Она лучше, чем ты. Развод

Глава 1.

Виктория.

За окном неторопливо падает снег, мерцают разноцветными огоньками оплетающие стволы деревьев гирлянды, покачиваются на ветру яркие вывески.

По тротуару неуклюже шатаясь, ходит человек в костюме снеговика. Всучивает в руки прохожих рекламные флаеры и зябко ежится.

Невольно улыбаюсь, посматривая за ним через окно. Меня сегодня все радует…

Любая мелочь… Снег, ветер, новогодние огоньки, назойливые люди с листовками… Это ведь такая ерунда, сущий пустяк.

Разве это может сравниться с тем, что происходит в моей жизни? Я беременна! В сорок лет, да… У меня есть дочь пятнадцати лет, но Сергей мечтал о сынишке…

Как же он обрадуется, узнав новость. Губы сами собой расплываются в улыбке, когда я думаю об этом.

– Простите… – вырывает меня из задумчивости голос сидящей напротив девушки. – Как же долго ждать эти бумажки. Вы тоже беременна?

– Да, а вы?

– Ну, конечно. Здесь же женская консультация, – хихикает она. – Просто я… Я не думала, что в таком возрасте рожают. Это же ваш… Третий или пятый ребенок?

Ее бестактность удивляет. Ума не приложу, что руководит ею – желание унизить или простота?

– Второй. Мне сорок, вообще-то.

– Извините, если я вас обидела. Просто… Отец моего ребенка называет свою жену «старая». А ей тоже сорок. Он мечтает о сыне, – гладит она плоский живот. – Я скоро рожу, а она… Может, тогда свалит из дома? Пожила, и хватит. Как сыр в масле каталась всю жизнь.

– То есть вы не женаты? – не сдерживаюсь я.

– Нет. Но это пока. Не понимаю, что держит мужиков рядом с такими курицами? Жалость? Неужели, они терпят своих старых мымр из жалости?

– А с чего вы решили, что они непременно терпят? Человека крайне сложно заставить терпеть. Он никогда не будет причинять себе страдания умышленно.

Миловидная брюнетка хлопает густо накрашенными ресницами и многозначительно кивает. Пожалуй, я ошиблась, сказав, что ничего не сможет вывести меня из себя… Ей это удалось. И так легко, играючи…

Незнакомая девка, но я тотчас примериваю ситуацию на себя… Может, и Сергей так считает? Нет, нет… Такого точно не может быть. Он любит меня, уважает…

– Не верю я в это… Мой любовник точно терпит. Он пообещал, что она свалит после Нового года.

– Его супруга тяжело больна, а он не может развестись? Ждет ее смерти, – нарочито серьезно спрашиваю я, едва не прыснув от смеха.

Но миловидная кукла принимает мою реплику за чистую монету.

Распахивает глаза и кивает болванчиком.

– Точно! Наверное, вы правы. Спасибо вам. Он говорит, что не может развестись. А причины не называет. То одно, то другое…

– Дети маленькие, младший болеет или…

– У них собака еще. А старшая дочка плаванием занимается.

Холодок пробегает по спине после ее слов… И у меня есть дочь Таня и пес Вилли…

– Наверное, сейчас он точно разведется. Если вы беременны, – надтреснуто произношу я.

– Конечно. Я спецом залетела. Ну, сколько можно ждать? Хватит уже ей жить на всем готовеньком. Жду не дождусь, когда он вышвырнет ее со всем выводком и кастрюлями. Фух… Кажется, мой приехал. Удачи вам. Хорошо поболтали, да? – широко улыбается она, взглянув на всплывшее на экране сообщение.

– Да, – киваю я, не понимая, что делать.

Мне стоит что-то предпринять? Остановить ее, трясти за плечи и требовать признания? Зачем она, вообще, заговорила со мной? Пришла специально, подкараулила?

Вряд ли… Я записалась на прием неделю назад.

Дала себе время принять случившееся, смириться с неожиданным подарком небес…

«Ай да Молчанова. Ну, ты даешь! Викусь, походи еще недельку. Понаблюдай за самочувствием», – говорила Галина Антоновна, когда я позвонила ей, чтобы рассказать о задержке.

А теперь я здесь… И сумасшедшая радость, теснящая грудь, сменилась удушающей болью…

С чего я взяла, что это касается меня?

Это же легко проверить! Окна женской консультации выходят на парковку. Мне всего-то нужно увидеть, кто за ней приехал. И все.

Эффектная мадам топает по тротуару, кутаясь в ярко-красную шубку «чебурашка». Невысокая брюнетка чуть за двадцать… Не понимаю, разве кто-то из взрослых, состоявшихся мужчин поведется на такую? Студентик какой-то, официант, менеджер или начинающий специалист – да, а вот…

Нет, нет… Господи, не может такого быть… Она машет ладонью подъезжающей машине моего мужа.

Вика, успокойся. На свете полно таких машин. Номера все равно отсюда не видно… Обычный, белый седан бизнес-класса… Полгорода на таких ездят.

Это простое совпадение. И все. Сергей сразу бы сказал мне, что полюбил другую. Не стал бы…

Горло сдавливает спазм, когда водитель и пассажир покидают машину.

Это они, мои близкие… В руках Сергея букет белых роз, а Таня… Дочка обнимает брюнетку как родную. Виснет на ней, как макака на пальме. А та делает вид, что знакома с ней. И ей привычно такое вот поведение…

Господи, как теперь жить? Что делать? Хватаюсь за край подоконника, чтобы не упасть, и смотрю на них… Пожираю взглядом.

Со стороны они выглядят, как счастливая семья.

А я тогда кто? Старая жена, с кем живут из жалости?

Наверное, так и есть? Только разве с ненавистными женами спят в одной постели? Заботятся о них, лечат, обнимают, возвращаясь с работы? Мечтают о детях, проводят вместе отпуск?

И дочка… Выходит, она давно ЗНАЛА? Делала вид, что ничего особенного не происходит? Или тоже ждала подходящего случая, чтобы сказать?

– Молчанова! – раздается за спиной голос медсестры. – А вы чего не заходите? Особое приглашение нужно?

Глава 2.

Виктория.

– Викуся, за вторым пришла? – улыбается Галина Антоновна. – Садись скорее. Ты чего такая бледная? Вик…

– Да так… Голова закружилась, – протягиваю я, не решаясь поднять взгляд.

Я все равно буду рожать, раз уж так вышло… Ребенок ни в чем не виноват. Проживу как-нибудь, выстою. Руки и ноги, есть, голова тоже… Нет, ума точно нет, если я ничего не замечала.

Сергей в последнее время весь в работе. Задерживается, раздражается, в выходные трудится… Идиотка, я ведь все за чистую монету принимала, верила. Десятки семей так живут. Разве это признак измены? Конечно, нет.

Интересно, где они встречаются? Он снимает ей квартиру или…

Взгляд невольно скользит по столу врача, сосредоточиваясь на историях беременных. Она ведь до меня заходила? А медсестра вынесла ей карту и назначения. Потому она и затеяла со мной разговор – ей было скучно ждать…

– Галина Антоновна, а как фамилия девушки, которая была здесь до меня? Темненькая такая, невысокая, на шпильках? – не справившись с любопытством, спрашиваю я.

– А что?

– Она шарфик забыла, – бессовестно лгу я.

– Так оставляй, Вик. Это Жанна Лыкова. Хваткая девица, – добавляет медсестра Алёна.

– Ладно… Потом. Когда уходить буду.

Галина Антоновна расспрашивает меня, заполняя медицинскую карту – такую же разноцветную, как у этой… Жанны…

Значит, мой предприимчивый муженек снял ей квартиру в нашем районе? Иначе, как объяснить, что она наблюдается у Галины Антоновны? Ну, да, удобненько… Бегать далеко не надо.

