Околдованные мной

Пролог

Солнце нещадно лижет влажные смуглые тела сражающихся на холодной стали драконов. Их глаза горят цветом родного клана: фиолетовым у Винса и желтым у Ливиаса.

С непрекращающимся лязгом клинков Винс все-таки выбивает оружие из руки Ливиаса, ударяет его по наплечнику, и тот падает на колено. Золотая трибуна издает протяжный стон, фиолетовая бодро гудит, поддерживая своего фаворита. И только моему отцу, лорду нашего Терминуса, все равно, кто из этих двоих победит. За мое сердце сражается целых семь женихов. Двое станут моими мужьями. Будь он еще жестче, то отдал бы меня за всех семерых. Но видимо, проснулась в нем отцовская любовь, остановившая его, когда он ставил меня перед этим фактом.

— Ну как тебе Винс? — светится он лучезарной улыбкой в тени навеса, под которым мы сидим в креслах, как главные виновники торжества.

Я пожимаю плечами, не видя разницы между всеми семерыми. Их словно одна мать родила. Высокие, мускулистые, сильные, натренированные. Рычат на арене как дикари, пугая детей, вызывая зависть у остальных мужчин и мурашки у возбужденных женщин.

Я уже неделю наблюдаю за тем, как они с яростью и остервенением борются за меня. Отец устроил целый ряд мероприятий, каждое из которых заканчивается пиршеством. Но скоро женихи начнут вылетать из отбора, пока не останется двое. Они принесут не только победу своему клану, но и новое уважение. Ведь среди красных драконов уже больше сотни лет не рождались девочки. И тут на свет появилась я — та еще счастливица! По-хорошему, мне надо выйти замуж за красного и продолжить чистокровный род. Но если бы лорд Терминуса отдал свою дочь — единственную незамужнюю девушку клана! — за красного, остальные драконы сочли бы этот жест за эгоизм. Поэтому мой находчивый родитель выкрутился из ситуации, заявив, что отдаст меня за троих! Нетрудно догадаться, что первым станет красный дракон, а два других будут лишь приложением. И соседи рады, и шанс продолжить чистокровный род не превратился в пепел.

Винс ликует, Ливиас поникает, стыдливо опуская лицо перед золотой трибуной. Мой отец объявляет турнир оконченным, и я наконец-то могу отдохнуть. Встаю с кресла и вижу, как ухмыляющийся Винс подмигивает мне своим фиолетовым глазом. Их яркость медленно гаснет с засыпающим внутри драконом, а я наоборот, бужу свою драконицу и завожу потенциального жениха красными вспышками в своих глазах. Даю ему понять, что недовольна его жестом, а он лишь еще шире склабится.

Я в сопровождении служанок ухожу с балкона, сажусь в колесницу, запряженную огромным грифоном, и взмываю в небо. Вечером снова состоится бал. Мое присутствие на нем обязательно. Но сейчас, пока отец будет поздравлять кланы сегодняшних фаворитов и поддерживать унывающие кланы проигравших, у меня есть немного времени, чтобы побыть наедине с возлюбленным Мариусом.

Он ждет меня у реки. Встречает жаркими поцелуями и шепчет, как сильно любит меня.

— Как все прошло? — спрашивает он, не выпуская меня из своих объятий.

— Винс и Джерон лидируют.

— То есть, вероятно, фиолетовые и зеленые скоро с нами породнятся? — улыбается он, а мне становится до горечи обидно, что он все воспринимает, как шутку.

Мой отец разрушил все мои мечты, лишил меня права выбора, готов отдать меня за этих неотесанных невежд.

Возмущение вырывается откуда-то из моих глубин. Я отталкиваю Мариуса и бурчу:

— Неужели тебе безразлично, что придется делить меня с ними?

Я заглядываю в его светло-карие глаза, жду, когда же они вспыхнут красным, но вижу в них лишь свое отражение. Он снова притягивает меня к себе, усаживает на свои колени, впивается в мои губы поцелуем и начинает задирать подол моего платья. И я сдаюсь. Слишком сильно я люблю его, чтобы долго обижаться.

Обвиваю его шею руками, отвечаю на поцелуй и пальцами зарываюсь в его волосы.

Сердце Мариуса мучительно бьется о грудную клетку, его дыхание прерывается. Я чувствую, как напрягающийся член упирается в мою промежность. Его пальцы начинают подрагивать, когда он расстегивает ремень брюк, приспускает их и насаживает меня на себя.

Я вскрикиваю ему в губы, и он снова улыбается. Волна наслаждения обрушивается на меня, погружая с головой в некую невесомость. Посасывая и покусывая губы любимого, я ногтями царапаю его шею, неспособная совладать с собой под его напором.

Он укладывает меня на траву, приспускает мое платье и осыпает поцелуями оголившуюся грудь. Двигаясь все быстрее и жестче, Мариус покусывает мой затвердевший сосок, вынуждая меня выгибаться, стонать, кричать, метаться под ним.

Нас накрывает всепоглощающей страстью. И так происходит всякий раз, на протяжении тех двух лет, что мы тайно встречаемся.

Когда отец заявил, что хочет выдать меня за Мариуса, моему счастью не было передела. Но длилось оно недолго. И теперь я очень жалею, что всегда предохранялась. Если бы забеременела и родила от Мариуса, сейчас не пришлось бы быть в центре внимания, как та, что скоро будет стонать и выгибаться под тремя мужчинами.

— Любовь моя, — шепчет он, и я едва слышу этот шепот сквозь непрекращающийся звон в ушах.

Перед глазами все плывет. Я как пиявка прилипаю к мощному телу Мариуса и боюсь, что если он отпустит меня, то мы разлучимся навсегда.

Мы вместе поднимаемся на вершину эйфории и, еще долго целуясь, переводим дух. А потом лежим, слушаем бурление ручья, плескание рыбы, пение птиц. Встречаем закат и нехотя признаем, что пора возвращаться.

Интересно, кто из женихов сегодня полезет ко мне целоваться?

Глава 1. Мелисанта

Моя красота — неоспоримый факт. Природа наградила меня пышными темно-каштановыми волосами, струящимися крупными кольцами. Парикмахеры всегда с неохотой состригают концы, а многие девушки мне завидуют. Мои большие, раскосые глаза имеют ореховый оттенок. В помещении они темнеют и становятся карими, на солнце светлеют почти до оранжевого. И только когда я бужу драконицу, они вспыхивают красным. А аккуратные дуги бровей, ровный нос и аппетитно-пухлые губы довершают мою фееричность. Фигура тоже не имеет изъянов: длинная шея, стройные ноги, тонкая талия при красивых бедрах, и упругая грудь, которую Мариус называет идеальной, едва его ладонь накрывает и сжимает холмик.

Наша родовая магия словно вложила в меня весь столетний долг перед кланом. И я, порой сама того не желая, околдовываю мужчин. В их жилах закипает кровь, стоит мне уделить им хоть каплю внимания. Красные драконы издревле считались самыми страстными.

Вообще от цвета зависит не только принадлежность к клану, но и магические особенности. Мы, красные, управляем огнем, грозой, теплом. Синие хитрецы водой. Белые — воздухом, а фиолетовые — землей. Зеленые в ладу с фауной, а хамелеоны — с флорой. Золотым достался магнетизм, а серебряным дар управления звуками.

Но есть и девятый клан. Одиночки, отрекшиеся от Лиги. Черные драконы — обладатели магии хаоса и разрушения. Они живут обособленно, в горах на краю света. Им среди нас не место.

Я легкой походкой вплываю в танцевальный зал. За мной тянется шелковый шлейф платья. На шее и руках сверкают украшения. Я и без них сражаю женихов, но отец все равно настаивает быть во всеоружии. Приходится подчиняться. Не каждый лорд устраивает из свадьбы дочери праздник вселенского масштаба.

Первый танец я посвящаю сегодняшним фаворитам.

