Охотник на оленей

Пролог

Пролог

Запах её сумасшедший. Я пьян без вина, одурел без дурман-травы.

Вроде в мире людей, квартира съёмная. Две комнаты, за окнами ночь и первый снег… Запах хлорки и нашего ужина… А, как втяну аромат этой чудесной девушки, так и кажется, что дома, в Лесу.

Я пах свежеиспечённым хлебом с горечью коры и шишек, она настоящим ручьём. И точно не сказать, что именно входило в тончайшие нотки её обалденного запаха. Просто вызывала она чёткие ассоциации с водой, игриво бегущей между корней больших деревьев. И голос её, как хрустальный звон ручейка:

— Будь первым. Я хочу тебя.

Волк внутри бесновался. Не давал мне сосредоточиться. Я его мутную, жестокую силу всей своей волей подавлял, но он рвался решить вопрос жестоко.

— «Убей её», — говорил волк по имени Злыдень в моей голове. — «Ты – Охотник на оленей, она – важенка. Пока не стало хуже, убей. Ты её возьмёшь и станешь навсегда принадлежать одной. Она же, попробовав волка, уйдёт к своим оленям опытной и найдёт себе любовников».

Я нависал громадиной над хрупкой девушкой, не давая ей уйти из-под моей сени. Когтями скрёб обои на стене, смотрел на юную важенку сверху вниз.

А глазища её бездонные, как голубые лесные озёра. И текли в них серые ручьи чистейшей воды. Губы полные приоткрылись, маня к себе, захватывая весь мой взгляд.

Я хочу быть её первым!

И хочу, чтобы она была моей первой.

Но раз и навсегда.

— Волки, — хрипло начал я, — моногамны. Сейчас ты просишь от меня сгубить себя в любви к тебе…

Голос мой сиплый…

Не хватало сил сопротивляться. Она ведь такая… Желанная! 

Дышала отрывисто, грудь её полная вздымалась, затуманивая разум.

Я не устою…

До безумия хочу эту девчонку!

— Я знаю, — кивнула Лиле́я и улыбнулась нежно…

Мне улыбнулась. Это моя улыбка, моя девушка, моя истинная пара!

— Что может знать олениха про верность и любовь? — фыркнул я, ведомый Злыднем, показал ей клыки.

Она справилась. Уже не боялась меня.

 И это так обрадовало! 

Мы будем вместе, обязательно… Нужно вернуться к моему наставнику и решить вопрос.

— Верность,  что ждёт волк от своей избранницы, порождает преданность, заботу и усиливает любовь. Крылья за спиной не дают мне право… На измену, — выпалила юная олениха и радостно захлопала глазами.

Страсть моя не прошла, но борьба с хищником внутри утихла.

— При чём тут крылья? — нахмурился я.

— Пока не знаю, но догадаюсь однажды.

Я иногда не понимал её, она из другого племени. Но любил… Сильно любил и страдал, что мы не должны быть вместе.

Но шанс всё же есть.

Лиле́я провела тонкими пальчиками по моим спортивным шатнам. От пояса вниз поддержала ладошкой рвущийся наружу крепкий член.

Простонал, ослаб, склонившись ниже. Уткнулся носом в её шикарные каштановые кудри. Позволил ей сделать это. Она спустила мои штаны…

 Нежно, трепетно извлекла мой член.

С трудом дышал, тело пробила мелкая дрожь, готов был излиться прямо сразу…

Это же мой первый раз!

Воспользуюсь случаем. Просто нет во мне столько сил, чтобы отказаться от этой сногсшибательной девушки. Всю энергию тратил, чтобы волка внутри себя сдерживать.

— Нам вот так… Нам нельзя, — она опять хотела сказать про презервативы.

Волкам запрещено пользоваться этой гадостью. Все наши силы сейчас брошены на размножение.

Но какое волку размножение с оленихой?!

Девушку  свою возьму, закон не нарушу… И нужно умудриться не сделать ей выродка. Нам Демоны от кровосмешения не нужны.

— Поцелуй, — выдохнул я. — А я тебя. Так сделаем… Чтобы напряжение снять.