– У тебя шесть недель, Викуль. Как время-то летит. Танюшка невеста уже, – вздыхает Галина, выдавливая на мой живот гель. – Вот он наш маленький… Это чудо, Вик… Не иначе. Ты не сердишься на меня? Я ведь тебе вторичное бесплодие поставила, а тут… Чудеса в нашей профессии частенько случаются.

Да уж… Только почему так не вовремя? А, быть может, малыш – мое спасение? Лекарство от боли и одиночества?

– Как я могу сердиться? Вы же правы были… Я и сама не ждала…

Интересно, а какой срок у Жанны? Сережа, получается, знает обо всем? И Танечка…

Тишину кабинета нарушает отчетливое биение сердечка… Разве я могу унывать? Не имею права, не могу… Да и справлюсь я без Сережи… Хоть он и не воспринимает мое увлечение всерьез, я не пропаду…

– Викусь, а ты печешь до сих пор? Заказы принимаешь? Или муж взял на себя заботы о семье? А Танечка как? В десятом уже?

– Да, Галина Антоновна. В десятом…

– Все показатели в норме, плод развивается в соответствии со сроком. Я тебя на учет поставлю. Нужно будет кое-какие анализы и мужу сдать.

А для Жанночки он сдавал? Может, предложить Галине Антоновне забрать их из карты Лыковой? А что – зачем напрягаться?

Теперь на развод нужно подать, переехать… От родителей мне досталась квартира в новостройке, там бетонные стены, на полу стяжка… Три года назад они продали дом бабули в селе и вложили деньги в строительство. Я планировала летом ремонт делать, дура…

– Ты какая-то озабоченная, Вик. Ничего не болит? Все в порядке?

– Нет, Галина Антоновна. Обычные хлопоты.

Самые обычные… Развод, переезд в квартиру без мебели и техники, новая жизнь. И все это в сорок лет… Время, когда большинство женщин наслаждаются покоем и наступившей, наконец, стабильностью… Куда идти? Неужели, просить приюта у подруги детства Зойки? Им с Никиткой и так тесно в однушке, а тут я…

– Держи направления на анализы. Явиться нужно через две недели, – произносит медсестра Алена. – А шарфик можешь Лыковой сама передать. Она через две улицы от вас живет, в новостройке на проспекте Анджиевского.

– Отлично. Я как раз хотела забежать туда… Там мясной магазин открылся, вы знали? – глуповато моргаю.

А дом тот шикарный... Вычурный, яркий, под стать Жанночке...

– Нет. Записывать будешь? Дом семь, квартира одиннадцать.

А зачем мне ее адрес, спрашивается? В гости меня не звали. Я ведь все уже видела… Что еще нужно?

Забираю карту и вылетаю на улицу. Куда идти? Дома нет больше… Уютного, родного, моего… Нет его… Вернее, меня в нем нет. Я где-то на распутье, посередине шаткого моста. Подо мной пропасть неизвестности.

Но она лучше, чем ложь…

– Зойка, мне так плохо. Зой… – всхлипываю в динамик я.

– Что случилось, Викуль? Что-то с малышом? Ты дошла до поликлиники?

– С ним все в порядке. У меня даже фотография УЗИ есть. У Сережи любовница, Зой… И она тоже беременна. Он снял ей квартиру в нашем районе, и она стоит на учете у моего гинеколога. Но хуже другое…

– Разве может что-то быть хуже? Господи… ты уверена?

– Он подъехал за ней. Из машины вышел. А с ним Танечка… Они все от меня скрывали, Зойка… Все. Не понимаю, что он в ней нашел? Она…

– Молодая девка, считающая, что у нее между ног что-то особенное? Не такое, как у других?

– Вроде того. А Сережа…

– Бери такси и приезжай. У меня пока поживешь.

– Мне домой надо. Вещи собрать.

– Развод обсудить, раздел имущества. Или ты решила все этой шмаре подарить? Пусть Сереженька готовится к продаже дома или собирает денежки для отступных.

– Да. Это и буду требовать, Зой. Домой поеду. Дождусь их, а завтра к тебе…

Топаю к остановке и сажусь в подъехавший автобус. Оказывается, я сотни раз видела ее жилище? Проезжала на автобусе мимо, в то время как мой муж был у нее... Красивый, новый, дом выделяется среди серых панелек изысканностью архитектуры и яркими цветами…

А у Сережи, оказывается, неплохой вкус… Может, он и купил ей эту квартиру?

Глава 3.

Виктория.

Ну, какой же позор… Чего я добиваюсь? Сама не знаю. Только не могу я молчать и строить хитроумные планы. Ей-богу, я восхищаюсь женщинами, способными вынашивать месть как дитя…

Виртуозно открывать крышку блюда и подавать ее предателям на блюдечке… Холодной…

Потому я иду, не разбирая дороги. Ноги вязнут в подтаявшем снеге. Цепляю взглядом спины предателей, слышу несущийся по воздуху смех… Кажется, даже аромат роз в ее руках ощущаю… Тотчас накатывает тошнота…

– Эй! – кричу им вслед. – А меня почему не пригласили?

Вы бы видели сейчас их рожи… Уверенность и шарм, свойственные Сергею в обычной жизни, вмиг истлевают. Улетучиваются, сменяясь растерянностью и досадой. Таня демонстративно закатывает глаза. Складывает на груди руки в защитном жесте и пятится в сторону.

– Ой! Женщина, а вы… Я же вас знаю. Сержик, это кто? Твоя жена?

– А ты откуда ее знаешь? – грозно протягивает он.

Будто это самый важный вопрос сейчас… Ну не идиоты?

– А мы с ней познакомились в…

– Молчи. И не смей нигде говорить об этом, поняла? Так что, Сержик? – спрашиваю я, повторяя дурацкое прозвище, придуманное Жанной.

Как он терпит, ума не приложу?

– И что? Ты знаешь теперь все. Ну и… Да, у меня есть любимая женщина. Я Танюшку с ней познакомил, а она оценила мой выбор.

– И когда ты собирался мне обо всем сказать?

– После Нового года.

– А почему не раньше? Терпел, бедненький… старую жену, – добавляю, метнув взгляд на Жанну.

– Не драматизируй, Вика. Ты сама виновата. И только ты. И не надо строить из себя обиженную невинность, – плюется обидными словами он.

– Я виновата? Наверное, только в том, что целовала вас в задницу всю жизнь? А ты… Как ты могла? – дрожащим шепотом спрашиваю Таню.

– Жанна крутая, ясно? Красивая, молодая. Она мне как подружка. Мне все в школе завидуют. А ты… С тобой и поговорить-то не о чем.

Мы так и стоим на улице… Колкие снежинки царапают щеки, забираются под воротник, вытравливая тепло…

Я до костей промерзаю. И грязно-серая, снежная каша превращается, вдруг в пропасть размером с океан… Они на одной стороне – довольные жизнью и счастливые, а я – на другой…

Зря я побежала за ним… Надо было домой ехать и неторопливо собирать вещи. А потом куда? Зойка меня, конечно, не выгонит…

– Поезжай домой, Вика. Собирай вещи и уходи, – будничным тоном произносит муженек.

– Что?

– Сваливай, сваливай… Пожила и хватит, – каркает его избранница.

– И куда же я, по-твоему, должна уходить? Ты заплатишь мне отступные? Вернее, не так: ты выплатишь мне компенсацию, если хочешь сохранить дом. Или я подам заявление на раздел имущества.

Сержик стискивает челюсти так сильно, что проступают желваки. Думал, что может просто так меня выгнать? Как надоевшего щенка?

