда больше, чем мог бы дать Инзель. Да и, признаться честно, не захотел он ничего давать. Работу там не найти, как только чистенькие, самоуверенные местные узнают, что у Найи есть звероформа, к ней относятся, как к прокаженной.

Ее место здесь. Вот и весь разговор.

И этого достаточно.

Ничто не имело значения, кроме безопасности сестры, а потом…пусть все горит. Они выживут. Всегда выживали. Что случится там, наверху, под настоящим небом неважно.

– У нас осталось мало времени, Найя, – голос Магистра вернул ее в комнату. – И впереди еще один артефакт. Его будет непросто получить, но если удастся, то тебе и Неле никогда не придется больше волноваться о еде, доме и безопасности.

Пристальный взгляд Магистра остановился на ее лице, глаза прищурились, а рука легла на поверхность стола, поглаживая грубое, потрескавшееся дерево.

– Я почувствовал твое замешательство, как только ты вошла. Все ведь прошло гладко в Инзель? Ты ничего не хочешь мне рассказать?

О, она хотела. Хотела рассказать, как встретила человека из далекого прошлого. Как смотрела в глаза старого друга, превратившегося во врага.

Но Найя никогда бы этого не сделала. Ее маленький акт неповиновения мог дорого стоить. Яд забвения действовал безотказно. Он превратит воспоминания в мешанину образов, боли и замешательства.

Найя хотела, чтобы Талор чувствовал боль.

Если бы он ее вспомнил. Если бы позвал по имени, как когда-то, то, может быть, она оттащила бы его за перевернутый грузовик и оставила там, чтобы никто из Детей не увидел. Не стала бы использовать яд.

Но Талор не вспомнил.

Конечно, нет.

Теперь он часть Инзель. И это вызывало в Найе жгучее желание подарить ему хотя бы толику той боли, которую испытывала она сама.

– Все прошло по плану, – девушка вскинула голову, без страха встретив взгляд Магистра. – Но вы обещали, что я могу навестить сестру. Я уже больше месяца ее не видела.

Несколько секунд он изучал ее лицо, искал признаки бессовестного вранья, но Найя слишком хорошо умела врать. Ей пришлось научиться. На одной правде далеко не уедешь.

– После последнего артефакта.

– Но мы так не договаривались!

– Ты же не хочешь, чтобы с ней что-то случилось, правда, Найя?

Мягкость в голосе Магистра не могла обмануть. За ней скрывалась острая, как коготь угроза.

– Конечно, нет, – процедила девушка сквозь зубы.

– Вот и хорошо, – он удовлетворенно кивнул. – Тебе придется снова подняться в Инзель и найти там кое-кого. Он когда-то жил здесь, в Нижнем городе, и помогает нам много лет. Но есть места, куда ни он, ни Дети не могут войти. Только ты, в своей звероформе, можешь.

Глава 3

Всегда виноват тот, кто выжил, особенно если провалилось важное задание и тебе оставили валяться на земле, с пулей в плече, но с целой головой. Талор знал, что его ждет. Безупречный послужной список не мог защитить от гнева, одной ошибки достаточно, чтобы оказаться высланным в Одиль, занесенным в черный список, без возможности вернуться.

Но почему-то он не чувствовал страха или тревоги. Все мысли были заняты столкновением с незнакомкой, которая уже не казалась каким-то чужаком, а будила внутри давние воспоминания, мутила дно, поднимая на поверхность ту, другую жизнь.

Найя…

Могло ли быть так, что это та самая Найя?

Та самая…

Сидя за столом в небольшой квартире, купленной и обставленной потом, кровью и постоянной работой, Талор смотрел на остывшую чашку кофе и не знал, во что верить.