Глаза Винса снова блестят фиолетовым, как днем на арене. Наследник целого состояния, племянник лорда Эмери, чистокровный фиолетовый дракон. Моя хрупкая кисть в его широкой боевой ладони кажется кукольной. Его другая рука лежит на моей пояснице и, кажется, может сжать меня в кулак. На его губах блуждает самодовольная улыбка, демонстрирующая его отвагу. Ни за что бы не подумала, что лорд Эмери захочет рискнуть своим будущим поколением. Ведь наши с Винсом дети могут унаследовать смешанную магию и примкнуть к крупнейшему клану хамелеонов, где будут вечно радоваться жизни, выращивая цветочки.

— Как вам сегодняшний бой, Мелисанта? — интересуется Винс, плавно кружась со мной по залу. — Уже имеете кого-то на примете?

Явно хочет, чтобы я одарила его комплиментом.

— Джерон неплохо бился, — отвечаю я, и Винс стреляет взглядом в сторону зеленых.

Джерон стоит с наполненным бокалом в обществе своей матушки и моего отца. Зеленоглазый красавец с темными топорщившимися волосами, белозубой улыбкой в окружении ухоженной бородки и пугающе широкими плечами. Мой отец прав, за ним, как за каменной стеной. Умный, обольстительный, сильный. А ведь он не из знатного рода. Но за какие-то заслуги клан выдвинул его на отбор.

Винс сверлит его соперническим взглядом. Безусловно, видит в нем серьезного конкурента.

— Хотите сказать, он бился лучше меня? — улыбается он, прижимая меня к своему твердому телу и спускаясь к моему уху.

В мои ноздри заползает его головокружительный терпкий запах. Я взором скольжу по золотой отделке на его фраке, медленно приподнимаю ресницы, разглядывая кадык, широкий гладко выбритый подбородок, изогнутые в полуулыбке губы, ярко-фиолетовые глаза.

О-о-оу, дракончик проснулся. Я тоже улыбаюсь и кокетливо отвечаю:

— Вижу, вы заинтригованы, Винс. Скажу вам по секрету, магнетизм Ливиаса на мне не сработал.

Он улыбается еще шире: понравилось, как я выделила его и проигнорировала старания соперника.

— Вы потрясающая девушка, Мелисанта.

— Мел. Зовите меня Мел. — Я уверена, что отец уже определился с Винсом, потому решила, что пора рушить барьеры между нами. — А сейчас, если вы не против, я хотела бы отдохнуть перед танцем с Джероном.

Винс подносит мои пальчики к своим мягким губам, нежно целует их и, щекоча мою кожу своим дыханием, азартно шепчет:

— Еще увидимся, Мел.

Под восхищенные взгляды женихов я дефилирую к столу с угощениями и напитками и беру стакан со сладкой водой. Бросаю в нее кубик льда, подношу ко рту крупную бордовую вишенку на веточке, но едва прикусываю ее зубами, как слышу за спиной ненавязчивый голос Мариуса.

— Как бы там ни было, мне нравится наблюдать за тем, как ты флиртуешь с другими мужчинами.

Он останавливается рядом и, улыбаясь, рукой опирается о стол.

Я осторожно обсасываю косточку, пережевываю сочную мякоть вишни, запиваю ее водой, всем своим видом давая понять Мариусу, что не в восторге от пробудившихся в нем склонностей. Я думала, наша любовь будет чистой, вечной и только нашей. А он так легко смирился с безвыходностью и принял решение отца.

— Извини, — отвечаю я, ставя стакан на стол, — сегодня вечер Джерона.

Буду приучать его делить меня. Посмотрим, насколько его хватит!

Я прохожу мимо Мариуса, игриво постукивая пальчиками по его плечу, и приближаюсь к Джерону. Тот по-прежнему в обществе своей матери и моего отца. Встречает меня легким поклоном, улыбается и делает мне комплимент:

— Вы красиво танцуете, Мелисанта.

Его голос полон решимости, мужественности и галантности.

— Так пригласите меня, — отвечаю я, радуя отца своим гостеприимством.

— Боюсь, я вас разочарую, потому что совсем не умею танцевать. Поэтому позвольте пригласить вас на прогулку. Ночь довольно теплая.

Я ловлю на себе ревнивый взгляд Винса и терпеливый щедрого Мариуса, принимаю приглашение зеленого дракона кивком и беру его под локоть. Шесть предыдущих вечеров я уделяла остальным женихам, чтобы познакомиться с ними поближе. Надеюсь, во мне еще сохранились силы для последнего. А если он не будет лезть ко мне с поцелуями, как Клем — кандидат от синих драконов, то заслуженно войдет в список моих собственных фаворитов.

Глава 2. Мелисанта

Дракона сложно чем-то удивить, застать его врасплох, преподнести ему сюрприз. Но даже в рамках, стесняющих полет моей фантазии, я знаю, чем взять Винса.

Рано утром я надеваю свой тренировочный костюм. Черный цвет ткани разбавляет наш символический огонь, окаймляющий рукава и низ брюк. Я влезаю в тугие сапоги, собираю волосы в хвост на затылке и, готовая к экстремальному отдыху, иду во двор, где меня уже ждут женихи. Цокаю каблуками под зачарованные взгляды, которые уже научилась игнорировать.

Мило улыбаюсь Джерону и таю от его ответной улыбки. Он остается в стороне, в обществе Клема и еще двух синих драконов. Не спешит похвастаться зародившейся между нами нежностью, выставить себя выше своих конкурентов. И этим завоевывает еще больше моего уважения.

Мое тело вспоминает вчерашние ласки, пробуждая драконицу. Приказываю ей угомониться и концентрирую все внимание на Винсе. Он отвлекается от разговора с Ливиасом, с которым вчера состязался до заслуженной победы, и изгибает уголок своих губ.

— Мелисанта, — откланивается мне золотой дракон, пятясь и оставляя нас с Винсом наедине.

— Какая честь, — приподнимает бровь фиолетовый дракон, дразня меня специфическим блеском в глазах. — А мы уже сделали ставки, кто же станет тем первым после всех семи свиданий. Похоже, я снова выиграл и сорвал солидный куш.

— Не обольщайся. — Я беру у него стакан с холодным напитком, подношу его к губам и тяну медленный глоток. — Ты ведь даже не представляешь, на каком тонком льду сейчас стоишь.

— Неужели? — флиртует со мной Винс, подходя ко мне вплотную и смело убирая оставленную мной прядку волос за ухо. — Фиолетовым драконам неведом страх. Со временем ты это усвоишь. Особенно когда я буду делиться своей отвагой с нашим сыном, — последнее он шепчет, опаляя мою щеку своим дыханием.

Я замечаю пристальный взгляд Мариуса, нарочно кладу руку на плечо Винса и перебираю пальчиками по глянцевой коже его плотной куртки.

— Если согласишься провести сегодняшний день со мной, то у тебя в запасе появится еще одна яркая история, которой ты непременно захочешь поделиться с… нашим сыном, — выдавливаю я из себя, подкупающе улыбаясь.

— Только день?

Я делаю еще глоток и интересуюсь:

— Обращался когда-нибудь в прыжке с высоты?

— Пф-ф-ф, — усмехается Винс. — Это уже даже не щекочет нервы.

— Любишь будоражить кровь?

Винс наклоняется к моему уху и выдыхает по слогам:

— О-бо-жа-ю…

Я ладонью упираюсь в его твердую грудь, ощущаю ровное биение драконьего сердца и с улыбкой отвечаю:

— Поверь, того, что я предлагаю, ты еще никогда не делал.

— О, интригует! — Он берет у меня стакан, допивает его содержимое, отставляет на стол, и под огорченные выражения лиц остальных претендентов мы покидаем двор.

Привратники немного обескуражены моим распоряжением выпустить нас из имения без сопровождения, но Винсу удается убедить их, что с ним я в полной безопасности.

Ну-ну, сейчас посмотрим, про себя смеюсь я.

— Далеко идти?

— Думаешь, я надела бы сапоги на каблуке для дальней прогулки? — игриво смеюсь я, направляясь к скалам.

