Он мой Август

Глава 1. Надя

Внимание! Данная книга предназначена исключительно для читателей старше 18 лет. В тексте присутствует: ненормативная лексика, откровенные сцены, сцены курения и распития алкоголя. Книга не имеет намерений оскорбить или задеть чьи-либо чувства, взгляды или убеждения. Все события, места, персонажи и диалоги являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми или ситуациями случайны. Произведение предназначено исключительно для развлекательного чтения.

Он: Арсений Николаевич Ремизов

Она: Надежда Павловна Никонова

Детектив: Комаров Никита Александрович

Жена Арсения: Жанна
_______________________________

Под прикрытием или по-настоящему?

Иногда граница тонка, как шелковая нить.

Чёртов Ремизов испортил все мои планы. Дважды!

Провал раз – утром, в кофейне, куда он приходит каждый день ровно в 8:15. Я знала это время, как пароль от своего телефона. План был простой: я сижу за соседним столиком, слегка улыбаюсь, прошу передать сахар, потому что у меня закончился, сама встаю, подхожу и… ой, ой, чуть не проливаю на него свой кофе. Мне стыдно, я извиняюсь и понеслась романтическая разведка. А что в итоге? Именно сегодня его не было. Зато был какой-то, судя по внешнему виду, баскетболист, который весь двадцатиминутный завтрак пялился на меня с нескрываемым голодом, как на последнюю булочку в пекарне перед закрытием.

Провал два – полтора часа назад. Я притворилась курьером. По моему сценарию я должна была ошибиться и зайти не в те двери (по факту в те, что мне и надо). Прикинуться, наивной дурочкой, разговорить босса, пострелять глазками… Но, во-первых, я на самом деле зашла не в тот офис (в моё оправдание – двери у них одинаковые), а во-вторых, “клиентом” оказался не Арсений Ремизов, а его секретарша, противная тетка лет пятидесяти пяти. Она сообщила, что руководителя нет на рабочем месте, и попросила оставить “доставку” на её столе. Пришлось срочно блеять что-то из разряда: “ой, я ошиблась офисом” и сбегать.

Третья попытка оставалась последней на сегодня. И вот именно она заканчивается тем, что в данный момент я стою в столовке с подносом и борщом, как дура. Но на этот раз меня ждёт успех. Ремизов, гадёныш, в прямом смысле на расстоянии двух людей от меня.

Главное – не облажаться сейчас. В любом случае, вернусь в офис и собственноручно придушу этого старикашку – Комарова. За все мои мучения. Да, так и сделаю. Вернусь в агентство, упаду на диванчик, пущу жалобную слезу и скажу мемную фразочку: “дорогой дневник, мне не подобрать слов, чтобы описать всю боль и унижение, которые я сегодня испытала”. Пусть ему будет стыдно. А еще я обязательно попрошу в этом месяце премию.

Стою у раздаточной, глядя на унылый суп, и мысленно прокручиваю план: улыбка – да, контакт глазами – да, разговор – лёгкий, будто случайный. Бросаю на него очередной взгляд. Высокий, дорогой, как реклама элитного парфюма. И абсолютно не вписывающийся в пластиковые подносы и запотевшие стаканы с компотом.

Что, Арсений Николаевич, кривите лицо, кажется, и ваш день сегодня не задался? Не в таком месте вы планировали пообедать. Да вот беда, поблизости не оказалось приличного ресторана или кафе. Хотя есть одно, но вы судя по всему, о нем не знаете.

Прохожу мимо стола, за которым он устраивается. Делаю ещё один шаг вперёд и подтормаживаю, специально выбрав момент, когда на подносе опасно качнулся борщ. И вот, у меня уже красная клякса на белом топе. Отличненько.

– Чёрт, – выдыхаю, суетливо ставлю поднос на его стол, хватаю салфетки и быстро затираю пятно. – Как же я…

Он поднимает взгляд, внимательно смотрит на меня.

– Борщ на белом – это, конечно, классика жанра, – усмехается с лёгкой надменностью.

Я моргаю, ловлю себя на том, что он издевается надо мной.

