Окрутники

Глава 1: Путь в неизведанное

Путь к Бездонью начался ещё утром, но время, казалось, растягивалось, словно лес и туман пытались остановить меня, отнять само ощущение времени. Я ехал по извилистой дороге, и густой лес, словно тёмный кокон, сомкнулся вокруг, скрывая небо и оставляя лишь узкий коридор впереди. Ветки деревьев вытягивались к машине, как руки, готовые схватить. Лес казался живым, дышащим, и я чувствовал, как его дыхание становится всё ближе.

Туман стелился вдоль дороги, словно неясная граница между мирами. Легко подумать, что это всего лишь природное явление, но было что-то в этом тумане, что заставляло моё сердце замирать. Он словно шептал мне — тихо, прямо на ухо, зовущий голос, от которого нельзя избавиться. Он не просто окружал машину, а врывался внутрь, обволакивал разум, и я не мог отделаться от чувства, что лес сам тянет меня к себе, словно пытается разорвать связи с внешним миром.

На одной из затяжных извилин я увидел её. Странная фигура женщины, стоявшая прямо на дороге, возникла из тумана, словно тень, которая материализовалась из сна. Я резко нажал на тормоз, сердце бешено забилось, а руки вцепились в руль. Машина остановилась с визгом, и я на мгновение задержал дыхание, ожидая, что она приблизится. Но, оглянувшись, я понял, что никого нет. Только пустой, плотный туман, в котором исчезли очертания дороги. Женщина ли это была? Или плод моего воображения? Я встряхнул головой, но тревога никуда не ушла. Фигура растворилась в тумане, словно её и не было вовсе. Или, может, она всё ещё где-то здесь — рядом, наблюдает за мной, прячется за каждым клубом тумана?

Я заставил себя снова тронуться с места, но сомнения и тревога поселились где-то глубоко внутри. Я ехал всё дальше, размышляя о том, что привело меня сюда. Мистика, легенды, все эти таинственные истории о Бездонье, которые я читал в старых записях и слышал от знакомых... Я всегда был увлечён тем, что скрывается за гранью обыденного, но сейчас, когда лес и туман сомкнулись вокруг, я вдруг осознал, что, возможно, сделал ошибку. Что-то значительное ждёт меня в этой деревне, я это чувствовал, но было ли оно доброе? Или же опасное? Я не знал. Но отступить было невозможно.

Туман становился всё плотнее, и свет фар едва пробивался сквозь его молочную густоту. Казалось, что он вовсе не пропускал свет, поглощал его, не позволяя мне увидеть даже пару метров впереди. Я чувствовал, как этот туман словно живой, тяжёлый, обволакивал машину, и у меня было ощущение, что я больше не в силах контролировать дорогу. Колёса будто сами катились вперёд, а я лишь беспомощный пассажир в этом незримом путешествии. Панический страх охватил меня, руки стали скользкими от пота, но я не мог остановиться. Словно туман сам вёл меня к месту, где я должен был оказаться.

И тогда я услышал это. Слабый, едва различимый шёпот, звучащий сквозь гул двигателя. Кто-то звал меня по имени. Я оглядывался, пытался увидеть источник звука, но ничего не находил. Может, это лес, этот проклятый лес зовёт меня? Или, может быть, я просто схожу с ума? Туман, шёпот, фигура женщины — всё это казалось будто сном, но ощущение паранойи было реальным, как холодная сталь. Я чувствовал, что должен выбраться из этого тумана как можно скорее, прежде чем он совсем затянет меня в свои сети.

На обочине дороги я заметил старый, покрытый мхом дорожный знак. Буквы на нём были почти стёрты временем, но я смог различить: "Бездонье". Сердце вновь замерло. Это была не просто деревня, а граница, которую я собирался пересечь. Словно я въезжал в иной мир, где законы реальности могли быть иными, где время и пространство утратили своё обычное значение. Дыхание стало частым и поверхностным, но назад дороги не было.

Подъехав к первому дому в деревне, я увидел её. Старушку, стоявшую у дороги, будто она ждала меня. Капюшон полностью скрывал её лицо, и лишь тень угадывалась в глубине капюшона. Она подняла руку и указала на место для парковки. Её голос был тих и приглушён, как будто сам туман говорил через неё: "Здесь остановитесь". Я послушался, чувствуя, что у меня просто нет другого выбора.

