Окаменевший солнечный свет в приданое

Пролог 1

От автора:

Дорогие друзья! Я рада приветствовать вас в своей новой истории. Хотя она пишется в жанре исторического фэнтези, все же часть событий в ней является вымыслом.

К примеру, в Воронежской губернии официально считается, что каменного угля нет. Но в альтернативной Российской империи моего пера – есть. Мне хотелось связать именно Воронежскую область и каменный уголь специально.

Надеюсь, вы простите эти и другие неточности вашему автору. Я не историк, и большую часть информации добываю на просторах сети.

Все совпадения имен, фамилий, родов и прочего – случайны и выдуманы целиком и полностью автором.

Пролог

1875 год. Российская империя. Воронежская губерния. Село Радово

– Зараза! – я все-таки наступила на эту клятую штору, хотя опасалась даже прикасаться к ней со своим “везением”.

Задрала голову. Дорогущая, тяжеленная, расшитая золотом и серебром, деталь интерьера печально провисла над окном, где-то метрах в трех-четырех над моей головой.

Кто вообще делает такие высокие потолки? Вот что мне сейчас сделать? Способностями к левитации я не обладаю. Со стула явно не достану. И так, рост у меня, метр с кепкой. А идти искать хоть кого-то живого в этом доме, сознаваясь в собственной неуклюжести – просто последняя капля.

Тихонько застонала, и решила оставить все, как есть. Поправят потом. Ничего.

Вот нравится людям создавать вокруг себя обиталище, больше похоже на музей, нежели на жилую комнату? Никогда не понимала этой страсти чрезмерной роскоши в своем времени, и уж, тем более, не пойму и здесь.

Вот кому нужны такие высокие потолки? Они же неудобные! Эта кровать, больше похожая на полигон, с матрасом таким толстым и высоким, будто бы спящий на ней был как минимум сбежавшей из сказки принцессой на горошине. А еще балдахин! Со шторкой-крупной сетью. Ни от мух, ни от комаров, ни от любопытного случайного взора она не защитит...

“Для красоты” – скажет кто-нибудь. Ну да, красиво. Но к этой красоте просто страшно прикасаться! Вдруг я случайно поцарапаю вот этот идеально лакированный белоснежной эмалью туалетный столик? Или испачкаю ковер, который больше походил сюжетом своей вышивки на дорогущее полотно из картинной галереи?

Нет. Это не по мне. Может, сказывалось то, что я с детства росла в небогатой семье? Где приходилось откладывать по копейкам даже на новый пенал для моей учебы в школе. А уж более крупные траты были весьма болезненными.

Дособирала сумку, в которую утрамбовала свои нехитрые пожитки: просохшие от грязи джинсы, леопардовый топик на бретельках с кружевными вставками, косметичку, сдохший уже несколько часов как смартфон и спрей от комаров.

Усмехнулась. Набор “Попаданка” базовый. Одын штук.

Пролог 1.1

Расческой причесала свои обрезанные по плечи темно-каштановые волосы с пепельным отливом, которые вчера едва не довели до инфаркта Ее Сиятельство, княгиню Елизавету Константиновну Радову, хозяйку данной усадьбы, а так же ее миниатюрную пушистую собачку, какой-то очень дорогой породы.

После поправила оборки красно-персикового платья, скрывавшего отсутствие приличествующих барышне панталон, чулочков и корсета, – подарок от встретившего меня отца, барона, Загорного Алексея Петровича. Зато вместо чулочков у меня имелись полосатые носки, врученные бабушкой на прошлый день рождения, а еще, моя тайная страсть, кеды! И этими кедами лучше было пока нигде не светить, чтобы избежать лишних проблем, коих у меня и так сейчас было предостаточно.

Еще раз огляделась по сторонам. Кроме оборванной шторы вроде ни в чем не накосячила. И то, хорошо. Спасибо вам, Елизавета Константиновна, за гостеприимство, но мы с папой поедем дальше.

Я вышла на улицу. Отец уже топтался у входа и, заметив меня, приветственно кивнул.

– Хорошо поспала?

– Вообще нет, – призналась я шепотом. – Тут все такое пафосное, что было страшно даже чихать.

Отец, почти полная моя копия, такой же востроносый и зеленоглазый, разве что рост у него был под два метра, не чета мне, добродушно улыбнулся.

– Я тоже такое не очень люблю, – шепнул он. – Уверен, дома тебе понравится.

– Ага.

Подошла ключница. Пышнотелая, бодрая и веселая, в отличие от меня. Я с утра вообще всегда очень плохо просыпалась. Особенно без большой чашки кофе, щедро разбавленной молоком. Нам с отцом, конечно же, предложили завтрак, но оставаться тут дольше у нас не возникло никакого желания, а потому мы отказались.

– Все понравилось? – прощебетала она.

– Да, все прекрасно. Передайте Елизавете Константиновне нашу искреннюю благодарность за сданные комнаты. Не думаю, что мы смогли бы найти что-то еще здесь, – поблагодарил отец.

– Передам, Ваше Благородье, – ключница кивнула.

Пролог 1.2

Отец и я сдали ключи. Мы распрощались. По садовой узкой дорожке, вдоль которой росли благоухающие пионы и розы, мы прошли к воротам. Приоткрыв створку, отец вышел первым. Я, обернувшись на вдруг гавкнувшего хозяйского пса, за ним. Первый взгляд бросила на Фому, уже выведенного и привязанного к столбу своего ослика.

– Привет, ушастый! – махнула я ему рукой. – Тебя не обижали?

Тот издал непонятный ответ, нечто среднее между ржанием и страдальческим вытьем, а я подошла к нему.

Отец к этому времени уже взобрался на свою пегую лошадку – Карамельку, и ждал меня. Вздохнув, полезла в седло. Поставила ногу в стремя, попыталась перенести вес и перекинуть вторую, но седло, протяжно крякнув, съехало, и я вместе с ним, заорав, и оказавшись внизу, где-то у ног своего животного. Тот, занервничав, прицокнул копытом. Хорошо, что не мне по лбу!

Говорят, нужно в подобных моментах всегда искать хорошее. Так как неприятности обычно ко мне липли, как пчелы к цветам, я практически сразу же справилась с подобной задачей. Я не в луже! Уже хорошо! Подумаешь, пыль? Отряхнусь!

– Вы в порядке, барышня? – бархатный баритон и протянутая мужская рука в белоснежной перчатке появились словно из ниоткуда и были очень неожиданными.

Схватилась за руку, позволив себя поставить на ноги. Спешно отряхнула подол тут же запачкавшегося платья и с интересом посмотрела на мужчину в военной форме, не торопившегося выпускать мою ладонь.

Статный военный, в темной форме с золотыми эполетами и черными, словно смоль, красивыми длинными волосами, схваченными на затылке в хвост. Глаза – синие, красивые, словно сапфиры, профиль аккуратный, хоть и с едва заметной горбинкой. Подбородок волевой, с ямочкой, а губы изогнуты в чуть насмешливой улыбке.

– Спасибо, что помогли. Все хорошо, – улыбнулась я. – Просто я по жизни неудачница.

Сказав уже ставшую за всю мою жизнь коронной фразу, я вытащила свою ладонь и направилась снова к ослику.

Мужчина, кивнув, прошел в ворота, из которых мы только что вышли с отцом.

– Поехали? – я все-таки сумела взгромоздиться на Фому, и оттого не хотела терять больше времени.

Пролог 1.3

– Да, пора ехать дальше. Нас заждались дома...

Однако, не успели мы отъехать и несколько метров от усадьбы Радовых, как вдруг нас остановил окрик княгини.

– Стойте! Загорные! Барон!

Мы замерли, как вкопанные. “Штора” – подумала я. Точно! Ее нашли и теперь решат взыскать компенсацию. Или я что-то еще умудрилась порвать или испортить, но не заметила, что именно? В голове перемешалось какое-то неисчислимое количество мыслей и подозрений. Однако, следующая фраза княгини и вовсе повергла меня в шок.

– Мы... Мы с сыном очень просим вас остаться еще на несколько дней! – выдохнула она.

С сыном? Вчера мы видели лишь княгиню... О сыне она не упоминала...

– Варвара Алексеевна, прошу, не отказывайте, – уже виденный мной военный вдруг вышел следом за матерью. – Наш дом – ваш дом. Куда спешить? Посмотрите местные красоты, насладитесь матушкиными травяными чаями.

– К сожалению, нас ждут дома, – отец, тоже чувствуя какой-то подвох, отказался.

– Я настаиваю! – в голосе княгини послышались стальные нотки. – Знакомство с моим сыном может оказаться очень полезным для вас, барон, и для вашей дочери. Разве не вы упоминали вашу заброшенную шахту, с которой не знаете, что делать?

– Прошу, барон, останьтесь, – военный как-то странно посмотрел на меня.

Мы с отцом переглянулись. Ну что за засада?

– Хорошо... – сказал папа нерешительно. – Если вам это интересно... Мы, конечно же, задержимся с дочкой еще на пару дней у вас,

У меня в груди все оборвалось. Еще два дня в музее?! Нет! Не-е-е-ет! Только не это! Боги... Может, у них есть более нормальный домик для прислуги? Или сарай? Буду жить с Фомой! В любви и согласии!