– Собирай вещи. Дома обсудим все.

– Нет, мы сейчас это обсудим. Пусть Танечка слышит… Что ты молчишь? Хороший папка у тебя? Ты его сторону приняла, да? Ты тоже не против, чтобы мать вышвырнули на улицу?

Она стыдливо опускает взгляд. Молчит. Губы прикусывает.

А потом выпалывает как на духу:

– Папа, обычно людям дают время, чтобы съехать. Даже квартирантов зимой не прогоняют. Но тут… Другая ситуация. Жанна беременна, мам. Ей нужны комфортные условия, чтобы вынашивать малыша. У нее крошечная студия. Ей…

Я ждала, когда они используют это козырь…

Жанночка знает, что и я беременна. И, конечно, она будет молчать об этом… В своих же интересах.

Я ведь могу использовать свое право не разводиться до достижения ребенком одного года, ведь так?

– Хорошо, я поняла, – бессильно протягиваю я. – Я поеду домой и буду собираться. А ты…

– А завтра ты съедешь. У тебя и квартира имеется. Интересно посмотреть, как ты будешь спускать на нее заработанные на тортиках деньги. Они же есть?

Есть, конечно… Сергей терпеть не мог мое увлечение… Ворчал, под ногами путался, мешая мне выполнить заказ. Наверное, потому я и не брала их в достаточном для достойного заработка количестве…

Он бьет по больному. Подкалывает, язвит, пытаясь унизить меня в глазах своей пассии…

– Они есть, Сержик. Но ты так не волнуйся, твои денежки я тоже буду с удовольствием спускать. Можете пока праздновать, а завтра… Будь так любезен, сходи в банк.

Разворачиваюсь и на негнущихся ногах иду к остановке. В груди хрустит разбившееся сердце. Любое движение приносит нестерпимую боль… Я дышать не могу… Хватаю воздух ртом, душу подкатывающие к горлу рыдания…

Предатели, как они могли… Как такое, вообще, возможно – променять мать на молодую и смазливую подружку?

Отпираю замок и ерошу большущую, черную голову Вилли. Куда они его теперь денут? Танюшка ведь любила его, а что сейчас? Вышвынут, как и меня?

– Малыш мой, маленький... Я тебя обязательно заберу, ладно? Устроюсь и заберу.

Мне нужна съемная квартира. Работа нужна... Может, в ресторан устроиться? Специального образования у меня нет, но я готова продемонстририровать умения. Я все могу испечь... Меренговый рулет, моти, круассаны, кексы, праздничные торты.

Поглаживаю голову Вилли, пытаясь разложить все по полочкам. Беременный мозг соображает туго, но я справлюсь.

Сбрасываю одежду и вытаскиваю с антресолей чемоданы.

Сначала нужно собрать вещи.

Пихаю все, что попадается на пути... Даже то, что давно не ношу. Не хочу, чтобы Жанночка прикасалась к тому, что было мне когда-то дорого...

Глава 4.

Виктория.

Не понимаю, о чем я плачу? Выходит, у меня и не было ничего? Все, что я считала счастьем, силой и тылом оказалось прахом…

Пустышкой, миражом, фикцией…

Ну, ладно, Сергей…Потянулся к молодой и дерзкой, почувствовал вторую молодость, расцвел. А дочка почему предала? За что? Что я ей сделала?

Слезы затапливают глаза, скапливаются в горле горьким комом. Вилли скулит и лижет мои соленые щёки…

Малыш мой. Как же его жаль… Не могу я забрать его прямо сейчас.

– Золотой мой, кто это названивает твоей непутевой хозяйке? – спохватываюсь, заслышав доносящийся из прихожей звук.

Зойка… Конечно, она… Маме я побоялась признаться. У меня просто слов подходящих нет… Как я объясню, что Сережа – ее любимый зять и мой верный и надежный муж меня предал?

И Танечка… Господи, как поверить во все это? Принять?

– Зойка… Я выскочила из автобуса, увидела их… Машину его, и её…

– Так, Молчанова, помолчи. Подыши, успокойся. Все уже случилось. Все будет хорошо, веришь? Ты сильная, красивая, Викуся. Ты же победа у меня, ты…

– Все, я успокоилась, – сглатываю слезы я. – Вещи собираю. Мне Вилечку жалко, Зой.

– Не посмеют они его выгнать. Они же не звери. Я бы на твоем месте не разводилась с этим козлом. Назло его курице. Пусть содержит тебя и малыша до… До какого там возраста действует акция?

– До года. Не хочу, Зой… Я их ненавижу – Сержика и его Жанночку. Если Сергей не согласится добровольно выплатить мне отступные, я обращусь к адвокату.

– Правильно. А Танюшка-то что? Господи, Вик… У меня ощущение, что ты перенеслась в триллер! Никитка у меня читает книженции с таким сюжетом. Там попаданцы…

– Зоечка, пока, милая. Я буду собираться и ждать Сережу и Таню. Мы должны все обсудить.

Интересно, что Жанна выбросит? Станет ли спать в нашей супружеской постели, пользоваться кухонной утварью и посудой?

Похоже, у моего благоверного напрочь испарились мозги, если он рассчитывает в её лице приобрести покорную и на все согласную женушку…

Она заставит Сережу ободрать дом до стяжки и сделать для нее новый ремонт. А это дополнительные траты… Может, Молчанов, включит, наконец, голову и поймёт, что раздел имущества ему выгоднее?

Пока собираю вещи, снова плачу…

Вот это платье мы в Батуми купили… Я крутилась перед зеркалом и кокетничала, а муж облизывал меня страстным взглядом и удовлетворенно кивал. Была ли любовь?

Конечно, была…

Я всем сердцем любила, верила…

Когда разногласия между нами стали непреодолимыми, роковыми? И почему он молчал? Всегда молчал и хмурился…

Нажитое за годы брака барахло умещается в пять чемоданов. Не хочу, чтобы Жанна самолично выбрасывала их, касалась загребущими пальцами или, куда хуже, мерила.

Переберу их позже. Сейчас главное –устроиться… где-то…

Ужин не готовлю.

Завариваю чай, разогреваю оставшийся после обеда борщ.

Я могла бы затеять уборку, выдраить ванную или приготовить что-то вкусненькое для Танюшки, но…

То было в прошлой жизни…

Теперь я ничего не должна предателям. Ничего…

Споласкиваю тарелку, заслышав клацание открываемой двери.

– Собралась? – бесцветно спрашивает Сергей.

Даже не смотрит на меня, сволочь… Когда успел разлюбить? У нас же все хорошо было… Я даже забеременеть умудрилась.

– Да. Я даже полистала объявления в Авито. Планирую пока пожить на съемной квартире.

Таня недовольно стаскивает обувь и бросает куртку на пуф в прихожей.

На ней лица нет… Они уже и поссориться успели?

Все ведь хорошо было? Сияющая от счастья Жанночка с букетом и висящая на ней как обезьяна, дочка…

– Кормить меня ты не будешь, я правильно понял? – недоуменно оглядывая пустой стол, спрашивает Сергей.

– Очень смешно. Теперь высокое звание твоей личной кухарки принадлежит Жанне. Посуду, кстати, можете выбросить.

– Она не кухарка, – раздраженно произносит Сергей. – А жратву сейчас и заказать можно – не проблема. Жанна не такая приземленная, как…

– Как я? Понимаю… Только тебя моя беготня по рынкам в поисках свежих и домашних продуктов устраивала. И борщи мои ты лопал с удовольствием. Сереж, сколько ты уже с ней? Зачем со мной тогда… – выдавливаю хрипло.

