Оковы Долга

Сделка

В сумеречном свете дня, когда солнце уже скрылось за холмами, дом Алисии наполнился гнетущей тишиной. Ветер стонал за окном, словно предчувствуя надвигающуюся беду. Алисия сидела в углу комнаты, глядя в потрескавшееся окно на лужайку, которая еще недавно была местом ее детских игр. Теперь она чувствовала, как тени прошлого вытесняют светлые воспоминания, оставляя в душе только пустоту и тревогу.

Громкие шаги по коридору нарушили её мысли. Дверь с грохотом открылась, и в комнату вошел отец — лицо его было бледным, а глаза горели беспокойством.

— Алисия, — начал он, избегая её взгляда, — я... я должен поговорить с тобой.

Она молчала, чувствуя, как холодок страха пробегает по спине. Она знала, что в последнее время их положение ухудшилось, что долг нарастал, как черное облако над их домом, но не могла представить, к чему это может привести.

— Я сделал все, что мог, — продолжал отец, сжимая кулаки. — Но... у нас больше нет выбора. Я договорился с господином Густаво. Он согласен взять тебя в жены... Взамен он простит нам долг.

Слова отца эхом разнеслись в её сознании, как гром среди ясного неба. Алисия почувствовала, как мир вокруг нее рушится. Замуж? За Густаво? Этот человек был известен не только своим богатством, но и жестокостью. Истории о его вспышках ярости и том, как он обращался с прислугой, были на устах всех жителей деревни.

— Нет... — еле слышно выдохнула она, — ты не можешь...

Но отец, не отрывая взгляда от пола, лишь мотнул головой.

— У нас нет другого выхода, Алисия. Мы погрязли в долгах, и это единственный способ спасти наш дом. Густаво обещал, что не тронет тебя... что ты будешь жить в достатке.

— В достатке? — её голос зазвенел. — За какую цену? За мою жизнь? За мою свободу?

Отец сделал шаг вперед, пытаясь коснуться её руки, но она отступила, её глаза вспыхнули гневом.

— Ты просто отдал меня как вещь! — её голос дрожал от эмоций. — Это не спасение, это предательство!

Он опустил голову, не в силах выдержать её взгляда.

— Завтра он приедет за тобой, — сказал он тихо, уходя, оставив Алисию одну с её отчаянием.

Когда дверь закрылась, Алисия присела на кровать, её сердце колотилось в груди, словно пытаясь вырваться наружу. Её жизнь изменилась за один миг, и теперь она была в ловушке — в ловушке, которую создал её собственный отец.

Но даже в этой ловушке Алисия не позволила себе сломаться. Она знала, что впереди долгие и трудные дни, но что-то в её душе отказывалось смириться с этой судьбой.

Ночью, когда весь дом погрузился в темноту, Алисия подошла к окну и смотрела на звезды. В её глазах горела решимость, и в этот момент она поклялась, что, как бы тяжело ни было, она не станет жертвой этого брака. Она найдет выход, даже если для этого ей придется рискнуть всем.

Завтра всё изменится, но Алисия знала одно: она будет сражаться за свою свободу, даже если весь мир будет против нее.

Утро было мрачным, как и настроение Алисии. Небо, затянутое серыми тучами, словно отражало её внутреннее состояние. Густаво приехал рано, его карета вызывала у всех жителей деревни уважение, смешанное со страхом. Чёрный, как сама ночь, экипаж остановился у ворот, и тяжелые шаги раздались за дверью их дома.

Отец встретил его с преклоненной головой, словно готов был целовать его ботинки за спасение от долгов. Алисия стояла у окна, наблюдая, как её будущее шаг за шагом приближается к ней. Она чувствовала, как тяжесть событий придавливает к земле, но её решимость не ослабевала.

— Алисия, выходи, — голос отца прозвучал, как приговор.

Она поднялась, сжала кулаки, и, собрав всю свою храбрость, вышла в гостиную. Густаво, высокий мужчина с жесткими чертами лица, под его шляпой скрывались его русые волосы, стоял посреди комнаты. Его глаза холодно изучали её с головы до ног, как хищник изучает свою добычу.

— Ты выглядишь достойно, — сухо произнес он, и его голос, низкий и властный, пробежался по её коже мурашками.