– Прекрасная новость! – военный довольно быстро сократил между нами расстояние и, легко перехватив у меня повод от Фомы, словно я могла убежать, сам повел его за собой.

И меня, разумеется, тоже. На какое-то мгновение он обернулся, сверкнув невозможно-синим взглядом.

– Ах, да. Забыл представиться, баронесса. Князь Захар Кириллович Радов. Подполковник-некрофицер.

– Н-некрофицер? – только и ответила я, попой чувствуя, что снова нехило так влипла.

Потому что приставка “некро” ни с чем хорошим обычно у меня не ассоциировалась.

Глава 1

Вчера. Кубань. 2025 год. Июль

Я смотрела на него недоверчиво. С затаенным, почти сакральным страхом. Вот он... Мой. Пусть и не отныне и навек, но на ближайшие два часа точно. Выдержит ли он меня? Сумеет понять мою хрупкую душу и чуткое сердце? Взвалит ли на себя непосильную ношу?

Он тоже поглядывал придирчиво. Прикидывая, много ли можно с меня поиметь. Корыстный мужчина! На все готов ради... Морковки, пучка свежего сена или, к примеру, сухого пшеничного сухарика, так приятно похрустывающего во рту.

– Это – Фома! – пояснил мне молоденький загорелый парнишка, держа осла под узцы.

– Фома, – завороженно повторила за ним я. – Привет! А меня – Варя зовут. Варя Загорная. Тебе сколько лет?

Дурацкий вопрос, прозвучавший тем самым сюсюкающим голосочком маленькой девочки, который обычно у меня возникал, когда я разговаривала с животными. Вообще их всех любила. Собак, кошек, попугаев... Но никого не могла завести. Даже в свои двадцать один. Жила с мамой, а та их всех терпеть не могла, говорила, что, мол, шерсти от них, перьев, и потом, если кто-то заболеет... В общем, она ждала от меня больше детей. А я, как назло, не слишком спешила замуж, больше занимаясь учебой, получая свою совсем не женскую профессию горного инженера.

Парней у нас на факультете было хоть отбавляй. А вот девочки всего три, одна из них была я. Но шуры-муры ни с кем не крутила, больше предпочитая с мальчишками водить дружбу, нежели любовь.

Мама ругалась. Давила. А я... Любила только одного мужчину в своей жизни – Ли Сан Чо! Если вы не знали, это известный корейский актер. Снимался в стольких дорамах! Красавчик! Сердце мое! Занимался боевыми искусствами, играл на бас-гитаре в своей k-pop группе, а еще так классно целовался! Но я это, конечно же, только в дорамах видела.

В настоящей жизни первый и единственный поцелуй у меня сложился только с врагом моего детства, Костей Буханкиным, на даче и на спор с подругой, которая после этого таковой быть перестала. Фу! До сих пор помню эти мерзкие толстые губы, лоснящиеся от жира.

Тряхнула головой. Снова посмотрела на Фому.

– Ему десять лет, – пояснил паренек. – Вы по какому маршруту поедете кататься?

– А какие есть? – с интересом спросила я.

Глава 1.1

Мои друзья по институту, с которыми я поехала на Кубань отдыхать, остались в отеле, резаться в настолки. Мой интерес к расположенной неподалеку ослиной ферме никто не поддержал. Зато я, фыркнув, отправилась знакомиться с ушастыми самостоятельно, предварительно купив за пожертвование для них паркет с сухарями. Какая в загоне за них была драка!

Ну вот а теперь я пошла кататься.

– Короткий – вокруг фермы, – заученно прогундосил мальчишка. – Средний – мимо реки и рисовых заливных полей. И большой – на два часа, к грязевому вулкану.

Посмотрела на яркое палящее солнышко, невольно потрогала свои обгоревшие плечи. Два часа точно не сдюжу. А вот мимо рисового поля – интересно.

Я оплатила поездку и, мальчишка торжественно передал мне поводья, а сам пошел шагом за мной. Сидеть на ослике было так странно! Он был не слишком высокий, не такой, как лошадь. Будь у меня ноги от ушей, я бы точно достала ими до земли! Но с моим ростом это было невозможно, а потому мне было очень даже комфортно.

Фома шел не спеша, и вообще был хорошим мальчиком, чуть пофыркивая. Я любовалась видами рисовых полей и поглаживала шею ослика ладошкой. Она была приятная, поросшая короткой жесткой шерсткой, теплая.

Цок-цок-цок-цок... Ничего не предвещало беды. Птички пели, пчелки жужжали и какие-то мухи. Впереди была горочка. Мы взобрались на нее.

Вот тут-то я и поняла, что что-то не так. Фома как-то стал нервно вздрагивать, а еще пару раз ударил копытом.

– Его что-то беспокоит? – спросила я с блаженной улыбкой, продолжая больше любоваться видами и тащиться от самой себя.

Я! Еду на ослике! Ну круто же! Какие дураки Леха с Эриком и Алинкой, что остались рубиться в свои настолки! Столько пропускают!

– Вообще-то, да... – признался мальчишка. – Тут впереди горочка вниз... И там озеро...

– Горочка... А что?

Я заметила, что как только уклон пошел вниз, Фома начал как-то ускоряться, и, если честно, мне это вообще ни разу не понравилось.

– Он всегда так делает. Ускоряется под горку... Бежит...

– А? – пробормотала я. – Фома! Фома-а-а! Стой!

1.2

Я попыталась остановить осла, а мальчишка перехватить повод, но у него не вышло – не успел. Осознание того, что я оказалась сидящей на бешеном осле, который несет меня вниз, напоминая больше собой разъяренного быка на родео, прошило, словно молния.

– Стой! Стой, ненормальный! А-а-а-а! – заорала снова я, но осла, казалось, подзадоривали мои крики, и он стал еще и подскакивать, явно веселясь и входя в раж.

А мне вот было не весело. Совсем. Я плакала. Орала, дергала поводья... Но все равно неслась на сдуревшем ушастом животном... В реку. Я определенно неслась в реку. Обещанную для просмотра куда менее близкого, чем я могла сейчас оказаться.... И оказалась.

– Да твою ж морковку, зараза-а-а-а-а-а! – провыла-простонала я.

Осел сделал поистине королевский прыжок. С разбега – и в воду! Жарко... Купаться самое время!

***

Когда вылезла, поняла, что утонула. Причем вместе с ослом. И теперь мы с ним совершенно точно находимся на том свете. Причем точно не в Раю. Потому что ничем другим объяснить появление на берегу моего папаши, пропавшего, когда мне было пять лет, я объяснить не могла.

Папа, мягко скажем, одет был странно – в какие-то явно дореволюционные шмотки, еще и с цилиндром на голове. И с тросточкой в руках. Но то, что это был он, пусть значительно постаревший, поседевший, я знала совершенно точно. Каждый день засыпала, глядя на его фотографию на тумбочке.

Мама всегда говорила, что папа нас бросил. Ушел к какой-то другой тете. И не вернулся. Говорила, что ему на меня плевать. Но я все равно продолжала верить в какую-то дурацкую сказку... Что он просто живет далеко-далеко, и не может со мной связаться. И что мы с ним когда-нибудь обязательно встретимся.

Впрочем, эта сказка была подпитана и тщательно взращена вполне себе реальным событием. Я никогда не верила в Деда Мороза. Всегда видела, как мама с бабушкой и дядей подкладывают подарки под елку, думая, что они делают это незаметно.

Но в тот раз, когда мне было семь, все было иначе. Этот подарок появился прямо на подоконнике. У открытого для проветривания окна зимой, в канун Рождества. Сверток с конфетами. Таких у нас никогда не было... На конфетах была печать с сургучом, а на нем – оттиск двуглавого орла. Красиво... И вкусно.

_________________________

Дорогие друзья! Приглашаю вас в еще одну замечательную историю нашего Литмоба!

Два года назад я попала в аварию, но каким-то чудом очутилась в Москве 1889 года в теле богатой сиротки. Вот только рано я радовалась второму шансу на жизнь. Тётушка решила избавиться от меня и прибрать к рукам моё наследство. Нужно срочно выйти замуж, пока эта карга не отправила меня на тот свет. На моём пути встретился молодой вдовец, помешанный на химии, Александр Островский. У нас есть общая страсть — парфюмерия. Я предложила ему выгодный фиктивный брак, от которого он не смог отказаться. Только после свадьбы я узнала, что мой муж настоящий дамский угодник. Я построю собственную парфюмерную империю и заставлю супруга уважать меня.

https://litnet.com/shrt/Poae

1.3

Конфеты я показала маме и бабушке. Те искренне удивились. Решили, что мне их в школе подарили, а я теперь выдаю им какие-то придуманные сказки. И все же, отбирать у меня их не стали. А на дне я нашла записку:

“Дочка, милая... Варенька. Знай, я не бросил тебя! Я лишь вернулся в тот мир и в то время, откуда был сам родом. Я люблю тебя. Мы обязательно встретимся снова!”

Маме записку я не показала. Не знаю, почему. Может, потому что она все время костерила отца? Может, потому что пропал он в момент их очередной ссоры? Может, потому что со временем я и сама начала верить в то, что он предатель. А записка – чья-то глупая шутка.

