Омут. Откройся мне.

Пролог

Мысленно я всё ещё в том дне, когда увидела его в первый раз. Наверное, за всю свою жизнь я не ощущала ничего более странного. Тихий и спокойный парень, улыбающийся мне и ведущий себя так, словно знает всё и наперед. Красивый, спортивный, богатый и самое главное для меня – нежный и заботливый… Заботливый с первых минут, как мы оказались в клубе его лучшего друга. Уже тогда мне казалось, что я не встречала никого добрее и приятнее этого красавчика.

Я не сразу обратила внимание на то, что Кирилл никогда не пьёт алкоголь. Не сразу обратила внимание, что он всегда молчалив, даже если ему что-то не нравится. Я думала, что у него такой склад характера и не улавливала той опасности, что от него исходила ровно до момента, пока мы с моей подругой Катей не пошли в бар, где на нас напала кучка каких-то неадекватных парней, которые пытались нас выкрасть и изнасиловать. Как раз тогда я и столкнулась лицом к лицу с настоящим Киром. И меня сильно напугало то, что я увидела. Взяв пистолет у друга, он просто прострелил колени одному из хулиганов, который меня ударил. Совершенно не думая и не мешкая. Всадил сначала одну пулю, а затем вторую. И пока мы добирались до Глеба, молчал практически всё время, но по их поведению я поняла, что ни один из них не был удивлен произошедшему и не тревожился за содеянное, а значит, это было для них нормой. Высадив Глеба и Катю, мы с Киром возвращались в сторону моего общежития, не говоря друг другу ни слова. Я тихо плакала, глядя в окно и переваривая то, что случилось. Ведь я не приемлю насилие, в какой бы форме оно не происходило. Я никогда и никак не могу его принимать. Я слишком слабая для этого. Слишком спокойная и терпеливая. И хотя я знаю, что быть такой тоже не совсем правильно, но ситуация с теми парнями просто пришибла меня к земле и не давала покоя.

Проходя мимо комендантши, пока она что-то кричала нам вслед, Кир спокойно довёл меня до комнаты и отпустил мою руку.

– Я поеду. Утром много дел. Ложись спать, – промолвил он на прощание и очень быстро исчез, а уже на утро никакая комендантша не стала мне ничего высказывать, хотя я думала, что скандал неизбежен. Уж не знаю, что он сказал ей на обратном пути, но меня больше никто не трогал, а сам Кир не звонил и не появлялся целых двое суток. Я даже не знала, где он пропадает…

Думала ли я что тогда только начну узнавать тот омут, в который вляпалась? Думала ли что он поглотит меня полностью, и я забуду о своих принципах? Нет, не думала и не гадала…Всё произошло само собой…

***

Жить в комнате общежития одной начало казаться мне невыносимым, и хотя у меня было достаточно много знакомых, без Кати было действительно уныло. Особенно когда Кир перестал выходить на связь. Спрашивать у Глеба я не решалась, потому как у них с Катей и так были свои проблемы, и я просто терпеливо ждала, когда мой парень вернётся, чтобы хотя бы что-то мне объяснить. Всё, что я на тот момент о нём знала, это то, что у него есть две младших сестры, ресторанный бизнес и много связей. Всё, что между нами было – это поцелуи, которые могли привести к чему-то большему, но он никогда не позволял себе лишнего. Хоть я и чувствовала, что он этого хотел. А теперь кажется радовалась, что у нас не зашло дальше, ведь он оказался немного не тем человеком, которым я его считала.

К вечеру второго дня я была на подработке в своём салоне красоты и просто мониторила соц.сети, высматривая появился ли он в онлайне или же нет. Наш парикмахер Мария всё время спрашивала меня о Кире, потому как однажды видела, что он меня подвозил на своей дорогущей ауди и с тех пор не могла выбросить эту информацию из своей головы.

– Ну ты же должна понимать…такой парень…Надо было всеми правдами и неправдами его к себе привязать!

– Ээээ…Зачем? – спросила я, уставившись на неё, пока обзванивала клиентов, уведомляя их о предстоящей записи.

– Блин, Соня. Капец ты тормоз конечно…Чему вас там в деревне учат?!

– Не знаю, чему…Лично меня учили быть собой и много работать, – улыбнулась я, отвлекаясь на звонок и вдруг услышала характерный звук колокольчика, заворачивая голову к двери.

Я бы даже не глядя туда ощутила его присутствие, но вот он стоял передо мной, как всегда божественно красивый. По коже пробежался холодок, и я проглотила ком, договаривая с клиенткой. Кир спокойно подошёл к стойке администратора и ждал, пока я освобожусь. Я же при этом испытывала жуткое неудобство. Словно меня держали под прицелом всё это время. Машка бегала вокруг и строила ему глазки, предлагая то чай, то кофе, чем ещё сильнее меня раздражала.

Попрощавшись с девушкой, я положила трубку и взглянула на него испуганным взглядом.

– Привет, – поздоровался он, рассматривая меня. – Надо поговорить.

– Привет…Я сейчас выйду. Минут через десять. Подождешь?

– Подожду…

– Чудно…

Пока собиралась чувствовала, что мои руки дрожат. Ощущала, как меня всю колошматит от одного только воспоминания о тех выстрелах.

А затем всё же решила, будь что будет. Мы обязаны поговорить, ведь всё-таки не чужие друг другу люди и если не готовы быть вместе, то так тому и быть.

Я уселась рядом, закрыв дверь, и почувствовала в салоне запах роз. Так и было. Они охапкой лежали на заднем сиденье и ждали меня.

– Я хотел…Извиниться, – вздохнул он, сжимая челюсть. – Я не жалею, что это случилось, но…Я не должен был при тебе…Понимаешь?

Глава 1.

(Кир)

Всю свою жизнь я был именно таким. Решительным и категоричным. Где-то твёрдым настолько, что упирался рогами и боролся до победного. Не пылил почем зря.

С Глебом подружился сразу, как увидел. Через кулаки, естественно. Дрались с ним за уважение. За власть и понимание. Сколько нам было? По семь лет. Смешно – да, знаю. Но уже тогда мы поняли, что никто из нас не победит. Один твердолобый малолетка против другого. Он – пламя, я – лёд. А вместе мы – просто ядрёная смесь, которая решает вопросы друг за друга. Я направляю, Глеб разгребает.

За всю нашу дружбу он решил за меня не один важный вопрос, связанный с учёбой, бизнесом и родителями. А ещё он всегда был на подхвате с моими сёстрами. Надей и Ритой.

В ночь, когда изменилось моё мировоззрение он помог разобраться. Помог увезти Надю подальше в тот самый дом в Питере, где оставался с ней ещё целую неделю. Просто как нянька. Сам тогда отвёз к гинекологу, договорился, заплатил за анонимный осмотр, помог держаться. Был рядом. Нам с ним тогда было по восемнадцать. Ещё до аварии с Русом.

Наде же было пятнадцать…Я мысленно ненавидел себя за то, что съехал к тому моменту из дома и не уследил. Я ведь уже учился в университете и хотел самостоятельности. Сестра пошла на вечеринку с подругой…Пошла туда просто чтобы повеселиться. Расслабиться. Увидеть этот мир.

И каким он для неё предстал?...

Каким…?

Отвратительным. Ломающим. Скользким.

Я не успел.

Мне позвонили позже. Когда уже всё случилось.

Её нашла наша старая знакомая, учившаяся на год младше нас. Нашла во дворе дома, где проходила вечеринка. Совершенно поломанную и угнетенную.

По бёдрам моей сестры текла кровь. Её будто вывернули наизнанку в тот день и меня вместе с ней. Вжимаясь в мою кожу пальцами, она пыталась удержать меня на месте рядом с собой, но я не мог остановиться. Она знала только одну кличку. Слышала её в темноте, и мне пришлось передать свою Надежду Глебу, чтобы разобраться со всем так, как я был обязан это сделать. Я знал, что он не подведет, знал, что он проследит и успокоит. Хоть он и порывался поехать вместе со мной, но нет. Я должен был сделать всё сам.

У меня не было пистолета или чего-то такого, да и это было ни к чему. Через знакомых я выяснил о ком шла речь и в каком из домов обычно происходили подобного рода движухи. Надю ведь просто увезли с вечеринки в неизвестном направлении, а затем подкинули обратно. Поэтому пришлось искать, где всё произошло. Где её жизнь разделилась на "до" и "после".

Времени прошло не много. Примерно через пару часов я уже располагал всей информацией. Сколько, где и каким образом.

Ярость ослепляла. Она уничтожала. Я готов был сдохнуть. Знал, что мог не вернуться. И то, что со мной там происходило, до сих пор снится мне в кошмарах.

Я никогда не видел столько крови. Никогда раньше не видел чужую смерть.

Вооружившись обычной кочергой, я наносил удары по черепам, по уже мёртвым телам, по стенам вокруг. Всё летело к чертям. Именно в тот момент, вся моя прежняя жизнь превратилась в месиво. Я больше не мог оставаться тем Киром. Я отнял в тот день четыре жизни, одну за другой. Четыре жизни, которые сломали одну невинную душу. Душу моей младшей сестры. Сломали мою надежду…

Она слёзно умоляла не обращаться в полицию и не рассказывать родителям. Она тряслась тогда и не могла нормально говорить. Лишь твердила, что не хочет, чтобы на неё всю жизнь смотрели с жалостью и отвращением. И я послушал. Я послушал, потому что даже Глеб с ней согласился. Он сказал, что решать такие вещи только ей самой. А нам молча мстить.