Алисия не ответила. Она знала, что её жизнь теперь зависит от него, но не собиралась демонстрировать страх. Она посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь скрыть своё беспокойство.

— Мы поедем прямо сейчас, — без дальнейших церемоний сказал Густаво, повернувшись к выходу. — Садись в карету.

Её сердце сжалось, но она гордо подняла голову и пошла следом. Она не стала прощаться с отцом, у неё не было больше отца. Карета внутри была роскошной, но Алисия не могла избавиться от ощущения, что это не более чем золотая клетка. За окнами проносились деревья и поля, но её мысли блуждали далеко впереди — в её новом доме, который она теперь будет называть «тюрьмой».

Когда они прибыли, особняк Густаво возвышался перед ней как мрачный памятник забытого времени. Его стены были покрыты мхом, а огромные дубовые двери словно говорили о тайнах, скрытых внутри. Алисия тяжело вздохнула, ступив на землю перед этим огромным, холодным зданием.

— Привыкай, это теперь твой дом, — произнес Густаво, заметив её смятение. — Здесь тебе не придётся беспокоиться ни о чём, кроме выполнения своих обязанностей.

Она молчала, не поддавшись на его провокацию. Густаво указал слуге, чтобы тот провел её в комнату. Алисия шла за ним по длинным, гулким коридорам, каждый шаг отдавался эхом в каменных стенах. В особняке царила угнетающая атмосфера — пустые комнаты с потускневшими картинами и старыми мебельными гарнитурами говорили о былой роскоши, которая постепенно угасала, как и душа его хозяина.

Её комната была большой, но холодной. Широкая кровать с пыльным балдахином, тяжелые шторы на окнах и комод с зеркалом, в котором отражался её бледный, напряжённый облик. Её темные локоны ниспадали, и придавали ей немного растрепанный вид. Алисия подошла к окну, надеясь увидеть что-то, что подарило бы ей хоть крупицу надежды, но снаружи был только запущенный сад, погрязший в сорняках и тени деревьев.

В тени страха

Алисия подошла к зеркалу. Она долго смотрела на своё отражение, на бледное лицо и уставшие тёмные глаза. Но в них всё ещё светилась решимость. Она не могла позволить этому человеку разрушить её. Она должна была найти способ выжить, сохранить свою душу в этом аду.

В дверях послышались шаги, и в комнату вошла горничная, её лицо было полным тревоги.

— Госпожа Алисия, — произнесла она тихо, — вы не должны оставаться одна. Господин Густаво... он может вернуться раньше..

Алисия почувствовала, как страх снова охватывает её. Но она не могла позволить ему взять над собой верх.

— Я знаю, — ответила она, стараясь говорить спокойно. — Но мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.

Горничная кивнула, словно понимая, как тяжело ей.

— Если вам что-то понадобится, дайте знать. Я помогу вам, чем смогу, — сказала она и, не дождавшись ответа, вышла.

Алисия осталась одна, и её мысли снова сконцентрировались на Густаво. Она понимала, что он не оставит её в покое. Его жажда контроля и власти была слишком велика. Её жизнь теперь была в его руках, но она не собиралась оставаться просто игрушкой в его игре.

Решение пришло неожиданно, как вспышка молнии. Ей нужно было выяснить, как устроен этот дом, какие у него слабые места, кто из слуг мог стать её союзником. Она знала, что не может действовать спонтанно — ей нужно было быть умной и осторожной.

Алисия провела оставшуюся часть утра, делая вид, что занимается домашними делами. Она общалась с горничными, выслушивала их разговоры и наблюдала за обстановкой в доме. Каждая мелочь имела значение: кто из слуг был более отзывчивым, кто меньше боялся Густаво. Она должна была собрать информацию.

После обеда, она решила заглянуть в библиотеку, где были книги и записи, оставшиеся от предыдущих хозяев. Алисия знала, что там могут быть полезные сведения. Она надеялась, что между пыльными страницами найдётся нечто, что поможет ей сбежать.

Когда она вошла в библиотеку, её сердце забилось чаще от волнения. Стены были обиты темным деревом, а полки ломились от книг, собранных за годы. Она ощупала их пальцами, чувствуя, как нарастающая тревога сменяется надеждой. Здесь она могла найти что-то большее, чем просто спасение — она могла найти знания, которые помогут ей разобраться с Густаво.