Она вскинула бровь. Пальчики провели по всей длине моего члена. Смело взяла орган в кулак и повторила действие.

 Меня, как электричеством шарахнуло. Я охнул, чуть попятился от неё.

А моя важенка-отваженка не отпустила.

— Согласна, — ответила она. — Так будет лучше.

Убрал когти, хвост спрятал. Засунул своего волка Злыдня глубоко в подсознание и нагнулся за поцелуем.

Целоваться с истинной парой - одно удовольствие. Губы её мягкие – чистый соблазн. Медовые, чуть влажные. Дрожали…

Она вся дрожала от возбуждения! Так хотела меня, что отрывисто дышала своим оленьим носиком.

Я скользнул ладонью по её спинке. Провёл по тоненькой талии и пальцами стянул с неё сарафан.

А потом цунами!

 Стихия!

Животная страсть!

Желание одолело такое, что… Попроси она войти в неё, вторгнуться в нетронутое лоно, оказаться в узкой пещерке, я бы не сдержался.

Но она же моя лапушка, моя самка, подруга на все времена. Не глупая, не слабенькая скотинка, жующая травку. Лиле́я поняла, как обстоят наши с ней дела. Не свернула с намеченного пути.

Мы только поцелуемся.

Слюны стало так много, что я чуть не захлебнулся.

Освободившись от одежды,  сразу же подкинул девушку, усадив на себя. Высоко усадил, чтобы эти полные, торчащие задорно груди были перед моим лицом.

Что за напасть!

Зачем они такие созданы природой!

Чтобы погибать нам.

Она такая хрупкая, а груди мне в пасть не помещались. В ладонь поместятся, но у меня и руки неслабые…

Два соблазнительных полушария, мягкостью манили, околдовывали и пленяли навсегда. Боясь себя, своего зверя внутри, только губами трогал твёрдые бусинки розовых сосков. Зажимал и втягивал.

Усмехнулся, когда моя важенка простонала.

Я шёл в спальню, одной рукой поддержал, другой между ног бережно Лиле́ю трогал.

 Цветок для меня выращенный, медовым соком истекал.

Я рухнул спиной на кровать с девчонкой на себе. Скрипнуло двуспальное ложе.

Ещё недолгий поцелуй и перевернулась моя истинная задом наперёд.

Мне бы насладиться видом девичьей прелести, а я задохнулся и глаза закатил.

Мой член оказался в разгорячённом мокром ротике. И в таком шёлковом!

День рождения царевны

Сказочный бал рогатого племени оленей. 

Величественные лорды танцевали со своими жёнами в центре огромного зала. Они гордые и красивые в шелковых и бархатных одеждах. Как сказочные эльфы из фильмов и сказок людей, но с  рогами на головах.

 Каждый из высоких плечистых мужчин выбрал самую красивую из жён своего гарема. Тёмные и светлые волосы ниже плеч, все оттенки коричневого цвета в их больших глазах. Стройные тела дев блистали украшениями, и окладистые фигуры их мужей тоже.

Чарующая музыка оленьего оркестра, что заполняла зал, вливалась в вытянутые уши стада и неслась к сводам потолка.

Казалось, пары танцуют на распустившихся огромных цветах фантастической поляны. Каблуки стучали по расписанному зелёными и красными красками паркету.

На стенах вытянутые зеркала в арках –  делали зал больше, и приглашённые отражались, создавая иллюзию бесконечности этого зала и праздника.

Весь потолок усыпан гирляндами из живых цветов. С них свисали травы и подрагивали на горячих потоках воздуха. Ведь в трёх огромных каминах горели костры, трещали поленья.

Пламя теплилось и в многочисленных разноцветных  фонариках на стенах. Привлекали взгляд не меньше, чем богатые гости.

Элита и гордость рода – старики. Состоятельные, мудрые, властные. Они сидели на мягких креслах, у каминов и беседовали, попивая эль.  Среди них уже не было женщин. Старики свои гаремы не показывали.