– Дочь! – папа бросился ко мне и... К ослу.

Фыркая, чудовище с ушами, вылезало, выплевывая водоросли, из воды. Я, к слову, выглядела не лучше. Джинсы – в грязи и намокли, топик леопардовый тоже. С волос ил стекает...

Рядом с отцом был какой-то человек. У него в руках была какая-то странная коробочка с циферблатом на ней. Он был молод, светловолос. С небольшой бородкой. Отдаленно, но он все же напомнил мне папу. Хоть и не был особенно похож.

Нахмурилась.

– Дочь! Варя! Варенька! Ну обними же меня! У нас получилось! Получилось, понимаешь?! Ты здесь, ты, наконец, дома! – отец едва не плакал.

Обнимать я его не спешила. С подозрением таращилась то на него, то на его определенно родственника.

– Я не умерла? – выдала я первое.

– Нет, конечно же! Нет! Варя, ты перенеслась! Понимаешь, мой сын, твой единокровный брат, Миша, открыл поразительное свойство вселенной, переплетения вероятностей и миров! Раз в несколько лет открывается проход между мирами, нужно лишь вычислить точку! Так я попал к вам много лет назад! Так вернулся обратно! И теперь забрал тебя!

В глазах отца светилось такое счастье, что я все же подошла к нему и позволила себя обнять.

– Один вопрос, – кашлянула я, когда объятия закончились. – Вы оба не думали о том, что я не хочу никуда перемещаться?

1.4

Отец потупил взгляд.

– Ты не принадлежала тому миру. Ты – мое чадо, мой плод. Ты бы умерла через год, если бы мы не забрали тебя, Варя, – признался он. – Миры выталкивают чуждое им, как щепку.

– А мама? Этот мир не вытолкнет меня, потому что я ее дочь? – уточнила я. – И потом, они с ума сойдут, если узнают...

– Они знают, Варя, – вздохнул папа. – Я говорил им, что ты должна быть здесь. Я говорил им, что заберу тебя.

Мама знала? Но... Почему тогда так всегда относилась к отцу? Впрочем, я понимала, что это не сегодняшний разговор. Сейчас нужно было выяснить совсем другое – что делать дальше.

– И где я?

– Ты в Российской империи. Альтернативной твоей реальности. Здесь есть магия! Разве не прекрасно? Ведуны, знахари, колдуны, ведьмы, некроманты, все они служат на пользу отечеству!

– Прекрасно, но, знаешь, очень неожиданно... У меня были каникулы. Я не доучилась. И осел...

– Прекрасный ослик! Удивительно, что ты попала сюда вместе с ним! – отец посмотрел на животное умильно.

– Он не умрет же? – нахмурилась я.

– Нет. На животных подобные правила не распространяются, они не обладают большим разумом и наделать дел не могут.

Я, усмехнувшись, глянула на осла. Я бы поспорила по поводу больших дел.

– Убийца ушастая! – фыркнула я. – Ну и что теперь?

Крайняя фраза была обращена уже к моему отцу. Тот как-то нервно улыбнулся.

– Что теперь? Вернемся домой. Миша тут останется, ему нужно убрать следы перемещения, подобное запрещено пока законом, и очень-очень редко. А мы поедем в наше родное село! Твоя мачеха и сводные сестры ждут с нетерпением твоего появления.

Я сомневалась, что почти тот же набор родственников, что и у Золушки поможет мне обеспечить счастливое существование, и все же, делать было нечего. Придется поверить на слово.

По пути было не так-то уж и много населенных пунктов, как оказалось, межвременной портал открылся в какой-то глухомани, хоть и в той же Воронежской губернии, где проживал мой отец с семьей. И все же, нужно было добираться до дома как минимум несколько дней. А потому мы попросились на ночевку в удобном для нас селе Радово, принадлежавшем князьям Радовым.

Глава 2

Напряжение буквально висело в воздухе. Слышно было как тикают высокие напольные часы и в них качается маятник. А еще как помешивает грациозно фарфоровой ложечкой кофе в чашке Ее Сиятельство, Елизавета Константиновна Радова.

Я сидела, ощущая себя не в своей тарелке настолько, насколько это было возможно. Чувствовала прикованные к себе взгляды. Каждое мое движение, казалось, ловили и княгиня, и ее сынок. С чего вдруг захотели, чтобы мы с отцом остались?

– Ваши волосы весьма примечательны, – сказала с приторно-вежливой улыбкой Елизавета Константиновна. – Прическа весьма оригинальная. Ваша дочь, барон, быть может, болела?

– Тифом, – сказал отец, и я заметила, как выдохнула княгиня, а вот Захар Радов приподнял темную бровь.

– Надеюсь, сейчас вы в добром здравии, баронесса? – обратился он ко мне.

– Наверное. То есть. Да.

– Я могу помочь вам с вашей проблемой, – предложил он.

– В смысле?

– Я – маг. И мне ничего не стоит заставить ваши волосы отрасти хоть до пола, – сказал он, на что я протестующе подняла руки вверх и почти сразу же опустила, понимая, что тут этого жеста не поймут.

– Не надо! Мне... Хорошо и с этой стрижкой. Сохнут быстрее. И потом, мода такая переменчивая.

От Радова я заметила смешок. Княгиня поджала тонкие губы. И ее лицо, покрытое сеточкой тонких морщин, приобрело какое-то совсем уж свирепое выражение. Неприятное.

– Расскажите о вашей шахте, господин барон, – попросил мужчина.

Отец кивнул.

– Это угольная шахта.

– Угольная? – почему-то нахмурился князь. – Всего одна?

– Одна, – кивнул со вздохом отец. – Совсем не знаю, что с ней делать. Денег на восстановление у нашей семьи нет. Думаю, может, продать? Да кому она нужна?

Продать?! Так, стоп, в смысле продать угольную шахту?! Я, конечно же, по специальности не работала, да и вряд ли бы пришлось, все же, не женское это дело, и диплом я больше ради диплома получала, но кое-что понимала.

– Нет! – слетело с моих губ.

Отец непонимающе посмотрел на меня.

– Нет?

– Это же шахта! Угольная! – сказала я. – Железные дороги, металлургия, кокс?

2.1

– Коксование не имеет никакого смысла, – чуть улыбнулся Радов. – Барышне простительно этого не знать.

Поморщилась. Ох, вот же, сморозила глупость! Не помню, когда каменный уголь начали коксовать. Наверное, позже... И все же, продажа подобной шахты, это почти то же самое, что продать нефтяную вышку.

– Простите, знаю, что у нас несколько шахт. Одни недалеко от Павловска, другие чуть дальше, – прищурил взгляд Захар Радов. – О какой именно речь?

– В Загорьевке. Загорская шахта. Мой дед ее основал, но... Дело не пошло...

– Надо же, какое совпадение, – процедила вдруг Елизавета Константиновна.

– Совпадение? – переспросил отец, но княгиня лишь улыбнулась, и больше не стала развивать эту тему, вместо этого заговорив о погоде, после еще о своем саде, затем о своей собачке – Чарльзе.

– Чарльз ест только паштет из перепелок. Если дать ему куриный, он уже воротит нос. Вот, что значит, благородное происхождение! Его родословная чище, чем у наших соседей! – восхищалась своим любимцем женщина, а я, скучая, глядела в окно.

Ну, почему, почему мы здесь остались?! Где-то возле окна летала оса. Противно жужжа и явно интересуясь тем самым паштетом из перепелок, что томился в оставленной миске Чарльза.

– Варвара Алексеевна, не хотите прогуляться по саду? – вдруг предложил Радов, вырвав меня из странного оцепенения.

– Да! Я была бы не против! – моментально согласилась я.

Если честно, то еще немного лекций о правильном питании особо породистого любимца я бы точно не выдержала.

Радов встал из-за стола. Чуть поклонился матери. После я, махнув рукой отцу, вышла за князем из обеденной комнаты. Прошла за ним в сад, где мы остались одни.

– Моя мать сажает все эти цветы, – сказал он.

2.2

– Мне кажется, с возрастом у многих женщин просыпается тяга к грядкам и саду, – улыбнулась я.

– Не знаю. Я один раз случайно сломал ветку у ее гортензии, она не разговаривала со мной месяц, – мужчина мягко засмеялся, вспоминая этот случай, и мне пришлось ему подыграть.

Все же, княгиня производила крайне неприятное впечатление, и мне было сложно ее понять.

– У всех у нас разный характер, – заметила я.

Мы вышли к небольшому пруду с фонтаном-рыбкой в центре, а после прошли в беседку, где устроились на противоположных друг другу скамейках.

– Вы приехали на осле, – произнес мужчина, внимательно скользя по мне взглядом. – Любимый питомец?

– Что-то вроде того, – уклончиво ответила я. – Но характер у него очень вредный!

– Да? Мне казалось, он довольно спокойный...

– Это пока он не начнет бежать с горы!

Не удержавшись, мы оба прыснули от смеха. Неожиданно стало очень легко. И тепло, уютно. Как будто бы мы оба были давно знакомыми друг с другом людьми. Очень странное ощущение.

– А вы – военный?

Мужчина кивнул.