Алисия начала искать среди книг. Время летело незаметно, когда она погружалась в страницы, изучая старые записи и мемуары. В одном из них она нашла упоминание о старом выходе, который когда-то использовался для побегов. Сложив в голове информацию, она поняла, что это может стать её шансом.

Но по мере того как она углублялась в чтение, ощущение безопасности начало угасать. Она знала, что времени у неё мало. Густаво мог вернуться в любой момент. Ей нужно было действовать, но как?

Алисия провела день в размышлениях, её мысли не оставляли возможность покоя. Вспоминая о разговоре со слугой, она понимала, что это был её шанс — время, которое нужно использовать с умом. Она знала, что в доме было много работников, и кто-то из них, возможно, мог помочь ей. Но как выбрать того, кому можно довериться?

Ночь наступила, окутывая дом тёмными тенями. Алисия собрала все свои мысли и решила, что начнёт с кухонных работников. Они чаще всего общались между собой и могли быть в курсе слухов и событий. Может, кто-то из них не был таким преданным Густаво, как остальные.

Когда она спустилась в кухню, аромат свежей выпечки наполнил воздух, но ощущение уютного домашнего тепла тут же было разрушено жестокими воспоминаниями о Густаво. Она вошла, стараясь выглядеть непринуждённо, и увидела несколько слуг, занятых подготовкой ужина. Они переговаривались, и Алисия почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Это была её возможность.

— Добрый вечер, — произнесла она, стараясь сделать свой голос как можно более лёгким.

Слуги обернулись, и в их глазах мелькнуло удивление, но затем они вновь вернулись к работе. Алисия подошла ближе к одной из женщин, которая казалась немного старше остальных.

— Вы не могли бы рассказать мне о нашем хозяине? Я слышала, что у вас много интересных историй, — спросила она, стараясь привлечь внимание.

Женщина подняла взгляд, оценив Алисию с интересом. Затем, словно решив, что ей стоит довериться, она ответила:

— О, моя дорогая, истории у нас тут разные. Но, если ты хочешь узнать правду о Густаво, это не всегда приятно.

Алисия почувствовала, как в ней загорается надежда.

— Мне нужно знать, кто он есть на самом деле, — произнесла она тихо. — Я должна понять, как жить здесь.

Женщина нахмурилась и кивнула.

— Густаво — человек с двумя лицами. Снаружи он благороден, сдержан, но внутри — жёсткий и беспощадный. Его метод — манипуляция. Он контролирует всё вокруг себя, и те, кто пытается противостоять ему, быстро оказываются в его власти.

Алисия прислушивалась, зная, что эта информация важна.

— Ты не одна, — продолжала женщина, — у нас есть свои способы. Мы с другими слугами помогаем друг другу. Если тебе что-то нужно, просто дай знать.

Внутри Алисии засверкала надежда. Она понимала, что, возможно, у неё появится союзник. Вскоре, после нескольких разговоров с другими работниками, она начала осознавать, что в этом доме есть те, кто также мечтает о свободе.

Алисия провела вечер, общаясь с кухонными работниками, запоминая их имена и лица. Каждый из них вносил свой вклад в её план. С каждым новым знакомством она чувствовала, как её решимость крепнет.

На следующий день она начала действовать. Алисия решилась на маленькие, но уверенные шаги, чтобы сблизиться с другими слугами и выяснить, кто из них мог стать её защитником. Она много времени проводила на кухне, помогая и разговаривая, завязывая дружеские связи, постепенно нарабатывая доверие.

Первые шаги в клетке

Алисия чувствовала, как её тело начало дрожать, словно от холода, но это был страх, пронизывающий её до самого сердца. Никогда раньше никто не обращался с ней так. Даже её отец, потерявший жену и утонувший в собственном горе, никогда не позволял себе такой жестокости. Он был резок, но его действия всегда окрашены отчаянием, а не холодной яростью, какой сейчас излучал Густаво.

Её взгляд не отрывался от его серых глаз, полных презрения и гнева. Она видела, как он кипел от ярости, вызванной её непокорностью. Она знала, что он не прощает сопротивления. Он был тем, кто привык управлять, и любое отступление от его воли воспринимал как личное оскорбление. Густаво резко охватил её за талию одной рукой, его прикосновение было грубым и холодным, от чего её тело вздрогнуло. Она не могла заставить себя отстраниться, страх сковал её.