Предательские слезы щиплют глаза. Не хотела ведь плакать, слабость свою показывать…

– Сам не знаю, зачем, – вздыхает он. – Не хотел, чтобы ты узнала обо всем раньше времени. По привычке…

Из жалости, значит? По привычке… И малыш совсем ему не нужен… Стоит ли сообщать в таком случае о беременности? Что это изменит для меня? Продлит агонию, усилит их ко мне ненависть и неприятие?

– Давно ты с ней? – спрашиваю, опершись о край кухонной столешницы.

Зябко потираю плечи, кожей чувствуя, как из дома улетучивается тепло… Уют, ароматы, особенная, НАША атмосфера…

Он прямо сейчас умирает. Превращается в бездушный бетон и пластик. Пыльные тряпки и груду мебели…

– Уже год. Я ожил с ней, Вик. А с тобой умирал… Стариком себя чувствовал. Таблеточки эти, порошки, мази… Тьфу! Ну, что меня ждало через год? Прогулки по скверу со скандинавскими палками? Все. Я решил все. Сниму вам что-то на первое время, а потом… Отремонтируем как-нибудь твою квартиру.

У меня от возмущения глаза на лоб лезут…

Он хочет, чтобы я скиталась по миру с Таней и Вилли? Решил повесить на меня все заботы, скинуть их со своих плеч?

Кайфовать в объятиях Жанночки и жить в нашем доме? А как же дочурка?

По всему видно, что проживание со старой и неинтересной мамашей не входит в её планы.

Глава 5.

Виктория.

– Погоди, Вика. Не гони коней, – сбивчиво протягивает… Сержик. – Не все так просто.

После придуманной Жанночкой клички язык не поворачивается назвать мужа Сергеем.

– Я не собираюсь входить в ваше с Жанночкой положение. Кстати, её крохотную студию ты покупал? – складываю на груди руки, стараясь выглядеть уверенно и дерзко.

Правда, получается, плохо… Внутри-то я жалкая… И осколки разбитого сердца беспощадно ранят нутро, напоминая о ещё не пережитой боли…

– Нет. Квартиру купили для нее родители. Вернее, отец…

– То есть девочке действительно нужен ты? Ей удалось удивить меня, – изумленно распахиваю глаза.

– А меня нельзя полюбить? – рычит Сережа.

– Тебя можно, конечно. А вот меня уже нет. И все потому, что…

– Вика, я работаю с отцом Жанны. Мы партнеры, а впереди крупный контракт. Если все выгорит, я заработаю. Да так, что смогу десяток квартир купить или отремонтировать. Не пей нам кровь хотя бы месяц. Потерпи. Я разберусь с делами и все улажу.

Я не верю ни единому его слову… Интересно, кто познакомил его с Жанной? Ее папаша знал, что Сергей женат?

А, быть может она случайно познакомилась в «Сержиком» в офисе? Зачем ей понадобился стареющий и не шибко здоровый мужик? Неужели, правда, любовь?

Делаю вид, что со всем согласна.

Нет сил продолжать разговор… Ощущение, будто меня через мясорубку провернули… Разрозненность, одиночество, тоска… Все это я сейчас…

– Я подумаю. Спокойной ночи.

Убегаю в гостевую спальню и запираюсь. Он все что угодно может сказать, любую лапшу навешать… Почему я должна о какой-то сделке думать?

Решаюсь записаться на прием к адвокату завтра же. По опыту подруг знаю, что верить в мужские обещания не стоит… Сегодня провинившийся муженек одно обещает, а завтра забывает обо всем, опьяненный счастьем обладания «сахарной» писи.

Со мной точно ничего подобного не случится.

Выбираю на сайте первого попавшегося специалиста и записываюсь на прием.

Сплю плохо. Просыпаюсь по будильнику и на цыпочках бреду в кухню. Завариваю чай и готовлю кашу. Одну порцию. Теперь это не моя проблема, как будут питаться дочь и муж.

Распахиваю дверцу шкафа, цепляя взглядом использованные блистеры, валяющиеся в ведре. Сергей за ночь аж три дозы лекарства от изжоги принял!

Внутри просыпается жалость, но я душу её усилием воли…

Меня они выкинули, как бродячую псину, даже слов не выбирали – как есть обо всем сообщили…

«Проваливай, проваливай», – как наяву звучат слова Жанны.

Я-то уйду, а как ты будешь жить моей жизнью? Справишься? Сомневаюсь, что ты знаешь название суспензии от гастрита. Твой максимум – нарядиться в костюм медсестры и козочкой скакать в нашей постели…

Собираю волосы в хвост, кормлю Вилли и убегаю из дома.

Я могла бы из вредности объявить о беременности и остаться в своем доме. И никто не посмел бы выгнать меня.

Но разве игра стоит свеч? Для чего мне самой страдать, зная, как сильно меня ненавидят?

Да и малыша мне жалко… Ему настанет год, и нас вышвырнут, заменив другим, более подходящим ребенком…

Пусть лучше так, как сейчас – радикально. Раз… и все.

– Молчанова! Входите, – выкрикивает из кабинета секретарша.

– Здравствуйте, – киваю юной девушке с короткой стрижкой.

– Меня зовут Анжелика Сергеевна, я специализируюсь на семейном праве.

Ей-богу, я никогда бы не обратилась к столь легкомысленной на вид девице, увидев её фотографию на сайте коллегии адвокатов. Ей больше двадцати не дашь.

– Мне тридцать, – вздыхает она.

– Ой… Вы не подумайте, я…

– Многие так реагируют. У меня больше сотни выигранных дел. Рассказывайте, раз пришли.

Выпаливаю все как на духу…

– Хорошо, что вы не поверили мужу. Нужно оформить заявления на развод и раздел имущества. Не стоит забывать, что он уже сегодня может отправиться в банк и опустошить счета.

– Мне нужно жилье, понимаете? Я не хочу обирать мужа до нитки и лишать его бизнеса. Я жду ребенка и…

– Что? Тогда предлагаю написать заявление на алименты. Муж будет выплачивать их всю беременность или триста дней после развода. Согласны написать?

– Не знаю, – неуверенно отвечаю я. – Я хотела скрыть беременность.

– Виктория, почему вы должны испытывать трудности? Искать работу, соглашаться на непонятные условия проживания и отказываться от своего законного права на помощь? Кому вы хотите что-либо доказать? Бывшему мужу? Он все равно узнает о ребенке, когда тот родится.

– Хорошо, давайте оформим.

Вот и всё, Сержик… Тебе придется продавать дом и выплачивать мне половину стоимости.

А Жанночке стоит узнать о новой, давно существующей пилюле – губозакатин.

Хочет моего мужа – пусть селит его в своей конуре.

– Документы уже сегодня будут в суде, – рапортует Анжелика Сергеевна.

– Какие мои дальнейшие действия? – облегченно вздыхаю я.

– Я сообщу вам о дате заседания. И буду представлять ваши интересы.

– И где мне все это время жить? Дома невыносимо…

– Понимаю. Но другого варианта у вас все равно нет. Не бойтесь – выгнать вас муж не имеет права. Даже участковый не поможет.

Это понятно… Только как жить в соседстве со змеями? Видеть их, чувствовать и делать вид, что мы чужие?

– Хорошо, Анжелика Сергеевна, я потерплю.

Глава 6.

Виктория.

Только как терпеть, скажите на милость? Мне покой нужен… Сомневаюсь, что Сержик и Танечка примут новость о моём вынужденном проживании в ИХ доме с достоинством.

По всему видно, что благоверному не терпится сделать Лыкову хозяйкой…

Пускай тогда суетится, варианты ищет…

Господи, как же больно… Никому мы с малышом не нужны… Мама, конечно, обрадуется… Но волновать её сейчас? Нет, нет…

Анжелика Сергеевна вручает мне копии документов и уверенно произносит:

– Можете звонить в любое время. Все будет хорошо, Виктория.