– Да, хотя, признаться, никогда не думал, что пойду по этой стезе.

– Сложно?

– Некроманту? Я выполняю свою работу. Но бывают свои трудности, конечно. Жаловаться не привык, поэтому без подробностей. Уж простите, барышня.

И снова взгляд на меня. Какие же красивые у него глаза! Цвет такой глубокий, темно-синий и звездчатый, словно ночное небо... Завораживает.

– А какие вы любите цветы? – снова вопрос ко мне.

Я растерялась. Если честно, некому мне было цветов дарить. Разве что дарила их мама – на день рождения, скромные букетики. Так что особенные предпочтения у меня просто не выработались.

– Да... Не знаю. Как-то не задумывалась над этим. Может, розы?

– Розы... – на губах у мужчины появилась странная улыбка.

2.3

А после он взмахнул рукой, вызывая у меня восхищенный вздох, и призывая, прямо из воздуха, тысячи мерцающих синевато-серебристых светлячков, которые, вдруг соткались в красивый цветок-розу, мерцающую и переливающуюся, которая подплыла ко мне, и упала у моих ног.

– Почти как шоу беспилотников, только в меньшем масштабе... – пробормотала я восхищенно.

– Что?

– Красиво! – поправилась я. – Очень! Правда!

Эта роза, она была очень смущающей. Какой-то неправильной что ли. С чего ему дарить мне цветы, пусть даже такие? Призрачные?

– Варя! – вдруг раздалось у беседки.

Кажется, это был голос моего отца.

– Да?

Я почти сразу же подскочила с места, а роза растаяла, будто бы ее и не бывало.

Радов тоже встал. Мой отец оказался совсем рядом.

– Пойдем. Твой осел чего-то забеспокоился. Конюхи не знают, как его успокоить!

Фома-Фома... Опять что-то выкинул!

Я лишь, извиняясь, пожала плечами и махнула Радову. Видимо, нужно было принести моему ослику сухарей или морковки, чтобы ему не слишком скучно стоялось в стойле.

***
Я надеялась, что мы уедем уже на следующий день, но к вечеру княгиня попросила нас остаться еще ненадолго.

– Завтра я хочу отправиться за травами! Сейчас идет активное цветение зверобоя и иван-чая! Я сама лично собираю и сушу их. Вы же составите мне компанию, душечка? – спросила у меня Елизавета Константиновна Радова.

Папа посмотрел на меня с мольбой. А мне самой хотелось повыть, подобно собаке или волку. Я не хотела составлять компанию карге-любительнице сада и трав, но выбора, похоже, не было. Отец не собирался посылать в далекое плаванье высокопоставленную особу, а я строила из себя приличную девочку. Пока не разобралась, что вообще вокруг меня происходит.

– С удовольствием, – на мою сахарную улыбочку разве что бабочки слетаться не стали.

Но Радова осталась довольна.

– Вот и славно.

2.4

Ночью я снова оказалась наедине сама с собой в комнате, больше похожей на музей. Какое-то время глазела, лежа в кровати, на лепнину на потолке. Невольно заметила, что штору уже снова привесили на место.

– Прекрасно, можно снова ее топтать! – хмыкнула я.

За стенкой что-то заскреблось. Я насторожилась и натянула повыше одеяло. Мыши? Крысы? Кошки?

Да нет. Откуда в таком крутом особняке крысы? Может, птица какая? Я снова прислушалась, но звук никуда не исчез. Напротив, стал будто бы громче. А еще к нему прибавился будто бы чей-то завывающий голос. Приглушенный конечно же, но...

Любопытство зудело между лопаток. Я уже знала, что за стенкой, пусть и достаточно толстой, находятся покои князя Захара Радова. А значит, завывание идет оттуда. Интересно, что он там делает?

Мой взгляд невольно выхватил на столе графинчик с граненым стаканом. Взяв последний, перевернула его, приложила к стене и прижалась ухом.

Вначале ничего не было слышно. Я различила лишь какую-то возню, а после... Сердце аж в пятки ушло!

“Пе-е-е-ечень! Моя любимая печень, пораженная червями и личинками! Ве-е-ерни ее!”

Секунд пять я пыталась переварить услышанное, а после расхохоталась. Ну да. Меня, пересмотревшую тучу ужастиков двадцать первого века, точно этим не напугать! Подумаешь, печень, черви! Ничего пооригинальнее не нашлось? И все же, что там происходит?

“Повинуйся. Тогда получишь все назад!” – а вот это уже голос Радова.

В ответ я услышала что-то нечленораздельное. Как назло, ухо начало затекать!

“Я буду следить за ней, господи-и-и-ин!” – снова провыло нечто.

За кем следить? И кто следить-то будет? Лишенный печени индивид?

Раздались гулкие шаги. Хлопнула дверь. И все. Все стихло. А я, поставив стаканчик обратно на столик, нырнула под одеяло.

Итак. Какие у меня могут быть предположения? У него там зомби? Беспеченочник первого ранга, назовем его так. И его отправили за кем-то следить. Интересно за кем? За его мамашей, любительницей садовых роз? За какой-нибудь пассией, к которой Радов неровно дышит? Или, может, за мной?

От осознания того, что где-то у меня на балконе на коврике сладко прикорнул оживленец со стеклянными глазами и милой улыбкой, стало не по себе.

Еще и, как назло, на том самом балконе, куда я невольно глянуло, что-то промелькнуло. Какая-то тень, но... Стало очень страшно! Очень!

Накрылась одеялом с головой. Это все ненадолго! Мы скоро уедем с папой, и обо всем этом я забуду, как о страшном сне. А в идеале, вообще найду дорогу домой, и то, как там выжить!

Глава 3

Травы Елизавета Константиновна Радова собирала с фанатичным остервенением. Я отчасти помогала ей, а отчасти опасалась, как бы среди срезанных ей растений не затесалось чего-нибудь ядовитого, что бы она после добавила мне в чай. А то вылезет потом какая-нибудь прыщавая сыпь, и думай, от чего это!

Я видела, что неприятна княгине. Но не могла понять, ни чем вызвала подобный негатив, ни почему меня и папу заставили остаться еще не несколько дней. Тем более, что о его шахте особенно никакого разговора больше не заходило ни за завтраком, ни за обедом – все больше о погоде, о природе, и о службе любимого сыночки – Захара Радова.

Впрочем, разговоры о его службе были хоть сколько-нибудь интересными. Радов рассказывал о настроениях в армии, о том, что собирается поход в Кокандское ханство, как я поняла это было где-то на территории современного Узбекистана. Там вспыхнул какой-то конфликт на фоне восстания. Я все хотела спросить, в чем заключается роль некромантов-офицеров в подобных военных кампаниях, но почему-то робела, невольно вспоминая то, что услышала ночью. Нет уж. Не готова я принять суровую правду о том, что умертвия из ужастиков расхаживают по поместью Радовых аки живые.

– Зверобой срезают на пять вершков от основания! А ты что делаешь? – властный голос Елизаветы Константиновны Радовой заставил меня вздрогнуть.

Зашипев от боли, посмотрела на выступившую каплю крови на пальце – все же порезалась этим неудобным ножом с костяной ручкой!

Сам нож, мягко скажем, тоже доверия не вызывал: из темного, с какими-то пятнами ( надеюсь не биологического происхождения ) металла, с рукояткой из кости, на которой были вырезаны странные картинки: лист клевера, половина солнца, череп, бабочка и глаз.

Стоило мне порезаться, как картинки будто бы стали темнее, побагровев. Как будто бы странным образом впитали мою кровь.

– Простите...

Переключилась с картинок на снова недовольное лицо княгини. Что она там говорила? Вершки? Корешки? Ох-х-х... Как же тут сложно!

3.1

Мы ползали по холмам, недалеко от особняка Радовых и наполняли цветами и травами, кореньями корзинки. Невольно Елизавета Константиновна напомнила мне мою родную бабушку, которая тоже увлекалась травами. Правда, самостоятельно на ничего не собирала, обычно все покупая в специализированных магазинах или заказывая на маркетплейсах.

– А вы чайный гриб случайно не выращиваете? – спросила я, вдруг вспомнив о таком бабушкином питомце в банке на кухне.

Она все время говорила о том, что он живой, а маленькая я даже придумала ему имя – Чай-Ватрушкович.

Радова удивленно приподняла бровь.

– Чайный гриб?

– Ну, в чайном растворе плавает такой жизнерадостный блин, который делает напиток похожий на квас, – пояснила я своими словами, невольно улыбаясь и почти тут же эту улыбку скрывая, Радовой моя вольность не пришлась по вкусу.

– Блинами не увлекаюсь! И вам не советую, душечка! – она выразительно окинула взглядом мою фигуру. – Аристократка должна быть изящной и бледной! А блины могут испортить облик юной барышни. Будет стыдно перед лордами и леди...

Если честно, я себя полной никогда не считала. Даже и близко. Я была низкого роста и довольно худенькая. Но все же до анорексии еще не дошла, слава Богу!

– Мне и так не стыдно, – фыркнула я.

“И даже если растолстею вдруг, то тоже стыдно не будет. Это моя жизнь и моя фигура, я не собираюсь подстраиваться под других и их вкусы”.