Выйдя из машины, я ощутил, как влажный холод тумана обволакивает моё лицо и шею. Старушка развернулась и пошла к дому, и я последовал за ней, чувствуя, как каждый шаг отдаётся тяжёлым эхом в груди. На крыльце я заметил старинные амулеты, висящие над дверью — связки из сушёных трав, перья, странные символы, вырезанные на дереве. Запах пряных трав врезался в нос, и я понял, что это место — не просто дом, а что-то большее, наполненное смыслом, который мне ещё предстояло разгадать.

Войдя внутрь, я ощутил странную тяжесть — как будто само время здесь текло иначе. Старушка говорила мало, но её слова несли в себе что-то, что пробуждало страх. Может быть, это был её взгляд, которого я так и не увидел, или её голос, словно выходящий из глубин тумана. Но я знал одно: здесь, в Бездонье, не всё так просто.

Деревня окутана туманом, словно великая тайна, скрытая за белыми покровами, и я ступаю на её узкие улочки, чувствуя странное волнение, смешанное с ощущением чуждости. Дома здесь старые, обшарпанные временем, с потемневшими от сырости фасадами и обветшалыми крышами. Они кажутся заброшенными, как воспоминания, оставленные в прошлом, но за их окнами что-то живёт, смотрит, дышит. Туман ползёт по земле, напоминая нечто живое, проникающее в каждый уголок, скрывающее каждый контур, и создаёт впечатление, будто я нахожусь не в реальном мире, а в какой-то его гротескной копии.

Я медленно иду вперёд, и с каждой минутой чувство отчуждения становится всё сильнее. Кажется, что деревня прячется от меня, укрывается под тяжёлым саваном тумана. За плотными занавесками, за полуразрушенными ставнями я вижу лишь тени людей, которые словно растворяются, когда я приближаюсь. Никто не выходит на улицу. Я чувствую на себе взгляды — скрытые, осторожные, настороженные. Они наблюдают за мной, и в этом наблюдении есть что-то тревожное. Возникает чувство, что я чужак, непрошеный гость, вторгшийся в их укромное убежище, нарушивший их уклад.

Глава 2: Пропавшие

Всё началось с тихих слов Марии Ивановны, когда она, как обычно, подавала мне завтрак. Её голос был едва слышен, и мне пришлось напрячь слух, чтобы понять.

— Лёшка пропал, — коротко сказала она, избегая встречаться со мной взглядом.

Я застыл. Лёша — тот самый парень, с которым я разговаривал накануне у ворот одного из старых домов. Он был молодым и улыбчивым, не похожим на остальных жителей, и казался дружелюбным. Я помню, как мы обменялись несколькими словами о деревне, о том, как она изменилась за последние годы, и он сказал, что туман делает её “инакой”. Я не мог поверить, что он просто исчез.

Но Мария Ивановна не проявляла никаких эмоций, никаких объяснений. Словно это было обычным делом, что люди исчезают в тумане. Я попытался задать вопрос, но её взгляд стал холодным и отстранённым, и я понял, что разговора на эту тему не будет. Я осознал, что здесь, в Бездонье, исчезновения — это часть жизни, что-то привычное и не вызывающее удивления.

Днём, когда я сидел в своей комнате, в дверь тихо постучали. Я открыл её, и на пороге стояла Дарья. Её лицо было взволнованным, в глазах отражалась тревога, и она жестом пригласила меня выйти наружу. Мы отошли к краю двора, и она оглядывалась, словно боялась, что кто-то может услышать наш разговор.

— Ты слышал про Лёшу? — спросила она тихо, и её голос дрожал.

— Да, — ответил я, чувствуя, как внутри снова растёт беспокойство. — Мария Ивановна сказала, что он пропал.

Дарья кивнула, и её глаза стали серьёзными.

— Здесь лучше не задавать вопросов о пропавших, — прошептала она, приблизившись ко мне, словно пытаясь защитить свои слова от тумана. — Не пытайся узнать, что с ними случилось. Это не просто исчезновения. Что-то здесь забирает их, и я боюсь, что мы можем стать следующими.

Я чувствовал холод внутри, её слова были как удар. Что-то в её голосе, в её взгляде заставило меня поверить, что она знает больше, чем говорит. Её страх был настоящим, и он был сильнее, чем всё, что я видел до этого.