В самом конце торжественного зала, блистающего роскошью и великолепием,  располагался трон.

 Он был сделан из настоящих рогов оленя-великана. Первого оленя, прародителя всего рода. Оборотня, который пришёл в Лес много тысяч лет назад и дал жизнь всему стаду.

Серебрились древние седые рога. Они крепкие, уже окаменели от древности своих лет. На них натянут серый бархат, уложены подушки, на которых восседала правительница всех оленьих стад.

Еленя.

Она так сильно возжелала однажды стать повелительницей оленей, что впитала в себя силы, славу и древнюю магию рогатого племени. От этого не могла держать человеческую личину больше минуты.

Рост её такой же царственный, как слава её. Крупнее любого самца в своём роде. По ветвистым её рогам  искрились и скользили яркие змейки синей магии.

И трон!

Он, словно отвечал ей взаимностью. По древним рогам тоже бегали искры. Такое впервые случилось именно с Еленей, рога прародителя ласкали и соприкасались магией с нового повелителя.  И весь рогатый род воспринял это за знак свыше, боготворил свою царицу.

Царица Еленя платила тем же. Лучший лекарь среди оборотней, её таланты безграничны и магия её бесконечна.

Опекала и берегла племя оленей.

На каштановых локонах золотой рогатый венец. Глаза огромные серо-голубые с поволокой печали и мудрости. Приятное лицо с полными губами. В вытянутых ушах по три золотых кольца разной величины. Платье шёлковое яркого желтого цвета, откровенно подчёркивало полную грудь, женскую фигуру с тонкой талией. Длинный подол не прятал оленьи копыта её ног. Шёлк не укрывал руки, по которым бежали коричневые меховые дорожки, и локти с пушистыми пятнистыми хвостиками.

По обе стороны от  трона, полукругом возвышались шесть дорогих кресел из золота и пурпурного бархата. На них сидели мужья Елени.

Это был единственный случай в истории оленей, когда правила именно самка. И никто не мог препятствовать великой повелительнице иметь мужей.

Но мужей было всего пять. Шестого супруга Еленя так и не выбрала, хотя каждый из самцов готов был бросить свой гарем, чтобы стать возлюбленным повелительницы бесконечных изумрудных лугов и самых густых дубрав.

Все знали, что любимый муж Елени – черноглазый, вороной, мрачный и суровый Валентин Вереск.

Не все олени носили человеческие имена, но большинство  даже и фамилии брали.

Валентин подарил Елене старшую дочь Розу.

Старшая царевна танцевала вместе с богатыми парами. Была первой и любимой женой одного из генералов престола. Вся в отца: чернявая с огромными оленьими глазами темнее ночи.

Двенадцать сыновей у повелительницы оленей. И от самого младшего из мужей Макия Ручья, белокурого лорда северных земель, у Елени имелась дочь.

 Девочке передались цвет глаз матери (единственный в своём роде, все олени были кареглазыми).  Белая кожа. И густые каштановые волосы.

И был этот праздник посвящён дню рождения юной царевны.

Еленя очень любила свою младшую дочь, но над грустными глазами царицы хмурились пушистые брови.

Именинница и её  подруги ещё не появились.

Волновался и отец девушки. У Ручья были планы на дочь.

С женой - царицей рогатой он уже поговорил. И было решено, что Лиле́я Ручей  выходит через месяц замуж за господина северных земель, Прова Ягеля.

Ягель, мужчина в возрасте, чтобы ничем не обидеть юную царевну, приехал в столицу не с жёнами из своего многочисленного гарема, а с братом и старым отцом. Привёз подарки и мялся у камина, высматривая сероглазую красавицу.

Но царевны не было.

*****

Заливалась смехом без причины, потому что смеялись подруги, и это замкнутый круг хихиканья, из которого очень сложно выйти, особенно когда сил много, хочется бежать и жить.

Что меня ждёт в будущем?!

 Я и знать не хотела, ловила ртом грязный воздух Пекина, куталась в короткую курточку, резво прыгала  на высоких каблуках за девчонками.

Обожаю мир людей!