– Я подарю вам замечательных свинцовых белил. Ваша кожа будет казаться бледнее... – ответила на это строго княгиня.

Я поперхнулась.

– Спасибо, я как-нибудь другими средствами красоту наведу.

Не то поживу недолго, и бледность станет настолько естественной, что белила уже не понадобятся.

– Да как ты смеешь?! – вдруг подскочила женщина. – Хамка! Тебе что, не нанимали учителей?!

– Свинец крайне токсичен. Не рекомендую вам им пользоваться и кому-либо дарить, – я лишь пожала плечами.

3.2

После нашей размолвки мы как-то очень быстро свернули наш ботанический поход, и вернулись в поместье.

Радова понесла корзинки с собранным богатством куда-то в подвал, а я, не слишком горя желанием оставаться в холодной роскошной комнате, пошла к Фоме.

Тот в стойле меланхолично жевал предложенное ему сено. А у меня в кармане завалялся сухарик. Протянула ладонь, угощая питомца. Тот моментально повернулся ко мне, зафырчал, в один присест схрумкал лакомство и недовольно забил копытом. Еще хотел.

Я показала пустые карманы.

– Прости. Тут мы в гостях. У меня больше нет.

Ослик обиженно снова фыркнул. А я подумала о том, что с удовольствием бы прокатилась на нем вокруг поместья. А может и куда еще, лишь бы подольше не видеть княгиню.

– Кататься пойдешь?

– Фыр-р!

Решив, что это совершенно точно положительный ответ, я вывела ослика на улицу и, на этот раз проверив, прочно ли сидит седло, вскарабкалась на него.

– Н-но! – скомандовала я, чуть тряхнув поводьями.

Ослик мой посыл понял верно, и мы потихоньку тронулись в пусть.

Я специально выбирала маршрут, на котором бы не было никаких возвышенностей, и, похоже, у Фомы это вызвало некоторое разочарование. По крайней мере, он фыркал и издавал ужасающие ревущие звуки куда как чаще, чем обычно.

Куда-то далеко ехать я побоялась, мало ли чего! А вот вокруг поместья шла очень удобная тропка. С обеих сторон которой были засеянные рожью и пшеницей поля.

Подобная прогулка позволила мне немного успокоиться и привести мысли в порядок. Может, я зря обижаюсь на княгиню? Может, она и правда хотела завести с нами знакомство? У нее просто довольно сложный характер, а я, наверняка, кажусь ей странной.

Я, слушая размеренное цоканье Фомы и чуть поглаживая его по жесткому ворсу на шее, уже почти совсем успокоилась и хотела поворачивать назад, как вдруг услышала где-то в кустах, разделявших два разных поля:

– Ы-ы-ы-ы!

Мы с Фомой повернулись и замерли. Я – в шоке, а ослик явно заинтересовался сочным клевером у обочины.

3.3

Под кустом сидело нечто, отдаленно напоминающее существо женского пола: полная фигура, нос крючком с выразительной бородавкой, глазки маленькие и черненькие, волосы – дыбом, с повисшей на них травой, репьем и жуками. Из-под вывороченной передней губы торчали два зуба, как у кролика. Или бобра.

– Вы кто? – невольно вырвалось у меня.

– Я-то? – женщина захихикала, и от ее голоса Фома отскочил в сторону так резво, что я едва с него не слетела. – Кустовая ведьма! Слыхала о таких?

И снова ехидный смешок.

– Нет, ничего не слышала, – честно ответила я, и поняла, что попалась – мне стало до одури интересно. – А вы что, и колдовать умеете?

Ведьма взмахнула рукой, и рядом со мной, прямо посреди тропки, вдруг вырос стройный клен.

– Ого! – впечатлилась я. – Здорово!

– Да я тоже не жалуюсь! – она вдруг прищурилась. – Чужачка, да? А вроде и нет... Интерес-с-сная девочка... И такая одинокая... Впрочем, он тебя уже не отпус-с-стит... Раз слугу за тобой даже пустил.

– Слугу? – удивилась я, невольно вспоминая подслушанный ночью разговор за стеной.

Неужели речь про Радова?

– Вон... Смотри! – ведьма кивнула в сторону.

На дороге, метрах в трех от созданного ей дерева, сидел черный здоровый ворон.

Будто бы поняв, что его заметили, он вдруг с диким карканьем поднялся в воздух, и, описав пару кругов, был таков.

– Разве это не просто птица?

– Нет, не просто птица. Впрочем, ты скоро все сама поймешь!

Ведьма снова захихикала. А после вдруг вытащила один из репьев у себя из прически.

– Хочешь поменяемся? – она протянула мне колючку с несомненно лучшей, хоть и очень малой, толикой своей шевелюры.

Нервно икнула.

– Вообще-то нет. А на что вы хотели это обменять? – уточнила я больше из вежливости.

3.4

– А вот... На серьги твои диковинные. Очень мне приглянулись!

Невольно коснулась рукой сережек. Это были серебряные гвоздики с прикольными котиками. Все любят котиков. Кустовые ведьмы, очевидно, тоже.

– Я вам так подарю, – махнула я рукой.

Сняла сережки, протягивая их ведьме, и та, подскочив ко мне и Фоме, сцапала их из моей ладони так быстро, что я даже не успела испугаться, когда осел в очередной раз с диким ревом отпрянул в сторону.

Ведьма широко улыбнулась, вернувшись под куст.

– Вот что! За твой подарок я тебя тоже одарю! Репей не хочешь мой зачарованный, так я тебе что получше дам!

Я удивленно посмотрела на ведьму.

– Да мне не нужно ничего...

– Нужно! На! – она вдруг снова закопалась в своей эксцентричной прическе, а после швырнула в меня чем-то.

Я машинально поймала, поняв, что держу в руках довольно простой деревянный гребень.

– Это что? – удивленно спросила я.

– Силушка моя тебе поможет, за подарок твой. Гребнем по волосам проведи, и враз колдовство на твою защиту встанет!

– Ого, а как... – я не договорила, поняв, что ведьма пропала.

А у меня в руках остался ее подарок – странный гребень.

Глава 4

– Варя! – отец встретил меня у ворот. – Где ты была?! Мы все волновались!

Я пожала плечами.

– Поехала проветрить Фому. Ему нужно больше двигаться, чтобы оставаться в форме. Ну, чтобы там копыта, хвост, уши, все стройное и подтянутое было.

Папа покачал головой, явно не оценив моего порыва к развитию физической культуры у осла.

– Княгиня даже пила успокоительные капли! – шепнул он мне. – А Радов... Варя, мы поговорили с ними. И ты должна срочно явиться на ужин!

– Срочно? – удивилась я.

– Сначала пусть переоденется, – вдруг услышала я голос Елизаветы Константиновны, и настроение тут же рухнуло куда-то вниз.

Грымза собственной персоной выплыла мне навстречу.

– Зачем? – нахмурилась я. – Мне и так нормально!

– Новое платье! – с нажимом сказала княгиня. – С корсетом. Панталонами. И приличным чулками. Где вы взяли эту обувь, милочка?

Кеды. Мои кеды заметили. Странно, что она не сделала этого еще во время сбора чудо-трав!

– Я провожу вас, баронесса, – а вот и Радов.

Они что, все вышли меня встречать?!

– Да не нужно, я... – попыталась я от него отделаться, но мужчина настоял.

– Я провожу.

Он подставил свой локоть, а мне ничего не оставалось, чтобы, чувствуя себя совершенно по-идиотски, положить на него свою руку. Вместе мы пошли в сторону комнаты, что была отведена для меня.

Зачем он вызвался меня провожать? Если честно, эта семейка вызывала во мне все больше вопросов. После того, как подслушала разговор за стенкой, я побаивалась Радова, хотя тогда, когда мы с ним гуляли по саду, я испытывала к нему симпатию.

Почти в полном молчании мы дошли до высоких дверей, которые вызвали во мне уже оскомину.

– Спасибо. Дальше я сама.

Радов посмотрел на меня. Внимательно, изучающе, прожигая своими сапфировыми глазами, а после вдруг сделал нечто странное. В полумраке коридора перехватил мою руку и приложил вдруг к своей груди. В которой ощущалось редкое, очень слабое, едва различимое, биение сердца.

Я попыталась одернуть ладонь, но мужчина лишь властно сильнее ее прижал.

_____________

Дорогие друзья! Приглашаю вас в гости в еще одну увлекательную историю нашего литмоба от Виктории Богачевой.

https://litnet.com/shrt/PGJ3

4.1

– Вы понимаете, Варя, что это значит? – его приглушенный голос прозвучал таинственно, если не сказать, что зловеще.

А с меня, если честно, было достаточно тайн и всего необычного за последнее время. Почему-то я вдруг испытала странное раздражение. Да что им всем от меня нужно?! Княгине, сыну ее, моему отцу?!

– Вы чувствуете? – Радов продолжал удерживать ладонь у себя на груди, и я окончательно сорвалась с цепи.

– Что вы заставляете себя трогать в неожиданных местах? Чувствую! – буркнула я, а Радов помрачнел.

– Ты не понимаешь ничего, верно? – спросил он, вдруг позабыв всякий этикет. – Придется объяснить. Переодевайся. Встретимся за ужином.