– Мне ещё ехать через весь город, а вы… Будто насмехаетесь надо мной, – напускаю на глаза влаги.

– Вы хотите обвинить меня в своей неуклюжести? Знаете, надев белое, делать выбор в сторону борща, не самое лучшее решение.

Хочется ответить ему колко, а желательно ещё послать на три буквы. Но я не могу. Поэтому проглатываю комок обиды и злости, мило улыбаюсь и сажусь за его стол.

– Вы же не против?

– Абсолютно, – пожимает плечами и переключает все внимание на свою тарелку.

– Приятного аппетита, – стрекочу довольным голоском, будто ничего и не было.

– И вам, – бурчит он, не глядя на меня.

Вздыхаю. Вот и как к нему подступиться? Комаров сказал, что это будет проще пареной репы. Но он даже не оценил мой бюст. Да ладно бюст. Ремизов вообще никак не отреагировал на мою самую сильную сторону. Задницу! Да на неё все смотрят! Всегда! Женщины с недоумением и завистью, думая, что при моей тонкой талии не могут быть такие бёдра. Сколько раз я слышала за спиной: “Смотри-смотри, жопа накачанная”, “Глянь, по-любому силикон”. А от мужчин восхищение, ну и пошлости всякие.

Этот же... Типичный женатик, который ещё на этапе подачи заявления в ЗАГС ослеп и разрешает себе смотреть только на супругу.

– У вас тоже не задался сегодняшний день? – спрашиваю, набирая в ложку суп.

Он смотрит на меня, будто впервые замечает. Медленно поднимает бровь.

– Если ваш день не задался, то мой валяется под столом без сознания.

Я улыбаюсь, потому что от такой прямоты даже дурные мысли отступают. И вдруг решаюсь.

– Бывает. А может… Ну её к чёрту, эту убогую столовку и пообедаем в нормальном кафе?

Прищуривается, будто пытается понять, говорю я серьёзно или отшучиваюсь.

Глава 2. Надя

Год назад я сбежала с прошлой работы с первым седым волосом и сломанной нервной системой.

Как так вышло? Да легко и просто.

Закончила юридический, получила диплом и горела идеей правосудия. Только таких, как я, оказалось слишком много. Как грязи по весне. Хорошие компании везде искали сотрудников с опытом. Оставалось как-то нарабатывать этот самый опыт.

Так, я и попала в одно кадровое агентство помощником юриста. По факту была кем-то вроде курьера и “принеси-подай”. Про зарплату и вовсе стыдно говорить. Плюсом — неуравновешенный начальник, который не стеснялся орать матом. В общем, хватило меня на полгода.

Потом ушла и несколько месяцев безуспешно искала новое место. Дошло до отчаяния — всерьёз подумывала пойти работать в торговлю. Но тут на глаза попалась вакансия: “Помощник руководителя. Детективное агентство Алмаз-КоН”.
Требования: юридическое образование, опыт работы не обязателен, предусмотрено обучение. И зарплата — очень даже достойная.

И какого было моё удивление, когда на резюме откликнулись уже на следующий день.

– Мам! – я вылетела из комнаты. – Где моя белая рубашка и брюки?

– Вроде на верхней полке. А зачем тебе? – спросила с сомнением.

– На собеседование иду.

– М-м-м… – отозвалась без энтузиазма.

Мне вдруг стало стыдно. Она уже и не верила, что я найду себе работу. Подозреваю, что и вовсе считала, будто паразитирую на её шее.

Убежала обратно в комнату, и за пару секунд выудила с верхней полки рубашку. Брюки тоже нашлись. Всё мятое, но главное – чистое.

На кухне мама уже стояла с чашкой кофе и следила за моими метаниями по квартире.

– Может, тебе хотя бы волосы уложить? – осторожно спросила она, глядя на фигульку на моей голове. – Идти так – совсем несолидно.

Унеслась в коридор, а после вернулась с расчёской и резиночками. Плюхнулась на табуретку и выдохнула:

– Колдуй.

– Французскую косу? Одну или две делаем?

– Давай две, но не как у Алёнушки. Стильненько.