Это чудесное место. Пусть здесь не так чисто, и еда плохого качества. Но сами люди! Они же прекрасны!

И бежать по их городу доставляло мне удовольствие. Тем более у меня надёжные подруги.

На ходу Хво́я – самая лихая из нас, кареглазая, толстая девчонка с копной тёмно-русых волос своровала у уличного торговца пару чайных яиц.

Мы залились смехом, привлекая к себе внимание. Одежда и волосы пропитались запахом мира людей, и мне теперь будет не соврать, что гуляла в лесу.

Всё равно!

Предатели

От него пахло мхом. Старый пень, покрытый лишайником. Если закрыть глаза, то можно подумать, что   стою на болоте и мне совсем невесело.

— Ты боишься посмотреть мне в глаза, — с восторгом спрашивал Ягель.

 Старик с мятежного севера, вёл в танце, и прижался  своим длинным носом к моей щеке.

В промежутке между расставанием с царицей и танцем вот с этим жутким оленем, я успела услышать Мелиссу. Из трёх подруг она самая сообразительная. Хвоя просто шлюха. Эрва дура и шлюха.

Так вот, Мелисса уже выведала что к чему и нашептала, что этот дед обожает девственниц. Все его жёны достались ему невинными.

Поэтому Ягель так на меня… Как волк на важенку. И даже Георгий, с которым мама разговаривала, так не пугал, как этот похотливый олень.

Он считал, что хорош собой. Именно стройность и худощавость делали внешне его гораздо моложе. Но олени не могут держать вечную молодость даже с помощью колдовства. И живут гораздо меньше, чем те же самые кони или зайцы. Двести лет – возраст почётный, после него старость убивает оленя. А Ягелю, по словам Мелиссы, уже двести один год.

Решил на старость лет шикануть, оттяпать  невесту юную. Ещё и царского рода!

И главное для него я последняя любовь.

Его любовь.

Раз мама сказала, он на мне помешается и будет сильно любить.

Для меня же этот брак - по принуждению и с политической выгодой. 

Север действительно в царстве оленей мятежный регион. Они могут запросто отделиться. Мама, конечно, спокойно любой бунт подавить, но постоянно ловить террористов, которые могут взрывать дома в городах, не дело, одним словом.

Хотя за всю историю оленьего царства, север только угрожал терроризмом, ни разу его не применив.

К тому же на востоке леса кишат Демонами, чудовищами, с которыми сложно справится даже сильным самцам. На западе Дикие – оборотни застрявшие в обороте, нападают на деревни, насилуют женщин, убивают самцов и затаптывают детей. На юго-западе волки, но пока ослабленные.

Но это же хищники! Они страшные враги.

А север это всегда крепкие бойцы.

Одним словом, мне нужно было смириться.

Но почему?!

Почему я должна нюхать запах мха и старого пня?

К тому же неизвестно, может у него в гареме строго всё, и я никогда не узнаю, как прекрасен в постели вкусно пахнущий юноша.

Вот для меня запах важен, Хвоя вообще не может спать с мужчиной, если он пахнет невкусно.

А старики ревнивые, и я буду ждать своего вдовства ещё много лет, под строгим надзором.

— Я привёз тебе подарки, — шептал старик, вгоняя меня в краску.

Если я не выйду за него замуж, волк по имени Георгий Маркович убьёт меня…

— Завтра после царского совета, будет объявлено о нашей помолвке, — Ягель уже тяжело дышал, его тонкая одежда выдавала эрекцию.

Я думала возбуждение у мужчины твёрдое, а оно какое-то вялое оказалось. Старческое? Может и к лучшему, не сильно покалечит в первую брачную ночь, хотя по этому поводу я уже приготовилась и знаю пару медицинско-колдовских приёмов.

Мама, я хочу молодого!

Но мама беспощадна в этом вопросе.

Тогда к подругам! Им пожалуюсь, а они что-нибудь придумают.

Музыка наконец-то закончилась, и я только на одном приличии и царском воспитании вывезла этот кошмар. Не кинулась прочь от пня, а, опустив глаза, поклонилась ему в вежливом реверансе и, громко стуча каблуками, направилась к девчонкам. Они   уже тряслись от нетерпения, и глаза их карие горели огоньками радости.