Когда его губы коснулись её, Алисия не сопротивлялась. Она знала, что это бесполезно. Страх, словно туман, обволакивал её разум, подавляя любые мысли о сопротивлении. — Я тебе покажу, что значит быть моей женой, и что будет за непослушание — прошептал он ей в ухо с насмешкой. От этих слов её сердце болезненно сжалось, словно они пыталось сбежать из её груди. Ей хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, убежать от этого кошмара.

В отчаянии она выпалила — Я тебя не боюсь! — её голос дрожал, но она старалась казаться смелой. Густаво ухмыльнулся, его глаза сверкнули. — А должна бы — прошипел он, и в следующее мгновение, словно в приступе ярости, он бросил её на кровать. Алисия почувствовала, как ткань платья разрывается под его грубыми руками. Он был словно дикий зверь, лишенный понимания нежности и заботы, хищник, который увидел в ней добычу.

Он смотрел на её обнаженное тело с жадностью, его глаза потемнели от похоти, и Алисия почувствовала на себе этот взгляд, словно ожог. Она закрыла глаза, пытаясь отгородится от происходящего, сдерживая слезы, но тело предавало её — от страха и боли она чувствовала, как внутри всё сжимается. Она слышала, как Густаво расстегнул брюки, и чувство ужаса вновь захватило её.

Огонь стыда и ужаса разгорелся внизу живота, и на этот раз слезы прорвались наружу. Они текли по её щекам, капая на постель, как тихие, но неостановимые свидетели её отчаяния. Она знала, что никто не придет на помощь. В этом темном, бездушном особняке, полном власти и страха, она осталась один на один с человеком, для которого она была всего лишь игрушкой.

Слёзы Алисии становились всё более частыми и горячими, как будто её тело наконец-то дало волю чувствам, которых она пыталась избежать. Она закрыла глаза, в надежде, что это хоть как-то ослабит её боль и страх, но темнота за веками только усиливала ужас происходящего.

Густаво был безжалостен. Его движения были резкими и грубыми, как у человека, лишённого всякого сочувствия. Он больше не говорил, только тяжело дышал, его пальцы жёстко касались её кожи, как если бы она была вещью, а не живым существом. Алисия чувствовала, как её страх превращался в нечто большее — в отчаяние, в бессилие, в омертвение души. Её внутренний мир медленно погружался в мрак, и каждое его прикосновение лишь усиливало эту пропасть.

Внезапно её мысли перенеслись к матери. Она вспомнила её тёплый голос, нежные прикосновения, тот мир, который казался таким далеким и почти нереальным в этот момент. Алисия почувствовала, как внутри неё зародилась маленькая искорка сопротивления — слабая, почти незаметная, но она была там. Мать не хотела бы видеть её такой сломленной. Мать всегда говорила ей быть сильной, даже в самые тёмные моменты.

Но как быть сильной, когда всё вокруг рушится? Когда ты беспомощна перед грубой силой, когда тебя не воспринимают как человека? Густаво продолжал, не замечая её боли, его движения были механическими и жестокими. В этот момент Алисия поняла, что единственное, что у неё осталось, — это её разум. Он мог контролировать её тело, но её мысли и чувства принадлежали только ей.

Она глубоко вдохнула, её тело всё ещё дрожало, но теперь она пыталась сдержать страх, запереть его где-то глубоко внутри. Пусть её тело принадлежит этому чудовищу сейчас, но её дух — нет. Пусть её разум остаётся свободным, даже если всё остальное будет разрушено. Густаво никогда не сможет забрать у неё это.

Его тяжёлое дыхание наполнило комнату, и она знала, что всё скоро закончится. В этот момент её охватило странное чувство пустоты — как будто она вышла за пределы своего тела, наблюдая за происходящим со стороны. Это было её спасение, её способ уйти хотя бы мысленно. Она позволила своим мыслям уноситься прочь — к лесам за окном, к ветру, который шептал что-то на улице, к далёким воспоминаниям о свободе и спокойствии.

Когда всё наконец прекратилось, Алисия всё ещё лежала неподвижно. Её сердце бешено колотилось, а дыхание было прерывистым, но внутри она сохраняла эту крошечную искру жизни. Густаво, не удостоив её взглядом, поднялся, оделся и медленно вышел из комнаты, будто то, что произошло, не имело для него никакого значения.