Иначе я и не мог. Сутки напролёт после случившегося и после того кровавого зарева, бухал в каком-то баре. Пил так, что блевал и валялся на скамейке в полукоматозном состоянии, не мог простить себя, что не усмотрел. Не мог, как бы она не уговаривала меня.

Но с тех самых пор, я не сделал ни глотка алкоголя. Это был последний раз. Последний разрушающий меня раз.

Мне нужно было обнулиться.

Вернувшись в тот самый дом, где они ждали меня с Глебом, я, наконец, смог заговорить…

Семь дней не мог. Но увидев их вдвоем спокойными, понял, что он смог сделать так, чтобы она не чувствовала себя сломанной. Только он мог. И он сделал. Я по гроб жизни ему за это благодарен. Не знаю, какие слова ему пришлось сказать, не знаю, чем они занимались все эти семь дней, но она пришла в норму, хотя в начале её жутко ломало на части. И меня вместе с ней.

Когда она уснула…В ту самую седьмую ночь, мы с ним долго говорили. Я рассказал о том, что сделал. Глеб не стал осуждать, хотя до этого ещё не марал руки сам. Он просто был рядом и слушал. Где-то я даже сомневался в своей адекватности, однако, он быстро возвращал меня со дна обратно на землю.

– Надька – сила. Что бы ни происходило, она ещё всем покажет. А ты…Кир, ты мне брат. Всегда им будешь. Если болит – не держи. Говори. Я здесь.

– Я знаю… Она выглядит… Нормально…Выглядит. Живой. Не думал, что это возможно.

– Она ведь всегда такой была. Не зря её надеждой назвали. Врач сказал, что всё восстановится. А тебе надо выдохнуть.

– Руки отмыл, а душу не могу, Глеб.

Глава 2.

(Кир)

После встречи с Соней всё стало каким-то другим, слишком насыщенным, чересчур эмоциональным…Ещё один цветок нашёл ведь, ещё один нежный чувственный цветок.

И сердцем, и телом это понимаю, поэтому берегу, как умею.

И от правды пытаюсь уберечь.

От себя. Ведь с головой не дружу и вовсе.

Не хочу, чтобы она знала… Вообще никогда.

– Малыш… Не надо так…Я прошу тебя успокоиться…

Не успеваю сказать, как она впивается в мои губы своими. Плачет, трепыхается как бабочка в стеклянной банке, но не перестаёт целовать. Что-то в ней так же, как и во мне раскалывается. На две части. Где одна – моя полностью. А вторая всё ещё борется с действительностью.

– Сонь, Сонь…Не надо… Ты жалеть будешь завтра.

– Не буду. Нет, – не отпускает меня. Вцепившись пальцами в ворот футболки, перебирается на колени и лбом в меня утыкается. – Я хочу понять…Хочу узнать тебя. Прошу тебя, дай мне тебя узнать…Я прошу тебя, Кир…Я не хочу тебя просто потерять…

Не выдерживаю. Хрен знает, что находит, но одним рывком поднимаюсь на ноги вместе с Соней. Удерживая её на руках, иду в сторону своей спальни. Не хочу пугать, нет. Просто поговорить хочу в темноте.

В приглушенном свете мне проще это дается. Потому что чувства – это про вывернутую душу. Это очень сложно, как ни крути…

Забота, ласка, доброта – могу отдать всё, что накопилось. А вот раскрываться перед кем-то о своих страхах – нет. Не умею. И не стану.

Заношу её туда, аккуратно усаживаю на кровать, а сам сползаю на колени, приподнимая на неё бесстыжие глаза.

– Ты хрупкая, – шёпотом твержу, обхватываю ладонями её ноги. – Маленькая. Хрупкая девочка. И мне…Страшно за тебя. Реально страшно.

Я не виноват, что триггерю по этому поводу. Говорить так сложно. Я, блядь, просто до одури боюсь, что её кто-то тронет. Что ей причинят боль. А в этом гадском мире я вообще разочаровался уже на все двести с хуем процентов.

– Кир, я ведь взрослая. Я справлюсь, – сообщает она, поглаживая меня по голове. Пальцами в мои волосы запутывается. Перебирает.

Слова её на репите в башке своей гоняю.

И понимаю.

Нет, на хрен. Вообще всё не так. Какая она взрослая? Ей всего девятнадцать лет. И не должна она ни с чем таким справляться…

– Поцелуй меня, – просит моляще, взывающе. Смотрю в её голубые глаза и просто в них утопаю. Как поплавок меня мотает туда-сюда от её взгляда.

Не знаю, смогу ли на плаву удержаться или утопит меня София Нечаева к ебеням.

Иногда я думаю, что напрочь отбился. Я пиздец как боюсь причинить кому-то боль. И знаю ведь, что она – девственница.

И вот как мне ей сказать, что это для меня полный трэш? Красный свет. Блок. Табу. Запрет. Как?!

Я просто не смогу с ней ничего сделать. И до старости за руку ходить тоже не вариант.

Да и сдерживать себя постоянно…Тоже…Такое…

Прикоснуться страшно. Лишний раз дотронуться. И всё это с моих восемнадцати лет.

Целок намеренно стороной обходил. Всяких БДСМ-извращенок на хуй слал. Не могу я, блядь, об этом думать. Говорить. Видеть.

Как звоночек в голове срабатывает. А потом красный огонёк загорается, и сирена разрывает барабанные перепонки. Сердце тарабанит неистово.

Соня ещё не щадит. На пол ко мне перебирается, и сама льнёт ко мне, издевательски притягивая за уши к своему лицу. Целует, целует так страстно, что я сейчас Богу душу отдам и член с яйцами туда же. Навылет!

– Стой, стой, стой, – кое-как её от себя отрываю. Надсадно дышу. Кряхчу. Штаны свои поправляю.

– Почему? – дрожаще, практически слёзно спрашивает Соня, глядя на меня как на придурка.

Ну а кто я?

Поплыл, солдат…Пиздец, трагедия…Девочка-то его ни разу ещё. Ни-ни. Ни с кем…

И вот как мне жить с этой мыслью?

Если бы кровь у неё увидел…В обморок бы упал…

Этого и боюсь больше всего на свете.

Что не справлюсь и в дурку поеду после этого.

– Я не могу… – твержу себе под нос, и только потом понимаю, как же тупо это звучит. Она ведь всё видит, блядь. Сложно не заметить такую елду в штанах. Не почувствовать её так уж точно. Она же на мне уже сидит. А в глазах искреннее недоумение.

– Почему? – вторит снова, а я пытаюсь найти нужные слова…Краснею, блин, как девственник. Хотя у самого уже за сорокет девочек перевалило.

– Потому что…Блин, Сонь…Ты же маленькая. Ты…

– Кир, мне девятнадцать лет. Очнись! – твердит она, а мне и ответить нечего. По факту могу сказать только то, что я больной, у меня проблемы психологического характера. Я боюсь крови на женщинах. Боюсь их криков…Точнее… Болезненных криков…Боюсь невинных. Боюсь, блядь, быть у кого-то первым…

– А я всё равно не могу, – разрываю наш зрительный контакт, иначе ебанусь окончательно.

Соня обижается. Вижу, что ей больно. Вижу, что какую-то часть души всё же задеваю и делаю это охренеть как неправильно.

Глава 3.

(Соня)

Господи, боже мой…Что это вообще было?

Нет, Катя конечно рассказывала, что это приятно. Но я и представить не могла, что настолько. Я вся пылаю. Теку. Пульсирую. Мне и стыдно, и ужасно неловко, и одуряюще прекрасно одновременно.

Кир смотрит так, будто сейчас накинется, но не проходит и пяти секунд, как он резко отстраняется и тянется за своей футболкой.

Совсем ничего не понимаю…Ему плохо со мной? Не понравилось? Я должна была сделать что-то в ответ? Господи, как же тупо, что я ничего не умею, а он молчит.

– Киииир… – выдаю с опаской, и вся трясусь от страха за своё поведение.

– Сонь, извини…Блин, извини, пожалуйста…Просто я…На сегодня предпочёл бы остановиться…

– Потому что…Тебе не понравилось что-то? Я не понравилась? – спрашиваю и ощущаю, как из лёгких весь кислород уходит. Из-за стыда и боли. Так вдруг неприятно становится.

– Ты с ума сошла, да? Я никого красивее тебя не видел. Никого так не хотел никогда, как тебя. Дело в другом.

– Тогда в чём?! Я не понимаю. Ты можешь просто объяснить? И я успокоюсь. Ничего не стану накручивать! Так всем проще будет! – выпаливаю, а потом вдруг мороз по коже проносится. Может, у него есть девушка…Может, я просто…Какое-то развлечение…Откуда я могу знать??? Господи… – У тебя кто-то есть?

Кир тут же меняется в лице и начинает смеяться, вздыхая в поджатый кулак.

– Аааа…. – сдавленно выдаёт.

– Ну что?!