Выхожу на улицу, с наслаждением вдыхая обжигающе холодный воздух… Город пленен морозом и праздничным настроением…

Воспоминания уносят в зимний, суетливый день… Я носилась по городу в поисках новогоднего декора и… гуся… Старалась все успеть – упаковать подарки, нарезать салатики… Накормить родных повкуснее.

А им, оказывается, ничего этого не нужно…

Интересно, она уже была? Жанна…

Отпираю калитку и понуро вхожу в дом. Стараюсь не шуметь, но Вилли радостно лает при виде меня…

Стягиваю промокшие сапоги, вешаю куртку.

– А завтрака нет? – обиженно спрашивает Таня, выглядывая из дверного проема.

– Нет. И не будет. Завтрака, обеда и ужина. Теперь это не моя забота, а твоей новой мамы, – бросаю, не глядя на дочь.

Картинка, где она виснет на Лыковой, до сих пор стоит перед глазами, причиняя невыразимую боль…

– Ну и хорошо. Тогда где она? Наверное, ждёт, когда ты освободишь дом?

Из кабинета выходит Сергей… Ну, надо же… Даже на работу не пошел, бедненький. А как же важный контракт? Предновогодний аврал, в конце-то концов?

– Где ты была, Вика? – холодно спрашивает он.

Выглядит он плохо… Бледный, с темными кругами под глазами, уставший.

– Я подала на развод и раздел имущества, – бросаю я, подходя к плите.

– Что? Зачем? Я же попросил подождать? Я…

– Я не верю тебе. Ещё вчера вы были готовы вышвырнуть меня как собачонку. Мне нужны гарантии. И… На алименты я тоже подала.

Таня демонстративно закатывает глаза и со скучающим видом складывает на груди руки…

– Какие алименты? Подумываешь обогатиться за счет них? – удивлённо поднимает бровь Сержик. – Не получится, Вик.

– Я лишь прошу уважительного отношения. Неужели, не заслужила за столько лет? Сними для меня квартиру, и я покину этот дом.

– Я же сказал, что не могу этого сделать. Потерпи, – рычит он, испепеляя меня взглядом.

– В таком случае съезжайте в квартиру Жанночки.

– Очень смешно, – певуче протягивает Таня. – Почему беременная женщина должна ютиться непонятно где? Разве это справедливо? И почему мы все должны терпеть неудобства ради твоего спокойствия?

– Я тоже беременная, – выпаливаю как на духу.

– Ой, Вика… Не унижайся, прошу, – презрительно отмахивается Сержик.

– Срок шесть-семь недель. Вот заключение врача. Так что тебе, мой дорогой Сержик, придется обеспечивать меня, пока малышу не исполнится год.

– Пап, она купила эту справку, – спешит успокоить вмиг посеревшего Сергея Таня. – Мама, старые женщины не беременеют. Все это знают. Пап, она блефует.

– Мне плевать, верите вы или нет? Я не покину этот дом. И никто не сможет выгнать меня отсюда. Повторюсь: я уйду, если ты обеспечишь меня достойным жильем. Беременные же не должны ютиться, так ты выразилась, Танюша? А теперь… Покиньте, пожалуйста, кухню. И давайте составим график уборки и готовки?

– Вик, я не понял… Так это все правда? – бормочет Сержик, вперившись взглядом в бумажку с медицинским заключением.

– Правда, но ты не волнуйся так… После развода я верну девичью фамилию. А в графе отец будет стоять жирный прочерк…

Сергей выглядит сконфуженным. Ошеломленным, сломленным… Не ожидал, милый? А не нужно было спать со мной…

Таня чертыхается и пытается привести отца в чувства… Треплет его по плечу, поглаживает…

– Она теперь навечно здесь останется? А как же Жанна, пап? Я не хочу никуда переезжать. Пожалуйста, сними ей квартиру… Папочка, она специально это сделала. Наверное, узнала про Жанну и…

– Хватит уже, Тань. Не лезь во взрослые дела. Мы с мамой сами разберемся.

Бедненькие… Даже жаль их становится… Беспомощные такие, голодные… А я затеяла обед: готовлю тушенную в сметане индейку и овощи. Бойко нарезаю лук и морковь, пассерую их на сливочном масле…

Аромат стоит… Закачаешься.

– Пап, она тебя вернуть хочет. Привязать новым ребенком. Так и знай, мама, мне этот… брат или сестра даром не нужны.

– А я знаю. И прошу называть меня по имени и отчеству. Нет у тебя больше мамы. Кстати… Совсем забыла о школьных чатах. Выйду-ка, я из них… Теперь твоя успеваемость – забота папы. И новой мамочки – куда же без нее?

В груди жар растекается. Знали бы они, ЧТО я испытываю, делая вид, что мне не больно… На части разлетаюсь…

– Не смей этого делать. Ты мать, в конце концов, – оживает Сергей.

– Пап, я с вами буду жить. С тобой и Жанной. Не смей отдавать меня… ей.

Господи, как такое возможно? Где моя милая девочка? Ласковая и внимательная? Правильно, Зойка сказала – я попала в триллер… Или кошмарный сон… Только сейчас замечаю в руках Тани новенький айфон. Интересно, это подарок Сергея или новой мамы?

– Разберемся, Танюша, – беспомощно вздыхает Сергей.

Разбирайтесь. Я-то для себя все решила… И у меня сейчас время обеда – беременным нужно полноценно питаться и побольше отдыхать. Если с первым я справлюсь, то со вторым…

Нужно срочно искать работу…

Глава 7.

Виктория.

Я всегда считала себя проницательной и неглупой. Выходит, ошибалась? Ума не приложу, как можно ТАК играть? Умело притворяться, скрывая под маской любви и уважения ненависть.

Обеспокоенный Сержик тягостно вздыхает и спешит ретироваться в кабинет. Таня злобно фыркает и скрывается в детской. Слышу, как остервенело она бросает в рюкзак учебники и бурчит что-то под нос…

Из кухни струится восхитительный аромат: индейка с овощами удалась на славу. С удовольствием ем и мою кастрюли. Безусловно, готовить одну порцию – хлопотно и затратно по времени, но лучше так, чем уступать предателям…

Таня, метнув на меня презрительный взгляд, уходит в школу… Надевает шапку, вертясь перед зеркалом, а потом снимает… Смотрит на меня, ожидая реакции. Прикусываю язык.

«Танюшка, не забудь взять шапку. К вечеру похолодает», – говорила я раньше.

Беспокоилась, самолично кутала ее в шарф, целовала в румяные щеки. Грудь простреливает болью… Неужели, она затаила ненависть из-за Никиты?

Полгода назад Таня призналась, что влюблена в восемнадцатилетнего парня из неблагополучной семьи… Его отец отбывал срок за разбой, а мама проходила лечение в наркологическом диспансере. Танюшка уверяла меня, что Никита хороший – умный, целеустремленный, воспитанный… Успокаивала и просила понять, дать им шанс…

Честное слово, я пыталась… Не сказав дочери ни слова, поехала в техникум, где якобы обучался Никита. Никаких данных, кроме имени и фамилии, у меня не было, но директор быстро понял, о ком речь…

И все, как на духу, рассказал мне об этом парне… Приводы в полицию, драки, пьяные дебоши оказались верхушкой айсберга…

Я запретила Тане встречаться с ним. Лишила ее шанса… Она хотела пригласить Никиту к нам в гости и доказать свою правоту, но…

Я была непреклонна и попросила не произносить его имени в нашем доме. Сержик, кстати, поддержал меня…

Может, Таня поделилась наболевшим с Жанночкой? А та… благословила их связь?