Оставшись одна, Алисия медленно открыла глаза. Она почувствовала, как слёзы пересохли на её щеках, оставив солёные дорожки. Её тело болело, и страх по-прежнему жил где-то глубоко внутри, но вместе с этим она осознала, что пережила этот ужас. Она была ещё здесь, и хотя её мир был разрушен, она всё равно была жива.

Она с трудом поднялась с кровати, её ноги были как ватные, но она заставила себя встать. Её взгляд упал на зеркало напротив, и то, что она увидела, было почти чужим. В зеркале стояла девушка с растрёпанными волосами, с покрасневшими глазами и бледным лицом, но в этих глазах теперь появилось нечто новое — не страх, а тихая решимость.

Алисия знала, что теперь её жизнь никогда не будет прежней. Густаво отнял у неё многое, но не всё. Он не сломал её до конца, и в этом заключалась её маленькая победа.

Тени прошлого

После завтрака Алисия вернулась в свои покои. Её шаги были медленными, и она чувствовала, как с каждым шагом тяжесть на её плечах становилась всё более ощутимой. Но внутри неё начал зарождаться огонёк решимости. Этот завтрак, эта тишина между ними — всё это было частью её нового плана. Она не могла позволить себе сломаться.

Она закрыла за собой дверь и прислонилась к холодной деревянной поверхности, её сердце билось так быстро, словно она только что пережила опасный бой. "Он заметил ожерелье," — эта мысль не давала ей покоя. Густаво был внимательнее, чем она предполагала, и ей нужно было быть ещё осторожнее. Но сейчас, когда она ответила на его вопрос, пусть и с неохотой, она понимала, что это начало их игры. Игра на доверие, на терпение, на выживание.

Она присела на край кровати и задумчиво провела пальцами по ожерелью на своей шее. Это было всё, что осталось от её матери, и потерять его было бы как потерять часть себя. Но Алисия не могла позволить себе слабости. Она знала, что впереди ещё много испытаний, и ей придётся пройти через них, чтобы достичь своей цели.

Стук в дверь вывел её из размышлений. Это была та же служанка, что помогала ей утром. В её руках был поднос с чаем и несколькими пирожными, которые, видимо, принесли по приказу Густаво.

— Госпожа, вам нужно отдохнуть, — тихо сказала она, опуская поднос на столик у окна.

Алисия едва заметно кивнула, хотя знала, что не сможет заснуть. Её разум был слишком полон планов и тревог. Но она решила воспользоваться этим моментом, чтобы спросить о том, что волновало её больше всего.

— Ты давно здесь работаешь? — спросила Алисия, её голос был мягким, но в нём сквозил интерес.

Служанка, казалось, была удивлена этим вопросом, но быстро пришла в себя.

— Да, госпожа. Уже несколько лет.

Алисия задумалась. Если эта женщина работала здесь так долго, возможно, она знала многое о Густаво и его жизни. Но задавать слишком много вопросов было бы подозрительно. Она должна была действовать осторожно, но в то же время ей нужно было начать собирать информацию.

— Он всегда был таким? — спросила она, сдержанно, пытаясь сделать свой голос равнодушным.

Служанка замерла на мгновение, её глаза чуть сузились, словно она пыталась понять, что именно имела в виду Алисия. Затем она осторожно ответила:

— Господин Густаво всегда был строгим. Но... никто не смеет обсуждать его дела, госпожа.

Этот ответ ничего не прояснил, но и не оставил сомнений — Густаво внушал страх всем, кто его окружал. Алисия сделала вывод, что даже среди слуг у него была репутация человека, с которым лучше не пересекаться лишний раз.

— Я понимаю, — тихо произнесла она, показывая, что больше не будет задавать вопросов.

Служанка кивнула и направилась к выходу. Когда дверь закрылась, Алисия снова осталась одна. Теперь она знала, что её план усложнится. Она не сможет рассчитывать на помощь слуг, по крайней мере, пока. Им было слишком страшно, чтобы рисковать. Значит, ей придётся полагаться только на себя и на своё умение втереться в доверие к Густаво.

Она села за столик, взяла чашку с чаем и медленно сделала глоток. В её голове начали выстраиваться шаги. Густаво должен был поверить, что она покорна, что она принимает свою судьбу. Ей нужно было стать его тенью, быть рядом с ним так часто, как это возможно, чтобы понять, где скрываются его слабости.