– Не учи парикмахера, – пробухтела мама и начала аккуратно расчёсывать мои волосы.

– Всё, молчу, – закрыла пальцами на губах невидимый замок.

Мама щёлкнула пальцами и принялась плести.

С того дня я работаю в Алмаз-КоН помощником руководителя. Штат небольшой, но дружный. Валя – консультант, Лёшка – бессменный водитель и наблюдатель, и наш “батя” – Комаров Никита Александрович, детектив и глава агентства.

Примерно три месяца назад в наше агентство обратилась Ремизова Жанна Анатольевна – женщина, которая уже давно не могла понять, верен ли ей муж или нет. В её глазах был классический микс усталости и недоверия. Типичная ревнивица.

– Помогите выяснить, изменяет ли он мне, – сказала она, сжав в руках сумочку, будто это был её последний оплот. – Я уже забыла, что такое спокойный сон.

Комаров, как обычно, напустил в глаза задумчивого тумана. Взглянул на неё прищуренно, словно пытаясь прочесть её мысли, и сказал с характерной долей иронии: “Ну что ж, давайте посмотрим”.

– Мы разберёмся, Жанна Анатольевна. Поиск правды – наше дело.

Я закатила глаза от пафоса Комарова и начала готовить бланк договора на оказание услуг.

Никита Александрович сидел напротив Жанны, сложив руки на столе, а я – по другую сторону, с бумагами и ручкой, готовая фиксировать каждое слово.

– Месяц, думаю, это подходящий период.

– Мало, – выставила вперёд руку Ремизова. – Три месяца. Вот период, в течение которого будет вестись наблюдение.

Комаров поднял бровь, но спорить не стал. Любой каприз за деньги клиента.

Однако ни через неделю, ни через две, ни через месяц и даже два, ничего подозрительного за Ремизовым не наблюдалось.

– Да он, как стёклышко, – сложив руки за спиной, пробормотал Никита Александрович, стоя у окна.

Я подняла глаза поверх очков, коротко взглянула на “батю” и вернулась к отчёту на Арсения Николаевича.

– Знаешь, Наденька, нехорошее у меня предчувствие, – тихо произнёс он, всё ещё стоя у окна. – Ох, нехорошее.

– Почему? Он же чист.

– Думаю, она будет недовольна.

Поправила очки, тоже задумалась, приложив палец к губам.

– Странная, эта Жанна…

– О-о-о, значит, и тебе так показалось? – обернулся он через плечо.

– Ну да. Суетная и будто что-то недоговаривала.

***

Ремизова появилась в агентстве на следующий день под закрытие.

– Жанна Анатольевна, – заговорил Комаров. – Нет ни одного промаха, ни одного подозрительного взгляда, ни одного звонка, который можно было бы расшифровать как доказательство предательства. “Идеальный семьянин”, – подвёл итог, поднимая глаза на Ремизову.

Она смотрела на него, будто ждала, что вот-вот услышит какую-то другую правду. Страшную и грязную.

– Ваш муж кристально чист, – произнёс он и протянул ей подробный отчёт, расписанный по минутам, датам и локациям. – Мы не нашли ничего, что хоть немного бы усомнило вас в его верности.

И вдруг она дёрнулась, словно получила удар по лицу. И в самом деле щёки начали краснеть, а брови подрагивать.

– Это не та новость, которую я ждала, – холодно произнесла она. – Мне нужно, чтобы он изменил. Чтобы я могла доказать факт его неверности.

Мой мозг сразу же завис. Комаров – тоже застыл.

– Мы не занимаемся подставами, – спокойно, но твёрдо ответил он. – Наша задача – искать правду, а не создавать ложь.

Жанна усмехнулась, и от её улыбки меня аж передёрнуло. В одно мгновение эта шикарная женщина превратилась в противную тётку.

– Эта сумма заставит вас изменить ваше мнение.

Жанна Анатольевна потянулась к стикерам и ручке. Размашистым почерком написала сумму и толкнула листок в сторону Комарова.