— Ты девушка с огоньком, — подмигивает мне Винс, держа меня за руку, словно мы влюбленная парочка. — И я сейчас не только о драконьей крови.

Я замечаю, как его взгляд скользит по моей шее и опускается на обтянутые тканью куртки холмики груди.

— Сколько бы огонька во мне ни было, скоро он будет разделен между тремя мужьями.

— Главное выбрать в мужья тех, кто будет подливать маслице.

— Подозреваю, ты настоятельно рекомендуешь себя? — Я указываю на каменные ступени, ведущие на вершину горы, и мы поднимаемся.

— Со мной ты не прогадаешь.

— Ты настолько самоуверен?

— Я уверен в себе. Это разные вещи, — объясняет Винс, важно скалясь. — Жизнь длинна. Когда-нибудь тебе все приестся, захочется чего-то нового, дерзкого. Я способен зажигать тебя в любое время.

— Что ж, — я подвожу его к краю скалы, откуда веет обжигающим жаром, — зажжем?

Винс смотрит вниз, инстинктивно делает шаг назад и отпускает мою руку.

— Ты рехнулась?! — теряет он былую утонченность в беседе.

Под нами булькает настоящая раскаленная лава. Не каждому везет обратиться в прыжке и взмыть в небо, не поранив крылья огненными брызгами и искрами. Вот такое в нашем Терминусе развлечение не для слабонервных. Нам, красным драконам, ничего не делается. А вот любители экстрима из других кланов порой возвращаются к себе поджаренными.

— Какой же ты фиолетовый дракон, если в тебе не хватает отваги прыгнуть? — пожимаю плечами я, пятясь и наблюдая за сменой выражения лица Винса.

Возмущение, злость, безысходность, жажда новой победы… Он понимает уровень опасности. Понимает свое шаткое положение в моих глазах. И мечется. Я чувствую, как во мне закипает азарт. Я наслаждаюсь переменами в Винсе. Он по-настоящему горяч. Его эмоции зашкаливают и рвутся с цепей.

Я останавливаюсь, разминаю шею и разгоняюсь к краю. Пробегаю мимо ошеломленного Винса и прыгаю. В полете распахиваю свои объятия навстречу плескающейся лаве, вызываю драконицу и резким рывком поднимаюсь в небо. Ураганом сбиваю Винса с ног, описываю круг над скалой и зависаю в воздухе, хлопая своими массивными крыльями.

Он поднимается с земли, отряхивается и задирает голову. Полмига молча смотрит на меня. Я гадаю, прыгнет или нет, и готова выпустить огненную струю, чтобы ускорить его мыслительный процесс.

Винс делает пару шагов назад, пристально смотрит перед собой, глубоко вздыхает и берет курс к обрыву.

Сумасшедший!

Мою драконью тушу прошибает пот: Винс все-таки совершает этот безумный прыжок в пропасть…

Я бросаюсь за ним, не помня, когда в последний раз мне было так страшно. Винс не спешит обращаться, камнем летит вниз, где его ждет всепоглощающая лава. И к сожалению, я не могу остановить ее смертоносную силу.

Глава 3. Роджес

Я затягиваюсь дымом из курительной трубки и, опустив ресницы, велю девице убрать ее. Запрокидываю голову назад и, разомкнув губы, выпускаю сизые облака, плывущие к потолку. По моему телу прокатываются мелкие обжигающие шарики. В голову ударяет резкое опьянение, я почти не слышу музыку и звон браслетов танцовщиц.

Девица подносит к моим губам бокал с вином, и я делаю глоток. Она языком обводит мои губы, слизывая сладкие капли, а нежными игривыми пальчиками очерчивает мышцы на моем животе. Обожаю женские коготки: острые, но совсем не опасные. Как и зубки. Эти наивные дурехи уверены, что устрашают меня, а на деле просто забавляют.

Ее рука забирается в мои брюки и смело хватается за член. Массируя его, губами спускается по моей груди и животу и встает на колени промеж моих разведенных ног. Чем дольше она медлит, тем меньше мне хочется трахнуть ее. И почему все они думают, что особенные? Один и тот же пустой взгляд, глупые хихиканья, желание выслужиться передо мной, неумелый минет и неуклюжие поскакушки сверху. Но даже мое равнодушие не останавливает их в попытках стать той самой единственной дамой сердца. Похоже, забыли, что у черного дракона нет сердца.

— Чего сегодня желает душа моего повелителя? — томно мурлычет девица, вынимая мой член из штанов.

— Желаю, чтобы ты заткнулась и занялась делом, — шиплю я.

Мой ответ ей малоприятен, но она и вида не подает: фальшиво улыбается и заглатывает член.

Уже лучше.

Я снова запрокидываю голову, запускаю пальцы в ее волосы — жестковатые из-за обилия укладочных средств, но выбор у меня невелик, — и начинаю долбить ее в рот. Плевать, даже если она задохнется. Одной черной драконицей больше, одной меньше, все равно они плодятся как свиноматки. Только рожают каких-то жалких драконят, в которых от черной магии одно название.

Я проталкиваю член в узкую глотку девицы и сжимаю ее волосы в кулак. Она замирает, а потом дергается. Не нравится, что я с ней груб. А как мне не нравится ее единственная извилина в мозгу! Скоро забуду, что такое кончать до звезд перед глазами. Все давно стало пресным, надоело, приелось. Хочу огня! И чем ближе он ко мне, тем отвратительнее становится все вокруг.

Я больше двадцати лет ждал, а когда осталось всего два месяца, кажется, что я не доживу, так и подохну в окружении их одноклеточных!

Дверь распахивается, и в зал вместе с порывом свежего воздуха влетает мой камердинер.

— Господин… Милорд… Роджес… — сбивчиво дыша, обращается он, падая передо мной на колени. — Пришло донесение из Терминуса.

— Какое? — терпеливо цежу я.

— Лорд Вирас выдает свою дочь замуж.

Я отшвыриваю девицу в сторону, пренебрегая ее всхлипами, и подаюсь вперед.

— Что ты сказал?

Камердинер готов расцеловать мои ноги, лишь бы я не сорвался на нем.

— Милорд…

Он подползает ко мне, сложив ладони как в молитве, чем еще сильнее раздражает меня. Терпеть не могу, когда черные драконы ведут себя, как жалкие букашки! Встань на ноги, размазня! Ты дракон или тварь ползучая?!

Музыканты прекращают играть, танцовщицы пятятся к дверям. Я поднимаюсь из кресла, подтягиваю брюки и спускаюсь к камердинеру. Он дрожит, с диким ужасом глядя мне в глаза.

— Повтори, — требую я.

— Вирас устроил отбор женихов для своей дочери.

Я стискиваю зубы. Подозревал, что красным нельзя доверять, но надеялся, что Вираса испугает мое могущество. Видимо, зря.

Выхожу из зала, пересекаю коридор, спускаюсь вниз по винтовой лестнице, взмахом руки зажигаю факелы на стенах и, отмахиваясь от паутины, иду к дубовому столу. Он завален старыми магическими атрибутами, которыми никто не пользовался уже лет двадцать.

— Милорд, — запыхавшийся камердинер застревает в дверном проеме, — он собирается выдать ее за троих.

Наверное, мне было бы легче вынести эту новость, не дрожи его голос.

— Пошел вон, — бросаю я ему через плечо и подхожу к столу. Заношу ладонь над хрустальным шаром и зачитываю заклинание: — Шахран дехв вааль.

В нем начинает клубиться туман, он становится гуще, разбавляется красками и показывает мне Терминус, где веселятся драконы всех мастей. Я едва сдерживаюсь, чтобы не разбить шар, особенно когда вижу счастливую рожу лорда Вираса.

Что ж ты, трус, забыл о своем обещании?! Неужели хочешь, чтобы я напомнил?..

Я собираюсь закрыть Око, но оно вынуждает меня повременить, показав мне ее — единственную дочь лорда Вираса, легендарную красную драконицу. Мою красную драконицу!