Мою руку отпустили. А сам он, усмехнувшись, развернулся на пятках и ушел обратно, оставив меня одну. С бешено колотящимся от волнения и страха сердцем. Бьющимся куда уж более сильно, чем его!

В комнату почти сразу же прибежала присланная Елизаветой Константиновной служанка. Девушка даже запыхалась.

– Ваше Благородье, мне велели помочь вам переодеться!

– Да я сама...

– Сами? Нет, так не велено, негоже барышне самой! – охнула девушка. – Меня Праша зовут. Елизавета Константиновна сказала, что отныне я буду прислуживать вам.

– Это ненадолго, мы тут проездом. Просто почему-то задержались...

Девушка улыбнулась.

– Вы очень важная особа, раз княгиня пригласила вас остаться подольше. У нас редко бывают гости. Конечно же, все из-за особенной профессии нашего господина, Его Сиятельства Радова.

– Некрофицер... – повторила я уже слышанное слово.

– Господин очень сильный. Я даже побаиваюсь проходить мимо его кабинета!

Интересно, что там в этом кабинете происходит? То же, что и ночью в его комнате?

– Платье, – напомнила девушка. – Я сейчас принесу несколько на выбор. Мы специально держим для гостей отдельный гардероб на всякий случай.

Кивнула.

– Хорошо.

Хотя, конечно же, ничего хорошего. Княгиня легко заметила и мои кеды, и мои носочки, и даже отсутствие панталон. Как только умудрилась?! Рентгеновское зрение у нее что ли?

И почему все же не сказала про кеды раньше? Настолько была увлечена травами, а потому не зацикливалась на моем гардеробе?

4.2

Праша, как и обещала, вернулась, неся целый ворох с одеждой. Меня все же заставили надеть на себя и панталоны ( ужас кружавчатый! ), и корсет зашнуровали так туго, что я едва дышала, и в многослойное платье из какой-то темно-вишневой ткани одели. Посмотрела на себя в зеркало, и тихо застонала. Как будто бы только что сбежала из театрального кружка! Еще немного, и начну читать стихи с выражением и красочно размахивать веером, который, мне тоже, кстати, дали.

– Ваши волосы – такая печаль! – вздохнула девушка. – Княгиня велела с ними тоже что-нибудь сделать.

Я машинально схватилась рукой за свою шевелюру. Моя карешка мне очень нравилась. И прощаться с ней я совершенно не желала.

– Живой не дамся! – выпалила я, на что Праша лишь захихикала.

– Не переживайте, тогда княгиня попросит сына, и наш князь вас и мертвую достанет!

И все же, в мои волосы она вцепилась клещом. Каким-то образом забрала их наверх, после вдруг каким-то сверкающим кристаллом завила локоны у висков. Еще и заколку прицепила с камушками.

– Теперь вы выглядите вполне достойно, – похвалила свою работу девушка. – Можно идти в обеденную залу!

Идти в обеденную залу под светлые очи княгини не хотелось вообще. Один ее взгляд и поджатые недовольно губы перебивали аппетит напрочь и на несколько дней. Наверное, будь она в нашем мире, смогла бы подрабатывать, открыв новую методику для похудения. Можно было бы продавать ее портретики как талисманы от обжорства.

И все же Праша потащила меня туда. Когда я зашла в столовую ( или как она там, обеденная зала? ), то все так же сидели за столом. На лице княгини бродила довольная улыбка, которая стала еще более довольной, стоило ей оценить мой образ. Захар Радов сидел и пил из маленькой чашечки кофе, уверена, очень крепкий. Мужчина, пожалуй, еще прежде матери вцепился в меня взглядом, а после чуть улыбнулся каким-то своим мыслям.

А вот мой отец был странно бледен и отчего-то очень виновато посмотрел на меня.

– Дочь... Присядь.

4.3

Я присела. Хотя ничего хорошего вообще не ждала. Впрочем, после моего торжественного попадания в царскую Россию на осле меня было сложно чем-то удивить. Да и вообще жизнь меня так любила, что вечно прикладывала лицом об асфальт. Образно, разумеется, но у меня был о-о-о-очень богатый опыт влипания во всевозможные неприятности и выползания из них.

– Что за предложение? – уточнила я осторожно.

– Ты... Ты не хотела бы... Вернее, ты должна... То есть... – отец явно пытался подобрать слова, и у меня от нехороших предчувствий по спине мурашки забегали.

– Варвара Алексеевна, я сделал предложение о браке с вами вашему отцу, – внезапно огорошил Радов, внимательно на меня посмотрев своим невозможно синим взглядом. – Я надеялся, что дал ясно понять это еще когда провожал вас до комнаты, но, полагаю, должен объяснить подробнее. Ваш отец сказал, что вы росли в отдаленных местах и не слишком сведущи в магии.

Брак?! Чего? Так, я не хочу замуж! Вообще! И потом, хорошее дело браком не назовут! И потом, я только попала сюда! И мы с Радовым знакомы два дня! Они тут все коллективно рехнулись что ли? Перепили собранных княгиней трав?

– Это что, шоу “Подбери мужа за три часа”? Вы всех гостей зовете сразу замуж? Сильно! Извините, но нет, – сказала я, нервно хохотнув.

А вот Радов как-то заметно посерьезнел. Стал еще более мрачным, чем в коридоре, после того, как приложил мою руку зачем-то к собственной груди.

– Ваша речь весьма странна. И все же, поясню еще раз. Вы не можете отказаться. Я – некромант. А вы – Искра. Мое сердце бьется рядом с вами, это подтвердила и моя мать, и ваш отец, и слуги. Думаю, и вы сами почувствовали это.

– Я не понимаю, – снова произнесла я.

Хоть искра, хоть костер, хоть зажигалка, хоть ветроэлектростанция! О чем вообще речь?!

– У некромантов нет сердца, – шепнул мне на ухо папа. – Они особым заклятием извлекают его из груди, чтобы встать на грань между миром живых и мертвых при посвящении.

– Если сердца нет, то что же там бьется? – приподняла я бровь, чувствуя, как меня все больше берет жуть.

4.4

Человек без сердца... Добровольно его отдавший. То есть, мертвец тоже? Или нет?

– Вместо сердца каждый некромант выбирает себе особый предмет. А живое сердце хранится в тайном месте. Только пронзив его, можно убить мага, подобного мне, баронесса, – сказал Радов. – Проклятие некромантов связано с тем, что лишь встретив свою истинную пару, свою Искру, наше искусственное сердце обретает черты живого. И лишь с этой парой рождается потомство. Невероятная удача, что я встретил вас тогда у ворот. Задержись я на пару минут, остался бы навеки без жены и детей. Впрочем, это участь многих моих коллег.

И снова взгляд на меня. И какая-то уж слишком многообещающая чуть насмешливая улыбка.

Угу. Щаз. Мечтай.

– История о некромантах несомненно очень красивая! Чудесная сказка! Завораживающая легенда, – я улыбнулась, натянуто-добродушно. – Но, все равно, конечно же, нет. Я не выйду за вас замуж. Сорян.

– Сорян?! Моего сына зовут Захар! – вдруг взвилась Елизавета Константиновна, а я лишь вздохнула.

Ох уж эта разница времен!

– У вашего сына замечательное имя. Я не это имела ввиду. Я хотела сказать: “Простите великодушно, но у меня на жизнь другие планы!”.

Радов дернулся, как от пощечины. Его лицо почти моментально сковала ледяная, пронизывающая насквозь маска.

– Не люб тебе? – усмехнулся он. – Бывает. Но ты полюбишь меня. Так сильно, как никого не любила. А я полюблю тебя. Магия не привязывает, она указывает. И никогда не ошибается. Сердце некроманта не будет стучать рядом с той, что не его. А ты – моя! Поэтому выйдешь за меня, Варя! Твой отец дал согласие!

Я обернулась на отца. Посмотрела, как на ничтожество. Зря я не верила матери!

– Псих что ли?! – прошипела я. – Какой замуж?! Я тут первый день!

– Они настаивали... – пролепетал в ответ папа. – Дочь... Это все не так плохо, это...

– Это ахренеть как плохо! – процедила я. – Вы тут рехнулись что ли все?! Я – домой! Как же мама была права!

4.5

Встала из-за стола, побежала к дверям, но уже у выхода поняла, что не могу и двинуться. Призрачная, ледяная рука, вытянувшаяся прям из дощатого пола, схватила мои ноги. От ужаса взвизгнула, но сразу замолчала, глядя, как медленно, словно дикий кот к своей жертве, подходит Захар Радов.

– Баронесса, вы верно не поняли, – его голос был так же холоден, как и взгляд. – Вы выйдете за меня. Хотите вы того или нет!

– Только через мой труп!

– В этом случае, я найду способ решить этот вопрос, – отчеканил он, практически повторяя мне то, что сказала Праша.

– Варя, нам надо поговорить, – произнес отец тихо. – Нас все равно не выпустят отсюда, пока...

Так, как там говорят? Куй железо, пока горячо? Отец уже сдал все позиции, а мне только и остается, что смирно принимать судьбу? Поговорить с отцом, поговорить с Радовой, с Радовым, может, еще с местным психологом, или кто тут у них, понять, что я сама – дура, отказываюсь от своего счастья? А после принять реальность. Нет уж! Нечего тут тянуть. Сваливать надо, пока можно!