– Да нет у меня никого, кроме тебя. Пойми это…Просто…Блин, Сонь. Не бери в голову. Не сегодня просто. Хорошо? Я хотел всё не так… Наверное, это мои какие-то бзики. Но ты очень красивая, поверь мне. И возбуждаешь меня. Сильно. Нет никаких проблем.

Пусть он говорит так, но я-то вижу, что проблема есть. Она есть, блин. Я не слепая.

Слегка расстроенная происходящим, одеваюсь следом, и мы выходим на кухню, чтобы попить горячий шоколад.

Когда время на часах показывает одиннадцать телефон Кира оживает. Он тут же ставит его на громкую связь, не стесняясь того, что я рядом.

– Братеееец, – визжат его сестры, высматривая его в камеру. Видимо, часто звонят по видеосвязи. Он им улыбается, машет и расспрашивает как дела. – Я сегодня видела Адова. Промчал мимо меня на своём драндулете и даже не поздоровался! – обиженно выдаёт старшая.

– Да не видел, наверное, Надюх. Знаешь же Глеба. Бывает, что вообще не замечает.

– А мне показалось, он на меня обижается, – добавляет она, на что Кир морщится.

– С какой стати ему обижаться? Всё нормально с ним. Не выдумывай, Гербера.

– Не называй меня так! – психованно выдаёт она в ответ, а я невольно смеюсь. Тут обе сразу же затихают.

– Стооой…Киииир. Ты там не один что ли??? Девушку домой привёл? – спрашивает она, будто ей открыли великую тайну. – О, Боже, Оооо Боже! Боже Боже Боже, это Соня, да? Соня? Соняяяя!!! Привет, я - Надя!

– Откуда она знает? – шепчу, тут же бросая на него удивленный взгляд, а он только растерянно пожимает плечами.

– Надюх, оставь своё наступление. Не со всеми срабатывает, – твердит он, рассматривая их. – А ты там что притихла? Чё она там делает?

– Переписывается, – шепчет Надя и хихикает. Кир тут же меняется в лице и камнем становится.

– С кем?

– Тебе всё скажи.

– Рита! – грубо повышает голос, так что обе девушки вздрагивают. – С кем переписываешься?

– Да ни с кем, с подружками, – выдает она обиженно.

– Правда?

– Правда.

– Покажи телефон.

– Чего? Я ничего тебе показывать не буду! Ты мне не папочка!

– Тогда я сейчас позвоню папочке и попрошу, чтобы ты ему показала! – добавляет он, стискивая челюсть, и тут Рита вспыхивает, как спичка.

– Как же ты достал меня! Как вы все достали! Не трогайте меня уже! Я взрослая! Пошли вы к чёрту! – Рита берет свой телефон и пропадает с экрана, а потом вдруг слышится дверной хлопок.

– Молодец, братец… – комментирует Надя. – Чё творишь?!

– А ты?! Ты там рядом с ней сидишь! Не судьба сказать, чё происходит?! – Кир нервно встаёт со стула. А я подхожу сзади, чтобы обнять его. Уткнувшись носом между его лопаток, пытаюсь успокоить, хотя бы теплом. Смыкая пальцы на его торсе, но он всё равно, как глыба, не шевелится и даже не дышит.

– Кир, ей пятнадцать. Мне восемнадцать. Что ты хотел? Конечно она чувствует себя взрослой. А как иначе???

– Никак, – цедит Кир.

– Не бойся. Ничего больше не случится, с ней точно…

Вот это «больше» бросается в глаза. Я тут же хмурюсь, хоть Кир и не видит этого, но понимаю, что что-то тогда произошло…В его прошлом. В прошлом Нади.

– Мне всё равно надо знать, с кем она там общается. Не ты посмотришь, так я сам найду, – грубо отрезает он, глядя на среднюю сестру.

– Хорошо, я попробую, ты же знаешь у неё пароль…Так ты…Познакомишь меня со своей девушкой? – улыбается она, и тут я выныриваю из-за его широкой спины.

Глава 4.

(Соня)

За секунды обдумываю, что мне делать дальше. Хватать чужой телефон опасно, за это могут и уволить. Нервно прожигаю этого неприятного мужика взглядом, когда он проходит к стойке.

– Здравствуйте, – говорю тихо и записываю его данные в систему, пока он разглядывает меня нездоровым заинтересованным взглядом. Оно и видно, я ведь выгляжу не такой уж взрослой. Чёртов педофил.

– Я раньше Вас здесь не наблюдал, – заявляет он надменно, на что я пожимаю плечами.

– Я работаю здесь год. Наверное, Вы приходили не в мои рабочие часы, – сообщаю безэмоционально и озвучиваю ему сумму. Мужчина кивает и забирает свой телефон, направляясь в сторону мастеров.

Я же быстро хватаю свой и начинаю рыскать по сети в поисках друзей Кира. Пока в истерике тычу на экран, ко мне подходит Машка.

– Видала, какой толстосум, – цедит она, выбирая лимонную конфетку из вазы. Она всегда жует только их. – Часто у нас бывает. Обычно приходит с какой-нибудь фифой.

– С разными?

– Ну, конечно. Зачем ему одна, Соня, – смеётся она, прикрывая рот ладонью. Я же натыкаюсь на ту самую аватарку. Маргарита Волкова…Чёрт.

Ищу у неё в друзьях Эдика, но не нахожу никого похожего с таким именем.

После того разговора Кира с сестрами, его состояния, боюсь лезть не в своё дело. Но стоит как-то объяснить Рите, что нельзя в пятнадцать лет общаться с пятидесятилетними мужиками…Это ведь…Просто ужасно.

Мужчина уходит только к семи вечера, стреляя своими рыбьими глазками. Меня же начинает тошнить.

Не успеваю закончить работу, находясь при этом в нервном расшатанном состоянии, как в дверях появляется Кир, и я немного теряюсь, но Машка снова оккупирует всё его внимание. Боже.

Неугомонная дурочка.

Кир ведь всегда вежливый, а в этот раз так равнодушно обводит её взглядом, что она сама капитулирует восвояси. Он же подходит ко мне и улыбается. А я…Не знаю, как сообщить ему такую новость. Наверное, никак. Стоит сначала поговорить с самой Ритой. Иначе испорчу их отношения. Вдруг я вообще неправильно что-то поняла? Может у него есть сын…И это его страница…Бред…

– Привет…

– Привет, – выдыхаю устало. – Я через пять минут закончу.

– Хорошо…Сходим в ресторан?

– Ммм…Хорошо…Кир…А ты можешь познакомить меня с Надей поближе? – спрашиваю, заходя издалека. Он вроде как рад такому предложению, но в то же время немного растерян.

– Конечно…Сегодня что ли?

– Ну…Не обязательно. Просто как-нибудь…

– Хорошо. Нет проблем. Я посижу, подожду. Мне ещё с Глебом созвониться надо.

– Ага. Я сейчас, – быстро доделываю все свои дела. Сгребаю со стойки телефон и сумку и следую к Киру. Он снова с кем-то разговаривает, но не скрывает от меня деталей своих разговоров. Я знаю, что речь касается его бизнеса. Поэтому терпеливо жду и тогда, когда он, не отрываясь от телефона, ведёт меня к машине.

Только когда садимся, ему удаётся переключить внимание.

– Извини, сегодня сумасшедший день…Открытие занимает все мои силы и время…

– Всё нормально. Это ведь такой шаг. Не нужно извиняться. Я всё прекрасно понимаю.

Как всегда, дарит мне красивые цветы. Как всегда, внимателен и безупречен в своей привычной манере.

Хочу спросить его, что мы будем делать после ресторана, потому что жду, что пригласит к себе, но стесняюсь снова напрашиваться.

В итоге мы с ним ужинаем, смеёмся, проводим время вместе и потом он просто везет меня до общежития. Вместе с этим жестом всё моё настроение пропадает в тартарары. А самое страшное, что в таком формате проходит целая неделя. Кир и не стремится оказаться со мной наедине. А мне настолько больно от этого, что я начинаю сомневаться в серьезности его намерений.

Когда он в очередной раз приезжает я не скрываю своей озабоченности и грусти. И он естественно замечает это почти сразу.

Мы садимся в его ауди, и он резко оборачивается ко мне.

– Что не так? Я что-то не так сделал?

– Да мне кажется, что это я что-то не так сделала…Почему мы больше не…Почему ты не зовешь меня к себе? – кажется, он ждал что-то подобное. Только вот ответа на этот вопрос он мне не даёт. Смотрит куда-то в пустоту и молчит. Я же выдыхаю себе под нос:

– Понятно, – хочу выйти из машины, дёргаю за ручку двери, но он обхватывает за запястье.

– Стой…Сонь…

– Ну, что ещё?! Если всё так плохо. Если ты не хочешь быть со мной, тогда к чему это всё? Зачем тратить время друг друга? – спрашиваю со слезами на глазах. Проглатываю ком. Нет ничего больнее понимать, что парень, которому ты готова отдать себя, не хочет тебя брать. Это унизительно и очень неприятно.