Из меня вырывается рык. Я в зверином бешенстве. Да кем он себя возомнил, отнимая у меня мою Мелисанту?!

В приступе я сметаю со стола все атрибуты, направляю на них огонь и жгу черным пламенем. Пусть все горит дотла!

Я убью его… Убью этого вора и предателя! Убью всех выбранных им женихов…

Возвращаюсь к шару и всматриваюсь в довольные лица. Обнаруживаю среди них красного, фиолетового и зеленого дракона, и меня прорывает на смех. Джерон? Да неужели?

— Рано радуетесь, болваны! Вы не победу своим кланам принесли, а мой гнев. Готовьтесь. К вам идет черный дракон, завоеватель и собственник — сам лорд Роджес!

Глава 4. Мелисанта

— Не понимаю, к чему эта спешка? — жалуюсь я Мариусу, когда мы после объявления победителей отбора скрываемся ото всех в моей комнате. — Я предложила отцу назначить свадьбу в мой день рождения. Сэкономили бы на расходах.

Мариус зажигает свечи и медленно приближается ко мне.

— С каких пор ты стала думать об экономии? — улыбается он, изогнув бровь. — Лорд Вирас просто не хочет терять гостей. Они разъедутся по своим областям и через два месяца найдут сотню причин, чтобы не приехать на свадьбу. Особенно те кланы, чьи претенденты не удостоились твоего внимания на отборе.

Он коленом упирается в край кровати, пальцами приподнимает мой подбородок и касается моих губ своими. Я расслабляюсь. Мариус всегда умел отвлекать меня от печальных мыслей и забот, которые называл пустыми.

Я отвечаю на его поцелуй. Наши языки переплетаются, и я резко пьянею. Падаю на постель, потянув за собой Мариуса, и начинаю стягивать с его плеч камзол.

— А я тебе легко досталась, — тихо подшучиваю ему в губы. — Винсу и Джерону пришлось несладко, а ты взял все готовое.

— Они потратили неделю, чтобы понравиться тебе. А я двадцать лет.

— Вот уж прям все двадцать? — смеюсь я.

Он нависает надо мной, и улыбка медленно сходит с его лица. Вглядываясь в мои глаза, Мариус вдруг спрашивает:

— Насколько мы отдалимся друг от друга с их появлением в нашей жизни?

— Не ты ли настаивал, чтобы я прекратила сопротивляться? — Мои пальцы забираются под его рубашку и пробегают по ярко выраженным рельефам.

Познав ласки Джерона и Винса, я стала по-другому смотреть на Мариуса. Он не был одним из, чего я больше всего боялась. И у меня не возникло желания сравнить его с кем-то из них. Напротив, я убедилась, что он особенный. Мой мужчина — неотразимый и сладкий. Он стал милее, желаннее. Во мне будто пробудилась охотница, готовая экспериментировать снова и снова.

— Когда ты была озадачена тупиком, в который загнал тебя лорд, и принадлежала только мне, новое положение казалось мне чем-то интересным, легким. Сегодня же, когда были объявлены победители с триумфальным блеском в глазах и счастливыми улыбками на лицах, я понял, что переоценил свою готовность идти на компромисс. Я не смогу спокойно спать, зная, что один из них сейчас ублажает тебя в своей постели…

Я, улыбаясь, стягиваю с Мариуса рубашку, мягким взглядом, будто невидимым перышком, касаюсь его груди и упругого пресса и прикусываю губу. Он невообразимо хорош. Красный дракон, убаюкивающий меня в родной стихии.

— Ты же всегда можешь быть участником моих постельных утех, — шепчу я, медленно расстегивая ремень его брюк и чувствуя, как от возбуждающих мыслей наливается моя грудь, соски превращаются в камешки, внизу живота растет огненный шар. — Смотреть, целовать, ласкать, вторгаться в меня столько, сколько душа пожелает. Ревновать и от этого становиться яростнее, напористее. Мариус, мы можем постичь всю безграничность любви и страсти.

Его веки тяжелеют, губы размыкаются. Он готов слушать мой голос вечно.

Я поваливаю его на кровать, сажусь сверху, стягиваю с плеч лямки платья и спускаю его, оголяя грудь. Мариус почти не дышит, но в полумраке комнаты я вижу, как пульсирует артерия на его шее.

Подношу его руку к своим губам и начинаю нежно целовать подушечки пальцев. Обвожу их языком, посасываю, а потом смело запускаю их под подол своего платья. Издаю протяжный стон, едва они касаются моего разбуженного в яркости ночи цветка.

Второй рукой Мариус начинает мять мою грудь — одну, потом другую. Его палец ловко протискивается в мое влажное лоно, отчего у меня закатываются глаза. Запрокидываю голову, выгибаюсь, двигаясь навстречу, и бедром ощущаю огромный напрягшийся член.

Я должна убедить Мариуса, что мои чувства к нему не угаснут из-за Винса и Джерона. Нужно укрепить его пошатнувшуюся твердость.

Я слезаю с мужской руки и отползаю к его ногам. Он подносит влажный палец к своим губам и, заинтригованно наблюдая за мной, с аппетитом слизывает с него мои соки. Я чуть спускаю его брюки, губами ловлю головку члена и присасываюсь к ней. Втягиваю в себя пряную капельку его смазки и слышу шумный выдох.

Мои ресницы распахиваются. Я вижу, как Мариус закрывает глаза и стискивает зубы. Медленно скольжу языком по всей длине твердого члена, массирую яички, и принимаюсь за дело. Он будет знать, что особенный. Он никогда не усомнится в своей мужественности и значимости для меня. Я не позволю!

Я ускоряюсь, заставляя Мариуса тихо рычать, сжимать кулаки и бороться с вырывающимся наружу драконом. Заглатываю член, добиваясь от него мелких судорог и, сама того не заметив, запускаю свою руку себе между ног. Ублажая жениха, глажу себя в укромном месте, отчего перед глазами начинают мелькать звезды. Схожу с ума от нахлынувшей страсти, начинаю стонать. Сердце готово выпрыгнуть из груди, к лицу приливает кровь, и желание выбрасывается из меня тяжелым дыханием.

Я чувствую, что мы одновременно подходим к кульминации, совсем забываюсь, и когда от вершины наслаждения нас отделяет миг, дверь в комнату распахивается. Мы оба замираем, поворачиваясь к незваному гостю, и нам отвечает порочная ухмылка вплывающего в комнату Винса. Мой обозленный взгляд кричит, чтобы он убирался прочь или занял очередь, и от этой дурной мысли я ощущаю себя страшно неловко.

Винс ногой захлопывает дверь и начинает снимать одежду.

— Не отвлекайтесь. Я мешать не буду. С радостью присоединюсь.

Моя драконица лютует. Кем он себя возомнил?! Я прекращаю ласки, так и не доведя Мариуса до оргазма. Он зол, и это естественно. Более блестящей идеи вломиться в мою комнату Винс не нашел!

Я оседаю, готовая кучкой пепла ссыпаться под натиском жгучего взгляда Винса. Он царственно обходит меня, как противника на арене. Останавливается за спиной, и мое сердце замирает от плотоядности его ухмылки, которую я чувствую своими обнаженными лопатками.

Глава 5. Роджес

— Сорочку, милорд?

— Мара, я тебя умоляю! — Я накидываю на голый торс свой черный плащ-камзол и жду, пока служанка застегнет все три ремня на животе и два перекрещенных на груди. Набрасываю капюшон на голову и распрямляю плечи. — Так-то лучше.

Нельзя явиться на свадьбу без приглашения, да еще и без дресс-кода.

— Оружие, — мой камердинер сует мне меч. Я его уже лет пятьдесят в руках не держал. Повода не было.

— Арнет, по-твоему, я иду на войну?

— А разве не ее объявил вам лорд Вирас, выдавая Мелисанту замуж, вопреки вашему договору?

— Да какая ж это война? — усмехаюсь я, натягивая митенки, пока Мара зашнуровывает мои сапоги.

