Охотник Чистилища: Дым и багровая сталь

Глава 1 — Сон

Обрыв. Абсолютная пустота. Подо мной — лишь клочок земли, метра два на два. И только трава, больше ничего. Но трава эта неестественно мягкая, словно пуховая перина. Дико хочется заглянуть за край, но я не могу. Чувствую: стоит мне это сделать — и меня немедленно схватит и потащит прямиком на дно, в бездну, что простирается на весь этот мнимый мир.

Сижу на этом клочке земли. Час, два, три, шесть, двенадцать… Уже сутки. Нет ни голода, ни жажды — лишь оцепеняющая статика. Кажется, так может длиться вечность, и ничто никогда не изменится. Надо что-то решать.

Делаю шаг вперёд, сквозь парализующий ужас. И — падение. Свободное падение, свист ветра в ушах. И чувство — что-то приближается.

Орин открыл глаза. Снова тот же сон, преследующий его уже не одно десятилетие. Он не знал, что привело к этому: то ли двести лет, прожитых в поисках наживы, то ли то, что ему уже стукнуло двести пятьдесят, а выглядит он всё так, будто едва разменял третий десяток. А чёрт его знает.

Повернув голову направо, он увидел на часах три часа ночи. Ещё рано. Встреча с товарищами у Колонны Держащей Небо, назначена только на десять утра. Кто бы знал, почему её так назвали? Просто огромная колонна. Орин как— то раз даже забрался на неё, чтобы выпить на самом верху мира в одиночестве.

— Ладно, пойду перекурю. Только бы не приложиться к бутылке, а то снова закинет бог знает куда, и придётся отходить сутки. Чёртова слабость, — пробурчал Орин, поднимаясь с кровати.

Осмотрев свою небольшую квартирку, он с сожалением отметил, что давно не прибирался. Повсюду валялась старая одежда — от неё исходил стойкий запах крови, пота и ещё чего-то, вероятно, из-за вечного курения. Её давно стоило либо постирать, либо выбросить и купить новую. Благо, кошелёк позволял такие траты, хотя на что-то серьёзное денег уже не хватало.

Выйдя на балкон, он отыскал пачку сигарет, набитых элементом пространства и огня. Затянулся, ощущая, как знакомая материя стихий проникает в каждую клетку тела, и с внезапной ясностью осознал, что вот уже лет десять никуда не выбирался кроме как по работе.

— Надо бы устроить себе отпуск. Может, Лилит пригласить куда-нибудь? Хотя... вряд ли согласится. Я же сам её оттолнкнул лет пятьдесят назад, а она дама злопамятная, — вслух произнёс Орин и усмехнулся.

— Ладно, попробую поспать ещё. Вставать рано.

Сделал последнюю затяжку и, щёлкнув пальцами, отправил бычок в мгновенно открывшийся и схлопнувшийся портал. Маленький красный огонёк исчез в пустоте, а в висках Орина тут же отозвалась знакомая давящая боль — плата за использование пространства.

Возвращаясь к кровати, он на мгновение задержался у зеркала. В нём отразился самый заурядный мужчина лет тридцати, из тех, что изредка занимаются спортом для тонуса. Ни кубиков пресса, ни бугрящихся бицепсов. Выдать в нём «замершего» могли лишь глаза: после затяжки они слабо светились красным и фиолетовым. Да ещё левая рука. Она выглядела как причудливый гибрид механизма, тёмного дерева и застывшей пурпурно-багровой энергии. Всё его тело было иссечено шрамами — память о стычках с монстрами. Они служили ему напоминанием. Ошибок. Слабостей.

— Как же хорошо, что мой возраст замер в тридцать. А то мог бы стать таким же древним реликтом, как Грэг, который остановился в шесдестя. Одна только мысль об этом заставляет вздрогнуть, хоть я и старше этого ворчуна, — усмехнулся Орин.

— Ладно, надо бы лечь. Но сна — ни в одном глазу, и снова приснится тот кошмар. Надо чем-то заняться.

Пойду-ка проверю снаряжение. А то повторится история, когда энергия кончилась посреди пустыни. Как же ребята меня тогда песочили… А я ведь старейший из них. — Он с досадой цокнул языком и направился к прихожей, где валялась его походная сумка.

Хотя Орин и мог обращаться с пространством как со своим карманом, он предпочитал носить большую часть вещей по-старинке — в сумках и карманах. Это было практичнее: поддержание подпространства постоянно расходовало энергию, да и «вычислительные мощности» мозга не безграничны. Мало ли, в разгар боя мозг перегрузится, и тогда все может кончится очень плохо?

Орин был ключевой фигурой в группе. Почти любого можно было заменить, но не его. Он был одним из немногих, кто мог перемещать миру не только себя, но и других людей — вместе со всем их вещами.

Проверив боковые карманы, он мысленно пробежался по списку:

— Так… Четыре пачки сигарет с пространством и огнём. Три коробки с пилюлями: молния, вода, восстановление. Нож. Револьвер. Двенадцать спидлоадеров и коробка патронов. С оружием и энергией порядок. Что насчёт еды? — Он открыл основной отсек. — Десять сжатых пайков. Нормально.