Я почти не слышала, что они говорили, поняла, как сильно попала.

После Ягеля меня никто не пригласил на танец. И я должна была весь бал, стоять в красном углу именинницы и смотреть, как мои подруги меняют партнёров, смеются и наслаждаются жизнью и свободой.

От Валентина Вереска пахло мёдом и немного жжёным сахаром. Отвратительное сочетание, если честно. Но маме нравилось.

Отчим подал мне смуглую руку и пригласил на танец. Я обещанная невеста, могла танцевать либо с царями, либо с родными братьями, которые не удосужились,  поддержать в горе.

Черноглазый, черноволосый, высокий и сильный отчим Валентин ничего не говорил. Просто успокоил колдовством. Мамы в зале уже не было, у царицы слишком много дел, поэтому велела меня утешить любимому мужу.

Нужно заметить, не отцу. Папа у меня… Мягко сказать, садист.

— Я не хочу, — призналась самому суровом  из оленей, он единственный меня не осудит. Южане северян ненавидят. — Валентин, я не могу. Не могу пересилить себя.

— Видела волка? — спросил он.

— Сегодня впервые.

— Когда увидишь в полном обороте, поймёшь, что лучше нам быть единым стадом, потому что страшнее волков нет хищников в Лесу. Наша сила в единстве. Сейчас тебе страшно, через пять лет ты станешь свободной, и с улыбкой будешь вспоминать эти события. И у тебя нет выбора. Либо замуж, либо, по видениям колдунов, ты погибнешь в клыках зверя.

— Видения не всегда говорят правду, — прошептала я.

— Но намекают на вероятность, — согласился отчим. — С тобой танцевать тяжёлый труд, ты мне жалуешься.

— А кому ещё?

— Просто прежде, чем жаловаться мужчине, подумай, вдруг он начнёт решать твои проблемы. Понравится ли тебе это?

— Реши мои проблемы, Валентин, — горько усмехнулась я.

— Я убью твоего отца, и все твои проблемы закончатся.

Вздрогнула и посмотрела в его бездушные, черные, но при этом ледяные глаза.

— Нравится? — улыбнулся мне Валентин. 

—  Нет.

—  Тогда беги, оленёнок.

     Это моя семья. Мне с детства внушали,  что мои отчимы не дружный мужской коллектив, а обычный гарем с конкуренцией. 

Я отошла от Валентина и, наплевав на все приличия, двинулась к высоким створкам дверей. 

Отчаяние сковало шею, тугим кожаным ошейником. 

Противно… Отвратительно чувствовать своё заключение и несвободу…

 Безнадёжность.

Молодой волк

Смелости придала спускающаяся с лестницы молодая олениха с пузом. Без мужа, без гарема. Таких часто можно увидеть. Самостоятельные и любовников выбирают каких хотят. Многие говорят, что это плохо, а я бы тоже так жила.

Значит, гостиница для травоядных. Это радовало.

Над широким крыльцом горел фонарик и освещал вырезанную из древесины надпись: Гостиница «Лесной дворик».

Брёвна трёхэтажного сруба были очень большими. У нас тоже такие деревья росли, но олени предпочитали каменные дома либо деревянные, но обложенные камнем. От наших земель недалеко до северного моря, и холодные ветра сильно беспокоили жителей оленьей страны.

В это месте вовсе не было ветров, тайги так много, что закрывала собой все открытые места.

Широкий дверной проём открыл взгляду длинный коридор с настоящей стойкой регистрации. Тоже из дерева, покрытого золотистым лаком. Много ярких лампочек на потолке приятного жёлтого цвета весь холл гостиницы делали янтарным.

Я ещё не вошла, как почувствовала запах вкусной еды. И через весь спектр ароматов просачивался невероятный аромат свежеиспечённого хлеба. Слюнки сглотнула и перешагнула порог.