– Послушайте, князь! – я широко улыбнулась Радову и подошедшей, пребывающей в бешенстве княгине. – Отец мой, конечно же, дал согласие. Но не успел подписать никакие бумаги, я больше чем в этом уверена. Это первое. И второе! Я не могу выйти за вас! Ведь я уже помолвлена!

Отец округлил глаза, но я посмотрела на него так, что он тут же закивал головой, как китайский болванчик.

– Да-да! Помолвлена! Как же это я забыл? Со страху, наверное! Уж, простите!

– И кто же счастливый жених? – процедил Радов.

Отец замялся. Наверное, подбирал кандидатов на эту почетную роль, но у него никак не сходилось. Что ж, у меня фантазия побогаче.

– Азиатский принц Ли Сан Чо! – соврала я бодро.

А что? В дорамах ему очень шла роль богатенького и влиятельного жениха! А у меня все равно в комнате все было его постерами залеплено. Можно сказать, что мы давно знакомы!

– Вы смеетесь над нами?! Да как вы смеете?! – разъяренно произнесла Елизавета Константиновна.

_____________________

Дорогие друзья! Приглашаю вас в гости в еще одну замечательную историю нашего литмоба!

https://litnet.com/shrt/Pdla

4.6

– Вовсе нет! – произнес вдруг отец. – Не смеемся, простите уж великодушно! Вы же видели, в каком образе предстала перед вами моя дочка? Она как раз возвращалась оттуда. Из Азии. Отдаленных ее уголков... Ее обувь, даже странная одежда... Разве не служат доказательствами?

Мать с сыном переглянулись. Видимо, гостей из восточных широт, где растут экзотические деревья и царствуют совсем иные нравы, они встречали не часто, и в их сердца, настоящее и искусственное, закрадывались-таки подозрения.

– И когда же свадьба у молодых? Невеста поедет к Его Высочеству сама или он прибудет в Российскую империю с визитом? – ледяной яд сочился с уст Захара Радова.

Надо же, какой характер! А казался таким милым, таким спокойным! Розу, вон, наколдовал! Беседовал в саду о цветочках...

– Приедет сам! – заверила я его. – Через... Э-э-э... Полгода! Ему нужно провести необходимые приготовления.

– Когда принц Ли Сан Чо прибудет, Варенька, – тихо произнес некромант. – Я убью его согласно правилам дуэли. Оповестите его. Возможно, он захочет отказаться от визита к нам.

– Он не откажется, – выдохнул отец.

– Прекрасно. Задержитесь еще немного у нас? – улыбнулся почти ласково Радов.

– Нет! – выпалила я. – Мы с папой и моим ослом признательны вам за гостеприимство, но отчаливаем восвояси. Да, пап?

Отец кивнул.

– Отчаливаем, – согласился он.

Ну вот. Мы быстро собрали вещи и отчалили. Пока князь не передумал. И уже потом, в дороге, когда отъехали на достаточное расстояние от гостеприимного дома Радовых, дали волю эмоциям.

– Предатель! Как ты мог?! Мама была права о тебе! Взял, согласился на брак с этим полуживым князем! Что у него там в груди бьется, его самомнение?!

– Ли Сан Чо?! Откуда ты его вообще взяла?! Понимаешь, что нас через полгода с позором уличат во лжи?! – орал отец в ответ.

– Через полгода твой Миша вернет меня домой! Ясно?!

– Не вернет! Ты там умрешь через год!

– И Радов оживит меня заочно! – съязвила я, и мы, вдруг объединенные одной бедой, расхохотались.

До слез, до истерики. У нас и правда было полгода. Мы выкрутились! Но за них нужно было придумать что-то, что бы позволило мне избежать навязанного брака или вернуться домой и найти способ там выжить.

Глава 5

Через неделю

Семья отца встретила меня не слишком радостно. Даже дала почувствовать себя на какое-то время той самой Золушкой, о которой я подумала еще когда отец только упомянул о том, что мама – не единственная в его жизни женщина. А что? Мачеха, ненавидящая меня, имелась. Две дочки – сводные сестры, тоже. Те тоже не воспылали ко мне большой любовью, когда увидели.

Впрочем, если послушать историю моего отца, то их вполне можно было понять. Отец двадцать один год назад, живя законным браком с Ульяной Олеговной Загорной, до замужества Широковой, и воспитывая ее двух дочерей от предыдущего брака, а так же родного сына Михаила, вдруг пропал неизвестно куда. А вернулся, когда его уже никто не ждал. И объявил, что совершил путешествие между мирами и временем. И что у него в ином мире осталась маленькая дочь, которую он мечтает забрать.

Ему тогда никто не поверил. Только Миша. Невероятно талантливый мальчишка, который все свободное время стал проводить вместо игр за тем, чтобы разгадать загадку отца. И помочь ему вернуть свою маленькую сестренку. Меня.

– Гнилое яблочко, подпорченный плод твоего отца, – услышала я, застав у приоткрытой двери голос мачехи. – Нагулял на стороне, а теперь Мишка его выгораживает!

– Видела ее волосы? – хмыкнула в ответ Глория, ее дочь. – Позор!

– Говорят, в городе можно нарастить их магией за деньги! Отец мог бы дать их ей, но она не хочет! – подала голос еще одна моя сестрица, Марианна.

– Понятное дело, почему не хочет! Как мамашка ее, наверняка, порочна от макушки до пят! Зачем ей волосы, их в ближайшей таверне снова обрежут ради потехи!

Не выдержав оскорбления моей мамы, уже хотела рывком распахнуть дверь и высказать все, что думаю, но чья-то рука, оказавшаяся на моем плече, заставила меня замешкаться и обернуться.

Рядом стоял Миша.

– Прости им это, сестра. Пожалуйста.

5.1

Поджала губы.

– Моя мама не такая, как говорят эти... – тихо сказала я.

– Знаю, – прошептал брат. – Поэтому прости мою мать. Она убивалась, похудела и почти ничего не ела, пока отсутствовал папа, понимаешь? Ждала его. Не верила, что погиб. А когда тот вернулся и сказал, что у него есть ребенок от другой женщины, это было, словно удар под дых.

Кивнула.

– Хорошо.

– Мы с отцом сегодня едем на старую шахту. Ты просилась с ним, слышал. Если хочешь, поехали.

– Конечно же хочу!

Шахта меня интересовала, и очень. Не только потому, что горная промышленность была мне близка в соответствии с моей специальностью в институте, но еще и потому, что она могла даровать ту самую независимость и свободу, о которой я мечтала. Ведь деньги во все времена решали очень многие проблемы. И проблему с Радовым, наверняка, тоже решить могли.

Мачехе мы ничего не рассказали о предложении князя. Думаю, узнай она о нем, с удовольствием бы меня побыстрее сбагрила.

На улице запрягла ослика. Фома сегодня был не в настроении – бил копытом и плевался морковками. Я подозревала, что к нему сегодня на экскурсию приходили Глория с Марианной, оттого ослик и был не в духе. А, может, просто фаза луны была не та.

Отец и Миша ехали на прекрасных скакунах – белом в яблоках и гнедом. А я на Фоме казалась кем-то вроде чихуа-хуа рядом со стремительно бегущими борзыми среди полей колосящейся ржи и видневшихся не слишком высоких гор впереди.

Горы эти и вовсе больше напоминали собой холмы, однако именно здесь был случайно обнаружен несколько десятков лет назад каменный уголь, и построена Загорьевская шахта. Мой пра-прадед вложил много сил и средств в нее, однако, внезапно умер, а его потомки не смогли грамотно воспользоваться наследием.

5.2

Шахта располагалась на достаточном отдалении от Загорьевки – нашего села, и все же была причислена к ней. Попросту потому, что рядом больше не было никаких населенных пунктов, а домишки, которые, видимо, были построены для первых шахтеров и рабочих, уже давно были нежилыми, заросли травой и кустарником, некоторые обрушились.

Впрочем, сама шахта была в не лучшем состоянии. Грубо сколоченный деревянный надшахтный копер, приспособление-вышка для подъемных механизмов, покосился от времени и от недостатка обслуживания.

Оставив лошадей и Фому у одного из деревьев, мы с Мишей и отцом приблизились к коперу. Я, задрав голову вверх, внимательно осмотрела его.

– Я говорил, что все плохо, – сказал папа. – Нужно продать шахту тому, у кого есть средства ее восстановить.

– Вышка деревянная. Сгнило лишь дерево. Оборудование нужно смотреть, – сказала я.

Не могу сказать, что я была отличницей в институте, и все же какие-то азы я знала. В подобных шахтах устанавливались специальные устройства для подъема людей и грузов. В зависимости от сложности и глубины шахты использовались как ручные вороты, так и механизмы, на тяговой лошадиной или паровой силе, позже уже стали появляться машины, которые работали при помощи электричества. Скорее всего здесь стоит ручной ворот. Вон, отсюда видно установку наверху. Нужно лишь проверить, в порядке ли она...

Я полезла по шаткой лесенке вверх...