— Вы отправляетесь в сердце вражеских владений. Там собрались сильнейшие всех восьми кланов. Джерон, Ливиас… А о племяннице лорда Эмери вы слышали?

— Арнет, я щелчком пальцев обрушиваю с небес ливни, взмахом руки воспламеняю поля, взглядом обращаю драконов в пепел. Ты все еще считаешь, что этот меч, который меньше когтя моего дракона, мне чем-то поможет?

— Простите. — Камердинер пятится к двери. — Госпожа Амелина беспокоится о вас.

Кто бы сомневался! Мне две сотни лет, а мама все еще видит во мне малыша.

— Передай госпоже, что ее сын непобедим, благодаря той магии, что они с отцом вложили в меня.

Дверь в зал распахивается, и по закону подлости та, кого мы только что упомянули, сверлит меня сердитым взглядом.

— Кыш! — Взмахивает она рукой, выгоняя Мару и Арнета.

Те с поклоном отползают в коридор и скрываются за дверями.

— Объясни мне, в чем необходимость обладать той девкой? — требует она от меня ответа, который ей не понравится.

— Принцип, мама, — отвечаю я, шевеля пальцами и проверяя надежность моей магии. — Если я позволю Вирасу нарушить наш договор, то кланы сочтут меня трусливым слабаком.

— Что-то мне подсказывает, кланы не в курсе вашего с ним договора.

— Неужели ты думаешь, что он не похвастается тем, как обвел вокруг пальца черных драконов? Придет день, и он будет рассказывать об этом своим внукам. Считаешь, я должен махнуть рукой? От этого зависит не только моя репутация, но и репутация всего нашего клана!

— Роджес, послушай…

— Нет, это ты послушай, мама! — рявкаю я, и она замолкает. — Никто никогда не смеет меня обманывать. Никто. И никогда. Когда Вирас приполз ко мне за помощью, он был готов лизать мне пятки. Он дал клятву, что выполнит свою часть сделки. Ни о каких непредвиденных обстоятельствах тогда и речи не было. Почему меня должно волновать, что он не подстраховался? Его же не волнует, что я больше двадцати лет прожил ожиданием возвращения долга! — Я приближаюсь к матери, вынуждая ее пожалеть о своих словах. — Мелисанта будет моей. Она уже моя! Нравится тебе это или нет, но однажды она станет править со мной. И ты не посмеешь ей помешать. Поняла? Если я узнаю, что ты плохо с ней обращаешься, или как-то препятствуешь нашему будущему, поверь, я буду очень огорчен. Очень, — повторяю я для убедительности.

— Я лишь тревожусь за тебя, — тихонько лепечет она. — В клане столько черных дракониц, желающих выйти за тебя и родить тебе чистокровного наследника… А ты помешался на красной…

Я нависаю над ней и скалюсь:

— Я жажду видеть в своем сыне смесь огня и хаоса.

— Ты просто хочешь доказать им, что мы не хуже. Что мы имеем такое же право на смешанные союзы. Но ты подумал, примет ли Академия Хамелеонов твоего сына? А если примет, не будут ли там над ним издеваться лишь за то, что его отец из клана изгоев?

— Его будут бояться, — шиплю я ей в лицо. — Так же, как сейчас меня боится Вирас. Иначе он не спешил бы со свадьбой.

— Если бы он тебя боялся, он не нарушил бы условия договора, — отвечает мама, смотря на меня с жалостью, которую я ненавижу.

Сказал бы мне это кто-то другой, и тут же лишился бы зубного состава. Но долг обязывает меня проявлять уважение к моей родительнице. Я прекращаю этот бессмысленный разговор твердым напоминанием:

— Мелисанта моя. Смирись. А сейчас мне пора, — добавляю я более позитивным тоном. — Не хочу опоздать на церемонию.

Гнусный поступок Вираса пробудил меня ото сна, взбодрил после затяжной депрессии от скуки. Теперь мне хочется поиграть, насладиться страхом в его глазах. Хочу довести его до дрожи и паранойи. Но я же не чудовище, поэтому свою девочку пугать не стану.

Я отправляюсь в Терминус, выпустив своего дракона из многолетнего заточения. Он жаждет крови, но я сильнее. Велю ему повременить с местью, хотя меня тошнит от того, что другие считают красотой. Засеянные поля, ухоженные дома с черепичными крышами, сады и цветники, проклятые заповедники с грифонами, которых я предпочитаю использовать в поединках. Не удивлюсь, если Вирас и моей Мелисанте подарил одного. И он явно умеет только летать, а питается исключительно растительным кормом.

Я делаю круг над усадьбой Вираса. Она наполнена гостями. Все разодетые, счастливые. Дети играют у пруда, женщины глупо смеются над шутками мужчин, прислуга суетится вокруг накрытых столиков с белоснежными скатертями. Все так поглощены праздником, что не замечают меня, не чувствуют.

Я опускаюсь на крышу-террасу, принимаю человеческий облик и, поправляя камзол, приближаюсь к краю. Перегнувшись через парапет, с усмешкой смотрю на беззаботные лица. Зеленые и фиолетовые сегодня светятся. Кретины! Погляжу я на вас, когда ваши победители вмиг превратятся в трусливых слабаков передо мной.

Пригладив волосы, я иду к открытой двери и спускаюсь вниз по крутой лестнице. На верхнем этаже туда-сюда бегают служанки, и ни одна из них даже не обращает на меня внимания. Закатывая глаза, я ленивым шагом прохаживаюсь по коридору, неспешно спускаюсь на первый этаж, по пути все же приведя в замешательство какую-то дамочку из хамелеонов. Остолбенев посреди лестницы, она прижимается к перилам и в безмолвии открывает рот.

— Горло постудишь, — говорю я ей, проходя мимо.

Глава 6. Мелисанта

Я вижу шлейф тьмы, оставленный в зале незнакомцем. Он тянется ко мне, хочет поглотить, пленить. Я еще не встречала драконов с такой мощной энергией. Он не просто силен, он непобедим. И у него ко мне очевидный хищный интерес.

— Папа, — снова обращаюсь я к отцу, на лбу которого блестят капельки пота.

Он чем-то расстроен. Праздничное настроение улетучилось. А у его ног валяются клочья старой бумаги.

— Оставьте нас! — велит он слугам.

Те с поклоном удаляются, и мы остаемся в напряженной тишине. Стуча каблуками, я подхожу к дивану и усаживаюсь, попутно поправляя платье, чтобы не помять. Служанки, конечно, быстро исправят положение, если такое случится, но мне не хочется ни у кого отнимать время. Я мечтаю поскорее связать себя узами брака с Мариусом, Джероном и Винсом.

Отец садится напротив. Его заметно трясет. Он избегает моего взгляда и нервно ослабляет пуговицы на камзоле и шейный платок. Срывает его с себя и вытирает испарину со лба.

Мой отец стар. Ему уже больше четырехсот лет. Он может не протянуть и полвека. Я будто подарок судьбы на закате его жизни. И ему предстоит отдать меня во власть других драконов. Подозреваю, женить сыновей ему было намного легче. Только сейчас, глядя на него, я понимаю, как тяжело ему было решиться на отбор женихов. Ведь я его сокровище. А теперь какой-то негодяй из презренного клана черных драконов смеет омрачать счастливейший день моей жизни!

— Кто он? — повторяю я свой вопрос.

— Мел, пожалуйста, дай слово, что выслушаешь меня, — просит отец, виновато глядя на меня.

— Конечно, — киваю я.