– Всё не так. Я хочу. Я только этого и хочу. Мне самому эти заморочки не нравятся. Это…Если я объясню тебе…Обещаешь, что не станешь расспрашивать причины? Ты обещаешь, что попытаешься понять… И…

– Обещаю, – бросаю в ответ, даже не дав ему договорить. Мне нужно знать, что он имеет в виду уже сейчас.

Глава 5.

(Соня)

Мне кажется, Кир пыхтит от возмущения, особенно, когда я провожу ладонями по его мощным плечам и тянусь к ночнику.

– Оставим плазму? – спрашиваю надрывисто. Не особо хочу полную темноту. Хочу хотя бы немного его видеть. Он кивает, снимая с меня одежду. А я судорожно целую его губы.

– Не торопись... Давай посвятим эту ночь расслаблению, хорошо?

– Хо-ро-шо.

– Подними руки... – он медленно снимает с меня футболку. Затем расстегивает лифчик. Так быстро, что не успеваю моргнуть, а потом мы избавляемся от джинсов. По очереди.

Расслабляюсь, полностью улёгшись на кровать. Позволяю ему рассматривать меня в приглушенном свете.

– Ты такая красивая…Не хочу, чтобы ты плакала, – шепчет он, убирая волосы с моего лица.

– Я не буду плакать, Кир. Ты тоже красивый, – смотрю на его лицо и ведь по факту понимаю, что он реально самый красивый парень, которого я встречала. Кареглазый, сильный, с острыми грубыми чертами лица, но вместе с тем, невероятно нежный и заботливый. А это то самое комбо, которое в нашем мире просто так не найти.

Так за что мне досталось такое счастье?

Кир целует меня и тянет руку между моих ног, заставляя меня вздрогнуть и еле слышно простонать его имя. Так же быстро он снимает с меня и трусики. И хотя мы в темноте, я всё равно ощущаю себя уязвимой перед ним. Живот дрожит, ладони потеют от страха и хотя я возбуждаюсь на каждом новом поцелуе, мне страшно, что я могу вдруг не сдержать слёз или криков…Я ведь не знаю, насколько может быть больно.

– Всё в порядке? – спрашивает Кир, очевидно заметив моё напряжение.

– Да…Да, обними… – прошу его, обхватив широкие плечи руками, а поясницу - ногами. Я полностью голая, он в трусах, но я ощущаю, что эта тряпка совсем нас не спасает. Чувствую весь его размер. Наш общий жар. Невыносимую концентрацию желания, которая вызывает боль внизу моего живота.

– Соняяяя, – стонет Кир, уткнувшись носом в мою шею. Вдыхает запах волос, чуть подаётся вперед внизу, а я уже издаю приглушенный писк. – Не боишься?

– Нет, просто…Тянет…Что-то нужно сделать уже сейчас, – вымаливаю я, вызвав у него смех.

– Да, и я знаю что…Кончить, – добавляет он, стаскивая с себя боксеры. Зависаю. Особенно, когда разгоряченная, просто до ужаса огромная плоть касается моей промежности.

Господи, какой огромный…Горячий… Твёрдый.

Но никто ведь не умирал раньше? Не умирал…Значит, и я не умру…

– Сонь, если не готова…Лучше скажи…А то я сам сейчас на взводе…

– Нет, – вцепляюсь в него руками. – Конечно готова! Готова! Я столько этого ждала…Просто…Волнительно.

– Блин, поверь, мне тоже…Расслабься, ладно…Маленькая моя…

Боже, какой же он нежный…Господи, не дай мне его оттолкнуть…

– Я пока потрогаю…Слегка…Надавлю, – Кир держит свой член и касается им моей мокрой возбужденной плоти, отчего я чуть не отскакиваю от него вверх по одеялу. – Тссс…Я ничего ещё не делал…

– Просто это…Приятно, – выдыхаю, ощупывая его плечи. Какие же широкие у него плечи…Я вся кажусь сейчас какой-то маленькой под ним. Абсолютно крошечной, словно меня уменьшили. Наверное, так действует мой страх.

Его нежная головка скользит по моему клитору, и внизу моего живота образуется колючее, нестерпимое облако, способное разнести спальню в щепки, я уверена. Если он вот прямо сейчас…Не заполнит меня собой и не сделает, наконец, своей…

– Кир…Кир…Давай сейчас…Я уже не могу. Давай сейчас, – выпрашиваю, притягивая его ближе, пока он глухо стонет и заставляет моё тело трястись.

– Подожди…Я хочу, чтобы ты была готова…

– Да я готова…

– Нет…Чтобы ты умирала от желания, Соня…

– Я уже умираю! – выкрикиваю, на что Кир кажется сейчас начнёт хохотать или же вовсе меня прикончит.

Но у меня все внутренности сплелись в какой-то узел, я не могу здраво размышлять и несу какую-то чушь.

Боже…Я выпрашиваю Кира себя трахнуть…Господи! Какой стыд!

– Малыш…Всё случится сегодня. Обещаю. Просто доверься, – шепчет он, расходуя мои внутренние силы. Я уже сама трусь об него, чтобы сбросить это напряжение. Что это за странное чувство, заставляющее меня желать заполниться им, как будто от этого зависит смысл моего существования.

Кир изводит. Доводит меня до исступления. Я вообще не знала, что можно так чего-то хотеть. В двух секундах от желаемого удовольствия он вновь отбирает у меня возможность кончить, да я и сама вижу, что он уже на изломе. Мы испачкали всю простынь…Ну, как мы…Я…Её испачкала я…

– Чувствуешь? Иначе, правда… – шепчет он, целуя мою шею. Я жмусь к нему всем телом, подстраиваясь, и он вдруг подводит головку прямо туда. – Впустишь?

– Впущу, – отвечаю так же шёпотом.

Жду нестерпимой боли…Уже будто предвкушаю её.

И как только он начинает входить, я уже по инерции сильно-сильно сжимаю его плечи, заставляя себя заткнуться и помалкивать.

– Тише…Малыш…Расслабься. Ты вся напряглась. Я так вообще не зайду… – говорит он, проводя ладонью по моему лицу.

Глава 6.

(Кир)

– Куда она могла пойти ночью??? – слышу Соню, как белый шум, не могу вникнуть в суть, потому что внутри разрастается что-то очень и очень катастрофически масштабное. – Кир?!

– А? Что? – спрашиваю, напяливая на себя шмотки. – Не знаю. Бля, я не знаю.

– Давай позвоним…Давай позвоним с моего! – настаивает Соня, схватив меня за плечи. – Я сама ей позвоню!

Я хмурюсь, не понимая, что происходит. Но Соня узнаёт у меня номер, тяжело дышит и набирает его на своём экране, делая звонок.

– Да? – слышу голос Риты, и уже хочу вырвать трубку, но Соня запрещает и спешит выйти в другую комнату, показывая мне жестом, чтобы заткнулся.

Я готов придушить Маргаритку. Серьёзно.

Меня просто разрывает, пока стою за закрытой дверью. Но через пару минут Соня возвращается.

– Всё. Едем в кинотеатр «Аркада». Забираем её, – говорит она, одеваясь. – Ну что ты застыл, Кир!

– Да…Как…Она что просто сказала тебе, где находится?

– Типа того, да, – резко отвечает Соня, я удивленно перевариваю эту информацию, и мы быстрее пули спускаемся вниз, забившись в моё ауди.

До кинотеатра доезжаем за двадцать минут. И всю дорогу Соня говорит мне, чтобы я не ругал её ни в коем случае и вообще помалкивал. Это конечно странно. Но что мне остаётся? Накричу – убежит снова. Соня права.

Когда вижу её, забившуюся в диванчик, хочу узнать, чем она думала, когда убегала из дома, но молчу, зажав всю злость в кулаки. Нужно просто выдохнуть… Главное, что нашли до того, как что-то произошло.

Соня обнимает мою сестру и выводит оттуда, придерживая за локоть, а я иду сзади. Рита даже побоялась смотреть мне в глаза. Выглядела реально испуганно. Надеюсь, ничего не случилось.

– Эй…Я сяду с тобой сзади, – шепчет Соня, обхватив ладонь моей сестры. Та послушно соглашается. То ли у Сони какой-то опыт по приручению диких подростков, ненавидящих весь мир, то ли не знаю…

Так и едем в молчании. Я звоню Надюхе, чтобы встречала нас дома. А это значит, что Соня наконец познакомится почти со всей моей семьей. Бати в городе нет, он часто на выезде. И дома сейчас целый цветочный рассадник. Думаю, Сонька всем дико понравится.

Стоит оказаться внутри, как мама и Надька первым делом обхватывают Ритульку и обнимают. Я по-прежнему молчу, чтобы не испортить знакомство. Да и они не стремятся ругать её при всех. У нас в семье так не принято.

– Ты должно быть Соня, – спрашивает моя мама, улыбаясь, но Гербера тут же сбивает Соньку с ног.

– Ооооаоааа!!! Ты в жизни ещё прекраснее! Ромашка ты наша! – кричит она, раскручивая её и чуть ли не вытанцовывая ламбаду. Боже…Сумасшедшая женщина…Не представляю, кем будет её парень…Но она задушит его своей любовью, это точно. – Мама, а мы уже знакомы! Нас Кир познакомил, правда она красотка? Вообще же…И такая естественная!

Закатываю глаза, оценивая всё это безобразие, и направляюсь спасать свою девушку. Подхожу и оттесняю сеструху в сторону.