— Но как мы можем просто молчать? — спросил я, чувствуя беспомощность. — Мы должны что-то узнать, понять, что здесь происходит.

Дарья посмотрела на меня с тревогой, но потом, словно решившись на что-то, кивнула.

— Есть способ, — сказала она. — Ночью. Если ты хочешь увидеть, что происходит, мы можем наблюдать. Но это опасно. Очень опасно.

Я видел, как её глаза блестели от напряжения. Она боялась, но всё же предлагала это — провести ночь на улице, чтобы понять, что скрывает туман. Это было безумием, но во мне заговорило желание узнать правду.

Мы выбрали место за деревней, откуда открывался вид на лес и старые здания. Солнце уже скрылось за горизонтом, и туман начинал сгущаться, превращая всё вокруг в мир серых оттенков. Я чувствовал, как внутри поднимается страх. Что-то должно было произойти, и я не знал, готов ли я это увидеть.

Ночь наступила быстро, туман становился плотнее, и время от времени я ловил себя на мысли, что не могу увидеть даже свои руки. Мы сидели в тени, прячась от невидимых глаз, и вдруг я заметил, как вдалеке появились фигуры. Они медленно выходили из тумана, их движения были неестественными, плавными, словно они не принадлежали этому миру. Я попытался разглядеть их лица, но туман скрывал всё, оставляя лишь очертания — длинные тени, плывущие по земле.

— Кто это? — прошептал я, и в этот момент понял, что хочу пойти за ними.

Я начал подниматься, но Дарья резко схватила меня за руку. Её пальцы дрожали, а глаза были полны ужаса.

— Нет, — прошептала она. — Не смей. Мы не вернёмся, если пойдём за ними.

Её голос был тихим, но в нём звучало что-то такое, что заставило меня замереть. Она знала, что с ними случилось, знала, что нельзя следовать за тенями, и её страх был настоящим, осязаемым. Я снова опустился на землю, и мы продолжили наблюдать, затаив дыхание.

Фигуры исчезли в лесу, и тогда я услышал шёпоты. Они были едва различимыми, словно доносились издалека, но с каждым мгновением становились всё громче. Это были не слова, а звуки, которые проникали в голову, заполняли сознание, вытесняли все мысли. Я чувствовал, как внутри меня начинает расти паника, сердце колотилось, и мне казалось, что я теряю контроль над собой, что вот-вот сорвусь и пойду в туман, за этими фигурами.

Дарья поняла, что происходит, и схватила меня за руку ещё крепче.

— Пошли, — сказала она, и её голос был твёрдым, несмотря на дрожь в руках. — Нам нужно уходить.

Мы медленно поднялись, и она повела меня обратно. Туман окружал нас, сгущался, словно пытался задержать, но Дарья не отпускала мою руку. Я чувствовал, что с каждым шагом мы оставляем что-то позади, что-то, что хочет остаться с нами навсегда. Её лицо было бледным, но её решимость помогла мне сохранять самообладание.

Когда мы, наконец, дошли до дома Марии Ивановны, Дарья остановилась, её глаза встретились с моими. В них была боль, страх, что-то, чего я не мог понять.

— Больше не пытайся узнать правду, — сказала она, и её голос звучал как мольба. — Это место не терпит тех, кто ищет. Оно заберёт тебя, как забрало остальных.

Она резко развернулась и ушла, исчезнув в тумане, который медленно рассеивался у края двора. Я остался один, чувствуя, как между нами что-то изменилось. Словно эта ночь положила конец тому, что могло быть между нами. Словно сама деревня, её туман, этот лес, всё это встало между нами, и теперь нам не было дороги обратно.

Я наткнулся на свиток совершенно случайно. Наклоняясь, чтобы проверить, не закатилась ли потерянная ручка под кровать, мои пальцы ощутили что-то странное и шероховатое. Сердце сразу забилось быстрее, и я потянул на себя неизвестный предмет. Под кроватью лежал старинный свиток, туго свернутый и перевязанный грубой ниткой. Он был покрыт символами, такими же, как те, что я видел на деревьях в лесу. Мои руки дрожали, когда я брал его, и мне казалось, что воздух в комнате стал плотнее, а тишина звенела в ушах. Этот свиток не мог оказаться здесь случайно. Он был важным.