Он вздыхает и осторожно начинает:

— Его зовут Роджес. Он лорд земель черных драконов и их предводитель. Роджес — самый могущественный из них. Он хранитель магии хаоса и разрушения. Взошел на трон не по наследству, а победив бывшего лорда в поединке. В бою ему нет равных. И как ты понимаешь, если он не жалеет собратьев, то ему безразлична судьба всех остальных драконов. Он мнит себя центром мироздания. Считает, что может править миром. К сожалению, однажды мне пришлось обратиться к нему за помощью. Ни для кого не секрет, что среди красных драконов больше ста лет не рождались девочки, а наша магия передается именно от матери к дочери. Мы медленно шли к исчезновению, как клан, превращая следующее поколение в хамелеонов. Каждый раз, когда твоя мать вынашивала очередного сына, я ждал дочь. Но когда родился шестнадцатый, мое терпение лопнуло. Я отправился к Роджесу с просьбой снять с нас насланное черными драконами проклятие. Увы, исключений нет. Однако он согласился подарить мне дочь. Даже две. При одном условии: в двадцать первый день рождения девочек я обязан отдать ему младшую. Роджес помешан на скрещении магии огня и хаоса.

— И ты согласился? — глухим шепотом спрашиваю я, теряя дар речи. — Как ты мог? Папа! Это же твоя кровь! О чем ты думал?

— Я хотел сохранить нашу магию.

— Пожертвовав дочерью? — поражаюсь я. — Похоже, сама природа воспротивилась этому, раз отняла жизнь моей сестры сразу после ее рождения.

— Мел, мы уже ничего не изменим, — произносит отец, опуская ресницы.

— Да, ты прав. Бывают ошибки, которые не исправить. Но я готова обсудить это с тобой позже: после моей свадьбы. Лишь скажи, зачем он приходил?

— За тобой.

— Что, прости? — Я чуть поворачиваю голову, ухом к отцу.

— Роджес подстраховался. В договоре, который я подписал, было указано, что на случай невозможности выполнения мной условий касательно младшей дочери, я обязан отдать ему старшую.

Я окончательно прихожу в шок. Он что, разыгрывает меня?

— А ты читал то, что подписывал? — лепечу я.

— Думал, что читал, — признается отец задрожавшим голосом. — За эти годы я ни разу не открыл договор. Он доставлял мне нестерпимые муки совести. Но интуиция подсказывала мне, что Роджес не смирится с невыплатой долга. Поэтому я спешил выдать тебя замуж. Собрать вокруг тебя армию мужчин, готовых отдать за тебя жизнь. Он хочет тебя, Мелисанта. — Отец поднимает глаза, и в них сверкают слезы. — Требует. Клянется, что заберет тебя в твой двадцать первый день рождения. Убьет всех, кто встанет у него на пути. Мой план провалился. Пришло время заплатить по счетам. Прости, что втянул тебя во все это. Роджес ни перед чем не остановится.

— Ты сейчас призываешь меня отменить свадьбу? — прямо спрашиваю я, подавляя в себе желание пожалеть отца после того, что я узнала. — И добровольно сдаться черному дракону?

— Я хочу, чтобы ты была счастлива?

— Счастлива рядом с ним? — усмехаюсь я. — Спасибо, папа, — вздыхаю я, поднимаясь с дивана. — Это был лучший свадебный подарок из всех, что ты мог преподнести. — Я подхожу к двери, приоткрываю ее и обращаюсь к служанке: — Разыщите и приведите сюда моих женихов. Скажите, что это срочно.

— Да, госпожа, — откланивается мне служанка и убегает.

Я прикрываю дверь и поворачиваюсь к отцу.

— Что ты собираешься сделать? — подавленно спрашивает он.

— Спасти себя и своих любимых мужчин!

Отец снова опускает лицо. Ему больно, стыдно. Он ненавидит себя и понимает мою обиду.

— Прости, — шепчет, утирая платком слезы.

— Тебе лучше выйти, — говорю я.

Он с озадаченным видом поднимается с кресла.

— Мариус и Джерон из уважения тебя простят. Но Винса мне придется успокаивать, — объясняю я. — Возьми себя в руки, возвращайся к гостям и убеди всех, что Роджес был здесь, чтобы поздравить тебя.

— А как же..?

— Свадьба? — коварно улыбаюсь я. — Даже всемирная трагедия не разлучит меня с моими возлюбленными. А какому-то лживому дракону, возомнившему себя всесильным, это и подавно не под силу.

Неужели он сомневался во мне? Не так, конечно, я представляла свою свадьбу и свое будущее. Но делать нечего: придется решать все здесь и сейчас. Пока не поздно.

Отец разрывается между желанием обнять меня и завыть и надобностью немедленно ступать к гостям, обескураженным появлением на нашей усадьбе незваного черного дракона. Мой решительный, в меру холодный взгляд отправляет его к гостям. Так-то лучше. К тому же Винс приходит первым. Он сразу заподозрил бы, что мы с отцом повздорили, и тут же вспылил бы.

Глава 7. Мелисанта

Любовь — удивительное явление. Она способна пробуждать в нас прекрасные качества, делать нас лучше, терпимее. Я боялась, что мне потребуется много времени на примирение моих мужчин после свадьбы. Однако они подружились еще до клятвы у алтаря. И поспособствовал этому, сам того не понимая, черный дракон, возомнивший себя моим хозяином.

— Ты всегда был моим другом, Мариус, — клянусь я при свидетелях, смотря в искрящиеся глаза возлюбленного. — Поддерживал меня в хорошие и плохие времена. Теперь я обещаю поощрять и вдохновлять тебя, любить тебя, даже когда у нас будут возникать сложности.

Он взволнованно улыбается и зачитывает мне клятву, наполненную нежностью и теплом. Мы испиваем с ним из одной чаши, и под бурные аплодисменты гостей я обращаюсь к Джерону:

— Благодарю тебя за подаренную мне радость, за то, что научил меня мечтать. Теперь я смотрю вперед с уверенностью и твердо стою на ногах. Я обещаю, что буду тебе достойной женой: буду помогать тебе во всех трудностях, поддерживать и расти в мудрости.

— Ты — моя сила, Мелисанта, — отвечает он. — Я буду беречь и заботиться о тебе, не смотря ни на что, сегодня и во все дни нашей совместной жизни.

Мы делаем по глотку, и приходит черед нетерпеливого Винса. Я вижу, как задета его гордость тем, что я обращаюсь к нему в последнюю очередь, и снимаю его напряжение своей клятвой:

— Ты не первый и не последний. Ты ровня и брат Мариусу и Джерону.

Уголок его губ дергается и тянется к уху.

— Ты победитель, — добавляю я. — Истинный победитель, заслуживающий моей любви. Ты таинственен и непредсказуем. В тебе бурлит жизнь, и твоя энергия подпитывает меня. Я клянусь, что моя любовь и мое уважение к тебе не иссякнут и не истончатся.

— А я при свидетелях обещаю, что не дам огоньку в тебе погаснуть, — улыбается он. — Твои интересы, желания и потребности отныне мои. Твое счастье — мое счастье. Твоя боль — моя боль. Вопреки любым переменам, это останется вечным.

Мы отпиваем из чаши, но не спешим поворачиваться к гостям. К алтарю поднимается Ансиель — обладательница уникального дара. Рожденная со смешенной кровью, она уже в пять лет была отослана в Академию Хамелеонов, где развила необычную способность делать привязку душ. Еще никто не научился снимать ее, поэтому Ансиель запрещено использовать дар. Ведь если умирает один из привязанных, умирает и другой.

Гости ахают и замирают. Мой отец начинает нервничать. Предстоятель в заметной растерянности.

— Все нормально, — говорит ему Винс. — Это наше решение.

— Мел… — дрожит голос отца где-то у меня за спиной.

Я чуть поворачиваю голову. Он вздрагивает от моего сурового взгляда и замолкает. Он подтолкнул меня на это! Уже ничего не изменить.

— Все хорошо, папа.

Видя замешательство все присутствующих, Джерон оборачивается к залу и жестом руки просит всех не паниковать.

— Друзья! — со счастливой улыбкой объявляет он. — Мы добровольно приняли решение связать наши души. Тем самым мы хотим, чтобы наши клятвы не остались голословными. Мы демонстрируем вам не только нашу любовь, вспыхнувшую в несколько противоречивых обстоятельствах, но и нашу самоотверженность. Мы уважаем всех драконов, независимо от их цвета и дара. И в своей привязке мы отразим отсутствие преград между кланами. Просим вас с пониманием отнестись к нашему решению и видеть в нем начало новой эры!