– Гербера…Дай дышать.

– Ну вот опять ты начинаешь! – рявкает она, но потом снова бросает на Соню свой счастливый взгляд. – Я должна тебя накрасить! Я же хожу на курсы визажиста! Кир говорил?

– Нет, – мотает Соня головой.

Можно подумать, я вообще об этом знал, блин. Сказала тупо – братик, дай денег на курсы. Всё. А что там…Как там…И не стремилась объяснять.

– Ну ты вообще, – смотрит на меня обиженно. – В общем, пойдем! Время детское. Всего час ночи, – хохочет Надя, пока мама прижимает к себе Риту и целует её в макушку.

– Больше не уходи так, пожалуйста, малыш, – просит она её, нахмурившись, чуть ли не со слезами на глазах.

– Я просто очень хотела посмотреть фильм, – врёт и не краснеет. Хрен, блядь, поверю. Завтра же пойду смотреть туда камеры. С кем она туда попёрлась и с какой нахер целью. А сейчас сдавливаю злость и внутреннее ощущение беспомощности.

– Всё, малышка…Пойдём спать, – мама ведёт её в комнату и обещает присоединиться к нам позже. Мы и так уже сбили весь режим, так что терять?

Попьём чай, поболтаем и поедем.

Захожу в комнату и наблюдаю за тем, как Гербера вытащила из шкафа весь свой арсенал косметики, какие-то чемоданы краски, а у моей Сони глаза на лоб лезут от всего этого.

– Ты это…Не увлекайся, ладно?

– Ой, всё. Не мужское это дело. Иди отсюда! Брысь! – кидает она мне нагло. – Приведу тебе красоту твою, не узнаешь даже.

– Этого я и боюсь, блин, – отвечаю, на что Соня хихикает.

– Правда Кир, иди. Мы поболтаем немного, а ты пока с мамой побудь… – отпускает она меня, и я вздыхаю, направившись на кухню. Пока сижу там переписываюсь с Глебом, изливая ему душу.

«Нужна помощь. Видео с камер «Аркады» за сегодня. Есть кто может срочно достать?».

«Без проблем. Завтра получишь на мыло. Всё норм?».

«Не-а…Ритка из дома сбежала на ночь. Нашли в том здании. Щас у меня всей семьей. С Сонькой».

«Ясно. Беру свои слова назад. Младшие сестры – тот ещё гемор. Мне ведьмы хватает».

Глава 7.

(Кир)

– Зачем тебе? – спрашиваю у Герберы напряженно. Чего не ожидал, так такой странной просьбы посреди ночи.

– Надо! – рявкает она, на что я хмурюсь.

– Нет уж. Говори!

– Ладно, – пристыжено отвечает она. – Помнишь я в клуб ходила неделю назад?

– Ну?

– Мне там парень один нахамил. Я хочу у него узнать про него. Хочу сделать какую-нибудь гадость в ответ, – отвечает она, и в принципе это конечно в её духе, но вот вопрос.

– С чего ты взяла, что он его знает?

– Просто знаю и всё! Отстань, Кир! Гони свой телефон! – истерит она, на что мама оборачивается, обращаясь к нам обоим:

– У вас всё в порядке?

– Да, – улыбается Надя, и я наконец протягиваю ей его. Если она ему напишет, переспрошу у него сам. Сеструха довольно копошится, судорожно нажимая на экран.

– Спасибо, – улыбается плутовка, поглядывая на меня и на Соню. Моя девочка тем временем увлечена беседой с мамой. Они активно обсуждают учёбу. А я думаю о том, как меня задолбали сумасшедшие выходки моих сестёр.

Я скоро умом двинусь из-за них нахер.

– Не влипни в неприятности, – шепчу Гербере, на что она показывает мне язык.

Так и заканчивается наш первый вечер в кругу семьи. Мы уезжаем.

Я думаю о том, как буду искать парнишку Риты, а Соня держит меня за руку и смотрит в окно. По приезде практически молча ложимся спать. Обнимаю её и прижимаю к себе ближе.

– Мне было хорошо, – неожиданно произносит она, развеяв все мои сомнения.

– Мне тоже. Очень.

– Ты о чём-то волнуешься…Можешь рассказать?

– Могу, – выдыхаю устало. – Хочу найти того, с кем она бегала в кино.

– Чтобы что? – спрашивает она, а я проглатываю ком.

– Чтобы больше не подходил к ней, – отвечаю честно. Соня же молчит.

– Что тогда произошло с Надей? – спрашивает она, и я ощущаю, как моя челюсть сжимается до болезненных импульсов.

– Ничего.

– Понятно, – Соня гладит мою руку. – Кир, давай я завтра сама с Ритой поговорю. Хочу, чтобы она поняла. А если ты…Если ты вмешаешься, можно сделать хуже…

– Хуже?

– Да. Она может убежать на совсем. Может не простить тебе…Понимаешь? Вторжения в её личное…Это ведь важно для всех. Особенно для подростков…

– И что ты предлагаешь? Смотреть, как она ночами таскается…Молча ждать беды?

– Нет. Я предлагаю поговорить. Дай мне один день, хорошо? Всего один день. Завтра я созвонюсь с ней, и мы попробуем всё обсудить. Кажется, ей просто нужен человек со стороны. Вне семьи, понимаешь?

– Я вообще уже запутался…Надька попросила номер Глебыча. На этом я вообще выпал… Они конечно нормально общались всегда…Но, блин…Она собралась мстить какому-то парню, который ей типа нагрубил в клубе. Я чувствую, что я до двадцати двух не доживу такими темпами.

Соня смеётся, а я в бешенстве. Что удумала эта взрывная деваха?

– Дай им немного свободы, хорошо? Ты не обязан всегда быть не чеку.

– Нет, Соня. Я обязан. Как и с тобой. Я обязан. Если бы тогда…Если бы Глеб не позвал меня тогда…Если бы мы с ним не поехали. Представляешь, что могло бы произойти?

Соня виновато кивает, а я прижимаю её ещё ближе, вдыхая запах пшеничных волос.

– Знаешь, как на свете много моральных уродов…Ты бы знала, Соня…Ты бы знала…

Внутри меня плещется старая злость. Скрытые мечты о том, что рано или поздно всё забудется. Эта боль внутри пройдет. За Надю. За то, что ей пришлось пережить. Но на деле я всё ещё себя ненавижу. И не могу справиться с этим. Что бы Соня мне не говорила…

– Ложись спать, хорошо, Ромашка? – потираюсь об её затылок подбородком.

– Хорошо. Спокойной ночи, Кир…До завтра.

***

Ранним утром мы едем на пары. Соня говорит, что сегодня у неё встреча с Ритой после работы, а я лгу ей, что не собираюсь искать того самого пацана, сам же как ненормальный кликаю на ярлык почты через каждые пять минут в ожидании обновления, но когда Глебу звонит один из хозяев «Аркады» и объясняет, что как раз вчера камеры в том крыле не работали, раскисаю ещё сильнее.

– Твою мать, – ругаюсь себе под нос, пока сидим на паре. – А Надюха тебе не набирала?

– Нет, а должна была? – спрашивает Глеб, на что я пожимаю плечами и хмурюсь.

– Типа номер твой спрашивала вчера. Хотела про кого-то у тебя узнать.

– Хм…Хз. Пусто, – показывает мне сообщения.

– Ладно, понял…Этот рассадник скоро меня доконает.

– А ты больше пресмыкайся, – ржёт он и внезапно ему передают записку. Он косится назад, перенимая её у нашей одногруппницы, и как только видит там чей-то номер телефона, тут же отшвыривает в сторону. – Зае…

– Ведьме скажи, она им волосы повыдирает, – издеваюсь, шарясь в телефоне. Не успеваю набрать сообщение Надьке, как похожая записка прилетает и мне. Глеб ржёт, я качаю головой и поворачиваюсь обратно, замечая какую-то размалеванную девицу.

Глава 8.

(Кир)

Не знаю, откуда нахожу самообладание не вырубить дрыща прямо на месте. Но, видя ужас в глазах Ритки, понимаю, что выгляжу всё равно не особо благочестиво.

– Что ты здесь делаешь?! Тебе Соня сказала?! – выпаливает Ритулька, едва видит меня, пока пацан рядом с ней вжимает голову в плечи. Мне кажется, он сейчас тупо ёбнется в обморок.

– А должна была? Соня здесь вообще ни при чём! Это ты с ним в кино ночами бегаешь? Вообще уже охренел, додик прыщавый? – только и успеваю, что гоняться за ним вокруг стола прямо в кафе, пока Ритка визжит.

– Прекрати, Кир! Не трогай его, не трогай! Это просто мой одноклассник!

– Да мы случайно встретились! Я просто подошёл! – добавляет он, когда я замираю и сжимаю кулаки напротив. Готов вместе со столами здесь всё перевернуть нахер.

– Ты, – тычу на неё пальцем. – В машину живо. А ты… – обращаюсь уже к нему. – Ещё раз увижу рядом с ней. Пизда тебе, Ромео.

– Кир! – кричит Рита. – Ненавижу тебя! Почему ты ведешь себя как зверь! Как чёртов дикарь! – она бросается на меня и начинает колотить, а я обхватываю маленькое тельце и забрасываю на плечи, унося её оттуда.