Алисия знала, что её путь к свободе будет долгим и опасным. Но она была готова играть эту роль, пока не найдёт способ вырваться.

Ближе к обеду Алисия стояла у окна, погружённая в свои мысли, глядя на заброшенный сад за пределами особняка. Она любила природу и не могла понять, как можно было позволить такому прекрасному месту прийти в запустение. Разрушенные клумбы и сорняки, покрывающие дорожки, напоминали ей о той запущенности и хаосе, которые сейчас царили в её собственной душе.

Внезапно она почувствовала движение за спиной. Шаги были тихими, но Алисия сразу поняла, кто вошёл в комнату. Она не обернулась, но её тело напряглось. Это был Густаво. Его присутствие всегда приносило с собой напряжение, холод и страх. Она слышала, как дверь тихо закрылась, и воздух в комнате стал тяжёлым.

— Почему сад заброшенный и неухоженный? — монотонно спросила она, не оборачиваясь. Её голос звучал почти отрешённо, как будто этот вопрос был лишь формальностью, попыткой заполнить пустоту между ними.

Густаво подошёл ближе, его шаги были уверенными и размеренными. Оказавшись рядом с ней, он тоже посмотрел в окно на запущенный сад. На мгновение его лицо оказалось так близко, что Алисия могла ощутить его присутствие ещё острее — он словно навис над ней своим холодом.

— Если хочешь, можешь заняться им, — ответил он, его голос был ровным и бесстрастным. — Я не вижу смысла тратить своё время на это.

Алисия обернулась и посмотрела прямо в его глаза. В его серых, почти металлических глазах она увидела пустоту. Этот человек был лишён всего: тепла, сострадания, каких-либо живых чувств. В его взгляде не было ни интереса, ни желания создать что-то прекрасное. Это был взгляд человека, который утратил что-то важное внутри себя, но смирился с этой потерей, сделав её частью своей сущности. "Что могло сделать его таким?" — подумала Алисия. "Какая боль, какая утрата заставила его закрыться от всего мира?"

— Ты устраиваешь тут банкеты? — неожиданно спросила она, пытаясь лучше понять, каким был его мир. Мир, который казался ей таким же заброшенным, как этот сад.

Густаво на мгновение замер, словно этот вопрос вывел его из привычного равнодушного состояния. Его губы изогнулись в слабую, почти невидимую улыбку, но в этой улыбке было больше сарказма, чем радости.

Тень свободы

Когда служанка, та же самая, что приходила утром, вновь появилась в покоях Алисии, чтобы сообщить, что господин Густаво ждёт её на ужин, Алисия почувствовала лёгкий холодок, пробежавший по спине. Всякий раз, когда её призывали к ужину, она понимала, что каждая встреча с ним будет испытанием на её терпение и силу воли.

— Госпожа, вас ждёт ужин, — голос служанки был тихим и сдержанным, почти бесстрастным, как и в предыдущие разы.

Алисия молча кивнула, и служанка подошла к гардеробу, чтобы подобрать для неё подходящее платье. Это был наряд легче и изысканнее, чем те, которые она носила днём, — подходящий для вечернего приёма. Алисия подчинилась, позволив помочь ей облачиться в это новое платье, хотя ей и было тяжело вновь надевать что-то столь элегантное в условиях её заточения. Она стояла перед зеркалом, наблюдая за тем, как её тело облекается в мягкие ткани, но её мысли были далеко.

Когда служанка хотела поменять её ожерелье на что-то более подходящее под наряд, Алисия инстинктивно коснулась кулона, доставшегося ей от матери. Это было не просто украшение — это была последняя связь с её прошлой жизнью, с той женщиной, которая была для неё образцом силы и нежности.

— Нет, — мягко, но твёрдо сказала она, отстраняя руку служанки. — Я оставлю это ожерелье.

Служанка слегка наклонила голову, принимая её решение. Но что-то в выражении лица этой женщины заставило Алисию задуматься. Её взгляд на мгновение стал задумчивым, словно она хотела сказать что-то, но сдержалась.

Перед тем как покинуть комнату, Алисия решилась задать вопрос, который её давно мучил:

— Были ли здесь до меня другие... госпожи?