Ансиель просит нас сесть в круг, и Мариус с Винсом помогают мне с платьем. Она берет меня за левую руку, начинает закручивать вокруг нее невидимую нить и шептать заклинание. По моей руке от запястья к локтю ползет темная полоса. Она чуть пощипывает, расширяясь и превращаясь в рисунок дракона, обвившего мою руку. Затем Ансиель проделывает то же самое с моими мужьями, и теперь у каждого из нас на левой руке красуется рисунок дракона-хамелеона. Напоследок Ансиель ногтем делает неглубокие надрезы на наших ладонях и просит нас скрепить привязку кровью.

— Отныне вы неразлучны. Следите друг за другом. Живите в мире и берегите себя.

Но я услышала в этих словах главное: «Отныне мои мужья в безопасности. Роджес не посмеет убить их, иначе умру и я. А я нужна ему живой!»

Мы долго (кажется, очень долго) принимаем поздравления от родственников и гостей. Успеваем немного перекусить за накрытыми столиками в саду, посмотреть эффектное представление приглашенных артистов, а с наступлением сумерек стать виновниками танцевального бала.

Танцевать мне приходится не только со своими мужьями, но и со всеми желающими мужчинами, восхищенными моей смелостью и околдованными моей красотой.

— Винс как-то изменился рядом с тобой, — говорит мне лорд Эмери, когда приходит его очередь вести мои уставшие ноги по залу. — Ты делаешь его лучше.

— Как и он меня, — отвечаю я.

— Вы уже решили, где будете жить после свадьбы? — спрашивает он, явно желая намекнуть, что его владения в нашем распоряжении.

— Пока нет детей, ничто нам не мешает путешествовать. А потом время покажет.

— Что ж, Мелисанта, еще раз поздравляю! И запомни, дочка, ты всегда можешь положиться на Винса. Он вспыльчив, но отходчив. И он никогда не причинит тебе вреда.

— Я знаю, — шепчу я, взглядом находя Винса в обществе краснеющих дам. — Позволите мне уделить ему капельку времени?

— Не капельку. А все время, — улыбается лорд Эмери, откланиваясь мне.

Я, сгорая от ревности за то, что Винс флиртует с какими-то девицами, подхожу к нему, хватаю за руку, быстро вывожу из зала и тащу под лестницу. Толкаю его к стене и требую искупления вины порывистым поцелуем. Похоже, брачная ночь начнется прямо тут и прямо сейчас…

— Осторожнее, моя огненная девочка, — шепчет он мне в губы, ладонями пробираясь к моей оголенной спине. — Я могу взорваться и доставить тебе удовольствие прямо здесь.

И хотя мы скрыты в тени, совсем рядом то и дело проходят слуги или гости. Нас могут услышать, и все же меня это не останавливает. Напротив, риск быть замеченными еще сильнее заводит меня.

Глава 8. Мелисанта

Соскользнув по моему телу, платье падает у моих ног. Перешагнув через него, я снимаю туфли и рукой отодвигаю шелковый балдахин. Наше супружеское ложе заправлено атласным покрывалом, охлаждающим мои колени даже через чулки, когда я заползаю на него. Улегшись набок, я подпираю голову рукой и в ожидании своих мужей пальцем вожу по покрывалу. Они не заставляют себя долго ждать.

Сквозь балдахин я вижу, как в комнату входит Винс, за ним Джерон, и запирает дверь Мариус. Три моих мужа. Три самца. Три моих искушения.

Отдернув ткань, Винс улыбается уголком губ, следя, как я укладываюсь на спину и подгибаю ногу.

— Мелисанта, — слышу мягкий голос Джерона, — ты уверена, что готова? Не хочешь повременить?

Я поворачиваю голову. Он стоит за балдахином, слегка растерянный, что ему совсем несвойственно.

— Замолчи, — шикаю я. — Лучше иди сюда, — и пальчиком маню его на кровать.

Он снимает фрак, стягивает шейный платок, ослабляет воротник рубашки и осторожно ложится рядом со мной. Взглядом лаская мое желанное тело, боится нарушить эту волнительную минуту неловким движением. Поэтому я сама за подбородок притягиваю к себе его лицо и целую в губы.

Винс тем временем берет мою лодыжку, приподнимает над кроватью, закидывает на свое плечо и тянется к кружевам чулка. Запускает под них пальцы и с некоей одержимостью стягивает с меня этот нежный предмет одежды. Он перышком отлетает в сторону, и Винс проделывает то же самое с другим чулком, пока Мариус укладывается рядом со мной с другой стороны и получает свой заслуженный поцелуй.

Рука Джерона ложится на мой живот и, спускаясь, проникает между ног. Не переставая целоваться с Мариусом, я подгибаю и развожу ноги, позволив Джерону пальцами ласкать внутреннюю часть моих бедер.

Я томно мурлычу, охваченная страстью трех драконов. Чувствую, как Винс посасывает и покусывает большой палец моей ноги. Мариус мнет и целует мои груди. Джерон вновь одаривает мои губы поцелуем и пальцем массирует горошину клитора.

Они дразнят меня, заводят, чтобы я кричала о своем желании. И у них это получается. Они совершенно разные, но объединились ради меня.

Мои руки ложатся на бугры в брюках Джерона и Мариуса. Я вожу ими вдоль напрягшихся членов, во всех красках представляя, какой насыщенной будет эта ночь, и начинаю расстегивать их пояса-ремни.

Я должна наградить их. Связать не только наши души, но и наши тела.

Распахнув глаза, я вижу, что Винс уже до пояса обнажен. Он неспешно ходит вокруг кровати и любуется тем, как я таю в объятиях Джерона и Мариуса. Его член, кажется, вот-вот выпрыгнет из штанов, пустив их по швам.

Я сажусь, беру их обоих за руку и тяну за собой в центр комнаты. Покорно опускаюсь на колени и зазывающе приоткрываю рот. Прикусываю губу, поглаживая два мощных члена через ткань брюк, замечаю, как пьянеют глаза Мариуса и Джерона, и просовываю руки в штаны.

Винс срывает балдахин, усаживается на кровать и с хищной полуулыбкой ждет моих решительных действий. И вся эта игра покрывает меня мурашками.

Я вынимаю один манящий член, следом — другой, и глядя на Винса, начинаю поочередно облизывать широкие головки. Языком подцепляя смазку, размазывая ее по бархатистой поверхности, сбивая своим напором дыхание Джерона и Мариуса.

Их возбуждение передается мне, когда я вижу, как загораются глаза всех троих. Осмелев, Мариус кладет ладонь на мой затылок и двигается навстречу. Я удовлетворяю его, заглатывая член, а потом проделываю то же самое с Джероном.

Винс молча плюет на свою ладонь и начинает иметь собственный кулак. Он видит, что я могу, и уже явно представляет, чему еще может меня научить, и какой яркой может быть наша супружеская жизнь.

В какой-то момент он не выдерживает, встает и, приблизившись ко мне, заставляет сосать его пульсирующий член. Мои руки заняты двумя другими, пока я доставляю оральные ласки самому наглому и дерзкому мужу. Я знаю, что за это они будут мне безмерно благодарны и вознаградят втройне, и от этого ускоряюсь. Выбиваю из Винса рык сквозь стиснутые зубы, когда он извергается внутри меня. Я с завидным терпением позволяю его горячему вязкому семени стечь по своей глотке, а позже, вдохнув глоток воздуха, слизываю с него последние терпкие капельки.

Винс мелко дрожит, с безграничной любовью смотря в мои глаза. Подхватывает на руки и, прижав к себе, впивается в мой рот поцелуем. Я запрокидываю руки за его шею. Он переносит меня на кровать, осторожно укладывает и, нависнув сверху, шепчет:

— Ты невероятно потрясающая женщина, Мелисанта.