– Когда ты, блин, поймешь, что ты ещё маленькая! Ночами с кем-то бегать, ты маленькая! Хочешь чего? Чего ты, мать твою, добиваешься, Рита! – кричу на неё и несу на улицу. Опускаю её на ноги только возле своей машины. Колдоёбит всего неистово. Трясёт просто как Каштанку.

– Ты не заслуживаешь Сони! Ты ведёшь себя, как придурок, Кир!

– Ох, ну тебе-то лучше знать, конечно! Гормональная бомба, Ритка. Вот кто ты! Садись в тачку! – открываю перед ней дверь, и она наконец садится, но с таким психованным видом, словно я ей гадость какую-то сделал, а не отвадил от неё малолетнего прыща, который себя-то защитить не способен, не то что её, так ещё и ночами куда-то зовёт! Убил бы!

Дальше едем молча. Везу домой к матери. Потому что не способен сейчас на конструктивный диалог. Всё распирает от злости. Нужно поехать пострелять на полигон реально, потому что не могу просто ни о чём думать. Нужна холодная башка, а вместо неё у меня чёртово кострище.

Ситуацию тушит Соня, как и всегда. Когда я отдаю Риту на поруки матери, она предлагает встретиться и поговорить.

К её приезду ко мне, я уже подуспокаиваюсь, но она всё равно чувствует, что моё тело словно камень сейчас. И поможет мне только одно – её ласка. Больше ничего. Я в этом почти уверен.

– Малыш… – уткнувшись в её плечо в прихожей, задушено вздыхаю. – Почему с женщинами так сложно? М?

Сонька хохочет, поглаживая мой затылок, а мне совсем не до смеха.

– Выдохни, Кир…Немножко…

– Ты знала, что Ритка встретилась с одноклассником?

– Ну, я видела, как они случайно пересеклись, да. Он подошёл, а я уехала потом. Но это ведь просто одноклассник и общественное место. В этом нет ничего такого…Кир…Время не позднее, – объясняет она мне, нахмурившись.

Я же… Сержусь…Не знаю на кого именно. То ли на Ритку, то ли на одноклассника, то ли на себя самого…

Да на ситуацию в целом.

Соня снимает верхнюю одежду, разувается и тащит меня за руку в мою же спальню, а я… Послушно следую за ней.

– Сердишься? – спрашивает, усаживая меня на кровать. Вздыхаю и отбрасываю корпус назад, перетаскивая её к себе на колени. Сонька седлает меня и кладёт маленькие ладони на мою грудную клетку, а я накрываю их своими.

– Ощущаю себя ненормальным…

– Это ведь не правда…Ты просто волнуешься…

Знала бы она, как сильно я волнуюсь. Что всё внутри закипает и кулаки чешутся. Что башню рвёт, что скулы сводит. Я за Герберу-то до сих пор переживаю, хотя она уже совершеннолетняя, а тут…Мелкий этот цветочек…Меня на части взрывает от её выходок.

– Дай успокою, – Соня опадает на мой корпус и тянется к губам. Вторгаюсь в её рот, как зверюга, нажимаю на затылок и поглаживаю затвердевшие соски через одежду. Хочу трахаться. Пиздец как хочу…

Снимаю с неё всё. Медленно. И сам остаюсь с приспущенными штанами и обнаженным достоинством, на которое очень быстро и нетерпеливо её насаживаю. Потому что она совершенно предательски от меня течёт.

– Ты ведь не против, что мы без резинки? – спрашиваю, обхватывая за талию. – Я чистый…И выну...Хочу тебя чувствовать.

– Не против, я тоже, – шепчет она, сильнее прижимаясь ко мне. И я рывком вторгаюсь в её хрупкое хрустальное тело.

Сонька взвизгивает. Но этот визг полон удовольствия, я точно слышу…

Узко. Горячо. Крышесносно…

Мне не было вот так ни с одной девушкой ранее. А она полностью моя. Моя. Ромашка. Блин, моя.

– Тебе ведь не больно?

– Нет, Волков… – выдыхает она, пока я двигаю её на себе. Сам задаю темп, но не тороплюсь, потому как это второй в её жизни секс. И я должен сделать всё правильно, хотя сдерживаться чудовищно сложно.

Глажу её. Обнимаю за хрупкие плечи, притягиваю ближе. Она, блядь, такая нежная. Просто идеальная. Хрупкая. Тоненькая. Изящная.

– Сонь…София… Нечаева, – выдыхаю ей в грудь, облизываю соски, целую их по очереди. Покусываю, втягиваю, посасываю. Она от этого ещё сильнее мокнет. И только успевает, что имя моё стонать на всю квартиру, и то неполное.

Глава 9.

(Соня)

Не знаю, правильно ли я сделала, что решила поговорить обо всем именно с Ритой, но я не могла выставлять всё на общее обозрение. И ляпнуть Киру то, в чём не уверена тоже.

– Ритуль…Давай на чистоту. У тебя в друзьях есть какой-то Эдик? У вас с ним что-то есть? Это с ним ты сбегала в кино ночью?

Её карие огромные глаза напоминают мне Кира. Они вообще все трое очень похожи. Да ещё и когда она так смотрит…Внутрь души заглядывает. До дрожи.

– Откуда ты знаешь про Эдика?

– Сначала расскажи, кто это…Это взрослый мужчина?

– Что? – спрашивает она встревоженно. – Нет. Это мальчик из соседней школы. Мы ещё не виделись…Должны были увидеться. Он должен был забрать меня с кино, но я не нашла его в толпе, а потом видела вас с Киром…

– Значит…Мальчик…А фамилия у него случайно не Литвин?

– Нет…Вроде…Меркушев…А что?

– Меркушев, значит…Да ничего, малыш. Ты с ним больше не встречайся…И не пиши больше ему. Потому что нет там никакого мальчика. Это дядя взрослый, Рита. Очень взрослый.

– С чего ты взяла? Откуда ты вообще знаешь об этом?! Кир тоже знает?

– Нет, он не знает, поэтому именно я с тобой и встретилась. Это чистое совпадение. У нас в салоне, где я работаю, был мужчина. Я увидела у него переписку. Твоё имя и фото…Сразу поняла, что это ты. А вот за маской Эдика…Скрывается…Пятидесятилетний толстосум.

Рита молчит и не шевелится. Слушает меня и волнительно моргает.

– Поняла, – отвечает коротко. – Не говори, пожалуйста, Киру…Не надо…Он и так бесится постоянно.

– Я не буду ему ничего говорить…

После разговора мне стало легче. Как-то отпустило, тем более, что она перестала убегать из дома. Да и Кир подуспокоился с этим фактом.

С Надей у нас образовалась ещё более тесная связь. Она пишет мне, порой мы пьём кофе или она прибегает в мой салон. Даже рассказала мне, что хочет добиться одного парня. Ни имени, ни фамилии я не знаю, только что давно ей нравится и ещё, чтобы я ни в коем случае не говорила брату.

Она всё не может нарадоваться тому, что мы с Киром вместе. Хоть и говорит, что он порой бывает вредным, я особо не замечаю. Единственное, что меня в нём смущало – это тот разовый случай в подворотне кафе…Слава Богу я уже начинаю забывать. Точнее, пытаюсь забыть и вытравить это из головы.

После свидания на крыше проходит ещё полторы недели и начинается кромешный Ад.

Потому что Катюша улетает во Владивосток, у них с Глебом случается какая-то жуткая ссора, о которой мне никто толком ничего не говорит, а я остаюсь совсем одна. Поэтому всё чаще нахожусь в гостях у Кира, поскольку ночевать в общежитии одной мне совершенно не нравится…

Зато нравится, как протекают наши с ним отношения. Нравится его тепло и забота в отношении меня. Его ласки и безумные желания. Как бы интересно это не звучало, но Кир учит меня сексу. Потому как я ведь реально ничего толком и не умею, а сейчас…Когда мы наконец добрались друг до друга и его больше не смущает моя девственность, он не щадит меня и не сдерживается. Это радует больше всего. Ведь в основном мы встречаемся ночью. У него дела с бизнесом, и какая-то помощь Глебу, а у меня работа.

Но когда наши тела встречаются в его спальне. Тут мы оба забываем про всё остальное.

Я не знаю, кто создал его таким идеальным для меня. Настолько привлекательным и сексуальным, словно его готовили на заказ. А так вообще бывает?

Или любовь затмевает все отрицательные качества…

– Расслабься, ладно…Я хочу сзади, – когда он шепчет мне что-то подобное в загривок и сжимает мои голые ягодицы своей ладонью, я просто расплываюсь под ним. – Хочу везде…Соня…

Едва успеваю сообразить, что это значит, как меня придавливают грудной клеткой к кровати и ставят на колени, а потом Кир…О боже, он рассматривает меня всю при включенном свете. И почему я всё ещё стесняюсь, когда он так делает?

– Мокрая, ты такая мокрая… – пальцы собирают смазку и медленно сводят меня с ума вместе с языком, которым он лижет аккурат в том самом месте.

– Кир… – ёрзаю я.