Служанка вздрогнула, её лицо мгновенно изменилось. На мгновение в её глазах мелькнуло что-то, что Алисия не могла точно расшифровать — растерянность, страх или, возможно, стыд. Но это выражение быстро исчезло, и служанка ответила ровным голосом:

— Нет, госпожа. Никого не было. Только вы. И я бы не стала задавать такие вопросы, — она опустила глаза, — если не хотите разозлить господина Густаво.

Алисия усмехнулась, пряча своё истинное беспокойство за улыбкой.

— Я просто поинтересовалась, — сказала она невинно.

Служанка молча поклонилась и провела Алисию к залу, где её уже ждал Густаво. Его фигура, сидящая в конце большого, массивного стола, выглядела ещё более грозной в свете вечерних огней. Его лицо, как всегда, было бесстрастным, а глаза — холодными, как лёд.

Алисия сделала шаг вперёд и собиралась сесть напротив него, но он резко остановил её.

— Садись рядом, — его голос прозвучал как приказ, и Алисия, не оспаривая, послушно поменяла место, усевшись ближе к нему.

Слуги принесли ужин, и Густаво начал трапезу первым, как и всегда. Алисия тоже медленно взялась за еду, но её мысли были далеко. Внимание её было сосредоточено на нём — на этом холодном, бездушном человеке, которого она пыталась понять. Образы из старого альбома мелькали перед её глазами. Тот молодой, почти счастливый Густаво, которого она увидела на фотографиях, не мог быть тем, кто сидел рядом с ней сейчас. Что могло с ним случиться? Где был тот человек, который когда-то улыбался? Она смотрела на его профиль, не веря, что это один и тот же человек.

Он почувствовал её взгляд и медленно повернул голову, его серые глаза встретились с её.

— Что, влюбилась уже? — спросил он с насмешливой ухмылкой, его голос прозвучал неожиданно резко.

Алисия отпрянула, быстро отвела взгляд, чувствуя, как её сердце замерло на мгновение. Она знала, что должна быть осторожной, но её внутренний гнев не позволял ей молчать.

— Я тебя никогда не полюблю, — холодно ответила она, затем подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза. — И кто бы мог полюбить такого, как ты?

Густаво замер, его лицо на мгновение исказилось, как будто её слова ударили глубже, чем он ожидал. Он медленно отложил вилку, но не стал сразу отвечать. Он глубоко вздохнул, словно собирался с мыслями, а затем, проглотив кусок, сдавленно произнёс:

— Не провоцируй меня, Алисия. Ты должна быть благодарна. Я помог твоему отцу. Если бы не я, ты давно была бы продана в рабство или кому-то ещё хуже.

Его слова звучали жёстко, словно это была непреложная истина, которой она должна была покориться. Он пристально смотрел на неё, его глаза пронизывали её, заставляя Алисию нервничать. Она почувствовала, как её руки слегка задрожали, но она не позволила страху взять верх.

— Ты помог моему отцу, но явно не мне, — с горечью прошептала она. — Я лучше бы умерла, чем продолжила жить здесь.

Густаво моментально напрягся, и, прежде чем она успела осознать, его рука схватила её за лицо. Он подтянул её ближе к себе, его глаза вспыхнули яростью.

— Не провоцируй меня, — его голос был тихим, но в нём чувствовалась угроза, словно волк, который готовится к прыжку.

Алисия почувствовала его дыхание на своей коже, но она не отводила взгляд. Её сердце стучало как бешеное, но она была полна решимости. Она смотрела прямо ему в глаза, её гордость и упрямство не позволяли ей показать слабость. В этот момент она поняла, что не боится его так, как думала раньше. Боль и страх, которые он внушал, были настоящими, но что-то в ней заставляло её сражаться — за свою свободу, за свою душу.

Густаво, увидев её стойкость, ненадолго замер. В его глазах мелькнула тень сомнения, словно он не ожидал от неё такой силы. Но его лицо быстро вновь приняло привычное холодное выражение. Он отпустил её и вернулся к трапезе, как будто ничего не произошло.

Алисия тяжело дышала, её сердце было всё ещё сжато от напряжения. Она не могла забыть этот момент, как его рука прикасалась к её лицу, как его глаза вспыхнули яростью. Но больше всего её волновало то, что она видела: даже в этом гневе, в этой ярости, были не только жестокость и холод. За всем этим скрывалась боль. Боль, которая, возможно, и сделала его таким.