Справа арка и вход в большой зал. Там камин и пара старых кресел. Видна ещё одна арка, над ней надпись: "Кафе". У входа в обеденную часть гостиницы стояла тренога с чёрной доской, на которой было мелом написано: Вегетарианский ужин в 18.00.

Может, мне удастся заплатить здесь карточкой. Вроде всё как у людей. И хозяйка гостиницы на человека похожа. Она, наверно, Дамка. Так оборотни своих человеческих жён называли. Правда, Дамок очень мало, тех, кто способен родить оборотню потомство.

Слева от меня три двери. В конце коридора широкая лестница с несколькими выломанными перилами, ведущая на второй этаж. Под ней очередной коридор, а в нём застыл юный олень. Своих-то я по запаху определяла. Глаза, как блюдца грязные, карие и круглые.

Понял, что я важенка?

Всё равно… Хотя неуютно. Вдруг знает меня? Он меня отцу отдаст за пару монет…

Нельзя здесь оставаться!

Но и сил больше никаких нет. Я очень голодная и уставшая. Умру по дороге. Нужна передышка.

И страшно, и сладко пахнет хлебом… Нет, не хлебом, а какой-то выпечкой с добавлением коры и шишек. Я не понимала этого запаха, но попробовать была готова.

Играла музыка. Гитара. Очень красивая мелодия доносилась из кафе. Наверное, музыка и сгладила дикую дрожь в теле.

Но как только я перестала дрожать, музыка стихла. В арке кафе появился высокий черноволосый парень. Издалека похож на моего старшего отчима, Валентина Вереска. И такой же здоровый. Только у оленей кость широкая и узких бёдер никогда не бывает. 

Волк?

Ну, олень же здесь живёт и не боится. Мне тоже не надо бояться. Тем более у этого детины гитара, и он так красиво играл.

Я с трудом оторвала взгляд от тени, где стоял гитарист в белой рубахе и чёрной юбке.

Ноги подкашивались. Такой спектр эмоций, что задыхалась. 

Оглядывалась постоянно, потому что очень боялась, и тут же была невероятно строга к себе, ведь у меня есть цель, и я её любой ценой добьюсь, тем более четыре часа на машине от этого места портал в мир людей.

Администратор – невысокая, худосочная девушка. Волосы огненно-рыжие, платье летнее яркое приличной длины. На каблуках. Пахло от неё человеческим бытом: косметикой дешёвой, такими же дешёвыми духами, дегтярным шампунем, шкурой какой-то, ужином и совершенно не в тему средством для чистки унитаза с хлоркой, которое использовали в нашем училище при уборке.

Глаза подняла. Они у неё голубые, раскосые. Улыбка очень красивая.

Не могла понять, что с ней не так. Вроде человек и приветливая, а я её сильно опасалась. Ещё раз оглянулась. Олень продолжал смотреть на меня.

– Добро пожаловать в гостиницу «Лесной дворик», – доброжелательно сказала девушка.

 Я ничего не ответила, подошла ближе к стойке регистрации, из тени капюшона посмотрев на стенд с ключами. Может, найдётся дешёвая комната на пару часов? Мне только поспать и покушать.

Скинула капюшон.

Улыбка администратора стала шире, словно я ей сильно понравилась внешне. Она что-то испытывала, потеть начала, губы дрогнули.

– Мне номер, – попыталась сказать строго, чтобы меня ни в чём не заподозрили, особенно в побеге из-под венца. Вдруг они тут колдуны и прочитают, что со мной было в прошлом…

– Пожалуйста, есть дешёвые. Пятьдесят копеек ночь, самый простой, – громко и чётко сказала администратор.

Я пошарила в кармане своего плаща, достала кошелёк и украдкой заглянула в него. Быстро сообразила, что пятьдесят копеек будет. Но это всё! Больше ни копейки.

Проклятые сексуально озабоченные косые воры!

Никогда даже близко не подойду!

Плохие! Дурные!

– Хорошо, мне на одну ночь, – так же строго ответила я.

Девушка положила на стойку толстую книгу регистрации, на самом деле это были детские альбомы для рисования, сшитые воедино.