В кабинете повисла тишина. От нервного напряжения и любопытства у меня даже ладошки вспотели. Так хотелось узнать, что же там за сумма. Комаров медленно поднял глаза и посмотрел на меня. Задумался.

– Иллюзия. Но правдоподобная, – произнёс он.

Глава 3. Надя

Даже не знаю, кто из нас двоих тут больше на иголках – я или он. Сижу напротив Ремизова в этом недорогом, но очень уютном кафе, где, казалось бы, никто не должен нас знать, а я уже чувствую, как пульс учащается и мозг работает на пределе. Кажется, вот сейчас, дверь откроется и зайдёт кто-нибудь из знакомых и всё испортит. Начинаю наконец-то понимать, во что вляпалась. Я же ни черта не актриса. У меня и флиртовать-то нормально не получается. Борщ на моей одежде тому доказательство.

Он смотрит на меня с какой-то лёгкой настороженностью, хоть и старается скрыть её за ухмылкой.

– Вы здесь уже были?

– Да, на соседней улице университет, в котором я раньше училась, поэтому знаю об этом заведении. Здесь, правда, вкусно, – на последних словах вдруг чувствую себя неудобно. Будто оправдываюсь перед ним.

– По правде говоря, я уже не голоден, но от кофе не откажусь.

Вскидываю голову и смотрю на него, широко раскрыв глаза.

– Что? Тогда зачем вы поехали со мной?

– Да просто увидел, в каком вы были состоянии. Думал, что просто разрыдаетесь там. А девушка с пятнами супа и слезами… ну как-то совсем перебор.

– Вряд ли я разрыдалась бы, – фыркаю, гордо вскинув голову. – Но было обидно. И давайте перейдём на “ты”, как то неудобно, что постоянно “выкаете” мне.

– Хорошо, я не против, – опускает задумчивый взгляд и медленно проводит пальцем по кромке стола.

Через минуту подходит официант, и Арсений делает заказ. Я останавливаю свой выбор на кофе и десерте.

Пытаюсь как-то стереть неловкость между нами, рассказываю какую-то смешную историю, которая совсем недавно со мной приключилась. Он даже улыбается, еле заметно, но я ловлю момент и тоже искрюсь для него, словно лампочка.

– Ты так и не рассказал, почему твой день не удался сегодня.

– Да ничего особенного, – отмахивается он, будто речь идёт о каком-то пустяке, но по лицу заметно, что это важно для его бизнеса. – Знаешь, бывает так, что не всегда переговоры проходят успешно. Иногда ты выкладываешься по полной, рискуешь, а в ответ получаешь условно – ничего. Это как игра в шахматы. Не всегда удаётся предугадать ходы.

Он на секунду отводит взгляд, будто вспоминая что-то неприятное.

– В бизнесе нет места мягкости, робости, – говорит с ухмылкой, которая одновременно и холодит, и что-то обнажает. – Люди здесь – не друзья, а пешки. Их двигают, бросают, ломают… И если кто-то решит, что ты слаб, он ударит без предупреждения и без жалости.

– Вас кинули? Сорвалась важная сделка? – спрашиваю, нервно накручивая на палец салфетку.

Он на секунду замолкает, кажется, выбирая слова, и добавляет тихо:

– Можно сказать и так. Знаешь, это не только про сделки и деньги. Иногда… это и про людей.

Ремизов смотрит на меня, и в его взгляде столько невысказанного, что становится не по себе. Кажется, что он видит меня насквозь, хоть это и невозможно. Мы с ним точно никогда не пересекались.

– Теперь ты рассказывай о своей неудаче и как оказалась в той столовке.

Я так заслушалась и задумалась о его словах, что не сразу поняла, что теперь он обращается ко мне, а когда подняла взгляд и встретилась с его глазами – чуть не подпрыгнула.

– Я? – вздёргиваю брови. – Совершенно ничего особенного и интересного. Это всё мой руководитель. Отправил сначала по одному адресу, потом по-другому… – отвечаю уклончиво. – Я должна была встретиться с клиентом, но в итоге…

– Встречи не произошло? – заканчивает за меня Ремизов и прищуривается.