— Блин, вот ведь придумали — сжимать готовую еду до предела с помощью энергии пространства. А когда я начинал, была только вяленая говядина да крупа. Теперь же что угодно можно хранить — от простой котлеты с макаронами до ресторанных блюд. Не успеваю за прогрессом, — то ли с досадой, то ли с радостью произнёс он.

Глава 2 – Новенький

Звон. Раскалывающий голову звон. Каждый удар отзывался в висках адской болью. На часах — семь утра. В горле пересохло так, будто он глотал пыль, но он знал: эту жажду утолит только алкоголь. С трудом поднявшись на локти, Орин всё же решил попить воды и собраться — за последнюю неделю он выпил почти весь алкоголь в доме, а всё, что оставалось, он вчера выбросил в никуда.

Он побрел на кухню. В глаза ударило солнце, только что поднявшееся над горизонтом; его слепящий свет помог немного прийти в себя. Открыв холодильник, Орин заметил, что руны холода уже слабеют — их бы подзарядить, но, как назло, он забыл купить реагенты.

«Ладно, за пару дней ничего не случится», — махнул он мысленно рукой и взял вчерашние бутерброды с мясом и овощами. Графин с водой стоял на столе. Сделав глоток, он почувствовал приятную прохладу, разлившуюся по телу, но истинная жажда не унималась. Побочные эффекты должны были пройти через часов десять. Главное — продержаться.

Перекусив, Орин оделся, взял сумку и не забыл надеть перчатки, скрывающие его изъян — следствие его ошибки, из-за которой он потеря все что имел. Подобные протезы пугали людей, и он прятал руку не чтобы избавить их от дискомфорта, а чтобы избежать их жалости.

Выйдя из дома, он направился к Колонне. Идти было всего тридцать минут, но он не любил опаздывать, поэтому всегда приходил заранее, да и нужно было зайти в мастерскую чтобы отдать долг. Проходя через дворы трёхэтажек, он заметил паренька лет двадцати пяти. Тёмные волосы, лёгкая щетина, ничем не примечательная внешность, но он был похож на одного паренька которого он встретил лет семьдесят назад. Тот сидел на скамейке в полном недоумении, и по его одежде было ясно: он только что попал сюда.

«Чёрт, ну почему я?» — мысленно выругался Орин. «Ладно, все мы через это прошли. Он ничего не понимает. Надо объяснить, а то угодит на каторгу, как я, и будет двадцать лет там маяться — либо сгинет, либо выйдет вторым мной», — потирая переносицу, пробормотал он.

— Как давно ты здесь? — спросил Орин, останавливаясь перед парнем.

— Что? — тот удивлённо поднял голову. Его глаза были пустыми и потерянными.

— Я спросил: как давно ты здесь? — максимально дружелюбно повторил Орин.

— Я… Со вчерашнего дня. Ехал домой с учёбы, задремал, а проснулся уже здесь. — Паренёк говорил на грани истерики, нервно хрустя костяшками пальцев. — Я вообще не понимаю, что происходит. Где я? Как я сюда попал? Как вернуться домой? Меня ждут родители, они уже наверняка всех на уши поставили! — в его голосе звенели паника и отчаяние.

— Успокойся. Сейчас всё объясню, главное — слушай и не переживай. Тебя никто не ищет. Ты умер. — Спокойно и почти бесстрастно сказал Орин.

— ЧТО? ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ?! — парень подскочил, с неожиданной силой вцепился Орину в грудь, приподнял его и тут же отшатнулся сам, шокированный собственным действием.

«Интересно. Сразу выплеснул столько силы. Проклятье увеличивает его возможности. Пусть и заурядная, но мощная. Сработало на инстинкте. Редкость. И почему он так на него похож?» — В голове тут же возникло сравнение, от которого свело желудок. Орин даже мысленно не решался сравнивать этого парнишку с ним. С тем, за кого он отдал бы всё... даже свою жизнь.

— Прекрати! — резко выкрикнул Орин.

Паренек, ошеломлённый своей силой, повалился на лавочку и уставился на руки. В его голове пронесся вихрь мыслей, обрывки воспоминаний и безумные гипотезы сталкивались друг с другом, превращаясь в кашу. Он постепенно погружался в истерику. Руки, подбородок, всё тело начали трястись без остановки. От перенапряжения резко ударила головная боль.

— Нет, нет… Этого… Этого просто не может быть, — он повторял эти слова еще несколько долгих минут. К горлу подступила тошнота, но вырвать он не мог — не ел уже больше суток. — Так это, наверное, просто сон, долгий и жуткий сон. Скоро он закончится, и я проснусь в метро, просто проехав свою остановку. Да… да… да… это не более чем сон. Ну или мне кто-то что-то подсыпал, и у меня обычные галлюцинации… — Его речь становилась бессвязной и больше походила на бормотание безумца.

