Она...

Она

Ангельский голос, прекрасно лицо,

Блистают рубины-глаза

Пепельный локон на пальчик намотан,

Сияет улыбки искра.

Одета с обложки, румяна, прическа

Парфюм иноземный,

Кротка и нежна.

Она так прекрасна, божественна словно,

Мидаса коснулась рука.

Ее превозносят в миру как принцессу,

Но так ли счастлива она?

Скрывает слезинок алмазы в ночи,

Кричит в одиночестве, полном боли

Мечты разрушаются снова о воле,

Она так отчаянно выбраться хочет

Но судьбу ей корона продолжает плести...

Как бы ни было больно, ее продадут,

За царя иноземного, что слывет тиранией.

Он ее возжелал, как алмаз Фиорентино,

Что редчайшей породы из горных вершин,

Был утрачен в начале столетия...

Жизнь разменной монетой легла за союз,

Та принцесса, что нежность хранила в душе,

Стала самой несчастной, безвольной женой,

Ей теперь все равно, сердце камень уже...

Птичка...

Ночная птичка вспорхнула, крыльями хрустальными замахала,

Демона страшного взгляд приковала.

Красные его глаза смотрели прямо в душу,

Ничего не хочет про свободу слушать.

Песнь твоя спета, ангельское дитя,

В цепях распята, твоя чистая душа.

Жертва обстоятельств, такова твоя судьба...

Не кричи, не рвись, цепи тянут вниз,

Твоя жизнь в руках моих, за меня молись.

Борьба со злом в разгаре, но выиграет ли?

Сердце почти не бьется, разум объят огнем,

Слова проклятий на губах ядом льет,

Она не сдается, как бы ни пытал,

Тело в ранах, боль адскую причинял

Трепещи же пред властью,

Но вновь на губах усмешка,

Стереть я ее пытался, но вновь тщетно,

Будь же ты мне подвластна...

Упрямая, ну и что ж, коль не мил тебе

Взяв в руки нож,

Закончу муки твои...

Сердце теплое в руках держал,

Деву красивую в саване обмотал,

Цепи с рук нежных так и не снял

В гроб, бархатом обитый закинул и закопал...

Душу освободите от тяжких оков,

Той, что упряма была и чиста душой.

Навеки потеряла она свой покой,

Не может уйти из пучины ада,

Закована в месте грехов и смрада.

Мучается в агонии, и свет души почти угас,

Наступит час и вернется новым демоном ночи,

Будет зло творить и бесчестье прочее.

Не позволь же, герой, такому исходу случится,

Освободи, пусть возродится раненая птица...

Феникс из пепла в тот же день восстал,

Зло и тьму за грехи низверг и наказал,

Кричали демоны, нежить и монстры прочие,

А феникс страхом и болью упивался точно.

Гомон и писк восторженный к небесам восходил,

Отмщение божье в своих лапах феникс на грешников пролил...

Дева-птица свободой смогла насладиться,

Пеплом распалась, чтобы вновь когда-нибудь возродиться...