– Именно. Поэтому я просто решила пойти и пообедать. Но мне сегодня надо будет вернуться в офис и писать бесконечные отчёты, а я… с пятнами борща на одежде, – криво усмехаюсь. – Ещё и ты, подшучивал надо мной.

– Ты показалась мне интересной.

– Ты хотел сказать чудной?

– Интересной, – поправляет и откидывается на спинку диванчика.

К нам подходит официант – аккуратно ставит на столик чашки с кофе и тарелку с десертом передо мной. Запах свежей выпечки и горьковатый аромат кофе немного разгоняют моё напряжение.

Ремизов берёт чашку и делает глоток, не отрывая от меня взгляда.

– Ну что, продолжаем наш разговор? – спрашивает он. – Признайся. Ты же специально пролила на себя суп?

Я вздрагиваю, резко отрываю взгляд от десерта и впиваюсь глазами в Арсения.

– И зачем бы мне это делать?

– Очень ловко придумано. Ты же изначально решила меня зацепить – я сразу догадался, – двигается вперёд. – Но скажу по секрету: я – женат.

Я пытаюсь не выдать, что от его уверенности у меня начинает крутить желудок. Вот же гад.

– Не слишком ли самоуверенно так утверждать? – парирую в ответ.

– Хочешь сказать, это не так? Да ладно.

Молчу. Чувствую, как внутри мгновенно закипаю. Не люблю проигрывать. Тем более так позорно.

Отламываю ложечкой кусочек вкуснейшего тортика, кладу себе в рот и прикрываю на пару секунд глаза. Неземное удовольствие. Ремизов всё ещё наблюдает за мной. Но я игнорирую его, делаю глоток кофе и только тогда встаю из-за стола.

– Спасибо за приятную компанию. И за пиджак, – снимаю его и передаю Арсению. – Всего хорошего, и удачи в бизнесе.

Разворачиваюсь и уверенной походкой направляюсь к официанту. Прошу счёт. Оплачиваю. Покидаю кафе.

Ремизов не остановил меня ни там, ни на улице. Но я была уверена, что он следил за мной взглядом. Зацепила его. Капельку, но должна была.

Но хватит. И с него, и с меня.

Прохожие бросают любопытные взгляды. Представляю, как выгляжу со стороны с этими жирными, розовыми разводами на одежде.

Достаю из сумочки телефон и сразу же набираю Никите Александровичу.

– Наденька, ну наконец-то! Я чуть с ума не сошел от ожидания. Все хорошо? Рассказывай.

– Я хочу вас убить.

– Это уголовно наказуемо, Наденька.

– Это никак не влияет на моё желание, Никита Александрович. У меня не получится: этот Ремизов неприятный, хитрый, умный. Я сегодня была на грани раскрытия, – выпаливаю всё на скорости.

Глава 4. Надя

Комаров врывается в кабинет, размахивая телефоном,

– Надя! Сегодня!

Наклоняю голову и смотрю на старикашку поверх очков.

– А конкретнее?

Он раздувается в груди, а на лбу выступили маленькие капельки пота. Медленно подходит к моему столу с ехидной улыбочкой и говорит:

– Ремизов сегодня идёт на открытие арт-галереи своего друга. И мы тоже идём туда! Людей будет много, поэтому наше присутствие не вызовет вопросов. С пропуском всё решено.

Ручка, которая была зажата между моими пальцами, падает на стол. Челюсть падает следом.

– Никита Александрович, я думала, что позавчера доходчиво вам всё объяснила…

– Я поговорил с его женой, рассказал всё с твоих слов, и она сказала, что это успех. Если бы ты не заинтересовала Арсения Николаевича, он не то, что не поехал бы с тобой куда-то, но даже разговаривать не стал бы.

– Бред какой-то… Да он откровенно издевался надо мной.

– Не надумывай того, чего нет. Сегодня. Арт-галерея, фуршет и точка. Одна встреча – случайность. Вторая – судьба, – подмигивает он мне. – Ремизов клюнет на тебя. Потому что, Наденька, невозможно не клюнуть на такую шикарную девушку, это я тебе, как мужчина говорю.