По мне ползет рука Джерона, и я ловлю себя на мысли, что уже узнаю их едва ли не с закрытыми глазами. Его ладонь поднимается от колена к бедру, животу, груди. Он пальцами легонько покручивает мой сосок и произносит:

— Твой черед получить награду, милая.

Не успеваю я морально подготовиться к чему-то опасному — к тому, что сама разожгла из искры, как язык Мариуса обжигает мое лоно.

Запрокинув голову, я выгибаюсь и, протяжно застонав, понимаю, что распалила своих мужчин. Теперь они будут любить меня, пока мы все окончательно не обессилим.

Покрывало сгребается в мои кулачки. Я силюсь удержаться за него, падая в пропасть из блаженства, парализующего мои мышцы.

Язык Мариуса, будто влажное перышко, скользит в моих складочках, задевая средоточие страсти — вершину моего распускающегося бутона. Словно кисть умелого художника, наносящего легкие штрихи на чистый холст, оставляющий там свой след, свою подпись.

Я вскрикиваю, губами ловя губы Винса, когда Мариус присасывается к клитору и оттягивает его. Сгорая от любви к мужьям, с трудом сдерживаю разбушевавшуюся во мне драконицу.

— Наслаждайся, огненная девочка, — шепчет мне Винс, большим пальцем проводя по моей нижней губе.

Я приподнимаю попу над кроватью, толкая себя к Мариусу, и его язык яростно вторгается в мою щелку.

Глава 9. Роджес

Два месяца спустя

Давно мое сердце не билось так яростно. Я возбужден мыслью, что вот-вот заберу свою Мелисанту. У нас будет пышная свадьба, а потом незабываемая брачная ночь.

Я целенаправленно не следил за ней после нашей единственной мимолетной встречи. Мучился любопытством, но терпел. Хотел подогреть свой интерес к ней, взрастить в себе ревность. Даже других девиц не имел, хотя некоторые предлагали мне мою любимую оргию. Я попросту не хочу никого, кроме Мелисанты. Хочу познать ее дерзкие поцелуи, шаловливые ноготки, острые зубки. Хочу, чтобы ее дивный голосок ласкал мой слух. Чтобы ее прекрасное молодое тело извивалось подо мной, покрытое тонкой пленкой пота. Чтобы она плакала от желания и дрожала от моего взгляда, моих прикосновений. Хочу заглядывать в ее глаза, когда она будет своими губками ласкать мой член. Наматывать ее волосы на кулак. Вторгаться в нее грубо, жестко, бескомпромиссно.

Рисуя в своем воображении искристые картины нашего ближайшего будущего, я вхожу в тот самый зал, где два месяца назад впервые лицом к лицу встретился с Мелисантой.

Никакого раздражающего меня шума гостей, угощений, цветочных гирлянд. Никто не празднует эту знаменательную дату. Двадцать лет Вирас устраивал целое представление из дня рождения своей единственной дочери. А сегодня на нем лица нет. Сидит в кресле понурый и бледный. Он дрожит, так и не смирившись с жестокостью, которую сам породил.

Я обвожу до омерзения пестрый зал взглядом и задерживаю его на Мелисанте. Моя девочка, все такая же прекрасная, лежит на диване, удобно уложив голову на коленях… проклятого зеленого дракона!

Джерон… С этим умником я давно знаком. Есть у нас с ним общее прошлое, которое не умаляет моей неприязни к нему и его клану. Он гладит волосы моей Мелисанты и кормит ее сочными ягодами, окрашивающими ее губки в алый.

Но на этом сюрпризы для меня не заканчиваются. Сидящий у камина фиолетовый дракон монотонно натачивает лезвие своего клинка, высекая искры не только сталью, но и глазами. А в зал входит подопечный Вираса Мариус, которого я помню еще ребенком. Ставит кувшин на столик перед Малисантой, с бесстрашием таращась на меня.

Похоже, мой старый друг недопонял моих угроз. Я же сказал, что убью любого, кто встанет у меня на пути!

— О, милорд, мы вас с утра ждем, — улыбается мне Мелисанта, поднимаясь с дивана и кончиком язычка слизывая красную капельку в уголке своих губ. — Задержались в пути?

Мои глаза опускаются на ее пышную грудь, выпирающую из тугого корсета, и в моем пахе начинается пожар. Я готов прямо здесь и сейчас трахнуть ее промеж сисек, а потом грохнуть ее морально униженных и оскорбленных мужей.

— Что это за цирк? — рычу я Вирасу, с трудом отводя взгляд от Мелисанты.

— Никакого цирка, — отвечает он со сквозящим в голосе отчаянием. — Мы помним об условиях договора, и Мелисанта готова отправиться в твои земли.

Не нравится мне все это. Очень не нравится. Чувствую подвох в издевательских огонечках в глазах моей опасной девочки.

— Что ж, тогда идем, моя сладкая, — скалюсь я, протягивая ей свою ладонь, но на всякий случай концентрируя энергию хаоса в другой руке. Спалю любого, кто хоть дернется.

Мелисанта легким движением руки откидывает за спину свои пышные волосы, обнажая тонкие плечи и длинную шею с пульсирующей от страсти венкой. Я закусываю губу, сдерживая своего оголодавшего дракона, но замечаю рисунок обвившего ее руку дракона и зверею. Чувствую, как кровь приливает к голове. Материализую всепоглощающий шар на своей ладони, решая, в кого его запустить. С кем она себя связала? С Мариусом? Вряд ли. Молод, трусоват. С Винсом? Слишком самовлюблен. С Джероном? Нет, он умен. С кем же?! Где эта тварь?!

Все трое выстраиваются за ее спиной. Джерон и Мариус смеют приобнять ее, а Винс лязгнуть убираемым в ножны клинком.

— Свадьба состоялась, милорд, — шелестит Мелисанта своим чарующим голоском. — Это мои мужья, с которыми я связана душами. Хотите получить меня, придется смириться с ними в нашей жизни.

— Нет! — рявкаю я, увеличивая шар в руке, но начиная соображать, что убивать этих недоделанных драконов нельзя. Моя девочка погибнет, а я не могу это допустить.

Почему?! Почему я не следил за ней?! Недооценил мелкую мерзавку! Эх, Мелисанта, раздраконила ты меня.

Тушу магию, вздыхаю для успокоения и отвечаю:

— Хорошо. Не убью. А не будешь меня расстраивать, возможно, иногда буду позволять видеться с ними.

Зачем я даю такие обещания? Что это со мной? Неужели околдовывает, ведьма?!

Мелисанта улыбается уголком губ, заявляя:

— Они отправятся с нами, милорд. И будут жить в равных со мной условиях. Останутся со мной в супружеских отношениях и не будут ни в чем ущемлены.

— Нет!

— Иначе, — продолжает Мелисанта, протягивая руку к Винсу и вынимая из его ножен клинок, — они покончат с собой, и я умру, не доставшись ни им, ни вам.

Она поднимает на меня взгляд, полный вызова. В ее руке сверкает острое лезвие. На лице блуждает победная улыбка. И мне хочется спалить здесь все. Уничтожить, превратить в пепел, раздавить этих букашек, решивших, что обставили меня.

Ну уж нет! Плохо они меня знают. Даже вида не подам, что я в бешенстве. Я ведь черный дракон, хранящий магию хаоса и разрушения. Разве я не найду способ разбить привязку, о которой до рождения Ансиель никто не знал? Мой ход, девочка. Смотри не пожалей.

— Хотя я тут подумал… Впятером у нас будет более насыщенная постельная жизнь, чем вдвоем…

Да-а-а… Та самая тень, что пробегает по лицам этих «мужей», кружит мне голову больше, чем крепкое вино. Надеялись, что я сдамся? Будут вам условия! Ровно до того момента, как я найду способ от вас избавиться, не навредив моей девочке. Ликуйте, ваши дни уже сочтены.

— Вот и договорились, — улыбается мне Мелисанта, единственная, кто не дрогнул. Хочет поиграть, моя дикая зверушка. Ладно, я согласен. Обожаю азартных девушек!