Та самая Найя умерла, много лет назад. Он оплакал ее, он видел надгробный камень на крохотном, почти заброшенном кладбище на окраине Одиля. То место, куда люди почти не заглядывают, потому что в воздухе к запаху цветов примешивается едва уловимый аромат обреченности. Страха быть забытыми и закопанными, брошенными на клочке земли, который очень скоро зарастет сорняками, а надпись на камне потускнеет, а затем сотрется, не оставив после себя даже напоминания о когда-то существовавшей жизни.

Хоронить мертвых было принято только в Одиль. Живущие там люди считали, что так они воссоединяются с Единым потоком, где, после долгого отдыха, получают новый шанс. Их энергия смешивается с энергией самой земли и питает источник всей магической силы, что цветет в городе подобно вишневому дереву.

В Инзель тела кремировали. Так было проще, не нужно занимать драгоценное место. Магия была чем-то из древних сказок, из страшилок для детей. Ее давно заменили технологии, которые проросли толстыми корнями в тела каждого живущего в городе под настоящим небом.

И Талор видел надгробие. На нем было два имени. Найи и ее сестры. Она всегда хотела, если случится трагедия, чтобы их похоронили вместе.

– Так мы сможем вернуться вместе, когда придет время, – говорила она с такой уверенностью, что Талор всегда ей верил. – Не хочется, чтобы она испугалась или попала в незнакомую семью.

Они мертвы.

Уже давно.

Когда он вернулся в Одиль, чтобы выполнить обещание, новость поразила его, как удар меча.

Не было больше Найи и ее веселой, смешливой, но всегда такой слабой и хрупкой сестры Нелу.

Никаких четких ответов он тогда не получил, слова “несчастный случай” и “никто не успел ничего сделать” звенели в голове. Талор не успел, он не вернулся вовремя.

И вот теперь тень из прошлого настигла его, точно карающий зверь, готовый мстить за все ошибки и забытые слова. С глазами цвета лаванды, знакомым голосом и именем, которое все эти годы было вырезано на сердце острым когтем.

Медленно поднявшись, он подошел к окну и выглянул на улицу.

Гости все-таки пожаловали. Из черной машины никто не вышел, но Талор знал: за ним и квартирой наблюдают. Каждый его шаг будет записан и изучен. Все его связи подвергнут тщательной проверке, каждого знакомого найдут и проверят тоже. Наверняка ту улочку, где на них напали, уже обследовали вдоль и поперек. В Одиль уже отправили “теневые” группы, которые будут искать следы там.

Разумеется, Талор рассказал все, что смог запомнить о той ночи.

Уголок его губ нервно дернулся.

Не все. Кое о чем он умолчал.

О Найе, ее словах. Уже одного этого достаточно, чтобы бросить Талора в зверинец, запереть дверь и выкинуть ключ, но он действовал инстинктивно.

…Ты будешь жить. Потому что для этого мира все кончено, он просто этого еще не понял, а когда все случится, ты, вместе со всеми этими инзельскими чистюлями, встретите рассвет нового дня и будете выживать так же, как и все мы, простые смертные…

В ее голосе за злостью пряталось что-то еще.

Неверие в то, что она говорила.

Если это и правда Найя, та самая, что когда-то была для Талора единственным другом, его опорой, то она не могла на самом деле так считать.

Найя никогда бы не желала разрушения, потому что если мир вокруг был ей ненавистен, то в нем оставалась ее сестра. Девочка, готовая обнять каждого и протянуть руку помощи даже самому последнему мерзавцу. Ради Нелу Найя бы перевернула вселенную, но не стала бы разрушать их единственны дом, потому что Нелу искренне любила Одиль. И город отвечал ей тем же. Хрупкая, постоянно болеющая девчушка могла говорить с его улицами, иногда она с гордостью заявляла, что чувствует под асфальтом “большое сердце”.

Что-то было не так.

Талор хотел понять, не ошиблось ли его нутро. Выяснить, что же на самом деле с ней произошло.

И если все и правда так, как Найя говорила, если дошло до того, что она готова была спалить весь мир, он обязан вернуть артефакт. Ни Инзель, ни Одиль не заслуживали ожидавшего их разрушения.