Прочищаю горло, а затем отвечаю с укором:

– Я вам во внучки гожусь, и вы женаты.

– Но глаза-то у меня на месте, – подмигивает мне.

– Фу, – отворачиваюсь, надув губы.

– Чуть позже тебе принесут платье. Сегодня точно всё получится. Ты же не говорила Ремезову, кем именно работаешь?

Мотаю головой.

– По легенде я владею небольшой строительной компанией. Говорю, что интересуюсь искусством, чтобы выбрать что-то подходящее для оформления интерьеров. А ты – моя помощница. Нечего бояться. Твоя задача просто – флирт.

– Если бы только флирт. Вы же хотите, чтобы я подсыпала ему снотворное, а потом, когда он уснёт, раздела его и улеглась сверху, имитируя интимную связь.

– Надя, – обрывает поток моего негодования. – Надя, я напоминаю: два миллиона рублей тебе на лапку. Два. Миллиона. Рублей. Ну давай, скажи, что оно того не стоит?

Поджимаю губы. Моя алчная сторона тут же оживляется.

– Вы – зло, – бурчу, но даю понять, что соглашаюсь на очередную попытку.

– Вот и славненько, – потирает ладони и проходит в свой кабинет.

“Получу бабки и уволюсь” – мысленно принимаю решение. Кто знает, а вдруг Комаров войдёт во вкус и вместо детективного агентства начнёт заниматься подставами. Как-то не хочется мне, провести лучшие годы своей жизни за решёткой.

Заниматься рабочими задачи больше не было желания, поэтому я без зазрения совести, просто залипала в соцсетях до тех пор, пока в кабинет не заглянула Валя – консультант в нашем агентстве.

– Надь, тут доставка пришла, говорят тебе, – демонстрирует коробку в своих руках.

Встаю, подхожу и принимаю коробку.

– Ухажёр появился? – прищуривается она

– Если бы, – бурчу, потому что уже знаю содержимое.

Отношу коробку к своему столу, распаковываю, снимаю крышку. И, конечно, внутри лежит то самое платье, о котором говорил Комаров. Шикарное, длинное, с глубоким разрезом и тканью, которая струится, как вода.

Пальцы сами скользят по материалу. Чёрный цвет, тонкий запах новой вещи. Тут же нахожу записку: "Надежда, я верю в вас. Не подведите." Ну понятно, жёнушка Ремизова расстаралась.

В очередной раз задаюсь вопросом, для чего Ремизовой всё это? Почему она хочет, чтобы Арсений изменил ей? Он красив, явно умён, умеет поддержать разговор, он интересен. И честен - ей он не изменяет. А она сама готова подставить, отказаться.

Деньги.

Всегда и во всём замешаны деньги. По крайней мере, у таких людей, как Ремизовы.

***

Открытие галереи, как я и думала, оказалось пафосным: белые стены, строго белое вино в высоких бокалах, скульптуры, которые я бы назвала “непонятная хрень за много сотен тысяч”, и мужчины в костюмах, женщины в шикарных платьях, будто сошли с глянцевых обложек.

К счастью, я не выделяюсь. Будто бы даже “своя”. Разрез до бедра, каблуки такие, что ими можно убить, волосы уложены локонами, губы нюд с лёгким оттенком какао. Честно говоря, я сама себе нравлюсь.

Комаров, прохвост, тоже не подкачал – костюм сидит так, что я почти забыла, что он мой начальник и старше меня лет на сто. Волосы уложены, галстук завязан, новые туфли блестят. От него так и исходит аура благородных кровей.

Мы вошли в зал, и он тут же расплылся в своей фирменной самодовольной ухмылочке. Опять же, нам это на руку – выглядит “своим в доску”.

Минут тридцать гуляю между картинами, изредка кивая каким-то случайным людям, которые задерживают на мне своё внимание. И вдруг, то самое ощущение. Будто кто-то прожигает меня взглядом. Спина тут же заныла, хочется вздёрнуть плечами, что я и делаю.