Конечно, теперь я для дочери – враг номер один. Черствая, грубая и непонимающая женщина, с мнением кого Татьяна должна считаться.

– Вика, ты не могла бы поделиться со мной едой? – вырывает меня из задумчивости Сержик.

Нет, ну это ни в какие рамки не лезет… Его наглость все границы переходит.

– Нет, милый. Я пообедала. Можешь приготовить что-то для себя. Своего решения я не изменю. С сегодняшнего дня мы питаемся раздельно.

– Я бы заплатил тебе сегодня же, – рычит он. – И Жанна бы уже сейчас угощала меня вкуснейшим, приготовленным ее заботливыми ручками, блюдом.

– Тогда подними жопу и дуй в банк. Мне плевать, где ты возьмешь деньги. Сними со счетов фирмы, придумай что-то… Любовь способна и не такие безумства. Или… Жанночка обрадуется, если ты съедешь в ее студию. Там ведь есть кухня? Почему ты торчишь здесь? Любовь ведь…

– Хватит. Я решу вопрос.

Запираю дверь гостевой спальни и ложусь на кровать. В груди будто реактивный двигатель работает вместо сердца… Противная горечь заполняет горло… Таня ведь быстро смирилась тогда… Поплакала немного и забыла. А я, дура, за чистую монету приняла ее мнимое смирение…

Может, они с этим Никитой уже и… А если она забеременеет, что тогда? Жанночка поддержит ее, поймет?

Я все сделала правильно, ведь так? Любая бы мать поступила так же – постаралась уберечь свое единственное дитя…

Моя совесть чиста. А предатели... Когда-то они горько пожалеют об ошибке, но будет поздно…

Листаю объявления в Авито. Отмечаю наиболее подходящие. Слышу, как отъезжает машина Сержика, и выхожу из комнаты. Глажу Вилечку по голове и, наконец, вздыхаю свободно…

Завариваю чай, решаясь позвонить по объявлениям. С собакой наверняка никто не гулял… Я могу совместить приятное с полезным – прогуляться на свежем воздухе и наведаться в заведения, расположенные в нашем районе.

– Алло… Я по объявлению. Вам требуется кондитер?

– Образование есть? – отвечают на том конце провода.

– Я экономист по образованию, но…

– Думаете, что справитесь с выпечкой только потому, что неплохо печете блины или бисквит?

– Вовсе нет. Я пеку на заказ. Все, что хотите смогу приготовить.

– Ох, не знаю… У нас строгий босс. Ну… Приходите, посмотрим на вас. Прописка имеется? Гражданство?

– Да, с документами все в порядке.

На всякий случай звоню в другие заведения поблизости… Договариваюсь о собеседовании. Предупреждаю, что приду с собакой. Вилли – послушный и спокойный по характеру пес. Шалить или бегать по залу он точно не станет.

Надеваю спортивный костюм и теплую, светло-сиреневую куртку, шапочку в тон. Прячу документы в рюкзак и выхожу на улицу, с наслаждением вдыхая морозный воздух…

Интересно, где я застану Новый год? Наверное, к Зойке поеду? Мы испечем торт, нарежем тазик оливье и будем всю ночь болтать и смотреть телек.

Вилли бегает по скверу, а я поглядываю на часы.

Один из ресторанов расположен неподалеку от квартиры Жанны… И он лучший… Новый, просторный, с современным дизайном. Я была в нем лишь однажды, но и тогда он мне очень понравился… Может, забить на предрассудки? Мне о себе думать нужно, а не об удобстве Жанны, Сержика и их гребаных чувствах…

Глава 8.

Виктория.

Распахиваю глаза от неожиданности… Это у них такой ход? Или я настолько жалко выгляжу?

Придирчиво оглядываю себя и качаю головой. Может, Лилия Сергеевна – подруга Жанночки? Нет, такого точно не может быть…

– Извините, у меня не настолько тяжелое материальное положение, чтобы соглашаться на такое, – поднимаюсь с места, завидев в дверном проеме двух бородатых мужчин кавказской национальности.

– Что вы хотели, молодые люди? – чеканит Лилия Сергеевна, жестом останавливая меня.

– Так это… Вам кондитеры нужны? Мы с Вачиком в чебуречной работали, справимся. Тесто знаем, как месить.

– Я вас вызову, ожидайте своей очереди.

Парни захлопывают дверь. Шумят в коридоре, делясь впечатлениями на родном, непонятном нам языке…

– Виктория, сможете приготовить на пробу несколько десертов? Завтра генеральный директор устраивает здесь деловой ужин. Нам потребуется медовый торт со сметанным кремом и грецкими орехами, меренговый рулет с клубникой и корзиночки со сливочным кремом и голубикой. Справитесь?

– Конечно, – приосаниваюсь я. – Вы сначала хотите попробовать мою стряпню, а потом подавать ее гостям?

– Да. Желательно, чтобы вы уже утром принесли нам на пробу… образцы. Если руководителю не понравятся десерты, уволят меня. Ну… Вы же понимаете? Успеете? Безусловно, все затраты мы берем на себя. Запишите мой номер телефона и пришлите сумму.

Господи, сразу три заказа! Уму непостижимо. Лилия Сергеевна звонит администратору, уточняя количество гостей. Делает ксерокопии моих документов, записывает номер телефона.

– Не нужно экономить, Виктория. И свои услуги оцените достойно, – добавляет она, вставая с места, чтобы меня проводить.

– Спасибо вам за шанс. Я сделаю все, не волнуйтесь.

Вилли вскакивает и облизывает мои руки. Обнимаю его черную голову, едва сдерживая слезы…

Они меня возьмут… Я уверена в этом. Медовик – мое коронное блюдо. И меренга… Ничего сложного нет. Бодро шагаю по заснеженной дорожке, обсуждая с поставщиком количество продуктов. Печь придется ночью, но меня трудности никогда не пугали. Я справлюсь.

Лишь бы «родные и близкие» не испортили ничего… После их выходок я ничему не удивлюсь…

Воодушевленная предстоящей работой, вхожу в дом, ощущая витающий в воздухе запах гари…

Мою Вилли ноги и заглядываю в кухню.

– Что? – огрызается Таня. – Сейчас мое время готовить. И не нужно закатывать глаза.

– Посуду будь добра помыть за собой. И плиту.

Бросаю взгляд на пригоревшую яичницу и, не проронив ни слова, бреду в свою комнату.

Не понимаю я их… Да и поведение Жанночки вызывает вопросы. В ее студии нет условий для приготовления пищи? Другая бы стремилась задобрить падчерицу, постараться для любимого… Что-то здесь нечисто.

Или она святым духом питается?

Курьер привозит заказ. Пользуясь моим разрешением, заносит продукты в кухню.

На Таню без слез не взглянешь… Волчонок, а не человек. Озлобленная, нахмуренная, она жует смахивающую на подошву яичницу, заедая блюдо черствым хлебом.

Я-то не покупала ничего… В понимании родных все само собой появлялось в доме – свежие продукты, хлеб и фермерский творог…

А теперь пусть узнают, откуда все берется? Помогать или прогибаться я не стану.

Если все срастется, попрошу у Лилии Сергеевны аванс и сниму квартиру.

Жить в условиях войны – невыносимое для беременной женщины испытание. Ребенок мне важнее.

– Займешь кухню на полночи, я правильно поняла? – провожая курьера взглядом, спрашивает Таня. – Скоро папа придет, как ему быть?

– Я уверена, что он поужинает в городе. Или Жанночка накормит его чем-нибудь вкусным. А почему ты не у нее в гостях, Танюш? Зачем тебе сидеть дома со сварливой и все запрещающей матерью? Ты же из-за Никиты на меня взъелась?