«Пробочек не видно, но они должны быть. А что если у него их нет? Это невозможно… но что если? Может, они настолько незначительны, что он не ограничен рамками? Почему он так похож на него?» — В голове у Орина была такая же путаница. Он не понимал, то ли хочет использовать парня, то ли защитить. Но одно было ясно: новичка нужно брать с собой. – «Так, нужно привести его в чувства»

И в одну секунду щеку парня озарила жгучая боль. Орин вздохнул. Он видел эту стадию уже десятки если не сотни раз, ничего хорошего из это ни разу не выходило. Самый быстрый способ остановить это — резко сменить ощущения, он решил влепить хорошей пощёчины мальцу. Как не удивительно это помогло и вроде в его глазах даже прояснилось.

Глава 3 – Определение

Сэм на ходу открыл пакет с булочками, и его обдал волшебный аромат свежей выпечки. Он съел одну так быстро, что едва успел почувствовать вкус. Орин в это время неспешно вёл его к той самой лавке, где собирался предложить Сэму присоединиться к своей команде.

Поев, Сэм почувствовал не только сытость, но и неожиданное спокойствие, позволившее мыслить здраво. В голове промелькнула мысль: «Либо остаться одному и снова голодать, либо идти с ним. Он хоть накормил меня. Иногда стоит рисковать».

— Так, раз уж ты подкрепился, думаю, можно кое-что обсудить, — прервал его размышления Орин.

— И что же? — спросил Сэм, в глубине души всё ещё терзаясь вопросом: «Или лучше остаться одному и голодать?»

— Чем ты планируешь заняться? Я не буду кормить тебя за просто так — это была мимолётная прихоть. Тебе нужно что-то есть и где-то жить. Здесь никто не станет кормить тебя даром, и уж тем более пускать к себе жить за спасибо, — высказал Орин суровую жизненную истину, которая только сейчас дошла до Сэма.

«А ведь точно, у меня нет ни гроша в кармане. Орин накормил меня, и теперь я ему должен». — А какая работа здесь есть? Я понимаю, есть обычная работа, как в мире живых, но, учитывая, что здесь есть силы, наверное, существует и что-то особенное. Можешь, пожалуйста, рассказать? — с проблеском энтузиазма спросил Сэм.

— Я смотрю, ты догадлив. Ну, смотри: как ты и сказал, есть простая работа, которой занимается Тома, а есть особая — она оплачивается куда выше. Это работа Охотника. Я один из них. Нас немного — из-за риска для жизни. Не все хотят этим заниматься, — говорил Орин с таким видом, будто эта работа предназначена лишь для избранных.

— Но какой может быть риск, если здесь нельзя умереть? И на кого вы охотитесь? — с лёгкой паникой в голосе поинтересовался Сэм.

— Так, давай по порядку. Умереть здесь действительно нельзя, но можно пасть — то есть превратиться в нечто вроде чудовища, — пояснил Орин, доставая из кармана зажигалку и прикуривая.

— Что значит «пасть»? В смысле, стать монстром? — не понимая, уставился Сэм на Орина.

— Ну, смотри… — выдохнув едкий дым и немного задумавшись, начал Орин. — Мы не можем умереть снова, но нас можно покалечить. — Он снял перчатку и показал свой протез.

— Это что?! — В голосе Сэма читался шок.

— Это как раз доказательство того, что нас можно ранить, — надевая перчатку обратно, сказал Орин. Его глаза наполнились такой грустью, что было ясно — в голове промелькнули старые воспоминания, которые он пытался забыть.

— А что за Павшие?

— Это такие же Замершие, как мы с тобой, только их душа либо повреждена безвозвратно, либо они полностью поддались одному из грехов, — видно было, что Орину тяжело об этом говорить.

— Объясни, пожалуйста, проще. Я не совсем понимаю, — в замешательстве произнёс Сэм.

— Ну, смотри: есть Павшие, Замершие и Вознесённые…

— Стой… Ещё и Вознесённые? Это кто такие? — не удержался Сэм

— Да ты перестанешь меня перебивать, или нет?! — раздражённо огрызнулся Орин. — «Неужели так сложно просто послушать?»

— Хорошо, я молчу.

— Итак: есть Павшие, Замершие и Вознесённые. Павшие и Вознесённые — это две конечные точки, пути назад оттуда нет. Замерший — это промежуточное состояние; он может стать как тем, так и другим. Грубо говоря, это хорошая и плохая концовка. Пока всё понятно?

— Пока да. А как ими становятся? — уже с интересом спросил Сэм.

— Ну, смотри: Павшим можно стать двумя путями. Первый: если тебя ранят смертельно — например, вырвут сердце или оторвут голову. — Орин продемонстрировал жутковатый шрам на шее. — Либо если полностью поддаться одному из смертных грехов — скажем, похоти или обжорству. В обоих случаях душа и тело мутируют, превращаясь во что-то, отражающее твой грех или твою искажённую сущность, — с явной горечью объяснял Орин.

— Хорошо, а Вознесённые? Это кто такие?

— Это хорошая концовка твоего пути. Но как именно становятся Вознесёнными, знают только они сами, и больше никто, — ответил Орин.

— А почему вы не спросите у них? — с наивным простодушием поинтересовался Сэм.

— Не можем. Когда душа возносится, она исчезает из этого мира. Но, как по мне, нельзя назвать это хорошей концовкой — мы ведь не знаем, куда она попадает.