Поворачиваюсь. Конечно, это он. Ремизов стоит чуть в стороне, окружённый двумя мужчинами и какой-то женщиной с причёской высотой с трёхэтажный торт. Говорит что-то им, но глаза на мне. Спокойные, внимательные, с каплей интереса – совсем маленькой, но всё же... Когда наши взгляды встречаются, он слегка кивает, как будто мы с ним уже что-то знаем друг про друга.

Я тоже киваю. Просто, чтобы не показалось, что я зависла. Хоть это и так. Ну какой же он шикарный. Высокий, плечистый, в идеально сидящем чёрном костюме, который наверняка стоит как моя годовая зарплата. Белая рубашка, без единой складочки. Как такое вообще возможно? Он что, одевался прямо здесь? Волосы уложены безупречно, будто в них случайно попал утренний бриз с ласкового морского берега, где-то в Италии. Лицо… ну, это вообще отдельная история. Чёткие скулы, твёрдый подбородок, с лёгкой щетиной. И глаза. Холодные. Но при этом в них что-то такое, что заставляет смотреть не отрываясь.

Жанна да что с вами не так? У вас муж – ходячий секс, а вы ему подставы строите. Не понимаю я… Да в него же влюбиться с первого взгляда можно! Я бы точно так и сделала, если бы не это все.

Глава 5. Арсений

Смотрю на Наденьку. Забавная она. Сама за мной хвостом, но при этом делает вид, что ей это не нужно.

– Надь, а Надь, – наклоняю голову набок. – Я – женатик. Тебе зачем это?

Она смотрит на меня, в глазах молнии искрят, грудь вздымается, щёки краснеют. Вижу, что бесится.

– По-твоему, кого-то сильно останавливает наличие штампа в паспорте? – медленно говорит она прищурившись.

Я усмехаюсь, ощущая, как эта странная игра только набирает обороты.

– А как же чувства? Любовь?

Она отводит взгляд, словно взвешивая каждое слово. Мне нравится наблюдать за ней, за тем, как она прокручивает в своей голове тысячи подходящих фраз для ответа.

– Думаю, ты не любишь жену, – внезапно говорит, глядя на меня с вызовом.

В точку. Но кольнуло неприятно. С Жанной погасло давно. Любовь? Когда-то была, яркая, но быстрая как комета. Пронеслась и исчезла в других вселенных. Сейчас, просто привычка и удобство, вот и всё.

– В точку, – признаю, не отводя взгляд. – Но это не значит, что я буду что-то менять. Не интересует, Надь.

– Почему тогда смотрел на меня сегодня? Слишком долго для того, кто не интересуется.

Делаю шаг ближе, тянусь рукой, почти касаясь её плеча, но останавливаюсь в нескольких сантиметрах.

– Скажи, что тебе от меня надо? – скольжу взглядом от её ключицы к шее, к глазам.

– Понравился. Как тебе такая правда?

Её глаза – тёмные, глубокие, цепляют, как магнит. Ловлю себя на том, что не могу отвести взгляд, не могу перестать думать, какая же она на самом деле. Поэтому смотрю на неё так долго.

Она делает шаг в мою сторону. Касается рукой щеки.

– Не веришь? – тихо, дрожащим голосом, со страхом в глазах.

Не верю.

– Верю, – отвечаю, касаюсь рукой талии, завожу за спину, притягиваю к себе. Надя чуть приподнимает голову и прикрывает глаза. Улыбаюсь, тянусь в ответ и мягко касаюсь её губ. Тёплые, мягкие, чуть влажные. Вдох, слабо различимый стон. Я осторожно углубляю поцелуй, исследуя её рот. Мягко сжимаю пальцами талию, удерживая, не давая отстраниться, даже если захочет. Её дыхание смешивается с моим, тело дрожит, а сердце начинает биться быстрее.

***

Практически полночь. Мы ворвались в гостиницу, целуясь, в передышках всё ещё пытались уколоть друг друга, но это было уже не похоже на перепалки, больше на прелюдию, в которой слова были оружием и лаской одновременно. И вот, что странно – мне это нравилось.