– Дошло наконец, – фыркает она. – Мы встречаемся с ним, ясно? И всегда встречались. Думаешь, я послушала тебя? И не думала даже! Ты… Ты…Жанна меня понимает. И не осуждает. И Никита ей нравится. Так что… И, кстати... Я у нее была днем. Мы пили мохито и ели заморские сыры.

Видно, недостаточно они питательные, если дочь пихает в себя подгоревшую яичницу...

– Буду признательна, если ты освободишь кухню и позволишь мне выполнить заказ.

– Я войду сюда, когда захочу.

– Конечно. Я не против. Ты прописана в этом доме так же, как и я. И можешь пользоваться всеми помещениями. Но если ты попробуешь что-то испортить… Пеняй на себя.

Глава 9.

Виктория.

Я заверила Лилию Сергеевну, что в моей кухне есть все необходимые для приготовления выпечки условия. Да и удобно мне пользоваться своим инвентарем и техникой.

Если меня примут на должность кондитера, буду привыкать к ресторанной кухне…

От одной лишь мысли становится волнительно. И приятно…

Я знаю, что справлюсь.

Таня гремит посудой. Отмывает сковороду, тарелку, выбрасывает сухой хлеб и, не проронив ни слова, покидает кухню…

Только бы Сержика не принесла нелегкая… Надеюсь, Жанночка найдет способ задержать его подольше. Или оставит до утра…

Взвешиваю продукты и принимаюсь за готовку. Утром я принесу в ресторан небольшой тортик и несколько пирожных на пробу.

Одно плохо – машины у меня нет... Придется вызвать такси и просить водителя помочь мне с ношей.

Закрываю двери и сосредоточиваюсь на деле. Вилли нежится в лежанке и лениво сопит, наблюдая за моими метаниями…

Просыпаться придется ни свет ни заря… Пирожные еще украсить нужно. А коржи должны пропитаться. Но как оставить здесь все? И как все успеть?

Волнение не покидает меня… Таня легко может все испортить. Она до чертиков влюблена в недостойного парня, но сейчас для нее единственный, кровный враг – я…

Остается подвал… В свое время я обустроила в одном из помещений удобное место для хранения заготовок и круп. И там есть морозильная камера…

С пирожными справляюсь быстро. Начиняю их кремом и отношу в морозильную камеру. Ключ от двери в подвал предусмотрительно прячу в карман фартука… Не думаю, что Таня отважится выбить дверь ногами…

Когда предпоследний корж оказывается на противне, возвращается Сергей…

– А чем это у нас так вкусно пахнет? – как ни в чем не бывало, протягивает он, врываясь в кухню без стука.

– Не у нас. И не у тебя… В нашем бывшем доме, который я намерена поделить. Я готовлю по заказу, Сереж. Если хочешь перекусить, я уступлю тебе плиту.

Я достаточно устала, чтобы не терзать его разговорами… Не до того мне.

– Меня Жанночка накормила, – с гордостью протягивает он. – И она не ест быстрые углеводы. И нам, то есть своим близким, их не дает. Они очень вредные, оказывается. Сахар, мука, сливочное масло… Все это провоцирует отеки, болезни сердца и сахарный диабет. Преждевременное старение, опять же…

Ну, надо же, как она им мозги промыла… Интересно, Жанночка не медиумом работает? А, может, психотерапевтом-гипнотизером?

– И чем же она рекомендует питаться? Кстати, а кто она? Диетолог или...

– И таролог. Это специалист по…

– Я знаю, кто это, – отправляя противень в духовку, отвечаю я.

– У нее очередь из клиентов. Она востребованный специалист, она… Я ел листовой салат и индейку на пару. Тебе тоже не мешает наладить питание.

– Сереж, чего ты хочешь? – произношу устало.

– Ты же вернуть меня хочешь, Вик? Потому и не уезжаешь отсюда?

– Это тебе тоже Жанночка сказала? Сержик, я не уезжаю по одной причине – некуда… Как только ты заплатишь мне отступные, я свалю, сверкая пятками. Я могу разложить пасьянс для Жанночки. Сказать, что ее ждет. Без карт, кстати.

– Я занимаюсь твоим вопросом, Вика. Отец Жанны хочет вложиться кое-куда. Потерпи две недели.

– Сергей, ты знаешь, с кем встречается твоя дочь? – неожиданно произношу я.

– Знаю. Бесполезно запрещать. Себе потом дороже…

Он сглатывает скопившуюся слюну и, окинув кухню тоскливым взглядом, уходит в спальню…

Вот и хорошо, что вы теперь едите все диетическое. Раньше лопали и добавки просили… А теперь просто нюхайте.

Смазываю коржи кремом, украшаю тертыми грецкими орехами и уношу в подвал…

Устало возвращаюсь в кухню, бросая взгляд на часы… На сон остается всего несколько часов. Но оно того стоит.

Глава 10.

Виктория.

Сплю я беспокойно… Кажется, где-то скрипит дверь, распахивается дверка морозильной камеры, а мои торты летят на пол…

То, что с таким трудом создано, оказывается под подошвами ботинок…

А разве не так? Только под ними мое сердце... Жизнь, которую я много лет строила… Дом, спокойствие, уют, семейный очаг…

Они все разрушили, а я о каких-то пирогах волнуюсь…

Уставшая и разбитая, просыпаюсь от трели будильника. Глажу по голове лежащего рядом со мной Вилли и бреду в душ.

На укладку и макияж не остается времени.

Пока причесываюсь, ругаю себя за глупость и недальновидность. Вот почему я отказывалась от приобретения машины? Сергей неоднократно предлагал мне купить ее…

«Сережка, мне приятно, когда ты меня возишь. Да и некуда ее ставить, двор маленький».

Доездилась, блин… Теперь придется какого-то левого мужика просить о помощи.

Родные предатели спят.

Тане давным-давно нужно просыпаться и собираться в школу, но…

Я хоть и не покинула родительские чаты, но больше не несу ответственности за посещение уроков и выполнение домашних заданий.

Теперь это ответственность Сержика – репетиторы, ЕГЭ, выбор университета…

Посмотрим, как он справится.

Одеваюсь и спускаюсь в подвал.

С выпечкой все в порядке. Торт пахнет и сочится начинкой. Крем в пирожных приобрел нужную консистенцию, постояв в холоде.

Аккуратно упаковываю изделия в пластиковую переноску для торта и выхожу на улицу.

Если с утренними образцами я справилась сама, то вечером мне придется искать помощника…

Раньше мне Сергей помогал. Недовольный и вечно бурчащий, он помогал погрузить контейнеры для многоярусного торта в салон и терпеливо отвозил меня по нужному адресу…

Жгучая боль расплавляет изнутри…

Когда уже пройдет, а? Ну, предали, выбросили, растоптали… Пора жить дальше, подниматься с колен. А я продолжаю вариться в котле воспоминаний и жгучей обиды…

Выскакиваю из такси и вхожу в ресторан, встречаясь на входе с Лилией Сергеевной.

– Слава богу… Простите, Виктория, я с утра как на иголках. Готовимся к вечернему банкету, боимся что-то упустить, – заламывает она руки.

– Все готово, Лилия Сергеевна. Предлагаю выпить чаю и познакомиться. Вы, надеюсь, не против?

– Я только за. Слава, сделай нам чайник черного чая с чабрецом. Анжелика, Катя! Идемте дегустировать, Виктория принесла на пробу выпечку, – зовет она девчонок в одинаковых форменных костюмах.

– Очень приятно, меня зовут Виктория, я соискательница на должность кондитера.

– И мне. Я Лика, администратор.