– Погоди ты… – он чуть приподнимается, проводит ими между моих ягодиц, и я напрягаюсь сильнее. Боже. – Вдох-выдох, малыш…

Едва слушаюсь, как он входит пальцем совсем не туда, куда я привыкла. Я вся вздрагиваю. В голове что-то щёлкает.

– Ромашка…Расслабься…

– О, боже, Кир…Не могу. Не могу расслабиться…

– Можешь конечно…Ты всё можешь… – улыбается он, попутно лаская мой клитор, и когда смазки становится больше, ещё и ещё вторгается в меня пальцем.

– Ах, боже…Кир…

– А представь это будет мой член…

Если честно боюсь это представлять. Он же меня пополам порвёт, блин…Если я даже на пальцы так реагирую. Хотя понимаю, что теку сильнее. Это так странно. И чувства будто на пределе, когда он двигает ими там.

– Кир, войди в меня снизу. Прошу тебя…Не могу думать о чём-то другом…

– Не можешь, – хохочет он, подстраиваясь. – Потому что боишься, что он окажется в месте поинтереснее. – будто издевается надо мной. – Но не сегодня, Ромашка…Я же не изверг какой-то…Мы аккуратно, да, малыш?

Глава 10.

(Соня)

Ещё через месяц Глеб и Катюша наконец снова вместе. Не знаю, отчего мне так хорошо из-за этой новости. Наверное, потому что нас связывает общая история. Какое-то таинство, в котором все наши четыре души встретились. Они хоть и много времени проводят в Питере, но порой Катя приезжает, и мы встречаемся…Это радует…Повезло, что я смогла помочь с Домбровским и Вуйчик. Не знаю, как так получилось, но вовремя сообразила, ведь читала про них, да и когда Глеб приезжал к Киру в гости, мы немного разговаривали о том, что происходит. Так что, я внесла свою лепту во всё происходящее… И слава Богу.

А ещё, у нас с Киром всё не просто прекрасно…Полная душевная гармония…Покой, которого мне так не хватало.

– Привет, малыш, – Кир заходит в комнату из душа в одном полотенце, которое сидит на его бёдрах просто неприлично низко…И очень…Просто безумно сексуально. Эти его литые мышцы… Он очень-очень много времени проводит в тренажёрке и бассейне…Это видно.

Думаю, что он что-то со мной сделал. Открыл какую-то другую сторону. Сколько бы мы не занимались сексом, мне мало. Мало его тела, его голодных взглядов. Его безумного желания, которое порой из него просто сочится.

– Я уже соскучилась, – бубню себе под нос, состроив несчастную гримасу. Внутри всё цветёт, словно я и вправду ромашка…

Уже привыкла к этому странному слову…Особенно когда он шепчет его с ругательствами во время секса. Пожалуй, это любимое…

– Прошло двадцать минут, – смеётся он, стаскивая с себя махровую ткань и заваливаясь ко мне на кровать. Придавливает к матрацу, стискивает в кулаки запястья, прибивая над головой.

– Я смотрю тебя это не останавливает, – шепчу ему, ощущая между ног возбужденную горячую плоть. Боже…Никак не привыкну.

Такой большой. Такой мощный. И на мне. Во мне.

– С тобой всегда мало… Постоянно хочу…

– И мне…И мне мало, – тянусь к нему, встречаясь в страстном безумном поцелуе. Растворяюсь. В его горячих ладонях таю и теряю себя.

Он так умело трогает. Так громко и пошло думает…И вместе с тем топит меня своей нежностью.

От комнаты до кухни. От кухни до лоджии. Носит меня на себе словно пушинку. Как шахматы на доске передвигаемся по всему дому. Ласкаем. Забываемся. Горю от его натиска, от его тёплых карих, почти ореховых глаз…

– Кир, я тебя люблю… – впервые шепчу и слёзы выступают от этого распирающего грудную клетку чувства. Да и он смотрит так, что сейчас сердце проломит рёбра и вырвется наружу.

– Сонь…Девочка моя…Ромашка… – бодает меня своим лбом. Царапает щетиной и тут же целует. – Это я должен был первым сказать. Давно уже должен был. Я тебя люблю. Люблю. Очень сильно люблю.

Последнее практически мягко выдаёт…И мне всё нутро крылья бабочек щекочут.

– Обними меня крепче, – прошу его, стиснув в руках широкие плечи. Жмусь к нему и, кажется, что если отпущу, сойду с ума.

– Переедешь ко мне? – спрашивает, пока мы соединяемся на кухонном столе. Боже…

– Ты хочешь?

– Очевидно…Иначе бы вряд ли предложил, – усмехается он, пока я касаюсь кончиком носа его щеки. Опускаюсь губами к ключице. Целую его шею. Грудную клетку.

– Перееду…Но не полностью… – улыбаюсь, пока он изучает меня и обдумывает мой ответ. Я же позволяю ему выйти из меня, а сама скатываюсь вниз, заставив его опереться задницей на кухонную зону. Становлюсь перед ним на колени, беспринципно обводя губами и языком его член.

– Как это… – Кир запрокидывает голову на первом движении, а потом возвращает взгляд и обхватывает мои волосы, сильнее нажимая на затылок. – Скажи, что переедешь…

– Порой всё же буду в общаге, – отвечаю, лишь на секунду отрываясь, но тут же продолжаю сосать ему.

Какой же вкусный. И меня ничуть не смущает, что после меня. Что я ощущаю привкус и своей смазки тоже. Мне нравится, как гармонируют наши вкусы. Нравится, как они сочетаются.

– Глубже, Ромашка…Блядь…

Ну вот опять…У меня от одной этой фразы между ног всё пульсирует. Только коснись и кончу сразу же. Скорее всего целой струёй. Я даже не знала, что так умею и могу. Но с ним могу.

Давит. Подчиняет. Доминирует. Но делает это так мягко. Одним только взглядом, голосом, касаниями. Никогда не причиняет боль. Сам ведь этого как огня боится.

– Соня… – стонет, заставляя меня задержаться там, прорывается глубже и держит. Держит, держит. Резко отпуская. Я чуть не закашливаюсь. Слюна льётся, пошло стекает по моему подбородку. Чувствую Кира на задней стенке горла. А тем временем мой нос вдыхает его чувственный запах. Концентрат нашей любви. Руки сжимаются на моём затылке, и он кончает в мой рот. В самую глотку, взъерошивая волосы мягкими круговыми движениями пальцев.

– Это было охуенно… – поднимает меня с пола резким рывком и усаживает перед собой, заглядывая в глаза. – Всё же чаще будешь здесь…Хорошо?

– Хорошо, – обнимаю и утыкаюсь в его плечо носом, пока его руки сильнее раздвигают мои бёдра и тянутся к развилке.

– Люблю тебя, Ромашка…Ещё один мой цветок…

***

Кир не запрещает мне работать. Поэтому я спокойно езжу в свой салон, иначе померла бы со скуки, пока он решает свои вопросы по бизнесу.

Глава 11.

(Кир)

Как же спокойно, когда девчонки не выносят мне мозг. Когда они дома, при родителях, а я могу выдохнуть со своей любимой малышкой. Хочу позвать её куда-нибудь отдыхать. Чтобы просто отключиться от этой реальности, хотя когда она вот так спит рядом и мило посапывает мне в плечо, обнимая после безумной ночи, я готов остаться здесь навечно.

Ранним утром по запарке звучит будильник, и Соня недовольно ворочается, уткнувшись лицом в подушку.

– Выходной… – плачет она. – Суббота…

– Да, извини… – бормочу, выключая звук. – Спи. – целую её в тоненькое плечико, а сам иду в душ. Что-то не хочу больше спать. Не настроен. Лучше пойду поработаю.

Пока наливаю себе кофе и включаю ноутбук, проверяю телефон. Звонок от Глеба. Созваниваюсь с ним.

Они с Катюхой сейчас в том доме в Питере. Слава Богу, всё хорошо, и они оба в безопасности.

Обмениваемся парой фраз. Удаётся поработать около двух часов до того, как я слышу крадущиеся шаги моей ненаглядной ромашки.

– Привет, – садится напротив с недовольным лицом, торчащими в разные стороны пшеничными волосами и одним открытым голубым глазом, проедающим во мне дыру.

– Привет, красота, – ухмыляюсь. – Будешь завтракать?

– Угу…

– Щас приготовлю.

– Нет, не надо. Я сама, Кир. Сиди. Ты же работаешь.

– Да мне не сложно, малыш. Иди пока умойся, – отправляю её, а сам занимаюсь готовкой. Не знаю почему. Но у нас так всегда было принято. Хотя у меня две сестры, но готовил почему-то почти всегда я, если оставались без родителей. Скорее всего, Гербера меня приучила. Она ведь наглая просто до усрачки. А Ритуль не возражала.

Когда Соня возвращается ко мне, то снова сияет. Вся ухоженная, естественная. Лучик света в моём тёмном царстве.

– Приятного, – усаживаюсь напротив и рассматриваю.

– Спасибо, – стеснительно говорит она, отпивая кофе. Мы уже вместе…Четыре с лишним месяца, а она всё краснеет…Чего бы это не коснулось. Видимо, что-то природное. Специально для меня. Потому что подстёгивает это нездорово конечно.