Номер встречает нас тихим гулом кондиционера и приглушённым светом из-под штор. Захлопываю за собой дверь, даже не глядя, куда вставляю ключ-карту. Надя – захмелевшая, споткнувшись о ковёр, смеётся, но смех тут же превращается в тихий вздох, когда я прижимаю её к стене.

– Осторожнее, – шепчет она, но не отталкивает.

– Не люблю осторожно, – отвечаю, скользя ладонью по её боку, чувствуя, как тонкая ткань платья поддаётся моим пальцам.

Она тихонько всхлипывает и ускользает от меня. Иду за ней. Сажусь рядом на белоснежный диван, на столике перед ним уже стоит бутылка красного вина и два бокала.

– Ты предусмотрительный, – улыбается она.

– Подумал, что оно не помешает и заказал заранее.

Тянусь к бутылке, беру штопор и, даже не глядя, отрываю язычок фольги большим пальцем, одним движением стягивая её с горлышка. Винтовой наконечник входит в пробку чётко по центру. Пару уверенных оборотов и рычаги штопора уже подняты. Ладонью упираюсь в холодный металл, одним нажатием вытаскиваю пробку, и в воздухе тут же расползается тёплый аромат вина.

– Вот и всё, – усмехаюсь, отставляя пробку в сторону.

Наливаю в бокалы, подхватываю свой, подаю ей второй, и, глядя прямо в глаза, добавляю:

– За честность, Наденька. Иногда она вкуснее, чем вино.

Немного вздрагивает, смотрит с какой-то опаской, но принимает бокал из моей руки. Держит его, кружит вино, пьёт, но медленно, маленькими глотками, будто тянет момент.

– За честность, – выдыхает спустя какое-то время, как мне кажется, грустным тоном.

Лёгкий звон стекла разлетается по номеру. Пьём до дна.

Я забираю бокал Нади и ставлю рядом со своим, прежде чем коснуться её лица ладонью. Губы встречаются снова. Уже не так мягко, не так нежно. С голодом, с желанием и намерением пойти дальше. Тонкие пальцы сжимаются на моём плече, и я чувствую, как её дыхание становится глубже. И снова. Ловлю себя на том, что мне по кайфу: ее робость вперемешку с желанием… понравится мне?

Касаюсь её ноги, там, где разрез платья позволяет насладиться её шелковистой кожей. Она тут же накрывает мою руку своей и останавливает её. Резко отстраняется, шёпотом, но твёрдо говорит:

– Нельзя.

– Почему? – прищуриваюсь, изучая её лицо.

– Так нельзя… Надо сначала… в душ, – немного двигается влево, давая понять, что продолжения не будет.

Поднимаю от удивления брови. А затем… Спокойно встаю и на самом деле иду в сторону ванной комнаты. В дверях оборачиваюсь и говорю, с нотами флирта:

– Может, вдвоём?

Надя тут же вспыхивает словно спичка и указывает пальцем на меня.

– Даже не думай!

– Я пошутил, – смеюсь и скрываюсь за дверью.

Выкручиваю полностью воду. Подхожу к умывальнику и смотрю на себя в зеркало. В моём отражении нет ни капли веселья.

Пальцы автоматически скользят к верхней пуговице рубашки – одна, вторая, третья… ткань мягко сползает с плеч и падает на пол. Следом летят брюки, трусы, носки. Часы аккуратно кладу на полочку.

Вода шумит, пар заполняет пространство, и влажный воздух липнет к коже. Захожу в душ, подставляю ладони, даю воде скользнуть по пальцам и хлестнуть по груди. Сначала просто стою, позволяя теплу пробираться под кожу и разогнать кровь.

Моюсь быстро, привычно, без лишней суеты. Намылил, смыл, вытер. Но внутри всё так же гудит: не из-за вина, не из-за поцелуев, а от того, что в соседней комнате сидит девочка с красивыми формами и, не самыми чистыми намерениями.

Выключаю воду. Провожу рукой по лицу, стряхивая капли. Оборачиваю полотенце вокруг бёдер, открываю дверь, и вместе со мной в номер вырываются клубы горячего пара, ненадолго размывая очертания мебели и сидящей на диванчике красотки.