– Я Катя, хостес. Ко мне по всем вопросам обращайтесь.

Я волнуюсь… Вы себе даже не представляете, как? Наверное, творцы всегда сомневаются? Любят свое творение и болезненно относятся к критике?

– Бо-оже… Вика, какой же торт мягкий. Сочный, хорошо пропитанный кремом. В меру сладкий, с правильным соотношением ингредиентов, – произносит Лилия, жмурясь и отправляя кусочек торта в рот.

– Очень вкусно, – в унисон повторяют девчонки. – Правда, Виктория. И орехов много. Не пожалели.

– Так что, я…

– Принята, конечно. Это фантастика, а не торт. Скажи еще, что легко справишься с «Пьяной вишней» и «Наполеоном»? – улыбается Лилия.

– Спасибо, Лилия Сергеевна. И, да… Справлюсь, – облегченно вздыхаю я, откусывая пирожное. – Мне очень нужна работа. Я развожусь и… В общем, скоро мне будет негде жить. Муж намерен привести любовницу в дом.

Не знаю, зачем говорю все это? Может, неправильно вот так на людей все вываливать с порога, но и молчать я не могу. О беременности тоже сказать придется… Но позже.

– Ужас какой… Наш босс снял целый этаж под служебные квартиры, – тараторит Анжелика с набитым ртом. – Наш повар из Москвы, сушеф из Питера. Руководство с удовольствием нанимает классных специалистов на первое время. У поваров контракты на полгода, как что…

– Лика права, – добавляет Лилия. – Можно будет все с ним обсудить. Кондитер – важная составляющая хорошего ресторана. Хочешь, вечером я с ним поговорю насчет жилья?

– Конечно, я буду очень благодарна.

Девчонки доедают пирожные. Лилия угощает оставшимся тортом барменов и зовет меня в кабинет.

В груди трепещет, когда я подписываю трудовой договор… У меня есть работа! И зарплата более чем приличная.

– А это от меня премия, – сует она мне конверт с деньгами. – Я очень придирчива к выпечке, мне трудно угодить. А тебе удалось. Единственная проблема… Ты «Моти» умеешь готовить? Шеф предлагает добавить в меню новомодные десерты.

– Не умею. Могу дома потренироваться. Не думаю, что не справлюсь.

– Меню утверждено, этого пирожного там нет, так что у тебя будет время научиться.

– Спасибо, Лилия Сергеевна. Я могу идти доделывать вечерние блюда?

Глава 11.

Виктория.

Домой я будто на крыльях лечу… Улыбаюсь прохожим, жадно вдыхая наполненный ароматами праздника воздух – сегодня он кажется особенно вкусным…

Распахиваю калитку, облегченно вздыхая при виде пустого парковочного места во дворе… И Тани нет…

Вилли скулит и ластится ко мне. Поглаживаю пса по голове и неторопливо раздеваюсь.

Они не удосужились налить собаке воды. Ну, не твари ли?

На полу валяется яичная скорлупа, грязная сковорода киснет в раковине. Здесь же – уже порядком подсохший хлеб… Новый-то я не купила.

Они бессовестно оставили все в надежде, что я уберусь…

Предатели знают, что у меня нет выбора…

Если я хочу доделать заказ – вымою все…

– Вилли, тебя кормили, маленький? Нет?

Конечно, нет… В чем собака виновата, не понимаю? Насыпаю ему корм, смазываю лапки заживляющей мазью и погружаю грязную посуду и прочее в большой, пластиковый таз.

А его несу прямиком в кабинет Сержика… Не успел убраться, милый? Не беда – это можно сделать вечером.

От сковороды исходит отвратительный запах подгоревшей колбасы. И с этим он легко справится, проветрив комнату.

Вилли царапает дверь, намекая на прогулку… Выпускаю его во двор и принимаюсь за приготовление кремов.

Вынимаю коржи из морозильной камеры и смазываю их сметанным кремом, посыпаю торт молотыми грецкими орехами и возвращаю в морозилку. То же самое проделываю с пирожными, украшаю меренгу лепестками миндаля и фруктами…

Вот и все, не так уж много времени у меня это заняло.

Впускаю Вилли домой и решаюсь остаток дня провести в постели…

Засыпаю быстро. Слышу, как кто-то гремит посудой в кухне… Судя по шагам это Таня. Чертыхается, бурчит, остервенело распахивая опустевшие шкафы…

Плевать мне на все… Взрослая деваха уже, может и в магазин сходить.

Она, похоже, так и делает… Но сначала звонит отцу, высказав недовольство. Плоховато вы, Сергей Викторович справляетесь с воспитанием… Ни еды, ни уюта… Полы не мытые нигде.

Крутой босс обязательно оценит мои десерты… И несомненно захочет познакомиться с чудо-кондитером… А я, воспользовавшись случаем, попрошу его об услуге. Если со служебным жильем не получится, получу аванс и сниму квартиру – светлую, однокомнатную, с большой лоджией и панорамными окнами…

Мечтая о прекрасном будущем, вновь засыпаю…

Будильник трезвонит к вечеру… Вскакиваю с кровати и оформляю доставку комплексного обеда. Пока курьер едет, принимаю ванну и высушиваю волосы, уложив их крупными волнами. Наношу макияж, сделав акцент на бровях и ресницах…

Вроде бы ничего… Как там Лилия сказала – легкий макияж и улыбка?

Вынимаю из сейфа комплект из серебра с камушками из горного хрусталя, надеваю вязаное платье из тонкого трикотажа с пояском.

В кухню страшно войти… Это даже не беспорядок – помойка…

Таня, не проронив ни слова, жадно поглощает то, что принесла из магазина – замороженную пиццу и кефир, а я выуживаю из пакета горячие контейнеры и спокойно ужинаю.

– Куда это ты намылилась… такая?

– Не ты, а вы. И… Виктория Анатольевна.

– Очень смешно, ха-ха.

Я не выдерживаю… Размахиваюсь и даю ей пощечину. Никогда не поднимала руку на ребенка, но тут… Это же просто дно…

– Гадина! Я папе все расскажу, – скулит она.

– Не гадина и не ты. Я для тебя Виктория Анатольевна. Вернусь к полуночи. Если кухня не будет блестеть, я подниму тебя с кровати и заставлю языком ее вылизывать. Ты меня поняла?

Она молчит. Плачет, потирая покрасневшую щеку…

– Не слышу ответа.

– Поняла, ма… Виктория Анатольевна.

– Приступай к уборке. И раковину тщательно вымой. И мусор вынеси. И… Погуляй с Вилли.

Щеки пылают. Вылетаю из кухни и прячусь в своей спальне… Черт, ну как же больно… Меня словно прессом придавливают… Даже вдох дается с трудом…

Привожу немного поплывший макияж в порядок и вызываю такси.

Торты доставляю в целости и сохранности…

Выгрузить их мне помогает водитель и вовремя подоспевший бармен Слава.

– Вау! Виктория, ты обворожительна, – хвалит меня Лилия. – Белая, накрахмаленная униформа ждет тебя в подсобке. Выбери любой свободный шкафчик. Ребята покажут, где у нас душ и туалет. Сама справишься с подачей? На кухне есть все необходимое для украшения блюд.

– Да, босс, – улыбаюсь я. – Руководство уже на месте?

– Конечно. Они уже час заседают.

– Ух ты. Значит, я опоздала?

– Нет, ты что? Ты приехала вовремя. Десерты будем подавать через полчаса.

Переодеваюсь, старясь немного отвлечься от переживаний за дочь… Кажется, ладонь до сих пор горит…

Расчесываю разметавшиеся по плечам волосы, прячу их под колпак и устремляюсь в кухню.