– Хочу позвать тебя отдыхать…Куда-нибудь…Где не нужна виза…

– Ты серьезно? – спрашивает Соня и тут же хмурится. – Но у меня же работа…

– Ну и что? Возьми отгулы…Или отпуск…Хоть что…Может вообще захочешь уволиться, – улыбаюсь, на что Соня растягивает губы.

– Началось, – отвечает, вздыхая. – А я всё думала, когда…

– И ничего не началось. Не запрещаю, но…

– Чтоб ты знал, Волков, деньги, что ты постоянно мне переводишь, лежат на отдельном счёте и ждут часа, когда мы с тобой разругаемся, – смеется она, вызвав у меня какую-то не особо приятную реакцию.

– Хочешь поругаться со мной? Да ещё и копишь бабки, чтобы потом вернуть? Вообще уже офонарела, Нечаева? – в шутку говорю я, на что Сонька тут же вспыхивает, но всё же понимает, что я несерьезно.

– Ты что…Я не хочу с тобой ругаться, никогда! – Сонька тут же отставляет кружку в сторону и обходит стол, чтобы плюхнуться ко мне на колени.

– Моя-то малышка… Я знаю, – обнимаю её, когда она закидывает руки на мои плечи. – Так полетишь со мной?

– Попробую, да…

– В принципе, по каналам я могу и визу быстро тебе оформить, если выберем что-то стоящее…

– Я всё равно в этом не разбираюсь, нигде не была даже, – вздыхает Сонька, а мне вот реально хочется показать ей весь мир. Хочется всё с ней делать.

– Будешь…Везде будешь, ромашка. Люблю тебя…

– И я тебя люблю, Кир…

***

День проходит в ожидании новостей от моего человека. Договариваемся, и пока Соня остаётся у меня дома, занимается там какими-то своими делами, я еду к родителям. Наконец отец дома. Хочет поскорее познакомиться с моей девушкой.

– Блин, знал бы, что ты вернулся, сейчас бы привёз, – смеюсь, пока он хлопает меня по плечу.

– Мама сказала, что хорошая, я ей верю, – подмечает он, спокойно выдыхая. – Как там Глеб? Всё нормально?

– Да, вроде как…Всё путём, бать.

– Хорошо… Вопрос насчёт здания на Пушкинской. Как тебе, – показывает мне фотографии в телефоне. – Арат Грифулин предложил…Очень удобно…

– Пока не знаю. Место неплохое, но…Сейчас у меня ресурсов на это не хватит.

– Смотри, я мог бы подсобить.

– Нет, отец. Я сам.

– Сам…Сам…Вечно всё сам, – недовольно бурчит он себе под нос.

– Да ладно, бать. Не обижайся. Просто пытаюсь развиваться так, как мне это позволяет собственное положение. Помоги лучше Гербере. Она вон салон красоты уже хочет открывать, – заявляю, на что отец качает головой.

– Наша Надька много чего хочет. Только ветреная она больно. То одно, то другое. Пусть подрастет и определится. А там уж куплю что скажет, – отвечает отец. – Она небось из тебя уже всю душу высосала? Мне-то давно насчёт денег не звонила…да и Ритуля тоже…

– Ну…Не всю конечно, так… – задумываюсь. – А Ритка давно ничего не просила. Думал, ты отправляешь. У неё ведь ещё скоро День Рождения.

– Нет, я думал ты, – отвечает отец, на что я лишь пожимаю плечами. Может, просто скопила…

Глава 12.

(Соня)

Кир сбрасывает, а я жду звонка. И ничего…До самого позднего вечера ничего. Он не возвращается, а я уже оборвала его телефон. Кое-как дозваниваюсь до Нади, но она не дома и не знает, почему он и Рита не берут.

Номеров его родителей я не знаю, да и как-то неудобно было бы беспокоить их. Подумали бы ещё, что я неуравновешенная. Не могу потерпеть пару часов без Кира…

Хотя по факту так и есть. Сердце не на месте. Сильно волнуюсь. На части разрывает, потому что не понимаю, где он и что, чёрт возьми, произошло.

В отчаянии звоню Глебу. Он говорит, что тоже не в курсе, что не списывались после ужина, и мне ещё более неспокойно. Куда мог поехать? Решать что-то по ресторану…? Почему тогда не предупредил? На подкорке всё время вертится какая-то противная проедающая мозги мысль, что случилось что-то плохое. И что связано это с Ритой…

Но, как ни крути, я не могу подступиться. В каком направлении копать?

Она снова убежала из дома? Встретилась с одноклассником? Или учудила что-то новое?

Но родители бы знали, верно? Они бы позвонили Наде…А та ни о чём не в курсе…

Мечусь, как раненное животное, пока в дверях не проворачивается ключ. Моё сердце, подобно замученной птице, делает последние попытки трепыхаться в грудной клетке. Задевает крыльями тлеющий под лапами пепел и искрой проносится по рёбрам, опаляя его. Начинает гореть.

– Господи, слава Богу! Где ты был?! – выпаливаю, глядя на него с тревогой. Вид у него совсем убитый. Глаза красные, будто он пьяный. Но на ногах держится нормально. – Кир, что произошло…?

Замираю перед ним, не в состоянии молчать. Ещё что-то бормочу, но он безучастен.

Молчит и идёт в ванную, вообще будто меня не видит. А меня начинает сильно трясти. Рассматриваю сброшенную им куртку. Никаких пятен крови или чего-то подобного не вижу. Это уже хорошо. Визуально он тоже целый. Не могу понять, что не так.

Стучусь. Он не реагирует, и я захожу сама. Дверь оказывается открытой, а сам Кир стоит в душе под струями воды, опираясь руками на стену смотрит куда-то в сток, словно завис и мысленно, и физически. Закрыв глаза, даже не смотрит, когда я вхожу к нему раздетая, и я понимаю, что он стоит просто под ледяной водой. Я тут же вздрагиваю и перенастраиваю температуру, подходя к нему вплотную. Прижимаюсь к его каменному телу. Пытаюсь успокоить, хотя даже не понимаю, в чём дело.

– Что такое…Кир…

– Соня, уйди, – гонит он меня, пока я хмурюсь.

– Нет, не уйду. Не уйду, – жмусь к нему сильнее, люблю ведь его. Люблю. Как он не понимает? От одного его вида внутри всё стонет и болит.

– Пиздец…Уйди говорю, – более жёстко заявляет, и я начинаю целовать его грудную клетку. – Сонь…Девочка…

– Нет… – вдыхаю его запах, медленно опускаюсь перед ним на колени. Покрывая горячую кожу поцелуями. Он даже после ледяной воды не холодный…Даже так весь горит.

Не выжидая и немедля, обхватываю его член рукой и подвожу к губам, а Кир смотрит на меня, раздувая при этом ноздри. Дико злится и как только я касаюсь его, погружая в рот, он обхватывает мой затылок, сжимая волосы мёртвой хваткой и толкается так глубоко, что я ощущаю его член на задней стенке, начиная задыхаться. Он держит. Не даёт отпрянуть. Не позволяет шевелиться. А потом резко отпускает, и я чуть ли не выплёвываю сердце.

– Сказал же, уходи, – цедит озлобленно. – Не готова ты нахер к этому.

– Не говори мне к чему я готова, а к чему нет! – выпаливаю в ответ, вдыхая воздух, как сумасшедшая. И плевать мне, даже если задохнусь под его натиском. Если ему так сейчас нужно, я дам. Я не стану уходить. – Продолжай.

У Кира на лице столько злобы и боли, что я не сомневаюсь, что сделаю только хуже своими выходками, но уже поздно что-то менять, и он, вновь обхватив мой затылок, жадно толкается внутрь, не обращая внимание ни на мои хрипы, ни на захлёбывания. Столько слюней и стонов вылетает, что я реально забываю, кто я и что тут делаю. Просто по инерции принимаю то, что даёт, хотя внутри нахожусь на грани. Не знаю даже возбуждаюсь ли по-настоящему от этого, потому как это даже не страсть. Что-то механическое. Выплеск адреналина и других гормонов. И когда он судорожно кончает прямо в моё горло, я давлюсь ещё сильнее. Во-первых, без предупреждения, во-вторых, спермы так много, что я попросту не успеваю её принимать. А Кир при этом просто расслабленно выдыхает, сжимая челюсть в тиски.

Всё ещё держит меня за волосы, сминает их, массирует голову. А потом отстраняя меня от себя, смотрит прямо в глаза своим самым отрешенным и пустым взглядом.

– Иди, Ромашка. Я сейчас вернусь, – добавляет он, и я просто киваю.

Решив спрятаться в спальне, отчаянно нервничаю и жду, когда он вернётся ко мне.

Через минут пятнадцать он входит. Совершенно раздетый. В руках я вижу спиртное. Это меня не просто удивляет. Это меня до чёртиков пугает. Он ведь вообще никогда не пьёт. Никогда…Что случилось?

Не комментирую. Просто молчу, когда он плюхается возле меня на кровать и кладёт руку на одеяло, сжимая в кулак ткань. Делает несколько глотков залпом. Смотрит на меня, потом в окно, а потом снова на меня.

– Отбрось одеяло, – командует, а я послушно исполняю. – Ляг передо мной. Раздвинь ноги.