– Варя! – отец схватился за сердце. – Слезь! Рухнешь!

– Я только посмотрю... – машинально ответила я и полезла дальше.

Вес у меня был небольшой. И, хоть и вышка была старой и покосившейся, все же меня должна была выдержать.

– Варя, это опасно! – донесся до меня снизу голос Миши, но я лишь отмахнулась от него, понимая, что если не я, то никто сюда не заберется.

Им проще снести здесь все, и продать.

Ступенька, еще одна, и еще...Одна скрипнула, другая вдруг опасно отвалилась, пролетев вниз несколько пролетов. Сердце аж затрепыхалось в груди!

– Кар-р-р-р! – вдруг раздалось над ухом.

Я, замерев на ступенях, хмуро уставилась на черного жирного ворона, со странно светящимися темно-синим огнем глазами.

– Чего тебе надо?! – буркнула я на него. – Не видишь? Лезу наверх!

5.3

– Кар-р-р-р-р! – ворон бросился на меня, явно намереваясь заставить спуститься вниз, но я лишь отмахнулась от него рукой.

– Хоть обкаркайся, только голос не посади. Нечем будет трещать с деревьев о том, какие червяки жирнее! – сообщила я, и все равно полезла наверх.

Я остановилась на одном из пролетов, там, где стоял понятный мне механизм – действительно ручной ворот, с уходящими от него вниз, в шахту тросами.

Несколько раз крутнула его. Железо заскрежетало, но все же спустя время подняло ко мне полусгнившую, поросшую плесенью корзину.

– Механизм рабочий! – сообщила обрадованно я. – Спускаюсь!

Я полезла вниз, махнув рукой папе и брату. Думала, что все пройдет хорошо, но на одной из ступенек вышка вдруг скрипнула, и вместе со мной накренилась в бок, а я сама, заорав, поняла, что близка к своему жизненному финалу.

Я повисла клещом, зацепившись рукой за одну из ступенек. А мимо моего носа пролетела жизнеутверждающе какая-то доска. Кажется, даже с гвоздем. Ржавым. Куда-то вслед за этой доской сгинуло и сердце, едва не перестав от страха биться совсем.

Не найдя, что бы можно было еще сделать в подобной ситуации, я захохотала. Да-да, тетушка-истерика не заставила себя долго ждать, но не плакать же мне было?

– Варя! Ох, нет! Варя, держись, я сейчас что-то придумаю! – крикнул отец.

С ним и Миша. Попытался приладить к вышке какие-то валявшиеся рядом доски... По-моему, так себе был этот план.

Зато на помощь неожиданно пришел тот, от кого ее меньше всего ждали. Ворон! Ворон вдруг, отчаянно каркая, закружил вокруг меня, а после уцепился клювом за мой пояс от платья сзади, и неизвестно при помощи какой силы вдруг поднял меня в воздух, словно я ничего не весила!

Не знаю, какая грузоподъемность у воронов, но вряд ли им под силу таскать что-то, превышающее их вес.

– А-а-а-а! – заорала я, болтаясь у него в когтях и совсем не наслаждаясь окрестными видами с высоты. – Тебе, конечно, спасибо, но не мог бы ты меня вернуть на землю?

5.4

Ворон, словно издеваясь, сделал несколько показательных полетов над вышкой, и лишь после этого спустил меня вниз, где отпустил в метре от земли. Так, что я все же ударилась, но не смертельно, о землю.

Отец и Миша подбежали ко мне.

– Дочь!

– Варя!

Меня осмотрели.

– Это точно ворон? – я скептически проводила удаляющуюся вдаль птичку взглядом.

Отец вздохнул.

– Не уверен. Вряд ли вороны так могут.

– Живые вороны, – подтвердил Миша.

– А мертвые? – уточнила я, но мне почему-то никто ничего не ответил.

А на ум пришел тот разговор Радова с каким-то зомби в комнате. Он говорил о слуге. И я живо себе представляла какого-нибудь разложившегося чудовища, но что, если он разговаривал с вороном?

Нахмурилась. Радов меня спас? Зачем? Он должен быть зол после моего отказа. Или, все еще считает, что добьется своего, и не хочет терять идеальную кандидатуру на роль матери своих детей?

Матерью я, конечно же, быть планировала в будущем. Но только для детей от того мужчины, которого выберу сама.

– Спасибо, – все же тихо произнесла я, зная, что ворон меня не услышит.

Все же, иначе бы я разбилась.

***

Князь Захар Радов

– Заха, мед квасной будешь? – Матвей протянул мне чарку, из которой я отпил несколько глотков.

На жаре мед освежал, придавал сил. А в беседке у Сашки Кострова, у которого мы собрались всей толпой с армейскими друзьями, было ужасно жарко. Кусались слепни, и даже магия от них не спасала.

– Вкусный! – поблагодарил я.

Нас было человек десять. Костров, Матвей, Широков Виктор, Петр Замятьев... И остальные. Главной темой для обсуждения был, конечно же, Кокандский поход, связанные с ним надежды и опасения. Будучи некрофицером, я командовал и небольшим соответствующим батальоном. В нем все знали основы некрмантии, и если не практиковали подобную магию, то умели в совершенстве обращаться с ее созданиями.

Многие ребята были тоже родом из моих мест. С ними мы и водили дружбу. Сейчас, перед очередной командировкой, почти всех отпустили на двухнедельный отпуск, набраться сил, отъесться, отдохнуть.

– Слышал от тебя Искра сбежала, – Сашка внимательно уставился на меня.

5.5

– Духов подсылал шпионить за мной? – приподнял бровь.

Подобным мы баловались скорее, чтобы при таких встречах повеселить друг друга, подколоть в чем-то, а еще отточить мастерство.

– Случайно совершенно, – беззаботно хохотнул друг.

– Сбежала?! Искра?! – удивились ребята.

– Да ладно?! Как так-то, Заха?! – понеслось со всех сторон.

А я поморщился. Следовало лучше ставить защиту на дом. Но с появлением Вари у нас, я совсем позабыл ее обновить. И теперь являлся главным шутом нашего сборища.

– Она... Помолвлена, – выдавил из себя.

– Че-го?! Во, влип! Так надо сказать-то жениху этому, чтобы проваливал с горизонта! – Матвей даже стукнул кулаком по столу. – Все ж знают, какая это редкость некроманту встретить свою!

– Кто соперник-то? – Витька. – Хорош собой?

– Азиатский принц Ли Сан Чо! – выдал, гад-Сашка подслушанную информацию, а друзья хором загоготали от смеха.

Витька даже мед свой пролил, и пришлось магией очищать и стол, и его форму.

– Набрехала! – Матвей, отсмеявшись, вынес вердикт.

– И свалила! Что, не по нраву маман твоя ей пришлась? – теперь голос подал Петька, давно недолюбливавший мою матушку, зная ее скверный характер.

Я молчал, чувствуя, как начинаю злиться. Эти подколы друзей сейчас вообще не казались смешными, хотя я тоже не прочь был в прошлые наши сборища поиздеваться подобным образом над кем-нибудь, выудив какой-нибудь ошеломляющий компромат.

– Он, может, и вполне себе реальный... Этот Сан Чо... – произнес я тихо.

– Где она его подцепила-то? А сама-то девушка хороша? – вновь посыпались вопросы.

– Хорошенькая, – ответил я очевидную истину.

– Но странная! – вновь прихрюкнул от смеха Сашка. – Погостить к ним приехала. Елизавета Константиновна была в хорошем расположении духа, видимо, впервые за год, и впустила девицу с отцом. Хотя и ужаснулась ее внешнему виду... А потом... Понеслась! Ра-та-та, приехал наш неудачливый герой-любовник и...

– Заткнись, пока не получил, по-хорошему, ладно? – попросил я, понимая, что гнев просто душит меня.

5.6

Причем, не знаю, на кого я злился больше: на Сашку, на Варю или на самого себя. Что вообще отпустил! Сейчас этот ее Ли Сан Чо и правда казался каким-то вымышленным персонажем. А я сам себе – лопухом, который не смог возле себя девушку удержать.

– Молчу! – Сашка понимающе кивнул. – В любом случае, мы же за тебя переживаем, Заха! Остынь!

Чья-то рука чуть похлопала по плечу.

– Сочувствую, братишка, – Матвей и правда понимающе кивнул, и все ребята тоже притихли, враз посерьезнев.

– Ты ее вообще отпустил или...

Остаток вопроса я не услышал, вдруг почувствовал, как нить связи, созданная между мной и некральяром-вороном вдруг натянулась.

Схватился за стол добела сжав пальцы. Лица друзей, взволнованные, любопытствующие, все больше стал поглощать туман... А я сам был уже совсем в другом месте. Над Загорьевской шахтой! Смотрел, как моя явно сумасшедшая Искра лезет по ветхому коперу вверх...

– Убьешься, дура! – хотел сказать, но вместо этого вырвалось лишь карканье.

Захлопал крыльями перед ее лицом, пытаясь дать понять, чтобы спускалась, но Варя, завязав узлом юбку платья, упрямо лезла вверх. Поднялась на небольшую площадку, крутнула ворот.

После стала спускаться, и именно в этот момент копер, заскрипев, накренился вниз.